Испытательный срок Вероника выдержала и продолжала работать. Месяц спустя рано утром ей позвонила Света.
      – Вы не могли бы срочно подъехать. У нас внештатная ситуация.
      По дороге к офису она гадала, что могло произойти. В голову лезли тревожные мысли. Пожар? Или вообще закрываются? Опять работу искать. А может, просто трубы отопления прорвало и надо срочно ликвидировать последствия? Это еще куда ни шло. Главное, не лишиться с таким трудом найденной работы.
      Реальность оказалась гораздо лучше и одновременно хуже. Света встретила Веру с крайне озабоченным видом.
      – Катастрофически не везет нам с менеджерами по санации. Уж от кого, а от Галины я подобного не ожидала. Вроде такой надежный человек. И вас нашли. Я уж было вздохнула спокойно, но как бы не так.
      – А что случилось? – встревожилась Вероника.
      – Да представляете, Галя, оказывается, у нас беременная.
      – Правда? И замечательно! – обрадовалась за нее Вера.
      – Чего же тут замечательного? – совершенно не разделяла ее отношения к событию Света. – Работать-то она теперь не сможет. Тем более, у Галины проблемы какие-то по женской части возникли. И она, чтобы не потерять место, на время беременности подсовывает нам кота в мешке – свою сестру! Мало того, неизвестно, удовлетворит ли она нашим требованиям, в любом случае я могу взять ее только на место обычного менеджера, а Галя-то у нас менеджер старший. У нее, помимо санации, еще много других обязанностей. Она калькуляцию и учет расходных санирующих материалов ведет, осуществляет связь с отделом обеспечения... Кто теперь этим, скажите на милость, займется? Сестре Галины я доверить это не могу. И Полина Петровна, хоть человек надежный, наотрез отказывается. Говорит, у нее всегда была твердая двойка по математике, да и вообще только восемь классов образования.
      Вера кивнула, хотя не очень-то разобралась, при чем тут образование? Полина Петровна, ответственная за третий этаж, была профессиональной уборщицей. Всю жизнь этим зарабатывала.
      – Я вижу, Вероника Леонидовна, мы с вами друг друга понимаем. – Голос у Светы из сердитого вдруг сделался вкрадчивым. – Вы ведь все-таки инженер.
      «Вот оно в чем дело, – развеселилась Вера. – Ах, не правы были на бирже труда. Диплом-то мой инженерный пригодился. Кажется, я благодаря ему выхожу влюди».
      И так как она промолчала, Света, видимо, ожидавшая от нее какой-то иной реакции, уже менее вкрадчивым и доверительным тоном добавила:
      – Конечно, вы у нас еще совсем недавно работаете, однако неплохо себя проявили. Нареканий к вам нет.
      «Ничего не испортила и ничего не своровала», – мысленно перевела Вероника.
      – Поэтому, – продолжала Света, – мы решили доверить вам более ответственный участок работы. Галину сестру поставим на санацию вашего второго этажа, а вы станете санировать четвертый, директорский. И, как старший менеджер, будете отвечать за работу остальных менеджеров, а также вести всю документацию по вашему участку.
      – Выходит, теперь я лицо материально ответственное? – решила уточнить Вероника.
      – Естественно, – кивнула менеджер по персоналу.
      – И я полагаю, это отразится на моем заработке?
      Света на мгновение замялась. «Ясно, не спросила бы, точно на мне сэкономили» – догадалась Вера.
      – Вероника Леонидовна, естественно, повышение в должности автоматически подразумевает повышение оклада! – самым что ни на есть располагающе-дружеским образом улыбнулась Света. – На двадцать процентов.
      – А я полагала, на пятьдесят, – сама себе удивляясь, произнесла Вероника. – Во-первых, у меня все-таки высшее образование, да и в декрет я уж точно не собираюсь.
      Света посмотрела на нее с уважением.
      – Вопрос обсуждаемый. Правда, мне надо посоветоваться с начальством. Только... – голос ее снова стал вкрадчивым. – Могу я доложить, что принципиальное согласие получено?
