8

Джеффу понадобилось всего несколько недель, чтобы привыкнуть к пылесосу и механической метле. Он взлетел с крыши здания Административно-хозяйственной корпорации и принялся осторожно нажимать на кнопки на панели управления. На видеоэкране возникла карта Гринвилла. Ярко-оранжевая стрелка, загоревшаяся в углу, указывала на сектор, в который Джефф должен был отправиться. Он включил автопилот, машина слегка развернулась, поднялась на предписанную высоту и медленно поплыла над городом на север.

Джеффу нравилось, как лицо обдувает ветер, и он больше не боялся подниматься в воздух — ремни безопасности надежно удерживали его на месте оператора. Юноша улыбнулся, вспомнив, какая паника его охватила, когда он впервые оказался в открытом гравимобиле. На самом деле даже в ремнях не было никакой необходимости. Только полный идиот, паралитик или сумасшедший может выпасть из этой громоздкой машины, какую бы скорость она ни развивала.

Джефф еще не забыл свой первый вечер в новой квартире, когда его охватило жуткое отчаяние — он вел себя, словно дикое животное, попавшее в незнакомое место и испытывающее первобытный ужас. Зато найти дорогу на работу оказалось совсем не трудно. Он поднялся на крышу, отыскал высокое здание, в котором располагалась Административно-хозяйственная корпорация, затем спустился вниз, вышел из дома и отправился в нужном направлении пешком.

В роскошных парках были проложены тропинки; правда, некоторые оказались частными, и Джеффу пару раз пришлось поворачивать назад. В конце концов ему удалось разработать достаточно короткий маршрут, по которому он и ходил на работу. Вообще-то он мог вызвать Центральное бюро обслуживания, и ему немедленно прислали бы такси, сняв незначительную сумму со счета, — только Джефф узнал об этом значительно позже.

Естественно, он еще не настолько освоился и осмелел, чтобы позволить себе проделывать подобные штучки. Он по-прежнему ходил на работу пешком и пытался не сталкиваться с коренными жителями Гринвилла. И чувствовал, как краснеет, когда на него смотрели прохожие, хотя прекрасно осознавал, что вряд ли кто-нибудь из них понимает, откуда он родом.

Районы Гринвилла не очень отличались друг от друга. Огромная фабрика или здание вроде Административно-хозяйственной корпорации могли находиться где угодно. Впрочем, Джефф уже знал, что те предприятия, для работы которых требуются крупногабаритные тяжелые грузы, всегда строят по берегам каналов, чтобы доставлять необходимое сырье и оборудование на баржах. Конечно, теоретически спроектировать гравитационные грузовики, способные перевозить все, что угодно, ничего не стоило. Но с практической точки зрения баржи оказались намного экономичнее.

Существование фабрик и заводов никоим образом не влияло на экологию, по крайней мере в явном виде. Они не отравляли окрестности ни ядовитыми парами, ни дымом, а отходы самым тщательным образом обрабатывались или увозились в специально отведенное место. Промышленные предприятия окружали веселые зеленые лужайки, а жилые здания и частные дома строились на приличном расстоянии от них, чтобы не долетал шум.

Многие внутриземельцы ходили на работу пешком, даже если жили рядом, наслаждаясь великолепными зелеными парками и возможностью немного поразмяться. Впрочем, если их дома находились достаточно далеко, так это только потому, что они так захотели, — в Гринвилле проблем с жильем не было.

Естественно, некоторые жители Внутриземелья — и таких имелось немало, — как молодые, так и не очень, вовсе ничего не делали. Немного пожив среди них, Джефф понял, почему корпорация так обрадовалась, когда он согласился работать все двадцать часов в неделю. Ему понадобилось несколько дней, чтобы это осознать и поверить в реальность своих догадок — минимальной заработной платы (которую каждый гражданин получал автоматически) хватало на то, чтобы существовать безбедно, не зная никаких проблем. Правда, в течение некоторого времени права Джеффа будут несколько ограничены, поскольку он находится на испытательном сроке, деталей которого, по правде говоря, так и не понял. Пока у него не возникло желания вызвать базу данных и попросить объяснений.

