ГЛАВА 22

Поспешив к себе в комнату, Джек снял смокинг, быстро переоделся, взял чемодан и стал складывать свои вещи. Дилижанс отправлялся из Сиренкестера в половине седьмого, и Джек хотел успеть на него. Он почти доберется до Лондона, прежде чем кто-либо заподозрит, что он сбежал.

Услышав легкий щелчок, Джек резко обернулся. В дверях стоял Эдмонд, направив на него пистолет.

— Собираетесь в путешествие?

Джек продолжал запихивать вещи в чемодан. — Я сказал сэру Ричарду, что уеду. И я собираюсь сдержать свое слово.

— Он уже заплатил вам? Как вам повезло! — Эдмонд взвел курок. — Выверните ваши вещи.

— Боитесь, что я украл фамильное серебро?

— Мне нет дела до серебра/Мне нужно ожерелье. Джек продолжал спокойно складывать рубашку.

— Думаю, вам стоит поговорить с сэром Ричардом об. этом. В конце концов, ожерелье ведь у него.

— Не делайте из меня дурака, Барнхилл. Я знаю, что оно у вас. Джек засмеялся.

— Даже у меня не столь высокое мнение о своих талантах. Вы переоцениваете мои возможности. Я смог найти только копию.

Угрожающе взмахнув пистолетом, Эдмонд сделал шаг вперед.

— Выверни вещи, парень.

— Вы хотите передать его Норри? Какой вы заботливый кузен!

Эдмонд грубо рассмеялся. — Я не собираюсь отдавать ожерелье ей. Я возьму его себе.

— Тогда мне, наверно, следует остаться, — сказала Джек. — Сэр Ричард пообещал мне, что позаботится о племяннице.

— О, я позабочусь о ней, не беспокойся. Я не прочь развлечься с ней некоторое время. Как ты думаешь, она мне понравится?

Джек сжал кулаки.

— Должен признать, это удивило меня, — продолжал Эдмонд. — Ты не производишь впечатление человека, питающего пристрастие к девственницам. Или ты оказался не первым?

— Ты никогда не узнаешь об этом, — холодно сказал Джек, хотя у него все кипело внутри, и руки чесались от желания ударить негодяя по лицу.

Эдмонд злобно оскалился.

— Я жажду узнать, хорошо ли ты объездил эту лошадку. А ну, вытряхивай вещи!

Равнодушно пожав плечами, Джек вывалил вещи из чемодана на кровать. Эдмонд нетерпеливо шагнул вперед. Джек запустил в него чемоданом, одновременно выбив ногой у него пистолет и ловко загнав оружие под кровать.

— Вот теперь мы равны, — усмехнулся Джек. Они стали выжидающе кружить друг вокруг друга по комнате, в любой момент ожидая нападения. Джек ринулся вперед, ударив Эдмонда кулаком в живот. Тот согнулся пополам, держась за бок и хватая ртом воздух от боли. Джек ударил второй раз по подбородку, и Эдмонд распластался на ковре. Схватив рубашку, Джек связал сзади руки ошеломленному противнику, а затем засунул ему в рот скомканный носовой платок.

— Однако, тебе следует побывать в боксерском зале, — посоветовал Джек Эдмонду. — Поистине, жалкое зрелище.

Эдмонд свирепо посмотрел на Джека и, изловчившись, двинул его изо всех сил ногой по голени. Выругавшись, Джек пнул его в колено, и Эдмонд замычал от боли. Джек вытащил шарф и связал ему ноги.

— Вот так-то лучше. — Джек встал, любуясь делом своих рук. Затем он торопливо побросал свои вещи обратно в чемодан и закрыл крышку. — Думаю, они найдут вас, когда спохватятся, — пообещал он и направился к дверям, но внезапно остановился. — Я почти забыл, — наклонившись, Джек ;; вытащил из-под кровати пистолет.

— Жаль, что в доме сегодня так много гостей, — пожаловался он, — Мне бы доставило удовольствие пристрелить вас.

Увидев панический страх в глазах Эдмонда, он рассмеялся:

— Да, вы превосходный образчик английской респектабельности. Хотели обокрасть и свою кузину, и ее дядю одновременно.

Засунув пистолет в чемодан, Джек вышел из комнаты, хорошенько заперев за собой дверь.

