1

Он был достаточно высокого роста. Намного выше этих безволосых, меднокожих дронгалийцев, которые едва завидев его, обходили стороной, отчасти с опаской, отчасти с любопытством. Обходили так, как обходят старые покосившиеся дома, каждую минуту грозящие обвалиться. Он был остовом, обломком далекого прошлого. Живой анахронизм, которому осталось не так уж много до смерти. Впалые щеки его покрывала многодневная щетина, а дрожащие пальцы были желтыми от дрона. Причину этого нетрудно было отгадать — он находился на Дронгалии уже почти целый местный год (который немного короче земного) и уступил пороку с самого начала своего пребывания здесь.

Но вот уже много дней он не имел возможности получить то нежное, спокойное забытье, которое приносил с собой дрон.

Он остановился в тени деревянного покосившегося дома в начале замусоренной улицы — излучение солнца Дронгалии было более горячим, чем могла выдержать его кожа. Дом, о стену которого он оперся, не имел окон на первом этаже, а его единственная дверь была крест-накрест забита досками. Воздух в улочке был насыщен запахами еды и испарений от тел многочисленных представителей всевозможных рас, но над всем преобладал запах дрона. Этот запах казался ему сейчас родным и милым не только потому, что приносил успокоение, но и потому, что напоминал запах свежескошенного сена. Это был один из немногих запахов, которые он не забыл спустя столько лет, как покинул Землю.

Несущийся по ветру бумажный пакетик ударил его по ноге.

Он посмотрел на бумажку (очевидно, пустая упаковка от дрона) и со злостью пнул ее. Потом поднял голову и увидел присматривающегося к нему дронгалийского парня.

— Гляди получше, дьявол! — буркнул он на местном диалекте. — К тому времени, как ты заработаешь себе толстое брюхо, мы уже будем вымершей расой. И уже никогда больше тебе не доведется увидеть ни одного человека.

Подросток еще какое-то время пялился на него, но потом, сплюнув на землю теплую жвачку дрона, вихляющей походкой пошел прочь.

Мужчина повернулся и поплелся в глубь улочки, чтобы там опять опереться спиной о стену очередного дома. Наверное, в сотый раз он пошарил к кармане своего видавшего виды плаща, но пальцы нащупывали только листок бумаги. Вытащив его, он снова внимательно перечитал написанное:

Он покачал головой и снова засунул листок в карман.

— Джон Браузен… — пробормотал он себе под нос таким тоном, будто собственное имя вдруг показалось ему странным. — Командор Джон Браузен — Старший Офицер Разведывательного Отдела Космических Сил Земли…

Как же давно его называли этим именем! Как давно у него не спрашивали фамилию! В правительственных списках Дронгалии (а также нескольких иных миров, где он тоже имел «счастье» побывать) он фигурировал всегда одинаково: «Джон, землянин. Социальное положение — бродяга. Не судился. Профессии не имеет».

А как давно он не видел Барта? Последнее время они оба были наемниками на флоте Гохда. Это тогда погибло тридцать землян… С тех пор минуло по крайней мере лет пять… А тогда прошло около трех лет после Уничтожения.

Разве после Уничтожения прошло всего восемь лет?! Это означало, что ему сейчас всего тридцать семь, но он ощущал себя значительно старше. Ему казалось, что с того страшного дня должно было пройти гораздо больше времени. Он подумал: «Зачем это я понадобился Барту?». После Уничтожения осталось очень мало людей, меньше пятисот членов экипажа, и первые несколько лет они держались вместе. А потом, когда условия пребывания в чужих мирах разъединили их, с постоянно нарастающим нетерпением ожидали они новых встреч. Еще позже растущая безнадежность ситуации и отчаяние привели к тому, что им стало все равно, увидятся ли они еще когда-нибудь. Джон попытался вспомнить, сколько их еще могло быть в живых. Согласно последним сведениям, которые дошли до него, около ста человек служили наемниками на разных флотах, а место пребывания шестидесяти или семидесяти человек точно не было известно. Остальные, сколько их там уцелело, были разбросаны по космосу, затеряны в далеких мирах, вроде этой проклятой Дронгалии.

Джон удивился, как это Ланге удалось его разыскать. Хотя, вероятно, это произошло благодаря тому, что на Дронгалию садилось довольно много торговых звездолетов. Конечно, все из-за этого дрона… Интересно, сколько Ланге имеет денег, а он должен их иметь, раз разыскал его. Неплохо было бы встретиться с ним. Он подумал, что надо бы купить немного еды (мысль о том, что ему придется расстаться со своим старым плащом, служившим ему еще с Земли, болезненно отдавалась в сердце) и заплатить за угол в грязном притоне, где он сейчас обитал. Можно еще рискнуть купить дрона, но для чего?! Сейчас это уже не имело никакого значения!

Он, скучая, смотрел на границу света и тени, разделявшую узкую улочку почти посередине. До назначенного часа осталось совсем немного времени. Сколько Барт, интересно, сможет ему дать?! Джон задремал, опустив голову на грудь.

— Джон! Эй, Джон!

Браузен протер глаза, стряхивая сон. Концентрация взгляда на крупной фигуре в голубой одежде заняла у него почти минуту. Невероятно! Застегнутый на молнию комбинезон Барта был сшит точно по фасону служебного мундира Космического флота Земли! Джон с трудом поднялся. Сейчас, когда он смотрел на Барта, воспоминания живо вернулись к нему. Эмоции сдавили горло, и он едва смог сдержать слезы. Сильно пожав протянутую руку, Джон произнес:

— Барт! Сколько лет, сколько зим! Как чудесно снова увидеть тебя, Барт!

Ланге испытующе посмотрел на Джона, и в глазах его зажглись огоньки удивления.

— Да, Барт. Я наркоман. Бездарь, который живет на дозе дрона. Я получаю пособие, и этого мне вполне хватает на угол в ночлежке и жратву. Время от времени я подряжаюсь рыть ямы, чтобы купить несколько горошин дрона. А ты… — он отпустил руку Ланге, рассматривая его комбинезон, с трудом проглотил слюну. — Ты отлично выглядишь, Барт. Служишь наемником? У кого? Или… — он внимательно осмотрел товарища. — По тебе не видно, чтобы ты недавно был тяжело ранен.

Ланге, нахмурившись, продолжал рассматривать Джона.

— Недавно флот Гохда участвовал в одной акции. А я как раз в это время служил там. И поэтому… — он махнул рукой. — Вообще мне дали кое-какие деньги в уплату за услуги. Заплатили они неплохо, и к тому же не захотели, чтобы я после всего случившегося оставался на Гохде. Вот почему я в… — пауза в словах Барта была довольно значительной, — в некой колонии на планете Акиэль. Я собираю людей. Нас уже больше двадцати.

— Зачем?

— Мы хотели бы собрать весь наш старый экипаж. Владыка Акиэля может предложить кое-какую работенку.

Джон посмотрел Барту прямо в глаза.

— Ты прекрасно знаешь, что большинства из нас уже нет в живых. Это было дьявольски медленное умирание. А что можешь ты сейчас предложить, кроме новых смертей ради освобождения каких-то планет, ради вывоза сокровищ из одних миров, которые перед нами ни в чем не виноваты, в другие, также не имеющие никакого отношения к нам…

— На этот раз у нас есть настоящая цель, — с нажимом произнес Ланге.

— Ты меня удивляешь. Когда мы виделись в последний раз… — Джон вздохнул и пожал плечами. Если Ланге сам не чувствует пустоты этой бесцельной беседы, то нечего с ним спорить.

— Акиэль, — начал он снова, — что это такое? Никогда не слышал о такой планете. Что там есть такого, что могло бы нас, последних землян, толкнуть в какую-нибудь заваруху? В самом ли деле это так важно? — он замолчал, как бы собираясь с мыслями. — Мы всегда ставили перед собой цели, не так ли? И находили их, устраивая торги! Все вместе, вышколенные, дисциплинированные, неустрашимые, мы держались за эту легенду день за днем. Потому что уже было все равно, погибнем мы или нет, поскольку только и оставалось думать, что мы можем что-то найти, или что-то уже нашли, или что дело должно выгореть. Но и этот запал прошел, борьба угасла. По крайней мере, для меня. Я думаю, что и ты этим пресытился.

Ланге подозрительно осмотрелся вокруг и, придвинувшись к Джону, зашептал ему на ухо:

— Колония, о которой я тебе только что говорил, заселена хелками.

Браузен отодвинулся от него.

— Хелками? — пробормотал он задумчиво. — Это значит, что вы находитесь в сфере влияния империи Вильмута?

— Нет, Джон! Я имею в виду свободных хелков. Об этой колонии Вильмут не имеет никакого понятия. Там у них на Акиэле есть свой Омниарх, ему две тысячи двести лет. Он на несколько сот лет старше своих потомков, основавших колонию. В молодости он был рабом на Вильмуте, но ему удалось бежать с каторги, не оставив ни малейших следов!

Джон ощутил легкое головокружение. Он с минуту всматривался невидящим взглядом в дронгалийцев, которые обходили их, с интересом приглядываясь к двум чужакам, называемым землянами. Затем Браузен вздохнул и произнес:

— Не скажу, что у меня есть большое желание опять затевать драку с Вильмутом. Да, я буду их ненавидеть пока живу, и готов поклясться, что вряд ли кто-либо из нас когда-либо перестанет их ненавидеть. Но в конце концов, в чем их можно обвинить? Мы отправились в космос, о котором имели очень смутное представление. А когда встретили что-то, от чего надо было драпать сломя голову, схватились с ним, как будто были самыми великими воинами в Галактике. Это было такой глупостью, результатом такого заблуждения, что даже наше происхождение не могло послужить оправданием! И… Ну что ж, мы и проиграли.

Ланге внимательно слушал.

— Да, — кивнул он. — Мы тогда бросились в драку сломя голову и потеряли все. Но сейчас совсем другое дело. Этот беглый хелк в течение двух тысяч лет имел шпионов в империи Вильмут. Понимаешь, Джон, в течение двух тысяч лет! Он видел гибель Земли и знает причины гибели, истинные причины! Он видел, как мы воевали, стараясь не допустить превращения Земли в очередной придаток империи, и как из нас хотели сделать рабов, и он отлично понимает наше решение: «Не бывать этому!» Джон, он потратил много времени, чтобы хотя бы как-то уберечь нас. Он планировал оставить несколько женщин для возрождения расы землян. Несколько высокопоставленных особ потеряли свои посты только ради того, чтобы мы, маленькая горстка людей, могли избегнуть участи остальных землян. Представляешь, как они были поражены, когда узнали, что среди спасшихся не осталось ни одной женщины. Вся солнечная система была тщательно обследована, но увы, никого больше не удалось обнаружить.

Джон вдруг ощутил, что его тело дрожит. Он расправил плотно сжатые пальцы и глубоко вздохнул.

— Даже если бы это и было правдой, то ЭТО уже свершилось. Если бы я встретил здесь какого-нибудь вильмутца, он наверняка не ушел бы живым из моих рук. Но взять сейчас всех оставшихся наших и двинуться на империю… Нет, Барт. Я уже тень, оставшаяся от человека, и мне уже не стать тем, чем был когда-то. И… вообще это смешно. Ты в самом деле думаешь, что он может что-то сделать против Вильмута?

Ланге скривился. Он сделал шаг вперед и схватил Джона за отвороты изношенного плаща.

— Послушай меня, Джон, черт побери! Да будет тебе известно, что не все женщины погибли! Больше ста еще живы! И все в возрасте, вполне пригодном для деторождения. И этот Омниарх с Акиэля знает, где они, и обещает помочь нам добраться до них!

Кровь прилила к голове Джона, но через миг это прошло, и он горько рассмеялся:

— Но это же глупо, Барт! Неужели мы снова попадемся на эту удочку? Ну так знай, что единственное, что меня сейчас волнует, это дрон. По крайней мере, этот наркотик приносит минутное забвение, и хотя в конце концов все же сжигает тебя, по крайней мере не делает человека чокнутым на несуществующих бабах!

Ланге усмехнулся:

— Послушай, командор Джонатан Браузен, имя которого еще несколько лет назад было знаменем для всех землян и многих чужаков в целом секторе Галактики! Это говорит тот, кто перехитрил весь вильмутский специальный разведывательный корпус и разделался с ним, командуя всего несколькими кораблями. Тот, кто может командовать любым космическим флотом, только пожелай он этого! Хелки, о которых я тебе говорил, очень хорошо изучили всех нас. И Омниарх решил, что только ты можешь совершить то, что он задумал. Только ты из всех людей! Только ты сможешь снова связать нас воедино… — Ланге вздохнул и после короткой паузы снова продолжил. — Этот хелк правил задолго до того, как Колумб переплыл океан, не говоря уже о первых полетах человека в гиперпространстве. Это он организовал вывоз тех женщин. Это он устроил все так, что вильмутцы совершили посадку на Земле и, имея на руках фальшивые документы (даже не подозревая об этом) вывезли несколько тысяч молодых женщин для якобы санкционированных научных исследований. Это он организовал исчезновение некоторых из них и сфабриковал документы, скрывшие эту пропажу. Пойми, Джон! Сколько хелков погибло при реализации этого плана! Омниарх рассказал мне все до мельчайших подробностей, показал фотографии…

— Барт, будь рассудителен! — перебил товарища Браузен. — Фотографии можно подделать! И разве возможно, чтобы такой интриган, как Омниарх, даже выдавая себя за того, за кот выдает, рисковал всем и сделал так много, чтобы поддержать существование какой-то неизвестной расы? Что мы для него?

— Проклятье! Разве ты не можешь понять, Джон, что это наши собственные возможности повлияли на хелков. Омниарх до сих пор считает, что мы били в силах покончить с империей, если бы были хоть немного рассудительными и знали, что почем! Нам надо было действовать умнее. Что же касается тот дела, которое он предлагает нам, думаю, что оно является частью какого-то грандиозного плана, выдуманного хелками. Он хочет, чтобы мы добровольно приняли участие в деле. Ведь он знает, как мы умеем драться. А теперь попробуй посмотреть на все это глазами вот такого Омниарха.

Джон всматривался в Ланге, ощущая, что кровь снова мощными толчками начинает пульсировать в голове. Было это похоже на правду? Да, было. На первый взгляд все выглядело страшно неправдоподобно, но именно эта неправдоподобность и давала шанс. Бесконечно малый, невероятный, давно утраченный, благословенный Шанс!

Две слезинки скатились по его давно не бритым щекам.

2

Подлатанный невооруженный звездолет-разведчик, списанный из Гохдонского флота и отданный Барту Ланге, в счет платы за службу, вышел из гиперпространства в одной десятой светового года от солнца планеты Акиэль. Барт определил свое положение и совершил несложный маневр кораблем, выводя его на орбиту вокруг планеты. Внизу расстилался зелено-голубой мир, покрытый джунглями и кое-где саваннами. Мир, лишенный океанов, но зато с бесчисленными малыми морями, озерами и реками. Оба полюса планеты покрывали небольшие ледники. Атмосфера планеты была относительно плотной. Сила тяжести составляла немного меньше одного «g». Здесь не было больших горных массивов. Планета имела явно умеренный климат, судя, конечно, по первому впечатлению.

Даже с высоты пяти тысяч футов на поверхности планеты не было видно ни одного космодрома. Барт запрограммировал бортовой компьютер на посадку и, глядя на данные, высвечивающиеся на экранах приборов слежения, обратился к Джону:

— Если бы сейчас в окрестностях Акиэля появился какой-нибудь неизвестный корабль, нам бы пришлось срочно совершить посадку, чтобы скрыть всякие следы техники возле этой планеты. Здесь, на Акиэле, не найдешь ни радио, ни телепередатчиков, не говоря уже о фабриках или заводах. Здесь нет даже центральной энергостанции, излучение которой можно было бы уловить из космоса. Кроме того, солнце Акиэля лежит вдали от обычных торговых путей. Омниарх говорил мне, что за все время их нахождения здесь только четыре чужих звездолета появлялось на экранах дозорных локаторов, и только один из них приблизился настолько, что его можно было идентифицировать.

— Если они для этого держат детекторы массы на орбитах вокруг своего солнца, — буркнул Джон, — они должны быть мастерами миниатюризации. Например, вон та точка в углу экрана Ф—2. Обломок скалы не больше моего кулака. И если мы видим такую мелочь, то почему не наблюдаем на экранах ни одного их детектора? Кстати, как осуществляется передача полученных данных? Ведь датчики должны несомненно иметь связь с планетой!

— Должны! — Барт кивнул головой. — Но чтобы засечь хоть один детектор, надо было бы уловить сам момент передачи.

Он протянул руку и, переключив что-то на пульте управления, направил корабль на травяное поле, расстилавшееся внизу.

— Ты что, заметил космодром? — удивился Джон.

— Нет, — рассмеялся Барт.

Звездолет замер в двух дюймах от поверхности планеты.

Внезапно изображение на экранах стремительно изменилось. Затем свет солнца на верхнем резко погас, и их охватила темнота. Через мгновение они были уже на широком бетонном пандусе и съезжали вниз. Остатки дневного света на экранах внешнего обзора исчезли в тот момент, когда массивные створки тяжелых ворот сомкнулись над кораблем, но через мгновение загорелось несколько ярких ламп и осветило их. Корабль мягко сдвинулся от входа и замер, Барт нажал три кнопки на клавиатуре компьютера, и воздух Акиэля с тихим свистом вошел в корабль. Пряный, насыщенный озоном воздух сильно пах свежими листьями. Перед взором выглянувшего наружу Джона промелькнули две фигуры, покрытые темным пухом или шерстью. Через несколько минут у входа в корабль появился Большой Самец хелков. Он был стар. Весил — добрых восемьсот фунтов; кожа на его лице была серой, а каждая из четырех ног — толще бедра взрослого мужчины. Джон вспомнил, какое впечатление произвели на него первые увиденные им хелки. Эти существа имели бычьи ноги, массивные и безобразные. На этом сходство с обычными коровами кончалось. Шея и голова хелка росли из мясистого бугра посреди туловища. Оттуда же вырастали две мощные руки, которые оканчивались большими волосатыми кистями с четырьмя огромными пальцами. На ногах не было копыт, а только ороговевшие пальцы, похожие на когти тигра. Где у этих существ перед, а где зад, можно было определить только по тому, в какую сторону были направлены стопы и лицо (хотя гибкая и длинная шея позволила им поворачивать голову на полных сто восемьдесят градусов). Все остальные органы (в частности, выделения и размножения) располагались под туловищем и с первого взгляда не были заметны.

Представительный хелк зашевелил толстыми губами и заговорил по-английски с почти неуловимым акцентом, который у чужаков обычно был силен.

— Приветствую вас на Акиэле, командор Браузен. Очень долго я ждал этого дня, — голос Омниарха был приятным и глубоким, слова он выговаривал медленно и мягко. — Давайте пройдем ко мне и поговорим.

У выхода из подземного ангара промелькнуло несколько хелков, более мелких, чем Омниарх, и более жидкого телосложения — очевидно, простые работники низшего уровня. Еще по дороге попалось несколько особей с более развитыми головами, очевидно, приспособленные для более интенсивного мышления. Эти существа смотрели на Джона, кивая в знак приветствия головами и зыркали глазами в сторону старого хелка (в знак уважения, как выяснил потом удивленный Браузен). Эти хелки чаще всего несли какие-то приборы и инструменты, что отличало их — техников — от простых рабочих. Возле ангара встретилось несколько хелков, таких же рослых, как и Омниарх, с когтями на пальцах ног и рук, морды которых украшали страшные ощеренные зубы. Это были воины — хелки особого вида, неспособные к размножению. В ремнях, или, вернее, в подпругах, опоясывающих их крупные тела, закреплялось лучевое оружие. Но, кроме Омниарха, Джон и Барт увидели только еще одного Большого Самца, поменьше ростом и помоложе. Но нигде им не повстречалось ни одной особи женского пола.

Джон знал, что жизнедеятельность хелков похожа на жизнь земных пчел и муравьев. Но сейчас, находясь в гуще всевозможных хелков, он внезапно понял, что это сходство было намного больше, чем он мог предполагать. Большой Самец был не просто отцом многочисленного семейства, — он вырабатывал в своем организме особые гормоны, определявшие пол и рабочие функции будущих новорожденных. Таким образом, Большой Самец определял, как будет развиваться и кем станет «амбион» — ребенок-хелк. Были и еще какие-то другие зависимости, которые Джон так и не смог понять. Но одно было вполне ясно — наивысшим интеллектом в этом «муравейнике» обладал только Большой Самец.

Джон и Бартон уселись в кресла, приспособленные к фигурам гуманоидов, (существа гуманоидного типа преобладали в близлежащих секторах Галактики).

На низком столике перед мужчинами стоял графин с ферментированным соком и три стакана.

Омниарх остался стоять. Минуту он спокойно вглядывался в лицо Джона с характерным для его расы взглядом — слишком короткие губы не скрывали полностью больших зубов.

— Я вижу, что ты перестал употреблять дрон, — сказал он. — Это хорошо. А то я уже начал волноваться.

Джон покраснел.

— Я чувствую себя исключительно хорошо, — буркнул он. — Барт говорил мне, что у вас есть какие-то фотографии…

— Да.

Хелк достал папку и, подойдя к столу, отодвинул в сторону графин. Бросив папку на освободившееся место, сказал:

— Здесь целая серия. На фотографиях показана погрузка женщин на космолеты. Обратите внимание, друзья, на их возраст, тела и состояние. Некоторые из этих женщин еще совсем не сформировались. Выглядит это, к моему прискорбию, довольно жалко. Уверяю вас, хелки не стали бы принимать участие в этом, если бы у них была возможность выбора.

Однако, что не говори, это было весьма убедительное зрелище. Джон чувствовал как поднимается какая-то злость… Некоторые из этих фотографий… Он посмотрел на Омниарха.

— Но вы же сами затеяли все это!

— Да, проводил эту операцию я. Но мне был отдан приказ вильмутскими врачами-экспериментаторами. Прошу вас, обратите внимание на остальные снимки. Вот эти фотографии демонстрируют группу женщин, которых нам удалось похитить с разведывательной станции.

На цветных снимках были видны женщины, конвоируемые хелками-техниками и хелками-воинами. Последние фотографии изображали местность, куда переправили этих несчастных. Обыкновенная долина, вся в цветах. Выглядела она вполне обычно, если не считать нескольких странных кустов справа в углу.

Джон, все еще содрогаясь от гнева, отодвинул фотографии от себя.

— Хорошо. Предположим, вы меня убедили. Но Барт говорил, что вы не собираетесь доставлять нас туда и сообщать нам местонахождение их планеты. Мне сказали, что мы должны что-то сделать для вас. Что?

Хелк моргнул.

— Вы должны понять, — начал он, — что мои планы весьма обширны и не позволяют мне быть слишком деликатным с кем-либо. Но я надеюсь, что, кроме всего прочего, вы все же согласитесь играть ту роль, которую я вам приготовил.

Джон с трудом проглотил слюну, чтобы хоть как-нибудь уменьшить ощущение сухости в горле, которую ни сок, ни вода не смогли умерить.

— Во всяком случае, я рад, что вы с нами откровенны. Почему вы не сообщаете нам, в каких условиях находятся женщины сейчас?

Хелк почесал шею огромным волосатым пальцем.

— Не сообщаю я вам это потому, командор Браузен, что кто-нибудь из вас может попасть в руки имперцев. Было бы очень нехорошо, если бы они узнали от вас кое-что, прежде чем убить. И это повредило бы мне. Поэтому я буду молчать; более того, несколько ваших людей должны будут остаться у нас как залог наших добрых отношений. Поверьте мне, женщины находятся в такой безопасности, какая только возможна.

— Ладно. В нашем положении торговаться нет смысла. С чет начнем?

— Вы будете работать у вашего старого знакомого Вез До Гана — Командующего Силами Обороны Гохда. Должен сказать, что у меня в жизни было несколько неприятных случаев, когда я чуть было не погиб. Поэтому я взял за правило все работы выполнять только с помощью наемников. Так вот, Вез До Ган согласился расплатиться со мной некоторым количеством кораблей, которые гохдонцы добывали на протяжении нескольких веков. Это восемь вильмутских разведывательных звездолетов и один легкий крейсер с массой покоя шестьдесят земных тонн. Он довольно стар, но сейчас отремонтирован и вооружен дополнительными лучеметами. Боекомплект не полон, но гохдонцы обязались достать еще вильмутских снарядов. Кроме того, мы обговорили с ними, что вы можете считать своими все корабли, которые добудете к бою.

— Это вы договаривались с Вез До Ганом?

— Да, я уже давно присматривался к нему и к деятельности его предшественников в области разведки. А теперь я хотел бы обратить ваше внимание еще на одно обстоятельство. Вы не знаете координат Акиэля, сообщать их ему нет никакой необходимости. Так будет лучше и для вас и для нас. Группа людей, которая останется здесь, будет находиться в максимальной безопасности. Поэтому я хотел бы, чтобы они не были вооружены. Во избежание всяких недоразумений. Понимаете?

Джон почувствовал, как вытянулось его лицо. Он взглянул на молчащего Барта, затем снова на Омниарха.

— Что еще мы должны будем сделать, когда закончим работу у гохдонцев?

— Я хотел бы… — медленно проговорил хелк, — чтобы вы осуществили почетный эскорт некой группы невооруженных кораблей. Но об этом пока рано говорить. Вообще говоря, предполагается, что вы должны будете участвовать в нескольких небольших сражениях.

— Сражениях?! — Браузен глубоко вздохнул. — Наверное, вы хотели сказать стычках. Что можно сделать с одним легким крейсером и несколькими маленькими разведчиками?

— Добавьте еще то, что вы добудете в бою. Хотя признаю, что это немного. Но у меня для вас есть еще кое-что.

— Да?

Омниарх спрятал фотографии в папку и аккуратно положил ее на столик.

— Может быть… — медленно начал он, — вы видели какие-нибудь предметы, сделанные клипами? Или слышали об этом народе какие-нибудь легенды, предания?

Джон пожал плечами.

— А кто не слышал? Памятники, сделанные из металла, состав которого до сих пор никто не может определить, и которые стоят уже двадцать или тридцать тысяч лет и не ржавеют. Фрагменты записей, которые являются величайшей тайной для ученых всех разумных рас Галактики. Какие-то предметы…

— Я все это знаю, — казалось, что Омниарх выдавливает из себя слова. — И я также знаю, где можно раздобыть звездолет клипов. Целый, полностью укомплектованный, с источником энергии, готовый к действию. Это не военный корабль, но его можно было бы обшить броней… Это очень мощный корабль. Я со своей стороны помогу вам разобраться в его управлении и обслуживании. Я много лет занимался исследованиями технологии клипов и кое-что о ней знаю…

— Это серьезно? — Джон выпрямился в кресле. — Вы и в самом деле знаете, где находится действующий звездолет клипов?

— Да. И это часть моего плана.

Джон посмотрел на ошеломленного Барта. Оглядел графин на столе, но решил, что сок не удовлетворит того мерзкого желания, которое охватывало его все сильнее.

— Когда же мы получим этот корабль? — спросил он.

— Когда будут улажены все дела с Вез До Ганом. Такой корабль наверняка пригодился бы вам в любом случае, но я не хотел бы, чтобы слух о вашем чудо-корабле мгновенно разошелся по всей Галактике. Ведь появление звездолета клипов вызвало бы сенсацию, всполошило бы всю Галактику. Поэтому мы пойдем на мелкое надувательство; лучше, чтобы Вез До Ган не знал пока о существовании такого корабля. Его нужно еще забрать с планеты, находящейся в секторе Гохд. Ган не догадывается об этом. Нужно раздобыть официальное разрешение на посещение какой-нибудь планеты. Остальное — дело техники. Поэтому вы должны будете договориться с Везом, что в ваше вознаграждение будет входить еще и разрешение поселиться на этой планете. Но не на той, где находится звездолет, а на какой-нибудь другой, которая соответствовала бы условиям жизни вашей расы. Впоследствии вы действительно сможете поселиться там со своими женщинами и возродить расу Хомо Сапиенс.

— Мне не очень нравится ваша мысль с обманом Веза, — Джон нахмурился. — Этот гохд всегда хорошо относился ко мне и к моим людям.

— Как и ко мне, — хелк усмехнулся. — И я тоже всегда хорошо относился к нему. Но в складывающейся ситуации это неизбежно. Я объясню вам все подробнее и вы, думаю, согласитесь со мной.

Заметив, что Джон беспрерывно глотает слюну, Омниарх наполнил бокал и подал ему.

— И еще одно. Вы можете находиться на Акиэле, пока не начнете приготовления. Я хотел бы, чтобы они начались на какой-нибудь другой планете. Может быть, Вез До Ган даст вам такую? На Акиэле не должно происходить ничего подозрительного.

— Хорошо, — буркнул Джон. — Но вы будете хотя бы поддерживать с нами связь?

— Из осторожности я тоже покину планету и отправлюсь в специально подготовленное убежище. Оттуда я через посредников непременно буду контактировать с вами.

3

— Бунстил?

— Здесь!

— Камерон?

— Здесь!

— Домиано?

— Здесь!

Долгую минуту Джон вглядывался в лист, видя лишь расплывшиеся буквы. Сколько фамилий, подумал он, уже не будет в этом списке. Вероятно, еще не все мужчины добрались до места сбора. Они постепенно соберутся здесь. Но их фамилии так и не заполнят этот лист до конца…

Джон закончил перекличку и обернулся, чтобы посмотреть на вырисовывающийся во мраке корпус боевого шестидесятитонника. Как и большинство кораблей этого класса, он имел вид низкого широкого цилиндра. Его корпус, усеянный многочисленными выступами, образованными броней, антеннами, датчиками-сенсорами, поднимался на высоту почти двухсот футов. Это был не самый большой корабль, который доводилось видеть Джону в своей жизни. Он был ненамного больше звездолетов, построенных на Земле в тот малый промежуток времени, который Земля смогла отвоевать себе в боях.

Но важно было то, что корабль, построенный в империи Вильмут, был хорошо оснащен. Снаружи не было заметно никаких повреждений — хелки хорошо поработали, восстанавливая его.

Джон повернулся к товарищам.

— Это наш флагман, по крайней мере, на какое-то время. Мы можем назвать его «Луна». Если помните, так назывался спутник нашей Земли. И это была первая планета, на которую ступили наши предки.

Собравшиеся молчали.

— Как вы уже знаете, наша цель — найти женщин, — продолжал дальше Браузен. — И вы, наверное, слышали, что первым нашим шагом в достижении цели должна быть работа для Гохд. Но на этот раз мы не будем с ними сотрудничать. Это будет не совместная работа. Мы будем работать самостоятельно.

Мужчины молча стояли, ожидая продолжения. На их лицах читались самые различные чувства: надежда, недоверие, апатия, отчаянная решимость. Не было только бездумного энтузиазма и хмурых мин. И все же Джон ощущал, что в каждом из них, как и в нем самом бьется горячее сердце, наполненное ожиданием и верой — сердце, уже уставшее болеть за многие годы отчаяния.

В голове командора теснилось множество слов, которые ему хотелось бы произнести, но сказал он только одно:

— Ну что ж, друзья. Это пока все. Остальное прочтете в инструкциях.

Хелки под руководством Большого Самца, замещавшего Омниарха, тщательно переоборудовали старый звездолет Вильмута и создали на нем условия для нормальной жизни людей. Новейший вид привода — гравиторы были отрегулированы настолько ювелирно, что можно было поднять корабль на дюйм от бетонного пола огромного ангара, где он был укрыт вместе с другими кораблями и затем опустить его обратно без малейшего толчка и без какого-либо намека на инерцию. Такая тонкость регулировки имела большое значение во время боя, когда в любой момент могла возникнуть необходимость мгновенного торможения или молниеносного изменения направления полета. Поля нейтрализации должны были с одинаковой силой действовать одновременно с приводом как на каждый элемент корабля, так и на пассажиров. В противном случае корабль и члены его экипажа были бы разорваны чрезмерно большой силой инерции.

Удивительно, в который раз подумал Джон, как много рас (по крайней мере, гуманоидных) открыли гравитонную тягу, а потом и нуль-пространство гиперсферы, достигнув почти одного и того же уровня технологического развития. Словно это было запрограммировано в развитии каждой цивилизации.

4

Гохдонцы были гуманоидной расой. Джону всегда казалось, что они были тем, чем могли бы стать и люди, будь у них достаточно времени на то, чтобы лучше узнать Вселенную, занять большее число секторов в космосе и приобрести уважительное отношение и хорошие манеры. Последнее не в смысле поведения и умения держать вилку, а в смысле определенной, довольно циничной политики давления и империалистических захватов, войн, интриг и злодейств.

Вез До Ган был типичным представителем своей расы. Он обладал ростом около шести футов, широкими плечами и весьма массивным телом. Истинная сила его мышц маскировалась их кажущейся мягкостью и тонкостью. Пальцы (по пять на каждой руке, как и у человека) были довольно непривычной, с человеческой точки зрения, формы — лопатообразной — и имели грубые широкие ногти. Джон не представлял себе, почему пальцы были такого странного вида.

Большая часть лица и тела гохдонцев была покрыта волосами. Это были удивительные короткие, нежные волосики, торчащие во все стороны и от том напоминающие пух, причем у всех — разного цвета. У Вез До Гана этот пух был серым с голубым отливом.

Лица гохдонцев, как и всех гуманоидов космоса, сначала шокировали людей, но постепенно к ним можно было привыкнуть. В профиль носы гохдонцев были треугольной формы и торчали вперед, словно вымпел или руль. Ноздри (отверстия, расположенные очень близко друг к другу) мгновенно закрывались в случае надобности. Щеки были шире, уши более длинные, чем у людей, а глаза меньше и глубже посажены.

Вез До Ган довольно оригинально смеялся. Характерным был также его способ морщить брови. Бросив острый взгляд в сторону Джона, он развел в сторону руки:

— Как бы то ни было, командор, — воскликнул он на главном диалекте Гохд, — я рад, что снова увидел тебя, и что ты снова в форме. Несколько лет я искал тебя и с горечью узнал, что ты живешь в Дронгалии. Тогда на десять дней в знак траура я поднял на своем флагмане связку черной травы.

Джон пожал плечами:

— Да, я был наркоманом и уже не надеялся, что когда-нибудь попаду в космос. Но теперь с этим покончено.

Говоря это, он страстно желал, чтобы его слова оказались правдой.

Вез До Ган сжал и раскрыл ладонь — этот жест означал подтверждение или одобрение. Одновременно он направил взгляд своих маленьких темных глаз на экран детектора массы.

— Похоже, еще два ваших корабля вышли из гиперпространства.

— Да, — кивнул Браузен. — Я приказал им прибыть сюда. Они немного запоздали, так как должны были по дороге подобрать кое-кого из наших людей. Я предупредил, чтобы они выходили на безопасном расстоянии от вашего рейдера, иначе вы могли бы легко принять их за шпионов или агрессоров. Они ведь очень сильно смахивают на обычные боевые разведывательные корабли Вильмута. Разве что Омниарх смонтировал на них несколько дополнительных пусковых установок…

— Хорошо! По правде говоря, мне бы хотелось видеть на них побольше лучеметов и броню немного другой формы. Вам ведь придется работать под боком имперцев. А они довольно хорошо знают уязвимые места своих кораблей. Но, в конце концов, сейчас это не так уж и важно. Кстати, тебе известны подробности дела?

Джон сделал жест отрицания, закрыв правую ладонь левой:

— Хелки сказали мне очень мало. На тот случай, если бы мы попали в лапы к Вильмуту.

— Если бы я был на его месте, — Вез хитро усмехнулся, — и имел бы дело не с тобой, моим старым товарищем по оружию, а с кем-нибудь неизвестным, и притом в первый раз, то, пожалуй, я прибегнул бы к еще более действенным мерам предосторожности. Например, пристроил бы в ваших кораблях некие взрывчатые устройства на случай пленения. Но хелки настолько чокнутые на пункте порядочности, что в значительной мере и явилось причиной их порабощения Вильмутом. Но сейчас… — Вез До Ган обернулся к экрану, на котором развертывалась звездная картина этого сектора Галактики. — Перейдем к делу. На расстоянии около семисот световых лет от нас вдоль спирального рукава Галактики расположена империя Бизх. Это означает, что она находится почти в тысяче световых лет от Вильмута…

Гохдонец вновь взглянул на детектор массы. Такой вояка, как Вез, отметил про себя Браузен, всегда старается видеть и знать, что делается вблизи его корабля.

— На случай, если тебе это не известно, — продолжал Вез До Ган, — бизхи являются существами негуманоидного типа с десятью лучеобразными конечностями. Их восприятие материи для нас несущественно, хотя некоторые обычаи… Достаточно знать, что эти… обряды на наш взгляд довольно… отвратительны. В ближайшем будущем бизхи не смогут составить угрозы для Гохда, однако с недавнего времени они непрерывно совершают набеги на северные территории двух наших союзников. Это гуманоиды, но, думаю, бизхам до этого нет дела. Всякий раз, когда происходит набег, мы предоставляем союзникам свою помощь — ведь они являются в определенном смысле преградой между нами и бизхами.

Джон внимательно разглядывал нечеловеческое лицо гохдонца.

— Это смахивает на сведение счетов, — покачал он головой. — Но почему тогда работа, которую мы должны сделать для вас, связана с Вильмутом? А причем здесь Бизх?

Вез До Ган улыбнулся.

— Не торопись, землянин. Со временем ты все узнаешь. Думаю, что Омниарх здорово махал пальцами, когда не хотел раскрывать свои секреты. Для достижения своих целей он уже не первый раз прибегает к интригам между государствами. Зло была его идея — впутать сюда Вильмут… — улыбка гохдонца стала слегка насмешливой. — Поэтому мы и займем бизхов чем-нибудь интересным, по крайней мере, на какое-то время.

