- Нет, я желаю взять несколько уроков парасейлинга до того, как выставлю себя на всеобщее посмешище. Пожалуйста, организуй это для меня.
      - Бросьте, какие уроки! - Смити ухмыльнулся. - Это же очень просто.
      - Ладно, посмотрим. - Пенни поднялась из-за стола. - Не забудь по пути взять у Бриджит список.
      После ухода Смити Пенни прошла в кабинет Пьера и попросила его связаться с Дэвидом. Она ждет его вечером у себя в кабинете; пусть побеспокоится и постарается не опоздать.
      Когда Дэвид приехал, все сотрудники уже разошлись, кто по домам, а кто отправился в "Легенды". Пенни сидела за компьютером; на столе перед ней были разложены образцы художественного оформления журнала. Последний час Пенни посвятила размышлениям о том, как проведет встречу с Дэвидом, и сейчас чувствовала себя полностью готовой к разговору. Несмотря на это, когда Дэвид, ужасно небритый, с привычным лениво-насмешливым взглядом темно-голубых глаз ввалился в ее кабинет, решительность Пенни поколебалась. Еще более усугубило ситуацию появление вслед за Дэвидом Мариель, которая в своем тщательно подобранном наряде, казалось, была сама влюбленность.
      Почувствовав, что краснеет, Пенни опустила голову, чтобы опять, как когда-то, Дэвид не прочитал ее мысли То, что Мариель и Дэвид совсем недавно наслаждались любовью, было столь очевидно - Пенни почувствовала себя почти вуайеристкой. <Вуайеризм - вид полового извращения, влечение к созерцанию полового акта, совершаемого другими лицами. > Хуже того, она ощутила себя полной неряхой, ей захотелось вытереть с лица расплывшуюся тушь и привести в порядок волосы. Но, молча отругав себя за то, что не сделала этого раньше. Пенни быстро взяла себя в руки. Какого черта... Никого не волнует, как она выглядит. Они здесь совсем по другому поводу.
      - Поскольку мы намерены обсуждать художественное оформление журнала, Мариель посчитала, что ей тоже следует присутствовать на совещании, сообщил Дэвид, присев на подоконник и вытянув вперед длинные ноги.
      Пенни наградила Мариель ледяным взглядом. Ей захотелось тут же уволить нахалку, но она не желала испытать унижение, которое неизбежно последует, если Дэвид отменит это решение. Пошарив среди лежавших перед ней образцов. Пенни нашла отобранный заранее и протянула его Дэвиду.
      Положа руку на сердце, образец был просто ужасный.
      Одному Богу известно, кому в голову пришла такая идея, и уж совсем непонятно, как ей удалось воплотиться в реальность. Увы, не было ни малейших шансов на то, что идея эта исходила от Мариель. В качестве названия журнала предлагался "Прыжок", а в качестве логотипа - лягушка. Все вместе выглядело настолько банальным, что даже не вызывало смех, - именно поэтому Пенни и выбрала этот вариант.
      Некоторое время Дэвид разглядывал то, что ему дали; облизывая нижнюю губу, он явно не знал, что делать. Пенни ждала. Мариель подошла к Дэвиду, взглянула на образец и, когда перевела взгляд на Пенни, не смогла скрыть злобной радости, смешанной с презрением.
      - А что именно привлекло вас в этом образце? - поинтересовался Дэвид.
      - По-моему, в нем есть смысл, - ответила Пенни, вся внутренне сжавшись.
      Дэвид кивнул и снова посмотрел на рисунок.
      - Смысл, - повторил он. - А что вы думаете о тех образцах, которые отобрал я?
      Пенни пожала плечами:
      - Неплохие, но они мне ничего не говорят.
      - Зато этот говорит?
      - Да.
      - Не могли бы вы поделиться со мной тем, что именно он вам говорит?
      - Он говорит: "счастье", "радость", "энергия".
      Мариель посмотрела на Дэвида, ожидая его ответа. В конце концов, не в силах больше сдерживаться, она заявила:
      - На самом деле это худшая идея для названия и логотипа из всех, что я видела. Скажу вам откровенно. Пенни, меня удивляет, как вы можете называть себя главным редактором, если ваша оценка полностью не совпадает с поставленной перед нами задачей.
