- Si.
      Ничего не сказав, Джефф кивнул головой и задумался.
      - Если ты будешь рассуждать таким образом, моряк, то сделаешь большую ошибку.
      - Каким образом?
      - Сам знаешь каким. Ты мыслишь очень примитивно.
      - Это мое личное дело, Луис. Я должен знать. Это не ради развлечения. Это важно для меня.
      - Почему это так важно?
      - Потому что... - взглянув на висевшие настенные часы, он подумал, захочет ли Чайна встретиться с ним и хочется ли ему снова увидеть ее. Затем, нахмурившись, произнес: - Просто для меня это важно, вот и все.
      Глава 10
      Кажется, все были готовы к тому, что их ожидало впереди. Была готова полиция. Она заполонила улицы, дворы и крыши домов. Были готовы зрители к предстоящему спектаклю. Зип и Сиксто добыли деревянный ящик и поставили его недалеко от заграждения; они были готовы тоже. И даже лейтенант Бернс, казалось, был сейчас готов. Ему, вероятно, было известно, что вверенные ему силы были расположены именно так, как этого хотел он. В руке лейтенант Бернс держал большой неуклюжий мегафон. Сделав несколько шагов вперед, он поднес этот громоздкий аппарат ко рту, дунул в него, чтобы проверить громкость, и затем произнес:
      - Мирандо? Пепе Мирандо? Ты слышишь меня?
      Его голос эхом отозвался на притихшей улице. Все с нетерпением ожидали, что же скажет Мирандо, но ответа не последовало.
      - Ты меня слышишь? - повторил Бернс громко. И опять тишина. Казалось, толпа замерла, затаив дыхание. - Я знаю, что ты слышишь меня, так послушай, что я тебе скажу. Мы заблокировали эту и соседнюю улицу. Наши люди повсюду в окнах, на крышах прилегающих домов. Ты окружен, Мирандо. Слышишь?
      Забравшись на деревянный помост, Зип и Сиксто старались ничего не оставить без внимания.
      - Это наш ящик, зарубите все себе на носу, - произнес Зип. - Он предназначен только для "Латинских кардиналов". И я не позволю никому вставать на него.
      - Ну так как, Мирандо? - продолжал Бернс. - Или ты выходишь, или мы сами войдем к тебе?
      - Почему он молчит? - сгорая от нетерпения, Зип посмотрел на окна второго этажа, поднес ко рту ладони, сложив их так, чтобы прозвучало громче, и крикнул: - Ответь им, Пепе!
      - Если начнется стрельба, - звучал голос Бернса в мегафоне, - можно ранить людей на улице. Так как, ты выходишь?
      И опять продолжительное молчание. Набравшись терпения, Бернс ждал.
      - Ну хорошо, - опять начал он. - Если ты... - Но тут из окна на втором этаже раздался голос. Звучал только один голос, его обладатель так и не появился. Казалось, голос возник из ниоткуда. Это был громкий крик, прервавший слова лейтенанта.
      - Кого я подстрелил?
      - Это Пепе, - обрадовано закричал Зип, и тут в толпе раздался такой крик, как будто с гор сошла лавина. - Это Пепе, Пепе, Пепе. Это Пепе, Пепе!
      - Ты попал в полицейского, - сказал Бернс.
      - Я убил его? - прокричал Мирандо, оставаясь все еще человеком-невидимкой.
      - Нет.
      - Это ложь. Я убил его.
      - Ты ранил его в плечо. Так ты выходишь?
      - Я убил его? Он мертв?
      - Пусть они попробуют схватить тебя, Пепе! - крикнул Зип.
      - Мирандо, хватит играть в прятки. Если ты сдаешься...
      В воздухе появился новый звук. Доносившиеся из мегафона слова прервал оглушительный вой сирены.
      - Что это? - закричал Мирандо.
      - "Скорая". Так каков будет твой ответ, Мирандо?
      - Он не имел никакого права даже пытаться убить меня. Он должен был умереть. Я должен был его застрелить.
      - Но ты не застрелил его. Так что ты скажешь? Да или нет? Ты сдаешься?
      - Нет! - вдруг злобно прокричал Мирандо. - Думаете, имеете дело с дешевым подонком? Я - Пепе Мирандо! Слышите? Если я вам нужен - входите и берите меня.
