В вихре времен - Под солнцем остается победитель

      Эти методы очень скоро себя оправдали. Через неделю после генерального сражения катер с разведгруппой пытался прорваться ночью в бухту, но повис на бонах. Поскольку квадрат был отлично пристрелян береговыми батареями, то пары залпов хватило, чтобы пустить нарушителя на дно. А ещё через три дня на таможне был опознан и схвачен сам глава глубинной разведки империи – Оскар Розенблюм. Старый друг и соратник Чаки. О таком «языке» можно было только мечтать!
      Раскололся шеф Третьего Корраля моментально. Не пришлось даже пугать пытками. Из его рассказов мы почерпнули немало интересного о зарождении и становлении Великой Африканской империи. Подтвердилось наше предположение о том, что наш враг пришел из будущего. А в шок нас повергла следующая новость – Чака оказался бывшим профессором Колумбийского университета, бывшим кандидатом в конгрессмены и звали его Томас Робертсон.
      Теперь мы знали о нашем противнике практически всё, включая ближайшие планы. По самым скромным прикидкам выходило, что следующий массированный удар африканцы нанесут месяца через два-три. Раньше им просто не сформировать боеспособную дивизию. Но вот нашествие диверсионных групп полковника Мбуну нужно было ждать уже в ближайшее время.
      Стало окончательно ясно – в обороне нам не усидеть. Атаки будут продолжаться до бесконечности, пока у императора не кончатся воины или оружие. Или пока не кончимся мы… Людей в Африке много, закупленных в середине двадцать первого века китайских автоматов тоже. Вывод? Мы закончимся раньше! Следовательно нам пора нанести упреждающий удар!
      Как-то вечером мы сидели с Горынычем в холле моего терема и попивали свежайшее местное пиво холодной фильтрации. Делали сей продукт на крохотном заводике в Нижнем городе под нашим чутким наблюдением (вот уж действительно вода, солод, хмель и совесть пивовара). Суточная производительность не превышала двухсот литров, и это количество выпивалось в считанные часы. В настоящий момент мы с Гариком упокоили в желудках по паре кружек под розоватые ломтики местной же воблы.
      В связи с этим думы наши, занятые в последнее время хозяйственно-техническими проблемами приняли вдруг некий философский оттенок. Разговор у нас пошел легкий, соскальзывающий местами на воспоминания, чему совершенно не мешала сидящая с нами за столом Мария. Она тихонько пощелкивала клавишами неизменного ноутбука, изредка отхлебывая из стакана джин-тоник. Кот Мотька крутился под ногами, выпрашивая угощение.
      - Погрузились мы в рутину, Гарик, - говорил я, отрывая сочные полоски рыбьего мяса с хребта. – Забыли о перспективе, живем сегодняшним днем. Ввязались в спор с мирозданием, вот оно и бьет нас по голове. То этими пробоями реальности, то нашествием черных расистов.
      - И то верно, - соглашался Игорь, делая добрый глоток. – Вместо того, чтобы вплотную заняться изучением удивительного изобретения и данных им возможностей, мы наскоро приспособили его для своих нужд и эксплуатируем!
      - По-хорошему на полномасштабное изучение темпор-машины нужен целый институт, - сказал я. – Правы были авторы старых фантастических романов, ведь почти в каждом произведении проблемами времени занимаются специальные научные коллективы. Ну, может кроме «Машины времени» Уэллса.
      - Это совсем другой жанр, - поправила меня Маша. – Это антиутопия и собственно машина времени нужна для того, чтобы обозначить перед читателем способ, которым герой попадает в нужные условия.
      - Ага, - кивнул я, переваривая комментарий. – Ты меня с мысли сбила. А я хотел сказать, что нам просто необходимо продолжить исследования. Конечно обстановка у нас сейчас складывается не совсем подходящая для научных изысканий, но всё же… Вот например, перемещаются же негры не только по времени, но и по реальностям. Значит такое физическое явление возможно, а если оно возможно, то мы вполне можем его повторить!
