Глава 22

– Нет и еще раз нет! – резко сказала Клара Максвелл, загораживая своим худеньким телом дверь. – Не может быть и речи о том, чтобы разрешить вам повидаться с миссис Мерфи ни теперь, ни в любой другой раз!

Восхищаясь смелостью и присутствием духа по жилой леди, Рено отвесил ей низкий поклон и спокойно сказал:

– Боюсь, мне придется настаивать на этом, мадам. Клара начала было снова возмущаться, но тут сверху раздался чистый молодой женский голос:

– Кто там, тетушка?

– Какой-то человек... – в бессильной ярости проговорила Клара, но, прежде чем она успела приказать Эйнджел вернуться в свою комнату, та уже спустилась с лестницы и направилась к Рено.

На ней было ярко-розовое платье, незатейливо украшенное шантильским черным кружевом. Цвет материи придавал чуть заметный розовый оттенок ее бело снежной коже. Волосы были украшены черным бархатным бантом. Подобно водопаду, золотистые локоны спадали на плечи и ниже, до самой талии. С любопытством взглянув на посетителя, она спросила удивительно приятным голосом:

– Кто вы такой, сэр, что едва не вывели из терпения миссис Максвелл?

– Мне очень жаль, мадам, что мой визит так огорчил вас, – неуклюже пробормотал Рено, держа в руках шляпу. Ошеломленный красотой Эйнджел, он забыл про хорошие манеры. Придя в себя, он еще раз извинился перед Кларой: – В мои планы не входило беспокоить вас.

Он снова поклонился, обращаясь теперь к Эйнджел.

– Мадам! Капитан Рено к вашим услугам!

– Чего вы хотите? – прямо спросила Эйнджел.

– Поговорить с вами, мадам, относительно вашего мужа.

В ее небесно-голубых глазах мелькнула настороженность.

– Да? Тогда вы попали не по адресу, моего мужа здесь нет, он сидит в тюрьме Оро.

– Мне это известно, и я уже с ним разговаривал. Он-то и дал мне ваш адрес и разрешил поговорить с вами относительно выдвинутых против него обвинений.

Взглянув на все еще кипевшую гневом Клару, Эйнджел мягко сказала, обращаясь к ней:

– Мне нужно поговорить с этим человеком, тетушка. Можно, мы посидим в маленькой гостиной?

– Ты ничего не должна говорить этому человеку! – возразила Клара и, с презрением оглядев Рено с головы до ног, громко, чтобы он слышал, сказала: – Нельзя верить французам, моя дорогая!

Смеясь одними глазами, Рено торжественно сообщил Кларе:

– Война за колонии закончилась давным-давно! Я американец, как и мой отец.

Клара снова фыркнула, но Эйнджел все же уговорила ее впустить Рено в дом.

– Прошу вас, тетушка, не волнуйтесь и идите наверх – когда мы закончим, я пошлю за вами Дульчибел.

В последний раз презрительно взглянув на капитана, миссис Максвелл неохотно удалилась. Эйнджел пригласила Рено в маленькую гостиную и жестом предложила ему сесть на обитую красным бархатом кушетку. Рено осторожно присел, словно опасаясь, что изящная мебель не выдержит его веса.

– Мне очень жаль, что я так огорчил вашу тетушку, – искренне извинился он.

Улыбаясь одними глазами, Эйнджел ответила:

– Клара Максвелл не является моей родной тетушкой, но она очень дорога мне, и я никому не позволю огорчать ее.

С этими словами Эйнджел отошла к буфету. Восхищенный Рено любовался ее грациозными движениями.

– Не хотите ли чаю, месье? – спросила его Эйнджел по-французски.

Рено был так поражен, что не знал, как ответить.

– Нет, благодарю вас... – наконец смущенно проговорил он. – Однако где вы научились так хорошо говорить по-французски?

Загадочно улыбнувшись, Эйнджел взяла с подноса на столе сливу в сахаре и уселась в кресло напротив Рено.

– В моей матери текла французская кровь, и там, где я росла, считалось, что молодая девушка должна знать Один-два романских языка.

– Ах вот как! – кивнул Рено. – Насколько мне известно, образованность в женщине не приветствуется большинством жителей вашего родного штата.

– Мой отец был довольно прогрессивным человеком. Однако вы пришли поговорить не обо мне, а о Холте.

Взяв в рот сливу, она ждала от Рено объяснений.