Джон посмотрел на свои ладони. У него возникло чувство, будто его руки скованы наручниками, а ключи от них положили в карман Омниарху. Но сейчас он не имел никакого желания выкладывать Везу все подробности своего договора с хитрым хелком. Он ограничился тем, что сказал:

— Хорошо. Я проработаю все данные, которые ты мне представишь. А теперь… Осталось еще договориться об условиях оплаты. Я оставляю себе все корабли и оружие, которые будут захвачены в боях.

— Конечно, дружище.

— И вот еще что. День за днем, час за часом мы приближаемся к неотвратимому концу. До сего времени мы были разбросаны по всей вселенной и, как ты сам знаешь, многие из нас совсем опустили руки. Мне это тоже знакомо. Наша раса скоро исчезнет. Я думаю, что, пока мы все еще существуем, мы должны держаться вместе, помогая другу другу и сохраняя чувство собственного достоинства и национальной гордости. И тогда, может быть, мы сумеем оставить после себя нечто большее, чем одинокие безымянные могилы. Может быть, мы создадим памятник или напишем книгу, сложим песню… Мы хотели бы получить какую-нибудь одинокую планету, на которой могли бы коротать старость. Но она непременно должна находиться в секторе, удобном для нас.

Вез смотрел на Джона много дольше, чем это требовалось, потом усмехнулся:

— Хорошо. Хотя, признаюсь, мне странно слышать такую просьбу из уст самого смелого и твердого солдата Вселенной. Итак, я обещаю, что выберу для вас какую-нибудь необитаемую планету, соответствующую условиям жизни вашей расы где-нибудь в моем секторе. Это все?

— Да, это все…

— Ладно. Мы еще увидимся перед вылетом. Доставим вам снаряды и источники энергии. Кроме того, вы должны получить еще четыре вильмутских разведывательных корабля. Они были немного повреждены в бою, но специалисты отремонтировали и испытали их. Вот теперь действительно все. До встречи.

— До встречи, Вез.

5

Джон внимательно следил за недовольным лицом Барта.

— Их оказалось гораздо меньше, чем мы предполагали, — произнес Ланге. — Из двухсот семидесяти трех человек, которые должны были прибыть, в наличии пока что всего двести пятнадцать. Судя по списку утвердительных ответов, мы можем рассчитывать еще человек на сорок.

— Всего? — удивленно поднял брови Джон. — Кстати, я не хотел говорить об этом при всех, поскольку не знаю, как это отразится на моральном состоянии наших людей… Дело в том, что незадолго до нашей с тобой встречи я наткнулся на одной планете на группу людей.

— Они что, живут там, Барт? — Джон выпрямился и посмотрел на своего заместителя.

— Да, они живут на планете Десса.

— И что же ты молчал?

— Они живут там, и главный у них Гумберт Доаль.

Джон положил руки на стол и с силой налег на них, чтобы не дрожали.

— Думаю, придется оставить их в покое, — процедил он. — Гумберт весьма откровенно высказался обо всем, когда последний раз мы услышали о женщинах. По-моему, он не очень-то поможет нам своим злобным карканьем.

— Согласен с тобой, Джон. Но ведь не все там, на Дессе, его поддерживают. Фред Колтер, Ральф Сайерс и еще кое-кто были с нами, когда мы в последний раз работали на Гохд.

— Та-а-ак… А ты пробовал сообщить им?

— Нет еще. Десса лежит довольно далеко отсюда, и я подумал, что тебя нужно было предварительно поставить в известность.

Браузен задумчиво покивал головой.

— Это действительно довольно далеко от Вильмута, но имперцы время от времени все же летают в ту сторону. Ты думаете, что надо лететь?

— Мне кажется, что Колтеру, Сайерсу и другим, которые не очень привязаны к Гумберту, нужно дать шанс. Но сначала необходимо какое-то время выждать, чтобы подготовить наших людей, и вылететь на Дессу всей группой. Мне кажется, это произвело бы на дессян нужное впечатление. — Он на мгновение замолчал, но тут же добавил: — Джон, как ты думаешь, Гумберт был педерастом?

Браузен бросил быстрый взгляд на Барта.

— Нет! — решительно произнес он. — Наверняка нет! По крайней мере, не был им тогда, когда мы учились в Академии.

— А я все же думаю, что был, — покачал головой Барт. — В конце концов, он поэт…

Джон проглотил слюну. Он страстно мечтал о глотке крепкого виски.

— Нет, этого не было, — ответил он. — К тому же в его стихах нет даже намека на это. Те из нас, которые его знали, никогда не находили в его писаниях чего-то немужского.

Джон замолчал. Недоразумение с Гумбертом накрепко засело в его памяти, и он никак не мог отбросить эти воспоминания. К тому же, — в этом он отдавал себе отчет, — большая часть его «я» была склонна согласиться с той позицией, которую занял Гумберт Доаль.

— Значит, Барт, если нам не удастся это дело, я имею в виду с женщинами, и «Хомо Сапиенс» прекратит свое существование, то хоть имя Гумберта и его «Эпитафии» будет жить среди гуманоидных рас.

— Может быть! — в голосе Барта Джон различил раздражительные нотки. — Как твой заместитель, я предсказываю, что Доаль отнесется к вербовке его людей наихудшим образом.

Джон убрал руки со стола и спрятал их за спину.

— Я решительно против того, чтобы забрать эту группу. Но если ты настаиваешь, лучше всего будет послать несколько малых кораблей. Остальные я бы оставил в Регионе Непрерывности и соединился бы с ними позже. Я думаю, Барт, что если мы двинемся туда всем отрядом, то рискуем вляпаться в ненужную огласку. Не забывай, что на Дессе выращивают хлопок, и как бы далеко она не находилась, это привлекает туда довольно много торговцев.

— Ты прав, — кивнул Барт и встал. — Если я не нужен тебе, пойду сосну пару часиков.

— Конечно, дружище.

После ухода Ланге Джон уселся в кресло и погрузился в размышления. Он никогда не держал зла на Гумберта. Доаль был с ним, когда они решились побывать на Земле после уничтожения. А это зрелище, видит Бог, могло изменить мышление любого.

Маломощный, невооруженный корабль выскочил из гиперпространства в зоне устойчивой связи с планетой. Джон подождал, пока еще один корабль, управляемый Луисом Домиано, появился в нескольких милях от него, и только тоща подал сигнал: «Здесь невооруженный корабль четвертого эксплуатационного класса типа „Консул Блуфф“. Капитан корабля Джон Браузен. Прошу на связь Гумберта Доаля».

С минуту он слышал только шум космической пустоты, какие-то обрывки слов, мешанину фраз. Затем из динамика донеслось:

— Джон? Командор Браузен? Здесь Фред Колтер. Как поживаешь, старый лис?

— Фред?! Привет! У меня все в порядке. А у тля?

— Тоже нормально. Кто это с тобой?

— Дон Бунстил и Минеелс. На твоих экранах еще должны быть видны Луис Домиано и Джим Камерон. Мы заскочили к вам по дороге. Где там Доаль? Если его нет, кто сможет дать нам разрешение на посадку?

После некоторого молчания из динамика донесся ответ:

— Гумберта здесь нет, командор, но вы можете садиться.

— Спасибо, Фред. Ваш поселок здорово вырос с тех пор, когда я последний раз наведывался к вам. Я вижу несколько новых домов возле леса. А там дальше, на полях, дессанский хлопок, не так ли? Да? За полями вижу какие-то строения мелку деревьями и небольшую поляну. Там можно садиться?

— Да! — захохотал Колтер. — Именно там и можно. Это наш космопорт, новый! А те строения, которые вы видите, просто склады для хранения урожая. Садитесь поаккуратнее, и постарайтесь не задеть крыши.

— Не беспокойся. Мы пойдем на антигравах.

Восемь человек собрались вокруг прибывших. Колтер, раскрасневшийся от радости, представлял их:

— Это Вальтер Байк, командор. Помните его? А это Карл Мюнц и Джой Пинда…

Джон пожимал руки подошедшим и бормотал приветственные слова, однако, особой радости не чувствовалось, и все присутствующие ощущали легкую скованность, особенно при очередном упоминании имени Гумберта. Колтер, наконец, не выдержал и прямо сказал:

— К черту! Нельзя это откладывать на потом. Гумберт сейчас не в себе. Он принял слишком большую дозу наркотиков.

На мгновение стало тихо. Джон должен был собрать всю свою волю, чтобы сохранить невозмутимый вид.

— Как он?

— Не знаю. По крайней мере, физически в полном порядке. Но в последнее время его постоянно что-то угнетает. Думаю, что это даже не воздействие наркотиков, а…

— Все наркотики так или иначе вредят, — Джон с трудом удержался, чтобы не спрятать руки в карманы. Проклятье, подумал он со злостью, ведь все пятна давно уже исчезли!

— Что он употреблял? — громко спросил он.

— Дрон.

В раздраженном состоянии Гумберт Доаль умел ранить фразами и словами куда сильнее самого острого кинжала. Однако, он мог быть и самым милым и симпатичным товарищем. Сейчас он был как раз в своем втором, приятном воплощении.

— Я действительно не понимаю, Джон. Ведь нужно гордиться тем, что употребляешь дрон.

Джон ощутил на лице слабый румянец, хотя и сумел вовремя погасить свой гнев, непроизвольную реакцию на такие слова. Чем-то его беспокоила парочка изящных зверушек, лежавших, прижавшись друг к другу, в дальнем углу комнаты, и время от времени он бросал на них взгляды.

Доаль выглядел неплохо, хотя и чудовищно располнел. Ничто теперь не напоминало о его былой стройности. Его бедра, обрисовавшиеся под тканью пижамы, когда он бросился на покрытую пуховиками кровать, были раза в два толще ноги здоровенного Омниарха-хелка. Брюхо напоминало небольшой аэростат. Кожа у него была чистая, глаза — такие же невинно-голубые, как и восемь лет назад. Белки глаз налились кровью, зрение нормальное, веки не опухли. Результаты действия дрона, по крайней мере, в начальный период, человеческий организм мог легко нейтрализовать.

Слабое движение в углу комнаты снова привлекло внимание Джона. Одно из лежавших там существ решилось встать и издало мягкий, тихий звук, похожий на мяуканье. Бронзовые, горящие глаза, полные жуткого страха, уставились на Джона.

Гумберт усмехнулся и спокойно сказал:

— Иди сюда, моя дорогая. Он, — при этом Доаль кивнул на Джона, — не сделает тебе ничего плохого.

Существо поколебалось пару мгновений, и, быстро пробежав по комнате, мощным прыжком взобралось на кровать и, пряча морду на груди Гумберта, что-то заурчало. Минутой позже второе существо, словно уязвленное внезапным одиночеством, присоединилось к первому.

Джон только сейчас понял, что когда-то видел этих зверушек. Это были полуразумные существа, живущие в лесах Дессы. Он обратил внимание, что обе особи женского пола. Действительно, красивые, с прекрасным, необычайно мягким и пушистым мехом светло-коричневого тона, с темной полосой вдоль позвоночника и головы. Их кожа, доступная взгляду на ладонях и ступнях, имела матово-розовый цвет, как у…

Доаль захихикал.

— Ты всегда был слишком святым для солдата, Джон. Да, да, ты прав. Это мои маленькие любовницы, и что в этом такого? Сдается мне, что между людьми, которыми тебе приходилось командовать, существовали и более извращенные отношения. Скажи сам, командор Браузен, что за извращение склонило людей к войнам, в которых участвуют лица только одного пола? Разве не было бы гораздо приятнее, будь среди нас хотя бы несколько мисс в чине сержанта или лейтенанта?

Доаль замолчал, посматривая на Джона своими невинными голубыми глазами.

Через минуту он добавил:

— Тебе не кажется, что это была какая-то идиотская придурь? Или, скажем, некая разновидность мужского комплекса неполноценности, из-за которого мы оказались так жестоко наказаны природой?

— Ты, проклятый идиотский сибарит! — Джон уже не в силах был справиться с охватившим его гневом. — Ты же прекрасно знаешь, что на наших кораблях были женщины. И, если на то пошло, не будь ты таким трусом и не ищи себе оправданий, а посмотри, что среди гуманоидов всегда существовал принцип, что война ведется только мужчинами. И это не придурь, а способ сохранить женщин и собственный род от вымирания. Например, гохдонцы…

— Ах да! Гохдонцы! Я уже давно заметил, что даже самые кровожадные из нас, а ведь ты не из их числа, вполне насладились всеми мерзостями войны и покинули армию Гохда.

Джон набрал в легкие воздуха, чтобы ответить резкостью, но сдержался. Не было смысла продолжать этот спор.

— Гохдонцы, — сказал он спокойно, — не чудовища. И ты об этом прекрасно знаешь, Гумберт. Воюя, они добиваются признания своего рода. От нас они ждут своего рода реабилитации.

— Реабилитации? — захихикал Доаль, нежно поглаживая двух своих любимиц, которые уже перестали обращать внимание на Джона. Ласки разнежили их, и они заурчали от удовольствия, время от времени пытаясь лизнуть Доаля в щеку.

— Смотри, Джон. В них нет ничего звериного. Их можно научить понимать человеческую речь и даже говорить. Я считаю, что их разум ближе мне, чем разум обезьяны. И они такие нежные… В отличие от нас. У них нет злости и зависти. Смотри, у них зубы не хищников. И они такие чистые… Такие сладкие, приятно пахнущие и прекрасные…

Возбужденное состояние Джона сменилось отвращением. Однако он сдержался и только буркнул:

— Благодарю за пример. Но… — он заколебался, говорить ли Доалю обо всем. — Видишь ли, я прилетел сюда немного по другому делу.

— Догадываюсь, — улыбка Доаля стала преувеличенно сердечной. — Не считаешь ли ты, что слухи о перетряхивании целого сектора Галактики в поисках выживших людей не дойдут до моих ушей? Если честно, меня удивляет, что ты, Джон, поддавшись на старые сказки, начал собирать людей.

— На этот раз все точно, Гумберт, — Джон покачал головой и тихо произнес: — Я видел доказательства. Они настолько очевидны, что в них нельзя не поверить.

Доаль скорчил потешную гримасу и вздохнул.

— Не слишком ли ты быстро стареешь, Джон?

— Моя старость пусть тебя не волнует, подумай лучше о своей. И вообще, подумай над этим делом. Если бы ты поверил, что есть какой-то самый минимальный шанс, то разве ты не присоединился бы к нам? Не убедил бы своих товарищей следовать за тобой?

Одно из существ издало тихий, жалобный звук. Джон заметил, что пухлая ладонь задумавшегося Доаля сильно сжала маленькое тело зверька. Он наклонился к Гумберту и настойчиво переспросил:

— Ну как? Ты бы сделал это?

Толстяк рассмеялся:

— Интересный вопрос, командор. Конечно же, да. Но я должен быть полностью уверен. Я уже не поддамся на пустые разговоры и не стану гоняться по всей Галактике за призрачными тенями исчезнувших дам. Виг так-то, — заключил он. — Мне нужны настоящие, неопровержимые доказательства.

Дон Камерон на коптере полетел на горное озеро в ста милях от дома Доаля. Там могли находиться некоторые люди из группы Доаля. Вместе с Доном отправился и Фред Колтер, чей голос сейчас доносился из приемника:

— Командор! Никогда бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. Да ведь это почти наша Земля. Господи! Все почти такое же…

Джон слушал его краем уха, — все его внимание было поглощено наблюдением за Гумбертом Доалем и стоящими рядом с ним четырьмя мужчинами. Доаль что-то рассказывал, широко улыбаясь. Внешне он был абсолютно спокоен, однако по тому, как мужчины вслушивались в слона своего предводителя, Джон понял, что Доаль принял небольшую порцию дрона, чтобы успокоить нервы. Да еще эта улыбка. Уж очень легко она то появлялась, то исчезала на его лице. Мужчины, стоящие рядом с Гумбертом (каждый из них, не без участия Доаля, высмеял возможность существования живых женщин), казалось, тоже били спокойны, но Джон заметил, как тщательно они скрывали охватившее их напряжение.

Браузен изредка поглядывал в сторону. Там, в тридцати метрах от него, находился корабль. Доаль и его товарищи стояли немного сбоку, но зато как раз напротив открытого люка космолета.

Луис Домиано стоял рядом с группой мужчин еще на шестьдесят метров дальше. Он не был вооружен, стоящие рядом с ним, вроде бы тоже не имели никакого оружия.

Во внутреннем кармане у Джона лежал игольчатый пистолет.

Застегнутый на молнию мундир был тщательно подогнан по фигуре, но материал, из которого его сшили, был достаточно эластичен, так что Джон мог быстро достать оружие.

Глупо подозревать, подумал он, что Доаль попытается захватить корабль. Но что же тогда он задумал? И почему они расположились именно так?

Говоря что-то Сеареу, Джон внезапно замолчал. Новая, неясная пока еще мысль, промелькнула у него в голове. Это было нечто вроде наития, — то, что делало его отличным тактиком. Со слов Луиса Домиано, Камерона, Бунстила и его собственных Доаль легко мог понять план всей задуманной ими операции. Он мог догадаться, что Гохд намеревается бросить их на Вильмут. Вильмут, в свою очередь, мог легко догадаться о пребывании людей на Дессе. С точки зрения Доаля, следствием этого мог быть ответ Вильмута — молниеносный, мстительный налет на Дессу!

Через мгновение Джон уже знал, что ему предпринять. Он тихо сказал Сеареу:

— Сохраняй спокойствие и ничему не удивляйся. А сейчас медленно иди в сторону Домиано, но когда я крикну, беги.

Удивленный взгляд Сеареу разозлил Браузена.

— Тебе неясно? — зашипел он. — Немедленно выполняй! В любой момент здесь могут начать летать пули!

Сеареу заморгал, потом с бесстрастным лицом повернулся и, не глядя на Доаля, медленно двинулся вперед. Едва он отошел на несколько метров (Браузен хотел отослать его как можно дальше, чтобы он не попал под огонь), как Джон сам повернулся и уже было занес ногу для первого шага, но в этот момент Доаль резко крикнул:

— Стоять, Браузен!

Джон посмотрел на него, изображая на лице удивление. Одновременно он повернулся так, чтобы скрыть от Гумберта движение руки, потянувшейся за пистолетом. Заметив оружие в руке Доаля, он вдобавок постарался исказить лицо гримасой испуга. Остальная четверка также потянулась за оружием. Джон усмехнулся про себя — они стояли в двадцати метрах от него! Доаль был немного одурманен дроном, а его спутники ко всему еще и нервничали — лучших условий для драки он не мог себе и представить. Его рука незаметно нырнула под мундир и ладонь нащупала рукоятку пистолета.

Двое из четверки выстрелили, но промахнулись. Доаль что-то закричал, размахивая руками.

Джон не собирался убивать. Стрельбой он только хотел напугать противников. Но, к несчастью, Доаль в момент выстрела двинулся с места, готовясь к стрельбе в свою очередь. В первый момент Джон не смотрел, куда он попал, следя за четырьмя мужчинами, которым он успел нанести ранения в руку. Они уже валялись на земле, выронив оружие. Джон перевел взгляд на Доаля в тот момент, когда тот падал. Игла из пистолета Джона прошила Гумберту предплечье и, пробив грудную клетку, вонзилась в сердце. На толстом лице Доаля застыло выражение безмерного удивления. Потом его глаза закрылись, руки безвольно повисли, и тело глухо ударилось о землю.

Джон почувствовал слабость. Он и раньше убивал. Но не так, не с такого близкого расстояния и не людей. Еще никогда ему не приходилось убивать хорошо знакомого человека!

Он медленно пошел к лежащим. Домиано, Сеареу и остальные подбегали с другой стороны.

— Обеспечьте охрану корабля! — приказал он безжизненным голосом. — И немедленно возьмите оружие.

«Консул Блуфф» после прыжка находился в пределах радарной видимости «Луны» и остальных кораблей.

Фред Колтер сидел вместе с Джоном в командирской рубке.

— Никогда бы не подумал, что Доаль нападет на нас, — сказал он.

Джон пожал плечами.

— Думаю, он понял, что лично ему грозит опасность.

— Может быть, — кивнул Колтер. — Мы не хотели верить, но с его головой в последнее время творилось что-то непонятное. После того, как он в последний раз принял большую дозу дрона, ему стало мерещиться, что он находится на Земле. И все потому, что он даже на мгновение не мог забыть, что происходит на самом деле. Тогда-то он и написал стихотворение, которое произвело на меня странное впечатление, может быть, потому, что нам было очень тяжело оценить степень оторванности Доаля от реальности. Назвал он его тоже довольно странно: «Непрошеное стихотворение в тридцать семь лет». Это было его последнее стихотворение. Похоже, когда он его писал, то даже не осознавал, где находится.

— Надеюсь, оно сохранилось?

— Да. В моем багаже лежит все, что было написано Доалем. А что касается последнего…

— Что?

— Я не смог бы его забыть, даже если бы оригинал текста был утерян, — Колтер посмотрел куда-то вбок между экранами и начал декламировать:

Джон долго молчал, потом сказал:

— Я думаю, у каждого из нас был такой день, когда мы пытались отрицать истинность случившегося с нами.

Он и сам мог припомнить несколько моментов, которые хотелось навсегда выбросить из головы. Одним из них било удивление на лице умирающего Доаля. Другим — жалкое верещание зверьков, нечаянно стиснутых рукой.

Колтер беспокойно заворочался в кресле, потом нерешительно посмотрел на Джона.

— Командор, я должен кое-что сделать, и сейчас же.

— Что?

— Я не знаю как это называется. Но знаю несколько случаев, когда это спасало кое-кого от полной потери воли. Это так же сильно, как привычка к опиуму или морфию. Я не хочу это держать у себя. — Колтер развязал какую-то тряпочку и…

Внезапно Джон ощутил сухость во рту — на ладони Колтера лежал кусочек стебля дронгалийского растения. Он не должен был смотреть туда, где лежали восемь зернышек величиной с половинку горошины. Восемь порций покоя и забытья, восемь райских снов…

Он протянул руку, надеясь, что Колтер не заметит легкого дрожания его пальцев.

— Я… — он старался как можно тише проглотить слюну, — я спрячу это тотчас же.

И он спрятал сверток в оружейный сейф рядом с пультом управления кораблем и бросил ключ в карман. Теперь он мечтал о том, чтобы Колтер немедленно куда-нибудь вышел. Где-то на корабле обязательно должно быть немного спирта. Можно разбавить его небольшим количеством воды, подумал он. Это хоть и не уничтожит полностью желания, но по крайней мере ослабит его.

6

В рубке «Луны», наклонившись над пультом управлении, Джон произнес в микрофон:

— Тридцать секунд до выхода!

Его глаза внимательно следили за скачками стрелки корабельного хронометра. Двадцать секунд, пятнадцать…

Ладони покрылись потом; при выходе всегда имелся определенный риск, да еще если группа кораблей плотным строем пробивала дыру в гиперсфере. Небольшая ошибка при составлении программы для навигационного компьютера или неточная стабилизация корабля могли привести к выходу корабля в произвольную точку обычного пространства. Кроме этого, нужно было избегнуть опасностей еще до конца не изученной гиперсферы. Два материальных тела могли присутствовать в одной точке пространства только в течение наносекунды, после чего происходила аннигиляция.

Это было уже четвертое перемещение в гиперсфере сразу целого флота. Три предыдущие были успешными, если иметь в виду, конечно, только ближайшую цель…

Он волновался, так как не был уверен, что в действительно сложной ситуации, когда необходимо будет принимать решение еще до того, как глаза успеют прочитать показания приборов и обозреть экраны, он сможет оказаться на высоте, как когда-то? Ведь он понимал, что его мозг уже работает не так, как в старые времена…

Сначала им все удавалось благодаря точному расчету и удаче. Во время первой вылазки он не имел потерь. Во втором сражении он потерял четверых, и еще четверо лежали в госпитале на Акиэле. В третьем полете он лишился одного из связных кораблей с Доном Бунстилом во глазе и шестью членами экипажа.

Им удалось захватить два корабля бизхов (класса среднего крейсера), которые сейчас находились на Акиэле, где ремонтировались и перестраивались для использования гуманоидами. Эти работы должны были продлиться по крайней мере тысячу часов.

Четыре секунды до выхода…

Короткое, резкое рычание сирены!

Джон на мгновение потерял ориентацию, потом звезды проклюнулись на экранах внешнего обзора. И тотчас начался информационный обмен между корабельными компьютерами флота. Корабли нужно было перестроить в боевой порядок, так как в расчетах всегда были мелкие ошибки, и корабли выходили из гиперсферы в незначительном, но все же беспорядке. На этот раз все, кажется, было в норме. Джон посмотрел на экраны, на детекторы массы, чтобы удостовериться в правильности маневра.

Снова заревели сирены.

— Батареи готовы?! — крикнул он, не сообразив сразу, что видит перед собой неприятельский отряд. Посмотрел на лейтенантов, сидевших по бокам от него, программировавших боеголовки ракет.

Сирены смолкли.

Джон краем уха уловил неясный разговор в общем канале связи: никто не торжествовал и не слал рапортов о неготовности. Одновременно он вглядывался в неясное пятно на экране радара. Там было не меньше дюжины больших кораблей. Каким чудом им удалось так точно попасть между налетчиками и выбранной целью?

Это была его вина. Его ошибки были чересчур логичны. Рыскание в одну сторону, потом в другую — так проходили предшествующие рейды. И потом еще эта попытка атаковать базу бизхов…

Они смогут уйти в гиперпространство только через полторы-две минуты. Надо убраться, не тратя ни единой ракеты, которые наверняка будут перехвачены бизхами. И хотя Джон очень много трудов вложил в подготовку этой атаки, он заставил себя спокойно все обдумать, холодно проанализировать все шансы и возможности. Тем временем флот неприятеля увеличивался в размерах по мере того, как группа приближалась к базе бизхов.

Если произойдет стычка, то у людей окажется слишком мало сил для того, чтобы отразить атаку!

— Гиперсфера через восемьдесят секунд, — крикнул он в микрофон. — Сначала прыжок на другую сторону, затем перегруппировка, а затем готовность к новому прыжку. Торпеды только после первого выхода! Во время второго нанести удар лазерными установками. Затем прыжок и встреча в пункте «Д». Вариант «Дух».

Стрелка хронометра прыгала по циферблату мелкими скачками. Программа была уже введена в компьютеры. Все системы малых кораблей замерли до тех пор, пока не настанет время второго прыжка. Потом, если все будет в порядке, у них появится дьявольски много работы. Браузен стиснул сухие губы в подобие улыбки, пока стрелка не перескочила последнюю отметку. Если судьба действительно отвернется от них… Отдельные их торпеды могут пронизать оборону врага и попасть в корабли людей, находящиеся на противоположном фланге.

Гиперсфера! Выход! Время этого короткого промежутка нельзя измерить чувствами человека. Джон пробежал глазами по приборам и экранам — флот бизхов перестал быть размытым пятном и превратился в крупное скопление разноцветных огней. На этот раз уже в пределах досягаемости торпед и лазеров. Если рискну, — Джон глубоко вздохнул, — то при максимуме энергии можно было бы использовать батареи против врага. Энергии было достаточно! Джон успел насчитать пятнадцать ярких огоньков, обозначавших большие крейсера противника.

Он задержал дыхание. Его флот на обычном приводе приближался к планете — цели, а вместе с ним — неприятель. Через мгновение враг поступил так, как и ожидал Джон — бизхи вошли в гиперсферу, чтобы вновь оказаться между его флотом и собственной базой.

Спустя секунду они появились снова, но уже вне зоны досягаемости оружия землян. Джон нажал несколько клавиш, придавая большее ускорение гиперприводу, чтобы не позволить врагу уйти далеко. Но он также не собирался находиться и поблизости от них.

— Смотрите! — сказал он в микрофон. — Благодаря их маневрам у нас появилась возможность подготовиться к прыжку в гиперсферу за двадцать секунд до них. Если мы сейчас исчезнем, то, появившись в другом месте, смажем выйти прямо на цель. Но если мы появимся среди их кораблей, они могут растеряться и подумать, а нет ли у нас еще одного флота, готового ударить по базе с другой стороны. И пока они будут сомневаться, мы откроем огонь. Они, конечно же, ответят, но время упустят. Мы же за это время подготовимся к прыжку в гиперсферу, и их ответным выстрелам скажем «пока».

Лейтенанты, сидевшие рядом, засомневались. Джон ждал, стараясь заглушить мучившее его желание. Внезапно на одном из экранов появился короткий блеск, потом все пришло в норму. Это была торпеда бизхов, посланная в сторону «Луны», возможно, как прощупывание их оборонительных сил. Едва исчез блеск, исчезла и торпеда — сработало защитное поле. Браузен снова взглянул на циферблат хронометра — минута! Мощная сила вражеского флота могла вот-вот двинуться на них на гиперприводе, однако оба флота имели одинаковую скорость…

Тридцать секунд до прыжка.

Лица людей напряжены. Джон искоса посмотрел на них и подумал, понимают ли они, что в этот момент их флот можно рассматривать как на выставке. Если до сих пор бизхи не догадались, с кем имеют дело, то уже сейчас должны были бы увидеть, что корабли нападающих похожи на корабли, изготавливаемые вильмутцами. Корпуса шире тех, что строились на верфях других рас, все батареи и лазерные установки размещены на выпуклых бортах, характерный для Вильмута гравипривод…

Пятнадцать секунд до нуля!

Джон чувствовал себя превосходно, если, конечно, не считать этого омерзительного желания. Да, пока талант и счастье били на его стороне! Позволив своим ладоням повиснуть над пультом, он нажал клавишу с надписью «нуль».

Гиперсфера! Выход!

Прошло несколько секунд, прежде, чем противник начал действовать. Множество огоньков на экранах разлетелось, словно от взрыва. В опасной близости от «Луны» прошел лазерный луч. Повернувшись, Джон улыбнулся лейтенантам.

— Нам не следует тратить энергию на мелкие стычки. Все должно быть готово к прыжку. Следите за часами — остается еще три минуты.

Экраны замигали в тот момент, когда их торпеды достигли неприятельских кораблей. Однако они были перехвачены защитными полями и уничтожены. Вдруг по экранам разлился ослепительно-яркий свет — все-таки одна из торпед пробила защиту?!

— Попали?!

Вновь серия микроблесков на экранах при поражении ракет людей ракетами бизхов. И опять экраны заполнил яркий блеск. Защита выключила изображение. Взрывы перемещались все ближе. Джон ощутил холодный пот на плечах и спине, когда понял, насколько опасен такой способ ведения боя. Внезапно корабль сильно тряхнуло. Браузен похолодел, ожидая последствий, неужели попадание? Нет! Это артиллеристы открыли огонь, отражая атаку неприятеля. Вокруг «Луны» становилось все жарче, а до прыжка еще целая минута. И то при условии, что потребление энергии для обороны не будет слишком большим. Джон фиксировал данные, лихорадочно наблюдая за хронометром.

Сорок четыре секунды… Сорок одна… Он тяжело дышал. Если произошла ошибка в оценке… Он бистро наклонился над микрофоном.

— Артиллеристы!

— Да, сэр!

— Сколько осталось тяжелых снарядов?

— Девятнадцать, сэр. Но для них нет хороших целей.

— Направьте их туда, откуда нас наиболее интенсивно обстреливают, и замрите!

Через несколько секунд снаряды ушли в космос. И с этого момента им осталось только сидеть и ждать, сдерживая свой страх, в течение всего времени, пока стрелка хронометра отсчитывала неизмеримо длинные отрезки времени. Джон не смотрел на экраны, где корабли противника сосредотачивались для нанесения удара по «Луне». Остальные корабли, поменьше, не были хорошей мишенью для снарядов противника.

Шесть секунд.

Активированы все системы перехода. Защита корабля отчаянно противостояла мощи наседающего противника.

«Нуль»!

Залитый потом Джон не мог встать с кресла. Связи с остальными кораблями в этом аду ядерного огня и энергетических лучей не было. До самого выхода в пункт «Д» на «Луне» никто не знал, удастся ли малым кораблям выбраться из этой заварухи.

Внезапно Джону так страстно захотелось глотнуть хоть полдозы дрона…

7

Лиза Дувал, шестая Старшая (может быть, подумала она с горечью, уже и пятая старшая), дошла до последних поющих кустов и направилась в сторону лагеря. Босыми ногами она ощущала мягкую шелковистость влажной травы. В одной руке у нее был двадцатидвухдюймовый лук и две стрелы. В другой — подстреленное животное — двухфунтовое создание, похожее на очень толстую ящерицу с красивым и пушистым бронзового цвета мехом.

Одна из молоденьких девушек, увидев ее, крикнула тонким, писклявым голосом, какой обычно бывает у подростков:

— Лиза вернулась! Лиза вернулась!

Повариха, женщина почти на год моложе Лизы, лениво вышла из кухонного шалаша, чтобы посмотреть на зверя, что принесла охотница. Сначала на ее лице появилось разочарование, но потом она улыбнулась, пожав плечами.

Лиза, тяжело дыша, остановилась и, отдав кринка поварихе, спросила:

— Где Старшая?

Повариха, поняв, что происходит что-то не то, некоторое время от удивления моргала глазами, а потом произнесла:

— Кажется, она там, внизу, и помогает собирать кукурузу. А зачем она тебе? Что-нибудь случилось?

— Похоже, что Руби Вайс погибла, — Лиза обогнула таращившуюся на нее женщину и ринулась вниз, к ручью.

Джейн Феррис, Старшая, на полтора года старше Лизы, услышав крик, вышла навстречу бегущей с тяжелой сумкой, полной желтых зерен величиной с желудь.

— Что произошло, дорогая?

Лиза с трудом восстановила дыхание.

— Там, в верховьях ручья, я встретила одну из племени пузатых. Она-то и рассказала мне, что прошлой ночью какая-то женщина с опущенной головой ушла от них не имея ни сумки, ни лука, ни палки…

Лицо Джейн исказилось.

— Я догадывалась об этом, когда Руби не появилась на завтрак.

Лиза недоуменно вскинула брови.

— Но ведь она не очень уж и старая! Вчера я видела ее три или четыре раза, и она не показалась мне угнетенной. И она никогда… никогда не говорила…

Джейн дружески взяла Лизу за локоть, но ее решительный голос начисто был лишен какой-либо нежности:

— Она могла где-то задержаться, а затем приняла решение добраться до Дыры.

Лиза ускорила шаги, подлаживаясь под ритм движения Старшей.

— Ты в самом деле думаешь, что она…

— Да, дорогая. Думаю, что она старилась намного быстрее, чем большинство из нас. Я ясно видела эти признаки, но старалась никому не говорить об этом и ей не напоминать. Вот нам с тобой…

— Но, — Лиза прервала Старшую, удивленная своей злостью, — мне еще далеко до этого. Еще лет семнадцать или восемнадцать.

— Конечно же, дорогая, — Джейн улыбнулась. — Но когда это все же произойдет, ты должна встретить это с ясной головой. Однако это не значит, что женщина стареет. Это лишь физиологические изменения организма, когда меняется структура твоего тела, что ли… Но если ты возьмешь себя в руки, то сразу почувствуешь себя так же, как и прежде.

Они почти бежали между звенящими кустами малинового цвета, листья которых соприкасаясь друг с другом издавали тихую приятную мелодию.

Джейн и Лиза добрались до места, откуда весь лагерь был как на ладони. Под навесом женщины и девушки толкли зерно. Их лица были угрюмы. Очевидно, новость уже облетела весь лагерь.

— Ну все! — резко крикнула Старшая. — Остановитесь! Я запрещаю вам вести себя как сброду истеричных пузатых! Мы должны попытаться вернуть Руби! Вот так! А теперь, Фреда, Мари, Элиза, возьмите копья, луки, запас кукурузы и сушеного мяса на несколько дней. Нэнси! — Она обратилась к поварихе, которая, запыхавшись поднялась на холм. — Ты займешь место Фреды. При малейшей опасности будешь опекать маленьких девушек. Держитесь все вместе и не устраивайте истерик, слышите?

Несколько женщин кивнули головами. Одна восьмилетняя девочка заплакала. Джейн подошла к ней и обняла за худенькие плечики.

— Ну, дорогая, не плачь! Все будет хорошо. Ты будешь послушной, правда ведь?

Ребенок, стараясь сдержать слезы, кивнул головой не открывая зажмуренных глаз.

Пузатые, в основном, были ночными существами, однако некоторые из них иногда бегали по принадлежащей племени территории даже днем. Лиза была подростком, когда се вместе с тысячью других женщин похитили с Земли. Она хорошо запомнила, что пузатые всегда казались ей чем-то похожим на больших и развитых бобров, хотя, конечно, это была не Земля.

Взрослые пузатые мужского пола имели вес около шестидесяти фунтов, здесь, где тяготение было почти равно земному. Каждый пузатый имел серый мех и зубы, как у земных грызунов. Разум пузатых был сродни человеческому, хотя, конечно, это были разные типы разумов.

Племя жило в норах, вырытых в холме на левом берегу Реки. Вход в каждую нору был прикрыт циновкой из сплетенных лиан, защищавших вход от дождя.

Сейчас некоторые из циновок были подняты, и люди заметили морды пузатых, которые молча наблюдали за бегущими вдоль тропинки женщинами. Через мгновение на краю зарослей звенящих кустов они встретили старую пузатую, которая умела немного говорить на языке людей. Она робко приблизилась, когда все немного приостановили свой бег.

— Подождите, женщины. Я скажу вам правду!

Джейн шепнула, что минуту можно отдохнуть, и Лиза с удовольствием повалилась на прохладную траву. Рука Джейн и лапка пузатой встретились в церемониальном приветствии.

— Спасибо тебе, добрая соседка, — сказала Джейн.

