– Эллин! Как у тебя дела? Где ты сейчас?
      – Привет, Джо. – Эллин рассмеялась и переключила телефон на громкоговоритель. – Я в машине, еду навстречу лучезарному будущему. Не желаешь присоединиться?
      – Так и быть, уговорила, – отозвался Джо, – но взамен ты снимешься в этой рекламе.
      Эллин вновь рассмеялась.
      – Ни за что, Джо, – сказала она и повернула руль влево, сворачивая с Риверсайд на Лорел-каньон.
      – Эллин, ты разрываешь мое сердце на куски, – заявил Джо. – Я все устроил. Клиент уже видел твою фотографию и от нетерпения роет землю копытом. Ты – само воплощение Америки, Эллин! Ты прекрасна! Весь мир у твоих ног!
      – Кто это? – прошептала Мэтти. Она сидела в пассажирском кресле и прислушивалась, едва сдерживая смех.
      – Джо Манчини, – ответила Эллин. – Он работает в рекламной сфере. Давай к делу, Джо, – сказала она в микрофон.
      – Не вешай трубку, кто-то звонит мне по другому телефону, – попросил Джо. – Я сейчас.
      Мэтти наклонилась, подставляя голову навстречу прохладному воздуху.
      – О какой рекламе говорил Джо? – спросила она, пока машина стояла у светофора.
      – Это была шутка. – Эллин усмехнулась. – Джо всегда начинает разговор с подначек и только потом сообщает, зачем я ему потребовалась. Если не ошибаюсь, он хочет, чтобы я уговорила Гэла Гейтса взяться за одну работу, которая ему не по душе. Несколько минут мы проведем в бесплодных препирательствах, потом Джо позвонит своему клиенту и вытянет из него еще денег, чтобы сломить упрямство Гэла.
      – Эллин! Я тебя обожаю! – послышался в динамике голос Джо.
      Давясь от смеха, Мэтти откинулась на спинку кресла, положила ноги на панель под лобовым стеклом, прислушиваясь к разговору, который проходил в полном соответствии с предсказаниями Эллин. Беседа затянулась, Мэтти с невольной завистью подумала о том, с какой уверенностью держится ее кузина. Мало кто знал, что под ее безупречной внешностью и самообладанием скрываются слабость и уязвимость, присущие любой женщине на земле. Порой Мэтти казалось, что Эллин вовсе лишена слабостей, так умело она их прятала.
      Наконец Эллин дала отбой.
      – Кажется, ты говорила что-то о Теде Фаргоне? – спросила Мэтти, и Эллин кивнула. – Как у него со здоровьем? Когда его выписали из больницы?
      – Пару недель назад, – ответила Эллин. – Он вместе с сестрой ездил во Флориду восстанавливать силы. – Она бросила быстрый взгляд в зеркальце и переместила машину на середину дороги, чтобы не оказаться на полосе, выходящей на магистральное шоссе. – Молодец, Джин, – пробормотала она, увидев, что джип приятеля Мэтти буквально сидит у нее на хвосте. Поскольку именно Джин перевозил основную часть ее пожитков, Эллин была особенно озабочена тем, чтобы он не отстал и не заблудился, что случалось с ним довольно часто.
      – А я и не знала, что у Теда Фаргона есть сестра, – сказала Мэтти и, помолчав минуту, добавила: – Кажется, целая вечность минула с тех пор, когда его хватил инфаркт. Как давно это было?
      – Три месяца назад, – ответила Эллин. – Кстати, я говорила тебе, что он уволил секретаршу, с которой в тот миг занимался любовью?
      Мэтти рассмеялась:
      – Надеюсь, она подала на него в суд?
      – Насколько мне известно, нет, – промолвила Эллин. – Но ходит слух, будто Карлин, секретарша, которую он выбросил на улицу несколько лет назад, судится до сих пор. Одни говорят, Тед выплатил ей пятьдесят тысяч, другие – пятьсот, но ты же знаешь, что люди любят преувеличивать.
      – Как я понимаю, он спал и с ней тоже.
      – Конечно. А для чего еще нужны секретарши? – Эллин бросила на Мэтти лукавый взгляд.
