Глава 7

Прошло три томительных дня. В каждом доме Оро, во всем городе люди оживленно обсуждали Холта и его жену, равно как и скандал с Лили, городской шлюхой.

Что бы она делала, если бы не Нил? Вместо того чтобы позволить ей спрятаться за дверями его дома, не высовывая и носа на улицу, он стал намеренно ходить вместе с ней по магазинам и прочим общественным местам. При виде пастора люди не смели болтать лишнее и, прикусив язык, молча разглядывали миссис Мерфи в сопровождении всеми уважаемого священника. Дамы Оро хотя и сочувствовали Эйнджел, но все в один голос осуждали ее поведение, когда она, вопя, как торговка рыбой, устроила настоящую погоню за шлюхой по глав ной улице города.

И лишь Рейчел Максвелл осмелилась заговорить с ней, случайно встретив ее в магазине. Эйнджел зашла туда, чтобы купить себе немного так любимых ею сладостей, пока Нил был занят церковными делами, Увидев Эйнджел, Рейчел лукаво прижала к губам пальчик, призывая ее хранить молчание, пока владелец магазина не ушел к другому концу прилавка, чтобы обслужить зашедшего клиента.

– Миссис Мерфи! – с неподдельной радостью воскликнула Рейчел. – Как вы поживаете? Мы с вами не виделись с тех самых пор, как... с тех пор, как... – Она никак не могла подобрать подходящего слова и вся залилась краской стыда, видя понимающую улыбку Эйнджел. – Какая бестактность с моей стороны! На деюсь, миссис Мерфи, вы не обиделись на меня? Так хотелось вновь увидеть вас... В нашем городе не так много девушек моего возраста, и...

Рейчел внезапно замолчала при виде возвращавшегося к ним мистера Лейна, владельца магазина, который подо зрительным взглядом уставился на двух дам, поглощенных разглядыванием рулонов коленкора на прилавке.

– Что-то ничего мне здесь не нравится, – громко сказала Рейчел, ощупывая ткань. – Пойду-ка я к Какстону, может, у него найдется что-нибудь получше.

Услышав такие слова, мистер Лейн выпрямился в молчаливом негодовании. Тем временем Рейчел заговорщически подмигнула Эйнджел. Поняв намек, Эйнджел подо ждала, пока Рейчел вышла из магазина, потом купила не много карамели, чтобы смягчить рану, нанесенную самолюбию мистера Лейна, и, выйдя на улицу, направилась к магазину Какстона, где ее поджидала Рейчел.

– Почему вы так странно вели себя там, у мистера Лейна?

– Этот Лейн просто старый сплетник, еще похлеще, чем некоторые дамы.

Услышав это, Эйнджел не могла удержаться от смеха. Они обменялись понимающими взглядами, и у Эйнджел потеплело на душе от мгновенно вспыхнувшего дружеского чувства.

– Я совсем не похожа на свою мать, как ты сама видишь, – откровенно сказала Рейчел, с легкостью переходя на ты. – И меня это вовсе не огорчает. Пусть она занимается своими благотворительными религиозными делами, а мне хочется приключений!

– Несомненно, ты их получишь, ведя со мной дружеские беседы, – с улыбкой подхватила Эйнджел.

– Нет, увы! Никто не осмелится осуждать дочь Пруденс Максвелл, даже если она явится на воскресную службу в церковь в красных панталонах!

Эйнджел вновь рассмеялась.

– Вот это да, мисс Максвелл!

– Прошу тебя, зови меня просто Рейчел. Терпеть не могу все эти формальности. – С этими словами она взяла Эйнджел под руку, как будто они были давними подругами, и они медленно пошли по тротуару.

Эйнджел была рада, что на ней было самое простое из ее платьев серо-голубого цвета, ничем не привлекав шее к себе взглядов прохожих. Впрочем, город уже гудел от новых слухов об открытии еще одного место рождения серебра, а может, и не одного! В связи с этим мужчины срочно отправлялись в горы, на поиски.

– Назад, на прииски! – воскликнула Рейчел, с завистью глядя на пару бывалых старателей, покидавших город на своих мулах. – Похоже, снова начинается приступ старательской лихорадки! Как жаль, что я не мужчина и не могу, сбросив эти глупые юбки, отправиться вместе со всеми на прииски!

