Тьма вторгалась на западное полушарие Кейто Неймодии однако вспышки света высоко над осаждённым миром разрывали ночной мрак в клочья. Под изорванным небом, в манаксовом саду, покрывавшем нижние бастионы величественного форта вице-короля Ганрея, солдаты-клоны и боевые дроиды с хладнокровной чёткостью уничтожали друг друга.
      Подножие купы деревьев освещал сверкающий веер голубой энергии, в который превратился световой меч Оби-Вана Кеноби.
      Атакованный двумя дроидами-часовыми Оби-Ван замер на месте, высоко подняв клинок, а затем резко опустил его вправо, потом влево, отбивая бластерные выстрелы обратно к противникам. Получив в корпус свои же собственные залпы, оба дроида рассыпались на детали.
      Оби-Ван двинулся дальше.
      Перекувырнувшись под чешуйчатым брюшком неймодианского жука-жнеца, он вскочил на ноги и бросился вперёд. Свет взрыва, отражённого дефлекторным щитом цитадели, запятнал суглинистую почву между деревьями, отбросив на неё длинные тени от их стволов, укреплённых деревянными опорами. Не обращая внимания на творившийся вокруг хаос, колонны пятиметрового роста жнецов продолжали неуклонно двигаться к холму, на котором возвышалась крепость. В острых челюстях или на приподнятых спинах они несли срезанные листья. Хруст от их непрерывного жевания придавал зловещий ритм грохоту взрывов, свисту и вою бластерных разрядов.
      Внезапно Оби-Ван услышал щелчок сервомоторов, и через мгновение – приглушённый предупредительный возглас:
      – Вниз, учитель!
      Он припал к земле даже раньше, чем с губ Энакина сорвалось последнее слово, уворачиваясь от клинка бросившегося в атаку бывшего падавана. Световой меч устремился к земле. Сполох потрескивающей голубой энергии рассёк влажный воздух, и через мгновение в ноздри ударил резкий запах горелой электроники с ощутимым привкусом озона. Бластер разрядился в мягкую почву; удлинённая голова боевого дроида на шее-стебельке ударилась о землю не далее чем в метре от ноги Оби-Вана, и укатилась из вида, искрясь и повторяя: «Вас понял… вас понял…»
      При ударе Оби-Ван вовремя отдёрнул ногу, увидев, как падает длинное тонкое тело дроида. В том, что Энакин спас ему жизнь, не было ничего нового, но клинок прошёл слишком близко, и Кеноби ощущал себя немного неуютно. Он встал на ноги, глаза слегка расширились от удивления.
      – Ты мне чуть голову не снёс.
      – Простите, учитель, но ваша голова была там, где должен был пройти мой меч.
      Учитель.
      Энакин использовал это почтительное обращение не как ученик, разговаривающий с наставником, а как рыцарь-джедай – с членом Совета. Косичка, ранее обозначавшая его положение в Ордене, по обряду была срезана после его подвигов на Празитлине. Туника, сапоги до колен и плотно сидящие брюки были черны, как ночь. На лице красовался шрам, оставшийся после сражения с Асажж Вентресс – воительницей, которую обучал сам Дуку. Искусственная правая рука была до локтя затянута в перчатку. За последние несколько месяцев юноша отрастил волосы, и теперь они спадали почти до плеч. Его лицо было гладко выбрито, в отличие от лица Оби-Вана, чьи мощные челюсти обрамляла короткая борода.
      – Хорошо, что должен был, а не стремился. За одно это – моя тебе бесконечная признательность.
      Ухмылка Энакина растянулась в полноценную улыбку.
      – Когда я в последний раз проверял, мы были на одной стороне, учитель.
      – Однако если бы я мгновение помедлил…
      Носком сапога Энакин отбросил бластер дроида в сторону.
      – Ваши страхи только у вас в голове.
      Оби-Ван нахмурился.
      – Если голову отрубить, страхи испарятся вместе с ней, так ведь? – Энергично взмахнув мечом, он указал в сторону манаксовой аллеи. – Только после вас.
      Коричневый плащ Оби-Вана взвился за его спиной, и они возобновили атаку, двигаясь со сверхъестественной скоростью и изяществом, которые давала им Сила. Повсюду были разбросаны останки боевых дроидов, ставших жертвами бомбардировки, предварявшей наземное наступление. Другие, подобно сломанным марионеткам, свисали с ветвей деревьев, куда их закинуло взрывом.
      Лиственный покров пылал.
      Когда джедаи приблизились, два обгоревших дроида, от которых остались только руки и туловища, навели на них оружие, но Энакин лишь поднял ладонь и подтолкнул их с помощью Силы, заставив распластаться на спинах.
      Они свернули вправо, перекувырнувшись под огромными телами двух жуков-жнецов, затем перепрыгнули спутанный колючий кустарник, которому непонятным образом удалось укорениться в этом заботливо ухоженном саду. От линии деревьев они вышли на берег широкого оросительного канала, наполненного водой из озера, окружавшего цитадель неймодианцев с трёх сторон. На западе среди скользивших по небу облаков висела тройка клиновидных штурмовых крейсеров типа «венатор». На севере и востоке небо было расчерчено беспорядочными следами ионных двигателей и турболазерных залпов, перечёркнутыми алыми лучами, которые изливали орудийные установки, расположенные за пределами энергетического щита цитадели. Воздвигнутая на возвышенности в конце полуострова уступчатая твердыня напоминала командную надстройку кораблей-баз Торговой Федерации : было логичным предположить, что корабли строились по образу и подобию наземных сооружений.
      Где-то внутри находилась элита Торговой Федерации, загнанная в ловушку республиканскими силами.
      Учитывая, что доходные миры – Деко и Кору Неймодия – были разорены, а над родным миром Ганрея нависла угроза, вице-королю было бы разумнее отступить на Внешнее кольцо: если верить донесениям разведки, именно так сейчас и поступали остальные члены Совета сепаратистов. Но рациональное мышление не являлось сильной стороной неймодианцев, особенно когда на Кейто Неймодии оставалось имущество, без которого вице-король, видимо, не представлял себе жизни. В сопровождении группы боевых кораблей Торговой Федерации он проскользнул на планету, намереваясь вывезти богатства из цитадели до того, как она падёт. Но республиканские силы устроили засаду, полные решимости захватить его живым и передать правосудию – по мнению большинства, с опозданием на тринадцать лет.
      Так близко к Корусканту Оби-Ван и Энакин не подбирались почти четыре стандартных месяца. И так как последние оплоты сепаратистов в Ядре и Колониях были смяты, перевода на Внешнее Кольцо стоило ожидать уже к концу недели.
      Оби-Ван уловил какое-то движение у дальнего конца оросительного канала.
      Мгновение спустя четыре солдата-клона крадучись отошли от края деревьев на противоположном берегу и заняли позиции для стрельбы среди подточенных водой скал, выстроившихся вдоль канала. Вдалеке за их спинами горела разбитая канонерка. На выступающем над колпаком кабины тупом хвосте СНДК была нанесена восьмилучевая военная эмблема Галактической Республики.
      В поле зрения скользнул другой штурмовой транспорт: через мгновение он вырулил туда, где ждали джедаи. Стоявший на носу клон-командир по имени Коди взмахом руки подал сигнал солдатам на берегу и в пассажирском отсеке канонерки, и те немедленно рассыпались, сформировав оцепление.
      Простые солдаты обычно связывались друг с другом по комлинкам, встроенным в Т-визорные шлемы, тогда как отряды элитных разведывательных коммандос изобрели сложную систему жестов, которая препятствовала попыткам неприятеля подслушать переговоры.
      Несколько быстрых ловких прыжков – и Коди возник перед Оби-Ваном и Энакином.
      – Господа, у меня сообщение с орбиты – от командования.
      – Покажите нам, – сказал Энакин.
      Опустившись на одно колено, Коди активировал прибор, встроенный в обшлаг левой бронеперчатки. Прибор создал конус синего света, превратившийся в голограмму Джена Додонны – командующего боевым соединением.
      – Генералы Кеноби и Скайуокер, разведчики докладывают, что вице-король Ганрей и его свита направляются к северной границе форта. Наши силы наносят удары по щиту с воздуха и с позиций на побережье, но генератор щита находится в укреплённой зоне, и до него трудно добраться. Штурмовые корабли подвергаются массированному обстрелу из турболазеров нижних бастионов. Если ваш отряд всё ещё намерен взять Ганрея живым, вам придётся обойти укрепления и найти другой путь во дворец. В настоящий момент высадка подкреплений невозможна, повторяю, невозможна.
      Когда голограмма погасла, Оби-Ван посмотрел на Коди.
      – Предложения, коммандер?
      Коди переключил проектор на запястье, и в воздухе возникла трёхмерная схема форта.
      – Если предположить, что крепость Ганрея похожа на те, которые мы обнаружили на Деко и Кору, на нижних уровнях должны находиться грибные питомники, рабочие и погрузочные зоны. Из погрузочных зон должен существовать доступ к инкубаторам для личинок на среднем уровне, а из инкубаторов мы сможем проникнуть наверх.
      Коди был вооружён бластерной винтовкой ДС-15 с коротким ложем и облачён в белую броню, а на голове носил шлем с системой визуализации, ставший символом Великой Армии Республики – выращенной, обученной, тренированной на далёкой планете Камино и три года назад показавшей себя миру. Сейчас, впрочем, белые участки проглядывали лишь там, где не было брызг грязи и засохшей крови, выбоин, царапин и пятен гари. Звание Коди можно было определить по оранжевым меткам на гребне шлема и наплечниках. На его правом предплечье были выбиты насечки, символизирующие кампании, в которых он принимал участие: Ааргонар, Празитлин, Парацелус Малый, Антар 4, Тибрин, Скор II и десятки других миров от Ядра до Внешнего кольца.
      За эти годы Оби-Ван сработался с несколькими элитными разведчиками-коммандос – Альфой, с которым он был заключён в тюрьму на Раттатаке, и с Дженготатом на Орд Цестус. Первые поколения ЭРК получили знания и навыки от своего образца – мандалорца Дженго Фетта. Каминоанам удалось вывести из клонов-рядовых черты Фетта, однако в отношении ЭРК они были более избирательны. В результате ЭРК демонстрировали больше личной инициативы и лидерских качеств: в общих чертах, они были больше похожи на самого наёмного охотника, ныне покойного; так сказать, были более людьми. Хотя Коди генетически не был элитным разведчиком-коммандос, он имел подготовку и многие черты ЭРК.
      В начальные этапы войны на солдат-клонов смотрели точно так же, как на машины, которыми они управляли, или оружие, из которого они стреляли. Для многих клоны были подобны боевым дроидам, которых десятками тысяч выпускали «Оружейные заводы Бактоида», размещённые на множестве планет сепаратистов. Но отношение менялось по мере того, как всё больше и больше солдат погибало. Преданно служа Республике и джедаям, клоны показали себя настоящими братьями по оружию и заслужили то уважение и сочувствие, которыми пользовались ныне. Сами джедаи, вместе с другими прогрессивно мыслящими официальными лицами Республики, настояли на том, чтобы вместо номеров солдатам второго и третьего поколения давались имена – для воспитания чувства товарищества.
      – Я согласен, коммандер. Думаю, мы сможем проникнуть на верхние уровни, – в конце концов признал Оби-Ван. – Но для начала, как вы предлагаете добраться до грибных питомников?
      Коди выпрямился и указал на сады.
      – Мы войдём вместе со жнецами.
      Оби-Ван неуверенно взглянул на Энакина и жестом отозвал его в сторону.
      – Нас только двое. Как думаешь?
      – Я думаю, вы слишком беспокоитесь, учитель.
      Оби-Ван скрестил руки на груди.
      – А кто будет беспокоиться за тебя, если не я?
      Энакин склонил голову и улыбнулся.
      – Есть и другие.
      – Ты можешь рассчитывать только на Си Трипио. И то лишь потому, что он – творение твоих собственных рук.
      – Думайте, что хотите.
      Оби-Ван несколько секунд внимательно его изучал.
      – О, понятно. Но я думал, что сенатор Амидала интересует тебя больше, чем Верховный канцлер Палпатин. – Прежде чем Энакин успел ответить, он добавил: – Несмотря на то, что она тоже политик.
      – Не думайте, что я не пытался привлечь её интерес, учитель.
      Мгновение Оби-Ван смотрел на Энакина.
      – И, кроме того, если бы Палпатина действительно заботило твоё благополучие, он бы держал тебя поближе к Корусканту.
      Энакин положил искусственную руку на плечо Оби-Вану.
      – Возможно, учитель. Но кто бы тогда присмотрел за вами?

      Несмотря на две пары мощных ног и пилообразные челюсти, выступающие из нижних жвал, огромные жнецы были покладистыми созданиями и могли показать свой нрав лишь в том случае, когда что-то непосредственно угрожало их жизням. На их плоских головах росли петлеобразные усики, служившие не только органами осязания, но и для общения посредством мощных феромонов. Каждый жук был способен нести груз листьев и веток, в пять раз превышавший его собственный немалый вес. Подобно приручившим их неймодианцам, сообщество жуков имело свою иерархию и включало рабочих, жнецов, солдат и производителей: все они служили своей далёкой царице, и получали пищу в качестве вознаграждения за труды.
      Оби-Вану, Энакину и спецназовцам Команды 7 пришлось бежать, держась рядом с жуками, пока те со своим свежесобранным грузом спешили из сада к похожему на пещеру отверстию в холме, служившем основанием форта. Панцири жуков давали возможность укрыться от наблюдения патрулей боевых дроидов на ОВП. Что ещё важнее, жуки знали безопасные проходы через заминированные участки открытого пространства, разделявшие деревья и саму крепость.
      Обычная для жуков повадка склонять голову, чтобы обменяться информацией с партнёрами по колонии, которые двигались в противоположном направлении, требовала, чтобы джедаи и солдаты держались между задних ног насекомых. Оби-Ван бежал, пригнувшись и сжимая в руке деактивированный меч. Когда в поле зрения появилась прикрытая щитом королевская резиденция, похоже, насекомых охватило какое-то беспокойство, нарушившее естественную упорядоченность их рядов. Оби-Ван заподозрил, что выходившие из своего жилища жуки передали сообщение о вероятной угрозе колонии, которая могла попасть под заградительный огонь республиканцев. В ответ на это к процессии присоединились жуки-солдаты, быстро загнавшие нескольких отбившихся от колонны нервных жнецов обратно в строй.
      Высокий рост заставлял Энакина держаться ещё дальше позади, почти под вздёрнутым хвостом жука. Справа от Оби-Вана бежал Коди, а вся команда следовала за ним, прикрывая с боков.
      Несмотря на присутствие жуков-солдат, порядок вскоре нарушился.
      Жнец, за которым скрывался один из спецназовцев, изменил направление и вильнул в сторону от колонны прежде, чем его успели вернуть в строй. Вместо того, чтобы сразу же укрыться под другим жуком, солдат остался рядом с отбившимся и быстро обнаружил, что оказался на открытом пространстве.
      Оби-Ван ощутил пульсацию в Силе за миг до того, как передняя нога жнеца зацепила мину.
      Мощный взрыв разметал каменистую почву и оторвал насекомому половину ноги. Спецназовец бросился в сторону и выкатился из пространства между тремя подрагивающими ногами. Ему пришлось двигаться короткими неровными перебежками, когда жнец начал неистово носиться по кругу, видимо, решив затоптать попавшего под ноги солдата. Косой удар задней ноги жука свалил клона с ног. Сбитый с толку жнец опустил голову и принялся бодать твёрдый белый предмет у себя на пути – до тех пор, пока на броне не осталось живого места.
      Состояние прострации, в котором находился жнец, оказало влияние и на всех остальных.
      В то время как большая часть жуков плотно сгрудилась в кучу, остальные внезапно бросились прочь от основной колонны, что заставило жуков-солдат ещё сильнее насторожиться. Второго жнеца, выворотившего сразу две мины, смело взрывами. Колонна рассыпалась, жнецы и солдаты побежали в разные стороны, а спецназовцы и джедаи заметались в поисках укрытия.
      – Держитесь ближе к тем, кто направляется в колонию! – крикнул Энакин.
      У Оби-Вана даже мысли не возникло делать иначе, но тут он заметил, что затоптанный спецназовец снова поднялся на ноги и ковыляет к нему навстречу, похлопывая по шлему ладонью, и, очевидно, не обращая внимания на то, куда ступают его ноги. Несущийся прямо внутрь холма жнец опрокинул его, сжал челюстями вокруг талии и поднял высоко в воздух. Собрав последние силы, солдат извернулся и стал дёргаться вперёд-назад, но так и не смог освободиться.
      Внезапно Энакин вырвался из-за своего жнеца-укрытия.
      Сжимая в руке световой меч, он огромными скачками пересёк открытое пространство прямо в направлении пойманного спецназовца. Благодаря Силе он чувствовал расположение мин и уверенно избегал их. Жнецы могли бы принять его за безумного торфяного тушканчика, если бы не были столь озабочены сохранностью груза и стремлением оказаться в безопасности своей пещеры.
      Сделав очередной скачок, Энакин приземлился прямо перед схватившим спецназовца жуком. Одним ударом клинка лишив жнеца челюстей, он освободил пленника, но одновременно привёл в бешенство жуков-солдат. Оби-Ван почти почувствовал выброс феромонов и даже в первом приближении сумел расшифровать информацию, которой они обменялись: Территория кишит хищниками!
      Столпившиеся в колонне жуки издали находящийся почти на грани слышимости высокочастотный визг и всей гурьбой бросились бежать. Повсюду начали взрываться мины, а из поднимающегося над садами дыма выпорхнул рой ОВП – не менее сотни боевых машин.
      Каждая одноместная воздушная платформа представляла собой неймодианский вариант персонального репульсорного подъёмника, который применялся по всей галактике в качестве наблюдательного и транспортного средства, и была оборудована сдвоенными бластерными пушками – более мощными, чем короткоствольные модели, которыми были вооружены дроиды-пехотинцы.
      Рассредоточившись в воздухе, чтобы покрыть огнём максимальную площадь, дроиды обрушили разряды энергии на всё, что находилось в пределах видимости, сбив с пути жнецов и превратив каменистую землю в тир. Взрывы прочертили ломаные линии, сдетонировал десяток-другой мин. Энакин, поддерживая одной рукой спецназовца, другой на бегу отражал бластерные выстрелы. Остальная команда прикрывала его, непрекращающимся огнём сбивая парившие в небе ОВП.
      Коди жестом подозвал солдат и джедаев к неглубокой оросительной канаве, расположенной чуть не доходя холма. К тому времени, как подошёл Оби-Ван, солдаты образовали круг, продолжая поливать небеса огнём. Мгновение спустя в канаву проскользнул Энакин и осторожно опустил спецназовца на покрытый грязью склон. Подползший к ним медик Команды 7 снял с солдата разорванный пояс со снаряжением и сильно помятый шлем.
      Оби-Ван пристально вгляделся в лицо раненого клона.
      Лицо, которое он никогда не забудет – которое не сможет забыть.
      Все прошедшие годы он помнил короткий разговор с Дженго Феттом на Камино. Он взглянул на Коди и остальных. Армия одного бойца… Бойца, идеального для этой работы.
      Девиз клонов.
      Раненый спецназовец дал системе жизнеобеспечения брони команду впрыснуть обезболивающее, чтобы не испытывать дискомфорта, когда с него стали снимать нагрудник и разрезать чёрный обтягивающий комбинезон.
      Челюсти жнеца раздробили броню на животе. Кожу не повредили, но ушибы были серьёзные.
      В настоящий момент в боеспособном состоянии находилась только половина армии, в первые дни войны составлявшей миллион двести тысяч солдат, поэтому ценилась жизнь каждого клона. Кровь и органы для трансплантации (солдаты-клоны называли их «запчастями») достать было несложно («выдавались по требованию»); но война достигла кульминации, потери возросли, и их сокращение рассматривалось как задача высшего приоритета.
      – Я мало чем смогу помочь, – сказал Энакину медспец. – Может, если нам сбросят FX-7…
      – Нам не нужен меддроид, – прервал его Энакин.
      Опустившись на колени, он положил руки на живот раненого спецназовца, и начал применять целительную технику джедаев, не позволяя клону впасть в состояние глубокого шока.
      Внезапно их внимание привлёк раздавшийся сверху шум.
      Из отверстий в нижних бастионах крепости стали сыпаться предметы размером с булыжник.
      Коди поднёс к глазам макробинокль и пристально вгляделся вдаль.
      – Это не обычный обвал, – сказал он, передавая бинокль Оби-Вану.
      Оби-Ван поднёс прибор к глазам и подождал, пока сработает автофокусировка. Со скоростью более восьмидесяти километров в час к канаве катилось самое устрашающее оружие из наземного арсенала сепаратистов.
      Дройдеки.

      Машины-убийцы быстрого развёртывания – дройдеки, также известные под зловещим названием «дроиды-разрушители» – производились на заводах, которыми заправляли существа расы, превыше всего почитавшей нанесение увечий. Сочетание высокой скорости и последовательных микрорепульсоров позволяло дроидам в бронзиевой броне катиться, подобно мячу, а затем мгновенно разворачиваться, превращаясь в тяжёлые орудия на трёх ногах, защищённые индивидуальными дефлекторами и вооружённые двуствольными спаренными скорострельными бластерами.
      Поскольку их щиты были достаточно мощными, чтобы выдерживать удары световых мечей, выстрелы из бластеров и даже огонь лёгкой артиллерии, испытанной стратегией при встрече с ними было бегство.
      Тем более что возможность капитуляции в случае с дройдеками исключалась.
      Но у Энакина имелась идея другого рода.
      – Запросите огневую поддержку. Нужен артиллерийский удар, – приказал он Коди достаточно громко, чтобы его услышали сквозь шум выстрелов ОВП и ДС-15. – Выполняйте.
      Этот приказ Коди исполнил бы более чем охотно. В конце концов, распоряжение поступило непосредственно от «Героя без страха», как иногда называли Энакина, «Воина на все времена». Однако существовал установленный порядок подчинения, поэтому Коди взглянул на Оби-Вана, ожидая подтверждения.
      Оби-Ван кивнул.
      – Делайте, как он говорит.
      Коди вызвал связиста: тот прошлёпал по неглубокой луже и растянулся рядом. Когда спец выдал нужные координаты, Коди вышел на частоту базы огневой поддержки и торопливо заговорил:
      – Команда 7 вызывает БОП. Мы подвергаемся непрерывному обстрелу ОВП в секторе джент-бакта-ион. Нас почти задавили дроиды-разрушители, запущенные из форта. Запрашиваем немедленную артиллерийскую поддержку – тактический электромагнитно-импульсный воздушный взрыв в сопровождении заградительного огня СТАУ-Т. Координаты приложены к передаче.
      – Импульсное оружие не отличает своих от чужих, коммандер, – заметил Оби-Ван.
      Коди пожал плечами.
      – Это единственная возможность, сэр.
      – Сообщите, что у нас есть раненый для РЕМСО, – сказал Энакин. Этим сокращением обозначался «республиканский мобильный санитарный отряд».
      Коди передал сообщение.
      – Предупредите пилота медэвакуатора, что ему предстоит садиться в зоне обстрела. Мы обозначим безопасную зону дымом и оставим двоих солдат проконтролировать посадку.
      Помощник командира отряда сделал несколько жестов. Когда команду передали дальше по цепочке, спецназовцы сняли шлемы и принялись деактивировать электронные системы, встроенные в их доспехи.
      Все до единого клоны присели на корточки в зловонной воде.
      С юга раздался пронзительный вой.
      Затем – сполох белого света, яркого, как вспышка сверхновой, и две секунды спустя – грохот, от которого у Оби-Вана заложило уши. Взрывная волна прокатилась от бастионов через открытое пространство у подножия холма и прошла сквозь пылающие сады. Над канавой половина дройдеков преждевременно развернулась и начала валиться вниз по склону в виде беспорядочной массы деталей корпусов и оружия. Позади канавы ОВП камнем падали с неба и врезались в заросли горящих деревьев.
      Те жнецы, что остались живы, потеряли ориентацию в пространстве и бегали кругами, роняя свой драгоценный груз.
      Затем с южной стороны донёсся адский рёв: СТАУ-Т – республиканские самоходные артиллерийские установки – ударили из лазеров по дройдекам, которые пережили импульсный взрыв. Лишённые щитов и неспособные вести огонь, те расплавились, как воск, в ударивших по склонам потоках лучистой энергии.
      Не надевая шлема, Коди поднялся и жестами начал раздавать команды.
      Оби-Ван отлично всё понял: считаем до шестидесяти, затем собираемся и прорываемся к входу в колонию.
      Он готовился к штурму, мысленно успокаивая себя.

      При всём своём доверии к дроидам, при всей одержимости высокими технологиями, при всей врождённой трусости, жадности и коварстве, у неймодианцев существовало слабое место – их молодняк. Семь лет молодая неймодианская поросль росла в виде личинок в коллективных колониях, борясь за пищу и рано открывая для себя пользу двуличия и эгоизма. И даже повзрослев, они не могли обойтись без съедобных грибов, которыми питались в эти ранние годы, – что и неудивительно, так как эти грибы ценились многими расами. Они послужили неймодианцам основой, на которой они построили богатое общество, расселились по галактике и приобрели достаточное количество кораблей, чтобы привлечь внимание пользующейся дурной славой Торговой Федерации, и, конечно, достаточное количество дроидов, чтобы сформировать из них армию.
      Было бы вполне естественным предположить, что грибы, ценившиеся за свои лечебные и питательные свойства, каким-то образом готовились из листьев, собираемых жнецами. В действительности же листья и ветви представляли собой не более чем питательную среду. Ферменты, вырабатываемые жуками, вкупе с влажностью нор и пещер, где располагались их колонии, способствовали стремительному росту грибов, которые после небольшой обработки становились вполне приятными на вкус.
      Раньше, во время осад Деко и Кору Неймодии, Оби-Вану не доводилось бывать на грибных фермах, но едва они с Энакином вбежали через пещерообразный вход в колонию, как он тут же припомнил всё, что ему рассказывали на инструктажах более десяти стандартных лет назад.
      Здесь были частично разжёванные листья, аккуратно разложенные слоями, кучки ветвей и другого мусора, жуки-рабочие, дроиды-смотрители, конвейеры и похожие на них хитроумные приспособления, предназначенные для сортировки и транспортировки, и… ни одного неймодианца. Впрочем, это вполне укладывалось в их жизненную концепцию, согласно которой любой физический труд безоговорочно осуждался. В глубине холма, в укромных уголках, недоступных для солнечного света, зародыши грибов – споры, плесень и болезненно-белый грибок – подвергались обработке натуральными и синтетическими ускорителями роста. А выше, там, где находилось основание цитадели, готовую продукцию, по всей видимости, поглощали личинки, или она упаковывалась и готовилась к отправке.
      Коди приказал отряду рассредоточиться по помещению. ОВП ещё вели редкий огонь, но дроиды-пилоты не могли подобраться ближе к входу, потому что снаружи были навалены в кучу тела мёртвых жуков.
      Медспец Команды 7 поспешил к Оби-Вану и Энакину.
      – Господа, советую держать под рукой дыхательные аппараты. Скорее всего, нам не придётся проникать глубоко в колонию, но и в других помещениях есть возможность наткнуться на распылённые в воздухе споры.
      Оби-Ван свёл брови.
      – Они ядовиты, сержант?
      – Нет, сэр. Но известно, что споры оказывают неблагоприятное влияние на людей.
      – Какое влияние? – спросил Энакин.
      – Чаще всего оно описывается как «психическое расстройство», сэр.
      Оби-Ван взглянул на Энакина.
      – Тогда советую сделать так, как он говорит.
      Пальцы его левой руки как раз извлекали из подсумка на поясе портативный двухбаллонный дыхательный аппарат, когда по пещере пронёсся шквал бластерных выстрелов. Двое солдат получили попадания в грудь и рухнули на землю.
      Источник внезапной стрельбы обнаружился в устье узкого бокового тоннеля, который закрывала подъёмная дверь. Энакин уже нёсся к ней сломя голову: сжимая световой меч обеими руками, он отбивал выстрелы внутрь тоннеля.
      Оби-Ван отпрыгнул в сторону, подняв клинок, чтобы отразить два выстрела, разминувшиеся с Энакином. Первый он вернул обратно к источнику, второй отразил вниз под замысловатым углом. Ударившись о плотно укатанный пол, отражённый выстрел срикошетил в одну из стен, затем в потолок, к другой стене, обратно в пол, и ударил прямиком в пульт управления дверью тоннеля.
      Прибор накоротко замкнуло, рассыпав дождь искр, а толстая металлическая плита упала из гнезда в стене и с глухим стуком ударилась о пол, заперев тоннель!
      Энакин деактивировал меч и бросил на Оби-Вана одобрительный взгляд.
      – Здорово сделано, учитель.
      – В этом прелесть Третьей формы, – с наигранной небрежностью ответил Оби-Ван. – Попробуй как-нибудь.
      – Уклонение от ударов – это ваш конёк, – сказал Энакин. – Я предпочитаю чуть более прямолинейный стиль.
      Оби-Ван закатил глаза.
      – Твой конёк – преуменьшение, Энакин.
      – Генерал Кеноби, – окликнул его связист из противоположного угла пещеры, – разведка сообщает, что вице-король Ганрей и его свита направляются к ангарам. Их защищают боевые супердроиды, группа которых в данный момент приближается к нам.
      Энакин стремительно повернулся к Оби-Вану.
      – Кто-то из нас должен отвлечь дроидов.
      – Кто-то из нас, – повторил Оби-Ван. – Разве мы это уже не проходили?
      – В этом вся прелесть нашего сотрудничества, учитель. Вы отвлекаете телохранителей, я хватаю Ганрея. Эта тактика нас ещё не подводила, так ведь?
      Оби-Ван поджал губы.
      – С определённой точки зрения, Энакин.
      Энакин нахмурился.
      – Прекрасно. Тогда на этот раз приманкой буду я.
      – В этом нет смысла, – быстро сказал Оби-Ван, покачав головой. – Мы с тобой разделимся.
      Энакин не смог сдержать улыбку.
      – Я знал, что вы прислушаетесь к голосу разума, учитель. – Он отобрал четверых спецназовцев. – Вы пойдёте со мной.
      – Есть, сэр! – хором отчеканили они.
      Оби-Ван, Коди и остаток Команды 7 направились к шахтам турболифтов. Не пройдя и пяти метров, Оби-Ван остановился и резко обернулся.
      – Энакин, я знаю, Ганрей кое-что задолжал нам, но сейчас не время сводить личные счёты. Он нужен нам живым!

      Простите, но сейчас как раз самое время свести личные счёты, решительно сказал себе Энакин, наблюдая за тем, как Оби-Ван, Коди и четверо солдат исчезают в кабине турболифта. Это необходимо, потому что тринадцать лет назад Нут Ганрей послужил причиной множественных бед планеты Набу.
      Необходимо, потому что три года назад Ганрей нанял Дженго Фетта, чтобы убить Падме – сперва к ней на корабль подложили бомбу, затем в сенаторские апартаменты Падме на Корусканте оборотень подбросил пару куханов.
      Женщина, которую Энакин любил больше всего на свете. Его жена. Самая большая и самая светлая из его тайн. И даже Оби-Ван не знал, как много она для него значит.
      В конце концов, не стоит забывать и о том, что произошло на Джеонозисе: показной суд, приговор, казнь, которая должна была состояться на арене…
      Даже если забыть обо всём этом – чего явно хотел Оби-Ван – сведения личных счётов всё равно не избежать: хотя бы по той причине, что Ганрей присоединился к Дуку и сепаратистам, и война, которую они развязали, превратила в руины тысячи миров.
      Единственным выходом Энакину виделась смерть лидеров сепаратистов. Такой выход существовал всегда, вопреки возражениям некоторых членов Совета джедаев, которые ещё верили в мирную развязку. Вопреки попыткам Сената связать руки Верховному канцлеру Палпатину, чтобы эти продажные политиканы продолжали получать доходы, набивая карманы своих шёлковых мантий взятками от безнравственных корпораций, которые поддерживали военную машину. Снабжать обе стороны оружием и кораблями им было необходимо, чтобы продолжить конфликт.
      И это приводило Энакина в бешенство.
      Да, именно это ощутил Йода, когда Квай-Гон Джинн и Оби-Ван освободили его из рабства на Татуине и привезли в Храм джедаев – в нём было много гнева. Но Йоде не удалось понять одного: этот гнев давал ему энергию. В мирные времена Энакин был способен обуздать ярость, но сейчас он надеялся, что ярость подстегнёт его и преобразит в человека, которым ему надлежало быть.
      Необходимо отсечь змее голову.
      Дважды он мог лично убить Дуку, не удержи его Оби-Ван. Энакин не рискнул пойти против бывшего наставника. При всём своём мастерстве он по-прежнему полагался на советы Кеноби.
      Иногда.
      Когда Энакин в сопровождении четверых солдат вошел в пещеру, кончик его сапога зацепился за какой-то предмет на полу. На ходу подхватив предмет Силой, Энакин узнал в нём дыхательный аппарат Оби-Вана. Должно быть, учитель выронил его из подсумка на поясе во время последней короткой стычки с боевыми дроидами. Впрочем, неважно; на нижних уровнях форта у Оби-Вана не должно возникнуть необходимости в этом приборе.
      Открыв один из кармашков на поясе, Энакин сунул дыхательный аппарат внутрь.
      Он подозвал солдат: те приблизились и встали у него за спиной.
      И они двинулись вверх – по норам, пандусам и шахтам, которыми пользовались только дроиды. Через рабочие и погрузочные зоны, через инкубаторы, наполненные визжащими личинками. Вверх – на сверкающие средние уровни цитадели. Через комнаты, большие, как ангары для космических кораблей, и от пола до потолка набитые… рухлядью. Бесконечные груды хлама, ритуальных даров, спонтанных покупок. Тысячи недолговечных механизмов, никогда не использовавшихся, но слишком ценных, чтобы их выбросить, подарить, отдать или уничтожить. Здесь было больше техники, чем, вероятно, существовало на иных планетах: собранной, рассортированной, сложенной, втиснутой в каждую нишу и каждый уголок.
      Энакину оставалось лишь в изумлении покачать головой. В Мос Эспа на Татуине они с матерью жили скромно и никогда не стремились к роскоши.
      Ухмылка прожила недолго.
      Гнев и отчаяние заставили его вновь стиснуть зубы.
      Вверх – пока они не достигли полукруглого выступа, где располагались ангары цитадели, из которых открывался вид на окружающее её озеро и гряду поросших лесом гор.
      Энакин остановил отряд. Один из спецназовцев поднял руку ладонью наружу, затем хлопнул по виску шлема, показывая, что принимает сообщение. Солдат выслушал, затем передал Энакину условными знаками:
      Свита Ганрея поблизости.
      – Они прощупывают маршруты для побега, сбрасывая щит и запуская челноки-приманки, – тихо сообщил спецназовец. – Нескольким приманкам удалось уйти от огня турболазеров, миновать кордон и достичь кораблей-баз, находящихся на орбите.
      Мускулы на лице Энакина напряглись.
      – Тогда мы должны действовать быстро.
      Никто не спорил, когда Энакин обозначил основную задачу. Спецназовцы без вопросов воспринимали тот факт, что личная броня и системы визуализации примитивны по сравнению с могуществом Силы. Они осторожно двинулись сквозь путаницу изысканных коридоров, покинутых в спешке и усыпанных пожитками, потерянными во время бегства.
      Когда они приблизились к пересечению коридоров, Энакин подал знак остановиться.
      Мгновение он прислушивался: доносившиеся из-за угла звуки напоминали тяжёлую поступь боевых супердроидов. Спецназовец слева от Энакина понимающе кивнул, затем протянул за угол голокамеру толщиной в палец и включил голопроектор в своей бронеперчатке. В воздухе сформировалось подрагивающее изображение: Нут Ганрей и его свита из избранных советников. Они спешили вниз по коридору под охраной рослых боевых дроидов: их высокие головные уборы покачивались, богатые мантии развевались на бегу.
      Энакин жестом установил тишину и уже приготовился ступить в перпендикулярный коридор, когда с другой стороны вестибюля появился поцарапанный серебристый протокольный дроид и всплеснул руками в радостном удивлении.
      – Добро пожаловать, господа! – громко провозгласил он. – Словами не могу выразить, какая радость – встретить во дворце гостей! Я ТиСи-Шестнадцать, к вашим услугам. Почти все хозяева покинули дворец – говорят, на нас кто-то напал – но я уверен, что мы сможем предоставить вам все условия для комфортабельного проживания, и вице-король Ганрей будет чрезвычайно рад…
      Зажав рукой маленький прямоугольный динамик ТС-16, спецназовец оттолкнул его в сторону, но было уже поздно. Энакин прыгнул за угол и краем глаза успел увидеть, как неймодианцы бросаются бежать, а красноглазый, плосконосый Ганрей бросает нервный взгляд через плечо.
      Что до боевых супердроидов, то они сделали разворот на 180 градусов и на вытянутых ногах зашагали по направлению к Энакину. Увидев джедая, они подняли правые руки и зафиксировали оружие в позиции для стрельбы.
      И коридор наполнился бластерным огнём.

      Квай-Гон Джинн не верил в эффективность ловли на приманку, пришло на ум Оби-Вану, пока они с бойцами спецназа ехали в турболифте на самый нижний уровень крепости. Ловля на приманку предполагает предварительное планирование, а у Квай-Гона не хватало на это терпения. Он принимал события такими, какие они есть, – расправив плечи и смело вторгаясь в центр происходящего, полагаясь на световой меч и свои инстинкты. Должно быть, ему было непросто находиться на попечении у Дуку – превосходного составителя планов и отличного дуэлянта, наставника, предпочитавшего методичный подход к обучению.
      А теперь и сита.
      Но в какой-то мере это было логично.
      Жажда возвыситься и властвовать в таких людях преобладала.
      Некоторое время назад те же самые разногласия стояли в центре конфликтов Оби-Вана с Энакином. Безусловно, Энакин обладал таким могуществом в Силе, какого не было ни у одного из джедаев, когда-либо заседавших в Совете. Но, как раз за разом внушал ему Оби-Ван, сущность джедая не в том, что ты в совершенстве владеешь Силой, а в том, что ты в совершенстве владеешь собой. Когда-нибудь к Энакину придёт понимание, и тогда он станет по-настоящему непобедим. Интуиция Квай-Гона позволила Кеноби понять это ещё более десяти лет назад, и он чувствовал, что обязан перед своим бывшим учителем – обязан помочь Энакину исполнить своё предназначение.
      Его вера в Энакина была столь велика, что он стал самым стойким его защитником перед теми членами Совета, которые испытывали тревогу из-за геройства молодого человека и неудобство от его доверительных, почти родственных отношений с Верховным канцлером Палпатином. Если Оби-Ван был, как иногда говорил Энакин, отцом, которого тот был лишён в детстве, то Палпатин был его мудрым дядюшкой, советчиком и наставником во всём, что не касалось Храма.
      Оби-Ван понимал, что Энакин завидует его назначению в Совет. Да и как ему было не завидовать – ему, человеку, которого чуть ли не причисляли к лику святых, называя «Избранным»; человеку, которого поддерживал своими похвалами Палпатин и который был движим желанием показать бывшему учителю, что из него ещё может получиться идеальный рыцарь-джедай.
      В большинстве случаев смелые действия Энакина позволяли им одерживать победы в, казалось бы, безнадёжных ситуациях. Но так же часто от самой грани их отводила предусмотрительность Оби-Вана. Была ли эта дальновидность чем-то врождённым, или она проистекала из того, что Оби-Вана влекла Единая Сила – возможность заглянуть дальше – он сказать не мог. Но было ясно другое: он научился доверять интуиции Энакина.
      Иногда.
      Иначе он не смог бы играть роль приманки.
      – Следующая остановка наша, генерал, – сказал стоявший позади него Коди.
      Повернувшись, Оби-Ван увидел, как Коди вставляет новую обойму в свою ДС-15, и услышал знакомое жужжание механизма перезарядки. Он рефлекторно положил большой палец на кнопку активации светового меча.
      – Как вы хотите уладить это, сэр?
      – Вы знаток военного дела, коммандер. Я следую вашим указаниям.
      Коди кивнул – должно быть, улыбаясь под шлемом.
      – Хорошо, сэр. Задача у нас простая: убить как можно больше врагов.
      Оби-Ван вспомнил разговор, который был у него на Орд Цестус с клоном по имени Нейт, касавшийся аналогии между джедаями и клонами: первых мидихлорианы побудили служить Силе, а вторые были выращены и запрограммированы, чтобы служить Республике.
      Но на этом аналогия заканчивалась, потому что солдаты никогда не останавливались, чтобы взвесить возможные последствия своих действий. Получив приказ, они делали всё от них зависящее для выполнения задания, тогда как даже самые могучие джедаи знали минуты сомнений. Квай-Гон всегда осуждал Совет за излишнюю авторитарность и проводимые им жёсткие методы обучения. Он считал Храм местом, где в новичка закладывают своего рода «джедайскую программу», вместо того, чтобы позволить ему именно вырасти в джедая. Квай-Гон был не понаслышке знаком с явлением, носившим у джедаев негласное название «агрессивные переговоры», – в которых световые мечи использовались чаще, чем дипломатия. Оби-Вана интересовало, как бы отозвался учитель о Войне клонов. Он легко, будто это было вчера, помнил, как Дуку насмехался над ним на Джеонозисе, утверждая, что Квай-Гон непременно присоединился бы к бывшему наставнику, чтобы поддержать дело сепаратистов.
      Как только турболифт остановился, два солдата бросили в коридор оглушающие гранаты. Боевых дроидов справа и слева разметало по стенам и потолку. Коридор быстро наполнил ливень бластерных разрядов – Оби-Ван, Коди и все остальные мигом распластались на полу. Загрохотали ответные выстрелы. Несколько коротких очередей, и от дроидов не осталось и следа – но к врагу уже прибыло подкрепление.
      Потеряв лишь двух солдат, команда Оби-Вана двинулась по коридору в направлении упаковочных и погрузочных цехов цитадели. На полпути они столкнулись с группой боевых супердроидов, посланных неймодианцами, чтобы уничтожить лазутчиков.
      Сравнивать длинных и тонких дроидов-пехотинцев с чёрными боевыми супердроидами – всё равно, что сравнивать мууна с чемпионом по шокболу. Их невозможно обезглавить, потому что голова дроида полностью погружена в плечи и сливается с огромным телом. Длинные руки и ноги защищает тяжёлая броня. Монозахватные руки приспособлены только для хватания и стрельбы высокоэнергетическими рассеивающими снарядами.
      – Похоже, они захватили наживку, генерал! – крикнул Коди, пока он, Оби-Ван и два спецназовца с боем прорывались в боковой отсек. – Как и прежде, вы великолепны! Теперь мы просто обязаны выжить!
      Коди указал на вход в другое помещение, напротив того места, где они стояли.
      – Туда, – сказал он. – Дальше есть ещё турболифты.
      И хлопнул Оби-Вана по плечу.
      – Вы первый. Мы прикроем. Вперёд!
      Оби-Ван стремглав бросился к отсеку, на бегу отражая выстрелы. Два супердроида, попавшие под руку, рухнули на пол грудой запчастей. Отсек был заставлен репульсорными грузовыми контейнерами размером с гроб, сооружёнными из какого-то лёгкого сплава. Роботы-грузчики вносили сюда контейнеры из соседнего упаковочного цеха. У входа внезапно возник боевой дроид. Оби-Ван бросил взгляд на вмонтированный в стену механизм, управляющий дверью. Встав в защитную стойку, он решил повторить то, что уже проделывал в пещере – отразил первый выстрел дроида и послал второй метаться по помещению, рассчитав траекторию так, чтобы попасть в дверной механизм.
      Всё бы ничего, но в самый неподходящий момент на склад вошёл робот-грузчик, толкая перед собой скользящий по воздуху контейнер. Отражённый выстрел срикошетил от пола и, прежде чем поразить дверной механизм, прошёл прямо сквозь груз. Створки двери двинулись навстречу друг другу, но теперь на их пути находился покорёженный контейнер, и им пришлось снова разъехаться, затем опять двинуться навстречу, и снова назад…
      Каждый раз, когда они открывались, боевые дроиды протискивались в помещение, непрерывным огнём вынуждая Оби-Вана отступать к двери, через которую он проник, – туда, где всё ещё шла ожесточённая перестрелка между спецназовцами и боевыми супердроидами.
      В этот временной отрезок вместилось и другое событие. Из разбитого контейнера начали подниматься прозрачные облачка какого-то белого вещества – и Оби-Ван мгновенно понял, что это за вещество.
      Держа одной рукой рукоять меча, другой он стал нащупывать дыхательный аппарат в подсумке на поясе. Но обнаружил лишь пустоту.
      – Пресвятые звёзды! – в сердцах бросил он, больше раздосадованный, чем разозлённый.
      Уже начинало чувствоваться головокружение.

      – Господа, это ужасная ошибка! – воскликнул ТС-16, когда в перестрелке образовалось короткое «окно».
      – Заткните его, – бросил Энакин ближайшему солдату.
      – Но, господа…
      Второй спецназовец поймал взгляд Энакина и указал на коридор у себя за спиной.
      – На подходе ещё шесть дроидов-пехотинцев. Мы попадём под перекрёстный огонь.
      Энакин коротко мотнул головой.
      – Нет. Следуйте за мной и захватите дроида.
      Из динамика ТС-16 вырвался приглушённый вопль.
      Ярость заволокла Энакину глаза. Замахнувшись мечом, он вихрем понёсся в перпендикулярный коридор. Не было нужды использовать Силу, как советовали многие джедаи, – ведь Сила и без того вела его. Вместо этого он призвал гнев, вызвал в памяти картины, способные разжечь ярость. Картин было так много, что было в пору выбирать: стойбище тускенских разбойников на Татуине, Явин 4, катастрофа на Джабииме, Празитлин…
      Сверкнул голубой клинок. Джедай прорубился сквозь ряды супердроидов, рассекая блестящие броневые щитки, отрубая бластерные конечности, отражая залпы в герметичные коленные сочленения и обездвиживая одного противника за другим. Он почти не пропускал мимо себя выстрелов, так что спецназовцы, шедшие следом, могли сосредоточить огонь на тех, кого Энакин только ранил.
      Враги едва ли не в панике разбегались по сторонам.
      Концентрируясь на маршруте Ганрея, Энакин мчался по коридорам с той же скоростью, что и прежде. Он огибал углы, прорываясь к ангару в дальнем конце последнего тоннеля. Наткнувшись на лепестковую диафрагму взрывозащитной двери, юноша вонзил пылающий клинок в металл, словно в живую плоть, и, оскалив зубы, принялся прожигать в двери круг. На выполнение этой задачи он бросил всю свою волю, но возможности светового меча были ограничены, даже если он находился в руках могучего джедая.
      Выдернув клинок, он отступил на шаг и поднял руки, стремясь заставить диафрагму раскрыться при помощи Силы. Дверь вздрогнула, но осталась закрытой. Рыча сквозь стиснутые зубы, он попытался ещё раз.
      Когда спецназовцы в конце концов догнали его, Энакин повернулся к ним навстречу.
      – Взорвите дверь!
      Подбежавший солдат стал прикреплять к металлу магнитный взрывпакет. За его спиной Энакин мерил шагами коридор в ожидании развязки, и другому спецназовцу пришлось оттащить джедая на безопасное расстояние.
      Заряды взорвались, и дверь поддалась. Энакин ринулся сквозь створки диафрагмы ещё до того, как они полностью раскрылись.
      Ангар был завален контейнерами, предметами одежды, вещами, которые неймодианцы не успели погрузить на борт кораблей.
      Челнока не было.
      В воздухе кружились следы пара и веяло запахом топлива. Энакин подбежал к изогнутой кромке платформы, шаря глазами по усеянному вспышками света ночному небу в поисках следов сбежавшего корабля. Оборонительный щит был снят. Лазерные батареи, расположенные на склонах под дворцом, метали в небо плотные залпы малинового огня.
      Команда Энакина присоединилась к нему на краю платформы, один из бойцов тащил за предплечье ТС-16.
      – Какого типа был корабль? – потребовал Энакин у дроида.
      ТС-16 склонил голову набок.
      – Корабль, сэр?
      – Челнок – челнок Ганрея. Какой модели?
      – О, думаю, это был «колчан», сэр.
      – Транспортный челнок типа «колчан» инженерной корпорации «Хор Чалл», – пояснил один из спецназовцев. – Разработан по образцу жука-солдата. Приподнятый хвост, гнутый пандус, когтевидные посадочные опоры. Ганрей назвал его «Ляпис-каттер».
      Их разговор прервал другой спецназовец:
      – Генерал. Передача с флагмана командующего Додонны. Из форта вылетело более шестидесяти челноков и посадочных ботов. Тринадцать уничтожено, восемнадцать захвачено. Неизвестному количеству удалось совершить посадку на корабли-базы Торговой Федерации и разомкнуто-кольцевые «барышники». Остальные челноки всё ещё в зоне поражения.
      Энакин развернулся кругом, рука в перчатке схватилась за рукоять меча, другая сжалась в кулак. Основную тяжесть его гнева принял на себя ближайший трубопровод: труба упала на гладкий пол посадочной платформы, разрубленная на куски световым клинком. Энакин опять принялся расхаживать взад-вперёд, но через мгновение остановился и бросил спецназовцу через плечо:
      – Пошлите распоряжение. Мой корабль вместе с дроидом-астромехом немедленно доставить сюда. Пусть его приведёт один из пилотов АР-170.
      Солдат кивком подтвердил передачу сообщения, затем сказал:
      – ПКП исполнит, сэр. Ваш истребитель скоро будет здесь.
      Шумно выдохнув, юноша вернулся на край платформы. Похоже, сражение затихало, но внутренняя битва Энакина по-прежнему шла полным ходом. И она не кончится, пока он не схватит Ганрея за горло…
      – Генерал Скайуокер, – окликнул его солдат. – Срочное сообщение от коммандера Коди. Его и генерала Кеноби блокировали на первом уровне.
      Энакин бросил на него вопросительный взгляд.
      – Дроиды?
      – Вероятно, много дроидов.
      Взгляд Энакина заметался между пылающим небом и солдатом, передавшим последнее донесение.
      – Генерал, командный пункт передаёт, что ваш истребитель вылетел, – доложил другой спецназовец.
      Энакин ещё раз бросил взгляд на небо и повернулся к солдату.
      – Так где, говорите, Оби-Ван и Коди?
      – Первый уровень, сэр. Погрузочная зона.
      Энакин плотно сжал губы.
      – Хорошо. Пойдём их вытащим.