      – Стало быть, врачи разрешили Фаргону вернуться к нормальной жизни?
      – Понятия не имею, – отозвалась Эллин. – Я знаю лишь, что завтра он прилетает в Лос-Анджелес и, выйдя на работу в понедельник, первым делом намерен встретиться со мной. Как будто и не было этих трех месяцев.
      Мэтти опустила противосолнечный козырек и посмотрела на себя в зеркальце. Ее длинные темные волосы не мешало бы вымыть, симпатичное смуглое лицо побледнело. Обычно живые черные глаза Мэтти заволокло пеленой усталости.
      – Господи, я выгляжу хуже некуда, – пробормотала она. – Я не разбудила тебя, когда возвращалась ночью?
      – Не слышала ни звука, – ответила Эллин. – А когда ты пришла?
      – После трех. Пора с этим заканчивать, иначе превращусь в старуху. Сегодня мой последний вечер в клубе, и с завтрашнего дня он опять станет обычным старым кафе. – Мэтти причмокнула. – Когда ты узнала, что Фаргон хочет видеть тебя?
      – Джули, его секретарша, сказала мне об этом в четверг. Еще она принесла мне папку, из которой я должна почерпнуть кое-какие сведения о британце, о котором я тебе говорила. Так вот, подтвердились мои самые страшные опасения. Мне предстоит охота за головой Майка Маккана, причем в буквальном смысле, поскольку Фаргон желает, чтобы ему подали эту самую голову на блюдечке. Впереди супермаркет, – добавила она, указывая пальцем. – Заедем туда и купим чего-нибудь, чтобы подкрепиться у меня на квартире.
      – У тебя есть холодильник? – спросила Мэтти, пока Эллин сворачивала на стоянку.
      Эллин рассмеялась:
      – Есть, конечно. Я же сказала: в четверг привезли все необходимое, так что квартира в полном порядке.
      – Ты показывала ее Клею?
      – Еще нет. Он приедет ко мне завтра, после возвращения из Сан-Диего.
      – Сан-Диего? – переспросила Мэтти. – Зачем его туда понесло?
      – Поехал навестить детей. Нола оставила их у своей матери, – ответила Эллин, заглядывая в зеркальце, чтобы убедиться, что Джин держится поблизости.
      – Как дела с разводом? – поинтересовалась Мэтти. – Когда наконец завершится процесс?
      Эллин пожала плечами.
      – Нола всеми силами оттягивает развязку, – сказала она, останавливаясь неподалеку от машины, покидавшей стоянку. – Клей уже начинает терять терпение, – добавила она, глядя перед собой отсутствующим взором. – Он тревожится не столько за себя, сколько за детей. Он души в них не чает, а Ноле, по-видимому, плевать, как на них отражается ее поведение.
      Мэтти вздохнула:
      – Никак не пойму, чем она, собственно, недовольна. Ведь это она завела любовника и потребовала развод. А теперь выливает на Клея ушаты грязи в газетах, обвиняет его в пьянстве, женоненавистничестве и бог знает в чем еще. Чего она хочет, ради всего святого?
      Эллин покачала головой:
      – Поверь, если бы Клей это знал, отдал бы ей все, что угодно, только бы покончить с этой сварой. – Она резко нажала на педаль акселератора, направляя свой сияющий белый «понтиак» к освободившемуся месту.
      Мэтти посмотрела вдаль, на поросшие лесом холмы.
      – Я буду скучать по тебе, – сказала она.
      – А я – по тебе, – ответила Эллин, обгоняя почтовый фургон и улыбаясь в зеркальце Джину, который по-прежнему не отставал от нее. – Как это мило с его стороны пожертвовать выходным днем, – добавила она.
      Мэтти удивилась, но, сообразив, о ком говорит Эллин, пренебрежительно взмахнула рукой.
      – Ты знаешь Джина, – произнесла она. – Он всегда рад помочь. Он не говорил тебе, что в субботу у него было прослушивание на роль в новом фильме Скорсезе?
      Эллин кивнула:
      – Молчаливый детина с могучими мускулами и нежным сердцем. Я читала сценарий. В самый раз для Джина.
