– Извините, мастер, но маячок всё ещё не работает.
      Йода, до этого меривший шагами компьютерный зал Храма, остановился и направил свою палку из дерева гимер на джедая, которая сидела за пультом управления маячка.
      – Извиняться не за что, – с укором сказал он. – Вина сепаратистов это. Помехи передачам из нашего сектора Гривус ставит.
      Джедай, темноволосая женщина человеческой расы по имени Лари Олл, сняла руки с пульта и в замешательстве покачала головой.
      – Как же мог Гривус…
      – Дуку, – оборвал её Йода. – Поделился секретами нашими с Конфедерацией он.
      – Если бы хоть один из наших истребителей прорвал блокаду, появился бы шанс передать сообщение через ГолоСеть.
      Йода кивнул.
      – Уже подумал об этом мастер Тийн. Отозвать джедаев с Белдерона, Тайта и других миров хочет он.
      – Успеют ли они вовремя вернуться?
      – Хмм. От Гривуса целей зависит это. Оставить Корускант вскоре может он… лишь небольшой вред ему причинив. Ждать должны мы, пока не откроется план его. – Йода сделал паузу, чтобы обдумать свои собственные слова. – Работает уже комм?
      – С перебоями, мастер Йода.
      Он указал подбородком на коммуникационную панель.
      – Мастера Винду вызови.
      Секунду спустя из динамиков панели раздался голос Винду:
      – Мы с Фисто… здание Сената. Шаак… Алли… в апартаменты канцлера в доме 500. Мы… с ними…
      – Защитные поля установлены. Друг с другом округа связаться не могут. – Йода скривился, затем кивнул ещё раз. – Мастера Ти вызови.
      Лари Олл перебрала несколько частот, но безрезультатно.
      – Изви… – она оборвала себя. – Не отвечает.
      Йода отошёл от пульта и демонстративно повернулся спиной к скопищу приборов, мониторам, экранам данных, будто противопоставляя себя им.
      Закрыв глаза и ещё больше отрешившись, он охватил своими чувствами происходящее, поместив перед мысленным взором Мейса и Кита Фисто, скользящих по охваченному безумием небу; Шаак Ти и Стасс Алли, спешащих к апартаментам Палпатина в доме 500 по Республиканской улице; Сейси Тийна, Эйджена Колара, Балтар Суон и других джедаев, рыцарей и мастеров, несущихся в истребителях сквозь атмосферу Корусканта; околопланетное пространство, вспыхивающее энергетическими разрядами и шарообразными взрывами; неисчислимые корабли, вовлечённые в масштабное сражение…
      Гривус обратил свои военные машины и против военных, и против гражданских целей: они стреляли во всё, что попадалось на пути. Он приказал дроидам-истребителям бросаться на защитные зонты Корусканта или мчаться вниз по линиям транспортного сообщения, начиная цепную реакцию аварий.
      Однако все диверсии, ужас и разрушения, спровоцированные подобной хитростью, имели мало общего с настоящей битвой.
      Как и вся эта война, настоящая битва шла сейчас в Силе.
      Йода сильнее сосредоточился, полностью погрузившись в Силу – и обнаружил, что дыхание застряло у него в горле.
      Холодным поток стал.
      Ледяным.
      И он впервые смог почувствовать Сидиуса. Почувствовать его на Корусканте!

      Капитан Дайн сошёл с платформы, которая доставила его команду в неисследованные глубины дома 500 по Республиканской улице. Здесь, на пересечении жутких коридоров, сделанных из пермакрита и обшитых панелями из пластали, не капала вода, не устраивали свои гнёзда насекомые, кабельные черви не сосали ток из проводки. Как ни странно, даже дул слабый свежий ветерок.
      Дайн сделал вдох, чтобы успокоить нервы. Он занимался рукопашным боем, но последние несколько лет провёл за обычной исследовательской работой, так что некогда острые рефлексы притупились. Приказав дроидам-разведчикам перейти в спящий режим, он деактивировал переносной компьютер и повесил его на пояс.
      Вытащив из кобуры свой «Мерр-Сонн», он перевёл бластер из парализующего режима в боевой.
      Спецназовцы, в мрачном свете похожие на привидений, двигались к толстой двери в конце зала, держась у стен и подняв оружие. Задира уже был у двери, за командиром с термальным детонатором в руке стоял спец по взрывчатке.