      В помещении для погрузки зациклившаяся дверь продолжала скользить туда-сюда: ударяясь в пробитый грузовой контейнер, она втягивалась обратно, а затем опять пыталась закрыться. Боевые дроиды по-прежнему проникали внутрь при каждом движении створок, а споры всё ещё носились в воздухе.
      Перемен было не так уж много, за исключением тех, что произошли с самим Оби-Ваном, который чувствовал себя так, будто осушил три бутылки виренского выдержанного. С затуманенным взглядом, но в здравом рассудке, слегка опьяневший, но твёрдо стоящий на ногах, усталый, но настороженный, Оби-Ван, казалось, являл собою сборище контрастов.
      Он попробовал встать твёрдо, пошатнулся, вздрогнул, оступился и принялся кружиться на месте, уклоняясь от непрерывного потока бластерных выстрелов или отражая их световым клинком. Тлеющий плащ, прожжённый в нескольких местах, наглядно демонстрировал, скольким выстрелам удалось пройти через его защиту, но пол, заваленный дроидами – целыми и обломками, искрящими корпусами и дёргающимися конечностями – говорил и о точности, с какой он отражал бластерные лучи.
      Временами он испытывал ощущение, будто просто сжимает меч в руке (или в руках, что непринципиально) и позволяет ему самому делать всю работу. Иной раз ему удавалось предугадать выстрел и в последний момент извернуться, предоставив стенам и полу принять на себя срикошетивший разряд.
      Как ни странно, иногда он улучал момент, чтобы похвалить себя за мастерство, с которым отражал выстрелы.
      Несомненно, он пребывал в гармонии с Силой, но одновременно чувствовал, что находится где-то ещё, в какой-то иной реальности, и его голова кружится от удивления окружающим миром, который плывет перед ним, как в замедленной съёмке.

      Спецназовцы предупредили Энакина, что воздух насыщен спорами, и он сунул в рот дыхательный аппарат, едва приблизился к отсеку, в котором Оби-Ван в одиночку держался против полусотни с лишним дроидов. Сейчас все они захламляли собой пол. Когда появился Энакин, Оби-Ван – едва стоя на ногах, трясясь и шаркая – как раз расправлялся с последним.
      Когда последний дроид рухнул, Кеноби небрежно направил клинок в пол и застыл, пошатываясь, тяжело дыша и слегка улыбаясь.
      – Энакин! – радостно воскликнул он. – Как дела?
      Стоило Энакину подбежать, Оби-Ван тут же рухнул к нему на руки. Юноша деактивировал клинок Оби-Вана и вставил ему в рот дыхательный аппарат – тот самый, что он подобрал с пола пещеры. И сразу же потащил наставника прочь из отсека – туда, где ждали Коди и ещё несколько спецназовцев, сжимавших шлемы подмышками.
      – Кстати, учитель, что это за новая форма владения мечом? – полюбопытствовал Энакин, когда Оби-Ван пришёл в себя и больше не нуждался в дыхательном аппарате.
      – Форма?
      – Скорее, её отсутствие. – Энакин коротко улыбнулся. – Если бы только Мейс, Кит или Шаак Ти могли вас видеть…
      Оби-Ван смущённо моргнул и огляделся, тут же приметив лежащие в погрузочной зоне груды перебитых дроидов.
      – У нас получилось? – спросил он Коди.
      – В основном получилось у вас, генерал.
      Оби-Ван в замешательстве посмотрел на Энакина.
      – Потом объясню, – сказал тот.
      Оби-Ван запустил пятерню в волосы, затем, будто внезапно вспомнив, воскликнул:
      – Ганрей! Вы схватили его?
      Плечи Энакина поникли.
      – Вся свита сбежала.
      Оби-Ван на секунду задумался.
      – Ты мог бы отправиться за ними.
      Энакин пожал плечами.
      – И бросить вас?
      Помолчав, он добавил:
      – Конечно, если бы я знал, что вы стали мастером новой формы владения мечом…
      Глаза Оби-Вана блеснули.
      – Их должны были перехватить на орбите.
      – Может быть.
      – Если нет, будут и другие возможности, Энакин. Мы об этом позаботимся.
      Энакин кивнул.
      – Я знаю, учитель.
      Оби-Ван был готов ещё что-то добавить, но тут из ближайшего турболифта появился спецназовец и не мешкая поспешил к ним.
      – Генерал Кеноби, генерал Скайуокер, среди оборудования, брошенного неймодианцами, мы нашли кое-что интересное.

      То, что «колчану» удалось проскользнуть сквозь ураганный огонь турболазеров и сесть в командной надстройке левого борта корабля-базы, ещё не означало, что его пассажиры гарантированно спаслись. На самом деле, пока они друг за другом сходили по похожему на язык посадочному трапу, транспорт всё ещё мог оказаться под огнём военных кораблей Республики.
      Первым ступив на палубу, вице-король Нут Ганрей, облачённый в кроваво-красную мантию и щеголявший высокой, похожей на шлем тиарой, потребовал доложить обстановку одного из техников, ожидавших его в ангаре.
      – Сейчас ведётся расчёт координат для прыжка на сверхсветовую, вице-король, – ответил техник. – Ещё несколько секунд – и Кейто Неймодия будет в сотнях световых лет позади. Ваши соратники из Совета сепаратистов ожидают нас во Внешнем кольце.
      – Будем на это надеяться, – сказал Ганрей, когда судно содрогнулось от сильного взрыва.
      Вслед за Ганреем шёл советник по делам колоний Рун Хаако, носивший украшенный гребнем колпак, а за ним – различные финансовые, юридические и дипломатические советники, каждый в характерном для своего ранга головном уборе. Дроиды уже начали выгружать имущество – сокровища, ради которых Ганрей так сильно рисковал.
      Пока остальные выходили из стерильного ангара, он отозвал Хаако в сторону.
      – Как вы думаете, у нас будет шанс вернуться и забрать то, что пришлось бросить?
      – Не будет, – напрямик ответил сморщенный Хаако. – Наши источники доходов теперь принадлежат Республике. Всё, что нам остаётся – искать пристанище во Внешнем кольце; в противном случае остаток дней придётся провести на этом корабле – и возможно, это единственный дом, который у нас остался!
      На красные выпученные глаза Ганрея набежала грусть.
      – Но мои коллекции, мои подарки…
      – Самое ценное мы забрали, – заверил его Хаако, указав на контейнеры, сваленные у подножия посадочного трапа. – И что важнее, мы выбрались живыми. Ещё мгновение – и мы бы оказались в лапах у джедаев!
      Ганрей кивнул, соглашаясь с доводами.
      – Вы меня предупреждали.
      – Да.
      – Когда мы победим, Граф Дуку поможет нам колонизировать новые миры.
      – Хотите сказать, если мы победим. Похоже, Республика горит желанием вышвырнуть нас из галактики.
      Ганрей замахал толстыми пальцами.
      – Временные неудачи. Республика ещё увидит лицо своего настоящего врага.
      При этих словах Хаако слегка сгорбился.
      – Но будет ли этого достаточно, вице-король? – тихо спросил он.
      Ганрей ничего не сказал, хотя последние несколько недель задавал себе тот же самый вопрос.
      Одно было ясно: дни процветания Торговой Федерации подошли к безвременному концу. По иронии, единственный, кто в полной мере отвечал за эту пылающую славу – за возвышение самого Ганрея – успел за это же время неоднократно предать его, а теперь заставил Ганрея и других сепаратистов искать спасения в бегстве.
      Владыка ситов Дарт Сидиус.
      На Дорвалле и Эриаду он манипулировал сторонами в переговорах, и неймодианцы обрели силу и влияние; на Набу он приказал установить блокаду планеты, убить джедаев, заказать убийство королевы… и Торговая Федерация потерпела фиаско. Несколько лет Республика пыталась вынудить Ганрея и его ближайших помощников признать свою вину и вырвать у Торговой Федерации право владения галактическими торговыми путями. Но ни разу за все эти годы публичного унижения Ганрей не упоминал о роли, которую сыграл Сидиус.
      Из страха?
      Да, именно из страха.
      Но не только. Ещё из ощущения, что Сидиус не бросил его окончательно. Более вероятно, что тёмный владыка стоял за кулисами и дёргал за ниточки, следя за тем, чтобы на судах неймодианцы всегда выходили сухими из воды, и любые жёсткие наказания и долгосрочные денежные взыскания обходили их стороной. Пока движение сепаратистов набирало силу, угрожая безопасности кораблей и торговых путей в дальних секторах, у Торговой Федерации была возможность наращивать регулярную армию боевых дроидов, работая напрямую с фабричными планетами, такими как Джеонозис или Хайпори. Извлекая максимум выгоды из кризиса, который охватил Республику, Торговая Федерация заключала сделки с Корпоративным Союзом, Межгалактическим банковским кланом, ТехноСоюзом, Гильдией коммерции и другими корпоративными объединениями.
      Во время заключительной судебной сессии Ганрей впервые встретил графа Дуку, и тот заверил его, что в конечном итоге Торговую Федерацию ждёт новая эра процветания. В момент слабости Ганрей открыл ему правду о своих делах с Дартом Сидиусом. Дуку внимательно выслушал, пообещал донести вопрос до сведения Совета джедаев, хотя сам он покинул Орден несколькими годами ранее. Ганрей испытывал смешанные чувства по поводу намерений Дуку создать движение сепаратистов – в основном из-за того, что коррупция в республиканском Сенате в общем и целом была только на руку Торговой Федерации. Но если Конфедерации Независимых Систем, которую создал Дуку, удастся уничтожить хотя бы часть обычных для галактической торговли поборов и взяток, то Федерация только выиграет. Вскоре выяснились истинные намерения Дуку: он был не столько заинтересован в создании альтернативы Республике, сколько стремился поставить Республику на колени – если необходимо, даже силой. Пользуясь опытом Торговой Федерации, которой удалось нарастить свою армию прямо под носом у Верховного канцлера Финиса Вэлорума, Дуку – не таясь – следил за тем, чтобы «Оружейные заводы Бактоида» поставляли оружие всем корпорациям, какие соглашались с ним сотрудничать.
      Несмотря на это, Ганрей отвергал предложения открыто поддержать сепаратистов – да и как он мог решиться на такое, если деньги из бесчисленного множества республиканских миров продолжали течь в его карман. Ведя свою собственную игру и постоянно «дразня» Дуку, он сообщил, что предварительным условием вступления в любые союзы является смерть бывшей королевы Набу Падме Амидалы, которая два раза расстраивала планы Ганрея и чей голос громче всех звучал против него на суде.
      Дуку нанял за вознаграждение охотника, чтобы уладить дело, но две попытки покушения на сенатора Амидалу провалились.
      Затем был Джеонозис.
      Но как только Амидала наконец оказалась в его руках – и пошла под суд по обвинению ни много, ни мало в шпионаже – Дуку начал хитрить. Он отказался немедленно казнить Амидалу и не поднял руки на джедаев, дотянув до того момента, когда им на помощь явились две сотни соратников по Ордену вместе с невесть откуда взявшейся армией клонов!
      Это был первый из целой серии случаев, когда Ганрей лишь чудом ускользал от неминуемой смерти. Поспешив в катакомбы вместе с Дуку, Ганрей и Хаако с большим трудом сумели покинуть охваченную боями планету и увести в космос пережившие сражение корабли-базы и дроидоносцы.
      К тому времени выходить из Конфедерации Дуку было уже слишком поздно.
      Война началась, и Дуку пришло время открыться: выяснилось, что он тоже был ситом, а его наставником являлся не кто иной, как Сидиус! Был ли он заменой зловещему Дарту Молу, или же тайно состоял на обучении у Сидиуса ещё во времена своего пребывания в Ордене джедаев, Ганрея не интересовало. Имело значение лишь то, что Нут Ганрей просто вернулся туда, где был много лет назад: на службу силам, которыми так или иначе не мог управлять.
      Пока война шла удачно, вопрос о том, кому он служит, едва ли был проблемой. Торговля продолжалась, а Федерация продолжала совершать грубые ошибки. Со временем стало казаться, что мечты Сидиуса и Дуку свергнуть Республику в конце концов могут сбыться. Но они обнаружили, что столкнулись с достойным противником в лице Верховного канцлера Палпатина – кстати, тоже уроженца Набу – который никогда не производил на Ганрея впечатления серьёзного государственного деятеля, но при помощи сочетания изворотливости и обаяния сумел не только надолго остаться у власти после окончания срока правления, но, объединившись с джедаями, ещё и успешно вёл войну. Маховик начал медленно раскручиваться, когда сепаратистские миры один за другим были вновь заняты Республикой, а теперь и самого вице-короля Нута Ганрея вытеснили из Ядра галактики.
      Трагедия для Торговой Федерации; трагедия, как он опасался, для всей неймодианской расы.
      Он оглядел те немногие вещи, которые сумел забрать: дорогие мантии и тиары, сверкающие драгоценности, бесценные произведения искусства…
      Внезапно Ганрея пробил озноб. Выпуклый лоб и нижняя челюсть затряслись от страха. Выпучив глаза, он повернул покрытое пятнами серое лицо к Хаако:
      – Кресло! Где кресло?
      Хаако уставился на него.
      – Механическое кресло! – вскричал Ганрей. – Его нигде нет!
      Теперь и глаза Хаако от ужаса расширились.
      – Но мы никак не могли его проглядеть.
      Ганрей в тревоге расхаживал по палубе, пытаясь вспомнить, где и когда он в последний раз видел кресло.
      – Я уверен, что привёл его в ангар. Да-да, я помню, что я его там видел! Правда, в предпосадочной суете…
      – Но ведь вы поставили систему самоуничтожения на боевой взвод, – сказал Хаако. – Скажите, что поставили!
      Ганрей уставился на него.
      – Я думал, что это сделали вы.
      Хаако ткнул себя в грудь.
      – Я даже не знаю последовательность кодов!
      На секунду Ганрей погрузился в молчание.
      – Хаако, что если они решат изучить его?
      Похожий на широкую щель рот Хаако изогнулся в тревоге.
      – Чего они добьются без кодов?
      – Вы правы. Конечно, вы правы.
      Ганрей усиленно попытался заставить и себя в это поверить. В конце концов, это же только механическое кресло, прекрасно сработанное, но всё же простое самоходное кресло. Самоходное кресло, оборудованное гиперволновым передатчиком. Тем самым гиперволновым передатчиком, который четырнадцать лет назад он получил от…
      – Что если он узнает, что именно мы оставили? – проскрежетал Ганрей.
      – Сидиус, – тихо сказал Хаако.
      – Не Сидиус!
      – А кто тогда? Граф Дуку?
      – Вы идиот? – Ганрей чуть ли не визжал. – Гривус! Что если это выяснит Гривус?
      Главнокомандующий армиями дроидов генерал Гривус был подарком Дуку от Сэна Хилла и Поггля Младшего. Когда-то он был живым существом, варваром с далёкой планеты, теперь же превратился в кибернетическое чудовище, посвятившее себя убийствам и разрушению. Он был палачом целых народов, опустошителем бесчисленных миров…
      – Ещё не поздно, – внезапно спохватился Хаако. – Отсюда мы ещё можем получить удалённый доступ к креслу.
      – И запустить систему самоуничтожения?
      Хаако отрицательно покачал головой.
      – Нет, но мы можем переслать команду, и кресло само её запустит.
      На пути к коммуникационной панели их перехватил техник.
      – Вице-король, мы готовы к прыжку на скорость света.
      – Никаких прыжков! – воскликнул Ганрей. – Нет, пока я не дам приказ.
      – Но, вице-король, наш корабль едва ли выдержит такой сильный обстрел.
      – Обстрел – это последнее, о чём вам надо беспокоиться!
      – Быстрее, – настаивал Хаако, – у нас нет времени!
      Ганрей одним махом оказался у панели.
      – Никому ничего не говорите, – предупредил он.

      Горбатое, покрытое замысловатой резьбой механическое кресло стояло в ангаре захваченной крепости среди других сваленных в кучу вещей, брошенных сбежавшими неймодианцами.
      Оби-Ван ходил вокруг него, поглаживая бороду.
      – Полагаю, я видел это кресло раньше.
      Энакин, сидевший рядом с креслом на корточках, поднял взгляд:
      – Где?
      Оби-Ван остановился.
      – На Набу. Вскоре после того, как Ганрея и его приспешников посадили в тюрьму в Тиде.
      Энакин покачал головой.
      – А я его не помню.
      Оби-Ван хмыкнул.
      – Подозреваю, ты был так взбудоражен тем, что взорвал станцию управления дроидами, что просто ничего вокруг не замечал. Более того, я видел его лишь мельком. Но помню, что меня поразила голопроекторная пластина. Я никогда не встречал ничего подобного, по крайней мере, с тех пор.
      В дальнем конце просторного ангара, на специально отведённой площадке, стоял сверкающий жёлтый истребитель Энакина. Неподалёку Р2-Д2 общался с ТС-16. Коммандер Коди и вся остальная Команда 7 были где-то во дворце, «на зачистке», как любили говорить клоны.
      Энакин осмотрел голопроектор кресла, не касаясь его. Овальная пластина из рифлёного сплава с тыльной стороны была оборудована парой разъёмов – судя по размеру, предназначенных для каких-то информационных модулей.
      – Он необычный. Знаете, учитель, эти модули могут содержать ценные сообщения.
      – Тем более следует оставить его в покое, пока не прибудет кто-нибудь из разведки.
      Энакин нахмурился.
      – На это может уйти вечность.
      Оби-Ван сложил руки на груди и заглянул в глаза бывшего падавана.
      – А ты спешишь, Энакин?
      – Но модули могут быть запрограммированы на автоматическое стирание данных.
      – И ты видишь некий признак, указывающий на это?
      – Нет, но…
      – Тогда нам лучше подождать, пока мы не сможем провести необходимую диагностику.
      Энакин скривился.
      – Что вы знаете о проведении диагностики?.. Учитель.
      – Нельзя сказать, что я никогда не заглядывал в компьютерные лаборатории Храма, Энакин.
      – Знаю. Диагностику может провести Эр-два.
      Взмахом руки он подозвал к себе дроида.
      – Энакин, – начал было Оби-Ван.
      – Господа, я должен заявить протест, – прервал его ТС-16, поспешивший вслед за Р2-Д2. – Эти предметы – частная собственность вице-короля Ганрея и его высших сановников.
      – Только тебя и забыли спросить, – фыркнул Энакин. Р2-Д2 гневно загудел на потрёпанного протокольного дроида. Эти двое спорили с того самого момента, как сюда прибыл астромех.
      – Я прекрасно осознаю, что мои блоки заржавели, – сказал ТС-16. – Что же до моего состояния, то с этим я мало что могу поделать, пока не отремонтирован мой тазовый шарнир. Вы, астромехи, слишком высоко себя цените только потому, что можете водить истребители.
      – Не обращай на Эр-два внимания, ТиСи, – сказал Энакин. – Ему испортил характер другой протокольный дроид, верно, Эр-два?
      В ответ Эр-два загудел, вытянул выдвижной компьютерный интерфейс и вставил магнитный наконечник во внешний разъём кресла.
      – Энакин! – внезапно окликнул его Оби-Ван.
      Скайуокер встал и подошёл к учителю, который стоял на посадочной платформе. Кеноби указывал на мерцающий огонёк в ночном небе, с каждой секундой становившийся всё больше.
      – Видишь его? Весьма вероятно, это корабль, который мы ждём. А в нём – сотрудники разведки, которых не обрадует, что мы суём нос в их дела.
      – Господа, – позвал их ТС-16.
      – Не сейчас, – отмахнулся Оби-Ван.
      Р2-Д2 выдал длинную последовательность свистов, щебета и чириканья.
      – Если они дадут разрешение, и когда они его дадут, – продолжил Оби-Ван, – сможешь разобрать на части хоть всё кресло, раз так не терпится.
      – Но почему сразу «не терпится», учитель?
      – Может, Квай-Гону стоило оставить тебя в лавке Уотто.
      – Вы же не серьёзно, учитель.
      – Конечно, нет. Но я знаю, как ты любишь всё чинить.
      – Господа…
      – Тихо, ТиСи, – сказал Энакин.
      Р2-Д2 продолжал оглашать округу гудками и посвистами, хотя звучали они сейчас заметно тише.
      – И ты тоже, Эр-два.
      Оби-Ван взглянул через плечо, и у него отвисла челюсть.
      – Где механическое кресло?
      Энакин развернулся и внимательно осмотрел ангар.
      – А где Эр-два?
      – Я пытался сообщить вам, господа, – сказал ТС-16, указав на разрушенную диафрагму люка. – Кресло ушло – и прихватило с собой вашего высокоинтеллектуального дроида!
      Оби-Ван в замешательстве уставился на Энакина.
      – Ладно, далеко оно не уйдёт, учитель.
      Они бросились в коридор, увидели, что он пуст в обоих направлениях, и начали обыскивать помещения, прилегающие к ангару. Продолжительный электронный вопль выгнал их обратно в основной коридор.
      – Это Эр-два, – сказал Энакин. – Или он, или у ТиСи развился талант к подражанию.
      Протокольный дроид не отставал от них ни на шаг. Они поспешили к маленькому информационному центру, где и увидели Эр-два: его выдвижной интерфейс был всё ещё подключён к креслу, а зажим хватательного манипулятора зацепился за перекладину шкафчика для хранения инструментов. Растянутый до предела интерфейсный кабель соединял механическое кресло с одной из управляющих панелей центра. Когтевидные ножки кресла царапали гладкий пол, пытаясь найти опору и переместиться поближе к панели.
      – Что оно делает? – спросил Оби-Ван.
      Лицо Энакина вытянулось.
      – Хочет подзарядиться?
      – Никогда не встречал такого упорства в механическом кресле.
      Р2-Д2 щебетал и хрипел.
      – Что говорит Эр-два? – спросил Оби-Ван у ТС-16.
      – Он говорит, сэр, что механическое кресло только что запустило таймер самоуничтожения!
      Энакин совершил головокружительный прыжок к управляющей панели.
      – Эр-два, немедленно отсоединись! – крикнул Оби-Ван. – Энакин, отойди от этой штуки!
      Пальцы Энакина уже вырывали с мясом провода, ведущие от кресла к голопроекторному блоку.
      – Нет, учитель. Теперь мы знаем, что в кресле хранится что-то важное, и неймодианцы не хотят, чтобы мы это увидели.
      Оби-Ван бросил встревоженный взгляд на Р2-Д2.
      – Сколько времени до взрыва, Эр-два?
      ТС-16 перевёл ответ астромеха:
      – Несколько секунд, сэр!
      Оби-Ван бросился к Энакину.
      – Нет времени, Энакин. А вдруг детонация произойдёт от попытки взлома?
      – Ещё чуть-чуть, учитель…
      – Ещё чуть-чуть, и ты нас погубишь!
      Оби-Ван ощутил в Силе волнение. Не раздумывая, он повалил Энакина на пол за мгновение до того, как кресло выбросило струю белого пара туда, где юноша только что стоял. Закашлявшись, Оби-Ван закрыл нос и рот широким рукавом туники.
      – Ядовитый газ! Готов поспорить – тот самый, которым Ганрей пытался отравить нас с Квай-Гоном на Набу!
      – Спасибо, учитель, – сказал Энакин. – Который это раз, двадцать пятый? Или тридцать седьмой?
      – Тридцать шестой – если тебе нужна точность.
      Мгновение Энакин изучал кресло.
      – Придётся рискнуть.
      Оби-Ван и глазом не успел моргнуть – не то, что броситься останавливать Энакина, – когда тот нагнулся и выдернул соединительный кабель из панели управления.
      Р2-Д2 взвыл, ТС-16 горестно застонал.
      Вокруг кресла и панели сверкнула паутина голубых энергетических разрядов, опрокинув Энакина на спину.
      Одновременно с этим над голопластиной спроецировалась синяя голограмма высокого разрешения.
      Р2-Д2 беспокойно хныкнул.
      Из динамика кресла раздался безошибочно узнаваемый голос Нута Ганрея. Обращаясь к метровой высоты голографической фигуре в плаще с капюшоном, вице-король произнёс:
      – Да-да, конечно. Поверьте, я лично прослежу за этим, владыка Сидиус.

      Попасть на встречу с Верховным канцлером Палпатином в эти дни было нелёгкой задачей – даже для члена так называемого Комитета лоялистов.
      На встречу?
      Скорее, на аудиенцию.
      Бейл Органа только что прибыл на Корускант: он был одет в тёмно-синий плащ, сорочку с кружевным воротником и чёрные сапоги до колен, которые жена выдала ему перед отъездом с Алдераана. Он не был в галактической столице всего месяц, и с трудом мог поверить в те тревожные перемены, которые произошли за время его краткого отсутствия.
      Никогда ещё Алдераан не казался таким райским, заповедным – по сравнению с планетой, на которую он только что прилетел. Одна только мысль о прекрасном, бело-голубом родном мире заставляла Бейла трепетать от желания оказаться там, в обществе любимой жены.
      – Необходимо провести дополнительную идентификацию, – отчеканил солдат-клон на посту управления госбезопасности посадочной платформы. Бейл указал на идентчип, который он уже вставил в сканер.
      – Всё здесь, сержант. Я член республиканского Сената и дорожу своей репутацией.
      Сержант сквозь шлем взглянул на дисплей, затем опустил взгляд на Бейла.
      – Так здесь сказано. Но требуется провести дополнительную идентификацию.
      Бейл раздражённо вздохнул и выудил из нагрудного кармана парчового плаща кредитный чип.
      Вот он, новый Корускант, подумал он.
      Безликие, вооружённые бластерами солдаты запрудили посадочные платформы для челноков, площади, выстроились перед банками, гостиницами, театрами – везде, где собирались обитатели планеты. Они внимательно изучали толпу, останавливая любого, кто соответствовал параметрам потенциального террориста, проводили обыски граждан, их имущества и жилищ. Не по собственной прихоти – что бы ни говорили, но прихотей у клонированных солдат не бывает. Они действовали так, как их учили, и выполняли свои обязанности, служа Республике.
      Слухи об антивоенных демонстрациях, которые подавлялись силой, об исчезновениях граждан и конфискациях частной собственности ходили постоянно, но доказательства подобных злоупотреблений властью нечасто всплывали на поверхность, и немедленно опровергались.
      Повсеместное присутствие солдат, казалось, раздражало Бейла больше, чем его друзей на Корусканте или соратников в Сенате. Он пытался списать беспокойство на то, что сам он родом с миролюбивого Алдераана, но это было лишь частичным объяснением. Больше всего его тревожила та лёгкость, с которой большинство корускантцев приспособилось к переменам. Их готовность и чуть ли не стремление отказаться от личных свобод во имя безопасности – фальшивой безопасности. Казалось, Корускант далёк от войны, но в то же время он находился в её эпицентре.
      Сейчас, по прошествии трёх лет конфликта, который мог закончиться так же внезапно, как и начался, каждая новая мера безопасности воспринималась всеми как нечто само собой разумеющееся. Всеми, кроме, конечно, представителей рас, которые наиболее тесно были связаны с сепаратистами – джеонозианцев, муунов, неймодианцев, госсамов и других. Многих из них изгнали или вынудили бежать из столицы. Столько лет прожив в страхе и неведении, многие корускантцы перестали задаваться вопросом, что же происходит в действительности. И менее всего задавался этим вопросом сам Сенат, который так увлёкся изменением Конституции, что полностью забыл о своей роли противовеса правительству.
      До войны процесс законотворчества душила широко распространённая коррупция. Документы залёживались, запросы годами ожидали рассмотрения из-за того, что не были направлены конкретным исполнителям, голосования опротестовывались и подвергались бесконечным пересчётам… Но единственным следствием войны стала замена коррупции и инерции преступной халатностью по отношению к чиновничьим обязанностям. Обоснованные выступления и дебаты стали редкими, как будто устарели. В нынешнем политическом климате, при котором представители народа боялись высказывать собственное мнение, было проще – и считалось безопаснее – уступить свои права тем, кто, по крайней мере, производил впечатление осведомлённых в ситуации и знающих выход.
      – Вы свободны, можете идти, – в конце концов сказал солдат, видимо, убедившись, что Бейл – именно тот, кем он должен быть в соответствии с документами.
      Бейл мысленно улыбнулся.
      Свободен? И куда я пойду? – размышлял он.
      Так высоко на Корусканте пешком никто не ходил. Ходьба предназначалась для низших слоёв населения, обитавших на нижних уровнях мегаполиса. Бейл взял свободное аэротакси и приказал дроиду-водителю отвезти его к зданию Сената.
      Вне обычных воздушных маршрутов, над неисчислимыми бездонными каньонами, прорезавшими городской ландшафт, вдали от патрулей госбезопасности или назойливых глаз республиканских шпионов, Корускант казался таким же, каким был всё то время, что Бейл его знал. Уличное движение было напряжённым, как и всегда: корабли беспрестанно прибывали изо всех уголков галактики. Открывались новые рестораны, творцы создавали новые произведения искусства. Парадоксально, но факт: в городе ощущалась атмосфера прадника, в которой многим виделось настоящее раздолье для порока. Даже несмотря на разрыв торговых связей с Внешним кольцом, многие корускантцы жили нормальной жизнью, а сенаторы продолжали пользоваться бесконечными привилегиями, которыми наслаждались и в довоенные годы.
      Чтобы отсюда, с высоты птичьего полёта, заметить перемены, следовало внимательнее глядеть по сторонам.
      Взять хотя бы овальное аэротакси, на котором он летел.
      По экрану напротив пассажирского сиденья бежали крошечные значки – служба социальной рекламы восхваляла достоинства КОМСОР, Комиссии по сохранению Республики.
      НЕ-ЛЮДЯМ НЕ ОБРАЩАТЬСЯ.
      И тут же, на отвесной стене высотного офисного здания, сверкал отрывок экстренного выпуска новостей ГолоСети, подробно описывающий победу Республики на Кейто Неймодии. В последние дни триумф следовал за триумфом – и благодарить за это стоило Великую Армию Республики, в первую очередь – солдат-клонов.
      О джедаях упоминали нечасто, за исключением тех случаев, когда Палпатин награждал кого-то из них в Совещательной палате. Молодого Энакина Скайуокера, например. Кроме как по таким поводам, на Корусканте в последнее время редко можно было встретить взрослого джедая. Разъехавшись по всей галактике, они вели в бой отряды клонов. Описывая их действия, дикторы голоновостей особенно смаковали фразу «агрессивное поддержание мира». С некоторыми мастерами-джедаями у Бейла сложились отношения, которые можно было бы назвать дружбой. С Оби-Ваном Кеноби, Йодой, Мейсом Винду, Сейси Тийном – теми немногими, кто пользовался правом личного общения с Палпатином.
      Бейл заёрзал на сиденье.
      Даже самые яростные критики Верховного канцлера в Сенате и в СМИ не считали, что следует возлагать на него полную ответственность за то, во что превратился Корускант. Хотя Палпатин едва ли был тем простачком, каким иногда прикидывался, разве можно было винить его во всём происходящем? Талант быть одновременно искренним и суровым – вот что позволило ему стать главой Республики. Во всяком случае, так любил говаривать Бейл Антиллес, предшественник Органы в Сенате.
      Тринадцать лет назад Сенат думал только о том, как избавиться от Финиса Вэлорума, сказал однажды Органе Антиллес. Вэлорума, который верил, что сможет добавить в деятельность Сената честности. Уже в те дни у Палпатина были влиятельные друзья.
      Всё же Бейл не удержался от размышлений о том, кто мог бы стать преемником Палпатина на посту Верховного канцлера, если бы не сепаратистские кризисы на Раксус-Прайм и Антаре 4, которые случились как раз в тот момент, когда заканчивался срок полномочий Палпатина. Он помнил жаркие дискуссии, развернувшиеся вокруг Закона о чрезвычайных полномочиях – о том, что опасно «менять рососпинников на середине дюны». Тогда многие сенаторы считали, что Республике следует выждать некоторое время и просто позволить движению графа Дуку исчерпать себя.
      Но всё переменилось, когда стали известны истинные масштабы сепаратистской угрозы.
      Когда около шести тысяч миров, привлечённые обещанием свободной и неограниченной торговли, откололись от Республики. Когда соглашение о партнёрстве с Дуку заключили корпорации, владеющие мощными армиями, – такие как Гильдия коммерции и ТехноСоюз. Когда вся внешняя часть Римманского торгового пути стала недоступной для республиканских кораблей.
      И в результате Сенат проголосовал – причём подавляющим большинством – за поправку к Конституции и продлил полномочия Палпатина на неопределённый срок, считая, что, как только кризис будет разрешён, тот добровольно уйдет с поста. Однако вероятность быстрого урегулирования немедленно испарилась. Когда-то скромный и честный Палпатин, защитник демократии, принёс клятву, что не допустит развала Республики.
      Все в полный голос заговорили о необходимости принять Закон о создании армии. Сам Палпатин отказался поддержать закон. Он предоставил это другим – известным сенатским «песчаным пантерам». Канцлер даже попытался организовать встречу на высшем уровне с лидерами сепаратистов, чтобы заключить мирное соглашение, но граф Дуку не явился.
      Вместо этого разразилась война.
      Бейл отлично помнил тот день, когда он стоял вместе с Палпатином, спикером Амеддой, представителями Маластера и других миров на сенатском балконе, наблюдая, как сотни тысяч солдат-клонов маршируют в трюмы гигантских кораблей, отправляющихся на войну с сепаратистами. Он отлично помнил, что он испытывал в тот день: полнейшее отчаяние. После тысячи лет мира в галактику вернулись война и зло.
      Вернее, им позволили вернуться.
      Не поддавшись настроению, Бейл отбросил чувства и исполнил свою роль, одобрив законы, которые ранее мог бы осудить, и поддержав «эффективную модернизацию громоздкой бюрократии», которую затеял Палпатин. Так было до принятия Поправки о рефлексах, введённой примерно четырнадцать месяцев назад: тогда его страхи вернулись и вновь начали всплывать на поверхность. Их усилению способствовало многое: внезапное исчезновение сенатора Сети Ашгада после того, как он выступил против установки камер наблюдения в здании Сената; вызывающий подозрения взрыв пассажирского транспортника, на борту которого находился Финис Вэлорум; принятие закона о безопасности, который расширил полномочия Палпатина на Корусканте…
      Вызывало опасение и то, как вёл себя сам Верховный канцлер: он отгораживался от народа советниками и личными телохранителями в алых мантиях; проявлял несгибаемое намерение бороться до победного конца. Скромный, старавшийся преуменьшить свою значимость Палпатин исчез. А вместе с ним исчез и послушный Бейл Органа. Он твёрдо решил открыто высказывать свои опасения, и начал водить дружбу с сенаторами, которые их разделяли.
      Когда воздушное такси приземлилось на просторную площадь перед похожим на гриб зданием Сената, некоторые из друзей уже ждали его. Падме Амидала с Набу, Мон Мотма с Чандрилы, сенаторы-люди Терр Таниль, Бана Бриму, Фэнг Зар, и сенатор-гуманоид Чи Иквэй.
      Когда Бейл приблизился, стройная, коротко стриженая Мон Мотма поспешила его обнять.
      – Важное событие, Бейл, – сказала она ему на ухо. – Аудиенция у Палпатина.
      Бейл улыбнулся про себя. Они думали одинаково.
      Падме тоже обняла его, хотя и немного скованно. Она будто вся светилась. Её лицо чуть-чуть округлилось, по сравнению с тем, что помнил Бейл, но она обладала всё той же классической красотой, носила элегантный наряд и замысловатую причёску. Позади неё стоял золотистый протокольный дроид. Она сообщила, что только что вернулась с Набу – она провела там чудесную неделю, навещая родителей.
      – Набу – удивительный мир, – сказал Бейл. – Я никак не пойму, как ему удалось породить такого упрямца, как наш Верховный канцлер.
      Падме нахмурилась и проворчала:
      – Он не упрямец, Бейл. Ты просто не знаешь его так, как я. Палпатин со всей серьёзностью воспримет наши опасения.
      – Хорошо, если так, – сказала Чи Иквэй, недовольно поморщившись.
      – Вы недооцениваете проницательность Палпатина, – сказала Падме. – Кроме того, он ценит откровенность.
      – Мы всегда были с ним откровенны, сенатор, – сказал Фэнг Зар, смуглый человек с клочковатой бородкой. – И всё безрезультатно
      Падме взглянула на них.
      – Разумеется, встретившись со всеми нами лицом к лицу…
      – Даже если мы добьёмся поддержки десятой части Сената, это всё равно ничтожно мало, – сказала Бана Бриму, с головы до ног закутанная в шёлковое одеяние. – Но мы не должны отступаться от своих намерений. Возможно, когда-нибудь к нам прислушаются…
      Иквэй с серьёзным видом кивнула.
      – На это можно надеяться, – сказал Фэнг Зар, – но рассчитывать не стоит.
      Когда они вошли в просторное здание, беседа перешла на личные темы. Сенаторы оживлённо разговаривали, следуя к дверям рабочего кабинета канцлера, расположенного прямо под Большой палатой. Секретарь Палпатина, ответственный за встречи с представителями человеческой расы, попросил их подождать в приёмной.
      После часа ожидания дух сенаторов начал ослабевать. Но тут дверь кабинета открылась, и перед их взором возник Сейт Пестаж, один из приближённых Палпатина.
      – Сенаторы, какой сюрприз, – воскликнул он.
      Бейл поднялся на ноги и проговорил, обращаясь к Пестажу от лица всех собравшихся:
      – Странно, что это сюрприз. Мы договаривались о встрече более трёх недель назад.
      Пестаж бросил быстрый взгляд на секретаря.
      – Правда? Мне не сообщили.
      – Конечно же, вам сообщили, – отрезала Падме, – ведь соглашение о встрече визировалось в вашем офисе.
      – Многие из нас потратили немало времени и сил, чтобы явиться на эту встречу, – добавила Иквэй. – Мы многим рисковали…
      Пестаж покровительственным жестом развёл руки.
      – Нынешние времена требуют жертв, сенатор. Или, быть может, вы считаете, что рисковали больше, чем рискует Верховный канцлер?
      Бейл громко произнёс:
      – Никто не отрицает неустанного… самопожертвования Верховного канцлера. Но факт остаётся фактом: он согласился встретиться с нами, и мы не собираемся уходить, пока он не выполнит данные им обещания.
      – Мы не просим уделять нам много времени, – сказала Терр Таниль успокаивающим тоном.
      – Может, и нет, но вы должны понимать, насколько он занят. Каждый новый день в галактике полнится событиями…
      Пестаж посмотрел на Бейла.
      – Я так понимаю, вы успели сдружиться кое с кем из Совета джедаев. Почему бы вам не навестить их? А я попробую выкроить в графике Верховного канцлера немного времени и организовать для вас встречу…
      Обрамлённое бородкой лицо Бейла покрылось пятнами гнева.
      – Мы не уйдём, пока не увидим его, Сейт.
      Пестаж выдавил из себя улыбку.
      – Это ваше право, сенатор.

      Челнок, чьи посадочные огни привлекли внимание Оби-Вана, привёз на Кейто Неймодию не только техников и аналитиков из разведки. Кроме них на борту находился Йода, который жаждал лично увидеть находку Оби-Вана и Энакина.
      Техникам удалось заставить голопроектор механического кресла воспроизвести изображение Сидиуса, а республиканские шифровальщики, работавшие вместе с джедаями, были уверены, что этот уникальный прибор откроет немало тайн, если его перевезти на Корускант и тщательно исследовать.
      Энакин не пожелал выпускать из вида механическое кресло и потребовал, чтобы именно его назначили ответственным за транспортировку кресла в ожидавший их челнок. Оби-Ван и Йода, чувствуя себя лишними, решили прогуляться по захваченному дворцу вице-короля Ганрея. Пока они шли, почтенный мастер был задумчив, и тишину нарушали лишь отзвуки бластерных выстрелов и постукивание посоха из дерева гимер по гладкому полу.
      Йода был непроницаем.
      Для Оби-Вана оставалось загадкой, о чём размышляет Йода: о таинственной ли голограмме Сидиуса или о гибели двоих джедаев в ходе сражения за Кейто Неймодию. Всё больше и больше джедаев становились жертвами войны. Они превращались в расходный материал, как простые солдаты-клоны. Раненые, покрытые шрамами, ослепшие, лишившиеся рук или ног… подлеченные кое-как ботой и бактой. Более тысячи падаванов потеряло своих наставников, более тысячи наставников – своих падаванов. Теперь, если джедаи собирались вместе, они говорили не о Силе, а о военных операциях, в которых принимали участие. Они собирали световые мечи не в качестве медитативного упражнения, а для подготовки к рукопашной схватке.
      Дойдя до конца коридора, Оби-Ван и Йода повернули и двинулись обратно. Не отрывая взгляда от пола, Йода сказал:
      – Нашёл нечто важное ты, Оби-Ван. Что граф Дуку в союзе с кем-то, доказательство это. Что в войне этой ключевую роль сит играет, теперь осознали мы.
      С тех пор, как началась война, имя Сидиуса всплыло лишь раз – на Джеонозисе, когда Дуку сказал Оби-Вану, что владыка ситов, носящий это имя, держит под своим влиянием сотни республиканских сенаторов. В то время Оби-Ван полагал, что Дуку лжёт, надеясь убедить его, что он всё ещё заодно с джедаями, хоть и пытается противостоять могуществу тёмной стороны своими собственными методами. И даже после того, как Дуку открыл, что обучался у сита, Йода и остальной Совет продолжали верить, что он лгал о Сидиусе. Два члена Совета были убеждены, что Дуку был повелителем ситов, самостоятельно научившимся использовать возможности тёмной стороны – вероятно, при помощи ситского голокрона.
      Теперь же, когда выяснилось, что Сидиус существует на самом деле, Оби-Ван не знал, что и думать.
      Поиски сита-союзника Дуку шли почти с самого начала войны. Было известно, что Дуку обучал тёмным искусствам нескольких джедаев – рыцарей, утративших веру в идеалы Республики, падаванов, прельстившихся тёмной стороной, заблудших новичков, вроде Асажж Вентресс, которая прежде обучалась у джедая. Но оставался вопрос: был ли учитель у самого Дуку и, если да, то кто он?
      Тринадцать лет назад, когда Оби-Ван разделался с ситом на Набу – кого же он убил, ученика или учителя? Этот вопрос коренился убеждении, что учение ситов – по существу, уничтоживших себя тысячу лет назад – запрещало создавать ситские армии и предусматривало одновременное существование лишь двух адептов ордена: таким образом два ученика не могли вступить в сговор, объединить свои силы и уничтожить учителя.
      То была скорее догма, а не правило, но догме удалось сохранить орден ситов на протяжении сотен лет. Так и жили они, хорошо маскируясь от посторонних глаз.
      Однако рогатый и татуированный сит, которого убил Оби-Ван, не мог обучить Дуку, потому что Дуку в то время ещё входил в Орден джедаев. Хотя тёмная сторона туманила разум, Дуку просто не мог жить в стенах Храма двойной жизнью.
      – Мастер Йода, – спросил Оби-Ван, – а возможно ли, что Дуку не лгал о том, что Сенат находится под контролем Сидиуса?
      Йода покачал головой.
      – Сенат тщательно проверили мы. И рисковали сильно, делая это – раскапывая секреты тех, кому служим мы. Но доказательств не обнаружили. – Он бросил взгляд на Оби-Вана. – Если бы под контролем Сидиуса Сенат находился, разве не ждало бы Республику поражение скорое? Разве не захватила бы Конфедерация Ядро и кольцо Внутреннее? – Йода мгновение помедлил, затем добавил: – Быть может, на Джеонозисе случайно Дуку свою ситскую природу открыл. Не будь этого, мы бы Сидиуса искали, позволяя Дуку конфликт обострять. Что думаешь ты, Оби-Ван, хммм?
      Оби-Ван сложил руки на груди.
      – Я долго и напряжённо размышлял о том дне, мастер, и считаю, что Дуку не мог не открыться. Возможно, впоследствии он и пожалел об этом, но когда он бежал на свой корабль, это выглядело так, будто он предоставлял нам возможность увидеть себя, пытался выманить и втянуть в схватку. Сперва я подумал, что он надеется отвлечь нас, спасти шкуры Ганрея и остальных лидеров сепаратистов. Но интуиция подсказывала мне, что он отчаянно хочет продемонстрировать, каким могучим он стал. Я думаю, он был поражён, обнаружив, что вы одержали верх. Но вместо того, чтобы убить меня или Энакина, он сознательно оставил нас в живых, словно это было его посланием джедаям.
      – Прав ты, Оби-Ван. Испортила его гордыня. Заставила его показать нам лицо своё истинное.
      – Мог ли его обучить этот… Сидиус?
      – Думать так основания есть. В ученики к Сидиусу поступил он – после смерти сита, убил ты которого.
      Оби-Ван задумался.
      – До меня доходили слухи, что Дуку и ранее привлекала тёмная сторона. Разве не было инцидента в Храме с украденным голокроном ситов?
      Йода зажмурил глаза и кивнул.
      – Правдивы слухи эти. Но пойми, Оби-Ван, джедаем был Дуку. Много, много лет. Трудное решение – Орден покинуть. Многое повлияло на него. И смерть учителя твоего бывшего – хотя отмщён был Квай-Гон. – Он взглянул на Оби-Вана. – Усложнилось всё – из-за знаний наших, и из-за неведения тоже. – Йода остановился и указал на резную скамью. – Посидим немного. Просветить тебя могу я.
      Оби-Ван сел, сердце у него рвалось из груди.
      – Суровым учителем Дуку был, для Квай-Гона и для остальных, – начал Йода. – Могучим он был, искусным, в себе уверенным. Что более важно, убеждён он был, что покров тёмной стороны опускается. Знаки получали мы задолго до того, как в Храме ты появился; задолго до того, как Квай-Гон появился… Несправедливость царила повсюду, фаворитизм, коррупция… Всё чаще и чаще джедаев призывали мир восстанавливать. Всё больше и больше смертей было. Из-под контроля события выходить стали…
      – Совет почувствовал, что ситы вернулись?
      – Никогда не исчезали они, Оби-Ван. Но усилились внезапно. Ближе стали. Говорил много Дуку о пророчестве.
      – Пророчестве об Избранном?
      – Не только об Избранном пророчество было. О тёмных временах. Придут они… В разгар их Избранный родится, чтобы равновесие Силы вернуть.
      – Энакин, – сказал Оби-Ван.
      Мгновение Йода внимательно смотрел на него.
      – Трудно сказать, – быстро ответил он. – Может, да, а может, и нет. Более важно, что покров тёмной стороны опустился. Много, много раз Дуку это обсуждал – со мною, с другими членами Совета. Чаще всего – с мастером Сайфо-Диасом.
      Оби-Ван ждал.
      – Близкими друзьями были они. Связанные вместе Силой Единой. Но беспокоился за мастера Дуку Сайфо-Диас. Беспокоился, потому что тот в Республике разочаровался, потому что, в окружении других джедаев находясь, погружён был в мысли свои. Разглядел Сайфо-Диас, что повлияла на Дуку смерть Квай-Гона. Повлияло то, что ситы вновь появились. – Йода печально покачал головой. – Знал Сайфо-Диас, что неминуемо уйдёт Дуку. Чувствовать мог он сепаратизма зарождение.
      – А Совет ещё так легко отпустил Дуку, посчитав его обычным идеалистом, – заметил Оби-Ван.
      Йода уставился в пол.
      – Видел собственными глазами я, чем он стал, и поверить не могу в это.
      – Но как Дуку смог отыскать Сидиуса? Или было наоборот?
      – Не можем мы знать этого. Но принял Дуку Сидиуса, как наставника.
      – Мог ли Сайфо-Диас предвидеть и это?
      – Также не можем мы знать. Верить он мог, что выследит Дуку Сидиуса. И уничтожит.
      – Могло ли это стать причиной, по которой Дуку покинул Орден?
      – Возможно. Но мощь тёмной стороны даже самое стойкое сердце совратить может.
      Оби-Ван повернулся, чтобы смотреть Йоде в глаза.
      – Мастер, это Сайфо-Диас дал заказ на армию клонов?
      Йода кивнул.
      – Связался он с каминоанами.
      – Не поставив вас в известность?
      – Не поставив, да. Но существует запись о том, что в контакт он вступил.
      Досада Оби-Вана прорвалась наружу.
      – Мне следовало бы подробнее расспросить Ламу Су.
      – Расспрашивали каминоан. Хорошо информированы они были.
      – Хорошо информированы? – удивлённо сказал Оби-Ван.
      – Скрытными они были сперва, когда на Камино я прибыл. Лишь то, что тебе рассказали уже, я услышал. Что Сайфо-Диас заказ сделал, что Тиранус донора для клонов предоставил. Что клоны эти – для Республики. Ни Сайфо-Диаса, ни Тирануса не видели каминоане. Но после того, как подверглась нападению Камино, больше узнал я от Тон Уи и Ко Сай. Об оплате.
      – От Сайфо-Диаса?
      – От Тирануса.
      – Мог ли Сайфо-Диас взять себе псевдоним «Тиранус»? Мог ли он принять это имя, чтобы скрыть, что он джедай, на случай, если армия клонов будет обнаружена?
      – Хотел бы я, чтобы так это было. Но умер Сайфо-Диас – до того, как Дженго Фетт на Камино прибыл.
      – Его убили?
      Йода сжал тонкие губы.
      – Нераскрытым осталось преступление, но да, убили.
      – И кто-то знал об этом, – сказал Оби-Ван скорее самому себе. – Дуку? – спросил он у Йоды.
      – Предположение у меня есть – не более. Убийство Дуку совершил. Затем стёр он Камино из архивов джедаев. Доказательство вмешательства в архивы мастер Джокаста Ню обнаружила – доказательство того, что Дуку сделал, хотя хорошо спрятано оно было.
      Оби-Ван вспомнил свой визит в архивы в поисках местоположения Камино, но тогда Джокаста Ню лишь сказала ему, что этой планетарной системы не существует. Что же заставило его в тот день три года назад так пристально разглядывать стоящий в библиотеке бронзиевый бюст графа Дуку?
      – Тем не менее, армия клонов продолжала создаваться и финансироваться, – в конце концов сказал он. – Могли ли Сайфо-Диас и Тиранус быть партнёрами?
      – А вот факт ещё, не обратили внимания мы на который. За обе стороны Дженго Фетт играл, явно. На Богг-4 избрал его кто-то донором для клонов стать. И этот кто-то представлять Республику лишь мог. Но на Дуку работал он, как убийца наёмный. Для оборотня, который хотел Амидалу убить, посредником он был.
      Оби-Ван вспомнил эту картину: Фетт на арене для казни на Джеонозисе, стоящий рядом с Дуку в ложе, предназначенной для знатных особ.
      – Он знал об обеих армиях. Мог ли он убить Сайфо-Диаса?
      – Возможно.
      – Вы могли бы отследить источник оплаты – откуда получал средства Тиранус, я имею в виду?
      – С Богг-4 в лабиринт обмана ведут они.
      – Возможно, каминоане упоминали, не пытался ли кто-то отговорить их создавать армию?
      – Просьбы не было такой. Слишком скоро противникам нашим открыться бы пришлось.
      – Значит, у Дуку не оставалось выбора. Только создать армию до того, как клоны будут готовы и обучены.
      – Выходит, что так.
      На мгновение Оби-Ван умолк.
      – Когда я попал в плен на Джеонозисе, Дуку сказал мне, что Торговая Федерация во время блокады Набу была в союзе с Сидиусом, но позже он предал их. Он сказал, что Ганрей пришёл к нему за помощью, и Дуку попытался замолвить за него словечко в Совете. Он утверждал, что даже после нескольких предупреждений Совет отказался ему верить. Всё это правда, мастер?
      – Всё это – ложь, – твёрдо сказал Йода. – Приводил эти доводы Дуку, чтобы в дела свои тебя вовлечь.
      Ты должен присоединиться ко мне, Оби-Ван, сказал тогда Дуку, и вместе мы уничтожим ситов!
      – Если бы Ганрей не был одержим убийством Падме Амидалы, – размышлял Оби-Ван. – Если бы мне не удалось поймать след стрелки-сабли, которая убила оборотня…
      – О создании армии клонов в неведении могли мы остаться.
      – Но каминоане, несомненно, должны были связаться с нами, мастер.
      – В конечном счёте, да. Но сильно возросла бы численность армии сепаратистов. Возможно, непобедимой она бы стала.
      Оби-Ван прищурился.
      – Но моя находка не была случайной.
      Йода покачал головой.
      – Предначертано нам было об армии клонов узнать. Предопределено в войне этой сражаться.
      – И узнали мы как раз вовремя. Совет мог считать Дуку всего лишь идеалистом. Возможно, и Дуку никогда не думал, что джедаи могут стать генералами.
      – Вздор это, – сказал Йода. – Воинами всегда мы были.
      – Но помогаем ли мы сейчас восстановить равновесие Силы, или наши действия лишь работают на руку тёмной стороне?
      Йода скривился.
      – Не могу терпеть такие разговоры я. Непонятен конфликт этот – как начался он, как разворачивается. Но за идеалы Республики сражаемся мы. Победу одержать и мир восстановить – вот что нашей целью должно оставаться. Затем до тёмной сердцевины событий доберёмся. Узнаем правду мы.
      Йода прав, сказал себе Оби-Ван. Если бы джедаи не узнали об армии клонов, сепаратисты Дуку внезапно вышли бы на передний план с десятками миллионов боевых дроидов и флотилиями военных кораблей, и откололись бы от Республики безо всяких переговоров. Но мирное сосуществование с Конфедерацией было немыслимо: она высосала бы из Республики всю кровь без остатка. Война была неизбежна, и джедаи оказались бы в самом её эпицентре, как и сейчас.
      Но почему Йода раньше не рассказал ему о Сайфо-Диасе? Или это был ещё один урок, равно как и поиски Камино, когда Йода послал его искать планету, которой казалось, не существует в природе, всего лишь проанализировав её воздействие на окружающие объекты? Разница между знанием и мудростью, сказал бы в такой ситуации друг Оби-Вана Декстер, который, собственно, и установил, откуда взялась стрелка-сабля, убившая Зэм Уэселл, после того как это оказалось не под силу храмовым дроидам-аналитикам.
      Подняв голову, Кеноби встретил с Йодой взглядом.
      – Мысли твои выдают тебя, Оби-Ван. Считаешь ты, что раньше следовало мне рассказать об этом.
      – За вами мудрость веков, мастер.
      – Годы значения не имеют. Занят ты был, сражаясь на войне. Наставляя падавана своевольного. Разыскивая Дуку и его ставленников… Темнее становятся события. Повернуть войну к своей собственной выгоде Дуку и Сидиус пытаются.
      – Уверен, мы скоро схватим Дуку.
      – Не поднялась завеса тёмной стороны после успеха твоего на Набу. Не играет Дуку роль решающую в войне этой. Теперь обоих ситов должны мы к ответу призвать. И всех тех, кого Сидиус на тёмную сторону увёл. – Йода твёрдо посмотрел на Оби-Вана. – Найти этого Сидиуса должен ты. Предоставлен вам с Энакином шанс войну закончить.

