История русской церкви (Том 5)

Петр - твердый основания камени церковнаго, Петр - теплейший во апостолех, иже со Учителем и умрети и ради сего хваляйся. Петр даже до двора Каияфина со Избавителем связанным вниде. Коликими, рцы ми, стрелами скорби Петрово сердце уязвляемо бяше, тогда зрящу в таковых Господа? Аще бо и отвержеся, но явлей бяше от неже последовати, от неже плаката по отвержении, яко со Учителем усерден бе умрети. И осмотрительно отвержению быти попусти Спас: ово убо человеческую обличая немощь и не хвалитися наказуя, ово же и апостола милостива быти творяй согрешающим. Понеже предстательство тому даровати хотяще вселенныя и ключи вручати Царствия Небеснаго, да от иже сам помилован бысть, щедр будет согрешающим. И кто блаженнаго сего мужа свовом, яже ко Учителю, представит любовь теплейшую? В Кесарии бо Филипове иногда бывшу Христу и вопрощающу ученики, на лучшая мудрования их возводящу: Кого Мя глаголют человецы сына суща человеческого,- они же реша: Иоана Крестителя, инии же Илию, овии же Иеремию или единого от пророк. Вы же кого Мя глаголете быти? Отвещава теплый Петр, всем апостолом устроився язык: Ты ecu, рече, Христос. Сын Бога живаго. О блаженнаго языка онаго! О самых небес высочайшаго мудрования!.."
      Вот объяснение слов Спасителя к апостолу Петру: Любиши ли Мя... "Симоне Ионин, рече Господь, любиши ли Мя паче сих? Тому ж любити отвещавшу и того самаго любимаго свидетеля поставльшу любви: Паси агнца Моя, рече Спас. Таже паки второе: Симоне Ионин, любиши ли Мя? И паки любити рекшу и тогожде поставльше свидетеля: Паси, рече, овца Моя. И не доволен бысть сими Иже сердца и утробы испытуяй, но и третие приложи вопрошение: Силоне Ионин, любиши ли Мя? Оскорблшу же ему ради множественнаго вопрошения: Господи, Ты вся, рече, веси. Ты веси, яко люблю Тя,- Ты веси, рече, яко и хвалился есмь умрети с Тобою; Ты веси, яко и ныне готов есмь по Тебе умрети. Но якоже тогда предрекл ми еси отвержение никакоже поучаемое во мне, тако и ныне от еже вопрошатися трижды мною некое мое падение зде Ти всезрительному Ти оку хотящему мне приключатися праведная. Се назнаменоваше еуангелист глаголя: Оскорбе же Петр, яко рече ему третие: любиши ли Мя. Еже оскорбе - убояся рече. Обычно Божественному Писанию именем скорби страх назнаменовати, якоже и Давид, в страсе сый и подвизе, егда гоним бяше,- скорби и беды обыдоша мя, рече. Паси овца Моя: в пастырния подвиги влагаю тя, рече, ихже ничтоже величайше, темже еже о овцах твое попечение Моея любви будет знамение. Аз искупих их Моею кровию, ты же упаси их своими поты. Сладок тобе буди иже о них труд, ибо и Аз сладце о них умрох, добрый бо пастырь душу свою полагает за овцы. Такова Петрова любовь к Учителю и таковии чести от Него сподобись. Понеже таково и велико стадо приимаше и с волки боротися хотяше, ихже полна бяше тогда вселенная. Ключимо бяше не нагу изъята, но одеятися силою свыше, юже прият купно с прочимы апостолы".
      Из этого последнего отрывка видно, что русский митрополит объяснял беседу Спасителя с апостолом Петром (любиши ли Мя...) согласно с древними православными учителями, а не как толкуют ее нынешние ревнители папства.
      5. Слово похвальное святому великомученику Георгию 481 принадлежит к числу лучших Слов Григория Самвлака, а в ряду похвальных должно быть поставлено по справедливости на первое место.
