Так плохо я себя давно не чувствовала. Есть же люди, которые, причинив кучу неприятностей всем вокруг, совершенно спокойно спят по ночам! Сейчас я завидовала им черной завистью. Потому что меня саму уже несколько дней терзало чувство вины. Теперь на моей совести не только потеря чужих денег, но и арест подруги. Если бы я разобралась в ситуации и разоблачила мошенницу, ничего бы не случилось. Но мне было не до того — меня больше занимала проблема собственного веса. И вот результат: я боюсь позвонить безутешным родителям Аллы.
      Ну что я скажу Ирине Ильиничне и Геннадию Михайловичу? «Здравствуйте, я та самая подруга Люся, которая вечно лезла со своими идиотскими советами, в результате чего ваша единственная дочь убила человека»? Да они просто плюнут в трубку — и правильно, между прочим, сделают. Гнать таких подруг надо. Поганой метлой.
      Неизвестно, насколько далеко завел бы меня приступ самобичевания, но тут раздался телефонный звонок.
      — Люсенька, это Ирина Ильинична, мама Аллы Переверзевой. У нас случилась беда, — сказал безжизненный голос.
      Ты слышишь, как звонит колокол? Он звонит по тебе.
      Но Ирина Ильинична вовсе не собиралась предавать меня анафеме. Сначала она рассказала то, что я и так уже знала от Руслана. Женщина особенно подчеркнула, что обвинение в убийстве абсолютно безосновательно, Алла ни за что не признает свою вину. А потом Ирина Ильинична попросила меня об услуге:
      — Ты не могла бы узнать у риелтора, кому сейчас фактически принадлежит эта квартира на «Войковской», будь она неладна? Ты же знаешь, Алла вложила в нее все сбережения. Теперь мы хотели бы нанять для нее хорошего адвоката, но он заломил жуткую цену. Таких денег у нас нет. Вот мы и подумали: а вдруг можно продать эту злополучную «однушку»? Срочно, за любые деньги, лишь бы наскрести необходимую сумму на защитника. Может быть, агентство по недвижимости на нее польстится? В принципе для них это была бы выгодная сделка.
      — Если, конечно, квартира по закону принадлежит Алле, — заметила я. Что-то я такое слышала, будто убийцы не наследуют имущество своих жертв. Впрочем, я решила не говорить об этом Ирине Ильиничне, а ограничилась расплывчатой ремаркой: — Мало ли какие существуют бюрократические формальности…
      — Да-да, — подхватила мама Аллы, — вот их-то и надо узнать. А у нас за это совсем некому взяться. Геннадий Михайлович слег с давлением, я мотаюсь между следственным изолятором и домом. Да и, честно говоря, законы для меня — темный лес. А ты ведь давно в курсе этого дела. Аллочка очень на тебя надеется, ты уж не отворачивайся от нее… — Ирина Ильинична тихо заплакала.
      Я горячо заверила несчастную женщину, что сегодня же постараюсь все разузнать. В моей душе затеплилась надежда: возможно, после этого муки совести хоть немного поумерят свой пыл.
      Порывшись в справочнике, я нашла координаты агентства недвижимости «Метраж».
      — Соедините с Аркадием Васильевичем Бабиченко, пожалуйста, — сказала я секретарю.
      — Его сейчас нет. Давайте я переключу вас на другого риелтора.
      — Нет, мне нужен именно Бабиченко. А когда он будет?
      — Ну… я не знаю… по всей видимости, не скоро… — промямлила девушка.
      — А нельзя ли конкретнее? Он занимается моей квартирой! — Пока не соврешь, правды ни от кого не добьешься.
      — Могу одно вам сказать: вашей квартирой он больше не занимается. Обращайтесь к другому риелтору. Так вас соединить с кем-нибудь?
      — Нет, спасибо. — И я положила трубку.
      Безобразие! Что это за секреты? И куда мог пропасть Бабиченко? Разве что в загул уйти. Его мрачная болезненная худоба хорошо гармонирует с подобным хобби. Придется ехать в агентство и добывать информацию на месте.
