- Похоже, вы меня выставляете? - притворно изумился Дэвид.
      - Вы очень проницательны.
      - Но я еще не доел пиццу. И кроме того, мне здесь очень нравится.
      Сдерживая и злость, и смех. Пенни сказала:
      - Если вы останетесь, то говорить мы будем исключительно о делах журнала. Ясно?
      - Абсолютно. А у вас нет острого соуса?
      - Нет.
      Некоторое время оба молчали, потом Дэвид взял бокал с вином, откинулся на спинку стула и спросил:
      - Так откуда вы родом. Пенни Мун? Так, попробуем угадать... Судя по небольшому акценту, откуда-то с севера. Нет? Ба, я и забыл, мы говорим только о журнале!.. - Он сделал глоток вина. - Есть какие-нибудь идеи по поводу названия? Если есть, то можете выиграть ужин с самой собой.
      Придя в некоторое замешательство от такой неожиданной перспективы. Пенни положила нож и вилку и промокнула губы салфеткой.
      - А в конце ужина можете сами швырнуть себе в лицо десерт, - услужливо предложил Дэвид.
      - Прекратите, - не выдержав, прыснула Пенни. - Сколько можно напоминать об этом!
      - Клянусь, больше не буду. - Дэвид приложил ладонь к сердцу. - Так о чем вы хотите поговорить?
      - О распространении журнала.
      - Ладно. Что вы хотите узнать по этому поводу?
      Дэвид пустился в изложение своих грандиозных планов захвата журнального рынка, и Пенни сразу почувствовала себя приготовишкой, робеющим перед мудростью многоопытного учителя. По сравнению с ней Дэвид настолько хорошо разбирался в вопросе, что разговор почти с самого начала превратился в монолог.
      Однако вскоре Пенни обнаружила, что с большим интересом слушает Дэвида, тем более что ее собственные планы, которые она обнародовала сегодня утром на совещании, уже нашли отражение в проектах Дэвида. Бесспорно, Сильвия была права - он действительно прекрасный бизнесмен, а что до его компетенции, то тут он буквально сразил Пенни. Похоже, для Дэвида не существовало темных пятен в вопросах большого бизнеса. Это снова вернуло Пенни к размышлениям о том, чем же Дэвид занимался в Соединенных Штатах, но додумать эту мысль она не смогла, увлеченная его рассказом о постоянно расширяющейся всеевропейской дистрибьютерской сети, сотрудничество с которой было особенно важно для рентабельности журнала. Пенни могла только поражаться, как просто все это звучит в устах Дэвида, который тем временем с легкостью сменил тему и все же вынудил ее рассказать немного о себе.
      Неожиданно быстро выяснилось, что, кроме журнала, у них нет никаких общих интересов. Это относилось не только к музыке и литературе; диаметрально противоположно расходились их взгляды на политику, философию, не совпадая даже в вопросах этики и юмора.
      Удивление Пенни таким потрясающим несходством во всем успело вырасти до неимоверных размеров, прежде чем она осознала, что Дэвид просто дразнит ее!
      - Ладно, вы победили. - Пенни рассмеялась. - Но если вы считаете "Божественную комедию" Данте первой серьезной литературой, которая вас поразила, то...
      - Я не назвал ее первой. - Дэвид усмехнулся. - Я просто сказал, что она обычно первой приходит на ум. Но если вы хотите вернуться в далекое прошлое, то должен признаться, что испытывал тайную юношескую страсть к романам Генри Миллера. <Генри Миллер (1891 - 1980), американский прозаик, некоторые его романы были запрещены в США как порнографические.>.
      - Покажите мне школьника, который не прошел через это, - заметила Пенни с понимающей улыбкой. - Но я думала, что мы обсуждаем первые литературные впечатления, а не первую эрекцию.
      - Ах да! Ладно, возможно, вы будете удивлены, узнав, что моя первая эрекция не имела ничего общего с Миллером, а была связана исключительно с...
      - Нет-нет, увольте, ради Бога! - Пенни и правда стало смешно. - Я знаю, что вы назовете кого-нибудь из ряда вон выходящего вроде Беатрисы Поттер или...