      "Вчера, любимици,- так начинается Слово,- светлый Въскресениа празновахом празник, и днесь страстотръпца всемирное торжество. Вчера горкый и несытый попран бысть ад, и съмерть оумерщвена бысть, и диавол постыдеся - и днесь страстотерпець мучителя низложи, и врага посрами, и победы оувязеся венцем. Вчера нам владыка, еже на диавола одоление постави, и диаволее моучительство разруши, и ради въскресениа поуть нам в спасение дарова - и днесь мученик с диаволом съплетъся и мужскы к ополчению оустремився, на землю храборскы того низверже, и всю его супостатноую силу оубежати сътвори, и се ни щитом, ни копием, ни бронями, ни шлемом, но назем телом и знамением Креста. О сило Креста! Ороужиа въполчаються, мечеве обнажаються, огнь претить, коло дръзает, скары огнем изваряемы суть, все воиньство в подвизе есть,- инаго тело с знамением крестным вся препобеждает... Днесь, братие, ангели играют и вся небесныя силы веселятся, человецы тръжествоуют, въздух очищается, рекы быстро течение истекают, море оутишаеться, делфини играют, земля сады испущает, сади цвети процветают и страстотерпець язвы, яко дары, всех Владыце приносит, всяк праздноують Христову Въскресению, вся поклоняються, вся прославляют Иже из мертвых въсиавшаго. Да не кто иудей зде, да не кто еллин, да не Анна и Каиафа, да не Диоклетиан и Магнентие; да възмется нечестивый и кождо их, яко да не видить славы Господня. Сынове же Сионови да възрадуются о Цари своем, да въсхвалят имя Его в лице, в тимбане и псалтири да поют Ему, ов убо Въскресениа ради таинства, ово же ради съвозсиавшаго страстотерпца торжества. Не тако испещрена есть земля различными цветы, якоже страстотерпеское тело различными ранами. Не тако источници различие истекают, якоже мученика язвы кровныя струя. Въси оубо мученичьстии подвизи прославлени и чюдимо есть всюду праведных страдание. Но идеже обзорное приводится страстотръпца поприще, тамо и безгласный язык к похвале въздвижется. Кого бо не привлачи к похвале блаженный Георгие, иже единем точию именем свой назнаменовает сан? Вси оубо мученици нареченна имоут различна, но и Георгие възделан Богом бысть; Георгие, иже в мученицех светлый; Георгие, в бранех светлейший храборник; Георгие, твердейший адамант и душею и телом; Георгие, в бедах скорый предстатель. Видите ли, любимици, каково постигохом торжество? Видите ли, какова сьторжника стяжахом?.."
      В трактации Слова вития излагает повествование о мученическом подвиге святого великомученика, но излагает не как спокойный историк, а как вдохновенный оратор, с силою и чувством, делает отступление, замечания, воззвания и подобное. Сказав, например, что никакие пытки не могли поколебать веры святого Георгия, проповедник восклицает: "О сокровище неотъемлемое стяжавшему тя! О сокровище веры, никым же наветоватися могущее! Имамы бо, рече, скровище в съсудех скудельных. О сокровище Божественныя любви! Сие сокровище тщаатеся объята диавол и слугы его, но и страдалець верою непреклоним пребысть. И ни до сего доволни быша немысленни, но пакы горшаа раны от первых приготовают, сугоубы низводящаа капля от телесе, овы оубо крове текущая, овы же плоть таящая. Святый же на лествици, яко на одре оукрашене, и яко на цветах, на юглиех лежа бяше и аще с сладостию бываемая зряше. Ты же, слышав лествицу мисленую, яже виде Иаков, досяжоущую до небес, внимли оубо с опасьством лествица и лестница: оною оубо сьхождааху ангели, сию же оубо възыде мученик, на обою же оутвержаася Бог". И спустя несколько: "Два подвига и ополчени беша тамо видети: едино ополчение - мученичьско и другое - мучительско, но ови оубо суть въоружени, ов же назем телом одолевает и победа нагаго, а не въоруженных бывает. Кто оубо не оудивиться? Биемый одолевает биющемоу, связанный - разрешенному, съжагаемый - съжагающому, оумираяй - оубивающему. И оубо на чювьственей брани воинства обоюду стоя огражденна, светящася оружием, и землю озаряюща, и стрелы пущаемы соуть отьвсоуду, и многа въсоуду троупиа, якоже на жатве класовом, сице воином друг от друга низлагаемом. Сиа оубо аще и страшна, но и по естьствоу бывают; она же всяко превъсходять естество и всяко вещем последование, да навыкнеши, яко благодати Божиа есть все. Что сея брани неправеднейшее? Что брений тех законопреступнейше? На бранех бо обои ополчаются