      Через час, изрядно помятая в общественном транспорте, я прибыла в «Метраж».
      — Как пройти к Аркадию Васильевичу? — остановила я первую попавшуюся сотрудницу.
      — А вы по какому вопросу? Если насчет квартиры, то лучше обращайтесь ко мне, — быстро откликнулась девушка.
      Вот он, волчий оскал капитализма. Менеджеры не упускают ни одной возможности украсть клиента у своего запойного коллеги. Значит, опять надо врать.
      — Дело в том, что он оказал мне услугу, и теперь я хотела бы его поблагодарить.
      — А-а-а… — разочарованно протянула девица. — Вы опоздали, Бабиченко умер.
      На несколько секунд я превратилась в изваяние с выпученными глазами и отвисшей челюстью.
      — Вообще-то нас просили не сообщать клиентам, что он умер, — продолжала девушка. — Знаете, рынок недвижимости и так многие считают криминальным. Если клиенты узнают о смерти нашего сотрудника, то об агентстве пойдут неприятные слухи. А репутацию фирмы надо поддерживать. Но раз вы не клиентка, то…
      Ну что за люди эти риелторы! Даже с кончины коллеги они пытаются снять дивиденды.
      — Давно он умер? — только и смогла вымолвить я.
      — Вчера, кажется, — пожала плечами девушка и удалилась.
      Конечно, то обстоятельство, что риелтор умер именно сейчас, может быть простым совпадением. Но чует мое сердце: эта смерть каким-то образом связана с убийством старухи Копейкиной. А вдруг Бабиченко тоже убили, причем сделал это тот самый человек, который прикончил Виолетту Владленовну? Тогда получается, что Алла здесь ни при чем: ведь вчера она сидела в следственном изоляторе.
      А это дело, оказывается, вовсе не такое простое, как мне пытался представить Руслан Супроткин. Милиция нашла козла отпущения — мою подругу. Но думаю, что если я сама возьмусь за расследование, то справедливое возмездие падет на голову настоящего преступника. Опять же мне надо выяснить судьбу квартиры, которую купила Алла. В общем, с какой стороны ни посмотри, а мне необходимо задержаться в «Метраже» на некоторое время. Как это лучше сделать? Конечно же, устроиться сюда на работу!
      — Хочу работать у вас риелтором. С кем мне поговорить по этому поводу? — обратилась я к секретарю.
      — С Еленой Жилиной, руководителем отдела.
      Елена Жилина оказалась совсем еще молоденькой девушкой со странной внешностью. Вроде бы и глаза у нее были большие, и овал лица миловидный, и явных физических недостатков не наблюдалось, но общее впечатление она производила отталкивающее. Этакий маленький крокодильчик: чуть зазеваешься — и он оттяпает у тебя руку. При условии, правда, что ты держишь в ней кошелек.
      Услышав, что я хочу продавать квартиры с отсрочкой заселения и что я согласна работать только за проценты от сделки, Елена хищно осклабилась и стала еще больше похожа на вышеуказанную рептилию.
      — А почему именно у нас? И почему именно квартиры с отсрочкой заселения? — поинтересовалась она, буравя меня подозрительным взглядом.
      — Ну, у вас такая замечательная фирма, — принялась я петь дифирамбы «Метражу», — одна из лучших на рынке недвижимости. А что касается квартир с отсрочкой заселения, то я считаю, что сегодня это очень перспективное направление.
      — Вот именно! — воскликнула Жилина. — Я столько раз твердила этому Бабиченко: работайте усерднее, вы же сидите на бочке с золотом! Куда там! Он вечно нудил: нет вариантов, нет вариантов… Да я сама привела к нему двух стариков, которые хотели продать квартиру таким образом! А он, вообрази, так и не нашел для них покупателей. Честно говоря, если бы он не умер, я бы его уволила. Надеюсь, что ты будешь работать лучше.
      Я обещала приложить все усилия.