      – Ну если вопрос с повышением оклада будет решен положительно, то... – Вера в свою очередь выдержала паузу, поймав себя на том, что с удовольствием наблюдает, как Света заволновалась. Некоторый азарт, охвативший ее, напомнил годы работы в рекламном агентстве. Она испытывала схожие чувства, когда удавалось уломать трудного клиента. – В случае положительного решения, думаю, можете, – закончила она фразу.
      – Замечательно! – радостно выдохнула Света. – Я позвоню вам часа через два. А вы завтра с утра поезжайте к Гале. Она дома на бюллетене, но обещала полностью ввести вас в курс дела. Кстати, она вас очень рекомендовала.
      – Очень приятно, – пробормотала Вера, а про себя отметила: «Можно подумать, у них был выбор. Но все равно спасибо Гале со всех точек зрения».
      Возни с уборкой у Веры стало немного меньше. Как объяснила ей Галя, кабинет генерального, самый большой и шикарный во всем здании, убирать одно удовольствие, потому что бывает хозяин в нем крайне редко, а значит, и грязи практически не образуется. Правда, в переговорной иногда могут и насвинячить. Но все равно не сравнить со вторым этажом. Ибо здесь, на четвертом, мусорят в основном два заместителя генерального, которые по сути и рулят всей фирмой, да их секретарши. И вообще, как философски заметила Галя, чем выше начальство, тем меньше мусора.
      Зато у старшего менеджера по санации оказалась куча бумажной работы. Вера теперь вела постоянный ежедневный учет всех химикатов, тряпок и прочих средств для уборки – туалетной бумаги, жидкого мыла для туалетов и прочего. Едва что-нибудь подходило к концу, следовало писать запрос в отдел обеспечения, а в конце месяца Вера должна была письменно отчитаться, сколько чего из полученного израсходовано.
      Кто бы мог подумать, что уборщица тоже может быть бюрократом! Но факт оставался фактом. Галя советовала ей убирать на директорском этаже по утрам, ибо начальство частенько засиживается вечером допоздна, и уборка может затянуться заполночь. Однако подниматься рано утром Вере оказалось тяжело, и через несколько дней она вернулась к своему привычному графику.
      Поначалу все шло нормально. Но однажды, придя на работу, она обнаружила, что первый зам все еще в кабинете. И секретарша на месте.
      – Верочка, вы пока займитесь переговорной, – посоветовала она. – Я думаю, шеф через полчаса уйдет.
      Переговорная была убрана, кабинет второго зама тоже, ушла домой и секретарша, а первый зам все сидел и сидел. Чтобы не пропустить момента его ухода, Вера устроилась в уголке полутемной приемной. Иначе потом придется стучаться к нему в кабинет, проверять, еще рассердится. Зачем ей лишние неприятности.
      Незаметно она задремала. Разбудил ее громкий вопль из кабинета первого зама. Затем послышался грохот, и все стихло.
      Вера вскочила. Инфаркт? Убили? Не раздумывая ни секунды, она влетела в кабинет. Посреди комнаты стоял мужчина. Андрей! У Ники екнуло сердце. Он обернулся. Нет. Не Андрей. Но как похож! Вера не верила своим глазам.
      – Ну что я теперь буду делать? – вдруг заорал он на нее, тряся полой пиджака.
      Верника оторопела.
      – Как я теперь пойду? У меня важная встреча. Через полчаса! – продолжал кричать мужчина. По-видимому, это и был первый зам генерального, Александр Михайлович Збруев. Вера еще никогда его не видела. – Что вы молчите?
      – А что у вас случилось?
      – Сами не видите? Порвал! – Александр Михайлович сунул чуть не под нос Вере полу пиджака. – Ручкой двери каким-то образом за карман зацепился. Вот и порвалось. Что мне теперь делать?
      – Разве у вас здесь запасного костюма нету? – спросила она.
      – Запасной Ленка как раз сегодня в чистку сдала, – простонал он. – А домой, по этим пробкам, точно переодеться не успею. Может, у Кристофовича взять запасной?
      Это был второй зам. Его Вера уже видела. Как минимум на голову ниже первого, зато в два раза толще. Вера нервно хихикнула.
      – Боюсь, ваш вид в костюме Кристофовича произведет слишком сильное впечатление на того, с кем вы встречаетесь. Только совсем не то, на которое вы рассчитываете.
