Слезы выступили на глазах Лайлы. Она ничего не могла с собой поделать. Инстинктивно она понимала, что Бланш как-то связана с загадочной смертью Кювье, и вот теперь ее дневник будет представлен в качестве вещественного доказательства в суде. И Колетт имеет ко всему этому какое-то отношение.

— Я хочу, чтобы данный дневник был запротоколирован в качестве вещественного доказательства номер два, — обратился к судье Дрю.

Но почему он ей об этом ничего не сказал? Дрю показал дневник обвинителю.

— Пожалуйста, запротоколируйте, что я передаю вещественное доказательство номер два для ознакомления обвинению.

— Протестую! Дневник не имеет отношения к делу, — возмутился Финни.

— Ваша честь, этот дневник содержит важнейшую информацию о мисс Колетт Малоун и позволяет пролить свет на обстоятельства смерти Жана Кювье. Если мне позволят, я докажу, что мисс Малоун знала Жана Кювье еще до того, как стала работать у него в качестве служанки мисс Дю Шамп.

У Лайлы от удивления перехватило дыхание, а по залу пробежал ропот.

Судья стукнул молотком.

— Прошу тишины!

После того как зал успокоился, он посмотрел на адвоката Солье.

— Ознакомьте нас с доказательствами.

— Спасибо, ваша честь.

Судебный пристав пометил дневник биркой с цифрой два. Сжимая в руках дневник, Дрю подошел к Колетт, державшей в дрожащих пальцах носовой платок.

— Еще раз напоминаю вам, свидетельница, что вы давали присягу. Спрашиваю вас еще раз. Работали ли вы когда-либо у мисс Бланш Филь?

— Да, я работала на нее, — с большой неохотой едва слышно ответила Колетт.

Лайла была потрясена. Когда это Колетт успела поработать у Бланш? И почему она нанялась работать к Кювье?

— Знали ли вы Жана Кювье до того, как перешли на работу в его дом?

— Да, — ответила Колетт, широко открыв глаза.

— А откуда вы его знали?

— Он был любовником мисс Филь, — вздохнула горничная.

Зал оживленно загудел, и судье снова пришлось наводить порядок.

— У Бланш были дети?

— Да, дочка от мистера Кювье по имени Жюлиана.

И вновь Колетт посмотрела куда-то в зал, нервно теребя руками носовой платок. Глаза ее остановились на человеке, сидевшем между двумя полицейскими у противоположной стены.

— Пожалуйста, зачитайте вот эту отмеченную страницу из дневника Бланш Филь, — попросил Дрю.

Дрожащими руками Колетт взяла дневник.

— «Дорогая Жюлиана очень любит свою няню Колетт. Она относится к ней почти так же, как ко мне. Я не смогла бы найти лучшей няни для своей дорогой дочурки».

Колетт разрыдалась. Солье подождал, пока свидетельница вытрет слезы.

— Значит, вы были няней дочери Жана Кювье Жюлианы?

— Да, я любила ее как родную дочь.

— А как мистер Кювье относился к своей незаконнорожденной дочери?

Гнев сверкнул в глазах Колетт.

— Он бросил ее. Ангелочек так его любила, а он от нее отказался. Перестал приходить, не приносил подарков. Да и вообще не хотел признавать ее. Он просто игнорировал это милое дитя.

— А как насчет матери ребенка, Бланш Филь? Жан Кювье тоже ее бросил?

— Бланш любила Жана. В течение пяти лет она была его любовницей. Она ждала, что он бросит свою жену и женится на ней. А потом он как-то раз заявил ей, что больше ее не любит и больше не хочет видеть ни ее, ни Жюлиану. Сердце Бланш было разбито, а Жюлиана каждый день спрашивала, где же ее папочка.

— А что потом случилось с Жюлианой? — спросил Дрю.

Какое-то время Колетт прижимала к губам носовой платок, и Лайла подумала, что она не собирается отвечать. Лайла знала, что Бланш и ее дочь давно мертвы, но ей было любопытно, что скажет по этому поводу ее горничная.

— Мисс Малоун, вы должны отвечать, — напомнил свидетельнице судья Димитриус.

Голос Колетт был довольно слаб.

— Жюлиана заразилась желтухой и через две недели умерла.

И вновь Колетт разрыдалась.

— Присутствовал ли Жан Кювье на похоронах своей дочери?

В глазах горничной мелькнула просто безумная ярость.

— Нет! Этот мерзавец не стал признавать ее даже после того, как она умерла! Мы похоронили крошку без отца.

— А что произошло потом с Бланш? — спросил Дрю.

И вновь слезы полились ручьем из глаз Колетт.

— Меньше чем через месяц после смерти Жюлианы она покончила жизнь самоубийством. Она считала, что нет больше смысла жить после того, как Жан Кювье ее бросил, а ее дочь умерла.

