Сыщица-любительница Катарина Копейкина - В гости по утрам

Людмила Ситникова

В гости по утрам

Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.

Пролог

Она обожала сливочные помадки, отчего с легкой руки младшего брата получила прозвище – Помадка. А он практически никогда не расставался с пачкой холодка и был для сестры – Холодком.

Брат и сестра – два самых близких друг другу человечка.

Они рано лишились матери, но несмотря на это, никогда не испытывали недостатка тепла и нежности.

Их отец – высокопоставленный чиновник – старался превратить жизнь детей в сказку. Его отпрыски ни в чем не знали отказа. И, по его мнению, они были счастливы. Счастливы по-настоящему.

В городе семья жила в просторной четырехкомнатной квартире, а на лето все перемещались за город – на казенную дачу.

За Холодком и Помадкой постоянно присматривала няня-воспитательница. Помимо нее, в доме проживали три человека из обслуживающего персонала: кухарка, садовник и личный водитель главы семейства.

Любимым времяпрепровождением брата с сестрой была игра в прятки.

В трехэтажном доме имелось много укромных местечек, где можно спрятаться от «воды» – ее роль всегда исполняла няня Марина – запастись терпением и ждать, когда тебя обнаружат.

Как правило, Марина всегда начинала «поиски» с цокольного этажа. Толкая многочисленные двери, нянька широко улыбалась и тихо шептала:

– Нашла. Вот я вас и нашла.

Затем она опускалась на четвереньки, заглядывала под кровать и с долей разочарования в голосе лепетала:

– Опять обманули. Ну, держитесь.

Игра затягивалась на несколько часов. И порой бедная Мариночка уже безо всякого энтузиазма открывала очередную дверку и со словами: «Ребят, я устала», в изнеможении садилась на стул или в кресло.

Холодок с Помадкой продолжали сидеть в своих укрытиях. Марина вздыхала, переводила дух и вновь принималась бродить по дому в поисках неугомонных воспитанников.

Сегодня игру в прятки решили начать за полчаса до ужина.

Кухарка Тоня – дородная женщина лет шестидесяти – приготовила утку с яблоками, поэтому запах вкусной еды заполнил каждый уголок огромного загородного дома.

– Как вкусно пахнет, – протянул Холодок, облизывая нижнюю губу.

– Папкино любимое блюдо, – закивала Помадка. – Кстати, Марин, он скоро приедет?

Девушка пожала плечами.

– Вроде к ужину должен вернуться.

– А пока давайте играть в прятки, – прокричал Холодок и побежал в сторону деревянной лестницы.

– Холодок, постой. Скоро ужин, может, перенесем игру на завтра, а?

– Нет. Я хочу сейчас. Марина, иди в кабинет и считай до пятидесяти. Помадка, бежим прятаться.

Няня потопала в кабинет.

Холодок держал курс на третий этаж – в маленькую библиотеку. Там был весьма удобный шкафчик, в который мальчуган и намеревался залезть.

Пребывая в полной уверенности, что Маринка ни в жизнь его не обнаружит, Холодок опустил серебристую ручку дубовой двери.

А Помадка решила не ломать голову и поступила, как ей казалось, более чем разумно. Девочка спряталась в гостиной за темно-синей гардиной.

В тот момент, когда Марина выходила из кабинета, домой вернулся хозяин.

Потупив взор, нянька нервно пробормотала:

– Мы опять в прятки играем. Вот… ищу Помадку и Холодка….

– В кабинет не входить! – прервал ее лепет отец сорванцов. – Мне надо работать.

– А ужинать?

– Я сказал, работать! – рявкнул мужчина и скрылся из виду.

Смахнув со лба капельки пота, девушка посеменила к лестнице.

Минут сорок спустя Холодок, которому порядком надоело сидеть в шкафу, откровенно заскучал. Мальчишка боролся со жгучим желанием выбежать из библиотеки, подкрасться сзади к Марине и крикнуть: «Ага! Ты меня опять не нашла».

Но он продолжал прятаться. Постепенно на него навалилась сонливость.