      - Вы действительно так думаете? - недоверчиво воскликнул Дэвид. - Это был проклятый Кролик Питер, при виде которого я каждый раз возбуждался. Я даже решил, что я голубой, пока до меня не дошло, что он просто зверек. А потом я понял, что у меня на самом деле возникли трудности.
      Смеясь и качая головой. Пенни смотрела на Дэвида, сидевшего за столом напротив нее, и ее все больше охватывало странное чувство, будто она уже очень давно знает его. Сейчас им было так легко вдвоем... Кухню заливал мягкий, мерцающий свет, а тепло, исходившее от плиты, согревало их. И снова Сильвия была права: Дэвид из тех мужчин, к которым невозможно не привязаться, более того, очень трудно не сойти от них с ума. Размышляя об этом. Пенни не могла точно вспомнить, в какой именно момент поддалась обаянию Дэвида, но не сомневалась, что в свое время все детали происшедшего восстановятся сами собой. Интересно, что тогда она скажет себе по поводу зажженных свечей и второй бутылки вина.
      - Ладно, пожалуй, мне пора домой, - заметил Дэвид, внимательно глядя в глаза Пенни.
      Сказав это, он не сделал даже малейшей попытки подняться. Пенни опустила взгляд на его ладони, лежавшие посередине стола, и ее сердце учащенно забилось от легкого головокружения, вызванного вином.., или оттого, что его длинные и сильные пальцы едва не касались ее пальцев. Теплая волна желания прокатилась по телу Пенни, она снова подняла взгляд на Дэвида и уже набрала воздуха в легкие, чтобы предложить ему остаться, когда до нее внезапно дошла вся абсурдность ситуации.
      Пенни крепко сжала губы, однако было уже слишком поздно... Дэвид явно прочитал ее мысли и оценил силу своей власти над ней. Он ласково, но насмешливо смотрел на нее.
      Пенни решительно поднялась из-за стола, с ужасом понимая, что чуть не пропала. Какая трогательная картина - она предлагает Дэвиду остаться, а он отклоняет ее предложение! Да ему сто раз наплевать на нее: у него есть Мариель, которая, вполне возможно, в данный момент уже греет для возлюбленного местечко в постели.
      Боясь еще больше выдать себя. Пенни молча направилась к двери. Мысли ее уже совершенно прояснились, а злость, вызванная тем, что она едва не унизилась перед Дэвидом, была в этот момент направлена исключительно на него. Он-то понимал, что делает: соблазнил ее настолько, насколько и хотел, а теперь в душе потешается над ней. Пенни могла только благодарить Господа за то, что сумела взять себя в руки. Конечно, глаза все равно выдали ее, но она хоть успела вовремя прикусить язык.
      - Вот еще что, - Дэвид подошел вслед за Пенни к входной двери, - надо было сказать это раньше, но лучше поздно, чем никогда: если вам придется столкнуться с подозрительными личностями, задающими странные вопросы, направляйте их ко мне, хорошо? Я сам с ними разберусь.
      "Этого еще не хватало!" - подумала Пенни.
      - Нельзя ли пояснее? - спросила она, пожалуй, чересчур резко как-никак ей предлагали помощь!
      Дэвид, нахмурившись, задумался на несколько секунд, затем сказал:
      - Яснее не могу, но, думаю, со временем вы сами во всем разберетесь. Он подбросил в воздух ключи от мотороллера, поймав их на ходу, легко сбежал по ступенькам к своему железному коню и, заведя его, укатил.
      Пенни уже собиралась закрыть дверь, когда почувствовала, как кто-то трется об ее ноги. Взглянув вниз, она увидела соседского щенка. Взяв его на руки и прижавшись к нему щекой. Пенни прошептала, глядя вслед уезжавшему Дэвиду:
      - Возможно, с ним у меня не будет проблем в будущем, а вот с тобой, глупышка, проблема, пожалуй, будет.
      В ответ щенок лизнул Пенни в щеку и помочился ей на плечо.