Лайла утерла платком глаза. Рассказ Колетт разволновал ее.

— Вы знаете Шарля Филя? Колетт опустила глаза.

— Да, это старший брат Бланш.

Дрю стал прохаживаться перед свидетельской кафедрой.

— Знал ли мистер Филь о других женщинах Жана Кювье?

— Да, он всегда оберегал сестру и не раз предупреждал мисс Бланш на этот счет, но она очень любила Жана и потому не слушала брата, — признала Колетт.

— Прочитайте, пожалуйста, вот этот отрывок из дневника Бланш, — попросил Дрю.

Колетт взяла тетрадь из рук защитника, и тот помог найти ей нужную страницу.

— «Ненависть Шарля по отношению к Жану не знает границ. Я боюсь, что когда-нибудь Шарль и Жан столкнутся лицом к лицу на улице. Шарль сразу же постарается убить Жана. И то, что мой брат собирается причинить вред моему любимому, глубоко меня ранит. Пусть Жан больше меня не любит, он все еще небезразличен. И я не хочу, чтобы мой родной брат испортил себе жизнь из-за того, что я полюбила не того человека».

Колетт закрыла дневник и вновь передала его Дрю.

— Вы видите Шарля Филя в этом зале? Опять зал зашумел, и судье пришлось призывать присутствующих к порядку.

— Да, — ответила дрожащим голосом Колетт.

— Вы можете нам его показать?

Она посмотрела на Дрю умоляющим взглядом.

— Ну, пожалуйста…

— Я прошу вас вновь, мисс Малоун, показать нам Шарля Филя!

Колетт тяжело вздохнула.

— Это тот мужчина, что сидит между двумя полицейскими у противоположной стены.

— Благодарю вас, — промолвил защитник. Все повернулись и посмотрели на Филя. Судья нахмурился.

— Через два месяца после смерти Бланш вы устроились на работу к Лайле Дю Шамп, которая в то время считалась женой Жана. Это правда?

— Да.

— А почему Жан вас не узнал? — спросил Дрю. Она лишь плечами пожала. — Не знаю.

— Мисс Малоун, вы носите парик? Похоже, Колетт не знала, что ей ответить. Наконец она сказала:

— Да.

— Снимите его, пожалуйста, чтобы суду стало ясно, почему Жан Кювье вас не узнал, — попросил Дрю.

Сверкнув глазами, горничная сняла с себя парик. Лайла знала, что она его носит. Колетт объясняла ей, что у нее слишком много седых волос.

— Мистер Кювье никогда не обращал особого внимания на своих слуг.

Лайлу потряс обман Колетт. С тех пор как та устроилась к ним горничной, она всегда заботилась о Лайле. Помогала она ей и после смерти Жана. Домашнее хозяйство она вела безупречно.

Дрю прохаживался перед свидетельницей, насупив брови.

— Почему вы устроились на работу к человеку, которого ненавидели? К человеку, которого считали виновным в смерти Жюлианы и Бланш?! И почему вы прятали свое настоящее лицо?! По-моему, вы собирались его убить!

— Протестую! — крикнул обвинитель.

— Не принимаю протеста, — быстро ответил судья.

Колетт вся задрожала. Она с ужасом посмотрела на мужчину, сидевшего между двумя полицейскими.

— Нет, это неправда, — неуверенно сказала она. Это Лайла убила Жана.

Лайла была в шоке. Она считала Колетт своей лучшей подругой, и эта подруга теперь обвиняла ее в убийстве.

— Вы дали Жану цианистый калий, убивший его в ту ночь, — отчеканил Дрю на повышенных тонах. — Вы устроились на работу к нему в дом, чтобы убить его.

— О нет… он убил мою малышку… Это была не моя идея, — залепетала она, обводя глазами зал. — Я просто сделала то, что…

Шарль Филь вскочил с места и громко крикнул:

— Замолчи, Колетт!

Раздался оглушительный грохот, и Лайла невольно вздрогнула, после чего послышались крики и какая-то возня у противоположной стены.

Полицейские выбили револьвер из рук Шарля и прижали его к полу. Лайла поняла, что грохот был звуком выстрела, и посмотрела на Дрю. Тот уже поддерживал руками Колетт, ее кровь забрызгала его белоснежную рубашку.

Судья ударил молоточком.

— Порядок, сказал я, соблюдайте порядок!

— Быстрее доктора! — закричал Дрю.

Пристав выбежал из зала в то время, как другие полицейские помогали скрутить Шарля. Судья пытался восстановить тишину и порядок в зале, стуча молотком.

Лицо Колетт исказилось от боли. Красное пятно быстро расплывалось по ее груди.

— Дайте мне умереть.

— Нет, нет, ты не умрешь, — успокаивал ее Солье.

Она покачала головой, жадно хватая ртом воздух.