      Дайн в сопровождении ТС-16 прошёл между двумя выключенными дроидами-разведчиками, и в этот момент его ухо уловило жужжание голосов. Капитан почувствовал, что дроид-переводчик за его спиной внезапно остановился.
      – Да, кто-то говорит по-джеонозиански, – подал голос ТС-16.
      Обернувшись, Дайн обнаружил, что на него смотрят широкие дула двух акустических бластеров, зажатых в толстых пальцах едва заметных в тени джеонозианских солдат-трутней с ниспадающими на грязный пол крыльями.
      Следующие несколько секунд тянулись, как в замедленной съёмке.
      Он увидел, как спецназовцы падают, будто сметённые штормовым ветром. Заметил, как Задиру и спеца по взрывчатке швыряет прямо в дверь. Смотрел, как позади него кружится смерч из деталей дроидов-разведчиков. Почувствовал, как его приподнимает и впечатывает в стену, расплющивая внутренности.
      В то бесконечное мгновение тишины ещё могло показаться, что солдаты отреагировали достаточно быстро и сумели несколько раз выстрелить, потому что, когда Дайн взглянул вправо, туда, откуда они пришли, ни джеонозианцев, ни ТС-16 там не наблюдалось.
      Потом он опять впал в беспамятство. Разведчик смутно осознавал, что прижат к стене в позе, неестественной для представителя человеческой расы, как будто все кости стали мягкими.
      Дальняя дверь бесшумно открылась, и в коридор хлынул свет. Свет был красным, или такой оттенок придавала кровь, заливавшая Дайну глаза.
      Всё ещё двигаясь очень медленно, окружающий мир то фокусировался, то терял чёткость. Дайн смог нащупать взглядом помещение, заполненное мерцающим электронным оборудованием, экраны с бегущими данными, голопроекторный стол, над которым висел боевой корабль Торговой Федерации, разорванный пополам и объятый пламенем. Из помещения вышли две разумные машины, судя по узким цилиндрическим телам – дроиды-убийцы. Вслед за ними, невозмутимо перешагнув через гротескно изогнутое тело Задиры, подошёл человек среднего роста и телосложения.
      Несмотря на разжижающийся мозг, Дайн всё же смог изумиться – потому что сразу узнал этого человека.
      Невероятно, подумал он.
      Как и подозревали джедаи, ситу удалось проникнуть на высочайший уровень республиканского правительства.
      Человек не делал попыток скрыть лицо, и Дайн понял, что сейчас умрёт.
      Осознав это, он умер.

      – Где канцлер? – требовательно спросила Шаак Ти у трёх алых гвардейцев, стоявших у входа в апартаменты Палпатина в доме 500 по Республиканской улице.
      Рядом с ней быстро шагала Стасс Алли, положив руку на рукоять светового меча. Джедаи непреклонно двигались вперёд, за ними следовали четверо бойцов из маленькой армии охранного персонала, которой располагал дом 500. Они сопровождали джедаев от ангаров среднего уровня к уровню пентхауза.
      Несмотря на то, что алых гвардейцев уведомили о прибытии представителей Ордена, они держали свои силовые пики в защитном положении.
      – Где? – повторила Алли, давая понять, что они всё равно войдут – так или иначе.
      Шаак Ти уже подняла руку, чтобы распахнуть двери волной Силы, но тут гвардейцы опустили пики и отступили в сторону.
      Один из них отстучал код на стенной панели, и полированные двери разъехались в стороны.
      – Сюда, – сказал гвардеец, жестом приглашая джедаев внутрь.
      Широкий коридор, уставленный скульптурами и творениями голоарта, вёл в сами апартаменты, где, как и в кабинете Палпатина в здании Сената, преобладали красные тона. Не стоит говорить, что квартира была огромной. Стена гигантской гостиной была наружной стеной дома и сверху вниз смотрела на разорванные облака, которые обычно собирались вокруг здания поздним утром. Пересекавшиеся вдалеке трассы автонавигации, ведущие с орбиты и на орбиту, были запружены неподвижными машинами. Между ними и домом 500 парили два СНДК и стайка патрульных скиммеров.