С контрольной панели прозвучал сигнал, машина начала плавно опускаться — Джефф прибыл на место. Он огляделся по сторонам — самый обычный жилой район: несколько маленьких заводов, огромные зеленые лужайки, тут и там небольшие заросли деревьев, под которыми нужно убрать мусор… Юноша принялся нажимать кнопки на панели, чтобы проверить, готовы ли к работе похожие на извивающихся змей шланги пылесоса.

Машина остановилась, зависла в воздухе, снова прозвучал тоненький сигнал. Джефф перевел ее на ручное управление, опустил вниз и набрал новую комбинацию на панели управления. Система слежения мгновенно отыскала электронные датчики, указавшие точное место, которое следует сегодня вычистить. Джефф поставил пылесос на средний режим и приступил к работе.

Шланги шумели достаточно громко, и он не сразу услышал, что к нему обращается какая-то девушка. Джефф резко повернул голову, а затем выключил машину.

— Да… слушаю вас, мисс? — Джефф проклинал себя за то, что вдруг начал заикаться и отчаянно покраснел.

Девушка стояла в арке ворот, сделанных в густом зеленом кустарнике, явно вывезенном с Земли. Невысокая, худенькая, со светлыми волосами, маленьким носиком-пуговкой и крошечным ртом, на котором лежал толстый слой ярко-оранжевой помады. Джефф решил, что она почти наверняка младше его. Девушка была в плотно облегающих белых брючках, перепачканных зеленой травой, плетеных тапочках и розовом бюстгальтере — в котором явно не нуждалась! Джефф направил все свои силы на то, чтобы не покраснеть.

— Прошу прощения, мисс?

Девчушка хитро улыбнулась:

— Ты подметальщик, верно?

— Ну… да. А что?

— Подмети наш двор! — Она махнула тонкой бледной рукой (наверное, девчонка пользовалась специальным лосьоном, защищающим кожу от загара) и исчезла в кустах.

Джефф еще несколько минут таращился на пустые ворота, в которых только что стояла незнакомка. Он сомневался, что должен выполнять просьбы частных лиц. Впрочем, можно и задержаться на работе… Юноша поднял машину в воздух, перелетел через живую изгородь и от изумления вытаращил глаза. Машина продолжала плавно плыть вперед, пока Джефф не опомнился и не начал нажимать на кнопки.

В огромном саду он увидел компанию из восьми молодых людей самого разного возраста — маленькой шалунье, позвавшей его сюда, явно едва исполнилось пятнадцать, а темноволосому загорелому мужчине ростом примерно с Джеффа, одетому в легкие белые брюки и тонкий джемпер из какого-то роскошного блестящего материала, похоже, было лет тридцать. Они стояли на краю бассейна, спиной к воде, и держали в руках бокалы с какими-то напитками. Вся компания с интересом разглядывала мозаичную картину, составленную из разноцветных кусочков ткани и разложенную на зеленой траве лужайки. По-видимому, они только что закончили свое произведение, которое изображало что-то вроде диковинного темно-оранжевого цветка с синей серединкой и черным жуком на одном из лепестков.

Однако внимание Джеффа привлекло вовсе не странноватое произведение искусства… Он не мог заставить себя оторваться от девушки, стоящей в толпе молодых людей. Загорелая, немного выше светловолосой нахалки и явно старше, а из одежды — лишь прозрачное белье, совершенно мокрое (видимо, девушка только что вылезла из бассейна) и потому практически не скрывавшее ее прелестей. Джеффа словно околдовали рыжие волосы, зеленые глаза и ослепительно-белые зубы юной красавицы. Помада на губах девушки и лак на ногтях были такого же темно-бордового цвета, что и джемпер загорелого мужчины.

Ее фигура… ну, у Джеффа перехватило дыхание.

Она бросила на него мимолетный взгляд, он сглотнул и быстро отвел глаза. Кто-то захихикал. Джефф испытал настоящую благодарность к маленькой чертовке, заманившей его сюда, когда она сказала:

— Нам надоело. Ты не мог бы подмести тут и забрать мусор?