Выйдя из дома на мокрую от росы лужайку, Джек прищурился в потемках, затем направился к конюшням. Даже конюхи еще спали, что вполне устраивало Джека. Он тихо и быстро надел уздечку на лучшую лошадь сэра Ричарда, затем оседлал ее и вывел из конюшни. Вздрагивая при стуке копыт о камни, он провел коня через лужайку и вывел на дорогу.

Джек остановился и обернулся к дому, отыскивая взглядом окно Норри. Он испытывал сожаление; сожаление от того, что все могло бы произойти по-другому, если бы он не был вором.

— Прощай, Норри, — прошептал он в темноту ночи.

Он прибыл в Сиренкестер задолго до отправления дилижанса, так что смог еще хорошенько перекусить и купить билет. Несмотря на то, что ему не улыбалась перспектива находиться взаперти в карете в течение нескольких часов, он все равно с нетерпением ждал отправки дилижанса.

Внезапно его охватили сомнения насчет Норри. Стоило ли оставлять ее одну в Норкроссе? Может, безопаснее было бы взять ее с собой? Джек уже скучал по ней, но убеждал себя, что так лучше для них обоих. Так легче разорвать их отношения.

Кого он хотел обмануть? Так легче для него самого. Уйти, не попрощавшись; как малодушно с его стороны! Он поступил именно так, как всегда поступал Джентльмен Джек.

Когда рожок кучера пропел свой веселый призыв, Джек уже стоял во дворе, наблюдая, как уставших лошадей выпрягают из повозки. На их место конюх привел других и поставил их между оглоблей, ловко надев на них сбрую. Джек забрался внутрь дилижанса и устроился поудобнее. Повозка дернулась, качнулась, и они медленно выехали на дорогу.

Джек похлопал по карману, в котором лежала утешавшая его добыча. Хоть одно он сможет сделать для Онории.

Онория проснулась в восемь часов — в дверь громко стучали.

— Кто там? — спросила она тревожно.

— Твой дядя.

Онория накинула пеньюар поверх ночной рубашки и открыла дверь.

— Где Барнхилл? — грубо спросил сэр Ричард.

— Я думаю, у себя в комнате, спит. Дядя Ричард нахмурил лоб.

— Кто-то взял одну из моих лучших лошадей сегодня утром, конюхи еще спали.

— Я думала, вы хотели, чтобы он уехал. Разве вы не собирались заплатить ему за это?

— Но я не собирался дарить ему лошадь. Да я еще и не заплатил ему.

— Тогда нет сомнения, он вернется. Не могу поверить, что кто-то откажется от тысячи фунтов.

Сэр Ричард прищурил глаза. — Он сам сказал тебе об этом?

— Эдмонд мне сказал.

— Я не могу найти и твоего кузена тоже, — проворчал сэр Ричард.

Онория постаралась изобразить обеспокоенность.

— Может быть, это Эдмонд взял лошадь? Не случилось ли с ним чего?

— Я проверю это, — сердито проговорил сэр Ричард.

Онория не смогла больше заснуть. Она беспокойно расхаживала по комнате, зная, что с каждым мгновением Джек все удаляется от нее и становится все более недосягаем для дяди. Наконец, она решила одеться и выйти из дома на прохладный утренний ветерок. Он приятно обдувал ее разгоряченное лицо. Ей стало тяжело сдерживать свою тревогу, сидя взаперти. Стены давили на нее. Онории хотелось пуститься бегом, смеяться и танцевать от волнения.

Но вместо этого она ограничилась прогулкой в конюшню. Ей не терпелось заглянуть в собачий питомник. Онории казалось, что прошла целая вечность со вчерашнего утра, когда они с Джеком ходили туда и обнаружили там поддельное ожерелье. В некотором роде, так и случилось. Теперь, когда ожерелье у Джека, для нее начиналась новая жизнь.

Она поздравляла сама себя. Как только Джек продаст ожерелье или несколько камней, чтобы выручить достаточное количество денег, он пришлет за ней. Из Лондона они отправятся в Париж, а затем перед ними откроется весь мир.

Вернувшись в дом, Онория столкнулась в холле с дядей. Его лицо стало багровым от злости.

— Что случилось? — забеспокоившись, спросила она, страх внезапно закрался в ее душу.

— Он взял лошадь и уехал в Сиренкестер!

— Кто?

— Барнхилл.

— Джек — умелый наездник. Я уверена, с конем ничего не случится.