      Начальница подвела меня к столу, который находился у самого входа в комнату:
      — Здесь сидел тот самый Бабиченко, который вел это направление до тебя. Теперь это твое рабочее место.
      Я осмотрела стол. Никаких бумаг на нем не было — только видавший виды компьютер. Интересно, а где же документы на квартиры, в частности на ту «однушку» на «Войковской», которую приобрела Алла?
      — Мне, наверное, надо принять дела, которые он не успел закончить? — спросила я.
      — Да ты что! Я же тебе говорю: не было у Бабиченко никаких дел. За последние три месяца он не заключил ни одной сделки. Я даже удивляюсь, на что он жил.
      Как это — не заключил ни одной сделки? А квартира Виолетты Владленовны? Значит, документы на покупку не были оформлены? Следовательно, квартира не принадлежит Алке, и у моей подруги не было повода убивать Копейкину? По крайней мере именно так грамотный адвокат может представить дело в суде и добиться оправдательного приговора. Хм, теперь родителям Аллы остается самая малость: найти деньги на такого грамотного адвоката. Но если Бабиченко не успел оформить документы на квартиру, значит, он и не передал пенсионерке деньги. Те самые тысячи долларов, которые подруга собирала долгие годы и занимала по знакомым, все еще находятся у него! Мне обязательно надо переговорить с домашними риелтора, если таковые имеются.
      — Кстати, а когда его хоронят? — спросила я у Елены.
      Она остолбенела:
      — Понятия не имею. А что?
      — Ну, кто-то же от агентства должен прийти, проводить его в последний путь. А то неудобно получится.
      Было видно, что сама Жилина не горит этим желанием. На ее лице вдруг мелькнуло озарение.
      — Может быть, ты сходишь? Точно — сходи ты! У нас у всех, знаешь ли, большая нагрузка, а ты пока только входишь в курс дела. Я тебе дам телефон Бабиченко, позвони, узнай, когда и где похороны. А мы все на венок скинемся.
      Я притворно вздохнула:
      — Ну, раз больше некому…

      Занять свое место в жизни несложно. Сложнее привыкнуть к мысли, что это место тебя достойно.
      Да, в «Метраже» явно не очень-то ценили Аркадия Васильевича, раз посадили у самого входа. На собственном опыте я убедилась, что здесь просто невозможно нормально работать. Переступив порог, все посетители первым делом натыкались на мой стол и начинали донимать меня своими вопросами. Я уже, наверное, раз сто ответила, что отдел новостроек находится в соседней комнате, что обменом квартир с доплатой занимается Артур Аганезов, который сидит у окна, и что я не располагаю сведениями, какие пятиэтажки будут снесены в Москве в ближайшую пятилетку.
      За день я методично пересмотрела немногочисленные папки, которые лежали в ящиках стола Бабиченко, все файлы в компьютере, но безрезультатно. Мне не удалось найти даже намека на то обстоятельство, что Алла Геннадьевна Переверзева покупала квартиру с отсрочкой заселения. Ну просто ни одного документа, подтверждающего сделку! А ведь я сама помню, как Аркадий Васильевич обещал Алле подготовить договор. Мистика какая-то.
      — Простите, вы не могли бы мне помочь?
      Я подняла глаза и увидела женщину абсолютно несчастного вида. Она нервно теребила в руках сумку из кожзаменителя. Я уже собиралась шепнуть ей, что туалет — в конце коридора, как женщина продолжила:
      — Вы нам давали телефоны квартир…
      — Я давала? — поразилась я.
      — Ну, не вы лично, а одна из сотрудниц вашего агентства. Так вот, все эти телефоны почему-то неправильные. Наверное, это какая-то ошибка…
      — Может быть, вам выяснить это у той сотрудницы, с которой вы уже имели дело? — предложила я. — Как ее имя?
      — Елена Жилина. Но мне сказали, что она уехала показывать квартиру клиенту. Поэтому я обращаюсь к вам.
      Я огляделась вокруг. Действительно, начальница куда-то пропала.