      Характерное возмущение на гребне защитного зонтика Сенатского округа означало, что из-за продолжающейся бомбардировки сепаратистов защитные поля ослабли. Над сверхгорячей кромкой щита, внутри серых кучевых облаков вспыхивал свет.
      Молнии или плазма, предположила Шаак Ти.
      Палпатин, едва осознававший её присутствие, метался по комнате, сцепив руки за спиной, словно зверь в клетке. Подол сенаторской мантии волочился по застеленному коврами полу.
      Ещё несколько алых гвардейцев и советников Палпатина стояли, глядя на него – некоторые с гарнитурами комлинков в ушах, другие – с информационными планшетами и прочими устройствами, без которых, как поняла Шаак Ти, было невозможно руководить обороной республиканской столицы. Случись что с канцлером, вся власть – в том числе и право вести боевые действия и издавать указы – временно перейдёт к спикеру Сената, Масу Амедде, который уже водворился в надёжном бункере глубоко под Совещательной палатой.
      Шаак Ти не могла не заметить, что два ближайших советника Палпатина – Пестаж и Айсард – похоже, нервничали.
      – Почему он всё ещё здесь? – обратилась Стасс Алли к Айсарду.
      Тот поджал губы.
      – Спросите его сами.
      Чтобы обратить на себя внимание канцлера, Шаак Ти практически встала у него на пути.
      – Верховный канцлер, нам надо проводить вас в бомбоубежище.
      Они уже были знакомы. Палпатин лично благодарил её за подвиги на Джеонозисе, Камино, Дагу, Брентаале IV и Центарисе.
      Он на мгновение остановился, чтобы окинуть её быстрым взглядом, затем развернулся и зашагал прочь.
      – Мастер Ти, я признателен вам за заботу, но сейчас нет необходимости меня спасать. Как я уже сообщил моим советникам и защитникам, моё место здесь – где проще связаться с нашими командующими. Если я куда и поеду, то только в рабочий кабинет.
      – Канцлер, связь из бункера может быть надёжнее, – внёс предложение Пестаж.
      Айсард добавил:
      – И все учения, которые вы так презирали, проходили по тому же сценарию, сэр.
      Палпатин криво улыбнулся.
      – Учения и реальность – разные вещи. Верховный канцлер Галактического Сената не станет прятаться от врагов Республики. Вам это ясно?
      Ясно, что Палпатин был взволнован, смущён и, вероятно, испуган. Но когда Шаак Ти попыталась прощупать его в Силе, она не смогла понять, что он чувствует на самом деле.
      – Простите, канцлер, – вмешалась Стасс Алли, – но джедаи вынуждены принять это решение за вас.
      Палпатин развернулся к ней.
      – Я думал, вы отвечаете передо мной!
      Алли это не смутило.
      – Мы отвечаем перед Республикой. Защищать вас – значит защищать Республику.
      Палпатин уставился на неё своим знаменитым пронизывающим взглядом.
      – И что же вы сделаете, если я откажусь? Примените Силу, чтобы вытащить меня из собственного дома? Направите мечи против оружия моих гвардейцев, которые тоже поклялись меня защищать?
      Шаак Ти переглянулась с одним из гвардейцев. Ей очень хотелось заглянуть под лицевой щиток его алого шлема. Положение становилось опасным. Рябь, возникшая в Силе, заставила её перевести взгляд за окно.
      – Верховный канцлер, – начал Пестаж. – Вы должны прислушаться к голосу разума…
      – Разума? – бросил Палпатин. Он указал за окно. – Вы видите, что творится в нашем когда-то безмятежном небе? Вы видите что-то разумное в том, что там происходит?
      – Всё же более разумно как можно быстрее отправить вас в безопасное место, – сказал Айсард. – Чтобы вы руководили обороной Корусканта из укрытия.
      Палпатин пристально посмотрел на подчинённого.
      – Другими словами, вы поддерживаете джедаев.
      – Да, сэр, – ответил Айсард.
      – А вы? – спросил Палпатин капитана своей гвардии.
      Гвардеец кивнул.
      – Значит, вы все ошибаетесь.
      Палпатин бросился к окну.
      – Возможно, вам надо ещё раз подумать…
      Прежде, чем он произнёс ещё хоть слово, джедаи пришли в движение: Шаак Ти прижала Палпатина к полу, а Стасс Алли выставила перед собой активированный клинок.
