Она взглянула на него.
      – Присцилла, это не важно. В любом случае вы ничего не можете поделать.
      – Там, наверное, кто-то есть.
      – На его пути. Я понимаю. – Гарольд отпил кофе, промокнул губы салфеткой и пожал плечами. – Если там кто-то есть, им придется самим позаботиться о себе.
      Он старался быть бесстрастным, но она чувствовала смирение в его голосе.
      – Честно говоря, Хатч, – продолжил он, – не стоит волноваться по этому поводу. Даже если мы могли бы вмешаться. Так или иначе, самое страшное, что может случиться, – появятся еще одни развалины. Это все, что находят.
      Вернулась официантка.
      – Яичницу с беконом, картофель фри по-домашнему и тост, – сделал заказ Гарольд.
      Хатч слышала, что он на диете, яичные белки и сухие завтраки, что-то такое. Но молча заказала французские гренки. Подумаешь!
      Когда официантка ушла, старик откинулся на спинку стула и устроился поудобнее. Хатч нравился Гарольд. Он делал свою работу, никогда не жаловался, а в день Семьи много возился с Морин.
      – Вы поэтому меня пригласили? – спросил он. – Из-за Омеги?
      Хатч кивнула.
      – Предположим худшее. На его пути кто-то есть. Мы действительно никак не можем обезвредить эту штуку? Взорвать? Рассеять? Ну хоть что-то?
      Утро было прекрасное, ясное, светлое. Потомак, который значительно поднялся за последнее столетие и продолжал подниматься, походил на маленькое море. Капитолий, Белый дом – большая часть зданий теперь располагались на островах. Хатч прожила здесь достаточно долго, чтобы помнить те времена, когда можно было дойти пешком до Рок-Крик-парка и без лодки добраться до памятника Вашингтону. Можно было стоять на пирсе, смотреть на реку и стараться увидеть в созвездии Стрелы облако, и возникало чувство, что вопреки всему – увеличению продолжительности жизни, сверхсветовикам, кажущемуся исчезновению организованного насилия на планете – цивилизация продолжает отступать.
      – Будь у облака какое-то физическое ядро, – говорил Гарольд, – жизненно важная часть, тогда да. Мы могли бы на него воздействовать. Но оно, похоже, однородно. Мы используем против него ядерное оружие, а оно просто восстанавливает целостность.
      – Нам не известно, как оно это делает?
      Он, пожевав губами, ответил:
      – Это не моя сфера. Но, насколько мне известно, у нас нет никаких догадок. Эта технология превосходит все известное нам. Облако использует наноустройства, но мы не смогли разобраться, как они работают, как управляют движением. – Он отпил большой глоток сока. – Я вижу, на что способны облака, и, учитывая тот факт, что они состоят только из пыли и водорода, чувствую себя так, словно мне следует сидеть где-нибудь в джунглях и стучать в барабан. Мы имеем дело с совершенно новым уровнем технологии.
      Принесли еду. Гарольд вытряхнул на картошку изрядную порцию кетчупа.
      – Конечно, – продолжал он, – главная проблема заключается в том, что мы не можем проникнуть в облако. Корабли не возвращаются. Зонды пропадают. Даже сканеры и датчики дают не слишком много. – Он попробовал яичницу, довольно улыбнулся, намазал тост клубничным джемом и откусил. – Отличная еда. Вы обычно обедаете здесь?
      – Обычно дома, – сказала Хатч.
      – Да. – Гарольд изучающе посмотрел на нее. – Вы выжили рядом с одной из этих штук, Хатч. Вы ведь были возле, не так ли? Когда оно спустилось на Дельту?
      В тот день с Хатч был Фрэнк Карсон. Тридцать лет назад. Боже, неужто так давно?Исследователи нарочно приманили облако, обработав плато так, чтобы то стало похоже на искусственное, и с ужасом наблюдали за набросившимся на них монстром.
      – Да, – ответила Хатч, – была.
      – И выжили.
      – Самая ужасная буря, какую я когда-либо видела. Молнии. Торнадо. Метеоры. Вы бы не захотели провести там уикенд.
      Гарольд при помощи тоста и вилки расправился с остатками яичницы.
      – Да, я понимаю вашу тревогу. Где, вы сказали, находится Омега?
      – Недалеко от Дамбелла.
      – Господи. Это действительно близко. Что ж, ваша роль мне кажется предельно простой. Эти штуки атакуют города. Если окажется, что там есть жители, вы вмешаетесь, сообщите им, что должно произойти, и пусть скроются в холмах. Или построят какие-нибудь подземные убежища.
      Снаружи на пирсе стайка детей не очень успешно пыталась запустить в небо воздушного змея. Вдали, на реке, виднелось несколько парусов.
      Змей был красным, на нем был нарисован дракон.
      Ей нужен был дракон.
 
