— А что ты принимаешь?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Колетт что-то в аптеке покупает.

Дрю хотел было ее спросить, принимала ли она снотворное в ночь смерти Жана, но потом передумал. Он спросит ее об этом завтра, когда они подробно поговорят о ночи убийства.

Он понимающе кивнул.

— А что мы читаем?

— «Маленьких женщин», — ответила Лайла, закрывая книгу. — А ты, Дрю, много читаешь?

— Да, особенно по ночам, — ответил он.

Было как-то странно, что он стоит здесь в ночном халате, ни свет ни заря, и всячески удерживает себя от того, чтобы не поцеловать ее.

Она обвела взглядом библиотеку, а потом посмотрела на Дрю.

— Мой отец больше всего любил это место. Здесь он просиживал часами в окружении карт, таблиц и журналов… Я так рада, что письмо Бланш привело меня домой. Я знаю, что теперь дом этот принадлежит Мариан» но не думаю, что она будет против, чтобы я посетила его в последний раз.

— Конечно не будет, — сочувственно произнес Дрю.

Хоть он и был закаленным адвокатом, ему внезапно стало грустно, когда он осознал, сколь много потеряла Лайла.

Он прошел в библиотеку и сел на противоположный край софы. Лайла убрала ноги, освобождая для него место.

— А что бы ты сейчас делала, если б Жан был жив? — спросил Солье, борясь с искушением обнять эту женщину.

Ее голубые глаза потемнели.

— Это странный вопрос, и тем более странно слышать его от мужчины, так сильно изменившего мою жизнь.

Дрю почувствовал исходившую от нее враждебность. Он знал, что способен одержать верх в любом споре, но он встал среди ночи не для того, чтобы ругаться с Лайлой, особенно когда она столь невероятно соблазнительна.

— Послушай, мы можем спорить до первых петухов. Я знаю, что ты винишь меня во всех своих бедах, но разве об этом должны мы говорить сегодня ночью? Уже поздно. Неужели мы не можем заключить до утра перемирие?

Она подняла в удивлении брови и широко зевнула.

— Хорошо, до восхода солнца мир.

Спасибо, — промолвил Дрю, отметив, что еще до начала суда она узнает его мнение на этот счет и поймет, что он сделал лишь то, о чем просил его клиент — Жан.

Некоторое время они сидели молча, глядя друг на друга. Сомнения одолевали адвоката. Как женщина с таким невинным лицом могла кого-то убить?

— Итак, расскажи мне о своей жизни с Жаном. Лайла нахмурилась.

— О, эта тема не на сон грядущий. Я разозлюсь и расстроюсь. Так что до восхода солнца она под запретом. Лучше поговорим о твоей жизни…

Солье кивнул.

— И что же ты хочешь узнать?

— Что было с тобой с тех пор, как я последний раз видела тебя в школе?

— Я оставался в Батон-Руж до тех пор, пока не закончил школу, а затем поступил в Туланский университет, — ответил Дрю, с наслаждением разглядывая красавицу. Слава Богу, она, кажется, этого не замечала.

— А теперь я собираюсь пойти в политику…

— Зачем? — искренне удивилась Лайла. На секунду он призадумался.

— Я хочу привнести некоторые положительные перемены, которые помогут каждому. Я всегда этого хотел.

— Заниматься политикой в Луизиане всегда было интересно, — заметила она.

— И потом, я всегда любил, когда мне бросают вызов…

Они сидели, прислушиваясь к ночным звукам и скрипам старого дома. Лайла зевнула.

— А почему ты не женился? Наверняка была та, без которой ты жить не мог?

Дрю пожал плечами.

— Быть может, я закоренелый холостяк. Я так и не нашел женщину, с которой хотел бы проводить дни и ночи.

По правде говоря, всех своих женщин он сравнивал с Лайлой. С того дня, когда он впервые увидел ее на школьном дворе, она казалась ему неприступной, далекой и недостижимой. И даже сегодня она была сплошным вызовом, соперницей, над которой он мечтал одержать верх.

— Быть может, все, кого ты встречал, тебе просто быстро надоедают? — спросил она.

— Мне легко наскучить.