      Сменив свитер. Пенни набросила пальто и понесла щенка через лужайку к соседней вилле. Из дома не доносилось никаких звуков, но на стоянке были припаркованы два "мерседеса", а сквозь щели в ставнях пробивался свет.
      Осторожно положив щенка на траву рядом с такими же пушистыми созданиями. Пенни потихоньку вернулась к себе. Пока ей удавалось избежать встречи с женой полковника Блимпа, хотя та звонила три или четыре раза и приглашала Пенни то на ужин, то на коктейли.
      Не то чтобы Пенни старалась избегать соседей, просто ее отнюдь не привлекала идея поменять свою светскую лондонскую жизнь на канапе с двойным джином в обществе каких-то эмигрантов. Особенно после знакомства с Уолли Делани, довольно скучным человеком, который рассказывал анекдоты с бородой и раздражал Пенни загадочными намеками относительно его антикварного магазина, явно пытаясь вызвать этим интерес к своей малозначительной особе.
      Вернувшись домой. Пенни решила, что рано или поздно посетит соседей, если и не по какой-то другой причине, то хотя бы для того, чтобы извиниться за все отклоненные предложения. А может, действительно стоит повнимательнее присмотреться к этому антиквару и его магазину; если Делани использует его в качестве прикрытия для каких-то темных дел, у нее появится шанс сделать из этого отличную статью.
      Глава 7
      - Победа! - радостно воскликнула Пенни и вскочила с кресла.
      - Эй, так нечестно! - запротестовал Дэвид.
      - Чушь! Я что, жульничала? - обратилась Пенни за поддержкой к сотрудникам, столпившимся возле компьютера.
      - Да он просто жуткий неудачник, - с жалостью глядя на Дэвида заметил "внештатник" Пол Смит.
      - И вам придется признать это, Дэвид, - потребовала Пенни, у которой щеки раскраснелись от возбуждения. - Я лучше вас играю во все эти игры. Я уже третий раз выиграла...
      - Потому что мухлюете! - заявил Дэвид.
      - Да что вы говорите! И как я это делаю?
      - Не знаю, но скоро выясню.
      - Бедный Дэвид! - Бабетта засмеялась, возвращаясь к своему столу. Стоило приносить все эти игры, чтобы потом так ни разу и не выиграть.
      - Ну-ка давай, Смити, садись за компьютер, - не унимался Дэвид, - я тебя под орех разделаю.
      - Пенни, на линии Средиземноморское агентство, - позвала Бриджит.
      - Отлично! Я возьму трубку у себя в кабинете. Утри ему нос, Смити, на ходу бросила Пенни, успев увидеть через плечо, как Пол Смит и Дэвид приступили к сражению.
      Все еще переживая победу, Пенни плюхнулась в кресло и взяла трубку. Ей предстояло обговорить детали с известным агентством, с которым Дэвид недавно подписал договор на рекламу первого номера журнала.
      Трудно было поверить, что прошел всего лишь месяц с того момента, как она переехала на виллу и взяла в свои руки бразды правления журналом. Никогда в своей жизни Пенни не работала так интенсивно. Ощущение того, что облик нового журнала вот-вот превратится из мечты в реальность, стоило всех пропущенных обедов и ужинов, неприятностей от общения с Мариель, даже бессонных, конечно же, по вине этого несносного Дэвида, ночей.
      Появления Дэвида в офисе по-прежнему были одновременно беспорядочными и отвлекающими, потому что, похоже, никто, включая и Пенни, не мог в его присутствии заниматься хоть какой-нибудь работой. В горячке работы воспоминания о том вечере, когда они ужинали у нее на вилле, как-то стерлись, но Пенни по-прежнему была настороже, опасаясь повторения чего-нибудь подобного в будущем. И только во время тех сумасшедших часов, когда Дэвид появлялся в редакции с новыми компьютерными играми и предлагал ей сразиться, что неизменно вызывало бурный интерес у всех, кто находился в этот момент в офисе, Пенни малодушно позволяла себе расслабиться.