      – А вы, собственно, кто и что здесь делаете? – Александр Михайлович с таким недоумением уставился на нее, словно только сейчас впервые увидел.
      – Старший менеджер по санации помещений, – с достоинством отозвалась она.
      Александр Михайлович поперхнулся.
      – А что, в наше время просто уборщицей стыдно уже называться?
      – Вам виднее, – Вера пожала плечами. – Это вы придумали, а не я. Мне, знаете ли, как-то без разницы.
      Хоть заместителем генерального по санации назовите, все равно суть дела не изменится.
      Он глянул на нее с явным интересом.
      – Однако. – Он усмехнулся. – Явно выдумка Кри-стофовича. Старший менеджер по санации! Обожает он пафосные названия. Чехова, наверное, слишком много читал.
      – А у меня как-то Чехов особо с пафосом не ассоциируется, – возразила Вера.
      – Ну как же, – он опять усмехнулся. – Помните? «В человеке все должно быть прекрасно...»
      – Даже название должности? – хохотнула Вера.
      – Про это Чехов умалчивает, – в тон ей откликнулся Александр Михайлович. – Но живи он в наше время, точно бы добавил. Во всяком случае, Кристо-фович, видимо, именно так и думает. Ой! – Лицо его снова стало растерянным, и он поглядел на часы: – А мне-то что делать? Такая важная встреча...
      – Иголка есть? – решительно осведомилась Вера.
      – Откуда? – развел руками он. – Если только у Лены. Поглядите в столе, там, в приемной.
      Вера поспешила туда.
      – Нашла! Раздевайтесь!
      – В каком смысле? – Из двери кабинета высунулось его ошеломленное лицо.
      – Пиджак и брюки снимайте.
      – Но брюки-то целые, – пробормотал он.
      – Из подпушки нитку буду тянуть.
      – А они не развалятся?
      – Нет.
      – И вы точно сможете?
      – Я, между прочим, профессионал. У меня есть сертификат об окончании курсов кройки и шитья и диплом текстильного института.
      – Тогда что вы вообще тут делаете? – протягивая ей пиджак и брюки, поинтересовался Александр Михайлович.
      – Причудливые зигзаги судьбы. А теперь, если хотите попасть на свою важную встречу, давайте двадцать минут помолчим. Такая работа требует сосредоточенности.
      – Слушаю и повинуюсь. Только, умоляю, скорее.
      Он затих у себя в кабинете, а Вероника, устроившись в приемной за столом секретарши Леночки, склонилась над порванным карманом.
      – Готово! Забирайте! – наконец объявила она.
      Едва глянув на результаты ее труда, зам генерального воскликнул:
      – Просто великолепно! Совершенно ничего не заметно! Как новенький! Вы меня спасли!
      Из кабинета до Веры донесся шорох ткани и звон пряжки о пуговицу: Александр Михайлович торопливо влезал в брюки. В следующее мгновение он показался в приемной. Пиджак висел у него на плече.
      – Требуйте все, что угодно.
      – Сделайте ремонт, – ляпнула она первое пришедшее в голову.
      Он застыл в полунадетом пиджаке.
      – У вас в квартире?
      – При чем тут моя квартира? Здесь, в этом здании.
      – Да мы вроде не так давно...
      – Вы меня не дослушали. Отремонтируйте помещение для уборщиц.
      Александр Михайлович наконец продел руки в рукава и застегнул пиджак на среднюю пуговицу.
      – Там что, очень грязно?
      – Да нет. Но на фоне остального вашего офиса сильный контраст. Да что зря говорить. Пойдемте. Я вам покажу.
      – Я очень тороплюсь.
      Он одернул и застегнул великолепно сидящее пальто, и тон его мигом сделался подчеркнуто сух.
      – Это займет у вас буквально одну минуту, – решила использовать возникшую ситуацию в свою пользу Вера. – Все равно ведь спускаетесь вниз.
      – Ну-у.. Извольте.
      Они в полном молчании спустились в лифте. Едва переступив порог подсобки, Александр Михайлович присвистнул.
      – Это мне что-то очень напоминает.
      – Интересно, что? – поинтересовалась Вероника.
      – Школьный туалет моего детства.