Проснулся он от голоса сестры.

– Холодок, – звала Помадка. – Холодок, где ты?

– Я здесь, в библиотеке. Иди сюда.

Выйдя из шкафа, мальчик с удивлением обнаружил, что за окном сгустились сумерки.

Помадка появилась в комнате подобно привидению.

– Уже стемнело? – вопрошал брат, косясь в сторону окна. – А где Маринка? Почему она меня не ищет?

Помадка молчала.

– Эй, ты чего? Включи свет.

– Нет! – крикнула девочка и вздрогнула от собственных слов.

– Почему нет? Помадка, ты почему такая? Где Марина? Папка уже приехал? Я есть хочу. Пошли вниз.

Взяв брата за руку, Помадка подвела его к маленькому диванчику и, усадив, тихо прошептала:

– Холодок, сейчас мы с тобой уйдем из дома.

– Как уйдем, куда?

– Уйдем, – повторила девочка, не глядя на брата.

– Где папа?

– Внизу.

– Я хочу к нему.

– Стой!

Мальчик испугался. Тон сестры и ее довольно-таки странное поведение заставили его насторожиться.

– Папы больше нет, – простонала Помадка.

– А где он? Ты же сказала, он внизу.

– Его нет. И… никого нет.

Округлив глаза, Холодок всем телом прижался к сестре.

Минуты две они сидели молча, а затем Помадка резко встала.

– Давай руку, Холодок.

Спустившись на первый этаж, мальчик хотел зайти в гостиную, но Помадка замотала головой.

– Не ходи туда.

– Поче…

Он не успел договорить. Взгляд наткнулся на лежавшую в холле Марину. Чуть поодаль, лицом вниз, лежал садовник Павел.

– Помадка, что с ними?

– Их убили, – выпалила девочка. – Их всех убили. На кухне лежат Тоня и Вадим.

– А папа? – слетело с потрескавшихся губ Холодка.

– Папа в кабинете, – быстро проговорила Помадка и потянула брата к выходу.

Они быстро шли по дороге, вздрагивая от малейшего шороха. Холодок тихо плакал, а Помадка, отрешенно глядя вперед, крепко сжимала руку младшего брата.

– Куда мы идем? Что теперь будет? Помадка, я боюсь.

– Не бойся. Пока мы вместе, с нами ничего не случится. Ничего!

Через час Помадка остановилась и, присев на корточки, проговорила:

– Холодок, я стояла за гардиной. Я видела убийцу. Я знаю, кто стрелял из пистолета.

– Кто? – вздрогнул мальчик.

– Нашего папу…

Шум проносящегося мимо поезда заглушил слова Помадки.

Но Холодок их услышал. Он услышал имя человека, который отправил на тот свет пятерых ни в чем не повинных людей.

Глава 1

Прошло тридцать лет

Море… Что может быть прекрасней? Изумрудная гладь воды, морской воздух, солнце…

На протяжении недели Катка наслаждалась всеми прелестями жизни, отдыхая на побережье в компании Розалии. Идея отправиться из шумного мегаполиса к морю посетила свекровь около месяца назад. Причем надо заметить, посетила внезапно – сиюминутно. Но особо удивляться не приходилось – Розалию все и всегда посещает исключительно неожиданно.

Изъявив желание понежиться недельку-другую на морском берегу, свекровь заявила:

– У тебя есть несколько дней, чтобы уладить формальности. Действуй.

Копейкина не возражала. Она и сама была не прочь полежать в шезлонге, подставив тело июльскому солнышку. Единственный минус – это присутствие Розалии Станиславовны. Свекровь и отдых – два самых несовместимых понятия на свете, и Катка уже представляла, во что превратится поездка.

Однако, как ни странно, на этот раз все вроде бы обошлось малой кровью.

Разместившись в бунгало, расположенном в ста метрах от берега, Розалия, не медля ни секунды, отправилась на поиски новых друзей. Да, да, она прямо так и сказала:

– Собираюсь найти парочку френдов для приятного, а самое главное, полезного времяпрепровождения.