— Я знаю это, — проворчал дядюшка. — Он в конюшне.

— Джек?

— Нет, — проговорил сэр Ричард с раздражением, — конь.

— Не понимаю, почему вы выражаете свое неудовольствие мне. Поговорите с Джеком.

Сэр Ричард остановился у подножья лестницы.

— Он сбежал.

— Сбежал? — казалось, Онория искренне сбита с толку.

— Он прислал коня обратно и передал записку, в которой извиняется за то, что злоупотребил моим гостеприимством. И он даже не потребовал денег. — Сэр Ричард задумался. — Здесь что-то не так.

Онория поднялась наверх следом за дядей.

— Что вы имеете в виду?

— Барнхилл сбежал, а твоего кузена не видно весь день.

— Может быть, они сбежали вместе?

— Не болтай глупостей, Онория, — сэр Ричард направился размашистыми шагами по коридору. Остановившись у дверей комнаты Джека, он постучал. Не получив никакого ответа, дядя подергал ручку. — Дверь заперта. Онория, позови Пламмера, попроси его принести ключи.

Онория послушалась, надеясь, что поступает правильно. Сэр Ричард беспокойно метался по коридору, его тревога все усиливалась.

— Где же он, черт побери! Наконец, появился Пламмер.

— Простите, что так долго, сэр, — сказал тот, извиняясь. — Пришлось искать запасные ключи.

Сэр Ричард схватил связку ключей у него из рук и вставил ключ в замочную скважину. Толкнув дверь, он вбежал в полутемную комнату и споткнулся о связанного Эдмонда.

— Господи, что произошло? — сэр Ричард вытащил кляп у него изо рта, и Эдмонд шумно задышал, жадно хватая ртом воздух.

— Этот ублюдок! Он провел всех нас! Ричард наклонился и развязал Эдмонду руки и ноги, затем помог ему встать. Эдмонд, пошатываясь, подошел к кровати и шлепнулся на нее. Сэр Ричард подал ему стакан воды. — Расскажи, что произошло.

— Я не спускал глаз с Барнхилла всю ночь. Я последовал за ним сюда наверх и увидел, что он собирает вещи.

— А разве не об этом вы его просили? — обратилась Онория к дяде, вмешиваясь в разговор,

— Я попытался остановить его… Он дрался, как сумасшедший. Я удивляюсь, как он еще не убил меня!

— Зачем Джеку убивать тебя?

— У него ожерелье, — проговорил Эдмонд с ожесточением.

— Ты уверен? — тревожно спросил сэр Ричард. — Ты его видел?

— Нет, — признался Эдмонд. — Но почему тогда ему понадобилось так срочно уезжать отсюда?

Охваченный ужасом, сэр Ричард выскочил из комнаты. Онория едва сдерживала свое ликование. Они осуществили свой план, и Джеку удалось беспрепятственно уехать. Ловкий, находчивый, умный, замечательный Джек!

Она презрительно посмотрела на Эдмонда. — Джек…

Схватив Онорию за руку, Эдмонд дернул ее к себе.

. — Это твоя вина! Ты заплатишь мне! Заплатишь за мою потерю!

— Твою потерю? — рассмеялась она. — А что ты потерял?

Он наотмашь ударил ее по лицу.

— Ты, глупая сучка! Ты в самом деле считаешь, что я здесь, чтобы помогать тебе? Я сам хотел взять это ожерелье!

Онория схватилась рукой за горящую щеку.

— Ты предатель!

Эдмонд насмешливо улыбнулся.

— Не я один. Ты и вправду думаешь, что он намерен вернуться за тобой? Ты никогда не увидишь его больше, я клянусь тебе!

— Я верю Джеку. Он не обманет меня, как ты. — ^Онория с ненавистью посмотрела на кузена.

В комнату вошел сэр Ричард, лицо его было мрачнее тучи.

— Ожерелье пропало, — он достал шелковый .футляр из кармана. — Это подделка.

— Это Барнхилл украл его, — решительно произнес Эдмонд.

— Вероятнее всего, — угрюмо проговорил сэр Ричард, затем метнул злобный взгляд на Онорию. — рели только не ты.

— В самом деле, дядя, я знаю, что вы огорчены, но как вы могли предположить такое?

— Не строй из себя дурочку, Онория, — Эдмонд презрительно посмотрел на нее. — Твой дядя знает все о твоем грандиозном плане, а также то, что Барнхилл делал это для тебя.