      - Молодец, Пепе! - завопил Зип, ткнув Сиксто в ребро. Вдруг вся улица взорвалась криками одобрения.
      - Да здравствует Пепе!
      - Браво, Пепе!
      - Покажи им, Пепе!
      - Тихо! - закричал Бернс. - Всем замолчать! - Полицейские быстро пробрались к толпе и на улице стало вдруг тихо. Но на крышах все еще раздавались возгласы одобрения и солидарности с загнанным в ловушку бандитом. Бернс терпеливо ждал, когда все успокоятся. Поднеся ко рту мегафон, он произнес:
      - Ну, хватит болтать, Мирандо. Мы начинаем.
      - Давно бы вам пора начать, трусливые псы, - крикнул Мирандо. Вдруг в одном из окон промелькнула тень, а за ней появился и сам ее обладатель убийца Пепе Мирандо. Это был низкорослый, крепкий человек в майке, с отросшей за три дня бородой, губы которого были искривлены в злой усмешке. В каждой руке у него было по пистолету. Он запрокинул голову, а затем быстрым резким движением наклонился вперед, сплюнув на улицу. И вдруг открыл сплошной, беспрерывный огонь, как бы стараясь доказать, что главнокомандующий здесь он - Пепе Мирандо.
      По приказу Бернса с крыш грянул оглушительный залп, и весь этот воскресный летний день рассыпался на мелкие кусочки, словно хрусталь. Сверху беспрерывно стреляли, и Бернс спрятался за колонной машин.
      В это время в толпе началась паника. Женщины оглушительно визжали, а мужчины, наклонив головы, старались укрыться за стоящими впереди. Бернс опять махнул рукой, и стрельба прекратилась. Мирандо в окне уже не было.
      Вокруг Бернса собрались Карелла, Паркер и Эрнандес.
      - О'кей. Будем брать, - произнес Бернс. - Сейчас на карту поставлено все. - Сделав паузу, он посмотрел на окруживших его мужчин: - Стив, капитан Фрик уже на месте?
      - Да, он был где-то здесь.
      - Найдите его. Я хочу, чтобы все было наверняка.
      * * *
      Фредерик Блок направлялся домой, когда вдруг очутился в самой середине уличной пробки. Он терпеть не мог уличные пробки, особенно в выходные дни. Съездив в свою контору, расположенную в южной части города, он забрал большую коробку иголок, которые нужно было срочно доставить на фабрику в Риверхеде. Доставкой занимался он сам, охотно повторяя своим клиентам: "Имейте дело с "Блок Индастрис" - и вас быстро и качественно обслужат". Сейчас он выбрал знакомый ему, самый короткий путь: от Риверхеда до Калм-Пойнт-бридж. Этот маршрут пролегал через центр Айсолы и 87-й полицейский участок. И вот сегодня, в воскресный день, вместо того, чтобы загорать на пляже, он сидит и потеет в машине, застряв в проклятой автомобильной пробке. Блок был жирным мужчиной, но не из тех, кто старается скрыть свои размеры, играя словами "тучный" или "полный". Он был просто ж-и-р-н-ы-й. А будучи жирным, Блок очень сильно потел. А так как он очень сильно потел (Блок прекрасно знал, что такие, как он, не покрываются испариной, а потеют), то мысль быть замурованным в самом центре Айсолы в такой день, как сегодня, не вдохновляла его.
      Он сколько мог с затаенной злобой терпел жару. Затем, выйдя из машины, попытался узнать причину задержки. Насколько он мог видеть, никакого происшествия, служившего причиной остановки, не было. Блок всегда выходил из терпения, когда на дороге что-то случалось. Во-первых, опытный водитель никогда не попадет в аварию. Во-вторых, если поврежденная машина не преграждает дорогу, все движение все равно замедляется до черепашьей скорости, так как каждый водитель считает своим долгом все внимательно рассмотреть, а также оценить степень ущерба.