      - Из допросов пленных офицеров выходит, что они сначала перемещаются именно во времени, а уж потом как бы начинают пролистывать реальности, - задумчиво сказал Горыныч, делая новый глоток. – Сдается мне, что их организм работает по принципу квантового компьютера. Так что действовать нужно именно в этом направлении – сначала время, потом реальность!
      - Интересно было бы разрезать какого-нибудь из потомков Робертсона и посмотреть, что за мутация привела к таким способностям, - кровожадно сказал я, отрывая голову очередной вобле. – Гарик, а почему мы никогда не пробовали открыть «окно» внутри «окна». Вот сидим мы сейчас в прошлом, в чужой реальности, почему бы ни попробовать собрать здесь установку?
      - Мне такое и в голову не приходило, - признался Горыныч. - Действительно, почему раньше не пробовали? Просто не было нужды! А ставить эксперименты без причины… Мы пошли по другому пути.
      - Да, - согласился я, - по прикладному. Сначала улучшали своё благосостояние. Ну, понять нас можно – мы тогда «голодные» были! Не все же обладают пятикомнатными хоромами на Кутузовском проспекте и подаренным папой автомобилем иностранного производства. – Маша насмешливо фыркнула, а я продолжил, - а потом нам приключений захотелось, вот мы и нашли их на свою жопу!
      - Всё-таки интересно попробовать, что получится, - сказал Горыныч, наполняя опустевшие кружки из березовой кадушки, - может, завтра и попробуем?
      - А чего тянуть до завтра? – я решил взять быка за рога. – Давай прямо сейчас! У меня наверху есть комплект темпор-машинки.
      - Тащи! – немедленно загорелся Гарик.
      Я поднялся на второй этаж, в свой кабинет и достал из шкафа складную рамку «окна» и совмещенный с компьютером «модулятор сигнала». Этот мобильный набор совсем не напоминал первый образец машины времени. Вместо неошкуренных брусков – алюминиевый профиль, вместо телефонного провода – световоды, а «модулятор» и «трансформатор» стали, стараниями Гарика настолько миниатюрными, что встраивались в обычный ноутбук. На сборку рамки, подключение проводников и настройку программы ушло три минуты. Темпор-машина готова к работе!
      - Куда отправимся? – спросил я, ставя курсор в окошке «год».
      - Давай для начала на пару столетий, - сказал Гарик, я быстро набрал цифры «1410» и нажал «Ввод». В «окне» появилась «картинка» – голый склон холма, пустая бухта, нет даже рыбацкой деревушки на берегу.
      – Попадание точное, но ничего интересного здесь нет, - констатировал я, - Слушай, а давай попробуем сунуться в будущее, относительно нашего теперешнего местоположения!? – и, не дожидаясь одобрения, набираю новую дату: год две тысячи пятый. Сначала ничего не происходило, только по рамке «окна» забегали маленькие синие молнии. Потом внутри «окна» появились белые зигзаги, словно на экране ненастроенного телевизора. И вдруг мгновенно появилось изображение! И какое!!!
      Перед нами находился большой город. Белоснежные дома непривычной архитектуры с зеркальными панорамными окнами. В бухте стояли корабли. Тоже белоснежные и тоже непривычных очертаний. Почти все двухкорпусные, с пирамидальными надстройками. Чтобы рассмотреть их повнимательнее я достал из ящика комода бинокль. Гарик извлек оттуда же видеокамеру.
      Тридцатикратная оптика позволила разглядеть флаги на гафелях и прочитать надписи на бортах. Флаги оказались Российскими триколорами, а надписи были на русском языке. Названия кораблей ничего нам не сказали: «Максим Печников», «Сергей Ляхов», «Александр Фомичев», «Василий Соловьев». Порт приписки – Севастополь. В глубине акватории стояли корабли серо-стального цвета с Андреевскими флагами, наверное, военные. Их обводы были совсем странны – полностью обтекаемые, как самолеты, без каких бы то ни было выступов и надстроек.
      - На современный нам Севастополь не похоже, - резюмировала наблюдения Маша, - выходить наружу будем? Или опять пустим вперед кота?