      Внезапно два ближайших к зданию штурмовых корабля пронзили плазменные копья. Стрелков выбросило наружу, корабли сошли с курса и начали падать в облака, оставляя след из огненных перьев и густого чёрного дыма.
      – Отпустите! – закричал Палпатин. – Как вы посмели?
      Всё ещё прижимая канцлера к полу, Шаак Ти призвала в руку меч.
      Резкий звук проник сквозь оконную звукоизоляцию, и откуда-то снизу появился сепаратистский штурмовой транспорт. У боковых люков столпилась готовая к высадке команда боевых и прочих дроидов. Корабль подплыл ближе к окну, и Шаак Ти не поверила своим глазам.
      Гривус!
      – Ложись! – крикнула Стасс Алли за мгновение до того, как окно рухнуло внутрь, разбросав осколки пермастекла, и в комнату запрыгнули дроиды с поднятыми бластерными винтовками.
      Стасс Алли устояла посреди ветра, шума и бластерного огня. К ней подбежали шестеро алых гвардейцев, их активированные силовые пики гудели в унисон со световым мечом джедая. Дроиды падали, не пройдя и двух метров, лишаясь рук, ног и голов. Бластерные выстрелы, отражённые сверкающим синим клинком Алли, проносились сквозь разбитое окно и разрывали дроидов, ждущих своей очереди перепрыгнуть пространство между кораблём и зданием.
      Мгновение Шаак Ти была уверена, что Алли запрыгнет на борт висящей в воздухе канонерки, но на пути стояло слишком много дроидов. Схватив Палпатина за мантию и прижав к себе, она повела его вглубь комнаты, поднятым мечом отражая выстрелы, рикошетившие от стен и потолка.
      Дроиды внезапно прекратили атаку. За окном патрульные скиммеры открыли огонь по канонерке. Когда Алли и алые гвардейцы зарубили оставшихся дроидов, сепаратистский корабль упал обратно в облака, преследуемый выстрелами скиммеров.
      Оставив Палпатина на попечение двоих гвардейцев, Шаак Ти бросилась к окну и окинула взглядом клубящиеся внизу облака. Кроме вспышек голубого и малинового огня, разглядеть ничего не удалось.
      Она повернулась к Айсарду.
      – Предупредите Управление госбезопасности, что Гривус прорвался сквозь защитный периметр!
      В другой комнате Пестаж помогал Палпатину подняться на ноги.
      – Теперь вы готовы, сэр?
      Палпатин кивнул, и глаза у него расширились.
      – А на этих учениях, что вы проводили… – начала было Алли.
      Айсард указал на одну из боковых комнат.
      – В апартаментах есть турболифт, который ведёт в охраняемый ангар на среднем уровне. Бронированная канонерка перевезёт канцлера в бункерный комплекс в округе Са'к.
      – Нет, – сказала Шаак Ти, покачав головой. – Гривус знает достаточно, иначе он не явился бы сюда. Придётся признать, что он осведомлён и о путях эвакуации.
      – Не можем же мы везти его в общественное бомбоубежище.
      – Нет, – согласилась Шаак Ти. – Но существуют и другие пути в бункерный комплекс.
      – Почему бы не воспользоваться частным турболифтом, – предложил один из гвардейцев. – Спускайтесь на нём до подвальных уровней, а оттуда сможете пройти к любой посадочной платформе.
      Кивнув, Стасс Алли взглянула на Палпатина.
      – Верховный канцлер, гвардейцы возьмут вас в кольцо. Не делайте попыток выйти из кольца ни при каких обстоятельствах. Вы понимаете?
      Палпатин кивнул.
      – Я сделаю всё, что вы скажете.
      Алли подождала, пока гвардейцы окружат канцлера.
      – Теперь – вперёд!
      Когда все вышли в коридор, Шаак Ти вызвала по комлинку Мейса Винду.
      – Мейс, Гривус на планете, – передала она, услышав голос джедая.
      Ответ заглушали помехи, но он был вполне ясен:
      – Я уже знаю.
      – Путь эвакуации может быть небезопасным для канцлера, – продолжила она. – Мы направляемся к подвалам. Ты можешь нас там встретить?