      Мэтти хихикнула и поправила козырек таким образом, чтобы видеть в зеркальце своего приятеля.
      – Не такой уж он тупица, – заметила она. – У него есть мозги, но с таким телом ему нет нужды пускать их в ход. – Эллин посмотрела на нее, и Мэтти смущенно отвела глаза. – Сегодня я собираю в клубе прощальную вечеринку. – Она зевнула, и в тот же миг зазвонил телефон Эллин. – Не хочешь прийти?
      – Это слишком поздно для меня, – ответила Эллин, включая громкоговоритель. – Здравствуйте, у телефона Эллин Шелби, – сказала она.
      К тому времени, когда закончился разговор, они уже выехали за пределы города и оказались в Беверли-Хиллз.
      – Господи, не дай мне дойти до жизни такой! – проговорила Мэтти, имея в виду престарелую актрису Риту Норманн, которая только что умоляла Эллин спасти ее карьеру.
      – Не дойдешь, если не станешь пить, – ответила Эллин.
      – Хочешь сказать, ее погубило пьянство?
      – Пьянство, развод и нечистые на руку законники.
      Мэтти повернулась и посмотрела на Эллин.
      – А знаешь, я помню ее с детства, – сказала она, чувствуя легкую обиду оттого, что один из самых обожаемых ее кумиров оказался простым смертным. – Откровенно говоря, я думала, что она умерла. Как ты оказалась ее агентом?
      Эллин язвительно улыбнулась:
      – Рита досталась мне по наследству от Фила и Флинна. Она уже давно не в силах работать, но ей нужен кто-нибудь, с кем иногда можно поболтать, а тот факт, что у нее есть агент, позволяет ей сохранять достоинство.
      – Боже, – пробормотала Мэтти, – хотела бы я знать, что делают те, у кого нет агента…
      – Они названивают в радиопередачи.
      Мэтти рассмеялась, потом, вспомнив прочитанную недавно заметку об Эллин, спросила:
      – Так, значит, ты теперь настоящая голливудская акула?
      – Кто? – Эллин сморщила нос.
      – Преуспевающий агент.
      Эллин рассмеялась.
      – Не верь всему, что пишут в прессе, – посоветовала она, сворачивая в уютный дворик, раскинувшийся перед двумя белоснежными виллами. Между зданиями проходила дорога, упиравшаяся в ворота. Эллин остановила машину у поста охраны. – Здравствуйте, – сказала она охраннику, который вышел из будки. – Я Эллин Шелби, апартаменты номер пятнадцать. С сегодняшнего дня буду жить здесь.
      – Шелби, номер пятнадцать, – повторил охранник. Щурясь от яркого солнца, он заглянул в блокнот, который держал в руках. – У вас есть документы?
      Эллин уже протягивала ему водительское удостоверение.
      – Все в порядке, – отозвался охранник, отмечая ее в списке галочкой. – У вас второй этаж, верно? Я пришлю пару ребят помочь вам поднять вещи по лестнице.
      – Спасибо, – поблагодарила Эллин, забираясь в машину. – Кстати, джип, который едет следом, – со мной.
      Охранник выставил большой палец, и Эллин въехала во внутренний дворик подковообразной формы с декоративными фонтанами, блестевшими в ярких лучах зимнего солнца. Двухэтажный многоквартирный комплекс с белоснежными стенами и простыми мавританскими арками обступал по внешнему краю подъездную дорожку, которая в середине дуги уходила под землю в гараж. Фонтаны по обе стороны дорожки создавали ощущение, будто машина ныряет в водопад.
      – Ты шутишь, наверное, – бормотала Мэтти, пока Эллин показывала ей квартиры кинозвезд и промышленных магнатов. – Сколько стоит эта роскошь?
      – Четыре тысячи в месяц, – ответила Эллин.
      – Кажется, я вот-вот хлопнусь в обморок, – сказала Мэтти, когда они спускались в подземный гараж.