      Сегодня несчастного случая не произошло, а движение на дороге в обоих направлениях тем не менее прекращено. В чем же дело? Подобно старой опытной ищейке, он взял след на толпу. Все взоры были устремлены в одном направлении, и он почуял, что именно там нужно искать причину случившегося. Вытирая большим носовым платком градом льющийся пот. Блок дошел до поворота и остановился у кафе. Незаметно подойдя к сидевшему за стойкой моряку, спросил:
      - Помощник капитана, объясните мне, что тут происходит? - Не имевший никакого отношения к флоту, Блок говорил как прирожденный моряк. - Почему я не могу проехать на машине? Что случилось?
      Моряк оставил вопрос без ответа. К лицу он прикладывал носовой платок, но Блок не заметил на платке кровь, подумав, что моряку жарко и он постоянно вытирает пот. Понимая его состояние, Блок обратился к мужчине за стойкой.
      - Может "быть, вы скажете, что происходит?
      - Прекращено движение транспорта, - ответил Луис.
      - Вы говорите это мне? - от смеха у Блока затрясся живот. - Что за ответ? Я прекрасно понимаю, движение перекрыто внизу, вверху и, вероятно, в центре. Что за причина? Парад?
      - В здании укрылся вооруженный преступник, - вдруг произнес моряк.
      - Кто? - Блок вытер вспотевший лоб. - Говоришь, вооруженный преступник?
      - Пепе Мирандо, - добавил, кивая, Луис.
      - Что-то я никогда о нем не слышал. Что он натворил? Ограбил банк? засмеялся Блок. И опять от смеха у него затрясся жир. Блок совсем не был похож на Санта Клауса.
      - Вы живете в этом городе? - поинтересовался Луис.
      - Разумеется, в этом, хотя не совсем поблизости отсюда, а в Калмз-Пойнте. Что за знаменитость, этот Мирандо?
      - Убийца, - спокойно ответил моряк.
      - Как ты сказал? Убийца? - недоуменно округлил глаза Блок.
      - Именно так, - ответил Джефф.
      - И что, его сейчас хотят схватить?
      - Вроде да. Вам бы лучше возвратиться назад к машине, мистер. Здесь могут стрелять.
      - Нет, нет, - возбужденно произнес Блок. - Я хочу увидеть, как он будет умирать.
      С трудом протискиваясь сквозь толпу, Блок использовал свой необъятный живот в качестве тарана.
      - Лиз, который час? - спросил Джефф.
      - Не знаю. Где-то около половины двенадцатого. А что?
      - Я... У меня назначена встреча с девушкой. В полдень.
      - Моряк, почему бы тебе не последовать моему совету? Уходи отсюда, пока не попал в еще большую беду. Иди в парк. А когда придет твоя девушка, я скажу, что ты ждешь ее там. Как ее зовут?
      - Чайна. Смешное имя, не правда ли?
      - Только не для испанки. По-испански оно произносится как Чи-на, - Луис пожал плечами. - Сейчас многим женским именам придается английское звучание. Наверное, люди это делают специально, а потом решают, что так легче произносить. - Он пожал плечами. - Иди, ступай в парк. Я скажу ей где ты.
      - Знаешь, Лиз, когда я впервые увидел ее, то принял за шлюху. Хорошенькое начало, не так ли?
      - Я знаю многих мужчин, женатых на проститутках. И между прочим, среди них много хороших жен, - ответил Луис.
      - Она не такая, - торопливо произнес Джефф, как бы боясь, что его не поймут. - Ее надо видеть, чтобы понять, кто она такая. У нее такое милое лицо, понимаешь?
      - Si, - улыбнулся Луис.
      - Она похожа на маленького беззащитного ребенка. Она даже не выглядит, как женщина. Я имею в виду... Нет, конечно... у нее все при себе.
      - Знаешь, мне никогда еще не попадалась гладильная доска среди пуэрториканских женщин.
      - Что?
      При помощи рук Луис красочно описал женские формы.
      - Понимаю, - сказал Джефф, - но она совсем не такая. Я хочу сказать, она не их тех... - Теперь Джефф руками изобразил необъятную верхнюю часть женского тела. Оба понимающе кивнули в знак согласия о соответствующих размерах женской груди.
      - У нее такой приятный голос, - продолжал Джефф. - Мне очень нравятся девушки с красивым голосом... и глаза, которые смотрят на тебя. Я хочу сказать, когда она разговаривает, то смотрит тебе в глаза. Это очень хорошо. Это придает тебе какую-то значимость.
      - Si! Это очень важно для мужчины - чувствовать себя значимым.