— У тебя нет доказательств, что Джек взял ожерелье. Ты сваливаешь вину на него, потому что его нет здесь, и он не может оправдаться!

— Тогда почему он сбил меня с ног, когда я попытался остановить его?

— А какое право ты имел вообще врываться к нему в комнату?

— Даю голову на отсечение, это он украл ожерелье! — лицо Эдмонда помрачнело. — И я намерен получить его обратно, даже если мне придется гнаться за ним через всю Англию!

— А откуда мы знаем, что это не ты взял ожерелье, Эдмонд? — спросила вкрадчиво Онория. — Думаю, нам следует обыскать твою комнату.

— Прекратите эти споры! — взорвался сэр Ричард. — Я сам решу, как мне поступать!

— Мы должны догнать его! — не унимался Эдмонд.

— Не прикидывайся идиотом, Стефенсон. Он уже очень далеко отсюда.

— Тогда что же вы намерены предпринять?

— Пока принц здесь, все должны молчать о том, что произошло. — Дядя холодно посмотрел на племянницу. — Я знаю, как с тобой поступить. Эдмонд, отведи твою кузину в ее комнату.

Эдмонд, схватив Онорию за руку, потащил ее к выходу.

— Запри ее там, — добавил сэр Ричард вдогонку. — Пусть посидит под замком.

Когда они зашли в комнату, Эдмонд грубо толкнул Онорию на кровать.

— Дай мне ключ от твоей комнаты! — потребовал он.

— Попробуй сам найди!

Эдмонду, казалось, доставляло огромное удовольствие копаться в ее вещах, сваливая содержимое ящиков прямо на пол.

— Ага! — он торжествующе поднял ключ и направился к дверям. — Увидимся позже, кузина!

Он захлопнул за собой дверь, и Онория услышала щелчок ключа, повернувшегося в замке.

У Онории подкосились ноги, и она без сил упала в кресло. Как жаль, что она не умеет падать в обморок! Сейчас для нее стало бы огромным облегчением упасть и забыться. Но вместо этого девушка опустила голову и спрятала лицо в ладонях.

Теперь все зависело от Джека. Онория убеждала себя, что он взял ожерелье для них обоих.

Но как она сможет поехать к нему, если дядя Ричард сделал ее пленницей? Ей нужно как-то выбраться отсюда, пока гости еще не разъехались.

Давно пробило полдень, когда Онория услышала скрежет ключа в замке. На пороге показался дядя Ричард.

— Вы с Барнхиллом должны были как-то договориться о встрече. Он приедет к тебе, или ты сама собираешься найти его?

Онория уставилась на него широко открытыми невинными глазами.

— Я же не знала, что он собирается покинуть Норкросс и не строила никаких планов насчет этого.

— Не думай, что тебе удастся провести меня! Твой кузен с самого начала держал меня в курсе всех твоих планов. Я знаю, что вы с Барнхиллом приехали сюда, чтобы похитить ожерелье.

— Ну, раз Эдмонд заявляет, что так много знает, то у него и спросите, как найти Джека.

Сэр Ричард погрузился в глубокое раздумье.

— Ты лжешь мне, вы наверняка договорились… Если только он действительно не собирается оставить ожерелье себе. Это бы меня сильно расстроило.

— Может быть, он попытается связаться с вами. Вы же все-таки обещали ему деньги.

Сэр Ричард направился к дверям.

— Я пришлю тебе обед в комнату, — сообщил он.

— Надеюсь, не хлеб и воду?

— Я поговорю с тобой завтра, Онория. Может быть, ты станешь более сговорчивой, если как следует выспишься.

Онория вежливо улыбнулась и поклонилась. Ее радовала мысль о том, что Джек настоял, чтобы она запомнила его лондонский адрес. Но дядя никогда не получит его от нее.

Она оставалась взаперти весь этот и следующий день. Дядя приходил дважды в день, но она продолжала отрицать, что знает что-либо. Эдмонд приносил ей хлеб и тоже пытался вынудить ее рассказать, где скрывается Джек, но Онория даже отказывалась разговаривать с ним.

На третий день дядя сам принес ей завтрак.

— Оденься в дорогу, — приказал он. — Мы выезжаем через час. ^

— Вот и прекрасно. Я с нетерпением жду перемены декораций.

— Ты можешь сделать это без труда, если захочешь помочь мне.