      С помощью двух носильщиков, то и дело останавливаясь из-за непрерывных звонков телефона Эллин, они наконец разгрузили обе машины и отперли дверь квартиры. Из огромных двустворчатых стеклянных окон, выходивших на веранду, опоясывавшую здание по всей ширине, открывался вид на бассейн и теннисный корт в южной части комплекса. Окна были закрыты двойными жалюзи с электроприводом, и Эллин раздвинула их, нажав на кнопку. Поток солнечных лучей хлынул в комнаты, заливая светом ковры цвета слоновой кости и глубокие светло-кремовые диваны.
      – Какая прелесть! – воскликнула Мэтти, увидев роскошную мебель и драпировки. – Где ты все это раздобыла? Высший класс!
      – Недурно, правда? – отозвалась Эллин, обходя стойку, которая разделяла гостиную и кухню, находившиеся на разных уровнях. – Большую часть обстановки я перекупила у женщины, которая жила здесь до меня. Как ты могла заметить, она почти не появлялась в квартире, поэтому все вещи новые. Думаю, она приобрела их в магазине на углу Робертсон-стрит и Мелроуз, в том самом, где торгуют мебелью на заказ.
      – Да, знаю. – Мэтти кивнула, выходя на веранду и оглядывая белую тростниковую мебель с голубыми сиденьями и изящными зонтиками-тентами. Слева находились раздвижные окна хозяйской спальни, справа – дверь с аркой и затейливые окошки кабинета и комнаты с телевизором. Повсюду стояли огромные, расписанные вручную кадки с папоротниками и юккой, а ограждение веранды увивали алые и розовые бугенвиллеи.
      В дверь с трудом протиснулся Джин, неся в руках по чемодану, зажав под мышкой зеркало в упаковке, а под другой – горшок с амариллисом. Эллин поспешила ему на помощь.
      – Дай-ка мне эту штуку, – сказала она, осторожно беря зеркало.
      Для своих размеров Джин был на удивление подвижен. Глядя на его бугрящуюся мускулами фигуру, обтянутую джинсами и тесной футболкой, Эллин отлично понимала, почему женщин влечет к нему словно магнитом. Этому немало способствовали его добродушная натура и неистощимый запас юмора. К несчастью, его артистические способности были весьма ограниченными, иначе Эллин с удовольствием заключила бы с ним контракт от имени Эй-ти-ай и сделала бы все возможное, чтобы обеспечить его работой. Однако на студии не терпели кумовства, и Эллин пришлось удовольствоваться тем, что в числе ее клиентуры значилась Мэтти; впрочем, Мэтти была не лишена таланта, и Эллин не было нужды оправдываться. Следовало лишь запастись терпением и ждать, пока Мэтти подвернется подходящая роль.
      – Куда нести остальное? – спросил Джин, когда Эллин вынула у него из-под мышки горшок с цветком. Его загорелое, чисто выбритое лицо раскраснелось от натуги, но на губах играла неизменная бодрая улыбка.
      – Туда, – ответила Эллин, указывая на дверь напротив кухни. – Здесь у меня гардеробная, – добавила она, распахивая дверь. – Ванная внизу справа, спальня – прямо по коридору. Поставь чемоданы вот сюда. Кто хочет шампанского? – крикнула она, чтобы Мэтти тоже могла ее услышать.
      – Неплохо бы, – сказал Джин, выходя из гардеробной и потирая руки. – Классная у тебя квартирка, Эллин, – заметил он, проходя мимо полностью оборудованной кухни с плитой в центре и мебелью с мраморными столешницами и бронзовыми ручками под старину.
      Улыбаясь, Эллин спустилась по лестнице в гостиную, задержавшись на мгновение, чтобы взглянуть на себя в дальнюю зеркальную стену комнаты. Напротив зеркала стояли обеденный стол и восемь стульев из светлого дуба, отгороженные от стены изящной, расписанной вручную шелковой ширмой.
      – Джин! Ты только посмотри на этот бассейн! – крикнула с веранды Мэтти.