      — Ну хорошо, постараюсь вам помочь. Только расскажите подробно, что случилось.
      Женщина присела на стул, тяжело вздохнула и поведала свою историю.
      Наталья Митрохина приехала в Москву из небольшого алтайского городка. И не одна, а вместе с мужем Павлом и двумя дочками-школьницами — Аней и Катей. На этот шаг семья никогда бы не решилась, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Наташа, преподаватель русского языка и литературы в школе, уже несколько лет получает на родине гроши. А Павлу, который работает инженером на заводе, вообще не платят зарплату. То есть абсолютно. «Ждите лучших времен, — говорит владелец завода своему персоналу. — А если не хотите, то проваливайте на все четыре стороны». А куда пойдешь, если вокруг в радиусе пятисот километров одни леса и нет никакой другой работы?
      Дело дошло до того, что однажды Митрохиным не удалось собрать дочек к первому сентября: денег не было ни на тетрадки, ни на ручки, не говоря уже о новых платьицах. И родители приняли решение: надо перебираться в столицу. Ведь, судя по телевизионным новостям, только там сегодня можно заработать. А Наташа с Пашей не гордые, они согласны хоть кем трудиться: дворником, уборщицей, маляром. Хотя лучше, конечно, по специальности.
      Полгода ушло на то, чтобы продать двухкомнатную квартиру. Ну кто может купить жилье в безработной провинции? В итоге за нее удалось выручить совсем скромную сумму. Но Митрохины и этому были рады. Они строили радужные планы: вот приедем в Москву, снимем небольшую квартирку, найдем работу — и жизнь потихоньку наладится.
      До Москвы добрались в плацкартном вагоне. На несколько дней остановились у родственников в Наро-Фоминске — родня была настолько дальняя, что не сразу вспомнила Митрохиных. Принялись искать жилье. Павел увидел на улице рекламу агентства недвижимости «Метраж» и обратился туда.
      Бойкая риелторша Елена просветила клиента: аренда самой дешевой однокомнатной квартиры на окраине Москвы будет стоить триста долларов.
      — В год? — обрадовался провинциал.
      — Вы что, смеетесь? В месяц!
      Попутно выяснилось, что такую же сумму придется заплатить агентству за посреднические услуги. Павел аж присвистнул: шестьсот «зеленых» — это же почти четверть их сбережений! Ну и цены в Первопрестольной!
      — Дороговато для нас получается. А можно найти квартиру самому? Чтобы не платить вашей фирме комиссионные? — простодушно поинтересовался он.
      — Да, есть такой вариант, — охотно отозвалась Елена. — Мы даем вам список телефонов хозяев, которые хотят сдавать свои квартиры. Вы их обзваниваете и самостоятельно договариваетесь об аренде. Конечно, эти телефоны вы получаете не бесплатно, но за сущие копейки — всего за пятьдесят долларов.
      Павел задумчиво почесал затылок. Он не назвал бы эти деньги копейками, но все-таки это уже не триста баксов, которые нужно выложить агентству. Может быть, мелькнула у провинциала надежда, если он будет договариваться с хозяевами напрямую, ему даже удастся снизить арендную плату?
      Скрепя сердце Павел протянул Елене зеленую бумажку, а взамен получил заветный список. Мужчина быстро пробежал его глазами: десять телефонных номеров.
      — Можно сразу от вас позвонить? — спросил он.
      — Нет-нет, — замахала руками девушка. — От нас нельзя, звоните из автомата.
      Битых два часа Павел простоял на улице, обзванивая из телефона-автомата хозяев. Но ему не везло: одни номера все время были заняты, по другим никто не брал трубку.
      — Что за чертовщина! — недоумевал провинциал. — Ладно, позвоню позже.
      Но и вечером, и на следующий день утром Митрохину так и не удалось дозвониться ни до одного москвича. Злой, как черт, Павел отправился на поиски работы, а Наталья сменила его на посту около телефона-автомата. Не прошло и часа, как ей посчастливилось: ответила одна владелица недвижимости.