Французу понравилось, что она сразу перешла к делу. Обмен любезностями был закончен, и теперь ее голубые глаза внимательно и пытливо смотрели на него. Сообщив ей о серьезных обвинениях, выдвинутых против Холта, он стал осторожно расспрашивать ее о том, чем был занят ее муж в последние несколько месяцев.

Понимая, что на карту поставлена жизнь Холта, Эйнджел спокойно отвечала на все вопросы Рено, хотя сердце у нее сильно билось от волнения и тревоги. Будучи от природы проницательным человеком, Рено по-ястребиному зорко следил за каждым ее жестом и сменой выражений на лице. И только когда она смеялась или просто улыбалась, он забывал о цели своего визита и откровенно любовался ею.

Однако, видя перед собой умную женщину, он подозревал, что ее очаровательные улыбки имели целью запутать его и пустить по ложному следу.

– Значит, вам ничего не известно о связи вашего мужа с этими изменниками-индейцами? – в сотый раз спрашивал он Эйнджел, и она, в который уже раз, делала удивленные глаза и, прижав к груди руки, отвечала:

– Господи помилуй! Нет! Я ни разу не видела ни одного индейца рядом с Холтом! Их, очевидно, следует называть краснокожими, капитан? Или нет, скорее дикарями? Варварами?

В ее голосе прозвучал едва уловимый сарказм, что не осталось не замеченным капитаном.

– Мы зовем их индейцами, мадам, а эти, о которых идет речь, особо опасные мятежники. Вы, вероятно, слышали о резне, имевшей место в Форт-Лионе?

– Нет, капитан, я не слышала, – притворно равнодушно ответила Эйнджел. В любом случае, уверяю вас, Холт не имеет ничего общего с этим безобразием.

– Если не прямо, так, может быть, косвенно? Например, поставляя индейцам оружие и помогая им продовольствием?

Эйнджел вздохнула.

– Ваша настойчивость так утомительна, капитан! В сотый, а может, уже и в тысячный раз я вам повторяю, что ни осенью, ни теперь я не знаю ничего о предполагаемой связи моего мужа с преступными индейцами. Чего вы от меня добиваетесь, сэр?

– Правды, миссис Мерфи, – серьезно ответил Рено, понимая, что Эйнджел уже устала от его вопросов и как раз теперь находится на грани срыва. – Как только вы скажете мне правду, я тут же с радостью избавлю вас от своего присутствия.

Прижав руку к виску, в котором болезненно стучала кровь, Эйнджел сказала:

– Я уже говорила вам, что большую часть времени мы с мужем проводили на прииске, и у него не было никакой возможности переправлять индейцам оружие или что-то в этом роде.

– Ах да! Прииск.

Перелистав страницы своего блокнота и просмотрев предыдущие записи, Рено сказал:

– Ваш золотой прииск, где он расположен? Эйнджел неопределенно махнула рукой.

– Там, в горах.

– Где именно?

– На склоне горы Элберт, – вынуждена была уточнить Эйнджел. Увидев его терпеливые, подозрительные глаза, она, не выдержав, воскликнула: – Прошу вас! Хватит!

С этими словами Эйнджел резко поднялась с кресла, понимая, что чуть было не проговорилась. Она была смущена и не знала, что делать дальше.

– Последний раз говорю вам, капитан, что я ничего не знаю. Ничего! – изо всех сил стараясь взять себя в руки, едва не крикнула она.

– Очень хорошо, мадам, я ухожу, – нехотя поднявшись, мрачно произнес Рено, понимая, что Эйнджел не станет больше терпеть его присутствие, – но если вы передумаете и захотите мне что-либо сообщить, я остановился в гостинице Оро.

Эйнджел метнула на него гневный взгляд:

– Мне нечего больше вам сказать, сэр!

– Ну конечно, – пробормотал Рено и, надев шляпу и преувеличенно вежливо откланявшись, вышел.

Как только капитан ушел, Эйнджел бросилась наверх, в комнату тетушки Клары. Сердце сильно билось, и во рту пересохло от долгого допроса. Интуиция подсказывала ей, что Рено намеревался отправиться на прииск, и она должна опередить его, чтобы спрятать Кагу и его людей.

Клара дремала, сидя в кресле у камина, но как толь ко Эйнджел поцеловала ее в щеку, сразу проснулась.

