Я решила, что, когда свяжусь с инвиди и объясню произошедшее, они поймут и, вероятно, помогут мне вернуться назад. Вряд ли они в курсе, что в XXII веке существует запрет на использование гиперпространства для всех, кроме «Четырех Миров». Конечно, им может понадобиться время на получение подтверждения этой информации из будущего, но стоило рискнуть. Не исключено также, что они уже в курсе моей истории… Нет, все же другого выхода у меня точно нет.

Итак, я решила направиться к Земле. Системы связи вышли из строя, и отключить их я не смогла, поэтому оставалось надеяться, что земные локаторы не обнаружат меня. Инвиди не сразу предоставили людям свои электронные технологии, и скорее всего в данный промежуток времени земные датчики остаются по-прежнему достаточно примитивными. Заблокировав все менее важные системы обеспечения корабля, я растянула время полета в чрезвычайном положении до трех недель. Так что по прошествии нескольких дней я уже была грязная, голодная и на нервной почве страдала бессонницей. Я не могла понять, что же произошло с «Калипсо-2» и почему корабль не в состоянии совершить обратный переход.

По мере приближения к Земле я чувствовала себя все хуже и хуже. Странно, но никаких следов инвиди на подлете к родной планете я не обнаружила: ни сигналов инопланетных кораблей, ни следов каких-либо известных мне космических устройств. Приборы ловили только земные сигналы узкополосных частот, похожие друг на друга как две капли воды. Единственный отличный от остальных сигнал принадлежал роботу-детектору, который собирал на Титане образцы пород. Я осторожно подлетела к Луне, осмотрительно приземлившись на ее темной стороне, и попыталась вновь проанализировать все поступавшие через бортовую аппаратуру сигналы. Именно в тот момент, сидя в тесной кабине ставшего мне тюрьмой корабля и вдыхая застоявшийся неприятный воздух замкнутого помещения, я поняла, что нахожусь совсем не в 2027 году, как считала ранее.

Нет, уверяла я себя, этого не может быть!

Спустя несколько дней невольного заточения в собственном корабле мысли в голове превратились в настоящую кашу. Чтобы не сойти с ума от одиночества и безысходности, я стала разговаривать сама с собой, но, вспомнив, что таким образом сокращаю количество кислорода в кабине, перестала. Радары корабля ловили сообщение за сообщением, в истинности положения вещей вскоре не осталось сомнений. Все они одно за другим повторяли все ту же непостижимую для меня дату:

Прямо из Москвы наш специальный корреспондент с самыми последними новостями 4 января 2023 года.

Передаем прогноз погоды на 4 января 2023 года.

Предлагаем вам самую интересную викторину в этот замечательный день – среду, 4 января 2023 года.

Я без труда понимала английскую, немецкую и испанскую речь и догадывалась, что все остальные сообщения на других языках несли тот же смысл. Медленно исчезали последние сомнения, и окончательно наступало разочарование: я действительно прибыла на четыре года раньше, чем предполагала. Однако разум продолжал возмущаться, ведь это невозможно! В отчаянии сидя на полу кабины и зажмурив глаза, я думала о том, что вовсе не так представляла я свой конец. Наконец, смирившись с реальностью и прекратив паниковать, я начала спокойно обдумывать дальнейшие действия.

«Калипсо» покинула Землю в 2026 году и, совершив переход во времени, оказалась рядом с Иокастой в 2122 году. Шесть месяцев спустя я пересекла гиперпространство через тот же туннель и должна была очутиться в 2027 году в тех самых координатах, откуда «Калипсо» попала в будущее. Расстояние от этой точки до Земли в 2027 году говорило о том, что земной корабль покинул свое временное поле именно в 2027 году. Все указывает на то, что переход во времени был длиной в девяносто лет. Однако я пересекла расстояние не в девяносто, а в девяносто девять лет и оказалась в 2023 году.

Всегда считалось, что переход в гиперпространстве имеет строго определенную длину. Туннели редко можно увидеть невооруженным глазом, но они имеют свое точное месторасположение в космосе. Только благодаря точности координат существует абсолютно точная система точек перехода. Таким образом, владея подобными сверхсовершенными и высокоточными технологиями, Конфедерация Миров поддерживала власть, могущество и порядок в связанных единым временем галактиках.

Однако «Калипсо» не только пересекла время через туннель, не зарегистрированный Главным Центром управления Конфедерации, но и каким-то образом деформировала его стабильную длину.

