– Согласись, ты человек привычек и всего боишься. Если Терри на время закружит тебя в вихре своего обаяния, тебе же лучше.

– Значит, ты считаешь ее способной только на недолгие отношения? – спросил Стив, стараясь не выдать свои чувства.

– Понятия не имею. Извини. Я не хотела сказать, что она увидела в тебе новую игрушку. Кстати, и репутация у нее не такая. Я работаю с Терри уже почти два года и видела только, как она ставит мужчин на место. Причем это место не ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Нет, – торопливо проговорила она, – не подумай, с ней все в порядке. Просто я нагляделась на несчастных красоток, которые не могут отказать парням, которым они приглянулись.

– А Терри, значит, не из их числа?

Они посторонились, пропуская женщину с коляской.

– Конечно же, нет. Она прекрасно осознает свою привлекательность, но, к своей чести, не торгует ею. Когда она начинала работать над диссертацией, то жила с кем-то, но они расстались… Наверное, уже полтора года прошло. С тех пор у нее не было ни одного романа. Наверно, ты ей и впрямь приглянулся, – с улыбкой проговорила Фиона.

– Однако тебе немало известно о ней.

– Вот в чем дело! Насколько я понимаю, ты принял приглашение.

– Принял.

Фиона наморщила лоб.

– Ну и прекрасно. Пора тебе немножко порадоваться жизни. Дай себе волю. С Терри тебе будет хорошо. Она очень талантливая. И не зануда.

Стив улыбнулся.

– Я слишком привык быть сам по себе. А теперь мне придется думать о себе вместе с мисс Фаулер.

– И это не так уж плохо, – с лукавой усмешкой отозвалась Фиона.

– Эй, не гони. Мы пока еще только обедаем вместе.

Ничего не сказав, Фиона вопросительно посмотрела на Стива и отпустила его руку, чтобы войти в кафе-бар, оформленное по моде девяностых, то есть разноцветные стены и повсюду алюминиевые вазы с экзотическими цветами. Низкие кресла, низкие столики. Музыка, заглушавшая шипение кофеварок. Кафе располагалось достаточно далеко от университета, чтобы не привлекать тамошних обитателей. В разгар дня занято оказалось не более дюжины столиков, и Стив сразу направился в дальний угол, где их никто не мог подслушать. Просмотрев довольно богатое меню горячих и холодных напитков, Фиона выбрала капуччино, а Стив кофе по-американски, после чего достал сигару и, раскурив ее, стал пускать к потолку правильные кольца.

Фиона улыбнулась.

– Ты делаешь это, когда нервничаешь.

– Да?

– Я давно заметила. Когда тебе не по себе, ты пускаешь колечки.

– Ах, вот, значит, кто я для тебя. Лабораторная крыса.

Прежде чем Фиона успела ответить, высокая темнокожая женщина в светлом деловом костюме вошла в кафе и огляделась. Заметив Стива, она уверенно направилась к их столику. Пока она шла, Фиона обратила внимание на низкие каблуки туфель, сильные ноги, короткую стрижку, высокие скулы, темные глаза и модные, овальной формы очки.

Трудно было определить ее возраст, но если учесть, что она занимала должность старшего инспектора, ей, скорее всего, порядком за тридцать. Подойдя к столику, она кивнула Стиву и протянула руку Фионе.

– Доктор Кэмерон? Для меня честь познакомиться с вами. Я Сара Дюваль. Из полиции Сити.

Они обменялись рукопожатием, и Дюваль села напротив Фионы.

– Рада видеть вас, Стив, – сказала она, коротко кивнув.

– Спасибо, что пришли, Сара. Мне известно, как вы сейчас заняты.

– Мы все заняты.

Официантка принесла заказ, и Дюваль попросила для себя черный кофе. Фиона не удивилась. Чем-то должна себя подбадривать эта деловая женщина, успешно поднимавшаяся по карьерной лестнице без поддержки и особых поощрений.

– Итак, Стив сказал, что вы хотите поговорить со мной о деле Джорджии Лестер, – сразу же взяв быка за рога, сказала Дюваль, не сводя с Фионы острого и доброжелательного взгляда.

– Если честно, то чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что я зря трачу чужое время, – проговорила Фиона, понимая, что ведет себя довольно странно, вероятно немного напуганная незнакомой женщиной.

– Давайте я сама подумаю о своем времени. Ну же, рассказывайте.

Фиона начала с самого начала, с убийства Дрю Шанда, и довела свой рассказ до гипотезы, о которой уже было известно Стиву. Дюваль слушала молча, ничем не выдавая своих чувств, даже ни разу не пошевелившись. Когда Фиона закончила, Дюваль всего лишь кивнула головой.