Пузатая самка свернувшись, превратилась в меховой шар, затем сказала:

— Мне жаль, высокие соседи, что одна из вас отошла. Мой муж видел ее до рассвета и послал двух молодых самцов на случай, если Большой Зверь покажет свои клыки. Однако она сказала, чтобы они возвращались домой.

— Как долго они шли за ней?

— Полдороги до Великой Стены.

— Вдоль берега Реки?

— По малой дороге. Перейдя Реку, она направилась к Великой Стене. Мой муж думает, что она шла к Дыре, куда уходят другие больные женщины.

Джейн вздохнула и встала.

— Спасибо, добрая соседка. Появлялся ли Большой Зверь у Реки?

— Один из наших видел его дней двенадцать назад. Но вы же знаете, что мы не ходим больше, чем на полдороги к Великой Стене.

— Спасибо, — повторила Джейн, и вся группа снова двинулась легким переменным шагом, почти бегом.

Все они были опытными и выносливыми охотницами. Вскоре отыскался и след Руби, они переправились через Реку и повернули к Великой Стене. Никто ничего не говорил, пока они не остановились на привал.

Только тут Мари хмуро буркнула:

— Вот уже семеро наших ушли.

Джейн подняла голову.

— Еще неизвестно, дорогая. Мы обязательно догоним Руби!

Фреда, молчавшая до сих пор, произнесла с истерической ноткой в голосе:

— Разве кто-нибудь когда-либо возвращался из Дыры? Четверо ушли туда! Четверо! Мы обнаружили только их обглоданные кости. Когда же мы наконец заткнем эту дьявольскую Дыру?

— Может быть, нам когда-нибудь и удастся это сделать, — сказала Джейн. — Но зачем же так кричать? Признаюсь, что когда туда пошла Дженни, мне показалось, что она будет последней. — И, помолчав, добавила: — А что изменится, если мы закроем Дыру? Разве не существуют другие дикие места? Поэтому мы должны придумать что-то другое. Мы должны помогать тем, кто внезапно почувствует себя плохо, мы должны помогать им. — Она посмотрела на Лизу. На единственную среди охотниц, еще способную рожать детей.

Мари пожала плечами:

— Ну и что? Все равно мы все здесь все умрем. Почему бы нам всем просто не пойти в Дыру или не умереть каким-нибудь другим способом? Какой станет жизнь молодых девочек, когда мы, одна за другой, отойдем в мир иной, и уже некому будет помнить земное небо или хотя бы то, что земные деревья имели высоту около тридцати футов. И… и то, как выглядел мужчина. А когда останутся самые последние? Ведь и они когда-нибудь постареют. Представьте себе четыре или пять старух, пытающихся найти еду и защитить себя от чудовищ, ползущих через Дыру. А представьте себе последнюю… Абсолютно одну!

Джейн резко перебила ее:

— Думаю, сейчас мы должны поужинать. Еда всегда поднимала твое настроение, Мари.

Когда все уселись у костра, Джейн продолжила разговор:

— Видишь ли, Мари, те последние будут иметь полное право самим принимать решения, соответствующие их желаниям. Но до этого еще очень далеко. Мы составляем еще довольно сильную группу. И умеем быть счастливыми и здесь, не правда ли? Ты видела, как сегодня утром девочки играли на берегу? Смеялись и прыгали, как обычные дети на Земле! Разве этот свет не так же приятен как свет Солнца? Или еда хуже?

Мари громко рассмеялась и неожиданно встретилась взглядом с Лизой.

— Посмотрите на эту дурочку! Она еще лелеет надежду, что какое-то чудо сделает ее беременной, что сможет дать кому-то пососать свою твердую пышную грудь! Но когда ты изменишься, когда твоя грудь обвиснет, как моя, тогда-то ты спустишься на землю! Даже если какой-нибудь мужчина…

Элиза и Фреда начали шмыгать носами. Джейн, вскочив с места, ударила Мари по лицу.

— Заткнись, немедленно!.. — крикнула она.

Когда женщины немного успокоились, Джейн твердо сказала:

— Лучше быть полутрупом, чем трупом. А что касается мужчин, то должна вам заметить, что это были довольно мерзкие создания. А разве то, что называется любовью, не было иллюзией? Несколько мгновений наслаждения, а затем долгие часы бессильной злости из-за предательского поведения какого-нибудь идиота. Думаю, что пока мы живы, мы должны хранить гордость. Пузатые и так уже думают, что мы являемся бандой чокнутых идиоток, которые носятся где попало и ругаются при первом же удобном случае. К тому же, время от времени кто-то из нас лезет умирать в Дыру, как… как какой-то больной грызун.

Жестом она приказала им встать.

— Пройдем еще две мили, а затем сделаем привал.

Лиза лежала на спине, рассматривая противоположную сторону Круга. С ее стороны сейчас уже было довольно темно, но огненный Круг прочно удерживал зверье на почтительном расстоянии от женщин. Через час они продолжат свой бег, неся с собой горящие факелы, чтобы защититься от нападения.

Как же мало знают они об этой местности, где теперь живут.

Форму и размер этой территории легко было охватить взглядом. Протяженность его была измерена шагами уже в первый год жизни, — несколько Старших женщин сделали это. От стены до стены было не более тридцати семи миль. Стены были ровные и вертикально вздымались вверх. Периметр цилиндра равнялся примерно восьмидесяти пяти милям. Источником тепла и света служил Круг, снизу выглядевший как тонкий раскаленный прут. Он вытянут от стены до стены вдоль оси цилиндра. Свет по очереди лился с каждой его стороны, изменяясь так, словно Круг вращался вдоль продольной оси с периодом в девятнадцать часов. От этого происходила смена дня и ночи, хотя последнюю трудно было назвать ночью, поскольку свет с противоположного края цилиндра все равно доставал этот. Времена года изменялись по мере прохождения Круга от конца до конца цилиндра. Некоторые женщины, выросшие еще на Земле, считали, что тяготение здесь создается вращением всего сегмента. Если это было правдой, то почему горы были сосредоточены вдоль обеих стен, с долинами и миниатюрным «океаном» в центре, куда впадала Река? Без сомнения, — думала Лиза, — это была искусственная гравитация, хотя подтвердить ее догадку не мог никто.

Облака, если и появлялись, то никогда не поднимались выше мили над ними. И если на одной стороне было ясно, а на другой — пасмурно, то скопления облаков казались такими же отдаленными, как и поверхность, над которой их не было. Пасмурные ночи были достаточно темны, но блеск, исходящий с другого конца цилиндра, не делал их абсолютно черными.

Женщин сюда доставили на космических кораблях, пилотируемых странными существами — хелками, и было похоже, что это место является резервацией. Это позволяло не терять надежду, что хелки или руководящие ими вильмутцы могут в любой момент вернуться за ними. Хелки и вильмутцы связывались в сознании женщин в каком-то неясном ощущении парализующего ужаса, и обычно о них не говорили, особенно в присутствии девочек; некоторые женщины называли сегмент тюрьмой, но Лиза считала это место относительно приличным и дающим ощущение независимости. Конечно, должна существовать циркуляция воздуха, но не та, которая вызывалась сменой дня и ночи. Где-то должны быть отверстия, может быть, именно в Круге, дающем свет? Кроме того, под «океаном» должна быть и «сливная дыра», в которую уходит лишняя вода, иначе их бы давно затопило.

Дыра, к которой пошла Руби, появилась случайно. Что-то, быть может, метеорит, ударило и пробило стену в самом высоком месте, в горах. Правда, высота эта время от времени менялась, сказывалось влияние эрозии, но какая-то сила неизменно выталкивала горы из земли. Вначале Дыра была закрыта породой, но дожди вымыли ее. Следы этого были видны на стенах ущелья, бегущего от Дыры вниз. А когда Дыра открылась, дожди стали смывать грунт в соседний сегмент, бывший странным местом, с длинными морозными днями. В конце концов, отверстие в металлической стене открылось полностью. Оно было небольшим, около десяти дюймов. Форма его была почти правильным овалом, с неровными краями, словно металл был пробит навылет, хотя был он очень прочен и не ржавел от воды.

Из этой Дыры стали приходить большие звери. К счастью, они не прижились в сегменте, где жили женщины и пузатые, видимо, здешняя атмосфера пришлась им не по нутру. Постоянный приток воздуха доносил запахи из их мира. Пузатые утверждали, что эта Дыра появилась несколько поколений назад, но это было гораздо раньше, чем женщины оказались здесь. Никто не мог объяснить, откуда появился обычай проходить сквозь Дыру в поисках смерти. Но обычай появился, и вот теперь Руби стала его первой жертвой.

Голос Джейн прервал размышления Лизы:

— Пора идти, девочки!

Овраг, пробитый в почве, вывел их прямо к предгорьям, в двадцати ярдах от стены, а затем и к Дыре, пробитой в белом металле. И здесь в пыли они быстро обнаружили следы Руби; остановились и заглянули в Дыру. Там, в другом мире, царила ночь, но поскольку там никогда не бывала облаков, красноватый полумрак делал возможным путешествие вглубь этого мира. Слабый ветерок, ударивший им в лица, имел резкий, сладковатый запах разлагающегося мяса.

Мари подала голос:

— А почему бы не взять с собой факелы?

— Потому что у нас нет третьей руки! — резко ответила Джейн.

Взяв луки наизготовку, они гуськом двинулись вперед. Тропинку покрывала почва, смытая из их мира. Сначала было влажно, но несколькими ярдами ниже воздух чужого мира высосал из грунта излишки влаги. Почва стала сухой и неприятно скользкой. Пройдя около пятидесяти ярдов, женщины уперлись в перекрученные широколиственные деревья. На опушке леса Джейн прошептала:

— Похоже, что наши глаза уже привыкли к этому свету.

Лиза посмотрела перед собой. Далекий отблеск был тревожным и делал их лица очень странными. Она инстинктивно посмотрела на свой лук, стрела лежала как надо, тетива была слегка натянута. Они медленно продолжили спуск. Лиза вдруг страстно захотела обернуться и посмотреть на Дыру, уже закрытую деревьями, но вдруг идущая впереди Джейн внезапно остановилась. Что-то пошевелилось рядом с ними, и раздался низкий, ворчливый звук. А дальше все произошло так стремительно, что позже Лиза уже не могла вспомнить всех подробностей. Приблизительно дюжина существ, чем-то отдаленно напоминавших Земных котов, но умеющих летать, ринулась на них. Эти создания были гораздо меньше Большого Зверя, но превосходили его в ловкости и быстроте. Они низко летели над землей, или делали большие прыжки.

Лиза лихорадочно натянула лук, и пустив стрелу, отбросила ненужное уже оружие, так как стрела была единственной. В отчаянии она взмахнула копьем, защищаясь от твари, оказавшейся над ее головой. В красном полумраке она заметила четыре растопыренные лапы и надутые по бокам тела воздушные баллоны, плоское тело, острые когти, вытянутые в ее сторону, острую морду, маленькие острые клыки, торчащие из раскрытой пасти и глазки, малюсенькие, как кнопочки. Существо было меньше овчарки, но гораздо подвижнее любой собаки. Женщины отчаянно закричали. Пытаясь увернуться от когтей, Лиза, поскользнувшись в грязи, упала назад и выставила перед собой копье. Она почувствовала, как тело зверя ударилось о копье, едва не выбив оружие из ее рук, и тяжело рухнуло в грязь. Раздался крик Фреды.

С трудом поднявшись, Лиза увидела Джейн, отчаянно сражавшуюся с двумя тварями. Она бросилась на помощь и ударила одну из них копьем. Зверь заверещал и отскочил в сторону. Она заметила еще одного, приготовившегося напасть сбоку, и едва успела повернуться, чтобы встретить его острием копья, уперев древко в землю. Существо с размаху налетело на острие, проколов грудь насквозь. Лиза отбросила копье и прыгнула к Джейн, которая уже лежала на спине, отчаянно отбиваясь от наседавших зверей. Она схватила за загривок первого попавшегося и с силой отбросила в сторону. Ударившись о дерево, зверь заверещал и стал биться в судорогах. Лиза схватила еще одного, вцепившегося а плечо Джейн, но тварь вывернулась и убежала, Фреда плакала, лежа лицом вниз. Но Мари еще дралась, добивая зверя, крутившегося вокруг нее. Два мертвых существа валялись рядом, не считая того, которое было наколото на копье Лизы. Элиза стояла, держа копье наготове. Выглядела она ошеломленной.

Внезапная атака бестий била отбита. Женщины собрались вокруг Джейн. Старшая била покрыта глубокими ранами и лежала тихо, глядя вверх широко раскрытыми глазами. Она тяжело дышала. Лиза заметила кровь, стекающую с левого бедра Джейн и, оторвав от своей блузки кусок материи, хотела перевязать рану. Однако Джейн слабо покачала головой и прошептала:

— Нет, Лиза. Не надо. Позволь мне просто спокойно полежать. Мой живот… он разорван.

Мари залилась слезами.

— Джейн!

Старшая осторожно покачала головой и прикрыла глаза от боли. Спустя секунду открыла их, но уже было заметно, что она ничего не видит.

— Лиза, — прошептала она.

— Да, дорогая. Я здесь.

— Ты станешь Старшей, Лиза.

В первый момент Лиза не поняла, но потом закричала:

— Нет, нет, Джейн! Ты еще поправишься! Да… Но ведь Мари старше меня.

Джейн тяжело вздохнула и снова закрыла глаза.

— Нет, Лиза. Только ты сможешь вести за собой людей. Я хочу… чтобы… вы все… три…

Это были ее последние слова.

Женщины долго молчали, стараясь не смотреть друг на друга, с трудом сдерживая слезы.

— Но я не… — прошептала Лиза, — я не достаточно взрослая.

Мари обняла ее за плечи.

— Это так, Лиза, но ты именно такая, какая нужна нам всем. Джейн права. Ты действительно самая младшая из нас, но ведь мы не совсем в порядке. Ну, успокойся. Так и должно быть. Мы поможем тебе… Все поможем тебе!

С этой минуты никакие слезы не могли бы изменить решение Мари, Фреды и Элизы.

Все они были легко ранены во время схватки, однако раны были быстро перевязаны. Женщины копьями выкопали могилу для Джейн и осторожно положили тело Старшей в эту чужую землю. Дальше по тропинке они отыскали груду камней, которые перетаскали на могилу, сделав что-то вроде надгробия.

Рядом с кучей камней они обнаружили тело Руби, покрытое какими-то копошившимися существами. Фреда и Элиза едва не лишились чувств от этот кошмарного зрелища. Мари выглядела так, словно ее поразил гром. Лиза с трудом заставила успокоиться свой желудок.

Они разогнали тварей и похоронили то, что осталось от их подруги, рядом с могилой Джейн. Сделав два креста, они воткнули их в землю, прошептали молитвы, и лишь лотом двинулись назад, — домой.

8

Джон хмуро посмотрел на микрофон, потом протянул руку, нажимая кнопку на пульте связи.

— Центральная! — донеслось из динамика.

— Домиано, — сказал Джон. — Соедини меня со всеми кораблями на такой волне, чтобы меня слышали только наши корабли, и чтобы эта волна не распространялась дальше. Неизвестно, кто может находиться в этом районе космоса. Ты сможешь это сделать?

— Конечно, командор. Но на это потребуется время; необходимо определить координаты всех кораблей. Вы даете нам полчаса?

— Да, — Джон вздохнул. — Мы не можем рисковать, используя радар, но если все же ты будешь определять координаты, проверь номер четыре. Если там остался кто-нибудь живой, пусть даст ответный сигнал.

— Уже пробовали, сэр. Я только что хотел доложить вам об этом. Они молчат, командор, ни малейшего намека на жизнь.

— Та-ак, — нервно протянул Браузен, и вскочив с кресла, стремительно вышел из рубки. Он направился в технический отдел, чтобы координировать операцию с помощью специальных экранов, смонтированных там.

Потом он проделал короткую прогулку по кораблю. Поговорил с артиллеристами (у них не было проблем, если не считать, что кончились снаряды всех калибров) и зашел на склад, где узнал, что с питанием экипажа тоже не будет проблем, если только они доберутся до Акиэля или куда-нибудь еще не позже, чем через триста часов. Затем он вернулся в рубку и вышел на связь с флотом.

— Говорит командор Браузен. Боюсь, что придется считать четвертый экипаж мертвым. Они вышли из гиперсферы, но до сих пор с ними нет связи. Мы попытаемся приблизиться к ним, и если уровень радиоактивности будет в норме, то перейдем к ним на борт. На детекторах у некоторых из вас могли появиться объекты или группы объектов в направлении 28/31 на расстоянии в треть миллиона миль. Мы наблюдаем их следы на экранах. Вероятнее всего, это заблудившаяся комета или метеоритный рой, но все же мы не можем рисковать. Все должны сгруппироваться вокруг «Луны». Это приказ!

Десятью часами позже, оставшиеся в живых люди из четвертого экипажа, уже находились в госпитальном отсеке флагманского корабля, а ремонтные бригады с «Луны» занимались поврежденным кораблем. Отверстие было небольшим и появилось оттого, что какой-то осколок на огромной скорости насквозь пробил корабль, натворив при этом немало бед. Правда, следов радиоактивности, теплового или взрывного действия не было. Просто кусочек стали, имевший один шанс из тысячи, получил этот шанс, из-за чего погибли восемь мужчин.

Далекий объект, обнаруженный Джоном, оказался обычным для данного района Галактики куском скалы, но это не улучшило настроения командора. Ведь восемь человек погибли! А Вез До Ган требует, чтобы люди совершили еще несколько атак на базы бизхов.

Чувство вины и сомнения терзали его. Он был так уверен и горд собой, когда план операции был выработан. А может быть, в действительности это было преступной небрежностью?

Он встал с койки, на которой провел почти час, бессмысленно разглядывая металлические стены, и пошел к столу. Его взгляд безвольно метнулся к закрытому сейфу.

— Нет! — буркнул он, стиснув зубы и проглотив слюну, которая не могла утолить жгучего желания. Почему после возвращения с «Консула Блуффа» он закрыл ту коробку с дроном именно здесь, а не отнес ее в госпиталь «Луны» и не отдал врачу?

Джон оперся о край стола, у него закружилась голова.

— К дьяволу! — почти выкрикнул он. — Я не мог предугадать этот кусок металла! Не мог.

А как прекрасно он чувствовал себя перед началом операции. Хотя, если быть честным, каждый кретин чувствует себя на седьмом небе перед тем, как натворить ошибок.

А это сражение с бизхами? Какой эффект? Двадцать человек погибших в четырех неудачно проведенных операциях! Это был не только устрашающе большой процент от всех живущих ныне людей. Прежде всего это были люди, которых он знал. Товарищи по оружию. Уж было бы лучше, если бы Барт Ланге оставил его на Дронгалии.

Джон ударил кулаком по стальной переборке и с трудом проглотил слюну. А потом, дрожа и проклиная себя, повернулся и медленно двинулся к сейфу.

Джон лениво заворочался на койке. Что это за звук? Словно сквозь туман, обволакивающий его мозг, он пытался припомнить, что же надо было сделать? Что? Так… Это интерком… Он повернул голову к динамику.

— В чем дело?

— Командор! Докладывает вахтенный дежурный. Необходимые для жизни экипажей припасы на всех кораблях закончились.

— Так…

Молчание. Потом голос дежурного удивленно спросил:

— Командор, как скоро мы улетим отсюда?

— Улетим? — Джон почти засмеялся. Конечно, они могут улететь прямо сейчас. Но ведь для этого нужно, чтобы у него возникло такое желание. Ведь это он командует флотом, разве не так? Он вновь захихикал, а потом широко зевнул.

— Нет. Я думаю, что мы не скоро покинем этот район. Нам некуда спешить. Передай всем, чтобы отдыхали, хорошо?

Тишина. Потом раздался недоверчивый голос дежурного:

— Да… сэр. А разве…

Джон повернулся на другой бок, вытянулся поудобнее и снова погрузился в дремоту. Он чувствовал себя прекрасно. Где-то там, глубоко внутри, его что-то тревожило, угнетало. Это было какое-то особое чувство, связанное с недавно принятым решением, которое может стоить жизни всем его людям. Это плохо, но ведь рано или поздно каждый должен умереть, не так ли? И не все ли равно, как умереть? В бою, быстро и без мучений, принять героическую смерть, или вот так, в сладкой грезе. Похоже, что так даже проще. Ему было хорошо! Почему он так упорно отказывался от порции дрона в течение этих долгих часов и дней? Он был очень и очень не мудрый…

— Джон! Эй, Джон! Проснись!!

Джон перевернулся на спину, и с трудом разлепив отяжелевшие веки, уставился отсутствующим взглядом на того, кто тормошил его за плечи.

— О, да это ты, Барт! — наконец узнал он человека. — Как ты сюда попал?

Барт смотрел на него, стиснув зубы.

— Значит так, Джон. Эх! Сколько же ты принял и как давно?

Браузен сел, позевывая потянулся, затем ухмыльнулся:

— Мне нужно принять душ, а потом что-нибудь съесть. Ты спрашиваешь, сколько я принял? Одну дозу. Маленькую, маленькую… — он попытался показать это дрожащими пальцами. — Как зернышко гороха. Если где-то еще растет наш горох, — захихикал он. — Да перестань же пялиться на меня, дружище. Я чувствую себя отлично. Не веришь? Спроси таблицу умножения или логарифм трех. А может быть, тебе лучше перечислить наших людей? Давай: Аэрон, Андерс, Бейкер, Бунстил… — Он замолчал. — Да, Бунстила мы потеряли.

Ланге прошипел сквозь зубы:

— К дьяволу Бунстила и всех остальных! В последний раз мы дали флоту бизхов прикурить. Мы выполнили все или, по крайней мере, большую часть обязательств перед гохдонцами и сейчас мы самостоятельная боевая единица! Нас еще около двух сотен и нам еще так много надо сделать, Джон! А может, ты опять собираешься стать свиньей и вернуться к своему дерьмовому занятию?

Джон поморщился.

— Ты не понимаешь, что такое дрон, Барт, — вздохнул он. — Но хватит об этом. Я думаю, что пора двигаться на встречу с Везом. Барт, ты возвращаешься на свой корабль? Может, останешься на «Луне» и поможешь мне сейчас? Надо бы отдать нужные приказы…

Ланге схватил его за руки и, сорвав с койки, заорал:

— Да приди же в себя, Джон! Кто здесь командор!? Ты! И особенно сейчас, после последнего сражения. Люди смотрят на тебя, как на божество. Нельзя чтобы они увидели в тебе слюнтяя, этакое бесхребетное животное…

Джон опять вздохнул.

— Скажу тебе честно, Барт. Я не хочу быть даже частью Бога… Но ты, конечно, прав.

Он наклонился за мундиром, небрежно брошенным на полу.

— Возвращайся на корабль и сразу уходи в гиперсферу.

— Да, конечно, существует большой риск, что бизхи узнают о направлении следующего нашего удара, — Вез До Ган направил свои ладони вниз, что означало крайнюю степень раздражения. — Нельзя забывать и о том, что они тоже кое-что смыслят в военном искусстве. Поверьте, мне искренне жаль, что вы потеряли столько людей. Приняв во внимание твои способности в ведении боя, которые еще раз были продемонстрированы тобой, Джон, это была просто неудача. Скажу честно, мы больше не просим тебя, Джон Браузен, о возобновлении атак на бизхов в этом районе. Думаю, что лучше всего было бы нанести удар по их базам, в каком-нибудь другом районе. Это стоит обдумать. А пока скажу: твоя неудача оборачивается для нас полной победой. Ты-таки здорово потрепал этих червей, — Вез потер волосатую щеку. — Главная цель заключалась не в уничтожении баз бизхов, а в провоцировании недоразумений между вильмутцами и бизхами, и насколько нам кажется, она достигнута. А если ты так же удачно выполнишь удары по их дальним базам…

— Кампания, проводимая так далеко, — буркнул Джон, — будет требовать предварительного исследования района.

— Согласен. Конечно, нужно немного осмотреться. Думаю, что мы могли бы организовать нашу базу поблизости от границ империи Вильмут. Место и время вашего появления в указанном районе мы определим позднее.

— Мы должны получить от вас полную амуницию, энергию и продовольствие. Как насчет обеспечения всем этим? Думаю, что продукты можно погрузить на Акиэле.

— Конечно. Но на это потребуются сотни часов. Такое резкое увеличение суматохи и появление большого количества транспортов несомненно вызовет повышенный интерес разведки. Но это пока наш предварительный разговор. Будем думать. Пока что скажу, два корабля бизхов, находящиеся на Акиэле, уже отремонтированы.

Мысли одна за другой пробегали в голове Джона. Как кстати был бы сейчас корабль клипов, обещанный Омниархом. Кроме потенциальной пользы, которую он мог бы принести в бою, он мог бы служить базой лучше, чем любая планета и принял бы на борт всех людей сразу. Но говорить об этом Везу пока ничего нельзя…

Джон очнулся.

— Знаешь что, Вез? Мне кажется, что мы могли бы очень просто решить проблему перевалочной базы. Согласен, что наше пребывание на Акиэле становится все более опасным. Во время нашей последней встречи мы говорили о какой-нибудь планете в вашей части Галактики, которую мы могли бы занять. А что, если ее и использовать для нашей базы?

Внимательный взгляд Вез До Гана сконцентрировался на нем на целую минуту.

— Отличная мысль, командор. А что?! Когда бы ты хотел осмотреть ее?

— Через несколько гохдонских дней, если это подойдет. Нам необходимо подремонтировать корабли и поднять моральный дух экипажей. Может быть, мы сможем дать тебе сигнал, как только будем готовы?

— Хорошо, Джон, до встречи.

— До встречи, Вез До Ган!

По возвращении на Акиэль Джон поспешно отыскал Большого Самца хелков.

— Мне срочно нужно сказать пару слов Омниарху. Дело не терпит отлагательств. Скажи, где я мог бы встретиться с ним?

Хелк внимательно посмотрел на человека. На его лице не появилось никаких чувств; голова хелка была поднята на уровень лица Джона, а четыре ноги мощно упирались в землю.

— Должен огорчить тебя, человек, но я не знаю, где находится мой предок. Однако твои слова немедленно будут переданы ему, хотя я не знаю, как много времени потребуется для того, чтобы он их услышал. Но известие я передам немедленно!

9

Бульвенорг, Заместитель Первого Главного Маршала Обороны Великой Империи Вильмут, сидел, слушая болтовню наспех собранных людей. Большинство из присутствующих здесь помощников были его непосредственными подчиненными, и он обычно позволял им некоторые вольности. Он слушал так, как слушал бы обеспокоенный, но сохраняющий внешнее спокойствие, кот, развалившийся в кресле с полузакрытыми глазами. Уши его время от времени подрагивали, когда до слуха долетало мало-мальски важное слово. Бульвенорг не был котом. Без сомнения он принадлежал к гуманоидной расе, о чем свидетельствовали его сильные и ловкие руки с четырьмя толстыми пальцами на каждой. Если его ноги были более толстыми и мощными, чем, например, у гохдонца, то это лишь подтверждало, что вильмутцы развивались в более тяжелых природных условиях. Бульвенорг мог носить человеческую обувь (соответствующей ширины), кроме того, пальцы его ступней были более подвижными и ловкими, чем пальцы человека. Лицо его весьма отдаленно напоминало человеческое — щеки были удалены друг от друга на высоту ушей и соединялись внизу так, что его большой нос, близко посаженные глаза, выдвинутый вперед подбородок и выступающие зубы занимали очень мало места. Его зубы, в отличие от человеческих, были более приспособлены к плотоядной пище, но не настолько, чтобы вильмутцы не могли есть растительную пищу.

В человеческом восприятии Бульвенорг был коренастым — он имел рост немногим более шести футов при весе в триста фунтов. Трудно было сказать был ли он толстым, или имел такое телосложение от рождения. Во всяком случае, во всей Галактике, никто так и не мог понять, каким образом эти тяжелые на вид существа могли в мгновение ока становиться гибкими и ловкими, словно были начисто лишены костей. Но ведь и немногие знали, что земные коты (когда они существовали) умели в одну секунду сменить свою ленивую позу на решительность и готовность к действию, напоминая при этом сильно сжатую стальную пружину. И именно этим Бульвенорг напоминал кота. Его остроконечные зубы вот уже несколько мгновений дрожали все сильней. Он поднял руку и пригладил коротко постриженные, вьющиеся волосы, растущие на крутом лбу (эта покатость лба была уравновешена выпуклостью темени черепа). Медленно румянец покрыл его смуглую кожу. Бульвенорг не был злым, но сейчас начинал злиться. Болтовня присутствующих уже перестала давать хоть какую-то полезную информацию.

Он выпрямился в кресле. Офицер, руководивший собранием, тотчас же застучал по столу чем-то похожим на карандаш, но в действительности бывшее многозарядным лазером, который легко мог сжечь небольшой город. Стук призвал присутствующих к порядку.

Бульвенорг поморщился и произнес:

— Мне стало ясно, — сказал он резким голосом, — что большинство из вас стараются скрыть свою озабоченность тем, — он прервался, давая собравшимся выразить недовольство, — что сообщил нам Гражданский Делегат о нападении наших боевых кораблей на пограничные базы империи Бизх. По причинам, которые ни один здравомыслящий индивидуум не в состоянии понять или объяснить. Наш Директор придает этому делу большое значение, хотя, в целом, оно не заслуживает этого. В свою очередь, наш Шеф Внешнеимперского Отдела красноречиво отметил те трудности, с которыми встречается наша разведка при работе в чужих мирах, расположенных на расстоянии многих сотен световых лет от самых отдаленных наших границ, мирах, с которыми мы даже не поддерживаем дипломатических отношений. В конце нашего собрания вам будет предоставлена возможность ознакомиться с докладом моего адъютанта, который в общих чертах обрисует вам наши действия, чтобы предотвратить возможность массовых ответных атак со стороны бизхов. — Он снова на мгновение прервался, ища взглядом недовольных. Конечно, он мог сломить всякое сопротивление без особого труда, но хотел закончить собрание, не раздражаясь, затем продолжил:

— Меня поразило, что никто из присутствующих даже на мгновение не смог предположить, что эти таинственные нападения (конечно, мы не можем и даже не должны отрицать, что наша организация в Своей работе испытывает большие трудности) были кем-то запланированы для того, чтобы посеять враждебность между нами и бизхами.

Раздались удивленные восклицания.

— Такая возможность, — продолжал Бульвенорг, — с самого начала была наиболее очевидна. Я нарочно не упоминал о ней, надеясь, что кто-нибудь из вас сам придет к этому и выскажет какие-нибудь ценные мысли. Сейчас я всем предлагаю подумать над сложившейся ситуацией в этом аспекте и приготовиться к дискуссии, которая должна состояться в следующую нашу встречу.

Гражданский Делегат, старый советник, которому Бульвенорг взаимно платил сдержанным уважением, кашлянул. Бульвенорг посмотрел на него.

— Интересная мысль, — медленно произнес Делегат. — Интересно, кого вы имели в виду, говоря о неустановленных провокаторах? Они чужие или вы все же допускаете возможность, что это кто-то из наших?

Бульвенорг улыбнулся:

— Не судите об этой последней возможности по моим словам. Однако, поскольку моей работой является оборона империи и ее союзников, я сделаю все, чтобы убедиться в том, что мы тут не причем. По имеющейся информации, силы нападающих были невелики. Думаю, что именно чужаки и являются теми провокаторами. Благодарю, — он поклонился Делегату, — за то, что вы почтили меня своим присутствием.

Делегат откланялся.

— Я ваш союзник, маршал. Помните, что Директор очень не желал бы войны с бизхами. Кстати, а что вы думаете об этих мерзавцах? Может, вы знаете, кто они?

Бульвенорг сделал обиженный вид.

— Именно это, — буркнул он, — и потребует от нас огромного напряжения, так как до сих пор мы не располагаем более точной информацией. Хотя, если быть до конца правдивым, мне в голову приходили кое-какие мысли о некоторых расах, которые могли бы извлечь из этого кое-какую пользу.

Делегат хрипло рассмеялся. Бульвенорг встал, давая понять, что собрание закончилось. Прощаясь с подчиненными, он вежливо улыбнулся каждому. Бульвенорг никогда ничего не имел против такого панибратства, но иногда, как например сейчас, когда что-то мешало ему принять решение, эта маска хорошо помогала скрыть охватившее его раздражение. Покидая кабинет, Бульвенорг коснулся выключателя микрофона и произнес:

— Адмирал Густен, я бы хотел поговорить с вами.

Бульвенорг достал из шкафчика бутылку и, не теряя времени на церемонии, наполнил напитком два бокала. Один — Густену, другой — себе. Это был обычный напиток со вкусовыми и ароматическими добавками, придающими ему кисловатый вкус и запах.

— Итак, сэр, вы мотаете что-нибудь сказать о тех, кто доставил нам эти неприятности?

Жест Густена отрицательно ответил на этот вопрос.

— Я полностью сбит с толку, маршал. Не понимаю, кто мог захватить столько наших кораблей, да еще крейсер с тоннажем в четыреста тысяч тонн. Мы не теряли такого количества кораблей на протяжении пяти поколений.

Бульвенорг пожал плечами, глотнув из бокала.

— Это полная загадка. Можно было бы подумать, что кто-то построил корабли по нашим проектам. Хотя, это весьма длительная работа. Однако, по данным разведки можно утверждать, что это наши корабли. Я подозреваю, что нас ждет долгое ковыряние в архивах в поисках данных о кораблях, которые мы потеряли ранее. В свою очередь, — он внимательно поглядел на собеседника, — вам не приходит в голову мысль об одной расе, представители которой похищали корабль за кораблем, а потом использовали их против нас?

Густен наморщил лоб.

— Конечно. Продолжительность жизни наших загадочных и часто удивляющих невольников хелков мгновенно пришла мне на ум. Я когда-то даже исследовал их. Два подавленных восстания хелков, а потом на протяжении последующих ста лет тишина, даже корабли не похищались.

Бульвенорг усмехнулся, но взгляд его остался внимательным.

— Да, — кивнул он. — Но вы, адмирал, забываете о кораблях, пропавших без вести.

— Хелки-техники не могут захватить корабль! — решительно запротестовал Густен.

— Техники — нет. Но ведь нам до сих пор не удалось разгадать загадку гормонов хелков. Откуда может быть уверенность, что содержащийся где-то в целях воспроизводства Большой Самец хелков не воспроизводил индивидуумов, выглядевших, как все остальные, но с инстинктами воинов?

— Вы думаете, сэр, — Густен походил на очень обеспокоенного, почти запуганного человека, — такое возможно?

Бульвенорг допил свой напиток и нетерпеливо взмахнул рукой, в которой держал бокал.

— Это просто один из вариантов, пришедших мне в голову. Ведь корабли могли быть собраны различными путями. Наши враги, адмирал, если реально посмотреть на это дело, легко могли собрать такое количество кораблей. Но тут важно друид. Самое главное установить: из кого состоят экипажи кораблей? Наверняка члены экипажей не являются обитателями ни одной из империй, с которыми мы время от времени торгуем. Существует риск, что кто-нибудь попадет в плен или тела убитых будут опознаны. Вам не приходит в голову мысль, что это могла сделать определенная группа фанатически смелых гуманоидов, ненавидящая нас всеми своими потрохами? — сказал он, наблюдая за реакцией собеседника. — А если добавить сюда и то, с каким блеском они проводили операции с превосходящими силами противника…

— Вы имеете в виду землян? И их ком… (какое глупое определение ранга) командора Джона Браузена? Их осталось немного, да и распылены они по всей Галактике. Только этот толстый поэт Доаль постоянно живет на Дессе. Что касается Браузена, думаю, что он уже давно умер на Дронгалии.

Бульвенорг оскалил крупные зубы.

— Действительно, Браузен уже давно живет на Дронгалии. По нашим сведениям он стал наркоманом. Если говорить об остальных, то по нашим подсчетам их осталось не более трех сотен. Но разве триста человек — это мало? Я всегда сомневался, что решение оставить в живых эти недобитые остатки землян в качестве примера для других бунтовщиков или агрессоров было верным. А насчет Браузена мы должны как можно скорее убедиться, что он на самом деле мертв.

Густен медленно выцедил остатки напитка и осторожно поставил бокал на стол.

— Я понял вас, господин Бульвенорг, но зачем это все? Почему такие сомнения?

— Сомнения? И вы хотите знать почему, Густен? Ведь многие из этих землян долгие годы били на службе у гохдонцев. А теперь вспомните, что бизхи в последнее время заглядывались на лакомые кусочки пространства, лежащие между их империей и Гохдом. Гохдонцы не очень хотят и не могут ввязываться в открытую войну, которая грозит стать затяжной. С их точки зрения оптимальным решением является возможность убедить бизхов, что это не они, а мы заинтересованы в этой экспансии.

Густен кивнул.

— Мы обязаны поинтересоваться этим. Если бизхи овладеют всей свободной территорией вдоль рукава спирали и в конце концов дойдут до Гохда, то дальнейшая их экспансия пойдет уже через Пустой Регион. Таким образом, мы должны иметь в этом деле какой-то интерес. Однако, это дело далекого будущего. К тому же у нас нет никаких доказательств. Домыслы и все. А этого недостаточно, чтобы хотя бы начать планировать карательные экспедиции против гохдонцев.

Бульвенорг снова наполнил бокалы.

— Да, это и невозможно. Они довольно сильны. Если нам удастся выиграть тотальную войну у Гохда, империя бизхов станет самой сильной в этом секторе Галактики.

Он сделал большой глоток.