Что же теперь делать?

В конце концов я последовала своему первоначальному плану, который уже абсолютно не подходил мне по времени. Существовали лишь две возможности проверить, функционирует ли туннель, через который я попала сюда, и связан ли он с моим веком: либо самостоятельно попытаться починить аппаратуру корабля, либо связаться с инвиди и попросить их о помощи. Искать неполадки в системе «Калипсо-2» бессмысленно, поэтому оставался второй вариант – ждать инвиди, которые впервые прибудут на Землю лишь 1 мая 2023 года. Каким-то образом я должна умудриться выживать на собственной планете в течение целых пяти месяцев.

Да, если бы я знала, с чем мне придется столкнуться на исторической родине, вероятно, я бы осталась на корабле и как-нибудь попыталась растянуть запасы топлива на пять месяцев. Однако тогда я не знала о том, что ждет меня, поэтому, оставив корабль в одном из глубоких лунных кратеров, пересела в спасательную капсулу и направилась на Землю.

Небольшая спасательная капсула, которой оборудовались все корабли, благодаря своей незамысловатой и смешной внешней форме получила название «пылесос». Очевидно, желая соответствовать забавному названию, аппарат частенько подводил пилотов: терял контроль и даже распадался на части на расстоянии менее семи километров над твердой поверхностью. Однако, как мне казалось тогда, выбирать не приходилось, поэтому я решила использовать «пылесос». В процессе полета к Земле капсула повредилась и стала медленно разрушаться. Я молилась о благополучном приземлении и в то же время чувствовала, что падаю в какую-то пропасть. Наконец проклятая машина рухнула в колючие заросли на склоне какого-то холма.

Вокруг меня предстал почти нереальный пейзаж: только песок и мелкие камни, что для мягкой посадки оказалось весьма кстати. После того как спало напряжение и я немного привыкла к земной атмосфере, пришлось немало потрудиться и засыпать песком развалившуюся в полете капсулу и все ее содержимое. Купол немного торчал из насыпи, но я надеялась, что ветер доделает оставшуюся работу за меня. Теперь эта груда бесполезного металла уже ничем не могла помочь. Себе я оставила лишь ботинки, остальное вряд ли пригодится на Земле в XXI веке. Я смертельно устала от трехнедельных испытаний, и единственным желанием в тот момент было лечь прямо на мягкий песок и как следует выспаться.

Однако вместо этого я пересилила собственный организм. Немного посидев рядом с останками капсулы, грустно поразмышляла о том, как было бы легко и здорово сейчас просто умереть. Затем мысленно отругала себя за уныние и быстро наметила дальнейший план.

Итак, я знала, в каком времени очутилась, однако где именно – понятия не имела.

Судя по звездам, «пылесос» сел в Южном полушарии, однако вряд ли на мой родной континент. Вероятно, я попала за Индийский океан, возможно, даже в Австралию – на родину Мердока. Может, он бывал здесь когда-нибудь…

Начинался рассвет. Теперь я стала различать вдалеке редкие деревья, осоку, колючие кустарники. Откуда-то слышались трели незнакомой птицы, чьи-то отрывистые рыдания и журчание воды, звук которой безумно меня обрадовал. Впереди виднелась проволочная ограда. Этот признак человеческого обитания весьма ободрил меня, и я пошла вдоль изгороди. Однако, на удивление, не виднелось ни воды, ни жилых домов. Запасы провизии в капсуле я уже успела использовать, поэтому начинала страдать от жажды.

Продолжив свой путь вдоль ограды, я постепенно вышла к дороге. Трасса выглядела старой и давно заброшенной. Куски асфальта торчали в разные стороны, ямы достигали нескольких метров. Так называемая магистраль обрывалась каждые десять – пятнадцать метров.

Солнце палило нещадно. Тепло, отражаясь от поверхности, становилось все невыносимее. Несмотря на жару, я не сняла верхнюю рубашку: специальная термоткань защищала от радиации. К полудню у меня так разболелась голова, что пришлось остановиться и присесть возле придорожного куста. Во рту пересохло, глаза щипал песок. За шесть часов мимо не проехало ни одной наземной машины, которыми пользовались земляне в этом веке. Все это показалось мне очень странным.