Джефф тупо смотрел на нее несколько мгновений, а потом, заикаясь, пробормотал:

— Ну… э-э… тут много. Липкого ничего нет? А если машина засорится?

— Я не ношу липких платьев!

Услышав высокий нежный голос, Джефф сразу понял, что на его вопрос ответила девушка с рыжими волосами и зелеными глазами.

Он повернулся к ней, изо всех сил стараясь удержать взгляд на лице незнакомки.

— Пл… платья?

Она улыбнулась — небесный ангел и хитрый бесенок.

— Большая часть — оранжевые кусочки — совсем недавно была моим платьем. Мы заговорили о том, как сильно его цвет напоминает один цветок, а потом решили разорвать и сделать мозаичную картину. — Девушка еще раз улыбнулась. — Как правило, я не разгуливаю в нижнем белье и не привыкла в нем купаться.

Джефф в очередной раз вылупил на нее глаза, и девушка вздохнула.

— Мне кажется, он мне не верит. Мелани… — Очевидно, она обращалась к светловолосой девчонке. — Отведи его в дом и покажи мельницу для продуктов, ту, что размолола мое платье.

Джефф от возмущения залился краской, заставил себя отвернуться от рыжеволосой красавицы, направил машину к мозаике и нажал на кнопку — оранжевые кусочки начали исчезать в резервуаре для мусора. Он ни секунды не сомневался, что молодые люди над ним потешаются и что их веселит его смущение.

Когда на лужайке ничего не осталось, он с вызовом посмотрел на полуодетую девушку и спросил:

— Желаете что-нибудь еще?

Все дружно расхохотались. А девушка, не испытывая ни малейшей неловкости, спокойно улыбнулась и сказала:

— Можете заехать чуть позже. Не знаю, какие новые развлечения придумают эти сумасброды.

Джефф ужасно разозлился, хотя сам не понимал почему. Он сердито потянулся к кнопкам управления, мечтая только об одном — оказаться как можно дальше отсюда. Но прежде чем он поднял машину на достаточную высоту, чтобы пролететь над живой изгородью, рыжеволосая девушка, казалось, застыдилась своего поведения и сделала шаг в его сторону.

— Мы не можем отпустить вас, даже не поблагодарив! Мелани, пойди сделай ему что-нибудь выпить!

— Сама иди! — сердито фыркнула маленькая озорница. — Это на тебя он пялился так, что глаз не мог оторвать!

— Я же мокрая, посмотри, с меня течет! — раздраженно сказала ее сестра.

Джефф понимал, что лицо его стало таким пунцовым, что дальше уже некуда, и потому сердито проговорил:

— Спасибо. Я не пью, а тем более на работе.

Юноша поднял машину повыше, перелетел через живую изгородь, опустился на уровень травы и помчался к ближайшим деревьям, где надеялся укрыться. У него так сильно дрожали руки, что он с трудом справлялся с рычагами. Через несколько минут Джефф сбавил скорость, перевел машину на автопилот и позволил ей медленно плыть вперед. Ветки хлестали его по лицу, но он даже не отворачивался, чтобы защитить глаза.

Почему его наполняет такой всепоглощающий гнев? Почему он дрожит от негодования? Почему вся нижняя часть тела болит так, будто его лягнул дикий квин? И почему ему хочется выпрыгнуть из машины, бегом вернуться назад, сгрести в охапку темноволосого красавчика и кулаком стереть нахальную усмешку с его лица? Ведь это именно он стоял рядом с девушкой и вел себя так, будто она ему принадлежит?

И неожиданно, сам удивившись пришедшему пониманию, Джефф сообразил, что с ним произошло. Он хотел рыжеволосую незнакомку! Она старше его на год или два, но его руки, тело — что там еще отвечало за такие вещи? — умирали от желания овладеть этим прекрасным существом! А жгучая ненависть к тому мужчине — всего лишь ревность!