      – Мы с Китом находимся недалеко.
      Втиснувшись в турболифт вместе со Стасс Алли, гвардейцами, советниками Палпатина и охранным персоналом, Шаак Ти наблюдала, как дисплей отсчитывает этажи. Никто не сказал ни слова, пока кабина не достигла первого подвального уровня.
      – Не будем останавливаться, – сказала Шаак Ти сотруднику службы охраны, который стоял ближе всех к пульту лифта. – Чем глубже мы спустимся, тем лучше.
      – На самый низ? – уточнил он.
      Она кивнула.
      – На самый низ.
      Опять.
      Турболифт высадил их неподалёку от того места, где они не так давно прочёсывали коридоры в поисках владыки ситов, разве что с противоположной стороны от тоннеля, ведущего в восточный ангар. Пока они шли к тоннелю, Шаак Ти улучила момент и огляделась в поисках каких-либо признаков группы капитана Дайна. Учитывая все события, произошедшие с тех пор, как они разделились, можно было предположить, что Дайн и коммандер Задира прекратили поиски логова Сидиуса. А может, наоборот, они всё ещё искали – где-то в подземелье. Но за секунду до того, как войти в тоннель, она уловила отблеск корпуса протокольного дроида, спешащего к выходу из западного ангара. Это вполне мог быть ТС-16.
      В тоннеле было темнее, чем полагалось для этого времени суток, а в нижней части каньона – ещё темнее.
      Достигнув выхода, Шаак Ти приказала алым гвардейцам и Палпатину остановиться.
      Стасс Алли вышла на середину платформы и внимательно осмотрела очертания близлежащих зданий.
      – Войска Гривуса могли уничтожить орбитальные зеркала, которые освещают этот сектор.
      Шаак Ти подняла взгляд в серебристое небо.
      – Защитное поле снято. Должно быть, они вывели из строя генератор.
      Алли резко вздохнула.
      – Я найду и конфискую подходящий транспорт.
      Тогрута положила руку ей на плечо.
      – Слишком рискованно. Нам по возможности лучше держаться ближе к поверхности.
      Алли заметила лестницу, ведущую на платформу магнитной дороги.
      – На поезде мы не доедем до бункерного комплекса, но хоть подберёмся достаточно близко.
      Улыбнувшись, Шаак Ти активировала комлинк.
      – Мейс, – сказала она, дождавшись ответа. – Планы опять изменились…

      Выбравшись из-под пластальных балок и обломков феррокрита, граф Дуку встал на ноги (а ноги у него дрожали) и, с недоверием и изумлением оглядевшись, потащился через пункт управления. Неужели герметичный купол был так непрочен, что поддался под шквалом рикошетящих бластерных выстрелов, или это яростный голос Скайуокера заставил потолок рухнуть?
      Если бы Дуку в последний момент не совершил мощный прыжок, его засыпало бы большой массой камня, служившей залу архива крышей, – как, впрочем, и джедаев, которые находились где-то внизу. Он был уверен, что они живы, но, по крайней мере, попали в ловушку, что и было целью всего предприятия.
      Однако Скайуокер… Мощь, с которой он обрушил купол, в конечном счёте лишь ещё раз подтверждала предположение Дуку: когда-нибудь этот юноша сам себя уничтожит. Потому что любое другое объяснение ведёт к выводу, что потенциально Скайуокер представляет для ситов даже большую угрозу, чем кто-либо может предположить.
      Вначале его позабавило, что Скайуокер и Кеноби наконец-то научились сражаться бок о бок. Он увидел, как опасны они становятся, когда действуют сообща: дополняют сильные стороны друг друга и компенсируют слабые. Кеноби стал в полной мере использовать присущую ему осторожность, в противовес небрежной горячности молодого Скайуокера. Дуку мог наблюдать за ними, пока не угас свет над Тайтом. Он бы хотел, чтобы Гривус это увидел.
      Теперь он уже не был столь уверен.
      Что если всё рухнет? На этой мысли он поймал себя, пока отряхивал пыль и мчался к выходу из разрушенного завода.
      Что если Гривуса обманули и уничтожили на Корусканте? Что если Сидиус потерпел поражение и схвачен? Что если, в конце концов, джедаи восторжествовали?
