– Молодец, красавица! – выдохнул парень, скидывая тяжелую ношу в грузовик.

Через минуту он вылез из фургона и встал, уткнув руки в бока.

– Что у тебя там? Кирпичи? – поинтересова лась я.

Парень смерил меня взглядом.

– Да нет, красавица. Фирменная одежда. Не эти тряпки с рынка, а самая настоящая. Ты погоди, я тебе сейчас дам образец, это будет вроде как спасибо

Он подмигнул и юркнул внутрь здания, поманив меня за собой. Я огляделась. Справа громоздились до потолка картонные коробки, а за ними у длинных столов стояли две или три женщины. Они свертывали костюмы и рубашки, заворачивали их в полиэтилен и наполняли свертками пустые коробки. Слева громыхали две машины – одна печатала картинки на майках, другая вышивала рисунки на рубашках. Я не успела их как следует рассмотреть, – парень из грузовика обратил на меня всеобщее внимание и крикнул: «Эй, Фредди!»

Из боковой дверцы появился мой ненормальный из «Ягуара».

– Тебе чего, Дазза? – Голос у него был низкий густой, и в нем слышался неистребимый акцент кокни[5].

– Футболочку для дамы, – ответил Дазза, махнув рукой в мою сторону. – Она мой товар спасла, а то бы коробка шмякнулась.

– Жаль, что она тебя не спасла, чтоб ты не шмякнулся! – фыркнул Фредди. Он оценивающе взглянул на меня, затем снял верхнюю футболку из стопки на столе, кинул ее Даззе и ушел, развернувшись на каблуках. И захлопнул за собой дверь.

– Вежливости, видать, у Майка Тайсона учился, – заметила я Даззе.

– Да ну его, не обращай внимания. Фредди-толстяк у нас просто чужих не любит, – ответил Дазза. – Ну вот, держи, красавица.

Я взяла аккуратно сложенную футболку за ворот, и она развернулась. Спереди, на ярко-синем, цвета «электрик», фоне красовался знакомый по кассетам и афишам логотип. Midnight Stranger[6]. Так назывался последний альбом Джетта.

Итак, в Брэдфорде на Джетте делают деньги.

Я села в машину и стала размышлять, каково все-таки происхождение этой футболки. Конечно, если Кевину поручено контролировать торговлю, то он имеет полное право нанять Фредди-толстяка и велеть ему совершать какие угодно операции, пусть даже этот самый Фредди и занимается помимо прочего изготовлением «фирменных» подделок.

И нужно было сообщить Мэгги, что я сама разыскала Фредди и, стало быть, больше не нуждаюсь в ее любезности. Я хотела позвонить ей, но потом передумала, – при личном разговоре есть больше шансов, что Мэгги вспомнит какие-нибудь важные детали. Да к тому же до ее дома отсюда было каких-нибудь двадцать минут.

Дом выглядел так же, как и прежде, и только у крыльца расцвели красные и розовые тюльпаны. Почему-то они напомнили мне о Мойре. На душе стало грустно. В последнее время я старалась не думать о ней, и мне это удавалось; собственно, я просто не смогла бы работать, если бы постоянно изводила себя мыслями о том, что это я виновата в ее смерти, потому что сама привезла ее к убийце. Но сейчас в ушах снова отчетливо зазвучал ее голос, певший «Танцовщицу», и мне стоило большого труда подняться на крыльцо ее несчастной подруги.

Я позвонила, но никто не открывал. Я попробовала постучать; ответа не было. Тогда я заглянула в щель для писем и увидела, что в доме не горит свет и вообще внутри нет никаких признаков жизни. Я подумала было оставить Мэгги записку, но решила этого не делать, а лучше заглянуть к соседям.

В соседнем доме явно кто-то был. Из окна сверху слышалась песня, которую пел низкий женский голос, и я даже испугалась, что из-за него в доме не услышат звонка. Но музыка резко оборвалась, и мне открыл дверь тот самый сосед Мэгги, мужчина с голубыми глазами, которого я уже видела.