      Немного помешкав, мы крадучись пересекли границу реальностей. Вышли мы на красивой просторной улице. Вдоль проезжей части тянулись широкие газоны, росли пирамидальные тополя. Через каждые десять метров из травы били небольшие фонтанчики. Я огляделся по сторонам – по тротуарам неспешным прогулочным шагом двигались многочисленные пары и целые компании. Откуда-то звучала негромкая музыка, мелодия напоминала старинный романс. Слышался смех, голоса, но всё как-то приглушенно. В нашем мире такое же количество людей издавало бы гораздо больше шума.
      Я машинально свернул «окно». Буквально в метре от нас прошли, взявшись за руки, парень и девушка. Они окинули нашу троицу любопытным, но не удивленным взглядом и спокойно, не оглядываясь, пошли дальше.
      - Давай к стене отойдем, - шепнул Горыныч, - а то торчим тут, как три тополя на Плющихе.
      Мы отошли в сторонку. Я ковырнул ногтем материал стены – напоминает твердый пластик, но структура зернистая как пенопласт. Примерно такой же состав под ногами. На углу дома затейливая по форме табличка с надписью: «Проспект адмирала Шарыгина» и номером дома - девятнадцать. Люди здесь были одеты нарядно, но не ярко – цвета пастельные. Мужчины в обычных длинных брюках и рубашках с коротким рукавом. Девушки в легких открытых платьях, длина подола – ниже колен. Поняв, что наша одежда не будет бросаться в глаза – на нас с Гариком были форменные зеленовато-песочные брюки и рубашки, а на Маше льняной сарафан, мы таким же прогулочным шагом, как у большинства окружающих, побрели вниз, в направлении моря. По проезжей части изредка бесшумно проносились самобеглые экипажи. Примерно такие же можно видеть и у нас, на автосалонах, в разделе концепт-каров. Начинало темнеть, и в кронах деревьев зажглись невидимые светильники. Улицу залил непривычный нашему глазу, но очень красивый, зеленовато-белый свет.
      Метров через двести мы вышли на большую площадь с фонтаном. Здесь гуляющей публики было ещё больше. В нескольких открытых кафе играла музыка. Мы подошли к одному из таких заведений. Три десятка симпатичных столиков, изящные стульчики. Несмотря на обилие праздношатающихся людей, половина столов пустует. В центре большая площадка, на которой вальсирует несколько пар.
      - Передохнем, осмотримся? – спросил Игорь. Я согласно кивнул, и мы сели за свободный столик. Он оказался деревянным, накрытым чистейшей скатертью. Стулья, хотя и раскладные, но тоже деревянные. На сиденьях – мягкие подушки. На наши предприятия быстрого питания, с заляпанными кетчупом пластмассовыми столами и шаткими стульями это не походило решительно.
      Как чертик из табакерки появился официант. Он молча поставил в центр стола вазочку с букетом фиалок, небольшой светильник и только после этих манипуляций раздал нам толстые книжки меню, в жестком переплёте.
      - Руки бы помыть, - буркнул Гарик, - а то выскочили впопыхах, руки воблой провоняли.
      Официант бесшумно исчез и через минуту вернулся, неся на подносе небольшой тазик и кувшин с водой. Слегка обалдевшие от такого сервиса мы вымыли руки, (официант поливал из кувшина) и принялись за изучение меню.
      Только раздел «Безалкогольные напитки» занимал несколько страниц. Несколько десятков различных соков и морсов, два десятка видов чая, десяток видов кофе. Цены не превышают двадцати копеек. «Блин, а деньги! – вспомнил я». Сунув руку в карман штанов, я с облегчением нащупал несколько монеток. А поскольку ничего, кроме золотых рублей с профилем Дмитрия Первого там находится не могло, я успокоился окончательно. Золото – оно и в Африке золото! Как-нибудь рассчитаемся!
      - Простите, любезный, а нет ли у вас сбитня? – светским тоном обратилась к официанту Маша.
      - Конечно есть, сударыня! – ответил официант, - что закажут господа?