      Что станет с его мечтой о галактике под руководством выдающейся личности?
      На Вджуне Йода намекнул, что Храм джедаев всегда открыт, если Дуку захочет вернуться… Но нет, с тёмной стороны нет пути назад, особенно если учесть, на какую глубину он погрузился. Прятаться в глуши галактики – разве это жизнь для Дуку, графа Серенно?
      Столь многое зависело от событий следующих нескольких стандартных дней!
      Столь важен был успех владыки Сидиуса на всех фронтах – даже притом, что теперь они вынуждены торопиться из-за глупого промаха Нута Ганрея.
      Снаружи, под жёлто-серым небом Тайта, его ждал шлюп, а рядом стоял дроид-пилот ФА-4.
      – Сообщение от генерала Гривуса, – объявил дроид.
      – Воспроизвести, – приказал Дуку, быстро поднимаясь по кормовому трапу в заставленный приборами основной салон шлюпа. Застывшее голоизображение киборга парило в голубом сиянии. Дуку прошёл по салону, отряхивая запылённый плащ, и ФА-4 запустил воспроизведение записи.
      – Владыка Тиранус. – Гривус проворно преклонил колени. – Верховный канцлер скоро будет в наших руках.
      Дуку удовлетворённо выдохнул.
      – И как раз вовремя, – пробормотал он.
      Будто вновь ожив, он встал на передающую решётку и отправил простое ответное сообщение:
      – Генерал, я вскоре к вам присоединюсь.

      Падме открыла глаза.
      Взгляд сфокусировался на расплывчатом лице Мон Мотмы, которая слабо улыбалась.
      – Не спите на посту, сенатор. – Голос донёсся как будто из-под воды. – Нам надо выбираться отсюда.
      Падме обнаружила, что полулежит на заднем сиденье скиммера. Голова покоилась на плече Мон Мотмы, а уши были будто заложены ватой.
      – И долго…
      – Всего секунду, – прервала её Мон Мотма всё тем же «подводным» голосом. – Думаю, голову ты не ушибла. При аварии ты не пострадала, а потом упала в обморок. Можешь идти?
      Сев прямо, Падме заметила, что сработала система безопасности скиммера. Кружилась голова, но в остальном она не пострадала. Падме откинула с лица волосы.
      – Я тебя едва слышу.
      Мон Мотма понимающе посмотрела на неё и протянула руку, чтобы помочь выбраться из машины.
      – Падме, тебе надо быть осторожней. Поторопись.
      Падме кивнула.
      – Я не планировала попадать в аварию.
      Мон Мотма поспешила увести её от скиммера туда, где за пьедесталом жуткой модернистской скульптуры спрятались Бейл и Ц-3ПО.
      – Мастер Алли не производит впечатление человека, который станет предъявлять претензии из-за ущерба, нанесённого её имуществу, – говорил дроид.
      Всё ещё ошеломлённая Падме сообразила, что они выскочили на площадь, примыкавшую к Посольской эспланаде, снеся по пути большую головывеску и три новостных киоска. Бейл умудрился не уронить машину на пешеходов – видимо, те разбежались, едва завидев падающий транспорт. Или ещё раньше, заметив другую машину, которую сбил огонь сепаратистов – корабль военной полиции, похожий на набуанский спидер «гиан». Сейчас он лежал на боку и дымился у входа в аллею. Рядом лежали три обугленных тела солдат-клонов.
      Действительность обрушилась на Падме потоком оглушительного шума, вспышек света, резких запахов. Рядом раздавались стоны боли и крики ужаса, а с крыш космоскрёбов доносились отдалённые залпы артиллерии. Ещё выше в небе мелькали царапины плазменных выстрелов, расцветали огненные цветы, грохотали взрывы.
      Падме заметила на щеке у Бейла кровь.
      – Ты ранен…
      – Пустяки, – ответил он. – Беспокоиться надо о другом.