– Понятно, – сказала она и отпила кофе из чашки. – Не думаю, что я зря потратила время. – Она взглянула на Стива. – Могу я говорить откровенно?

– Фиона знает наши условия.

Дюваль задумчиво помешала кофе ложкой.

– Основную работу провела дорсетская полиция, поскольку там Джорджию Лестер видели в последний раз и там нашли ее машину. Я же подключилась, потому что здесь ее квартира. Кое-что можно сделать только в Лондоне. К расследованию подключили несколько человек более высокого ранга, чем принято, когда исчезают люди. Причины, насколько я могу судить, вам понятны.

Фиона кивнула. На нее произвела впечатление манера Сары Дюваль сразу начинать с главного.

– Было несколько предположений. Среди них и то, что мисс Лестер придумала свое исчезновение как рекламный трюк. Мы не пресекали эти разговоры. Однако лично я в это не верю. Кроме всего прочего, она уже наняла телохранителя, который должен был сопровождать ее в турне, чего она наверняка не сделала бы, если бы планировала исчезнуть. К тому же горе ее мужа совершенно искреннее, и меня уверили все, с кем я беседовала, что она ни за что не причинила бы ему такую боль. Мы очень внимательно проверили телефонные звонки и почту мистера Фицджеральда, но ничего подозрительного не нашли. Думаю, ее похитили. Даже уверена в этом.

Я так же, как вы, предположила, что мисс Лестер мертва, более того, что ее убили. Правда, нет никаких следов аварии, но все же я начала расследование, как если бы мы имели дело с убийством. Ваша теория одновременно смущает и радует меня, как ни странно, потому что полностью подтверждает мою догадку. Жаль, никто не сказал мне раньше о письмах с угрозами.

Выражение лица у Фионы стало виноватым.

– Это моя вина. Джорджия хотела отнести письма в полицию, но мой друг Кит был против. Он думал, будто кто-то хочет попугать писателей, и побоялся, как бы не решили, что после смерти Дрю Шанда он таким образом делает себе рекламу. Мне надо было быть понастойчивее. Прошу прощения.

Дюваль кивнула. На ее лице, какие бы чувства она ни испытывала, ничего не отразилось, разве что сожаление, и Фионе это понравилось.

– Мне надо посмотреть на них как можно быстрее.

– Сегодня же привезу их вам, – пообещала Фиона. – Они в университете. Прошу прощения, что не захватила их.

Дюваль промолчала, лишь поджала губы.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил Стив, желая немедленно перейти к делу. – Насколько я понимаю, на основании умопостроений Фионы вам не получить ордер на обыск рынка «Смитфилд».

Дюваль отпила еще кофе, и Фиона решила, что таким образом она дает себе время на размышления.

– Попытаюсь, – проговорила она и отпила еще кофе. – У нас есть разумные начальники и связи в мэрии. И мы наладили хорошие отношения с боссами на рынке. К тому же там тоже есть наши люди. Вы бы очень помогли мне, доктор, если бы рассказали, что за тип этот убийца и где он может напасть в следующий раз. – Она едва заметно улыбнулась. – Предотвращение преступления всегда наилучшим образом действует на Отцов города.

– К сожалению, я не тот психолог, – сказала Фиона. – Я разрабатываю программы, но никогда не занималась психологическим профилем преступника, то есть не мочился ли он в постель и не бил ли его пьяный отец. Этим занимаются в больницах. У них гораздо больше опыта на сей счет.

Дюваль кивнула.

– Понятно. Но мне ведь надо за что-то ухватиться. А что вы можете сказать на основании ваших знаний?

– Такие убийства совершаются из ненависти. Большинство серийных убийц сексуальные маньяки, но иногда встречается другая мотивация. Недавно мне пришлось работать с испанской полицией. В их случае я бы назвала мотивом преступлений потерю.

– Потерю?

– У многих взрослых людей представление о своем «я» складывается из многих факторов, – пояснила Фиона. – Если мы теряем родителей, если наши любимые покидают нас, если не складывается карьера, мы страдаем, может быть, злимся, но не теряем себя или свое представление о себе. Но есть люди, которые не умеют достичь такого уровня интеграции, и их представление о себе связано с каким-то одним аспектом их жизни. Если они теряют его, то теряют почву под ногами. Некоторые кончают жизнь самоубийством. Другие, таких мало, но они есть, обращают свой гнев вовне и мстят тем, кого они воображают виновными в своих бедах.

– Понятно. И вы думаете, что это как раз такой случай?