      - Мне клюквенный морс, - сказал я.
      - А мне березовый сок, - решил выпендриться Горыныч, - хоть раз в жизни попробовать!
      Официант подождал ровно три секунды и, поняв, что больше заказов не будет, бесшумно удалился. Уже через минуту перед Машей стояла фарфоровая чашка со сбитнем, передо мной тонкий хрустальный (!!!) бокал с морсом, а перед Горынычем такой же бокал с прозрачным соком. Пить после пива с воблой морс – явный перебор, но я не удержался и попробовал. Заводскую отечественную «Чудо-Ягоду» этот напиток напоминал так же мало, как французский коньяк «Отард» - молдавский «Белый Аист». Маша и Горыныч тоже остались довольны качеством своих напитков.
      Некоторое время мы смаковали чудесный вкус, потом стали обмениваться первыми впечатлениями об увиденном.
      - Вот сервис! – восхищался Гарик, щелкая ногтем по бокалу, - какая-то забегаловка на площади и, пожалуйста, хрусталь! У нас не во всех ресторанах такую посуду подают! А уж про мытьё рук я вообще молчу!
      - А я обратила внимание, что здесь никто не носит шорты, а ведь город явно курортный. - Также я не заметила ни на ком джинсов. А среди девушек нет ни одной в брюках, только юбки. – Поделилась чисто женским наблюдением Маша.
      - Я заметил, что здесь никто не курит, - высказался я. – Ни на улице, ни за столиками кафе! Нигде! Посмотрите вокруг! Люди просто гуляют, дышат воздухом! Почти никто не ест, только пьют освежающие напитки. Пьяных нет! Вообще не видно употребляющих спиртное! Поправка, вон за тем столиком явно дегустируют вино, но вот водки я нигде не вижу! Возможно ли такое вечером на курорте у нас?
      Наконец решив, что для первого раза впечатлений достаточно, мы стали собираться домой. Слегка подняв руку, я привлек внимание официанта.
      - Счет, пожалуйста! – попросил я, внутренне уже настраиваясь на уговоры взять в качестве оплаты неизвестные золотые монеты. Официант достал из нагрудного кармана небольшой плоский приборчик, очень напоминающий миникомпьютер «Палм» и, нажав на несколько кнопок, протянул мне небольшую, размером со спичечный коробок, тонкую пластиковую карточку, выпрыгнувшую из верхней щели устройства. Я взял карточку и внимательно рассмотрел её. По сути это был чек, там было напечатано название заведения: кафе «Фиалка», потом в столбик шел перечень напитков, с указанием цены и в конце подводился итог – тридцать четыре копейки. Ниже шла тонкая полоска магнитной ленты.
      - Извините, уважаемый, - начал я, - видите ли, мы вышли из дома не захватив деньги, и если вы примете в залог одну из этих золотых монеток…
      - Вы видимо недавно приехали? – вежливо прервал меня официант. – Этот счет вы можете оплатить в любое время, в любом банке города. Желаю приятного вечера, заходите к нам ещё!
      Когда официант удалился, мы, окончательно обалдевшие от здешних нравов, побрели к месту высадки.
      - Гарик, я надеюсь, ты всё снял? – спросил я друга, когда мы вернулись домой.
      - Так точно, камера работала не выключаясь, - ответил Игорь. – За красоту планов поручиться не могу, но все важные моменты остались на пленке.
      - Давай, подключай аппарат к телевизору, - скомандовал я. – Посмотрим хронику нашего путешествия ещё раз!
      - А может, позовем остальных? – подала голос Маша. – Такое важное событие нуждается во всестороннем обсуждении!
      - Ночь на дворе! – машинально сказал я.
      - Ну, и когда это вас, архаровцев, останавливало? – съязвила супруга.
      Пока Горыныч возился с аппаратурой, я обзвонил всех друзей и кратко описав наши приключения, пригласил на брифинг в свой терем. Такая новость быстро сбила сон и вскоре в моем холле, перед огромным экраном проекционного телевизора собрались Влад, Антон, Андрей, Мишка и Катя. Мотька, обрадованный приходом гостей, метался под ногами, мешая рассаживаться. За пару минут объяснив товарищам суть и метод проведенного эксперимента, я включил запись.