— Конечно, мы все же примем некоторые контрмеры. А сейчас мы должны убедиться в том, что мои допущения верны. А посему необходимо как можно скорее предпринять рейс на Дессу. Хотя этот толстяк-поэт и его прихлебатели и отрицают всякие мысли о войне, мы должны убедиться, что это так. Кроме тот, надлежит выслать корабль и на Дронгалию, чтобы проверить что с Браузеном. Если он мертв, хорошо. Далее, необходимо усилить разведку как у бизхов, так и у гохдонцев…

Он на мгновение задумался.

— А может быть… — буркнул он, — мы должны добавить к этому и еще что-то. У меня такое ощущение, что стоит также выслать небольшой отряд вдоль рукава спирали, чтобы еще раз присмотреться к мой планете, откуда происходили люди. К Земле.

Густен часто заморгал.

— Неужели вы думаете, что там смог кто-то выжить?

— Нет, однако там остались машины и материалы. Работая непродолжительное время в скафандрах, люди могли бы найти там довольно ценное оборудование.

Он наклонился к Густену.

— Пока что прошу вас подобрать экипажи. А мне предоставить рапорт с точным указанием рангов и всех необходимых мероприятий для отбора. Это должны быть решительные люди и, что немаловажно, умеющие молчать! Вы понимаете меня, адмирал? Я чувствую, что важность этого дела может перешагнуть границы ответственности!

10

Невооруженный гохдонский «разведчик» приблизился к зеленой планете. Джон и Барт расположились перед огромным экраном и внимательно изучали изображение. Джон наклонился, подстраивая камеру так, чтобы получить максимальное изображение горной цепи, лежащей внизу в нескольких десятках миль.

— Я не замечаю никакой разницы, — через мгновение воскликнул он, увидев деревья, растущие по склонам гор. — Это же наши сосны, Барт!

— Я все же хочу рассмотреть их немного поближе, — рассмеялся Ланге. — Только тогда я, может быть, утешусь. Ты уже определил место приземления?

— Нет. Но мне кажется, что вон то место подойдет, — Браузен ткнул пальцем в угол экрана. — Возле озера будет в самый раз. Смотри! Озеро окружено узким кольцом лугов. Да, там и сядем. Что скажешь? Мы сможем назвать эту планету своим домом?

Барт посмотрел на командора. Оба они очень внимательно следили за своей речью. Вез До Ган, без сомнения, мог установить в этом помещении подслушивающую аппаратуру.

Джон усмехнулся. Он был возбужден, а Вез мог бы это понять, если существовала аппаратура подслушивания. Однако, откуда он мог знать, что мир, лежащий за кораблем, не был единственной причиной возбуждения людей. Джон торопился на условленную встречу с Омниархом. Сейчас самое главное было встретиться с хелком.

Из интеркома раздался свист, и послышался голос Вез До Гана:

— Приземление через десять долей, что в переводе на ваше время — 21 минута. Вы выбрали место для посадки?

Джон и Барт вернулись в свои каюты. Было договорено, что они подождут на этой планете «Луну», которая должна привезти оборудование и припасы с Акиэля. Конечно, не потому, что эта планета била бесплодна. Просто сначала здесь необходимо построить электростанцию, а до тех пор ввозить все продовольствие и товары извне.

Джон не был уверен, прилетит ли на «Луне» сам Омниарх, или пришлет кого-нибудь с известием о месте и времени встречи. Он очень сомневался, чтобы старый плут так рисковал, появляясь здесь. Но, в конце концов, это не имело значения, так как пока события развивались успешно.

В каютах Барта и Джона раздался звонок, и на экранах появилось лицо Веза:

— Встретимся у шлюза номер два сразу после посадки.

— Хорошо, Вез, принято.

Солнце пригревало здесь почти так же, как и на Земле. Деревья, окружающие луг, не били похожи на сосны, они имели сморщенные округлые листья и пряно пахли. Но, несмотря на это, пульс Джона участился. Трава здесь на первый взгляд была такая же, как и на Земле, она доставала до щиколоток и пахла, как обыкновенная трава.

Пролетающие птицы могли сойти за соек, если бы вместо пурпурного оперения имели голубое, так больно памятное по Земле. Экологическая ниша белок была заполнена небольшими зверьками, удивительно похожими на маленьких, безволосых мексиканских собачек. Но кричали они так, как не смог бы сделать ни один земной пес. Люди заметили какое-то существо, похожее на енота, которое вышло из леса и направилось к озеру. Заметив людей, оно остановилось и удивленно посмотрело на них, потом повернулось и побежало обратно, смешно подпрыгивая при этом. Джон сравнил того зверя с енотом именно по способу, каким он передвигался. Зверек имел длинное рыло, короткий хвост и серый мех с одним большим белым пятном на шее.

В нескольких ярдах за людьми появились вооруженные гохдонцы.

Вез подошел к Джону и улыбнулся:

— Ну как, друзья, вам нравится здесь?

Джон сглотнул и едва выдавил из себя:

— Это… идеальное место, Вез, мы словно на Земле, где-нибудь в Северной Америке поздней весной.

— Я рад за вас. Я приказал своим экологам подробнее проштудировать описание Земли и на основании этого сделать выбор планеты. Меня уверили, хотя исследования здесь были весьма поверхностные, что в отношении местной фауны необходимы только минимальные меры предосторожности. Вы уверены, что палатки вам хватит? Мы могли бы установить вам что-нибудь посолиднее.

— Палатки хватит, — ответил Джон. — Она выглядит очень… очень невинно.

Вез открытой ладонью выразил свое согласие.

— Насколько мне стало известно, — начал он, — в двух милях вниз по течению ручья находится равнина, где можно будет построить поселок и смонтировать необходимое оборудование для нормальной жизнедеятельности. Да, еще! Подумайте так же над тем, что, когда вы раздобудете нужное количество кораблей, вам необходимо будет решать проблемы маскировки. Если говорить о временном посадочном поле, то лучше всего иметь на нем три звездолета одновременно. И вот еще что. Грунт там не настолько твердый, чтобы выдержать старт корабля на обычных двигателях, поэтому советую вам сразу применять гравитационный ускоритель.

Они подошли к груде оборудования, которая занимала добрые двести ярдов луга. Над большим штабелем из ящиков и пакетов уже была натянута маскировочная сетка, которая (как уверял Вез) была окрашена таким образом, что цветом не отличалась от окружающих деревьев вне зависимости от типа освещения — видимого, инфракрасного или ультрафиолетовой).

Что за сила скрывалась под этой сеткой! Кровь ударила Джону в голову при мысли о длинных металлических сигарах, мчащихся сквозь пустоту в погоне за отчаянно лавирующими неприятельскими звездолетами.

Огромная «Луна» мягко села на равнину, не касаясь травы, поддерживаемая гравитационными двигателями. Ковер вывалился из люка первым. Джон встретил его, протянув руку.

— Привезли пассажира?

— Нет, только информацию.

— Где и когда?

— Около двенадцати световых лет отсюда, между двумя двойными звездами. Тамошняя гравитация отлично маскирует от всяких масс-детекторов. Время, — Колтер посмотрел на часы, — через одиннадцать часов, начиная с момента нашей посадки.

— Значит, у нас есть время для пополнения припасов «Луны».

— Сначала мы должны полететь на Акиэль, а оттуда направиться на место встречи, лучше на каком-нибудь небольшом корабле. «Луна» слишком бросается в глаза. Большой Самец на Акиэле высказал мысль, что Вез До Ган может что-нибудь заподозрить.

— Хелк, видимо, прав, — вздохнул Джон. — Что ж, это означает еще два дополнительных часа. Были еще какие-нибудь сообщения?

— Да, в свою очередь мы должны оставить здесь кого-нибудь для охраны всего этого. Мы будем присылать корабли за вооружением и припасами. Ну ладно, давай разгружаться. Я думаю, что нам будет достаточно сложить припасы вон там, под деревьями.

11

С беспокойством, которое Джон старался не выказывать, он наблюдал за Омниархом, который программировал компьютер для гиперпрыжка. Они должны были попасть на нужную планету точно, без всяких корректирующих прыжков и отклонений. Такое путешествие, если ко всему прочему не было точных данных, называли «гиперсферической рулеткой». Но Омниарх, без сомнения, знал, что делал.

На корабельном детекторе массы были видны две светлые точки — это была пара двойных звезд. Сейчас они были местом их секретной встречи.

Большой хелк повернул голову и посмотрел на Джона.

— Десять секунд, командор.

Браузен постарался расслабиться.

Гиперсфера!

Около полутора минут объективного времени — это было порядочно. Корабль, выныривающий из гиперсферы, мог наскочить на кусок скалы. Джон с трудом проглотил слюну, мечтая о ничтожной порции дрона или, по крайней мере, о стакане виски. Он сжимал и разжимал вспотевшие ладони. Указатель хронометра наконец-то высветил необходимую отметку. Джон скрючился в кресле, охваченный страхом и сомнениями.

Выход!

Они остались живы. И находились на орбите планеты, которая могла быть Марсом, если бы имела немного больше видимых кратеров. Атмосфера с давлением не более десяти фунтов на квадратный дюйм, немного кислорода… Солнце системы было бледным. Это был белый карлик, который в свое время сжег жизнь на планете в момент максимального увеличения излучения. Сейчас планета была безжизненной, хотя на ней каким-та чудом сохранилось два моря.

Они тайком прокрались в этот район, контролируемый гохдонцами, и возбуждение, которое испытывал Джон при мысли о корабле клипов, не уменьшало этого прискорбного факта. Ему не нравилась эта затея, проводимая за спиной Вез До Гана. Но как бы там ни было, они были на месте…

Большие волосатые ладони Омниарха быстро пробежали по пульту.

Корабль замедлил полет и снизился. Они задержались над краем округлого плоскогорья, и Омниарх снова обратился к Джону:

— Сейчас мы должны кое-что предпринять, прежде чем приступим к самому главному. Джон Браузен, я намерен ударить небольшой силы лучом из орудий и измельчить грунт в этом месте. Потом, — он указал на экран, — сдуть его выхлопами.

Джон пожал плечами.

— Здесь командуешь ты. Когда начнем?

— Немедленно. Прямо под нами, не менее чем в двадцати футах под поверхностью находится металлический предмет диаметром два и высотой один фут. Его положение можно зафиксировать с помощью магнитометра.

— Хорошо, — буркнул Джон. — И что это? Часть корабля клипов?

— Нет, Джон Браузен. Это не часть корабля. Это прибор, при помощи которого мы найдем звездолет. Окажись эта безделушка в руках у кот-нибудь, кто совсем не знаком с технологическими достижениями клипов, она бы им ничего не сказала. Ну что же, идем на посадку и за работу.

Созданный загадочной цивилизацией прибор был похож на большой металлический гриб со шляпкой, без каких-либо следов обработки на поверхности. Он казался монолитной глыбой металла, но у людей создалось впечатление, что внутри он полый. Разве что клипы создали сверхлегкий металл.

Открывался прибор очень своеобразно. Омниарх принес из корабельного склада длинный кабель с магнитным сердечником и начал свивать из него спираль. Спираль получилась равномерной, и в середину ее он установил прибор.

— Сейчас, — обратился он к Джону, — нам потребуется постоянный пульсирующий ток, частоту которого необходимо менять в пределах от пятисот до тысячи мегациклов. На корабле есть генератор с такими параметрами?

Джон посмотрел на Омниарха и заявил:

— Наверное, к тому же можно было бы отключить питание от батарей.

Омниарх улыбнулся.

— Ты не считаешь, что монтаж и доставка сюда специального оборудования может оказаться очень некстати? И… — он на мгновение замолчал, быстро переступив всеми своими четырьмя ногами, — прошу извинить меня, если я выгляжу несколько возбужденным. Я видел только фильм о корабле, находящемся здесь. А вы ведь знаете, насколько важным элементом в наших планах является этот корабль.

Джон удивленно посмотрел на хелка.

— Ты хочешь сказать, что никогда не имел дела с этим контрольным прибором?

— Я пользовался им. Собственно, это я спрятал его здесь, но сам корабль… Нам всем суждено увидеть его впервые!

Ток пробежал по спирали сложной формы. Омниарх стоял над прибором, широко расставив ноги, со склоненной на бок головой, чтобы было удобнее вести наблюдение.

Загадочное творение разума клипов задрожало и подпрыгнуло на несколько сантиметров вверх. Его внешняя оболочка треснула и мгновенно превратилась в порошок. Омниарх дрожащими от нетерпения пальцами раздвинул спирали и вытащил прибор. Джон увидел панельку, сплошь покрытую циферблатами и указателями. Надписи представляли собой набор каких-то непонятных закорючек. Он знал, что никто и никогда в Галактике не смог до сих пор расшифровать язык клипов. Руки большого хелка дрожали еще сильнее, когда он положил, медленно согнув сначала одну, потом вторую ногу, свое тело на землю, рядом с прибором. Он долго вглядывался в циферблаты прибора, затем, глубоко втянув воздух, произнес:

— Если я хорошо понял тоща фильм и все, что мне удалось расшифровать в этих надписях, то можно предполагать, что звездолет появится из-под земли приблизительно в миле отсюда. Лучше всего это будет перелить в нашем корабле. Активность этой планеты давно исчерпалась, но для поднятия звездолета может быть сгенерирована огромная энергия, возможно, это будет небезопасно. Кровь прилила к вискам Джона. Он поспешно двинулся вслед за Омниархом к своему кораблю.

Они взлетели на несколько тысяч футов, и Джон увидел, как хелк включил прибор.

Ничего не произошло. Джон задрожал от напряжения, злости и разочарования. Но потом… Он едва успел подавить в себе желание бросить корабль в космос с ускорением в сотню «g». Поверхность планеты, рыжеватая и пустынная, внезапно лопнула, как яйцо в горячей воде, из трещины повалила пыль и полетела порода. Трещина стала расти, выброс грунта поднялся на невероятную высоту, и планета вздрогнула, как бы рождая гигантский звездолет, вылезавший из гигантской трещины. До их слуха донесся грохот и рев разбуженной планеты. То, что выходило из ее недр, выходило с очень больших глубин. Медленно стряхивая с себя миллионы тонн породы, рождался корабль клипов.

Долгое время Джон был парализован собственным недоверием к тому, что он видел на экране внешнего обзора, думая при этом, что разум его помрачился. Звездолет чужой цивилизации имел по крайней мере четыре тысячи футов в длину и шестьсот-семьсот футов в диаметре. Он был цилиндрической формы с закругленными концами и параболическими выпуклостями с торцов. Больше никаких подробностей разглядеть не удалось. Только через несколько секунд Джон сумел различить вокруг корабля какую-то цепь, состоящую из звеньев круглых колец. Но что самое удивительное, эти кольца не соприкасались друг с другом. Эта цепь состояла из нескольких рядов звеньев. Таких рядов было восемнадцать, причем каждый состоял из сорока или пятидесяти колец. Скорее всего, это били шлюзовые люки, которые были сделаны из более темного и оттого контрастирующего с матово-серебристым корпусом звездолета металла. Сотни люков!!! И через каждый из них мог пройти такой корабль, в котором сидел сейчас Джон. Казалось, что нос гиганта почти касался обшивки их корабля…

Когда первые секунды ошеломления прошли, Джон обратился к Омниарху:

— Ты не мог бы…

Но хелк уже вращал ручки прибора. Джон посмотрел на экран: нереальный, невероятно большой корабль застыл прямо напротив их, зависнув над поверхностью планеты, и один из люков громадины был открыт.

Хелк улыбнулся во весь рот, но глаза его горели бешеным возбуждением. Голос слегка дрожал:

— Прошу на борт твоего новом корабля, командор Джон Браузен!

…Осторожно опробовав все переключатели, кнопки и приборы, люди нашли систему коммуникации внутри корабля. Теперь со всех палуб и помещений можно было связаться с залом Центрального Управления корабля клипов.

Стоило только пощелкать переключателями или нажать несколько кнопок на главном пульте или во вспомогательных отсеках, расположенных в разных концах корабля, как он становился похож на разбуженный улей. Массивные сооружения в оружейных отсеках корабля начинали вращаться совершенно бесшумно, так что о силе их оружия можно было только догадываться. Множество разноцветных огоньков мигали в рубке и каютах, гудели сигнальные сирены, а после прикосновения к одной единственной кнопке на энергопункте многоэтажные колонны энергонакопителей неистово загудели, переполняемые накопленной в них энергией в миллионы киловатт.

Сначала Джон и Омниарх даже и не пытались активизировать все эти механизмы. Единственное, что они сделали, так это включили освещение всех палуб, коридоров и кают в целях безопасности. Но потом оказалось, что корабль был снабжен специальной системой защиты: любой тупица, оказавшийся на его борту, не смог бы причинить вред от нормальному функционированию. Люди разобрались в некоторых надписях под приборами и переключателями настолько, насколько это позволяли сделать познания Омниарха в языке клипов.

— Смотри! — сказал Джон, показывая на предупреждающий знак. — Дьявольское совпадение. В моем мире красный цвет всегда считался символом опасности. То же обозначение принято и в Гохде, и в Вильмуте. Видишь, и клипы используют его так же.

— Это не случайное совпадение, Джон Браузен, — Омниарх улыбнулся. — У моего народа этот цвет служит аналогичным целям. А поскольку у нас у всех красная кровь, то все становится понятным?

Джон посмотрел на холка, и от щеки покраснели.

— Ты прав. Но у нас могли бы возникнуть проблемы, если бы мы нашли что-то, созданное существами с зеленой кровью, не так ли?

— Скажу, — важно ответил Омниарх, — что мы быстро научились бы разбираться и в этом!

Изучая корабль, люди поняли, что клипы уже давно пользовались всеми технологиями, которые на сегодняшний день считались у разумных рас Галактики суперновыми. К тому же здесь были вдобавок еще и такие, которые вообще не были знакомы ни людям, ни хелкам. Например, возле главного пульта управления находился еще один пульт, поменьше, который был усеян пружинками из какого-то пластика или керамики. Они были очень упругими, и сколько Джон ни давил на них, он не смог сдвинуть их витки ни на йоту. Кроме того, здесь же, на пульте, было несколько указателей с циферблатами, а также множество переключателей и игольчатых рукояток. Омниарх, выходя из зала, остановился в двери и загадочным тоном сообщил Джону:

— Можешь немного поэкспериментировать. Это не опасно.

И вышел. Удивленный Джон посмотрел ему вслед, а затем вернулся к этому странному пульту.

Он был шесть футов в высоту и девять футов в ширину и отстоял от главного пульта на десять дюймов. Пространство за пультом было закрыто кожухом. Очевидно, отметил Джон, там могли находиться какие-то приводные механизмы.

Джон выбрал переключатель ниже самого большого диска, имеющего около трех футов в диаметре, перевел его в конечное положение и… тут же отскочил назад, когда из диска вытек шар такого же размера. Джон осторожно приблизился, свет беспрепятственно проникал сквозь шар, темный диск исчез, и из пульта торчала только половина шара. Значит, другая половина должна была находиться за пультом, но где, если там свободного пространства было едва на пару дюймов? Джон протянул руку и дотронулся до поверхности шара. И ничего не почувствовал. Его пальцы прошли сквозь то , что на вид напоминало стекло. Он отнял руку, на шаре не осталось ни малейшего следа. Тогда он повернул переключатель в первоначальное положение. Шар тут же исчез, и опять на пульте возник черный диск. Включил — диск снова сменился шаром. Он несколько мгновений вглядывался в него, потом подошел к детектору массы. Так и есть! Шар на экране точечками огоньков обозначал положение двойных звезд и точки — положения «Луны» и других кораблей эскадры. Очень осторожно он протянул руку и дотронулся до поверхности шара. Шар был таким, каким и должен был быть, — полым и холодным. Тогда он возвратился к пульту с пружинками. Ни один из оставшихся переключателей и кнопок не привели к какому-либо изменению на пульте и внутри иллюзионного шара. Глядя на надписи, Джон в задумчивости нахмурил лоб. Он разобрал только одну комбинацию знаков, занимающих целый ряд на краю пульта. Это слово означало «гиперсфера». Именно так объяснял эту комбинацию значков Омниарх. Видимо, это был какой-то специальный вид детектора массы, который действовал только при работе компьютера корабля в режиме полета в гиперсфере. Или же это мог быть прибор, контролирующий положение других кораблей в гиперсферном полете. Джон с неохотой выключил его.

Такой же загадкой остались четыре циферблата хронометров над малым пультом вспомогательного компьютера. После включения питания все четыре хронометра начинали отсчет времени, стрелки быстро делали несколько оборотов с разными скоростями и потом останавливались. Три из них показывали дату и время, которые Джон не понимал. Указатели четвертого прибора двигались точно так же, как и стрелки ручных часов Браузена, хотя, конечно, все цифры на циферблате этого прибора были совершенно непонятны.

Главная часть корабля — гигантский механизм длиной в тысячу футов и диаметром двести футов — представляла собой единый монолит. Внутрь нагого механизма совершенно не было доступа. Создавалось впечатление, что попасть туда было вообще невозможно. Даже ультразвуковое и магнитное зондирование не помогли раскрыть его секретов. Он был настолько массивен и так прочно закреплен, что Омниарх и Джон решили, что он был отлит в супергигантской форме, и только потом весь корабль был построен вокруг него. Может быть, его сделали из отдельных частей, а потом собрали в единый монолит из того самого металла, из которого сделан был и корпус всего звездолета.

Стены этого механизма должны были иметь, по крайней мере, около двухсот футов толщины и скрывать в себе энергию невиданной мощи. По выходящим наружу спиралям-шинам шел ток, который мог дотла сжечь небольшой поселок.

После многочасовых размышлений и исследований Джон начал свой разговор с Омниархом.

— Там должно быть громадное количество топлива! И мы не знаем, как пополнить его запасы, когда они закончатся. Трудно предположить, что клипы сделали корабль для одноразового использования.

— Ты уже сам сказал, — усмехнулся Омниарх, — что в этом корабле может быть колоссальный запас топлива.

Джон бросил быстрый взгляд на хелка — этот Омниарх все еще продолжал оставаться для нет загадкой.

— А кстати, ты никогда не говорил мне, как тебе удалось раздобыть контрольный прибор для обнаружения корабля. И где ты видел фильм, разъясняющий как им пользоваться? Мне кажется, что в нем могла быть подсказка, где искать остальные творения расы клипов. Думаю, что это может пригодиться нам в бою.

Омниарх моргнул два раза в знак согласия.

— Ты думаешь, что я не искал, Джон Браузен? Все остальное могло быть уничтожено в катаклизмах или еще ждет пока его откроют. Пойми, что я не могу свободно, на виду у всех передвигаться по Галактике, как того бы хотел. У Вильмута множество шпионов почти на всех населенных планетах!

Джон промолчал. Но подумал, что все-таки получил информацию, или, по крайней мере, ориентир… Этот хелк! Место, где Омниарх раздобыл контрольный прибор и видел фильм (один Бог знает, как он сохранился, ведь прошло столько столетий!) вероятнее всего находится на территории, контролируемой Вильмутом. Слово «место» Омниарх применял только в определенном значении и всегда, когда не собирался даже намекать на него. Так же он говорил и о женщинах, спрятанных в особом «месте».

Проведя сто часов на этом корабле (последние восемьдесят Барт Ланге также находился там), Джон понял, что сможет справиться со звездолетом без помощи Омниарха (гравипривод и аппаратура, контролирующая гиперпереход, были относительно простыми). Определенное количество английских слов, эквивалентных терминологии клипов, было запрограммировано в памяти компьютеров, а остальные можно было ввести потом, дополнительно. В конце концов компьютерам было все равно, чем оперировать — арабскими цифрами или непонятными значками двухсотичной системы клипов. Сначала Джон думал переградуировать все циферблаты приборов, нарисовав на них привычные человеку символы, но через некоторое время он понял, что гораздо легче будет использовать показания такими, какими они являются в оригинале.

Тем временем Омниарх улетел, забрав с собой контрольный прибор-обнаружитель. В общем-то, это не понравилось Джону, но спорить он не стал. Большинство его людей уже прибыло. Все «разведчики» были втянуты на палубы флагмана. Джон занялся изучением вооружения корабля клипов, предоставив Ланге заниматься более подробными исследованиями инструментов и механизмов.

Сам факт существования в сохранности корпуса корабля говорил о большой стойкости металла, из которого он был изготовлен. Странным было лишь то, что крышки люков были изготовлены из стали, намного более слабой и более подверженной коррозии, нежели металл корпуса и других внутренних конструкций. Ведь во время боя, конечно же, это было самым уязвимым местом. Джона удивило, что она не проржавела. Может быть, в подземном хранилище ее предохраняло от влаги какое-то химическое покрытие?

Правда то, что крышки люков были выполнены из менее прочного металла, имело и свои преимущества. Для размещения ракетных установок и лазеров можно было прорезать в люках необходимые бойницы, так что это было даже неплохо.

Джон долю раздумывал над размещением оружия. Конечно, среди экипажа всегда найдется несколько человек, которые смогут спланировать размещение и подключение оружия. Да, это будет огромный труд!

Позволит ли Омниарх сделать это на Акиэле? Наверное, нет. Все это должно быть сделано руками людей в открытом космосе. Ну что же, работа это только работа. Осталось решить самый главный вопрос. Где достать необходимое вооружение? Он решил посоветоваться об этом с Ланге.

— У нас была такая возможность. Я имею в виду демонтаж кораблей бизхов. Но теперь это уже нереально. Гохдонцев мы не можем просить о помощи, так как они не знают об этом корабле и могут вполне резонно поинтересоваться, зачем и где мы собираемся размещать так много оружия. Мы не можем даже купить его, так как на это у нас нет денег.

Барт согласился.

— Мне пришла в голову мысль, что Вильмут никогда не старался посетить Землю после катастрофы. А ведь очень много их продукции поступало туда до последней минуты. Но с другой стороны — сильная радиация. Выйти на поверхность…

Барт резко выпрямился.

— Но, может быть, за восемь лет ее уровень снизился?

— Конечно, снизился, но все равно думаю, что придется работать в защитных скафандрах, а все демонтированное оборудование тщательно дезактивировать. Дожди, конечно, порядочно смыли этой гадости. К тому же много снаряжения находилось на складах и в убежищах (сам знаешь, как о нем заботились) и не может быть сильно повреждено, — он внимательно посмотрел на Ланге. — Барт, я рассчитываю на то, что нам удастся собрать сто ракетных установок, пятьдесят лазерных и пятьдесят тяжелых орудий.

Ланге открыл рот.

— Боюсь, что все лазеры могли быть уничтожены!

— Возможно. Нужно проверить. Когда мы доставим все это в безвоздушное пространство…

— А на чем? — Барт скептически усмехнулся. — Ты сам говорил о сильной радиации.

— Да, ты прав, но у нас есть этот огромный корабль, и мы можем использовать его, — увидев лицо Ланге, Джон улыбнулся. — Конечно, я не думаю отрезать от него кусок, чтобы не повредить остальное радиацией (у нас даже нечем резать этот металл), но мы можем все стащить в один из больших отсеков и перекрыть его наглухо.

Барт решительно рубанул рукой воздух:

— Отлично! Можно попробовать! И бьюсь об заклад, что у нас получится все как надо!

— Я намереваюсь, — прервал его Джон; — заставить Омниарха даже путем шантажа, чтобы он сам или его потомки-техники передали нам всю информацию об этом корабле. И что из того, что ракетная установка будет излучать несколько рентген? Мы будем держаться от нее подальше.

— Конечно, — поддакнул Барт. Его лицо горело решимостью. — Сколько человек мы возьмем?

— Больше, чем есть у нас скафандров высшей защити. У нас будет много работы. Я хочу забрать всех, за исключением экипажа, необходимого для обслуживания нескольких «разведчиков» и «Луны». Моральный дух несколько упал, и я хотел бы его немного поднять зрелищем планеты-матери. Большинство из них не видело ее после…

Барт подумал и медленно кивнул.

— Думаю, что ты прав. Я знаю по себе, что не смог бы пережить это вновь… но… один только Бог знает, как я хочу увидеть нашу родную планету спустя восемь лет после катастрофы.

12

Вот уже почти четыре часа, как они в этом огромном корабле находятся в гиперсфере. Ровно столько, сколько необходимо для путешествия к Солнцу. Джон беспокойно метался по залу Центрального Управления. Его волновало какое-то странное, нехорошее предчувствие. Логически рассуждая, не было причин, чтобы империя Вильмут спустя восемь лет стала наблюдать за солнечной системой. Конечно, можно было проводить скрытые работы в шахтах даже при существующем уровне радиации, но зачем такой мощной империи морочить себе голову такой чепухой! Все, что можно было найти на Земле или какой-нибудь иной планете солнечной системы, с таким же успехом можно было отыскать на сотнях других, к тому же совершенно избавленных от радиации. Что же касается земных складов оружия, то они не должны были интересовать имперцев. Было легче создать новое, чем лететь на Землю и выискивать заброшенные арсеналы. У самого же Джона просто не было другого выбора: он не имел возможности раздобыть оружие еще где-либо, однако он был раздражен на себя тем, что дал повод Вильмуту вспомнить о Земле. Если имперцы хорошо пораскинут мозгами, то наверняка тоже додумаются, что земляне могут атаковать передовые посты бизхов.

Согласно показаниям хронометра оставалось менее четверти часа до выхода из гиперсферы в одной из точек пространства на орбите Плутона, выше плоскости эклиптики, но подальше от пояса астероидов. Если вильмутцы все-таки оставили наблюдателей, то, вероятнее всего, они расположили свою базу в поясе астероидов. Они всегда будут готовы к нуль-прыжку, тогда как его корабль сможет выполнить такой маневр только через четыре минуты после включения гиперустановки. Вернее, почти через четыре минуты, так как они с Бартом смогли определить, что корабль клипов может быть готов нырнуть в гиперсферу за три минуты и двадцать секунд. Это было многовато, особенно когда речь идет о космическом сражении. У Джона не было никакой уверенности в том, что корпус корабля, пусть даже из такого прочного металла, сможет выдержать ракетный залп тяжелого крейсера.

Джон остановился рядом с шаром масс-детектора. Барт стоял рядом.

— Я хотел бы, — проворчал он, — чтобы этот прибор был очень хорошо отрегулирован. Когда мы выскочим в обычное пространство, то он покажет нам слишком много объектов: Солнце, планеты и астероиды. Боюсь, что не сумею точно сориентироваться, где нахожусь.

Джон кивнул головой. Все видимые точки должны были лежать в плоскости на четыре дюйма ниже центра шара, который отображал сиюминутное положение корабля в обычном пространстве. Солнце будет выглядеть как зелено-голубой огонек, но изображение остальных объектов системы может быть смазанным. В общем, мало хорошего, что теперь спустя восемь лет он не знает точного положения планет на орбитах. Вдруг у него мелькнула интересная мысль. Джон остановился и посмотрел на вспомогательный пульт, туда, где виднелась надпись на языке клипов — «Гиперсфера». Он быстро подошел к нему и решительно переключил тумблер под большим диском. Оптическое изображение сферы появилось мгновенно, но на этот раз оно было покрыто разноцветными блестящими точками.

— Барт! Иди сюда!

Ланге с удивлением поднял брови.

— Что это такое, дьявол его побери? Ведь мы в подпространстве!

Джон усмехнулся.

— Да, мы в гиперсфере. Но этот прибор работает именно здесь! Смотри! Это наверняка Солнце, а вон те зеленые огоньки — планеты. Зелено-голубые — звезды. А что могут означать эти желтые точки? Каждая имеет миллиметров пять-шесть в диаметре.

Он посмотрел на Барта.

— Как ты думаешь, что это такое?

Ланге долго всматривался в эти огоньки, потом вздохнул и произнес:

— Похоже, что это корабли. Корабли Вильмута. Всего тридцать кораблей! Я не знаю, как клипы смогли сконструировать прибор, который может из гиперсферы контролировать обычное пространство. Похоже, что эта наша игрушка способна и на еще более интересные штучки. Если попробовать вот так, — он подкрутил какую-то ручку.

Размеры огоньков на сфере уменьшились.

— Значит, — усмехнулся Барт, — это максимальное увеличение, — он повернул ручку в противоположную сторону. Изображение укрупнилось, огоньки по краям шара вынырнули на его поверхность. Когда ручка дошла до упора, изображение исчезло, остался только один крупный огонек.

— Как ты думаешь, что это такое, Джон? Похоже, что обломок скалы. — Барт скривился. — Мне кажется, что как раз сейчас мы пролетаем сквозь него. От этого как-то не по себе, а?

— А мне кажется, что это даже очень неплохо. Если мы таким образом сможем контролировать выход из гиперпространства, то нам ничего не будет страшно.

Барт кивнул.

— Ты прав, об этом я как-то не подумал. Но почему мы раньше не разгадали свойств этого прибора? Ведь мы входили в гиперпространство на этом корабле уже более тридцати раз.

— Мне кажется, что он начинает действовать только вблизи больших гравитационных масс. Сейчас нам необходимо сверить свое положение относительно Земли таким образом, чтобы можно было в гиперпространстве дойти до самой атмосферы планеты. Кстати, как там поживают наши «друзья»?

— Их корабли остались на границе системы, — ответил Ланге.

Джон кивнул и включил интерком корабля.

— Всем приноровиться к выходу! Полная боевая готовность на «разведчиках»!. В солнечной системе находятся «гости». Мы попробуем пройти незамеченными, но если кто-то из них полюбопытствует, что это за корабль пожаловал на Землю, вы встретите этих любознаек и щелкнете их по носам.

Огромный звездолет повис над тем, что было когда-то Восточной Суматрой. Мужчины стояли в молчании, вглядываясь в экраны. Даже Джон, который в отличие от всех остальных уже видел Землю после катастрофы, был так же сильно подавлен, как и они. Подсознательно он ожидал сейчас увидеть голую планету; скалы, залитые лучами солнца; землю, иссеченную дождями. Когда он был здесь с Доалем, деревья еще стояли зеленые. Но теперь листья на них пожелтели и сморщились. Джон думал, что сейчас на Земле все исчезло. Но все было по-другому. Большинство деревьев продолжали так же стоять, несколькими милями дальше темнела лента дороги, по обе стороны которой зияли выгоревшие проплешины леса. Остовы деревьев торчали вверх, целясь остриями сгоревших верхушек прямо в людей. Это была мрачная пародия на жизнь. Гниение разрушило немногое, так как бактерии — та же форма жизни, а жизнь на Земле была полностью уничтожена.

Деревянные домики являли собой еще более жуткую картину. Почерневшие, промокшие от дождей доски не были покрыты даже обычной плесенью и от этот гнили. Не было ни термитов, ни крыс. Джон заметил птичье гнездо, свитое под крышей одного дома. И лежавшие в нем птичьи яйца напрасно ожидали тепла от материнской грудки.

Это было ужасное зрелище! Спустя восемь лет мертвые тела людей лежали все так же, как и на следующий день после катастрофы. Мужчины и женщины с детьми валялись рядом с животными, вытянув головы и разбросав руки. Джон заметил собаку, лежавшую рядом с маленьким мальчиком. Кто из них погиб первым? Кто из них из последних сил дополз к другу?

Из интеркома донеслись приглушенные крики гнева — ярость с неожиданной силой охватила людей.

На западе виднелись три. Хмуро возвышались их голые и неприветливые вершины. У подножия показалась блестящая поверхность мертвого озера, когда корабль поднялся чуть выше, перелетая через вершины гор. Странно теперь было смотреть на воду, Джон всегда считал ее живым существом. А море, к которому они приближались теперь? Как после смерти всего живого на Земле волны могли все также ударять в берега, крутиться и кипеть своей собственной жизнью?

Джон наклонился и нажал клавишу на пульте.

— Доктор?

— Да, командор?

— Когда будут готовы данные об атмосфере?

— Через час я предоставлю полный рапорт. Но по предварительным данным могу сказать, что количество стронция-90 превышает допустимый уровень. Кроме того, очень много кобальта. Никогда бы не подумал, что металл можно распылить на такие мельчайшие частицы и что они столько лет сохранятся в атмосфере.

— Кобальт-90? — Джон нахмурил брови. — Как это могло произойти?

— Может быть, какая-то боеголовка ударила прямо в склад кобальта? Думаю, вполне хватило бы.

— Та-ак, — Джон задумался. — А каково положение в общем? Как вы думаете, доктор, остаточная радиоактивность домов и предприятий может представлять для нас опасность?

— Боюсь, что да. Особенно при длительном нахождении на поверхности. Возможно, немного помогут адсорбенты?

— К счастью, у нас есть небольшой запас. Так вы думаете, что кратковременное пребывание на Земле не окажет сколько-нибудь серьезного влияния на организм?

— Не могу сказать, сэр. Сейчас можно только предполагать.

— Хорошо, — вздохнул Джон. — Спасибо.

Он встал с кресла и подошел к Барту.

— Думаю, что надо было бы попробовать на Балканах. Там была довольно развита промышленность, к тому же в это время года там сухо, — он посмотрел на Ланге. — Я поручаю командование тебе.

Барт стиснул зубы.

— Ты хочешь сказать, что отправляешься вниз? Но ведь это абсолютно бессмысленно, Джон!

— К черту! Думаешь, что мой авторитет в глазах экипажа возрастет, если я пошлю их в этот ад, а сам буду отсиживаться за броней корабля? Нет, мой милый, там нет тигров или волков! Там радиоактивный ад, и действие его бесшумно и невидимо. Он действует на мозг и приборы. К тому же, если что-нибудь будет не так, мы сразу же взлетаем.

Ланге был похож на человека, которого убедили приведенные доводы, но недовольство осталось.

— А что будет, если вильмутцы заинтересуются вами? Думаешь, посмотрят и улетят?

— Не забывай о плане Омниарха.

— О чем это ты?