      - Этого как раз мне недоставало во Флетчере. Я был как все. Смешно, но когда я встретил ее, не знаю как объяснить, я почувствовал себя собой. Это, наверное, глупо, правда? Как иначе, черт побери, я должен себя чувствовать? И я почти ее не знаю. Она совсем не такая, как все.
      - Конечно, - согласился Луис. - Она не такая, как все. Ты можешь найти девушек на любой вкус где угодно.
      - Но она совсем другая, - поспешно сказал Джефф. - Она немного симпатичнее, чем все остальные.
      - Знаешь, моряк, симпатичных девушек везде хватает. Мир просто переполнен ими. Но для каждого мужчины существует только одна симпатичная девушка.
      - Разумеется. Но если бы ты ее увидел, думаю, ты назвал бы ее красивой. Точно, назвал бы. - Он помолчал: - Ты думаешь... думаешь, она придет?
      - Не знаю, может быть.
      - А я надеюсь, Лиз. Я все-таки надеюсь.
      * * *
      Со своего наблюдательного пункта Зип заметил, как она пробирается сквозь толпу. Он сразу же помахал ей рукой и крикнул:
      - Елена! Эй, Елена, иди сюда, - подтолкнув Сиксто, сказал: - Сиксто, это Елена.
      - А я думал, что у тебя другая девушка - Чайна, - негромко произнес тот.
      - Должно же быть разнообразие, - ухмыльнулся Зип. - Эй, Елена!
      Девушка помахала в ответ рукой. Это была шестнадцатилетняя привлекательная брюнетка с темно-карими глазами. На ней была надета юбка и блузка. Рядом с ней стояла девушка немного ниже ее ростом, в белой мужской рубашке и черных широких брюках, суживающихся книзу.
      - Привет, Зип, - крикнула в ответ Елена и представила подруге: - Это Зип и его друзья.
      Ровным, ничего не выражающим голосом, та произнесла:
      - Он смахивает на ужасного зануду.
      - Ты зря так о нем думаешь, - сказала Елена. - Идем.
      Они подошли к ящику. Зип подал руку Елене и, подтянув ее, помог взобраться. Галантно раскланявшись, Папа протянул руку Хуане, которая приняла ее так же высокомерно, как принимает помощь принцесса от швейцара.
      - Елена, ты когда-нибудь видела что-либо подобное? - возбужденно спросил Зип. - Он подстрелил одного из них.
      - Кто подстрелил? - не поняла Елена.
      - Пепе Мирандо, - сказал Папа.
      - Кто?
      - Пепе Мирандо, - произнес Зип. - У него с собой целый арсенал оружия. Полицейские никак не могут выудить его оттуда. Ты бы только его видела. Подойти к окну и плюнуть прямо на этих гадов.
      - А это кто такой? - переключила внимание на Зипа Хуана.
      И как будто повторяя пройденный урок, урок, который он хорошо усвоил у Куха, Папа произнес:
      - Это самая большая величина, которая когда-либо жила в этом районе.
      - Неужели? - холодно произнесла Хуана. - Я что-то никогда не не слышала о нем.
      - Ах, вон оно в чем дело, - проговорила Елена. - Мы как раз шли через соседний квартал, и все мчались сюда сломя голову, как будто здесь разыгрывается миллион.
      - По воскресеньям не играют, - сухо заметила Хуана.
      Ее нельзя было назвать привлекательной, но от кого-то она услышала, что у нее очень выразительные глаза; к тому же она умело пользовалась косметикой. И действительно, самым привлекательным на ее лице были глаза. Желтовато-зеленые, они в сочетании с черными, как смоль, волосами придавали ей особый шарм, делая обаятельной и желанной.
      - Так вы шли через соседний квартал? - переспросил Елену Зип.
      - Да, а что?
      - Да так. - Помолчав, добавил: - Это территория "Королевских гвардейцев".
      - Ну и что?
      - Ничего.
      - "Королевские гвардейцы" или еще кто-то - нам безразлично, - сказала Елена. - Мы живем в свободной стране.
      - И ходим там, где нам нравится, - добавила Хуана.
      - Это потому, что вы - девчонки. Другое дело, если ты - парень, сказал Зип.
      - А что здесь такого? - спросила Хуана.
