Предыдущий день миновал относительно спокойно, однако ночь пришлось посвятить разработке сигнала. К счастью, на свалке около местного магазина электроники удалось откопать пару старых радиопередатчиков. Починив их, я надеялась отправить инвиди свое зашифрованное послание. Однако это оказалось гораздо сложнее, нежели я предполагала: несмотря на все старания, не получалось сформировать сигнал нужной частоты. В ответ я лишь получила отклик от какого-то любопытного юнца из центральноазиатского региона. Кстати, узнав, что я – не инвиди, парень оказался так же разочарован.

Вооружившись биноклями, люди разглядывали воздушное пространство на севере от взлетно-посадочной полосы и группу зданий аэропорта. Территория летного поля была завалена мотками проволоки, виднелась тяжелая военная техника, немного поодаль стояли группы солдат. Среди военных машин выделялись смешные средства передвижения для боевых действий, которые Мердок называл танками.

Объявили, что инвиди приземлятся на восточной и западной полосах аэропорта, которые вдавались в залив и выглядели с неба огромными распростертыми пальцами великана. В таком положении власти легко контролировали залив и наблюдали за приходящими судами и приземляющимися самолетами. С берега тоже было легко смотреть за происходящим. Другой берег гораздо более удобный для зрелищ, но туда нельзя пробраться. Въезд на территорию аэропорта и центральные улицы к районам Маскот, Розбери и Сайденхэм тоже запретили. И даже если его откроют, нам понадобятся пропуска, чтобы пробраться в ту часть города.

Мы сели на автобус и направились в Херствилль. Затем проехались по Рокдейл и теперь шли вдоль побережья в районе Брайтон-ле-Сэндс. Однако постепенно продвигаться вперед стало все труднее. Репортеры и полиция, очевидно, перегородили дорогу где-то впереди. На Эндевор-бридж стоял блокпост. Военные отряды расположились на противоположной стороне и теснили толпу назад.

Грейс с нами не пошла и, естественно, не пустила Уилла, хотя мальчик долго ее упрашивал. Возможно, она все еще думала, что инвиди – всего лишь глупый розыгрыш, или боялась неожиданностей со стороны инопланетян. Многие люди считали, что пришельцы опасны и могут причинить землянам вред. Сотни жителей Нижнего Сиднея, как, впрочем, и других городов мира, ударились в панику. За последние дни десятки зданий в округе около дома Левина внезапно опустели: люди собрали свои скромные пожитки и бросились куда глаза глядят. Однако большая часть населения понимала, что бежать бессмысленно: если пришельцы захотят нас уничтожить, то особого труда это не составит. Богатые жители Сиднея не собирались бежать, они чувствовали себя надежно и защищенно. Северная часть побережья надежно охранялась войсками, и пробраться туда незамеченным не мог никто. Средний класс пребывал в нерешительности: никому не хотелось оставлять нажитое имущество, и в то же время страшила неизвестность и непредсказуемость развития событий. День приземления инопланетян совпал с выходными, поэтому многие решили хотя бы на пару дней покинуть город. В связи с тем, что толпа из окрестных районов хлынула в центр, возникли проблемы с транспортом, и выезд из города превратился в настоящую проблему.

Ожидалось, что инвиди приземлятся на специально выделенной взлетно-посадочной полосе, где их уже ждут биологи, астрономы и другие специалисты. Предполагалось встретить гостей «во всеоружии». Однако среди встречающих не было высокопоставленных лиц: пока ученые не дадут «зеленый свет», власти не рискнут встретиться с пришельцами. Религиозные деятели тоже решили поначалу воздержаться от опрометчивых поступков.

– Да уж, очевидно, встречать инвиди будут в основном простые жители, – сказал Мердок.

Наверное, у меня был ошарашенный вид, потому что в следующую секунду он пояснил:

– Я имею в виду коренных жителей и беженцев. Может, надо скандировать что-то вроде «добро пожаловать», «приятно познакомиться», или «будьте как дома»?

– Ну-ну.

– Если у инвиди есть немного сообразительности, то они ответят хотя бы «спасибо» и засвидетельствуют свое почтение присутствующим. У вас в стране ведь тоже так делают?

– Нет, только не в Лас Мухерес. Там почти никогда не бывало гостей.

Территорию вокруг обозначенной для посадки зоны тщательно огородили. Несмотря на рекламу события и его значимости, репортеров допустили только в сопровождении полицейских и то – в самое дальнее здание аэропорта. Некоторым журналистам такие жесткие ограничения не понравились, и они предпочли прогуливаться с камерами по береговой полосе. Вертолеты различных телекомпаний летали и над заливом, несмотря на предупреждающие сигналы военных кораблей. Спутниковая связь нарушилась, и сделать автоматическую съемку из космоса оказалось невозможно. Постепенно поступали сообщения, что власти все-таки допустят нескольких репортеров на взлетно-посадочную полосу.