Посидев несколько минут, я услышала вдалеке громкий звук, похожий на рев, и через некоторое время на дороге появилась машина. Поравнявшись со мной, автомобиль притормозил и остановился. Водитель подождал, пока я открою дверь в кабину, искоса наблюдая голубыми глазами за моими неуклюжими движениями. Взгляд мужчины был подозрительный и неприятный.

– Э, куда тебя занесло! И что ты только забыла в такой дали?

Я кивнула, не будучи уверена, как следует ответить. Хорошо, хоть поняла его слова на английском языке.

– Машина сломалась или тебя кто-то сюда завез и бросил?

Я снова кивнула. Очевидно, решив больше ни о чем не спрашивать, он предложил мне стакан воды, который, я выпила почти залпом. Машина постепенно набрала скорость, и куст у дороги, под которым я сидела в течение нескольких часов, остался далеко позади. Неровная дорога постепенно выпрямлялась, однако конца и края серой полосе все не было. Сквозь полудрему я подумала, что нахожусь где-то на восточном побережье Австралии, которое, по моим подсчетам, должно быть густо населено. Через затемненное стекло я увидела, как мне улыбается маленькая смуглая женщина с ребенком на руках. В руках малыш держал странный плетеный мяч с кисточкой.

Наверное, я некоторое время все же спала, потому что не заметила, как мы остановились, а открыв глаза, обнаружила, что водитель вышел из автомобиля и разговаривает с другим мужчиной. На улице уже стемнело. Единственным освещением были фонари вдоль дороги и огни небольшого здания. Увидев, что я проснулась, водитель посоветовал мне выйти из машины, если я не хочу подвергнуться проверке на ближайшем контрольно-пропускном пункте.

– Они отправляют нелегалов обратно, – сказал он, махнув в сторону заднего стекла. – Я и так помог тебе. Надеюсь, этого достаточно.

Глаза мужчины красноречиво говорили о том, что ему приглянулись мои ботинки. Понимая, что по-другому расплатиться не смогу, я сняла и протянула их. На этом мы попрощались.

Так я оказалась в Малом Сиднее. Наступила ночь, а я даже не знала, где могу переночевать. Не помню, как заснула, прислонившись к стене какой-то хижины, зато отчетливо остались в памяти руки, с силой схватившие меня за плечи. Это случилось уже перед самым рассветом. Их было двое: один крепко держал меня и закрывал кляпом рот, другой схватил мою аптечку и сканер, которые я взяла с собой из спасательной капсулы. Оружия у меня с собой, к счастью, не было, иначе парни уже давно были бы мертвы. Забрав мои вещи, они молниеносно скрылись в лабиринте ветхих одноэтажных построек, прежде чем я смогла вскочить на ноги.

Уже рассвело, а я все так же сидела на земле и с ужасом представляла, что, как только открою рот и скажу несколько слов, все поймут, что я чужестранка. Никто из проходивших мимо людей даже не смотрел в мою сторону, да и я поначалу не обращала ни на кого внимания. Из открытых дверей хижин доносились обрывки фраз на разных языках, по улицам вдоль домов с красными крышами куда-то спешили люди.

Наконец шок постепенно прошел, и в голове стали появляться мысли. Для начала надо хотя бы немного перекусить. Затем найти кров. Наверняка экономика этого региона строилась на финансовой базе, а именно на бумажных деньгах. Однако я даже не имела представления, с чего начать свои поиски в этом странном, чужом мне обществе.

С Грейс я встретилась в благотворительном центре рядом с церковью на улице Рома-стрит. Сначала я не поняла, что это организация, которая бесплатно предоставляет беднякам и временно нуждающимся еду и одежду, поэтому предложила взамен выполнить какую-либо работу. В ответ на мое предложение Грейс, которая занималась выдачей одежды, лишь рассмеялась и с недоумением отвернулась.

– Если хочешь поработать – наведи порядок в моей ванной, – сказала она.

Я отправилась вместе с ней в трущобы и выполнила ее просьбу. Убравшись в стоявшем во внутреннем дворике общем душе, я также с помощью нескольких заплат из подручного материала остановила течь в нескольких прохудившихся трубах.

– Слушай, а у тебя хорошо получается чинить всякие железяки! Тогда совсем другое дело…

Грейс угостила меня обедом и представила своей подруге, которая владела мастерской.

– Ты ведь согласишься работать за продовольственные карточки и талоны на одежду, да? – спросила меня Грейс, взглянув каким-то многозначительным взглядом, смысл которого я сначала не поняла. – А присмотреть за ребенком можешь? – спросила она, не дождавшись моего ответа.