      В ангаре Энакин не сводил глаз с механического кресла, в то время как Р2-Д2 и ТС-16 не сводили фоторецепторов с Энакина. К настоящему моменту аналитики уже запустили диагностическую программу, а техники упаковывали кресло, готовя его для безопасной перевозки на Корускант.
      Как и предсказывал Оби-Ван, их возмутило то, как легкомысленно Энакин обошёлся с креслом. Хотя при этом никто не удосужился обратить внимание на то, что, не сделай он этого, кресло взорвалось бы вместе с голограммой Сидиуса и всеми записями переговоров, которое оно могло содержать.
      Может, Квай-Гону стоило оставить тебя в лавке Уотто.
      Энакин понимал, что Оби-Ван всего лишь шутил. Но эти слова почему-то причиняли боль. Может быть, потому что Энакин и сам раздумывал, что стало бы с ним, если бы джедаи не были вынуждены совершить посадку на Татуине в поисках запасных частей к звездолёту Падме. Нетрудно было представить, что он навсегда остался бы в Мос Эспа. С мамой, с Ц-3ПО… О том великолепии, которое сейчас окружало его, мечтать не приходилось…
      Нет.
      В девять лет он был искусным гонщиком, в двадцать один он стал бы чемпионом галактики. В конце концов, не важно, помогал ему Квай-Гон или нет, но он выиграл гонки Бунта Ив, и это создало ему репутацию. Он бы купил свободу себе, матери, всем рабам в Мос Эспа, стал бы побеждать в Больших гонках на Маластере, его бы приветствовали в казино Орд Мантелл и Корусканта. Он не стал бы джедаем – он был бы слишком стар для обучения – и никогда не узнал бы, как обращаться со световым мечом. Но он мог бы с лёгкостью нарезать круги вокруг лучших джедаев-пилотов, включая Сейси Тийна.
      И всё равно обладал бы большим могуществом в Силе, чем любой из них.
      Он мог бы никогда не встретить Падме…
      Она казалась ему ангелом, прилетевшим на Татуин с лун Иего. Забавное предположение с его стороны, но не такое простодушное, как могло бы показаться. Однако, несмотря ни на что, для неё он был всего лишь смешным маленьким мальчиком. Она не знала тогда ни о его не по годам развитых способностях собирать и чинить механизмы, ни о сверхъестественном умении предчувствовать события, ни об уверенности в том, что он непременно прославится. Он был иным… В каком-то роде он стал избранным ещё задолго до того, как Орден джедаев нарёк его этим титулом. К нему явились сказочные существа – ангел и джедай – и он превзошёл всех на состязаниях, в которых прежде люди даже участия не принимали. И когда ангел и джедай гостили у него в доме, он даже предположить не мог, что его ждёт в ближайшем будущем: скорый отъезд с Татуина, обучение в Ордене, женитьба.
      Он больше не был смешным маленьким мальчиком. Но Падме осталась его ангелом…
      Её образ прервал течение мыслей.
      Что-то… что-то изменилось. Сердце переполняло желание увидеть её. Даже в Силе он не мог выяснить, что это за чувство. Он просто знал, что ему следует быть вместе с ней. Что он должен быть там, чтобы защитить её…
      Он сжал искусственную руку.
      Оставайся в Жизненной Силе, приказал он себе. Джедай не живёт прошлым. Джедай не поддаётся привязанности к людям или вещам, которые уходят из его жизни. Джедай не фантазирует и не думает: что, если…
      Он впился взглядом в трёх техников-людей, которые устанавливали механическое кресло в сетку из защитной пены. Один из них работал слишком торопливо и чуть не уронил его.
      Энакин вскочил на ноги и помчался через ангар.
      – Эй, осторожней! – закричал он.
      Самый старший из техников бросил на него насмешливый взгляд.
      – Расслабься, малыш, мы знаем свою работу.
      Малыш.
      Он взмахом руки призвал Силу, чтобы удержать механическое кресло на месте. Три техника, старавшиеся сдвинуть предмет мебели, сперва не понимали, что происходит, пока не обратили внимание на манипуляции Энакина. Тогда тот же старший техник выпрямился и посмотрел на юношу.
      – Ладно, отпусти его.
      – Только когда буду уверен, что вы на самом деле знаете, что делаете.
      – Послушай, малыш…
      Энакин в гневе сдвинул брови и сделал шаг вперёд. Техи попятились от кресла.
      Они боятся меня. Они наслышаны обо мне.
      На мгновение их страх добавил Энакину сил, но затем ему стало стыдно, и он отвёл глаза.
      Старший техник выставил руки перед собой.
      – Расслабься, джедай. Я не хотел тебя обидеть.
      – Упакуй его сам, если хочешь, – сказал другой.
      Энакин сглотнул.
      – Всё это очень важно. Я не хочу, чтобы с креслом что-нибудь произошло.
      Он оставил механическое кресло стоять на полу.
      – На этот раз осторожнее, – сказал старший, боясь даже взглянуть на Энакина.
      – Генерал Скайуокер! – окликнул его один из клонов. Повернувшись, Энакин увидел, что тот указывает на челнок. – Для вас гиперволновая передача из офиса Верховного канцлера.
      Трое техников не сводили с него глаз. Ну ещё бы…
      Не говоря ни слова, Энакин развернулся на каблуках, прошёл к челноку и поднялся по посадочному трапу. Над голопроекторной пластиной корабельного центра связи высветилось мерцающее изображение Верховного канцлера Палпатина. Энакин встал на передающую решётку, и Палпатин тут же улыбнулся:
      – Энакин, поздравляю тебя с победой на Кейто Неймодии.
      – Спасибо, сэр. К сожалению, я вынужден доложить, что вице-король Ганрей бежал, а в арочных городах продолжаются бои.
      Улыбка Палпатина дрогнула.
      – Да, мне сообщили.
      Не в первый раз Энакин разговаривал с Палпатином с поля боя. На Джабииме Палпатин приказал Энакину отступить, прежде чем планета пала под ударами сепаратистов; на Празитлине он похвалил Энакина за то, что тот спас положение. Однако эти разговоры часто вызывали у него неловкость, хотя и были лестными.
      – Что-то не так, мой мальчик? – спросил Палпатин. – Я чувствую, тебя что-то беспокоит. Если это касается Ганрея, то даю слово: он не сможет прятаться от нас вечно. И никто не сможет. Однажды ты получишь шанс отпраздновать окончательный и бесповоротный триумф.
      Энакин облизнул губы.
      – Это не из-за Ганрея, сэр. Просто меня вывел из себя небольшой инцидент.
      – Какой инцидент?
      Энакину хотелось подробно рассказать об их с Оби-Ваном открытии, но Йода велел ему молчать о механическом кресле.
      – Ничего существенного, – сказал он. – Но я всегда чувствую себя виноватым, когда злюсь.
      – В этом твоя ошибка, – мягко сказал Палпатин. – Гнев – естественное чувство, Энакин. Думаю, все мы прошли через это – вспомни, что произошло на Татуине.
      – Оби-Ван не показывает гнева – конечно, кроме тех случаев, когда он сердится на меня. И даже тогда это скорее… раздражение.
      – Энакин, ты пылкий молодой человек. Это отличает тебя от твоих товарищей-джедаев. В отличие от Оби-Вана и других, ты вырос не в Храме, где детей учат обуздывать гнев, становиться выше него. У тебя было обычное детство. Ты мог фантазировать, у тебя были мечты и грёзы. Ты не безмозглая машина, не бессердечный механизм. Конечно же, я не считаю, что джедаи все без исключения таковы, – поспешно добавил Палпатин, – но, вероятно, у таких, как ты, любая опасность, угрожающая чему-то важному для тебя, вызывает эмоциональный отклик. Так было с твоей матерью, и так будет снова, но с такими откликами тебе не стоит бороться. Учись на них, но не борись.
      И опять Энакин подавил желание открыть, что они с Падме женаты.
      – Ты думаешь, я не подвержен гневу? – сказал Палпатин после короткого молчания.
      – Я никогда не видел, чтобы вы злились.
      – Ну, скорее я научился сдерживать свой гнев… не давать ему воли и выплёскивать лишь тогда, когда остаюсь один. Но делать это становится всё труднее перед лицом моих неудач в Сенате. Притом, что война продолжается… О, я знаю, что ты и другие джедаи делаете всё от вас зависящее… Но нам с Советом джедаев не слишком часто удаётся проводить встречи и с глазу на глаз обсуждать стратегию военных действий. Ты знаешь, моя любовь к Республике не имеет границ. Вот почему я так упорно стараюсь удержать государство от развала.
      Энакин выдавил из себя саркастический смешок.
      – Сенату надо бы просто следовать вашим указаниям. Но вместо этого они вам препятствуют. Связывают вам руки, как будто завидуют власти, которую они вам дали.
      – Да, мой мальчик, многие так делают. Но также многие поддерживают меня. Что более важно, мы должны выполнять законы и нормы Конституции, иначе мы будем ничем не лучше тех, кто стоит на пути к свободе.
      – Некоторые должны быть выше законов, – проворчал Энакин.
      – Этого можно добиться. И, несомненно, ты один из них, Энакин. Но ты должен знать, когда надо действовать, а когда нет.
      Энакин кивнул.
      – Я понял.
      Помедлив, он добавил:
      – Как там, на Корусканте, сэр? Я скучаю по нему.
      – На Корусканте, как и прежде, жизнь бьёт ключом. Но я слишком занят, чтобы наслаждаться его многочисленными удовольствиями.
      Энакин искал возможность задать нужный ему вопрос.
      – Я думаю, вы часто встречаетесь с Комитетом лоялистов.
      – Действительно. Я высоко ценю сенаторов, которые отдают должное идеалам Республики, так же, как ты или я.
      Палпатин улыбнулся.
      – Сенатор Амидала, например. Её переполняет сострадание и жажда деятельности – за эти качества её и сделали королевой Набу. Где бы она ни появилась, она заставляет всех двигаться. – Он в упор посмотрел на Энакина. – Я так рад, что вы с ней стали добрыми друзьями.
      Энакин нервно сглотнул.
      – Передайте ей… передайте ей от меня привет.
      – Конечно, передам.
      Молчание слегка затянулось.
      – Энакин, я почему-то уверен, что скоро ты вернёшься с Внешнего кольца, – сказал Палпатин. – Но мы не успокоимся, пока те, кто несёт ответственность за эту войну, не ответят за свои преступления и не перестанут представлять угрозу миру в галактике. Ты понимаешь?
      – Я выполню свой долг, сэр.
      – Да, мой мальчик. Я знаю, что выполнишь.

      Бейл Органа беспокойно мерил шагами приёмную кабинета Верховного канцлера. Он уже готов был излить своё раздражение на секретаря Палпатина, когда двери кабинета распахнулись, и из них начали появляться советники, по одному проходившие мимо внушительных гвардейцев в красных одеяниях, вставших по бокам от входа.
      Советники Сим Алу и Янус Грижатус; директор службы разведки Арманд Айсард и старший член Совета по безопасности и разведке Дженни Ха'Нук с Глифноса; спикер Сената чагриан Мас Амедда и личный помощник канцлера Слай Мур – высокая женщина, с отрешённым видом носившая умбаранский плащ-«призрак». Последним вышел Пестаж.
      – Сенаторы, я вижу, вы всё ещё здесь.
      – Мы ничего не добьёмся, если не будем терпеливы, – сказал Бейл.
      – Рад слышать, тем более что у Верховного канцлера ещё много дел.
      Как раз в этот момент появился сам Палпатин. Он бросил взгляд на Бейла и остальных сенаторов, затем на Пестажа:
      – Сенатор Органа, сенатор Амидала и все присутствующие. Как я рад вас видеть!
      – Верховный канцлер, – сказал Бейл, – нам казалось, что у нас назначена встреча.
      Палпатин поднял бровь.
      – В самом деле? Почему же мне не сообщили? – спросил он у Пестажа.
      – У вас очень плотный график, и мне не хотелось вас перегружать.
      Палпатин нахмурился.
      – Мой график не настолько плотный, чтобы я не смог выделить время на совещание с членами Комитета лоялистов. Оставьте нас, Сейт, и проследите, чтобы нас не беспокоили. Когда понадобитесь, я вас позову.
      Отступив на шаг, он жестом пригласил Бейла и остальных сенаторов в круглый кабинет. Последним через порог переступил Ц-3ПО: он принялся крутить головой, рассматривая застывших по стойке смирно гвардейцев.
      Бейл занял место как раз напротив канцлерского кресла. В его высокой спинке, по слухам, был спрятан какой-то генератор щита, который, как и гвардейцы, был призван защитить Палпатина на случай покушения или любой другой экстренной ситуации. Ещё три года назад подобное невозможно было даже представить. В рабочем кабинете, насыщенном красным цветом, лишённом окон, застеленном коврами, видное место занимали причудливые статуи, сходные с теми, что можно было встретить в кабинете Палпатина в здании Сената, а также в его квартире, венчающей здание 500 по Республиканской улице. Палпатин, по слухам, работавший дни и ночи напролёт без сна, в присутствии гостей казался внимательным, проявлял обычное любопытство, а также присущую его высокому сану некоторую надменность.
      – Так что же привело вас сюда в такой замечательный корускантский день? – спросил он, усевшись в кресло. – Я чувствую, что крайняя необходимость…
      – Мы сразу перейдём к делу, Верховный канцлер, – сказал Бейл. – Теперь, когда Конфедерацию выбили из Ядра и Внутреннего кольца, мы хотим обсудить отмену некоторых мер, которые были введены во имя общественной безопасности.
      Палпатин сложил вместе пальцы и поверх них пристально посмотрел на Бейла.
      – Наши недавние победы заставили вас чувствовать себя столь уверенно?
      – Да, Верховный канцлер, – сказала Падме.
      – В частности, мы просим аннулировать Закон об усилении и укреплении мер безопасности, – продолжил Бейл. – Особенно нас беспокоят меры, которые разрешают неограниченное использование следящих дроидов, а также обыски и конфискацию имущества без ордеров и необходимых процедур.
      – Я понимаю, – медленно сказал Палпатин. – Дело в том, что война ещё далека от победы, и я, например, не вполне уверен, что предатели и террористы уже не угрожают общественной безопасности. О, я понимаю, что из-за наших побед складывается впечатление, будто война скоро закончится, но, как мне сообщили этим утром, сепаратисты всё ещё удерживают многие ключевые миры Внешнего кольца. Мы осаждаем их, и это может продлиться неопределённое время.
      – Неопределённое время? – переспросила Иквэй.
      – Почему бы не обсудить возможность уступки некоторых из этих миров, – предложил Фэнг Зар. – Объём торговли на планетах Ядра и Внутреннего кольца почти достиг довоенного уровня.
      – Некоторые из этих миров Внешнего кольца – республиканские планеты, захваченные силой. И боюсь, мы рискуем создать опасный прецедент, позволив Конфедерации сохранить их за собой. Более того, я верю, что сейчас самое время усилить натиск и навсегда искоренить угрозу сепаратизма.
      – Разве продолжение войны – единственный способ сделать это? – спросил Бейл. – Уверен, сейчас Дуку стал более покладистым, и его можно убедить прислушаться к голосу разума.
      – Вы недооцениваете его решимость, сенатор. Но даже если я не прав, предположим, что мы решили в качестве примирительного жеста уступить несколько миров. Кто выберет эти миры? Я? Вы? Может быть, стоит передать это на рассмотрение в Сенат? И как обитатели этих миров воспримут такой жест? Как мирное население Алдераана воспримет весть о том, что над ними отныне будет главенствовать Конфедерация? Разве преданность Республике значит так мало? В первую очередь, такое решение подтолкнёт многие миры к союзу с графом Дуку.
      – Но возможно ли одержать победу во Внешнем кольце, – сказала Иквэй, – когда численность армии столь сильно сократилась, а джедаи разбросаны по всей галактике? Многие могут подумать, что джедаи намеренно затягивают войну.
      Палпатин поднялся, широким шагом отошёл от своего гигантского кресла и встал к гостям спиной.
      – Это весьма прискорбная ситуация. Ситуация, которую мы пытались исправить – с ограниченным успехом. – Он развернулся. – Мы должны считаться с тем, как другие воспринимают эту войну. Бывший джедай во главе сепаратистского движения; республиканская армия клонов, которой руководят джедаи… Многие отдалённые миры рассматривают войну как попытку джедаев установить господство над галактикой. Многие и до войны не доверяли джедаям – отчасти в результате агрессивных переговоров, которые они вынуждены были вести во времена моих предшественников. Этих миров достигла весть, что именно джедаи вторглись на Джеонозис, и всё из-за того, что двоих членов Ордена приговорили на этой планете к казни за шпионаж. Конечно, мы лучше осведомлены о ситуации, но как изменить это ошибочное мнение?
      Поняв, что он позволил разговору уйти от первоначальной темы, Бейл сказал:
      – Вернёмся к предложению отменить Закон о мерах безопасности…
      – Я служу Республике, сенатор Органа, – оборвал его Палпатин. – Внесите предложение по отмене этих мер в Сенат. Я соглашусь с любым результатом голосования.
      – Вы останетесь беспристрастны во время дебатов?
      – Даю вам слово.
      – А эти поправки к Конституции… – начала Мон Мотма.
      – Я рассматриваю Конституцию как живой документ, – прервал её Палпатин. – По существу, должна существовать возможность расширять или сокращать её – в соответствии с обстоятельствами. В противном случае государство ждёт застой.
      – Можем ли мы надеяться на некоторое… послабление в принимаемых мерах? – спросила Бана Бриму.
      Палпатин едва заметно усмехнулся.
      – Конечно.
      – Тогда начало положено, – сказала Падме.
      – Я нисколько в этом не сомневался. – Палпатин широко улыбнулся ей. – Сенатор Амидала, не тот ли это дроид, которого собрал джедай Скайуокер?
      Падме взглянула на Ц-3ПО.
      – Да, это он.
      На мгновение показалось, будто Ц-3ПО утратил дар речи – но лишь на мгновение.
      – Вы оказываете мне честь тем, что помните меня, ваше величество, – сказал он.
      Палпатин хмыкнул в ответ.
      – Титул подходит скорее для короля или императора. – Он бросил быстрый взгляд на Падме. – На самом деле я только что разговаривал с ним, ваше превосходительство.
      – С Энакином? – удивилась Падме.
      Палпатин внимательно посмотрел ей в глаза.
      – Сенатор Амидала, по-моему, вы краснеете.

      Вернувшись вместе Йодой в ангар, Оби-Ван отметил короткий обмен взглядами между Йодой и Энакином, но причины его не уловил. Ни один из джедаев не казался обеспокоенным, однако Йода, не сказав ни слова, заковылял прочь – поговорить с аналитиками из разведки, столпившимися у посадочного трапа челнока.
      – Тайные дела Совета? – спросил Энакин, когда Оби-Ван подошёл к нему.
      – Ничего подобного. Йода считает, что механическое кресло может послужить ниточкой к местоположению Дарта Сидиуса. Он хочет, чтобы мы взялись за поиски.
      Энакин ответил не сразу.
      – Учитель, а разве мы не обязаны сообщить о нашей находке Верховному канцлеру?
      – Обязаны, Энакин. И сообщим.
      – Когда Совет сочтёт нужным, хотите сказать.
      – Нет. После того, как он это обсудит.
      – Но предположим, один или двое из вас не согласятся с большинством?
      – Решения не всегда единодушны. Но когда присутствует серьёзное расхождение во взглядах, то мы соглашаемся с позицией Йоды.
      – Выходит, один временами чувствует Силу лучше, чем одиннадцать.
      Оби-Ван поразмыслил над тем, куда клонит юноша.
      – Даже Йоду нельзя назвать непогрешимым, если ты об этом.
      – Джедай должен быть непогрешим. – Энакин глянул на Оби-Вана исподлобья. – И мы можем этого добиться.
      – Продолжай.
      – Нужно погрузиться в Силу глубже, чем мы себе позволяем. Мчаться на гребне.
      – Мастер Сора Балк и многие другие согласились бы с тобой, Энакин. Но не все джедаи могут выдержать подобную «скачку». Не все умеют так управлять собой, как Йода или мастер Винду.
      – Но, может быть, мы ошиблись, связав себя с Силой взамен той жизни, которую ведёт большинство. Где присутствуют желания, любовь и другие эмоции, для нас запретные. Преданность высшей цели – это замечательно, учитель. Но нам не следует игнорировать то, что происходит перед глазами. Вы сами сказали, что мы не всегда правы. Дуку это понял. Он трезво взглянул на происходящее и решил что-то изменить.
      – Дуку – сит, Энакин. Может, у него и были достойные причины покинуть Орден, но теперь он лишь мастер обмана. Они с Сидиусом охотятся за слабовольными. Они лгут себе, считая, что не могут ошибаться.
      – Но я знал случаи, когда и джедаи лгали друг другу. Мастер Колар солгал, что Квинлан Вос перешёл на тёмную сторону. Мы лжём сейчас, скрывая от канцлера Палпатина имеющуюся у нас информацию о Сидиусе. Что Сидиус или Дуку сказали бы в ответ на нашу ложь?
      – Не сравнивай нас с ними, – сказал Оби-Ван чуть резче, чем хотел. – Джедаи – это не секта, Энакин. Мы не поклоняемся руководящей верхушке. Нас поощряют искать свой путь; собственным опытом мы подтверждаем ценность того, чему учим. Мы не предлагаем простое решение – уничтожить видимого врага. Нас ведёт сочувствие, и мы считаем, что Сила – это не просто совокупность чувствительных к ней индивидов.
      Энакин сник.
      – Я же просто спросил, учитель.
      Оби-Ван сделал успокаивающий вдох. Слишком самоуверенными джедаи стали, как-то раз сказал ему Йода. Даже старшие, даже самые опытные…
      «Чего мог бы достичь Энакин под руководством Квай-Гона?» – подумал он. Оби-Ван не считал себя полноценным наставником Энакина. Он воспринимал себя лишь как вынужденную замену, причём замену во многом не идеальную. Он так страстно желал быть достойным памяти Квай-Гона, что всё время упускал из виду попытки Энакина быть достойным его.
      – Несёт на плечах своих тяжесть галактики всей Оби-Ван, – сказал Йода, подошедший к ним в сопровождении аналитика из разведки. – Облегчить заботы твои новости эти могут, – добавил он прежде, чем Оби-Ван успел ответить.
      Капитан Дайн, крепко сложённый темноволосый аналитик, уселся на краешек грузового контейнера.
      – Мы по-прежнему прорабатываем версию о том, что механическое кресло было подброшено нам намеренно и является ловушкой, но в одном мы не сомневаемся: изображение Сидиуса подлинное. Передача, по всей видимости, состоялась два дня назад по местному времени, но нам будет сложно отследить её источник, потому что она прошла по системе гиперволновых ретрансляторов, которой конфедераты пользуются вместо ГолоСети, и была зашифрована кодом, который разработал Межгалактический банковский клан. Мы уже некоторое время работаем над его взломом, и когда мы это сделаем, вероятно, сможем использовать гиперволновой передатчик кресла, чтобы перехватывать вражеские сообщения.
      – Лучше уже себя чувствуешь, ммм? – сказал Оби-Вану Йода, взмахнув палкой из дерева гимер.
      – На кресле есть клеймо нескольких промышленников, примкнувших к Дуку, – продолжил Дайн. – Передатчик оборудован модулем ввода текстовой информации и ретранслирующей антенной, вроде тех, что мы обнаружили в шахтном дроиде-хамелеоне, которого мастер Йода привёз с Илума.
      – Изображение Дуку дроид этот содержал.
      – Пока мы предполагаем, что Дуку – или, в данном случае, Сидиус – мог создать микросхемы и установить их на передатчики, которые он вручил Ганрею и другим лидерам Совета сепаратистов.
      – Я видел на Набу именно это кресло? – спросил Оби-Ван.
      – Мы полагаем, что да, – сказал Дайн. – Но с тех пор оно подверглось некоторым изменениям. Например, появился механизм самоуничтожения, а также ядовитый газ. – Он взглянул на Оби-Вана. – Ваше предположение оказалось верным – это тот самый газ, которым неймодианцы пользуются уже много лет. Как выяснилось, его разработала Зан Арбор, исследовательница и учёная на службе у сепаратистов.
      – Зан Арбор! – гневно вскричал Энакин. – Этот газ они применяли против гунганов на Ома-Д'Ун.
      Он взглянул на Оби-Вана.
      – Неудивительно, что вы смогли его опознать!
      Дайн быстро перевёл взгляд с Энакина на Оби-Вана.
      – Механизм подачи газа идентичен тому, что мы нашли в некоторых И-522, дроидах-убийцах ТехноСоюза.
      Оби-Ван задумчиво погладил бороду.
      – Если это кресло было у Ганрея четырнадцать лет, значит, через него он мог связываться с Сидиусом ещё во время кризиса на Набу. Если мы сможем узнать, кто изготовил кресло…
      Йода засмеялся.
      – Опередили эксперты Оби-Вана, – сказал он Энакину. – Знаем мы, кто поставил клеймо своё на кресле неймодианском.
      Дайн объяснил:
      – Это кси чар, имя которого я даже не буду пытаться произнести.
      – Откуда вы знаете? – спросил Энакин.
      Аналитик ухмыльнулся.
      – Он подписал свою работу.

      Падме рассталась с Бейлом и остальными на Сенатской площади. Она видела, как капитан Тайфо машет ей с посадочной платформы, и поспешила к ожидающему её спидеру. Падме мерещилось, будто высокие статуи, украшавшие площадь, таращатся на неё сверху, а космоскрёбы никогда не казались ей столь огромными.
      Короткая встреча с Палпатином взволновала её – но причиной волнения была не политика. Хотя все её мысли были об Энакине, она твёрдо решила на время встречи забыть о нём и сосредоточиться на должностных обязанностях. А Палпатин, вопреки всем её благим намерениям, вытащил Энакина на передний план.
      «Мог ли Энакин открыться ему?» – размышляла она. – «Мог ли Верховный канцлер узнать о тайной церемонии на Набу, от Энакина или от кого-нибудь другого?»
      Голова пошла кругом, и она замедлила шаг. Послеполуденная жара. Ослепительный свет. Чудовищность недавних событий…
      Энакин далеко, но она его чувствует. Он думает о ней, она в этом уверена. Воспоминания об Энакине вихрем пронеслись в голове. Она остановилась на одном, которое вызывало у неё улыбку: их первый совместный обед на Татуине. Квай-Гон сделал Джа-Джа Бинксу замечание за невоспитанность. Энакин сидел рядом с ней. Шми… Она сидела напротив? Падме показалось, или Шми смотрела прямо на неё, когда говорила об Энакине: он должен вам помочь?
      Неважно, как всё было на самом деле.
      Но она это помнила так.

      Пустоту глубокого космоса прорезал пылающий след напоминавшего живое существо челнока Нута Ганрея, охраняемого двумя эскадрильями истребителей-«стервятников» Торговой Федерации. Его приподнятый хвост жалили плазменные выстрелы десятка республиканских V-крылов. Дроиды-истребители были достойными соперниками для вёртких, проворных и быстрых кораблей противника. Бластерные пушки, скрытые глубоко в клюфтах их узких крыльев, не прекращали извергать заградительный огонь.
      С мостика крейсера Торговой Федерации «Незримая длань» – флагмана флота КНС – весь этот безумный танец наблюдал генерал Гривус.
      Любому другому могло бы показаться, что вице-король рискует своей тощей шеей, но Гривусу было лучше знать. Опоздав к прибытию на место сбора из-за скоропалительного решения заехать на Кейто Неймодию, Ганрей устроил для генерала настоящее представление, пытаясь изобразить дело так, будто его преследовали до самого Внешнего кольца, тогда как на самом деле он, без сомнения, по собственной глупости позволил республиканским силам засечь его гиперпространственный вектор. В то время как здравый смысл требовал придерживаться секретных маршрутов, проложенных Торговой Федерацией и известных только ей одной, корабль, с которого стартовал челнок, для прыжка из внутренних систем использовал стандартные гиперпространственные пути.
      Более того, судну Ганрея реальная опасность не угрожала. Рисковали своими шеями как раз пилоты республиканских истребителей, безрассудно бросившиеся в погоню и наткнувшиеся на авангард флота конфедератов, который превосходил их по численности более чем в два раза. В другое время Гривус приветствовал бы такую храбрость и позволил бы оппонентам сбежать и спасти свои жизни, но на этот раз игра Ганрея подвергла флот опасности быть обнаруженным, и отпускать республиканцев живыми нельзя было ни при каких условиях.
      Вот дать им помучиться – другое дело.
      Но сперва следует наказать Ганрея за промах; он должен знать, что ожидает его в следующий раз, когда он не подчинится приказу.
      Отвернувшись от носовых иллюминаторов крейсера, Гривус шагнул к боевым постам артиллеристов, где пара дроидов наблюдала за погоней.
      – Канониры, республиканские истребители не должны покинуть этот сектор пространства. Уничтожьте их разгонные кольца. Затем взорвите одну эскадрилью «стервятников», сопровождающих челнок.
      – Цели захвачены, – доложил один из дроидов.
      – Огонь, – прожужжал другой.
      Гривус развернулся к иллюминатору как раз вовремя: он успел увидеть, как череда взрывов разносит в клочья полдесятка разгонных колец. Мгновение спустя с обеих сторон от челнока Ганрея взвились клубящиеся огненные тучи. Неожиданные взрывы внесли сумятицу в оставшуюся часть эскорта, сделав челнок уязвимым для яростных атак истребителей. Строй «стервятников» разметало во все стороны; согласно правилам, они предприняли попытку перегруппироваться, но во время этого манёвра оказались открыты для точных ударов вражеских пилотов.
      Вот к чему приводит нежелание совершенствовать «дроидные мозги», внедряя в них модули согласования, отметил для себя Гривус. Хотя сейчас они функционировали лучше, чем пять лет назад.
      Взорвалось ещё три «стервятника», но это уже благодаря огню республиканцев.
      Теперь и неймодианские пилоты на челноке растерялись. Они пытались увести корабль в сторону, но дроиды-истребители, следуя программе, тут же группировались вокруг него и вновь подставляли челнок под удар.
      Вражеские лазеры продолжали находить цели.
      Уничтожение разгонных колец заставило республиканских пилотов быть настороже: они находились глубоко в зоне поражения орудий крейсера и, если ещё надеялись сбежать, обязаны были как можно быстрее разделаться с челноком. Лавируя между оставшимися на ходу дроидами сопровождения, они пошли в атаку.
      На мгновение Гривус задумался, не могут ли некоторые из пилотов быть джедаями: в этом случае он предпочёл бы захватить их, вместо того чтобы убивать. Однако, внимательнее изучив манёвры, он преисполнился уверенности, что пилоты были клонами – несомненно, умелыми лётчиками, равными в искусстве пилотирования их мандалорскому донору, но не демонстрировавшими тех сверхъестественных способностей, которые предоставляла джедаям Сила.
      Челнок Ганрея всё же подбили. Одна из посадочных опор была срезана, а из приподнятого хвоста вырывался пар. Примитивные противоударные и дефлекторные щиты ещё держались, но неуклонно слабели с каждым прямым попаданием. Ещё несколько плазменных выстрелов, ударивших в одну точку, – и они рухнут. После этого лишённый щитов корабль станет лёгкой добычей точно направленной протонной торпеды.
      Гривус представил себе Ганрея, Хаако и всех остальных, пристёгнутых в роскошных противоперегрузочных креслах, дрожащих от ужаса; возможно, сожалеющих о решении заехать на Кейто Неймодию; размышляющих о том, как же горстке республиканских пилотов так легко удалось уничтожить их эскадрильи; и, несомненно, вызывающих по комлинкам корабль-базу, чтобы выслали подкрепление.
      Генерал почти готов был вознаградить республиканских пилотов за решительность, позволив им расправиться с добычей. Между ним и Ганреем последние три года часто возникали трения. У неймодианцев, которые издавна пользовались услугами армий дроидов, вошло в привычку расценивать своих солдат и рабочих как расходный материал. Исключительные богатства позволяли с лёгкостью восполнять любые потери, так что у них никогда не возникало чувства уважения к машинам, которые строили для них «Оружейные заводы Бактоида», кси чар, коликоиды и прочие.
      При первом знакомстве Ганрей сделал ошибку, обойдясь с Гривусом так, будто тот являлся обычным дроидом, – хотя и был вице-король осведомлён в обратном.
      Возможно, Ганрей считал его безмозглым – вроде воскрешённого ген'дая Дурджа, или обманутой ученицы Дуку Асажж Вентресс, или наёмной охотницы человеческой расы Орры Синг. Всеми ими двигала личная ненависть к джедаям, но их деяния можно было охарактеризовать лишь одним словом – мелочные, тогда как Гривус делал настоящее дело – он вёл войну.
      Неймодианцы довольно быстро переменили отношение к нему, – отчасти потому, что стали свидетелями воинских талантов Гривуса, но, в большинстве своём, благодаря тому, что произошло на Джеонозисе. Ели бы не Гривус, Ганрей и остальные могли бы разделить печальную судьбу Сана Фэка, помощника Поггля Младшего. Действия Гривуса в катакомбах в тот день – когда джеонозианцы тысячами отступали с арены, освобождая место для отрядов клонов, – позволили Ганрею живым покинуть планету.
      Его всегда интересовало, скольких же клонов он убил или ранил в тот день.
      И не одних лишь клонов – убитых джедаев тоже было не счесть, но ни один из них не выжил, чтобы рассказать о нём.
      Извлечённые на свет трупы джедаев свидетельствовали о том, что в мрачных подземных тоннелях обитало чудовище. Может быть, джедаи подумали, что тела их товарищей по Ордену разорвал в клочья ранкор или риик, или, возможно, они решили, что это сделало джеонозианское акустическое оружие, выставленное на максимальную мощность.
      В любом случае, они должны были задаться вопросом, что стало со световыми мечами жертв.
      Гривус сожалел, что не смог увидеть, как они это восприняли, но он тоже вынужден был бежать, когда Джеонозис пал.
      Чтобы заявить о своём существовании, ему пришлось ждать до тех пор, пока горстка джедаев-неудачников не прибыла на промышленный мир Хайпори. К тому времени Гривус уже собрал впечатляющую коллекцию световых мечей, но на Хайпори ему удалось добавить к ней ещё несколько, два из которых он и сейчас носил под плащом.
      Мечи были куда более ценными и изящными трофеями, чем скальпы или шкуры, которые сдирали со своих жертв многие наёмные охотники. Он восхищался строгостью и элегантностью конструкций; мечи, казалось, носили отпечаток памяти своих прежних владельцев. Будучи мастером фехтовального искусства, он ценил тонкую ручную работу, ставя её на несколько ступеней выше конвейерного производства бластеров или холодного оружия.
      Это достоинство джедаев внушало уважение, хотя ни к ним, ни к их Ордену он не испытывал ничего, кроме ненависти.
      Из-за удалённости родного мира Гривуса его раса, кэлиши, сталкивалась с джедаями лишь несколько раз. Но в какой-то момент разразилась война между кэлишами и обитателями соседней планеты – жестокой насекомоподобной расой, известной как хаки. Во время этого затяжного конфликта Гривус приобрёл славу грозного воина, покоряя миры, нанося поражения великим армиям, истребляя целые колонии хаков. Но вместо того, чтобы с честью сдаться, хаки в поисках заступничества обратились за помощью к Республике, и на Кэли прибыли джедаи. Как считалось, они прибыли для ведения переговоров – пятьдесят рыцарей-джедаев и мастеров, готовых обратить свои световые мечи против Гривуса и его армии – потому что кэлишей объявили агрессорами. Причина была проста: миры хаков богаты рудой и другими ресурсами, которыми жаждали завладеть Торговая Федерация и прочие корпорации, тогда как Кэли мало что могла предложить для торговли. Преследуемые Республикой кэлиши потерпели поражение. К ним применили санкции и заставили выплачивать репарации. Торговцы избегали их планеты; народ Гривуса голодал, сотни тысяч умерли.
      В конце концов на помощь кэлишам пришёл Межгалактический банковский клан. Он помог средствами, восстановил торговлю и дал Гривусу новое направление для деятельности.
      Несколько лет спустя мууны появились вновь…
      Гривус не сводил глаз с челнока, который подвергался жестокому обстрелу.
      Граф Дуку и его учитель никогда не простят ему, если с Ганреем приключится несчастье. Неймодианцы хитры. Им нет равных в знании секретных гиперлиний, а громадная армия дроидов-пехотинцев и боевых супердроидов оснащена приборами, которые заставляют их подчиняться исключительно приказам Ганрея и его ближайшего окружения. Если вожди неймодианцев погибнут, Конфедерация лишится могущественного союзника.
      Пришло время вытащить Ганрея из капкана, который он сам же для него и расставил.
      – Выпустите на помощь челноку три-истребители, – дал он указание канонирам.
      Вскоре в иллюминаторах мостика уже можно было разглядеть звено новеньких «красноглазых» дроидов-истребителей.
      У насторожившихся при приближении три-дроидов республиканских пилотов хватило здравого смысла, чтобы понять, что враги сильно превосходят их числом. Оторвавшись от последних «стервятников», они устремились в открытый космос, – в направлении ближайшей к ним обитаемой планеты. Разгонные кольца были уничтожены, и полагаться оставалось лишь на досветовые ионные двигатели.
      Два истребителя вышли из боя позже остальных. Увеличив картинку погони за челноком, Гривус отметил, что отстали недавно выпущенные АР-170, корабли с двумя пилотами, вооружённые мощными лазерными пушками, установленными на концах вытянутых крыльев, и многозарядными пусковыми установками. Он очень хотел узнать, на что они способны.
      – Дайте указание трём эскадрильям три-истребителей прикрыть челнок и сопроводить его в ангар. Остальных выставьте против отступающих истребителей, кроме АР-170. АР-170 надо втянуть в бой, не уничтожая – даже если несколько три-дроидов падут жертвами вражеского огня.
      Взгляд Гривуса стал жёстче.
      Три-истребители разделились на две группы, более крупная заняла позиции вокруг повреждённого челнока Ганрея и набросилась на отступающие V-крылы, в это время отвлекающая эскадрилья начала провоцировать АР-170, чтобы заставить их сделать вылазку и вступить в схватку.
      Больше всего Гривуса впечатлило, как быстро пилоты приходят друг другу на помощь. Дух боевого братства не мог быть заложен в них клоноделами с Камино; не могли солдаты перенять его и у джедаев. Он пришёл от мандалорского наёмного охотника. Конечно, Фетт, будь он жив, стал бы всё отрицать, настаивая, что ему никто не нужен и он сам по себе. Но мандалорцы – члены воинского братства, к которому он принадлежал, – в корне не согласились бы с ним, и их черты передались по наследству пилотам-клонам. Ценность каждой жизни чрезмерно преувеличивалась, как будто клоны были лишь «слегка видоизменёнными» людьми.
      Неужели в Республике такой недостаток людских ресурсов, что она не может позволить себе нести потери?
      Это надо учесть. При случае знание может пригодиться.
      Не отводя глаз от картины боя за иллюминатором, Гривус скомандовал:
      – Прикончить их.
      Затем, повернувшись к дроидам на посту связи, добавил:
      – Проследите, чтобы неймодианцев проводили прямо в зал совещаний. Сообщите остальным, что я уже иду.

      Нут Ганрей, всё ещё находившийся под впечатлением от сурового испытания, в которое превратился перелёт с корабля-базы на «Незримую длань», сидел в каюте, куда их с Хаако проводили сразу же после высадки, и нервничал. Он догадывался, что несколько республиканских истребителей могут броситься в погоню за кораблём-базой, летящим от Кейто Неймодии – как, собственно, и за любым другим кораблём Торговой Федерации, рванувшим в направлении одной из далёких систем Внешнего кольца. И он надеялся создать у всех впечатление, будто его преследуют прямо от неймодианского доходного мира. Но всё перевернулось с ног на голову. Лёгкий и безопасный перелёт превратился в настоящую борьбу за жизнь, челнок получил серьёзные повреждения, а, по меньшей мере, эскадрилья «стервятников» погибла под огнём лазерных пушек.
      Этому не было практически никакого объяснения, пока пилот челнока не подтвердил, что большинство «стервятников» распылило огнём турболазерных батарей крейсера.
      Гривус!
      Наказывает его за опоздание.
      Больше всего на свете Ганрею хотелось сообщить Дуку о действиях генерала, но он боялся, что сит встанет на сторону Гривуса.
      Трясущийся всем телом Рун Хаако сидел подле Ганрея за сверкающим столом. Остальные члены Совета сепаратистов тоже заняли свои места: тощий плосколицый муун Сэн Хилл, председатель Межгалактического банковского клана; глава ТехноСоюза скакоанин Уат Тамбор, заключённый в громоздкий костюм высокого давления, снабжающий его метаном; Поггль Младший, джеонозианец с рудиментарными крылышками, архигерцог улья Сталгазин; тонкошеяя Шу Май из расы госсамов, президент Гильдии коммерции; глава Корпоративного Союза Пассел Ардженте , увенчанный черепным рогом; и бывшие республиканские сенаторы: аквалиш По Нудо и куаррен Тиккес
      Тут и там велись приглушённые разговоры, но они в секунду стихли, когда из длинного коридора, ведущего к залу совещаний, раздалось лязганье шагов. Через мгновение в дверном проёме возник генерал Гривус: округлый затылок его устрашающей маски задевал верхний косяк; ошейник из керамического армопласта подпирал голову; костистые верхние конечности, заключённые в металлическую оболочку, больше подходящую для космического истребителя, были широко разведены; похожие на клешни дюраниевые ладони слегка касались дверной рамы. Ступни, тоже походившие на клешни, были способны приподнять его на несколько сантиметров, а ноги – кости из блестящего сплава – внушали подозрение, что за один прыжок Гривус способен прорвать верхние слои атмосферы и выйти на орбиту. Военный плащ с разрезом на боку – от левого плеча до пола – был откинут назад, открывая двойной нагрудник из армированных пластин и острые рёбра, начинавшиеся от бедра и тянувшиеся к защищённой доспехами грудине. Под всем этим, упакованные зелёный с жёлтым отливом мешочек, наполненный питательной жидкостью, находились органы, которые и составляли живую часть кибернетического организма Гривуса.
      Желтоватые рептильи глаза, одновременно зловещие и угрюмые, буравили Ганрея взглядом сквозь отверстия в шлеме. Низким синтезированным голосом он проскрипел:
      – Добро пожаловать на борт, вице-король. Мы боялись, что вы не прилетите вовсе.
      Ганрей почувствовал на себе пристальные взгляды соратников по Конфедерации. Ни для кого не было секретом, что он не доверял киборгам, а Гривус отвечал ему взаимностью.
      – Смею предположить, вы были в особенности взволнованы перспективой потерять меня, генерал.
      – Уверен, вам хорошо известно, сколь много вы значите для Конфедерации.
      – Мне это известно, генерал. Должен признать, что я сомневаюсь, известно ли это вам.
      – Я ваш хранитель, вице-король. Ваш защитник.
      Он прошагал внутрь каюты, обогнул стол и остановился прямо за спиной Ганрея, возвышаясь над ним, как башня. Краем глаза Ганрей увидел, что Хаако ещё сильнее сжался в кресле и нервным жестом сцепил руки, опасаясь встречаться взглядом как с Гривусом, так и с самим Ганреем.
      – У меня нет любимчиков, – в конце концов промолвил генерал. – Я защищаю вас всех. Для этого я и собрал вас: убедиться, что вы все находитесь в безопасности и под моей защитой.
      Никто не проронил ни слова.
      – Республиканские дураки верят, что заставили вас бежать, но на самом деле бегство спланировано владыкой Сидиусом и Дартом Тиранусом, и причины его вскоре станут для вас очевидны. Всё идёт согласно плану. Несмотря на то, что ваши родные миры пали, а ваши колонии по всей галактике находятся под угрозой, в обозримом будущем вам приказано держаться вместе. Мне даны указания отыскать для вас надёжное убежище здесь, во Внешнем кольце.
      – Какой же мир теперь примет нас? – несчастным голосом сказал длиннолицый Сэн Хилл.
      – Если предложений нет, председатель, я выберу сам. – Скребя когтями по палубе, Гривус зашагал к входному люку. – А сейчас возвращайтесь на свои корабли. Когда планета будет избрана, я свяжусь с вами по обычным каналам и передам координаты места встречи.
      Стараясь не выдать внезапно возникшее чувство тревоги, Ганрей украдкой переглянулся с Хаако. «Обычные каналы» означали связь через механическое кресло, нечаянно оставленное на Кейто Неймодии.