– Добрый день, – поздоровалась я. – Гэвин, это вы?

Иногда я сама себе поражаюсь.

– Вы частный сыщик, – вместо ответа произнес Гэвин. Это не был вопрос. Похоже, после меня здесь все-таки побывали полицейские.

– Да. – Мне не хотелось ни спорить, ни оправдываться. – Я ищу Мэгги, вы случайно не знаете, когда она вернется?

– Вы опоздали.

– То есть?

– Два часа назад ее забрали копы. Ей разрешили зайти ко мне, и она попросила покормить кота, если ее не отпустят. С ней была женщина из полиции, и она ничего не сказала насчет того, сколько ее продержат. В общем, ваши друзья времени даром не теряют, – сердито заключил Гэвин.

Я многое могла бы на это ответить. Что копы мне вовсе не друзья. Что мне хочется знать, есть ли у Мэгги адвокат. И не только это. Но я сдержалась и только спросила:

– Вы не знаете, куда они ее повезли?

– Они звонили минут тридцать назад, – неохотно сказал он. – Ее держат в участке в Макклсфилде. Я спрашивал насчет адвоката, но они говорят, что обсудят этот вопрос с самой Мэгги.

– Спасибо, Гэвин. Я лично позабочусь о том, чтобы ее защищал хороший адвокат.

– А вам не кажется, что вы и так уже наделали достаточно? – с горечью спросил Гэвин.

Мне было нечего ответить. Я молча повернулась и вышла.

С ближайшей бензоколонки я позвонила в Макклсфилд – и тут же об этом пожалела, едва услышала в трубке голос инспектора Джексона.

– Рад вас слышать, – неискренне пророкотал Джексон. – Я как раз хотел переговорить с вами.

– Чем могу быть полезна, инспектор?

Оказывается, совсем нетрудно быть приветливой и любезной, если между нами сорок миль.

– Мисс Брэнниган, я не желаю, чтобы всякие выскочки мешали мне работать! Еще один такой с вашей стороны, и окажетесь в камере, ясно? Если вы помните законы, я имею право продержать вас тридцать шесть часов до предъявления обвинения.

Ага. Облегчил душу, называется. Может, теперь ему будет веселее жить на свете, ну а вот доле – ни капельки.

– Инспектор, вы не могли бы пояснить, что вы имеете в виду? Если бы я понимала, чем помешала вашей работе, я бы постаралась больше этого не допустить.

Он пробуждал во мне дипломатические способности.

– Я имею в виду, что вы почему-то любезно утаили от нас факт присутствия Мэгги Росситер в Колкатте в ночь убийства! И то обстоятельство, что она в интересующее нас время находилась на трассе в Чешире!

– Во-первых, я не совсем понимаю, что значит «в интересующее нас время». Меня, надо признать, мало занимает тот факт, что Мэгги находилась на соседней улице спустя час после того, как мы с Джеттом обнаружили тело.

– Перестаньте умничать, мисс Брэнниган. Я далек от мысли вам угрожать и просто предупреждаю: будете путаться у меня под ногами или утаивать информацию, я вам устрою такую веселую жизнь, что мало не покажется. Вам ясно?

– Ясно как день.

– Вот и хорошо. И еще я хотел бы вызвать вас и задать несколько вопросов по вашей версии событий. Все, что вы говорили, слишком неопределенно и туманно. Буду очень признателен, если вы приедете ко мне в кабинет завтра к девяти утра.

И прежде, чем я успела раскрыть рот, инспектор повесил трубку.

Оставалось только вернуться в Колкатт.

– Кейт! – воскликнул Нил, едва я просунула голову в дверь его кабинета. Он стоял у стола и наливал себе в кружку кофе из термоса. – Заходи, заходи. Хочешь чашечку кофе? Извини, молока нет.

– Ничего, я люблю черный. Спасибо.

Нил достал из ящика стола вторую кружку и налил мне.

– Не хочешь чего-нибудь покрепче? – предложил он. Я вежливо отказалась, а Нил достал из того же ящика бутылку виски и налил себе в кофе. Он сделал глоток, и на лице его отразилось настоящее наслаждение.