      Как только на экране пошли первые кадры с панорамой города и бухты, Косарев воскликнул:
      - Это же наш Севастополь! – Крюков согласно кивнул, впившись глазами в изображение.
      - А что это за катамараны? – не преминул поинтересоваться Горыныч.
      - Плавучие отели, - ответил Антон, - я сам пару недель провел на «Василии Соловьеве». Отдыхал во время отпуска, пять лет назад.
      В кадр вплыла табличка с надписью «Проспект адмирала Шарыгина». Тут уже не удержался я:
      - Что-то я такого флотоводца не припомню! Чем он прославился?
      - Адмирал Шарыгин командовал авиацией Черноморского флота во время Второго Джихада. Мой бывший начальник, - ответил Крюков, - погиб в бою над Суэцем. Я тогда командовал эскадрильей с авианосца «Князь Потемкин-Таврический». Мы прикрывали высадку десанта на Порт-Саид.
      - Точно, - подтвердил Косарев, - как раз я со своими казаками и высаживался. Жаркое было дело. Треть сотни в песках полегла, но город мы взяли.
      - Ну, вы, блин, даете! – восхищенно отреагировал Мишка. – Это ж надо – русские высаживаются под Порт-Саидом! А чего так далеко? Почему не начали со Стамбула, или со Святой земли?
      Косарев и Крюков переглянулись.
      - Вообще-то Стамбул был захвачен в одна тысяча девятьсот шестнадцатом году, ещё во время первого Джихада. – Сказал Влад. - Там теперь стоит совершенно русский город – Царьград. Проливы Босфор и Дарданеллы уже давно под нашим контролем. А Палестину и половину Синайского полуострова мы захватили в сорок девятом. И несмотря на неоднократные попытки халифатцев отбить, мы до сих пор удерживаем эти территории.
      Ошеломленные такой информацией (ведь знаем Влада и Антона уже больше полугода, и вдруг узнаем от них такие чудеса!), мы несколько минут молча смотрели запись. Досмотрев до конца, Косарев нетерпеливо вскочил.
      - Сергей, ты «окно» закрыл или свернул?
      - Свернул естественно! – ответил я.
      - Антошка! Ты хоть понимаешь, что это значит!? – воскликнул Влад. Я никогда ещё не видел есаула в таком возбуждении.
      - Чего непонятного! Мы можем вернуться домой! – ответил Крюков. – Причем в любой момент!
      - Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра, - одарил я друзей перлом псевдонародной мудрости. – Вызывайте Зюлина, да сходите на разведку сами. А казакам пока ничего не говорите! Есть небольшая вероятность того, что эта реальность просто очень похожа на вашу. А то получится ошибка, как в седьмой серии «Скользящих».
      - Где? – удивился Влад.
      - Есть такой телевизионный сериал «Скользящие», - пояснила умница Маша. – Там группа людей мотается по параллельным мирам. И вдруг находят мир в точности похожий на их собственный. Но затем начинают замечать небольшие отличия. Одно из них такое – в городе Сан-Франциско мост называется не «Золотые Ворота», как у них, а «Голубые Ворота».
      - Так что, проверьте там всё досконально, - продолжил я. – И только когда окончательно удостоверитесь в подлинности реальности, оповещайте казаков!
      Очень быстро появился вызванный по телефону Зюлин. Ему в двух словах изложили суть дела, глаза хорунжего загорелись. Мы развернули «окно» и офицеры робко (!!!) ступили на белый пенобетон тротуара.
      - Ну, как? – не преминул поинтересоваться Горыныч.
      - Очень похоже! – втянув ноздрями воздух, словно проверяя мир на запах, ответил Косарев. – С чего начнем проверку, друзья?
      - Пошли в штаб флота! – немедленно отреагировал Зюлин, - мою полусотню наверняка разыскивают!