      Чаррос IV, мешанина тускло-красного и бледно-коричневого, заполнял собой передние иллюминаторы республиканского барка. Этот двухпилотный кораблик уже двадцать лет назад считался древностью, но его гипер- и субсветовой двигатель были надёжны, а поскольку большую часть кораблей забирал себе фронт, Оби-Вану и Энакину разборчивыми быть не приходилось. Изначальный символический тёмно-красный цвет барка был скрыт под свежим слоем белой краски, а, исходя из нужд военного времени, на корме, под крыльями радиаторных панелей, и впереди, под пилотской кабиной, на месте бывшего пассажирского салона, были аккуратно вмонтированы лазерные пушки.
      Оби-Ван рассчитал серию из трех прыжков, необходимых для перелёта из Внутреннего кольца к планете кси чар, но Энакин настоял на том, чтобы всю дорогу самому вести корабль.
      – Поступают посадочные координаты, – доложил юноша, не отрывая глаз от экрана на приборной панели.
      Оби-Ван был приятно удивлён.
      – Надо же! В этот раз разведка не просчиталась. А я привык относиться к их работе весьма скептически…
      Энакин взглянул на него и рассмеялся.
      – Я сказал что-нибудь смешное? – уточнил Оби-Ван.
      – Я просто подумал, ну, вот, опять вы начинаете…
      Оби-Ван откинулся в кресле, ожидая продолжения.
      – Я просто хотел сказать, что для человека, имеющего славу ненавистника космических путешествий, на вашу долю выпало чересчур много незаурядных заданий. Камино, Джеонозис, Орд Цестус…
      Оби-Ван погладил бороду.
      – Давай просто скажем, что война заставила меня пересмотреть многие принципы.
      – Мастер Квай-Гон гордился бы вами.
      – Не будь столь уверен.
      Оби-Ван возражал против поездки на Чаррос IV. Декстер Джеттстер, его друг-бесалиск с Корусканта, вероятно, смог бы предоставить аналитикам из разведки всю информацию о механическом кресле вице-короля Ганрея, какую они захотели бы узнать. Но Йода настоял, чтобы Оби-Ван и Энакин предприняли попытку лично переговорить с кси чаром, подписавшим самоходное кресло.
      А сейчас Оби-Ван задавался вопросом, почему он так нерасположен был отправляться в это путешествие. По сравнению с тем, что ему довелось пережить за последние месяцы, новое задание казалось лёгкой прогулкой. Энакин верно заметил, что за эту войну Оби-Ван уже отлетал своё на шпионских заданиях, причём с излишком. Но в военное время и другим джедаям приходилось выполнять работу аналитиков разведки. Аайла Секура и джедай-каамаси Иленик Ит’кла на Кореллии взяли под стражу перебежчика из ТехноСоюза; Квинлан Вос работал под прикрытием, чтобы проникнуть в круг адептов учения графа Дуку…
      При этом Верховного канцлера о таких операциях никто не уведомлял.
      Не потому, что Совет джедаев не доверял ему; скорее потому, что теперь он больше не доверял никому.
      – Как вы думаете, кси чар станут разговаривать с нами? – спросил Энакин.
      Оби-Ван развернулся и окинул взглядом бывшего ученика.
      – У них есть все причины пойти нам навстречу. После битвы на Набу Республика отказалась вести с ними дела, потому что они поставляли неймодианцам запрещённое оружие. Они стремятся как-нибудь искупить это, тем более что теперь их разработки активно применяются на заводах «Бактоида» и других поставщиков Конфедерации. Причём производство идет в массовом порядке и с очень низкими затратами.
      Основным вкладом кси чар в неймодианский арсенал был так называемый самодвижущийся боевой дроид-истребитель с изменяемой геометрией – тщательно сработанный трансформер на твёрдом топливе, способный видоизменяться в три различных состояния.
      Энакин опасливо покосился на Оби-Вана.
      – А ведь я взорвал столько этих истребителей… Надеюсь, это не настроит кси чар против нас.
      Оби-Ван хохотнул.
      – Да, будем надеяться, что твоя слава не распространилась так далеко по Внешнему кольцу. Но фактически наш успех почти полностью зависит от того, может ли ТиСи-Шестнадцать говорить на кси чар так же свободно, как утверждает.
      – Мастер Кеноби, я вас уверяю, что могу говорить на этом языке, почти как урождённый кси чар, – звякнул протокольный дроид, сидевший на одном из задних мест в пилотской кабине. – Условия работы у вице-короля требовали, чтобы я в совершенстве изучил торговые языки, которыми пользуются роевые расы, включая кси чар, джеонозианцев, коликоидов и множество других. Беглость моего произношения обеспечит полное сотрудничество кси чар. Хотя, подозреваю, появление меня самого скорее внушит им отвращение.
      – Это почему? – спросил Энакин.
      – Основой религиозных верований кси чар является преданность точному производству. Для них тщательная работа не отличается от богослужения – это своего рода догмат веры. В самом деле, их мастерские больше похожи на храмы, нежели на заводы. Когда кси чар болен или ранен, он добровольно отправляется в изгнание, чтобы не вынуждать других смотреть на свои дефекты или недостатки. Принцип кси чар – «Божество пребывает в деталях».
      – Носи свои изъяны с гордостью, ТиСи, – сказал Энакин, сжимая и разжимая пальцы правой руки. – Как это делаю я.
      Барк опустился в затянутую ледяными облаками атмосферу Чарроса IV. Оби-Ван пододвинулся к иллюминатору и внимательно осмотрел засушливый, почти безлесный мир. Кси чар жили на высоких плато, ограниченных по краям горами со снежными вершинами. Ландшафт был испещрён обширными озёрами с чёрной водой.
      – Суровая планета, – протянул Оби-Ван.
      Энакин ввёл необходимые подстройки в управление, чтобы удержать корабль под натиском ветров.
      – Над Татуином такое каждый день.
      Оби-Ван пожал плечами.
      – Могу предположить, что Татуин – не самое худшее место для проживания.
      В поле зрения появилась посадочная платформа – конечная цель их путешествия. Платформа была овальной формы и точно соответствовала размерам барка. Казалось, её построили недавно.
      – Я уверен, что её соорудили специально для нас, – сказал ТС-16. – Вот поэтому кси чар были так настойчивы, запрашивая точные пропорции корабля.
      Энакин сверкнул глазами на Оби-Вана.
      – Мне непонятно, почему Республика так долго игнорирует кси чар.
      Он поставил барк на широкие диски посадочных опор и опустил трап правого борта. Выйдя на трап, Оби-Ван накинул капюшон, чтобы защититься от холодного ветра, дующего со склонов гор. От края посадочной платформы бежала узкая дорожка из мерцающего металла, тянувшаяся к похожей на собор постройке в полукилометре вдали. По обеим сторонам дорожки толпились сотни возбуждённых кси чар.
      – Думаю, к ним прилетает не так уж много гостей, – заметил Энакин, когда он, Оби-Ван и ТС-16 начали спускаться по трапу.
      Как часто бывало в подобных случаях, техника, создаваемая кси чар, отражала их собственную анатомию и физиологию. Разработанные для Торговой Федерации дроиды-истребители в режиме патрулирования были едва ли не копиями своих создателей, очень точно воспроизводя в металле их короткие хитиновые тела, четвёрку суставчатых ног, ступни-ножницы и каплеобразные головы. Бешеный гвалт толпы из нескольких сотен встречающих был столь громким, что Энакину пришлось повысить голос, чтобы собеседник мог его услышать:
      – Торжественная встреча! Думаю, мне здесь понравится.
      – Просто следуй моим указаниям, Энакин.
      – Я попытаюсь, учитель.
      Чем ближе джедаи и протокольный дроид подходили к краю посадочной платформы, тем громче становился гвалт. Оби-Ван не знал, что послужило причиной такого явного рвения, какое он чувствовал в инородцах. Казалось, они готовы вот-вот сорваться с места. Часто отдельные кси чар, движимые энтузиазмом, выпрыгивали на гладкую дорожку, но остальные втаскивали их обратно в толпу.
      – ТиСи, такое усердие является для них нормой? – спросил Оби-Ван.
      – Да, мастер Кеноби. Но их энтузиазм не имеет к нам отношения. Он связан с кораблём!
      Смысл этого замечания стал ясен сразу же, как только они втроём вышли за пределы посадочной платформы. Кси чар сорвались с мест и вскарабкались на барк, облепив его от тупого носа до бочкообразных сопел на хвосте. Оби-Ван и Энакин с благоговением наблюдали за тем, как опалины на корпусе, как по волшебству, исчезают, выбоины латаются, контуры носовой надстройки выравниваются, а транспаристальные иллюминаторы полируются до блеска.
      – Когда будем улетать, надо не забыть дать им на чай, – сказал Энакин.
      Время от времени какой-нибудь кси чар запрыгивал на ТС-16 или хватал его за руку или за ногу, но дроиду удавалось стряхнуть нападавшего.
      – Боюсь, что в своём желании довести меня до совершенства они сотрут мне память! – простонал дроид.
      – Ты сам говорил, сколь много испытаний тебе довелось пережить. Разве потеря памяти не избавит тебя от груза проблем? – спросил Энакин.
      – Но как мне учиться на собственных ошибках, если я о них забуду?
      Они прошли половину пути по дорожке, когда навстречу им выступила пара более крупных кси чар. Обменявшись с ними чириканьем и стрёкотом, ТС-16 пояснил:
      – Эти двое доставят нас к Прелату.
      – Безоружны, – тихо отметил Энакин. – Это добрый знак.
      – Кси чар – мирная раса, – объяснил дроид. – Их заботит лишь разработка технологий, а не их возможное применение. Вот почему они считают, что Республика несправедливо и излишне сурово осудила их за ту роль, которую их дроиды-истребители сыграли в битве за Набу.
      Громадное здание, которое ТС-16 назвал мастерской, было больше двухсот метров в высоту, и венчалось решётчатыми шпилями и башнями, из которых беспрестанные порывы ветра извлекали жутковатые напевы. Обширное внутреннее пространство, где трудились тысячи кси чар, освещали прозрачные световые люки, вмонтированные в крышу. Ряды колонн, покрытых изысканной резьбой, поддерживали открытые балки сводчатого потолка, среди которых ещё несколько тысяч кси чар устроились на отдых, зацепившись ногами-ножницами за перекладины и удовлетворённо жужжа.
      – Ночная смена? – вслух поинтересовался Энакин.
      Двое сопровождающих провели их в своего рода канцелярию, из которой высокие двери открылись в чистейшую комнату, способную сойти за капитанскую каюту роскошной космической яхты. Троноподобное кресло в центре комнаты занимал самый большой кси чар, какого только доводилось видеть джедаям; ему прислуживал десяток меньших сородичей. В других местах группки вооружённых инструментами кси чар проводили тщательный осмотр каждого квадратного миллиметра залы: скребли, чистили, полировали.
      ТС-16 без церемоний приблизился к Прелату и поприветствовал его. Дроид настроил вокодер так, чтобы предоставить Оби-Вану и Энакину синхронный перевод его речи.
      – Разрешите представить вам джедаев Оби-Вана Кеноби и Энакина Скайуокера, – начал он.
      Жестом отослав свиту, Прелат крутанул удлинённой головой и зафиксировал взгляд на Оби-Ване.
      – ТиСи, – сказал Оби-Ван, – передай ему: мы сожалеем, что побеспокоили его во время омовения.
      – Вы не побеспокоили его, сэр. За Прелатом ухаживают подобным образом на протяжении всего дня.
      Прелат зачирикал.
      – Ваше мастерство, я знаю ваш язык, потому что ранее служил при дворе вице-короля Нута Ганрея.
      Дроид выслушал ответ Прелата, затем сказал:
      – Да, я понимаю, что это не заставит вас отнестись ко мне благосклонно. Но позвольте мне сказать в свою защиту, что время, проведённое среди неймодианцев, было самым изнурительным за годы моего существования. Мой внешний вид служит тому верным доказательством, и он же является причиной моего глубочайшего стыда.
      Явно смягчившись, Прелат зачирикал снова.
      – Эти джедаи прибыли, чтобы просить вашего позволения задать несколько вопросов послушнику мастерской Кскан – некому т'лаалак-с'лалак-т'ф'аку.
      ТС-16 поддерживал воспроизведение пауз, создаваемых голосовой щелью, и щёлкающих звуков, необходимых для произнесения имени.
      – Виртуозный гравёр, будьте уверены, ваше мастерство. Что же касается интереса, проявленного к нему джедаями, то они надеются, что одно из произведений искусства, созданию коих он себя посвятил, даст путеводную нить к местонахождению важного лидера сепаратистов.
      Дроид выслушал ответ, затем добавил:
      – Позволю себе добавить, что всё, что приносит радость кси чар, приносит удовлетворение Республике.
      Глазные впадины Прелата опять обратились к джедаям.
      – Световые мечи – это не оружие, ваше мастерство, – сказал ТС-16 после того, как они обменялись короткими репликами. – Но если разрешение поговорить с т'лаалак-с'лалак-т'ф'аком основывается на требовании оставить мечи, уверен, что джедаи выполнят ваше требование.
      Оби-Ван потянулся за мечом, тогда как Энакин, казалось, засомневался.
      – Ты же говорил, что будешь следовать моим указаниям.
      Энакин распахнул плащ.
      – Я сказал, что попытаюсь, учитель.
      Они протянули световые мечи ТС-16, который передал их Прелату для осмотра.
      – Меня не удивляет, что вы во всём видите возможность для улучшения, ваше мастерство, – через мгновение сказал дроид. – Какой инструмент не улучшится от прикосновения кси чар?
      Он выслушал, затем добавил:
      – Уверен, джедаи понимают, что вы оказываете им большую честь, ручаясь оставить без изменений имеющиеся здесь несовершенства.

      – Всё идёт лучше, чем ожидалось, – говорил Оби-Ван, когда его, Энакина и ТС-16 провожали в сердце мастерской Кскан.
      Энакина это не убедило.
      – Вы слишком доверчивы, учитель. Я ощущаю сильную подозрительность.
      – За это мы должны благодарить Рейта Синара.
      Почти два десятилетия назад богатый и влиятельный владелец и президент «Конструкторской корпорации Синара» – основного поставщика истребителей для Республики – на какое-то время поселился среди кси чар, овладевая технологиями точного машиностроения, которые он позже соединил со своими собственными разработками. Когда выяснилось, что Синар «неверующий», он был изгнан с Чарроса IV и сделался мишенью для наёмных охотников. Четверых ему удалось заманить в ловушку у чёрной дыры, известной лишь ему одному и ещё горстке отчаянных исследователей гиперпространства. Синар уже занимался подобными делами – промышленным шпионажем – в Торговой Федерации, «Бактоиде», «Кореллианской инженерной корпорации» и в «Инкоме», но кси чар надолго запомнили «святотатство». За шесть лет до битвы на Набу второе покушение на жизнь Рейта закончилось гибелью его отца, Нарро, на Дантуине. Но «еретик» в очередной раз бежал.
      Десять лет назад Оби-Ван и Энакин и сами сталкивались с Синаром на разумной планете Зонама-Секот. Частично именно Синар был в ответе за поспешное бегство Зонамы-Секот; он также являлся причиной, по которой кси чар больше не брали в ученики представителей человеческой расы.
      В мастерской Кскан было, на что посмотреть.
      Мастера кси чар работали поодиночке и в группах от трёх до трёхсот, над широким спектром устройств – от высококлассных бытовых приборов до космических истребителей, модифицируя или украшая их, налаживая, настраивая и подгоняя тысячами различных способов. Здесь можно было найти ровно те же бесценные приборы, которыми были забиты комнаты-хранилища, обнаруженные Оби-Ваном и Энакином в цитадели Нута Ганрея на Кейто Неймодии. Окружающая обстановка была полной противоположностью грохочущей буре в цехах «Бактоида», какую им доводилось наблюдать на конфискованном Республикой заводе на Джеонозисе. Кси чар редко разговаривали друг с другом в рабочие часы: вместо этого они предпочитали концентрироваться на работе, издавая высокотональный стрёкот, сходный с религиозным песнопением. Те немногие, кто заметил посетителей, проявили больше интереса к ТС-16, нежели к джедаям.
      И притом, что мастерская Кскан специальзировалась исключительно на тонкой работе, собор-завод был не более чем ступенькой в карьере для многих кси чар, стремящихся работать на конгломерат «Хор Чалл» и уехать с Чарроса IV на другие планеты Внешнего кольца.
      Та же самая пара рослых чужаков, которая сопровождала Оби-Вана и Энакина в канцелярию Прелата, привела их к алтарю т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака, расположенному в западной колоннаде мастерской и украшенному мозаикой из резной черепицы. Высоко над ними с изогнутых балок, которые поддерживали кровлю, свисали вниз головой отдыхавшие от трудов кси чар. Сейчас они еще больше напоминали дроидов-истребителей Торговой Федерации, скучившихся в ангаре дроидоносца.
      Оби-Ван обратил внимание на лёгкую обеспокоенность, проскальзывавшую в их жужжании.
      Т'лаалак-с'лалак-т'ф'ак был поглощён гравировкой корпоративной эмблемы на деталях приборной панели космического корабля. Десятки ещё не законченных деталей заслоняли его с одного бока, словно стена; с другой стороны находились уже законченные устройства. Услышав, что его зовут, он на мгновение оторвал взгляд от работы.
      Сопровождающие быстро зачирикали, после чего в разговор вступил ТС-16:
      – Т'лаалак-с'лалак-т'ф'ак, позволь мне выразить своё восхищение качеством твоей работы, которое столь исключительно, что завидовать должны сами боги.
      Кси чар со смирением принял комплимент и зачирикал в ответ.
      – Мы высоко ценим предложение понаблюдать за твоей работой. Но в действительности мы пришли сюда с другими целями. Нам знакомы некоторые твои лучшие изделия, и, в частности, один предмет, заставивший нас совершить столь дальнее путешествие, чтобы поговорить с тобой. Этот предмет был недавно обнаружен на Кейто Неймодии.
      Прежде чем ответить, кси чар долго молчал.
      – Механическое кресло вице-короля Торговой Федерации Нута Ганрея, которое ты отделал гравировкой примерно четырнадцать стандартных лет назад.
      ТС-16 выслушал ответ и добавил:
      – Ну конечно, твоя. На внутренней стороне задней ножки вырезан твой благочестивый символ.
      Он снова слушал.
      – Подделка «Бактоида»? Ты предполагаешь, что твою работу так легко подделать?
      Энакин коснулся предплечья Оби-Вана: кси чар, работавшие неподалёку, начали проявлять повышенный интерес к разговору.
      – Нам понятно твоё нежелание обсуждать подобные вопросы, – тихо говорил ТС-16. – Ведь тот факт, что ты подписал это изделие, Прелат может расценить как проявление гордыни.
      Гнев т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака был уже легко различим.
      – Да, конечно, ты можешь гордиться своей работой. Но стоит ли знать Прелату, что все эти годы она принадлежала такой особе, как вице-король Ганрей?..
      Даже не чирикнув в ответ, кси чар выпустил из рук инструменты и вскочил с рабочего стола – но бросился не к ТС-16 или одному из джедаев, а прямо вверх, в паутину потолочных балок. Не обращая внимания на возмущённые вопли бесцеремонно разбуженных кси чар, он начал перескакивать с балки на балку, явно стремясь к одному из высоких световых люков, пробитых в кровле.
      Мгновение Оби-Ван наблюдал за ним, затем повернулся к Энакину.
      – Думаю, он не горит желанием с нами разговаривать.
      Энакин внимательно следил за перемещениями т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака под потолком.
      – Значит, ему придётся.
      С этими словами он бросился в погоню.
      – Энакин, подожди! – окликнул его Оби-Ван и, буркнув под нос: «Что за манера!» прыгнул вверх.
      Перелетая с балки на балку, как заправский циркач, Энакин быстро достиг замысловатого ажурного бортика, окружавшего приоткрытое окно в крыше, сквозь которое отчаянно пытался проскочить т'лаалак-с'лалак-т'ф'ак. Членистые передние лапы кси чара уже высунулись в окно, когда Энакин прыгнул ещё раз и схватил беглеца за ноги, пытаясь вернуть на пол. Но инородец был сильнее, чем казалось на первый взгляд: яростно взвизгнув, он прыгнул к другому окну, расположенному выше. Энакин хватки не разжимал.
      В десяти метрах от них Оби-Ван двигался параллельно беглецу к верхней части сводчатого потолка, где погоня уже всполошила десятки устроившихся на отдых кси чар, побудив немалое их количество присоединиться к скачке.
      Энакин всё ещё пытался стащить свою добычу вниз, но для выполнения этой задачи ему не хватало веса. Боясь, что в результате Энакин может перестараться с использованием Силы и обрушить всю мастерскую, Оби-Ван выпрыгнул следом и в верхней точке траектории ухватился за задние конечности т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака.
      Через мгновение они рухнули вниз.
      Все трое, сплетённые в клубок, прихватив с собой более тридцати висевших вниз головой кси чар, которые каскадом посыпались на пол. В сумятице Оби-Ван с Энакином выпустили т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака и секунду спустя обнаружили, что не могут отличить одного кси чар от другого. С другой стороны, тревоги из-за потери добычи перестали быть предметом первоочередной важности в тот момент, когда кси чар со всей мастерской бросились на помощь тем, кого пришельцы посбивали с балок. Одни пытались заставить джедаев сдаться, потрясая сварочными и гравёрными инструментами, другие в спешном порядке сооружали пластальную полусферу, намереваясь накрыть ею свалку.
      – Только без увечий! – крикнул Оби-Ван.
      Энакин посмотрел на него круглыми глазами из-под трёхметровой кучи разъярённых кси чар.
      – Вы к кому конкретно обращаетесь?
      Оби-Ван внимательно осмотрел мастерскую.
      – Опрокинь что-нибудь – быстро! Пока они не закончили сооружать для нас склеп!
      Сделав пасс свободной рукой, Оби-Ван перевернул маленький столик в двадцати метрах от себя, сбросив с него разложенные в кучки комлинки и командные пульты дроидов со свежей гравировкой. Панически зачирикав, половина кси чар, удерживавших их на полу, и большая часть тех, кто бросился к ним на помощь, понеслись прочь – чинить повреждённые приборы.
      – Быстро, Энакин!
      Даже притом, что его руки были прижаты к полу, Энакину удалось перевернуть вверх дном подставку с кухонными приборами, затем опрокинуть аккуратно сложенный набор игрушек, потом оторвать от стены десяток канделябров.
      Ещё больше кси чар кинулось прочь, испуганно зачирикав.
      – Хватит развлечений! – предостерёг его Оби-Ван.
      Устремив взгляд на корзину, наполненную музыкальными инструментами, он уже было собрался избавиться от остатков облепивших его существ, когда в мастерской полыхнул бластерный залп, и в центре толпы разъярённых кси чар возник сам Прелат, сидящий в паланкине, который несли шестеро носильщиков, и сжимающий в каждой руке оружие.
      Двадцать кси чар распластались на полу, когда Прелат обратил бластеры в сторону Оби-Вана и Энакина. Но прежде чем оружие успело выстрелить, из боковой галереи появился ТС-16: его корпус был отрихтован, перебран и отполирован до ослепительного блеска. Он воскликнул:
      – Посмотрите, что они со мной сделали!
      В голосе дроида смешались боль и удивление, но произошедшая с ним перемена была настолько неожиданной и поразительной, что Прелат и его носильщики могли лишь изумлённо таращиться на него, как будто рядом с ними произошло чудо. Прежде чем Прелат с бластером наперевес вновь развернулся к Оби-Вану и Энакину, по толпе прошёлся гомон: кси чар обменялись чирикающими возгласами.
      – Но они не хотели причинять вреда, ваше мастерство! – вмешался дроид. – Т'лаалак-с'лалак-т'ф'ак бежал, вместо того, чтобы отвечать на их вопросы! Мастер Оби-Ван и джедай Скайуокер хотят лишь выяснить, что было тому причиной!
      Пристальный взгляд Прелата остановился на т'лаалак-с'лалак-т'ф'аке.
      ТС-16 перевёл:
      – Мастер Кеноби, Прелат советует вам изложить свои вопросы и оставить Чаррос IV, пока он не передумал.
      Оби-Ван посмотрел на т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака, затем перевёл взгляд на ТС-16.
      – Спроси, помнит ли он кресло.
      Дроид перевёл вопрос.
      – Теперь он его вспомнил.
      – Гравировка делалась здесь?
      – Он сказал «да», сэр.
      – На Чаррос IV кресло доставили неймодианцы или кто-то другой?
      – Он говорит, что другой, сэр.
      Оби-Ван и Энакин напряжённо переглянулись.
      – В него уже был встроен гиперволновой передатчик? – спросил Энакин.
      ТС-16 выслушал ответ.
      – И передатчик, и голопроектор. Он говорит, что сделал лишь немногое – покрыл резьбой ножки и подправил ходовую часть.
      Понизив голос, дроид добавил:
      – Могу я высказать наблюдение, господа, что голос т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака… дрожит. Подозреваю, он что-то скрывает.
      – Он боится, – сказал Энакин. – И явно не Нута Ганрея.
      Оби-Ван посмотрел на ТС-16.
      – Спроси его, кто сделал передатчик. Спроси, откуда его привезли.
      В чириканье т'лаалак-с'лалак-т'ф'ака звучало раскаяние. ТС-16 перевёл:
      – Приёмопередающий модуль прибыл с предприятия под названием Эскарт. Он считает, что тот, кто создал этот прибор, всё ещё там.
      – Эскарт? – переспросил Энакин.
      – Горнодобывающее предприятие на астероиде, – объяснил ТС-16, – принадлежащее Гильдии коммерции.

      – Десять лет назад это вылилось бы в полномасштабный дипломатический скандал, – объяснял офицер разведки Дайн Йоде и Мейсу Винду в информационном зале Храма джедаев.
      В лишённом окон зале, заполненном компьютерами, голопроекторными столами и коммуникационной аппаратурой, среди прочего находился и аварийный маячок, который мог вести передачи на частоте, известной только джедаям, что позволяло Храму отправлять и принимать шифрованные сообщения и не зависеть от общедоступных каналов ГолоСети.
      – С каких это пор кси чар стали прощать такое? – уточнил Мейс. Одетый в коричневую тунику с поясом и бежевые брюки, он сидел, балансируя на краешке стола и одной ногой прочно упираясь в полированный пол.
      – С тех пор, как их заставили обходиться субподрядами, – сказал Дайн. – Они хотят только одного – вернуться в игру, получив от Республики хорошенький жирный контракт на поставку космических истребителей или боевых дроидов. Их выводит из себя мысль, что Синар богатеет на технологиях, которые изначально он украл у них.
      Мейс бросил быстрый взгляд на Йоду, который отодвинулся в сторонку, положив обе руки на набалдашник палки из дерева гимер.
      – Тогда вряд ли Прелат кси чар сообщит об этом инциденте Сенату.
      Дайн покачал головой.
      – Ни за что. В любом случае, реального вреда нанесено не было.
      – Достичь ушей Верховного канцлера не должно это, – сказал Йода. – Но удивил меня Оби-Вана доклад. Рассудительность свою теряет он.
      – Мы оба знаем, почему, – сказал Мейс. – Он защищает Энакина всеми возможными средствами.
      – Если Избранный Скайуокер, тогда на сотню подобных инцидентов закрыть глаза нам следует. – Прищурившись, Йода посмотрел на аналитика из разведки. – Но не для того, чтобы рассказать нам это, капитан Дайн прибыл.
      Дайн усмехнулся.
      – Мы расшифровали код, которым Дуку – логично предположить, что и Сидиус – пользуется для связи с Советом сепаратистов. Используя этот код, мы можем при помощи механического кресла перехватывать сообщения, посылаемые вице-королю Ганрею.
      Мейс поднялся на ноги.
      – Ваши люди работали над взломом этого кода несколько лет.
      – Гиперволновой передатчик кресла дал нам первую серьёзную зацепку. Мы мгновенно определили, что код, внедрённый в память передатчика – это разновидность кодов, используемых Межгалактическим банковским кланом. И мы решили предложить сделку одному из муунов, арестованных после битвы за Муунилинст. Переговоры заняли некоторое время, но в конце концов муун подтвердил, что коды Конфедерации соотносятся с кодами, которые использовались на Ааргау для перевода банковского капитала и прочих операций.
      После паузы Дайн добавил:
      – Помните исчезнувшие кредиты, которые стали основой обвинений, выдвинутых когда-то против канцлера Вэлорума?
      Йода кивнул.
      – Инцидент тот хорошо помним мы.
      – Кредиты, которые якобы исчезли в карманах членов семьи Вэлорума на Эриаду, были проведены через Ааргау.
      – Интересно всё это.
      Дайн открыл металлический чемоданчик и достал информационный модуль. Подойдя к одному из голопроекторных столов, он вставил модуль в разъём. В конусе синего света на столе появилось голоизображение метровой высоты.
      – Генерал Гривус, – сказал Йода, прищурившись.
      – Вы будете рады узнать, что я нашёл для вас планету, вице-король, – сказал Гривус. – Вашим временным домом станет Белдерон. – На мгновение киборг замолчал. – Вице-король? Вице-король! – Повернувшись к кому-то за камерой, он прокашлял: – Конец связи.
      Дайн остановил сообщение. Изображение Гривуса застыло в воздухе.
      – Самое высокое разрешение, которое я когда-либо видел, – сказал он. – Технология другого уровня: совсем не то, к чему мы привыкли. Подобное не встречалось даже у Конфедерации.
      – Перед лицом слуг внушительно Сидиус выглядеть желает, ммм?
      Чисто выбритая верхняя губа Мейса скривилась.
      – Где был источник передачи?
      – Глубоко во Внешнем кольце, – сказал Дайн. – Шесть пилотов-клонов преследовали корабль-базу, который после битвы за Кейто Неймодию совершил прыжок в тот сектор. Ни один из них не вернулся.
      – Точка сбора флота Конфедерации это, – сказал Йода.
      Мейс кивнул.
      – И Белдерон рядом.
      Его пристальный взгляд опять упал на Дайна.
      – Есть подвижки в поисках источника исходной передачи Сидиуса?
      Дайн покачал головой.
      – Мы всё ещё работаем над этим.
      Мейс широким шагом отошёл от стола.
      – Белдерон – не густонаселённый мир, но он дружественен Республике. Гривус убьёт миллионы просто из прихоти. – Он сверкнул глазами на Йоду. – Мы не можем позволить этому случиться.
      Дайн перевёл взгляд с Йоды на Мейса и обратно.
      – Если Республика устроит Гривусу засаду, сепаратисты поймут, что нам удалось подслушать их передачи.
      Йода в раздумье прижал пальцы к губам.
      – Действовать должны мы. Ждать в засаде республиканские силы будут.
      Дайн кивнул.
      – Конечно, вы правы. Если не предпринимать никаких действий, а сведения об этих разведданных просочатся наружу… – Он посмотрел на Йоду. – Мы сообщим Верховному канцлеру?
      Уши Йоды дёрнулись.
      – Трудное решение это.
      – Информация не выйдет за пределы этой комнаты, – твёрдо сказал Мейс.
      Йода многозначительно вздохнул.
      – Согласен я. Чтобы силы собрать, маячок применим.
      – Оби-Ван и Энакин не так далеко от Белдерона, – заметил Мейс. – Но они следуют за другой ниточкой к местоположению Сидиуса.
      – Подождёт ниточка эта. Оби-Ван и Энакин в сражении нужны будут. – Йода повернулся к неподвижному изображению генерала Гривуса. – Хорошо подготовиться к битве этой должны мы.

      Во сне Гривус вспоминал свою жизнь. Свою смертную жизнь. Жизнь на Кэли и жизнь после Хакской войны. Не один раз заглянув в глаза смерти на полях сражений в мирах своей родной системы и в мирах хаков… Сея разрушения, уничтожая их тысячами… Вернувшись домой – в ранениях, в крови, – и тут же попав в окружение жён и отпрысков… Наслаждаясь их поддержкой и надеясь, что она вернёт его к жизни… Не один раз пройдя на волосок от гибели… получить смертельные раны при аварии челнока! Обида и унижение принесли ему боли больше, чем сами травмы. Ему не дано было исполнить свой долг – умереть смертью воина! Вместо этого он попал в резервуар с бактой, ясно осознавая, что ни целительная жидкость, ни гамма-скальпель в руке живого существа или дроида не смогут восстановить его тело. А в моменты, когда возвращалось сознание, видел по ту сторону пермастекла своих жён и отпрысков, разглядывающих его изуродованное тело. Произносящих ободряющие слова, молящих богов вернуть ему здоровье. Он спрашивал себя: сможет ли его разум существовать в теле без чувств? Готов ли он променять жизнь, полную сражений, на жизнь, где единственной битвой будет битва с самим собой? Терпеть все лишения, чтобы прожить ещё один день… Нет. Это было выше его сил. К тому времени Хакская война закончилась – вернее, её закончили джедаи – а кэлиши всё ещё пожинали бурю. Их мир лежал в руинах, а Республика не обращала внимания на их призывы к справедливости и проведению беспристрастного расследования. Члены Межгалактического банковского клана, всегда ищущие возможность для выгодного вложения капитала, предложили Кэли сомнительный вариант спасения. Они были готовы поддержать планету финансами и взять на себя её ошеломляющие долги, если Гривус согласится работать на клан. Их установки «огненный град» мастерски доставляли клиентам, не выполняющим обязательств, «напоминания об оплате», а грязной работой занимались дроиды-убийцы серии ИГ. Но «огненные грады» надо программировать, ИГ опасны и непредсказуемы, а убийства вредны для бизнеса. Клану нужен был кто-то с талантом к устрашению. Чтобы спасти свой мир и вновь прикоснуться к той жизни, которую он знал как воин, стратег, предводитель армий, Гривус принял предложение. Договор взялся выполнять лично председатель МБК Сэн Хилл. И всё же Гривус не испытывал гордости за своё решение. Выбивание долгов было слишком далеко от военного искусства. Он вступил на поле битвы, принадлежавшее тем, у кого нет принципов, тем, кто так привязан к своей собственности, что страшится смерти. Но работа на МБК приносила пользу Кэли. И прежняя грозная слава Гривуса не могла потускнеть. И вот – авария челнока. Крушение. Несчастный случай… Он приказал своим горе-лекарям вытащить его из бакта-камеры. Он был готов принять смерть в атмосфере или в вакууме глубокого космоса, но не в этой жидкости. В тени срубленных деревьев, которые должны были стать его погребальным костром, он то приходил в сознание, то вновь терял его. Именно тогда к нему во второй раз явился Сэн Хилл – и на уме у банкира явно был какой-то план. Этот вывод был очевиден даже для того, кто едва мог держать голову прямо.
      – Мы можем спасти вам жизнь, – прошептал тощий, как палка, Хилл в здоровое ухо Гривуса.
      Другие обещали то же самое. Он представил себе дыхательные аппараты, парящую платформу, а вокруг – устройства для поддержания жизни. Но Хилл сказал:
      – Ничего подобного. Вы будете ходить, вы будете говорить, вы сохраните свои воспоминания – свой разум.
      – Разум у меня есть, – сказал Гривус. – У меня нет тела.
      – Большая часть ваших внутренних органов так повреждена, что их не восстановят даже лучшие хирурги, – продолжал Хилл. – И вам придётся от многого отказаться – помимо тех лишений, которые вы уже испытали. Вы больше не будете знать плотских радостей.
      – Плоть слаба. Достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять это.
      Ободрённый этим замечанием, Хилл в цветистых выражениях поведал о джеонозианцах: о том, как они подняли технологию производства киборгов на уровень искусства, и о том, что будущее науки – за соединением жизни и машинных технологий.
      – Возьмём боевых дроидов Торговой Федерации, – сказал Хилл. – Их мозг соответствует их задачам. Протокольные дроиды, астромехи, даже дроиды-убийцы – все они нуждаются в программировании и частом техобслуживании.
      Два слова привлекли внимание Гривуса: боевые дроиды.
      – Назревает война, и для фронта потребуется много дроидов, – сказал Хилл достаточно громко, чтобы его услышали. – Я не осведомлён о том, когда она начнётся, но когда этот день придёт, она затронет всю галактику.
      Это возбудило любопытство. Гривус спросил:
      – А кто начнёт войну? Банковский клан? Торговая Федерация?
      – Некто более могущественный.
      – Кто?
      – В своё время вы с ним встретитесь. И будете потрясены.
      – Тогда зачем я ему нужен?
      – В любой войне есть предводители и есть командующие.
      – Ему нужен полководец для армии дроидов.
      – Вернее, живой полководец.
      Вот так он подпустил джеонозианцев к своим останкам – и позволил соорудить для них дюраниевую и керамическую оболочку. Его восстановление было долгим и мучительным. Привыкание к себе новому и во многом более совершенному было ещё мучительнее и дольше. И только после того, как Гривуса торжественно вручили графу Дуку, началось его настоящее обучение. При помощи джеонозианцев и членов ТехноСоюза он уже познал изнутри мир дроидов. Теперь, при помощи Дуку – Дарта Тирануса – он познал изнутри мир ситов.
      Тиранус лично учил его технике боя на световых мечах. Всего за несколько недель он превзошёл всех прежних учеников Тирануса. Этому, разумеется, способствовало несокрушимое тело, подобное корпусам боевых дроидов кратов. А ещё – высокий рост. Кристаллическая электроника. Четыре хватательные конечности…
      Во сне он вспоминал свою прежнюю жизнь.
      На самом деле он не видел снов – сны видят, когда спят, а генерал Гривус никогда не спал. Вместо этого он на короткие периоды времени впадал в состояние покоя в коконообразной каюте, сооружённой конструкторами его тела. Пока он был внутри, он мог иногда вспомнить, каково это – жить. И пока он был внутри, его не беспокоили – за исключением чрезвычайных обстоятельств.
      Помещение было оснащено дисплеями, соединёнными с устройствами, которые следили за состоянием «Незримой длани». Но Гривус был осведомлён о проблеме ещё до того, как информация о ней была выведена на дисплеи.
      Когда он вышел из каюты и поспешил на мостик крейсера, к нему присоединился дроид, который доставил последние донесения.
      Не успел флот сепаратистов выйти из гиперпространства у Белдерона, как был атакован – и не ничтожными силами самообороны планеты, а боевым соединением Республики.
      – К флотилии стягиваются звенья истребителей, – доложил дроид. – Крейсеры, эсминцы и прочие корабли основного класса выстроены щитом над ночной стороной Белдерона.
      В коридорах ревели сирены, и канониры – дроиды и неймодианцы – спешили на боевые посты.
      – Прикажите кораблям поднять щиты и построиться позади флагмана. Авангарду – оттянуться на защиту основного флота.
      – Слушаюсь, генерал.
      – Нужно уменьшить площадь поражения. Положить корабль на правый борт и переориентировать дефлекторные щиты! Выпустить все звенья три-истребителей и подготовить все батареи левого борта для продольного огня.
      Крейсер сотряс первый взрыв, и Гривус схватился за переборку.
      – Мы в пределах досягаемости республиканских эсминцев, – доложил дроид. – Повреждений нет. Эффективность щитов – выше девяноста процентов.
      Гривус ускорил шаг.
      Над тактической панелью на мостике развернулась голограмма сражения в режиме реального времени. Гривусу потребовалось лишь мгновение, чтобы оценить расположение республиканских кораблей и эскадрилий истребителей. Боевое соединение, собранное из шестидесяти кораблей основного класса, было недостаточно велико, чтобы разбить флот сепаратистов, но его объединённой огневой мощи было достаточно, чтобы защитить жалкий Белдерон.
      С дальней стороны тускло-коричневой планеты конвой транспортников по косой уходил к меньшей из двух обитаемых лун Белдерона. Его прикрывали истребители и корветы.
      – Беженцы, генерал, – объяснил один из дроидов.
      Гривус был ошеломлён. Организованная эвакуация могла означать лишь одно: Республика каким-то образом узнала, что целью Конфедерации был выбран именно Белдерон! Но как такое могло произойти, если информацию об этом имели только лидеры сепаратистов?
      Он подошёл к переднему иллюминатору, чтобы рассмотреть развернувшуюся перед ним картину боя.
      Он узнает, кто расстроил его планы. Но первоочередной задачей было выживание.

      Короткими крыльями и расположенной на корме выпуклой пилотской кабиной истребитель Энакина скорее напоминал Дельту-7 «эфирная фея», на которой он летал в начале войны, чем истребители нового поколения, V-крылы и АР-170, на которых сейчас летали пилоты-клоны. Но Дельта-7 имела треугольную форму, а у серебристо-жёлтого истребителя Энакина был тупой нос, состоявший из двух отдельных корпусов, каждый из которых был оборудован ракетной установкой. Лазерные пушки были вмонтированы в углубления в передней части крыльев. Как и у Дельты-7, гнездо для астромеха располагалось сбоку от горба кабины.
      Вдобавок Энакин сделал несколько существенных модификаций.
      Корабль – ветеран битв при Шейгобе и других планетах – выглядел так, будто ему было лет десять. Однако управлять им было значительно легче, чем модифицированным «торпилом», на котором он летал на Празитлине, да и по скорости новый корабль заметно превосходил предыдущий.
      Стартовавший с «Честности» Энакин набрал скорость, пытаясь нагнать АРы и V-крылы, первыми вырвавшиеся из внутреннего ангара штурмового крейсера. Монитор на приборной панели показывал, что ионный двигатель истребителя работает не совсем оптимально.
      – Эр-два, – произнёс он в комлинк, – запусти диагностику правого двигателя.
      Бортовой дисплей перевёл гудки дроида в знаки общегалактического языка.
      – Я так и думал. Хорошо, подрегулируй его. Мы же не хотим прибыть последними?
      Жалобное хныканье Эр-два в переводе не нуждалось. Индикатор состояния двигателя вздрогнул и полез вверх, и истребитель рванулся вперёд.
      Откинувшись в мягком сиденье, Энакин сложил руки на груди и медленно выдохнул. Хватит шпионских игр, сказал он себе. Он по-прежнему далеко от Корусканта, но сейчас, по крайней мере, вернулся туда, где должен быть, слился с истребителем и был готов показать неприятелю, как надо сражаться в космосе.
      Прямо по курсу передовые иглоносые сторожевики прикрывали основные силы – сотни вражеских кораблей. Частью это были построенные тринадцать лет назад «стервятники» со сдвоенными крыльями, похожими на стручки; частью – компактные три-истребители; а между ними вклинивались джеонозианские двуклювые истребители-«нантексы» . В данный момент ведущие АР-170 сошлись в ближнем бою с дроидами-истребителями, и вспышки энергетических разрядов превратили космос в паутину огня.
      Со времён Празитлина Энакин не попадал в окружение такого количества врагов.
      Учебные стрельбы, подумал он, не сдержав ухмылки.
      Юноша снял правую руку с ручки управления и активировал сканеры дальнего действия. Индикатор угроз показывал типы и расположение основных кораблей сепаратистов: «барышники» и корабли-базы Торговой Федерации, «баллоны» ТехноСоюза, чьи двигатели были заключены в оболочки, похожие на колонны, а фюзеляж по форме напоминал яйцо; крейсеры Гильдии коммерции типа «алмаз» и «веерохвосты» Корпоративного Союза, фрегаты, канонерки и корабли-ретрансляторы с огромными круглыми антеннами.
      Вся сепаратистская рать.
      Включив комлинк в боевую информационную сеть, Энакин вызвал ведомого.
      – Думаю, мы оставим мусор Чудиле и другим пилотам, и сразу перейдём к серьёзным целям.
      Привыкший к тому, что Энакин пренебрегает позывными, Оби-Ван ответил в том же стиле:
      – Энакин, между нами и Гривусом – по меньшей мере пятьсот дроидов. А на основных кораблях слишком мощные щиты.
      – Просто следуйте моим указаниям, учитель.
      Оби-Ван вздохнул в микрофон комлинка:
      – Я попытаюсь. Учитель.
      Энакин внимательно посмотрел на индикатор угроз, запоминая векторы движения ближайших вражеских истребителей. Затем снова переключился на канал Р2-Д2.
      – Боевая скорость, Эр-два!
      Истребитель опять рванулся вперёд. Индикаторы на панели заморгали. Он подлетел почти вплотную к кипящему котлу схватки, и, когда ощутил, что дроиды берут его на прицел – толкнул ручку управления под углом, накренив корабль, и стремительно увёл его в сторону, ведя огонь из всех орудий.
      Кругом вспыхивали и взрывались дроиды-истребители.
      Проносясь сквозь разлетающиеся во все стороны облака огня, он ещё раз вдавил гашетку лазерных пушек и второй раз прошёлся сквозь волну вражеских кораблей, в мгновение ока испепелив ещё десяток. Но теперь на него набросились три-истребители, жаждавшие отыграться. Яркая вспышка алых лучей обожгла купол кабины: справа появился дроид и, мгновение спустя, сверху обрушился второй огненный залп. Кораблик содрогнулся до самых щитов, и Р2-Д2 испустил серию настойчивых посвистов.
      На панели засверкали голубые молнии, справа и слева появились дроиды-истребители. Ещё несколько выстрелов нашли свою цель, и пилота швырнуло на ремни безопасности.
      – Как раз вы-то мне и нужны, – с удовлетворением заметил Энакин.
      Резко бросив свою машину на правый борт, он всадил выстрел в первый истребитель.
      Второй метнулся в сторону, уклоняясь от разлетающихся обломков. Энакин бросился за ним и привёл в действие лазеры.
      Вспыхнул огненный шар, дроид накренился, врезался в ослеплённый взрывом три-истребитель, и оба вспыхнули. Энакин взглянул на дисплей, чтобы убедиться, что Оби-Ван всё ещё с ним.
      – У вас всё нормально?
      – Меня слегка поджарили, но я в порядке.
      – Держитесь рядом со мной.
      – А у меня есть выбор?
      – Всегда есть, учитель.
      АР-170, V-крылы и дроиды-истребители уже сошлись в гигантской битве, которая велась сразу по многим направлениям. Они преследовали друг друга, сталкивались, выходили из боя с дымящимися двигателями или оторванными крыльями. Дроиды, сами будучи оружием, стреляли точнее, но медленнее перезаряжались, и их легко было сбить с толку неожиданным манёвром. Иногда это делало их лёгкой добычей, но дроидов было слишком много…
      Энакин схватился с командиром истребителей и начал донимать его лазерными выстрелами. Приспособившись к его тактике, Оби-Ван совершил отступление, но через секунду бросил свой корабль на цель и открыл огонь.
      – Прекрасный выстрел! – сказал Энакин, когда командир дроидов испарился.
      – Прекрасная наводка!
      Скомандовав Оби-Вану следовать за собой, Энакин выбрался из гущи сражения, изменил направление и помчался по касательной к ближайшему из иглоносых сепаратистских сторожевиков. Выпустив две ракеты, чтобы привлечь внимание противника, он рыскнул влево, сделал переворот, затем вернулся обратно к кораблю, стреляя из лазеров.
      – Бейте по корпусу! Цельтесь в генератор щита!
      – Ещё чуть-чуть – и мы окажемся внутри!
      – Этого я и хочу!
      Оби-Ван летел следом, стреляя из всех пушек.
      Теперь они были в гуще жесточайшего сражения; артиллерийский огонь основных республиканских кораблей разбивался о противоударные и дефлекторные щиты их целей. Позади вспыхнул слепящий свет, и колпак кабины подсветил взрыв. Сторожевик, который он задел ракетами, подвергался интенсивному обстрелу. Энакин понял, что торпеда высокой мощности сможет его добить, и немедленно запустил её.
      Торпеда вырвалась из пространства между связанными с кабиной фюзеляжами истребителя и помчалась к вражескому кораблю.
      Щит сторожевика дрогнул, и в это мгновение мощные турболазерные залпы довершили свою разрушительную работу. Получив попадание в борт, сторожевик лопнул, как перезрелый плод, выбросив наружу длинные белые протуберанцы, залив окружающее пространство светом и усеяв обломками.
      Энакин отвернул в сторону, крикнув Оби-Вану в комлинк:
      – Теперь мы врежем прямо по Гривусу!
      Суженным и вытянутым носом и большими внешними стабилизаторами генеральский крейсер напоминал корускантский небоскрёб классической эпохи, положенный набок.
      – Вряд ли сейчас подходящее время для нападения, Энакин. Ты заметил защитные батареи?
      – Когда же вы научитесь доверять мне?
      – Я тебе доверяю! Я просто не могу за тобой угнаться!
      – Прекрасно. Тогда я сейчас вернусь.
      Энакин выжал из истребителя всё что можно, выпуская плазму и ракеты, которые ударялись о дефлекторный щит гигантского корабля, не принося ему вреда. Он увёл кораблик от огненной бани, затем кинулся обратно к крейсеру, выделывая хищные виражи и прорываясь к двухсотметровой башне рубки управления.
      Ожили и загрохотали батареи ближнего боя, извергая клубящуюся плазму на надоедливую мошку, которая пыталась укусить гиганта. Быстро выполнив бочку, Энакин увёл истребитель влево, сделал переворот и продолжил стрелять.
      Он опять попытался потревожить неуязвимый мостик залпами лазеров. И опять батареи колоссального корабля попытались – в который раз безуспешно – поймать его в прицел.
      Энакин представил, как Гривус неподвижно стоит у транспаристального иллюминатора.
      – Почувствуй, что будет, когда мы встретимся лично, – прорычал он.

      Рептильи глаза Гривуса следили за дерзкими манёврами серебристо-жёлтого истребителя, пытавшегося атаковать мостик. Меткая стрельба, предвосхищение ответных выстрелов носовых батарей, использование возможностей, о которых не знали даже клоны… пилотом мог быть только джедай.
      Причём джедай, не боящийся вызвать его гнев.
      Гривус ясно видел это в непоколебимой уверенности пилота, в его бесстрашии. Он ощущал это даже сквозь мерцающий щит «Незримой длани» и транспаристаль иллюминатора. О, повесить бы его световой меч себе на пояс!
      Энакин Скайуокер.
      Наверняка это он. А в истребителе, прикрывающем его хвост – Оби-Ван Кеноби.
      Бельмо на глазу сепаратистов.
      Всюду республиканские силы демонстрировали подобное же рвение, разнося на атомы дроидов-истребителей и нанося «увечья» основным кораблям дальним артиллерийским огнём. Гривус был уверен, что, если потребуется, он может изменить ход битвы, но сейчас это не входило в его полномочия. Хозяева-ситы приказали ему защищать жизни членов Совета – хотя на самом деле единственными, кто представлял важность для Конфедерации, были владыки Сидиус и Тиранус.
      Он отвернулся, чтобы взглянуть на модель сражения над тактической панелью, затем снова резко повернулся к обзорному иллюминатору, вспомнив пилотов АР-170, гнавшихся за челноком Ганрея всего несколько дней назад. Он махнул одному из дроидов.
      – Предупредите командиров кораблей, чтобы ожидали новый приказ.
      – Так точно, генерал, – монотонно отозвался дроид.
      – Поднять корабль. Приготовиться открыть огонь из всех орудий по моей команде.

      Нет смерти, есть только Сила.
      Оби-Ван размышлял, видел ли он когда-нибудь более ясную демонстрацию этой джедайской аксиомы, чем сейчас, наблюдая за тем, как Энакин, сконцентрировав Силу и бросая вызов смерти, преследует корабль Гривуса. Его истребитель превратился в точку и в настоящую минуту сошёлся нос к носу с гигантским крейсером, оставив Оби-Вана разбираться с мстительными дроидами-истребителями; сам Энакин либо не замечал их, либо не обращал на них внимания.
      – Когда-нибудь он точно станет причиной моей смерти, – пробормотал Оби-Ван.
      Но, не заботясь о собственной судьбе, он размышлял: что, если Энакин будет убит?
      И можно ли вообще его убить?
      Раз он Избранный, ведёт ли его судьба в соответствии с этим титулом и пророчеством? Действительно ли ему нельзя причинить реальный вред, или, рождённый, чтобы восстановить равновесие Силы, он нуждается в защитниках, которые помогут ему исполнить предназначение? Является ли обязанностью Оби-Вана – более того, обязанностью всех джедаев – забота о том, чтобы он выжил любой ценой?
      Не это ли внутренним чутьём постиг Квай-Гон на Татуине много лет назад, и не это ли заставило его с такой решимостью напасть на сита, который выследил их на той опалённой солнцами планете?
      Хотя щиты крейсера отражали жалящие лазерные разряды Энакина, юношу нельзя было оторвать от настойчивого преследования. Даже многократные попытки Оби-Вана вызвать его по боевой сети не возымели успеха; но теперь огромный корабль начал подниматься и разворачиваться.
      Мгновение Оби-Ван думал, что Гривус всё-таки хочет ударить по Энакину из всех носовых орудий. Но вместо этого крейсер продолжал подниматься, пока не оказался высоко над плоскостью эклиптики. Его нос под незначительным углом был направлен к центру системы.
      Затем он выстрелил.
      Не по республиканскому боевому соединению и не по самому Белдерону, а по колонне беженцев и сопровождающим её истребителям.
      Оби-Ван ощутил большое волнение в Силе, когда корабли один за другим озаряли космос пламенем взрывов. Вскрикнули тысячи голосов, боевая и командная сети наполнились возгласами смятения и гнева.
      Оби-Ван ждал следующего залпа, но его не последовало.
      Три-истребители и дроиды-«стервятники» внезапно ринулись назад, к кораблям, с которых они были запущены. В то же самое время весь сепаратистский флот совершил разворот. Конечно, Гривус понимал, что его варварский поступок застанет врасплох республиканские силы, но на уме у него не было ничего, кроме бегства в гиперпространство. Генерал, очевидно, решил, что Белдерон просто не стоит риска – ведь во Внешнем кольце столько беззащитных миров, которые можно захватить.
      – Энакин, беженцам нужна наша помощь! – передал Оби-Ван.
      – Лечу, учитель.
      Оби-Ван видел, как истребитель Энакина прервал напрасную погоню за крейсером. Далеко впереди корабли сепаратистов исчезали из вида, совершая прыжки на скорость света.