– Боже, ведь я совсем не хотела спать! – недовольно произнесла она, выпрямляясь в кресле. – Должна сказать, эта настойка имеет сильное действие. – Она встревожено посмотрела на побледневшую Эйнджел. – Ушел этот французишка?

– Да, тетушка, но, боюсь, мне надо вновь уехать, и я хотела попросить вас об одолжении. Мне понадобятся лошади и фургон.

Не задавая лишних вопросов, пожилая леди согласно кивнула:

– Ну конечно! Только возьми с собой Джека за компанию. Он так привязался к тебе.

Эйнджел улыбнулась.

– Я думала, он никогда не простит меня за то, что я увела его любимых лошадей прямо у него из-под носа.

– Ну, вот еще! Этот старый мошенник гордится, тобой! Забавный человек этот Джек Миллер. Никогда не могла понять его до конца... – Вздохнув, Клара неожиданно добавила: – Знаешь, он предлагал мне выйти за него замуж.

– Джек? – удивилась Эйнджел и звонко рас смеялась.– И почему же вы ему отказали, тетушка Клара?

– Потому что он все время называет меня «миссис» – сердито ответила Клара. – Ну что за человек! Неужели так трудно назвать женщину по имени!

– Мне кажется, он слишком робок, – сказала Эйнджел, накидывая афганскую вязаную шаль на плечи Кларе. – Оставайтесь здесь, тетушка, и отдохните. Я скоро вернусь.

Но прежде чем Эйнджел отошла от кресла, Клара взяла ее за руку и сказала:

– Прошу тебя, детка, будь очень осторожна, береги себя! Подумай о твоём будущем малыше!

– Я все знаю, тетушка, – мягко ответила Эйнджел, осторожно высвобождая свою руку. – И именно ради ребенка я должна это сделать.

На этот раз Эйнджел решила добираться до прииска кружными дорогами, поскольку дело происходило днем, а не ночью, и ей вовсе не хотелось столкнуться с капитаном Рено. Сначала она чувствовала себя весьма уверенно, однако, выезжая за пределы города, заметила красные сани, направлявшиеся в Чистый Ручей. В санях сидел Крэддок! Отказываясь верить своим глазам, Эйнджел замотала головой, а когда еще раз посмотрела в сторону красных саней, они уже исчезли из виду. Неужели Крэддок все это время жил у нее под боком? Конечно, она могла ошибиться. Сейчас Эйнджел была слишком взволнована свалившейся на нее ответственностью за безопасность Каги, деда Холта, и остальных членов племени арапахо. Она солгала Рено, что само по себе было ей крайне неприятно, а теперь должна была во что бы то ни стало предупредить индейцев о грозящей им опасности. Если ее схватят, то обвинят в государственной измене и пособничестве беглым мятежникам. Но ведь эти самые мятежники приходились родней ее будущему ребенку!

Все эти мысли способны были довести ее до безумия, и, стараясь не думать, Эйнджел погнала упряжку на юг, к прииску. Она была тепло одета, и ничто не могло помешать ей – ни страх перед случайной встречей с Крэддоком или капитаном Рено, ни даже реальная возможность быть схваченной. И тогда даже Клара Максвелл будет бессильна ей помочь.

Эйнджел была уверена, что ей удалось выехать из города незамеченной. Она не видела, как, прячась за деревьями, за ней следовал одинокий всадник.

Это был Нил Мерфи. «Интересно, куда это отправилась моя новоиспеченная родственница? – думал он. – И почему она тайком уехала из дома Клары Максвелл? Зачем Джек Миллер помогал ей запрячь двух тяжеловозов, и почему у него было такое озабоченное выражение лица? Эйнджел направилась в сторону, противоположную Оро. Значит, она поехала на прииск. Но зачем?» – Не тратя времени на размышления, Нил пустил свою лошадь галопом вслед за фургоном, оставлявшим на дороге четкий след полозьев. Он не должен упустить такую возможность добыть доказательства вины Холта в государственной измене. Тогда уж, вне всяких сомнений, он ответит за все.

На этот раз Рейчел совершенно вышла из подчинения матери.

– Я иду в тюрьму! – решительно заявила она, завязывая под подбородком модную зимнюю шапочку розовато-лилового цвета. – Я должна поговорить с Холтом!

– Но это же неприлично! – ахнула Пруденс, краснея при одной мысли о том, что ее подруги по церковному приходу узнают о скандальном поведении дочери.