Наша группа жителей трущоб шла позади еще одной группы беженцев Нижнего Сиднея. В смешавшейся толпе было трудно отличить нищих от жителей благополучных районов. Тысячи любопытных глаз с замиранием сердца следили за территорией аэропорта. Разглядеть в толпе, костюм ли на человеке или лохмотья, практически невозможно, да и незачем. Разбушевавшиеся зеваки что-то кричали стоявшим на входе в аэропорт солдатам и яростно размахивали яркими плакатами. Судя по всему, люди требовали пропустить их поближе к главной арене события. На одном из лозунгов было написано: «Мы – избранные!» Мне тоже хотелось подобраться поближе к полосе, однако я понимала, что это невозможно.

Мердок поискал меня глазами.

– Нет, нам не пробраться туда, – сказал он и затем понизил голос: – Для этого нужны идентификационные карты и достаточно веская причина. Теоретически можно, конечно, попытаться убедить их, что мы – специалисты по инопланетной психологии, но…

Он прав, тем более что отчасти это так. Мы знали об инопланетянах гораздо больше, чем остальные жители Земли на данный момент. Однако, чтобы доказать это, придется рассказать, кто мы и откуда имеем подобные сведения. По крайней мере надо изловчиться и сочинить достаточно правдоподобную историю, а также объяснить, почему же мы неизвестны в кругах ученых. Несколько минут я мысленно представляла Мердока в роли эксцентричного биолога. Однако через некоторое время оставила эти мысли и снова начала вытягиваться на цыпочках, чтобы разглядеть происходящее впереди за головами толпы. Нет, ничего не видно. Боже, как же они близко и как далеко!

– Они еще ничего не поняли, – сказал Мердок, настраивая линзы. – Чтобы понять смысл происходящего, понадобится много времени. Сейчас можно лишь строить предположения и догадки. Помнишь восстания в Европе и Северной Америке? Просто люди на протяжении десятилетий отрицали существование иных разумных существ во Вселенной.

– Да, я знаю. Слушай, разве не пора?

Если верить сводкам новостей, то приземление летающей тарелки в аэропорту Сиднея должно состояться днем. Мы, как и многие другие жители окрестных районов, постарались прибыть сюда пораньше, чтобы занять самые «хорошие» места вдоль линии ограждения. Некоторые чудаки дежурили здесь еще с прошлого вечера. Нам с Мердоком удалось немного отдохнуть на песке вдоль дороги и даже вздремнуть. Наверное, сегодня я еще больше загорела. Глаза Билла слегка покраснели от постоянных попыток следить за вспышками в небе.

Стоявший рядом мужчина зевнул, издав неприятный звук. А самое ужасное, что он зевал практически не прекращая с самого утра.

– Все это вранье! Никто не прилетит сюда, только зря время потерял, – крякнул он, лениво потянувшись.

– Сейчас только без пяти минут двенадцать, – сказал Мердок, обращаясь ко мне.

Очевидно, он рассмотрел время на часах соседа.

Одна из женщин случайно наступила мне на ногу и ударила сумкой по бедру. Повернувшись к собеседнице, она не заметила этого или не придала значения. Затевать скандал глупо, я предпочла промолчать. Через некоторое время козырек ее кепки едва не угодил мне в глаз.

– Хочешь печенья, дорогая? – спросила она, внезапно повернувшись, и протянула имбирное печенье.

– Нет, спасибо.

Я отодвинулась подальше. Пожав плечами, дамочка поднесла печенье ко рту и, мигом откусив, принялась громко чавкать.

Жаль, первая встреча людей и инвиди представлялась гораздо более торжественной.

– Может, пришельцы решили немного опоздать?! – послышался голос в толпе.

Сзади раздались смешки.

Я посмотрела на Мердока и отрицательно покачала головой. Уж мы-то знали, что инвиди никогда не опаздывают! Впрочем, и раньше времени тоже никогда не появляются.

– Помните Олимпиаду? Тогда была точно такая же давка, как сегодня, – раздался визгливый женский голос откуда-то справа.

– Ага, у богатых подонков, как всегда, забронированы самые лучшие места, – отозвался какой-то возмущенный старик.

Снова все засмеялись, однако через минуту опять наступила тишина. Сосед Мердока продолжал занудно бубнить:

– Если это действительно розыгрыш, то мы выглядим как настоящие дураки!