Френды нашлись, и свекровь, забыв о Катке, тусовалась исключительно с новыми знакомыми.

Для Катарины данная перспектива оказалась как нельзя кстати. Она была предоставлена сама себе. Ни вам недовольных криков над ухом, ни упреков, ни оскорблений. Красота.

Утром Катка вставала в прекраснейшем расположении духа, завтракала и отправлялась на пляж.

Лежа в шезлонге, она получала поистине неземное удовольствие и молила бога, чтобы неугомонная Розалия не испортила идиллию.

А Розалия отрывалась на полную катушку. Например, не далее как вчера вечером в бунгало Копейкиных постучал худощавый господин и, улыбаясь в тридцать два зуба, попросил срочно позвать графиню.

Услышав его просьбу, Катка отскочила.

– Кого позвать? – спросила она, глядя в смеющиеся глаза незнакомца.

– Графиню, – невозмутимо ответил дядечка.

Ощущая себя не в своей тарелке, Катарина пискнула:

– Извините, но вы, наверное, ошиблись. Здесь нет графинь.

Не успел мужичок ответить, как за его спиной выросла свекровь.

– Олежек, – пропела она, косясь на Катку. – А я думаю, куда подевался мой принц. Ищу тебя по всему побережью.

Олежек заулыбался, словно чеширский кот, чмокнул Розалию в щечку и, повернувшись к Катке, погрозил пальчиком.

– Разве вас не учили, что обманывать плохо?

Ката смахнула со лба челку.

– Я вас не обманывала.

– А почему сказали, что не знаете графиню?

– Но я действительно не знаю графиню.

Олег хохотнул.

– Розалия, твоей служанке требуется отдых. Она явно переутомилась.

– Ты прав, котик, ей напекло головку. Ничего не соображает. Ты уже готов ехать?

– Естественно. Все ждут лишь тебя.

– Ката, принеси Олежеку выпить. Котик, проходи внутрь, я сейчас переоденусь, и мы поедем.

– Не задерживайся, – протянул Олег, смотря вслед удаляющейся свекрови.

– Я не заставлю тебя долго ждать, – прощебетала та. – Дай мне полтора часа, и я буду в полной боевой готовности.

Катка усмехнулась, а Олежек едва не поперхнулся воздухом.

– Полтора часа? Розалия, ты шутишь?

– Она не шутит, – подала голос Копейкина. – Проходите. Выпьете кофе?

– Я бы не отказался от рома. Розалия говорила, у нее есть чудный ром. Подарок самого арабского шейха.

Ката так и села. Подарок шейха? Похоже, свекровь переборщила. Катарина не знала точно, но что-то ей подсказывало: шейхи – а тем более арабские – вряд ли пьют ром.

Но, не смея перечить Олегу, она подошла к бару и выудила из него бутылку рома, купленную три дня назад Розалией в лавке местного торговца.

Пригубив напиток, Олег блаженно протянул:

– Божественно! Какой аромат! Какой букет! Вот это я понимаю. Вот шейхи. Ну блин, живут же люди.

Через час свекровь предстала пред взором невестки в сиреневом платье с глубоким вырезом на спине, пышном каштановом парике и на неизменной десятисантиметровой шпильке.

Олежек ахнул.

– Розалия, ты великолепна.

– Спасибо, котик. Я готова, можем ехать.

– Вперед.

Катарина решила вмешаться.

– Это, конечно же, не мое дело, но может, вы все-таки скажете, куда едете и когда вернетесь?

Розалия презрительно сморщилась.

– Мы едем зависать.

– Как зависать? Где?

– В местном ночном клубе.

– Но…

– Меня не жди, ложись спать, и пусть тебе приснятся хорошие сны.

– А если…

– А если увидишь кошмар, вызови милицию.

Хрипло рассмеявшись, Розалия выпорхнула из бунгало, оставив Кату в полном оцепенении.

Минут сорок спустя в дверь снова постучали.

Пребывая в полной уверенности, что вернулась свекровь – уж кто-кто, а она мастер забывать вещи и по пять раз возвращаться назад, – Катка распахнула дверь и ойкнула.