      - Ничего. Ты не имеешь права нарушать границы территории другого клуба.
      - Чепуха. Нельзя ли придумать какие-нибудь другие развлечения, чем игра в войну? Это просто ребячество.
      - Никакое это не ребячество. Ты просто ничего не знаешь, - сказал Зип.
      - Как бы не так, - ответила Хуана. - Просто вы не знаете, чем заняться, вот и делите территории.
      - Неправда, знаем. Верно, Сиксто? - спросил Зип.
      - Это правда, он знает, - вставила Елена. - Например - как приударить за Чайной.
      - Послушай, Елена, - усмехнулся Зип. - А ты не прочь сейчас меня крепко обнять?
      - Если бы вы знали, чем заняться, - настаивала Хуана, - придумали бы что-то поумнее, чем эти дурацкие игры. Кто вы есть на самом деле - так это настоящие неврастеники.
      - Кто? - не понял Зип.
      - Перевозбужденные неврастеники, - авторитетно произнесла Хуана.
      - И откуда ты взялась, такая умная? Может, у тебя еще и медицинское образование?
      - Я читала об этом в одной статье, - самодовольно произнесла Хуана.
      - Подумать только, какой великий читатель, - рассмеялся Зип и переключил внимание на Елену. - Ну так как насчет объятий для меня?
      - Пусть тебя обнимает Чайна, - холодно произнесла она.
      - Ну, ну, продолжай, - усмехнулся Зип. Но его ухмылка, казалось, никак не подействовала на Елену. Она нарочно повернулась к Сиксто.
      - Какой неотразимый молодой человек, - лукаво произнесла она.
      - Ого? - удивился Зип.
      - Кто ты - сильный и молчаливый юноша?
      - Это вы меня спрашиваете? - Сиксто явно опешил от такого неожиданного внимания.
      - Как тебя зовут? - все ближе пододвигаясь к нему, она улыбалась так, как улыбается Джейн Рассел, которую ей однажды довелось увидеть в кино.
      - Сиксто, - ответил он.
      - В статье говорится, что с такими, как вы, опасно иметь дело, - опять обратилась Хуана к Зипу.
      - Хватит нести всякую чушь, - сердито повернулся к ней Зип, озадаченный поведением Елены. - Я, например, никогда не верю ничему, о чем пишут в этих газетах.
      - Ты, я думаю, и читать-то не умеешь, - парировала Елена.
      Все происходящее на этом деревянном ящике казалось довольно странным. Несмотря на уверения Хуаны, что Зип - неврастеник, мерзкий и опасный субъект, все ее словесное искусство было направлено на него. И хотя это обращение приняло форму атаки, казалось совершенно очевидным, что она добивается внимания Зипа и только его. Елена тем временем делала то же самое, хотя обращалась к Сиксто. На ящике происходило искусное соревнование в перетягивании каната. Какие бы недостатки ни были у Зипа, именно его внимания, и не другого, добивались девушки. То ли из-за своего безразличия, то ли из-за недалекого ума, но он совершенно не догадывался об этой борьбе.
      - А почему ты ведешь себя так спокойно? - допытывалась Елена у Сиксто. - Разве тебе безразличен твой друг Пепе Мирандо?
      - Он мне не друг, - ответил Сиксто. - Пепе - нехороший человек.
      Девушка сразу уловила акцент. Еще раз взглянув на Сиксто, сказала:
      - Ты кто? Тигр или что-то в этом "роде?
      - Я не тигр.
      - Похоже, что так. Ты плохо говоришь по-английски.
      Задумавшись над словами Сиксто, до Папа наконец дошел их смысл.
      - Так ты говоришь, что он нехороший? Эй, Зип! Сиксто плохо отзывается о Пепе.
      Зип отвернулся от Хуаны:
      - Так что ты сказал?
      - Ничего, - ответил Сиксто.
      Елена, сгорая от нетерпения перехватить внимание Зипа, быстро произнесла:
      - Этот морской тигр действительно сказал, что ему не нравится Пепе!
      - Я не тигр. Я хорошо говорю по-английски.
      - Он отлично говорит по-английски, - захихикал Зип.
      - Он утверждает, что Пепе нехороший, - настаивала Елена.