      Когда им случалось оставаться вдвоем. Пенни тщательно следила, чтобы разговор не касался ничего, кроме журнала. Хотя ей очень хотелось спросить Дэвида, где он бывает, когда отсутствует на работе, она ни разу не позволила себе этого. Ей вовсе не улыбалось дать ему еще раз повод думать, что ее интерес к нему выходит за рамки чисто профессионального. Зато постоянные подначки, добродушные насмешки и сумасбродные розыгрыши, которые поощрялись как Дэвидом, так и самой Пенни, только помогали сплачивать коллектив, и Пенни всегда воспринимала их с удовольствием.
      Единственным сотрудником, не выказывавшим желания принимать участие в подобных развлечениях, была Мариель, хотя и она как-то по случаю соизволила присоединиться ко всей компании в "Легендах" - мексиканском кафе-баре, расположенном через дорогу от редакции.
      Хотя связь Мариель и Дэвида продолжалась, но Пенни она как-то незаметно перестала волновать, чем сама Пенни была очень довольна.
      Теперь, когда период сильных дождей закончился и ночи стали светлее. Пенни испытывала по-настоящему добрые чувства к Лазурному берегу и его людям. Так много дверей распахнулось перед ней, так много людей обещали свою помощь и советы, что Пенни начала считать жуткие рассказы о французской бюрократии просто мифом. Она разъезжала в "пежо" пятилетней давности с откидывающимся верхом, проявляя смелость, присущую самым героическим водителям-французам, чтобы поспеть на обед в Эз, или на вернисаж в Ментону, или в Монте-Карло на благотворительный концерт. Однажды ей даже посчастливилось выиграть в местном казино три тысячи франков.
      Когда в Каннах закончился Международный телевизионный фестиваль, мэр лично прислал ей приглашение, и Пенни была в числе его почетных гостей на обеде в честь двух французских телекомпаний. А впереди был еще кинофестиваль. К изумлению и радости Пенни, организаторы пригласили ее на церемонию вручения "Пальмовой ветви", и теперь она раздумывала, стоит ли просить Дэвида, чтобы он сопровождал ее. Чего доброго, он еще посчитает Пенни недостойной того, чтобы показаться в его обществе на такой роскошной церемонии, где полно звезд. Что ж, в таком случае он узнает, куда ему следует убраться!
      По правде говоря, несмотря на компьютерные баталии и неоспоримые успехи в продвижении их рабочих взаимоотношений, Дэвид был единственным темным пятном, омрачавшим безоблачный горизонт Пенни. Дело даже не в редких эротических снах, где он почему-то постоянно присутствовал, - они не очень беспокоили Пенни и на самом деле были связаны вовсе не с Дэвидом, а всего лишь с тем, что до этого времени она всегда вела довольно активную половую жизнь. Ее гораздо больше волновали частые исчезновения Дэвида и его удивительная способность организовать работу так, чтобы она не останавливалась даже в его отсутствие. Разумеется, Пьер Клеменс был просто потрясающим заместителем, но мозговым центром являлся, несомненно, Дэвид. Именно его искусству бизнесмена журнал был обязан теми невероятными успехами, которых достиг с такой легкостью.
      Пенни, конечно, больше всех радовалась этим успехам...
      И все же ее настораживали полное отсутствие трудностей и удивительная готовность тех, кого это касалось, браться за, казалось бы, невыполнимые задачи. Пенни видела совершенно ясно, что Дэвид всеми силами старается не привлекать внимания к своей персоне, но если он скрывал что-то - а у Пенни были сильные подозрения, что так оно и есть, - то тогда перед ней вставал вопрос: действительно ли она хочет узнать его тайну? Казалось, ответ напрашивался сам собой, - конечно, хочет, но будь она проклята, если доставит ему удовольствие своими расспросами, из которых Дэвид может понять, что ее любопытство по отношению к нему усилилось. Еще, чего доброго, проявит такую радость по этому поводу, что ей придется залепить ему пощечину.
      В конце недели, большую часть которой Дэвид отсутствовал, Пенни решилась-таки позвонить Сильвии. Может быть, она узнает хоть что-то о прошлом Дэвида - что-нибудь, могущее пролить, пусть небольшой, свет на его загадочное настоящее.