– Ну и ну, Рейчел, – удивленно протянула Эйнджел. – Ты говоришь совсем как суфражистка! А если твоя мать узнает об этом... Впрочем, должна признаться тебе, что когда мы с Холтом работаем в шахте, я тоже надеваю мужские штаны.

– Работаем?.. – ошеломленно начала Рейчел, поворачиваясь к Эйнджел. – Это правда? – с завистью спросила она. – Вот здорово! И твой муж не препятствует тебе? Он сам разрешает тебе работать в шахте?

– Препятствует? О нет, он даже настаивает на этом, – искренне ответила Эйнджел, вспоминая рабовладельческие замашки Холта. – Но должна тебе сказать, Рейчел, работа в шахте не так уж романтична, как то тебе кажется...

– О, что за наслаждение работать в шахте собственного прииска и искать промышленную жилу!

На лице Рейчел был написан восторг, и сейчас она была очень похожа на свою мать, когда та произносила речи на заседаниях женского общества оказания помощи нуждающимся. Не сдержавшись, Эйнджел снова рассмеялась.

– Бог ты мой, неужели это приводит тебя в такой восторг? Хорошо, я попрошу у твоей матери разрешения взять тебя к нам на прииск на день-два... я даже обещаю найти для тебя подходящую пару штанов Холта.

Конечно же, она только дразнила Рейчел, но у той глаза загорелись вовсе не шуточной решимостью.

– Если ты обещаешь ничего об этом не говорить пастору Мерфи... – мечтательно произнесла она.

– Нилу? Конечно, обещаю, – недоуменно ответила Эйнджел, но, увидев румянец, заливший щеки Рейчел, сразу все поняла. Как забавно! Она была уверена, что Нил не имел ни малейшего понятия о том, какого рода чувство питала к нему Рейчел, потому что он лишь несколько раз упоминал ее имя, да и то с братским уважением, не более того.

– Пожалуй, мне пора возвращаться домой, – сказала Эйнджел после короткого молчания, во время которого Рейчел успела взять себя в руки. – Хочешь проводить меня?

– Да... конечно.

Очевидно, Рейчел надеялась хоть мельком увидеть молодого проповедника. Поистине пути любви неисповедимы! Ни один из братьев Мерфи даже не догадывался, какая буря чувств бушевала в сердцах этих двух молодых, влюбленных в них женщин.

Тук-тук-тук!

Эйнджел сонно пошевелилась в кресле, где заснула, читая запылившийся томик Шекспира. Стук повторился, на этот раз более настойчиво, и Эйнджел с трудом разлепила веки, протирая глаза кулаком. Где это она? Ах да, в доме Нила. Прежде чем лечь спать, она взяла у него единственную светскую книгу, которая оказалась шекспировским «Макбетом».

Внезапно она вздрогнула, почувствовав на себе чей-то взгляд. Эйнджел вспомнила, что не занавесила окно и встала, чтобы задернуть портьеры. Как только она подошла к окну, чья-то темная тень заскреблась по стеклу.

Эйнджел едва удержалась от крика, узнав огненно-рыжую копну волос и бледный овал лица.

– Наконец-то! – проворчала Лили Валентайн, опираясь о подоконник. – Ты спишь так, что тебя и пушками не разбудишь!

– Что случилось? – Эйнджел поняла, что Лили пришла по срочному делу, и ее сердце пронзил страх. – Что-нибудь с Холтом?

Лили подняла руку, приказывая Эйнджел говорить как можно тише.

– Он упрям, как взбесившийся медведь! Врач не разрешает ему вставать с постели, но Холт не хочет оставаться у меня! А ведь его рана никак не заживает!

Эйнджел услышала неподдельную озабоченность в голосе Лили, и ее глаза расширились от страха.

– Но ты, цыпленок, не волнуйся! Холт выживет, и не в таких переделках бывал, Бог тому свидетель! Но мне ужасно трудно успокоить его и удержать в постели, чтобы рана стала наконец заживать.

– Так в чем же дело? – нахмурилась Эйнджел. Пожав плечами, Лили неохотно произнесла:

– Он хочет видеть тебя, но не говорит зачем. Впрочем, это не мое дело, конечно...

– Вот именно, – жестко сказала Эйнджел. Слова Лили обрадовали ее. Значит, она нужна Холту! Он хочет видеть ее! Неужели соскучился? Неужели она перестала быть для него лишь партнером и обузой?