Если б он только мог забраться к ней в душу и увидеть, что таится под столь холодной внешностью, чем можно ее рассмешить, чем она одержима, что любит…

Он никогда не утруждал себя пониманием женщины, но Лайла его всегда интересовала, особенно сейчас. Он так хотел ее понять…

— Легко наскучить, — эхом отозвалась Дю Шамп, поворачивая голову.

О, как ему сейчас хотелось целовать ее точеную лебединую шею!

— Мне кажется, тебе нужна женщина, которая будет тебе во всем подчиняться, а не та, которая тобою командует, — сказала Лайла, и ее темные глаза посмотрели вопросительно.

— Нет, я ищу женщину сильную духом, однако женственную и телом и душой.

— Женственную телом и душой, — рассмеялась она. И этот звук гармонировал с атмосферой домашнего уюта. — Ты наверняка имеешь в виду женщину с фигурой, как песочные часы.

Дрю пожал плечами.

— Я бы солгал, если б сказал, что мне не нравятся женщины с округлостями и выпуклостями.

— Но сильная духом может оказаться упрямой, злой, глупой и непослушной. Ты уверен, что хотел бы именно такую жену?

— Покладистые женщины мне наскучили. Лайла вновь подняла в удивлении брови и зевнула, прикрывая рукою рот.

— Прости, но мне кажется, снотворное начинает действовать.

Она нахмурилась.

— Брак — дело сложное. Большинство мужчин хотят послушных и тихих женщин, которые будут им во всем подчиняться. Сэр, вы затеяли этот разговор, потому что уже полночь? А может, нам лучше лечь спать, чем задавать риторические вопросы?

Неужели она не ощущала наэлектризованности, возникшей между их телами?

— Где ж вызов, если женщина, на которой я женюсь, будет послушной и боязливой? У меня в конторе и так хватает подобных подчиненных.

Лайла откинула голову на спинку софы, закрыла глаза и рассмеялась.

— Так значит, ты хочешь вызова? А ведь немало мужей считают своих жен собственностью. Как насчет тебя, Дрю? Будет ли твоя супруга частью твоей жизни? Твоей собственностью? Или же милым украшением твоего дома?

— Не надо мне никаких украшений! Мне нужна та, у которой хватит мужества постоять за свои идеалы и та, что будет любить меня в горе и радости, несмотря на все мои недостатки. Если я когда-нибудь и женюсь, то это будет навсегда.

— Сразу видно, мужчина не был женат, — улыбнулась Лайла. — Нельзя прожить вечность с человеком, который причиняет тебе страдания.

— Быть может, потому я и не женился.

— А вдруг страсть умрет, а жена разозлит тебя так, что ты захочешь ее ударить?

— Ударить женщину? Да я в жизни не был до такой степени разгневан, — промолвил Дрю.

Лайла искренне удивилась.

— И даже сегодня, когда ты меня нашел? Ты не был зол и не хотел меня ударить?

— Конечно же нет!

Он чувствовал, что нервничает. Он был в ярости. По правде говоря, он не припомнит, чтобы прежде хоть раз настолько терял над собой контроль.

— А ты думала, я тебя ударю?

— Я не знала, что будет дальше. Ты ведь очень больно схватил меня, — пояснила она, следя за выражением его лица.

— Прости, если напугал. У меня не было намерения причинить тебе боль, — извинился Дрю. Я боялся, что ты сбежала, оставив меня один на один с судом.

Она улыбнулась.

— Но я же тебя не бросила. Я приехала сюда, чтобы найти Бланш.

Интересно, как он на это ответит?

— А я бы никогда тебя не ударил. Лайла кивнула.

— Видишь, мы оба оказались неправы.

— Может быть, — нехотя признал он.

Судя по ее реакции, неужели насилие было частью ее брака с Жаном?

— А Жан бил тебя?

— Нет, — промолвила она в полудреме. — Если бы он меня ударил, я поменяла бы замок в своей комнате.

— А если бы Жан не умер, ты провела бы с ним остаток своих дней? — спросил Дрю. Ему было любопытно, почему она не ушла от Жана, если чувствовала себя несчастной в браке.

— А что бы я еще могла сделать? Церковь считает, что брак, — это навечно. К тому же у меня не было никаких средств к существованию. Оставалось только вернуться в обитель «Святого Сердца». — Она вздохнула. — И мать-настоятельница тогда стала бы настаивать, чтобы я не разводилась. И куда бы я тогда пошла?