      Ожидая, пока ее соединят с Сильвией, Пенни покрутила вентилятор в разные стороны, пытаясь немного остыть и успокоиться, затем перевела глаза на стопку бумаг, которые только что прислал Пьер. Просматривая их одну за другой, она тяжело вздохнула. Мариель, похоже, считала, что положение любовницы Дэвида придает ей еще и статус его деловой партнерши. Она демонстративно обращалась к Пьеру с теми вопросами, с которыми должна была обращаться к Пенни.
      Наконец в телефонной трубке раздался голос Сильвии, и Пенни, повернувшись в кресле, уставилась в открытое окно.
      - Пенни, дорогая, все время собираюсь позвонить тебе, но каждый раз не хватает времени. Расскажи мне, как у вас там дела?
      - Все отлично, - ответила Пенни, размышляя о еще одном довольно необычном факте, который заключался в том, что за последние шесть недель Сильвия даже не попыталась связаться с ней. - Мариель Дескорт продолжает оставаться моей головной болью, но с этим мне приходится мириться. Нет нужды говорить, что главной причиной наших трений является Дэвид.
      - Вот как?
      - Уверена, вы понимаете, о чем я говорю.
      Сильвия рассмеялась:
      - Да, пожалуй. Дэвид всегда был неравнодушен к женщинам, что и разрушило его брак.
      Улыбка исчезла с лица Пенни.
      - Его брак? - переспросила она.
      - А разве он не говорил тебе, что был женат? Да, понятно, наверное, не говорил. Они разошлись около года назад, и сейчас он видится с женой только тогда, когда навещает детей.
      - Детей? - вновь переспросила Пенни.
      - У него два мальчика. Им сейчас.., дай-ка подумать...
      Одному, пожалуй, четыре, другому шесть. Пара маленьких сорванцов, но ужасно очаровательные.
      - А где они? - спросила Пенни, чувствуя, что у нее все начинает плыть перед глазами.
      - Во Флориде, вместе с матерью.
      - Да, понятно, - рассеянно пробормотала Пенни, но тут же встряхнулась. - Что ж, я рада за него. Но как бы там ни было, я звоню именно по поводу Дэвида. - Пенни замолчала. Сейчас, когда надо было задать вопрос, она не могла подобрать нужной фразы, чтобы этот вопрос не показался Сильвии пустяковым. - Меня интересует, - начала она, - как он стал вашим крестником... - Сжавшись внутренне от страха. Пенни подумала: а стоит ли беспокоиться о каком-то этикете, когда вообще весь этот разговор выглядит нелепым?
      - - Мы с его матерью вместе учились в школе, - ответила Сильвия, и по ее тону чувствовалось, что она улыбается. - А почему ты спрашиваешь об этом?
      "В школе, - подумала Пенни, испытывая отвращение к самой себе. Разумеется, все люди учатся в школе".
      - Ладно, пожалуй, мне надо перейти прямо к делу, - заявила она.
      - Обычно ты так и делаешь.
      - Меня интересует, откуда Дэвид знает так много нужных людей. - "Ну вот, - поздравила себя Пенни с этой выдающейся фразой. - Теперь остается только спросить, каким же фантастическим образом ему удается ходить, не хромая, на здоровых ногах".
      - Откуда Дэвид знает так много нужных людей? - повторила Сильвия, явно сбитая с толку вопросом Пенни. - Ну, наверное, он знакомится с ними во время своих многочисленных поездок. А почему тебя это беспокоит?
      - Даже не это. Он с такой легкостью заручился поддержкой стольких влиятельных лиц. А когда я поинтересовалась, откуда все они ему известны, Дэвид ответил, что он слишком скромный человек, чтобы рассказывать об этом. - "Заносчивый ублюдок", - добавила про себя Пенни.
      Сильвия засмеялась:
      - Скромность - это что-то новенькое в репертуаре Дэвида. Хотела бы я на это посмотреть.
      - Значит, вы не виделись с ним в последнее время?
      - Нет. А что, разве должна была увидеться?