      Вернувшись в офис, Хатч связалась с Лунной оружейной лабораторией, созданной двадцать лет назад для скорейшей разработки средств защиты от Омег. Деятельность лаборатории контролировала Научная консультативная комиссия, псевдонезависимая группа под патронажем Мирового Совета. Как и Академию, финансировали ее недостаточно.
      Арки Чан, замдиректора, был старым другом Хатч. Он бодро пожелал ей доброго утра.
      –  Мы слышали, – произнес он, – ты получила постоянную должность.
      – Они ничего мне не говорят, Арки.
      Тридцать три года назад, во время первого полета Хатч за пределы Солнечной системы, Арки был в числе ее пассажиров. С тех пор его черные волосы лишь чуть-чуть поседели, а улыбался он заразительно, как никогда.
      –  Что я могу для тебя сделать, Хатч?– спросил он.
      – Дайте мне решение.
      Это кодовое выражение означало «способ нейтрализовать облака».
      Он кивнул.
      –  Что-нибудь еще? Может, создать универсальный растворитель? Или машину времени?
      – Я серьезно. Что на повестке дня?
      –  А в чем дело?
      – Одна из этих проклятых штуковин сменила курс.
      –  Я слышал. Вы выяснили, что на его пути?
      – Солнце класса G. По-видимому, с планетарной системой. Мы все еще ждем. Я надеюсь, что оно ошиблось и заприметило какие-нибудь природные образования. Такое однажды уже было. Облако напало на объект почти прямоугольной формы, возникший естественным образом на одном из планетарных спутников. Чем бы ни были эти чертовы штуки, умом они не блещут.
      –  Я тоже на это надеюсь. Но увы, Хатч, нам похвастаться нечем.
      – Совсем?
      –  Нам почти не дают денег, голубушка. А Академия не дает кораблей.
      Это был камешек в ее огород.
      – У вас же есть корабль.
      –  «Раджа» больше времени проводит в доке, чем в экспедициях.
      – Это поправимо, – сказала Хатч. Она уже больше года пыталась высвободить часть средств.
      –  Ну, рад слышать, но, честно говоря, поверю, только когда увижу. Нужно, чтобы облако нависло над самим Капитолием. Следует подсунуть пару кнопок на стулья конгресса. Вот тогда они, черт побери, сразу станут серьезнее.
      – У вас есть какое-нибудь средство на крайний случай?
      –  Вообще-то нет.
      – Как насчет ядерного оружия?
      –  Мы испробовали его на Лунном Свете.
      – А если что-то посолиднее? Суперъядерное? Или, может, закинуть в облако заряд антиматерии?
      –  Проблема в том, что эта штука упорно самовосстанавливается. Где-то у нее есть сердце, устройство управления, возможно ИИ. Но мы не знаем где, не в состоянии исследовать его, движемся ощупью. – Он развел руками. – Если у тебя есть идея, я бы с радостью послушал.
      – Арки, если оно сейчас готово наброситься на кого-то, я не хочу сидеть сложа руки.
      –  Я тебя отлично понимаю.
      – Найди что-нибудь. На всякий случай.
      –  Слушай, – в его голосе послышался холод, – тебе легко требовать чуда. Но все говорят: «Еще полно времени, не волнуйтесь, сейчас у нас другие приоритеты...»
 
      Хатч обедала с Томом Каланом, своим заместителем по специальным проектам. По ее мнению, он был самым подходящим кандидатом на должность руководителя миссиями, конечно, после нее самой. Том был молод, честолюбив, полон энергии, и, если проработает здесь достаточно долго, несомненно сменит ее. Однако большего он в Академии достичь не мог. Должность комиссара была политическим назначением и никогда не доставалась сотрудникам Академии.
      Том, обладатель прав пилота сверхсветовиков и разрешения на работы под давлением, умел принимать решения. Он был среднего телосложения, всегда подтянут, но без той нарочитости, которая отличает деловых молодых людей, уже чего-то достигших. Наверное, потому что он и так знал, чего стоит.
      – Я вот подумал, – сказал он, – при необходимости мы сможем приманить проклятую штуку.
      – И как? Проекция?
      – Именно.
      – Запустить туда огромный куб, чтобы оно за ним погналось.
      – Да. – Том откусил от сэндвича с индейкой. – Может получиться. Мы никогда с этим не экспериментировали, так что не знаем наверняка. Нам бы не помешало узнать, какую сенсорную систему оно использует.
      Если только визуальную, было бы достаточно большого изображениякуба.
      – Надо выяснить, – попросила Хатч. – Посмотри литературу. Ищи все, что подтверждает или опровергает эту идею.
      – Хорошо.
      – И еще, Том. Поскорее. Если проблема действительно есть, времени у нас в обрез.
      – Считайте, уже сделано. – Он сделал большой глоток чая со льдом и снова вернулся к сэндвичу.
       Ну и аппетит у этого парня.
      – Скорее всего голографической проекцией его не обманешь.
      – Знаю.
      – Нужен запасной вариант.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Готовность запустить туда настоящий ящик.
 