      — Алло! Алло! — закричала Наталья. — Я по поводу квартиры! Мы хотим ее снять!
      — Вы опоздали, ее уже сняли, — отозвался нахальный девичий голос.
      — Но вчера нам сказали, что она свободна, — растерялась Наталья.
      — Ее сняли как раз вчера вечером, — насмешливо протянула девица, и трубка запищала противными частыми гудками.
      Наталья вычеркнула этот номер и продолжила названивать по остальным. Но с тем же нулевым результатом: к телефонам, которые молчали вчера, и сегодня никто не подходил. Следующие два дня были похожи на кошмар: Наталья часами стояла у автомата и бесконечно набирала одни и те же номера. Небольшой отдых на лавочке — и опять тот же ряд цифр…
      — Должно быть, это какая-то ошибка, — наконец пришла к заключению женщина. — Надо пойти в агентство и взять там правильные телефоны.
 
      И вот теперь Наталья сидела передо мной и ждала, что я, как фокусник, достану из рукава другой, правильный список и вручу ей.
      Но правда заключалась в том, что у меня не было такого списка. Как, впрочем, ни у кого в этом агентстве. Доверчивые провинциалы Митрохины стали жертвой мошенничества. Список телефонов, который вручается лоху, не содержит ни одного реального номера. В смысле, такие номера существуют, вот только они не принадлежат людям, желающим сдавать свое жилье. Хозяева этих телефонов находятся в сговоре с мошенниками-риелторами. Они либо отключают свои аппараты, либо на весь день снимают трубки, так что звонящему кажется, что там постоянно занято, либо отвечают: «Квартиру уже сдали, буквально пять минут назад». Митрохиным еще, можно сказать, повезло. За липовые телефонные номера мошенники требуют от 50 до 200 долларов, так что провинциалы отделались малой кровью.
      Доказать, что тебя обманули, практически невозможно. Разве только сравнить списки телефонов сдаваемых одно-, двух— и трехкомнатных квартир: они будут абсолютно одинаковыми.
      Подобными жульничествами занимаются, как правило, небольшие и никому не известные риелторские фирмы. Вот уж не думала, что такое солидное агентство, как «Метраж», тоже не брезгует наживаться этим способом. А я еще имела глупость рекомендовать его Алле как надежное!
      Я уже открыла рот, чтобы поведать Наталье всю горькую правду, как неожиданно перед нами материализовалась Елена Жилина.
      — Какие-то проблемы? — расплылась она в притворной улыбке.
      Наталья Митрохина всхлипнула.
      — Ты продала мужу этой женщины список квартир, которые сдаются внаем. Но ни по одному номеру она не смогла дозвониться, — хмуро ответила я.
      — Милая дама! — Улыбка у Жилиной стала еще шире. — А вы думали, это легко — найти квартиру? Ваш муж не захотел пользоваться нашими услугами, а решил все сделать сам. Хотя я его и предупреждала, что это будет трудно. По мнению обывателей, риелторы за здорово живешь огребают огромные бабки. А вы знаете, какой каторжный у нас труд? Вот вы только два дня обзванивали владельцев квартир, а мы это делаем каждый день! И то занято, то передумали сдавать, то уже кому-то сдали. Держишь в голове сотни вариантов, помнишь метраж каждой квартиры, есть ли в ней телевизор и на какую сторону выходят окна… Поиском квартир должны заниматься профессионалы! Мой вам совет: заплатите комиссионные агенту, и уже завтра вы будете спокойно спать в арендованной квартире.
      Наталья подавленно молчала. Жилина ловко обвела их вокруг пальца. Провинциалка уже поняла, что других телефонов ей не дадут, пятьдесят долларов выброшены на ветер и иного выхода, кроме как выложить огромную сумму посредникам, у нее нет.
      — Ну что, будем смотреть варианты? — искушала Елена. — Как раз сейчас у меня в запасе есть несколько хороших квартир.
      — Нет, — вздохнула женщина, — мы еще подумаем.