— Послушайте… Я убила этого злодея Жана… за то, что он обидел моего ангела Жюлиану. А ведь она так любила своего отца… Она бы выздоровела, она бы выздоровела, если бы он стоял возле ее постели. Она его так любила, а он предал ее, как и всех остальных.

Колетт закашляла, и кровь потекла по ее подбородку, голос ее совсем ослаб.

— В ту ночь я услышала, как он и Лайла скандалили. Я поняла, что ей известно про других женщин и скоро она все узнает. Я не могла больше ждать. Я должна была убить это чудовище именно в эту ночь.

Она сделала паузу, чтобы восстановить дыхание, и Лайла испугалась, что Колетт умрет прямо сейчас.

— Чуть позже, в ту ночь, я увидела, что он заснул прямо в гостиной. Когда я его растолкала, он пожаловался, что у него сильно болит голова. А потом я проводила его до кровати и дала ему таблеток, посыпанных цианистым калием. Он умер буквально через несколько минут.

Лайла разрыдалась от несказанного облегчения. Слава богу, ее не повесят. Сквозь слезы она наблюдала агонию женщины, которую прежде считала своей подругой. Колетт дышала все реже и реже, и на губах ее пузырилась кровь.

— Колетт, а где вы достали цианистый калий? Дрю держал ее на руках, и кровь горничной заливала его одежду.

— Шарль… любил… свою… сестру, а мистер Кювье искалечил ей жизнь. И он, и я… мы оба хотели его смерти… Шарль достал яд… Но я не хотела причинять зла такому количеству…

Глаза Колетт закатились. Еле дыша, она простонала:

— Шарль стрелял в вас, чтобы Лайла искала себе другого адвоката…

Лицо Шарля, которому вывернули руки, исказилось от ярости:

— Заткнись, Колетт!

Судья ударил по столу молоточком.

— Спокойнее, мистер Филь, а не то я прикажу вас вывести отсюда.

В зал вбежали пристав и человек с саквояжем врача. Колетт улыбнулась и голова ее неожиданно запрокинулась.

— Колетт, Колетт?! — окликнул женщину Дрю.

Но она глубоко вздохнула и замерла. Доктор метнулся к ней. Жуткая тишина повисла в зале, пока врач пытался прощупать пульс.

Врач повернулся к Дрю.

— Она мертва.

Зал разразился таким шумом, что судье вновь пришлось браться за молоточек.

Дрю осторожно опустил мертвое тело на пол и тяжело вздохнул. Он подошел к Шарлю Филю, на которого полицейские уже успели надеть наручники.

— Это вы отравили Жана Кювье и стреляли в меня?

Шарль бросил на него исполненный ненависти взгляд.

— Из-за этого ублюдка моя сестра покончила с собой. Жан искалечил ей жизнь, а когда она перестала быть ему нужной, он разбил ее сердце. Он заслуживал смерти.

— Уведите его в тюрьму, — печально промолвил Солье.

Присутствующие в зале сидели, потрясенные таким оборотом событий.

Пристав и несколько добровольных помощников вынесли тело Колетт из зала суда вслед за отправившимся в сопровождении полицейских Шарлем Филем.

Лайла безуспешно пыталась осмыслить все, что произошло в зале за последние несколько минут.

А Дрю тем временем встал перед судейской скамьей и торжественно сказал:

— Судья Димитриус, защита предлагает снять все обвинения в убийстве Жана Кювье с Лайлы Дю Шамп.

Сердце бешено забилось в ее груди.

— Разумеется. Присяжные, вы свободны, суд выносит вам благодарность, — процедил председательствующий, ударив молоточком по столу. — Суд распускается.

Ее полностью оправдали, а Дрю нашел настоящих убийц! Свобода! Она наконец свободна! Лайла ликовала.

Эрик пожал ей руку.

— Поздравляю вас, мисс Дю Шамп.

— Я свободна, — рассмеялась Лайла.

Теперь она может жить, как ей заблагорассудится. Это одновременно и радовало, и пугало. Дрю вернулся к своему адвокатскому столу.

— Поздравляю вас, мистер Солье, вы проделали блестящую работу, — признал Эрик. — Я пойду в контору заниматься делами. Не забудьте, что сегодня у вас важная встреча в Клубе демократов.

— Спасибо, Эрик, поговорим позже, — промолвил Дрю.

Эрик вышел вслед за шумной толпой из зала, оставив их одних. Лайла залюбовалась мужчиной, нарушившим ее спокойствие. Мужчиной, которого она полюбила всем сердцем. Они обнялись.

— Спасибо, Дрю. Я обязана тебе жизнью, — прошептала она срывающимся голосом, отпуская его. — Но у меня к тебе столько вопросов! Когда ты нашел дневник Бланш? Почему ты мне об этом ничего не рассказал?