– Я только возьму накидку, – сказала она, поворачиваясь к гардеробу. Слава Богу, она еще не разделась перед сном и теперь была практически готова выйти на улицу.

– А как же Нил... – вдруг остановилась Эйнджел.

– Да провались он пропадом, этот священник! – прошипела Лили. – Вылезай через окно! Но сначала взбей постель так, как будто в ней кто-то спит! Слишком большой риск для Холта, если кто-нибудь узнает правду.

Неохотно подчинившись, Эйнджел засунула под одеяло вторую подушку, завернув ее в свою ночную сорочку. Потом она прикрутила лампу, взяла накидку и выбралась наружу через окно, которое оставила открытым, чтобы вернуться в комнату тем же путем.

Было прохладно, и Эйнджел, натянув на голову капюшон, поспешила вслед удалявшейся Лили. Через не сколько минут она уже была у постели Холта. О, как она тосковала по нему! Ее сердце сжалось от боли при виде метавшегося в лихорадочном бреду Холта. Она с немым укором посмотрела на Лили, но та лишь пожала плечами, заявив, что доктор сделал все, что мог.

Как только она могла оставить Холта, поручив его заботам этой ненадежной женщины! Эйнджел сама должна была ухаживать за ним!

Не давая волю гневным слезам, она уселась поближе к Холту. Взяв влажную тряпку из миски с теплой водой, стоявшей на ночном столике, она обтерла горячий потный лоб Холта.

– Это ты, Эйнджел? – произнес Холт, облизывая сухие губы.

Она тут же склонилась к нему, готовая обнять и поцеловать его, но присутствие Лили остановило ее порыв.

– Да, это я, я здесь, Холт...

Открыв глаза, он взглянул на Эйнджел и заговорил неожиданно ясно и отчетливо:

– Прииск, Эйнджел! Мы должны спасти его! Он поморщился от боли, и Эйнджел, к своему ужасу, заметила, что кожа вокруг раны заметно покраснела и воспалилась. Гангрена!

Словно читая ее мысли, Лили подошла сзади к Эйнджел и тихо проговорила ей на ухо:

– Доктор говорит, нужна ампутация, но Холт и слышать об этом не хочет.

В ужасе Эйнджел схватила здоровую руку Холта, и ее захлестнула волна жгучей жалости и желания защитить его.

– Холт, – сказала она на удивление ровно и спокойно. – Скажи, что я должна для тебя сделать.

Казалось, он вздохнул с облегчением, и Эйнджел внутренне возликовала. Если он даже и не любил ее, то уж доверял наверняка! Пока этого было достаточно.

– Найми человека, который сторожил бы шахту, – сказал он, и хотя голос его дрогнул, в нем отчетливо слышалась упрямая настойчивость. – Лили посоветует тебе подходящего....

– Но у меня нет денег, Холт.

– Тогда я сама позабочусь об этом, – резко вмешалась Лили, не обращая внимания на возмущенную Эйнджел.

– Это слишком важно сейчас, – с трудом выговорил Холт, закусив от боли губы. – Не время ссориться, мои милые дамы...

Он слабо улыбнулся, и Эйнджел сдержалась, хотя ей очень не понравились его слова. «Мои милые дамы»? Как он смел ставить ее на одну доску со... со шлюхой!

Засмеявшись, Лили наклонилась через плечо Эйнджел и похлопала по здоровой руке Холта:

– Не волнуйся, мой хороший. Мы справимся!

Коротко кивнув, Холт закрыл глаза. Разговор полностью исчерпал его силы. Эйнджел с сожалением от пустила его руку и встала. На лице ее было написано глубокое горе, когда она обернулась к Лили.

– Он верит, что я выполню его поручение, – про говорила она, – но как я могу думать о прииске, когда его жизнь в опасности?

Что-то похожее на сочувствие промелькнуло в зеленых глазах Лили.

– Ты его жена, ты обещала быть верной ему. Любить, почитать и слушаться во всем, помнишь?

Эйнджел вовсе не хотелось вспоминать свое бракосочетание по доверенности. Безутешно склонив голову, она стиснула руки так, что кожа на суставах побелела от напряжения.

– Должен же быть какой-то другой выход из положения! – вырвалось у нее.

– Выход?

– Ну да, я не хочу нанимать в сторожа какого-нибудь пьяницу! Всем известно, что в городе не осталось ни одного более или менее трудоспособного мужчины. Они все уехали в горы, на прииски, за серебром. Так кого же я смогу найти? Пьяницу или мошенника?