Фиона пожала плечами.

– Я сужу по своему опыту.

– Что за человек мог выбрать автора триллера о серийном убийце себе в жертвы? – спросил Стив.

– Или могла, – заметила Дюваль. – Знаете, Стив, у нас в Сити предпочитают равенство. Не то что у вас.

– Это серийный убийца, так что, скорее всего, мужчина, – сказал Стив, качая головой. – Дрю Шанда в последний раз видели в баре для геев с парнем, который не явился, чтобы дать показания. Следовательно, у нас есть основания предположить, что он и был убийцей.

Наклоном головы Дюваль показала, что принимает во внимание сказанное Стивом.

– Наверно, вы правы. По крайней мере, на этом этапе. – И она вновь повернулась к Фионе. – Сделайте одолжение, доктор Кэмерон, скажите, что вы думаете о человеке, взявшемся убивать писателей.

Фиона постаралась избежать как менторской, так и просительной интонации. У нее было свое профессиональное мнение, и если Дюваль желает выслушать его, пусть слушает.

– Творческие люди живут страстями. Уж поверьте мне, я знаю. Не исключено, что это какой-нибудь сумасшедший фанат, решивший прославиться таким образом. Однако подобного рода люди довольствуются одним преступлением. Этого достаточно для того, чтобы поднялась шумиха. И они не настолько извращены и не настолько опытны, чтобы продумать сложный план убийства. Может быть и неудавшийся писатель, которого терзает зависть к более удачливым коллегам. Живя в своем воображаемом мире, он решил, что они крадут его сюжеты, идеи или обычным способом, или, скажем, проникая в его мозг, когда он спит. Я бы предположила, что автор писем относится скорее всего ко второй категории. Еще может быть писатель, чья карьера пошла на спад. Вероятно, он обвиняет выбранных им авторов в том, что они украли у него успех. – Фиона развела руками. – Прошу прощения, ничего более конкретного не могу вам предложить.

Она заметила скептический взгляд Дюваль.

– Вот уж никогда не думал, что кто-то пожелает убивать писателей, – сказал Стив.

– Он одержим идеей, что именно эти писатели причинили ему непоправимое зло. И таким образом мстит им.

Дюваль помрачнела.

– Вряд ли книга может изменить человеческую жизнь, – возразила она.

– Вы не считаете, что перо могущественнее меча? – спросила Фиона.

– Нет. Не считаю. Книга всего лишь… книга.

– Палками и камнями можно сломать кости, а словами, по-вашему, нельзя навредить? Вы вправду так считаете?

Дюваль задумалась.

– Пожалуй, мне самой не приходилось читать ничего такого, что как-то повлияло бы на мою жизнь. Не знаю уж, плохо это или хорошо.

– «Стихами мир не изменить».

– Прошу прощения?

– Уинстен Хью Оден [21]. О телефильмах и кинофильмах вы думаете так же?

Фиона обращалась только к Дюваль. Это был их спор, и, не сводя глаз друг с друга, они как будто забыли о Стиве. Дюваль откинулась на спинку стула и задумалась.

– Ваши коллеги постоянно внушают нам, что дети и подростки, видя жестокость по телевизору, копируют ее.

– Это самое простое свидетельство существующей проблемы. Но, как бы это ни воздействовало, прямо или опосредованно, все, что мы читаем или смотрим, меняет наше представление о мире. И я не могу не думать: а вдруг убийце просто не нравится, как эти писатели изображают жизнь.

– Мне это непонятно, – отозвалась Дюваль.

Фиона пожала плечами.

– Странно. Логика подсказывает, что если Джорджия мертва и все убийства связаны между собой, то мотив кроется в книгах жертв.

– Жертва как учитель, – проговорила, кивнув, Дюваль.

– Читай жертву, узнаешь убийцу, – сказал Стив.

– И он собирается убивать еще, – признала Дюваль.

Как раз об этом Фиона изо всех сил старалась не думать, но не могла не думать после того, как прочитала «Чем дальше, тем больше».

– Вы правы. Если его не остановить, он будет убивать еще. Ивам необходимо получить список потенциальных жертв и защитить их.

От уверенности Дюваль не осталось и следа. Она посмотрела на Стива, словно прося его о помощи, но ничего не прочитала на его лице.

– Не понимаю, как мы можем это сделать.

Дюваль не любила, когда ей давали советы о том, что надо делать, тем более когда совет исходил от человека, не принадлежавшего полицейской системе.