      Пенни не стала высказывать все, что думала по этому поводу, и снова перевела взгляд на Дэвида.
      Наконец он поднял голову и спокойным тоном попросил:
      - Мариель, не могли бы вы оставить нас?
      Мариель вытаращила глаза, собираясь запротестовать.
      - Можете идти, Мариель, - добавила Пенни, продолжая смотреть на Дэвида.
      Дэвид подождал, пока за Мариель закрылась дверь, затем швырнул образец на стол Пенни.
      - Ладно, мы оба понимаем, что это дрянь, но к чему вся эта комедия?
      - Между прочим, мне нравится этот образец. И как я уже сказала, думаю, нам стоит его утвердить.
      - В таком случае я считаю, что следует показать его остальным сотрудникам и выслушать их мнение.
      - Для чего?
      - Давайте назовем это демократией, ладно?
      - А почему бы нам не назвать это "Дэвид хочет поступить по-своему"? Как бы там ни было, образец утром должен быть в типографии, так что решение нам надо принять сегодня.
      - С типографией можно подождать, а вот с выяснением отношений ждать не следует. Лучше заняться этим прямо сейчас.
      Пенни чувствовала. Что почва стремительно уходит у нее из-под ног: она не ожидала, что Дэвид так легко разгадает ее намерения. Сейчас она даже не помнила, что в действительности заставило ее выбрать такую тактику в разговоре с ним. Уж он-то, это было ясно, настолько поднаторел в борьбе за власть, что Пенни внезапно стало мучительно стыдно за свои жалкие попытки. Полет на парашюте без одежды на глазах у журналистов со всего мира казался теперь куда более безобидным, чем ситуация, в которую она сама себя загнала. И все же сидевший в ней демон, похоже, еще не успокоился.
      - Мы с вами занимаемся выбором образца художественного оформления, спокойным тоном начала Пенни. - Я сделала свой выбор, вы - свой. К сожалению, они не совпадают. Но отступать я не собираюсь. Считаю, что "Прыжок" - отличное название, и мне нравятся резвые лягушки.
      Казалось, Дэвид молчал целую вечность, затем промолвил:
      - Хорошо, тогда мы принимаем его.
      От неожиданности Пенни заморгала. Ладони у нее вдруг стали липкими, сердце бешено заколотилось; она почувствовала себя до отвращения нелепой.., как эти резвящиеся лягушки. Такого ответа от Дэвида она никак не ожидала. Пусть бы он начал "качать права", тогда она заставила бы его признаться, кто стоит за всей историей с журналом! Господи, если бы у нее сейчас было хоть немного времени, чтобы подумать, а не действовать импульсивно! От Дэвида ей хотелось только одного - чтобы он вел себя честно по отношению к ней и перестал притворяться, что является таким же наемным работником, как и она. Но, черт побери, он согласился с ее выбором, и Пенни ничего не оставалось, как пойти на попятную.
      - Я не могу этого сделать, - устало промолвила Пенни.
      - Простите?
      - Я сказала, что не могу этого сделать. Не могу играть в те игры, в которые играете вы. У меня нет для них опыта, да я и не хочу его иметь. Я влезла в этот проект с полной верой в тех, с кем работала, а теперь обнаружила, что меня обманывают по всем статьям, заставляя при этом постоянно выглядеть идиоткой.
      - Вас кто-то обманывает? - спросил Дэвид проникновенным тоном.
      Пенни резко вскинула голову.
      - Вы! - уже не сдерживаясь, выкрикнула она.
      - Это почему?
      - Потому, что этот журнал ваш, а не Сильвии, и мы оба это знаем.
      Лицо Дэвида начало медленно кривиться в усмешке, и Пенни поняла, что никогда ни к кому в своей жизни не испытывала такого отвращения, как сейчас к Дэвиду.
      - Рада, что вы находите это забавным, - только и сказала она. - Теперь все могут хорошенько посмеяться надо мной.
      - Что ж, такое случается, когда плохо продумываешь свое поведение, резюмировал Дэвид, поднимаясь с подоконника и засовывая руки в карманы.