      – И мне, – кивнула она. – И после этого вы хотите, чтобы мы наводили у вас чистоту и красоту! Контраст вам глаза не режет?
      – Вы совершенно правы, – смущенно проговорил он. – Возбуждает чувство классовой ненависти.
      – И говорит об отношении к людям, – подхватила Вера. – Кстати, еще один вопрос. Мы в слякотную погоду постоянно вынуждены на первом этаже мыть пол. Чистоту-то мы наводим, а сами как выглядим? Кто в чем и, естественно, все не в лучшей своей одежде. Весь антураж ведь вам своим видом портим. Может, нам какую-нибудь униформу придумать?
      – А что? – он задумчиво глядел на нее. – Вы профессионал, вам и карты в руки. Разработайте, нарисуйте, я посмотрю. Вопрос решаемый. – Он в который раз посмотрел на часы. – А теперь, извините, несусь.
      Уже в дверях он обернулся.
      – Между прочим, как вас зовут?
      – Вера.
      – Символично, – бросил напоследок он и исчез.
      «Что он имел в виду под словом „символично“?» – посмотрела на закрывшуюся за ним дверь Вера. – Странный какой-то. Хотя, в общем, скорее симпатичный. Особенно для первого зама генерального. Вон Кристофович, хоть и второй зам, но ходит надутый как индюк, в упор никого не видит. Правда, вполне вероятно, когда у Александра Михайловича все в порядке, он тоже никого не видит и ведет себя по принципу «без доклада не входить».
      Она не обольщалась, наоборот, была почти уверена, что он к завтрашнему утру выкинет из головы и ее имя, и сегодняшнее происшествие, и данные обещания.
      Однако она его выкинуть из головы никак не могла. Даже когда вернулась домой. Вероника снова и снова вспоминала, как, влетев в кабинет, впервые его увидела. И как безумно он в тот момент был похож на Андрея. Нет, конечно, спутать их трудно. Хотя и рост примерно одинаковый, и возраст, и фигура, и волосы темные, и форма головы похожа. А в профиль, в определенном ракурсе, просто одно лицо! Может, именно поэтому Вероника и чувствовала себя с ним так свободно? Зря, наверное, она расслабилась! И еще зачем-то принялась требовать ерунду какую-то! Ремонт подсобки ей понадобился! Да наплевать ей на эту подсобку. Мужик от растерянности согласился, а после очухается, поймет, что унизился до фамильярного общения с какой-то уборщицей, и вышибет ее с работы. Чтобы не напоминала о позоре. Работа, конечно, не Бог весть какая, но Вера к ней успела привыкнуть, и платили достаточно прилично. А уволят – начинай снова здорово. Да еще спрашивать на новом месте начнут, почему со старого ушла. Объясняй потом и оправдывайся. Ну отчего ей вечно неймется? Поехал бы мужик на свою встречу с рваным карманом. Не так уж заметно было. Обошелся бы. Неужели жизнь не научила, что добрые поступки почти всегда наказуемы? Так нет ведь: давайте, сделаю...
      Вера совсем расстроилась. Затем успокоилась: будь что будет. А потом, незаметно для себя, вновь принялась думать, как все-таки Александр Михайлович похож на Андрея, и в душе затеплилась надежда: если они внешне настолько похожи, то, может, и внутренне есть какое-то сходство, и тогда он, наверное, все-таки не выгонит ее с работы, а попросту забудет о сегодняшнем происшествии, либо сочтет его не стоящим внимания курьезом.
      Но он не забыл. Когда на следующий день Вера пришла на работу, выяснилось, что все содержимое подсобки вынесено в коридор.
      – Что случилось? – спросила она у хмурого мужика, который, пыхтя, проталкивал сквозь дверной проем ее письменный стол.
      – Да сами не знают, чего хотят, – буркнул он. – Все не по-человечески. Делали ведь ремонт. Почему сразу было нельзя? Так нет, теперь, видите ли, первому заму шлея под хвост попала. Да откуда он о существовании этой комнаты вообще узнал? Как его занесло-то сюда? Колер, видите ли, ему не тот. Е-мое! Ему разве тут гостей принимать? Вам-то не все ли равно, где тряпки хранить? У-у зажрались! Лучше б зарплату повысили. А то колер не тот, светильники не те. Он бы еще распорядился хрустальные люстры вам тут повесить. И потом, я тогда вообще не врубаюсь: вам, значит, уют навести, а наш подвал как? Нам по-прежнему в сраче жить? И с чего вам такая честь? – буравил он сердитыми глазками Веронику.