– Ну вот, так-то оно лучше, – блаженно заявил он.

Нил отошел от стола и устроился с кружкой в большом кожаном кресле.

– Ну, как идет охота? – осведомился он. – Поймали злодея?

– Пока что-то не поймали, – честно ответила я, усаживаясь на стул перед компьютером. Я не знала, рассказывать ли ему об аресте Мэгги или лучше не надо. С одной стороны, я ни в коем случае не желала подкидывать Нилу материал для его писаний, а с другой – очень уж хотелось выставить инспектора Джексона дураком, каковым он, собственно, и являлся. Неприязнь к Нилу победила, и я промолчала и соврала, что только начала наводить справки и мне еще предстоит говорить с Глорией, самой осведомленной из домочадцев Джетта.

Нил поморщился и ответил:

– Слушай, я, конечно, вовсе не ревную тебя к красотке Глории, но если тебе нужно послушать сплетни, то лучше меня тебе никого не найти. Я обладаю энциклопедическими знаниями обо всех жителях Колкатт-Мэнор! И все эти знания – в твоем распоряжении.

Должно быть, у меня на физиономии отразилось радостное изумление, так как Нил поспешил добавить:

– Что, нечасто тебе так везет? Обычно приходится вытягивать информацию клещами?

– Ну, в общем, да. Но прежде чем мы с тобой посплетничаем, я должна задать тебе пару рутинных вопросов. Ну, ты понимаешь, – о том, что ты делал в ту ночь, когда… и так далее.

Нил закурил и выпустил облако дыма, из-за которого просвечивала его снисходительная улыбка.

– Ну что ж, слушайте, мисс Марпл! Значит, вечером мы трепались с Кевином, примерно часов до десяти. Потом я пошел в паб, выпил там шербета и ушел до закрытия, стало быть, около половины первого. Вернулся домой, поработал немножко – я расшифровывал беседы, записанные диктофон, и заодно их литературно обрабатывал. Знаю, что ты сейчас спросишь: нет, я никого не видел.

Трудно было определить, говорит он правду или нет. Глаза он прикрыл, и в них нельзя было ничего прочесть. Вообще-то Нил, как настоящий журналист, умел располагать к себе слушателей, чтобы они проникались к нему доверием и при необходимости сами распускали языки. Я задала еще пару вопросов. По всему выходило, что Нил в тот вечер не встречал Мойру в пабе. Наверное они с Мэгги ушли наверх еще до того, как он появился.

Я решила зайти с другой стороны.

– А если бы ты делал ставки, на кого бы ты поставил?

Нил на несколько секунд сощурился, напряженно соображая.

– Два против одного на Тамар, три против одного на Глорию, семь против двух на Джетта, четыре против одного на Мики и десять против одного на подружку.

Такого буквального ответа я не ожидала и не смогла сдержать улыбки.

– Ну а ты как котируешься?

Нил потеребил усы.

– А я – темная лошадка. Чужой человек, по всем статьям. На меня нужно бы ставить сто против одного. Собственно говоря, я тут единственный, кому совершенно невыгодно было ее убивать.

Это меня заинтриговало. На первый взгляд аргументы Нила выглядели вполне убедительно. Но весь мой опыт по раскрытию убийств сводился к чтению книжек Агаты Кристи, и ровно поэтому я немедленно стала подозревать Нила, о чем не за медлила ему сообщить. Нил оглушительно захохотал и, отсмеявшись, подошел к столу и налил себе еще кофе, на этот раз почти не прибавив к нему виски.

– Кейт, не хочу тебя разочаровывать, но я имел в виду ровно то, что сказал! Мойра была самым лучшим источником информации о Джетте. Ну, ты понимаешь, что, начиная с некоторого момента, за ним стали записывать каждый чих, а вот Мойра могла рассказать о своих отношениях с Джеттом много такого, чего никто не знает. Мне не удавалось ни у кого разузнать, что между ними все-таки произошло и почему они расстались, а тут появились какие-то шансы. Да что там, Мойру мне просто послали небеса! Она была не прочь поболтать, но я так и не успел ее толком порасспросить. Короче, для меня Мойра представляла огромный интерес.