Дрю стало жалко эту молодую женщину, вынужденную жить в несчастливом браке с человеком, годящимся ей в отцы. Ей никто не помог, и она могла всю жизнь провести с нелюбимым мужем. Быть может, из-за этого она и убила его?

И почему же его так влекло к ней, если он сомневается в ее невиновности? Она и впрямь могла оказаться настоящей убийцей, но он все равно ее желал.

— Лайла? — спросил он, заметив, что глаза ее закрыты и она, похоже, уснула.

— А… я спать хочу.

— Думаю, тебе лучше пойти наверх.

— Хорошо, — ответила она, даже не шелохнувшись.

Дрю тронул ее за руку. Дыхание Лайлы было глубоким и ровным, и опять же она никак не отреагировала на его прикосновение.

— Пойдем, я помогу тебе подняться до твоей комнаты.

Она не ответила. Он взял в ладони ее лицо и повернул к себе.

— Лайла, проснись!

Она так глубоко уснула, что даже не вздрогнула. Он тихонько похлопал ее по щекам, пытаясь разбудить, но Лайла не вставала.

Глядя на ее чуть вздернутый носик и высокие скулы, он подумал, что Лайла выглядит такой невинной, такой беззащитной!.. Стараясь отогнать от себя грешные мысли, Солье встал.

Он склонился и взял ее на руки. Она оказалась такой мягкой и легкой, что ему захотелось отнести ее в свою спальню, в свою постель. Но вместо этого он осторожно понес ее наверх. От нее пахло сиренью, и этот запах сводил его с ума. Ее пухлые губы манили.

Он открыл дверь ее комнаты и понял, что она спала не в хозяйских апартаментах, а в более скромном помещении, обставленном памятными вещами детства.

Нежно он положил ее на кровать. Поправил ее ночную рубашку, залюбовавшись дивными изгибами женского тела. Пальцы Дрю случайно задели ее полную грудь, и он отдернул руку, почувствовав себя преступником. Сейчас он с легкостью мог воспользоваться этой красавицей. Но брать ее так ему не хотелось. Взглянув на ее зрелое тело, Дрю тяжело вздохнул. Нет, он хотел, чтобы Лайла так же жаждала близости с ним, как он вожделеет ее. А это было просто невозможно.

Склонившись над кроватью, он накрыл Лайлу простыней. Он убрал с ее лица пряди волос, удивившись тому, насколько крепко она спит. Его пальцы скользнули по податливой припухлости ее губ, вниз по подбородку, шее и замерли на груди.

Он выпрямился, пытаясь разрушить чары, в плену которых так неожиданно оказался. Бросив прощальный взгляд на эту прекрасную женщину, Солье заставил себя выйти из комнаты. Больше всего ему сейчас хотелось забраться к ней под одеяло. Но она так крепко спала, и к тому же она — его клиентка.

Лайла заставила его мечтать о том, о чем он уже много лет не думал. На такие вещи у него просто не оставалось времени. Заставила вспомнить о давно забытых желаниях. Женщина — объект желаний многих его эротических снов — теперь лежала перед ним совершенно доступная. Но Дрю предпочел отвернуться и вышел из спальни.

Он обвел взглядом библиотеку, еще не совсем готовый стереть из памяти их ночную встречу. При свете дня все это казалось ему сном, а сейчас ему предстоял разговор с Лайлой.

Все утро он мысленно упрекал себя. Лайла его клиент, а потому неприкосновенна. Хотя он до сих пор помнил, как она лежала на постели и как ночная рубашка подчеркивала полноту ее груди и бедер в серебристом лунном свете.

Дрю проглотил застрявший в горле ком, решительно настроившись раз и навсегда забыть об этом наваждении. Заняв место за тяжелым дубовым столом, он вопросительно посмотрел на женщину. Присаживаясь напротив, она не произнесла ни слова. С наступлением дня она, похоже, отошла на прежние позиции.

— Как вы сегодня себя чувствуете? — спросил он, любопытствуя, помнит ли она о том, как он ласкал ее лицо.

— Прекрасно, — с застенчивым видом сказала Лайла, и легкий румянец окрасил ее щеки. — Спасибо, что помогли мне добраться до кровати.

— Ну что ж, приступим, — промолвил Дрю, не в состоянии чего-то добавить, поскольку она, судя по всему, ничего не помнила.