Сначала я не поняла суть ее вопроса, однако в памяти всплыли некоторые ассоциации, и пока я находилась в смятении, она продолжила:

– Ты можешь остаться здесь на некоторое время, но должна будешь присмотреть за моим десятилетним сыном, когда я буду работать в ночную смену. А то без присмотра старших он может всякое натворить. К тому же здесь всякие наглые отморозки ходят, а ребенок…

Несмотря на то что я так и не смогла понять, что конкретно от меня требуется за кров и еду, все же согласилась остаться и поблагодарила за помощь. Смысл слов «присмотреть за ребенком» и «отморозки» остался для меня весьма туманным, хотя впоследствии их значение прояснилось. Выбора в сложившейся ситуации не было, поэтому я искренне обрадовалась, что встретила Грейс до того, как успела совершить какие-нибудь ошибки.

В первые две недели я истратила массу сил и здоровья на бесконечную борьбу с местными вирусами. Неподготовленная для подобной окружающей среды иммунная система с трудом выдерживала столь яростный натиск различных микробов. Сначала я думала, что автоматически отрегулированные технологиями XXII века защитные системы организма дестабилизировались непосредственно во время перехода через гиперпространство, однако впоследствии осознала, что они все-таки еще функционируют. В противном случае я погибла бы сразу.

Я свернулась калачиком на «кровати» и одновременно приготовилась в нужный момент постучать по полу большой палкой, которую всегда держала под рукой, чтобы отпугивать крыс. Мерзкие грызуны по ночам всегда разгуливали по помойке во внутреннем дворике, где в избытке имелись съедобные отходы. К счастью, с ними я близко еще не сталкивалась, но однажды наступила босой ногой на огромного таракана. До сих пор это воспоминание вызывало во мне содрогание.

Заснуть не удавалось. Я встала и принялась нащупывать сандалии. В дверную щель пробивался голубоватый свет пламени от мусоросжигателя, который день и ночь работал по ту сторону реки. Откуда-то мигал желтоватый свет, словно кто-то шел по тропе, неся в руках фонарь или керосиновую лампу.

Я налила стакан воды из глиняного кувшина. Иногда это успокаивало нервы и даже помогало избавиться от одышки после приступа астмы. На вкус жидкость была отнюдь не свежей и слегка горчила, хотя я купила ее совсем недавно, и меня заверили, что она тщательно профильтрована. Наверное, даже сточные воды на Иокасте не так отвратительны на вкус, но выбора, увы, не было.

Поставив стакан на корзину, я легла на живот: иногда смена позы тоже помогала. Весь день я размышляла о телескопе и предстоящей попытке связи с инвиди. Ни на минуту эти мысли не выходили из головы. Раньше я даже не представляла, что самые обычные дела могут вызывать такие невероятные сложности в XXI веке и требовать столько моральных и физических сил. Многочисленные мелкие трудности уже порядком надоели мне. В некотором смысле я даже сравнивала их с вирусами. Никогда прежде не приходилось мне решать столько нелепых дел, тем более – одновременно! В мои обязанности входила лишь профессиональная работа. На Иокасте хозяйственные задачи вроде покупки и приготовления пищи, уборки, стирки белья и выброса мусора выполнялись быстро и незаметно, причем абсолютно без моего непосредственного участия.

В темное время суток на Земле стоит непривычная для пришельцев тишина. На космических станциях всегда есть специальные рабочие ночной смены, а некоторые инопланетные виды вообще способны трудиться день и ночь. В различных отсеках всегда слышен гул машин по рециркуляции и очищению воздуха. Системы жизнеобеспечения станции никогда не прекращают своей работы. Понятие «тишина» я ощутила в полной мере, только оказавшись здесь. Когда после наступления темноты смолкают последние звуки, на меня находит волна воспоминаний о прошлом. Да, но то, что для меня прошлое, для этого мира – будущее.

Раз за разом я мысленно выстраивала цепь событий, приведших в итоге к таким последствиям. Словно кости домино, одна за другой они складывались друг за другом в последовательную линию. Каждую ночь в трущобах я сидела и заново складывала в уме все эти домино, затем «толкала» одно из звеньев и наблюдала за тем, как рушится вся линия.