      – Корабли основного флота благополучно ушли, – доложил Гривусу дроид, как только крейсер покинул реальное пространство. – Ожидаемое время прибытия на запасной пункт сбора – десять стандартных часов.
      – Потери у Белдерона? – осведомился Гривус.
      – Приемлемые.
      За передними обзорными иллюминаторами плыли дымчатые вихри света.
      Пальцы похожей на клешню ладони Гривуса пробежались вниз по переборке.
      – Прикажите моей личной охране собраться в ангаре для челноков по выходе из гиперпространства, – распорядился он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Когда все корабли прибудут в пункт сбора, уведомьте вице-короля Ганрея, что я собираюсь нанести ему визит.

      – Хорошо обучил генерала Гривуса Дуку, – проговорил Йода.
      Они с Мейсом Винду находились в покоях Йоды в Храме джедаев, и сидели на возвышениях для медитации.
      – В ловушку загнанные, бьют они по месту слабейшему. Выбирать между спасением жизней и продолжением боя они нас заставляют.
      Йода вызвал в памяти поединок с Дуку в ангаре на Джеонозисе. Тогда Дуку тоже перехитрил его, заставив отвлечься на спасение других, и бежал…
      – Представители Белдерона выразили благодарность Сенату, – сообщил Мейс. – Несмотря на потери.
      Йода скорбно покачал головой.
      – Более десяти тысяч убито было. Двадцать семь джедаев.
      Мейс стиснул зубы.
      – В этой войне погибли миллиарды. Но Белдерон был спасён, и что более важно, нам вновь удалось вынудить Гривуса бежать.
      – Знаем мы, куда прыжок он совершил.
      – Если понадобится, мы будем преследовать его до края известной вселенной.
      Помолчав, Йода произнёс:
      – Поговорить с Верховным канцлером должны мы.
      – Но не оправдываться, – упрямо возразил Мейс. – Оправданиям пора положить конец.
      – С окончанием войны они закончатся. – Йода повернулся и внимательно посмотрел на Мейса. – Предзнаменованием ужасным Белдерон был. Растёт могущество тёмной стороны. Отыскать надо Сидиуса.
      Мейс с серьёзным видом кивнул.
      – Отыскать и уничтожить.

      – Генерал Гривус вышел из ангара, – доложил Ганрею помощник. Вице-король находился в своей каюте, расположенной в командной надстройке левого борта корабля-базы и обставленной с неумеренной роскошью.
      – Из какого ангара? – уточнил Ганрей в микрофон комлинка. – Нижнего или в башне?
      – Челнок генерала сел в башенном посадочном кольце, вице-король.
      Повернувшись, Ганрей встретился взглядом с Хаако.
      – Он будет здесь с минуты на минуту!
      Вице-король повернулся к круглому экрану, который в режиме реального времени показывал вестибюль перед его каютой. Стоявшие там охранники-неймодианцы тоже были предупреждены о прибытии Гривуса. Все четверо были вооружены длинными бластерными винтовками и носили громоздкие доспехи, закрывавшие туловище и ноги, и шлемы, похожие на котелки, оставляющие незащищёнными их красные глаза и зелёные лица.
      – Это, должно быть, из-за кресла, – предположил Ганрей, расхаживая взад-вперёд перед экраном.
      – Что вы ему сказали? – спросил Хаако.
      Ганрей остановился.
      – После того, как Шу Май известила меня о сборе на Белдероне, я немедленно связался с Гривусом и гневно выказал своё недовольство тем, что он не сообщил мне об этом лично. Я обвинил его в сокрытии сведений от члена правящего совета Конфедерации!
      Хаако пришёл в ужас.
      – Вы так ему и сказали?
      Ганрей кивнул.
      – Он утверждал, что пытался связаться по гиперволновому передатчику в кресле. Я сказал, что не принимал такой передачи.
      – Идут! – воскликнул Хаако, дрожащей рукой указывая на экран.
      Ганрей увидел, что Гривуса сопровождают четверо элитных МагнаСтражей. Эти зловещие двуногие боевые дроиды, построенные по особому проекту, были ростом с генерала и вооружены боевыми шестами с генераторами электромагнитных импульсов на обоих концах. Накидки из кольчужной ткани ниспадали с их широкоплечих тел, венчали головы и обрамляли лица. Благодаря личному участию Гривуса в их программировании, а также инструкциям, полученным Гривусом от Дуку, элитные стражи были обучены искусствам джедаев и являлись для многих из рыцарей Ордена более чем достойными противниками.
      Четыре неймодианца замерли на месте, предупреждающим жестом подняв к груди винтовки.
      Элитные стражи Гривуса даже не замедлили шаг. Повторив движение неймодианцев, они подняли электрошоковые жезлы и взмахнули ими перед собой с такой скоростью и точностью, что часовых Ганрея буквально смело с ног, как детей.
      Гривус уставился в объектив голокамеры, установленной перед дверью.
      – Впустите нас, вице-король. Или мне приказать стражам смести с пути всё, что лежит между мною и вами?
      Хаако развернулся на каблуках и поспешил к задней двери каюты.
      – Куда вы? – воскликнул Ганрей. – Бегство лишь докажет нашу вину!
      – А мы и так виновны, – бросил через плечо Хаако.
      – Он этого не знает.
      – Вице-король! – проскрежетал Гривус.
      Хаако остановился в дверном проёме.
      – Узнает.
      И исчез за дверью.
      Ещё несколько мгновений Ганрей взволнованно вышагивал по каюте, однако затем расправил мантию и митру, отвёл назад плечи и нажал на кнопку, открывающую дверь.
      Разъярённый генерал ворвался внутрь; вслед за ним – четыре МагнаСтража, занявшие места по бокам и готовые применить силу.
      – Что означает это вторжение? – потребовал ответа Ганрей. – Ваши хозяева не потерпят такого обращения со мной!
      Гривус прожёг его взглядом.
      – Потерпят, когда узнают, что вы наделали.
      Ганрей положил руку на грудь.
      – О чём вы говорите, вы… омерзительное создание. Когда владыка Сидиус узнает, что вы пообещали нам планету, которую не смогли захватить…
      Шагнувший вперёд МагнаСтраж сделал выпад, и его шест прошёл в миллиметре от лица Ганрея.
      – Железная марионетка владыки Сидиуса, – дрогнувшим голосом проговорил Ганрей. – Не будь Торговой Федерации, кто дал бы вам армию, которой вы могли бы командовать?
      Гривус погрозил Ганрею пальцем.
      – Механическое кресло. Я хочу его видеть.
      Ганрей сглотнул.
      – Я уничтожил его в порыве ярости. И выкинул за борт.
      – Вы лжёте. У меня не было проблем со связью. Кресло транслировало моё сообщение.
      – На что вы намекаете?
      – У вас больше нет кресла. Оно попало в руки врага, и с его помощью Республика узнала о моих планах нападения на Белдерон.
      – Вы идиот!
      Схватив Ганрея за горло, Гривус вознёс его на метр над полом.
      – Прежде чем я уйду отсюда, вы расскажете мне всё, что я хочу знать.

      Бедный Ганрей, думал Дуку. Жалкое создание…
      Всё же он заслужил страх, который вселил в него Гривус, оставив на Кейто Неймодии механическое кресло.
      Укрывшись в своём замке на Каоне, Дуку минуту назад имел разговор с генералом и теперь размышлял, как лучше разрешить создавшуюся ситуацию. Хотя инцидент у Белдерона ещё не доказывал, что Республике удалось расшифровать сепаратистский код и перехватить передачу Гривуса, адресованную Ганрею, разумно было предположить, что это всё же произошло. Дуку уже приказал Гривусу некоторое время воздерживаться от использования этого кода. Дополнительной причиной для беспокойства была потеря гиперволнового передатчика. Сам факт появления Республики у Белдерона говорит об эффективном прослушивании, и служит намёком на то, что механическим креслом занялась не только разведка, но и кое-кто повыше. Могут открыться секреты, которые поразили бы даже Гривуса.
      Генерал не привык проигрывать сражения. Даже будучи полководцем на своей родной планете, он почти не терпел поражений. Это изначально и привлекло к нему внимание Сидиуса. Когда владыка ситов изложил Дуку свою заинтересованность в Гривусе, Дуку, в свою очередь, выразил эту заинтересованность Сэну Хиллу, председателю Межгалактического банковского клана.
      Бедный Гривус, думал Дуку. Жалкое создание…
      Гривус пережил множество покушений на свою жизнь, во время Хакской войны и позже, когда он уже служил МБК, так что попытка заказного убийства была почти сразу же исключена. Хилл сам выступил с идеей аварии, хотя это тоже представляло определённый риск.
      Но что, если Гривус действительно погибнет при крушении?
      Тогда сепаратистам всего лишь придётся искать командующего где-нибудь в другом месте, сказал Хиллу Дуку. Но Гривус пережил аварию – и даже более: его ранения были далеки от смертельных. В итоге большинство опасных для жизни ран были нанесены уже после того, как его вытащили из горящих обломков челнока, и сделано это было с точным расчётом.
      Когда он наконец дал согласие на свою реконструкцию, кэлишу пообещали, что его разум не подвергнется существенным изменениям. Но джеонозианцы владели такими методиками корректировки сознания, что пациент даже не подозревал, что вмешательство вообще произошло. Гривус, конечно, считал, что он всегда был таким хладнокровным завоевателем, как сейчас, тогда как на самом деле своей жестокостью и отвагой он был обязан прежде всего кибер-реконструкции.
      Сидиус и Дуку не могли и желать лучшего. Особенно Дуку, отнюдь не стремившийся командовать армией дроидов в дополнение к тому, что приходилось нянчиться с Нутом Ганреем, Шу Май и другими будущими учредителями Совета сепаратистов.
      К тому же, обучать Гривуса было большим удовольствием. Дуку не нужно было требовать от него выпустить на волю гнев и ярость, как было в случае с так называемыми учениками графа – тёмными джедаями. Джеонозианцы не оставили Гривусу ничего, кроме гнева и ярости. А боевое искусство генерала было таково, что едва ли кто-либо из джедаев был в состоянии одолеть его в поединке. Во время многочисленных учебных боёв бывали моменты, когда даже Дуку был вынужден отступать под натиском киборга.
      Но кое-какие секреты Дуку оставил при себе.
      На всякий случай.
      Манипуляции, подобные тем, которые проводились при трансформации Гривуса, затрагивали самое сердце ситской философии – если, конечно, слова «сердце» и «сит» могут употребляться вместе. Сущность тёмной стороны – в готовности использовать любые средства для достижения желанной цели, которой для повелителя Сидиуса было подчинение галактики владычеству одного великолепного ума.
      Нынешняя война была результатом тысячелетия тщательного планирования – поколениями ситы передавали знания тёмной стороны от наставника к ученику. Лишь двое в каждом поколении, начиная с Дарта Бейна, – учитель и ученик, посвятившие себя использованию тёмной стороны Силы – трудились во благо тьмы. Разжигали войны, становились причиной убийств, коррупции, несправедливости и алчности – всегда и везде, где только было возможно.
      Всё это, подобно злокачественной опухоли, было внедрено в тело Республики, после чего ситам оставалось лишь контролировать распространение заразы, пока она не пустила корни настолько глубоко, что начала разрывать жизненно важные органы …
      За время своих собственных междоусобных войн ситы поняли, что в случае, когда смыслом существования системы является власть, система часто рушится изнутри. Чем страшнее внешняя угроза власти, тем сплочённее будут те, в чьих руках она держится.
      Так случилось с Орденом джедаев.
      Двести лет до пришествия Дарта Сидиуса тёмная сторона набирала силу, а джедаи едва ли пытались ей как-то помешать. Существование сильного Ордена джедаев вполне устраивало ситов, потому что ощущение всемогущества ослепляло их и не позволяло видеть ничего вокруг.
      А значит – пускай они триуфально стоят на пьедестале. Пусть размягчаются, пусть делают, что угодно их душе. Пусть забудут, что добро и зло существуют вместе. Пусть продолжают не видеть дальше стен своего ненаглядного Храма – тогда они за деревьями не смогут разглядеть лес. И, раз уж на то пошло, пусть и дальше всеми силами цепляются за власть – так их будет намного легче опрокинуть.
      Но, конечно, не все они были слепы. Многие джедаи осознавали эти перемены – этот медленный дрейф во тьму. И никто, наверное, не постиг этого лучше, чем умудрённый годами Йода. Но мастера, составляющие Совет джедаев, находились во власти убеждения в неотвратимости этого дрейфа. Вместо того чтобы найти первопричину подступающей тьмы, они лишь делали всё возможное, чтобы сдержать её. Они ждали рождения Избранного, ошибочно полагая, что только он будет способен восстановить равновесие.
      В этом опасность пророчества.
      Именно в такие времена родился Дуку и благодаря наличию мощной связи с Силой попал в Орден, становившийся всё более самодостаточным, сосредоточенным на себе, надменным – благодаря власти, которой он был облечён именем Республики. Он закрывал глаза на несправедливости, в искоренении которых Республика была мало заинтересована, потому что те, в чьих руках находилась власть, получали от этого выгоду.
      Хотя степень восприимчивости джедая к Силе в первую очередь определяли мидихлорианы, наследственные черты тоже играли немаловажную роль – вопреки всем попыткам Храма извести наследственность. Дуку, обладавший знатностью и богатством, жаждал иметь авторитет. Ещё юнцом он был одержим желанием узнать всё, что только можно, о ситах и тёмной стороне Силы. Он строго придерживался правил джедаев, стал самым умелым в Храме фехтовальщиком и инструктором боя на мечах. И при этом с первых же дней в Ордене в нём стали проявляться намёки на те перемены, которые должны были произойти с ним в дальнейшем. Джедаи даже не поняли, какую опасность представлял для Ордена Дуку, как не распознали они впоследствии и угрозу, таившуюся в маленьком мальчике, который был освобождён из рабства на Татуине.
      Недовольство Дуку продолжало расти и становилось мучительнее; он был разочарован Сенатом, слабовольным Верховным канцлером Вэлорумом, близорукостью самих членов Совета джедаев. Блокада Набу Торговой Федерацией, слухи об Избранном, найденном в пустыне, гибель Квай-Гона Джинна от рук сита… Как могли члены Совета закрывать глаза на происходящее? Как могли они продолжать твердить о том, что всё вокруг скрывает завеса тёмной стороны?
      Своими мыслями Дуку делился со всеми, кто готов был его слушать. Неудовлетворённость не покидала его. Хотя у них с Йодой были не самые ровные отношения, они свободно могли говорить о предзнаменованиях. Однако Йода являлся живым подтверждением того, что с долгой жизнью приходит консерватизм. Настоящим другом Дуку был мастер Сайфо-Диас, который тоже был обеспокоен текущими тенденциями, но был слишком слаб, чтобы начать действовать.
      Битва за Набу показала, что ситы вновь действуют в открытую, а сам конфликт был плодом махинаций их владыки.
      Владыка ситов – тот, у кого есть мощь… у кого хватит сил совершить решающий шаг.
      Дуку задумал разыскать его и, быть может, убить, но даже той небольшой веры, которую он питал к пророчеству, было достаточно, чтобы зародить сомнения. Он не верил, что смерть сита сможет остановить поступь тёмной стороны.
      Придёт ещё один, и ещё.
      Как оказалось, ему не было нужды охотиться за Сидиусом – Сидиус сам его нашёл. Смелость Сидиуса сперва удивила его, но прошло немного времени, и Дуку стал восхищаться ситом. Вместо того чтобы сражаться насмерть на световых мечах, они много беседовали и постепенно пришли к выводу, что их взгляды на перспективы спасения галактики от разложения, в конце концов, различаются не так уж сильно.
      Но партнёрство с ситом ещё не делает ситом.
      Искусствам джедаев надо было учиться – так же дело обстояло и с мощью тёмной стороны. Так началось его долгое ученичество. Джедаи предостерегают, что гнев – самый быстрый путь на тёмную сторону, но гнев – не более чем необработанная эмоция. Чтобы познать тёмную сторону, надо иметь желание подняться над моралью, отринуть любовь и сострадание и делать всё необходимое, чтобы реализовалось твоё представление о мире, поставленном под контроль – даже если это означает отнимать чьи-то жизни.
      Дуку был энергичным учеником, и, тем не менее, Сидиус продолжал держать его на расстоянии. Возможно, он работал с другими потенциальными заменами своему предыдущему ученику, зловещему Дарту Молу, который на самом деле был не более чем игрушкой – как Асажж Вентресс или генерал Гривус. Сидиус увидел в Дуку задатки настоящего партнёра – равного себе, но воспитанного в противоположном «лагере», обученного искусствам джедаев, прекрасного бойца, политического аналитика. Но ему надо было оценить готовность Дуку следовать идеалам ситов.
      Один из ваших прежних друзей в Храме джедаев предвидел грядущие перемены, поведал ему Сидиус. Заинтересованный возможностью создания армии для Республики, он связался с группой клоноделов. Заказ на армию нужно оставить в силе, ведь мы когда-нибудь сможем ею воспользоваться. Но мастер Сайфо-Диас не должен вернуться, и джедаи не должны узнать об армии, пока мы их к этому не подготовим.
      Именно убийством Сайфо-Диаса Дуку полностью открыл себя тёмной стороне, и Сидиус даровал ему титул Дарт Тиранус. Последнее, что он сделал, прежде чем покинуть Орден – стёр все упоминания о Камино из джедайских архивов. Потом, уже в ипостаси Тирануса, он нашёл на Богг-4 Фетта, приказал ему прибыть на Камино и устроил так, чтобы оплата доходила до клоноделов кружными путями.
      Прошло десять лет.
      Под властью нового Верховного канцлера Республика, как показалось, в первые годы встала на ноги, но затем коррупция вновь взяла своё, и проблемы стали накапливаться, как снежный ком. Сидиус и Тиранус в свою очередь лишь всеми силами поддерживали эти упаднические тенденции.
      Сидиус имел способность заглядывать далеко в будущее, но неожиданности случались всегда. Однако вместе с мощью тёмной стороны пришла и гибкость.
      Проследив путь Фетта от Камино, на Джеонозис прибыл Оби-Ван Кеноби. Так бывший падаван Квай-Гона Джинна оказался прямо под носом у Дуку. Но когда граф сообщил Сидиусу о присутствии Оби-Вана, Сидиус сказал лишь: «Позвольте событиям идти своим чередом, Дарт Тиранус. Всё проистекает так, как я и предвидел. Сила воистину с нами».
      А теперь – новое затруднение: в результате промаха Нута Ганрея у Республики и джедаев появилась возможность отследить местонахождение Сидиуса и разоблачить его. В создании для Сидиуса необычного передатчика механического кресла – а также и других, ему подобных – принимало участие сразу несколько конструкторов, и некоторые них были ещё живы. И если агенты Республики – или, в данном случае, джедаи – будут достаточно упорны и сообразительны, они могут узнать о Сидиусе больше, чем тому хотелось бы…
      Придётся известить владыку, подумал Дуку.
      Или не стоит?
      Мгновение он колебался, представляя, какой властью сможет обладать, если задумает вести собственную игру.
      А затем направился прямо к гиперволновому передатчику, который дал ему Сидиус, и нажал кнопку вызова.

      Мейс Винду не мог вспомнить ни одного визита в резиденцию Верховного канцлера в здании Сената, когда бы его внимание не привлекала коллекция псевдорелигиозных статуй – возбуждающих любопытство и одновременно порождающих чувство тревоги. Как-то раз, заметив его интерес, Палпатин долго и увлечённо рассказывал, когда и каким образом к нему попали эти предметы искусства. Один был приобретён на аукционе на Комменоре; другой после многих лет добыт за большие деньги у кореллианского торговца антиквариатом; этот извлечён из древнего храма, открытого на луне газового гиганта Явина; подарок от совета Тида с Набу; ещё один подарок – от народа гунганов…
      Сейчас Мейс смотрел на бронзиевую статую, которая, по словам Палпатина, изображала Уапо, мифического ремесленника-полубога – покровителя обмана.
      – Я рад, что вы связались со мной, мастера, – говорил Верховный канцлер с противоположного конца широкого стола, – так как я сам собирался связаться с вами по весьма серьёзному делу.
      – Тогда сперва о деле вашем поговорим мы, – проскрипел Йода.
      Против обыкновения, он сидел в мягком кресле, что делало его ещё меньше, чем он был на самом деле. Мейс восседал по левую руку от Йоды, широко расставив ноги и опершись локтями о колени.
      Палпатин прикоснулся к нижней губе сложенными домиком пальцами, вздохнул и откинулся на спинку своего тронного кресла.
      – Мне несколько неловко, мастер Йода, но подозреваю, что и вы, и я пришли сюда говорить об одном и том же деле. Я имею в виду Белдерон.
      Йода сжал губы.
      – Не подвела вас интуиция. О Белдероне многое сказать мы можем.
      Палпатин улыбнулся, поджав губы.
      – Ну, тогда, думаю, надо начать с того, что я был очень рад узнать о нашей недавней победе. Жаль только, что меня не известили о ваших планах до их претворения в жизнь.
      – У нас не было времени на проверку полученных разведданных, – без колебаний сказал Мейс. – Мы подумали, что лучше задействовать как можно меньше республиканских кораблей. По существу, это была операция джедаев.
      – Операция джедаев, – медленно повторил Палпатин. – И по большому счёту вы, то есть джедаи, добились успеха и наголову разбили силы генерала Гривуса.
      – Не разбили его, – сказал Йода. – В гиперпространство бежал Гривус. Лидеров сепаратистов защищал он.
      – Понимаю. И что теперь?
      Мейс подался вперёд.
      – Ждать, когда он снова появится, и немедленно наносить удар.
      Палпатин задержал на джедае взгляд.
      – На будущее, не могли бы вы информировать меня обо всех имеющихся у вас разведданных? Разве мы с вами не обсуждали этот вопрос после Итора? Когда мастер Йода считался погибшим…
      Прежде чем Мейс успел ответить, канцлер заговорил вновь:
      – Вы понимаете, что проблема не только в этом. Я могу понять необходимость держать отдельные разведданные в секрете, но этого не поймут многие члены Сената. В случае с Белдероном – и в основном благодаря победе Республики – я смог несколько развеять опасения отдельных сенаторов, которые пришли к выводу, что джедаи уже взяли бразды руководства войсками в свои руки и больше не подотчётны органам власти.
      Мейс раздул ноздри.
      – Мы не позволим Сенату и дальше диктовать нам, как вести войну.
      Йода задумчиво кивнул.
      – Очернила джедаев сомнительность решений Сената многих. – Он с неодобрением посмотрел на Палпатина. – Причина репутации нашей – в них.
      Мейс подчеркнул:
      – Мы не головорезы.
      Палпатин развёл руки умиротворяющим жестом.
      – Конечно, нет. Тот, кто так утверждает, крайне далёк от истины. Но, как я сказал… Сенат хотя бы должен верить, что его держат в курсе дела – особенно в свете неограниченных полномочий, которые он предоставил нынешнему кабинету власти.
      Он выпрямился в кресле.
      – Не проходит и дня без того, чтобы я не стал объектом подозрений, обвинений, намёков на скрытые мотивы. И должен сказать вам, подозрения не ограничиваются этим кабинетом. Они касаются и роли джедаев в войне. Мастера, при любых обстоятельствах нельзя допустить, чтобы складывалось впечатление, будто мы в сговоре.
      Йода нахмурился.
      – Договориться должны мы, если победа целью нашей остаётся.
      Палпатин понимающе улыбнулся.
      – Мастер Йода, я далёк от того, чтобы читать вам лекции, при вашем глубоком знании политических механизмов. Но правда в том, что сейчас война переместилась во Внешнее кольцо, и нам надо быть рассудительными, выбирая кампании и цели, которые мы назначаем нашим военным силам. Если мы хотим, чтобы, когда это безумие закончится, наступил прочный мир, то с нынешнего момента нужно начать действовать с величайшей осторожностью.
      Он покачал головой.
      – Обстоятельства вынудили нас пожертвовать многими верными Республике мирами. Другие, перешедшие к сепаратистам, возможно, пожелают вновь присоединиться к Республике. Я не хочу обременять джедаев такими делами. Они – сфера компетенции правительства, и мне нужно решать их в первую очередь.
      – Уроки, которые преподнесла нам тысячелетняя служба Республике, не прошли даром, – с нажимом сказал Мейс. – Совет джедаев прекрасно осведомлён о сложностях подобных ситуаций.
      Палпатин спокойно отнёсся к этому упрёку.
      – Прекрасно. Тогда мы можем перейти к другим делам.
      Мейс и Йода ждали.
      – Могу я спросить, как джедаи узнали о планах Гривуса по нападению на Белдерон?
      – На Кейто Неймодии был захвачен гиперволновой передатчик, принадлежавший вице-королю Нуту Ганрею, – объяснил Мейс. – Этот прибор позволил разведке расшифровать код сепаратистов. Мы перехватили сообщение генерала Гривуса вице-королю Ганрею, в котором говорилось о Белдероне, и действовали, основываясь на полученных данных.
      Палпатин окинул его недоверчивым взглядом.
      – У нас есть возможность прослушивать передачи сепаратистов?
      – Едва ли, – сказал Йода. – Белдерона после.
      Палпатин обдумал это и нахмурился.
      – Белдерон лишил вас возможности продолжать слежку за сепаратистами.
      Он вздохнул, и хмурое выражение исчезло с его лица.
      – Знай я о происходящем, я, вероятно, сделал бы такой же выбор. Но я должен кое-что добавить, мастера. Меня чрезвычайно раздражает тот факт, что меня перестали держать в курсе. Почему мне не сказали? Должен ли я считать, что вы мне больше не доверяете?
      – Нет, – чуть ли не пролаял Йода. – Но в кабинет этот многие приходят. Нашей собственной тактики придерживаемся мы.
      Лицо Палпатина внезапно залилось краской.
      – А продолжаете ли вы полностью доверять тем, кто окружает вас? Вы осознаёте, как может отреагировать на это общественность, притом, что многие из вас сознательно не принимают участия в войне, а некоторые даже переметнулись на сторону сепаратистов?
      – Десять лет обвинениям этим, Верховный канцлер.
      – Боюсь, что в данном случае вы обманываете себя, мастер Йода, если считаете, что по прошествии лет эти «обвинения» потеряли ценность для тех, кто вас критикует.
      Ситуация выходит из-под контроля, подумал Мейс. Он постарался успокоиться, прежде чем начать говорить:
      – Есть и более важная причина нашего молчания.
      Теперь ждал уже Палпатин.
      – Передатчик содержал сохранённое сообщение – сообщение, посланное вице-королю Дартом Сидиусом.
      На широком лбу Палпатина появились морщины – он колебался.
      – Сидиус. Мне знакомо это имя…
      – Сит – учитель Дуку. Узнал о нём на Джеонозисе мастер Кеноби. Но не поверили мы, что существует он, тогда.
      – Теперь я вспомнил, – сказал Палпатин. – Оби-Вану было сказано, что этот Сидиус как-то контролирует Сенат.
      – Мысль эту отвергли мы. Но о Сидиусе не лгал Дуку.
      Палпатин развернул кресло к панораме Корусканта за огромным изогнутым окном.
      – Ещё один сит.
      Повернувшись обратно к Йоде, он сказал:
      – Простите меня, но почему эта проблема так важна?
      – Равновесие в войне этой поддерживается… по чьей-то воле. Республики победа, сепаратистов победа… Оттягивать войны конец Сидиус может.
      Палпатин вновь замолчал, размышляя над словами Йоды.
      – Думаю, я начинаю понимать причины такой секретности. Джедаи пытаются разоблачить Сидиуса.
      – Следуем за путеводной нитью мы.
      – Может ли поимка Сидиуса положить конец войне?
      – Она его приблизит, – сказал Мейс.
      Палпатин кивнул, подводя итог.
      – Тогда, думаю, вы примете мои извинения. Вы должны непременно выследить Сидиуса – любой ценой.

      – Когда кси чар рассказал про горнодобывающее предприятие на астероиде, я и представить себе не мог реальный астероид, – признался Оби-Ван, сидевший на месте второго пилота республиканского барка.
      – Так сказал ТС-16, – ответил Энакин. – Может, что-то потерялось при переводе.
      Протокольного дроида отправили на Корускант, чтобы с ним поработала республиканская разведка, а Р2-Д2 остался на Белдероне, где техники разбирались с повреждениями, которые он получил во время боя. Оби-Ван и Энакин остались на корабле одни. Они сменили мантии джедаев на одежду, более подходящую для космических скитальцев.
      Предприятие Гильдии коммерции «Эскарт», названное по имени астероидного пояса, в котором оно просто бросалось в глаза, вращалось на орбите меж двумя газовыми гигантами, каждый из которых имел множество лун. Эскарт находился в необитаемой звёздной системе во внешнем отрезке Перлемианского торгового пути, в двух гиперпрыжках от Белдерона. Двадцать лет назад, когда горные разработки только начинались, астероид был сплющен у полюсов, но теперь он напоминал вогнутую полусферу, сильно изрытую кратерами – благодаря силам природы и гигантским рабочим дроидам Гильдии коммерции. Убедившись, что из Эскарта извлечена вся руда до последней капли, гильдия превратила оставшиеся на астероиде карьеры, тоннели и шахты в офисы и обогатительные фабрики. Современная технология луча захвата позволяла ловить небольшие астероиды и доставлять их на переработку, вместо того, чтобы пользоваться буксирами или добывать полезные ископаемые прямо на месте. Эскарт был во многом похож на предприятия по добыче газа тибанна, парившие в плотной атмосфере Беспина, на другом краю галактики, с той лишь разницей, что здесь добывали руду.
      Астероидный пояс был закрытой зоной и охранялся корветами Гильдии коммерции и патрульными кораблями, созданными на основе джеонозианских истребителей. Тем не менее, республиканской разведке удалось внедрить на Эскарт своего агента. Оби-Вану и Энакину не сказали, когда они свяжутся с агентом и будут ли вообще с ним контактировать, но за несколько минут до отлёта с Белдерона пришло сообщение, что Тал К'сар, мастеровой-бит, которому приписывалось создание гиперволнового передатчика и голопроектора для механического кресла Ганрея, арестован. По какому обвинению – пока неизвестно.
      С пульта управления зазвучал предупредительный сигнал.
      – Эскарт, – пояснил Энакин. – Требуют, чтобы мы назвались и сообщили о своих намерениях.
      – Мы – вольнонаёмные специалисты в поисках работы, – напомнил Оби-Ван.
      Энакин активировал комм и повторил слова учителя в микрофон.
      – Кореллианский барк, – ответил сиплый голос, – на ваш запрос о посадке ответ отрицательный. На Эскарте нет вакансий. Советую поискать на Энсионе или Орд-Мантелл.
      Оби-Ван посмотрел в иллюминатор и заметил, что справа к ним движется корвет.
      – Вектор перехвата, – прокомментировал Энакин. – Будут дополнительные инструкции, учитель?
      – Да – придерживайся плана. Мы окажемся ближе всего к К'сару, когда арестуют нас самих.
      Энакин ухмыльнулся.
      – Это не проблема. Держитесь.
      Оби-Ван уже держался, поэтому сумел кое-как усидеть в кресле, когда Энакин перевёл двигатели на максимальную мощность и резко развернул барк – но избрал курс не прочь от корвета, а прямо на него.
      На приборной панели опять загудел сигнал тревоги.
      – Требуют, чтобы мы улетали, Энакин.
      Юноша не стал отступать.
      – Пролетим впритирку. Пусть видят, как нам неприятен их отказ.
      – И никаких лазеров.
      – Обещаю. Просто их подразним.
      На глазах Оби-Вана корвет заметно увеличился в размерах. Пульт продолжал звенеть, сигналы тревоги становились громче. Мгновение спустя перед носовым иллюминатором промелькнули два турболазерных разряда.
      Оби-Ван вцепился в подлокотники кресла.
      – Они явно не обрадовались.
      – Попробуем ещё раз.
      Резко опустив нос барка, Энакин увеличил скорость. Казалось, манёвр выведет его прямо под корвет, но в последний момент юноша дёрнул ручку управления на себя, направив кораблик вверх по крутой спирали. Хвост судёнышка чуть не зацепило выстрелом из носовых батарей охранника.
      – Достаточно правдоподобно, – сказал Оби-Ван. – Выравнивай корабль и подавай сигнал, что мы подчиняемся.
      – Учитель, вы недостаточно серьёзно подходите к делу. Если будет слишком просто, они заподозрят, что мы что-то затеваем.
      Оби-Ван увидел, как к погоне присоединяются два патрульных корабля. Мимо пронеслись ярко-алые вспышки света, Энакин швырнул барк в зубодробительный вираж, и корабль метнулся в гущу астероидов.
      – Быть твоим ведомым, Энакин, – не самое страшное. Куда страшнее – быть твоим пассажиром!
      Энакин положил кораблик на крыло, намереваясь проскочить сквозь скопление скал, и тут в ближайший астероид ударил лазерный луч. Осколки осыпали щиты барка, но Оби-Ван чувствовал, что с кораблём полный порядок; это подтверждали и дисплеи на пульте.
      Энакин крепко ухватился за ручку управления и рывком увёл барк в поворот. Патрульный корабль упрямо держался за ними, под углом к более крупному кораблю, заходившему с фланга, но Энакин продолжал делать обманные повороты – всё более и более резкие – и истребители были вынуждены прекратить погоню. Но в следующее мгновение барк внезапно встряхнуло. Пилота и пассажира вдавило в кресла, затем швырнуло на пульт, и Энакин принялся вертеть головой, соображая, что происходит. В этот момент барк опять рванулся вперёд, застыл и мелко затрясся.
      Оби-Ван внимательно осмотрел дисплеи.
      – Нас подбили?
      – Нет.
      – Мы врезались в астероид?
      – Тоже нет.
      – Только не говори, что пришёл в чувство и решил сдаться.
      Энакин с несчастным видом посмотрел на наставника.
      – Луч захвата.
      – С Эскарта? Не может быть. Мы слишком далеко.
      – Я тоже так думал.
      Руки Энакина заметались над панелью управления, отключая одни системы и активируя другие.
      – Не пытайся с ним бороться, Энакин. А то корабль развалится.
      Слова подтвердились, когда судёнышко внезапно содрогнулось. Энакин стиснул зубы и опустил руки на колени.
      – Взгляни на это под другим углом, – сказал Оби-Ван, когда луч потянул барк к висящему в отдалении заводу. – По крайней мере, ты заставил их потрудиться.

      Луч захвата аккуратно опустил барк в искусственный кратер, ныне служивший ангаром. Оби-Ван и Энакин получили приказ выйти из корабля и встали у подножия трапа, заложив руки за голову. Барк окружали одетые в униформу неймодианцы и госсамы, к которым направлялась группа охранников, состоявшая из людей, джеонозианцев и боевых дроидов.
      – Встреча совсем не такая тёплая, как на Чарросе IV, – заметил Оби-Ван.
      Энакин едва заметно кивнул.
      – Ага, чувствую, сейчас начнется ностальгия по ксичарцам.
      – Держите руки на виду! – крикнул командир группы охранников, выйдя на посадочную платформу. – Не делайте резких движений!
      – Какая трагедия, – сказал Энакин.
      – Никаких ментальных уловок, – предостерёг Оби-Ван.
      – Вечно вы портите всё удовольствие.
      Тощий светловолосый офицер человеческой расы был так же высок, как и Энакин, и шире в плечах. Судя по эмблеме Гильдии коммерции на воротнике серой униформы, он являлся капитаном службы охраны Эскарта. Охранник остановил отряд в трёх метрах от трапа, и по его сигналу джеонозианцы разошлись в стороны, выставив широкоствольные акустические бластеры.
      Капитан осмотрел Оби-Вана и Энакина с головы до ног, затем обошёл кругом, заложив руки за спину. Взглянув на корабль, он сказал:
      – Таких я ещё не видел. Но, судя по наличию пушек, вы не послы доброй воли.
      – Времена нелёгкие – всем нужно как-то выживать, – ответил Оби-Ван.
      Охранник бросил на него хмурый взгляд.
      – Какие у вас дела в этом секторе?
      – Мы надеялись найти временную работу, – ответил Энакин.
      – Вам было сказано, что вакансий нет. Зачем создавать себе проблемы, нападая на наш корвет?
      – Нам показалось, что вы ведёте себя невежливо. Ведь мы лишь хотели представиться…
      Капитан чуть не рассмеялся.
      – Так произошло недоразумение?
      – Вот именно, – подтвердил Оби-Ван.
      Офицер охраны изумлённо покачал головой.
      – В таком случае, попробуем завязать знакомство заново. Предлагаю небольшой осмотр достопримечательностей. Начать можно с тюремного уровня!
      Он повернулся к двоим подчиненным.
      – Наденьте на этих клоунов браслеты и обыщите – не припрятали бы оружие!
      – А может, мы просто штраф заплатим – и тихо-мирно разойдёмся? – спросил Оби-Ван, когда на его запястьях защёлкнулись магнитные наручники.
      – Скажите это суду.
      Охранники закончили обыск и отступили в сторону.
      – Они чисты.
      Капитан кивнул.
      – Это говорит в их пользу. Обыщите корабль и конфискуйте всё ценное. Предупредите тюремную охрану, что у нас двое задержанных.
      Вытащив из кобуры бластер, он жестом приказал Оби-Вану и Энакину идти к турболифтам.
      Многие коридоры, ведущие в ангар, не претерпели никаких изменений с тех пор, как служили штреками горных разработок, другие были укреплены пластальными балками и обшиты дюракритовыми панелями. Некоторые турболифты на поверку оказались расположены в бывших рудничных стволах.
      Капитан указал на свободный лифт и сам вошёл внутрь вслед за арестованными. Туда же поспешили два госсама, но он кивком отослал их. Как только двери закрылись, он опустил оружие и с неожиданной энергией сказал:
      – Нам надо действовать быстро.
      – Вы Тревейл, – Оби-Ван произнёс кодовое имя, которое ему сообщили.
      – С этим битом всё очень сложно. Его приговорили к смерти.
      Брови Энакина сошлись на переносице.
      – Что ж он натворил? Убил кого-то?
      – Сделал ошибку в бухгалтерских расчётах.
      – Суровое наказание для такого проступка.
      – Суд Эскарта заявил, что хочет сделать его примером для других. Но ясно, что обвинение сфабриковано. – Разведчик помолчал. – Возможно, всё это как-то связано с вами.
      Тревейл не мог знать деталей их задания, но Оби-Ван согласно кивнул.
      – Если он ожидает казни, то вряд ли будет расположен говорить с нами.
      – Я тоже так думаю, – сказал Тревейл. – Но, возможно, если вы сумеете его вызволить…
      – Вы можете это организовать? – спросил Энакин.
      – Я могу попытаться.
      Кабина турболифта остановилась, и двери раздвинулись.
      – Добро пожаловать на тюремный уровень. – Тревейл вернулся к своей роли и вытолкнул Оби-Вана в караульное помещение.
      Место за полукружьем компьютерных пультов занимали пять угрюмых инородцев – лысых клыкастых аквалишей-куара – одетых в униформу Гильдии коммерции и щеголяющих тяжёлыми пистолетами.
      – Проводите гостей в камеру 4816, – приказал Тревейл сержанту.
      – Уже занята. Там этот бит – К'сар.
      – Для страданий нужно общество, – философски заметил Тревейл.
      Развернувшись кругом, он пошёл обратно к турболифту. Вышедший из-за стойки с экранами четырёхглазый аквалиш повёл Оби-Вана и Энакина по узкому коридору, в который выходили двери тюремных камер. Пройдя метров тридцать, он остановился, ввёл код на вмонтированной в стену сенсорной панели и открыл забрызганную кровью дверь камеры 4816.
      В жалкой квадратной каморке не было ни коек, ни санузла.
      Запах экскрементов был почти невыносим.
      – Предупреждаю, – проскрипел аквалиш на общегалактическом, – только чистота номеров превосходит качество здешней кормёжки.
      – Тогда будем надеяться, что нас выпустят до обеда, – сказал Оби-Ван.
      Тал К'сар, тощий даже для бита, забился в угол камеры, его длиннопалые руки были скованы на животе. Он был хорошо одет и, казалось, невредим. Оби-Ван вспомнил, что арестовали его только вчера.
      К'сар сверкнул глазами, но не ответил на приветственный кивок Оби-Вана.
      – Ух, возню устроили, – громко сказал Энакин, когда их заперли.
      – Хорошая работа, – подыграл Оби-Ван. – Но можно было и не сбивать охранницу с ног.
      – Да она сама напросилась.
      Энакин подскочил к забившемуся в угол К'сару.
      – Как тебя сюда занесло?
      Даже если К'сар был удивлён, услышав, что человек говорит на его языке, он продолжал хранить молчание. Энакин предпринял вторую попытку, и бит ответил на общегалактическом:
      – Не твоё дело. Пожалуйста, оставь меня в покое.
      Энакин пожал плечами и подошёл к Оби-Вану, который пристроился в дальнем углу.
      – Терпение, – тихо сказал Оби-Ван.
      Они присели на корточки, привалившись спинами к грязной стене.

      Не прошло и стандартного часа, как в коридоре послышались голоса, и дверь со скрежетом распахнулась. За ней стояли Тревейл и два тюремщика-аквалиша. Не говоря ни слова, чужаки схватили Тревейла за руки и бросили в камеру. Оби-Ван подхватил офицера охраны, не дав ему упасть на пол.
      – Ещё один неожиданный ход?
      Тревейл пребывал в замешательстве, руки его были скованы наручниками.
      – Моё прикрытие лопнуло, – тихо сообщил он. – И даже представить не могу, почему.
      Энакин взглянул на Оби-Вана.
      – Совпадений не существует. За нами кто-то следит.
      Оби-Ван не стал отвечать.
      – Что теперь?
      – Вы что-то смогли подстроить? – спросил Оби-Ван Тревейла.
      – Перебой с энергией. Короткий, но времени будет более чем достаточно, чтобы вы отсюда выбрались.
      – Мы, – поправил Энакин. – Вы пойдёте с нами.
      – Я вам признателен. – Он в нерешительности нахмурился. – Надеюсь, вы вдвоём сможете открыть дверь… вручную, я имею в виду.
      – Откроем, – заверил Оби-Ван.
      – Сколько времени до перебоя с энергией? – спросил Энакин.
      – Час, начиная с настоящего момента. – Тревейл бросил взгляд на К'сара. – А что с ним?
      Энакин встал и пересёк камеру.
      – Я уже понял, тебя не интересует болтовня, но думаю, у нас есть шанс отсюда выйти. Что скажешь?
      Лишённые век глаза бита стали значительно больше:
      – Да, да, конечно! Спасибо вам.
      – Просто будь наготове.
      – Пройдёте в тоннель слева от поста охраны, – говорил Тревейл, когда Энакин вновь подошёл к ним. – Держитесь левой стороны, пока не дойдёте до лестницы, и там поднимайтесь на уровень ангаров.
      – А вы пойдёте другим путём? – спросил Энакин.
      – Надо отключить луч захвата, иначе ваш корабль не взлетит. Двумя уровнями ниже находится резервная силовая подстанция. Моих знаний достаточно, чтобы на время вывести её из строя.
      – Только не в одиночку, – заявил Оби-Ван.
      Энакин ухмыльнулся.
      – Думаю, сейчас ваша очередь…
      Оби-Ван не стал возражать.
      – Значит, К'сар пойдёт с тобой. Глаз с него не спускай, Энакин.
      Тревейл кивком указал на коридор тюремного блока.
      – Надо ещё разобраться с охраной.
      – Об этом не беспокойтесь, – сказал Энакин.
      Вытянув руки, он расщёлкнул наручники. Оби-Ван сделал то же самое, затем вскрыл наручники Тревейла.
      Тот широко улыбнулся.
      – Люблю хорошие планы.

      Энакин и Оби-Ван стояли у двери камеры, когда заморгал покрытый коркой грязи светильник. В следующую секунду он погас. Оби-Ван развёл руки, и дверь втянулась в стену.
      Тревейл восхищённо покачал головой.
      – Не перестаю удивляться.
      Энакин обернулся к К'сару.
      – Пора! Быстро!
      Все четверо выскочили в неосвещённый коридор.
      – Скоро включатся аварийные генераторы, – предупредил Тревейл.
      Было слышно, как впереди охранники щёлкают тумблерами на пульте и возбуждённо переговариваются. Энакин преодолел половину пути до караулки, когда в конце узкого коридора появился охранник. Огромные глаза позволяли аквалишу видеть в темноте, но не так хорошо, как биту или джедаям. Прежде чем охранник смог понять, что происходит, его бластер уже летел в руку Энакина. Оби-Ван подтолкнул аквалиша с помощью Силы, заставив его влететь в караулку и удариться о стену турболифта.
      Остальные охранники поспешили выбраться из-за погасшей панели и контратаковать. Оби-Ван и Энакин бросились к ним и принялись расшвыривать противников при помощи кулаков, пинков и Силы. Тела летали по всему помещению, падая друг на друга, сталкиваясь и разбивая экраны. Одному аквалишу удалось выстрелить, но выстрел беспорядочно заметался по комнате, никого не задев.
      Потасовка окончилась, едва успев начаться. В свете красных аварийных огней К'сар окинул потрясённым взглядом картину побоища.
      – Вы джедаи!
      – Они – джедаи, – поправил Тревейл.
      – Но… что вы делаете здесь – на Эскарте?
      Энакин с серьёзным видом прижал палец к губам:
      – Дела Республики.
      После чего сунул в руки К'сару бластер, взятый у охранника. Бит озадаченно посмотрел на оружие.
      – Но…
      – Мне он не понадобится.
      – Здесь мы разделимся, – сказал Энакину Тревейл. – Запомните: нужно держаться левой стороны, пока не дойдёте до лестницы.
      – Куда вы его посылаете? – спросил К'сар.
      – В ангар тридцать шесть.
      Бит кивнул.
      – Я знаю дорогу.
      Тревейл усмехнулся.
      – Дела идут всё лучше и лучше. – Он опять повернулся к Энакину. – Значит, К'сар знает, где находится и сороковой ангар. Встретимся там. Оператор не сможет сразу определить направление, в котором вы улетите, и привести в действие луч захвата, так что избежать патрульных кораблей не составит большого труда. Но всё-таки, удачи вам.
      – Спасибо, но удача – это вымысел.
      Когда Тревейл и Оби-Ван убежали, Энакин заметил, что опускается одна из кабин турболифтов.
      – Это служба охраны, с инспекцией, – пояснил К'сар.
      Энакин кивнул на тёмный коридор, куда они предполагали бежать.
      – Идём!
      Длинные ноги позволяли К'сару двигаться достаточно быстро. Но вместо того, чтобы пойти налево, как советовал Тревейл, он на первом же перекрёстке свернул вправо. Энакин схватил бита за плечо и развернул к себе.
      – Нам велели идти в другом направлении.
      – Капитан – новичок на Эскарте, – пробормотал бит, отрывисто дыша. – А я здесь пятнадцать лет. Я знаю на этом камешке все дороги.
      Энакин принялся молча разглядывать попутчика.
      – Поверь, джедай, если я тебе солгу и останусь здесь, мне это ничего не даст.
      Энакин слегка подтолкнул бита вперёд. Через несколько минут они подбежали к шаткой лесенке, и К'сар без колебаний полез наверх.
      – Мне всё-таки интересно, за что тебя бросили в тюрьму, – на бегу спросил Энакин.
      – Хотел бы я знать, – ответил тот. – Мой начальник-госсам заявил, что я сделал ошибку в бухгалтерских расчётах, которая обойдётся Гильдии коммерции в круглую сумму.
      – Ты всегда был клерком?
      – Я начинал техником – разработка, установка оборудования и прочее. Постепенно проложил себе путь наверх.
      – Может, и проложил. Но в этой войне вы встали не на ту сторону. Вся ваша раса.
      К'сар остановился, чтобы перевести дыхание.
      – У Клак'дора VII выбор был небольшой, – сказал он. – Сепаратисты предложили неограниченный доступ к гиперпространственным трассам, лучшие условия торговли, невмешательство во внутренние дела… Что касается меня, я уже работал на гильдию. Сегодня это обычный бизнес, а завтра – во всяком случае, после Джеонозиса – гильдия ни с того, ни с сего воюет с Республикой.
      Он поднял глаза.
      – После лестницы – налево.
      Голос прозвучал нерешительно, и Энакин это уловил.
      – Ты говоришь не так уверенно, как раньше.
      – Я давно не бывал в этих местах, но до уровня ангаров, думаю, доберёмся.
      Каменные стены коридора носили следы деятельности бурильных машин, проложивших тоннели Эскарта. Света и кислорода здесь недоставало, а неровный пол был скользким. Энакин обхватил тощего бита за талию, чтобы помочь идти.
      – Погоди, погоди! – К'сар внезапно остановился.
      – В чём дело?
      В глазах бита отразился ужас.
      – Я ошибся! Нельзя было сюда идти!
      Энакин не дал ему развернуться.
      – Слишком поздно поворачивать.
      – Мы должны! Ты не понимаешь…
      Слова К'сара потонули в шуме сервомоторов и гидравлики. Из-за изгиба тёмного тоннеля выбежал карликовый дроид-паук, и его длинноствольная бластерная пушка задвигалась в поисках цели.

      – Кто-то идёт, – предостерёг Тревейла Оби-Ван.
      Они стояли на узкой платформе, откуда открывался доступ к резервной силовой подстанции луча захвата номер три. Шестиметровая башня возвышалась над кольцевой платформой, выступавшей из стены над глубокой вентиляционной шахтой. Прежде, чем начать выводить из строя луч, им пришлось подождать, пока восстановится нормальное энергоснабжение сектора. Поначалу Тревейл сделал несколько ошибок, но разобрался и уже почти заканчивал.
      Оби-Ван выглянул за угол башни, откуда слышались голоса. По коридору с дальней стороны шахты к подстанции приближались трое охранников-джеонозианцев.
      – Когда нужен меч, его всегда нет, – прошептал Тревейл. – Можете их отвлечь – хоть как-то?
      Обдумав варианты, Оби-Ван сделал неуловимое движение, будто щёлкнул пальцами правой руки. Из глубины коридора, по которому шли охранники, раздался непонятный звук. Джеонозианцы развернулись и поспешили прочь – выяснять причину.
      Тревейл кивнул, оценив мастерство Оби-Вана:
      – Удивительно, почему война до сих пор не окончена.
      – Нас слишком мало.
      Мгновение Тревейл пристально смотрел на джедая.
      – Так причина в этом?
      Оби-Ван коснулся его руки и указал подбородком на башню.
      – Нельзя тратить время.
      Наконец разведчик завершил работу, отключив питающую установку.
      – За этой штукой будущее, – сказал Тревейл. – Оснастите корабль установками луча захвата, и неприятель не ускользнёт от вас в гиперпространство.
      – Для этого нет корабля достаточных размеров.
      – Построят, – ответил Тревейл. – Чтобы гарантировать, что не начнётся ещё одна война.