      - Ладно, пошли! - согласился Косарев. - Катюша, ты с нами? – Катя кивнула и присоединилась к офицерам. А Косарев продолжил, обращаясь к нам, оставшимся, - если этот мир не наш, то сразу всё и выяснится! Я сворачиваю «окно», до встречи, ребята!
      Изображение внутри рамки исчезло и через мгновение появилось вновь. У меня натурально отпала челюсть. Видимо офицеры провели в своей реальности не один день – все они были в новенькой, с иголочки форме. Зюлин и Косарев в ярко-синих, чесучовых кителях, каракулевых кубанках с синим шлыком, синих бриджах с черными лампасами и блестящих хромовых сапогах, а Крюков в черном флотском кителе, с кортиком у бедра. На груди у всех троих сверкали впечатляющие иконостасы, белые и красные крестики орденов Святого Георгия и Святого Владимира. Умом то я всегда понимал, что они боевые офицеры, а вот подсознательно реагировал на них, как на обычных парней, рассказывающих про свой мир занимательные сказки. И вот теперь сказка становится явью!
      - Ну, как вы тут? Не успели соскучиться? – выглядел Косарев донельзя довольным. – Мы наконец-то обрели дом! Это абсолютно точно наш мир! Проходите сюда. Мы долго были вашими гостями и вот теперь ваша очередь.
      Испытывая непонятное смущение, мы неловко протиснулись в «окно». В нескольких шагах, как раз под табличкой с номером дома стояли ещё два офицера, один флотский, второй казак-атаманец. Увидев нас, они синхронно, отточенным движением отдали честь.
      - Начальник разведки Черноморского флота вице-адмирал Борисов, командир лейб-гвардии Атаманского полка генерал-лейтенант Абрамов, - представил своих спутников Влад, потом начал представлять нас, - старший воевода Иванова, главные воеводы Иванов, Тюрин, Суворов, старший тысяцкий Шевчук.
      - Я представлял вас более старшими по возрасту. – Вежливо сказал адмирал. - Насколько я помню из рассказа уважаемого есаула, звание воеводы приравнено к генеральскому. Удивительно, вы такие молодые и уже в таких чинах.
      - Они в одиночку провели несколько блестящих операций, некоторые из которых можно приравнять к фронтовым, - пояснил Косарев. – У нас будет длинный разговор! Вы не против? Нет, тогда прошу вас, садитесь в авто, друзья!
      Мы с комфортом разместились всей компанией в приземисто-обтекаемом как спорткар автомобиле, внутри просторном как минивэн. Через несколько минут езды, или по ощущениям полета, по городу машина остановилась перед большим красивым зданием, по архитектуре напоминающим отель «Рэдиссон-Лазурный».
      - Штаб флота, - сказал Борисов. – Если вы не возражаете, проведем беседу в моем кабинете.
      Мы прошли внутрь через огромные двери, часовые на входе вытянулись в струнку при виде нашей процессии. Миновав огромный холл, заходим в лифт и поднимаемся на десятый этаж. Кабинет начальника разведки оказался по здешним меркам небольшим, площадью метров тридцать. Зато стены отделаны панелями из карельской березы. Мебель из того же дерева. Скромная, неброская роскошь. Здесь нас пригласили рассаживаться за длинный стол. Стройный, молодцеватый адъютант тут же принес кофе в крохотных чашечках.
      - Ничего, если я закурю? – развязным тоном поинтересовался Горыныч. Это у него сработала защитная реакция на помпезность. Адмирал удивленно покосился на Игоря, но молча кивнул. Адъютант моментально поставил перед Гариком массивную пепельницу, тихо постоял несколько секунд в ожидании дальнейших распоряжений, прямо как давешний официант, и, не дождавшись, чинно удалился.
      - Прежде всего, господа я должен сердечно поблагодарить вас за участие в судьбе наших офицеров и казаков, волей провидения заброшенных в чужой для них мир. – Начал адмирал. - Если бы не ваша бескорыстная помощь, то, вероятно, их ждала бы грустная участь. Если честно, по есаулу Косареву и кавторангу Крюкову, пропавших без вести в прошлом году при выполнении специальных миссий, мы с прискорбием уже отслужили панихиды. А вот полусотню хорунжего Зюлина мы искали до последнего времени, продолжая надеяться на чудо.