Девушка? Женщина? Ангел? Дьяволица? Слова, хоть как-то характеризующие ее, не приходили. Она — особенная, волшебная мечта, являвшаяся ему во сне. Джефф знал, что и дальше будет честно выполнять свою работу, но ему придется все время сражаться с желанием вернуться к тому дому, чтобы еще раз взглянуть на небесное создание. Или он станет прятаться где-нибудь неподалеку и просто смотреть на нее. И проводить бессонные ночи, сходя с ума от желания ею обладать.

Наверняка она… наверняка спит с тем загорелым парнем или еще с кем-нибудь. Она слишком… ну… слишком женщина! А вдруг она шлюха и позволяет всем касаться своего тела!.. Измученная, страдающая душа Джеффа вопила: «Нет! Она не такая! Она слишком красивая, слишком чистая, а ее голос исполнен такой божественной музыки!» Джефф чуть не плакал, представляя себе, как чьи-то горячие руки срывают с его богини белье, ласкают ее гладкую, несказанно прекрасную кожу, прикасаются к твердой груди и она тихонько всхлипывает от удовольствия. Кто-то грубо раздвигает прекрасные бедра и торопливо проникает в нее.

Джефф застонал. О Господи! Неужели именно это и называется любовью? Неужели можно так сильно хотеть женщину, что ты готов умолять, валяться у нее в ногах, строить безумные планы, насиловать… готов сделать все, что угодно… И одновременно испытывать к ней такую всепоглощающую нежность, что ты с радостью отдашь свою жизнь, чтобы защитить ее от страданий?

Джефф, ничего не замечая вокруг себя, вернулся в Административно-хозяйственную корпорацию. Ему нужно было срочно где-то спрятаться, закрыться от мира и постараться победить нестерпимую боль.

9

Бушер резко затормозил, некоторое время вглядывался в склон, затем опустился на четвереньки и спрятался в зарослях высокой травы галл. Осторожно раздвинув стебли с шишками на концах, похожими на большие бусины, принялся всматриваться вниз.

Два человека на дне лощины над чем-то склонились; что они делали, Бушер не понимал, хотя и видел время от времени какие-то белые пятна. В конце концов один из мужчин выпрямился, держа перед собой пару брюк. А его приятель занялся изучением тонкой рубашки с голубой отделкой на манжетах и у ворота.

Бушер вскочил на ноги, несколько секунд вглядывался в небо, а затем помчался вниз по склону.

— Эй! — позвал он. — Эрдман! Слик!

Оба тут же побросали свою добычу и схватили висевшие на поясах метатели бумердисков. Но, узнав Бушера, сразу успокоились, хотя вид как у того, так и другого сделался мрачный.

Эрдман, тот из двоих, что был покрупнее, прорычал:

— А тебе что, черт подери, здесь нужно, Бушер?

Бушер развел руки в сторону, показывая, что у него нет никаких дурных намерений.

— Я охотился и вдруг увидел вас. Чего вы взъелись, будто я какой-нибудь вонючий полицейский? Интересно, как вам удалось этого типчика приветить? Он что, один тут шлялся? А где его гравимобиль?

— Ничего у тебя не выйдет, Бушер! И не надейся. Мы его нашли и делиться ни с кем не собираемся! — сердито заявил Слик.

— А кто говорит о дележке? Мне стало интересно, вот я и спросил. Если сюда явятся толпы легавых и будут его искать, я бы хотел знать заранее! А зачем вы вытащили его на открытое место? У вас что, мозги совсем отшибло? — Он немного помолчал. — Я мог любого из вас сбить бумердиском, пока вы тут торчали, как две кучи квиньего дерьма!

— Вот снимем все тряпки, — фыркнул Эрдман, — и валяй, оттаскивай его в ближайшие кусты, если тебе так неймется. Всего-то полмили! А можешь здесь похоронить. Мы его сами только что нашли. Кто-то бросил его прямо на дне лощины вчера днем или сегодня ночью. Два дня назад никого тут не было.