      Наталья развернулась и медленно побрела к выходу. Ее маленькая фигурка в старом пальто особенно жалко смотрелась на фоне хорошо одетой и уверенной в себе офисной молодежи.
      Риелторша проводила ее презрительным взглядом.
      — Ишь, понаехали тут! Москва — для богатых. Если нет денег, то и сиди в своем Мухосранске, а не тащись в столицу, — зашипела она мне в ухо.
      Едва начальница отошла от моего стола, я бросилась вслед за Митрохиной.
      — Наталья, подождите! Запишите мой домашний телефон. Я спрошу у своей подруги, вроде бы она сдавала квартиру в Химках. Это почти столица, с московским телефоном, да и не так дорого, как в пределах МКАД.
      Женщина вытащила записную книжку. Я заметила, как издалека за нами пристально наблюдает Жилина, а потому постаралась быстрее закончить разговор. Но все-таки я успела шепнуть провинциалке:
      — Больше не покупайте списки телефонов, это обман. И держитесь от «Метража» подальше. Что-то мне здесь атмосфера не нравится.
      Наталья изумленно на меня взглянула. А я с самым невозмутимым видом вернулась на свое рабочее место.

      Вечером я зашла в супермаркет. Очень хотелось купить чего-нибудь вкусненького к чаю. Но я вовремя вспомнила, что худею. Значит, придется ограничиться совершенно безвкусными хлебцами из отрубей. Зато они ужасно полезны. Утешая себя этой мыслью, я бродила между рядов. Где они тут хоть продаются-то? Честно говоря, ни разу не покупала. Наконец хлебцы нашлись, да еще нескольких видов. Я взяла первую попавшуюся пачку и направилась к кассе. Но по дороге не удержалась и все-таки заглянула в кондитерский отдел.
      «Я просто посмотрю», — говорила я себе. Что тут такого криминального? От разглядывания тортов еще никто не набрал вес.
      А посмотреть было на что. Пирожные манили шоколадом, кремовыми розочками и орехами. Я прильнула к витрине. Вон «Ева», мои любимые. Может, взять две штуки? Черт, я же худею!
      Около витрины остановился немолодой мужчина в дорогом кожаном пальто. В его корзинке уже лежали бутылка шампанского, банка черной икры и пачка презервативов. Ага, понятно, джентльменский набор для свидания с прекрасной дамой. Не хватает только сладкого.
      — Скажите, какие пирожные самые вкусные? — обратился мужчина к продавщице.
      — Не знаю, они все хорошие, — ответила худющая, как жердь, девица.
      Покупатель продолжал нерешительно мяться у прилавка.
      — Возьмите «Поцелуй фортуны», — посоветовала я, — они со взбитыми сливками. Можно «Ночь Клеопатры», с шоколадной начинкой. А еще «Ева», с очень нежным сливочным кремом. Это мои любимые…
      По мере перечисления мой голос становился все грустнее. Мне казалось, что я навсегда прощаюсь со старыми друзьями, с которыми провела столько приятных минут. Еще не известно, какая у меня будет жизнь с этими хлебцами. Вернее, могу догадаться: такая же сухая и безрадостная.
      Продавщица быстро положила мужчине заказ в коробочку и переключилась на меня:
      — А вам, девушка?
      — Мне — ничего… — сказала я уже совсем несчастным голосом, продолжая жадно глазеть на пирожные.
      Повисла неловкая пауза. Мужчина и продавщица переглянулись.
      — Я хочу вам помочь, — сочувственно произнес мужчина. — Выбирайте, я оплачу покупку.
      Я улыбнулась. Надо же, он подумал, что у меня нет денег. А все равно — такое участие приятно.
      — Нет, спасибо. Просто я на диете.
      Мужчина окинул меня оценивающим взглядом.
      — Не вижу необходимости, — галантно ответил он и удалился.
      Мое сердце радостно затрепетало. А может быть, действительно, бог с ними, с тридцатью лишними килограммами? Взять да и побаловать себя пирожными! Думаю, что я бы так немедленно и поступила, если бы мой взгляд не упал на другую покупательницу.