      - Это меня мало утешает! - огрызнулась Пенни.
      - Ничего, сами заварили эту кашу, сами будете ее и расхлебывать.
      - Нет ничего проще. Я увольняюсь.
      Некоторое время Дэвид задумчиво смотрел на. Пенни, кивая головой. Затем, резко вскинув брови, изрек:
      - Хорошо.
      У Пенни аж все перевернулось внутри. Такого она не ожидала. Однако, заметив, что Дэвид с трудом сдерживает смех. Пенни осознала, что он в очередной раз безжалостно дурачит ее.
      Чувствуя себя совершенно погибшей, но решив на этот раз пойти до конца, чем бы все это ни обернулось. Пенни послушно, как школьница, спросила:
      - Когда вы хотите, чтобы я ушла?
      Дэвид глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
      - Я думаю, Мариель может с успехом занять эту должность уже завтра утром, так что, если желаете собрать свои вещи сейчас...
      Тупо кивнув. Пенни схватила портфель и принялась укладывать туда свои вещи.
      - Ради Бога, Пенни! - Дэвид рассмеялся. - Ну сколько можно на меня дуться! Это ведь не в первый раз и, увы, не в последний. Успокойтесь и ведите себя как взрослая, проглотите обиду и забудьте обо всем.
      - Не надо меня опекать! - взорвалась Пенни.
      Дэвид вскинул руки, как бы защищаясь.
      - Хорошо, хорошо, я выразился не вполне тактично. Но мы ведь с вами знаем, что вы не хотите сейчас бросать...
      - Не указывайте мне, чего я хочу, а чего нет!
      - Послушайте, почему бы нам не начать все сначала? Вы показываете мне образец художественного оформления, который вам понравился, и мы начинаем его обсуждение.
      - Мне не требуется ваше одобрение. Я пришла в журнал с убеждением, что я - главный редактор, а вы - управляющий делами, а теперь обнаружила, что вы мой босс, а я такой же руководитель журнала, как, скажем, Самми.
      - Разве я босс? Что заставляет вас так думать?
      - Ох, да ничего особенного, просто тот факт, что, по словам Сильвии, вы владеете половиной этого проклятого мира, так что не пытайтесь убедить меня, что вы просто наемный сотрудник: все равно это не больше, чем ложь.
      - Нет, Пен, я не лгу, - спокойно заверил Дэвид. - Основным держателем акций компании является Сильвия.
      А раз так, значит, она ваш босс.
      - Но здесь, в журнале, всей полнотой власти обладаете именно вы. Другими словами, вы оба солгали мне. А ведь мне говорили, что у нас будут равные права...
      - Так оно и есть.
      - Не делайте из меня дуру! Как я могу иметь равные права с вами, если вы тот, кто вы есть?
      - Разве я хоть какими-то своими действиями дал вам понять, что мы не равны?
      - Вы и сейчас это делаете.
      - Сейчас я пытаюсь предостеречь вас от демонстрации ненужной ребячьей гордости и убедить вести себя, как и подобает профессионалу.
      - Я не могу работать на вас, - заявила Пенни, засовывая в портфель бумаги.
      - Но вы работаете не на меня, а со мной.
      - И, имея за спиной ваши миллионы, неудача мне не грозит, да?
      - Ох, понятно, вас пугает неудача! Значит, я явно не правильно понял ситуацию.
      - Почему бы вам просто не убраться к чертовой матери?.. - пробормотала Пенни.
      Смеясь, Дэвид сказал:
      - А знаете, что вам нужно. Пенни Мун? Вам нужен хороший мужик в постели.
      Сверкавшие яростью глаза Пенни встретились с глазами Дэвида.
      - Господи, надеюсь вы не себя предлагаете? - выдавила Пенни.
      Дэвид прищурился.
      - Нет, в этот раз не себя.
      - Тогда почему бы вам и правда не убраться отсюда?
      Честное слово, меня тошнит от одного вашего вида.
      На этот раз Дэвид расхохотался во весь голос.