На пороге стоял привлекательный мужчина лет пятидесяти. В руках незнакомец держал бутылку дорогого шампанского, а во рту лениво перекатывал гаванскую сигару.

– Мое почтение, – пробасил шатен.

– Здрасти, – Катка кивнула и зачем-то поклонилась.

– Баронесса у себя?

Вопрос поставил Копейкину в тупик, так как явно пришелся не по адресу. Баронесса, может быть, и у себя, да вот только Ката понятия не имела, с какой стати этот щеголь пожаловал в ее скромное бунгало, и вообще о какой баронессе идет речь?

– Я не знаю, – честно призналась она.

– Как так?

– Вот так.

– Минуточку. Вы, наверное, меня неправильно поняли, – его тон сделался приторно-слащавым.

Склонив голову набок, мужчина с расстановкой произнес – причем произнес так, как обычно говорят доктора психоневрологических диспансеров, общаясь с буйнопомешанными пациентами:

– Мне нужна баронесса Едитская. Она проживает в этом бунгало. Извольте сообщить ее величеству, что прибыл Афанасий Вольдемарович.

Сглотнув, Катарина попятилась назад.

– Вам нужна Розалия Станиславовна?

– Ну, наконец-то до вас дошло. Конечно, Розалия. Баронесса Розалия Едитская.

Понимая, что еще немного, и она грохнется в обморок, Катка ляпнула:

– К сожалению, баронессы сейчас нет.

– А где она? Мы же договорились.

– Она того… зависает.

Афанасий Вольдемарович насупился.

– Где зависает?

– В ночном клубе.

Отбросив всю официальность, шатен выругался:

– Черт! Не успел.

– Да вы не волнуйтесь так. Вернется она, никуда не денется. Приходите завтра.

– Не успел, – продолжал сокрушаться Афанасий. – С кем она повесилась? Вернее, зависла?

– С неким Олежеком.

– Я так и знал. Старый прохвост, он меня опередил. Не прощу! Он за все ответит. Я вызову его на дуэль.

Ката схватила Афанасия Вольдемаровича за руку.

– Успокойтесь. Хотите, я налью вам рома?

– Милочка моя, – он сузил глаза, – скажите, только предельно откровенно, разве я похож на человека, который пьет ром?

– Ну…

– Смелее, смелее.

– И да и нет.

– Я предпочитаю шампанское! – сухо бросил шатен. – Шампанское, и ничего, кроме шампанского. В моих жилах течет голубая кровь. Я потомственный граф.

«Ага, – подумала Катка. – Такой же граф, как Розалия – баронесса».

Протянув бутылку, Афанасий Вольдемарович поспешил откланяться.

– Голуба моя, передайте, пожалуйста, баронессе, что я заходил. И скажите, что меня очень взволновало ее отсутствие. Теперь я не сомкну глаз.

– Я передам, обязательно передам, – заверила его Копейкина, хлопнув дверью.

«Ну Розалия, ну погоди! Это ж надо, не успела приехать к морю, а уже всем лапшу на уши развесила. Графиня… баронесса… Что будет дальше?»

Третий раз за вечер в бунгало постучали.

Не сдержавшись, Катка рывком открыла дверь и, упершись взглядом в розовощекого дядечку с букетом роз, выпалила:

– Так, давайте сразу расставим все точки над «i». Вам нужна графиня?

– Нет.

– Баронесса Едитская, я угадала?

– Впервые о такой слышу.

Катарина смутилась.

– Ой, извините меня, я подумала, что кошмар продолжается.

– Какой кошмар?

– Не берите в голову. Мне так неловко, просто я спутала вас с очередным… а впрочем, не важно. Чем я могу вам помочь?

Галантно поклонившись, толстячок изрек:

– Меня зовут Исаак Никанорович. Коровин Исаак Никанорович.

– Очень приятно.

– Дитя мое, – лыбился Коровин, – соблаговолите доложить княгине Сексидромской, что я уже здесь.