ратующеися; зде же не тако, но и ов оубо наг есть, ови же въороужени. В подвигах пакы: обоим леть есть руце въздвизати; зде же ов оубо связан есть, ови же с властию наводят раны. Сице съплетаються с святым и ниже тако побеждают; но и Георгие всяк вид моукам претръпев, яже на диавола постави победу, да не бо единем образом победник, иже истинный подвижник показоваашеся, но и к всякому виду злобы тогда мучителем действующим, себе различною добродетелию разделив всем съплетеся и преодоле всем". Окончив сказание о мученической кончине святого Георгия, оратор набрасывает следующий очерк его доблестей: "Кый убо похвалный язык того доблести похвалити възможет? Душя кроткое, нрава благоприступное, обычая милостивное, нищьми питателное, болным съпострадателное, в темницах сущим посетителное, к другом благоуветливое, к рабом благоказателное, к странным благоприятное, к святым благоусръдное, к церквам неленостное, к родителем благопокорное, к окъръстным непререкателное, и сиа оубо душевнаа. Телесе же пакы: възраста сродное, лица зелное благообразие, власов красное,- и ськращенне рещи: въсяко благо в нем обрести бяше. Сиа предведый, яко же мню, Соломон глаголааше: Веселися, юно, в юности своей и красуйся в путех сердца своего. С въсеми оубо своими благыми великый Георгие изряднее чистоту и целомудрие храня бяше, поминая присно въсех, иже прежде его чистоту съхраншиих. Чистота Иосифа от рова свободи и от темниця избави и царя Египту съдела. Чистота Исуса, сына Навиина, слугу сътвори и Моисеу преемника сътвори. Чистота зверя оукроти и съниа сказати съдела. Чистота пещь огньную угаси и небо не одъждити оустрон, и Иордан милотию раздели. Чистота Захарии язык связа. Чистота нас к небесным съчета. Чистота девственника Богословца съдела. Чистота ада попра, и съмерть раздруши, и въскресение въсему миру дарова, и на небесе възыде, и седе одесную величьствиа на высокых. Сиа оубо великый Георгие Богови съприносит дары. Сиа Георгиева исправлениа произвелениа, отвръжение мира и яже в мире сущих - житие чисто, веру несомненную, благочьстие, оусръдие еже страдати, сердце смирено, ихже ничтоже вышьшее, ихже кроме видети Бога невъзможно, от нихже оуготовися к подвигом и не смоутися. Доблый оубо Георгие, подвигом добрым подвизася, течение сконча, веру съблюде, темже и прият победный венець от Спаса Христа и ныне с въсеми святыми въдворяется, наслажаяся тамо, иже паче оума блаженства с пророкы, с апостолы, с мученикы, с святителии, с патриархы, с преподобными".
      Замечательно и заключение этого Слова, потому что содержит в себе назидание слушателям, чего в других проповедях Самвлака мы доселе не встречали. "Подражаим и мы,- говорит он,- страстотерпца, взлюбим възлюбъшаго нас, будем и друг другоу блази, милостиви, милосерди, братолюбии конец же въсем - любы от чиста сердца и сьвести правы. Живописуем страданиа мученика в нашей души, овогда оубо того на сковрадах лежаща, овогда же по юглию простърта, овогда палицами биема, овогда же волуами жилами, овогда в ров въръжена, овогда же в сапогы железны обувена, овогда к древу привязуема, овогда же главе отьемлеме, яко да различием живописательства сего светлоу строивше храминоу, ключимо Небесному Царю поставим обиталище, и аще видит такова в нашей мысли писаниа, приидет с Отцем и Святым Духом и обитель в нас сьтворить. Но, о страдальцем украшение, Георгие, и благовъ зделанный класе, и благочестию нерушимаа стено, яко имея дерзновение к Господоу, помилуй нас, огради нас теплым своим предстателством, въстааниа язычьская оутоли, сирыим боуди помощник, алчающиим питатель, скоръбным оутешитель, в бранех поборник, старости подпор, юнныим казатель, плененыим свободитель, въсем подаждь яже ко спасению прошениа. И въся, иже в храме твой славный пришедшяя днесь, съхрани и съблюди въсякаго навета вражиа ненаветны, непоткновены, незазорны, и прииди посреде нас невидимо и въсех нас молениа, яже тебе ради Богови въсилаемаа, приими и пренеси исходатайстьвне въсех Творцу и Избавителю, Иже в Троици Святей поклоняемому, истинномоу Богу нашему, яко да съгрешениом оставление полуочивше в день судный вечных благ приимем благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Нимже Отцу купно с Святыим Духом слава и велелепие, честь и покланяние, ныне и присно и в бесконечны век веком, аминь".