      Базовая машина всех горнодобывающих предприятий Гильдии коммерции, карликовый дроид-паук по совместительству являлся охотником-убийцей. В положении стоя паук не превышал в размерах боевого дроида Торговой Федерации, однако был проворен и мог палить одновременно из двух мощных бластерных пушек. На полукруглом корпусе, который опирался на четыре растопыренные ноги, выделялись два огромных круглых фоторецептора. В настоящую минуту они зафиксировали взгляд на Энакине и К'саре, и дроид рванулся вперёд.
      Энакин отшвырнул К'сара в сторону и сделал кувырок; в этот момент дроид выстрелил, и два слепящих луча выбили борозды в полу высеченного в скале тоннеля, а звенящие отзвуки выстрелов оглушительным эхом отдались от стен. Голова дроида повернулась, фоторецепторы нашли Энакина, и орудие выстрелило вновь.
      Энакин сделал обратное сальто. Призвав Силу, он очертил перед собой круг, чтобы защититься от сильного жара. Ещё раз перекатившись, попытался пробраться под шагающие ноги дроида, но паук разгадал намерения джедая, и, скользнув назад, выстрелил ещё раз.
      Энакин подпрыгнул.
      Подгоняемый Силой, а также силой взрыва, он ударился о сводчатый потолок и тяжело рухнул на пол. Джедай на секунду потерял сознание, а, очнувшись, обнаружил, что дроид мчится на него, на ходу разворачивая меньшее орудие и пытаясь поймать противника в прицел. Вскочив на ноги, юноша ринулся вперёд, намереваясь вырвать энергоблоки, расположенные под куполообразной головой дроида. Излучая полную уверенность, дроид отступил и вновь перешёл в атаку. Энакин, не добежав до цели, упал и сжался, поджидая подходящего момента, чтобы нанести ответный удар.
      Продолжая отступать, паук припал на все четыре ноги и начал водить головой с установленным на ней орудием.
      Сделав обманный шаг в сторону, Энакин метнулся прямо под дроида, но и там не нашел укрытия. Он услышал, как повернулась куполообразная голова паука, а затем – как длинное дуло пушки ударилось о шершавую стену. Осознав, что пространство, в котором он оказался, не позволяет развернуться, дроид расстроенно топнул ногами и двинулся обратно, к более широкому участку тоннеля.
      Энакин, не имевший чёткого плана, услышал, как голова дроида опять начала поворачиваться, а через секунду донеслись звуки выстрелов из ручного бластера, выставленного на стрельбу очередями.
      К'сар стоял в десяти метрах от них, и, держа тяжёлый бластер обеими руками, стрелял прямо по выпученным красным фоторецепторам и энергоблокам паука. Сбитый с толку дроид вновь попытался развернуться, но для этого ему опять не хватило места. Пушечный ствол несколько раз ударился о стену, от неё откололся булыжник. Всё это время бит продолжал наступать, опустошая силовые блоки бластера. Откуда-то изнутри паука донёсся визг, а из продырявленной головы фонтаном забили искры. Ещё секунду четыре ноги судорожно подёргивались, потом застыли, и тоннель начал наполняться дымом. Дроид рухнул, и кончик ствола бластерной пушки с грохотом врезался в пол у ног К'сара.
      Спокойно обойдя дымящуюся машину, Энакин осторожно вынул бластер из трясущихся рук бита. Куполообразная голова дроида потрескивала, остывая. Из газового баллона бластера доносился лёгкий шорох.
      – Сколько ещё до ангара? – спросил Энакин.
      – Мы уже близко, – выдохнул ошеломлённый К'сар. – После поворота – полкилометра или около того.
      – Идти можешь?
      К'сар кивнул. Бегом преодолев заключительный участок пути, они достигли устья тоннеля, выходившего в заднюю часть ангара. Барк стоял в сотне метров от них – на том самом месте, куда его поставил луч захвата. Рядом наблюдались охранники, большей частью – боевые дроиды.
      Энакину понадобилось всего мгновение, чтобы оценить диспозицию дроидов, после чего юноша повернулся к К'сару. Казалось, бит пришёл в себя после сурового испытания, которому он подвергся в тоннеле.
      – Что бы я ни делал, беги прямо к трапу. Не останавливайся, пока не будешь внутри, понял?
      К'сар кивнул.
      Энакин выпрыгнул из коридора, намеренно отвлекая внимание дроидов от К'сара. Уклоняясь от бластерных выстрелов, прыгая и перекатываясь с точным расчётом, он подобрался к охранникам достаточно близко и при помощи Силы толкнул часть дроидов на других: охранники опрокинулись, будто их подхватил сильный порыв ветра. Джедай призвал в руки бластерную винтовку одного из дроидов и скосил огнём тех, кто ещё оставался на ногах.
      Взбежав по трапу вслед за К'саром, Энакин бросился в кабину и начал запускать защитные системы барка. Выстрелы бластеров охраны рикошетили, отскакивая от фюзеляжа и транспаристальных панелей. Развернув носовые и кормовые пушки корабля, Энакин выстрелил, похоронив дроидов под громадными кусками феррокрита, вырванными взрывом из стен и потолка.
      Когда включились полётные системы, джедай вышел из кабины, чтобы разыскать К'сара. Тот обнаружился в основном салоне: тяжело дышал, сидя на полу.
      – Почему не поднимаешь корабль? – спросил бит. – Корветы гильдии наверняка уже нас ждут.
      Энакин подошёл ближе, и лицо джедая заметно потемнело.
      – Сперва я должен задать несколько вопросов. И, в зависимости от ответов, либо я увожу тебя с Эскарта, либо оставляю здесь, и пусть госсамы делают с тобой, что хотят.
      Глаза бита расширились.
      – Вопросов? О чём?
      – О гиперволновом передатчике, который ты изготовил четырнадцать лет назад.
      – Четырнадцать лет? Я едва помню, что было на прошлой неделе.
      Глаза Энакина гневно сверкнули.
      – Подумай хорошенько.
      – Зачем ты это делаешь? Я только что спас тебе жизнь!
      – Напомни, чтобы я поблагодарил тебя позже. А сейчас рассказывай о передатчике. Том самом, сделанном по особому заказу, с повышенной секретностью. Тебе должны были хорошо заплатить. Ты установил его на механическое кресло.
      К'сар вздрогнул и в ужасе уставился на Энакина. Его складчатый рот сморщился.
      – Теперь всё становится на свои места – мой арест, тюрьма и смертный приговор! Передатчик… вот что привело вас сюда!
      – Кто сделал заказ?
      – Подозреваю, вам это уже известно.
      – Как клиент с тобой связался?
      – По моему личному комлинку. Ему был нужен настоящий мастер, который согласится без вопросов следовать всем указаниям. Образцы, которые он прислал, были уникальны: подобного я никогда не видел. Передатчик вышел… произведением искусства.
      – Почему после этого он оставил тебя в живых?
      – Я не уверен… Я подозревал, что могу ещё пригодиться. Думал, клиент может заказать дополнительные устройства, но с тех пор от него не было ни весточки.
      – Если ты прав относительно ареста, значит, он о тебе по-прежнему хорошо помнит. Расскажи остальное, и, может быть, мы убережём тебя от его длинных лап.
      – Но это всё!
      – Ты что-то скрываешь, – произнёс Энакин ровным, угрожающим тоном. – Я это чувствую.
      К'сар сглотнул и схватился за горло.
      – Я сделал их два! Два устройства!
      – Кто получил второе? Кто-то из вожаков сепаратистов?
      Еще раз сглотнув, К'сар прошептал:
      – Передатчик был выслан Синару!
      Энакин удивлённо прищурился.
      – Рейту Синару?
      – В «Передовые проекты Синара». Он был сделан для какого-то экспериментального звездолёта.
      – Для кого предназначался звездолёт?
      – Я не знаю – клянусь, джедай, не знаю!
      К'сар сделал паузу и добавил:
      – Но я был знаком с пилотом, которого Синар нанял, чтобы перегнать корабль.
      – Почему «был»?
      – Я не знаю, жива ли она. Но знаю, откуда вы можете начать поиски.

      Оби-Ван и Тревейл прошли стыковочный рукав, который связывал воздушный шлюз Эскарта с посадочным кольцом, как раз под веером строенных сопел барка.
      Войдя в салон, Тревейл громко выдохнул:
      – Жить – хорошо!
      Оби-Ван взглянул на Тала К'сара, предполагая, что бит должен чувствовать то же самое. К'сар же, напротив, свернулся на потёртом противоперегрузочном кресле. Поспешив в кабину, Оби-Ван сел на место второго пилота и пристегнулся.
      – Проблем не было?
      – Нас чуть не убили, как обычно, – уклончиво ответил Энакин. – Очевидно, вы с успехом вывели из строя луч захвата.
      – Да, благодаря Тревейлу. Но мне не хотелось бы повторять этот опыт.
      Взглянув на панель, Энакин дождался, когда огни стыковочного рукава просигнализируют о готовности к старту, запустил двигатели и повёл корабль прочь от Эскарта.
      В иллюминаторах Оби-Ван разглядел два корвета гильдии, неподвижно висевшие в космосе.
      – Не думаю, что на этом наши злоключения закончатся.
      Энакин пожал плечами.
      – Как жаль.
      Мгновение Оби-Ван вглядывался в бывшего ученика.
      – К'сар кажется каким-то… подавленным. Тебе удалось его расспросить?
      Энакин сосредоточился на пульте управления.
      – Кратко.
      – И?
      – У нас новая цель.
      Прежде, чем Оби-Ван успел что-то сказать, Энакин добавил:
      – Поступают координаты гиперпрыжка.
      Заложив широкий вираж, барк оставил за кормой и Эскарт, и медлительный свет.

      Есть на Корусканте места, куда вас ни за что не отвезёт дроид-водитель аэротакси, даже если пообещать ему год бесплатных смазочных ванн в «Промышленных автоматах».
      Например, лабиринт тёмных переулков к югу от площади Коруска.
      Или Рисковая улица в верхнем Ускру, там, где её пересекает Вос Гесал.
      Или «Воздушный тоннель Хазада» в склоне Манараи.
      И ещё – почти весь сектор, в просторечии именуемый «Заводским районом».
      Заводской район расстилается у подножия Сенатского округа, украшенного шпилями и куполами в стиле «новой архитектуры» и острыми лезвиями обелисков, которые напоминают оплывшие свечи, облитые сияющим металлом. Когда-то этот промышленный район процветал – до тех пор, пока увеличение издержек не заставило вывести с планеты производства рабочих дроидов, деталей для звездолётов и строительных материалов.
      Километр за километром здесь тянутся тусклые сборочные цеха и фабрики с плоскими крышами, башенные и портальные краны, бегут бесконечные дорожки для вагонеток на магнитной подвеске, изрытые ямами, которые непременно заросли бы сорняками, будь на Корусканте сорняки, стоят заброшенные административные здания – небоскрёбы с контрфорсами, похожими на ракетные стабилизаторы… На протяжении многих веков сюда ехали чернорабочие-иммигранты из Внутреннего кольца и Колоний в поисках работы и новой жизни в мирах Ядра. Теперь в Заводской район стекались беглецы с Нар Шаддаа, искавшие нору, в которую можно забиться. Корускантец мог рискнуть посетить Заводской район, только если его недавно уволили из Банка Ааргау и он разыскивал киллера, чтобы дезинтегрировать бывшего начальника. Или если его больше не удовлетворяли «смертелки» , и хотелось «сырья» в капсулах…
      Ядовитый, песочного цвета дым всё ещё струился из труб заводов, которые были закрыты уже многие поколения, – этот дым придавал великолепия кроваво-золотистым корускантским закатам, которыми любовались богатые посетители ресторана «Небесное ложе» в Сенатском округе.
      Весь район можно было бы стереть с лица планеты, если бы существовала возможность установить, кто чем владеет. Ходили слухи, что наёмные убийцы и преступные синдикаты зарыли в Заводском районе столько трупов, что его можно было расценивать как кладбище.
      Дуку это место нравилось.
      Полная противоположность его родной Серенно, Заводской район, несмотря ни на что, стал родным для человека, заслужившего титул Дарт Тиранус.
      В частности таковым было одно строение, напоминавшее по форме колонну, подпёртую угловатыми валами, которое поднималось из осквернённой сердцевины Заводского района подобно колу, вонзённому в сердце. Здание, где благодаря Дарту Сидиусу сильна тёмная сторона, было местом ученичества Дуку, а до него служило для тренировок Дарта Мола и, кто знает, скольких ещё других ситских учеников.
      В течение десяти лет, предшествовавших войне – когда считалось, что граф Дуку с Серенно разменивается по мелочам, ведя свою сепаратистскую деятельность в лишённых права голоса мирах Среднего и Внешнего колец – он проводил много времени в Заводском районе: приходил и уходил, когда хотелось ему или когда требовал Дарт Сидиус. Ещё три года назад он мог посещать Корускант, не боясь быть обнаруженным, отчасти благодаря превосходным средствам электронной маскировки, которые джеонозианцы встроили в его межзвёздный шлюп.
      Модифицированная «панворкка-116» покоилась на блестящих посадочных опорах в просторном помещении, отведённом под ангары. На вид шлюп имел типичную джеонозианскую конструкцию, отличавшуюся носовыми щитками с игольчатыми краями, которые охватывали сферический модуль кабины. Тем не менее, парус, который являлся его отличительной чертой, граф приобрёл при помощи Сидиуса у торговца дореспубликанским антиквариатом в Анклаве Гри. Теперь такими парусами пользовались редко. Их создала древняя раса из далёкого космоса, унёсшая с собой в могилу секрет двигателя сверхсветового излучения…
      Приказав дроиду-пилоту ФА-4 оставаться в кабине, Дуку пошёл размять ноги после долгого путешествия. Его чёрные брюки были заправлены в чёрные же сапоги, а чёрная туника стянута широким поясом из дорогой кожи. Сереннский плащ на подкладке из кольчужной ткани ниспадал с плеч и свободно развевался за спиной. Дуку не прилагал усилий, чтобы замаскироваться во время подобных визитов на Корускант. Серебристые волосы, усы, борода и брови вразлёт, придававшие ему облик волшебника из театральной постановки, как всегда, были тщательно уложены.
      Обычно размеренная походка Дуку сейчас была суетливой и несколько беспорядочной – любому знавшему его стало бы очевидно, что граф чем-то обеспокоен. Вероятно, и сам он не стал бы спорить с подобным утверждением. Но даже в таком состоянии возникали моменты, когда он забывал о причинах, приведших его сюда, и, с ностальгией обводя взглядом ангар, вспоминал годы, которые провёл здесь под опекой Сидиуса, изучая пути ситов и совершенствуясь в тёмных искусствах.
      Злом овладевая, как сказал бы Йода.
      Проблема отчасти была в семантике – ведь именно Орден джедаев добился, чтобы тёмную сторону Силы стали приравнивать к злу. Но являлась ли тень большим злом, чем яркий солнечный свет? Осознав, что тёмная сторона на подъёме, джедаи – служители Силы – должны были проявить благоразумие: принять тьму и объединиться с ней. В конце концов, всё дело было в равновесии, и если сохранение равновесия требовало, чтобы преобладала тёмная сторона, значит, так тому и быть.
      При обучении Дуку Сидиус старался не тратить драгоценное время ни на технику владения световым мечом, ни на избавление от дурных привычек, рождённых временем, проведённым в Храме джедаев – Дуку давно от них избавился. Вместо этого Сидиус сосредоточился на том, что можно считать ускоренным курсом посвящения в мощь тёмной стороны, всего лишь небольшая частичка которой отравляет… Достаточно для того, чтобы убедить Дуку: решение оставить Орден было единственно верным. Более того, вся его жизнь была подготовкой к ученичеству у Сидиуса…
      Убедить, что он, наконец, нашёл настоящего наставника.
      Ситы не считали, что ученик обязательно должен быть молодым, хотя часто дело обстояло именно так. Но иногда легче работать с учениками, прожившими долгую жизнь, успевшими укрепиться в своём разочаровании, или в гневе, или в желании отомстить. Джедаев же, наоборот, сковывало сострадание. Стремление проявлять милосердие, даровать прощение, следовать велениям совести не давало им посвятить себя тёмной стороне. Не давало самим стать силой природы, сверхъестественно мощной и быстрой, способной вызывать ситские молнии – воплощение ярости – при этом не испытывая необходимости делать магические пассы, которые были дурной привычкой джедаев.
      Ситы понимали: власти высокомерных аристократов и преступников можно положить конец, лишь приведя под одну руку всё разнообразие обитающих в галактике существ. Лишь установление порядка спасёт галактику от самой себя.
      Как же глупы джедаи, что не видят этого. Не видят собственного падения, приближения конца.
      Как же глупы…
      Тихий звук шагов заставил Дуку обернуться.
      Сбоку приближалась фигура, одетая в красный плащ с капюшоном, схваченный у горла пряжкой, мягкий и просторный, скрывавший всё, кроме нижней части лица и кистей рук. Этот капюшон откидывался нечасто, что позволяло его хозяину незамеченным ходить по грязным улочкам и площадям нижних уровней Корусканта, подобно отшельнику или религиозному неофиту, прибывшему в миры Ядра с какой-нибудь невообразимой планеты.
      За прошедшие тринадцать лет Сидиус мало что раскрыл о своей юности, ещё меньше – о своём учителе, Дарте Плэгисе.
      Дуку не раз приходило в голову, что у Сидиуса и Йоды, определённо, есть что-то общее. Оба они вовсе не были такими, какими казались на первый взгляд – ослабевшими от возраста или напряжения, необходимого, чтобы в совершенстве овладеть всеми искусствами джедаев или ситов.
      Когда на Джеонозисе Йода отразил ситские молнии, которые метнул в него Дуку, и использовал их против самого графа, это оказалось неожиданностью. Граф даже задумался, не мог ли Йода за восемьсот прожитых лет обучиться хотя бы малой толике тёмных искусств, надеясь тем самым лучше понять врага? И на Вджуне, всего лишь несколько месяцев назад, Йода сам это признал. «Тьму несу я в себе», – твердил он. Возможно, Йода и считал, что на Джеонозисе он нанёс Дуку поражение. На самом деле Дуку бежал от боя, чтобы обеспечить сохранность бывших при нём планов – технических спецификаций, которые однажды станут абсолютным оружием…
      – Добро пожаловать, Дарт Тиранус, – промолвил Сидиус, подходя ближе.
      – Владыка Сидиус, – приветствовал его Дуку, слегка поклонившись. – Я не торопился улетать с Каона.
      – И подвергли себя большому риску, мой ученик.
      Случайно или намеренно голос Сидиуса был медленным, шипящим.
      – Это рассчитанный риск, повелитель.
      – Вы боитесь, что Республика приобрела столь великий опыт в прослушивании переговоров, что может перехватывать наши частные передачи?
      – Нет, владыка. Как я уже сообщал, Республика, возможно, расшифровала код, которым мы пользуемся для связи с нашими… скажем так, компаньонами. Но я уверен, что разведывательное управление ничего не знало о планах относительно бита с Эскарта.
      – Значит, мои указания выполнены?
      – Выполнены.
      – И всё же вы прилетели, – заметил Сидиус.
      – Некоторые вопросы лучше обсудить лично.
      Владыка кивнул.
      – Тогда давайте поговорим об этом лично.
      Они молча шли по балкону, откуда открывался вид на раскинувшийся внизу заброшенный Заводской район. Вдалеке скрывались в облаках зеркальные башни Сенатского округа. Один из предыдущих визитов Дуку состоялся вскоре после убийства сенатора-изменника, совершённого рыцарем-джедаем Квинланом Восом. Дуку несколько раз обманным путём ускользал от Воса, но всё же тому удалось проследить его путь до Заводского района, хотя, очевидно, джедай даже не представлял, насколько глубоко здесь укоренилась тёмная сторона.
      – Полагаю, исчезновение Тала К'сара, на которое мы рассчитывали, прошло не в полном соответствии с планами, – в конце концов нарушил молчание Сидиус.
      – К сожалению, так и есть, владыка. Его заключили под стражу на Эскарте, но наши союзники действовали недостаточно быстро. За несколько часов до казни К'сара спас и тайно вывез с астероида агент республиканской разведки, которому помогли два джедая.
      Дуку мог бы по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда он видел Сидиуса в гневе. Сейчас он неожиданно обнаружил, что понадобится и вторая рука.
      – Мне известно даже больше, владыка Тиранус, – нарочито медленно произнёс Сидиус. – Недавно я выяснил, что эти самые джедаи до Эскарта были замечены на Чарросе IV, планете кси чар.
      Не дав Дуку ответить, Сидиус добавил:
      – У гравёра механического кресла…
      – Эти самые…
      Сидиус задумался.
      – От вице-короля Ганрея к ксичарскому гравёру, от него – к биту, который воплотил мои разработки гиперволнового передатчика и голопроектора…
      – Джедаи могут разоблачить вас, владыка.
      – И что, если разоблачат? – резко спросил Сидиус. – Вы думаете, это положит конец делу, которое я начал?
      – Нет, владыка. Но это неожиданно.
      Сидиус взглянул на Дуку из-под капюшона.
      – Да. Да, это, как вы сказали, неожиданно.
      Он опять перевёл взгляд на далёкие башни.
      – Когда-нибудь я откроюсь галактике, но не сейчас. А пока война должна продолжаться. Есть ещё миры, которые нужно покорить, и личности, которых надо обратить на нашу сторону.
      – Понимаю.
      – Скажите, кто ведёт эти… поиски?
      Дуку многозначительно вздохнул.
      – Скайуокер и Кеноби.
      Сидиус надолго замолчал.
      – Так называемый Избранный – и с ним джедай, которому так везёт, что он чуть не уверовал в существование удачи.
      Не отрываясь от созерцания вида, он добавил:
      – Я недоволен таким поворотом событий, владыка Тиранус. Крайне недоволен.
      В недавнем прошлом наставник и падаван, Кеноби и Скайуокер стали бичом существования Дуку. На Джеонозисе он намеренно позволил им себя преследовать – в точности как велел повелитель. Опять же, по его велению, Дуку поставил Кеноби в известность о существовании Дарта Сидиуса – надеясь тем самым запутать джедаев, сообщив им правду. В ангаре шлюпа он продемонстрировал Кеноби и Скайуокеру своё мастерство – хотя во время новой, второй дуэли Скайуокера было уже не так легко одолеть. Ярость делала молодого джедая могучим противником, и Дуку подозревал, что после Джеонозиса он стал только сильнее.
      Я давно наблюдаю за юным Скайуокером, признался однажды Сидиус.
      А в последнее время – ещё пристальнее.
      – Владыка, джедаи могут пуститься на поиски тех, кто имел отношение к созданию устройств коммуникации, переданных мне, Ганрею и всем остальным. И не забывайте о событиях на Белдероне и поражении Гривуса.
      Сидиус сделал жест, означающий признание поражения.
      – Об этом не беспокойтесь. Республика верит, что прогнала нас из своих драгоценных миров Ядра, и это может послужить нашей конечной цели. Что касается вашей тревоги за поддержание в секрете моего местонахождения, то я на время сменил адрес. Впрочем, я и здесь вижу возможность в конечном счёте обернуть неудачу в свою пользу.
      Он сделал паузу, чтобы что-то обдумать, и добавил:
      – Да, я начинаю видеть вехи на пути, по которому проследуют Кеноби и Скайуокер.
      Сидиус повернулся к Дуку, зловеще улыбаясь.
      – Простодушие приведёт их прямо к нам в руки, повелитель Тиранус. Мы расставим для них ловушку на Нейосе III.
      Дуку позволил себе выразить сомнение.
      – Но это почти край известного пространства.
      – Тем не менее, Кеноби и юный Скайуокер отыщут туда дорогу.
      Дуку решил принять это на веру.
      – Что мне нужно сделать?
      – Ничего – только всё подготовить. Вы нужны в других местах. Задействуйте наёмников.
      Дуку кивнул.
      – Уже сделано.
      – Одно небольшое дополнение. Позаботьтесь, чтобы нам перестал досаждать Оби-Ван Кеноби. – Сидиус буквально выплюнул это имя.
      – Он так опасен для наших планов?
      Сидиус покачал головой.
      – Скайуокер – опасен. А Кеноби… Кеноби ему как отец. Когда Скайуокер окончательно осиротеет, он будет готов к переходу.
      – К переходу?
      – На тёмную сторону.
      – В качестве ученика?
      Сидиус пристально посмотрел на Дуку.
      – Узнаете в своё время, повелитель Тиранус. Всему своё время.

      Обращение главы Республики к Сенату, длившееся четыре часа и десятки раз прерываемое овациями, Бейл Органа выслушал целиком. Сенаторы аплодировали стоя, согласно устаревшей традиции, о которой не вспоминали со времён эпохи Верховного канцлера Вэлорума Эйксиса. Теперь Органа наблюдал с заднего сиденья аэротакси, как тройка штурмовых крейсеров взмывает в огненно-рыжее небо Корусканта, отбрасывая клиновидные тени на шпили Храма джедаев.
      Который и был целью его путешествия.
      Бейл приказал дроиду-водителю посадить такси на северо-восточной посадочной платформе, где его уже ждали два младших ученика. Не обращая внимания на убранство коридоров Храма, он проследовал за провожатыми в помещение, предназначенное для открытых заседаний. Пригласить его в предназначенный для закрытых собраний круглый зал на вершине шпиля Высшего Совета джедаи не могли: это расходилось с их порядками.
      Когда Бейл вошёл, в центре помещения воспроизводилась голозапись речи Палпатина. Вокруг голопроекторного стола восседали члены Совета – Йода, Мейс Винду, Сейси Тийн, Ки-Ади Мунди, Шаак Ти, Стасс Алли, Пло Кун и Кит Фисто.
      – И с тяжёлым сердцем я высылаю в подмогу силам, ведущим осады во Внешнем кольце, ещё двести тысяч солдат, – вещало голоизображение Верховного канцлера, – хотя теперь со всей уверенностью можно утверждать, что уже виден конец этого жестокого конфликта. Конфедераты, которых отбросили из миров Ядра, вытеснили из Внутреннего кольца и Колоний, выбили из Среднего кольца и вскоре изгонят из спиральных рукавов галактики, сполна заплатят за бедствия, которые они обрушили на наш прекрасный дом.
      Он замолчал, чтобы переждать продолжительные аплодисменты.
      Дроиды-камеры гудели над Совещательной палатой, выхватывая из общей массы хорошо известные фракции сторонников Верховного канцлера. Сделав полный круг, они приблизились к тридцатиметровому возвышению, где находился Палпатин, облачённый в мантию красного и тёмно-зелёного цветов, и остановились на двух десятках флотских офицеров человеческой расы, которые стояли прямо у подножия и с воодушевлением аплодировали.
      – Демонстрация силы это, – заметил Йода.
      Палпатин продолжал:
      – Некоторые могут спросить, почему у меня тяжело на сердце, когда приходят столь долгожданные известия об успехах на фронте? Принятое решение давит на меня, потому что сердце требует других слов: «Довольно – значит, довольно; пусть Конфедерация – сепаратисты – сами ослабеют и погибнут во Внешнем кольце, давайте сохраним наш самый лучший, самый светлый дом, давайте не станем приносить кровопролитие в другие миры, давайте не будем калечить наших доблестных солдат, тех, кому мы доверяем – рыцарей-джедаев».
      Йода кашлянул.
      – Печально, но я не могу принимать решения лишь по зову сердца. Потому что мы не можем позволить врагам демократии получить передышку и собраться с силами. Их надо вырезать, как вырезают из тела опасную для жизни опухоль. Их надо искоренить, как искореняют заразную болезнь. Если мы этого не сделаем, поколение за поколением наши дети будут жить под угрозой, которая исходит от тех, кто принёс в галактику хаос, и, если ничего не предпринять, впоследствии отыщет силы для возобновления войны.
      – Бурные аплодисменты, – прокомментировал Бейл, который сам присутствовал при этом выступлении.
      Мастера-джедаи пошевелились в креслах, но промолчали.
      – Не стоит поддаваться ложному впечатлению, что самые трудные решения позади, но позвольте мне добавить, что осталось ещё много работы. Столь многое нужно реорганизовать, столь многое восстановить… От вас, от всех вас я ожидаю рекомендаций, какие миры мы с радостью снова примем в объятья Республики, а какие будем держать на расстоянии или накажем за раны, которые они нам нанесли. Также я ожидаю указаний по изменению Конституции в соответствии с нуждами новой эпохи.
      – Что он хочет этим сказать? – уточнил Мейс Винду.
      – В конце концов, я надеюсь, что вы, все вы, создадите новое духовное начало на Корусканте, в мирах Ядра, во всех звёздных системах, где продолжает сиять свет демократии, чтобы в будущем нас ожидало ещё одно тысячелетие мира, и ещё одно, и ещё, пока галактика совсем не забудет о существовании войн.
      – Достаточно? – спросила Стасс Алли, когда Сенат снова разразился аплодисментами. Высокая, стройная и смуглая, она носила толотский головной убор, как и её предшественница в Совете, Ади Галлия. Никто не возразил, и она выключила голопроектор.
      Повернувшись к Бейлу, Йода проскрипел:
      – За визит признательны мы вам, сенатор Органа.
      – Я просто хотел довести до вашего сведения: не все из нас в восторге от решения канцлера, несмотря на все уверения репортёров ГолоСети.
      – Осознаём мы это.
      Бейл широким жестом обвёл треугольные окна и с беспокойством покачал головой.
      – На Корусканте уже праздничное настроение. Оно практически витает в воздухе.
      – Преждевременны праздники любые, – с сожалением заметил Йода.
      Мейс подался вперёд.
      – Что может замышлять Палпатин, отправляя половину войск с Корусканта осаждать миры Внешнего кольца?
      – Смелость дало Палпатину то, чего достигли мы при Белдероне.
      – Верховный канцлер особо выделил Майгито, Салукемай и Фелусию, – сказал Пло Кун из-под маски, снабжавшей его необходимым для дыхания газом.
      Ки-Ади Мунди едва заметно кивнул.
      – Он назвал их «триадой зла».
      – Сепаратистские твердыни это, – сказал Йода. – Но далёкие такие, незначительные.
      – Они могут быть опасны для жизни государства, – предположил Бейл.
      Мейс посчитал эту идею смехотворной.
      – Если живое существо ранено, оно уделяет ране первостепенное внимание. Оно не бросает силы на борьбу с булавочным уколом, когда грудь пробита бластерным выстрелом.
      Бейл окинул помещение быстрым взглядом.
      – Кое-кто из нас опасается, что Палпатина убедили продолжать осады, чтобы заполучить в свои руки миры силовыми методами. Сенату представлены на рассмотрение законопроекты, дающие Верховному канцлеру право отменять решения местных правительств звёздных систем.
      Йода возмущённо поджал губы.
      – В лабиринт зла превращается война эта. Но защитить себя должны мы, традиции сохранить, что поддерживали джедаи тысячу поколений.
      Мейс провёл ладонью по бритой голове.
      – Мы можем лишь надеяться, что Оби-Ван и Энакин отыщут путь к источнику войны, пока не стало слишком поздно.

      С хлюпающим звуком правая нога Энакина ушла почти по колено в грязь, по совместительству являвшуюся главной улицей Нейоса III. Он выдернул ногу (действие сопровождал тот же звук), выругался и перепрыгнул на твёрдую землю. Здесь юноша попытался стряхнуть грязь, а не преуспев, указал на розоватую «соплю», которая никак не хотела отлипать от сапога.
      – Что это? – спросил он с тревогой и отвращением в голосе. С каждым словом изо рта вырывался пар.
      Оби-Ван нехотя нагнулся, чтобы рассмотреть перепачканный сапог, не имея ни малейшего желания подходить ближе.
      – Возможно, что-то живое – или оно когда-то было живым, или это выделение чего-то живого.
      – Чем бы оно ни было, оно собралось прицепиться к кое-кому живому и на нём проехаться.
      Оби-Ван выпрямился и засунул руки поглубже в рукава плаща.
      – Я тебя предупреждал: бывают места и похуже Татуина.
      По обеим сторонам грязной улицы выстроились низенькие сборные домики: на их металлических крышах лежал смёрзшийся снег, а с краёв свисали сосульки. Куски рухнувшей пешеходной эстакады, сдвинутые к краю улицы, гнили в луже, сильно напоминавшей ту, куда нечаянно наступил Энакин. Кое-где под разрушенной керамакритовой мостовой ещё работали тепловые генераторы.
      Энакин начал бить сапогом по твёрдому льду. В конце концов «сопля» решила, что с неё хватит, и отлетела в сугроб.
      – Хуже, чем Татуин, – пробормотал он. – У нас что, тур по галактике в поисках самой отвратительной из планет? Когда же мы сможем вернуться на Корускант?
      – Во всём виноват Тал К'сар. Это он предложил начать отсюда.
      Энакин быстро огляделся.
      – Не могу избавиться от мысли, что следующее место будет хуже.
      Мгновение они молчали, затем сказали хором:
      – О нет, сейчас начнётся ностальгия по Эскарту!
      Энакин вздрогнул.
      – Знаете, если так пойдет и дальше, пора будет заканчивать наше сотрудничество. Возможно, вам стоит объединиться в одну команду с Йодой. Вы разделяете его любовь к предосторожностям и чтению лекций.
      – Да, старый Йода и я – два сапога пара.
      Они продолжили брести туда, где должен был находиться центр посёлка.
      Большую часть своего короткого существования луна, известная под названием Нейос III, была холодным маленьким шариком, дни на котором, казалось, длились бесконечно. Местные животные, и хищные, и травоядные, быстро вымерли – во многом, усилиями колонистов-охотников с Родии и Рилота, привлечённых надеждой открыть в системах горячих вулканических пещер Нейоса III богатые жилы рилла. Теперь здесь можно было встретить лишь медлительных рикритов и бант, заросших шерстью больше обычного.
      Тем, что на ней ещё оставалась дикая жизнь, луна была обязана рыбе с деликатесным розовым мясом, обитавшей в покрытых льдом бурных, извилистых реках, что бежали меж окрестных гор. Нейосский острозуб, метавший икру только в самые холодные месяцы, в замороженном виде вывозился в другие миры, где по непомерным ценам его покупали закусочные на всех планетах от Мон Каламари до Кореллии. Лишь немногие местные жители накапливали достаточно кредитов, чтобы уехать отсюда – вместо этого они предпочитали возвращать свой скудный заработок «Торговому дому Нейоса III», который контролировал ловлю острозуба и владел здесь почти всеми магазинами, гостиницами, игорными заведениями и кантинами.
      Угрюмые гуманоиды, колонизировавшие луну, не озаботились тем, чтобы дать своему главному населённому пункту имя, так что он тоже назывался Нейос III. Вместо типичной постройки космопорта пришельцы обнаруживали несколько укреплённых холмов, которые были соединены мостами, переброшенными через разбитую на рукава дельту реки. Как и полагалось такому сонному месту, луна привлекала сомнительных личностей – бродяг и космических скитальцев, желавших забыть или вновь обрести себя. Основу населения составляли родианцы и летанские тви'леки, но не менее широко были представлены люди и другие гуманоиды. В этом году к ним добавились несколько богатых рыболовов-спортсменов, но Нейос III располагался слишком далеко от оживлённых торговых путей, и ему сильно недоставало инфраструктуры, чтобы поддерживать туристский бизнес.
      Несмотря на то, что луна казалась превосходным убежищем для краснокожей тви'леки, Оби-Ван сомневался, что они найдут здесь Фа'али Ле. Для начала, она наверняка уже сменила имя, а возможно, и цвет кожи. Что важнее, на Нейосе III было не так уж много возможностей устроиться на работу для бывших космических курьеров, если только Ле не принадлежала к когорте тех немногих, кто, рискуя жизнью, возит груз мгновенно замороженных острозубов по Перлемиану в Тион или миры Ядра.
      По словам К'сара, Синар нанял Ле, чтобы перегнать экспериментальный звездолёт, для которого бит сделал передатчик – точную копию того, что был размещён в механическом кресле Ганрея. В тот момент тви'лека занималась вывозом спайса с Рилота в миры хаттов.
      По мнению Оби-Вана, речь могла идти о модифицированном курьерском космическом кораблике, принадлежавшем ситу, которого он убил на Набу, и после сражения конфискованном Республикой. Системы управления, вооружения и коммуникации самоуничтожились, когда агенты республиканской разведки предприняли неосторожную попытку проникнуть внутрь корабля, и лишь немногим было известно, что его обгоревший остов всё ещё стоял в секретном ангаре в Тиде. Долгое время считалось, что татуированный сит-забрак модифицировал его сам. Но информация К'сара позволяла сделать вывод, что лаборатория «Передовые проекты Синара» не только построила корабль, но и реализовала разработки Дарта Сидиуса.
      Оби-Ван и Энакин могли бы обратиться прямо к источнику – к самому Рейту Синару – если бы не категорический запрет Верховного канцлера Палпатина.
      Корпорация Синара была одним из двух крупнейших поставщиков оружия для Республики, наряду с «Верфями Куата», которые поддерживали обе воюющие стороны. Их дочернее предприятие «Тяжёлое машиностроение Ротаны» производило ударные корабли типа «аккламатор», а также шагоходы АТ-ТЕ; сами же «ВК» создали для конфедератов Штурмовой флот, который наводил ужас на Перлемианский торговый путь, пока не перестал существовать (не без помощи Оби-Вана и Энакина).
      Снег повалил сильнее, и джедаи остановились, чтобы обсудить, что им делать дальше. Оби-Ван указал на ближайшую кантину:
      – Это пятнадцатая, мимо которой мы проходим.
      – Только на этой улице, – заметил Энакин. – Если будем останавливаться и пить в каждой, то напьёмся, не успев дойти до моста.
      – Всё-таки, это лучший источник информации. Возможно. Если повезёт.
      – Тогда уж надо просто поискать её имя в местном комм-справочнике.
      – Ещё смешнее.
      Энакин ухмыльнулся.
      – Ну, ладно. Откуда хотите начать?
      Сделав полный оборот, Оби-Ван указал на кантину, расположенную наискосок от них – «Отчаянный пилот».

      Четыре часа спустя, полупьяные и почти окоченевшие, джедаи вошли в последнюю кантину по эту сторону моста. Стряхнув снег с плащей и откинув капюшоны, они внимательно осмотрели завсегдатаев, толпившихся у бара и занимавших почти все столики.
      – Не так уж много на Нейосе III занятий, если ты не ловишь рыбу, – сказал Энакин. – У меня чёткое ощущение, что пьют здесь даже во время работы.
      Заняв места двоих родианцев, которые пошатываясь отошли от изогнутой барной стойки, они заказали выпивку. Энакин отхлебнул из стакана.
      – Десять кантин, столько же летанок, и каждая утверждает, что она местная уроженка. По-моему, мы застряли надолго.
      – К'сар больше ничего не добавил? Шрамы, татуированные лекку?
      Энакин покачал головой.
      – Ничего.
      Когда Оби-Ван вызвал бармена-человека, юноша добавил:
      – Если закажете ещё один тви'лекский аперитив, придётся отрубить вам руку.
      Оби-Ван рассмеялся.
      – А я нахожу, что в предыдущей кантине грибной ликёр был весьма недурен.
      Энакин сделал ещё глоток.
      – И если говорить о руках…
      – А мы о них говорили?
      – Говорили. По крайней мере, мне так кажется. В любом случае, вспомните клуб «Чужеземец». Когда вы пошли за выпивкой, был ли хоть намёк, что Зэм Уэселл последует за вами?
      – Наоборот. Я знал, что она последует за тобой.
      – Намекаете, что эти оборотни испытывают ко мне какую-то особую симпатию?
      – Какая женщина сможет устоять перед твоим важным видом?
      И сказал, подражая голосу Энакина:
      – Спокойно! Дела джедаев! Занимайтесь своей выпивкой.
      – Значит, вы признаёте, что воспользовались мною в качестве приманки.
      – Преимущество, которое даёт звание учителя. Но, в любом случае, ты отплатил мне сполна.
      Энакин поднял стакан.
      – Выпьем за это.
      Увидев бармена, Оби-Ван положил кредитный чип большого достоинства под пустой стакан и подтолкнул его вперёд.
      – Повторите. Сдачу оставьте себе.
      Бармен, атлетически сложённый мужчина с рыжими волосами, ниспадавшими почти до пояса, задержал взгляд на деньгах.
      – Великовато вознаграждение за такой простенький напиток. Может, сделать что-то другое, получше?
      – Я бы не возражал против кое-какой информации.
      – Так я и думал.
      – Мы ищем летанку, – сказал Энакин.
      – А кто их не ищет?
      Оби-Ван покачал головой.
      – Строго деловой вопрос.
      – Как обычно. Поищите в отеле «Президент».
      – Вы не поняли.
      – О, думаю, что понял.
      – Послушайте, – встрял Энакин, – она, скорее всего… не массажистка.
      – И не танцовщица, – добавил Оби-Ван.
      – Тогда что ей делать на Нейосе III?
      – Она была пилотом и пристрастилась к спайсу. – Оби-Ван внимательно наблюдал за барменом. – Она приехала на Нейос III около десяти лет назад.
      Бармен прищурился.
      – Почему сразу не сказали? Вы говорите про Джину.
      – Нам известно, что её зовут Фа'али Ле.
      – Друзья мои, на Нейосе III имя – это звук, на который откликаются, и ничего более.
      – Но вы её знаете, – гнул своё Оби-Ван.
      – Знаю.
      – Значит, вы знаете, где её можно найти.
      Бармен указал большим пальцем вверх.
      – Наверху. Комната семь. Она сказала, чтобы вы шли прямо к ней.
      Джедаи озадаченно переглянулись.
      – Она нас ждёт? – уточнил Оби-Ван.
      Бармен пожал массивными плечами.
      – Она не сказала, кого ждёт. Сказала только, если кто придёт её искать, послать их наверх.

      Они отменили заказ и поднялись по длинной лестнице на второй этаж.
      – Джедайская ментальная уловка? – спросил Энакин.
      – Если и так, то я здесь ни при чём.
      – Вероятно, десять стаканов – при чём.
      – Да, возможно, тут постарался тви'лекский грибной ликёр. Но я куда больше верю, что мы направляемся в ловушку.
      – Тогда будем начеку.
      Оби-Ван первым поднялся по ступенькам и постучал в зелёную пластоидную дверь комнаты номер семь.
      – Открыто, – донёсся из-за двери голос на общегалактическом.
      Они убедились, что мечи легко достать, но оставили на поясах и закрыли плащами. Оби-Ван хлопнул по кнопке и, когда дверь открылась, вошёл вслед за Энакином в холодное помещение.
      Джина – очевидно, это и была Фа'али Ле – одетая в брюки, сапоги и застёгнутую наглухо куртку, сидела на узкой кровати, откинувшись назад, забросив на спинку лекку и скрестив длинные вытянутые ноги перед собой. Рядом на маленьком столике стояла полупустая бутыль – как решил Оби-Ван, с местным термоядерным самогоном.
      Протянув два явно немытых стакана, она поинтересовалась:
      – Хотите выпить?
      – Мы уже выпили допустимую норму, – осторожно протянул Энакин.
      Это замечание заставило её улыбнуться.
      – На Нейосе III нет допустимых норм, малыш.
      Она сделала большой глоток, глядя на гостей поверх края стакана.
      – Должна сказать, вы не те, кого я ждала.
      – Это разочарование или приятный сюрприз? – уточнил Энакин, повернувшись к Оби-Вану.
      – А кого ты ждала? – спросил Оби-Ван.
      – Ваших обычных громил. «Шестёрок» из «Чёрного солнца», наёмных убийц. Вы двое… Вы больше похожи на морально опустившихся джедаев. – Помолчав, она добавила: – Может, вы как раз они и есть. Известно, что джедаи ещё страшнее палачей.
      – Только при необходимости, – сказал Энакин.
      Она рассеянно пожала плечами.
      – Вы хотите сделать это здесь, или угостите меня последним ужином?
      – Что сделать? – уточнил Оби-Ван.
      – Убить меня, конечно.
      Энакин сделал шаг вперёд.
      – Это успеется.
      Она быстро перевела взгляд с юноши на его бывшего наставника.
      – Плохой джедай. Хороший джедай.
      – Мы хотим поговорить о курьерском корабле, который ты перегоняла для «Передовых проектов Синара».
      Она кивнула.
      – Конечно, хотите. Раунд вопросов и ответов, а затем бластер – нет, световой меч – у виска.
      – Тогда ты и есть Фа'али Ле.
      – Кто вам рассказал, где меня найти? Тал К'сар, верно? Он единственный, кто ещё жив. Маленький предатель-бит…
      – Расскажи нам о корабле, – перебил Энакин.
      Она улыбнулась, видимо, погружаясь в воспоминания.
      – Выдающийся корабль – работа гения. Но, поднимаясь на борт, я уже знала, чем для меня обернётся этот найм: прятками от охотников. Так и вышло.
      Оби-Ван оглядел комнату.
      – Ты скрывалась здесь больше десяти лет?
      – Нет, пляжами любовалась. – Она махнула рукой. – Знаете, они ведь убили почти всех, кто работал с кораблём – инженеров, механиков… Но я знала. Я привела его, схватила причитающееся и бежала. Хотя и недостаточно далеко. Меня выследили на Рилоте, Нар Шаддаа, на половине звёздами забытых миров рукава Тингел. Мне довелось бывать на волосок от смерти. Могу показать шрамы.
      – В этом нет необходимости, – сказал Оби-Ван, когда Фа'али перекинула через плечо левый головной хвост.
      Она осушила ещё стакан.
      – Кто вас послал – Синар? Или тот, для кого был построен корабль?
      – А для кого он был построен? – поинтересовался Энакин.
      Мгновение она мерила юношу взглядом.
      – Вот странно… Синар – сам Рейт Синар – сказал мне, что для джедаев. Но парень, которому я передала управление – он не был джедаем. Ну, был у него световой меч и всё такое… Не знаю, но что-то в нём было не так.
      Оби-Ван кивнул.
      – Нам приходилось с ним встречаться.
      – Куда ты его доставила? – с нажимом спросил Энакин.
      – Ну, на Корускант, естественно.
      Оби-Ван бросил взгляд на потолок.
      Мгновение спустя потолок провалился, и внутрь обрушились пластоидные балки перекрытия, потолочная плитка, обледенелые кровельные панели и два вооружённых трандошанина. Не теряя ни секунды, Кеноби бросился к кровати и перевернул её, свалив Фа'али Ле, покрывала и пенные матрасы в беспорядочную кучу на холодном полу.
      Меч Энакина уже горел, луч синего света мелькал, отражая выстрелы из бластеров и парируя взмахи вибротопора в мясистых руках ввалившегося в дверь краснокожего фаллиина. Вслед за фаллиином показались двое людей, которые так стремились попасть внутрь, что застряли в дверях.
      Крутанувшись на пятках, Оби-Ван призвал в руку меч, подскочил к дверному проёму и отсёк одному из людей обе руки. Холодный воздух пронзил мучительный стон, и человек рухнул на колени. Второй оторвался от двери и повалился прямо на клинок Оби-Вана. Комнату наполнил запах горелой плоти, смешанный с дымом взрыва, вырвавшего три квадратных метра кровли. Сквозь дыру в комнату проникали крупные хлопья мокрого снега.
      Посреди комнаты Энакин дрался с двумя рептилоидами и владельцем вибротопора. Отражённые выстрелы пробивали тонкие стены; соседи Фа'али по этажу немедленно подняли крик. Двери распахнулись и захлопнулись, в коридоре загромыхали тяжёлые шаги.
      Развернувшись на одной ноге, фаллиин взмахнул вибротопором, целя в голову Оби-Вана. Нырнув под замах, Оби-Ван направил клинок вниз, но сумел задеть лишь бедро чужака.
      Удар только разжёг ярость гуманоида. Подняв топор над головой, он бросился вперёд, намереваясь разрубить Оби-Вана надвое, но тот сделал сальто назад и ушёл с пути секиры. Прикроватному столику повезло меньше: две половинки рухнули на пол, а бутылка с ядрёным пойлом полетела через комнату прямо в лицо большого трандошанина. Завопив от ярости, чужак поднёс клешнеобразную лапу к кровоточащей брови. Бластер в другой руке продолжал стрелять в Энакина, но выстрелы ложились мимо цели. Энакин сделал пасс, и трандошанин, подгоняемый Силой, вылетел наружу сквозь единственное в комнате окно.
      Пока Энакин разбирался с наёмником, его напарник решил воспользоваться моментом и бросился в атаку.
      На глазах Оби-Вана голова чужака пронеслась через комнату и вылетела за дверь. В коридоре кто-то издал леденящий кровь визг. Оказавшись в одиночестве против двоих джедаев, фаллиин выставил топор перед собой и принялся его вращать.
      Энакин отступил на шаг от лезвия, затем взял низкий старт и бросился вперёд: проскользнул под вибросекирой, проехал по влажному полу на животе, держа меч перед собой, и отсёк фаллиину обе ноги по колено. Гуманоид стал на полметра ниже, что, впрочем, не умерило его бешенства. Бросив топор в Оби-Вана, фаллиин выхватил большой бластер и открыл пальбу.
      Вибрирующее лезвие было на середине пути, когда Энакин избавил фаллиина от руки с бластером и ткнул мечом в грудь. Броня под курткой гуманоида задержала энергетический клинок, но от жара воспламенились заряды взрывчатки в патронташе.
      Отшатнувшись на прижжённых обрубках ног от светового меча, фаллиин забился в панике. Охваченный огнём головорез избрал последнее средство: повернулся, прыгнул в окно – и окончил полёт в сугробе, где и взорвался.
      В комнате мгновенно стало тихо, лишь световые клинки шипели от соприкосновения с крупными снежными хлопьями.
      – Уходим! – крикнул Оби-Ван.
      Деактивировав меч, Энакин вытащил Фа'али из-под груды постельных принадлежностей и рывком поставил женщину на ноги. Пьяно пошатываясь, она оглядела превращённую в развалины комнату.
      – Надо же, а вы приличные люди, хоть и джедаи. Извините, что пришлось вас во всё это втянуть.
      Остановив взгляд на бутылке, которая каким-то образом уцелела в заварухе, Фа'али протянула руку, но Энакин покрепче схватил тви'леку, и та забарабанила кулаками по его груди.
      – Прекрати геройствовать, малыш! Я устала скрываться. Для нас всё кончено!
      – Нет, пока мы сами с этим не смиримся, – парировал Энакин.
      Она обвисла на его руках.
      – Вот-вот. Потому-то и идёт война.
      Энакин потащил летанку к двери.
      – Как раз вовремя, – сказал стоявший у окна Оби-Ван. – Я заметил ещё шестерых.
      Выстрел из бластера разрушил остатки оконной рамы. Энакин ещё раз вздёрнул Фа'али на ноги и встал так, чтобы смотреть ей в лицо.
      – Ты десять лет обманывала наёмных убийц. Ты знаешь, как отсюда выбраться. – Он яростно затряс тви'леку. – Здесь есть потайной выход?
      Мгновение она стояла неподвижно, затем закрыла глаза и кивнула.
      Оби-Ван и Энакин проследовали за ней по коридору к двери в хозяйственное помещение. За фальшивой задней стеной обнаружились два блестящих шеста, уходивших в темноту. Фа'али ухватилась за один и исчезла из виду. Энакин спустился следом. Оби-Ван расслышал, как кто-то промчался за закрытой дверью комнатушки в направлении комнаты тви'леки. Он обхватил шест руками и ногами и позволил силе притяжения стянуть себя вниз.
      Спуск длился дольше, чем он ожидал. Шесты не заканчивались на уровне фундамента кантины, а полностью пронизывали холм, на котором она располагалась, и выходили к реке. Нижние концы исчезали в толстом слое льда. В слабом естественном свете Оби-Ван увидел, что находится в пещере, куда втекала река. Рядом с шестами стояли три снегохода на воздушной подушке, вроде тех, что местные жители использовали при выездах для подлёдного лова, – с мощными двигателями и парой длинных полозьев.
      – Я слишком пьяна, чтобы вести, – пробормотала Фа'али.
      Энакин уже вскочил на узкое сиденье ближайшего снегохода и теперь изучал управление.
      – Предоставь это мне.
      Щёлкнул переключатель, двигатель машины закашлял в тишине пещеры и начал громко урчать. Оби-Ван взгромоздился на другой снегоход, а Фа'али заняла место позади Энакина.
      – Сначала вот это, потом вон то, – Энакин указал учителю на ключ зажигания и стартер. И добавил: – Двигатели, регулировка шага, поворачивать вот так.
      Оби-Ван озадаченно оглядел приборы.
      – Как?
      – Да вот так же! – с нажимом повторил Энакин, показал ещё раз, затем указал на другую группу переключателей на панели управления.
      – Репульсорный подъёмник. Только остерегайтесь бугорков на земле и отколотых кусков льда. Это не обычный спидер и даже не свуп.
      – Ты помнишь, где мы оставили барк?
      – Я даже не помню, как мы приземлились. Но это должно быть недалеко.
      – Вниз по реке, – сказала Фа'али. – За холмом повернёте на юг, проедете под мостом, потом ещё один холм, и на запад. Ещё под двумя мостами, ещё раз на юг, и мы на месте.
      Оби-Ван внимательно посмотрел на тви'леку.
      – Я за вами.
      Они с рёвом выехали из пещеры и легли на курс вниз по замёрзшей реке.
      Но не успели миновать первый мост, как лёд вокруг них начали буравить бластерные выстрелы. Оглянувшись, Оби-Ван углядел погоню, состоявшую из трёх снегоходов.
      А на мосту два стрелка, закутанные в тёплую одежду, наводили на них вращающийся скорострельный бластер.