      - Где же он тогда пропадает вместо того, чтобы находиться на работе?
      - Почему ты не спросила его самого об этом?
      - Да я лучше предпочту набросить свой язык, как лассо, на скачущую галопом лошадь, чем доставить ему такое удовольствие. - Переждав смех Сильвии и убедившись, что та слушает ее. Пенни продолжила:
      - А главное, я хочу знать, что у него за профессия... - "Профессия! Господи, да о чем я говорю?" - подумала Пенни. - Каким бизнесом он занимался до журнала? - решительным тоном спросила она.
      - Ох, дай-ка подумать! Понимаешь, проще всего ответить на твой вопрос так: что его попросишь, то он и сделает. Я уже говорила тебе - у него светлая голова для бизнеса, поэтому Дэвид и стал таким состоятельным человеком.
      - А я и не знала, что он богатый, - пробормотала Пенни, чувствуя, как начинает застывать лицо. Она снова переждала смех Сильвии, довольной вызванным эффектом, и с досадой спросила:
      - Но если это так, то зачем Дэвиду возиться с каким-то захолустным журналом?
      - К тому времени, когда у вас пойдет настоящая работа, журнал вовсе не будет захолустным.
      - Вы не ответили на мой вопрос.
      - Разве? А мне показалось, что да.
      Пенни закрыла глаза. Ее главным достоинством всегда была способность задавать точные вопросы. Сейчас она с трудом могла поверить, что устроила из разговора с Сильвией такую мешанину.
      - Меня на самом деле волнует, какими делами он занимался раньше, созналась Пенни, - и, насколько я понимаю, сейчас продолжает заниматься. Пенни подумала о подозрительных личностях, о которых упоминал Дэвид. Слава Богу, они пока не появились в ее поле зрения. Куда больше Пенни тревожила другая мысль: а не дура ли она, раз так серьезно восприняла его слова?
      - Понимаешь, чтобы точно ответить на твой вопрос, мне надо сначала сделать несколько телефонных звонков.
      Долгое время Дэвид находился в Штатах, и я не имею конкретного представления обо всем, чем он там занимался.
      Если вкратце, я знаю, что он заключил несколько крупных сделок с экспедиторами, и теперь они работают с компаниями, в которых Дэвид имеет определенные пакеты акций - от незначительных до контрольных. Та же самая картина с парочкой солидных компьютерных компаний и даже, мне кажется, с одной из крупнейших компаний звукозаписи. Несколько лет назад он выиграл конкурс и получил контракт на организацию.., не помню, скольких.., государственных торговых ярмарок. И еще - он один из основных акционеров проекта строительства жилья в Майами. Наверное, есть какие-то вещи, которых я не знаю.., но могу узнать.
      - Думаю, в этом нет необходимости, - решительно заявила Пенни и после короткого прощания положила трубку.
      Этот разговор оставил у Пенни необъяснимое, скорее даже неприятное ощущение. Кое-что она, конечно, узнала и была теперь почти уверена, что боссом является именно Дэвид, а не Сильвия. Но если так, почему он не признается в этом? Возможно, ей следовало подстроить ему ловушку: Пенни уже достаточно изучила Дэвида, чтобы понять - прямые вопросы никуда ее не приведут.
      Решив отложить разработку тактики своего поведения в отношении Дэвида до лучших времен, Пенни вернулась к бумагам, лежавшим на ее столе. Теперь, после того как Дэвид заключил полномасштабный договор с типографией в Тулоне, надо было принять основные решения, касающиеся всего художественного оформления журнала - от обложки до логотипа на фирменных бланках. Мариель и Дэвид уже высказали свои предложения по этому поводу, и, как это ни удивительно, их мнения совпали. Пенни подумала: а как отреагирует Дэвид, если она не согласится с ними обоими? Наверное, захочет обсудить этот вопрос. И вдруг она выберет худший вариант, явно неприемлемое название, и будет твердо стоять на своем? Как он тогда поступит? Воспользуется своей властью? Интересно бы на это посмотреть: возможно, это будет лучший способ заставить его признаться, что они не более равноправные партнеры, чем Жак Ширак и какой-нибудь деревенский дурень.