— Кто-то бросил его? Вы это о чем, ребята? Откуда вы знаете? Может, он вывалился из гравимобиля? Случайно!

— Ага, и остался лежать, и никому нет дела, никто его не ищет, да? — расхохотался Эрдман. — Свои же прикончили, уж можешь не сомневаться! Он помер сутки назад, не меньше! — Эрдман пихнул тело ногой так, что оно перевернулось лицом вверх.

Через перепачканное кровью нижнее белье виднелось два пулевых отверстия в груди. Бушер бросил быстрый оценивающий взгляд на рубашку, которую уронил на землю Слик. После выстрела у убитого началось сильное кровотечение. Бушер опасливо посмотрел вверх, на небо.

— Господи! Давайте уберем его отсюда, он же у всех на виду! Быстрее снимайте белье, если оно вам нужно. — И наклонился, чтобы стянуть с ноги покойника блестящий ботинок.

Эрдман тут же схватил его за плечо и грубо отпихнул в сторону.

— А ну убери свои поганые руки! Не тронь наше добро!

Бушер заставил себя сдержаться и не показать, что ужасно разозлился. Честный бой за добычу не входил в его намерения. Тем более что противников двое. Он предпочитал другие методы.

— Боже праведный! Я и не собирался ничего брать! Только хотел помочь вам похоронить жмурика, прежде чем кто-нибудь явится его искать. Вы собираетесь и ботинки закопать вместе с ним?

— Если уж ты так о нас беспокоишься, — ухмыльнувшись, проговорил Эрдман, — бери свой нож и начинай копать могилу. Не думаю, что его будут тут искать. По крайней мере, еще не сейчас. Мы уже проверили карманы. Он работал в Феррите инженером-электронщиком. В четырехстах милях отсюда, в Верхних оврагах.

— А деньги, наличные у него были? — быстро спросил Бушер.

— Нет. Только удостоверение личности с фотографией; там написано, кто он такой и все такое прочее. Они всегда носят с собой удостоверения, а когда им нужно что-то купить во Внутриземелье, прикладывают его к такому специальному окошечку на компьютере, а тот автоматически снимает деньги с их счета.

Бушер вздохнул. Ему совсем не хотелось копать жесткую землю, да еще без лопаты.

— Ладно, может, и не обязательно хоронить. Только вы, ребята, оттащите его куда-нибудь подальше, чтобы в глаза не бросался. Значит, вы думаете, будто парня пришил кто-то из дружков? Легавые сразу же разберутся, куда за последнее время летал его гравимобиль. А дальше им станет ужасно любопытно, что он делал здесь, в Джумбли. Может быть, они даже решат, что не обошлось без местных специалистов. Лично я не собираюсь тут сшиваться и ждать, когда вонючие ищейки начнут все обнюхивать! — Он начал медленно подниматься вверх по склону. Затем остановился и повернул голову: — Советую перекрасить белые вещи, прежде чем их надевать, иначе вас заграбастает первый же полицейский, что будет пролетать над нашими краями. Таких тканей в Колонии не делают!

— А ты за нас не беспокойся, Бушер! — проворчал Слик. — Тебе-то их надевать не придется!

«Кто знает, кто знает, — подумал про себя Бушер. — Штаны отличные, да и рубашка, если ее выстирать, починить и покрасить в серый цвет, будет вполне приличной. А кроме того, одежда, которую делают во Внутриземелье, такая прочная!»

Только пусть сначала Слик и Эрдман сделают за него всю работу, а уж потом он приберет тряпки к рукам.

10

Нунк Магарви мрачно полз по склону, сплошь состоящему из застывшей черной лавы, и ему страшно не нравилось, что спрятаться здесь негде — весь как на ладони! Он остановился, вытер грязным платком черную от загара лысую голову и сердито посмотрел вниз, в долину, где остались двое его приятелей с оседланными квинами. Хорошо бы им хватило ума не высовываться из-за деревьев, поскольку ему велели прийти на встречу одному. Магарви беспокоился, что дружки могут от безделья придумать какую-нибудь гнусность и предать его. Быть главарем шайки непросто. А теперь, когда в банду влилось несколько дюжин крепких ребят, только что прибывших с юга, Магарви чувствовал себя особенно неуверенно.