      Это заставило Хатч вновь вспомнить о воздушном змее с нарисованным драконом. После обеда она сразу позвонила на «Рил Фабрикс» – там специализировались на производстве пластиковых, пленочных и текстильных материалов для промышленности. (Кроме того, у них было подразделение, контролировавшее сеть магазинов мороженого.) Несколько раз Хатч возила тамошних руководителей на «Серенити» и годами поддерживала знакомство с некоторыми из них.
      Один из них, Шеннон Маккей, имел какое-то отношение к исследованиям и разработкам. Он был высоким и рыжеволосым.
      Они немного поговорили о том о сем, Шеннон поздравил Хатч с предстоящим повышением. Ее удивило, что он в курсе.
      – Мы следим за важными кадровыми перестановками, – заявил Шеннон.
       Разумно: Академия была крупнейшим заказчиком «Рил».
      – Мне нужен анализ осуществимости, – сказала Хатч. Она объяснила, в чем дело, умолчав о том, что это, вероятно, ни к чему не приведет, но ей хочется не спасовать в сложной ситуации, если таковая возникнет. – Мне, наверное, потребуется воздушный змей. Большой воздушный змей.
      Шеннон кивнул.
      – Дайте мне размеры.
       Размеры? Вот бы кто-нибудь подсказал. Она наугад указала величину, и Шеннон еще раз кивнул. Они могли это сделать.
      – Сколько времени это займет?
      Мигнула синяя лампочка. И имя Гарольда. Он был на линии, ожидал разговора с ней.
      –  Сколько у нас есть времени?
      – С момента, когда вы получите подтверждение, не более недели. В лучшем случае.
      –  Шутите.
      – Вы сможете сделать это?
      –  Дайте подумать. Я свяжусь с вами.
 
      – Да, Гарольд?
      –  Я подумал, вам будет интересно узнать. У нас еще один.
      – Еще один кто?
      –  Еще один тьюк. – Псевдо-Новая. Хатч впервые услышала от него это слово, придуманное его сотрудниками. Сокращение от «Объект Тьюксбери». В голосе Гарольда явно звучала гордость.
      – Хорошо.
      –  Другая спектрограмма. Другой цвет. Но та же сущность.
      – В той же зоне?
      –  На другой стороне неба. Другой «Метеоролог».
      – Хорошо. Вы уверены, что это тьюк, а не Новая?
      –  Уверены.
      – Хорошо, Гарольд. Держите меня в курсе.
      –  Это очень странно.
      – Известите меня, когда захотите сделать официальное сообщение.
 
      Хатч приказала ИИ найти Мардж Конвей из Международного климатического бюро в Лондоне. Через двадцать минут Мардж была на линии.
      –  Сколько лет, сколько зим. Чем могу помочь, Хатч?
      Мардж и Хатч дружили давно, еще с Принстона, как-то раз не поделили парня, теперь давно забытого, и все эти годы продолжали общаться. Прежде Мардж была худенькой тихоней. Позже она занялась бодибилдингом. И сменила несколько мужей. Как говорили за ее спиной, изматывала их.
      – Есть какой-нибудь способ создать облачную завесу? – спросила Хатч. – Возможно, на несколько дней. Кое-что припрятать.
      –  Облачную завесу?
      – Да. Я говорю об атмосфере земного типа...
      –  Не на Земле?
      – Нет.
      –  Так. Какого размера завеса?
      – Вся планета.
      Мардж покачала головой.
      –  Нет. Пару тысяч квадратных километров – возможно. Но это предел.
      – Что для этого нужно?
      –  Несколько посадочных модулей.
      – Это не проблема.
      –  Четыре. Плюс транспорт. AV3, наверное, подойдет лучше всего.
      – Хорошо. Что-то еще?
      –  Сколько у нас времени?
      – Чтобы собрать все это? Неделя, может, дней десять. Не больше.
      –  Маловато.
      – Знаю.
      –  И еще понадобится вертолет.
      – Вертолет? Что это?
      –  Старинный летательный аппарат. С пропеллером наверху.
      – Мардж, где я достану вертолет?
      –  Постарайся. Кстати, он должен быть маленьким. Вертолет.
      – Посмотрим, что удастся сделать.
      –  Отлично. Дай мне кое-что уточнить. Я свяжусь с тобой.
      Мардж отключилась, и Хатч вызвала Барбару, ИИ Академии.
      – Выясните, где проходят авиашоу. Старинные летательные аппараты. Я хочу поговорить с кем-нибудь из организаторов.
 