      - Ты действительно так сказал? - толкнув Сиксто, спросил Зип. - Это так? - он опять подтолкнул его. - А? - допрашивал Зип, толкая Сиксто все ближе к краю ящика. - Ты правда так сказал? - на этот раз он с такой силой толкнул Сиксто, что тот полетел в грязь. Зип разразился смехом. К нему присоединились Папа и Елена. Хуана еще не решила, что предпринять, казалось, внутренний голос подсказывал ей спуститься и помочь Сиксто подняться с земли. Но после недолгого колебания, она все же присоединилась к остальным, сначала как-то нервно посмеиваясь, а затем рассмеявшись во весь голос. Зип обнял Елену.
      - Что случилось с тобой? - спросил он.
      - Ничего.
      - Почему ты вдруг сделалась такой холодной?
      - Что между тобой и Чайной?
      - Ты все про это?
      - Да.
      - Ничего, - он пожал плечами.
      - Говорят, ты точишь зубы на Альфи?
      - Он этого заслужил.
      - Здесь наверняка замешана Чайна?
      - Сдалась тебе эта Чайна.
      - Ты что-то задумал?
      - Имеешь в виду Альфи?
      - Да.
      - Ничего. Можешь не беспокоиться, - ответил Зип.
      - Так что у тебя с Чайной?
      - У меня? - опять засмеялся Зип. - Будь я проклят, но ты ужасно ревнива.
      - Между прочим, она годится тебе в матери, - сердито произнесла Елена. - Ей девятнадцать, а может, и все двадцать.
      - Это делает ее не старой, а опытной. Что с тобой, дорогая? - мягко спросил Зип. - Ты все еще ревнуешь?
      - Да нет.
      - Тебя беспокоит бедный малый Альфи?
      - Мне наплевать, что ты сделаешь с ним. Ответь только на один вопрос.
      - Да?
      - Ты положил глаз на Чайну или нет?
      - Послушай, куколка, ты доведешь меня своими вопросами. Я ведь могу защелкнуть твой ротик.
      Неожиданно к ним повернулась Хуана:
      - Какой подвиг с твоей стороны - ударить беззащитную девушку.
      - Уймись, чудо, - процедил Зип. Он снова обнял Елену. - Ну так где мой поцелуй?
      - Перестань. Кругом люди.
      - Ну и пусть. Кого это волнует? - подняв руку, он указал на толпу. - Эй ты, ты, толстяк?
      С трудом пробиравшийся к заграждению, Фредерик Блок взглянул на Зипа.
      - Эй, толстяк, ты видишь нас?
      Блок отвернулся с выражением глубочайшего отвращения на лице. Рассмеявшись. Зип произнес:
      - Вот видишь, дорогая, никто не обращает на нас внимания. - Он притянул ее к себе. - М... м... м... ты самая нежная.
      - Не надо, - сказала Елена. - Только не после этой Чайны.
      - Должен же кто-то защитить малышку Чайну, а?
      Водя руками по ее телу, он дотронулся до груди, и она смущенно отодвинулась от него, но он опять притянул ее к себе, и теперь, уже не сопротивляясь, она находилась в плену его рук.
      - Что ты собираешься сделать с Альфи Гомесом? - поинтересовалась Хуана.
      - Не твоего ума дело, - ответил Зип.
      - Великий человек, - продолжала Хуана. - Здесь каждый мнит себя большим шишкой. Просто с такими, как ты, опасно иметь дело.
      - Господи, вся эта чушь так и отскакивает у нее от языка, - воскликнул Зип. - Хочу напомнить тебе еще раз, зануда. Я действительно большой человек, что ты на это скажешь? "Латинские кардиналы" не боятся никого и ничего!
      - Кто слышал о каких-то "Латинских кардиналах", кроме тебя и твоей матери? - произнесла Хуана. - Стоит кому-то из "Королевских гвардейцев" появиться здесь и вы сразу же наложите в штаны.
      - Я не боюсь никаких "Королевских гвардейцев", - рассердился Зип. - Я не боюсь никого. - Он искал решающий довод к своему аргументу и наконец выпалил: - Сейчас сюда придет один из наших парней и принесет два пистолета.
      - Если один из них выстрелит, ты умрешь от испуга.
      - Елена, скажи ей, чтобы она заткнулась, - предупредил Зип.