Однако у него имелась связь с полицейским из Внутриземелья, а это имело огромный вес, даже несмотря на то, что речь шла о продажном полицейском.

Магарви почесал голову и снова полез наверх, лениво раздумывая о том, каким был кретином много лет назад, когда решил, что самый лучший путь на север, в Джумбли, лежит через экватор. Следовало идти вдоль побережья и подобраться ближе к Барьеру. Поговаривали, что если украсть надежную лодку, то можно обогнуть Барьер по морю. Даже если это вранье, шансов таким способом оказаться на другой стороне гораздо больше, чем отобрать гравимобиль у каких-нибудь туристов из Внутриземелья и попытаться перелететь через Барьер, прежде чем полиция поднимет тревогу.

Впрочем, они придумали хитроумную операцию в Блэк-Крике, и если все получится…

Магарви осторожно обогнул относительно новый конус вулкана и стал искать глазами небольшую расщелину, которую присмотрел заранее, зная, что с одной стороны здесь можно надежно спрятаться, а с другой — обозревать окрестности. Он отчаянно ругался, пробираясь между кусками шлака, но в конце концов нашел свое укрытие и приготовился ждать. Черт подери этого типа с красной рожей! И почему только он не выбрал для встречи какое-нибудь другое место? Чем ему не подходит река Суитвотер, что течет в Нижних оврагах? Встретились бы на территории, куда не заглядывают патрульные машины. Конечно, все равно Нунку пришлось бы проделать долгий путь — половину ночи и все утро, но там, по крайней мере, гораздо приятнее.

Магарви прищурился, вглядываясь в протянувшиеся на многие мили Нижние овраги. Утренняя дымка рассеялась, и он отлично видел находящееся в пятнадцати милях озеро и реку Суитвотер. Все тихо — никаких спортивных или патрульных гравимобилей. С того места, где он прятался, разглядеть полицейский аванпост было невозможно, и Магарви рассеянно выругался. Если бы вонючие подонки из Внутриземелья не выбрали Нижние овраги в качестве своего охотничьего заповедника, как бы они там порезвились, да и дорогу к морю проложили бы!

Магарви заметил двухместный гравимобиль, направлявшийся в его сторону, и протянул руку, чтобы убедиться, что ружье — он уже успел к нему привыкнуть — на месте, но тут вспомнил, что предусмотрительно спрятал его на середине склона, по которому поднялся несколько минут назад. Зачем типу из полиции знать, что у него есть ружье? Однако Магарви проверил, на месте ли метатель и бумердиски — так, на всякий случай.

Гравимобиль приблизился, повис в воздухе и начал раскачиваться из стороны в сторону — условный сигнал! Магарви заметил, что внутри всего один пассажир, и медленно выбрался из укрытия. Машина повернула в его сторону, часть крыши открылась.

Тучный полицейский с покрытым красными пятнами лицом (Магарви знал, что он является координатором полицейских участков, расположенных в Южных землях) несколько минут рассматривал его с явным отвращением на лице.

— Проклятье, Магарви, я никогда в жизни не нанял бы тебя, если бы знал, что ты такой непроходимый идиот!

Нунк прорычал какое-то ругательство, а потом поинтересовался:

— Вы это о чем, толстячок?

— Во-первых, я о том, как по-кретински ты организовал рейд на Блэкпен!

Магарви презрительно сплюнул.

— Вы же сами велели нам напасть на город и сказали, что мы можем его разграбить. А еще хотели, чтобы мы напустили страху на охотничьи отряды из Внутриземелья, которые заявятся в овраги. Подробных инструкций не прилагалось!

— Я не приказывал никого убивать и захватывать в плен! И не имел в виду, что вы станете разгуливать по всей территории оврагов! А как насчет дровосека, которого вы прикончили? Что вы вообще делали в тех краях? Тебе же известно, что нам не нужно лишних неприятностей!