Адвокат достал свои записки из папки и заточил карандаш. Сегодня утром Лайла казалась скованной и напряженной. Неужели она страшится его вопросов?

— Я хочу, чтобы все это утро вы были со мной совершенно откровенны. Для того, чтобы выиграть это дело, я должен знать все подробности и все грязные тайны, что существовали между вами и Жаном.

— Хорошо, — ответила она, и от ее голубых глаз повеяло холодом.

— Что ж, начнем. Нам сегодня много чего предстоит, а когда мы вернемся в Новый Орлеан, мне будет необходимо встретиться с другими адвокатами. Они изучат все версии и проверят информацию, которую вы мне сообщите.

— А зачем вам искать доказательства моим словам, если вы и так верите в мою невиновность?

— Хороший адвокат подтверждает все, что говорит ему клиент, — сказал Дрю, ободряюще ей улыбнувшись. Он так хотел, чтобы она сейчас расслабилась. — Быть может, вы и говорите правду, но не все мои предыдущие клиенты были столь искренни. К тому же, мне необходимо будет доказать все присяжным и обвинению, чтобы вас не признали виновной. Более того, я не могу допустить, чтобы обвинитель доказал недостоверность моих фактов. Так что я прошу быть со мной предельно откровенной.

— Хорошо, — ответила Лайла, выпрямляя спину и плечи.

Дрю украдкой наблюдал за ней, перебирая свои бумаги.

— Вы готовы?

Он сделал паузу, заметив, как она вцепилась побелевшими пальцами в свои колени.

— Да.

— Я хочу, чтобы вы мысленно перенеслись в день, предшествовавший смерти Жана. Расскажите мне обо всем, что вы тогда делали с того момента, когда проснулись. Лайла нахмурилась.

— Большую часть дня я ходила по магазинам во французском квартале, а Жан находился в офисе пароходной компании Кювье.

— Нет, мне необходимо поминутное расписание ваших действий, — перебил ее адвокат, — и в мельчайших подробностях.

— Хорошо. В то утро я спала дольше обычного. Когда я проснулась, Жан уже ушел на весь день. После того, как я позавтракала в своей комнате, я пошла со своей служанкой во французский квартал, где мы делали покупки вплоть до обеда.

— Вы можете указать, в какие именно лавки вы заходили?

— Не помню, — она помедлила. — Мы ходили по рынку, а потом перекусили в заведении Антуана. Днем я вернулась в отель и отдыхала до самого обеда. Жан прислал записку, в которой говорилось, что обедать он со мной не будет.

— А там не сообщалась причина?

— Нет, — отрицательно покачала головой Лайла, — он никогда не сообщал мне о своих планах.

— А что вы делали весь вечер, пока он отсутствовал? — спросил Дрю.

Она замолчала, мельком взглянув на свои руки. На ее лице появилось выражение нерешительности.

— Я пообедала в ресторане отеля, а потом вернулась в наш номер.

— Вы обедали в одиночестве?

Она явно напряглась и опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. И эта ее реакция не ускользнула от Солье.

Лайла закусила нижнюю губу.

— Да.

— Может ли кто-нибудь из официантов подтвердить ваше присутствие в ресторане? — спросил Дрю в надежде, что сейчас она расскажет ему всю правду.

— Да, — последовал краткий ответ.

— Вы знаете, когда Жан вернулся домой в тот вечер?

— Да… Но это уже была ночь, точнее около полуночи. Я ждала его…

Взгляд и мышцы Лайлы заметно напряглись.

— А вы обычно ждете мужа? — спросил Дрю.

— Нет, но в тот вечер я планировала серьезно с ним поговорить, сообщить, что утром я уезжаю в Батон-Руж.

Ее лицо приобрело довольно болезненное выражение, и адвокат стал что-то быстро записывать. Что же так тревожило ее в событиях той ночи?

— Что послужило причиной? Вы что, собирались покинуть Жана навсегда?

— Нет… — голос ее заметно дрогнул. — Я просто захотела домой.

— А сколько к тому времени вы уже находились в Новом Орлеане?

Три дня, — ответила Лайла, потупив взор. — И когда он вернулся, то был пьян. Я сказала ему о своих намерениях, и мы поругались из-за того, что я собиралась уехать.

— И что вы наговорили друг другу во время ссоры?