      - Хуана, хватит вставлять шпильки...
      - В данном случае оружие имеет всего лишь психологический эффект, - не унималась Хуана. - Тебе достаточно одного, ты все равно боишься.
      - Я бы не побоялся прижечь твой язык, - произнес Зип.
      - Большой человек, - повторила Хуана, но замолчала.
      Зип посмотрел через головы людей.
      - Полицейские возвращаются, - провозгласил он.
      Глава 11
      План был прост, но за долгие годы работы в полиции лейтенант Бернс пришел к выводу, что самые реальные и выполнимые планы были по своей сути просты.
      Этот хитрый план был построен на врожденном чувстве человека ожидать каких-то неприятностей с одной стороны, но вдруг, неожиданно ему наносится такой удар, откуда он его совсем не ждет. Мирандо, по всей видимости, полагал, что полицейские вынудят его покинуть это помещение и постараются как можно быстрее арестовать. Если погоня переместится на улицу, атака примет форму фронтального боя и Мирандо придется обороняться у входной двери. В конце концов, она может вестись где угодно. Говоря иными словами, Мирандо необходимо было нанести удар в любом месте.
      - Все готовы? - спросил Бернс.
      - Мне нужна пожарная лестница, - сказал Паркер.
      - Я позабочусь об этом.
      - Я хочу лично схватить его, - сказал Паркер. - Мне очень хочется прострелить ему голову.
      - Иногда, Паркер, от тебя просто тошнит, - процедил Бернс.
      - Что?
      - Ничего.
      - Что вы хотите этим сказать?
      - Ну ладно, оставим это. Тебе понятен план?
      - Понятен, - сердито промолвил Паркер.
      - Фрэнк?
      - Все понятно.
      - Стив?
      - Можно еще раз вкратце, Пит?
      - О'кей. Объясняю. В двух словах это так: я говорю Мирандо, что мы начинаем атаку. Когда начнется стрельба, почти все из нас вбегают на крыльцо. Мирандо, я надеюсь, не подумает, что мы ворвемся к нему в квартиру через коридор. Но один из нас оторвется от остальных и нанесет удар с другой стороны.
      - Это буду я, - сказал Паркер.
      - Кто бы то ни был, нужно с пожарной лестницы взобраться на второй этаж. Может быть, удастся схватить и вытащить Мирандо прямо из окна. Одним словом, необходимо проникнуть в квартиру и накрыть его там. Конечно, это сложнее и опаснее, но лучше я рискну одним человеком, чем дюжиной.
      - Давайте начинать, - произнес Паркер.
      - Один момент. Для этого трюка мне нужен доброволец.
      - Доброволец перед вами, лейтенант, - сказал Паркер.
      - И даже целых два, - добавил Эрнандес.
      - Не становись на моём пути, Фрэнк. Это должен сделать я.
      - Почему ты?
      - Потому что я так хочу.
      - Я сам решу, кого... - начал Бернс.
      - Лейтенант, это безумие - посылать такого, как... - осекся Паркер.
      - Какого? - спросил Эрнандес.
      - О'кей, я скажу. У которого имеются личные счеты.
      - Личные? Какого черта? О чем ты говоришь?
      - Вы жили с Мирандо в одной среде!
      - Какое это имеет значение? Мы хотим выманить его из этого дома, не так ли?
      - Мы хотим убить его. Он давно это заслуживает. Вокруг него столько шумихи и скандала, - уточнил Паркер.
      - О каких скандалах ты говоришь, Паркер? Много ли их было на твоем веку? Ты...
      - Предостаточно. Я работаю здесь...
      - Можно подумать, все эти скандальные истории застряли у тебя в зубах и ты думаешь о них день и ночь.
      - Это ты рассказываешь мне про мой участок? Я знаю его как свои пять пальцев. Здесь нет ничего такого, о чем бы ты мог...
      - Конечно, ничего. Для тебя этот участок - одно большое нарушение, одно большое преступление, совершаемое каждый час. Ты боишься здесь всего. Ты боишься всего на свете.
      - Боюсь? Какого черта...
      - Знаешь, для меня здесь все люди! И у каждого из них должен быть свой шанс. И так же, как ты, они хотят расправиться с этим сукиным - сыном.