      6. Слово похвальное святому великомученику Димитрию 482 резко отличается от предыдущего: сколько то живо и одушевлено, столько это тихо и спокойно. От начала до конца оно представляет собою простой исторический рассказ о страданиях и смерти святого Димитрия, почти без всяких замечаний и соображений со стороны автора и более походит на житие, нежели на церковное поучение. Прочитаем для примера начало Слова; "Преже Христова плотьскаго смотрениа человеком страшна бяше смерть; егда же Он человек бысть и смерть за человекы вкуси, тогда сладка человеком оустроися смерть и со многою любовию искома и приемлема, яко да тоя ради возданиа сотворять иже нас ради оумершемоу и страстьми почтут пострадавшаго Владыку. Аще оубо Он о рабех, таже согрешших, оумреть, много паче рабом достояше согрешшим со мнозем оусердием о таковем Владыце еже съмерти възмездие творити. Темже и великий он и непобедимый истинный страдалец Димитрие доброе днесь сотвори возмездие, многоценныа дары принес великодаровитому Цареви, время полоучив от мног томоу желаемое, яко да не благочестие сам к себе хранит и свое отечьство томоужде оучит, но исповесть яве пред всеми, еже Господня любве явленнейшее есть знамение: Иже бо аще исповесть Мя, рече, пред человеку, исповем его и Аз пред Отцем Своим, Иже на небесех".
      7. Слово святым четыредесяти мученикам Севастинским 483 написано несомненно под влиянием такого же Слова святого Василия Великого 484, хотя прямых или буквальных заимствований не представляет.
      Приступ Слова очень краток: "Елма праведному похваляему, яко же рече Соломон, возвеселятся людие: како не весь мир възвеселится четыредесятим мужем похваляемом, четвероконечнаго мира светилом и защитником, иже похвал всяческих вышши суть? Толикий и таковый лик, лик богоизбранный, лик святый, воинство небесное, връста богоставнаа, братиа духом, а не рождением, паче же и порождением, еже свыше, едина душа и четыридесятих разделени телесы, едино дышуще, на едино зряще, едино смотряюще земное из небесном изменити воинства".
      В самом Слове начертана подробная картина страдания и смерти святых сорока мучеников. Изображая при этом, как святые страстотерпцы утешали друг друга, будучи ввергнуты в озеро, проповедник влагает в уста их следующую речь: "Приимем в ум, о братие, како в толики брани входяще многажды за еже в едино дръжатися, и едино мудръствовати, и едино исповедовати, еже в Христа веру, полкы обращаху чужих, и всем страшни и ужасни бехом и тем самым бесом, от тленнаго же царя чюдими и честем сподобляеми, от другов и от велможей удивляеми и благохвалими, и сиа нам сладка являхуся тако в погибель ведущая; ныне же ли не победим съпротивныя полки, к коим нам брань, яко же рече наш учитель - церковныа очи - Павел: Яко несть нам брань к крови и плоти, но к началом, к властем, к миродръжителем тмы века сего, к духовным злобе поднебесным? Не възвеселим ли Небеснаго Царя, желающаго нас венчати нетленна венцы? Не снидут ли к нам аггели, укрепляюще и помогающе нам и конечное съотводяще Церкви силам? Мало претрьпим страждуще, да вечно радуемся; пренебрежем плоть, да одеемся нетлением; претрьпим мраз, яко да съгреет нас патриарха Авраама недро; яра зима, но приатен рай; болезнен лед, но сладко въсприатие; нужно разлучение еже от тела, но нужнейши еже от духа; всяко бо аще не умрем ныне, не умрем ли по последованью естьства помале? Темьже сътворим нужду любочестие, умрем похвалною смертию, ни на самой кончине не дадим порока славе нашей, не уничижим воинства имя - делы имянование запечатлеим, пройдем тесными враты и прискорбным путем, вводящем в живот, яко же нас учить в Еваггелии Господь; погубим душа Его ради, яко да приобрящем я, да не како раслабившеся сими малыми и ничто же сущи, погубим душа своа - и что прочее дамы измену за душа своя? Но отпадет нога, да с аггелы ликовствуеть, всяко бо отпадеть растлеваема в гробе, аще сию и ныне съхраним; да отскочит рука, яко да речем с дръзновением: "Въздеание руку нашею жрътва не вечерняа, но всегдашняа", яко да въздеется к Богу, очищена водою и отсечена; такоже и око да затворится, яко да с многоочитыми взираем славу Единороднаго; но и язык да свяжется, яко да с серафимы въспевает. Но естьствено есть студу изгнати душю от тела нужно; сего ради паче того възлюбим, яко да наскоре нас в кровы небесныа отслет..."