Вдруг над головами заревел двигатель вертолета, и все посмотрели наверх. Толпа ответила многозначительными возгласами, однако их заглушил рокот лопастей вертолета. Стоящий рядом со мной зевака яростно замахал руками.

– Скоро мы будем везде! – кричал он.

Однако на борту вертолета парня, конечно же, не услышали. Пролетев мимо, машина, очевидно, направилась в сторону инопланетного корабля, но разглядеть что-либо в небе не удавалось. Пролетев несколько десятков метров, вертолет, вопреки ожиданиям, сел на взлетно-посадочную полосу.

Наконец появились они. Тарелка выглядела как простое одноместное космическое судно немного большего размера, чем корабль наблюдателя Конфедерации на Иокасте инвиди Эн Барика. Судя по всему, тарелка находилась в отличном состоянии. Раздались изумленные возгласы: судно пришельцев оказалось меньше, чем корабли землян XXI века, работавшие на химическом топливе. Корабль застыл в воздухе над полосой, зеленые бортовые огни бросали яркие лучи на бетонные плиты летного поля. Повисев так несколько секунд, он медленно опустился на площадку. Кругом зазвучали людские крики. Огни потухли, и люк сразу же открылся.

– Нет, если бы прилетели кчеры, то они бы давно взорвали всю посадочную площадку и устроили «фейерверк» прямо в толпе, – тихо сказал Мердок.

– Да уж, их не волнует, кто находится под двигателем корабля.

Посмотрев вокруг, я увидела на лицах невероятное удивление. Некоторые сжались от страха или скорчились от неприязни, другие приготовились увидеть настоящее чудо.

– Это правда! Господи, оказывается, все это правда! – всхлипнула, утирая слезы счастья, какая-то женщина.

Послышались молитвы верующих:

– Боже, спасибо за то, что Ты дал нам дожить до этого дня!

Странно, несмотря на царившее оживление, я внезапно почувствовала пугающее одиночество. Все вокруг меняется, но я уже никогда не стану прежней! Хотелось кричать изо всех сил! Кричать, кричать, кричать…

В следующее мгновение из корабля на невидимых скользящих автоматических поверхностях чинно выкатились три инвиди. Вряд ли кто-нибудь из присутствовавших зрителей в тот момент задумался о будущем. Все поглощены только настоящим. На Земле свершилось настоящее чудо!

Мы стали пробиваться назад через толпу. Надо не только смотреть вперед, но и под ноги, так как многие зрители уставали и садились отдохнуть прямо на песок. После короткой церемонии приветствия не произошло почти ничего интересного. Два инвиди прокатились к огромному шатру, который власти заранее установили прямо на летном поле недалеко от ограждения вдоль береговой линии. Ранее в новостях по телевизору сообщали, что первые переговоры с представителями инопланетной цивилизации пройдут именно там. Очевидно, власти опасались, что инвиди способны на некие «странные» действия, а потому не рискнули сразу принимать их в «настоящем» здании. По крайней мере сегодня уже скорее всего ничего важного не произойдет, поэтому Мердок и я решили идти домой.

– Ну, вот мы и стали свидетелями глобального события! – невесело усмехнулся Мердок. – Я всегда хотел узнать, как же все это было.

Я тоже раньше мечтала подробно изучить главный момент в новой истории Земли. На какую-то долю секунды инвиди даже показались мне абсолютно другими, чем я их знала. Такое впечатление, что я посмотрела на происходящее глазами своих предков. Перед сгорающей от нетерпения толпой предстали высокие плотные фигуры невиданной ранее комплекции в серебряных скафандрах, которые волнами спадали до самой земли. Ног инвиди не было видно, и создавалось впечатление, что они плавно катятся по земле на невидимых скользящих платформах. В странных фигурах пришельцев отсутствовали четкие очертания головы. Но больше всего людей удивили длинные хваткие конечности в защитных серебристых кольцах – щупальца.

– Мы могли проплыть к инвиди на лодке, – сказала я, посмотрев на залив. – Канал совсем не далеко.

Мердок покачал головой и показал в сторону многочисленных патрульных судов, выстроившихся в цепь вдоль береговой линии.

– К тому же наверняка там протянуто электрическое заграждение. Посмотри на столбы!

– Ты имеешь в виду эти тонкие железки?

– Да. Скорее всего они обладают не только визуальной чувствительностью, но и инфракрасными датчиками. В общем-то конструкция достаточно примитивна, но тем не менее вполне способна отпугнуть жаждущих приключений.