Дрю наблюдал за тем, как она пытается вспомнить подробности той роковой ночи. У нее был столь отрешенный вид, что адвокату на мгновение показалось, будто бы она забылась и ему следует повторить вопрос.

— Жан сказал мне, что я ужасная жена. Что, хотя бы ради приличия, я должна оставаться с ним в Новом Орлеане. Ему хотелось, чтобы я испытывала чувство вины по поводу своего отъезда, — продолжила она совершенно безучастным тоном.

— А почему вы так настаивали на том, чтобы вернуться? — спросил Дрю.

— Не имелось никаких причин откладывать мой отъезд. Днем он, как правило, работал в своем офисе, а по вечерам отсутствовал. Если б я осталась, то была нужна ему лишь для… — тут она поперхнулась и посмотрела куда-то в сторону.

— Для чего? — спросил адвокат спокойно, но настойчиво. — Вы должны мне ответить.

Она метнула на него исполненный гневом взгляд. В ее глазах отразилась боль. Дрю даже на какое-то мгновение пожалел, что был столь настойчив.

— Я была нужна ему только в постели. Для этого он и привез меня в Новый Орлеан. Он думал, что в новой обстановке мне будет проще ему… — тут ее передернуло. — Простите, но мне было омерзительно даже прикосновение этого мужчины.

Дрю царапал карандашом бумагу, что-то спешно записывая. Он даже не смотрел в сторону Лайлы. Неужели она испытывала столь сильную физическую неприязнь к мужу, что решила его убить? Кстати, Дрю неожиданно для себя испытал облегчение, узнав, что ласки мужа так и остались неведомы Лайле.

— То есть, вы не наслаждались вашими брачными обязанностями. А почему, если не секрет? спросил адвокат, стараясь на нее не смотреть.

— Нам обязательно обсуждать эту тему? — Ее щеки зарделись. — Присяжным не надо об этом знать.

— Если вы хотите, чтобы я спас вас от виселицы, я должен знать все, дабы быть готовым отразить любой выпад обвинения, — ответил добродушным тоном Солье, понимая, что ставит свою клиентку в неловкое положение.

Она поднялась и прошлась по комнате, в гнетущей тишине отчетливо слышался шорох ее юбок.

— Есть вещи, которые никто, кроме меня, не знает. Каким образом о них станет известно окружному адвокату?

Дрю пожал плечами.

— Люди всякое болтают. Окружной адвокат будет раскапывать все, что поможет ему доказать суду присяжных вашу вину. Он должен будет убедить их в том, что именно вы убили Жана. Он ничего не упустит, точно так же, как и я. Я должен основательно подготовиться к защите, вы должны мне доверять.

Она повернулась к Дрю спиной и посмотрела в окно.

— Нет, я не испытывала наслаждения от прикосновений Жана. Мне всегда делалось дурно, когда он насильно пытался затащить меня в постель.

Она отошла от окна и повернулась лицом к Дрю.

— Вот тогда я и стала добавлять ему в чай лауданум. И делала это каждый вечер. Я больше не могла терпеть его объятий.

Солье вновь что-то записал.

— А вы давали ему это снотворное той ночью?

— Да, — отрезала Лайла. — Я ожидала его, вскипятив чай. Я знала, что он будет вне себя, когда узнает, что я собираюсь уехать. Я добавила ему в чай достаточное количество снотворного, а потом рассказала ему о своих планах вернуться домой.

Она посмотрела в окно, ее лицо было скрыто от его взгляда, и, тем не менее, он почувствовал, что она чрезвычайно расстроена.

— Последний раз, когда я видела Жана живым, он спал на стуле в гостиной, прямо там, где его сморила дрема. Я пыталась его разбудить, но он никак на это не реагировал. И потому я оставила его в покое. Утром меня разбудила Колетт и сказала, что нашла его на полу спальни мертвым.

От внезапного озарения у Дрю по спине пробежала дрожь. Он внимательно посмотрел на стоявшую у окна красавицу.

— А откуда вы знаете, что не передозировали снотворное?

Тяжело вздохнув, Лайла повернулась к нему, ее огромные голубые глаза казались особенно красивыми на мертвенно-бледном лице.

— Я дала ему столько же, сколько давала обычно.

Дрю кивнул, заметив, что его предположение чрезвычайно ее расстроило. Но стала бы виновная так переживать? Разве только, если Лайла великолепная актриса.