– Ну хорошо, у тебя, значит, мотива не было. Но ты думаешь, что у других были. Можешь со мной поделиться своими подозрениями?

Я полезла в сумку, якобы чтобы достать блокнот, а на самом деле чтобы включить диктофон. Вообще-то я заранее решила записывать на пленку все свои беседы, но встреча с Глорией несколько сбила меня с толку, и я вспомнила об этом только сейчас.

Нил как-то весь подтянулся, выпрямил и скрестил ноги, выставив на обозрение носки и тертые мокасины, и начал, смакуя вкус собственных слов:

– Итак, во-первых, Тамар. Они с Джеттом уже были на ножах. Собственно, как раз перед этой вечеринкой, где мы с тобой познакомились, она было от него ушла, но через недельку поняла, что он и не пытается ее искать, и вернулась сама. Ну и сейчас Тамар здесь торчит только потому, что Джетт увлечен новым альбомом и ему не до нее, а иначе ее бы давно уже вежливо попросили. Впрочем, она всячески стремилась стать Джетту полезной и необходимой, а с появлением Мойры все эти усилия пошли насмарку.

Его интонации меня порядком раздражали. Разумеется, за время знакомства с Ричардом я привыкла к журналистскому стилю общения, но все равно, меня до сих несколько коробит их манера с этакой непринужденностью копаться в чужом грязном белье.

– Я что-то не понимаю, какие усилия? Что она еще делала, кроме того, что с ним спала?

Нил ухмыльнулся.

– Ну как же. «Да, Джетт, нет, Джетт, все сделаю, Джетт». Изысканные ужины по вечерам для любимого, измученного тяжким трудом. Ну и постель, тоже, между прочим, немаловажная деталь. А Мойра, как приехала, немедленно стала ее изводить. Она при Тамар нарочно кокетничала с Джеттом и всячески показывала, что та здесь лишняя. Тамар, разумеется, выходила из себя. Ну а теперь Мойры нет, Тамар снова укрепляет свои позиции. Да ты, верное, сама заметила.

– Что-то я не могу представить себе, как Тамар подкрадывается к Мойре с тенор-саксофоном – засомневалась я. Нил погасил в пепельнице сигарету. – Тем больше ей резонов именно так и поступить. Хотя, честно говоря, и мне это зрелище кажется странноватым.

Мы помолчали. Мне все-таки было сложно по верить, что это правда, а вот Нил, судя по его ухмылке, никаких сложностей не испытывал.

– Ладно, перейдем к следующему подозреваемому, – потребовала я наконец. – Глория, ставка три против одного.

– Мотив очевиден. Девочка тронулась на почве Джетта. Влюблена по уши, но у нее нет никаких шансов, она, по сути дела, домработница, умеющая еще и работать на компьютере. Ей тяжело было терпеть Мойру в доме, она с самого начала была уверена, что Мойра только навредит Джетту. Ну а уж если бы Глория сочла, что из-за Мойры так или иначе выплывут на свет факты, бросающие тень на ее кумира, она бы пошла на убийство, ни секунды не задумываясь, – заключил Нил, всем своим видом давая понять, что тема Глории исчерпана.

– А почему ты считаешь, что у Кевина был такой уж серьезный мотив?

– Ну как же, ведь в последнее время в этом доме только и было разговоров, что про всякие контракты, прибыли и сделки, и все ссорились. Джетт, например, ужасно злился на Кевина за то, что он подписал со мной контракт. Сам-то он хотел работать с твоим парнем.

– Знаю, – отозвалась я. Во мне всколыхнулись разом все мои чувства по отношению к Кевину, но я не дала им одержать верх. Как бы ни старался Нил, я не позволю личным чувствам вмешиваться в ход расследования. – Но не вполне понимаю, почему из-за этого Кевин должен был убивать Мойру.