— Если здесь нас погибнет слишком много, Омниарх будет стеречь остальных как зеницу ока. Другими словами, те, кто останется в живых, могут не беспокоиться ни о чем. Я же должен быть на Земле, чтобы решить, что нам потребуется, а что — нет. Ты один из тех, кому я могу доверить корабль и кто сможет правильно оценить ситуацию, если что-то пойдет не так, как нужно.

Ланге пробормотал себе под нос и пожал плечами.

— Хорошо. Ты — капитан. Как с проблемой энергии?

— Думаю, что необходимо поискать источники, которые можно было бы активировать. Если же это не удастся, то мы протянем кабель из корабля. Это можно сделать без особого риска загрязнить палубу радиацией.

— Хорошо. Как долго будет находиться снаружи первая смена?

— Десять часов. Со мной летят двадцать человек. Если все пойдет как надо, мы увеличим вторую партию. На палубе корабля тоже много работы. Кроме тот, мы не можем все предусмотреть.

— Когда ты отправляешься?

— Как только сориентируемся в ситуации и определим местонахождение нужных нам объектов. Подготовку начинаем со следующего витка.

Скафандры, хотя и были сделаны из самых легких материалов (пластика, магния и алюминия), были предназначены для выхода в космическое пространство, а не для работы на поверхности планеты. В связи с тем, что сила тяжести составляла здесь один «g», передвижение людей было сильно затруднено. Обычное движение без скафандра по сравнительно ровной местности заняло бы всего полчаса, а скафандр добавлял к этому еще чуть ли не два.

Джон с трудом удерживал себя от постоянных взглядов на датчик излучения, вмонтированный в левый рукав. Скафандр не справлялся с поглощением выделяемого телом тепла. Его раздражало липнущее к телу белье, а также угнетали мысли, что каждую секунду каждую клеточку его тела пронизывает, хотя и ослабленная, но радиация. Их работа сравнительно быстро увенчалась успехом. В течение седьмого часа работы они сумели разыскать и доставить на борт корабля семнадцать готовых ракетных установок. Корабль висел в нескольких дюймах от поверхности, шлюзы были раскрыты, изнутри змеились кабели.

Типовая ракетная установка была очень тяжелой. При размерах шестьдесят на девять футов она весила около пяти тонн. Поэтому внутри был смонтирован гравипривод. На толстом конце были закреплены солидные плиты, предназначенные для защиты всей установки от толчков при стрельбе. Кроме этого, там же находились и прицелы, утопленные в упругом металлопластике. Вдоль каждой трубки протянулись датчики, управляющие системой наведения. Благодаря этому ракеты всегда были наведены вдоль оси установки. Вторым достоинством этого оружия было то, что оно могло выпустить приличный снаряд калибром до семи с половиной футов со скоростью до трех тысяч футов в секунду. Благодаря соответственно спроектированным направляющим компьютер корабля, который управлял огнем, мог запланировать движение снаряда, запрограммированного на тепло, свет, массу, полет змейкой согласно теории вероятности, гарантирующий минимум потерь от ракет противника. Можно было выстрелить ракету с приводом или просто метнуть обычную металлическую болванку. Можно было даже катапультировать в космос человека в скафандре (на жаргоне космолетчиков это называлось «полет кадета»), но такой тип путешествия на другой корабль не отличался особой комфортабельностью и приятностью. Так что такая установка имела много достоинств и, без сомнения, могла пригодиться для космического боя.

При монтаже этих установок, созданных на Земле, по всей видимости, придется попотеть. Боевые посты на корабле не соответствовали станинам установок. Необходимо было изменить гнезда для крепления опор и даже электрические разъемы. Технически сделать это было несложно, но требовало тяжелого монотонного труда. Джон никак не мог приложить ума, что сделать с гигантскими люками, которые, по-видимому, предназначались не только для приема малых шлюпок.

На девятом часу работы начались первые неприятности.

Экипаж Джона был как раз внутри большого склада, собирая части очередной установки, когда в наушниках скафандра Джон услышал голос Барта:

— Джон, несколько кораблей Вильмута приближаются к Земле.

Браузен почувствовал, как желудок его сжался в комок.

— Вы видите их на детекторе массы?

— Нет. Мы пробовали крутить кое-какие приборы. Ты помнишь те диски на приборе с пружинками? То же самое я обнаружил на центральном пульте. При включении четырех переключателей срабатывает такая же система обнаружения как и та, что работала в гиперпространстве. В настоящий момент четыре корабля двигаются от пояса астероидов к Земле. Поскольку мы находимся на дневной стороне планеты, они нас пока что не засекли. Но как только они появятся на орбите Земли, мы попались. Если работы будут продолжаться и ночью, то свет нас тут же выдаст.

Кровь запульсировала в висках у Джона, и он ощутил почти что забытое желание опять попробовать дрона.

— Барт! — крикнул он. — Мы будем работать в темноте наощупь. Обрывай кабели и немедленно взлетай!

— Ты хочешь сказать, что остаешься? — голос Барта был полон удивления.

Джон разозлился.

— К черту, Барт! Делай, как я говорю! Мы не можем все бросить, ты это хоть понимаешь? У нас есть пищевые концентраты и вода. Трудно предусмотреть, что они предпримут. Сядут ли они на планету или сделают пару контрольных витков, удовлетворившись фотографиями и показаниями приборов. Вам нельзя оставаться здесь, они непременно засекут наш корабль масс-детекторами. Поэтому поднимайтесь на тысячу футов и будьте готовы уйти в подпространство.

— Джон, ты чокнулся! Почему бы и вам не перейти на корабль?

— Все не так хорошо, как ты думаешь. Выходи в подпространство и наблюдай за нами. Как только положение окажется критическим — возвращайся. А теперь — вперед!

— Хорошо, герой. Еще один вопрос. Как долго мы можем находиться вне пределов досягаемости их детекторов?

Джон принял такое решение сгоряча, и теперь заколебался. Надо было бы все тщательно рассчитать. Ведь они должны были оставаться здесь еще несколько часов, хотя излучение внутри склада оказалось не таким высоким, как они считали сначала.

— Что-то около десяти часов, — сказал он наконец. — Все зависит от того, что они предпримут. Если вы будете вынуждены ввязаться в бой, то помни, что ударить нужно будет внезапно всеми десятью «разведчиками», пока они не сообразят, что происходит. Но не делай этого, пока ситуация не станет критической. А сейчас взлет!

Барт промолчал. Но через мгновение массивные крышки люков сдвинулись с места и закрыли проемы, отрезав своей огромной массой силовые кабели, змеившиеся из кедр корабля. Затем, беззвучно и легко дрогнув, корабль клипов взмыл в небо.

Джон стоял в воротах склада и наблюдал, как звездолет исчезает из виду. С трудом сглотнув, он внезапно ощутил себя маленьким и очень одиноким, оставшись без корабля. И глупым… Ведь Ланге мог оказаться прав…

Прошло минут десять. Внезапно от резкого визга завибрировали наушники скафандра. Это корабль прошел верхние слои атмосферы. Джон повернулся и посмотрел внутрь склада. Все люди слышали его переговоры с Бартом, и сейчас мужчины стояли, молча глядя на своего командира. Он не видел их глаз за щитками шлемов. Но все же он почувствовал в их взглядах укор.

— Ну что? — сказал он чуть резче, чем хотел. — Принимаемся за работу, пока еще светло.

Никто ничего не сказал, и только трое обернулись назад, бросив взгляды на то место, где они недавно работали.

Потом Колтер спросил:

— Откуда мы возьмем энергию, если корабль улетел?

Джон шагнул в полутьму склада.

— Мы найдем источник энергии здесь. Тащите кабели, оставшиеся от корабля. Фред! Проверь состояние батарей, которые мы видели в том углу. Инструменты могут работать и на постоянном токе.

Потом уже никто ничего не говорил, но тишина, которая наступила, была очень напряженной.

Спустя тринадцать часов, проведенных в скафандре, при отсутствии нормального воздуха, води и пищи, Джон ощутил головокружение. Кроме этого, несмотря на влажность внутри скафандра и воду, которую он время от времени потягивал из емкости, жажда чувствовалась все сильнее. Он понимал, что эту жажду никакая вода не утолит, но это понимание нисколько не улучшало его самочувствия.

Он встал и начал нервно ходить, понимая, что нужно напрячь все силы, чтобы противостоять этому дьявольски неприятному нытью всех мускулов.

Он засомневался, чувствуют ли себя так же гнусно и остальные, хотя ему показалось, что один из мужчин плакал. Само сознание того, что ты находишься в ловушке, могло свести с ума любого даже без особых физических страданий. Но ведь никто из них не страдал еще и от жуткого желания почувствовать на языке зернышко дрона…

Джон испуганно оглянулся и заметил Фреда, который сидел, опершись спиной о стену и вытянув ноги. Его голова склонилась набок. Если он спал, то это было прекрасно. Джон и сам хотел немного отдохнуть…

Солнце уже склонилось к горизонту. Темнота внутри склада постепенно сгущалась. Никто не работал, так как они уже все сделали, что намечали, и Джон не был в состоянии запланировать еще что-либо.

Большинство сидело, некоторые лежали. Джон повернулся и неуверенно пошел к выходу, протянув руку в бронированной перчатке, чтобы опереться на косяк. И в этот момент вспомнил, что дверь излучала сильнее всего, поэтому он только выглянул наружу, поискав взглядом человека, который должен был быть на страже.

— Камерон! — его голос был невыразителен. — Камерон! Где ты?

Через несколько секунд он заметил фигуру человека, идущего вдоль стены, в восемнадцати ярдах от склада. На мгновение он ощутил зависть.

Джон пошел навстречу. Заметив его, Камерон поднял руку и нажал кнопку на левой стороне груди.

— Ты включал приемник, — пробормотал Джон и засомневался, было ли это нарушением приказа. Какого приказа? О боже, он начинает сходить с ума! К черту!

Он услышал голос Камерона:

— Я нужен тебе?

Джон долгое время вспоминал то, о чем хотел спросить. Наконец сказал:

— Что ты видел?

Камерон подошел поближе.

— Они совершили посадку южнее нас. Несколько минут назад. Я видел, как блеснул в лучах солнца корабль. И слышал звук, видимо, они захватили край атмосферы.

Джон был так изумлен, что даже вздох получился у него с трудом.

— Я заволновался, когда не сразу увидел тебя.

Камерон засмеялся.

— Это интересно, командор. Знаешь, зачем я туда ходил? Я на мгновение уснул, и, проснувшись, решил сходить в туалет.

Джон промолчал, но в мыслях отметил, что такое действительно вполне может быть забавным. Когда-нибудь, в будущем, если оно только у них будет, он тоже посмеется над этим. Сейчас он предпочел разглядывать потемневшее небо. В данный момент он не доверял своим умственным способностям, но почти точно сделал вывод, что вильмутцы правильно рассчитали и прислали отряд в солнечную систему. Затем он изменил ход мыслей и сказал:

— Я не вижу смысла нести дальше дежурство, Джим. Можешь идти.

— Я останусь здесь, командор, на случай, если…

— Думаю, что Барт вскоре должен вернуться за нами, — перебил его Джон. — Иди, я останусь здесь. Имперцы не смогут заметить нас в этой темноте.

— Я останусь с тобой, — покачал головой Камерон.

Больше они не разговаривали. Они сели около стены склада и замолчали. Раз или два, Джон точно не помнил, он вставал и заглядывал внутрь склада, чтобы посмотреть, как чувствуют себя люди. Сейчас уже все сидели или лежали, и никто не разговаривал. Все находились в напряженном ожидании.

Небо было темным, звезд и Луны видно не было. Джон посмотрел на часы, с трудом различая светящиеся цифры. Ждать им оставалось по крайней мере еще часа два. А может случиться и так, что Барт окажется в боевом контакте. Джону это начало надоедать. Бомбы или лазерный разряд он воспринял бы сейчас как благословение. Он проворчал себе под нос:

— И это только твоя вина, Джон Браузен. Надо наконец перестать лакать эту проклятую воду, это единственное, что ухудшает состояние мочевого пузыря и в общем-то не уменьшает жажду. Здесь нет ни капли дрона! Запомни это!

Он спал, когда голос Барта внезапно загрохотал в наушниках. Просыпаясь, Джон с трудом вслушивался в слова:

— Они улетели, Джон! Вернулись на свою базу в пояс астероидов! Очевидно, они удостоверились, что здесь нет ни единого живого существа.

Джон коротко рассмеялся.

— Может быть, они не так уж и далеки от истины, а, Барт?

Голоса людей в складе, радостно перекликающиеся друг с другом, заглушили ответ Ланге.

С большим трудом Джон поднялся и вошел внутрь склада, где его тут же окружила толпа возбужденных товарищей. Когда первый из них выходил из дверей склада, на поле уже приземлялся огромный корабль.

13

Вот уже много лет после окончания училища Джон не работал столько. Он был еще очень слаб после тех доз радиации, которые он получил на Земле, и с трудом добирался до своей койки, чтобы вновь провалиться в очередной сон. Бриться он начал только тогда, когда отросшая борода стала мешать закрывать замки шлема. Большую часть времени он проводил в радиоактивных помещениях звездолета, руководя размещением и установкой оружия. Еду он проглатывал наспех и снова возвращался к работе. Он балансировал на грани получения опасной дозы облучения, но это его не волновало. Все заботы он оставил врачу. Джон не мог принудить своих людей к работе, скорее, он ругал их за то, что они не отдыхают. Работа была титанической, но все же она продвигалась. Тысячи галлонов воды вылетали в пространство. Если бы кто-нибудь оказался когда-нибудь в этом районе космоса, то он наверняка удивился бы — откуда здесь такая куча радиоактивного льда, в месте, где даже завалящий кусок скалы большая редкость.

Когда каждый элемент вооружения был установлен на свое место, начались работы по установке приборов наведения. Каждая ракетная установка, каждый лучемет должны были управляться с помощью датчиков так, чтобы могли достичь любую точку пространства перед кораблем.

И еще наладка! Доводящая до безумия наладка всех этих систем и приборов! По истечении сотен мучительных часов количество готовых к бою установок все росло. Наконец, наступило время, когда корабль смог сделать залп тремя дюжинами снарядов, озарить пространство тридцатью лазерными снопами огня и ударить почти во все стороны из двадцати восьми тяжелых лучеметов. Конечно, не все орудия и лучеметы могли одновременно ударить в одну точку, так как они были разбросаны по всему корпусу огромного космического корабля. Оставалась еще часть корабля, которую так и не удалось дезактивировать. Не помогли даже сотни галлонов воды, с помощью которой смывали радиоактивную пыль. В бою, если эта часть будет атакована врагом, защитить корабль смогут только «разведчики».

Крышки люков изнутри были усилены металлопластом, найденным на складах Земли. С энергией тоже не было проблем, мощные кабели передавали ее в каждый закуток корабля, где проводились монтажные работы.

Фред Колтер, назначенный техническим офицером, заволновался было из-за чрезмерного потребления энергии, но Джон только улыбнулся.

— Я уже все просчитал, — сказал он. — Мы используем лишь одну десятую часть мощности энергетических установок корабля. Омниарх говорил, что корабль находится в полной готовности. Поэтому будем считать, что «полная готовность» означает и «полный запас энергии». Скорее у нас кончатся боеприпасы, чем прекратится подача энергии. Нам нужно было не спешить и взять как можно больше припасов. Насколько я помню, у нас всего семьдесят два тяжелых снаряда, ведь энергетические лучи не очень эффективное оружие против защитных полей. Только снаряды-торпеды могут пробить оборону противника.

Колтер кивнул головой.

— Да, для неподвижных целей мы будем настоящим бедствием.

— Если мы будем вынуждены открыться. Но думаю, что мы легко сможем этого избежать. Что же касается наших ближайших целей, то Вез До Ган что-то крутит. По крайней мере, я надеюсь, что смогу выдавить из него еще несколько снарядов, не возбуждая при этом подозрений.

14

Бульвенорг из-под прищуренных век приглядывался к офицеру, сидящему в кресле для гостей по другую сторону стола. Он сплел толстые пальцы и крепко сжал их, потом положил руки на черную пластиковую поверхность стола.

— Я не верю! — почти крикнул он с угрозой в голосе, — что после такой долгой дороги к солнечной системе для осуществления наблюдения, вы смогли так просто откинуть все подозрения, связанные с замеченными аномалиями в работе приборов.

Лицо офицера потемнело.

— Но, сэр! — прошептал он. — То, что показали приборы, невероятно и невозможно!

Бульвенорг недобро ухмыльнулся.

— Невозможно? Я и не знал, что вы одновременно физик-теоретик, специалист по электронике и теолог. Но если это все же так, то будьте добры просветить меня. Почему и каким образом это невозможно?

Офицер немного помедлил, а потом начал объяснять срывающимся голосом:

— Корабль размером в небольшой город? Выход из подпространства прямо в верхние слои атмосферы? Но ведь это нонсенс, сэр! И этому есть только одно разумное объяснение. Высокий уровень радиации может вызвать изменения в нормальной работе приборов. Скорее всего, на очередную запись наложилось еще несколько записей. Мы консультировались со специалистами…

Бульвенорг гневно произнес:

— Значит, посылка стольких кораблей на такое расстояние, по крайней мере, доказала только одно наверняка — применение регистрирующей аппаратуры просто пустая трата времени и денег? Если вице-адмирал так хорошо знает, какая запись является хорошей, а какая нет (даже если приборы отбирались целой кучей специалистов), то почему бы и не разрешить вице-адмиралам или даже младшим офицерам и их помощникам сидеть по домам и проверять, что и как будет показывать аппаратура?

Офицер задрожал от гнева:

— Сэр! Привлеките к оценке ситуации любого специалиста на ваш выбор!

Бульвенорг склонился над столом и пробурчал:

— Вы уже сами назначили себе судью. Но возвратимся к делу. Аппаратура зафиксировала пролет ваших собственных кораблей и их размеры? Та аппаратура, которую мы оставили на этой планете?

— Да, но…

— Все параметры точно были зарегистрированы?

— Да, сэр, но все же…

— Во время облета планеты они работали безупречно?

Офицер пошевелился, устраиваясь поудобнее в кресле.

— Вы правы, сэр. Если вы позволите сказать вам…

Бульвенорг предупреждающе сложил ладони.

— Вы должны извинить меня, — сказал он, — если я нанес вам жестокую обиду. Но я уже почти целый час стараюсь услышать от вас хоть одно внятное слово.

Вот теперь офицер вскипел по-настоящему, и это понравилось Бульвеноргу, так как ярость всегда искренняя.

— Первый Заместитель! Корабли с такими размерами не могут существовать, хотя бы с точки зрения сопротивления материалов! Для меня было ясно, да ясно и сейчас, что прибор ошибочно зарегистрировал двойной пролет моего корабля. Я твердо в этом уверен!

— Понимаю. По-вашему, виной всему эта чудовищная радиация?

— Да, сэр.

— Тогда почему же другие приборы выдали точные результаты?

Офицер покраснел, но все же ответил:

— Все приборы были сброшены на парашютах, сэр. Может быть, один этот неудачно упал…

— Странно… странно, что оказался неисправен только один. Постойте, но потом он регистрировал данные о ваших кораблях, и в его работе уже не было неполадок! Значит так, перед этим он работы идеально, потом тоже. Боюсь, что вы просто идиот! Ваша первейшая задача была в том, чтобы отобрать надежную аппаратуру! Разве именно это было так трудно решить, если сравнить со всей вашей экспедицией в целом?

Офицер казался обескураженным:

— Разве я… должен был высаживаться?.. Хотя, да, нужно было сесть и забрать регистратор, чтобы наверняка убедиться, что он поломан.

Бульвенорг тяжело вздохнул.

— Адмирал! Если вы еще раз вспомните этот неисправный прибор, то я встану с кресла и стукну чем-нибудь тяжелым по вашей дубовой башке!

— Но ведь корабль таких размеров…

— Может быть, мы ошиблись с этими чертовыми размерами? Я сам просматривал ленты с информацией, выданной этим прибором. Там есть интересное место — корабль снижается, зависает на какое-то время, а потом прямо с места уходит в подпространство. Спустя какое-то время он возвращается. Вы видели эту запись.

Офицер опять покраснел.

— Но, сэр, — пробормотал он, — мой инженер-электронщик…

— …описал вам это достаточно подробно, не так ли? И вы решили, что это признак неисправности прибора. — Бульвенорг наклонился к вице-адмиралу. — Признаюсь, что и мне трудно поверить в существование такого гигантского звездолета. Кроме этого, есть еще две вещи, в которые трудно поверить. Одна из них — странная случайность, что плохо работающий прибор мог дать такие четкие записи. А вторая, — как такой опытный офицер, как вы, зная об этих записях, мог проигнорировать их.

Офицер на этот раз промолчал. Через минуту он медленно, с застывшим лицом встал и произнес:

— Сэр, я признаюсь, что не просмотрел все записи. Кроме этого могу сказать, что никто из моих подчиненных не виноват в этом. И прошу Совет осудить меня и назначить кару.

Бульвенорг усмехнулся.

— Решение по этому делу не будет выноситься на Совет. Но с этой минуты вы можете считать себя в отставке. Поверьте, мне очень жаль, но иначе я поступить не могу.

После ухода адмирала Бульвенорг немного посидел в кресле, потом встал и подошел к интеркому.

— Густен!

— Да, сэр.

— Зайдите ко мне. И прихватите бутылку. Моя уже опустела и годится разве что на один глоток.

Густен появился довольно быстро. Выслушав рассказ Первого Заместителя, он довольно долго сидел, не притрагиваясь к полному бокалу. Потом сказал:

— Вы просматривали эту запись, сэр?

— Да. Хотите тоже посмотреть?

Густен покачал головой.

— Может позже… — буркнул он. — Раз вы так уверены.

— О, сколько бы я отдал за то, чтобы этот не было. Да, вы когда-нибудь слышали о металлах со сверхвысокой прочностью?

— Нет. Но если бы такая технология существовала, она стала бы сенсацией по всей Галактике.

— Поэтому попробуем на миг забыть, что является объяснимым и общепонятным. Допустим, что такой звездолет действительно существует. Кто бы его мог построить?

Густен посмотрел на собеседника и издал прерывистый вздох.

— Конечно же, клипы, — он взял свой бокал и одним глотком осушил его. — Думаете, что кошмарный сон начинает сбываться?

— Я боюсь этого. И можем ли мы теперь появление этого гигантского звездолета в окрестностях Земли связать с предположительным участием землян в интригах против нас и бизхов?

— Можем! — вздох Густена был исключительно тяжелым. — И это мне не нравится…

— И мне тоже. Ну что ж, старый приятель. Мы жили как герои, и не имеем желания умирать, как безымянные солдаты. Поэтому давай немного поразмыслим. Предположим, что сейчас нападающие ударят по дальним границам бизхов. Тогда мы должны взять под контроль Пустые Регионы. Кроме того, необходимо как можно быстрее предупредить этих пресмыкающихся, чтобы они поверили в нашу лояльность. И еще, крайне важно усилить активность нашей разведки в Бизхе и Гохде настолько, насколько это возможно.

15

На любого, кто мог надеть скафандр и выйти из корабля, Галактика, наблюдаемая из Пустых Регионов, производила огромное подавляющее впечатление.

Такой случай представился Джону — он должен был провести проверку одной из бойниц, где был установлен мощный лазер. Во время испытаний луч ударил в край бойницы. При проверке оказалось, что повреждений нет.

Джон смотрел на звезды.

Прямо перед ним протянулся длинный кривой рукав Галактики, который был занят империей Вильмут. На продолжении этого рукава спирали, вместе со звездными соседями, вращалась и солнечная система. Сейчас этот участок Галактики был закрыт носом звездолета. Самые яркие звезды находились вдоль наружного рукава Галактики. Яркий шарообразный центр звездного скопления являлся как раз империей Вильмут. В центре того скопления были сосредоточены вооруженные силы Вильмута для охраны добывающих и перерабатывающих производств. Если бы бизхи ударили именно сюда…

Силы этой империи, хотя и менее многочисленные, располагались на внутренней стороне рукава спирали Галактики в нескольких световых годах от региона Гохд. Таким образом, эти два государства граничили друг с другом (конечно, если не считать расстояния в один гиперпрыжок). Дронгалия, где когда-то намеревался закончить свою жизнь Джон, находилась как раз на рубеже этих двух империй. Именно там, на «границе» осело большинство людей, после окончания работы на Гохде. Джон почти интуитивно понимал такое решение: люди избегали той части спирали, в которой мертвая Земля кружила вокруг Солнца. А кроме этого, от Вильмута их прикрывала империя Гохд. Доаль и его товарищи были исключением, они старались обосноваться как можно ближе к Земле. А это влекло за собой опасную близость с Вильмутом. Может, они подсознательно желали своей скорой смерти?

Джон наклонил голову и долго-долго вглядывался в глубины космоса, пустота которого была разбавлена всего лишь несколькими одиночными звездами. Между этими звездами прорисовывались какие-то невыразительные овальные формы. Другие Галактики! Существует ли там жизнь?

Этого никто не узнает. Маловероятно, что и через десять миллионов лет станет что-нибудь известно.

Джон выключил радио, отрезая себя от шума человеческих голосов. В абсолютной тишине, нарушаемой только биением его сердца и шумом дыхательного аппарата, смотрел он в таинственное неизведанное. Потом опустил глаза и перевел взгляд в центр Галактики.

Он находился вблизи сосредоточения Пустых Регионов, между рукавами спирали; был виден только дрожащий блеск скопления звезд, похожий на густой туман. Может быть, в самом деле, это и было чем-то вроде тумана? Неизвестно. Существа, живущие на краях рукавов спирали, могли проникать в глубину центра всего лишь на двадцать тысяч световых лет. Радиация и излучение электронного «газа» были настолько интенсивны, что пробивали любые виды защиты и уничтожали все живое на борту кораблей.

Джон краем глаза уловил какое-то движение и резко обернулся. Это были его товарищи, вышедшие из корабля вместе с ним для обследования обшивки. Он включил радио.

— Ну, как там?

— Все в порядке, командор. Двигаемся дальше?

— Нет, Колтер. Возвращаемся.

Джон и Барт сидели над контурной картой империи Бизх. Командор тыкал карандашом в район, очерченный кружком.

— Вот здесь! Можно ударить здесь, пополнить запасы продуктов и снаряжения и уйти в район Пустых Регионов. Можно будет атаковать две или три базы, на какое-то время парализовать их деятельность: уничтожить космодромы, звездолеты и сооружения.

Ланге хмыкнул:

— И самих бизхов тоже.

Джон долго смотрел на него. Потом сухо рассмеялся.

— Это говорит Барт. Барт, который вытащил меня с Дронгалии и свел с Омниархом.

— Я не говорю, — раздраженно махнул рукой Ланге, — что мы должны отступать! Но никто не может принимать убийство, если оно стало вызывать у него отвращение, не так ли? А мы не могли бы подстеречь их корабли в момент выхода из гиперпространства?

— Нужно мыслить реально. Бизх и Вильмут так или иначе столкнутся. Начнется тотальная война. На этом закончится наша работа. И тогда мы в открытую поговорим с Омниархом.

— Может быть, ты и прав, — вздохнул Ланге. — Но нельзя забывать, что нас теперь меньше двухсот человек… Ну что же. Какие это должны быть атаки? Налет с применением всех видов оружия?

— Нет. Тогда мы можем потерять много снарядов малого калибра, необходимых при обороне. Мы не станем подходить так близко, чтобы пришлось применять лучеметы. Войдем в гиперпространство на «Луне» с восемью «разведчиками» на расстоянии в одну десятую светового года от цели (Вез До Ган как-то говорил, что Бизх не имеет патрулей на таком удалении от баз) и вынырнем плотной группой в десяти милях от их главной базы. После залпа тяжелых снарядов, запрограммированных на противоракетный маневр, стреляем кучей легких торпед и пробиваем их защиту. Затем прыжок в гиперсферу и… прощай!

Ланге был похож на утомленного человека — этот план ничем особенно не отличался от предыдущих.

— По крайней мере, — сказал он, — большинство обитателей базы успеет укрыться, раз мы не сразу ударим из лазеров.

Джон думал о том же. Чрезмерная чувствительность никогда не считалась достоинством генералов. А он и играл роль именно последнего генерала-человека.

Барт спросил:

— А что будем делать с «Бертой» и остальными «разведчиками»?

Джон удивленно поднял брови:

— «Берта»?

— Мы же должны будем как-то назвать этот колосс!

Браузен пожал плечами.

— Это будет наша спасательная группа. Если не случится ничего непредвиденного, ты останешься с остальными малыми кораблями. Ты применишь наш супердетектор массы и будешь вести наблюдение, чтобы рядом с нами внезапно не оказался вражеский флот. Если ты его зафиксируешь, то должен будешь сразу же идти в атаку. Уничтожь его. По крайней мере, ударь всеми стволами, которыми располагаешь! Но это только в крайнем случае.

— Если говорить честно, что это мне страшно не нравится, — Ланге нахмурил лоб. — То, что ты мне предлагаешь, похоже на отсидку в тылу.

— Барт! В бою надо всегда иметь кого-то, на кого можно положиться. Если бы мы всегда так действовали, нас, людей, наверняка было бы сейчас гораздо больше.

— Может быть.

Джон следил за показаниями хронометра, отмеряющего оставшееся время до выхода «Луны» из гиперпространства. Пять секунд. Он глубоко вздохнул и расслабил напрягшиеся мускулы.

Выход!

Экраны мигнули, и на них появилось изображение, на масс-детекторе проявились светлые точки. Он удостоверился, что все его корабли появились одновременно с ним, и его пальцы забегали по клавиатуре пульта. Ожили датчики и указатели. Из интеркома раздался голос:

— Здесь шестой. Отказ в рулевом управлении.

Это было очень плохо. Один из кораблей в центре группы стал заметно уходить в сторону.

— Возвращайтесь! — скомандовал Джон. — Займите позицию позади нас и перейдите на ручное управление.

— Вас понял! — Джон узнал спокойный голос Джима Камерона.

На экране появились новые блестки — это был первый залп снарядов типа «планета-пространство». После этого залпа стало понятно, что местный артиллерийский офицер тщательно проинструктирован об их прошлых атаках и построил оборону так, чтобы отражать подобное нападение. Что ж, это будет стоить обороне бизхов очень дорого.

Он взглянул на информационные дисплеи, расположенные над головой — цифры сливались в мигающую ленту, обозначая программы производящих маневры кораблей. Он почти не слышал звука от выстрелов очередных торпед с «Луны», но цифры говорили, что орудия работают без остановки. Тщательно отрегулированный гравипривод позволял совершать кораблю головоломные маневры, мгновенные остановки и крутые виражи. Он посмотрел на экран внешнего обзора, чтобы удостовериться, что предпринимает в данный момент Камерон. Он повторял их действия безупречно и четко.

Их маленький флот сделал молниеносный скачок назад, как заяц, который убегает от разъяренной собаки. И вовремя, потому что лавина снарядов с планеты рассекла пространство в том месте, где они только что находились.

Корабли как будто дергались в беспрерывном танце, чтобы сделать невозможным точное прицеливание мощных потоков энергии, поднимающихся с планеты. Корабельные лазеры плевались огнем, пытаясь подавить оборону противника. Хотя некоторые и промахивались, но разрушения, наносимые удачными попаданиями, были достаточно сильные, чтобы заставить командующего обороны завыть от злости. Насколько, конечно, бизхи умели выть.

Заревела сирена. Джон посмотрел на масс-детектор и глубоко вздохнул. Это была вражеская эскадра, вынырнувшая из подпространства почти на поле боя. Может быть, это и не было большой угрозой, так как люди были уже почти готовы уйти в гиперсферу, но…

— Камерон! Сближайся с нами!

— Иду, Джон! — голос Камерона не выдавал никакого волнения.

Во время маневров Камерон держался в стороне от их группы, так как ручное управление не позволяло делать резких поворотов. И сейчас он представлял собой отличную цель.

Сирены завыли еще раз, и Джон, глядя на масс-детектор, удостоверился, что появился одиночный звездолет по параметрам похожий на «Берту». Ланге появился вовремя! Почти вовремя, так как должны были пройти еще томительные секунды, пока «Берта» присоединится к их группе.

Джон двинул корабль вперед, выполняя противоракетный маневр, его пальцы летали по клавишам пульта управления. Вражеская эскадра двинулась на перехват. Экраны мигали и темнели от чрезмерной нагрузки, вызванной разрывами вражеских снарядов, торпед и вспышек энергетических лучей. Это был жестокий бой!

Медленно тянулись секунды. Джон нажимал клавиши, ведя постоянный диалог с компьютером, стараясь избежать гибельных ударов, и пока что ему это удавалось. К счастью, за исключением корабля Камерона, все компьютеры эскадры работали синхронно и обеспечивали одновременность выполнения всех маневров.

Внезапно в динамиках зазвучали голоса экипажа корабля Камерона, голоса ярости и отчаяния. Одновременно послышался грохот ломающихся переборок и свист воздуха, вырывающегося из отсеков.

Джон на мгновение прикрыл глаза. Кто-то с другого корабля сказал:

— Попадание в Шестерку. Они…

Джон проревел в микрофон:

— Прощай, Джим! Прощайте все! Знайте, что мы отомстим им!

Он посмотрел на экраны — враг перешел к обороне, поэтому можно было спокойно приблизиться к «Берте». Противник в общем-то имел перевес в орудиях, но все же его корабли предпочли отойти. Они сомневались, а не появится ли из гиперпространства еще пара таких же чудовищных кораблей, как эта «Берта»?

Джон посмотрел на часы. По времени выходило, что «Луна» уже давно могла уйти в подпространство, а «Берта» будет готова через двадцать секунд. Но это уже не имело значения, так как база и флот противника находились вне досягаемости орудий. На общей радиоволне царила тишина. Наконец Джон не выдержал:

— Барт! Собери на палубы все малые корабли и двигайся с ними к месту встречи.

Барт был обеспокоен тем, что увидел на масс-детекторе.

— Послушай, Джон! Я вижу группу кораблей на расстоянии нескольких миллионов миль. Они двигаются рывками, то ныряя в гиперпространство, то выходя в нормальный космос. Поэтому, собственно, они и опаздывают. Похоже, что они кого-то ищут.

— Наверняка, это вильмутцы, — проворчал Джон, — хотя с таким же успехом это могут быть и бизхи. Однако, думаю, что это все же вильмутцы, так как именно они имеют привычку шнырять в Пустых Регионах.

В принципе было все равно кто это. Самым важным было то, что погиб Камерон и еще семеро. Их всех, таким образом, осталось всего сто восемьдесят три человека! О боже, он проглотил слюну, пошли мне хотя бы щепотку дрона! «Мы должны сделать хотя бы один налет, еще один, — подумал он, — где-нибудь подальше отсюда. И надо сделать это сейчас. А уж потом все!» Пока же — сматываться, видимо, те корабли ищут именно нас!

— Внимание всем! Уходим в гиперпространство!

Лицо Барта на экране ничего не выражало, когда он спросил:

— Направление? У нас было обговорено два варианта отступления. Пустые Регионы или внутрь рукава, за территорией Бизх. Какой из них? Ты должен был решить.

— Я все помню. Думаю, что нам сейчас больше подойдут Пустые Регионы. У нас нет таких подробных карт, чтобы влезать внутрь рукава. Нам сейчас нужен часовой прыжок… Нет! Если вильмутцы уже догадываются о чем-нибудь, лучше не пользоваться земными единицами времени. Так будет лучше: больше согласуется с вильмутским временем. Выйдем из подпространства и осмотримся.

Джон выстучал программу полета на пульте. Потом встал и двинулся в химлабораторию, где должен был быть спирт. Это жуткое желание можно было погасить, хоть немного, только хорошим глотком алкоголя и парой часов сна.

Джон чувствовал себя прескверно, но выпитый спирт уменьшил желание получить наркотик. Тупым взглядом он водил по залу Центрального Управления корабля клипов. Потом увидел Барта и выдавил из себя:

— Интересно, каким образом бизхи организовали эту засаду? Ведь только благодаря нашей системе масс-детекторов нам удалось избежать катастрофы, — он заморгал, глядя на приборы. — Думаю, что они сейчас держат в готовности, по крайней мере, два флота вблизи каждой базы.

Барт заинтересовался.

— А почему не один?

— Потому что ни один корабль не может находиться в готовности к гиперпрыжку более пяти часов непрерывно. Иначе вся аппаратура придет в негодность и разрегулируется. А состояние готовности должно быть постоянное. Поэтому-то и должны быть две команды, сменяющие друг друга.

Барт смутился:

— Конечно, как я сам-то не сообразил. Прости, это был глупый вопрос.

— Ничего, старик. Кстати, еще одно. Всегда где-то на расстоянии нескольких световых лет, а может быть, и меньше, будет находиться флот, готовый прийти на помощь защитникам базы. Едва мы выйдем из подпространства, база пошлет сигнал о помощи. Располагая точными данными о местонахождении базы, флот быстро подойдет к месту боя. С этим мы недавно и столкнулись.

— Так-так, — Барт поднял брови. — Логично. Но что общего это имеет с системой обнаружения на «Берте»?

— Прежде всего появляется возможность точно определить время и направление атаки. Все три засады, в которые мы попали, до сих пор имели определенные характерные черты. От нашего появления до появления врага из гиперпространства проходило минут десять. Очередность такова: время на программирование информации, время на передачу информации, время полета к базе…

— Это интересно.

— Минимальное время нашей атаки — четыре с половиной минуты. Выходим в нормальный космос, атакуем, ломаем оборону противника и исчезаем. Применение всей огневой мощи потребует очень много энергии, поэтому надо добавить еще минуту.

Барт кивнул.