      Заключение вполне соответствует Слову и довольно обширно: "Кто сих не удивится тръпению? Кто не подражаеть усердию? Кто не ублажит еже в всех тех искусное и с премудростию бываемое? Не бысть тем Сиона, долнее воинство к добродетелем, но сие преходяще горнее тщахуся достигнута. Паки же егда предсташа, како опасно тех бяше и непристрашно видение, и стояние, и движение? Что же ли ответа мали убо, но огнь объемлюще гордую ону и нечестивую мучителю дущю; в езере же какова тех яже друг к другу поучениа к терпению в оной лютости, яже токмо и въспоминаема грозу соделовает? О ополчение храброе и венечници еваггелстии! И ныне не токмо благочестивии, елицы населяют землю, тех на помощь призывают и мощем покланяются, но и парфа и мидяне, прьси же и масагеты, индияне же и ефиопляне, от своих движущеся отечьств, Севастайский град достижут и месту покланяются припадающе, идеже подвизашася они, в лепоту непобедимии, таков бо наш Владыка и тако прославляет иже Того прославльшим. Аще бо жене грешней, приступлыци и алавастр мира излиавши, за еже грехом приати оставление. Он не точию сие дарова, но идеже проповесться, рече. Евангелие cue в всем мире, речется, еже сътвори та в память ея; просимаа убо дарми превосходя, и от преумножениа прослави ю. Како сиих, иже крови своея излиявших, не прославита хотяше достойною славою? К нимже и мы рцем: о благосъставное воинство и церковный звезды, и ныне нас, иже вашу память вседушне целующих и подвиги блажащих, свыше посетите, и нынешнее и предъ идущее наше жительство наставляюще к полезным и ближайшим, и мутныя потоки ереси всякия иссушающи молитвами вашими, яко да едина Церковь вси бывше, единеми усты и сердцы единаго прославим, Иже в Троици Бога, Сына в Отци с Святым Духом, яко Тому подобает слава и честь, великолепие же и покланяние, ныне же и не в скончаемыя векы векомь. Аминь".
      III. Слова на дни воскресные, недельные и на особые случаи
      К этому отделу мы относим: 1) Слово "О пяти днех", сказанное Григорием в воскресение пред Рождеством Христовым (именно за пять дней до праздника); 2) Слово о преподобных отцах, в посте просиявших, сказанное в субботу недели сыропустной; 3) Слово о иноческом житии, сказанное за несколько дней прежде 485; 4) Слово об усопших, сказанное, вероятно, в день общего поминовения их; 5) Слово в похвалу Терновскому патриарху Евфимию, который еще не был тогда причтен к лику святых, произнесенное, может быть, в день его памяти, и 6) Слово надгробное Киприану, митрополиту Русскому, также еще не прославленному в то время, и произнесенное, вероятно, в день его памяти. Но из этих Слов мы остановимся только на двух первых, так как последние четыре нам известны по одним своим заглавиям 486. Оба эти слова - черта их особенная - имеют нравственное направление.