      Пока Мэтти и Джин любовались бассейном, Эллин набрала номер на сотовом телефоне и, зажав аппарат между ухом и плечом, принялась рыться в пакетах, разыскивая бутылку охлажденного шампанского, которое они купили в супермаркете. Продолжая беседовать с Розой, еще одним агентом Эй-ти-ай, она вынесла бутылку на веранду и поставила на стеклянный столик. В эти дни компания вела судебную тяжбу с одной канадской студией из-за гонораров трех клиентов общей суммой более пяти миллионов долларов, потому агентам пришлось забыть о выходных. Эллин собиралась через пару часов вернуться на работу; вероятно, ей придется провести в кабинете и большую часть завтрашнего дня, до тех пор, пока вечером не приедет Клей.
      – Господи, какой кошмар! – сказала она, наконец завершив разговор и протянув бокалы Мэтти и Джину, которые при ее появлении нехотя выпустили друг друга из объятий.
      – Ты купила эту квартиру или сняла? – осведомился Джин, беря шампанское.
      – Сняла, – ответила Эллин и, подняв бокал, предложила: – Давайте выпьем за мой новый дом.
      Брови Мэтти поползли вверх. Если она правильно угадала причины, побудившие Эллин обзавестись отдельным жильем, эта квартира недолго прослужит ей домом. Обеспокоенный еще одним свидетельством ее независимости, Клей непременно поспешит сделать предложение, к которому его подталкивала Эллин.
      Некоторое время они болтали о том о сем, перемалывая киношные сплетни и гадая, кто придет в «Юниверсал» на смену уволенному Чарли Роско. Разговор занимал Эллин не меньше Мэтти и Джина, и все же она не могла отделаться от мыслей о Клее. Сегодня он позвонил ей рано утром, кипя возмущением и гневом. Нола настояла, чтобы на все время пребывания в Сан-Диего он остановился не в отеле, а в доме ее матери, вместе с детьми, хотя уже не раз публично объявляла, что скорее сожжет материнский дом, чем позволит Клею ступить на его порог. Эллин оставалось лишь догадываться, что ей сулит такой поворот событий, и все время, пока она об этом думала, ее внутренности тошнотворно сжимались.
      – Знаешь, я так горжусь тобой, – сказала Мэтти, выпроводив Джина и вернувшись к Эллин. Та лишь улыбнулась и протянула ей тарелку с солеными крендельками. – Нет, я серьезно, – настаивала Мэтти. – У тебя все складывается как нельзя лучше. Ты словно рождена для этой жизни. Ты обращаешься с кинозвездами будто с лучшими друзьями, с хозяевами студий – будто с любимыми дядюшками, какими бы мерзавцами они ни были. Тяжелый труд тебе в радость, и каждый готов прийти тебе на помощь. Ничто не может сбить тебя с толку, тебе нипочем атмосфера сумасшедшего дома, царящая в киноиндустрии. Ты выбиваешь почву из-под ног человека, а он тебя еще и благодарит. Если ты перебегаешь дорогу какому-нибудь парню, он считает это удачей. Он никто и ничто, пока Эллин Шелби не даст ему пинка под зад.
      Эллин рассмеялась и покачала головой:
      – Скажи это тем парням, о которых только что говорила. Зависть и недовольство – это самые безобидные чувства из всех, что они питают ко мне. Между прочим, мне тоже частенько перебегают дорогу. Не далее как на прошлой неделе один агент Си-си-эй провернул сделку с компанией «Тачстоун», которой я собиралась заняться сама. Я узнала об этом, только когда в указанный срок контракт не появился на моем рабочем столе.
      Мэтти в упор посмотрела на нее.
      – Пустячный промах, с кем не бывает, – возразила она. – Просто ты не любишь копаться в мелочах, предпочитая играть по-крупному. Теперь я вижу это совершенно отчетливо и надеюсь лишь, что ты останешься такой же, какой была прежде.
      Глаза Эллин удивленно расширились.
      – Тебе кажется, будто я изменилась?
      Мэтти пожала плечами.
      – Не знаю, – ответила она.
      Ее слова ошеломили Эллин.
      – Давай-ка откровенно, Мэтти, – попросила она. – Выскажи все, что у тебя на душе.