– Черт побери!

Молодая пара рядом с нами настороженно оглянулась и отодвинулась назад.

Вдруг они слышали наш разговор? Нет, невозможно! Мердок стоял достаточно близко, и нас не могли услышать.

– Давай-ка лучше подумаем, что скажем инвиди!

В отличие от Билла я не заботилась о том, чтобы говорить тихо. Вокруг было много сумасшедших, желавших встретиться с пришельцами, поэтому вряд ли моя фраза могла привлечь чье-то внимание.

– Предлагаю сказать Эн Серату так: «Ты убедился, что люди могут совершать самостоятельные переходы в гиперпространстве, а теперь верни нас обратно домой! Мы готовы помочь в ремонте «Калипсо-2» и надеемся на ваше содействие в пересечении туннеля».

Я потерла шею в том месте, где находился имплантат сэрасов.

– Билл, надо скорее добраться до инвиди и поговорить! Осталось ведь всего двадцать два дня до принятия решения о нейтралитете станции!

– Надеюсь, ты не собираешься в разговоре добавить, что одной из причин возвращения на Иокасту является твое страстное желание помочь другим цивилизациям получить технологии инвиди, которые разработают в ближайшие сто лет.

– А что, может, и так?! – усмехнулась я.

– Хэлли, с этим лучше не шутить! Чтобы прорвать блокаду станции, ты едва не согласилась на сотрудничество с Новым Советом, хотя уже тогда не горела желанием помогать Конфедерации…

– Именно благодаря «заботе» Конфедерации мы чуть не погибли! Забыл?

Вспомнив о Новом Совете и его террористической деятельности, я вспомнила и Геноита. Постоянное невидимое присутствие бывшего супруга чувствовалось за моей спиной по-прежнему. Воспоминания о Геноите нахлынули совсем не вовремя, впрочем, как всегда. Даже рассуждая о политических проблемах, приходилось сталкиваться с этими странными навязчивыми мыслями.

– Мы вернемся, обязательно вернемся!

На станции осталось еще столько неоконченных дел! Ко всему прочему теперь я планировала изучить таинственный механизм перехода в гиперпространство и предоставить эти технологии остальным девяти членам Конфедерации.

– Следует подумать о том, как сохранить тебе свободу после возвращения домой. По закону ты совершила преступление, – сказал Мердок.

Он крепко держал меня за руку, пока я скользила вниз по обочине, покрытой сухой травой. Наконец, перешагнув небольшой бордюр, мы пошли по твердой асфальтовой дороге.

– Сразу, как только ты войдешь в зону системы Абеляра, Земной Флот задержит тебя и примется допрашивать насчет «Калипсо-2» и всего, что с ним связано. Наверняка Флот Конфедерации тоже поинтересуется, почему ты отсутствовала все эти пять месяцев.

Проходившая мимо молодая женщина с удивлением посмотрела на Билла из-под полей своей большой соломенной шляпы. Заметив назойливый взгляд, мы замолчали и подождали, пока любопытная особа не скрылась в толпе. Чужие уши сейчас ни к чему.

– Именно так и произойдет… если, конечно, я не арестую тебя первым, – тихо добавил он.

– Что? – спросила я, вытаращив глаза от удивления.

– Конечно, я могу сказать, что получил недвусмысленный намек о месте твоего пребывания и отправился на поиски. Если ты находишься в моей зоне ответственности и арестована Земным Флотом, Конфлот не имеет права повторно арестовывать тебя.

Внезапно сзади раздалось несколько пронзительных звуков, от которых мы едва не подскочили. Возмущение и без того уставших граждан вызвал блестящий красный автомобиль, который ехал прямо посередине толпы. Пытаясь не попасть под колеса, люди перелезали через бордюры и шли прямо по газонам. Мы тоже попытались перейти на обочину, однако из-за чрезвычайно огромного скопления людей это оказалось невозможно, поэтому единственное, что оставалось, – забраться в небольшую канаву. Сирена звучала все ближе и громче, толпа гудела все более возмущенно. Сзади доносились злобные выкрики, угрозы и стоны. Наконец машина приблизилась вплотную к нам. Водитель ехал, не обращая внимания на то, что люди в панике разбегаются во все стороны и в давке падают друг на друга. Стекла машины были темные и непроницаемые.

Мердок изловчился пробраться на другую сторону дороги и тащил меня за собой.

– Черт, это еще что такое? – спросил он и негодующе посмотрел назад.

Машина проехала почти в метре от нас. Появилось такое ощущение, будто гигантская рука схватила меня и отбросила к обочине. На миг тело пронзила острая боль и через секунду так же мгновенно исчезла.