      1. Слово "О пяти днех" или, как в другом списке, "О Божественных Тайнах" 487 сказано 20 декабря, в день предпразднества Рождества Христова, когда верующие готовились приступить к Святым Христовым Тайнам, и вместе в день памяти святого отца нашего Филогония. А потому состоит из двух частей: в первой говорится о достойном приготовлении к таинству причащения и к великому празднику Рождества Христова, равно как о самом Рождестве, или воплощении, Сына Божия; вторая посвящена вся святому мученику Филогонию.
      "Обыкоша,- начинает проповедник первую часть,- иже к царю земному грядущей, егда близ будут уже ко входу двора царскаго, тогда множайшим страхом ограждати себе: тако и мы елма спасительнаго, якоже некый долг путь, прейдохом и близ уже рожественскаго праздника Владычняго и хощем приступати к безсмертной трапезе, всяко спрятание и всяко истязание совести достоить имети. Пять дни посреде суть, и праздник приходить, и праздником начало, и хощет трапеза предлагатись, имуще Тело Владычине и Кровь. И блюдете, с какою совестию приступати хощете; слышите, что рече уста Господня Павел: Да испытует каждо себе и тако от хлеба сего да яст и от чаши да пиет, да не в суд себе яст и пиет, ядый бо и пия недостойне суд себе яст и пиет. Не презирай Божественна, человече, не дерзай совести обличающи, уступай страхом и трепетом. Аще бо ризе земнаго царя скверными рукама коснувся кто тмами подъемлет злаа - и ты не избежиши геены. Телу Божественному и пречистой Крови причащаяся оскверненною душою. И которую милость имети хощеши, рци ми, который ответ? Не веси ли, яко по яже приати окаяному Иуде недостойне хлеб, вниде в него сатана? Зри, да не и ты искусишися Божиим гневом. Ибо еже о судиах сказует писание, яко ковчегу завета и иногда возиму юнцу, Оза некто коснуся колеси, за еже поддержати, абие попален бысть. Та же нужа таковей настоящи и бедующу к ниспадению кивоту правым притече и благочестив разумом, но понеже недостоин бе таковаго приближенна, ниже в таковое служение избран бе, в правду искусися. Аще убо кивот окованный златом, иже от земля изыемым, в немже бе стамна токмо, имущиа манну, и скрижали завета, и жезл Ааронов прозябший, и попали дерзнувшаго онаго: како ты не трепещеши, хотя приступати к таковым таинством, яже обстоять ангели со страхом и ужасом? И ты убо священника зриши, не зриши же мысленныя силы. Идеже бо честнаа священнодействуют и предстоят с благоговением, дивящеся Владычней иже к нам любви. Толико бо Свое создание возлюбив Создатель, елико и Сына Своего соприсносущнаго дата нам на смерть, да Тем нас оживит".
      Изъяснив таким образом, какую чистоту должны иметь христиане, чтобы достойно встретить праздник Рождества Христова и приобщиться Святых Тайн, проповедник обращает внимание своих слушателей на некоторые священнодействия литургии, где выражается тоже требование чистоты. "Слыши, что глаголет диакон велегласно, хотящу иерею раздробляти святыи хлеб:
      "Вонмем". Что еще глаголеть - "Вонмем"? Себе, рече, испытаем сердце, истяжим совесть, изьвьпрошаем мысль, да не кто блудник, да не кто прелюбодей, да не кто немилосерд, да не кто презорив и горд, да не кто памятозлобив, да не кто пианица и скверножителен. И аще обрящешися таков, уступай, рече, да не опален будеши, приходя недостойне. Таже по еже рещи диакону "вонмем", таже внутрь иерей обема рукама подвижа святыи хлеб на высоту, показуя того к хотящим причаститися, глаголет велегласно: "Святая святым". А еже глаголет, се есть святая не иным даются, токмо святым; и аще свят еси, приступи: Святы будете, яко Aз свят есм. Аще Исаи подобен еси, приступи и страхом Божественнаго огня прими устнами, да услышиши и ты от иереа, паче же от серафима: "Се коснуся устом твоим и вся грехи оцести..."