      – Ладно. Я хочу сказать следующее. Вот я вижу тебя в новой роскошной квартире, у тебя прекрасная работа, твой парень – рок-звезда, которая вдобавок становится кинозвездой, у тебя денег куры не клюют, и…
      – Что? – спросила Эллин.
      – А ничего! – запальчиво воскликнула Мэтти.
      На лице Эллин появилось озадаченное выражение.
      – Я тебя не понимаю, Мэтти, – призналась она.
      Мэтти всплеснула руками.
      – В твоей жизни так много всего происходит, что ты начинаешь забывать о тех, кто тебя любит! – вскричала она. – Ты забываешь о своих родных! Например, обо мне. Ты сняла квартиру, а я узнаю об этом, только когда ты собралась переезжать. Ты познакомилась с Клеем и целых два месяца молчала как рыба. Тед Фаргон вызывает тебя к себе, а я узнаю о том, что он вышел из больницы, только когда какой-то придурок звонит тебе в машину и отпускает по этому поводу дурацкие шуточки. Ты понимаешь, о чем я? Мы перестали общаться, и это меня пугает. Я почти не встречаюсь с тобой. Нашей прежней близости как не бывало, и я боюсь, что, когда ты переедешь, мы и вовсе не будем видеться.
      – Мэтти, ты поешь в клубе по ночам, а днем работаешь в кафе, – напомнила ей Эллин. – Тебя никогда не бывает дома. Может быть, ты все-таки скажешь прямо и откровенно, что тебя беспокоит?
      Черные глаза Мэтти сверкнули. Она глубоко вздохнула, прислонилась спиной к стене и устремила в окно невидящий взгляд.
      – Так и быть, – произнесла она наконец. – Я скажу, но обещай не сердиться на меня.
      – Я не стану ничего обещать, – отозвалась Эллин. – Говори, я слушаю.
      – Так вот, – начала Мэтти, с трудом подбирая слова. – Я хочу, чтобы ты мне сказала… В общем, ты можешь быть совершенно откровенна со мной… Только не думай, что это оттого, что я твоя двоюродная сестра…
      – Мэтти! – прикрикнула Эллин.
      – Слушай, не надо на меня давить! Все не так просто! – крикнула в ответ Мэтти. – Я хочу спросить: считаешь ли ты, что у меня есть способности, или мне следует сменить профессию? Я хочу знать, не оттого ли ты избегаешь меня, не для того ли обзавелась отдельным жильем, чтобы держать на расстоянии бездарную дуреху, которую вынуждена опекать лишь потому, что она твоя родственница? Только не надо пудрить мне мозги. Лучше горькая правда, чем… – Она опустила глаза.
      Эллин обошла вокруг стойки и села рядом, едва сдерживая смех.
      – Послушай, бездарная дуреха, – заговорила она, обнимая Мэтти за плечи. – Давай-ка я начну с другого конца. Только что в состав персонажей «ER» ввели еще одну героиню. И как ты думаешь, кто будет ее играть? Мэтти Шелби, вот кто. А знаешь, откуда мне это известно? Все дело в том, что контракт уже лежит у меня на столе, и тебе, моему чрезвычайно талантливому клиенту, моей взбалмошной, хотя и не уверенной в себе кузине, остается лишь подписать его.
      Мэтти недоверчиво вскинула глаза.
      – Не понимаю, – сказала она. – Меня даже не прослушивали, как же я могу получить эту роль?
      – А так, что один из продюсеров передо мной в долгу, – объяснила Эллин. – Для начала всего два эпизода, но если новый персонаж понравится, будут и еще. Кстати, не думай, будто я пристроила тебя по дружбе. Продюсер отлично знает, что я не подсуну ему кого попало – от этого зависит куда больше, чем моя репутация.
      Мэтти потрясенно молчала.
      Эллин смотрела на нее, с радостью наблюдая первые признаки эйфории, охватывающей сестру.
      – Может быть, я сплю? – простонала Мэтти. – Скажи, это все взаправду?
      – Еще как! – Эллин рассмеялась. – Сценарий уже отправили тебе по почте. Через неделю-другую с тобой свяжутся по поводу костюмов, сроков и всего остального, что тебе следует знать.