      Услышав стук в дверь, Пенни подняла голову и нетерпеливо крикнула: "Войдите!", - но когда в кабинет просунулась нахальная физиономия Смита, она тут же расплылась в улыбке.
      - Смити! - воскликнула Пенни, поднимаясь из-за стола. - А я и не знала, что ты сегодня придешь.
      - Проходил мимо и решил заглянуть, - ответил Смити, целуя Пенни в обе щеки. - А вы, похоже, все так же завалены работой, - заметил он, бросив взгляд на ее стол. - Да и вид у вас неважный, - добавил Смити, погладив Пенни по растрепанным волосам.
      - Абсолютная правда, - согласилась Пенни. - Но ты-то мне как рад и нужен. Посмотри вот на это письмо. - Она протянула Смити письмо. Понадобилось одиннадцать дней, чтобы оно дошло ко мне из Великобритании.
      Одиннадцать дней!
      - И что? - спросил Смита, наливая себе кофе.
      - Я хочу, чтобы ты сделал сравнительный анализ почтовых систем европейских стран. Начинай прямо сейчас, и мы опубликуем его как раз перед Рождеством. Не знаю, заставит ли это Францию хоть как-то улучшить работу почты, но мы можем попытаться. - Пенни прижала ладонь ко лбу. - Подожди, у меня было для тебя еще кое-что... Ах да! Позавчера вечером кто-то говорил мне о новой театральной труппе, которая начинает здесь гастроли. Я хочу, чтобы ты присмотрелся к ней. У меня есть несколько контактных телефонов, возможно, мы сможем организовать спонсорство. Или, пожалуй, я лучше поручу это Мариель, - передумала Пенни, несколько смутившись. - Да, театр мы оставим Мариель, а ты займешься кратким биографическим очерком французского президента - это мы уже обсуждали вчера.
      - Что-нибудь еще? - услужливо поинтересовался Смити, усаживаясь в кресло для посетителей.
      - Ты говорил с Бриджит, когда шел ко мне? - спросила Пенни.
      - Ее просто разрывали телефонные звонки.
      - Тогда подойдешь к ней перед уходом. Сегодня утром я дала ей список тем и хочу, чтобы ты занялся ими.
      Работы много, поэтому тебе понадобится парочка толковых помощников для работы здесь.., а сам сможешь поехать в Брюссель. Тебя это устраивает?
      - Вполне. Кстати, я ведь неспроста зашел к вам. Мой друг в Париже раз в две недели пишет колонку для лондонских газет бульварного толка, этакий оригинальный взгляд на парижскую жизнь. У него довольно острый язык, и я подумал, что вас могут заинтересовать эти материалы.
      - Обязательно посмотрю их, - заверила Пенни. - Пусть пришлет мне несколько по факсу и сообщит, как с ним связаться.
      - Так и сделаем. - Веснушчатое лицо Смита расплылось в простодушной усмешке.
      Пенни подождала, чувствуя, что Смити собирается сказать что-то еще; вероятно, что-нибудь "этакое", учитывая его страсть ко всевозможным причудам.
      - Ладно, давай выкладывай, - поторопила она, видя, что Смита просто продолжает ухмыляться.
      - Меня интересует, - начал Смита, и его приплюснутые уши даже порозовели от какой-то дьявольской радости, - действительно ли вы собираетесь сделать это?
      Пенни нахмурилась:
      - Что сделать?
      Ухмылка Смита стала еще шире.
      - Хотите сказать, что Дэвид не сообщил вам?
      - Что сообщил? - настороженно спросила Пенни.
      - О "банги-джамп" <Прыжок с высоты на пружинящем тросе.>, на который он вас записал?
      - Что?! - вскричала Пенни. - Дэвид Виллерз записал меня на "банги-джамп"?! Ну так передай ему от моего имени: если он думает, что я собираюсь прыгать... - Пенни разобрал смех. - Да ты меня просто разыгрываешь!..
      - Честное слово бойскаута, - заверил Смита, салютуя. - Он записал вас на прыжок. Это мероприятие проводится через воскресенье, в благотворительных целях.