      - Пенни, в будущем вам следует научиться поточнее выбирать время для увольнения. Сейчас оно не очень подходящее. Сильвия дала вам шанс, и если вы позволите своей гордости испортить его, то пострадаете от этого сами. Для меня не имеет значения, кто главный редактор, лишь бы журнал был хорошим. А вы очень способная. Пенни. Я видел вас в работе, и поверьте, если бы я не был доволен вами, то не вложил бы в это дело ни цента. То же самое и Сильвия.
      Да-да, я понимаю, как это звучит - как будто я ваш босс.
      Что ж, пожалуй, можно и так сказать. Думаю, вы хотели услышать именно это, вот и услышали. А сейчас отдохните, перестаньте пытаться делать из меня врага и займитесь тем, для чего на самом деле пришли работать в журнал.
      - Почему каждое ваше слово вызывает у меня желание заткнуть уши?
      - Не знаю, и это меня по-настоящему огорчает. Я же на вашей стороне, а вы меня готовы только что не задушить голыми руками.
      - Потому что я вас терпеть не могу!
      Дэвид почесал затылок.
      - Неужели?
      Он ловко уклонился от брошюры, которая, пролетев через кабинет, едва не попала ему в голову.
      - Да, именно так! - рявкнула Пенни.
      - Просто покажите мне образец художественного оформления, который вы отобрали, - тут Дэвид снова стал серьезным, - и на этом закончим наш рабочий день.
      Глядя на Дэвида, Пенни вытащила из стола образец, который ей понравился, и швырнула Дэвиду:
      - Вот он!
      Посмотрев на образец, Дэвид иронически вскинул бровь и поднял взгляд на Пенни.
      - "Нюанс", - промолвил он. - Прекрасный выбор!
      Если я не ошибаюсь, Мариель выиграла ужин в вашем обществе в ресторане "Золотая пальмовая ветвь".
      Пенни молча вытянула указательный палец в направлении Дэвида.
      - Одно слово, - предупредила она, - хоть одно слово о десерте... - Но так и не закончила фразу, потому что, несмотря на ужасное разочарование, ее тоже разобрал смех. - В один прекрасный день, Дэвид Виллерз...
      - Что же меня ждет?
      - Пока не знаю, - неохотно призналась Пенни, - не сомневайтесь, я придумаю что-нибудь.., и это будет нечто еще более жестокое, чем "банги-джамп" или парасейлинг.
      - Надо понимать, Смита уже сообщил вам? - любезно уточнил Дэвид.
      - Сообщил.
      - И вы готовы сделать это?
      - Сначала я хотела бы узнать, на что вы записали Мариель.
      - Мариель? - удивленно переспросил Дэвид. - А я и не приглашал ее на это мероприятие.
      - Ox! - воскликнула Пенни, испытывая некоторое облегчение.
      - Но зато я пригласил редактора "Утренней Ниццы", - закончил Дэвид и, подмигнув Пенни, быстро вышел из ее кабинета.
      Глава 8
      Великолепная яхта, не бросаясь в глаза, аккуратно пришвартовалась на стоянке в дальнем конце гавани Пор-Пьер-Канто в Каннах. Ее надраенные до блеска палубы приветливо поблескивали на фоне лазурного моря и безоблачного голубого неба.
      Мариель вытянула длинные, красивые ноги вдоль скамейки и взяла свой коктейль. Три блестящих треугольничка ее бикини размером не намного превышали маленький пестрый бумажный зонтик, прикрепленный к стакану.
      Кожа оливкового цвета под толстым слоем кокосового масла, казалось, мерцала. Полуденное солнце превратило палубу в пекло, и Роберт Стерлинг отправился в каюту, чтобы принять душ Ранние туристы, бродя по гавани, толкали перед собой детские стулья на колесах, щелкали затворами фотоаппаратов, с завистью взирая на полубогов, чье богатство и образ жизни казались такими близкими, но все же были бесконечно далеки. Созерцая восхитительный морской пейзаж, Мариель наслаждалась мыслью, что она сама вызывает у туристов даже больший интерес и восхищение, чем эта дорогая яхта. Такие очаровательные тела, как ее, являлись неотъемлемой частью палуб; напротив, яхта, не украшенная красивой женщиной, казалась унылой и неполноценной.