– Ты права, – сказала Лили с уважением взглянув на Эйнджел. – Так что же ты предлагаешь?

Эйнджел на минуту задумалась.

– Я знаю, что надо делать! – радостно воскликнула она, вспоминая свое обещание свозить Рейчел на прииск. – У меня есть подруга, которой очень хочется побывать на прииске. Наверняка мы с ней вдвоем суме ем посторожить шахту в течение нескольких дней.

– Вдвоем? – возмущенно произнесла Лили, – Лучше втроем!

Когда до Эйнджел дошел смысл ее слов, она даже открыла рот от удивления:

– И вы?

– А почему бы и нет? Я отлично умею заряжать пистолет и неплохо стреляю, когда это нужно. К тому же я уверена, что ты и твоя подруга привыкли к более благочестивым занятиям вроде чтения молитв и выслушивания городских сплетен на вечерах женского клуба. Увидев самодовольную ухмылку Лили, Эйнджел ужасно захотелось, дать ей пощечину, но она вспомнила просьбу Холта и сдержалась. Значит, она поедет в компании тихой церковной мышки и городской шлюхи! Какие еще невероятные сюрпризы готовит ей судьба?

–Эйнджел, вы уверены, что хотите ехать?

Уловив неподдельную заботу в словах Нила, Эйнджел была глубоко тронута, и сейчас ей больше всего на свете хотелось рассказать ему всю правду. Но Лили очень настойчиво просила никому не открывать своих планов. Они с Рейчел придумали отличный предлог – съездить в Чистый Ручей, чтобы навестить престарелую тетушку Рейчел. И Пруденс Максвелл, и Нил удовлетворились этим объяснением их отъезда из Оро. Эйнджел знала, что если бы хоть один из них заподозрил истинную причину, то просто не пустил бы никуда этих безрассудных молодых женщин.

С ослепительной улыбкой она солгала:

– Ну конечно, хочу! Что толку сидеть здесь, дожидаясь возвращения Холта? Мне надоело, что все меня жалеют! Я лучше поживу вместе с Рейчел у ее тетушки Клары, пока Холт не приползет обратно на коленях!

Недоверие сквозило во взгляде Нила, но он ни чего не сказал.

– Может быть, я все-таки провожу вас? Мало ли что может случиться в дороге!

– Чепуха! Всего несколько миль по отличной до роге! К тому же поездка с молодыми женщинами вызовет в городе ненужные для пастора сплетни.

– Полагаю, вы правы, – сказал Нил слегка озадаченно.

– Спасибо, что помогли собрать мои вещи. А вот и Рейчел!

Встав на цыпочки, Эйнджел по-родственному поцеловала Нила в щеку, краем глаза глядя на подъезжавшую повозку.

Пока Нил грузил ее вещи, Эйнджел уселась рядом с Рейчел, завязывая под подбородком ленты шляпки. Почувствовав что-то твердое у своего бедра, она с удивлением увидела тяжелый пистолет, спрятанный в складках платья Рейчел. Хитро улыбнувшись, Рейчел повернулась к Нилу Мерфи и любезно распрощалась с ним.

Когда повозка, управляемая Рейчел, скрылась в об лаке дорожной пыли из глаз Нила, Эйнджел дала волю своему удивлению.

– Ты действительно готова к приключениям!

– Именно этого я и хочу, – подтвердила Рей чел, хлопая по кожаной кобуре у пояса. – Этот пистолет принадлежал моему отцу. Когда он погиб на войне, командование прислало пистолет нашей семье вместе с благодарственным письмом и соболезнованиями по поводу его гибели. В семье не было сыновей, но мать все же сохранила пистолет. Потом я выкрала его и спрятала у себя в комнате. Мне всегда хотелось быть похожей на Марту Джейн Берк или еще на кого-нибудь в этом же роде!

– На кого?

– Разве ты не слышала о Джейн-Сорвиголова? Она не хуже мужчин владеет оружием и без раздумий пускает его в ход! Любой, обидевший ее, горько сожалеет об этом, когда на его голову обрушивается ее неудержимый гнев!