Катарина стиснула зубы.

Вот таким образом Розалия Станиславовна развлекается на море. Утром она графиня, днем баронесса, а к вечеру перевоплощается – прости господи! – в княгиню.

Но Катка радовалась уже оттого, что, по крайней мере, ее саму свекрища не втягивает в свои авантюры, и она спокойненько посвящает все свободное время себе, любимой.

Устав от жары, Катарина встала с шезлонга и, взяв стакан апельсинового сока, неторопливо пошла к себе.

Проходя мимо соседнего бунгало, она увидела Варвару Тарасовну – почтенную даму, коротающую денечки в гордом одиночестве.

– Катарина, заходите ко мне на огонек, – крикнула Варвара, прикуривая тонкую сигаретку.

– Я думала встретить вас на пляже.

– Сегодня не мой день, – сокрушалась женщина. – Утром ни с того ни с сего подскочило давление. Лежала в лежку. Это все погода. Мне решительно не подходит здешний климат – чувствую себя отвратительно. Отдых превращается в пытку.

Устроившись за круглым столиком под раскидистым деревом, Катарина огляделась.

– А мне, напротив, нравится здесь каждый уголок. И вообще, знаете, создается впечатление, что я бывала в этих краях неоднократно. Странное ощущение. Мне кажется, что я уже где-то видела эти бунгало, пляж и даже это дерево. Я не шучу.

– Такое бывает, – медленно проговорила Варвара Тарасовна, дотронувшись до сердца. – Ах, Катарина, похоже, этот отпуск сведет меня в могилу.

– Настолько все серьезно?

– Возраст, милая моя, возраст берет свое. В тридцать и даже в пятьдесят лет я могла жить и отдыхать где угодно. Хоть в тропиках. А теперь, – она махнула рукой, – стоит столбику термометра подняться выше плюс двадцати трех, у меня начинается жуткая свистопляска.

С Варварой Тарасовной Катка познакомилась несколько дней назад на пляже. Пожилая дама сидела в шезлонге в тени и обмахивалась белым веером. Копейкина присела рядом – обмен приветствиями, слово за слово, и вот они уже нашли общие темы для разговора.

Варвара Нижегородская – шестидесятидевятилетняя вдова, приехавшая, по ее собственным словам, «погреть кости» к морю, как и Копейкина, имела просторный коттедж в Подмосковье и не менее просторную квартирку в центре столицы.

Жила Варвара в основном за городом. А единственная дочь с зятем частенько наносили матери и теще визиты. Именно по настоянию дочери Нижегородская и решилась на отчаянный поступок – поехать отдохнуть.

– Катарина, если бы вы знали, как я ненавижу отдых. Ну ей-богу. Клянусь! Для некоторых отдых является чем-то вроде лекарства, а для меня наоборот. Стоит мне пару дней побездельничать, как я моментально заболеваю. Тут кольнуло, там стрельнуло. Есть люди, для которых состояние покоя и безмятежности губительно. Я отношусь к их числу. Мне нужно постоянно находиться в движении, в работе, необходимо что-то делать. В противном случае я превращаюсь в старую развалину. Хорошо еще, что у меня есть работа, иначе я целыми днями обивала бы пороги медицинских учреждений.

– Вы работаете?

– А как же! В Москве мы с подругой держим магазинчик сувениров. Вы непременно должны его увидеть. Обещайте мне, что в самом ближайшем будущем обрадуете нас своим присутствием.

– С удовольствием.

Вдали показалась фигура Розалии.

– Катарина! – вопила свекровь. – Ката, куда, черт тебя дери, ты подевалась?

– Розалия Станиславовна, я здесь. – Копейкина махнула рукой, но свекрища, отказавшись присоединиться к их компании, прогремела: – Немедленно иди в бунгало. Есть разговор.

– Сейчас приду.

– В темпе вальса, я не собираюсь ждать!

Варвара Тарасовна нервно теребила в руках зажигалку.

– Катарина, вы только не подумайте, что я лезу в чужие дела, но я не могу промолчать.

– Вы о чем?