      – Кажется, я сейчас заплачу, – дрожащим голосом произнесла Мэтти. – Не верю своим ушам! Я была бы рада любой роли, какая бы ни подвернулась, но «ER»!
      – Для этого и нужен агент, – напомнила Эллин, – чтобы тебе не пришлось играть первую подвернувшуюся роль. «ER» словно создан для тебя, а ты – для него, по крайней мере сейчас. Если сериал начнет терять популярность, мы выведем тебя из актерского состава быстрее, чем зритель переключит телевизор на другой канал.
      – Ты неподражаема! – Мэтти рассмеялась, обнимая ее. – Я буду молиться, чтобы ты побыстрее села в продюсерское кресло, к которому уже давно приглядываешься. Кто, если не ты? Ох, что я такое говорю?! Если ты станешь продюсером, я потеряю лучшего в мире агента.
      – К тому времени ты будешь так знаменита, что и не заметишь этого, – заверила Эллин Мэтти, вновь увлекая ее на веранду. Она не видела смысла признаваться сестре, что будущее их обеих зависит от человека, с которым они даже не встречались. Шанс Эллин преуспеть в деле, которое стоило карьеры трем ее предшественникам, был столь же ничтожен, как надежды на то, что это обстоятельство смягчит решимость Майка Маккана. А если присовокупить недавний поворот в отношениях между Нолой и Клеем, у Эллин появились серьезные опасения, что ее золотая пора близится к завершению.
 
      – Ты с ума сошла? Я и Нола – опять вместе? – В трубке послышался смех Клея. – Ни за что и никогда.
      – Зачем же ей потребовалось, чтобы ты остановился в доме матери вместе с детьми? – спросила Эллин, сердясь на себя за то, что так нервничает по этому поводу.
      – Ты не поверишь, но у моей женушки наконец проснулись материнские чувства, – объяснил Клей, выключая музыку, чтобы лучше слышать. – Она решила, что нам пора стать друзьями и сделать вид, будто у нас прекрасные отношения, иначе ее репутации будет нанесен непоправимый ущерб. – Клей негромко фыркнул. – А я думаю, все дело в том, что она завела себе нового приятеля.
      В душе Эллин забрезжила надежда.
      – Ты действительно так считаешь? – спросила она, наливая в ванну воды.
      – Уверен на все сто. Но хватит о Ноле. Как ты провела выходные?
      – Трудилась не покладая рук, зато успела перебраться на новую квартиру и более-менее разгребла завал на работе. Когда ты приедешь?
      – Сейчас посмотрим, – отозвался Клей. – Я сейчас в Брентвуде, значит…
      – В Брентвуде! – вскричала Эллин. – Я думала, ты только что вылетел из Сан-Диего!
      – Буду у тебя через десять минут, – сказал Клей и рассмеялся. – Встречай меня в костюме Евы!
      Даже не попрощавшись, Эллин дала отбой и метнулась в спальню, на ходу выдирая заколки из волос. Она задержалась там только на мгновение, чтобы вынуть из комода короткую прозрачную комбинацию, после чего торопливо вернулась в гостиную, схватила расческу и тут же отправилась в ванную. Она почистила зубы и прибавила напор текущей воды.
      – Свечи… – бормотала она. – Куда, черт возьми, я сунула свечи?
      Свечи нашлись в кухонном буфете. Эллин расставила их вокруг ванны и зажгла. Потом, выключив свет, окинула помещение взглядом, добавила пару полотенец, плеснула в дымящуюся воду еще немного ароматного масла и отправилась наводить порядок в гостиной.
      Десять минут спустя зазвонил телефон.
      – Привет, это я, – сказал Клей, когда Эллин взяла трубку.
      Эллин была готова взвыть от досады и разочарования.
      – Где ты? – спросила она, стараясь подавить жалобные нотки в голосе.
      – Знаешь, я не смогу прийти к тебе в гости, – сказал Клей. – Охранники у ворот непременно узнают меня, и мы с тобой попадем на страницы прессы.