– Да они втроем грызлись не переставая. Мойра почему-то вбила себе в голову, что Кевин обворовывает Джетта. Она наседала на Джетта, чтобы он наконец прижал Кевина и потребовал от него детальный отчет по всем прибылям и расходам. Кевину этого ужасно не хотелось – то ли потому, что ему и впрямь было что скрывать, то ли просто его достали ее бесконечные придирки и хотелось все делать назло. Но я точно знаю, что ей было очень нелегко добиваться своей доли за старые альбомы.

Эти слова вроде бы подтверждали то, что говорила Мэгги. Картинка потихоньку прояснялась, хотя легче мне от этого не становилось.

– И еще они ссорились из-за его поездок. Мойра его убеждала, что не стоит разбрасываться на мелкие турне, а лучше ездить редко, но в серьезные поездки – в Уэмбли, скажем. А Кевина это бесило, он кричал, что Мойра не имеет никакого права вмешиваться в их планы, раз ее так долго не было с ними, что она вообще ничего не понимает в бизнесе и пусть не суется. В общем-то, она и правда его здорово доводила, и будь я на месте Кевина, я бы стукнул ее чем-нибудь тяжелым по голове еще раньше.

Да, Нил не привык стесняться в выражениях!

– А Мики? – спросила я, наливая себе последнюю чашку кофе.

– А Мики записал четыре пластинки Джетта и после этого назначил себя на роль единственного его продюсера. – Нил прервался, чтобы закурить. Я машинально отметила, что его речь – точь-в-точь статья из бульварной газетки. – Только в последние года три он как-то начал съезжать. Нюхал много.

– Кокаин?

– Во-во. Собственно, когда приехала Мойра, она убедила Джетта вернуться к их старому стилю, оставить все свои нынешние замашки и петь, как раньше, не полагаясь на чудеса электроники, в которых Мики настоящий мастак. Мики заявил, что Джетта никто не станет слушать, если он начнет петь, как пять лет назад, а Мойра, с присущей ей великолепной прямотой, ответила, что практически все его фэны, собственно, тогда у Джетта и появились и поныне балдеют от его старых альбомов. Да и потом, Мойра без конца колола ему глаза его привычкой. Мики, ясное дело, вовсе не хотелось, чтобы о его пристрастии узнал Джетт.

– Нет, подожди. – Я никак не могла поверить. – А Джетт, что ли, так ничего и не знает?

– Как тебе сказать. И да и нет. То есть, наверное, он это теоретически допускал, но Мики никогда не занимался этим при Джетте. В доме никто бы не стал нюхать или колоться, а кому очень уж хочется, те делают это потихоньку, где-нибудь в другом месте. Джетт крепко вбил всем свои идеи насчет того, что дом должен быть чистым. А Мойре хотелось, чтобы Мики прогнали и она стала бы еще и продюсером по совместительству, вот Мики ее и боялся.

– Боялся настолько, что решил убить? – уточнила я.

При всей моей подозрительности, мне было нелегко в это поверить.

Нил передернул плечами:

– Кокаин способствует развитию паранойи, это факт.

– Ну ладно. А что ты говорил про подружку? Что ты имел в виду?

– Раз ты сама привезла ее сюда, ты, я думаю, знаешь, что Мойра давно уже стала лесбиянкой. Она жила с какой-то Мэгги, социальной работницей из Брэдфорда. Эта дамочка, понятно, не была в особенном восторге от того, что Мойра уехала от нее и живет тут с Джеттом. Сама Мойра говорила, что Мэгги все время звала ее обратно, торопила, слала истерические письма с каждой почтой. Ну, Мойра ей и объяснила, что между ними все кончено.

– И ты думаешь, что этого достаточно для убийства?

– Если Мэгги решила, что Мойра бросила ее ради Джетта, то да, конечно. Это ж какое оскорбление для самолюбия! И, кстати, Мэгги, единственный посторонний Джетту человек, которого Мойра впустила бы в дом.

… И Мэгги унаследовала бы кругленькую сумму денег. Становилось ясно, почему для Джексона Мэгги наиболее вероятная подозреваемая.