      Около отдела, продающего кофе, стояла девушка. Лица ее я не видела, но и ракурса со спины было достаточно. Девушка обладала потрясающей фигурой и знала об этом. Иначе бы она не вырядилась в такую холодную погоду в легкую норковую курточку, мини-юбку и колготки со стрелками. Интересно, прикидывала я, если навсегда отказаться от пирожных, будет ли этого достаточно, чтобы мои ноги стали такими же обалденными? Если да, то я готова питаться одними хлебцами до пенсии.
      Девушка забрасывала продавщицу вопросами:
      — «Арабика» у вас есть? Растворимый? Нет? А какой? В зернах? Ой, а у вас есть «Маккона»?
      Измученная продавщица в ответ лишь отрицательно покачала головой.
      — Ох, как жаль, что у вас нет «Макконы»… — протянула покупательница.
      И в этот самый момент около нее проходил молодой человек — типичный представитель «поколения Пи». Услышав последнюю фразу, он мигом выдал продолжение рекламы:
      — «Маккона» есть у меня дома!
      Девушка обернулась и… Не хочется никого обижать, но девушке повезло с фигурой не просто так. Господь Бог, увидев, какую оплошность он допустил с ее лицом, решил в утешение наградить бедняжку прекрасным телом. Чтобы в совокупности прийти к среднестатистическим показателям.
      Молодой человек несколько секунд изучал уродливое личико, а потом выдохнул:
      — Нет, столько кофе я не выпью!
      От хохота продавщица чуть не рухнула на прилавок. Хотя тоже не очень-то походила на участницу конкурса красоты. Другие покупатели, ставшие свидетелями этой сцены, тихонько хихикали. Девушка, мгновенно сделавшаяся пунцовой, забыла про кофе и бросилась к выходу.
      А меня охватил ужас. Я-то ведь тоже не красавица. Но сейчас по крайней мере от подобных оскорблений меня защищают мои пышные формы. Никаким острякам и в голову не придет заигрывать с девушкой, вес которой приближается к центнеру. А стань я стройной? Да всякая пьянь мне проходу давать не будет! Естественно, не получив в ответ должного внимания, хамы будут срывать на мне зло. А оно мне надо? У меня и так самооценка ниже некуда. Получается, что намного спокойнее оставаться такой, какая я есть.
      Я повернулась к продавщице и сказала:
      — Мне «Еву», две штуки. Нет, давайте лучше четыре.
      Около своего подъезда я встретила Ксению Горную.
      — Ты где ходишь? Я уже десять минут тебя жду! — накинулась она на меня.
      Я мгновенно все вспомнила. Точно, мы же с ней решили худеть на пару и делиться друг с другом секретами успеха. Сегодня как раз день «подведения итогов». Очень удачно я купила пирожные, будет чем угостить подругу по несчастью. Не хлебцами же гостей потчевать, право слово!
      За чаем я принялась рассказывать о своих достижениях. Правда, особо похвастаться мне было нечем. Вес застыл на той же отметке — девяносто пять кг. Я поведала, что один раз сходила в бассейн. Но к сожалению, под натиском неотложных дел плавание отошло на задний план. Вот освобожусь чуть-чуть и продолжу ставить спортивные рекорды…
      У Ксюши дела шли не лучше. Чтобы похудеть, она решила пройти курс иглоукалывания. Специалисты, практикующие данный способ врачевания, утверждают, что на ушах человека есть особые точки, которые отвечают за чувство голода. Воздействуя на эти точки, можно подавлять аппетит. А иногда и отбивать его напрочь. Ксения решила, что именно это ей нужно, чтобы начать путь к стройной фигуре.
      Подруга обратилась в китайскую клинику, расположенную в тихом переулке в центре Москвы. Вопреки ее ожиданиям медицинский персонал там оказался самый что ни на есть русский. Ксения засомневалась: владеют ли они секретами древнего китайского мастерства?