      Проследив за его пристальным взглядом, она немедленно поняла, почему корускантцы бегут с пешеходных мостов, которые связывали эспланаду с входами в сенатский медцентр. Пять дроидов-«стервятников» опустились на дальний конец площади и трансформировались в патрульный режим. Четвероногие уродцы с торчащими вверх головами и алыми, как артериальная кровь, прорезями сенсоров, зашагали по Госпитальной площади, сея вокруг разрушения. Четыре лазерные пушки были направлены вниз, а из сдвоенных пусковых установок в полукруглых корпусах вылетали торпеды, нацеленные в аэротакси, транспорт, пытавшийся сесть на платформы госпиталя, входы в тоннели, ведущие в сенатские убежища…
      С Сенатской площади прибыли республиканские СНДК, которые должны были вступить в бой с трёхметровыми дроидами, но сейчас они держались на расстоянии – пилоты и стрелки опасались, что выстрелы энергетического оружия и ЭМИ-ракет лишь усилят панику.
      – Ксичарские чудовища, – промолвила Мон Мотма.
      Падме вспомнила, как беспомощно стояла у высокого окна дворца в Тиде, наблюдая, как небо наводняют эскадрильи «стервятников», похожих на исчадия подземелий, и ввергают Набу во мрак…
      Попавшие под перекрёстный огонь пешеходы метались по мосту, надеясь найти убежище на Посольской эспланаде – среднем уровне увенчанного куполом Мемориала героям контрреволюции Никандры, – но толстые решётки на входах были опущены, что заставляло толпы корускантцев метаться в поисках убежища и при случае пробиваться к нему чуть ли не с боями.
      У Падме опять закружилась голова.
      Сбившиеся в кучи, охваченные паникой корускантцы внезапно испытали на себе то, с чем обитатели Джабиима, Брентаала и других бессчётных миров сталкивались на протяжении трёх последних лет. Мирные граждане попадали в эпицентр войны, причём зачастую – из-за стечения обстоятельств или потому, что война сама приходила в их дома. Попадали в капкан между армией дроидов, ведомой теми, кто называл себя революционерами, с киборгом-потрошителем во главе, и армией выращенных в пробирке солдат, возглавляемой духовным орденом рыцарей-джедаев, которые когда-то считались хранителями мира в галактике.
      Они оказались меж двух огней, но не верили ни одной из сторон.
      При других обстоятельствах Падме не выдержала бы и заплакала, видя эту бессмысленную бойню. Она ощущала в сердце боль и отчаяние: будущее разумной жизни виделось ей крайне туманным.
      – Палпатину никогда не загладить этот промах, – заметила Мон Мотма. – Ведь именно он отправил столько наших кораблей и солдат осаждать миры Внешнего кольца. Как будто знал, что война, в которой он так сильно хочет победить, не способна прийти на Корускант.
      Бейл нахмурился.
      – Он не только его загладит, но и извлечёт выгоду. Сенат обвинят в поддержке эскалации осад. Мы погрязнем во взаимных обвинениях и спорах, решая, чья тут вина, а в это время Палпатин будет тихо прибирать к рукам всё больше и больше власти. Начав атаку, сепаратисты, сами того не подозревая, сыграли ему на руку.
      Падме хотела возразить, но у неё не было сил.
      – Они все сошли с ума, – продолжал Бейл. – Все – и Дуку, и Гривус, и Ганрей, и Палпатин.
      Мон Мотма печально кивнула.
      – Джедаи могли бы прекратить войну. А теперь они пешки в руках Верховного канцлера.
      Падме крепко сжала веки. Даже если она сумеет собраться с силами, что она может на это ответить, если её собственный муж – один из джедаев, генерал? Во что джедаи втянули Энакина? Зачем они забрали его с Татуина, лишили детства и матери? И сама она разве не поддерживала в нём желание оставаться джедаем, зная, кем считали его Оби-Ван, Мейс и все остальные, поддерживала вечную ложь, скрывая их брак?
      Она обхватила руками плечи. Во что она втянула Энакина? Во что она втянула их обоих?
      Поток жалости к себе прервал голос Бейла:
      – Приближаются. – Он указал на другую сторону площади. – Идут по мосту.
      Где-то в глубине своего дроидного мозга «стервятники» осознали, что пешеходный мост – удобное место для стрельбы по зданиям и транспорту в обе стороны от километрового каньона. Ещё важнее – здесь меньше вероятность, что по ним будут стрелять штурмовые корабли, иначе мост может обрушиться на оживлённые воздушные линии и рельсы магнитной дороги, расположенной на двести этажей ниже.