— Но, дядя, я не могу рассказать вам то, чего не знаю.

Сэр Ричард пожал плечами.

— Как хочешь.

Ровно через час Эдмонд поднялся к ней в комнату.

— Пошли.

— Так ты со мной? Как мило! Не хочет ли дядя объявить, что мы с тобой сбежали вдвоем?

— Ты пожелаешь, чтобы именно так и случилось прежде, чем день угаснет.

Он схватил ее за руку что есть силы, и Онория поняла — на руке останутся синяки. Эдмонд буквально стащил ее вниз по черной лестнице. Каретастояла у конюшни. Эдмонд затолкнул ее внутрь и забрался сам, усевшись рядом.

— Твой дядя придет через минуту. Онория демонстративно отвернулась от него и уставилась в окно, пока Эдмонд не задернул шторку. Наконец, пришел сэр Ричард, и карета тронулась в путь.

Онория знала, что бесполезно спрашивать, куда они направляются. Она сомневалась, что ей скажут правду. Может быть, она сама поймет, когда они отъедут подальше от Норкросса.

Вскоре они проехали Сиренкестер, значит, они держат путь на восток. Неужели они едут в Лондон? Но не думают же они, что смогут отыскать Джека в таком большом городе!

Но через час после того, как они выехали из Сиренкестера, карета свернула возле указателя и затряслась по узкой проселочной дороге. Они пересекли ручей, затем карета въехала на небольшой холм, скатилась снова на равнину. Наконец, она остановилась у огороженного высоким забором здания. Железные ворота открылись перед ними, карета проехала во двор и остановилась около дома, по виду похожему на чей-то особняк.

— Смею я спросить, где мы? — произнесла Онория.

Эдмонд подавил смешок.

— Это место, где ты сможешь поразмышлять в одиночестве и раскаяться в своих грехах, — сказал, ухмыляясь, дядя Ричард.

Они направились к дому, и Онория, окинула взглядом фасад здания более внимательно. Все окна в доме были забраны железными решетками. Привратник нескладного вида открыл им дверь, и они вошли в холл.

— Передайте миссис Дженкинс, что ее ожидает мистер Ричард Стерлинг, — повелительно приказал привратнику дядя.

Онория осмотрела холл — ни украшений, ни мебели. Она взглянула на дядю.

— Где мы?

Сэр Ричард холодно усмехнулся.

— Добро пожаловать в Спринг-Мидоу, приют для душевнобольных. Онория, детка, он станет твоим домом… пока ты не захочешь быть более сговорчивой.

Онория долго не могла уснуть этой ночью. Хотя в комнате протопили, она вся дрожала и куталась в тонкое одеяло. Тусклый свет луны лился в незавешенное окно сквозь прутья решетки, бросая причудливые тени на голый деревянный пол.

Девушка не боялась. В принципе, здесь все было также, как в какой-нибудь захудалой гостинице. Дважды в день ей приносили еду, простую, но съедобную.

Но после трехдневного заточения в Норкроссе это одиночество становилось утомительным. У себя в комнате она, по крайней мере, могла заняться вышиванием или чтением книг. Здесь Онория ничем не могла прервать монотонность дней. Единственное, что ей оставалось — размышлять, и, к счастью, она могла заниматься этим неделями.

Ей нужно каким-то образом предупредить Джека, послать ему хоть какую-нибудь весточку. Онория боялась, что, не получив от нее ни записочки, он сам приедет в Норкросс. А там его поджидает дядя Ричард. Джек оставался ее единственной надеждой на спасение. Ее забавляла ирония создавшегося положения. Сначала она спасала Джека, теперь ему придется освободить ее. Онория молила Бога, чтобы это случилось поскорее; она не знала, сколько дней ей придется провести в уединении, и это пугало ее. Не так она себе все представляла, когда решила спасти Джека от виселицы. Ее неожиданный успех в Гортоне заставил поверить, что весь план непременно увенчается успехом.

Отчасти, так и случилось. Но она не ожидала, что для нее все закончится подобным образом, этого она не могла предвидеть.

Потому что не могла предвидеть, что полюбит Джека. А полюбив его, девушка тем самым дала в руки дяде Ричарду сильный козырь. Но она постарается выстоять. Она никогда не скажет дяде, где Джек.

Все, что от нее требуется — ждать, когда Джек приедет за ней. А он приедет обязательно, Онория даже не сомневалась в этом. Единственное, чего она не знала, — когда это случится.