– По-твоему, и у Джетта был мотив? Но у него есть алиби. Он ведь был со мной, помнишь, мы говорили?

– Ну да, а я – королева Мария Румынская! Ладно тебе, Кейт, знаю я цену этому вашему алиби! Я понимаю, ты просто не веришь, что Джетт мог ее убить. Но ты подумай как следует. Жил он себе в свое удовольствие, а тут явилась Мойра и разом перевернула буквально все с ног на голову. И ладно бы они были любовниками. Но Мойре этого было не надо, а он только о том и мечтал. Такое тут нес! Что она его половина, что они предназначены друг для друга и прочее в том же духе. Да, он хотел жениться на ней и завести детей, господи! Она давала ему от ворот поворот, а он, похоже, взял и не выдержал. С ним это бывает. В смысле, перепады настроения. Ему вполне могло втемяшиться, что она должна достаться ему или никому. Между прочим, Джетт только выглядит таким кротким, а на самом деле он ого-го на что способен!

– Вот такая большая и дружная семья, – подытожила я. – Один за всех и все за одного.

– Говорю тебе, если бы я не работал на Джетта, я бы мог нажить целое состояние на всем здешнем дерьме.

Я встала. Конечно, у Нила можно было бы повыспросить еще много чего, но, по мне, для одного раза и этого было больше чем достаточно.

– Спасибо за информацию. Мне теперь есть над чем подумать, – абсолютно искренне сказала я. Слова о «перепадах настроения» у Джетта засели у меня в мозгу, как заноза.

– Слушай, да ты как будто удивлена тем, что у всех могли быть мотивы?.. Честно сказать, раньше я думал, что все журналисты – бандиты, но по сравнению с ребятами из шоу-бизнеса… Вот уж с кем не советую встречаться в темном переулке!

Это предупреждение еще звучало у меня в ушах, когда я стояла в холле, гадая, к кому из предполагаемых врагов Мойры стоит пойти. Но я не успела ничего придумать, потому что в кармане зазвенел пейджер, как будильник в полной тишине. Я отключила сигнал и прочитала: «Возвращайся на базу – срочнее срочного».

С такими приказами не спорят. Особенно если твой шеф на две головы выше тебя.

Никогда еще я так быстро не ездила на работу. Дорожный патрульный, которого я обогнала на скорости сто десять миль в час, должно быть, решил, что у него галлюцинации, – а как еще объяснить тот факт, что он не погнался за мной с мигалкой?

Я домчалась до офиса в рекордно короткое время, бросила машину, взбежала по лестнице и вошла в предбанник Шелли, красная и запыхавшаяся. Шелли задумчиво оглядела меня с ног до головы, посоветовала сделать три глубоких вдоха и сообщила, что Билл ждет у себя. Дверь его кабинета была закрыта.

– Что тут происходит? – прошептала я. Хоть дверь и закрыта, стены-то все равно фанерные.

– Копы навестили фабрику Билли Смарта. Не нашли ничего. Все чисто. – Шелли говорила одними губами. Я наклонилась над ней, ее бусинки стукнулись о мою макушку.

– Черт!.. Так кто там сейчас?

– Клайв Эберкромби и инспектор Редфег. Билл им там лапшу на уши вешает.

Иногда я жалею, что выбрала такую профессию, и мечтаю о чем-нибудь попроще, скажем о нейрохирургии.

Жалко улыбнувшись, я несколько раз кашлянула, давая знать о себе, и постучалась в застенок инквизиции.

На подоконнике сидел Тони Редферн, кудрявый блондин с большими карими глазами, удивительно похожий на золотого ретривера. По-моему даже нос у него был мокрый. Увидев меня, ретривер угрюмо кивнул.

Напротив, Клайв Эберкромби повел себя чрезвычайно любезно – встал с места, шагнул мне на встречу и приветливо кивнул. Никогда не подумаешь, что он закончил только среднюю школу – ни дать ни взять выпускник Итона.

– Кейт, – начал Билл, – извини, пожалуйста, что пришлось тебя оторвать от работы, но нам нужна твоя помощь.