– Понимаете, позавчера я невольно стала свидетельницей одной не очень… гм… лицеприятной сцены. Ваша мама… она устроила настоящий скандал на пляже. Помните полноватую француженку, которая потеряла в воде парик?

Ката засмеялась.

– А как же, забавное было зрелище.

– Так вот, они с вашей мамашей сцепились у всех на глазах. Француженка негодовала, и, если я еще не забыла французский, то из ее слов поняла, что Розалия закрутила роман с ее супругом.

– Не может быть!

– И тем не менее, факт остается фактом. Они как две разъяренные тигрицы выясняли отношения, а потом… я извиняюсь, перешли на рукопашную. Мужчинам с трудом удалось их разнять. Вот. – Нижегородская покраснела и отвела взгляд в сторону.

Катарине сделалось неловко.

– Я так и знала. Знала, что она обязательно опозорится сама и скомпрометирует меня.

– Ваша родительница дама с характером.

– Вы ошибаетесь, Розалия мне не мать.

Нижегородская удивилась.

– Даже так?

– Она моя свекровь. Мать третьего мужа. Ох, Варвара Тарасовна, знали бы вы, в какие передряги она постоянно попадает. Мой муж практически всегда пропадает в командировках, он бизнесмен, а Розалия… Пока Андрея нет дома, она отрывается на полную катушку.

– И ведет праздный образ жизни, я угадала? Сразу заметно, женщина она гламурная.

– Вот-вот, на гламуре она помешана. Считает себя его дочерью.

Нижегородская понизила голос до шепота:

– А скажите, сколько ей лет? Никак не могу определить на глазок.

Ката скривилась.

– Тема возраста у нас закрыта. Никто не имеет права озвучивать реальную дату рождения Розалии. Сама она в зависимости от настроения озвучивает разные цифры.

– И все-таки? Мне вы можете сказать, я могила.

– А вы сами как считаете, на сколько она выглядит?

Варвара задумалась.

– Думаю, около шестидесяти, хотя временами мне кажется, что ей не исполнилось и пятидесяти.

– На самом деле ей…

Договорить Катка не успела.

– Катарина Копейкина! Твою мать, корова тупорылая! Сколько можно ждать? Что ты о себе возомнила, засранка? – вопила свекровь. – Я же просила тебя срочно приволочь свою задницу в бунгало!

Наспех попрощавшись с Нижегородской, Катка поспешила к себе.

– Розалия Станиславовна, сделайте одолжение, не орите больше на всю округу. Между прочим, кроме нас с вами, здесь полно народу.

– Плевала я на народ с гламурной колокольни. Что ты опять делала у этой старой маразматички?

– Она не маразматичка. И к вашему сведению, Варвара Тарасовна очень хороший собеседник.

– Ты рехнулась! Мы приехали на море, здесь столько симпатичных мужчин, а ты проводишь свободное время в компании старухи. Фу! Чему тебя только в школе учили?

– Мужчины мне не нужны, у меня есть муж.

– Но здесь курорт!

– И что?

– Как что, сам бог велел забыть обо всем и с головой окунуться в курортные романы.

– Я смотрю, вы уже в этом преуспели.

Свекровь достала из косметички помаду.

– Я тебя не понимаю.

– Кто вас просил заводить шашни с мужем француженки?

– Ката! Кто тебя так гнусно проинформировал?

– Птичка на хвосте принесла.

– Ясно, откуда ветер дует. Так вот, передай этой вороне, что в следующий раз она останется без крыльев и хвоста. Поняла? Стукачка! Как она посмела? Какая низость! Наверное, сама от зависти чуть не лопнула. Сухарь!

– Вы не ответили на вопрос.

– Я не обязана перед тобой отчитываться. И потом, Жерар сам начал ко мне подкатывать. У нас не зашло дальше флирта. Мы пришли к нему в бунгало, выпили по коктейлю и все.

– Не врете?

– Клянусь Варварой! Наше общение было чисто платоническим. Мы даже за руки не держались.

– Тогда почему его жена набросилась на вас с кулаками?