      – Так и сказали бы ему про свой подвал.
      Мужик расхохотался и забористо выругался.
      – Кто ж меня до первого зама генерального-то допустит! Наш начальник с ним разговаривает. Но ему на подвал наплевать. Свой-то кабинет у него в полном ажуре. Не, ну чего это людям неймется! – никак не мог успокоиться он.
      А у Веры пела душа: он ничего, ничего не забыл! Все запомнил и выполнил обещание! И совсем не рассердился. Она впервые за последние два года чувствовала себя почти счастливой. И вдруг с удивлением поймала себя на том, что ей очень хочется как можно скорее вновь увидеться с Александром Михайловичем. И она даже знала, как это сделать! Завтра же утром она немедленно придумает форменную одежду для менеджеров по санации помещений!

      Вероника сделала эскизы и, походив по магазинам, купила образцы подходящих тканей.
      На следующее утро, встав пораньше, она тщательно привела себя в порядок, даже в кои-то веки подкрасилась. Вместо обычных джинсов, свитера и кроссовок она надела оставшийся от прежних времен хороший костюм и дорогие туфли на каблуках, благо погода установилась сухая и по-весеннему теплая. Вероника не знала, примет ли ее сегодня Александр Михайлович, но ей хотелось как можно лучше выглядеть. Перед самым выходом из дома она еще раз придирчиво погляделась в большое зеркало и пошла записываться на прием.
      У секретарши глаза на лоб вылезли.
      – Извините, Вера, а по какому вопросу вы к Александру Михайловичу?
      – Исключительно по служебному. – И Вера сама почувствовала, что ответ прозвучал чересчур уж резко.
      – Какие-то проблемы? – взирала на нее бдительная секретарша. – Вообще-то, знаете, Александр Михайлович вопросами вашего подразделения не занимается. Вам уж скорее следует к Кристофовичу записаться. Хотя, вообще-то, и он вряд ли...
      Она осеклась. «Ну что ты ходишь вокруг да около, – подумала Вероника. – Сказала бы уж прямо: уборщице, даже старшей, негоже ходить напрямую ни к первому, ни ко второму заместителю генерального. Не снисходят они до такой ерунды. И нечего их отвлекать от важных дел своими мелкими проблемами. Нельзя нарушать субординацию».
      – С вашими проблемами следует обращаться к начальнику отдела материально-технического обеспечения, – продолжала наставлять ее Леночка.
      – У меня нет никаких проблем, – ответила Вероника. – Дело в том, что Александр Михайлович дал мне одно поручение и просил лично перед ним отчитаться.
      – Александр Михайлович? Вам? – Пухлые, в ярко-красной помаде, Леночкины губки распахнулись, обнажив влажные белоснежные зубы. – Вера, вы уверены, что правильно поняли?
      – Уверена. Абсолютно. – Ее уже разбирал смех, и она едва сдерживалась.
      Сомнения и на этот раз не оставили секретаршу.
      – Может, дело было так? – свысока произнесла она, словно перед ней стояла маленькая девочка. – Александр Михайлович попросил вас что-нибудь у него убрать. Но если вы это сделали, отчитываться уже не надо.
      – С уборкой его поручение связано лишь частично, – ответила Вероника. – И он как раз требовал обязательно перед ним отчитаться. Не верите, можете у него спросить.
      – Он сейчас очень занят.
      – Ну тогда просто запишите.
      Леночка все еще колебалась. В этот момент дверь кабинета открылась.
      – Александр Михайлович! – хором воскликнули Вера и секретарша.
      – Я к вам! – добавила Вероника.
      – Я объяснила, что к вам ей не надо! – вмешалась Леночка.
      Первый зам генерального хмыкнул.
      – А-а, старший менеджер по... напомните-ка, как вы там дальше называетесь?