      Взбешенная тем, что не подумала об этом заранее, Эллин уже хотела накричать на него, сказать, как ей надоело прятаться, что дальше так продолжаться не может, что это пора изменить. И только опасение, что он бросит ее, заставило Эллин прикусить язык. У нее выдались тяжелые дни, не хватало еще ссориться с Клеем.
      – Неужели это так плохо, если мое имя появится рядом с твоим? – примирительным тоном отозвалась она. – Или ты хочешь, чтобы я скрывалась до конца своих дней?
      – Я уже говорил тебе, Эллин, – сказал Клей. – Мы вынуждены соблюдать осторожность. Мне вовсе не хочется, чтобы Нола в последний момент выкинула какое-нибудь коленце, особенно сейчас, когда процесс вот-вот завершится.
      – Что же мне делать? Ехать к тебе домой?
      – Сколько времени отнимет у тебя дорога? – Голос Клея зазвучал мягче, интимнее.
      – Жди меня через час, – промолвила Эллин и, не дожидаясь ответа, отключила аппарат, проклиная собственную слабость и популярность Клея, из-за которой им приходится таиться. Схватив какой-то журнал, она швырнула его в угол, ворвалась в ванную и уже собиралась бросить свечи в воду, но ее остановил стук в дверь.
      На Эллин не было ничего, кроме прозрачной комбинации, и она, сняв халат с крючка на двери ванной, отправилась в прихожую.
      – Кто там? – спросила она.
      – Один ваш поклонник, который так влюблен, что ему плевать, позвонят ли охранники в газеты, – послышался голос Клея.
      Эллин изумленно заморгала, улыбнулась, швырнула халат на пол, распахнула дверь и бросилась ему на шею.
      – А вот и я! – Клей со смехом заключил ее в объятия.
      – Ты был здесь с самого начала! – с притворным гневом воскликнула Эллин. – Ты звонил, стоя под дверью, иначе не смог бы появиться так быстро!
      – Я говорил с тобой, поднимаясь по лестнице, – подтвердил Клей. – Мне лишь хотелось, чтобы ты поняла, какие безумства я готов совершить ради тебя. Я сунул привратнику пару тысяч, хотя и сомневаюсь, что это поможет. Впрочем, плевать. Я обожаю тебя и хочу, чтобы ты знала об этом. Господи, как ты хороша… – проговорил он севшим голосом. Эллин потянулась к нему губами, но Клей не спешил ее целовать. Он продолжал сжимать Эллин в объятиях, всматриваясь в ее лицо. – Под этой штукой надето что-нибудь еще? – спросил он, проводя пальцами по ее бедрам.
      По телу Эллин разлилось жаркое сладострастие.
      – Если хочешь, могу надеть, – охрипшим голосом отозвалась она.
      Клей покачал головой.
      – Для меня и этого слишком много, – сказал он, запуская руки под подол комбинации и задирая ее до талии Эллин.
      Клей не отрывал взгляда от ее лица. Его пальцы скользнули между ног Эллин, и у нее подогнулись колени. Они все еще стояли в дверях, и в любую минуту их мог заметить кто-нибудь из соседей, проходящих по коридору, но Эллин и не подумала остановить Клея, зная, как его возбуждают подобные приключения. Он то и дело заставлял Эллин подходить обнаженной к окнам своего особняка, словно показывая ее всему миру, хотя они оба знали, что с улицы ничего не видно. Порой он даже выводил ее голышом в сад, шутливо пугая ее садовниками-мексиканцами, которые якобы подсматривают за ней, но Эллин отлично знала, что он не выпустит ее в таком виде, пока в саду есть кто-нибудь из работников.
      – Ты скучала по мне? – прошептал Клей.
      – Только когда рядом не было кого-нибудь из прочих моих любовников, – шепнула она в ответ.
      Он улыбнулся и наконец прижался губами к ее рту, осторожно лаская его кончиком языка. Прикосновение его губ казалось невыразимо восхитительным, и Эллин крепко зажмурилась, обняла его за шею, однако держалась чуть поодаль, давая его рукам ласкать все ее тело. Грудь Эллин мучительно жаждала ласки, но когда Клей наконец нащупал ее, он лишь легко провел тыльной стороной ладони по отвердевшим соскам.