Первым событием в цепи стоял Абелярское соглашение, названное в честь звездной системы Абеляра, где вращалась Иокаста. Однако принципиальной разницы, какую причину ставить под номером один, не существовало. Подготовкой соглашения занималась лично я и мои советники на станции. Позднее, в 2121 году, его подписали представители двух инопланетных цивилизаций и я в качестве губернатора Иокасты. Документ гласил, что с этих пор два народа – сэрасы и данаданы – переворачивали новую страницу в своих отношениях и становились дружественными. Отныне партнеры отвечали за все действия друг друга в звездной системе Абеляра. Соглашение положило конец их давней вражде и разрушению окрестных районов галактики, где они вели боевые действия.

Абелярское соглашение стало важным и знаменательным шагом в истории нашей галактики. Однако об истинном его значении мы задумались позднее, когда на станцию прибыла неизвестная группа сэрасов. Как выяснилось, эти «друзья» и понятия не имели о соглашении…

Настал черед домино номер два. Их серые, мощно вооруженные корабли атаковали станцию и лишили нас связи с Конфедерацией. Никаких определенных требований не выдвигалось, они просто сделали нас пленниками на собственной станции.

Почти шесть месяцев мы искали способы перехитрить противника и связаться с Конфедерацией. Кроме того, приходилось также подавлять возникающие на станции конфликты и подавлять панику и недовольство среди населения. Труднее всего дела обстояли с резервами продовольствия и топлива, Иокаста не могла самостоятельно обеспечивать их всем необходимым. То были шесть месяцев настоящего ада.

Здесь настает черед домино номер три. Внезапно, совершив переход во времени, прилетает неизвестный корабль «Калипсо», большая часть экипажа которого погибла во время полета. Это случилось уже в январе 2122 года. Появление «Калипсо» стало для всех неожиданностью. С трудом верилось, что корабль летел с Земли почти пятьдесят лет, а именно столько времени криогенный низкотемпературный сон может сохранять жизнь экипажа. С другой стороны, человеческие корабли не оснащались аппаратурой, способной пересекать гиперпространство, да и в точке, где появилась «Калипсо», никогда ранее не фиксировалось местоположение какого-либо туннеля. Корабль попросту не мог совершить переход, ибо не существовало иных туннелей, кроме тех, что зарегистрированы в сети Конфедерации. Так мы думали…

Команда землян планировала полет в систему Альфы Центавра и рассчитывала после пятидесятилетнего криогенного сна уменьшить скорость полета и поискать в той звездной системе обитаемые планеты. Однако вместо этого они оказались поблизости от Иокасты. Мы долго не могли понять, как же подобное возможно. Исторические архивы умалчивали об этом эксперименте.

Прибытие «Калипсо» совпало с окончанием блокады. Вполне естественно, что мне захотелось взглянуть на механизмы загадочного корабля. Поскольку девять нижестоящих цивилизаций не имели доступа к подобным технологиям, полет был спланирован одним из инвиди в атмосфере полной секретности. Официальный наблюдатель Конфедерации на Иокасте, инвиди Эн Барик, сразу же захотел завладеть аппаратурой корабля, чтобы не дать шанса администрации станции изучить ее принцип действия. Самым главным элементом двигателя был гипердрайв. Группа террористов, проникнувшая на станцию, тоже начала охоту за аппаратурой «Калипсо», чтобы затем передать ее в руки сообщников и подвергнуть всю Конфедерацию опасности. Помимо этого внезапно выяснилось, что осаждавшие станцию на протяжении шести месяцев вовсе не сэрасы, а инопланетяне цивилизации торов, которые захватили в плен экипажи кораблей. Это выяснилось в ходе моих последних переговоров с серыми кораблями: враги выразили намерение завладеть «Калипсо». Побывав на одном из кораблей, я обнаружила трупы экипажа и все поняла.

На этой точке я старалась не потерять последовательность моих «домино». Иногда я даже добавляла еще один добавочный номер для серых кораблей торов и захваченных в заложники сэрасов.

Один из кораблей попытался захватить «Калипсо», когда тот подлетал к станции. Однако нам удалось спасти троих членов экипажа и вывести их из криогенного сна. Затем Мердок и я решили уничтожить хоть один корабль торов и сделали это, подсунув им пустой «Калипсо» с заложенной внутри бомбой.