— Имея данные о расположении противника, — продолжал Джон, — мы могли бы выбрать оптимальную точку выхода. Допустим, что флот, прикрывающий базу, находится на другой, противоположной стороне планеты. Тогда они должны будут как бы пронзить планету насквозь в гиперпространстве или облететь ее вокруг с большой скоростью. Тогда им нужно будет затормозить и развернуться, чтобы выйти нам в тыл. А это потребует времени. Как и в том случае, если они прилетят со стороны. Им все равно необходимо будет время на торможение.

— Но если, — Барт был удивлен, — они смогут подойти по касательной? Тогда сохранится их скорость. А мы, проанализировав траекторию полета, можем вычислить точку их старта. — Он встал и начал ходить по залу. — Мы сможем определить их положение, пока сами еще будем находиться в гиперсфере. При ударе с близкого расстояния, а мы сможем сделать это с помощью вот этот прибора, — он похлопал по масс-детектору, работающему в гиперпространстве, — мы уходим в направлении, противоположном прилету.

Джон ухмыльнулся.

— Нет, не в противоположную сторону. Это может привести к столкновению. Мы должны найти оптимальную орбиту. Если ударим по базе сразу после выхода, а псом немедленно уйдем на эту орбиту, то нас не обнаружат.

Барт тоже ухмыльнулся:

— Мы не должны очень уж рисковать. Они могут оказаться проворнее и успеть просчитать орбиту.

— А мы можем делать повороты, — ответил Джон. — А кроме того, мы нападаем в последний раз. Существует только одна проблема…

— Какая?

— Флот-засада может двигаться в гиперпространстве со скоростью восемь световых лет в минуту, значит, в течение четырех минут, необходимых нам для атаки, они преодолеют почти тридцать световых лет. Допустим, что передача информации не требует времени. Думаю, что мы смело можем поделить это расстояние пополам. Получается пятнадцать световых лет. Накинем кое-какое время на непредвиденные задержки и будем считать, что группа кораблей дежурит где-то в семнадцати единицах от базы. Не думаю, что чудесная аппаратура «Берты» может иметь такую дальность действия.

— Я тоже, — кивнул Барт. — Не больше одного-двух световых лет.

— Так. Есть еще одно: они не рискнут «пронизать» планету, находясь в гиперсфере, если только не возникнет острая ситуация — в этом случае будут вынуждены. Уйдя после атаки в сторону солнца, мы, скорее всего, избежим столкновения. А сейчас посмотрим, насколько данные Вез До Гана являются ошибочными.

Атака прошла гладко, как и было запланировано…

Это была сухая, песчаная планета, диаметром около семи тысяч миль, с тяжелым железным ядром. По ее поверхности проносились песчаные бури, невысокие красные горы своим цветом наводили на мысль о большом количестве окиси железа. Рек почти не было, только кое-где попадалась чахлая растительность оливково-бронзового цвета. Атмосферное давление не превышало у поверхности десяти фунтов на квадратный дюйм. Кислорода в атмосфере было не более восьми процентов. Базу окружали купола, заполненные газом, пригодным по составу для бизхов. Там не было типично гражданских зданий, характерных для городов Бизх. Джон, как обычно, проводивший атаку на «Луне», очень обрадовался. На этой планете были только военные!

Они вынырнули из гиперпространства в четырех тысячах футов над куполами. Это было немного ниже, чем планировал Джон. Из-за этого могло увеличиться время подготовки к обратному прыжку. Песок на поверхности планеты заклубился от звуковых ударов двигателей звездолетов. И тотчас же обрушился огненный ливень. В интеркоме зазвучали проклятия артиллеристов, поносящие медлительность человеческих реакций, не приспособленных к обслуживанию боевых лазеров лучеметов. Изображение на экранах мигало и быстро сменялось. Джон едва успевал замечать, что творится на поверхности планеты. А там был ад. Возле базы в посадочных гнездах находилось около десятка легких звездолетов. В мгновение ока они оказались вдребезги разбитыми или сильно поврежденными. Ангары и купола были сорваны с места. Атака длилась всего семьдесят секунд, после чего корабли людей развернулись и ушли прочь от планеты.

Джону, просматривавшему видеозапись атаки, сделалось плохо. Кроме кораблей было уничтожено процентов восемьдесят строений и все купола. Могли ли уцелевшие бизхи дышать атмосферой планеты? Он надеялся, что могли.

В интеркоме царила удивительная тишина, словно весь экипаж переживал то, что и он сам. Но война есть война. Хотя, если вдуматься, это не война, это что-то другое. Это уже бойня! Может быть, это зрелище и годится для вильмутца, но только не для людей! Он с трудом сглотнул. Кроме всего прочего, раса бизхов не отличалась агрессивностью. Военные базы, устроенные ими — это только дань создавшемуся на сегодня политическому положению в Галактике. Джон был рад, что на планете не оказалось много кораблей. Командующий базой, видимо, ждал атаки, но не так скоро, и поэтому поднял корабли из подземных укрытий для отправки в космос. Экипажи должны были быть довольны (те, что уцелели), что не успели занять свои места в звездолетах.

Джон снова проглотил слюну и посмотрел на часы. Оставалось меньше двух минут до прыжка. Пошла вторая минута, когда множество точек появилось на масс-детекторе. Согласно рассуждениям Джона, преследователи приближались к планете, когда группа нападавших ушла в сторону Солнца. Бизхи выпустили пару залпов, но это было сделано скорее от бессилия.

Джон непрестанно думал:

— Это только одна база. Здесь не могло быть большого количества обслуживающего персонала. Ведь у них есть еще много опорных пунктов. И мы виноваты в гибели небольшого числа бизхов. Небольшого…

Но от этого не становилось легче. Если бы сейчас на корабле оказалась хотя бы щепотка дрона, он без промедления проглотил бы ее. Он не мог не сравнивать эту планету с той, которая была ему когда-то родним домом. Отличие состояло в том, что здесь причиной разрушений оказался он сам. Может быть, из-за этого он и надрался (выпив почти литр спирта), как свинья.

На экранах масс-детектора «Берты» опять появились огни, вынырнувшие из гиперпространства в обычный космос, чтобы через пару минут опять исчезнуть в неизвестности. Джон раздраженно протянул руку к клавиатуре пульта. Барт молча наблюдал за ним, потом спросил:

— Мы можем выходить на траекторию полета к Гохду?

— Пока нет. Черт побери, если мы сделаем еще хотя бы один налет по указке Гохда! Но я обещал Везу, что мы немного осмотримся в этом районе перед уходом. Только мы не сделаем этого. Вместо того, чтобы выйти на расстояние действия телескопов и радиоперехвата, мы применим системы «Берты», чтобы определить положение звездолетов Бизх и планетных систем, на которых могут быть их базы. Именно такая информация и нужна Везу. И он не будет знать, каким образом мы раздобыли ее.

Барт с кислой миной спросил:

— Сколько времени это может занять? Мы так давно не чувствовали под ногами твердую поверхность планеты!

— Несколько часов, — в голосе Джона чувствовалось раздражение. — Думаю, что это мы выдержим. — Он с трудом проглотил слюну и подумал: удастся ли на самом деле?

В действительности обнаружить базу бизхов удалось даже раньше. Одновременно в Пустых Регионах они наткнулись на загадку, которая затянула их возвращение «домой» на целых двенадцать часов.

Далеко за владениями Вильмута и почти на границе влияния Бизх, масс-детектор «Берты» выдал точку с очень интенсивной яркостью. Они заметили ее, находясь в гиперпространстве. Это была небольшая система типа «звезда-планета». Они занесли ее координаты на карту, не выходя в нормальный космос, и уже двинулись дальше, когда заметили на экране этот загадочный пурпурно-голубой блеск. Такой цвет им еще не встречался.

— Что бы это ни было, — заворчал Барт, вращая ручки настройки, — мы проходим мимо него всего в четырех световых годах, насколько точно мне удалось определить расстояние.

Джон подошел поближе.

— Может быть, это очередная звезда? Ведь мы до сих пор не знаем, как работают эти приборы. Может быть, клипы таким образом обозначали звезду, которая вскоре должна стать «новой»? А может быть, это сигнал опасности?

Барт пожал плечами и спросил в свою очередь:

— Мы должны присмотреться к этому повнимательнее, раз уж мы здесь?

Джон покачал головой. Он, как и все находящиеся в его подчинении люди, спешил ступить на твердую землю, после стольких месяцев, проведенных в космосе. Но, с другой стороны, странное явление должно быть изучено.

— Хорошо. Поблизости не видно чужих кораблей и мы можем подойти к этому странному объекту. Выйдем в обычный космос в полутора световых годах от него. Если это «новая», то мы успеем уйти в гиперпространство.

Оказалось, что это не «новая». И вообще даже не звезда. Там вообще ничего не было. Подходя в гиперпространстве к точке выхода, они отлично видели этот пурпурно-голубой блеск. Но, выйдя в обычное пространство, не увидели ничего. Они сделали несколько осторожных прыжков — и опять ничего. С такого близкого расстояния обычный масс-детектор должен был засечь любое количество материи, даже если она была меньше ванны.

Наконец, огонек появился. Джон набрал программу, требуя информацию от компьютера.

— Домиано? — позвал он товарища через микрофон.

— Да, командор?

— Наблюдаем огонек в четверти мили от корабля. Приказываю на «Разведчике-7» вылететь на обследование этого объекта. Мы будем наводить вас по нашему масс-детектору.

Джон подождал, пока ему не доложили, что экипаж занял свои места в малом корабле, и выпустил его наружу.

— Мы отошли, командор, — доложил Домиано.

Джон ввел в компьютер, наводящий на цель «Разведчик-7», данные. Через некоторое время Домиано доложил:

— Мы ничего не наблюдаем, командор.

Джон посмотрел на экран радара, там ничего не было. Расстояния в гиперпространстве были гораздо больше расстояний в обычном пространстве. Тогда он запрограммировал запрос компьютеру и тотчас же получил ответ на дисплее:

«Объект, выявленный масс-детектором, не может быть обнаружен радаром».

Джон поразился этому абсурдному заявлению. Может быть, компьютер, приспособленный к условиям психологии другой расы, не может оперировать земными понятиями?

— Домиано, — позвал он опять. — Оставайся пока там, где находишься!

Потом задал следующий вопрос компьютеру:

«Огонек существует в том месте?»

Ответ был обескураживающим:

«Огонек не существует. Он находится в положении „маркера“.

Слово «маркер» определенно было взято из английского языка, основы которого были заложены в этот чужой компьютер.

Джон снова задал вопрос:

«Маркер изготовлен клипами?»

«Да».

Он с облегчением вздохнул.

— Домиано, ты слышал?

— Да, командор. Подойти ближе и осмотреть его?

— Давай! Но будь осторожен.

— Есть, сэр.

Домиано был слишком осторожен, так как прошло более получаса прежде, чем раздался его голос из динамиков передатчика.

— Командор, тут ничего нет! Ни в оптике, ни на радаре, ни на масс-детекторе!

— Хорошо, возвращайся!

Пока «Разведчик-7» возвращался назад, Барт и Джон переключили систему детекторов на работу в нормальном пространстве. Дальнейшие расспросы компьютера ничего не дали. Машина напоминала гениального идиота, который зациклился на существовании «огонька», объясняла, что этот объект находился в положении «маркера» и соглашалась… что ничего материального в этом месте нет.

В конце концов Барт пожал плечами:

— Здесь нет другого объяснения, кроме того, что это должен быть какой-то условный знак, который понятен только клипам и их приборам. Мы можем больше не обращать на него внимания.

Но эта загадка мучила Джона на протяжении всего многочасового пути в район империи Гохд.

16

Бульвенорг и Густен сидели в Разведотделе, выслушивая рапорт офицера. Бульвенорг отметил, что молодой человек проявляет незаурядные способности логического мышления. Тем временем на столе появился рисунок чего-то, что скорее всего было космическим кораблем в пять или шесть раз больше обычной длины.

— Это, господа, рисунок, сделанный со слов очевидца. Судя по его описанию, вокруг корабля было около двадцати колец. Я применяю здесь слово «кольцо», хотя знаю, что значение этого слова бизхи могут перевести как «пояс» или поочередно уложенные круги (может быть, вместо кругов могут быть кружки, бизхи не делают такого различия). Круги не касаются друг друга и находятся на расстоянии, по крайней мере, длины их диаметра. Эти круги более темные, чем корпус, который кажется массивным и монолитным, за исключением этих кругов. Очевидец не наблюдал внешних сенсоров. Конечно, можно понять, что с такого расстояния от корабля он не мог разглядеть предметы столь малого размера. Но надо отметить, что бизхи имеют остроту зрения выше, чем у нас…

Он замолчал, давая время начальству повнимательнее изучить рисунок.

— …Это позволяет сделать вывод, — продолжил он, — что корабль имеет триста или более этих темных кругов, назовем их люками, из которых часть, или даже все, могут скрывать разного рода оружие. Очевидец утверждает, что видел по крайней мере тридцать открытых люков, откуда стреляло оружие. Оно было типовым: орудия, лучеметы и лазеры. Скорость у этого чудовища была такой же, как и у нападавших. Бизх утверждает (к сожалению, мы не в состоянии проверить верность его слов), что корабль был готов к прыжку в гиперпространство меньше, чем за четыре минуты.

— Так, — Бульвенорг протянул руку за снимком. — Этот свидетель оценил длину корабля в три тысячи футов?

— Да. Однако надо признать, что из-за неисправностей дальномеры и фотоаппараты не смогли зарегистрировать этот корабль.

Бульвенорг усмехнулся и повернул голову к Густену:

— Расчеты размеров корабля говорят о богатом воображении бизхов, — он снова уставился на молодого офицера. — А что они говорят о малых кораблях? Они сражались до тех пор, пока не появился большой корабль?

— Очевидец полностью подтверждает данные нашей разведки, сэр: отряд «разведчиков» и большой корабль массой в сорок тысяч тонн.

— Не было найдено ни одного трупа в обломках подбитого «разведчика»? Можно было бы идентифицировать его и определить расу нападавших!

— Нет, сэр. Описывая то, что мы смогли собрать, можно употребить слова «мясо нашинкованное и поджаренное».

— Из этого тоже можно было бы сделать кое-какие выводы…

— Нет, сэр. Очень многие гуманоидные расы содержат в клетках своего тела одни и те же химические связи.

— Личные вещи экипажа?

— Они могут принадлежать любому представителю любой гуманоидной расы.

— Ну что ж, — протянул Бульвенорг. Он сделал небольшой глоток. — Меня поразило, что вам удалось уговорить командующего базой бизхов поделиться информацией. До сих пор этого не удавалось сделать.

Офицер улыбнулся.

— Им ничего другого не оставалось. Я дал ему свое честное слово, что среди нападавших не было ни одного вильмутца и что мы тоже кровно заинтересованы в решении этой загадки. И что главной целью нашей миссии является устранение возникающих недоразумений между нашими расами.

Бульвенорг так и прыснул от смеха.

— Это хорошо. Вы нашли самую убедительную причину, объясняющую ваши действия. Все было проделано в общем-то неплохо… Теперь вот что еще. Тот офицер бизхов, с которым вы контактировали при получении информации об этом гигантском звездолете. Мы не могли бы выкачать из него еще какую-нибудь ценную информацию?

Офицер покраснел:

— Да, сэр. Думаю, что он сможет помочь нам. Чтобы завязать контакт с чуждой нам формой жизни, мы имеем право прибегнуть к чему угодно…

Густен поднял руку, требуя внимания.

— Я твердо уверен, что атаки на Бизх не являются результатом деятельности какой-то подпольной группы военных нашей империи. Поэтому уже сейчас я могу доложить нашему правительству, что это провокация какой-то другой расы. В такой ситуации, хотя и существует необходимость взаимопонимания с бизхами на дипломатическом уровне, но все же пока не стоит выступать с таким предложением перед императором…

Бульвенорг от нетерпения постучал по столу.

— Об этом пока рано говорить! Я хотел бы услышать сейчас, что вам удалось раскопать в архивах?

Офицер кивнул:

— Да, сэр. Мы обнаружили в архивах все материалы, касающиеся потерянных в боях вильмутских кораблей типа «вооруженный разведчик». Данные за последние десять галактических лет. Подробный анализ каждого случая показал, что в шестидесяти случаях из ста экипажи погибших кораблей состояли из хелков.

Бульвенорг подпрыгнул в кресле.

— Шестьдесят процентов? — крикнул он. — Это невозможно! А в последние годы?

— Пятьдесят восемь процентов!

Бульвенорг вздохнул.

— А вы сумели установить каков процент гибели «вооруженных разведчиков» в тех экспедициях, в которых участвовали хелки?

Офицер улыбнулся:

— Да, около двадцати двух процентов.

Бульвенорг посмотрел на Густена, но тот с важной миной сделал жест отрицания.

Бульвенорг опять уставился на офицера.

— А что с большими кораблями типа «Нова»?

— Класса «Нова», сэр? Четыре погибших. И только один массой в сорок тысяч тонн. Это был новый корабль, сэр, и совершал пробный полет. На его борту находились хелки-техники…

Бульвенорг встал и начал ходить по комнате. Внезапно он остановился и, глядя куда-то в пространство, тихо произнес:

— Прошу вас изложить все это на бумаге. И как можно быстрее. А дела по бунтам хелков? Это вы должны были тоже проверить! — Бульвенорг вернулся к своему креслу и тяжело сел. — Неужели эти факты такие же ошеломляющие?

— Боюсь, что да, сэр. Как вы знаете, сэр, время от времени исчезает определенное количество хелков, как, впрочем, и вильмутцев. Исчезновение хелков во время дальних космических рейсов является более частым, нежели исчезновение вильмутцев. Проанализировав все вероятности и сравнив факты, мы вычислили и построили модель организации беглецов, которая занималась фальсификацией записей, чтобы скрыть исчезновение собратьев. Можно с уверенностью сказать, что здесь замешан был, по крайней мере, один Большой Самец и, по всей вероятности, кражи кораблей происходили при его непосредственном участии.

Бульвенорг на мгновение прикрыл глаза. В его мозгу мелькнула смутная догадка. Он открыл глаза, вздохнул, посмотрел на офицера и тихо задал вопрос:

— Как вы думаете, молодой человек, может ли где-нибудь существовать тайная колония беглых хелков, действующих против нас?

— Это только предположение, сэр. К сожалению, рассекреченный нами Большой Самец хелков уничтожил себя еще до того, как мы смогли допросить его. Вы ведь знаете, сэр, что Большие Самцы могут управлять своими гормонами, вырабатывающимися в организме.

— Я вас спрашиваю, может ли в принципе существовать такая колония? — грозно произнес Бульвенорг, наклоняясь над столом и смотря офицеру прямо в глаза.

— Исходя из собранного нами материала, можно считать, что такая возможность существует, — тихо ответил офицер.

Бульвенорг перестал задавать вопросы и задумался. Потом он сделал утвердительный жест, хмуро улыбнулся своим подчиненным и буркнул:

— Это должно быть передано правительству. И как можно скорее.

17

Корабль типа «вооруженный разведчик» выскочил из гиперпространства вблизи Акиэля. Послав радиоответ на запрос с планеты, он пошел на посадку. Офицер, оставленный на планете с небольшим отрядом, доложил Джону:

— Командор! Вильмут совершил неожиданный налет на Дессу!

Джон пожал плечами:

— Это было неизбежно. Когда вы узнали об этом?

— Несколько дней назад. Гохдонцы передали нам известие об этом происшествии.

Он смотрел на Джона виноватым взглядом.

— Сэр, это может означать, что вильмутцы будут искать нас здесь?

— Не думаю, чтобы они стали сюда соваться. Никто не знает координат Акиэля. А что с людьми на Дессе? Они захвачены в плен?

— Гохдонцы ничего не знают. Они сами узнали об этом налете от капитана торгового судна союзной державы, который садился на Дессу за партией льна. Вильмутцы ударили сразу по лагерю людей, остальных жителей не тронули. После отлета нападавших, прибывшие на место представители местных властей обнаружили следы боя, но не было ни трупов, ни оставшихся в живых.

Джон погрузился в размышления. Что ж, это происшествие ничего не меняло. Важнее всего было сейчас встретиться с Омниархом.

— Вы объявили состояние боевой готовности? — спросил он.

— Да, командор, я также доложил обо всем Большому Самцу.

— Хорошо, лейтенант, я поговорю с ним.

Поиски Большого Самца заняли у Джона остаток дня и часть следующего. Когда Большой Самец был найден, он внимательно выслушал Браузена и сказал:

— Вот уже восемь дней нет никаких сведений о моем предке, командор. Я сам хотел бы встретиться с ним и обговорить кое-что. Боюсь, как бы чего с ним не произошло: эта новость о нападении вильмутцев и его молчание наводят на раздумья.

Джон раздраженно пробормотал себе под нос какое-то проклятье и громко произнес:

— Несмотря ни на что, мне нужно его найти. Дело очень важное.

— Найди его, Джон Браузен. Но имей в виду, что, если мой предок попал в неприятную историю, тогда цепочка, по которой мы связываемся друг с другом, может быть разорвана в любой момент, если этого уже не случилось. Тогда я сам должен буду позаботиться о безопасности этой планеты.

— Это означает, — вспыхнул Джон, — что вы наложите какие-то запреты на наши действия?

— Нет, Джон Браузен. Я не могу сделать этого. Но прошу вас прежде всего о сохранении тайны.

Джон постарался сдержать гнев и раздражение. Затем тихо и спокойно он произнес:

— Конечно же, мы храним тайну. Но… мы сдержали слово и завершили первый этап плана Омниарха.

— Я отправлю эту информацию. Вы подождете ответа?

— Нет. Я еще должен встретиться с главнокомандующим Гохд. Как вы знаете, есть определенное место, в котором я уже встречался с Омниархом. Он оставил там наблюдателя.

— Эта информация также будет передана, командор.

Вез До Ган наморщил лоб.

— Нет, не имею понятия, где может скрываться Омниарх. Он физически очень силен и может устроить себе убежище почти на каждой хлорофиллово-белковой планете. А поскольку ему удавалось столько лет скрывать свои мысли, то, следовательно, он является очень умным и хитрым существом. Например, — Вез До Ган усмехнулся, — он никогда не говорил, где находится Акиэль, хотя я неоднократно пытался разыскать эту планету.

— В любом случае спасибо, — вздохнул Джон. — Вы посмотрели мой рапорт, который я послал вам после налетов на границы бизхов?

— Да, — Вез поднял маленькую модель космического корабля, которая лежала на столе как пресс-папье и начал водить ею туда-сюда. — Как ты знаешь, мой друг, империя Гохд очень демократична и… терпит из-за этого очень много неудобств. В результате, мое начальство зарабатывает неприятности. Несмотря на это, высшие чиновники моего правительства согласились в свое время на небольшую операцию, которая должна была сдержать экспансию бизхов, но сейчас они начали склоняться к другой точке зрения. Я получил приказ о прекращении дальнейших действий против бизхов. А, кроме всего прочего, я обязан ограничить контакты с людьми и другими наемниками.

— Это соответствует и моему рапорту. Мои подчиненные считают, что условия договора выполнены. И надеются, что ваши руководители не нарушат нашего соглашения о том, что нам выделяется планета, где мы могли бы поселиться.

— Может быть, приказом и запретят, — Вез глубокомысленно махнул рукой, — но есть возможность трактовать эти приказы так, как нам нужно. Лично я не намерен заставлять вас покидать эту планету, но вы не должны рассчитывать на расположение моего руководства, если оно вас там обнаружит. Я советую вам проявлять максимум осторожности.

Это заявление вызвало у Джона неприятное чувство. Он должен был играть краплеными картами со своим хорошим другом.

— Я по достоинству оцениваю твою заботу и благосклонность к нам, Вез, но это может поставить тебя в очень неприятное положение.

Вез До Ган ухмыльнулся.

— Это меня не волнует. Эти гонения на наемников не продлятся слишком долго. Известно, что в каждой империи постоянно разыгрываются какие-нибудь интриги. Не исключено, что Вильмут и Бизх договорятся о сотрудничестве и тогда, сам понимаешь…

Они довольно долго молчали, потом Вез прервал тишину:

— Коллега, хотя наши контакты с бизхами очень слабые и непостоянные, однако они все же существуют. От одного из наших разведчиков пришло сообщение.

У Джона возникло нехорошее предчувствие, но он все же заставил себя улыбнуться.

Вез До Ган продолжал:

— Знаю, что ты весьма чувствительная натура. Понимаю, что это очень свойственно твоей расе, — он умолк на несколько секунд. — В этом донесении говорится об огромном корабле, который невозможно построить, используя современную технологию. Координаты пространства, где был замечен этот корабль, совпадают с координатами, указанными в твоем рапорте… — он глубоко вздохнул. — Пойми, я тоже люблю свою расу. И все, о чем я сейчас прошу тебя, это отыскать какой-либо способ (насколько это возможно), чтобы моя и твоя лояльность могли существовать, не мешая друг другу. Прошу тебя очень подумать над этим.

— Это означает, — вспыхнул Джон, — что ты мне не доверяешь?

Вез До Ган, почти как человек, развел руками.

Джон успокоился и улыбнулся.

— Ну, хорошо, — произнес он. — Да, действительно, существует огромный корабль. Конечно, легко можно узнать, откуда он взялся. Так вот, он построен расой клипов. Хорошо, что ты вспомнил, что я должен соблюдать лояльность по отношению к твоей расе. И думать о безопасности тех нескольких десятков людей, которые доверили мне свою судьбу. Но есть, однако, еще кое-что… — он замолчал, сдерживая свои чувства. — Моя раса, — заговорил он тише, — не может умереть! И она не умрет! Понимаешь это, Вез? На одной планете находятся наши женщины, и они могут принести нам детей!

Он наблюдал за изменением выражения лица гохдонца — удивление, изумление, возбуждение и, в конце концов, веселье!

— Прошу тебя больше ничего мне не говорить! Я попробую немного поразмыслить. Конечно же, только Омниарх знает, где находятся эти ваши женщины, не так ли? И именно он вытащил тебя с Дронгалии, пообещав корабль и помощь. Он же помог тебе собрать людей. Нужно признать, что он дьявольски ловко все это придумал. — Вез До Ган внезапно стал серьезным. — Теперь я понимаю, как мало возможностей у тебя было, но, несмотря на это, не забывай, что я все же гохдонец. Скажи мне, Джон Браузен, как мы можем по-доброму уладить наши отношения?

Джон глубоко вдохнул в легкие воздух и произнес:

— Мне кажется, что такой способ можно найти. Когда мы встретимся с женщинами и укроем их в надежном месте, я отдам тебе этот корабль. Ты можешь полететь со мной и научиться управлять им. Моя раса и так очень мала, к тому же она получила очень хороший урок, чтобы и через сто лет не иметь охоты подниматься в космос. Нам нужна сейчас тихая планета в каком-нибудь закутке Галактики. И больше ничего. Я думаю, что мы будем счастливы даже если придется вернуться к передвижению на животных.

Вез До Ган надолго задумался.

— Ну что ж, — наконец прервал он тишину, — такое соглашение вполне возможно. Думаю, что никто из моих людей не будет против. А если даже и… то все равно будет поздно.

18

Невооруженный транспортный корабль Гохда типа «малый крейсер» (его легко было распознать благодаря вогнутым консолям, в которых находились гравиприводы специального назначения) вышел из гиперпространства между четырьмя парами двойных звезд. Быстрый взгляд на шар масс-детектора подсказал Джону, что согласно договоренности «Луна» уже прибыла сюда, чтобы предупредить Барта о визите гохдонского корабля.

Джон посмотрел на Вез Да Гана:

— Ну что ж, — Джон сделал широкий жест и усмехнулся. — Корабль перед вами, мой друг.

Вез, скорее всего, не услышал не единого слова. Он стоял, вытянувшись и уставясь на экран, на котором величественно плыл в пространстве огромный чужой звездолет. Его губы медленно двигались, не издавая, однако, никаких звуков, дыхание было учащенным. Наконец, он пришел в себя и повернулся к Джону:

— Во имя пространства! Он такой, как ты и говорил. Но ни одно описание не заменит грандиозного зрелища, хотя я был готов к чему-то подобному.

— Неплохо выглядит, не так ли? Ну что ж, давай перейдем на его борт, — Джон наклонился к микрофону. Но не успел он сказать и пару слов, как голос Барта прервал его:

— Джон? Слушай, у нас неприятности. Большой Самец прислал сюда один из наших кораблей с известием. Ральф Цолл говорит, что хелк едва не ударил его, когда тот отказался сообщить ему координаты этого убежища. Хелк еле-еле отпустил Цолла. Омниарх попал в беду. Вильмутцы узнали о нем и его планах. Они разыскивают его. Он скрывается на той планете, где мы раздобыли «Берту». Вильмутцы пока что точно не установили, что он именно там, но идут буквально по его пятам. Там, где он был перед этим, вильмутцы ведут наблюдение, на случай, если он объявится. У Омниарха нет корабля, ему не спастись, если только мы не придем ему на помощь. Большой Самец с Акиэля не знает, могут ли находиться в том районе большие силы Вильмута. Он говорит, что есть способ договориться с тобой, если ты доберешься туда. Цолл сообщил, что хелки на Акиэле ведут себя как рой ошалевших от бешенства пчел. Никогда бы не подумал, что они способны на такую ярость.

Джон внимательно посмотрел на экран.

— Когда Цолл объявился здесь?

— Около семи часов тому назад. Но сейчас его уже нет. Перед отлетом он настаивал на скорейшем возвращении на планету к Вез До Гану, когда… когда мы закончим со всем этим.

— Барт! — позвал он в микрофон. — Надо рассказать Везу о женщинах. Он ведь наш союзник.

После долгих минут молчания Барт отозвался. Его голос звенел от гнева и неудовольствия.

— Ну что ж… А Цолл полетел искать тебя. Он сказал мне, что дал слово Большому Самцу и не может его нарушить.

У Джона заломило в висках, и он ощутил внезапный спазм желудка.

— Цолл испуган до смерти, — сказал он. — К черту, Барт. Сейчас все зависит от Омниарха. Послушай! Мы выходим на палубу. За это время постарайся разослать приказ всем нашим людям. Пусть немедленно прибывают сюда! Вначале мы отправимся на планету, полученную у Гохда, чтобы забрать оттуда все снаряжение. Затем, двинемся на спасение Омниарха. Говорил ли Большой Самец что-нибудь о помощи?

— Да. Он обещал прислать достаточное количество хелков-воинов, а также техников, чтобы укомплектовать экипажи малых кораблей. Сам он тоже прилетит, когда будет знать куда.

— Хорошо. Передай наши координаты людям на Акиэле, и пускай они заберут Большого Самца с собой.

Гохдонский звездолет уже швартовался к «Берте», когда Джон решил, что внутрь корабля быстрее всего можно будет пройти через люк. Он с нетерпением ожидал раскрытия шлюзов после того, как ангар наполнится атмосферой, когда внезапно Вез поинтересовался:

— Джон Браузен, а где находится та планета, за которой наблюдают вильмутцы?

— В вашем районе. В нескольких световых годах от планеты, которую вы подарили нам.

— Жаль, конечно, — с сожалением вздохнул Вез, — что столько времени у нас в руках был этот корабль клипов, а мы даже не догадывались об этом. Ну, да ладно. Раз вильмутцы влезли на нашу территорию, это упрощает дело. Но, с другой стороны, они могут обвинить меня в нелояльности. Ну и пусть! Я сделаю это, если ты так хочешь! Я дам в ваше распоряжение личную гвардию. Тридцать совершенных, прекрасно оборудованных кораблей, хотя ни один из них не тяжелее легкого крейсера. К тому же, я готов встретиться с вами в том месте, какое ты укажешь. Если принять во внимание последние законы, я могу объявить их пиратами. Или можно их спровоцировать и вынудить к явной атаке. А потом и ударить!

— Зачем? — удивился Джон. — Не проще ли будет послать радиограмму? Это будет равносильно.

— Отлично! — Вез повернулся к пульту.

Огонек на контрольной панели показал, что давление снаружи и внутри корабля уравновесилось. Человек и гохдонец вышли из камеры и двинулись по коридору, который должен был привести их в зал Центрального управления.

Внезапно Джон остановился.

— Вез!

— Что случилось?

— Если дело дойдет до сражения вблизи планеты, мы можем зацепить Омниарха!

Вез раскрыл ладонь в знак подтверждения и спросил:

— На планете существует органическая жизнь?

— В очень малой степени. Атмосфера там сухая и к тому же бедная кислородом.

Вез остановился.

— Что ж, — сказал он наконец, — думаю, что именно тебе придется командовать. Ты был там раньше… И к тому же речь идет о существовании твоей расы…

«Луна» нырнула в гиперпространство. По правде говоря, Джон и Вез хотели бы находиться сейчас на борту «Берты», судовые приборы которой показывали дислокацию вильмутцев. И в то же время, они не хотели видеть «Берту» из-за гвардии Вез До Гана. Это могло угрожать их недавно заключенному союзу.

Джон принялся размышлять, как провести сражение возле этой планеты. Он сомневался в том, что вильмутцы вступят в бой без колебаний. Скорее всего они могут решиться на бегство, как только «Луна» и «вооруженные разведчики» появятся из гиперпространства. Вильмутцы вынуждены будут моментально определить, чьи это корабли, такие похожие на их собственные. А как они отреагируют на эти корабли в союзе с флотом гохдонцев?

Сейчас это было не столь важно. Где же на этой безжизненной планете мог скрываться Омниарх? Наверняка не вблизи огромного пролома, образовавшегося из-за выходящей «Берты». Это было бы самоубийством — к этому времени вильмутцы наверняка успели обыскать дыру и ее окрестности несколько раз. А если они еще и догадались, что там находилось, то обследовали все довольно тщательно. А они, наверняка догадались обо всем, если уж Вез догадался о правде на основе одного рапорта. Если все же поиски убежища Омниарха займут много времени, то весьма вероятно появление всего флота вильмутцев возле этой планеты. Они с готовностью бросятся в тотальную войну с Гохдом, как только их разведка донесет, что ставкой в этой войне является наследство клипов. А Джону было хорошо известно, что империя не ведет медленных и тяжелых войн. Он помнил те минуты бессильного отчаяния, когда внезапно все пространство вокруг земного флота озарилось блеском вильмутских боевых кораблей. Он помнил безнадежное ощущение приближающейся смерти и тот единственный шанс… даже не целый шанс, а крохотная частичка этого шанса, которая позволила ему смешаться с флотом врага на время, показавшееся вечностью, а на самом деле длившееся всего две с половиной минуты…

Это стало причиной замешательства имперцев и позволило кораблю Джона нырнуть в гиперпространство, успев при этом сделать залп всеми бортовыми орудиями. Происходило это спустя сорок восемь часов после катастрофы, и вильмутцы в пьяной радости победы жгли, разметывали остатки земного флота. Сейчас они могли быть такими же беспомощными. К счастью, по крайней мере, Барт Ланге и несколько мужчин были в безопасности на «Берте». В безопасности, но без информации, которая была так необходима им, и которой располагал только Омниарх.

Джон посмотрел на Большого Самца с Акиэля, крепко стоящего на своих широко расставленных ногах и сжимающего сильные большие ладони в кулаки, прижатые к грубому туловищу. Шея хелка была странно вытянута, а глаза уткнулись в хронометр, в тот самый, за которым краешком глаза наблюдал Джон.

ВЫХОД!

Джон мгновенно забыл о своих сомнениях, его глаза перебегали с экранов на детектор массы и обратно на экраны. Он считал корабли. Это не были его «разведчики», также это не были и корабли Вез До Гана. Они должны были выскочить через несколько секунд, чтобы дать Джону время для определения позиции врага.

— Джон! — крикнул Вез. — Они уже в зоне досягаемости телескопа. Можно определить их класс!

Джон сделал жест открытой ладонью, а затем его руки забегали по клавишам, программируя первые данные и сообщения для своих кораблей. Наверняка и между кораблями вильмутцев уже налажена связь, и рекой потекли приказы и информация. Джон к тому времени уже успел определить и локализовать все малые корабли противника на этой стороне планеты. Из интеркома раздался голос Кальнера Домиано и Ральфа Цолла:

— Визуальный контакт с крейсером Вильмута. На борту, согласно опознавательной таблице, двадцать тяжелых торпед или сорок легких, четыре лазера и четыре лучемета… командный звездолет эскадры, очевидно, находится на той стороне планеты… Радиотишина… Связь идет на лучевом уровне…

Внезапно на экранах появились одно за другим два пятнышка, следом за ними — третье, вынырнувшее из-за горизонта планеты. И они тут же начали сближение с легким крейсером вильмутцев. Третье пятнышко было самым ярким. Похоже, что это был флагман, крейсер типа «Нова». И вдруг на протяжении нескольких секунд экран детектора массы весь покрылся искрами. Джон с беспокойством, длившемся мгновение, наблюдал за тем, как отметки целей располагались на экране, но затем успокоился. Это были его корабли.

Через пять или шесть секунд все огоньки, означавшие корабли Вильмута, исчезли.

Джон ударил по клавише Интеркома:

— Всем внимание! Запрограммировать системы поиска и уничтожения! Если надо — применять сенсор! Я не знаю, что искать, но это ничего не значит!

Огоньки изменили свое положение, и небольшая флотилия начала окружать планету.

— Домиано!

— Да, сэр!

— Посылай Барту Ланге каждые пять минут позывные. И передавай ему все данные, какие только удастся собрать.

— Есть, командор!

Джон вздохнул. Сейчас начнется наихудшее. Полоса беспокойства, полоса ожидания. Вильмутцы наверняка только догадываются, что Омниарх находится здесь, но одно ясно и так — эта пустая планета стоит боя. Сколько времени займет у командующего вильмутцами выработка решения? Где находится его вышестоящее руководство, которое может приказать начать сражение? Может быть, в темном пространстве в пяти минутах лета отсюда или, может быть, в нескольких часах, уже в регионе Вильмута? И как долго продлится поиск Омниарха, и смогут ли они его обнаружить?