ГЛАВА 23

Пробыв в доме для душевнобольных неделю, Онория постепенно стала привыкать к монотонному однообразию жизни. Как «гостье», ей предоставили больше свободы, чем другим пациентам — разрешали гулять в приютском саду дважды в день и пользоваться библиотекой.

Но жуткие завывания по ночам одной из пациенток, обитающей в другом конце коридора, или уже знакомый Онории скрежет ключа в замочной скважине напоминали ей, что она все-таки узница в этом доме. И что собственный дядя стал ее тюремщиком.

Днем Онория гуляла в саду, обнесенном высокой стеной, причем один из надзирателей неотступно следовал за ней по пятам. Вернувшись однажды с прогулки, Онория удивилась тому, что смотрительница приюта ожидала ее у дверей.

— К вам посетитель.

Сердце Онории гулко застучало. Может, это Джек? Может, он узнал о том, что сделал с ней дядя, и приехал, чтобы освободить ее? Но все ее надежды угасли, когда она увидела дядю Ричарда, ожидающего ее в приемной. Он знаком предложил ей присесть.

— С тобой хорошо здесь обращаются?

Она ответила холодным презрительным взглядом.

— Вы не имеете права держать меня здесь.

— Это всегда можно исправить, — он протянул ей письмо. — Оно пришло на твое имя.

Онория быстро развернула листок и прочла: «Норри, мне было хорошо с тобой, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Такая привлекательная девушка, как ты, не останется одна надолго. Прими эти серьги в дар и носи их в память о твоем первом мужчине. Джек».

Онория оторвала взгляд от письма, посмотрев на дядю, и тот вложил ей в ладонь сережки. При одном взгляде на них Онории стало ясно, что это просто дешевые безделушки.

— Как видишь, дорогая, среди воров нет понятия чести. Твой сообщник обманул тебя.

У Онории зашумело в ушах, а голова стала вдруг пустой и легкой. Волна слабости и тошноты накатила на нее, когда она снова взглянула на письмо. Буквы скакали и сливались у нее перед глазами. Ей показалось, что письмо написано на каком-то тарабарском языке, слов которого она не знала и не могла понять.

Джек украл ее ожерелье. Он предал ее. Она доверяла ему, вверила ему свою судьбу, а он бросил ее.

Также, как и все остальные.

Она опустила голову, закрыла лицо руками и отчаянно зарыдала. Не из-за себя, а из-за того, что могло бы быть и не сбылось. Из-за своих разбитых надежд и разрушенных планов. Она плакала из-за Джека. Он украл не только ожерелье и ее невинность. Он забрал с собой ее сердце и разбил его на тысячи кусочков. И сделал это преднамеренно, без жалости и сожаления. Дядя Ричард оказался прав. Благородных воров не бывает.

— Когда пришло письмо? — спросила она чужим голосом.

— Вчера. Ну, теперь, когда ты узнала, как подло он предал тебя, ты по-прежнему собираешься скрывать его местонахождение?

— Нет.

— Отлично, я найду его. Когда я верну ожерелье, то освобожу тебя. А теперь скажи, где он.

Онория безучастно продиктовала адрес, который отпечатался в ее памяти. Сэр Ричард вскочил на ноги.

— Рад, что ты, наконец, прислушалась к голосу разума, — он направился к дверям, затем остановился. — Надеюсь, ты приятно проведешь здесь еще некоторое время. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты поскорее вышла отсюда.

Плохо соображая, Онория покорно последовала за надзирательницей в свою комнату.

Как она могла так ошибиться в Джеке? Как могла быть такой невероятно, смехотворно глупой, чтобы довериться человеку без стыда и совести, жалкому вору? Вору с изысканными манерами?

А Онория так гордилась своим хитроумным планом, в то время как Джек только посмеялся над ней, над ее наивностью. Он замыслил взять себе это ожерелье, одновременно мороча ей голову, чтобы ввести ее в заблуждение.

Но Онория еще могла уничтожить его. Если она расскажет дяде, кем на самом деле является Джек, то ему несдобровать. Но даже теперь, зная, как он с ней обошелся, Онория не могла приговорить его к смерти. Он лишится ожерелья, этого достаточно для него. Это и станет для него наказанием.

Джек сидел в убогой комнатушке, склонившись над шатким столиком, подсчитывая свой вчерашний карточный выигрыш.