      - Им хотелось бы, чтобы он держал в страхе весь этот проклятый город! И ты это прекрасно знаешь! - крикнул Паркер.
      - Просто они хотят, чтобы пуэрториканец выиграл в этой игре. О'кей, если это дело доверят мне - он выиграет.
      - А если мне...
      - Если тебе, ты просто постараешься искупить свою вину. Думаешь, убийство поможет тебе, Паркер? Думаешь, это выход?
      - Черт возьми, я просто не могу понять, куда ты клонишь?
      - Если выбор падет на тебя, то что ты сделаешь, будет равно нулю. Этим ты ничего не докажешь ни себе, ни городу. Ты просто сделаешь Мирандо героем. Я знаю, что говорю. Если ты убьешь его, то скоро все дети, по крайней мере, полтора месяца будут играть в игру - Пепе Мирандо и полицейские.
      - К черту детей! Ты думаешь, мне интересно...
      - Кому ты хочешь выставить его напоказ, Паркер? Или тебе хочется иметь сотни таких, как Мирандо?
      - Конечно, ты хочешь выставить его напоказ? - съязвил Паркер.
      - Если убью его я - все получат мертвого подонка, и не более, серьезно произнес Эрнандес.
      - Фрэнк, я доверяю это дело тебе, - сказал Бернс.
      - Спасибо.
      - А ты, Паркер, ступай к машине. Передай остальным, чтобы больше не прятались. Я хочу отвести огонь от этих окон.
      - Вы посылаете Эрнандеса?
      - Да. Что-нибудь не так?
      - Но я...
      - Оставь право решать это за мной, - сердито произнес Бернс и, повернувшись, зашагал к полицейскому с мегафоном. Паркер внимательно посмотрел ему вслед и, плюнув, пошел к дежурной машине.
      Появившийся на другой стороне баррикады репортер схватил за рукав Эрнандеса и спросил:
      - Вы здесь за главного?
      - Нет.
      - А кто? Нам нужно кое-кого сфотографировать.
      - Фотографии вышлет полицейский отдел. - Отстранив репортера, Эрнандес с трудом пробрался сквозь толпу к кафе.
      - Ты только посмотри на этих юнцов. Так же, как и Мирандо, это стремление к жестокости и насилию они всосали с молоком матери, - сказал он Луису. Покачав головой, добавил: - Знаешь, Луис, что я думаю? Там, наверху, Мирандо ждет своей смерти. Он ждет, когда же наконец мы убьем его.
      Луис покачал головой.
      - И еще я думаю вот о чем. Мне кажется, он хочет умереть. Мне кажется, он хочет покончить с этим раз и навсегда.
      * * *
      Появившиеся из-за поворота девушки остановились в самом начале улицы. Все происходящее их, кажется, очень интересовало. Обе были высокие брюнетки. На одной было надето обтягивающее шелковое платье ярко-красного цвета; на другой - такое же, только желтое. Покрой их платьев был таков, чтобы их обладательницы не могли засекретить ни одну часть тела. "Выставить и обнажить" - таков был, кажется, девиз этого фасона. Каждая клеточка тела под плотно облегающим шелком, каждый слабый намек на мускул или кость, каждый плавный изгиб, каждая впадина и каждая складка настоятельно кричали о своем существовании всем случайным прохожим. Девушки были не робкого десятка. Основной задачей - выставить и показать, - наряду с покроем, служили и плавные движения бедер, ног и высоко вздымающаяся грудь. Голливудское понятие о проститутках им, наверное, было настолько хорошо знакомо, что, с первого взгляда, их поведение казалось неплохим отражением. Главным качеством проституток 87-го участка была способность смахивать на кого угодно, но только не на уличных шлюх. В большинстве случаев они были одеты лучше всех на улице. Тщательный уход за своей внешностью являлся важным фактором для их рода деятельности.
      То ли это ремесло было новым для них, то ли они аннулировали подписку на журнал "Вог" - во всяком случае эти двое прямо, не сворачивая, шагали к баррикаде, где и остановились. Та, что в красном платье, дотронулась до руки полицейского, стоявшего ближе всех к ней. Он собрался было что-то крикнуть, но, обернувшись и увидев девушек, осекся. В этот момент у него был такой вид, как будто в его спальню по ошибке забрела кинозвезда.