      Главными условиями к приобретению чистоты душевной проповедник полагает искреннее сокрушение сердца и прощение обид. "Таковым очищением предочистимся, имже Богоотец он на каждо день обновляше себе и нас уча, глаголаше: Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. И пакы: Оклеветакщаго тай искренняго своего, се изгонях... Таковыми миры помажем себе, уготоваимся к приатию Иже нас ради младеньствовавшаго Владыку. Аще пост принесеши, аще девство, аще бдение, аще низу легание, сердце же съкрушено не принесеши, ниже оставиши брату своему; ничтоже пользовася, но и речется к тебе, еже и к Израелю речеся пророком: Не таковь пост хош,у, глаголет Господь. Слыши, что глаголет Господь к верховному апостолом Петру, воспросившу Его: "Аще до седмицы брат согрешит, отпущати ли ему?" Иисус же не до седм крат, но и седьм седьмерицею. Сие являет, яко, аще и в всей своей жизни съгрешают тебе братиа, оставляти им и аще не оставляеши долг брату своему, како речеши в молитве: "Отче наш, Иже еси на небесех, остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим"? И пакы: Аще оставляете человеком съгрешения их, и Отец ваш Небесный оставит вам съгрешениа ваша".
      Следующие затем наставления показывают в проповеднике наблюдательность над самолюбием сердца человеческого. "Но многы слышах глаголюще: "Не могу оставити; зело преобиде мя, вельми обезчести мя, премного опагуби мя, врага и ратника судом приложися мне". Не глаголи ми студныя сия и смеху достойны глаголы, но истрезвися, яко от пианства, безсловесныа ярости и познай, кто бе первее и кто еси ныне. Не враг ли бяще первее Божий и ныне друг, пременен Кровию Сына Его, яко же рече Павел? Не тебе ли ради ныне раждается, и пеленами повивается, и в худе вертепе и скотиах яслех полагается? Не тебе ли ради Он человек бывает и по естеству и подейству, яко да ты Бог будеши? Аще убо Христос не обладетельствова тебе, суща врага и ратника, ниже ты обидившему тя. Аще ли Он, поискав тя, и обрет и на рамо взем к Отцю принесе, сьнаследника тя творя Отчая славы, который получиши ответ, не пременяяся на опечалившаго тя, которую милость и который суд? И Владыка убо о распинающих моляшеся: Отче, остави им грех сей,- и ты глаголеши: "Не могу оставити". Можеши и ина величайша исправити, аще токмо восхощеши, аще писаниа исправиши, аще христианскым потечешь путем. Таже почему уверимся, яко христианин есмь (еси), аще не от еже терпети сладце обидиму бывающу и гониму, уничижаему и хулиму?"
      Противопоставив внушениям самолюбия требования закона Божественного, от исполнения которого зависит внешнее и внутреннее благосостояние христианства, Самвлак направляет слово свое к иудеям, которые, издеваясь над христианскою верою, возражали против учения о предвечном рождении Сына Божия от Отца. "Поболезновавше о такой хуле, речем к ним: Сына убо раждает Отец соприсносущна, и бездетна, и превечна неизреченно и несказано, Имже и творить мысленныя силы, служителе своеа славы и веспевателе немолчныа, яко же бо Иов глаголет: Егда быша звезды, въсхвалиша Мя ангели Мои, оградих же море ветры, егда раждашеся. И понеже рожден есть, яко отрасль от корене, и сиание от солнца, и слово от ума. Сын наречется Слово и Отец наречется Отец, понеже раждает бездетно единосущное Слово. Слово же не несоставно непщуй, якоже наше, и на въздух разливаемо, но съставно (т.е. ипостасное). Свой имея Състав (Ипостась), понеже Сын в сем подобен Отцу, кроме нерождениа, равномощно и равносильно, Имже вся быша и без Него ничтоже бысть еже бысть, по Богослова гласу, Имъже векы сотвори, по премудрому Павлу. Слыша и пророка от Бога свидетельствованнаго и от нас приемлемаго: Словесем Господним небеса утвердишася и духом уст Его вся сила их. Не смея (пророк) рещи явленно Отца с Сыном и Духом, яко да не едино Божество на три неподобии разделяют части и славы, иже единого Бога, оставльше и идолам языческим поклонишася; ниже пакы умолча всяческы, но премудро некако и покровено Святыа Троица единовластие и Божество в малих сих словесех проповеда. Еже бо рещи словвсем Господним - Отца с Сыном, и Духа Святаго, внегда - духом уст Его вся сила их. Но и великий Моисей ким путем прииде к вам, яко да не слышавше Отца, имуща Сына, страстно вменити Божественное, но премудро сложив едино Божество Троица, кратными убо, мног же разум имущими, словесы научи, рек: Слыши, Израилю, Господь Бог твой Господь един есть. Еже бо рещи Господь Отца сказует, а еже Бог твой - Сына и пакы Господь - Духа Святаго, сиречь едино Божество трием сим и Пребожественным Сьставом (Лицам). Видеши ли, о иудею, Отца, имуща Сына соприсносущна, и нетленна, и бездетна?"