Серый корабль взорвался, как только взял на борт желанный объект, обломки его рассеялись далеко в пространстве. Среди разрушенных частей летали и механизмы «Калипсо», которые нам удалось спасти. Так и начался проект «Калипсо-2».

В июне 2122 года я покинула Иокасту и направилась в экспериментальный полет, который завершился здесь, около планеты Земля, в 2023 году. Такого поворота событий я совсем не ожидала. Черт побери, ну где же я ошиблась?

Внезапно мои мысли оборвал едва слышный стук в дверь. Вряд ли кто-то решил зайти ко мне в гости среди ночи, скорее всего показалось. Однако через минуту звук раздался вновь. Это был даже не стук, а «звонок»: кто-то дернул за веревку с кусками железной трубы, висевшую у входа. Короткий щелкающий звук раздался еще раз.

Я попыталась убедить себя, что просто разгулялся ночной ветер, который решил немного потрясти мою хижину, однако звук повторился снова, на этот раз громче.

Наверное, кто-то из соседей или «ночные ревизоры», которые иногда приходили среди ночи к Грейс, чтобы требовать «плату». Однако бандиты не стали бы церемониться, а просто сорвали бы дверь с петель и ворвались в хижину. Может, что-то случилось с офисом Ассамблеи, и мне прибежали сообщить об этом? В горле появился неприятный комок. Накинув саронг и затянув пояс, я подошла к двери.

– Кто там?

– Хэлли, это ты? – тихо спросил мужской голос.

В этом веке никто не разговаривал на языке, который называется земным стандартным, потому что его попросту еще не изобрели, и уж точно ни одна душа не знала моего настоящего имени. Нет, это невозможно! Наверное, от приступов астмы у меня появились галлюцинации или я опять подхватила какой-то дурацкий вирус.

– Эй, кто там? – осторожно спросила я вновь.

Разговаривать через дверь показалось мне глупо: тонкая фанера все равно не способна защитить от чего бы то ни было. Трясущейся рукой я медленно открыла ржавую задвижку.

– Это я, – сказал в темноте мужчина.

В ночной тьме разглядеть лицо говорящего оказалось невозможно, но голос, запах и ритм дыхания были до боли знакомы. Передо мной стояла живая копия Билла Мердока! Едва не упав от неожиданности, я стала пятиться назад, пока наконец не дошла до «кровати».

Темная фигура зашла в хижину и знакомым голосом снова спросила:

– Хэлли, это ты?

Не услышав ответа, мужчина достал что-то из кармана и поднес к загорелому лицу. Из маленькой коробочки в его руках исходили два луча света, переливающихся разными цветами. Я узнала автоматический компас.

Вид этой маленькой частицы технологий XXII века перевернул все в моей душе. Бросившись к столбу в середине хижины, я включила лампу. Тусклый свет озарил помещение, и я увидела, что передо мной действительно стоит Мердок. Вздохнув с облегчением, он сказал:

– Это все-таки ты! А я было подумал, что ошибся в координатах!

Мердок был одет в старую футболку и саронг, на ногах слегка порванные плетеные сандалии, ничем не отличавшиеся от обуви других жителей трущоб. Однако выглядел он немного по-другому, чем на станции. В первые секунды я даже не поняла, действительно ли этот смуглый широкоплечий незнакомец с морщинами на лице тот самый Билл Мердок, глава службы безопасности Иокасты. Но сомнения мгновенно исчезли, это действительно он!

Увидев мой ошеломленный взгляд, он улыбнулся.

– Так и будешь стоять?

Слова застряли где-то глубоко в горле. В какой-то момент показалось, что я вообще потеряла дар речи. Чувство одиночества постепенно растаяло и исчезло.

– Я действительно здесь! Это же я, узнаешь?

Вероятно, чтобы привести меня в чувство, убедить в правдивости своих слов и реальности происходящего, Мердок подошел и обнял меня.

Я не сопротивлялась. Всхлипнув, уткнулась в теплое, влажное от пота, надежное плечо Билла и, обняв его, еще долго стояла, наслаждаясь его силой и присутствием. Впервые за долгое время я была относительно счастлива. Господи, он действительно здесь, со мной! Я чувствовала легкую дрожь, лицо было мокрым: наверное, сама того не замечая, я плакала от радости.

– Билл, как ты попал сюда? – спросила я, вытирая слезы.

На самом деле вопрос был глупый: конечно, он попал сюда тем же самым образом, что и я пять месяцев назад.