– Какая ерунда! – выпалила Рейчел и стала спускаться вниз по лестнице. Сейчас она была очень похожа на свою весьма своенравную тетушку Клару.

Возмущенно ахая, Пруденс бросилась за ней вслед.

– Если ты ослушаешься меня, Рейчел Эстер, лучше не возвращайся домой!

Рейчел приостановилась, услышав такое драматическое заявление, потом повернулась к матери и усталым голосом проговорила:

– Очень хорошо, мама. Я поживу у тети Клары до свадьбы.

Миссис Максвелл открыла и закрыла рот, как рыба, вытащенная из воды на сушу, и, резко повернувшись, гневно застучала каблуками вверх по лестнице.

Вздохнув, Рейчел взяла сумочку и уже собиралась выйти из дома, когда увидела в дверях поклонника своей матери.

– Доброе утро, мистер Бриндл, – равнодушно приветствовала его Рейчел. Ей не нравился этот чело век, хотя она и не могла точно сказать почему. Он был толстоват и неряшлив, и в нем не было ни капли мужского обаяния. Но главное, он не был искренним с Пруденс. В этом Рейчел была уверена.

– Мисс Максвелл! – приветствовал ее Бриндл, кланяясь так низко, как только это позволял его огромный живот. В первый раз Рейчел заметила на его голове явственную плешь.

– Простите, но я очень спешу, – сухо сказала она. – Мама у себя наверху, ведь вы пришли к ней?

– Собственно говоря, – начал Бриндл, – я бы хотел повидать и вас, моя дорогая, поздравить вас с помолвкой и выразить искреннее сожаление, что не смог приехать на бал, посвященный этому событию. Подагра, знаете ли... – И он деликатно покашлял, прикрыв рот пухлой рукой.

– Ах да, конечно! Ничего страшного, мистер Бриндл! – от нетерпения Рейчел переминалась с ноги на ногу. – Мама будет рада вас видеть.

– Дорогая Пруденс, – задумчиво произнес Бриндл, словно не замечая попыток Рейчел отделаться от него. – Сожалею, но мне придется огорчить ее, в конце концов. Я приехал, чтобы попрощаться.

– Да? – Рейчел не знала, что сказать.

– Увы. Боюсь, я ввел ее в заблуждение своими слабыми попытками поухаживать за ней. Знаете ли, я просто хотел скоротать время до первого дилижанса, а весной отправиться домой.

От вынужденной улыбки лицо Рейчел уже устало, и она поспешно проговорила:

– Понятно! Какое несчастье для мамы! А теперь извините, но мне надо идти...

– Ну конечно, моя дорогая, конечно... – Он снова поклонился ей. – Передавайте привет вашей подруге, Эйнджел Макклауд. Этой зимой она часто приглашала меня на разные вечеринки, но я так ни разу и не принял приглашения из-за... из-за подагры.

– Хорошо. До свидания, мистер Бриндл! – Решительно повернувшись, Рейчел поспешно вышла из дома.

Она была уже на полпути к тюрьме, когда вдруг поняла, что ей что-то не понравилось в словах мистера Бриндла. Внезапно ее осенило! Он назвал девичью фамилию Эйнджел, которой он не мог знать, если только...

– Боже мой! – ахнула Рейчел и, наклонившись к удивленному кучеру, прокричала ему в ухо: – Гони, Билли, скорее! Речь идет о жизни и смерти!

– Крэддок здесь? – Холт побледнел, ухватившись за железные прутья решетки, отделявшей его от свободной жизни. – Ты уверена?

Рейчел энергично кивнула.

– Раньше мне ив голову не приходило связать одни факты с другими! В качестве мистера Бриндла он ни разу не явился туда, где мог бы случайно встретиться с Эйнджел, а все думали, что он просто богатый затвор ник с причудами. Теперь-то я понимаю, что он просто использовал мою мать, чтобы знать все, что делает Эйнджел, куда ездит и с кем встречается. Хотя, по правде, я не совсем понимаю, зачем это ему.

– Зато я понимаю, – мрачно произнес Холт, вспоминая неудавшуюся попытку Крэддока мошенническим способом обыграть Эйнджел в карты в Денвере.

В бессильной ярости он стал расхаживать из угла в угол по тесной камере.

– Что же нам делать? – воскликнула Рейчел.