Оказалось, что Джон недооценил старого хелка. Едва они сделали первые облети планеты в надежде получить необходимую информацию, как в микрофоне раздался мужской голос:

— Здесь номер Восемь. Вижу блеск, напоминающий свет морского маяка. Дальность около тридцати миль левее моего корабля. Приблизительно на линии терминатора. Похоже, что свет находится на высоте семи или восьми футов над поверхностью планеты.

Одновременно несколько кораблей Веза передали аналогичные сообщения.

— Держи его, Восьмой! — крикнул Джон. — Но будь осторожен! — И тут же он начал что-то говорить в микрофон по-гохдонски.

Через несколько минут номер Восемь вновь отозвался:

— Поймал слабую звуковую волну с поверхности. Думаю, что это Омниарх!

Джон, Барт, Омниарх и Большой Самец с Акиэля сидели в зале Центрального управления «Берты». Омниарх выглядел почти как всегда, несмотря на то, что его только что спасли.

— Мне могло хватить кислорода еще на десять-двенадцать часов, если бы мне не пришлось перебираться с места на место. Я выбрал себе убежище в откосе высохшего русла реки. У меня была радиостанция, немного бисквитов и Фляга с водой. И конечно же, прибор дистанционного контроля клипов. В последнее время я смог узнать еще кое-что об их старой технологии. Мне удалось более подробно расшифровать записи клипов и произвести эффекты молнии и взрыва. Если бы не удалось использовать первое, то второе получилось бы наверняка. — Хелк посмотрел прямо в глаза Вез До Гана. — Никак не ожидал увидеть здесь столь милого моим глазам Командующего Объединенными Космическими Силами Гохда и его маленькую гвардию.

Вез со спокойным лицом слушал рассказ Омниарха и только по глазам можно было понять, сколь велико охватившее его внутреннее напряжение.

— На этой планете много изделий клипов? — бесстрастно спросил он.

Омниарх с напускным весельем покачал головой.

— Приятели и друзья. До сих пор в моих руках побывало двести четырнадцать предметов расы клипов. И думаю, что это еще далеко не все. А сейчас я хотел бы услышать от вас самое главное — к какому соглашению вы пришли. Вижу, что это так, коль скоро вы собрались все вместе.

— Да, — Вез До Ган сделал знак открытой ладонью. — Джон обещал мне этот корабль, когда он обоснуется со своими людьми и женщинами на выбранной планете. Я многим рискую, ставка очень высока…

— Включая, видимо, то, что ты не имеешь поддержки своего правительства, — кивнул Омниарх. — Извини меня, гохдонец, но я тоже должен буду поставить тебе небольшое условие. Видишь ли, мои планы едва не рухнули, и это вынудило меня к рискованным действиям. Сейчас речь идет о всей моей расе, восставшей против Вильмута. Нас не страшит даже то, что многие могут погибнуть в этой борьбе. Мы знаем, что только единицы смогут завоевать временную свободу и добраться до места (как это удалось мне рассчитать), где мы будем иметь шансы на абсолютную безопасность. Я говорю о расстоянии в сотню миллионов световых лет… — он по очереди поднял каждую из ног. — Успех нашего отхода будет зависеть от быстроты перелета и эскорта военных звездолетов прикрытия. На это потребуется ваша помощь, Вез До Ган, и Джона Браузена.

В голосе гохдонца прозвучал легкий тон издевательства или оскорбления:

— Почему же я должен помогать тебе, уважаемый Омниарх? Это твоя, а не моя раса воюет и скорее всего безнадежно. А сейчас я хотя и ударился в определенные интриги, но это не значит, что я не чту интересы Гохда. Ты просишь, чтобы я обеспечил твою безопасность своими кораблями и экипажами. А как же наш официальный и очевидный мир с Вильмутом? Что мы сможем получить взамен, кроме неприятностей? Сколько будет стоить такой риск, как по-твоему?

Омниарх хмыкнул:

— Это хорошо, что ты договорился с Джоном Браузеном, хотя это не совсем соответствовало моему плану. Но все равно это согласуется с моим планом. А что же касается стоимости риска… В твоем распоряжении остаются все предметы клипов, укрытые на этой мертвой планете. Я могу проводить вас в исполинское хранилище, где находятся кое-какие артефакты этой загадочно исчезнувшей цивилизации. Хочу сказать, что это хранилище было создано исключительно моими усилиями. И мне бы очень не хотелось, чтобы оно топало в руки имперцев. — На его толстых губах появилась горькая улыбка. Омниарх посмотрел на Джона. — Я назвал это хранилище Вивариумом. В нем находится определенное количество различных типов животных, когда-то помещенных туда клипами. Там же находятся и женские особи вашего вида, Джон Браузен. — Омниарх перевел взгляд на гохдонца. — Но чтобы добраться до этот хранилища вам, Вез До Ган, потребуется моя помощь. Даже если бы вы знали его точное местоположение, то попасть вовнутрь не смогли бы даже ваши лучшие ученые. И в течение многих ваших поколений… — Тут он на минуту прервался. — Извините, должен исправить некоторую неточность моего рассказа. Я не могу пожертвовать вам Вивариум. Он является гарантией безопасности тех из моей расы, которые останутся в живых. Это залог нашей безопасности. Но я отдам вам большинство из предметов, которые находятся там, а также всю информацию о технологии клипов.

Вез сорвался с кресла и заходил по залу. Повернувшись, он почти подбежал к Омниарху и почти уткнулся в лицо Великого Хелка.

— Ты говоришь так, как будто Гохду не удастся провести изыскания на планете, которая находится в нашем регионе! Кажется мне, хромоногий, что ты потерял все козыри и теперь блефуешь!

Омниарх выглядел как весельчак на ярмарке.

— Если хочешь, можешь искать! Думаю, что при помощи собранных тобою специалистов ты сможешь поднять много пыли на планете. Но это, в общем-то, ничего не даст. Так и знай! Не забывай также и то, что когда вы будете безуспешно рыться в ее недрах, Вильмут тем временем будет стремиться к той же цели. Ни они, ни бизхи не упустят случая сделать правильные выводы, видя этот огромный звездолет, на борту которого в данный момент находимся мы. Так же они свяжут создавшуюся ситуацию и с хелками. Подозреваю, что уже через небольшой промежуток времени они будут знать очень много. Значит, и без меня и моих соотечественников найдется очень много претендентов на сокровища, и вы в этом деле будете только третьими.

— А кому сейчас принадлежит корабль, на борту которого мы находимся? — буркнул гохдонец.

Омниарх ответил с едва уловимой улыбкой:

— Командору Джону Браузену, который сейчас им командует, приятель. Но он связан со мной условием, гарантирующим что-то очень важное для его расы. Очень! И если он обещал тебе какие-то права на этот корабль, ну что же, это его дело. Меня это не интересует, за исключением конечного применения этого корабля.

Вез повернулся спиной к хелку и коротко спросил у Джона:

— Я могу отдать отсюда несколько приказов?

После минутного молчания Вез постарался разъяснить:

— Если уж я решил вляпаться в это безумие, то должен приказать собрать более мощные силы. И должен предупредить своих начальников о возможности добыть предметы клипов.

Джон больше не колебался. Он хотел покончить с торгом, который легко мог перерасти в откровенный спор.

— Конечно, ведь мы товарищи по оружию, — сказал он.

19

«Луна» быстро мчалась над поверхностью безжизненной планеты. Джон нервничал, наблюдая за детектором массы. Вез сидел в кресле второго пилота, готовый каждую секунду послать сигнал своему флоту, находящемуся в нуль-пространстве в нескольких световых секундах от планеты. Омниарх прижимал к себе прибор дистанционного обнаружения предметов клипов.

До сих пор вблизи не появлялся ни один чужак. Внезапно хелк крикнул:

— Что-то есть. Вез! Джон!

Браузен резко остановил звездолет в миле над поверхностью планеты. Омниарх нажал какую-то клавишу на приборе. В течение долгой минуты ничего не происходило. Затем сирены «Луны» издали пронзительный вой. Джон бросил быстрый взгляд на приборы — это была неаварийная тревога. Какая-то довольно большая масса металла появилась вблизи корабля. Он выключил сирены. Затем по боковому визиру проследил курс. Вращая рукоятки, он увеличил изображение на экране. Что-то понемногу появлялось перед глазами, точно так же, как и тогда, когда гигантский корабль клипов медленно вырисовывался перед ним. Но этот предмет был гораздо меньше. Он имел футов двести в длину и футов десять в диаметре. Поверхность его была светло-серой, без каких-либо выступов, без характерных особенностей и имела форму идеального цилиндра. Он наблюдал, как это «нечто» свободно выходило из поля действия детекторов.

— Омниарх! Насколько оно безопасно, чтобы поднять его на палубу?

— Этот предмет абсолютно инертен. Но сначала позволь мне кое-что продемонстрировать. — Он снова наклонился над прибором дистанционного управления.

На экране Джон увидел небольшой предмет, который появился под неизвестным объектом, и стал медленно опускаться на поверхность планеты.

— Что это было? Крышка люка? — воскликнул гохдонец.

— Нет, Вез До Ган. Эта вещичка попросту пучок электрических проводов. Я приказал выбросить этот пакетик. Иначе нельзя было бы овладеть этим цилиндром, не уничтожив его при этом. То, что вы сейчас видите на экранах, — это просто масс-транспортировщик, который обеспечивает пересылку предметов на любое расстояние. Но сам механизм этого аппарата, Вез До Ган, будет загадкой для еще многих ваших поколений. Даже после получения всей информации от меня. Я могу втянуть эту штуку в люк номер четыре. Если бы здесь была «Берта»… — с этими словами он открыл люк и медленно придвинул масс-транспортировщик к «Луне», а затем аккуратно втянул его в люк.

Прошло одиннадцать часов. Прибыла «Берта», и корабли начали патрулировать пространство, подбирая на борт всякие предметы клипов. Безжизненная пустыня планеты исторгла из себя еще около двадцати масс-транспортировщиков, контейнеры, по утверждению Омниарха, начиненные химикатами неизвестного предназначения, запасы плит странного металла, легкого и по прочности не имеющего равных в Галактике, приборы для научных исследований, инструменты и даже запасы пищи в маленьких запломбированных баночках.

Быть может, зрелище этого и натолкнуло Джона и Веза на размышления. Когда «Берта» исчезла в нуль-пространстве, Вез первым выложил беспокоившие его мысли:

— Омниарх! Насколько я помню, ты никогда не говорил, что эти предметы были зарыты на планете.

— Верно, Вез До Ган, — в голосе Великого Хелка звенела насмешка.

— Таким образом, все что мы выловили, — констатировал Вез, — внезапно появилось вблизи корабля, что и зафиксировали детекторы массы. Если бы они были зарыты в землю, даже на глубину мили, мы смогли бы заметить их с помощью наших приборов. Но они не были зафиксированы. А это может означать только одно. Их там не было! Значит, ты вызвал их через нуль-пространство из какого-то другого места!

— Верно. Можете считать, что это была моя маленькая шутка.

Вез рассмеялся.

— Да, ты был прав. Мы могли копать до конца света. Что ж, хорошо. Но в таком случае уместен вопрос. Где находится этот склад, из которого ты транспортировал все эти штуки? Без сомнения, он очень далеко. Кроме того, можно сделать вывод, что клипы или кто-нибудь еще, в настоящее время пользуются этим складом, непрерывно пополняя его запасы. Разве можно надеяться, что даже при соблюдении самых лучших условий хранения можно обеспечить отличную сохранность продуктов питания в течение минимум тридцати тысяч лет?

— Я не думал, Вез, что ты догадаешься, хотя в целом и не удивлялся бы, если бы так все и было. То, что я вам сейчас расскажу, будет еще более невероятно. Физического расстояния, на котором находятся эти предметы, просто не существует. Оно, это расстояние, не имеет в данном случае никакого значения. Важнее то, что они находятся на расстоянии в тридцать тысяч лет от нас. Не световых! Временных!

Вез и Джон, вытаращив глаза, смотрели на него и молчали. Омниарх улыбнулся.

— Не смотрите, как оглушенные, друзья и соратники. Это факт, который я и сам только частично смог понять. По-видимому, клипы овладели временем в определенных границах. Они, вероятно, не могли путешествовать в свое прошлое. Но могли всякий предмет, даже невероятно больших размеров, задерживать во времени. А также могли посылать предметы в будущее. Думаю, что они не успели закончить свои изыскания в этой области. Что-то отвлекло их. Долгой окружной дорогой дошел я до расшифровки записей, в которых говорилось о двух зондах без экипажей, посланных в далекое будущее. Собственно, один из них, сделанный с огромным размахом, я и назвал Вивариумом. Он так огромен, что даже такой корабль как «Берта» покажется игрушкой по сравнению с ним! Там, Джон Браузен, и находятся ваши женщины. Там, Вез До Ган, находится невиданное количество изделий и предметов клипов, которые я тебе пообещал, — он остановился, чтобы перевести дух, затем продолжил: — Предметы, которые мы сейчас добыли, находились на другом складе, построенном для обеспечения экспедиции, которую они собирались послать уже после постройки Вивариума. Мы можем только гадать, что произошло. Может быть, катастрофа, а может быть, и еще что-то. Нигде не осталось никаких следов. Можно предположить, что есть еще несколько подобных складов. — Он улыбнулся толстыми губами. — Где-то, приятели (может быть, я должен был сказать когда-то?), какой-то склад работает нормально, обеспечивая через тысячелетия снабжение этой экспедиции. А может быть, клипы продолжают существовать, и кража этих товаров, в конечном итоге, приведет к большим неприятностям для нас? А может быть, они согласились с такой эвентуальностью, что кто-то неизвестный использует их запасы? Этого посылающие клипы узнать не могут. Только их отдаленные потомки в состоянии проверить, что на складах что-то пропадает. Но мне почему-то кажется, что они не существуют в нашем времени.

Джон первым оправился от потрясения:

— Этот… этот Вивариум… Ты говоришь, что там женщины. И что вильмутцы охотятся за ними…

— Да, Джон Браузен. Но они не смогут добраться до них, если, конечно, не поймают меня. Я был там два раза. Вильмутцы, конечно, ничего не найдут, потому что Вивариум находится вне нашей Вселенной!

— Что значит «вне нашей Вселенной»?!

— Последний раз я задержал его в нашем прошлом. К сожалению, точного понятия этого прошлого не существует. Каждый раз меняющиеся мгновения прошлого существуют раздельно друг от друга, при этом постепенно отдаляясь от настоящего. Это похоже на равномерно отстоящие плоскости, перпендикулярные к линии, которую называют временем, и движущиеся одна за другой.

Вез заговорил, и в его голосе сквозило недоверие.

— Ты оставил Вивариум в прошлом?

— Да. Это все, что я смог сделать.

У Джона от злости кровь запульсировала в висках:

— Ты хочешь сказать, что женщины недостижимы для нас?

— Недостижимы в нашей действительности? Да, прежде всего они недостижимы для Вильмута, пока остаются там. Но я могу и… должен, так как этого требуют интересы моей расы переправить ваших женщин и весь Вивариум в наше настоящего.

Вез До Ган неуверенно спросил:

— Если ты сам задержал Вивариум в прошлом, то как же ты сумеешь вернуть его?

Хелк выдавил из себя звук, соответствующий земному хихиканью:

— Не напрягай свой мозг, гохдонец, чтобы понять этот парадокс. Я уже сам участвовал в таком эксперименте. И должен сказать, что мое возвращение было очень простым, хотя я и ожидал его конца с определенным нервным напряжением. Не забывайте, друзья, что у меня уже очень долю находится эта игрушка, — и он показал на прибор дистанционного управления. — Я оставил его здесь в моей действительности и запрограммировал на контроль и возвращение небольшого корабля, служившего мне в этом путешествии.

Через минуту ошеломленный Джон спросил:

— Как далеко в прошлом находится Вивариум? И… — он проглотил слюну, — женщины?

Темные, глубоко посаженные глаза Омниарха заблестели.

— Около тринадцати с половиной ваших минут, человек. Но это значит, что с таким же успехом они могли бы находиться и в другой Галактике.

Вез До Ган отошел немного в сторону, чтобы выслушать рапорт вошедшего офицера-гохдонца. Потом, улыбаясь, повернулся к Омниарху и Джону:

— Вещи клипов очень заинтересовали мое руководство. А это моментально меняет ситуацию! Конечно, нужно избегать открытой конфронтации с Вильмутом, но нам позволено любыми путями добыть то, что ты нам обещал. И не только моя гвардия готова отправиться туда, куда ты прикажешь. И нам дают все корабли, которые Гохд захватил в последнее время. Два очень похожих на «Луну» корабля, тридцать крейсеров, более ста малых «разведчиков». Все они полностью вооружены. А взамен я должен доставить все предметы клипов, которые будут обнаружены. И еще, — он подошел поближе к хелку, продолжая улыбаться. — Я забыл сказать о так называемом Вивариуме. Кое-что должно ведь перепасть и мне.

Хелк ответил улыбкой, но в голосе его чувствовалось нетерпение.

— Когда эта эскадра прилетит сюда?

— Через пятьдесят или шестьдесят долей. Как только удастся собрать все, что еще может летать!

Омниарх переступил с ноги на ногу.

— В таком случае считаю необходимым, чтобы мы отправились в путь. Оставим здесь только один корабль, как проводника. Мы не можем ждать!

Вез отрицательно покачал головой:

— При подготовке отлета мы едва ли уложимся в двести долей. К тому же нам требуется еще кое-какое вооружение.

Омниарх издал звук, похожий на гневный вскрик:

— Если нужно, то организуйте встречу позже. Но я настаиваю, чтобы все двинулись в путь как можно скорее. Остальные хелки будут постепенно подтягиваться к нам.

— Хорошо… — вынужден был согласиться Вез До Ган. — Где мы встречаемся?

Омниарх быстро подал таблицу с координатами. Джон знал это место. Далеко в области Дискретности, между рукавами спирали. Почти так же далеко, как и в последнем налете на бизхов.

Вез вышел. Во время его отсутствия Омниарх сказал:

— Я не знаю размеров флота, который мы можем встретить. Хелкам-невольникам в сотнях мирах дан приказ захватывать военные или торговые корабли вильмутцев и добираться до места встречи. Вероятно, не все из них прибудут. Я побаиваюсь, что Вильмут вовремя раскрыл этот план, оповестив подчиненные ему планеты о возможном восстании хелков. Миллионы из нас погибнут и миллионы останутся заточенными в каторжных мирах…

Он посмотрел на Джона печальными глазами.

— Ты на своей шкуре почувствовал с какой жестокостью вильмутцы реализуют принятые решения. Когда-то они решили уничтожить твою расу, Джон. Сейчас они могут затеять то же самое и против моей. А мы не можем сделать так, как сделали вы: разбиться на маленькие группки и расселиться по множеству миров. Большой Самец не может допустить этого. Каждый из нас должен ощущать рядом и вокруг себя присутствие колоний. Мы должны воспринимать ощущение временных отрезков прошлого, настоящего и будущего. А это требует реализации нашей мечты о свободе.

В первый раз после Уничтожения Джон обрадовался, что в отличие от хелков все гуманоиды могут довольствоваться любыми условиями жизни и легко адаптироваться. Любой гуманоид технически развитой цивилизации в случае необходимости мог стать рабочим, или схватиться за оружие и воевать. Воевать даже голыми руками! Применять в бою зубы и даже ногти.

Он сел и уставился на Омниарха.

— Тот… Вивариум, о котором ты говорил. Я понимаю, что там созданы все условия для жизни. Но пространство! Разве оно так велико, чтобы вместить миллионы твоих хелков?

— Да, Джон Браузен! Это кажется невероятным, но поверь, что это так. Я провел много часов, исследуя его автоматы и механизмы, провел несколько небольших экспериментов. И многие тысячи часов думал об этом. Но смог лишь в небольшой степени понять его возможности и способы функционирования.

В его глазах, вглядывавшихся в Джона, отразилось беспокойство:

— Даже способ, которым я намереваюсь обеспечить безопасность своей расы, для меня сплошная загадка. Я попробую организовать группу самых квалифицированных специалистов, которые помогли бы мне изучить все, когда мы окажемся там, но я не уверен, что из них до цели доберется достаточное количество. И когда Вивариум перенесется в прошлое, там должны оказаться и все хелки. Это будет огромная и трудная задача.

— Ты из соображений безопасности не сообщаешь мне подробностей, когда это произойдет? А у тебя не будет трудностей с определением места, достаточно удаленного от Вильмута?

Омниарх улыбнулся.

— Независимо от того, как долго ты будешь путешествовать, это несравненно мало по сравнению с моим путешествием. Когда женщины покинут Вивариум, а их место займут хелки, нам надо будет перебросить Вивариум в далекое прошлое.

Большой Самец с Акиэля вошел в Центральный Пост управления и стал рядом с Омниархом.

«Как два волка», — подумал Джон. Он сидел в командирском кресле и внимательно всматривался в хелка. В конце концов, он спросил его:

— А что вы будете делать, если это дело не выгорит? Если вам не удастся справиться с механизмами Вивариума?

— Тогда, — медленно произнес хелк, — наш род больше не будет иметь права на жизнь, раз не смог добиться свободы. Мы выработаем в своих организмах смертельный яд…

20

«Берта» мчалась сквозь гиперпространство. Джон, Барт и двое хелков стояли перед укрепленной в подвесках каргой района, через который они пролетали. В иллюзорной сфере золотые блестки были часто сгруппированы на ее поверхности. Они показывали все корабли, сопровождающие «Берту». Это была только маленькая часть флота Джона, гвардия Вез До Гана, а также корабли, недавно приданные им гохдонцами. Все они стремились в точку встречи, назначенную хелком. Ланге подошел к сфере, повернул ручку настройки — и рой кораблей тут же устремился внутрь сферы. На поверхности шара появилось большое яркое пятно. Оно состояло из маленьких ярких точек столь многочисленных, что пересчитать их было невозможно. Это была группа беглецов-хелков.

Барт внезапно посмотрел на Омниарха.

— Скажи, зачем сфера находится на подвесках?

Омниарх был погружен в свои мысли и, казалось, не слышал вопроса.

Ланге опять повторил вопрос, и только тогда хелк очнулся и ответил:

— Это своего рода амортизаторы и изоляторы, — он протянул руку и коснулся волосатой ладонью сферы. Тотчас же указатели в окошечках дрогнули, а изображение изменилось. — Ты видишь? Я дотронулся и все изменилось. Поэтому сфера должна быть очень надежно прикреплена и изолирована от вибрации и сотрясений. Должен заметить, что эти амортизаторы выполнены из специального пластика…

— Почему же эта игрушка просто не летает в воздухе на гравитационной подушке? — перебил его Барт.

Омниарх усмехнулся:

— Это уже другой вопрос, а на него я не могу тебе ответить.

Он снова стал наблюдать за детектором массы.

— С этого расстояния мы даже не можем увидеть какие там корабли, военные или грузовые. Зато мы сразу же можем заметить появление звездолетов Вильмута.

Хелк повернулся к Джону:

— Из соображений безопасности при выходе из гиперсферы мы должны рассеяться на миллионы миль. Беглецы будут постоянно прибывать и группироваться в небольшие отряды. Как ты намереваешься обеспечить порядок и охрану такого количества кораблей?

Джон задумался. Он представил себе огромное стадо овец, охраняемое несколькими пастухами и парой собак в дикой, полной волков степи.

— Я предлагаю, — сказал он, — после встречи сформировать колонну, которая начнет двигаться на гравиприводе в направлении цели. Таким образом, мы будем своевременно обнаруживать всех опоздавших, которые будут выходить из гиперпространства. Большинство наших сил, в случае чего, выйдут навстречу звездолетам Вильмута, если они появятся на нашем курсе. Одновременно по бокам и сзади колонны на равных расстояниях мы разместим «вооруженных разведчиков».

Барт нервно произнес:

— А если какие-нибудь опоздавшие появятся прямо по курсу движения колонны?

Джон пожал плечами.

— Наш план исключает такую возможность.

— Да, — кивнул Омниарх. — Кроме того, я предложил бы запланировать несколько небольших прыжков в нуль-пространство, чтобы избежать встречи с вильмутцами. Прыжки не вдоль нашего курса, а несколько в сторону, чтобы сбить их с толку. Джон поднял брови.

— Но это чревато происшествиями! Мы можем потерять кучу кораблей из-за того, что они вовремя не получат нужную информацию или из-за каких-нибудь поломок при прыжках.

Омниарх долго смотрел в сторону.

— Без сомнения. Без этого наше предприятие не обойдется. Хотя, конечно же, надо постараться свести потери к минимуму. Но, как говорите вы, люди, на войне, как на войне!

Ожидание становилось невыносимым.

— Выход!

Джон постарался одновременно контролировать показания детектора массы и экрана внешнего обзора.

О, боже! Две тысячи двести семьдесят девять кораблей на обычном удалении от них! И количество их беспрерывно росло! Шар детектора массы покрывался мелкой пылью изображений кораблей по мере того, как очередные корабли выходили из гиперпространства.

Цифры на экране компьютера мелькали, не успевая сменять одна другую. Темп нарастал. Минуты, десятки минут, часы тянулись в тягостном напряжении. Минута — и блеск! Минута — и три блеска! Две минуты — два блеска! Три минуты…

Джон смотрел на Омниарха.

— Ты установил временные границы для их появления?

— Они уже прошли, — темные глаза Омниарха внимательно следили за экранами. А количество кораблей намного меньше, чем я ожидал. Мне трудно говорить об этом… Но тем не менее, двинулись!

Джон пробежал взглядом по детекторам дальнего обнаружения. До сих пор чужих кораблей замечено не было. Или, быть может, их скрывал блеск своих? Ведь большинство кораблей беглецов было украдено у вильмутцев. Сколько, интересно, шпионов могло скрываться на них?

Он повернулся к Омниарху:

— Мы оставим здесь один звездолет как маяк, который отправит последних прибывших к месту встречи.

— Если ты считаешь, что так будет безопасно, Джон Браузен, оставляй.

Омниарх неподвижно стоял рядом с интеркомом. Затем резким движением дотронулся до клавишей компьютера. В зале стали слышны голоса хелков-пилотов и командиров кораблей, докладывающих о состоянии звездолетов и количестве пассажиров на борту.

— Омниарх! Прежде всего выясни, сколько всего у нас имеется военных звездолетов и какого класса? И самое главное, убедись, что говоришь именно с представителями своего рода.

Хелк усмехнулся, а Большой Самец придвинулся и произнес:

— Не бойся, командор! Если мы уже начали восстание нашей расы, то ни один из нас не изменит Омниарху. Оставшиеся Большие Самцы или воины скорее погибнут в бою, сражаясь до последнего дыхания, чем запятнают свою честь предательством. Все наши сородичи никогда не смогут даже представить себя изменниками.

Джон с сомнением кивнул, оставляя проблему шпионов Омниарху.

— Выбери корабль, который мы оставим здесь, — сказал он старому хелку.

— Я уже выбрал. Тяжелый крейсер с полным вооружением и оборудованный сенсорно-лучевыми радарами. Он сейчас приближается к колонне сбоку. К твоему флоту мы добавляем одиннадцать боевых кораблей, Джон Браузен. Пять тяжелых и шесть средних крейсеров. Кроме этого, тебе будут приданы двадцать три «вооруженных разведчика». Они не имеют комплекта торпед, так как находились в ангарах, откуда их похитили.

Джон нахмурил брови.

— Это будет не очень большая помощь, если нагрянут большие силы противника.

— Пускай только сунутся. Свобода или смерть!

Джон скривился как от страшной зубной боли. Такое положение дел его не устраивало. Но делать было нечего. Отступать уже было поздно. Вдруг на экране появились новые точки.

— Домиано! — крикнул он в микрофон.

— Да, сэр!

— Подготовка к гиперпрыжку. Готовность номер один! Быстро! Корабли противника!

— Есть, командор!

Активизировались системы корабля, обеспечивающие прыжок. Задержав дыхание, Джон наблюдал на экране внешнего обзора за кораблем, который был им оставлен в арьергарде. Дюжина или больше только что появившихся точек начали окружать его. Внезапно на детекторе появились новые корабли и сходу вступили в бой на гравиприводе. Скорее всего, это были опоздавшие хелки, которые вырвались из гиперпространства и, оценив безнадежность ситуации, ввязывались в столь безнадежный бой, даже не пытаясь бежать. Блестящие огоньки кораблей хелков гасли один за другим, по мере тот, как их настигали торпедные залпы вильмутцев.

Одному из кораблей обороняющихся удалось исчезнуть без помощи Вильмута, что означало, что он ушел в гиперпространство. Но куда он попадет? Ведь у экипажа совершенно не было времени для правильной ориентации прыжка! Хелки, находившиеся на его борту, были обречены на верную смерть. Оторвавшиеся от своего рода, они были похожи на муравьев, оставшихся без муравейника.

Медленно тянулось время. Вытянутый рой огоньков, высвеченный детектором, плавно разворачивался. Огромное их количество должно было рассредоточиться, чтобы при выходе из гиперсферы корабли не оказались «наложенными» друг на друга с последующим взаимным уничтожением. Со всех звездолетов, за исключением «Берты», нельзя было наблюдать из гиперсферы, что делается в нормальном пространстве. Находясь в прыжке, они были глухи и слепы.

— Джон! — голос Барта позвал командира к пространственной сфере. На самом ее краю появилась пурпурно-голубая точка, медленно перемещающаяся в центр сферы.

— Ты помнишь это?

Джон помнил. Он тут же повернулся к Омниарху:

— Мы движемся туда?

— Да, Джон Браузен!

— Мы уже были в этом месте!

— Да, командор! — Барт улыбнулся. — Но на тридцать минут позже.

И снова потянулось время, которое двигалось все медленнее и медленнее, хотя, как показали сенсоры и компьютер «Берты», все корабли хелков держали хороший темп. Однако некоторые из них оторвались от колонны настолько, что с трудом можно было уловить их сигнал. Джон и Вез присоединились к прогуливающемуся по палубе Омниарху.

— Как интересно, — сказал Джон, — каким образом эта система детекторов может регистрировать такие дальние корабли и отличать их от неподвижных объектов?

— Это связано с потреблением энергии. Даже на неподвижном корабле протекают энергетические процессы: регенерации воды, воздуха, работа аппаратуры и датчиков. Когда происходит пуск двигателя, то энергетическое излучение меняет свою частоту и вид. Это и регистрируется. Если же корабль будет мертв и его энергетика заморожена, то наши приборы, конечно, не смогут его обнаружить.

Джон пожал плечами и стал ходить по рубке. Время шло. Стрелка хронометра медленно двигалась по кругу Приближалось время выхода, когда все подняли головы и посмотрели на нее. Тонкая дрожащая стрелка сделала еще пару прыжков и…

ВЫХОД!

Экраны внешнего обзора были залиты огнями. Ожило радио. Из динамиков послышались различные слова. По-английски, по-гохдонски, на языке хелков. Заревела сирена. Джон посмотрел на приборы, ориентируясь в пространстве и определяя местоположение ближайших к ним кораблей, и отключил сирену. Омниарх, припав к экранам, комментировал увиденную картину.

— Два корабля вынырнули из гиперпространства и оказались частично вошедшими друг в друга. Произошла аннигиляция и пространство заполнилось продуктами распада. Два крейсера докладывают о неисправностях систем управления огнем.

Джон быстро сориентировался.

— Пускай отойдут от колонны подальше, на случай, если произойдет самопроизвольный пуск торпед.

— Они уже получили приказ сделать это.

Снова начался хаос. Корабли, которые во время прыжка отошли от колонны, стали сбиваться в клубок. Джон переключил управление на компьютер и с беспокойством стал наблюдать за детекторами массы. Вильмутцы могли захватить в плен хелков, которые были ранены, и узнать из их памяти место встречи. Он смотрел на экраны, где транслировалась картина внешней стороны рукава спирали и представил себе целый флот, мчащийся к ним через гиперсферу с неумолимой неотвратимостью.

Затем он увидел, что Омниарх включил прибор дистанционного контроля клипов и начал вращать рукоятки, Джону хотелось крикнуть: «Поторопись же! Быстрее!», но он все же сумел сдержать себя.

На мгновение Омниарх прервал свое занятие и сделал глубокий вдох, раздувший его и без того огромное тело. Две волосатые руки задрожали.

— Быстрей, хелк!

Казалось, что Омниарх сидит так уже много часов. Его руки медленно манипулировали рукоятками, глубоко посаженные глаза всматривались в показания датчиков. Внезапно он что-то нажал, опять вздохнул и медленно встал. Джон машинально бросил взгляд на хронометр — прошло не более четверти часа.

— Сколько еще это может продлиться? — не выдержал Барт.

Темные глаза повернулись в его сторону.

— Не более двух минут.

Джон смотрел на часы и не верил, что секундная стрелка может двигаться так медленно. Минута… Семьдесят секунд… Он посмотрел на сферу. Нет, там пока ничего опасного не было.

Они не были в гиперсфере, и поэтому ему приходилось следить за обычным детектором массы. Что он ожидал?

От времени, обещанного Омниархом, оставалось четыре секунды… две… одна…

Стрелка прошла отметку и двинулась дальше. Ничего не произошло. Не вышло! НЕ ВЫШЛО!!!

Джон почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. И вдруг, без предупреждения, без звука произошла какая-то перемена. Все палубы и рубка управления осветились пурпурно-голубым светом.

Джон с трудом втянул в себя воздух. В голове мелькнула мысль, что это какое-то смертельное излучение, от которого он распадается на составные части, даже не ощущая боли. И в самом деле, он ничего не чувствовал, кроме, разве что, странного напряжения. Но это было ему так знакомо… Он сосредоточился. Ну, конечно же, это был страх!

Вез что-то сказал, спокойный голос Омниарха возразил:

— Это всего лишь выделение энергии перехода. Конечно же ее видно на миллионы миль. Посмотрите на передние экраны.

Джон выдохнул воздух и услышал голос Ральфа, кричащего по радио:

— Командор! Оно имеет длину более двухсот миль и десять миль в диаметре. Но детекторы массы…

Сирена завыла с некоторым опозданием. Джон с трудом протянул руку, чтобы выключить ее. Откуда взялась здесь эта огромная масса? Она материализовалась из ничего, внезапно проявилась в этой действительности. Все сенсорные датчики кричали об этом, не оставляя больше никаких сомнений.

Он увидел, что Омниарх что-то бормочет в микрофон на языке хелков, показывая волосатой рукой на экраны. Затем он увидел маленькую точку, которая мчалась рядом с появившимся огромным объектом. Джону хватило времени, чтобы сообразить, что это, и крикнуть:

— Цолл! Направь телескоп на этот маленький корабль хелков!

Воцарилась тишина. Через несколько минут Ральф отозвался:

— Командор! В неизвестном объекте образовалось отверстие, куда и влетел корабль.

Вез До Ган закончил свое кружение по палубе и остановился возле Омниарха:

— Я разделяю твое беспокойство о судьбе твоих сородичей, а также желание Джона заполучить женщин. Однако, мои цели заключаются в приобретении предметов, изготовленных клипами. Когда же мое желание исполнится?

— Когда первый исследовательский звездолет сообщит нам, что нет преград для моих сородичей, и они смогут начать загрузку Вивариума. По-видимому, из-за их разбросанности они не сразу смогут собраться вместе, да это и ни к чему, так как может начаться столпотворение, если все ринутся разом, хотя Вивариум и такой большой. Самое главное: полеты кораблей будут происходить через главный шлюз. И как только начнется погрузка, все пойдет как по маслу, и вы сможете заняться своими предметами, Вез. Естественно, в это же время Джон Браузен сможет вывести женщин. В сегмент, где они находятся, можно попасть только на корабле типа «разведчик». Что же касается твоих предметов, гохдонец, то я не смогу уделить им много времени, как и вам для дачи объяснений. Вы будете заниматься своими делами сами. Тем более, что множество предметов можно будет грузить на корабли прямо внутри Вивариума.

Вез не без повода изобразил на лице кислую мину.

— Спасибо и на том, хелк. По крайней мере, я проинформирую своих подчиненных о предстоящей тяжелой работе.

Джон хотя и внимательно вглядывался в экран внешнего обзора, все же пропустил появление маленького «разведчика», вынырнувшего из исполинского тела Вивариума. Ральф Цолл заметил его первым и доложил:

— Командор! «Разведчик» хелков! Квадрат 2—4.

Джон увидел, как Омниарх, старый, сильный хелк, уже начал отдавать приказания своим соплеменникам. Он повернулся к Джону, и тот заметил, что глаза его горят торжествующим огнем:

— Большинство женщин живы и чувствуют себя превосходно. Мне жаль, что несколько из них погибли. Поверь, я в этом не виноват. Я предлагаю вам подняться на борт «разведчика» и тотчас же отправиться в Вивариум.

Корабли Веза и Омниарха отплыли в сторону, и «вооруженный разведчик», на борту которого находились Джон, Колтер и четверо других обалдевших от впечатлений мужчин, помчался к шлюзу, казавшемуся неправдоподобно маленьким на огромном теле Вивариума.

Однако внутри пространство оказалось столь огромным, что создавалось впечатление, будто внутри находится сам космос, только без ярких точек звезд. Несколько слабых огоньков исходило от кораблей, находившихся уже внутри.

В туннеле, в который вошел их корабль, они почувствовали, что просто потерялись. В конце концов они влетели в люк, которым кончался туннель, и обнаружили описываемый Омниархом центр круга.

Фред Колтер, сидящий в кресле второго пилота, направил мониторы на огоньки, горящие впереди. На экране высветился «разведчик». Джон наклонился над микрофоном:

— Говорит Браузен. Вызываю Омниарха. Это не ты летишь впереди нас?