      Хатч освободилась от рутинной работы, передав большую ее часть ассистентам. Эрик позвонил ей напомнить, что ее выступления будут ждать на вечере, посвященном проводам Сильвии Вирджил.
       Сегодня!Она забыла.
      –  И еще вы вручаете одну из наград, – добавил он.
      – Хорошо.
      Она начала набрасывать речь, но комм снова замигал. На сей раз это были три коротких сигнала – комиссар. Хатч ответила, ее попросили подождать, комиссар сейчас выйдет на связь. Затем экран заполнили крупные черты улыбающегося Асквита.
      –  Хатч, – сказал он, – у вас есть минутка?
      – Да, Майкл. Чем могу быть полезна?
      –  Почему бы вам ни зайти ко мне в кабинет? Есть разговор.
      Когда она вошла, жалюзи были опущены. Асквит помахал ей рукой, приглашая, обошел свой письменный стол и встал перед ним. Идти пришлось довольно долго, так как стол был с футбольное поле величиной. Кабинет был уставлен кожаными креслами и столами орехового дерева. Стены украшали изображения галактики Андромеда, Близнецов, Североамериканской Туманности и нависшего над Потомаком Убежища. Несколько ламп лили мягкий свет.
      – Хатч. – Асквит подвинул ей кресло. – Как у вас сегодня дела?
      – Отлично, Майкл, – ответила она осторожно.
      Он подождал, пока она сядет.
      – Я так понимаю, последний день Сильвии. – Комиссар с задумчивым видом поправил жалюзи, отчего в комнате стало немного светлее. Затем вернулся за свой стол. – Академии будет не хватать ее.
      – Да, нам будет ее не хватать.
      – Я сожалею... – Асквит оборвал фразу на середине, пожал плечами, и Хатч ясно поняла, что он имеет в виду. Вирджил ушла в отставку ввиду давления, после пары очень неприятных случаев. Год назад, когда «Ив Виньон» столкнулся со станцией «Вэйаут», трое человек погибли. Расследование выявило проблемы в техобслуживании, обусловленные небрежностью контролера, но определенные вещи неизбежно свалили на руководителя миссиями Академии. А потом, всего несколько месяцев спустя, из-за несоответствия в расписании миссия Берки на время застряла на Кленденнон-3. Вины Сильвии тут не было, но ей все равно досталось, совсем как шесть лет назад, когда станцию «Ренессанс» уничтожил сильный пожар. «Ренессанс» продолжали эксплуатировать по политическим мотивам, и это вызывало многочисленные протесты. Но к ним не прислушивались.
      – Мне следовало самому приглядывать за этим, – сказал Асквит группе ученых Академии. – Сильвия пыталась исправить положение. Она не виновата, ей просто не повезло.
      По правде говоря, Хатч считала, что Сильвия оказалась не на высоте, но это не меняло того, что ей пришлось отдуваться за все. Хатч сама теперь работала на типа, готового смыться при первом намеке на неприятности.
      – Хатч, – произнес Асквит он, – знаю, вы заняты, поэтому не буду отнимать у вас время.
      – Ничего страшного, Майкл. Чем могу быть полезна?
      Он выдвинул ящик, достал папку кремового цвета, открыл ее и положил на стол. Хатч не было видно, что там.
      – Последние пару лет вы тут неплохо трудились. – Комиссар достал из папки какой-то документ и нежно посмотрел на него. Бумага похрустывала в его руках. – Поздравляю, – проговорил он, протягивая документ Хатч.
      Она взглянула. Увидела герб Академии. И свое имя.
       Присцилла Морин Хатчинс. Повышена до пятнадцатого ранга. Руководитель миссиями. Вступает в силу со вторника, 4 марта 2234 года.
      Через восемь дней.
      Асквит протянул через стол руку и широко улыбнулся.
      – Желаю вам долгой и удачной карьеры, Присцилла.
      – Спасибо. Хорошо бы, сбылось.
      – В начале следующей недели будет официальное представление. Но я хотел, чтобы вы знали. – Комиссар забрал документ и вернул его в ящик. – Тогда мы вручим его вам.
      – Ценю ваше доверие, Майкл. – Она знала, что при голосовании ее не выбрали бы без одобрения комиссара.
      Он достал бутылку.
      – Пальве. – И, посмотрев на этикетку: – Урожай 2190 года.
      Такое дорогое, что можно оплатить ипотеку за месяц.
      Асквит взял штопор, извлек пробку и наполнил два бокала. Хатч захотелось обнять его. Но официальность обстановки уничтожила этот порыв.
      – За вас, Хатч, – произнес он. – Ни за что не отпускай.
      Это была известная фраза Рэнделла Найтингейла, который окровавленными сломанными руками вытащил ее из облаков на Обреченной. «Я ни за что не отпустил бы тебя, Хатч». Это стало в Академии чем-то вроде неофициального пароля.
      Их глаза встретились поверх ободков бокалов. Но миг прошел, и пора было возвращаться к работе. Майкл протянул ей диск и стопку документов.
      – Вам будет интересно взглянуть на это, – сказал он. – Тут весь штат администрации, описание должностей, наблюдения по сотрудникам и так далее. И несколько рабочих проблем, с которыми вам надо как-то справиться.
      Хатч не была знатоком, но могла отличить хорошее вино на вкус. Майкл протянул ей бутылку. Может быть, еще?
       Да!Но Хатч была слишком хорошо воспитана, чтобы уничтожать его дорогие запасы. Она пошла на компромисс и попросила полбокала.
      – Майкл, – произнесла она, – вам известно, что одно из облаков сменило курс?
      – Да, – ответил он, – я слышал.
      – Я беспокоюсь – вдруг там кто-нибудь есть.
      Он улыбнулся. Не о чем волноваться.
      – Давайте подождем и посмотрим.
      – Если там кто-то окажется, поддержит ли Академия вмешательство?
      Асквит поморщился и громко откашлялся.
      – Это будет немного неудобно, не так ли?
      – Вероятно, нам придется нарушить Протокол.
      Он отмахнулся от проблемы.
      – Нет, не волнуйтесь об этом. Там никого нет.
      – Почему вы так уверены?
      – Там никогда никого не оказывается. – Он отечески улыбнулся и уставился на свой бокал. – Я более двадцати лет проработал в Академии. Вам известно, сколько раз мы получали рапорты о том, что кто-нибудь полагает, будто кого-то нашел? А вам известно, сколько раз это действительно происходило?
      – Однажды, – откликнулась она. Это были «ангелы». Воздушные создания с Рая.
      – Точно. И вы были там в тот раз. Если вернуться на двадцать пять лет назад, найдем еще подобный случай. Итого два. За все это время. Из тысяч посещенных систем. Два. Я предлагаю заняться более важными вещами.
      За ней, как по волшебству, открылась дверь, и Майкл проводил ее из комнаты.
      – Если это все же случится, – настаивала она, – у нас будет очень мало времени.
      – Не торопите события, Присцилла. – Его улыбка исчезла, как будто кто-то повернул выключатель.
 