      Яхта тихонько покачивалась на волнах, когда на палубу вернулся Роберт Стерлинг. В одной руке он держал стакан с неразбавленным бурбоном, в другой - сотовый телефон.
      - Так на чем мы остановились? - спросил Роберт, усаживаясь в обложенное подушками плетеное кресло и щурясь от яркого света.
      - Мы собирались поговорить о твоем друге Дэвиде Виллерзе, - напомнила Мариель, поднимая ногу и окидывая критическим взглядом гладкую кожу.
      Стерлинг вздохнул и, морщась, почесал грудь, густо поросшую жесткими седыми волосами.
      - Что здесь новенького? Он уже избавился от этой дурочки - главного редактора?
      - Пока нет, - ответила Мариель, потягивая коктейль. - Но избавится.
      Стерлинг насмешливо вскинул бровь:
      - Похоже, ты в этом абсолютно уверена?
      - Это всего лишь вопрос времени. - Мариель улыбнулась. - На самом деле он еще позавчера вечером принял ее отставку.
      - Так почему же она до сих пор работает?
      - Потому, что этого хочет Сильвия. А Дэвид не намерен с ней спорить, во всяком случае, пока нуждается в ее поддержке.
      Стерлинг ухватил пальцами нижнюю губу и принялся дергать ее.
      - По-твоему, эта редакторша не знает, что там происходит на самом деле?
      - Не имеет ни малейшего понятия. - Мариель повернула голову в сторону Роберта и наградила его глубоким, успокаивающим взглядом. - Так что тебе следует, мой дорогой, устроить меня на ее место.
      - Уточним, дорогая: устроиться на ее место ты должна сама.
      Мариель поставила стакан с коктейлем на скамейку, опустила ноги на пол и, положив руки на колени, уперлась взглядом в лицо собеседника.
      - Все, что мне надо, - почти шепотом проговорила она, - так это журнал. Канны - мой дом. Я хочу жить и работать только здесь. По сравнению с тобой, Бобби, мои амбиции гораздо скромнее. Если ты устроишь так, что этот журнал станет моим, тогда я смогу оказать тебе любую помощь.
      Стерлинг самодовольно усмехнулся:
      - Виллерз достаточно умен, чтобы раскусить тебя, детка.
      - Можешь не беспокоиться.
      - А я вот беспокоюсь. Я давно знаю этого человека и знаю, как он работает.
      - Тогда почему ты не можешь использовать его в своих целях?
      - Потому что я уже сказал - он очень умный.
      - Если ты сделаешь этот журнал моим, я поднесу тебе Дэвида Виллерза на тарелочке.
      Услышав эти слова. Стерлинг закатился хриплым, саркастическим смехом так, что даже закашлялся.
      - Я очень рад, Мариель, что ты не спишь со мной в одной постели.
      - Мне это еще предстоит, - проворковала Мариель, поглаживая ладонями бедра.
      - Да, разумеется. Но как только это произойдет, ты принесешь Дэвиду Виллерзу на тарелочке мои яйца, чтобы он мог порезать их на куски.
      У Мариель даже потемнело в глазах. Единственное ее желание заключалось в том, чтобы этот дурацкий журнал стал ее путеводной звездой, средством, которое поможет прослыть знаменитой и влиятельной персоной именно здесь, на побережье. Какое ей дело до остального мира? Ее волновал только этот крохотный райский уголок, где богатые и знаменитые люди создали свой эксклюзивный, привилегированный мир. Мариель страстно жаждала стать частью этого мира, держать его в своих руках, чтобы они все угождали ей - женщине, которая с одинаковой легкостью может выставить жителей этого мира на посмешище либо сделать их символами власти и богатства. И Дэвид Виллерз, и Роберт Стерлинг могли дать ей то, что она хочет, но в сложившейся ситуации они же были готовы позволить Пенни Мун, этой жирной английской сучке, держать в руках ее судьбу.
      Возможно, узнай Пенни об истинных намерениях Дэвида, скажи ей кто-нибудь, что она не более чем пешка в очень опасной игре, она тут же смылась бы по собственной инициативе. К сожалению, полной уверенности в этом у Мариэль не было, а поскольку у нее самой не имелось никакого желания идти на риск, она вновь переключила свое внимание на Стерлинга и попыталась подъехать к нему с другой стороны.