Ему снова повезло. Его счет в банке рос с каждым днем. Пройдет еще немного времени, и он сможет отправиться в Париж.

«Только две недели», — решил он про себя. Он не хотел оставаться в Лондоне дольше, чем требовалось. В конце концов, он мог заработать на азартных играх ив Париже, а если верить слухам, то ставки там гораздо выше здешних. Пора продать ожерелье Онории и уезжать отсюда. Джек не предпринимал пока еще попыток продать его целиком или раздельно, по камню. Вместо этого он в первый же день своего пребывания в городе отнес его в банк. Джеку понадобилось больше времени, чем он предполагал, чтобы решить, как им лучше распорядиться. Но он надеялся, что, в конце концов, найдет подходящего покупателя.

Зевая, он сгреб со стола деньги и небрежно засунул их в кошелек, а кошелек спрятал под подушку. Джек присел на край кровати и снял туфли. Завтра он сможет сделать еще один приличный вклад на свой счет в банке. Достаточный, чтобы позволить себе роскошный обед завтра вечером. Эта мысль ободрила его, когда он устроился поудобней на своей узкой постели.

Он проспал до полудня. Быстро одевшись, Джек направился с беспечным видом вниз по улице к таверне, где он обычно столовался. Тамошняя еда его вполне устраивала, да и цены тоже. Он мог бы устроиться и хуже. После завтрака он пойдет к портному и заберет у него свой новый фрак. Больше никакой поношенной одежды!

Джек игриво подмигнул девушке за стойкой, войдя в таверну, и сел за свой столик в углу. Она знала, что он обычно заказывал. Кто-то забыл на столе вчерашний номер «Кроникл». Джек пробежал глазами объявления, внимательно прочитал рубрику «Скандалы из жизни светского общества», выискивая знакомые имена. Но с окончанием празднования победы союзников все разъехались по провинциям или отправились в Париж. Девушка принесла наполненный до краев кубок с пивом и холодный пирог с мясом. Джек рассеянно кивнул ей, поглощенный чтением статей. Ему нужно как можно скорее переправиться через Ла-Манш, пока еще имеется такая возможность.

Читая, он торопливо жевал пирог. В первые дни в Лондоне он буквально проглатывал газеты, стремясь поскорее узнать новости города. Но как только он узнал, что изменилось, а что осталось по-прежнему, его интерес угас. Да он и не собирался оставаться здесь надолго. Сейчас его больше интересовал Париж. Пропустив «судебные новости», Джек бегло пробежал глазами остальные статьи, высматривая какие-нибудь пикантные сообщения.

— Вам письмо.

Девушка швырнула на стол конверт. Джек нетерпеливо схватил его. Наверно, это от Онории, больше ему никто не мог написать, никто, кроме нее, не знал его адреса. Он разорвал конверт и жадно принялся за чтение письма.

Листок выпал из его дрожащих пальцев. Произошло что-то ужасное! Что-то непостижимое, и он являлся главным виновником этого. Подняв письмо, он снова прочел его, на этот раз медленно, внимательно, вникая в смысл написанного. Но все это не укладывалось у него в голове. Онория — в приюте для душевнобольных как сумасшедшая! Джека затрясло от негодования. На ее месте должен находиться ее дядюшка! Джек не мог себе и представить, что она попадется в расставленные ею же сети. Онория и наняла его затем, чтобы не сомневаться, что подозрение падет на нее.

В то время как он праздно проводил время в таверне «Шип и куст» и мог пойти куда угодно, Норри заперли в каком-то приюте у черта на куличках

Джек замер.

Или, может быть, сэр Ричард заставил ее надписать это письмо? Может, он хотел, чтобы Джек так думал? Если Онория действительно находится ш приюте, она никогда бы не смогла отправить это послание.

Если так, то, значит, сэр Ричард знает его адрес и, возможно, уже ищет его. Чертыхнувшись, Джек смял письмо и бросил на стол пригоршню монет, затем выбежал на улицу, чуть не сбив с ног :привратника. Добежав до обшарпанного здания, в ^котором он снимал комнату, Джек взлетел вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки, пока не захлопнул за собой дверь.

Ему нужно убираться отсюда. Сию же минуту. Дернув за ручку ящика комода, Джек выгреб его содержимое, бросив вещи на кровать, затем принялся за второй, опустошив его также быстро.