– Нам? – горько усмехнулся Холт. – Боюсь, тебе придется действовать в одиночку, пока мне не удастся выбраться отсюда. Первым делом ты должна предупредить Эйнджел!

– Слава Богу, у тетушки Клары она в безопасности! – вздохнула Рейчел.

– Сделай так, чтобы она оставалась у твоей тетушки, пока я не выберусь отсюда, – продолжал инструктировать ее Холт, – попроси Клару не спускать с нее глаз! Крэддок очень опасен и совершенно непредсказуем! Мне и в голову не приходило, что страсть к моей жене может у него так далеко зайти!

– Я попрошу Нила следить за каждым шагом Крэддока в городе, – решила Рейчел. – Ему известно, где живет этот мерзкий человек, и в качестве священника он может совершенно спокойно ездить по го роду, навещая людей, нуждающихся в его помощи.

Холт рассеянно кивнул, пребывая в полном отчаянии от своего заключения и невозможности помочь любимой женщине. За эти долгие дни и ночи, проведенные им в тюрьме, он понял, что всем сердцем и душой любит Эйнджел и готов отдать все на свете, чтобы загладить все те обиды, которые он нанес ей. Он осознал, что неоднократно причинял ей боль, а ведь она была не менее гордой, чем он сам. Черт побери! Какой же он идиот! Если бы они тогда остались в Денвере... А теперь он втянул свою любимую в опаснейшую игру, в которой она могла страшно пострадать! Единственным, пусть и слабым утешением было то, что она жила у Клары Максвелл и Крэддоку не так-то легко проникнуть в тот дом.

– Первым делом я отправлюсь в Чистый Ручей, – сказала Рейчел. – Не теряй надежды, Холт! Само про видение послало этого федерального представителя. Теперь Перри придется отложить суд, пока капитан не получит удовлетворительного объяснения по поводу этой не мыслимой государственной измены.

– На что могут уйти месяцы, – кисло проговорил Холт. – Как ты думаешь, когда они поставят здесь печку?

Он дрожал всем телом даже под теплыми одеялами, которые принесла ему Рейчел, и она про себя отметила, что нужно принести Холту что-нибудь из одежды отца, даже если Пруденс будет возражать и кричать на весь город. Пусть эти вещи послужат теперь живому чело веку, твердо решила Рейчел. Наконец она попрощалась с Холтом и поспешно вышла к ожидавшим ее саням.

Добравшись до прииска, Эйнджел остановила лошадей и огляделась в поисках хоть каких-нибудь признаков местонахождения индейцев. Вигвама не было, шахта тоже казалась опустевшей, и только множество следов на снегу, уходивших на север, свидетельствовали о том, что здесь кто-то был.

Они ушли! Эйнджел вздохнула с облегчением. Осторожно сойдя с козел, она подошла к шахте, чтобы проверить, не остался ли там кто-нибудь. При одном только виде этой огромной, зияющей черной дыры, уходившей в глубь земных недр, ее охватил знакомый ужас, но она заставила себя войти в туннель.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – негромко крикнула Эйнджел, и от звука ее голоса со свода свалился ком снега. Эхо бесконечно повторяло ее вопрос.

Ветерок тихо шевелил ветки огромных сосен. Подождав, Эйнджел направилась обратно к фургону. Отворачиваясь от снежной пыли, летевшей с деревьев, она заметила, как на опушку выехал всадник, и автоматически схватилась за пистолет, который, как выяснилось, забыла в фургоне.

Узнав во всаднике Нила на своем гнедом мерине, она облегченно вздохнула. И, помахав ему рукой, двинулась по глубокому снегу ему навстречу.

Эйнджел показалось, что он как-то странно смотрит на нее.

– Нил, что с тобой? – встревожено спросила она.

– Это правда? – резко спросил он. – Ты беременна?

Она удивленно кивнула, не понимая, почему его обычно спокойный голос звучал сейчас так высоко и напряженно.

– Так вот почему ты поехал вслед за мной? Ты боишься за меня?

Какое-то мгновение он молча смотрел на нее холодным и отстраненным взглядом, а потом грубо засмеялся.

– О нет, миссис Мерфи, как раз наоборот! Что-то в его смехе насторожило ее, но она не сразу почувствовала серьезную опасность.

– Тогда... тебе должно быть известно о...