— Да, Джон Браузен, если только мой оператор правильно идентифицировал твою радиоволну. Как дела? Ты мог когда-нибудь ожидать, что окажешься внутри солнца?

— Не понял, — Джон наморщил лоб.

— Шахта, в которой мы находимся, проходит через середину другой, более крупной шахты. А наружная поверхность мой большей шахты излучает тепло, свет и другие виды энергии к сегментам Вивариума. Эти сегменты имеют вид плоских цилиндров, установленных рядом с другой шахтой, параллельной солнечной вдоль их оси. И солнечный свет является отличным для разных сегментов. Представляешь себе?

— Весьма туманно, — наморщив лоб, Джон вглядывался в приборы.

Температура на обшивке корабля не поднималась!

— Не удивительно. Изоляция между шахтами весьма совершенна.

В пространстве между ними находится также огромное количество автоматов, обеспечивающих функционирование Вивариума, а также автоматические заводы, обычно не работающие, если не требуется их продукция. Там же находится и двигатель с гигантским запасом топлива, аппаратура движения в гиперсфере, а также приборы для работы со временем. Именно там и найдет Вез До Ган большую часть вещей, которые осчастливят его.

Омниарх захихикал.

— Я должен лететь дальше, Джон Браузен. Через минуту вы увидите корабль, который я оставил, чтобы указать вам вход в сегмент с женщинами. Советую вам входить осторожно; гравитационные условия и область, в которой они живут, достаточно своеобразны. Я бы с удовольствием проводил тебя, но боюсь напугать ваших женщин.

21

Это был длинный коридор, не слишком широкий даже для малого «разведчика», имевший боковые ответвления, которые, вероятнее всего, связывали внутреннюю и наружную шахты. Когда, наконец, они миновали очередной переход, их взору открылось огромное пространство. Джон зачарованно смотрел на панораму, раскинувшуюся перед ним. За несколько секунд они пролетели несколько миль над поверхностью мой гигантской площадки. Вверху, над ними, на огромной высоте проходила труба (примерно полмили в диаметре). Только небольшая ее часть, тот конец, со стороны которого они влетели, была темной. Остальные тридцать миль этой трубы излучали яркий желтый свет. Это и было местное «солнце».

«Суша» покрывала огромные стены цилиндрического сегмента шириной около восьмидесяти миль. На краях возвышались горы, в середине были долины и поблескивала вода — большие водоемы, в которые впадало несколько рек. Местность между реками и горами была поросшей лесом и небольшим кустарником. Трава и некоторые деревья имели привычный зеленый цвет, но были растения желтого и оранжевого цветов. На вершинах гор вдоль близлежащего хребта лежал снег. Видимо, «труба» давала не только освещение, но и смену времен года.

В голове у Джона сильно пульсировала кровь. Он направил корабль вбок, вдоль континента. Они летели довольно низко, не более десяти миль над поверхностью. Джон быстро застучал по клавишам, вводя в компьютер запрос, и через минуту машина выдала ответ, что на поверхности гравитация равна земной.

Затем он дрожащими руками направил телескоп на то место, где, по словам Омниарха, десять лет тому назад были оставлены женщины.

Но ничего не увидел.

— Вероятно, — бормотал он, — с тех пор они перенесли свой лагерь куда-то в более удобное место.

Он окинул взглядом экраны внешнего обзора.

НИЧЕГО!!!

Фред Колтер стоял за его спиной.

— Омниарх упоминал какой-то ручей. Он говорил, что лагерь находится возле устья ручья, впадающего в небольшое озеро.

Джон внимательно вглядывался в проплывающую под ним местность. Его беспокоила боль в легких и желудке, от напряжения дрожал каждый мускул. Пусто! А день уже кончался…

Они спустились пониже и начали описывать медленные круги.

Внезапно Фред схватил Джона за плечо и закричал:

— Там! Вон там! Палатка! — тыкал он пальцем в экран.

Джон с трудом смог затормозить корабль.

С пистолетом в руке, на случай встречи с опасными животными, Джон вышел из люка. Запах травы напоминал Землю, но кусты вдоль ручья имели странный оранжевый цвет. Со стороны этих кустов доносилось слабое странное позвякивание. Рядом с Джоном шел Фред, а в нескольких шагах позади — остальные мужчины. Они бесшумно подошли к краю поляны и остановились в зарослях, наблюдая за лагерем. Он казался вымершим. Нервы Джона были натянуты до предела, он с трудом проглотил слюну. О, боже, как было бы хорошо сейчас попробовать хоть немного дрона… Глубоко вздохнув, Джон крикнул: «Эй!»

Но из горла вырвался какой-то сдавленный непонятный звук. Следующая попытка оказалась удачнее.

— Э-эй!!

В пятидесяти ярдах от них из зарослей донесся какой-то смутный, сначала отдельный, полный удивления вскрик, а потом и множество голосов.

И вдруг Джон и его товарищи на какое-то мгновение потеряли разум. Они побежали к этим кустам, одновременно что-то крича.

В глубине зарослей раздались крики и радостный плач, плач женщин!

И Джон сломя голову бежал на этот плач.

И тут из-за кустов появилась первая женщина…

Воцарилась странная, напряженная тишина. Две группы людей резко остановились и стали настороженно рассматривать друг друга.

Джон ощутил резкую боль в груди и испугался, что может не выдержать сердце.

Внезапно из группы женщин раздался тихий, полный недоверия, удивления и отчаяния голос:

— Фред?

Колтер на секунду задержал дыхание, затем втянул в себя воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Элиза?

Женщина, проскользнув между подругами, вышла из группы. Фред побежал ей навстречу. Они молча обнялись. Теперь слова не имели никакого значения.

Остальные стояли и смотрели на них некоторое время, не двигаясь. Но затем обеими группами овладели ничем не сдерживаемые рыдания, и они бросились друг к другу…

22

Эвакуация женщин из Вивариума заняла четыре часа. И все это время Джон провел за пультом управления «Берты», тревожно ожидая появления блестящих точек, — кораблей Вильмута, которые в любой момент могли появиться в опасной близости от них, вынырнув из гиперсферы. Экраны дальнего обнаружения «Берты» показывали роение далеких «разведчиков» врага, которые обшаривали отдаленные рукава спирали, постепенно приближаясь к ним. Но пока что люди не были обнаружены.

Он сделал перерыв только для последнего похода в Вивариум за остатками личных вещей женщин. Его сопровождали четверо мужчин и молодая женщина по имени Лиза Дувал. Она била Старшей среди этой небольшой колонии землян. Она была небольшого роста, с очень гибкой и подвижной фигурой. Она была немногословна, но ее карие глаза с интересом следили за всем, что ее окружало. Пролетев вдоль центральной шахты к сегменту, они приземлились возле лагеря.

Когда были собраны все вещи, включая даже старые кресла и обломок зеркала еще земного происхождения, Лиза притихла, рассматривая опустевшее место, некогда бывшее их домом. Ее глаза стали влажными. Джон понимал девушку, ведь здесь прошло ее детство и первые девичьи годы. И ничего не было удивительного в том, что она ощущала печаль, навсегда оставляя это место.

Она повернулась к нему:

— Я знаю, что у нас мало времени и нужно торопиться с отлетом, но я хотела бы кое с кем попрощаться.

Джон с немым удивлением посмотрел на нее.

— Неужели, кто-нибудь спрятался и не хочет улетать? Почему же вы не захотели сказать нам об этом?

Она энергично покачала головой.

— Нет, нет. Это не человеческое существо, — она посмотрела ему прямо в глаза.

Он нахмурился и буркнул:

— Ну что ж, улаживай это дело, но как можно быстрее.

Они двинулись по тропинке, проложенной вдоль ручья, вдоль странных звенящих кустов, до лужайки, обрамленной деревьями, похожими на земные тополя. Они обошли возвышенность небольшого холма и вышли на берег озера.

Толстое создание с черным мехом, весом около пятидесяти фунтов внезапно появилось из норы на берегу и направилось к ним. Джон ничуть не испугался и с удивлением смотрел на это странное создание. Только сейчас он разглядел чужое поселение с многочисленными норами в береговом откосе, возле крой норы находилось что-то похожее на веранду с террасой из сплетенных веток.

Вблизи животное напоминало очень большого и толстого бобра.

Оно имело большие мощные зубы, выпирающие из пасти, и приближалось к ним быстрыми плавными шагами.

Джон немало удивился, когда животное заговорило:

— Лиза! А я боялась, что ты не придешь попрощаться с нами.

— Я бы никогда так не поступила, — сказала девушка. — Но мы спешим и не можем долго задерживаться.

По щекам существа что-то пробежало, и Джону показалось, что это были слезы.

— Мы будем тосковать без вас. Нам будет очень не хватать тебя, Высокая Без Меха, Высокая Добрая Соседка.

Лиза тоже заплакала.

— Мы тоже будем скучать о вас, Добрые Соседи. Попрощайся за меня и за нас всех со своим мужем, твоими детьми и всем твоим племенем.

— Я сделаю это, Высокая Соседка. Мы очень рады за вас, что наконец-то нашлись ваши мужчины и прилетели за вами, — толстое создание подняло свои влажные глаза на Джона. — Вы сейчас увезете их навсегда?

— Мы должны это сделать, Милая Соседка.

— Мы никогда не забудем вас, — сказала Лиза, шмыгая носом. — И всего того, что вы сделали для нас. Мы навечно ваши должники и будем молиться за вас каждое утро и вечер.

— Да, вы были хорошими соседями. Мы вместе прятались от Большого Зверя, — вздохнуло существо. — Что мы теперь будем делать без вас? Мой муж сейчас делает оружие, однако что оно сможет сделать в наших слабых лапках?

— Другие существа, — сказала Лиза, — сильные и добрые будут жить здесь. Они не дадут вас в обиду Большому Зверю!

Существо забеспокоилось:

— Они большие? У них есть клыки? Они не будут есть нас?

Лиза вопросительно посмотрела на Джона.

— Хелки — цивилизованная раса. К тому же, они травоядные.

Девушка медленно встала с травы.

— Мы должны идти, Добрая Соседка, — произнесла она, вытирая слезы. — Должны.

Слезы обильно потекли по щекам существа.

— Прощайте навсегда. Могу ли я назвать тебя нашим именем? Мой муж говорит, что невозможно, потому что ты другой расы.

Лиза кивнула:

— Я согласна, Добрая Соседка.

Существо встало на задние лапы и, подражая людям, поклонилось:

— До свидания, Наименьшая из Клана.

Лиза тихо плакала, пока они быстро шли к кораблю. Джон напоследок обернулся — толстое создание, неподвижно застыв на месте, печальными глазами смотрело им вслед.

Ситуация, сложившаяся на борту «Берты», была неожиданной и удивительной. Джон не смог объяснить ее, однако рассуждая логически, понял, что так и должно было быть. Однако Вез и горстка гохдонцев-специалистов, составляющих часть экипажа корабля, казалось, совсем не удивлялись этому.

Фред и Элиза Колтер разместились в отдельной каюте.

Остальные же женщины и мужчины странно уклонялись от образования пар и создания семей. Женщины хотели и дальше жить группой в какой-нибудь части «Берты». Тот же хотели и мужчины. Это отнюдь не значило, что среди них не возникало связей (о которых все знали и постоянно подшучивали друг над другом), но, пока еще преобладало взаимоуважение личной независимости. Быть может, это было следствием долгой жизни обеих групп в изоляции, а может быть, было порождено чувством большой ответственности, какого-то значительного самопожертвования для будущего своей расы. Во всяком случае, почти не было проблем с соперничеством, хотя мужчин и было больше, чем женщин в два раза.

Переход хелков в Вивариум был уже почти закончен. Флот Вильмута, продолжая поиски, неумолимо приближался к границам действия детекторов, которыми они могли обнаружить людей.

Джон и Вез в нетерпеливом ожидании прогуливались по рубке управления. Время от времени они встречались лицом друг с другом, хмурили брови и расходились в разные стороны. В конце концов, Вез не выдержал, остановился и заговорил с Джоном, глядя ему прямо в глаза:

— Приятель, я должен уладить с тобой кое-какое дельце.

Джон вздохнул и тоже остановился.

— Ты имеешь в виду, сколько нам еще придется торчать здесь, охраняя Вивариум?

— Несомненно. Ты получил своих женщин, а я свои предметы. И мы понимаем друг друга. А наше понимание Омниарха и его целей не столь полное и не такое тесное. Должны ли мы откладывать осуществление своих планов и замыслов, ожидая пока он попусту тратит время, изучая управление Вивариумом?

Джон внимательно посмотрел на собеседника.

— Я думаю, что он вот-вот кончит. Не забывай, что наш договор обуславливает это время для его нужд.

— Я это прекрасно помню. — Вез был раздражен. — Но сколько продлится это время?

— Не знаю. Но насколько я себе представляю, он занимается не пустопорожними разговорами, а делом, не уделяя времени даже для сна, отдыха и еды.

Вез со злостью раскрыл ладонь в знак согласия.

— Не делай из меня палача, Джон Браузен! Я ведь не ратую за то, чтобы мы тотчас же убрались отсюда. Но сколько же может длиться это ожидание?

Джон удержал закипевшую злость.

— А ты постарайся не делать из меня машину с запрограммированными ответами. Хорошо? Я не хочу отвлекать его по пустякам, но все-таки свяжусь с ним и спрошу.

Вез изобразил на лице хмурую мину, словно этот ответ его не удовлетворил.

Видеосвязи с Вивариумом не было (почему-то этот вид волн его стены не пропускали), поэтому они не видели выражения лица Омниарха, но в голосе его чувствовалась чрезвычайная усталость.

— Я понимаю ваше нетерпение, но ничего не могу поделать. Наша работа дала определенные результаты, но они еще не совсем те, которые нужны. Ситуация сложилась так: я почти уверен, что смогу овладеть аппаратурой движения во времени, однако в разных частях Вивариума мы натолкнулись на повреждения в управляющих цепях. Эти повреждения не являются следствием метеоритных атак, а скорее всего произошли из-за какой-то внутренней аварии очень много лет назад. Я не обратил на это внимания, когда был здесь в последний раз. Есть даже пролом в стенах между сегментами. Может быть, твои женщины могут об этом что-то рассказать. Я не знаю, могут ли другие повреждения механизмов повлиять на прыжок во времени. Ты помнишь, что я отправил Вивариум из нашей действительности в прошлое на несколько минут. На этот раз я должен отправиться с ним на тысячу лет назад для тот, чтобы Вильмут навсегда забыл о такой расе как хелки. Мы сейчас работаем очень много, пытаясь обнаружить каждую неисправность и ее влияние на работу аппаратуры. Я прошу вас об одном: дайте мне еще десять часов! Вы можете сделать это?

Джон посмотрел на Веза, который со злостью сделал подтверждающий жест открытой ладонью.

— Мы сделаем это! И желаем тебе счастья, — сказал Джон.

23

Круговой поиск вражеских эхо-сигналов продолжался. Детекторы дальнего обнаружения не регистрировали приближения чужих кораблей. Так прошли два часа, потом следующие два. Джон уже стал надеяться, что вильмутцы уже потеряли надежду отыскать беглецов в этом районе космоса.

И вдруг подала голос сирена.

Джон взглянул на шар детектора массы… О, боже! Район вокруг центра шара был полон мощных сигналов. Компьютер детектора выдавал данные: тысяча четыреста… тысяча шестьсот… две тысячи… Никогда, за исключением собравшихся в своих звездолетах хелков, он не видел такого огромного флота. И все корабли были военными!

Нажав несколько кнопок, он пробежал взглядом по экранам, и опять его пальцы пробежали по рядам кнопок. В интеркоме послышалась смесь голосов на английском, на гохдонском и на языке хелков (несколько их боевых звездолетов охраняли вход в Вивариум). Он не мог ожидать от них многого. Только бы устояли хотя бы на своих местах! Он глянул на Вез До Гана. И через мгновение тот забормотал приказы подчиненным.

Все было ясно и просто.

— Приготовиться к бою!

Голос Домиано включился в общий разговор:

— Командор! Омниарх хочет поговорить с тобой!

Джон на секунду заколебался, потом ответил:

— Давай его!

Радиоволны с трудом пробивались через эфир — Джон едва различал слова хелка:

— Джон Браузен и Вез До Ган! Мы зафиксировали появление флота Вильмута. Я не могу вас просить об организации обороны против такой армады. Но я прошу у вас всего несколько минут — десять или пятнадцать… Если вы сможете столько продержаться, то мы рискнем включить аппаратуру в том состоянии, в каком она есть сейчас. Если все пройдет нормально, то Вивариум исчезнет с ваших глаз навсегда. Тогда вы сможете стартовать с чистой совестью и нашими наилучшими словами за содеянное. Самое большое пятнадцать минут. Согласны?

Джон повернулся к Везу. У гохдонца было странное выражение лица. Браузен почти догадался, о чем думает этот человек. Решиться остаться здесь на пятнадцать минут… Они оба понимали, что с их флотом шансов у Омниарха неизмеримо больше, чем без них, даже за эти пятнадцать минут. Вез раскрыл ладонь в согласии.

Джон коротко бросил в микрофон:

— Только пятнадцать минут! Держись!

И занялся приготовлениями к этому поспешному бою, который ему сейчас предстоял.

Внезапно из динамика донеслись спокойные, но очень знакомые слова — в рубке послышался голос вильмутца:

— Вез До Ган? — поинтересовался голос. — Отзовись, если ты на борту одного из этих жалких суденышек!

Гохдонец вздрогнул и заморгал глазами, затем засмеялся и сделал жест открытой ладонью. Джон, первоначально застигнутый врасплох, пришел в себя и понял — если враг хочет говорить, то это просто замечательно!

Вез наклонился к микрофону:

— Здесь Вез До Ган! Кто спрашивает меня и зачем?

Из динамика раздался звук, похожий на хихиканье и бормотанье одновременно.

— Меня зовут Бульвенорг, я назначен главой всего этого флота, цель которого тебе, без сомнения, ясна. Как тебе нравится мое небольшое соединение, гохдонец? Кстати, мы с тобой когда-то встречались на конференции по делам мелких изменений в соглашении между нашими империями. Понимаю, что ты сейчас занимаешь позицию, аналогичную той, которую я занимал совсем недавно.

На лице Вез До Гана отразились гордость и превосходство, когда он ответил:

— Я хорошо тебя помню, Бульвенорг. Ни одному из нас не удалось повлиять на результаты конференции, но сейчас у нас есть шансы, не так ли? Кроме этот, я тоже выполняю специальную миссию. Да, если говорить о твоих кораблях, то, без сомнения, это импозантное зрелище. Беря также во внимание прежнюю ситуацию… Я почти уверен, что цена сражения немного другая, чем в тот раз. Мне было бы по-настоящему жаль, когда бы пришлось это доказывать таким способом.

Раздался издевательский смех.

— Ты можешь легко избежать этого. Скоро мы поболтаем с тобой в другой обстановке. Да, кстати, это ты приложил руку к военным беспорядкам на территории бизхов? Знаю, что эти нападения были осуществлены несколькими недобитками, случайно уцелевшими отдельными особями земной расы, которая была настолько глупа, что рассердила нашего властителя одной из провинций. Мне пришла в голову мысль, что эти отщепенцы сейчас могут быть с тобой. Ты можешь успокоить мое любопытство, подтвердив это допущение? Хотя, собственно, это не имеет никакого значения.

Джон тотчас же отозвался, опередив Веза. Может быть, это било и глупо, но он уже не мог сдержаться от бешенства.

— Говорит один из этих отщепенцев, Бульвенорг! Я всегда к твоим услугам! Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, кроме одного — убить?

Следующее мгновение только шум работающей аппаратуры нарушал молчание. Дате переговоры других кораблей стихли, и Джон понял, что все прислушивались к их диалогу. Затем вильмутец заговорил:

— Это случайно не Джонатан Браузен?

— Что с того?

Бульвенорг вздохнул:

— В общем-то ничего. Это подтвердило еще одно мое предположение. Ты великолепный тактик, Браузен. Я даже начинаю жалеть, что твоя раса была уничтожена нами. — Вильмутец сделал короткую паузу, затем обратился к Везу:

— Гохдонец, война между нашими империями не является ни твоим ни моим делом. Пойдем на компромисс. Забудем об этой небольшой, хотя и неприятной операции с хелками. Я понимаю ее цель. И если тебе это интересно, та я даже солидарен с тобой… Ты получил все, что хотел. Ты можешь оставить себе несколько этих мужчин, если питаешь к ним какие-то сентиментальные чувства или считаешь их очень ценными наемниками. И несколько кораблей, которые ты захватил, можешь оставить себе. — Он помолчал. — Все, что я хочу, это вон то, громадное, на что я сейчас смотрю, а кроме того, всех хелков, понимаешь, всех до единого, они должны получить по заслугам. И вон тот огромный звездолет, на борту которого они наверняка находятся.

Вез посмотрел на Джона и улыбнулся. Затем сказал в микрофон:

— Ты просишь меня о вещах, которые я тоже не понимаю. Могу сказать только одно, что знаю об этом огромном теле, о котором ты упоминал, только то, что видел, как все хелки вошли в него. И, по крайней мере, ни один из них до сих пор не вышел наружу. Думаю, что они хотят остаться там. Как ты знаешь, рабство не является характерной чертой цивилизации Гохд, оно противоречит всей нашей этике, поэтому ты не должен просить меня помочь тебе в поисках беглецов. А если говорить о корабле, то он мой, и на его борту нахожусь я со своим экипажем. А это значит, что он является суверенной территорией Гохда…

Бульвенорг прервал его:

— Остановись, Вез До Ган! Неужели ты думаешь, что моя империя позволит оставить в ваших руках такое количество изделий клипов? Думам, что пора уже заканчивать эти наши ненужные разговоры!

И в подтверждение этого на экранах радаров и детекторах массы появилась туча торпед первого залпа. Бульвенорг констатировал:

— Если ты не выполнишь моих требований, то мы, я с сожалением должен проинформировать тебя об этом, начинаем войну с вашей империей.

Вез потемнел от злости.

— Мы — не хелки, Бульвенорг, и у нас не одна безоружная солнечная система! Мы сумеем постоять за себя! А что касается твоих угроз…

Тихий голос Домиано раздался из командирски динамика:

— Командор! Через минуту хелки будут готовы к прыжку.

Сердце Джона забилось сильнее. Улыбаясь, он подал знак Везу и посмотрел на экраны, транслирующие изображение Вивариума и нескольких вооруженных кораблей хелков, которые, развернувшись, ринулись во входные отверстия гиганта. Он положил палец на клавишу на пульте компьютера и быстро проговорил в микрофон:

— Внимание всем, всем, всем! Через пять секунд уходим! Компьютеры переключить на управление прыжком!

Вез, громко смеясь, прервал разговор с вильмутцем и быстро повторил приказ по-гохдонски. Затем открытой ладонью подал знак Джону. Джон сильно нажал клавишу «Нуль» и…

И ничего не произошло.

Вез и Джон посмотрели друг на друга, едва слыша доносящиеся из динамиков угрозы Бульвенорга.

Экраны озарились вспышками разрывов первых торпед, попавших в их защитное поле и уничтоженных им.

Джон отметил, что защита работает на пределе. Он нажал еще несколько клавиш, задавая программу компьютеру и одновременно подавая команду эскадре:

— Уходим на гравиприводе!

Он еще раз попробовал нажать клавишу «Нуль», но вновь ничего не произошло, хотя приборы показывали, что вся аппаратура и двигатель готовы к прыжку. Команда, отданная компьютеру, включила гравипривод, но «Берта» ни на йоту не сдвинулась с места!

Голос Бульвенорга замолк. Торпеды теперь летели беспрерывно. Внезапно «Берта» задрожала. Попадание! Заревели аварийные сирены, но приборы показали, что обшивка корабля не повреждена. Шум стоял такой, что Джон едва слышал голоса из интеркома. Он до предела усилил звук и наклонился к динамику.

— …не входим в подпространство? — Ральф Цолл отчаянно кричал.

Ошеломленный Джон смотрел на экраны и вдруг понял, что все остальные корабли исчезли, а «Берта» осталась одна против флота врага; наедине с двухтысячной эскадрой Вильмута.

Очередной грохот — это вражеская торпеда прорвала оборону, миновав огонь малых противоракет и лазерных лучей, Джон почувствовал, как борются его люди с повреждениями и его охватила гордость за них. Нет, мы не сдадимся! Но как сейчас слаба была их оборона! Даже если этот мощный корпус выдержит, то выделяющаяся при прямом попадании энергия непременно уничтожит их.

Вез нажал какие-то кнопки на панели компьютера и крикнул в микрофон:

— Домиано! Соедини нас с Омниархом!

Сильный голос старого хелка долетел до них, едва пробившись сквозь помехи, создаваемые врагом с помощью специальных устройств, препятствующих работе компьютеров.

— Клянусь честью, Вез До Ган! Это не я вас задержал! Джон Браузен, это… О, боже! Единственное, что приходит мне в голову, то, что Вивариум вошел в состояние автоматической обороны. И поэтому задерживает каждый корабль клипов, находящийся рядом. Мы сейчас исследуем все механизмы, выключающие эту оборону. — Омниарх внезапно замолчал и сделал сильный вдох. — Послушайте, друзья! Если вы продержитесь еще минуты две, то мы уйдем в подпространство. Нам уже почти удалось отключить эту идиотскую оборону!

Джон и Вез таращились друг на друга и молчали. Потом оба повернулись к хронометру.

Удары и сотрясения следовали беспрерывно. Кто-то выругался по интеркому от бессилия и злости. Барт Ланге доложил:

— Крышка люка сорвана!

Джон повернул голову и посмотрел на пульт контроля жизнеобеспечения корабля. Который из люков? Мозг землянина давал сбои. Ах, вот этот! Часть корабля, куда попала торпеда, была изувечена взрывом, герметические перегородки отсекли утечку воздуха. Что еще можно было сделать кроме того, как наблюдать за прыжками стрелки хронометра?

Затем он внезапно ощутил, что внутри него все сжалось и перевернулось. Он попытался вскочить с кресла, но потерял равновесие и упал на пол, ничего не соображая…

24

Фигуры людей в рубке «Берты» зашевелились. Барт Ланге прохрипел, шаря вокруг себя руками:

— Что случилось?

У Джона в голове все перемешалось, словно он тысячу часов пробыл в камнедробилке, но все же долг был превыше всего, и он заставил себя собраться и сжать свое сознание в кулак. Первым делом он попытался оценить ситуацию, окинув взглядом показания приборов и детекторов.

— Похоже, что мы пробили нуль-пространство, — сказал он через мгновение. Потом неуклюже подполз к своему креслу и взгромоздился на него. Наклонившись к микрофону, сказал:

— Всем членам экипажа! Приказываю осмотреться в отсеках и на палубах, попытаться по мере сил устранить повреждения в аппаратуре. Курсограф дает направление нашего движения к империи Гохд.

Домиано слабо отозвался:

— Что произошло, сэр?

— По всей вероятности, Вивариум удерживал нас от входа в подпространство, а как только он сам исчез, то следом провалились и мы. Попал ли он в свое прошлое… неизвестно. Во всяком случае он исчез, и это позволило нам двигаться. По крайней мере, мне так кажется. Мы вынуждены будем довольствоваться тем, что осталось. Что же касается других кораблей, то, вероятнее всего, они ушли в гиперпространство согласно моему приказу. — Он посмотрел на Барта.

— Сколько «разведчиков» у нас на борту?

Барт задумался.

— Четыре. По крайней мере было тогда, когда…

— Выясни, — приказал Джон и обернулся, уловив движение за своей спиной. Лиза Дувал вошла в рубку. Она была бледная, но спокойная. Он спросил ее:

— У вас все в порядке?

Она медленно кивнула головой.

— Мы только очень испугались. Что произошло?

— Я думаю, что выяснение этого вопроса займет у нас много времени. — Он улыбнулся. — Но сейчас уже неприятности позади, по крайней мере, мне так хочется думать.

Стоящий перед детектором нуль-пространства Ланге завопил, показывая на него:

— Джон, смотри!

Джон подошел поближе. Барт показал на знакомый пурпурно-голубой блеск вблизи центра шара.

— Вот это! Это тот самый знак, показывающий, где мы были, — он засмеялся и показал на рассеянные маленькие точки. — Вильмутцы рассредоточились на маленькие группки и, вероятно, начали новые поиски. Бьюсь об заклад, что они готовы сразиться сами с собой!

Подошедший Вез произнес важным голосом:

— Пока они там остаются, они не смогут атаковать Гохд. Мы будем дома задолго до них. И будем готовы на случай, если они осмелятся реализовать свои угрозы!

Сейчас, когда все было позади, Джон ощутил страстное желание почувствовать во рту вкус зернышка дрона. Но он заставил себя выдержать эту пытку, сейчас он не мог позволить себе даже глотка алкоголя, чтобы заглушить это чувство. Он посмотрел вслед уходящей Лизе, которая пошла успокоить женщин, и опять повернулся к Везу:

— Твои корабли доберутся до баз быстрее нас. Поэтому я предлагаю, чтобы мы прежде всего полетели к той планете, которую ты подарил нам. Если ты не против, мы используем ее в качестве базы.

— Конечно. Но мне потребуется один из ваших кораблей и несколько передатчиков.

Джон ответил движением открытой ладони. Затем посмотрел на часы, показывающие время выхода из гиперсферы. Оставалось два часа и пятьдесят минут. Время двигалось так медленно, как оно могло течь только здесь, в нигде! Но стрелки хронометров все-таки двигались безостановочно, и вскоре оказалось, что до выхода осталось всего десять минут. Барт опять подошел к детектору нуль-пространства и наморщил лоб.

— Сотрясения, которые получила «Берта», могли разрегулировать этот прибор. Он не может сейчас даже показать положение звездной системы нашей планеты.

Джон вздохнул:

— Разве ты не знаешь, что звезда там двойная? Мы попадем куда надо.

— Не сомневаюсь. Но все-таки все это выглядит не так, как должно было быть. Мне казалось, что я очень хорошо запомнил эту часть пространства.

— С приборами или без них, мы найдем нашу планету. Я знаю этот район, как свой карман.

В конце концов, они все же отыскали планету, хотя поиски продолжались значительно дольше, чем они планировали.

ВЫХОД!

Джон медленно подвел «Берту» к атмосфере планеты. Они вышли на ночную сторону и радаром обследовали озерцо и берег. Затем снизились и послали запрос.

Ничего! Никакого ответа!

Джон снизил звездолет на минимальную высоту и включил экраны внешнего обзора. Все выглядело не так, как должно было быть. Джон почувствовал нарастающую тревогу. И через мгновение убедился в своих подозрениях. На планете не было ни одного «разведчика», хотя, когда они улетали, они оставили здесь несколько штук. На месте их стоянки виднелась какая-то металлическая груда хлама, заросшая кустами и несколькими деревьями. Не было ни малейших следов построек, или каких-нибудь следов пребывания людей.

Джон медленно повернул голову к Везу.

— Мне кажется, что будет лучше всего, если мы как можно быстрее покинем это место и вернемся к какому-нибудь цивилизованному обществу, если таковые еще существуют.

Вез медленно, в знак согласия, раскрыл ладонь.

25

«Берта» кружилась вокруг спокойно выглядевшей планеты несколько часов на высокой орбите, чтобы не испугать ее обитателей, пока Вез До Ган не вернулся на малом катере. Он рассказал подробности своих исследований, о которых кое-что они уже знали.

— Я едва мог с ними разговаривать, — сказал он. — Они сильно изменились в культурном отношении. Язык просто стал варварским. У них есть старинные предметы из металла, на которые они просто молятся. Я внимательно прослушал некоторые их легенды.

— Как давно это произошло? — перебил Джон.

— Я пробовал установить дату и получилось что-то около одиннадцати или двенадцати тысяч лет тому назад. Но я мог и ошибиться. Они даже не удивились, увидев меня. Культура их предков, судя по всему, была межзвездного происхождения. Я не пробовал объяснить, что прибыл из далекого прошлого, и что некоторые из них вполне могут оказаться моими потомками. — Он слабо улыбнулся. — Я оказался не в таком плохом положении, как вы, когда считали, что все ваши женщины погибли. Наши женщины там, внизу, выглядят здоровыми и привлекательными.

Джон уставился в пол.

— Ну что ж, — наконец произнес он. — Ничего не поделаешь. Теперь вот что — ты останешься с нами? На борту находятся многие вещи, принадлежащие тебе, не говоря уже о самом корабле! Конечно, могут найтись другие миры, похожие на Гохд, но только более приспособленные и более развитые чем этот.

Вез вздохнул:

— Я думаю, что этого не будет. Я даже не уверен, что хотел бы насаждать знания в этот, едва вступающий в жизнь мир. Я думаю, надо будет здесь и остаться, — он опять улыбнулся. — Ты не будешь против, если я со своими четырьмя товарищами останусь у вас?

— Конечно те нет! Большинство из нас осядут на той планете, которую ты подарил нам несколько тысяч лет назад. И по крайней мере, на какое-то время, я думаю, мы будем счастливы. А что касается «Берты»… решай сам. В конце концов, это ведь твой корабль.

— Не надо, Джон Браузен. Будем считать, что этот корабль наш общий, хорошо? Мы должны сделать на нем несколько разведочных полетов, пока еще мы недостаточно прочно приросли к этой земле.

— Удостовериться, что случилось с империей Вильмут, не так ли? Или что произошло с другими космическими культурами?

— Да, Джон.

Браузен подумал немного и потом сказал:

— Есть еще одно место, где бы я хотел побывать напоследок.

Вез улыбнулся.

— Я понял. Наверняка, ты имеешь в виду Землю.

«Берта» задержалась возле зеленой планеты почти на целый местный год, который был немного длиннее земного. Затем они осуществили двенадцатичасовой прыжок и убедились, что ситуация, в которой оказалась империя Вильмут, так же самая, что и в империи Гохд. Скорее всего и империи Бизх была уготована та же судьба. В общем, в обоих рукавах Галактики больше не существовало сколько-нибудь значимых космических культур.

Они натолкнулись на следы, очень слабые, давней межзвездной войны, которая произошла, по меньшей мере, десять тысяч лет тому назад. И которая уничтожила все культуры, овладевшие глубоким космосом в этом секторе Галактики, а их жалких обитателей отбросила на самую низкую ступень развития. Не осталось никаких подробностей о событиях тех дней.

Сделали они несколько путешествий и в эти миры. С одного из них Вез привез симпатичную молодую гохдонку, которую звали Фрезелия. После полутора лет жизни на зеленой планете Джон с Бартом Ланге, Луисом Домиано, Ральфом Цоллом, а также с Лизой Дувал посетили Землю.

По разным причинам Джон смог увидеть Веза только спустя год после возвращения из этого полета. Вез был любопытен и интересовался, в каком состоянии находится Земля.

— Мы поначалу были просто ошеломлены, — рассказывал Джон. — Не говоря уже о том, что воздух и почва перестали быть радиоактивными, а вода потеряла половину первоначального уровня радиации — там появилась жизнь! Мы видели кусты, которые были похожи на меховую шкуру какого-то экзотического животного. Видели траву, местами зеленого, местами пурпурного цвета. От следов былой катастрофы не осталось и следа, — он посмотрел на дом, в котором сейчас жил (они сидели на скамейке в небольшом садике перед домом и потягивали пиво, весьма неплохое). — Мы были уверены, что вся жизнь была там полностью уничтожена. Но, видимо, семена и кое-какие бактерии все же сохранились. Может быть, они были где-то глубоко под поверхностью или вморожены в лед, и излучение их не достало. А затем некоторые из них вернулись к жизни, — он сделал пару глотков. — Я до сих пор не понимаю, как это все произошло в океане. Может быть, какие-то формы жизни находились в океанских впадинах или в иле, где их не уничтожили химические превращения, происходящие в толще вод. Во всяком случае, океаны Земли сейчас наполнены микроскопическими водорослями и самыми примитивными формами животной жизни. Думаю, что эти водоросли в довольно быстром темпе смогут восстановить атмосферу.

— Какой сейчас процент кислорода? — спросил Вез.

— Около десяти процентов. Мы подсчитали, что через год там уже может быть около четырнадцати процентов!

— И вы смогли бы поселиться там?

— В принципе это возможно, но пока что я не вижу в этом никакого смысла. Содержание кислорода все еще низкое. Пока что мы планируем доставить туда деревья, траву, а для рек и озер рыб, которые смогли бы акклиматизироваться в нынешних условиях Земли.

— А что с морями? Много ли еще радиоактивных веществ в них?

— Нет. Большинство уже очистились. Морских животных тоже надо будет завезти, если мы найдем какие-нибудь подходящие для нас виды.

Вез улыбнулся:

— А кроме этого? Ты уже что-то присмотрел?

— О, конечно! В районе, где некогда владычествовал Вильмут, есть несколько планет, я их специально посетил с этой целью, на которых растут растения, способные легко приспособиться к нынешним земным условиям. Сейчас я планирую полететь туда и захватить некоторые образцы, чтобы акклиматизировать их на Земле.

Вез вздохнул:

— Ты не побывал в маленьких империях в отдаленных районах Галактики? Я имею в виду торговые миры…

— Мы наведывались в некоторые. Большинство из бывших полных жизни миров перестало существовать. Эта война… — он замолчал на мгновение. — Мы побывали даже на Дронгалии. Из чистого интереса. Сейчас это просто обожженная, спекшаяся масса шлака, летающая по орбите вокруг своего солнца. Нигде нет даже зернышка дрона.

Вез удивленно вскинул брови:

— Что?

Потом он улыбнулся и лукаво спросил:

— И какое впечатление это произвело на тебя?

Джон повернулся и обнял за плечи сидящую рядом Лизу.

— Для меня это было абсолютно безразлично. Чистая правда!