Билл крепко сжал меня в объятиях. Затем расслабил руки и неловко отстранился. Не зная, как вести себя в данной ситуации, я взяла бутылку воды и налила полный стакан.

– Вода профильтрована, – сказала я, протягивая стакан Мердоку.

В полумраке я так и не рассмотрела выражение его лица: страх или отвращение от неприятной на вкус жидкости. Однако Билл выпил воду одним глотком и попросил еще. Утолив жажду, он поставил стакан на старую корзину, служившую столом, огляделся вокруг и задумчиво сказал:

– Так вот оно что…

– О чем ты?

– Вот где ты провела последние пять месяцев!

Пять месяцев. Значит, на Иокасте прошло ровно столько же, сколько и здесь, в XXI веке. Наверное, Билл пересек время через тот же туннель. Это означает, что «окно» в гиперпространство находится в том же месте и не поменяло своих координат за сто лет – с сентября 2122-го, когда я покинула станцию, до декабря 2022-го, когда я очутилась здесь. Сейчас уже шел апрель 2023 года. Значит, Мердок покинул XXII век в январе 2123 года.

– Хэлли, это твой дом? – поинтересовался Билл, недовольно хмурясь.

Когда ему что-то не нравилось, он хмурил брови и лоб покрывала сеть морщин.

– Да. Ты давно прилетел?

– Нет, а точнее – вчера.

Вздохнув, я провела рукой по волосам. Столько слов вертелось на языке, столько хотелось сказать, но надо сосредоточиться и начать по порядку. Мне хотелось расспросить, как же ему удалось совершить переход во времени и незаметно высадиться на Землю, какой корабль он использовал и что случилось на станции после моего исчезновения. А также почему он прибыл один, как нашел меня и, наконец, как планирует возвращаться обратно. Все это вихрем крутилось в голове, и я не знала, с чего начать. На многие вопросы я знала ответы или по крайней мере догадывалась о них, однако хотела все услышать от Мердока.

Набрав побольше воздуху, я попыталась начать разговор, однако от волнения толком ничего внятного не сказала. Черт побери, я веду себя как идиотка! Злая на собственную растерянность и немного смущенная встречей, я чувствовала приближение нового приступа. Перед глазами все поплыло, дышать становилось труднее и труднее. Упав на колени и мысленно проклиная все на свете, я судорожно принялась нащупывать ингалятор. Где же эта штуковина? Попытки успокоиться уже не помогали, началось удушье.

Мердок склонился надо мной и, казалось, был так же растерян. Однако в данный момент я не могла объяснять ему, что случилось. Прежде всего надо найти проклятый ингалятор… Да где же он? Так, под кроватью нет… черт… простыня… где… где он… вот. Наконец!

– П-прости, – сказала я, лежа на полу, как только вновь смогла произнести хоть слово.

Мердок смотрел на меня с нескрываемым беспокойством.

– У меня проблемы с дыхательными путями. Прекращается доступ воздуха.

Я осторожно села на полу. Холодная земля неприятно соприкасалась с телом, тонкий саронг не защищал от холода. Однако я обессилела и не могла встать. Спину царапал острый угол корзины. Билл сидел рядом, одна его рука покоилась на моем колене, другая – на плече. Он дрожал, как и я. Однако не от шока, который наступал после приступа, а от волнения за меня. Вряд ли Мердок видел когда-либо раньше приступы астмы. Неудивительно, что он испугался гораздо больше, чем я.

– Ты в порядке? Как давно это с тобой? – беспомощно спросил он.

Помогая мне встать на ноги, он тревожно заглядывал мне в глаза.

– Господи, Хэлли, ты ужасно выглядишь!

– Спасибо, – ответила я, пытаясь улыбнуться и рассеять тревогу друга.

Он был так близко! Подумать только – я лишь недавно мечтала о нем, и вот теперь он рядом, гораздо ближе, чем я могла мечтать еще сегодня! Я чувствовала каждую клеточку его тела. Как же давно я видела его в последний раз!

Казалось, он совсем не замечает моего смущения. Бережно уложив меня на постель, он аккуратно присел рядом.

– Не обижайся, но если бы мы были сейчас на станции, я бы немедленно госпитализировал тебя!

Очевидно, вспомнив, что мы вовсе не на станции, Билл решил сменить тему.

– Что это за место? Я чуть не заблудился и уже начал думать, что перепутал показания датчика.