      – По санации помещений, – нарочито серьезно изрекла Вероника.
      – Вот именно! – обрадовался первый зам генерального. – Заходите, заходите. Очень удачно, что именно сейчас собрались. У меня как раз окно есть.
      И Вера под ошеломленным взглядом Леночки гордо прошествовала в кабинет.
      Первым делом Александр Михайлович сообщил, что благодаря ее стараниям встреча у него прошла замечательно. Потом поинтересовался:
      – А как ваш ремонт?
      – Колер теперь замечательный, – улыбнулась Вера.
      – Остальным тоже нравится?
      – Если честно, остальные пока пребывают в недоумении и потрясении. Но, по-моему, им тоже приятно.
      – Теперь у нас в офисе все стало прекрасно? – Он игриво на нее покосился.
      – В моей епархии да. – Вера испытывала прежнее ощущение. В этом кабинете ей опять было легко и свободно, словно она не уборщица, а он совсем не высокое начальство. – Только вот, знаете, подвал...
      – Трубы текут? – легла тень на лицо первого зама.
      – Насчет труб ничего не знаю, но подвальные обитатели нам теперь завидуют.
      – Вот как, – он покачал головой. – Но ведь сидят там, в основном, мужики. Сильный пол. Пускай сами за себя борются. Или... – Он поднял брови. – Может, вы настаиваете?
      – Нет, что вы. С какой стати! – Вера улыбнулась.
      – А это что у нас за листочки?
      Он потянулся за папкой с эскизами, которую Вера держала в руках.
      – Вот я... Нарисовала тут. И ткани еще, и смета, – начала объяснять она.
      – Неужели уже сделали? Молодец.
      Он разложил эскизы на длинном столе для совещаний. Вера даже дышать перестала. Ей очень хотелось, чтобы ее работа произвела на него впечатление. Александр Михайлович склонился над листками, и она вновь невольно отметила его сходство с Андреем.
      Внезапно он резко поднял голову и внимательно оглядел ее с ног до головы. Взгляд его показался Вере даже довольно наглым. Он словно ее ощупывал. Она почувствовала, что краснеет. Он, кажется, ничего не заметив, ткнул пальцем в один из эскизов.
      – По-моему, вотэтоткомбинезончиккакразто, что надо. Элегантно, неброско и практично. – Александр Михайлович перевел взгляд на образцы тканей. – Если сшить из этого серебристо-серого материала, колер, как вы, Вероника Леонидовна, изволили выразиться, будет чрезвычайно гармонировать с отделкой вестибюля.
      – Д-да. Наверное, – неуверенно откликнулась она, ибо думала сейчас о другом.
      Он узнал ее полное имя-отчество! Узнал и запомнил. Значит, это для него важно! Она ведь ему тогда назвалась просто Верой...
      – Вера, по-моему, вы что-то засомневались, – тут же отреагировал на ее неуверенный тон Александр Михайлович. – У вас появились другие соображения?
      – Что вы! Так и сделаем! – воскликнула она.
      – Вы уверены, что у вас нет иных предложений? – переспросил Александр Михайлович и опять пристально оглядел ее с головы до ног.
      – Совершенно уверена. Я и сама примерно так задумала.
      Он пробежал глазами по составленной ею смете.
      – Все замечательно, только почему вы не учли стоимость пошива? И вообще, где вы мыслите это заказать?
      – Вообще-то я мыслила это сшить сама.
      – Ага. Заработать решили, – кивнул он. – Тем более надо включить стоимость вашей работы в смету.
      Вера дернулась, как от удара.
      – Я бесплатно сошью.
      – Вот еще! – возразил он. – Вероника Леонидовна, не надо смущаться. Ничего нет стыдного, что вы решили подработать.
      – Мне не стыдно, я не хочу! – уперлась она. – Я живу одна, и моего заработка мне вполне хватает.
      – Одна? – На лице его отразилось удивление.
      – Разве это запрещено? – резко вскинула голову Вероника.