— Итак, если Жан уснул на стуле в гостиной, то как он добрался до своей спальни?

— Не знаю. Я пыталась его разбудить, но он крепко спал, затем я ушла к себе, и вскоре тоже уснула.

Она сделала паузу, закусив губу.

— Но детектив посчитал, что Жан был отравлен.

— Да, причем цианистым калием, — ответил Дрю, следя за выражением ее лица.

Лайла тряхнула головой.

— Мне ничего неизвестно про цианистый калий! Я даже не знаю, где можно достать настоящий яд!

Дрю промолчал, продолжая наблюдать за ней, и одновременно просчитывая различные варианты. Кто же еще мог убить Жана?

— Кто еще спал в ту ночь в номере, кроме вас? Лайла прошлась по библиотеке, коснулась ладонью даггеротипа в золоченой раме, а затем села на прежнее место. И вновь она казалась холодной и отстраненной. Ее ладони лежали на коленях. Сейчас она выглядела такой спокойной, невинной и невероятно правильной, что ему захотелось сорвать с нее одежду, чтобы увидеть спрятанную под ней настоящую женщину.

— Колетт спала в соседней со мной комнате, а Жорж, слуга Жана, спал в помещении, соседствующем со спальней хозяина. Мы приплыли в Новый Орлеан еще с двумя слугами, но они остались на одном из пароходов Жана.

— И вы знаете их имена?

— Люк и Большой Джон.

— Они были в вашем номере в ту. ночь?

— Нет, только Жорж и Колетт. И в ту ночь я легла спать последней.

— Могла ли у Колетт быть какая-либо причина убить Жана?

Лайла отрицательно покачала головой.

— Она работает у нас горничной всего лишь два месяца, и я проверила все ее рекомендательные письма, прежде чем нанять. После смерти Жана я отпустила ее на все четыре стороны, но она не захотела меня покидать. Она сказала, что Жан выплатил ей жалованье вперед вплоть до конца года. Так что она останется со мной до тех пор, пока я буду нуждаться в ее помощи.

Дрю нахмурился. С чего бы это Колетт оставаться с Лайлой, учитывая всю скандальность этого дела? Не проще ли ей было уехать куда-нибудь отдыхать, благо деньги у нее есть. Быть может, она успела подружиться с Лайлой?

— Я пошлю кого-нибудь на поиски Люка и Большого Джона.

Солье понимал, что ему следует поговорить со всеми слугами.

— А как насчет Жоржа?

— Я его не нанимала. Его принял на работу Жан. Жорж уже много лет ему служил. Не вижу никаких причин для того, чтобы ему убивать хозяина.

Дрю еще раз бегло просмотрел свои записи, чувствуя, что он упустил что-то важное.

— Возвращаясь к вашей ссоре с Жаном, давайте-ка еще раз все хорошо вспомним. Что-то здесь не так…

Дрю постучал карандашом по столу, следя за выражением ее лица.

— Мне кажется, у Жана была еще какая-то причина забрать вас в Новый Орлеан, кроме желания возобновить супружеские отношения.

Она пожала плечами, но при этом ее пальцы заметно задрожали.

— Он думал, что пребывание в этом городе будет для меня положительной переменой. Я сказала, что никуда не хочу, но он продолжал настаивать. Уже прошло несколько месяцев с тех пор, как мы были мужем и женой, и я знала, что он хочет…

Дрю снова нахмурился и пристально посмотрел на Лайлу.

— Из-за чего вы поссорились?

— Знаете, я уже очень утомилась, может, сделаем перерыв? А то вы, подобно детективу Данегану, уже начинаете повторяться, — заявила она раздраженным тоном. — Я понимаю, что все это важно, но…

— Еще немножко, а потом будем отдыхать. Может, хотите чего-нибудь выпить? — спросил Дрю, поднимаясь из-за стола.

— Нет, я устала отвечать на одни и те же вопросы, — отрезала Лайла.

— Я понимаю, но к сожалению, у нас впереди еще столько работы, и я должен задать куда больше вопросов. Иногда я буду задавать их по три, по четыре раза. Одни и те же, — сообщил Дрю, следя за ее реакцией. Похоже, она нервничала и хотела как можно быстрее убраться отсюда.