      - Я не понимаю, почему ты не хочешь оказать мне эту маленькую услугу избавить меня от Пенни Мун? - настойчиво продолжала она, не слишком скрывая недовольство. - В конце концов я выполняю условия сделки и сплю с Дэвидом.
      - Но это и все, что ты делаешь, Мариель, - напомнил Стерлинг - У тебя нет для меня никакой информации, полный ноль.
      Мариель в раздражении всплеснула руками.
      - Сколько раз тебе говорить? - воскликнула она. - Мне надо подобраться поближе. Мне нужна эта должность главного редактора, только тогда я смогу по-настоящему работать для тебя.
      - Отсюда следует, что с моей стороны было бы разумнее сделать ставку на Пенни Мун, - прокомментировал Стерлинг.
      - Ты будешь полным идиотом, если пойдешь на это. - Мариель фыркнула. Она никогда не выполнит того, что ты хочешь, и ты это прекрасно понимаешь, иначе уже давно бы втерся к ней в доверие.
      Стерлинг изобразил на лице удивление.
      - А я и не знал, Мариель, что ты обладаешь такой способностью - делать умозаключения. - Он самодовольно ухмыльнулся.
      Мариель бросила на Стерлинга злобный взгляд, и все же ей было приятно услышать, что она права. Решив снова изменить тактику, Мариель придала лицу ласковое выражение, облизнула пухлые розовые губы и сложила их в трубочку.
      - Ты будешь приятно удивлен, Бобби, тем, что у меня есть, промурлыкала она, расстегнула лифчик бикини и позволила ему упасть на пол. - В конце концов что тебе до Пенни Мун?
      Стерлинг бросил на Мариель равнодушный взгляд, затем, зевая, закинул руки за голову и закрыл глаза.
      - Скажи мне вот что, детка. Как именно ты хочешь, чтобы я избавил тебя от Пенни Мун?
      - Уверена, ты знаешь ответ лучше, чем я, - пробормотала Мариель хриплым голосом.
      - Нет-нет, говори, мне интересно! Что, по твоему мнению, я должен предпринять? Отправить ее обратно в Лондон, или у тебя есть другие мысли относительно того, как, скажем.., вывести ее из строя?
      - Выбирай сам, Бобби, - ответила Мариель с улыбкой, щекоча пальчиками ноги Стерлинга.
      Он рассмеялся:
      - Ты смотришь слишком много кинофильмов, Мариель. Такие люди, как я, не выводят из строя других людей, пока в этом не возникнет необходимость. В отношении Пенни Мун пока такой необходимости нет.
      - Но есть в отношении Дэвида Виллерза. Ты же сам мне говорил.
      - Ох, Виллерз - это совсем другое дело! - Стерлинг снова зевнул. - Но держись за меня, Мариель.., и, кто знает, может, ты и получишь то, что хочешь.
      - Это - обещание? - с вызовом спросила Мариель, и глаза ее засверкали.
      - Проклятие! - простонал Стерлинг. - Разве это прозвучало как обещание?
      Мариель покачала головой.
      - Просто оставь адрес Пенни Мун, когда будешь уходить. - Стерлинг вздохнул. - Пожалуй, я знаю кое-кого, кто может этим заинтересоваться.
      - А если не заинтересуется?
      - Не торопи события, Мариель, - посоветовал Стерлинг.
      ***
      - Вот эти снимки, - Эстер Делани перевернула очередную страницу огромного фотоальбома и показала еще несколько фотографий голливудских звезд, - сделаны в прошлом году, сразу после церемонии вручения "Оскара". А это я. - Она ткнула пальцем в пышно разодетую фигуру, стоявшую между Валентине Петралья, режиссером победившего кинофильма, и его женой Клаудией, сыгравшей главную роль. - И здесь я - с Джоном Монтаной. - Эстер ласково улыбнулась, поправляя мешавший ей широкий рукав длинного, цвета слоновой кости шелкового вечернего платья. - Милый мальчик, он ужасно расстроился, когда не получил награду за лучшую мужскую роль второго плана... Мы все были уверены, что он заслужил ее.