      Хатч запросила архивные файлы по «Паскуарелле», первому пропавшему при исследовании облаков кораблю. Это произошло двадцать лет назад. Файл представлял собой аудиозапись, голос принадлежал Мэг Кэмпбелл, единственному человеку на корабле. Хатч однажды видела Мэг из заднего ряда лекционного зала. Она была высокой черноволосой женщиной, полной достоинства. Очень уверенной в себе.
      Хатч прокрутила запись, слушая знакомый голос, который помнила не с давних времен, а после нескольких прослушиваний той же записи. Мэг трижды заходила в облако, с каждым разом – дальше, и каждый раз сталкиваясь со все более сильными электронными помехами.
      Из третьего захода она не вернулась. Поиски ни к чему не привели, и 14 июля 2211 года «Паскуарелле» официально признали пропавшим.
      На середине записи вмешался голос Барбары.
      – Сообщение для вас, мэм. С «Серенити».
      Хатч выключила запись.
      – Давай, Барб.
      Едва увидев лицо Эндрю, она поняла: случилось что-то плохое.
      – Хатч, – сказал Эндрю, – мы потеряли связь с «Квагмором» в 00:14 24 февраля. ИИ отключился без предупреждения. Днем раньше они нашли какой-то артефакт недалеко от Шмеля и занимались его исследованием. «Хеффернан» снят с курса и прибудет туда через три дня. Прилагаю запись с «Квагмора»
      Хатч замутило. Возможно, дело просто в поломке связи?Потом она просмотрела прилагаемый отчет.

СВОДКА НОВОСТЕЙ

4