Это означало: «Сейчас кое-кого начнут смешивать с дерьмом, и это буду не я».

– Я как раз собиралась ехать в офис, я уже закончила все дела.

– Что, закончили доводить Клиффа Джексона до белого каления? Вы ведь, я слышал, этим сейчас занимаетесь? – Тони усмехнулся.

– Он в долгу не остается, – ответила я.

– Я знаю Тони еще с тех пор, когда он был сержантом в отделе краж. В отличие от множества коллег, Тони – настоящий профессионал, и а это я его всегда уважала.

– Насколько я поняла, возникли какие-то трудности с братьями Смарт? – поинтересовалась я.

– Вы правы, – чопорно отозвался Клайв. – Произошло следующее: когда инспектор Редферн и его коллеги из департамента торговых стандартов пришли в здание фабрики мистера Смарта с ордером на обыск, они не нашли там ничего.

Я вопросительно взглянула на Тони. Он кивнул с таким видом, как будто недавно потерял пятерых близких родственников.

– Так все и было. За фабрикой весь день следила группа ребят, но оттуда ничего не выносили, и никакого второго выхода там нет. Там было все чисто, Кейт. Билли и Гэри глядели на нас и улыбались до углей, как парочка чеширских котов. Не знаю уж, откуда у тебя сведения, но только они не подтвердились.

Я просто ушам своим не верила!

– Мы надеялись услышать от вас какие-то объяснения, мисс Брэнниган, – ледяным голосом произнес Клайв. – Насколько мне известно, некоторое время вы самостоятельно проводили наблюдение.

– Если быть точным, чуть более четырех недель, – вступил Билл. – В среднем по шестнадцать часов в день. Вам, Клайв, высылались детальные отчеты с фотоматериалами. – У Билла как будто потеплел голос, и мне стало заметно легче, напряжение отпустило, и перестали мерещиться кровавые пятна на сером ковре.

– Я ничего не понимаю, – сказала я. – Они что же, перевели фабрику в другое помещение? Но зачем бы им это понадобилось? – Тут у меня появилась смутная идея, и я нахмурилась. – Тони, сколько времени вы за ними наблюдали? Они могли вычислить вас и вовремя принять меры?

– Хороший вопрос, Кейт. – Тони помотал головой. – Нет, мы к ним не приближались до вчерашнего утра. За ними следили ребята, но они находились снаружи и были хорошо укрыты. Смарты не успели бы перейти на новое место.

– Мистер Мортенсен, вы исключаете утечку информации из вашего агентства? – подал голос Клайв.

Я испугалась, что Билл разорвет его в клочья. Но он только подался вперед, положил обе руки на стол и прорычал сквозь зубы:

– Абсолютно исключаю. Отсюда никакой утечки быть не может. Клайв, людям, живущим в стеклянных домах, не стоит бросаться камнями. Мне с самого начала было интересно, откуда воры знали, какой именно шкаф не заперт.

Тут Клайва проняло:

– Это возмутительное предположение! Между прочим, это вы ставили там систему сигнализации!

– Взаимными обвинениями мы ничего не добьемся, – вмешалась я, как будто передо мной сидели мальчишки, готовые вот-вот подраться.

Все-таки предположение Клайва об утечке не задело, я правда не могла придумать никакого объяснения произошедшему, коль скоро Гэри и Билл не получали ниоткуда никакого предупреждения.

Но это мои проблемы, а репутацию фирмы я поддержать обязана.

– Мне кажется, если как следует разобраться в ситуации, можно будет что-нибудь выяснить, – сказала я. – Вы могли бы дать мне на это двадцать четыре часа?

Это Клайву явно понравилось.

– За ваш счет, разумеется? – уточнил он.

– Не вижу для этого никаких причин, – моментально набычился Билл.

Я выступила вперед. Ну точь-в-точь два самца во время весеннего гона!

– Я буду вознаграждена сполна в тот день, когда Смартов наконец осудят, – примирительно сказала я и уголком глаза заметила, что Тони опять усмехается.