– Она психически больна. Шизофреничка! Она и в спальню к нам с Жераром ворвалась как психопатка. Орала, вопила, топала ногами. Я думала, у нее пена изо рта пойдет.

– Подождите, в какую спальню она ворвалась?

Розалия отвернулась.

– Разве я сказала «в спальню»? Ха-ха! Я ошиблась, детка, я имела в виду в бунгало. Ха-ха-ха! Ну ладно, хватит на меня таращиться. У меня важная новость. Отпад!

Катарина опустилась в кресло-качалку.

– Говорите, – протянула она, намереваясь в очередной раз услышать бред и околесицу.

– Детка, ты не представляешь, как мне подфартило. Это настоящее счастье. Такое бывает раз в тысячу лет.

– Вы нашли клад?

– Я познакомилась с таким мурзиком…

– С котенком?

– Сейчас пошлю тебя так далеко, куда даже нога Сусанина не ступала. Мурзик не котенок, он кот… вернее, мужчина. Я встретила мужчину своей мечты!

– Опять?

– Не опять, а впервые в жизни. Ката, какой это мужик. Настоящий! Слышишь меня, он настоящий.

– А три ваших мужа какими были? Игрушечными?

– Ты не поняла. Это все не то. Не то! До вчерашнего дня мне встречались одни… полумужчины. У каждого имелась куча недостатков. А Сергей покорил меня с первого взгляда. Мы познакомились в кафе. Когда я его увидела, меня чуть удар не хватил. Высокий красивый брюнет, похожий на древнегреческого бога. Мамочки! Это судьба. Мы обязаны быть вместе. Я горы сверну, но своего добьюсь.

Ката заерзала. Похоже, свекровь собралась четвертый раз сочетаться узами Гименея.

– Кто он хоть такой, где живет, сколько ему лет?

– Живет, к сожалению, здесь. Он не турист. Работает программистом, не женат, детей тоже нет. Идеальный вариант.

– А возраст?

Розалия кокетливо поправила парик.

– Сергею пятьдесят четыре.

– Так ведь он же почти на…

– Ты сейчас сама пойдешь на! Ни слова больше! Я выгляжу максимум на пятьдесят. И ему совсем не обязательно знать мой истинный возраст. Более того, я ни с того ни с сего выложила Сергею всю правду. Прикинь, сказала все как есть. Не хотелось ему врать про графинь и баронесс.

– Одну деталь вы утаили.

– Ты опять?

– Молчу.

Свекровь запрыгала по комнате.

– Детка, я на седьмом небе. Не хочу, чтобы этот миг когда-нибудь закончился.

– Через неделю мы уезжаем, – напомнила Катка, закусив губу.

– Знаю. Но для настоящих чувств расстояние не преграда. Я его не отпущу. Вот увидишь.

В течение часа Розалия без умолку трещала о новом знакомом, а затем вдруг заявила:

– Забыла сказать самое главное – завтра Сергей отвезет нас в одно чудное местечко.

– Нас?

– Ну да, ты поедешь с нами.

– И как вы меня представите?

– Ты моя двоюродная сестра.

– Ага! Значит, вы сказали ему чистую правду и врать не намерены? Похвально.

– Прекрати нудеть. Лучше спроси, куда он нас повезет?

– В ресторан?

– Пошлятина! У тебя туго с фантазией, детка. Мы едем к источнику вечной молодости!

Ката прикрыла глаза. Начинается. Розалия Станиславовна помешана на внешности. Если бы кто знал, какие суммы она оставляет в салонах красоты за всевозможные омолаживающие процедуры, то решил бы, что свекровь не дружит с головой. А Розалия штурмовала spa-салоны и лелеяла свое драгоценное личико с завидной регулярностью.

О вечной молодости она твердила всегда и везде. Ночами ей снились сны, в которых она становилась обладательницей эликсира вечной молодости. Как правило, после пробуждения в доме начинался переполох. Понимая, что эликсира как не было, так и нет, Розалия принималась третировать всех и каждого. Она будила Катку, Наталью, живность и устраивала Варфоломеевский день.