      - Очень впечатляющая коллекция, - похвалила Пенни.
      Это действительно было так, но Пенни, кроме всего прочего, хотелось сделать что-то приятное жеманной старой леди, которая одевалась почти как знатная дама и изо всех сил пыталась молодиться, несмотря на морщинистое лицо. Именно эксцентричность и привлекала Пенни в этой женщине.
      Эстер Делани сияла от счастья.
      - Это моя гордость и моя радость, - заявила Эстер.
      Она отложила альбом в сторону и взяла с кофейного столика свой бокал с красным вином. Хотя Эстер пила мало, речь ее была немного невнятной, а цвет губ навел Пенни на мысль о том, что хозяйка, вероятно, уже хорошенько хлебнула до ее прихода.
      - Надеюсь, вас не обидит мой вопрос: откуда вы знаете всех этих людей? - поинтересовалась Пенни.
      Похоже, это немного озадачило разговорчивую старушку, но тут из кухни раздался звонок таймера, и Эстер с неожиданным для ее возраста проворством вскочила на ноги.
      - Ужин готов, - сообщила она. - Надеюсь, лососина тебе понравится, я приготовила ее по собственному рецепту.
      - Может, вам помочь? - предложила Пенни.
      - Ни в коем случае! Сиди на месте и допивай свое вино. У меня все под контролем.
      Оставшись одна в гостиной, куда сквозь открытые окна проникал прохладный вечерний бриз, Пенни принялась разглядывать псевдовикторианские украшения, которых здесь было множество. Присмотревшись внимательнее, она подумала, что некоторые из них могут быть и подлинными. Наверное, стоит об этом узнать: учитывая, что Уолли занимался антиквариатом.., хотя... Тут Пенни точно вспомнила, что он говорил что-то об изделиях восточных ремесленников.
      И все-таки непонятно было, что же могло связывать обожающую разъезжать Эстер Делани с богатыми и знаменитыми людьми. Если только, разумеется, она не снабжала их антиквариатом. Пенни поморщилась. Ей иногда начинали претить собственные фантазии. Ладно, можно было бы не обращать внимания на все это, если бы Уолли не пытался всеми силами вызвать у нее любопытство, когда заходил чинить электричество.
      Это было уже давно. Несколько недель назад Эстер перестала засыпать ее приглашениями, и Пенни, занятая массой других дел, вовсе забыла о своих соседях. Сейчас она даже не помнила, что точно говорил Уолли об антикварном бизнесе, но зато теперь, познакомившись с Эстер, смогла по достоинству оценить его пренебрежительные замечания в адрес жены, на фоне которой ему хотелось предстать в наилучшем свете. Пенни не уважала таких мужчин, она считала, что поливают грязью своих спутниц жизни только те, кто знает, что жены гораздо лучше их. Кроме того, как верно заметила Самми, в Уолли было что-то отталкивающее.
      Шанс познакомиться с Эстер представился Пенни пару дней назад. Утром она столкнулась с соседкой у ворот.
      Мадам Делани была в пеньюаре а-ля Рита Хейуорт <Рита Хейуорт актриса, звезда Голливуда 40-х гг.>, на ногах пушистые белые домашние туфли без задников, на шее ожерелье с бриллиантами. Получив очередное приглашение и услышав, что Уолли отсутствует, Пенни решила принять его. Хотя сперва предстоящий визит ее несколько пугал, теперь Пенни была даже рада, что пришла. К тому же ее присутствие явно доставляло удовольствие Эстер.
      Когда Эстер появилась в гостиной с подносом в руках, Пенни встала, чтобы помочь ей, потом взяла со стола спички и зажгла свечи.
      - Господи, какая же я глупая, совсем забыла про них! - Эстер хихикнула. - Ты такая милая. Садись вот здесь, во главе стола, а я сяду рядом с тобой. Хочешь еще вина? Да, конечно же, хочешь. - Она снова хихикнула. - Я специально порылась в запасах Уолли, чтобы найти самое хорошее, - призналась Эстер, - но только не говори ему об этом.
      - Мой рот на замке, - заверила Пенни и улыбнулась. - Кстати, где все щенки? Я что-то их не вижу.