      Продолжая речь о Сыне Божием, вития касается тайны искупления, в котором выразилась беспредельная любовь Божия к людям: "Понеже согреши и паде человек, и падшю тому вся смятошася: смерть укрепися от Адама до Моисея, земля проклята бысть, ад разверзеся, рай затворися, небо заключися, диавол же воинствуаше на нас, тогда Бог, человеколюбец сый и не хотя погубити еже по образу человеку, глаголаше: "Кого послю и кто пойдеть". Ибо и прежде, егда хотяше създати человека по образу Нашему и по подобию; сице и зде в поновлении и наздании естества: "Кого послю и кто пойдеть?" Всем же молчащим, глаголаше Сын: "Се Аз; поели Мя". Тогда глагола: "Иди"; дасть Ему человека, яко да будет самое Слово плоть, и приемь плоть, во всем исправить. И родися от Девицы, чистыя и неблазненыа, и Тоя девство соблюдей в богорождении, ниже от безлетнаго рождества иступи ради въсприатиа, но прием еже не бе, и еже бяше, пребысть в двою естеству един Състав; предает бо ся тому, яко врачу, исцелити угрызение змиево; яко животу, въздвигнути мертваго; яко свету, просветити тму; яко Слову сущу, обновити словесное. Яко убо тому предашя вся и быв человек, абие исправишася и съвершишася вся: земля вместо клятвы благословена бысть, рай отверзеся разбойнику, ад устрашися, и гроби отверзошася, въстающим мертвецом, двери небесныя взяшася".
      Во второй части Слова изображаются высокие подвиги святого Филогония. Цель, какую предположил при этом проповедник, есть та, чтобы воспламенить в слушателях большее усердие в стремлении к добродетели. Сначала он описывает время, в которое жил Филогоний,- время, жесточайшее всякой зимы и бури, в которое самый даже воздух осквернен был "сварами". Отец предавал на смерть сына, брат - брата, грады опустели, но люди Божий соглашались лучше жить со зверями, нежели с бесовскими служителями, покидая имения, села и стяжания. Узилища и темницы были наполнены людьми благочестивыми. В такое смутное время для христиан явился и Филогоний, подобно звезде, сияющей среди ночи. С юности еще он любил упражняться в чтении Божественного Писания и прежде принятия епископского сана знал апостольское учение и славился добродетельною жизнию. Не только словом он научал остерегаться прелести людской, но ходил по темницам для укрепления в вере слабых христиан, выкупал пленных и подражал Христу, полагая душу свою за ближних. Таков был блаженный Филогоний!
      Он имел жену и был отцом единородной дочери, но супружеская жизнь нимало не препятствовала ему быть ревнителем добродетели. Потому общим согласием архиереев и благодатию Святого Духа он посвящен во епископа, чтобы противоборствовать возникшим в то время ересям. И в этом отношении был другим Давидом, потому что пращею слова низложил гордого Голиафа Маркиона. Но и по прекращении гонения Филогоний не оставил епископской кафедры, подобно Ионе, а препоясавшись упованием, мужественно управлял волнуемым кораблем Церкви Христовой. И не столько прославился Авраам пленением царей, пленивших Лота, сколько Филогоний истреблением еретиков. И не столько Иосиф пропитал пшеницею во время глада, сколько этот - восточные и южные страны словом Божиим. Когда он почил от своих трудов, то весь Восток плакал об нем, как будто лишился света. И ныне он с апостолами новый апостол, с мучениками новый мученик, с пастырями добрый пастырь, стаду любезный, волкам страшный. Таков был блаженный Филогоний!