Если кто-то заикался о новом средстве, помогающем бороться с возрастом, или в разговоре упоминался крем, способный за пару месяцев изменить личико до неузнаваемости, Розалия была готова отдать все имеющиеся блага, дабы заполучить волшебное средство и одержать победу над коварным временем.

Теперь вот всплыл какой-то источник вечной молодости. И судя по горящим глазам свекрови, завтрашняя поездочка выдастся веселенькой.

Утром Сергей – к слову сказать, на греческого бога он походил меньше всего – заехал за Копейкиными, и троица отправилась к источнику.

По дороге Розалия, не снимая руки с плеча своего обоже, не переставала тараторить:

– Расскажи про источник. Он действительно способен меня омолодить? Сколько это стоит?

– Розалия, тебе не поможет ни один источник, – выпалил Сергей.

Катка вжала голову в плечи. Вот это заявленьице. Ну, сейчас точно начнется разбор полетов.

Резко убрав руку, свекровь уже хотела разразиться отборной бранью, а Сергей невозмутимо продолжил:

– Ты юна и прекрасна. Время не в силах отнять твою неувядающую красоту.

– Ката, ты слышала? Слышала, что сказал мой котик? Ну разве он не прелесть? Бриллиант! И все-таки хотелось бы узнать поточнее, почему он называется источником вечной молодости?

Сергей пустился в объяснения.

– Ему более трехсот лет. По преданию, однажды к источнику подошла женщина, облаченная в черные одеяния. Она долго смотрела на воду, а затем…

– Помолодела? – перебила Розалия.

– Нет. Она бросила в воду серебряную монетку.

– Зачем?

– Видишь ли, ее единственная дочь страдала редким заболеванием. Девушке едва исполнилось двадцать лет, а ее лицо… оно все было испещрено глубокими морщинами.

– Ужасно.

– А при чем здесь монетка? – недоумевала Катка.

– Ката, замолчи, не перебивай. Сережа, я тебя внимательно слушаю.

– Значит, бросила она монетку и начала шептать заклинанье. Шептала долго – до тех пор, пока на город не опустились сумерки. Утром она снова посетила источник и вновь бросила в него серебряную монету. Так продолжалось ровно тридцать дней. А спустя месяц она привела к источнику дочь. Лицо девушки скрывала густая вуаль. Вокруг собралось много зевак, но мать и дочь ни на кого не обращали внимания. Девушка откинула вуаль и стала умываться.

– Не тяни, котик, ближе к сути.

– Тридцать дней она умывала лицо холодной водой, а потом… Говорят, что после последнего умывания ее лицо сделалось гладким-гладким и оставалось таким до тех пор, пока она не скончалась в возрасте девяноста девяти лет.

Розалия хлопнула Сергея по плечу.

– Вау! Иди ты!

– Во всяком случае, так говорят люди, – быстро вставил Сергей. – Источник получил название «вечной молодости» и стал местной достопримечательностью. Каждый год его оккупируют туристы.

– Кто-нибудь помолодел? – спросила Катка.

– Не могу знать. Я лично не верю в эти сказки, но…

– А я верю! Я свято верю, что холодная водичка превратит меня в двадцатилетнюю девушку.

– Неувязочка выходит.

– Ката, что ты там бормочешь? Какая неувязочка?

– У нас нет тридцати дней, мы скоро уезжаем.

Свекровь сникла.

– Гадство! Чистой воды гадство!

Минут десять она хранила гробовое молчание, а затем приказала:

– Сергей, остановись у какого-нибудь магазина. Где у вас тут продают питьевую воду?

– А зачем нам вода, можем выпить кофе в кафе.

– Ты не понял, я не хочу пить.

– А вода?

– Мне нужна не сама вода, мне нужна тара.

У Катки закололо под ложечкой.

– Что вы задумали?

– Догадайся с трех раз. Если нас здесь не будет, то выход один – привезти воду в баллонах в Москву.

– Что?!

– Что слышала. Серега, тормози. Вон магазин.