– Я не могу сейчас отозвать группу, но я отдам приказ в течение суток не предпринимать никаких действий, – пообещал он. Я оценила уступку. Что ж, по крайней мере, мне не грозит просидеть весь день, ссутулившись за компьютером.

Решение было принято, и наши гости не замедлили откланяться. Я бы даже сказала, поторопились.

– Гадина липкая, – пробормотал Билл, едва закрылась дверь. Он, понятно, имел в виду Клайва. – Думает, мы со Смартом сговорились, ладно, так что мы теперь делаем?

– Честно тебе сказать, не знаю. Я подумала, что если еще раз прогуляюсь в сторону Смартов то, может быть, что-нибудь накопаю. Но вообще-то они, наверное, сейчас смотрят в оба, так что знаю… Но надо же мне было как-то заткнуть Клайва.

– Понял, оценил, – кивнул Билл, – как твое убийство двигается? Моя помощь нужна?

– Клифф Джексон и его веселые ребята сцапали Мэгги Росситер, и я хочу убедиться, что ее будет защищать хороший адвокат. Если у них не найдется никого подходящего, звякни Дайане Расселл, ладно? Да, еще Джексон вызвал меня на завтрашнее утро. Тут я сама как-нибудь управлюсь, но в случае чего я на тебя рассчитываю – мало ли… Джетту, если будет звонить, скажи, что я выслушиваю людей, с которыми Мойра встречалась незадолго до возвращения, хорошо?

– Конечно. Слушай, извини, что я тебя выдернул сюда, но надо было им показать, кто мы такие. Кстати, если бы тебя не было, эта скотина Клайв так и сидел бы тут и поливал тебя дерьмом.

Я нисколько не сердилась, я понимала, что у Билла и так сейчас достаточно забот. Только Клайва с его сентенциями ему и не хватало.

– Ничего, – ободряюще улыбнулась я. – Моя бабушка говорила: когда болтают о тебе, оставляют в покое другую несчастную душеньку. Я тебе позвоню, когда куда-нибудь доберусь.

– Спасибо, – с явным облегчением сказал Билл – Да, и ты знай, что Клайв – хам и скотина, а ты все делала как надо. Если кто и продулся, так не ты.

Что ж, теперь мне оставалось это доказать.

Редферновых ребят я заметила, едва приблизившись к зданию фабрики. Да их любой ребенок бы заметил! Стоит такой новехонький «Кавалье» на самом видном месте, и антенна торчит и сверкает. И двое парней в костюмах, якобы крутые. Ну просто прелесть.

Я объехала кругом здания. Тони был прав, никаких запасных выходов видно не было. К фабрике примыкали два других строения, а позади всех трех располагалась большая фабрика автомобильных запчастей.

Я остановилась; в зеркале заднего вида показался грузовик. Из него вышел шофер, и почему-то меня совершенно не удивило, что это был Гэри Смарт. Я моментально развернулась, подъехала к киоску у фабрики запчастей и вступила в самый непринужденный разговор с мастером о покрышках, шинах и прочих необходимых товарах для моей «Новы», а также для «Фольксвагена-Жука» моего друга и еще для папиного «Монтего». А в процессе разговора присматривала за Гэри и его грузовиком.

Из последнего тем временем выгрузили сначала картонные коробки, затем ящики с вином и пронесли все это богатство мимо груды шин к лестничке, которая вела в заколоченное помещение. Оттуда виднелся слабый свет.

Прервав мастера на полуслове, я пробормотала какое-то невнятное извинение и вскочила в машину, не переставая против воли восхищаться замечательной фантазией и сообразительность Смарта. Отъехав примерно на полмили, я нашла подходящее здание – высокий многоквартирный дом. Я вошла и вытащила фотокамеру. В лифте надо сказать, моего энтузиазма слегка поубавилось, – очень уж там воняло. На самом верхнем этаже я осмотрелась и выбрала квартиру, из которой, по идее, должен был быть самый подходящий вид, и позвонила. Дверь, запертая изнутри на цепочку, приоткрылась всего на пару дюймов, и оттуда высунулась пожилая дама.