      Глаза Пенни забегали из стороны в сторону.
      - Мне наплевать, с какими целями оно проводится, но я ни за что на свете не стану прыгать. Пусть сам прыгает.
      Смити хмыкнул.
      - Ладно, я вам все объясню. Он записал вас на прыжок, но когда узнал, что там будет еще парасейлинг <Полет на специальном парашюте, который тянет за собой на тросе плывущий по морю катер.>, то переписал вас туда. И угадайте, кто будет управлять катером?
      - Меня не интересует, кто им будет управлять! - возопила Пенни. - Я не позволю тащить себя по морю на парашюте. - Она посмотрела на Смити, и тот отвел глаза - он явно что-то не договаривал. - Ладно - Пенни вздохнула. Кто будет управлять катером?, - Дэвид и ваш покорный слуга. - Смити поклонился. - Так что вы будете в надежных руках Отказаться вы все равно не можете, потому что мы уже нашли вам спонсоров и обеспечили рекламу на старте.
      - Пол Смит, если ты думаешь, что под вашим чутким руководством мои ноги хотя бы на дюйм оторвутся от земли, то ты, наверное, совсем рехнулся. Вы меня непременно или отцепите, или еще что-нибудь подобное выкинете, и я закончу свой полет на каком-нибудь дереве на Корсике.
      - И вы верите, что мы способны на такое? - ужаснулся Смити.
      - Да! Вы способны! Кроме того, я никогда не занималась этим раньше, а также, - Пенни повысила голос, видя, что Смити собирается прервать ее, - не собираюсь заниматься и впредь.
      - Да бросьте вы. Пен. Это будет отличное развлечение.
      - Для вас, может быть, - живо возразила Пенни. - Но у меня есть идея получше. Почему бы одному из вас не полететь на парашюте, а я буду управлять катером?
      - Ну, это совсем неинтересно!.. - разочарованно протянул Смити.
      Несмотря на полную абсурдность идеи. Пенни была вынуждена признать, что где-то в глубине души вовсе не возражает против нее. Но с Дэвидом и Смити за штурвалом катера?..
      - Я подумаю, - сказала Пенни, уже прикидывая, что она наденет по такому случаю. Ее приводила в ужас сама мысль о возможности обнажить свои бедра на публике.
      Пожалуй, стоит надеть леггинсы длиной до колен или что-нибудь в этом роде. - Когда, ты сказал, будет проходить это мероприятие?
      - Через воскресенье. Там соберутся все, и каждый попытается испробовать себя в том, чего раньше никогда...
      - Даю голову на отсечение, что Дэвиду раньше приходилось водить катер, - оборвала Пенни. - Почему же он не записался на то, чего никогда не делал? На что-нибудь более опасное для жизни?
      - Я записал его на исполнение песни, - сообщил Смити. - Он будет петь соло...
      - Песня! - Пенни презрительно фыркнула. - Да это чепуха! А где список? Я сама подберу для него что-нибудь повеселее.
      - Если вы услышите, как Дэвид поет, то сразу поймете, что это очень опасно для его жизни, - заверил Смити. - Он поет настолько ужасно, что публика может не выдержать.
      Пенни засмеялась, потом вздохнула.
      - Раньше всех не выдержу я. Где Дэвид теперь, ты можешь сказать?
      - Понятия не имею. Я не видел его с прошлых выходных, но он позвонил мне вчера вечером и сообщил, что уже вернулся.
      Пенни захотелось кое о чем спросить Смити, но она тут же передумала. Ее интересовало, не знает ли Смити друзей или знакомых Дэвида здесь, на побережье. Но поскольку между Дэвидом и Смити сложились дружеские отношения, напоминавшие отношения между старшим и младшим братьями. Пенни имела основания опасаться, что о ее расспросах Дэвид тут же будет поставлен в известность.
      - Ладно, если у вас больше нет ко мне вопросов, - Смити взглянул на часы, - то я пошел. У меня свидание в Монте-Карло. Не желаете как-нибудь поужинать со мной?