– Я думала, это очевидно, – твердо проговорила Фиона. Речь шла о жизни Кита, и к ней вернулась ее обычная напористость. – Вам нужны писатели, получавшие премии за свои триллеры, в которых действуют серийные убийцы и которые были экранизированы. Обратитесь в Ассоциацию. Там вас свяжут с каким-нибудь фанатом, и он снабдит вас точными данными.

– Но ведь их может быть несколько дюжин. Мы не в состоянии предоставить охрану всем.

– По крайней мере, предостережете их, – бесстрастно произнесла Фиона, тогда как глаза ее метали молнии.

Дюваль переменилась в лице.

– Невозможно. Доктор Кэмерон, вы просто не представляете, что начнется. Мы не можем допустить панику. С нас достаточно шумихи в газетах, к тому же нам еще неизвестно, что случилось с Джорджией Лестер. На этой стадии совершенно недопустимо выходить на публику.

Фиона не сводила глаз с Дюваль.

– Среди этих людей есть мои друзья. С одним из них я живу под одной крышей. Если вы не желаете предупредить их об опасности, это сделаю я.

С трудом сдерживая себя, Дюваль повернулась к Стиву.

– Я думала, она понимает, что такое конфиденциальный разговор.

Стив положил руку на плечо Фионы, но она нетерпеливо сбросила его руку.

– Детектив-суперинтендант Дюваль права, – тихо проговорил Стив, – Нам ничего неизвестно наверняка, и если начнется паника, наши шансы схватить убийцу будут ничтожно малы. Ты это знаешь, Фион. Если бы речь не шла о Ките, ты бы сама настаивала на том, чтобы не подпитывать убийцу рекламой.

– Наверно, Стив, ты прав. Но речь идет о Ките, и перед ним у меня куда больше обязательств, чем перед лондонской полицией.

Молчание затянулось и становилось опасным. Первой его нарушила Дюваль.

– Скажите вашему другу, чтобы он был осторожнее. Но я должна настоятельно просить вас не предавать гласности то, о чем мы здесь говорили.

Фиона фыркнула:

– Люди, о которых мы тут говорили, не идиоты. Это умные мужчины и женщины, которые живут своими мозгами. После убийства Дрю Шанда шотландские писатели создали некую телефонную систему, благодаря которой каждый день узнают, все ли еще живы. Один из них уже приходил ко мне за поддержкой. Все знают, чем я занимаюсь. Если вы отыщете Джорджию, разделанную на куски, у меня раскалится телефон. И я не собираюсь говорить этим людям, что нет повода для беспокойства.

– Фион, ты же понимаешь, одно дело – предупредить об опасности и совсем другое – оповестить о серийном убийце, охотящемся на писателей. Тебе, как никому другому, всегда удавалось пройти по лезвию ножа.

– Наверно, Стив, ты забыл Лесли, – вскочив, бросила ему в лицо Фиона. – А я никогда не забуду. И собираюсь действовать по своему усмотрению, а не по твоему.

Стив молча смотрел, как Фиона с развевающимися волосами стремительно шла к выходу.

– О, черт!

– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы просветили меня, – сказала Дюваль. – Сэр, – добавила она, скорее чтобы уколоть Стива, чем завершить фразу принятым образом.

Стив смял сигару в пепельнице.

– Она права. Я забыл о Лесли, – произнес он, как бы размышляя вслух, после чего повернулся к Дюваль. – Лесли сестра Фионы. Она была студенткой, когда стала жертвой серийного убийцы. Его так и не нашли. Поэтому Фиона делает то, что делает. Она всегда считала, что если бы в университете должным образом информировали студенток, Лесли была бы жива. Наверно, это не совсем так, однако людям свойственно искать виноватого. Иначе им пришлось бы винить жертву, а это губительно для психики.

Дюваль понимающе кивнула.

– Неудивительно, что она волнуется за своего друга.

– Я тоже волнуюсь, Сара. Он мой лучший друг, – проговорил Стив с каменным лицом.

– Тогда вам лучше догнать ее и успокоить. Я не хочу, чтобы она сошла с катушек, когда расследование в самом разгаре. Какой бы полезной она ни была для нас.

Стив так же, как Дюваль, терпеть не мог, когда ему указывали, что делать, поэтому так посмотрел на нее, что она, подняв руки, примирительно проговорила:

– Как только доберусь до Вуд-стрит, немедленно обо всем сообщу начальству и добьюсь, чтобы расследование велось по полной программе. Сегодня же постараюсь добыть ордер на обыск. Скажите ей об этом.

– Скажу, Сара. Я рад, что вы отнеслись серьезно к нашему разговору. Потому что, если с Китом Мартином что-нибудь случится, не одна Фиона возжаждет мести.