      Звезда, источник тепла для Нейоса III, превратилась в белое пятно, висящее низко над горизонтом. Горы справа от Оби-Вана скрыли зловещие облака.
      Снег повалил сильнее.
      На предельной скорости, какую только мог развить снегоход, джедай ворвался в пургу. Если бы не Сила, лицо и руки грозили покрыться похожими на бахрому ледяными кристаллами. И даже так Оби-Ван едва различал, что творилось вокруг, а лёд – серый, белый и иногда голубоватый – был вовсе не таким гладким, каким должен был быть, согласно его представлениям. Ледяная поверхность вспучивалась в тех местах, где прежде не раз оттаивала, образовывала кочки над мусором, попавшим в воду в то время, когда она ещё не замёрзла, и была усеяна прорубями для рыбной ловли и кучами извлечённого наружу льда…
      То, что в него стреляли, тоже отнюдь не помогало делу.
      Выстрелы с моста заставили Кеноби метаться по всей ширине русла, объезжая насыпи ледяных обломков и подскакивая на ухабах. Репульсорный подъёмник позволял перелетать через препятствия – Энакин, находившийся ниже по течению, так и делал – но Оби-Ван никак не мог ухватить суть этого манёвра. К тому же, чтобы включить подъёмник снегохода, требовались обе руки, а руки у него были заняты. Левой он держался за рычаг газа, а правой сжимал рукоять активированного меча, отражая выстрелы сверху и сзади.
      На мгновение он вновь перенёсся на Муунилинст, где бился с моторизованными отрядами дроидов под командованием Дурджа.
      Вот только там не было снега.
      Вибрирующий рёв у правого уха дал понять, что с джедаем поравнялся один из снегоходов преследователей. Уголком слезящегося глаза Оби-Ван углядел, что водитель снегохода низко наклонился над панелью управления, и у седока-родианца появилось свободное пространство для выстрела из бластера прямо в голову джедая. Притормозив, Кеноби пропустил соседний снегоход чуть вперёд, сбив прицел родианцу. Первый выстрел пронёсся перед глазами Оби-Вана, второй он отразил, целясь немного назад, прямо в двигатель машины.
      Та мгновенно взорвалась, водитель и пассажир разлетелись в разные стороны.
      Джедая быстро нагнал второй снегоход.
      Там был только водитель, но гораздо более умелый, чем его собрат. Повернув дроссель, он подвёл свой снегоход прямо к машине Оби-Вана, пытаясь сбить того с курса и заставить вертеться или, того хуже, врезаться в ствол большого дерева, торчавший из толстого льда. Оби-Ван едва избежал последнего, но снегоход занесло. Пытаясь выровнять машину, джедай перестарался, и снегоход начал выписывать круги вокруг своей оси. Машина вернулась на прежний курс только после пяти-шести оборотов: к этому времени преследователь занял удобную позицию, чтобы протаранить его повторно, но Оби-Ван был готов. Заложив резкий вираж, он направил снегоход прямо в преследователя, сумел удержаться в седле при столкновении, а затем подтолкнул отскочивший снегоход и его седока при помощи Силы.
      Машина противника рванулась вперёд, будто её что-то подстегнуло, водитель почти повис на руле. Разогнавшись перед ледяным торосом, снегоход взмыл в воздух, пронёсся по параболе и рухнул в едва затянувшуюся прорубь, вместе с водителем уйдя глубоко под прочный лёд.
      Вода гейзером ударила в воздух, окатив летевшего следом Оби-Вана. Третий снегоход всё ещё висел у него на хвосте, бластерные заряды со свистом проносились мимо. Кеноби видел, как впереди снегоход Энакина и Фа'али наклонился, входя в поворот, и по широкой дуге устремился на юг, в гущу многочисленных холмов Нейоса III. С моста, соединявшего холмы, неслись смертоносные огненные линии, но ни одна не настигла седоков.
      Оби-Ван не мог повторить ловкие повороты Энакина, а потому всё больше отставал. Теперь он превратился в лёгкую мишень для наёмных убийц с моста. Не надеясь проскочить сквозь шквал выстрелов, он повёл снегоход прочь по широкой дуге, но не успел преодолеть и половины круга, как обнаружил, что летит навстречу последнему из снегоходов преследователей.
      Уцелеть при лобовом столкновении было невозможно, поэтому выбора не оставалось – только спрыгнуть с машины и очень долго скользить по льду. Но едва Кеноби подобрался для прыжка, как один из выстрелов с моста нечаянно зацепил водителя встречной машины и подбросил того в воздух. Оби-Ван прибавил газу и, обогнув потерявший управление снегоход, продолжил движение вверх по реке, стремясь уйти из зоны поражения бластерным огнём.
      С холма, который находился справа, послышался шум, и Кеноби внезапно накрыла тень чего-то большого и быстрого. Скорострельный бластер грохотал, ломая лёд прямо на пути и заставляя воду вздыматься волнами.
      Сомневаясь, что ему удастся перепрыгнуть трещину, даже если сильно захотеть, Оби-Ван резко затормозил.
      Снегоход был уже в десяти метрах от полыньи, когда сверху внезапно упал клешневой захват, сжал когти и сдёрнул Кеноби с сиденья. Световой меч выскользнул и упал на лёд, снегоход въехал во вспененную воду.
      – Пресвятые звёзды… – прошептал Оби-Ван.
      Раскачиваясь на тросе, захват потянул джедая прямиком к открытому нижнему люку неповоротливого снежного скифа.

      Обхватив Энакина за пояс, Фа'али кричала и визжала. Она определённо наслаждалась жизнью – даже несмотря на то, что слишком много выпила, или, быть может, благодаря этому.
      – Ты упустил своё призвание, джедай! – прокричала тви'лека ему в ухо. – Ты мог бы стать чемпионом гонок!
      – Был уже, – бросил Энакин через плечо.
      В этот момент на глаза попался поднимающийся в воздух Оби-Ван. Задействовав тормоза и двигатели, Скайуокер развернул снегоход и помчался назад, вверх по реке, под мост, который они только что миновали, уворачиваясь от неослабевающего огня ручных бластеров.
      – Сборщик острозубов, – объяснила Фа'али, завидев снежный скиф. – Собирает улов, чтобы рыбакам не приходилось возить его в город. Кстати, именно этим я тут и промышляю – какая ни есть, а работа.
      Захват, державший Оби-Вана, был уже на полпути к скифу.
      – Мы не успеем, – вздохнула Фа'али.
      – Приготовься перехватить управление! – приказал Энакин.
      Руки Фа'али вцепились в его плащ.
      – И куда же ты собрался?
      – Наверх.
      Выжав максимальную скорость, Энакин направил снегоход по склону холма, на котором покоился один из концов моста. В высшей точке он врубил репульсорный подъёмник, затем, выпрыгнув из седла взмывшего в воздух снегохода, призвал Силу, и та понесла его к качающейся клети.
      Заметив джедая, водители на скифе резко положили судно на правый борт, однако недостаточно быстро, чтобы помешать Энакину ухватиться за клеть. Родианец, сидевший на месте второго пилота, высунулся в открытый люк и начал стрелять по живой мишени.
      – По-моему, ты рисуешься, – заметил Оби-Ван, накрепко застрявший в захвате.
      Удачный выстрел ударил в клеть и отскочил.
      – Держитесь, учитель! Приятно не будет.
      Обы-Ван услышал, как загудел световой меч Скайуокера. Глянув сквозь металлические пальцы захвата, он понял, что сейчас произойдёт.
      – Энакин, подожди…
      Юношу крик не остановил.
      Когда захват оказался в пределах трюма скифа, Энакин резким взмахом меча прорезал пол кабины. Из дыры повалили дым и искры, корабль немедленно стал заваливаться на правый борт. Пролетев не больше метра, скиф начал по спирали опускаться к склону холма.
      За секунду до столкновения Энакин перерубил трос, на котором висел захват. Ухнув вниз, клеть врезалась в скользкую землю и покатилась к замёрзшей реке, бешено вращаясь и делая непредсказуемые скачки и кульбиты. Оби-Ван кувыркался внутри клети, Энакин при помощи Силы прочно держался снаружи. Скиф врезался в склон холма. Когда захват пересёк заледеневшую поверхность и остановился на противоположном берегу, оба джедая уже настолько вывалялись в снегу, что стали похожи на вамп.
      Меч Энакина быстро справился с пальцами захвата. Оби-Ван выбрался наружу, выплёвывая снег и отряхиваясь, как гончая.
      – Сколько уже? Сорок? – уточнил Скайуокер
      – Хватит, – сказал Оби-Ван. – Ты выиграл.
      Он замолчал, вытряхивая снег из рукавов и капюшона промокшего плаща.
      – Где Фа'али?
      Энакин обвёл внимательным взглядом склоны холмов. Наёмные убийцы на мосту уже свернули своё имущество и убрались восвояси. В конце концов юноша указал на противоположный берег реки, где между двумя глыбами льда застрял снегоход. Когда они подошли, Фа'али лежала лицом вниз в нескольких метрах от машины, продырявленной бластерными выстрелами. Осторожно перевернув тви'леку, Энакин увидел, что один из выстрелов оторвал ей правый лекку. Юноша приподнял Фа'али, та открыла глаза и сфокусировала взгляд.
      – Только не говори, что я выживу, – слабым голосом молвила тви'лека.
      – Сожалею, но это так.
      – Неделя в бакте – и будешь как новенькая, – добавил Оби-Ван.
      Фа'али вздохнула.
      – Я вас не виню. Вы сделали всё, чтобы меня прикончили. Не беда, что не вышло.
      Она огляделась.
      – Может, укрытие поищем?
      – Они сбежали, – сообщил Энакин.
      Фа'али покачала головой.
      – Прошло столько лет, но они в конце концов…
      – Я так не думаю, – прервал её Оби-Ван. – Кто-то более влиятельный, чем Рейт Синар, не хочет, чтобы мы слишком много знали об этом курьерском корабле.
      – Тогда я лучше расскажу вам остальное – ну, про Корускант.
      Энакин приподнял её.
      – Куда ты доставила корабль?
      – К старому зданию в промышленном квартале, к западу от Сената. Место называется Заводской район.

      Приложив к глазам макробинокль, Мейс изучал высокое здание вдалеке: взгляд цеплялся за выбитые окна, потрескавшиеся карнизы, покосившиеся балконы…
      Здание – центр комплекса из полудесятка построек – стояло здесь более трёх веков, и уже начало разрушаться. На две трети высоты оно представляло собой ничем не примечательную колонну с округлой вершиной. Гигантское сооружение покоилось на круглом фундаменте, усиленном массивными рёбрами. На стыках стен и скошенных вершин рёбер были пробиты окна и, на старинный манер, зубчатые ворота ангаров. Большая часть пермастеклянных панелей и секций прозрачной крыши уцелела, но время и коррозия сделали своё дело, разъев вертикальные люки ангарных ворот.
      Сейчас требовалось установить, кто возвёл здание и кто им владел, и расследование шло полным ходом. Судя по тому, насколько явно здание выделялось среди прочих построек Заводского района, раньше оно служило штаб-квартирой для корпорации, владевшей окружающими заводами.
      Мейс и его группа, в которую входили джедаи, клоны-спецназовцы и аналитики из разведки, находились в километре к востоку от сооружения, в районе невысоких зданий цехов с островерхими крышами и дымящими величавыми пермакритовыми трубами. Мейс решил, что более удручающее место трудно отыскать даже на Эриаду или Коррибане. Проведённые здесь пять часов при желании можно было приравнять к пяти годам жизни. Он чувствовал разложение в каждом вдохе, каждом прикосновении к закопчённой поверхности, каждом дуновении отравленного воздуха. Кислоты, содержащиеся в атмосфере, разлагали всё, но кое-что – недостаточно быстро. Чтобы увеличить эффект кислотных дождей, амбициозные строители и реконструкторы городского ландшафта специально вывели клещей-камнеедов, дюракритовых слизней и кабельных червей, не приняв во внимание, что эти паразиты могут распространиться и на небоскрёбы соседнего Сенатского округа.
      В общем, превосходное место для владыки ситов.
      – Зонды запущены, генерал Винду, – доложил боец отряда ЭРК.
      Мейс навёл макробинокль на стайку сферических дроидов размером около метра в окружности, которые, рассредоточившись, продвигались к зданию.
      Сенатский Комитет по надзору за разведкой попытался запретить применение спецназа и дроидов-разведчиков. По мнению членов комитета, сама мысль о том, что на Корусканте может существовать твердыня сепаратистов, была нелепой. К счастью – и, надо сказать, неожиданно – Верховный канцлер Палпатин отменил это решение, и Мейсу было позволено собрать команду из лучших специалистов, в которую вошли не только ЭРК-коммандер Задира и капитан Дайн из республиканской разведки, но ещё и мастер-джедай Шаак Ти и несколько способных падаванов.
      – Пока никаких признаков обнаружения, – сообщил ЭРК.
      Мейс наблюдал, как чёрные сферы начали вплывать внутрь сквозь разбитые окна и дыры в фасаде, где куски стен рухнули, и наружу вылезли пластальные «кости» скелета здания.
      Момент истины, подумал он.

      Летанка-пилот, которую Оби-Ван и Энакин отыскали на Нейосе III, не смогла сообщить ничего, кроме описания здания, к которому она доставила корабль. Космический курьер, сошедший со стапелей в лаборатории «Передовых проектов Синара», был модифицирован – возможно, даже самим Синаром, который и понятия не имел, на кого работает, – для сита, убившего Квай-Гона Джинна. Пилоту были даны посадочные координаты на Корусканте – там она и оставила корабль. Получив причитающееся за работу, она уехала на такси в Вестпорт и вскоре улетела на Рилот. Одно лишь описание пункта доставки космического курьера многого не дало. Хотя постройки Заводского района были не так высоки, как в других областях экваториального Корусканта, сам район раскинулся на сотни квадратных километров, и в нём были тысячи зданий, которые могли бы подойти под описание.
      Случай представился позже – мастер-джедай Толм вспомнил подробности разговора со своим бывшим падаваном Квинланом Восом, когда они обсуждали выполненное им поручение. Пытаясь проникнуть в ближний круг тёмных последователей Дуку, Вос получил задание убить сенатора по имени Вьенто, ведшего двойную игру. Сразу же после убийства – и ожесточённой дуэли с мастером К'Круком – он встретился в Заводском районе с Дуку. Граф сообщил своему новому якобы последователю, что Вос допустил ошибку, посчитав Вьенто ситом, и в который раз принялся отрицать, что перед кем-либо отчитывается.
      Тогда на слова Воса никто не обратил внимания. В то время казалось, что самого Воса соблазнила тёмная сторона, и для Ордена он потерян. Место их встречи тогда посчитали обычным заброшенным заводом, избранным Дуку по случайному принципу. Больший интерес у джедаев и республиканской разведки вызвал тот факт, что Дуку удалось прилететь на Корускант и улететь с него незамеченным.
      – Поступают голоизображения внутренних помещений, – доложил Задира.
      Мейс опустил макробинокль и перевёл взгляд на переносной голопроектор, который высвечивал испещрённые диагональными полосами помех трёхмерные изображения покинутых комнат, длинных тёмных коридоров, обширных пустых пространств.
      – На вид здание пустое, генерал. Никаких признаков дроидов или живых существ – кроме обычных обитателей трущоб промышленных районов.
      – Пустое – возможно, но не брошенное, – вставил капитан Дайн из-за спины Задиры. – Здание функционирует. В нём работает энергоснабжение и освещение.
      – Это даёт нам не так уж много, – заметил Мейс. – Многие постройки в округе оснащены автономными источниками энергии, которые часто работают на нестабильном и чрезвычайно опасном топливе.
      Он указал на окружающий ландшафт.
      – Они дымят до сих пор.
      Дайн кивнул.
      – Однако здесь энергия используется периодически, и в последний раз её включали совсем недавно.
      Мейс повернулся к Задире.
      – Хорошо, коммандер. Давайте сигнал к началу операции.
      С обеих сторон и сзади от наблюдательного пункта в дымное небо поднимались СНДК, стрелки в открытых люках водили стволами скорострельных бластеров, спецназ, готовый к высадке, стоял в десантных отсеках. По усеянному обломками городскому ландшафту затопали АТ-ТЕ и другая мобильная артиллерия.
      Задира повернулся к солдатам, входившим в группу «аурек».
      – Здание – вражеская территория. Любой, находящийся внутри, является врагом. – Он вставил в бластер новую обойму. – Задание: найти и уничтожить!
      Грянувший в ответ дружный боевой клич за три года стал привычным, но всё равно в какой-то степени по-прежнему выводил Мейса из равновесия. Вполне возможно, его чувства не отличались от тех, что испытывали солдаты-клоны, слыша, как джедаи говорят друг другу: «Да пребудет с тобой Сила!»
      Он развернулся, жестом подав сигнал Шаак Ти: «Я иду с группой «аурек», ты – с «бактой».
      Прекрасная, как цветок, опасная, как змея, Шаак Ти – именно тот джедай, которого каждый хотел бы видеть рядом в минуты опасности. Грациозная, способная быстро двигаться в толпе, тогрута часто первой бросалась в ближний бой – её полосатые монтрелы и длинный головной хвост позволяли ориентироваться в пространстве, а синий световой клинок быстро находил цель. Она показала, чего стоит, при обороне Камино и во время высадки на Брентаал IV, и Мейс был рад, что сейчас она рядом.
      Когда он забрался внутрь штурмового корабля группы «аурек», падаваны и бойцы спецназа уже находились на борту. Взлетев, СНДК/п устремился прямо к вершине здания. Стратегия была проста: прочесать дом от вершины до подножия, в надежде выгнать неприятеля на нижние уровни, где позиции вокруг фундамента уже заняли пехотные и артиллерийские части. Район повсюду пронизывали тоннели, служившие для перемещения рабочих, дроидов и стройматериалов. Поскольку следить за всеми входами и выходами было невозможно, многие основные тоннели, выходившие в подвалы здания, были оборудованы сенсорами, способными засечь дроидов или существ из плоти и крови.
      Они не нашли ангар, достаточно большой, чтобы вместить штурмовой корабль. Спецназовцы выступали за то, чтобы взрывом пробить дыру в стене гигантского сооружения, но инженеры боялись, что взрыв необходимой мощности обрушит всё здание. Вместо этого СНДК/п подвёз группу к самому большому из выбитых окон под самой крышей и завис там в ожидании выгрузки.
      Прыгнув в проём, Мейс активировал меч и приказал падаванам следовать за собой.
      Бойцы разбились на маленькие группы, подняли оружие на уровень груди и двинулись в глубь здания, готовые подавить любое сопротивление. Проверив каждую комнату, каждую нишу, они доложили, что уровень чист. Клинок Мейса горел во мраке аметистовым светом. Обратившись к Силе, он смог ощутить присутствие тёмной стороны. Тому, что её присутствие не почувствовал Квинлан Вос, было лишь одно объяснение: он сам в то время стал тёмным.
      Йода предупреждал Мейса, что в некоторых комнатах и коридорах тёмная сторона может затуманивать разум, если владыка ситов не хочет, чтоб джедаи что-либо обнаружили. Но Мейс чувствовал, что тревожные сигналы исходят со всех сторон. К тому же с ним был невосприимчивый к Силе спецназ.
      Они спустились ниже, не встретив по пути сопротивления и не обнаружив ничего интересного.
      – Тихо, как в могиле, генерал, – сказал Задира, когда были проверены десять верхних уровней.
      Мейс изучил трёхмерную карту, выведенную голопроектором в бронеперчатке ЭРК.
      – Сообщите группе «бакта», что мы присоединимся к ним в секторе три, как и планировалось.
      Задира уже собрался передать это, но тут звякнул комлинк.
      – Говорит командир группы «бакта», – послышался голос. – Мы нашли на уровне шесть действующий ангар и доказательства его недавнего использования. Вы должны взглянуть на зону посадки.

      Этаж, служивший местом посадки, вряд ли был достаточно велик для штурмового корабля, но пол там мерцал, будто его ежедневно мыли и полировали дроиды-уборщики. Помещение было прямоугольным. На продольных стенах горели тусклые голубые лампы.
      – Стойте, где стоите, – приказал Дайн Мейсу и группе «аурек», которые появились в коридоре, идущем через ангар.
      Шаак Ти и падаваны, прибывшие вместе с «бактой», стояли кольцом в центре зала.
      В тридцати метрах от Мейса Дайн и два других офицера разведки изучали данные, которые отправляли им сновавшие по помещению дроиды-разведчики. Часть дроидов опрыскивала пол какой-то летучей субстанцией. Высокий посадочный люк помещения хорошо смазывали. Сейчас люк был распахнут, и сквозь него виднелся овал темнеющего неба.
      – Менее двух стандартных недель назад в ангаре стоял шлюп фирмы «Хуппла Паза Тиск», – сказал Дайн достаточно громко, чтобы услышали все. – Расположение посадочных опор и кормового трапа соответствует следам «панворкки-116», взлетевшей с Джеонозиса во время боя.
      – Корабль Дуку, – пробормотал Мейс.
      – Разумное предположение, мастер Винду, – громко поддержал его Дайн. Некоторое время он изучал следящие экраны и совещался с коллегами, после чего добавил: – На полу обнаружены следы двух субъектов, которые находились здесь одновременно со шлюпом.
      В металлических панелях пола отражался зелёный огонёк одного из паривших в воздухе дроидов. Дайн выдал дроиду команду сосредоточиться на определённых участках и снова принялся изучать данные.
      – Первый субъект вышел из шлюпа и дошёл до этой точки. – Он указал на площадку рядом с открытым люком. – Анализируя его следы и длину шага, решусь заключить, что рост субъекта номер один – сто девяносто пять сантиметров, и он носит сапоги.
      «Дуку!» – понял Мейс.
      Дроид осветил огоньками следующую область, и Дайн продолжил:
      – Тут субъект номер один встретился с субъектом номер два, меньше по весу и, вероятно, меньшего роста, и обутым… – Дайн сверился с чем-то, похожим на базу данных, – лучше всего это можно описать как обувь на мягкой подошве или тапочки. Этот неизвестный субъект пришёл со стороны восточных турболифтов здания. Далее он сопровождал… очевидно, Дуку – к балконной нише над посадочным люком. Они вернулись в док тем же путём и разделились: Дуку направился к своему кораблю, его спутник, по-видимому, к турболифтам.
      Дайн приказал дроидам-разведчикам отследить путь второго субъекта и сам двинулся вслед за ними, дав знак Мейсу, Шаак Ти и спецназовцам следовать за собой.
      – Шаг в шаг за мной, – предупредил Дайн. – Не высовываться!
      Мейс и Шаак Ти двинулись за ним, падаваны и бойцы спецназа пристроились сзади. Когда джедаи догнали Дайна и дроидов, аналитик уже стоял у двери турболифта вышедшей из употребления модели.
      – Точно, – с улыбкой сказал довольный собой Дайн. – Субъект номер два воспользовался турболифтом.
      Повернувшись к стене, он нажал кнопку вызова и, когда появилась кабина, прикрепил сканер к внутренней контрольной панели.
      – В памяти лифта записано, что второй субъект прибыл со второго подземного этажа. Если не удастся найти там следов нашей неизвестной добычи, придётся двинуться вверх и осматривать каждый этаж.
      В турболифте было достаточно места для Дайна, его коллег, Мейса, Шаак Ти, двух командиров групп и двух дроидов-разведчиков. Задира вызвал по комлинку находившихся снаружи солдат и приказал им двигаться ко второму подземному этажу, но предупредил, чтобы они не совались в восточный турболифт и прилегающие к нему коридоры и тоннели.
      Кабина остановилась, дроиды-разведчики выпорхнули из неё первыми и принялись заполнять коридор дымкой. Не пролетев и пяти метров, один из дроидов остановился и начал помаргивать огоньками над полом, сообщая о какой-то находке.
      – След! – с энтузиазмом воскликнул Дайн. – Мы на верном пути!
      Осторожно выйдя из кабины, он направился вслед за дроидами-разведчиками к входу в широкий тоннель. Дроиды скрылись в тоннеле, затем появились вновь, и Дайн махнул Мейсу, ожидавшему вместе с остальными у турболифта.
      – След заканчивается. Отсюда неизвестный уехал на каком-то транспортном средстве, определённо, на репульсорной тяге, хотя дроиды не обнаружили никакого остаточного излучения.
      Мейс и Шаак Ти подошли к Дайну и его коллегам, стоявшим у входа в тоннель. Шаак Ти устремила взгляд во тьму:
      – Куда он ведёт?
      Дайн сверился с голокартой.
      – Если можно положиться на карту, которая старше любого из нас, он соединяется переходами со всем Заводским районом – с соседними зданиями, заводами, бывшими посадочными площадками… Там, должно быть, сотни ответвлений.
      – Ответвления нас не интересуют, – сказал Мейс. – Что находится на том конце?
      Дайн вызвал несколько изображений и молча изучил их. В конце концов он ответил:
      – Основной тоннель ведёт к западной границе Сенатского округа.
      Мейс сделал несколько шагов в темноту и провёл ладонью по стене тоннеля, покрытой чешуйками потрескавшейся облицовки.
      Сейчас сотни сенаторов находятся под влиянием владыки ситов по имени Дарт Сидиус, сказал Дуку Оби-Вану на Джеонозисе.
      Повернувшись к Шаак Ти и клонам, Мейс произнёс:
      – Похоже, нам потребуется подкрепление.

      Йода сидел в резиденции Верховного канцлера в здании Сената, пристально глядя через стол на Палпатина, чей силуэт вырисовывался на фоне широкого окна с панорамой западного Корусканта. Сколько Верховных канцлеров вели с ним беседы в этом кабинете и в других, подобных? – спрашивал он себя. К настоящему моменту их набиралось, наверное, с полсотни. И почему же тогда дискуссии с этим конкретным главой государства так часто ведутся на грани конфликта – особенно когда темой становится Сила? Финис Вэлорум был слабым лидером, но он всем видом пытался показать, что ставит Силу превыше всего другого. При Палпатине Сила находилась даже не на последнем месте. У неё вообще не было места.
      – Я полностью понимаю ваши опасения, мастер Йода, – говорил тот. – Что более важно, я их разделяю. Но осады миров Внешнего кольца должны продолжаться. Несмотря на все чрезвычайные полномочия, которые Сенат счёл нужным возложить на меня за последние пять лет, мой голос – это глас вопиющего в пустыне. Сенат жаждет поскорее окончить этот разрушительный конфликт, и он не позволит мне встать у себя на пути.
      – Убеждать меня нет надобности, Верховный канцлер, – сказал Йода.
      Палпатин сухо улыбнулся.
      – Извините, если я пытался вас поучать.
      – Послание ваше к правительству причиной возросшей активности Сената послужило.
      – Моё послание – отражение духа времени, мастер Йода. А ещё – оно шло от сердца.
      – В этом не сомневаюсь я. Но быстро слишком вы обрадовались. Победу близкую празднуете. Празднует Корускант, тогда как далека от окончания война эта.
      В хмуром выражении лица Палпатина появились намёки на предостережение и злобу.
      – Корускант прожил три года в страхе и жаждет от него освободиться.
      – Согласен с вами я. Но как Внешнего кольца миров захват освобождению от страха поможет? Слишком много новых фронтов открыть убеждает нас Сенат. Рассеяны слишком силы джедаев, чтобы служить эффективно. Разумной стратегии недостаёт нам.
      – Моим военным советникам не понравится, если они узнают, что вы считаете их стратегию неразумной.
      – Надо это узнать им. Скажу им я это.
      Палпатин сделал паузу, чтобы обдумать замечание, затем поднял на Йоду жёсткий взгляд:
      – Мастер Йода, простите мою откровенность, но если силы джедаев действительно слишком рассеяны, чтобы координировать осады, тогда всю тяжесть руководства войсками будут вынуждены принять на себя командиры нашего флота.
      Йода сжал губы и покачал головой.
      – Отвечают перед джедаями солдаты наши. Сковал нас с ними союз. Закалена в огне преданность эта.
      Палпатин выпрямился, будто его ударили.
      – Я уверен, что неправильно понял ваши слова, но они производят впечатление, будто наша армия создана для джедаев.
      – Неверно это, – оборвал его Йода. – Для Республики, и ни для кого более.
      Палпатин расслабился и предложил:
      – Тогда, быть может, клонов можно научить отвечать и перед другими – так же, как они отвечают перед джедаями.
      Лицо Йоды помрачнело.
      – Научить солдат можно. Но стратегия неверной остаётся.
      – Могу я осведомиться, что вы думаете, вспоминая Джеонозис? Разве вы не согласны, что тогда мы совершили ошибку, не став преследовать сепаратистов?
      – Неподготовлены мы были. Не знали об армии.
      – Хорошо. Но сейчас мы готовы. Мы заставили конфедератов бежать из внутренних систем, и я не позволю повторить ошибку, допущенную на Джеонозисе.
      – Нет, другую ошибку сейчас совершаем мы.
      Палпатин переплёл пальцы.
      – Такова позиция Совета?
      – Да.
      – Значит, вы идёте против решения Сената?
      Йода покачал головой.
      – Клятве поддерживать вас верны мы.
      Палпатин раскинул руки.
      – Это не внушает уверенности, мастер Йода. Если для вас это не более, чем клятва, вы обязаны пересмотреть свои действия.
      – Пересмотрели мы их, Верховный канцлер.
      – Надеюсь, это не ставит Республику под угрозу?
      – Не ставит.
      Палпатин с трудом перевёл дыхание.
      – Как я уже много раз говорил, я не имею удовольствия созерцать этот мир посредством Силы. Я вижу лишь реальный мир.
      – Не должно это быть препятствием, если «реальный мир» – всё, что есть у нас.
      – К несчастью, мы, не владеющие Силой, должны полагаться на мнение джедаев.
      Йода поднял палец.
      – Чтобы конец положить войне этой, разбить Гривуса и армию машин военных мы обязаны. Не миры отдалённые осаждать.
      – Эти ситы, которых вы всё время вспоминаете… – Палпатин задумался. – Когда вас считали погибшим на Иторе, мастер Винду сказал мне то же самое.
      – К словам его больше прислушивались вы?
      Палпатин пристально посмотрел на собеседника.
      – А вы умелый спорщик.
      – Необходимость когда есть, Верховный канцлер.
      – Вы так и не рассказали до конца, что произошло между вами и Дуку на Вджуне. Мог ли он вернуться в Орден – на сторону Республики?
      Стало заметно, как опечален Йода.
      – С пути тёмного нет возврата. Навсегда над жизнью господство устанавливает он.
      – Дуку трудно будет реабилитировать.
      Йода поднял взгляд.
      – Схвачен никогда не будет он. Сражаясь, умрёт он.
      – Как и Дарт Сидиус… Следует ли нам отыскать и убить Дуку?
      Взгляд Йоды перескакивал с места на место.
      – Сказать трудно. Ученика лишённый, скрыться может Сидиус – уберечь ситов чтобы.
      – Одна-единственная личность – всё, что требуется, чтобы уберечь традиции ситов?
      – Не традиции. Сторону тёмную.
      – Что если мы сперва найдём и убьём Сидиуса? Может ли это увеличить силу Дуку?
      – Лишь решимость Дуку. Разница существенная, ведь поздно ситом стал он. – Йода покачал головой. – Узнать трудно, Дуку – настоящий ли сит, или просто тёмной стороны мощью ослеплённый.
      – А генерал Гривус?
      Йода сделал жест, свидетельствующий о неприятии.
      – Машина более, чем существо живое – Гривус, хотя и опаснее он оттого. Но без Дуку или Сидиуса предводительства падут сепаратисты. Между собою их ситы связали. Тёмной стороны мощью скрепили.
      Заинтересованный Палпатин подался вперёд.
      – Значит, Совет полагает, что мы должны уничтожить лидеров, и что эта война – скорее борьба в Силе?
      – Единодушны мы в вопросе этом.
      – Вы убедительны, мастер Йода. Даю вам слово, что буду держать в памяти этот разговор, когда встречусь с Сенатом для обсуждения наших кампаний.
      – Меня успокоили вы, Верховный канцлер.
      Палпатин откинулся в кресле.
      – Скажите, а как идёт охота на Дарта Сидиуса?
      Йода подался вперёд, чтобы придать большую значимость словам.
      – Приближаемся мы к нему.

      В носовом трюме флагмана Гривуса Дуку наблюдал, как генерал-киборг сражается с элитными МагнаСтражами. Три трофейных световых меча были в постоянном движении: парировали удары боевых импульсных шестов, рассекали воздух трюма в миллиметре от бесстрастных лиц противников, выводили из строя сервомоторы их рук и ног. Можно было с уверенностью сказать, что Гривус – сила, с которой стоит считаться. Но Дуку была неприятна его привычка коллекционировать световые мечи. Ещё больше графа раздражало, что эту омерзительную практику переняли у него Вентресс и прочие приспешники, такие, как наёмная охотница Орра Синг. Дуку расценивал привычку Гривуса как надругательство, но даже при этом не собирался ему препятствовать. Чем больше джедаев будет убито, тем лучше.
      Лишь одна черта в технике Гривуса раздражала его больше, чем коллекция мечей, – склонность генерала драться четырьмя клинками. Применение даже двух клинков сулило неудачу – поражение потерпели и Дарт Мол, и Энакин Скайуокер, предпринявший отчаянную попытку задействовать такую технику на Джеонозисе.
      Но четыре?
      Что станет с изысканностью и элегантностью фехтовальщика, который не может обойтись одним клинком?
      Можно ли здесь говорить об изысканности и элегантности вообще?
      Гривус был быстр, как и его спарринг-партнёры серии ИГ-100. Они имели преимущество в размерах и грубой силе. Они двигались едва ли не быстрее, чем мог уследить человеческий глаз. Их выпады и удары демонстрировали уникальное отсутствие колебаний. Однажды зафиксировав движение, они никогда не сбивались. Они никогда не останавливались, чтобы заново просчитать свои действия. Их оружие било туда, куда они хотели ударить. И они всегда старались рассечь противника чисто.
      Дуку хорошо обучил Гривуса, а Гривус хорошо обучил элитных стражей. В дополнение к тренировкам Дуку в них заложили все семь классических форм боя на световых мечах, и это делало их смертельно опасными противниками. Но их нельзя было назвать непобедимыми – даже Гривуса – потому что их можно было сбить с толку неожиданными действиями, и у них не было понимания изящества. Игрок в дежарик может заучить все классические дебюты и ответные ходы, и всё же не станет мастером игры. Поражение часто приходит от менее опытных соперников, которые ничего не знают о традиционных стратегиях. Профессионального бойца, артиста поединка, может победить любитель подраться в кантинах, который ничего не знает о форме, зато прекрасно осведомлён, как быстро завершить бой, и не станет думать, как победить изящно и элегантно.
      Приверженность форме несёт в себе возможность поражения от непредвиденного.
      Это часто губит тренированных фехтовальщиков, и это же погубит Орден джедаев.
      Изгнание из галактики элегантности, изящества и шарма – лишь подготовка к сегодняшнему дню. Дни Ордена сочтены, пламя джедаев угасает. Ордену приходит конец, как и всей прогнившей Республике. Благородные джедаи, приверженцы Силы, поклявшиеся поддерживать мир и справедливость, всё реже кажутся героями и спасителями, и всё чаще – бандитами и драчунами.
      Хоть и печально, что миссия покончить с ними выпала именно Дуку.
      Его разговор с Йодой на унылой планете Вджун отражал думы тех дней. При всём даре слова, при всём своём могуществе, дарованном Силой, Йода – всего лишь старик, не желающий принимать ничего нового, и неспособный видеть путь, отличный от его собственного. И ещё – как ужасно будет не просто исчезнуть, а угасать, полностью осознавая, что галактика окончательно и бесповоротно перешла к тёмной стороне, к ситам, и останется под их владычеством так же долго, как правили сами джедаи.
      Непредвиденное…
      Гривус и его стражи танцевали. Они тщательно изучили возможности, заложенные в них программой.
      В ответ на атаку Атаро применялся Шии-чо, на Соресу – Лус-ма…
      Дуку больше не мог терпеть.
      – Нет-нет-нет! Остановитесь! – крикнул он, поднялся и шагнул в центр тренировочного круга, раскинув руки. Убедившись, что всё внимание приковано к нему, он повернулся к Гривусу. – Сила движений сослужила вам хорошую службу на Хайпори, против таких джедаев, как Даакман Баррек и Тарр Сийр. Но мне будет вас жаль, когда вы окажетесь лицом к лицу с мастерами Совета.
      Он призвал в руку свой меч с изысканно изогнутой рукоятью и быстро прочертил в воздухе косой крест – салют, которым приветствуют противника бойцы стиля Макаши.
      – Должен ли я демонстрировать, какой ответ вы можете получить от Сина Драллига или Оби-Вана Кеноби? От Мейса Винду или – да помогут вам звёзды – от Йоды?
      Один быстрый взмах клинка избавил двух охранников от шестов, и кончик сияющего лезвия оказался в миллиметре от мёртвой маски Гривуса.
      – Искусство. Коварство. Расчёт. Иначе, друг мой, вам придёт конец – и даже джеонозианцы будут не в силах вас починить. Вы меня поняли?
      Гривус кивнул, вертикальные щёлки его глаз были непроницаемы.
      – Я вас понял, господин.
      Дуку отвёл клинок.
      – Тогда давайте ещё раз. Надо кое-что отшлифовать. Надеюсь, я не требую слишком многого.
      Они продолжили бой, а Дуку уселся и принялся наблюдать.
      Безнадёжно, подумал он.
      Но граф знал, что отчасти в этом есть и его вина. С Гривусом он сделал ту же ошибку, что и с Вентресс – позволил наполнить себя ненавистью, как будто ненависть может заменить хладнокровие. Того, кто полон ненависти, полон гнева, можно победить. В убийстве не должно быть эмоций, не должно быть ничего личного – только действие. Нужно было помочь Вентресс избавиться от всего личного, а вместо этого он потакал её ярости. Однажды Сидиус признался, что допустил подобный просчёт при обучении Дарта Мола. Вентресс и Мола объединяло желание выделиться – быть лучшими – вместо того, чтобы принять на себя роль исполнителей воли тёмной стороны, её инструментов.
      Джедаи это знали. Они знали, что лучшие из них не более чем инструменты Силы.
      Беспокойство Дуку росло.
      Не думает ли теперь Сидиус то же самое и о нём? Не думает ли: «Вот где я недоглядел. О, бедный Дуку. Жалкое создание…»
      Это было вполне возможно, учитывая, как неудачно всё обернулось на Нейосе III. Несколько стандартных дней назад Дуку послал Сидиусу шифрованное сообщение, в котором в равной степени сочетались извинения и объяснения произошедшего, и ещё не получил ответа.
      На его глазах Гривус обезоружил двух МагнаСтражей.
      Фактически Гривус – целиком и полностью инструмент.
      А Дуку? А что же Дуку, граф Серенно?
      Он взглянул на голопроекторный стол, и через мгновение над ним зажглось синеватое голоизображение Сидиуса.
      Подходит моё время, подумал Дуку, величественно становясь в центр передающей решётки. Гривус за его спиной преклонил колено и опустил голову.
      – Мой повелитель, – сказал граф, слегка поклонившись. – Я ждал вас.
      – Некоторые вопросы отвлекли меня, владыка Тиранус.
      – Без сомнения, их породила моя неудача на Нейосе III. Я приказал наёмникам при первой же возможности убить Кеноби, Скайуокера и пилота-тви'леку. Вместо этого они решили захватить их, чтобы вытянуть из меня дополнительное вознаграждение, а также заработать себе репутацию.
      Сидиус не стал возражать.
      – Таковы наёмные охотники. Мне следовало это предвидеть.
      Дуку прищурился. Были ли эти слова признанием ошибки? Дёрнулась ли верхняя губа Сидиуса, или это просто помехи при передаче?
      – Сила велика в юном Скайуокере, – продолжил тёмный владыка.
      – Да, мой повелитель. Очень велика. В следующий раз я сам займусь джедаями.
      – Да, этот момент приближается, владыка Тиранус. Но сперва нам надо заставить их отвлечься от охоты.
      Определённо, верхняя губа Сидиуса подёргивалась. Он волнуется? Тот самый Сидиус, который утверждал, что всё идёт в точности по его плану, волнуется?
      – Что случилось, мой повелитель?
      – Благодаря информации тви'леки они обнаружили здание на Корусканте, где мы встречались, – резко сказал Сидиус.
      Дуку остолбенел.
      – Есть ли угроза разоблачения?
      – Они думают, что напали на мой след, и, возможно, так оно и есть.
      – Не лучше ли вам тогда покинуть Корускант, мой повелитель?
      Сидиус с расстояния нескольких парсеков пробуравил графа взглядом.
      – Покинуть Корускант?
      – На время, мой повелитель. Конечно, мы сможем найти какой-нибудь выход.
      Сидиус долго молчал, но в конце концов изрёк:
      – Возможно, владыка Тиранус. Возможно.
      – Если нет, я лечу к вам.
      Сидиус покачал головой.
      – В этом нет необходимости. Я сказал, что их поиски вскоре помогут нашему делу, и благодаря вам я начинаю понимать, каким образом.
      – Какие будут распоряжения, владыка? – спросил Гривус из-за спины графа.
      Сидиус чуть повернулся в сторону генерала, но следующую тираду вновь адресовал Дуку:
      – Джедаи разделили свои силы. Мы должны сделать то же самое. Я разберусь с теми, кто находится на Корусканте. Необходимо, чтобы вы разобрались с остальными.
      – Флот готов, владыка, – доложил Гривус, всё ещё не поднимая глаз от решётки.
      – Республика следит за вами? – спросил генерала Сидиус.
      – Да, владыка.
      – Вы можете разделить флот, но осторожно?
      – Это можно сделать, владыка.
      – Хорошо, хорошо. Выделите необходимое число кораблей, чтобы оккупировать Тайт.
      Дуку опять остолбенел. Гривус – тоже.
      – Мудро ли это, владыка, – осторожно спросил генерал, – после того, что случилось у Белдерона?
      На лице Сидиуса возникла едва различимая усмешка.
      – Более чем мудро, генерал. Гениально.
      – Но Тайт, мой повелитель, – столь же осторожно начал Дуку. – Это фактически мёртвая планета.
      – У него есть некоторая стратегическая ценность, разве не так, генерал?
      – В качестве плацдарма, владыка. Но ценность его сомнительна, ничтожна, когда существуют гораздо лучшие цели.
      – Это может дорого нам обойтись, повелитель. Республика почти наверняка раздавит нас, – предупредил Дуку.
      – Нет, если убедить джедаев, что его нужно отвоевать, а не уничтожить.
      Дуку в замешательстве сморщил лоб.
      – Как же мы их убедим?
      – Нам не придётся этого делать, повелитель Тиранус. Они придут к такому выводу сами. Кроме того, в контрнаступлении будут участвовать Кеноби и Скайуокер.
      – В самом деле, мой повелитель?
      – Они не упустят возможности пленить графа Дуку.
      Дуку заметил, что армопластовая голова Гривуса удивлённо приподнялась.
      – А если Республика меня просто прихлопнет? – спросил граф.
      – Джедаи предсказуемы, повелитель Тиранус. Мне нет нужды вам об этом напоминать. Посмотрите, как они рисковали на Кейто Неймодии, пытаясь захватить вице-короля Ганрея. Они одержимы идеей, что врагов надо передавать правосудию, вместо того, чтобы самим вершить правосудие.
      – Таковы джедаи.
      – Значит, вы не желаете служить приманкой и завлекать их туда?
      Дуку склонил голову.
      – Я в вашем распоряжении, мой повелитель, как и всегда.
      Сидиус ещё раз усмехнулся.
      – Задержите Кеноби и Скайуокера, владыка Тиранус. Займите их. Сыграйте на их слабостях. Продемонстрируйте всё своё мастерство, как это было прежде.
      Гривус многозначительно сказал:
      – Я сделаю то же самое с их военным флотом, владыка.
      – Нет, генерал, – отрезал Сидиус. – У меня другие мысли по поводу вас и оставшихся кораблей. Но скажите, вы можете спрятать своих подопечных на время в каком-нибудь безопасном месте?
      – В голову приходит планета Утапау, владыка Сидиус.
      – Оставляю это на ваше усмотрение.
      – Когда я должен это сделать, владыка?
      – Генерал, я уверен, вы помните планы, касающиеся финальной стадии войны. Мы недавно их обсуждали.
      – Относительно Корусканта.
      – Да, относительно Корусканта.
      Помолчав, Сидиус сказал:
      – Надо ускорить эти планы. Генерал, приготовьтесь к своему звёздному часу.