Слушая рассуждения подруги, Эйнджел совсем по-другому взглянула на нее. Дочь Пруденс Максвелл оказалась вовсе не такой, какой она ее себе раньше представляла – немного ханжой, немного церковной мышкой, вполне довольной собой и своей жизнью. О нет, Рейчел совсем другая! Когда, уже за городом, их повозку нагнала Лили верхом на лошади, Рейчел скорее уди вилась, чем возмутилась появлением проститутки.

Казалось, Лили собралась на прогулку. На ней был нарядный костюм для верховой езды из зеленого бар хата и изящная шляпка, украшенная страусовым пером. Зачесанные на одну сторону волосы рыжей волной ниспадали до пояса. Глядя на удивленных подруг, она широко улыбнулась, показывая ровные белые зубы.

– Готовы, дамы?

Она придержала свою горячую белую кобылу и пустила ее бодрой рысью позади повозки.

– Я еще никогда не разговаривала с падшими женщинами! – наклонившись к уху Эйнджел, горячо прошептала Рейчел.

– Никогда? – раздалось позади, и Лили подмигнула смутившейся Рейчел. – Что ж, цыпленок, теперь у тебя есть такая возможность. У нас впереди еще не сколько часов езды, так что можем поболтать, чтобы скоротать время.

Рейчел не почувствовала сарказма в словах Лили, но Эйнджел прекрасно уловила его.

– О, у меня столько вопросов! – выпалила Рейчел и в испуге замолчала, когда Лили расхохоталась, хлопая себя по бедрам.

Эйнджел боялась, как бы они не наткнулись на кого-то из знакомых на долгом пути к прииску, поскольку было бы трудновато объяснить присутствие Лили в их компании.

Оставляя милю за милей позади, все трое постепенно успокоились и стали наслаждаться необычно теплым осенним днем. Лили развлекала молодых женщин правдивыми, как она клялась, историями о самых интересных клиентах. Не называя имен, она рассказала, как однажды ее пение слушал один из самых богатых и знаменитых людей Америки, а в другой раз она полу-яла за свое пение золотой соверен от одного из настоящих европейских монархов.

Эйнджел весьма скептически отнеслась к рассказам или, но Рейчел ахала и охала, особенно когда Лили вынула из-за лифа соверен, аккуратно просверленный и надетый на золотую цепочку.

– Он настоящий! – заверила она их, кусая монету в подтверждение своих слов. Потом она сняла с шеи свою драгоценность и дала посмотреть Рейчел, пока Эйнджел, взяв у нее вожжи, правила лошадьми.

– Ах, как романтично! – вздыхала Рейчел, представляя себе очарованного короля, пусть даже все было не так, как говорила Лили, женщина сомнительной репутации. Рейчел, конечно же, была романтической на турой, хотя и восторгалась дерзкими похождениями какой-то бандитки Джейн.

Лили уже заканчивала свой очередной рассказ о том, как однажды ей пришлось спрятать в своей спальне пару грабителей, которые обчистили банк, и нагло врать представителям властей о том, в какую сторону они убежали, когда маленькая экспедиция добралась до небольшой долины.

Приподнявшись со своего места в повозке, Эйнджел испуганно вскрикнула. От хижины осталась только груда дымящегося пепла и несколько печных кирпичей. Кто-то сжег хижину дотла! И очевидно, совсем недавно, судя по дымящимся углям.

– Это серьезное предупреждение, – мрачно за метила Лили.

Эйнджел почувствовала, как слезы потекли у нее из глаз. Хижину можно было восстановить, но вот драгоценное замшевое платье, которое принадлежало матери Холта, сгорело безвозвратно! Гнев охватил ее. Она спрыгнула с повозки и побежала через луг к пепелищу. Ее спутницы встревожено следили за ней взглядом.

Эйнджел удалось найти только оплавленный кусок железа, бывший когда-то замком. Это было все, что осталось от сундука. Сгоряча взяв его в руки, Эйнджел тут же вскрикнула от боли – он был еще таким горячим, что обжег ей пальцы. Лили подбежала к ней и с силой оттащила от пепелища. Подол платья Эйнджел начал уже тлеть, и Лили, ни минуты не колеблясь, сняла с себя дорогую шляпку и стала ею гасить дымившуюся ткань.

На полпути к повозке к ним подбежала Рейчел.

– О, Эйнджел, какое горе!

Эйнджел какое-то время оцепенело смотрела на своих спутниц, затем бросилась в объятия Рейчел и зарыдала от чувства невосполнимой утраты.