      - Ну, если вы их похоронили, то ребята будут долго жить, - улыбнувшись, ответил я. – В принципе, наш поступок не стоит благодарности, мы просто выполняли свой человеческий долг.
      - Не скромничайте, воевода, - продолжил адмирал. – Вы поступили как благородные люди. Я думаю закончить с представительской частью и перейти непосредственно к делу. А суть дела такова – по данным агентурной разведки некоторое время назад в армию и спецподразделения Халифата стали поступать автоматические штурмовые винтовки. Они напоминали автоматы Калашникова, снятые с вооружения Русской армии пятнадцать лет назад, и поэтому мы сначала заподозрили утечку технологий. Маршруты поставок оружия начинались на североамериканском континенте. Чтобы выяснить источник поступлений в Нью-Арк был послан есаул Косарев. Для его внедрения тогда была разработана целая операция прикрытия. Разыграли скандал из-за женщины и дуэль с членом императорской фамилии. Но за два года, проведенных в САСШ есаулу не удалось выйти на след торговцев оружием. Потом с ним случился известный вам казус. И только увидев в руках ваших чернокожих оппонентов точно такие же образцы и узнав про способности, с помощью которых эти люди могут совершенно свободно перемещаться по мирам, Косарев понял, кто был тем таинственным поставщиком оружия в Халифатскую армию. О чем есаул и доложил после возвращения.
      - Понятно, - сказал я, - ребята Робертсона уже и в вашей реальности успели отметиться! Шустрые!
      - Да, - кивнул адмирал, - а сообщение есаула об имеющихся в вашей реальности боеприпасах страшной поражающей силы и о нахождении такого же устройства у негров, признаться, повергло нас в некоторый шок. Скажу сразу, мы не гуманисты и возможность производства подобных боеприпасов в России обсуждалась на самом высоком уровне. Ведь Косарев в любой момент может по памяти воспроизвести все необходимые технологии. Но после всесторонних обсуждений командование пришло к выводу, что ядерный боеприпас нам не нужен. Ведь по рассказам есаула в вашей реальности ядерные заряды в боевых действиях не применяются, а служат средством сдерживания в противостоянии держав. Нам, к счастью, такое не требуется. Российская империя и так доминирует во всем мире. А в войне с халифатцами нам вполне хватает обычного оружия.
      - Отрадно слышать про вашу силу, - сказал я, - жаль, что в моем мире Россия не достигла таких успехов. А насчет боевого применения ядерного оружия есаул сказал вам чистую правду – это не оружие войны, а оружие самоубийства, причем мирового масштаба.
      - Между тем, в государстве так называемого Чаки, оно есть, - продолжил адмирал, - и это не может не беспокоить нас. Ведь если они снабжают халифатцев автоматами, то вполне могут вручить им ядерный фугас. Конечно, со средствами доставки у халифатцев слабовато и до коренной России им не добраться. Но вот на Средиземноморском ТВД , или в Закавказье они вполне могут просто на руках притащить взрывное устройство в нужное место. О последствиях взрыва вы наверняка знаете гораздо лучше нас, ведь вы живете с этим оружием уже полвека.
      Борисов сделал паузу, отхлебнул остывшего кофе.
      - В связи с этой угрозой командование поручило мне сделать вам предложение, – продолжил адмирал. – Вы обладаете технологиями, сути которых не поняли даже наши лучшие специалисты. При помощи вашей установки возможно провести ударный отряд в самое сердце этой африканской империи зла.
      - Вы вполне можете забрать себе пленных офицеров-пенетраторов, - сказал я, - они приведут вас к Великому Чаке гораздо быстрее.
      - Возможно, это действительно так, - согласился Борисов, - но основная проблема заключается в том, что в нашей реальности экваториальная Африка принадлежит Халифату. И десантирование туда достаточно крупного отряда неминуемо приведёт к полномасштабной войне. Мы и так недавно нанесли халифатцам сильное оскорбление, уничтожив генерала Аль-Бакара. По последним данным разведки в Халифате начался призыв в армию первой очереди резервистов.