      – Да нет, я просто так, – ее реакция явно его смутила. – А насчет денег и сметы я вот что имел в виду. Если хотите, делайте, конечно, бесплатно. Воля ваша. Но вы, во-первых, меня надоумили насчет этой формы. Дело-то действительно важное. И для имиджа фирмы существенное. Вам уже за одну идею, между прочим, премия полагается. На Западе бы точно дали. А если бы, предположим, мы сами задумали такое делать, то вынуждены были бы нанять дизайнера, и это встало бы нам в ощутимую сумму. Плюс воплощение дизайнерского проекта. Тоже, уверяю вас, не жук начхал.
      Вероника прыснула, от обиды ее не осталось следа. Александр Михайлович совершенно не хотел ее унизить.
      – Вы нам и так кучу денег экономите, – продолжал он. – Так что давайте-ка я все же внесу в вашу калькуляцию еще некоторую сумму. На свое усмотрение.
      – Ну, если только на ваше, – сдалась она.
      – Значит, все ваши материалы остаются у меня. А вы завтра идите в бухгалтерию. Вам выдадут сумму на расходы. Как сошьете пробный образец, милости прошу ко мне демонстрировать. Недели вам хватит?
      – Хватит, – сказала Вера. «Значит, через неделю мы снова встретимся! – подумала она. – Но это же не его вопрос. Почему он не отправляет меня к Кристо-фовичу или к начальнику отдела обеспечения? Неужели хочет увидеть меня?»
      Она заставила себя не думать об этом. Они обсудили еще кое-какие детали, и он посмотрел на часы.
      – Увы, наше время истекло. Но на следующей неделе жду.
      – Можно в это же время?
      – Можно. Только на всякий случай запишитесь у Лены.
      – Обязательно запишусь. – И Ника не без внутреннего злорадства вообразила себе лицо секретарши.
      Уже на выходе она спросила:
      – Кстати, на какую модель образец-то шить?
      – На вас, разумеется, – не раздумывая, откликнулся он. – Образец нужно смотреть на образцовой модели.
      И опять Вера поймала на себе его взгляд, медленно скользнувший от ног к голове. Она инстинктивно поправила волосы, хотя перед тем, как идти в приемную, тщательно причесалась.
      – И потом, зачем нам с вами прежде времени наш секрет раскрывать, – добавил зам генерального. – Пусть это станет для всех сюрпризом.
      «Наш секрет? Интересно!», – закрывая дверь кабинета, подумала Вероника.
      Когда она покидала приемную, ее не оставляло ощущение, будто спину ей прожигают лучи лазера, до того полыхали глаза Лены. Ее реакция даже превзошла Вероникины ожидания. «Кажется, я нажила себе первого врага, и серьезного», – вполне отдавала себе отчет она, но это почему-то ее не тревожило. На душе, наоборот, было радостно.
      К вечеру, правда, она уже горько рыдала, уткнувшись в подушку. Настроение у нее резко изменилось. Стыдно, ужасно стыдно! Напридумала себе! Размечталась! Симпатичный мужчина, вежливо поговорил! А она с три короба нафантазировала! На ножки ее он поглядел. Мало ли на чьи ножки он еще смотрит! Да я вообще его не знаю! Может, он просто хочет меня использовать в пику Кристофовичу! Мало ли что у него в голове! И перед Леной как неудобно. Ведь Бог знает, что подумает! Как она могла так глупо себя повести! Дернуло ее к нему переться! Нужны ему в болото ее идиотские комбинезоны. Ой, как двусмысленно все получилось! И перед Андреем стыдно.
      Она подняла заплаканные глаза на его фотографию. Повелась на мужика! Ее оправдывало в собственных глазах лишь одно: Александр Михайлович страшно напоминал мужа. А она так по нему тоскует, и ей так одиноко без его любви, заботы, надежности, защиты в конце концов. И все равно ужасно стыдно. Она ведь решила никогда не быть слабой! Но так хочется хоть изредка на кого-нибудь опереться! Быть постоянно одной просто невыносимо. Особенно, если помнишь, что такое жить рядом с родным, любимым, близким по духу человеком, и если знаешь, что счастье было, и оно возможно.
      И Вероника приняла решение. Она не станет ничего шить. И на встречу с Александром Михайловичем не пойдет. Она не появится, а он решит, что у нее ничего не вышло. И вопрос отпадет сам собой. Деньги она, естественно, в бухгалтерию тоже получать не пойдет.