      - Ох, дорогая! - Эстер внезапно опечалилась. - Уолли отвез их на птичий рынок в Вильнев-Лобе. Сказал, что мы не можем их держать. Ты же понимаешь, их слишком много.
      Эстер склонила голову, и Пенни подумала, не плачет ли она. Так оно и оказалось, и пока Пенни размышляла, что бы сказать в утешение, Эстер вытащила из рукава платья белый, обшитый кружевом носовой платочек и деликатно высморкалась.
      - Сказал, что отвез на птичий рынок, - продолжила Эстер с печальным видом. - Но они же нечистокровные и никому не нужны. Боюсь, что он их всех просто выкинул где-нибудь. - Вскинув голову и изобразив на лице ослепительную улыбку, Эстер добавила:
      - Не будем говорить о таких вещах, ладно? Давай поговорим о тебе. Уверена, у тебя должна быть очень интересная жизнь.
      Эстер оказалась благодарной слушательницей, и Пенни поймала себя на том, что говорит почти одна. Она щеголяла знакомствами с известными людьми, хотя обычно не любила упоминать об этом. Пенни делала это потому, что совершенно четко понимала, чего хочет от нее Эстер.
      Когда наконец Эстер поднялась из-за стола, чтобы приготовить кофе. Пенни подумала, что ей совсем не нравится ублажать старую леди. Единственным ее оправданием было то, что она хоть как-то пытается сгладить грубое поведение Уолли по отношению к жене. Возможно, более уместно было бы назвать это притеснением - просто в нем присутствовало нечто такое, что заставляло ее сейчас сочувствовать Эстер. Тем не менее Пенни вовсе не собиралась превращать столь приятные ужины в регулярное событие. Она понимала, как легко Эстер может привязаться к ней. Хотя Пенни эта пожилая леди отчасти даже нравилась, ее вовсе не привлекала роль названной дочери.
      - Куда, вы сказали, уехал Уолли? - спросила Пенни, когда Эстер поставила поднос с кофе на инкрустированный столик, стоявший между софой и креслами.
      - Ох, он в Тулузе!.. - Эстер подошла к небольшому бару, достала оттуда бутылку "Корвуазье" и два пузатых бокала.
      - Спасибо, но я не буду, - с улыбкой отказалась Пенни, когда Эстер стала наливать коньяк в бокалы. - Мне завтра работать. А когда он вернется?
      - В среду. Ох, это телефон! Извини меня, дорогая, я ненадолго.
      Вернувшись, Эстер налила себе приличную порцию коньяка и, усевшись на подлокотник кресла, сказала:
      - Значит, ты собираешься на вернисаж, который барон устраивает для своего последнего протеже? Ты получишь огромное удовольствие. Знаешь, там соберется все местное общество.
      - И вы там будете? - поинтересовалась Пенни, делая глоток кофе.
      - Я! Боже упаси! - рассмеялась Эстер. - Я общаюсь только со старыми болтунами. Неплохая компания, но не слишком интересная.
      - Чего не скажешь о людях, с которыми вы встречаетесь во время своих путешествий, - заметила Пенни, бросая взгляд на фотоальбом, лежащий на столе.
      Глаза Эстер округлились: похоже, она поняла, что сказала нечто такое, чего не следовало говорить. Она вообще не должна была показывать Пенни альбом, однако не удержалась от искушения - уж очень ей хотелось, чтобы Пенни поняла: она не просто глупая старуха, живущая по соседству.
      Робко улыбнувшись, Эстер посмотрела в глаза Пенни.
      - Не говори Уолли, что я показывала тебе альбом, ладно?
      - Конечно, раз вы просите. Но почему вы не хотите, чтобы он узнал об этом?
      Эстер на мгновение смутилась, затем глаза ее просветлели; похоже, она нашла ответ.
      - Он ругается, когда я его показываю. Считает это бахвальством. Эстер отвела взгляд в сторону, потом перевела его на Пенни и снова улыбнулась. - Чудесный у нас получился вечер! Я очень надеюсь, что мы сможем встречаться вот так почаще. После смерти Билли я редко общаюсь с молодежью. Да и кому захочется проводить со мной время? Я же просто никому не нужная старуха.