Внезапно я увидела, что Билл смотрит на меня откуда-то сверху, и обнаружила, что сижу прямо на жесткой траве. Вокруг меня на земле лежали другие люди. Изрыгая проклятия, они с трудом приподнимались и гневно махали кулаками вслед удалявшемуся автомобилю. Силуэт машины скрылся впереди.

Голова начинала раскалываться, и я потерла гудящие виски. Все тело кололо и жгло.

– Вот тебе и номер! – сказал плотный мужчина, держась за разбитое колено. – Им ведь запретили использовать свои телеги в людных местах… хотя для таких негодяев законы не писаны!

Да, богачи имели возможность не только наблюдать за посадкой инопланетного корабля прямо из зданий аэропорта, но и позволяли себе проезжать по живым людям.

Мердок помог мне подняться на ноги и с крайне недовольным видом смахнул с одежды песок.

– Ты в порядке?

– В общем – да, но слегка в шоке, по-моему. Как током ударило. Интересно…

Где-то впереди на дороге раздался громкий душераздирающий женский плач и крики о помощи.

– Наверное, у кого-то плохо с сердцем. Надеюсь, «скорая помощь» подъедет! – прозвучал рядом голос знакомого мужчины в кепке.

Толпа застыла в замешательстве. Билл повернулся и начал проталкиваться сквозь людской поток. Забыв про боль в ногах, я последовала за ним. Однако, не успев сделать и нескольких шагов, почувствовала приступ тошноты. Дорога вновь оживилась, люди пытались двигаться вперед. Я понимала, что присесть и отдохнуть сейчас практически нереально, поэтому, пересиливая головокружение и тошноту, шла за Мердоком. Людской поток смывал на своем пути все, а идея оказаться раздавленной меня не воодушевляла. Господи! Даже прислониться негде: ближайшая ограда совсем в другой стороне, за канавой. Чувствуя, что скоро упаду в обморок, я решила идти в обратную сторону и, подойдя к канаве, склонилась над мутной водой. Боль в животе становилась сильнее. Через несколько минут меня нашел Мердок.

Посмотрев на застывший в моих глазах вопрос, он так же молча ответил взглядом, и мы направились вперед по дороге. Над местом разразившейся трагедии зажужжал вертолет с эмблемой в виде красного креста и через мгновение приземлился посередине дороги.

Билл вытер глаза от песка и покачал головой.

– Неужто власти соизволили прислать медиков? По-моему, парню уже не поможешь: на вид ему около восьмидесяти лет.

Я кивнула.

– Да, скорее всего старик уже умер.

Несколько секунд Мердок напряженно молчал, затем внезапно, даже не глядя в мою сторону, сказал:

– Каждый раз, когда случается подобное, становится просто невыносимо тошно! Вопиющая несправедливость жизни! У некоторых есть власть, однако они не умеют правильно ею пользоваться! Из-за равнодушия и жестокости таких глупцов гибнут безвинные люди. – Он посмотрел на меня взглядом, полным боли. – Это приводит меня в ярость!

На Иокасте Билл всегда был сдержан и справедлив. Он выполнял свою работу ответственно и скрупулезно, никогда не делил тех или иных представителей различных цивилизаций на «плохих» и «хороших», был одинаково тактичен со всеми жителями. Для Мердока не имела значения социальная или национальная принадлежность обитателей станции. Он относился с уважением и к простым беженцам, и к представителям правления Конфедерации. Я знала, что его «попросили уйти» с предыдущей работы на Марсе именно из-за устойчивой позиции в таких вопросах. Мердок даже осмелился обвинить высокопоставленных чиновников земной колонии во взяточничестве и коррупции. Даже управляющий станцией, Вич, представитель одной из четырех сильнейших цивилизаций, порой не мог повлиять на мнение Мердока. В частности, споры по поводу предоставления кчерам и мелотам особых привилегий оканчивались всегда не в пользу Вича.

– Дома, на станции, у нас ведь то же самое творится, – произнес Билл вслух, повторяя мои мысли. – Хотя, конечно, не до такой степени.

Мы шли уже полчаса. Найти автобус, в котором имелось хоть какое-то свободное пространство, оказалось не так-то просто. Люди набивались в городской транспорт так, что даже не закрывались двери. Наконец через некоторое время мы сумели залезть в относительно свободный автобус и поехали прочь от залива. Глядя в окно, я представляла, как все дальше и дальше отъезжаю от будущего, от дома, и направляюсь обратно в трущобы Нижнего Сиднея, в нищету и бесправие.