– Об индейцах? Ну конечно, известно, – презрительно сказал он. – Холт уже много лет помогает этим грязным дикарям, он даже снабжает их оружием, чтобы они могли убивать богобоязненных христиан! Теперь ты понимаешь, за кого ты вышла замуж, Эйнджел? Какой подонок этот твой Холт!

От его слов веяло такой откровенной злобой, что она невольно сделала шаг назад.

– Я... я не выходила за него замуж, – напомнила она Нилу. – Произошла какая-то путаница с браком по доверенности...

– Ах да, – неожиданно улыбнулся Нил, но улыбка получилась зловещей. – Разве не умно было с моей стороны устроить эту маленькую заочную свадьбу, чтобы заставить тебя приехать сюда? Должен признаться, поначалу ты меня разочаровала, Эйнджел. Казалось, тебе вовсе не хотелось искать золото и ты слишком уж привязалась к Холту.

– Но ведь он твой брат! – воскликнула Эйнджел.

– Сводный, – ухмыльнувшись, напомнил ей Нил. – Его мать была просто индейской шлюхой, скво Артура, и не более того! Отец опозорил мою мать, связавшись с этой краснокожей потаскушкой! Все в округе знали, что он прячет свою девку где-то в горах, однако моей матери удалось выследить ее!

Нил пришел в такое возбуждение, что Эйнджел сделала еще один шаг назад, но он неожиданно спрыгнул с мерина и медленно двинулся на нее.

– Теперь ты понимаешь? – прошипел он, и ей послышалась едва уловимое сожаление в его безумных словах. – Это нужно было сделать! Артур заявил Вирджинии, что уходит от нее к этой грязной шлюхе! Он даже официально признал Холта своим сыном! В конце концов, это я мог бы оказаться незаконнорожденным сыном Артура!

Покачав головой, Эйнджел тихо заговорила, пытаясь урезонить неотвратимо приближавшегося к ней Нила. У него был вид безумца! Она вспомнила Кагу и его попытку предупредить ее, но она не прислушалась к его словам, а теперь настал страшный час расплаты!

– Нил, но зачем? – неожиданно жалобно спросила она, чтобы оттянуть время. – Зачем ты устроил этот брак по доверенности и послал письмо от имени Холта? Зачем тебе это было нужно?

Нил удивленно посмотрел на нее.

– Все это я сделал ради прииска! После смерти Артура я пошел оформлять свое право на наследование прииска, и тут выяснилось, что еще при жизни Артур передал все права на прииск твоему отцу. Я попытался связаться с Ройсом, но оказалось, что он тоже умер. Мне удалось узнать также о больших долгах, унаследованных его дочерью. Ведь люди обо всем говорят со своими священниками, и я подумал, что ты очень скоро станешь искать выход из тяжелого материального положения... Тебе принадлежал весь прииск, но я мог дать голову на отсечение, что тебе не было ничего об этом известно, к тому же ты не знала истинной цены этому прииску. Только чудо могло вытащить тебя из Миссури и заставить приехать сюда, в Колорадо. И я сотворил это чудо!

– А зачем тебе понадобилось втягивать в это Холта?

Судя по всему, она ошеломила Нила очевидным вопросом.

– Мне нужно было, чтобы он оставался на одном месте, пока мне не удастся расставить капканы, – встряхнув головой, ответил он. – А что могло быть лучше, чем навязать ему нежданно-негаданно ненужную жену?

Слова Нила больно ранили Эйнджел, но она, стараясь не замечать этой боли, продолжала расспрашивать:

– Какие капканы, Нил? Неожиданно он рассвирепел.

– Мне не все так легко удавалось! Я не собирался убивать эту шлюху, Лили, но она встала на моем пути...

– Так это ты убил Лили?! – не удержалась Эйнджел от изумленного возгласа. – Господи, Нил, но зачем?

– Это вышло случайно, – отрывисто проговорил Нил. – Я узнал, что шериф собирался устроить засаду на Холта у прииска, сделав, таким образом, за меня всю грязную работу. Представляешь, как я обрадовался тогда? А потом я увидел, как Лили выехала из города, явно собираясь предупредить Холта об опасности. Ни она, ни я не знали, что его на прииске нет. И для меня было настоящим потрясением увидеть Холта в Оро, после того как я прикончил Лили.

– Ты отлично сыграл свою роль, – как можно спокойнее произнесла Эйнджел. – Я бы ни за что не догадалась, что это ты убил Лили! Ведь все видели в тот вечер, как ты ухаживал за Рейчел!