— В прошлую субботу я получил записку от Николь Филь и срочно отправился к ней в Батон-Руж, на плантацию Роузвуд. Николь передала мне дневник, хоть и не знала, кому он принадлежал, — вздохнул Дрю. — Я хотел тебе рассказать об этом всю последнюю неделю, но не мог. Я боялся, что когда ты узнаешь правду, Твое отношение к Колетт резко изменится, и та, почуяв недоброе, попытается бежать.

Лайла понимающе кивнула, зная, что он говорит правду.

— Надо же, Колетт убила Жана, а я все это время считала ее своей подругой.

— Но до сегодняшнего дня мы даже не были уверены в том, что она и Шарль спланировали это убийство вместе. И как это ни прискорбно, оно вполне могло бы сойти им с рук, если бы не дневник Бланш.

— Неужели все закончилось? — не верила Лайла, все еще находившаяся в состоянии шока.

Дрю начал собирать бумаги, но на мгновение замешкался, его зеленые глаза смотрели на Лайлу в упор.

— Да, весь этот кошмар позади, и я хочу перед тобой извиниться. Ты невиновна, а следовательно, всегда говорила мне правду. Я всегда хотел Тебе верить, но, увы, все свидетельства были против тебя. А я человек, привыкший работать с преступниками. Но на сей раз я оказался неправ. Прости за то, что сомневался в тебе.

Она коснулась ладонью его щеки.

— Спасибо, Дрю. Конечно, слов недостаточно, но.»

Она нежно обняла его, после чего отстранилась и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя всем сердцем. И, похоже, буду любить тебя всегда.

Лайла немного помолчала. Он не сводил с нее глаз.

— Ты говоришь это потому, что я выиграл твой процесс?

Она медленно покачала головой.

— Нет, я полюбила тебя еще до того как стала тебе доверять. Но слишком многое произошло, чтобы мы могли быть вместе. Так что живи, Дрю, как тебе подсказывает сердце, но знай, что моя любовь всегда с тобой.

Какое-то время он был спокоен и неподвижен. Лайла и не ждала от него ответа, но было видно, что он просто не знает, что ему и сказать.

— Мистер Солье, репортеры на улице требуют вас и мисс Дю Шамп, — крикнул, приоткрывая дверь, судебный исполнитель. — Они грозят выломать дверь, если вы с ними не поговорите.

Лайла улыбнулась.

— Иди, пресса уже ждет тебя. Вот прекрасная возможность сказать жителям Нового Орлеана, что ты станешь их новым мэром. Увидимся позже, вечером.

Дрю явно расстроился.

— Нет, нам надо срочно поговорить.

Она улыбнулась, хотя в этот миг сердце ее разрывалось на части.

— И все-таки я настаиваю, ты должен поговорить с репортерами и обязательна должен встретиться со своими избирателями в Демократическом клубе. Так что, поговорим позже.

Дрю снова посмотрел на нее, и Лайла поняла, что он не хочет уходить. Он как-то рассеянно улыбнулся.

— Пообещай мне только одно, Лайла, что сегодняшнюю ночь мы проведем вместе.

— Само собой, — ответила Лайла.

Он как-то подозрительно на нее посмотрел, все еще не веря своим ушам. Но понемногу расслабился.

— Ну, пойдем, поприветствуем наших газетчиков и восславим нашу победу.

— Я буду стоять на заднем плане, а ты будешь говорить! — Лайле вовсе не хотелось беседовать с толпой, собравшейся на ступеньках здания суда. И потом, это твоя победа.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Спасибо тебе за все, Лайла.

Лайла видела, как Дрю отошел от толпы репортеров, и когда он садился в кеб, который должен был доставить его в Клуб демократов, ее сердце сжалось от боли.

Как только она приедет в его городской особняк, то соберет свои вещи и отправится ночевать в отель. Завтра она поговорит с Фрэнком. Она знала, что ему требуется сиделка для сестры-инвалида, и уж она постарается ради крестного. Ей необходимо было начинать новую жизнь, и как-то поддерживать себя в финансовом плане хотя бы первое время. Она подумывала о возвращении в монастырь, но теперь ей больше не хотелось жить за высокими стенами.

Лучше всего было сейчас потихоньку уйти и отдать миру своего любимого. Когда Дрю вернется ночью домой, он подумает, что она спит. И лишь утром поймет, что ее уже нет. Да, он славно послужит гражданам Нового Орлеана, а ее сердце будет разбито навсегда.

Приехав в городской особняк Солье, Лайла собрала свой сундучок и тотчас же перенесла его в поджидавший кеб. Сегодняшнюю ночь она проведет в отеле и завтра отправится к Фрэнку. Она уже не будет жить на широкую ногу, зато судьба будет отныне в ее руках, а это самое главное.

Теперь, когда она стала свободной, пора воплощать в жизнь свои самые заветные мечты.