— Давайте закончим. Тяжело вздохнув, она кивнула.

— Хорошо, я сообщила Жану, что намерена вернуться в Батон-Руж.

— Что заставило вас вернуться? — спросил Дрю.

— Я прожила в Новом Орлеане уже три дня. И он хотел, чтобы я осталась с ним. Мне невыносима была сама мысль о его прикосновениях.

Довольно долго Дрю смотрел на нее с озабоченным видом.

— Сообщите мне все, что было сказано во время вашей ссоры. Мне кажется невероятным, чтобы вы ругались из-за того, что вам пришло в голову вернуться.

Лайла вновь тяжело вздохнула.

— Когда он пришел домой, то был в стельку пьян. Я спросила у него, где он был, и он ответил, что это не мое дело. Я предложила ему выпить чаю. Немного погодя он спросил, что мне нужно, поскольку я никогда не дожидалась его прихода без веских на то оснований. Тогда я сказала ему, что собираюсь наутро уехать, и он очень рассердился. Он сказал, что я бегу от него. Я согласилась и пояснила, что хотела бы быть от него как можно дальше, и тогда он вышел из себя.

— А когда вы сообщили эту новость, ваш чай со снотворным уже начал на него действовать? поинтересовался Дрю.

Лайла улыбнулась.

— Определенно. К моменту, когда я его окончательно взбесила, он уже начал клевать носом.

Дрю быстро записал ее ответ на вопрос, после чего вопросительно посмотрел на Лайлу. Вид у него был озадаченный.

— В ту ночь в этом номере ночевали четверо, и никто не берет на себя ответственность за убийство Жана. Кстати, никто из слуг не заявил о вашей ссоре в полицию. «Они, якобы, ничего такого не слышали.

Лайла промолчала, но глаза ее по-прежнему излучали невинность.

Солье вздохнул. Да, дело будет непростым.

— Я должен поговорить со всеми, кто в ту ночь находился в номере отеля. Быть может, они все же слышали что-то, чего вы не помните.

Лайла искренне удивилась.

— Когда мы начали ругаться, Жорж и Колетт уже давно пошли спать. Я очень сомневаюсь, что они что-то слышали.

— Вы общались с мужем на повышенных тонах?

Какое-то время она молчала.

— Да.

Дрю кивнул, записывая.

— Он вам угрожал? Оскорблял?

— Нет, никаких угроз не было. Мне кажется, один раз он назвал меня хладнокровной сучкой, но подробностей я не помню, кроме того, что я испытала облегчение при мысли, что скоро вернусь домой.

Дрю сделал соответствующие записи.

— Думаю, я поговорю с Колетт и разыщу Жоржа, когда мы вернемся в Новый Орлеан в течение ближайших нескольких дней.

Казалось весьма странным, что Жорж, старый слуга Жана, исчез сразу после смерти хозяина, а Колетт, проработавшая на Кювье пару месяцев, осталась.

Солье оторвался от своих записей и посмотрел на Лайлу. Она молча подарила ему в ответ испытующий взгляд. Теперь она уже не нервничала и, казалось, окончательно овладела собой.

— У вас остались какие-нибудь документы от фирмы отца?

Лайла призадумалась.

— Возможно, на чердаке и остались какие-то его старые бумаги. Я видела, как Жан вывозил отсюда целые ящики папиных документов.

— Мне бы хотелось на них посмотреть, — заметил Жан, продолжая что-то записывать.

Лайла выглядела крайне уставшей, и у него не хватило твердости продолжать распросы.

— Мне кажется, на сегодня достаточно.

— Я подумала, — продолжила Лайла, нервно покусывая нижнюю губу, — что мне надо послать записку миссис Готье с просьбой найти время поговорить насчет Бланш. Но если я назову ей свое имя, она откажется от встречи.

Дрю кивнул, понимая, что она говорит правду.

— А что, если вы, Дрю, предложите ей встретиться с вами? Думаю, ей ваше имя неизвестно.

— Хорошо, — согласился он. — Я отправлю сегодня ей записку с просьбой встретиться завтра. Мы посетим ее вдвоем, но после этого нам придется возвратиться в Новый Орлеан, чтобы успеть к предварительным слушаниям.

Лайла улыбнулась.

— Не беспокойся. Когда мы найдем Бланш, никакого предварительного слушания не понадобится.