      - Да, разворошили мои казачки осиное гнездо, - с улыбкой сказал генерал Абрамов. – Но они поздно спохватились! Мы уже готовы к войне!
      - Валентин Сергеевич, уймись, пожалуйста! – ласковым голосом попросил Борисов разошедшегося генерала, - тебе бы только шашкой махать! Извините, господа, я продолжу! Насколько я понял, реальность, в которой вы пребываете сейчас, находится в семнадцатом веке. И пролет десантной армады на большой высоте вообще останется незамеченным.
      - Мы, в принципе, не возражаем! – я переглянулся с друзьями, они утвердительно кивнули. – А как вы представляете себе эту операцию чисто технически? Мы, конечно, можем развернуть «окно» побольше, есть у нас рамки больших размеров. Десантный турболет проходит свободно. Это мы проверили, когда затаскивали «Филин» хорунжего Зюлина. Но вам же наверняка придется проводить авианосцы, корабли сопровождения, путь то неблизкий!
      - Зачем? – удивился адмирал, - вполне справимся воздушными судами!
      - Так ведь до цели несколько тысяч километров! – уточнил я.
      - Десантный турболет в стандартном исполнении проходит на одной заправке двадцать тысяч километров, - пояснил Косарев. – Но это всё технические детали. Я думаю, мы обсудим их позже. Поскольку согласие моих друзей на мероприятие получено, мы больше не смеем вас беспокоить, ваше высокопревосходительство! С вашего позволения, мы пойдем?
      Адмирал кивнул. Мы попрощались и вышли из кабинета. В коридоре Косарев сказал:
      - Проведение операции поручено Атаманскому полку. Разрабатывать детальный план будет командир полка, - Косарев кивнул на генерал-лейтенанта, - и я, поскольку вчера назначен на должность начальника оперативного отдела.

6 ГЛАВА

      - Прими наши поздравления, Влад! – Маша первой среагировала на заявление Косарева, - закрутил ты нас с самого прибытия! Мы даже спросить тебя не успели – как ты тут устроился? Сколько вы здесь пробыли? Где вы Катю потеряли?
      - Катя в Питере, у моей сестры. А что мы так и будем в коридоре болтать? – улыбнувшись, сказал Влад. – Пойдем в ресторанчике посидим, я угощаю! Валентин Сергеевич, вы с нами?
      - С удовольствием, Владислав Аскольдович! – откликнулся командир полка, - не каждый день выпадает возможность пообщаться с людьми из другого мира! Вот только надо кого-нибудь послать за казачками, полусотней Зюлина!
      - Я сам поеду за своими людьми, - тут же отреагировал хорунжий.
      - Я с тобой, - сказал Горыныч, - помогу разобраться с «окном».
      - Мы будем ждать вас в ресторанчике «Девятый вал», - дал наводку Косарев, - Зюля, ты помнишь, где он находиться?
      - Помню, Владка, на набережной! – уже на ходу, не оборачиваясь, бросил Зюлин. Они с Горынычем резво притопили вдоль коридора.
      А мы не спеша, вышли из здания штаба и пешком, минут за десять дошли до набережной. Странно, в этой части города штатских практически не попадалось, только армейские и флотские офицеры. Косарев объяснил, что современный Севастополь негласно разграничен на несколько зон, где простые граждане не пересекаются с военными.
      За столиками открытой веранды ресторана «Девятый вал» тоже сидели только военные. Увидев столь большую компанию, официанты резво сдвинули несколько столов, возле перил ограждения, искусно имитирующих корабельные леера. Кухня в заведении была рыбная, а я вообще не любитель рыбы (кроме воблы и копченого леща), да к тому же совершенно не хотел есть, ведь наши с Гариком пивные посиделки закончились чуть больше часа назад. Поэтому я заказал себе морс, на этот раз брусничный. Машенька последовала моему примеру, а остальные стали листать толстые книжки меню.