      – Фа'али поправляется, – заметил Энакин, небрежной походкой приближаясь к Оби-Вану. – Ещё пару дней в бакте – и она будет на ногах. Хотя и говорит, что с неё хватит Нейоса III. Может, она даже останется здесь, на Белдероне.
      Оби-Ван косо посмотрел на юношу.
      – Твои отношения с женщинами очень интересны. Чем большему риску они подвергаются, тем больше ты о них беспокоишься. А чем больше ты о них беспокоишься, тем больше они беспокоятся о тебе.
      Энакин нахмурился.
      – И на чём же основано такое мнение?
      Оби-Ван отвёл глаза.
      – Просто слухи из ГолоСети.
      Энакин намеренно встал на виду у Оби-Вана.
      – Что-то не так. Что?
      Оби-Ван вздохнул.
      – Мы не летим на Корускант.
      Они находились в комнате для посетителей на самом большом из «медстаров», висевших на орбите Белдерона. Четыре стандартных дня они ждали инструкций от Совета джедаев, иногда наведываясь в госпиталь справиться о состоянии Фа'али, и напряжение от столь длительного бездействия начало сказываться.
      Энакин ошеломлённо уставился на бывшего наставника.
      – Выслушай меня, прежде чем возражать. Мейс и Шаак Ти сумели обнаружить здание в Заводском районе. То самое, где в прошлом году Квинлан Вос встречался с Дуку – что, впрочем, мало удивляет. Внутри группа Мейса добилась успехов, на какие мы и расчитывать не могли, – нашла свидетельства частых визитов Дуку и указания на субъекта, для встреч с которым он, очевидно, и прилетал на Корускант.
      – Сидиус?
      – Возможно. Даже если нет, у Дуку должны быть другие сообщники на Корусканте, и если мы их выследим, в конечном счёте это приведёт нас к Сидиусу. Всплыло ещё одно доказательство. Разведка обнаружила, что здание принадлежит «ЛайМердж Энерго». Считается, что эта корпорация была связана с производством и поставками запрещённого оружия ещё в те времена, когда Верховным канцлером был Финис Вэлорум. В то время ходили слухи, что «ЛайМердж» стояла за многочисленными пиратскими вылазками, направленными против судов Торговой Федерации во Внешнем кольце. И именно благодаря этим пиратским рейдам Торговой Федерации предоставили право защищать караваны при помощи боевых дроидов.
      – Вы хотите сказать, что «ЛайМердж» может быть в союзе с ситами?
      – Почему бы нет? На Набу в союзе с Сидиусом была Торговая Федерация. Сейчас с ним в союзе вся Конфедерация.
      Энакин нетерпеливо пожал плечами.
      – Я всё ещё не понимаю, каким образом это препятствует нашему возвращению на Корускант.
      – Мне только что сообщили, что сепаратисты атаковали базу республиканского гарнизона на Тайте и оккупировали планету.
      – Ну и что? То есть, я хочу сказать, я сожалею, что мы потеряли солдат, но Тайт – это же пустырь.
      – Вот именно, – подтвердил Оби-Ван. – Но до того, как стать пустырём, он был штаб-квартирой «ЛайМердж».
      Энакин на мгновение задумался.
      – Ещё одна попытка Сидиуса замести след, по которому мы идём?
      Оби-Ван провёл рукой по губам.
      – Совет сумел убедить Палпатина, что Тайт необходимо отбить, и канцлер санкционировал перевод туда полноценной боевой группировки. Похоже, он в конце концов решил последовать рекомендации мастера Йоды и сконцентрироваться на том, чтобы лишить Конфедерацию лидеров.
      – Гривус на Тайте?
      Оби-Ван ухмыльнулся.
      – Лучше. Там Дуку.
      Энакин отвернулся. Когда он повернулся вновь, лицо его было красным.
      – Ничего хорошего.
      Оби-Ван прищурился.
      – Ничего хорошего?
      – Поиски Сидиуса начались с нас. Мы обнаружили первую ниточку. Если все думают, что он на Корусканте, значит, нам надо быть там, чтобы схватить его.
      – Энакин, Мейс и Шаак Ти сами способны справиться с этой задачей – даже если Сидиус там.
      Энакин покачал головой.
      – Но не так легко, как… могли бы мы. Сидиус – владыка ситов!
      Оби-Ван на мгновение задумался.
      – Насколько я помню, сражаясь с Дуку, мы вовсе не преуспели.
      – Теперь всё по-другому! – воскликнул Энакин, всё больше и больше распаляясь. – Я сильнее, чем раньше. И вы сильнее. Вместе мы одолеем любого сита!
      – Энакин, ты всерьёз рассчитываешь поймать Сидиуса?
      – Конечно. Мы заслужили эту честь.
      – Честь? С каких это пор война стала для тебя состязанием? Если ты думаешь, что поимка Сидиуса принесёт тебе место в Совете…
      – Да плевать мне на место в Совете! Нам надо вернуться на Корускант. На нас рассчитывают!
      – Кто же?
      – Ну… на Корусканте.
      Оби-Ван медленно выдохнул.
      – Почему я тебе не верю?
      – Не знаю, учитель. Может, вы мне скажете?
      Оби-Ван прищурился.
      – Не надо превращать это в игру. У нас ещё хватает дел. Или у тебя было видение, о котором мне следует знать?
      Энакин хотел было ответить, но прикусил язык. Вместо этого он сказал:
      – Правда в том, что… я хочу домой. Мы не были там уйму времени – дольше, чем любой солдат или джедай.
      – Это неизбежно, когда становишься лучшим в своём деле, – заметил Оби-Ван, надеясь разрядить обстановку.
      – Учитель, я устал. Я хочу домой.
      Оби-Ван пристально посмотрел на бывшего ученика.
      – Тебе так сильно не хватает Храма? Еды? Огней Корусканта?
      – Да.
      – Что «да»?
      – Всего, что вы назвали.
      – Значит, твои протесты не имеют ничего общего с поимкой Сидиуса.
      – Нет. Имеют.
      – И всё-таки что – дом или Сидиус?
      – Почему бы не то и другое вместе?
      Оби-Ван замолчал, как будто его осенила внезапная догадка.
      – Энакин, это Падме?
      Энакин сделал большие глаза.
      – Вот, опять вы…
      – Значит, дело в ней?
      Энакин сжал губы.
      – Я не хочу вам лгать и утверждать, что не скучаю по ней.
      Оби-Ван сочувственно нахмурился.
      – Ты не можешь позволить себе так скучать по ней.
      – Почему, учитель?
      – Потому что вы не сможете пожениться.
      – Кто говорит о женитьбе? Она друг. Мне её не хватает, как друга!
      – Ради Падме ты откажешься от своего предназначения?
      Энакин гневно нахмурился.
      – Я никогда не утверждал, что я Избранный. Это всё Квай-Гон. Даже Совет этому не верит, так почему же должны верить вы?
      – Потому что я считаю, что ты в это веришь, – спокойно ответил Оби-Ван. – Я думаю, в глубине души ты знаешь, что предназначен для чего-то исключительного.
      – И вы туда же, учитель. А что сердце говорит вам о вашем собственном предназначении?
      – Мое предназначение – бесконечная грусть, – ответил Оби-Ван, хотя при этом улыбался.
      Энакин внимательно посмотрел на наставника.
      – Если вы верите в судьбу, значит, любой наш шаг будет воплощением этой судьбы – неважно, полетим мы на Тайт или вернёмся на Корускант.
      – Возможно, ты прав. У меня нет на это ответа, хотя я очень хотел бы его иметь.
      – Так куда же мы отправимся?
      Оби-Ван положил руки Энакину на плечи.
      – Поговори с Палпатином. Может, он сможет увидеть то, что я упустил.

      В пятидесяти метрах впереди Мейса Шаак Ти подняла руку, делая знак остановиться. Направив фиолетовый клинок в пол, Мейс повернулся, чтобы передать сигнал идущим сзади солдатам.
      Сквозь Силу до него донёсся шёпот Шаак Ти: «Впереди движение».
      Она замерла на перекрёстке и указала на устье перпендикулярного тоннеля. Сияние клинка освещало её профиль синим светом, а из отверстия лилось слабое свечение, как будто кто-то шёл навстречу с ручным фонариком.
      Мейс подал знак коммандеру Задире, и группа солдат бесшумно двинулась вперёд, прижимаясь к стенам. Видеть в темноте спецназу позволяли Т-визорные шлемы.
      Обычно дроиды-разведчики отмечали место, направляя огоньки и сенсоры на пыльный пол и шершавые стены, и пересылали данные Дайну и его группе аналитиков. Мейс и Шаак Ти должны были ехать на спидерах вместе с солдатами. Однако время от времени, если дроиды обнаруживали аномалию, джедаи брали руководство на себя и шли пару километров пешком. Вентиляция была скверной: древние установки еле-еле втягивали снаружи прокопчённый воздух. Освещение же приходилось обеспечивать самим.
      Они находились глубоко под той частью Заводского района, что носила название «мусорный квартал». В этом квартале, занимавшем площадь в двадцать квадратных километров, когда-то базировались производства компаний «Серв-О-Дроид», «Хьювико» и «Туманность», однако три основных арендатора объявили о банкротстве, и для района настали трудные времена. Владельцы квартала не сумели заключить новые сделки, а потому продали свои штамповочные цеха, предварительно наводнив их страттами и прочими хищниками.
      За несколько дней, прошедших со времени рейда, команда Мейса обыскала почти все углы и закоулки в путанице тоннелей и шахт, пронизавших «мусорный квартал» и прочие промзоны. В десяти километрах от здания «ЛайМердж» в тоннеле была обнаружена шахта, которая вела в более глубокий и старый тоннель, который также шёл на восток, к Сенатскому округу. Параллельные тоннели не были редкостью, однако этот отличался наличием древних магнитных рельсов. Дроиды-разведчики обнаружили там несколько мест, где скопившиеся за десятилетия пыль и мусор сдуло движением воздуха от быстро летящего транспортного средства на репульсорах. Других ниточек, ведущих к Сидиусу, не имелось, и группа сосредоточилась на изучении тоннеля с рельсами.
      И всё же Мейс чувствовал, что они на верном пути.
      При тщательном обыске здания «ЛайМердж» были обнаружены остатки нескольких элитных дроидов-дуэлянтов фирмы «Транг Роботикс», превращённых в дюрастальной лом при помощи светового меча. Сделать это могли лишь Сидиус, Дуку или прежний ученик Сидиуса.
      Но было и кое-что ещё.
      Имелись свидетельства, что незадолго до того, как Дуку покинул Орден джедаев и вернулся на свою родную Серенно – в то время, когда он принял титул графа и впервые публично выразил недовольство Республикой – он часто бывал в баре «Золотой браслет», где собирались сенаторы, их помощники и лоббисты. Храмовые аналитики просмотрели голозаписи тринадцатилетней давности, снятые камерами системы охраны, в надежде найти изображение Дуку в обществе субъекта, которого они искали.
      До сих пор Дуку так ни разу и не попался в объектив. Даже если среди тех, кто был с ним в баре, находился Сидиус, джедаи не имели возможности опознать его, хотя изображение могло стать отправной точкой для дальнейших поисков.
      Теперь Мейс смог уловить впереди движение и голоса.
      Едва ли это удачная тактика для врага, собирающегося напасть из засады, однако знать всё наверняка невозможно. Он расширил сферу чувств, приготовившись действовать или искать зацепки, которые мог упустить – из-за покрова тёмной стороны или же по причине собственной небрежности.
      Задира посмотрел на Мейса в ожидании приказа.
      Когда Винду кивнул, Задира крикнул:
      – Дайте свет!
      Подняв оружие и держа наготове газовые и осколочные гранаты, спецназовцы устремились в перпендикулярный коридор, стреляя во мрак трассирующими зарядами.
      Мейс, державшийся прямо за ними, услышал, как Задира орёт:
      – На пол! Не двигаться! Не двигаться, я сказал!
      Выстрелы загрохотали интенсивнее, затем несколько спецназовцев крикнули:
      – Стоять! Лицом к стене! Руки вверх – все четыре руки!
      «Все четыре?» – удивился Мейс.
      Пробравшись между бойцами, он подошёл к Задире, чей «БласТек» был направлен примерно на три десятка сбившихся в кучу четвероруких насекомообразных чужаков. Те что-то лепетали: то ли на своём языке, то ли на общегалактическом, но с акцентом, который не позволял понять их слова.
      – Опустить оружие, – приказал Мейс. – Кто-нибудь, приведите сюда дроида-переводчика!
      Приказ передали дальше, и секунду спустя, что-то бормоча под нос, приковылял отполированный серебристый протокольный дроид.
      – Сам не пойму, когда я успел перейти со службы сепаратистам в услужение Республике. Может, мне частично стёрли память?
      – Считай, что тебе повезло, – сказал один из солдат. – Теперь ты на стороне хороших парней.
      – Хорошие парни, плохие парни… кто их сейчас разберёт? Между прочим, уверяю вас, ваш тон звучал бы совсем по-другому, окажись вы на моем месте!
      – Дроид! – прикрикнул Мейс.
      – У меня есть имя, сэр.
      Джедай взглянул на Задиру.
      – ТиСи или что-то в этом роде, – подсказал ЭРК.
      – Прекрасно, – ответил Мейс, крепко схватил дроида и развернул его к перепуганным чужакам. – Посмотрим, сможешь ли ты уловить смысл их болтовни.
      Дроид вслушался в лепет чужаков, ответил им похожим образом и повернулся к Мейсу.
      – Это юнеты, генерал. Говорят на родном языке, который называется юн.
      Мейс внимательно посмотрел на трясущихся, жмущихся друг к другу пришельцев.
      – Что они здесь делают?
      ТС-16 перевёл:
      – Они говорят, что не имеют ни малейшего понятия, где находятся, генерал. Они прибыли на Корускант в грузовом контейнере, который сбросили на старую посадочную платформу примерно в двадцати километрах отсюда. Субъект, проведший их в глубины сектора Ускру, украл все их кредиты и бросил в Заводском районе.
      – Беженцы без документов, – подытожил Задира.
      Мейс нахмурился. Тоннели под «мусорным кварталом» содержали бесконечное число сюрпризов.
      – Их чуть не убили по их же вине!
      – Очевидно, для юнетов в этом нет ничего нового, – сказал ТС-16. – Их планету захватили сепаратисты, на грузовик, в котором они летели, напали пираты, и несколько из них…
      – Этого достаточно, – оборвал его Мейс. – Передай, что им не причинят вреда. Мы проследим, чтобы они попали в лагерь для беженцев.
      Он кивнул Задире, который, в свою очередь, приказал двум солдатам исполнить приказ Мейса.
      – Вот вам и нечисть коридорная, – буркнул Дайн, подойдя к Мейсу и изучая взглядом чужаков.
      – Незаконные поселенцы, наркодилеры, потерявшиеся дроиды, а теперь вот беженцы без документов…
      – Следующими будут ктоны, – подсказал разведчик, имея в виду плотоядных гуманоидов, которые, по корускантским поверьям, обитали в подземельях этого мира.
      К ним подошла Шаак Ти.
      – Коридоры – это магистрали для тех, кто хочет нелегально попасть в центральный Корускант.
      Дайн с досадой вздохнул.
      – Шансы зацепить след Сидиуса уменьшаются всякий раз, когда его кто-то пересекает.
      – А сейчас мы далеко от Сенатского округа? – спросила Шаак Ти.
      – В пределах пары километров, – ответил Дайн. – Возможно нам стоит пройти прямо к зданиям, которые когда-то принадлежали компании «ЛайМердж» в центре города, и посмотреть, не сможем ли мы проникнуть оттуда в Заводской район?
      Мейс обдумал это предложение и покачал головой:
      – Пока нет.
      Он жестом приказал всем идти дальше, а сам шагнул к Шаак Ти.
      – Погоня за диким гандарком?
      Она кивнула.
      – Наша цель знает о нашем приближении. Ему не удалось заставить замолчать тех, кого отыскали Оби-Ван и Энакин, и теперь он осознаёт, что мы нашли их с Дуку убежище. Маловероятно, что он будет ждать, когда мы нагрянем.
      – Это верно. Но если мы просто идентифицируем его, это уже будет огромный прорыв. А если не получится у нас, возможно, Оби-Ван и Энакин смогут что-то обнаружить на Тайте.
      – Если только там хоть что-то сохранилось после стерилизации, устроенной Дуку. Судя по тому, что мы видели, Сидиус и Дуку делают мало ошибок.
      Они долго шли молча. Границы Сенатского округа стали ближе ещё на километр, и в этот момент их окликнул Дайн.
      Мейс увидел, что спецназовцы и аналитики сгрудились примерно в двадцати метрах прямо по курсу. Винду и Шаак Ти были слишком поглощены собственными мыслями и не заметили, как дроиды-разведчики остановились, что-то обнаружив. Присоединившись к остальным, джедаи наблюдали, как дроиды, явно с какой-то целью, парят перед большой нишей в стене тоннеля.
      Ручному сенсору Дайна понадобилось лишь мгновение, чтобы обнаружить контрольную панель, управлявшую дверью ниши.
      Дверь закрывала вход в узкий, плохо освещённый коридор.
      А внутри обнаружился полукруглый репульсорный гравицикл с изогнутым седлом и единственной ручкой управления.
      Мейс и Шаак Ти изумлённо переглянулись.
      – Как же мы смогли его пропустить? – спросила она.
      Мейс нахмурил брови.
      – Ответ содержится в самом вопросе.

      Энакин в присутствии одного лишь Р2-Д2 разговаривал с полноразмерным голоизображением Палпатина в кабине персональной связи на борту медицинского фрегата, жадно ловя каждое слово.
      – Конечно, Совет тебя не понимает, – говорил Палпатин. – И, безусловно, ты не находишь это удивительным.
      – Они отвергают все мои предложения – и я начинаю думать, что из принципа.
      – Ты расстроен, Энакин, это понятно, но ты должен иметь терпение. Твоё время придёт.
      – Когда, сэр?
      На лице Палпатина промелькнула улыбка.
      – Я не могу видеть будущее, мой мальчик.
      Энакин скривился.
      – Зато я могу. Что вы скажете на это?
      – Я тебе поверю, – без колебаний ответил Палпатин. – Скажи мне, что ты видишь.
      – Корускант.
      – Мы в опасности?
      – Не уверен. Просто чувствую, что я должен быть там.
      Палпатин посмотрел куда-то в сторону.
      – Полагаю, я смогу отыскать какой-нибудь предлог… – Его взгляд вернулся к Энакину. – Но будет ли это мудро?
      – Я не мудрец. Это скажет кто угодно.
      – А что говорит мастер Кеноби?
      – Именно он посоветовал мне с вами связаться, – честно сказал Энакин.
      – В самом деле? И что думает обо всём этом он?
      Энакин резко выдохнул.
      – Оби-Ван находится во власти иллюзий. Он считает, что я не могу отказаться от своей судьбы – неважно, что я делаю.
      – Твой бывший учитель мудрее, чем ты думаешь, Энакин.
      – Да-да, а ещё он первый за тысячу лет джедай, убивший сита. Знаю…
      Палпатин развёл руками.
      – Одно это кое-чего стоит. Однако я не знаю, чего именно.
      – Оби-Ван мудр, но у него нет сердца, сэр. Он всё меряет в категориях Силы.
      – Если тебе нужно разобраться в вопросах Силы, ты должен обратиться к нему, потому что я ничем помочь не могу.
      – Вот этого я делать не хочу. Я живу в Силе, но я живу и в реальном мире. Как вы говорили, у меня было обычное детство. Ну… отчасти.
      Палпатин подождал, но продолжения не последовало.
      – Мой мальчик, я не знаю, полезно ли одной ногой быть в мире Силы, а другой – в обычном. Возможно, вскоре тебе придётся сделать выбор.
      Энакин кивнул.
      – Я готов.
      Палпатин опять улыбнулся.
      – Вернёмся к насущным делам. Мне кажется, отвоевание Тайта может стать важным шагом к окончанию войны. Хотя я вижу картину событий не полностью – Совет джедаев стал многое от меня скрывать.
      Энакин боролся с искушением рассказать о поисках Дарта Сидиуса. Он взглянул на Р2-Д2, как будто в поисках сочувствия, но астромех лишь повернул куполообразную голову и поморгал сине-красным индикатором процессора.
      В конце концов Энакин признался:
      – Я не знаю, что делать, сэр.
      Палпатин сочувственно посмотрел на юношу.
      – Решено. Я уговорю Совет вернуть тебя в миры Ядра. Ты больше не должен никого убеждать в своем бесстрашии и стремлении сокрушить врагов.
      Со временем ты научишься доверять своим чувствам, и тогда ты станешь непобедим.
      Совет, данный ему Палпатином три года назад.
      – Нет, – торопливо сказал Энакин. – Нет. Спасибо, сэр, но… я нужен на Тайте. Там Дуку.
      Мне жаль, Падме. Мне очень, очень жаль. Мне так тебя не хватает…
      – Да, – сказал Палпатин. – Сейчас Дуку – ключ ко всему. Несмотря на все наши победы во внутренних системах… ты полагаешь, у них с генералом Гривусом есть какая-то тайная стратегия?
      – Если и есть, мы с Оби-Ваном разобьём их прежде, чем враг сумеет её применить.
      – Республика рассчитывает на вас.
      – Защищайте Корускант, сэр. Защищайте всех, кто там находится.
      – Я буду защищать, мой мальчик. И обещаю, что вызову тебя, если буду в тебе нуждаться.

      Сложив руки на груди и положив на палубу небольшой рюкзак, Оби-Ван стоял в ангаре «медстара», ожидая челнок, который должен был доставить их на лёгкий крейсер «Честность».
      – Тебе удалось связаться с канцлером? – спросил он, когда к нему приблизились Энакин и Р2-Д2.
      – Да, я с ним поговорил.
      – Ну и?
      Энакин отвёл взгляд.
      – Мы решили, что моё место здесь, учитель. – Он чуть не плакал.
      Оби-Ван едва заметно кивнул.
      – На секунду мне показалось, что ты оставишь меня отвоёвывать Тайт в одиночку.
      Энакин взглянул на бывшего наставника.
      – Так я вам и поверил.
      – Думаешь, я для этого не гожусь? – поинтересовался Оби-Ван, расплываясь в ухмылке.
      – Я знаю, что вы готовы погибнуть, пытаясь выиграть этот бой.
      – Нельзя пытаться…
      – Верно, нельзя, – оборвал его Энакин. – И вы – тому живое доказательство.
      Оби-Ван улыбнулся и посмотрел наружу сквозь прозрачное магнитное поле, закрывавшее вход в ангар.
      – Челнок уже летит.
      Энакин следил за приближением огоньков.
      – Я готов, как всегда.
      Он так и не улыбнулся. Оби-Ван взял его под руку:
      – Энакин, захватим Дуку и покончим с этим.
      Почувствовав ком в горле, Энакин кивнул.
      – Что же, давайте захватим его, учитель.

      При помощи дроидов-разведчиков маскировочные панели, закрывавшие вход в нишу, были сломаны и разобраны. Мейс сразу же ринулся в проём с мечом в руке, Шаак Ти и спецназовцы не отставали ни на шаг.
      Солдаты рассыпались. Они делали привычное им дело быстро и эффективно – но безрезультатно.
      – А вот этого мы не ожидали, – промолвила Шаак Ти. – Ещё один коридор.
      – Значит, мы ещё на один коридор ближе к цели, – заметил Мейс, пытаясь отыскать хоть что-то позитивное в их находке.
      Из ниши отряд двинулся по тоннелю, который перетекал в целый лабиринт изгибов, поворотов, развилок, подъёмов и спусков. Местами мрачный коридор был достаточно широк, чтобы по нему мог проехать спидер, но кое-где становился таким узким, что вперёд приходилось протискиваться. На протяжении двух километров стены, пол и потолок были сырыми от влаги, которая сочилась с поверхности Корусканта. Здесь все признаки преследуемого исчезли, но дроиды сумели взять след немного дальше. Некоторые следы были такими свежими и чёткими, что Дайн даже смог вычислить размер тапочек этого человека.
      Человек.
      Это самое большее, что смогли определить дроиды после изучения смазанных отпечатков пальцев на ручке управления и на мягком сиденье гравицикла. Ещё они нашли на репульсорной машине волокна, волоски и прочие улики. Облик неизвестного сообщника Дуку постепенно начал вырисовываться.
      Дайн, сосредоточенно глядя на портативный компьютер, подошёл к Мейсу и Шаак Ти.
      – Господа, хочу сказать, что поиски вывели нас на новый уровень.
      Мейс оглядел тоннель в поисках скрытого турболифта или лестницы.
      – Наверх или вниз? – спросила Шаак Ти, как и он, сбитая с толку.
      Дайн поднял на тогруту глаза и прищурился.
      – Я имел в виду «новый уровень» не в буквальном смысле. – Он указал на парящих дроидов, которые сигналами приглашали поисковую партию следовать за ними к востоку. – Если мы зайдём по следам достаточно далеко, то закончим прямо в подвале дома 500 по Республиканской улице.
      Дроиды двинулись дальше по коридору, и Мейс проводил их взглядом.
      Дом 500 по Республиканской улице. Там живут тысячи богатейших корускантских сенаторов, судовладельцев, медиамагнатов, различных знаменитостей.
      И один из них, весьма вероятно, владыка ситов.

      И Конфедерация, и Республика уже вряд ли могли причинить вред Тайту – после всего, что сделала с ним несколько поколений назад корпорация «ЛайМердж Энерго». Из космоса поверхность планеты, мелькавшая сквозь покров серых облаков пепла, выглядела так, будто её первоначальный цвет слизнула огненная вспышка, или соскоблил сильнейший метеоритный дождь. Однако шрамы у Тайта возникли не по этим причинам. Причиной была сама «ЛайМердж»: её попытки разрабатывать богатые месторождения природной плазмы привели к глобальной катастрофе.
      И всё же три огромных дрейфующих в космосе корпуса, которые раньше принадлежали республиканским крейсерам, пали жертвами отнюдь не этого катаклизма: они не выдержали под натиском атаки сепаратистов, быстрой и беспощадной. Три обгоревших, вспоротых остова, окружённые облаком собственных внутренностей, болтались на полпути между противоборствующими группировками сепаратистского и республиканского флотов.
      – Надеюсь когда-нибудь отплатить Дуку и Гривусу той же монетой, – сказал Энакин по тактической сети, когда вырвавшаяся из трюма «Честности» Красная эскадрилья понеслась к Тайту.
      – Мы этого не сделаем, потому что иначе не сможем сосредоточиться на Силе, – парировал Оби-Ван.
      Энакин зарычал.
      – Придёт время, когда им придётся ответить лично перед нами, и именно Сила будет вести наши клинки.
      Два истребителя летели рядом, практически крыло к крылу. Красноватая звезда – солнце Тайта – была у них за спиной, а корабли, составлявшие флотилию сепаратистов, грозно выстроились над северным полушарием планеты. Дроиды-астромехи Р2-Д2 и Р4-П17 занимали положенное место в своих гнёздах.
      В нескольких точках выхода из гиперпространства сепаратисты разместили мины: таким образом, минное поле и выводок лун Тайта, выстроившихся в виде двухсотградусной дуги, оставили кораблям Республики лишь узкое окно для возврата в реальный космос. Основные корабли Торговой Федерации, ТехноСоюза и Гильдии коммерции заняли край этого окна, выстроившись от северного полюса до экватора над освещённой стороной Тайта. Всё пространство перед кораблями кишело дроидами-истребителями.
      Республиканские корабли расположились широким фронтом, подобно стае хищных рыб, и направили треугольные носы к планете, чтобы уменьшить площадь поражения. Красная эскадрилья вместе с другими лётными соединениями мчалась по направлению к врагу, но была ещё далека от авангарда «стервятников» и три-истребителей.
      – Вираж на правый борт по моей команде, – приказал Энакин пилотам. – Внимание на мониторы отсчёта. Десять секунд до броска…
      Оби-Ван не сводил глаз со счётчика вверху тактического дисплея приборной панели. Когда тот дошёл до нуля, он рванул ручку управления вбок и, сломав строй, вырвался в открытый космос.
      Оперативное соединение Республики, располагавшееся позади джедаев, эскадрилий V-крылов и истребителей АР-170, повернуло влево и накрыло далёкие сепаратистские корабли яростными бортовыми залпами. Слепящие плазменные стрелы проносились сквозь пространство, вспыхивали на щитах вражеских кораблей и разносили на атомы попадавшихся на пути дроидов-истребителей.
      Первые выстрелы флотилия сепаратистов поглотила, даже не дрогнув; лишь повреждённые корабли начали медленно отступать. Затем армада Конфедерации разразилась столь же яростным заградительным огнём. Турболазеры смолкли. К этому моменту строй республиканских кораблей уже был сломан, в сердцевине у них вспыхивали маленькие солнца, а разряды синей энергии прыгали по защищённым щитами корпусам. Как только утих заградительный огонь, эскадрильи истребителей перестроились и набрали скорость, пытаясь подобраться к крупным вражеским кораблям раньше, чем их орудия и щиты успеют восстановить заряд.
      Дроиды ринулись им навстречу, две стаи истребителей столкнулись на полпути, и плотный строй с обеих сторон рассыпался на десятки отдельных стычек. Республиканские истребители, которым удалось проникнуть сквозь этот хаос, собрались в плотные группы и продолжили яростную атаку. Остальные были вынуждены совершать быстрые наскоки и хитрые манёвры. Пространство наполнилось росчерками алых линий и белых спиралей, перемежающихся цветками взрывов. Корабли с обеих сторон разлетались на части, вращались и кувыркались, выходили из боя, объятые пламенем или лишённые стабилизаторов.
      – Их разорвут в клочки, – передал по сети Красный-7.
      – Они выполняют свою работу, – отозвался Энакин.
      Эта работа заключалась в том, чтобы выгадать время для Красной эскадрильи – от той требовалось обойти основное сражение и лететь в гравитационный колодец Тайта.
      Передача, которая с трудом прорвалась с поверхности – от уцелевших при нападении на маленькую республиканскую базу – подтвердила присутствие на Тайте Дуку. Однако приняв во внимание вероятность ложной атаки на Тайт с целью отвлечь внимание, командующие флотом Палпатина согласились перебросить туда лишь одну боевую группировку из флота Внешнего кольца. С точки зрения этих офицеров вторжение на Тайт было бессмысленно, а применение приказа «База Дельта Ноль» – оправданно. В конце концов было решено, что массированная бомбардировка вкупе с налётом истребителей заставит Дуку бежать – что соответствовало республиканской стратегии, согласно которой требовалось загнать сепаратистов как можно глубже в спиральные рукава галактики.
      Джедаи всё же настояли на решении захватить Дуку живым.
      Оби-Вану и Энакину не нужно было напоминать о событиях месячной давности, когда они преследовали на Кейто Неймодии вице-короля Ганрея, но джедаи не собирались упускать возможность захватить владыку ситов.
      Намеченная точка проникновения Красной эскадрильи находилась в двадцати градусах к югу от северного полюса Тайта, там, где войска сепаратистов были растянуты сильнее всего. Изогнутые рукава «барышников» Торговой Федерации продолжали извергать в космос дроидов-истребителей, орудия Гильдии коммерции наполняли пространство залпами высвобождённой энергии. Энакин провёл истребитель извилистым курсом через центр неприятельской флотилии.
      – Никаких следов крейсера Гривуса, – доложил он Оби-Вану. – Здесь нет ни одного корабля, принадлежащего руководству сепаратистов.
      Оби-Ван бросил взгляд на экран индикатора угроз, который отображал модели кораблей.
      – Тем больше оснований считать, что Дуку здесь исключительно по приказу Сидиуса.
      – Тогда где же все остальные?
      Оби-Вана тоже волновал этот вопрос, но признать это он не решился.
      – Спросим у Дуку… – начал он, но тут сканеры ближнего действия что-то засекли и подали сигнал тревоги. – Корабль ТехноСоюза меняет курс и идёт нам наперерез!
      – Дроиды отошли, цели захвачены, – добавил Красный-3.
      Оби-Ван подтвердил принятие сообщения.
      – Поднять щиты. Мы можем от них уйти.
      – Мы слишком отклонимся от курса, – возразил Энакин.
      – Мы почти в точке проникновения, – гнул своё Оби-Ван.
      – Этот корабль летит сюда не просто так. Пристраивайтесь за мной, и покажем, как мы умеем импровизировать.
      На споры времени не было. Выполнив левую «бочку», Оби-Ван снизил истребитель, лёг на курс позади Энакина и врубил двигатели. Красная эскадрилья набрала скорость и заложила вираж, вслед за ними устремляясь к кораблю.
      – Приготовить протонные торпеды, – скомандовал Энакин.
      Удары оборонительных турболазеров настигли истребители в тот момент, когда те атаковали корабль, пронизав пространство залпами сияющей энергии. Сверлящие ракеты зацепили Красного-10 и Красного-12, оба исчезли в огне взрывов. Внезапно ощутив свою уязвимость, огромный корабль выпустил дополнительные истребители. Выбрав мгновение, когда он опустил щиты, чтобы направить энергию на субсветовые двигатели, Красная эскадрилья атаковала.
      Держась в плотном строю позади Энакина, десять оставшихся истребителей взяли курс на «талию» корабля, нацелившись в точку чуть впереди его цилиндрических топливных отсеков. Спикировав до высоты в сотню метров над сужающимся корпусом, Энакин «прижал» истребитель к обшивке и задал Красной эскадрилье курс, следуя которому, она совершила полный оборот вокруг корабля над передними концами топливных отсеков.
      – Торпеды пошли! – скомандовал он на половине облёта.
      Оби-Ван активировал пусковые установки, и две пылающие торпеды помчались к цели. Красная эскадрилья синхронно повторила его действия. Удары достигли цели, из дыр в тёмном корпусе корабля фонтаном хлынули огонь и газ.
      Завершив атаку и выведя из строя вражеский корабль, Энакин начал набирать скорость, устремляясь к Тайту.
      – Мы его сделали!
      Красная эскадрилья следовала за ним единым строем.
      Через мгновение пронзённый торпедами корабль взорвался, накрыв уносящиеся прочь истребители взрывной волной. Красный-9 исчез у кромки клубящегося облака взрыва, а Красному-7 оторвало крылья, он закрутился и унёсся в пустоту.
      Оби-Ван восстановил контроль над машиной и вновь присоединился к шестёрке истребителей, которую вёл Энакин.
      – Будем в точке проникновения через пятнадцать секунд, – сообщил Энакин. – Инерционные компенсаторы на максимум. Всю энергию на абляционные щиты. Торможение по моему сигналу…
      Красная эскадрилья ворвалась в истощённую атмосферу Тайта. Оби-Ван стиснул неистово дёргающуяся ручку управления и подумал, что сейчас у него изо рта вытрясет зубы, глаза и барабанные перепонки лопнут от давления, а грудная клетка сожмётся и раздавит сердце.
      Сзади и по бокам замелькали бегущие огоньки.
      В погоню за ними устремились полдесятка дроидов. «Стервятники», не обременённые заботой о безопасности живых организмов, могли снижаться ещё быстрее и круче, чем республиканские истребители, но и у них были свои пределы. Сильное трение о воздух привело к запуску встроенной системы защиты от перегрева и программы выживания, заставив дроидов отрегулировать угол спуска. Впрочем, для некоторых было уже слишком поздно. Сила гравитации повлекла неисправные истребители к поверхности, и часть инверсионных следов закончилась дождём из обломков.
      Истребитель Оби-Вана на самоубийственной скорости протаранил облачный покров и вошёл в штопор. Перед глазами всё завертелось, поверхность Тайта превратилась калейдоскоп белого и бурого с редкими сине-зелёными пятнами, похожими на помехи изображения.
      Голос Энакина в ушах стал громче:
      – Носы поднять!
      Оби-Ван с усилием выровнял падение, и его чуть не вывернуло наизнанку. Подавшись вперёд, джедай включил топографические сенсоры истребителя. Корабль падал к айсбергам и ледяным полям. Далеко внизу появились скалистые островки. Затем беспокойные волны в мёртвом сером океане. Обнажённые рифы у континента. Бесплодная земля, испещрённая извилистыми сухими руслами рек, покрытая бурыми холмами, усыпанными поваленными деревьями.
      Разрушенный мир.
      – Перекличка, – произнёс Кеноби в микрофон шлема.
      Откликнулись пять голосов. Эскадрилья потеряла Красного-8 и Красного-11.
      – Фиксация координат цели, – передал Энакин.
      Красная эскадрилья пронеслась над контурами поверхности, когда-то, как и окрестности Тида на Набу, покрытой пышной растительностью. Теперь они были пустынны, в озёрах с красно-бурой водой и неровными берегами, покрытыми жёлто-чёрным налётом, цвела экзотическая растительность.
      Так же, как и на Набу, на Тайте добывали плазму в масштабах, достаточных для экспорта. Но жадность заставила «ЛайМердж» провести эксперимент по добыче плазмы с использованием слишком опасных методик удержания ионизированного газа от перегрева. Цепная реакция в ядерном топливе разрушила заводы на всём северном полушарии Тайта и на целые поколения сделала планету непригодной для жизни.
      – Цель – завод в десяти километрах к западу, – сообщил Энакин. – Ждём весточки от артиллеристов.
      Спланировав от края высокого плато, шесть истребителей спустились в широкую долину, которая пробуждала чувство тревоги напоминанием о Джеонозисе, – вниз, к самому дну, где были рассредоточены боевые машины и вставшие на якорь корабли.
      Из гущи машин немедленно выдвинулись дроиды «огненный град», чтобы встретить незваных гостей залпами ракет «земля-воздух». Турболазерные орудия стоявших на якоре кораблей Торговой Федерации рвали в клочья серо-жёлтое небо. В воздух поднялись ОВП, а отряды дроидов-пехотинцев спешили к бронированным скиммерам.
      Красная эскадрилья, потрёпанная и неспособная защититься от нападения, заложила широкий вираж к северу, чтобы уклониться от направленных потоков плазмы и наводящихся на тепло зенитных снарядов. Энакин и Оби-Ван истратили последние торпеды, тщетно пытаясь спасти Красных-3, 4 и 5. Выстрелы лазерных пушек джедаев покалечили два вражеских спидера и множество дроидов-истребителей, заставив их врезаться в заражённую поверхность. Р4-П17 жалобно подвывал, а Оби-Ван неумолимо вёл истребитель сквозь вспышки огня и потоки перегретого дыма.
      Исчез Красный-6.
      Когда худшее осталось позади, истребитель Энакина пристроился рядом с кораблём Оби-Вана. Теперь их было только двое.
      – Точка три-ноль, – передал Энакин. – На посадочной платформе.
      Сквозь колпак кабины Оби-Ван бросил быстрый взгляд на останки громадного завода по производству плазмы. Огромные изломанные купола и лишённые крыш здания открывали развалины шахт, взорванные управляющие блоки и обрушенные переходы. В центре комплекса на возвышении располагалась площадка из ржавого феррокрита, заполненная вражескими истребителями. Рядом стоял один-единственный джеонозианский корабль знакомого дизайна.
      – Шлюп Дуку.
      Едва эти слова сорвались с губ Оби-Вана, из зданий завода на платформу хлынули боевые дроиды и принялись выстрелами из винтовок царапать обшивку истребителей.
      – Думаю, через главный вход нам не пройти, – заметил Оби-Ван.
      – Есть и другой путь, – отозвался Энакин, когда они вышли из виража. – Пролетим сквозь северный купол.
      Оби-Ван оглянулся, чтобы рассмотреть частично обрушенную полусферу. Крыши, когда-то венчавшей защитную структуру плазменной шахты, давно уже не существовало, и образовавшееся на её месте круглое отверстие было достаточно большим, чтобы туда прошёл истребитель.
      Тем не менее, у Оби-Вана оставались опасения:
      – А внутри нет остаточной радиации?
      – Радиации? – Энакин расхохотался. – Сам манёвр может нас убить, а вы твердите о какой-то радиации!

      Дом 500 по Республиканской улице был отдельным миром: в нём имелись пятьдесят три ангара, сотни частных турболифтов, целый бастион секретных охранных устройств и башнеподобный портик. Пронзающая облака постройка своим населением и количеством современных технологий превосходила многие миры Внешнего кольца. Этот дом был украшением Сенатского округа и средоточием изысканности и утончённости в престижном Посольском секторе.
      Величественное здание в классическом стиле за череду веков превратилось в настоящую гору, усеянную пологими выступами: одни имели плоские крыши, другие были аккуратно закруглены, подобно плечам, третьи выделялись своей массивностью, подобно большинству зданий в округе. Дом уходил всё выше и выше к небесам; он лучился жизненной энергией, будто находясь в негласном соперничестве с корускантским солнцем. Увенчанная изящной короной, пышными надстройками и тонким шпилем вершина пронзала облака, а опорные башни позволяли перерасти своих соседей. Дом 500 по Республиканской улице был обителью тех немногих, кто действительно мог свысока смотреть на Корускант.
      Именно поэтому дом стал символом. Все лишённые привилегий жители галактики вспоминали о нём, когда заходили разговоры о несоразмерном богатстве и элитарности Корусканта. Для многих олицетворением обрюзгшего, коррумпированного парламента был именно дом на Республиканской улице, а не сам приземистый гриб здания Сената.
      Мейс ощущал весь гнетущий вес гигантского здания на себе. Его отряд только что вошёл на первый подвальный уровень дома – квадратные километры феррокрита и дюрастали, набитые жужжащими и ревущими машинами, которые поддерживали структуру в вертикальном положении, регулировали климат и следили за обеспечением безопасности, снабжали водой и энергией. Даже такой глубокий фундамент всё равно находился в сотнях метров от настоящих нижних уровней Корусканта, и вдвое дальше – от поверхности планеты.
      Разрешения от республиканской службы безопасности пришлось ждать несколько часов: только после этого им было позволено войти в здание и продолжить расследование. Одно время Мейс даже подумывал обратиться за санкцией к Палпатину, поскольку у Верховного канцлера были апартаменты на самом верхнем этаже дома 500. В помощь дроидам-разведчикам было брошено множество вспомогательных и обслуживающих дроидов, но, несмотря на это, след Сидиуса обрывался.
      Он затерялся среди бесчисленных отпечатков ног, покрывавших пол.
      – Пока мы не сможем найти следы, у нас не будет никакой гарантии, что тот, кого мы ищем, попал в подземелье именно из этого дома, – заявил Дайн, переключив ручной компьютер в ждущий режим. – Он мог войти по тоннелям, идущим из восточных или западных ангаров.
      – Другими словами, он мог попасть сюда из любого места на Корусканте, – подытожила Шаак Ти.
      Дайн кивнул.
      – Да.
      Мейс оглянулся назад, на тоннель, из которого они пришли.
      – Мы могли что-то пропустить по дороге?
      – Дроиды – нет.
      Джедай указал на грязный феррокритовый пол.
      – Почему следы вдруг закончились прямо здесь?
      Дайн сжал губы и покачал головой.
      – Может, кто-то увёз его отсюда на транспорте с репульсорной тягой. Иначе придётся предположить, что он левитировал над полом.
      Некоторое время разведчик размышлял.
      – Ладно, давайте считать, что здесь он начал левитировать.
      – Тогда должны быть следы там, откуда он взлетел, – сказал Мейс.
      Дайн осмотрел подвал, скривил губы и вздохнул.
      – Нам понадобится намного больше дроидов.
      – Насколько больше? – спросил Мейс.
      – Намного.
      – Сколько времени займёт их доставка и обыск всего уровня?
      – Если учесть всё оборудование, тоннели доступа к ангарам, неработающие и эксплуатационные турболифты… даже предположить трудно. Более того, для осмотра тоннелей нам понадобится дополнительная санкция от службы безопасности.
      – У вас будут все санкции, какие потребуются, – пообещала Шаак Ти.
      Мейс огляделся.
      – Вам придётся начать визуальное сканирование перегородок и наружных стен.
      – Это может занять несколько недель, – осторожно заметил Дайн.
      – Значит, чем скорее мы начнём, тем лучше.
      Дайн снял с пояса комлинк и уже собрался активировать его, как вдруг пол под ногами вздрогнул.
      – Землетрясение? – Мейс озадаченно посмотрел на Шаак Ти.
      Та покачала головой.
      – Не уверена…
      Фундамент сотряс ещё один толчок, такой сильный, что на них посыпались кусочки феррокрита со стен и потолка.
      – Как будто в здание что-то врезалось, – пробормотал Дайн.
      Не в первый раз пьяный или уставший водитель выскакивает с трассы ручной навигации и врезается в стену, подумал Мейс. А ещё…
      Следующее сотрясение сопровождал далёкий отзвук взрыва. Освещение в подвале на миг погасло. Когда оно восстановилось, вспомогательные и обслуживающие дроиды начали энергичную деятельность. Взвыли сирены и сигналы тревоги – тоже будто вдалеке.
      – У меня комлинк не работает, – сообщил Дайн, надавив кнопку частотного поиска на передатчике.
      – Мы находимся слишком глубоко, – заметила Шаак Ти.
      Дайн покачал головой.
      – Это ничем не должно мешать. По крайней мере, здесь.
      Обратившись к Силе, Мейс почувствовал опасность, возбуждение, боль и смерть.
      – Где ближайший выход?
      Дайн указал налево.
      – Тоннель в восточный ангар.
      Мейс повернулся к Задире, быстро обдумывая план дальнейших действий.
      – Коммандер, мы с Шаак Ти возьмём половину отряда. Вы и оставшаяся часть группы будете помогать капитану Дайну в поисках. Держите меня в курсе дел.
      – А я, сэр?
      Мейс посмотрел на ТС-16, затем на Дайна.
      – Дроид останется с вами.
      Мейс и Шаак Ти вместе с отрядом спецназа поспешили прочь. Они быстро зашагали сквозь толпу испуганных прохожих, состоявшую из представителей всевозможных рас, которые спешили к дому 500 по Республиканской улице или прочь от него, и в это время тоннель в восточный ангар вздрогнул. Впереди замаячил квадрат неяркого, размытого солнечного света, характерного для нижних частей городских каньонов Корусканта.
      В огромном четырёхугольном ангаре люди и инородцы прятались за припаркованными лимузинами, такси, частными воздушными яхтами, или спешили к платформе магнитных поездов верхнего уровня. Гудение транспорта над головой пронзали крики и визг. На трассах ручной навигации царила паника. Такси и транспорты разлетались во всех направлениях, налетали друг на друга и на стены зданий, садились на площади и крыши домов, рискуя при этом разбиться.
      Откуда-то сверху неслось к земле грузовое судно. Похожий на коробку корабль, охваченный пламенем, промчался сквозь горизонтальную полосу автонавигации, врезался в общественный транспортный кар, что слегка замедлило его падение, и исчез на дне каньона.
      Мгновение Мейс провожал взглядом злосчастный корабль, затем запрокинул голову и поднёс ладонь к глазам. Далёкие здания сверкали и колыхались, будто от жары.
      Над округом поднят щит!
      Выше, в мерцающем небе, творилось что-то неладное. За клубящимися облаками сиял свет, от верхушек более высоких зданий отдавался какой-то гул. Далеко на юге светлые инверсионные следы кромсали бледно-голубую оболочку Корусканта на ленты и треугольники.
      Шаак Ти повернулась к Мейсу, её обведённые белыми кругами глаза были расширены.
      – Нападение, – потрясённо сказала она, не веря в происходящее.
      Мейс активировал комлинк, который до этого держал в руке, перешёл на частоту Храма и поднёс передатчик к уху.
      – Ничего, кроме шума.
      – Дефлекторный щит, – предположила Шаак Ти, вытянув шею, полосатые монтрелы и трепещущие головные хвосты. – Или они глушат передачи?
      Мейс раздул ноздри.
      – Сдерживайте толпу! – приказал он спецназу. А Шаак Ти сказал: – Отыщи Палпатина. Проследи, чтобы его переправили в безопасное место. Я вышлю подкрепление.

      В разрушенном зале архива завода по добыче плазмы энергетической корпорации «ЛайМердж» граф Дуку ждал, когда прибудут Кеноби и Скайуокер. Помещение по любым стандартам было огромным: тридцать метров в высоту и втрое больше в окружности. Дуку мог представить, какая оживлённая деятельность велась здесь до катастрофы. То, что зал уцелел, говорило о мастерстве его строителей. Изогнутые стены со стеллажами голокниг и дисков для хранения данных, выгоревших до неузнаваемости, кого-то могли заставить подумать, что здесь скрываются самые зловещие тайны.
      В частности, Кеноби и Скайуокеру, очевидно, очень хотелось в это верить.
      Несмотря на своё легковерие, они проявляли незаурядное упорство, и Дуку почти был готов признать их исключительность.
      Они шли просто-таки на исключительный риск.
      Но как же они заблуждались – причём во многом.
      В своём беззастенчивом рвении схватить его они провели истребители прямо сквозь крышу самого большого из гигантских куполов завода, и умудрились при этом выжить. Такой сверхчеловеческой ловкости было почти достаточно, чтобы Дуку уверовал: Сила всё ещё с ними.
      Если бы они не были так наивны и если бы ими не было так легко манипулировать.
      В очередной раз Дарт Сидиус предугадал действия джедаев задолго до того, как те сами пришли к какому-то решению. Этот талант владыки был связан не столько со способностью заглядывать в будущее, сколько с доступом к потокам вероятностей. Бывало, Сидиус ошибался. Его можно было ошеломить или застать врасплох – как на Джеонозисе или случае с механическим креслом Ганрея – но ненадолго. Совершенное владение тёмной стороной Силы наделило его могуществом, позволяющим видеть потоки, из которых состоит будущее, и постигать их. И хотя эти потоки были разнообразны, число их не беспредельно.
      Такое совершенное владение Силой было одним из умений, которые отличали Сидиуса от Йоды, считавшего, что будущее находится в хаотичном движении и его нельзя прочитать с определённой ясностью – особенно в те времена, когда тёмная сторона находится в своём расцвете. Но как может Йода увидеть полную картину, если один глаз у него закрыт?
      Причём закрыт намеренно.
      Джедаи считали, что перейти на тёмную сторону означает отрезать себя от света – для них это было как догмат веры – тогда как на самом деле тёмная сторона открывала всю сферу Силы.
      В конце концов, есть только Сила.
      Джедаи рассматривали Силу как исключительно собственную прерогативу, делающую им огромную честь. Такое положение дел было прискорбно. Чувство вседозволенности отчётливо сквозило в поведении Кеноби и Скайуокера: в том, как они призывали Силу, порываясь добраться до Дуку; в том, как распахивали двери движением рук, и, двигаясь, казалось, с непостижимой скоростью и ловкостью, расчерчивали воздух голубыми клинками, как будто энергию им придавала воля самой Силы…
      И в то же самое время они ничего не понимали.
      Дуку понадобилась мгновение, чтобы поставить на нужное место компактный голопередатчик, затем он прошёл сквозь несколько дезактивационных камер и поспешил в зал управления, откуда открывался вид на заднюю часть зала архива и обширное пространство под куполом. Там он активировал ещё один маленький голопроектор и встал перед голокамерой. Из-за помех изображение зала не было таким чётким, как ему хотелось бы, а звук был ещё хуже. Но важнее, чтобы Кеноби и Скайуокер могли его видеть.
      Наконец джедаи ворвались в зал – и в ту же секунду застыли перед голообразом графа, стоявшего в полный рост.
      – Дуку! – вскрикнул молодой Скайуокер – так, будто от одного только его тона по спинам противников должны забегать мурашки. – Покажись!
      В дальней комнате Дуку лишь раскинул руки приветственным жестом и произнёс в микрофон голопроектора:
      – Не надо так удивляться, юный джедай. Разве не в таком виде впервые предстал перед тобой владыка Сидиус?
      Вместо ответа Кеноби коснулся руки Скайуокера, и взгляды обоих заметались по залу в очевидной попытке определить местоположение Дуку при помощи Силы.
      – Вы не найдёте меня, джедаи…
      – Мы знаем, что ты здесь, Дуку, – внезапно сказал Кеноби. Голос его был искажён, и это раздражало. – Мы чувствуем твоё присутствие.
      Дуку разочарованно вздохнул. Они его не слышали. Что ещё хуже, изображение было безнадёжно испорчено. Скорее сквозь Силу, чем посредством голокамеры, он увидел, как они подходят к двери, ведущей на пост управления.
      Невероятно, подумал он.
      Несмотря то, что он в совершенстве владел кви'текской техникой, позволявшей скрывать присутствие в Силе, они всё равно его обнаружили! Ах, ладно, пора занять их, раз уж таково желание Сидиуса.
      Дуку сорвал с пояса комлинк, его палец забегал по маленькой сенсорной панели.
      Возвестив о своём прибытии звоном металлических шагов, в зал архива с обеих сторон ворвались полсотни дроидов-пехотинцев.
      – …начинает… бесить… почти как песок, – перекрываемый шумом помех, прокричал наставнику Скайуокер. Его световой меч взметнулся над головой.
      Кеноби расставил ноги и направил сияющий клинок прямо перед собой.
      – Тогда… …вай его выметем.
      Такая дружба тронула Дуку, и он мысленно улыбнулся. Надо быть Дартом Сидиусом, чтобы суметь обратить Скайуокера на тёмную сторону.
      Он в последний раз нажал клавишу комлинка.
      Дроиды направили бластерные винтовки на джедаев и открыли огонь.

      Йода отдался течению Силы. Иногда течение было постоянным и быстрым, и он мог видеть окружающее глазами своих товарищей-джедаев, как будто они были удалёнными сенсорами Храма. А в некоторых случаях, когда поток был особенно быстрым и мощным, будто нёсся с больших высот, он слышал голос Квай-Гона Джинна, словно тот был ещё жив.
      Мастер Йода, мог бы сказать он, нам ещё многому предстоит научиться. Сила остаётся кодом, который расшифрован лишь частично. Но можно найти и другой ключ. Мы станем сильны, как никогда…
      Сегодня было не так. Сегодня течение разрывали воронки, водовороты и подводные камни; их рёв перекрывал голоса, которые должен был услышать Йода. Сегодня поток не был прозрачным – его загрязняла красноватая муть, которую вымывало из далёких берегов, он был зыбким из-за различных помех, неровным.
      Йода был почти уверен в этом, однако зажмурился ещё сильнее. Глаза двигались под закрытыми веками, будто не могли сфокусироваться на чём-то конкретном. Он представлял, что отодвигает завесу, но обнаруживает за ней ещё одну, и ещё.
      Тёмная сторона расстраивала все попытки прояснить зрение.
      И это всё ещё было для него в новинку.
      Долгие века он прожил, не терзаемый дурными предзнаменованиями, – вот почему было так трудно к ним привыкнуть. Тёмная сторона никогда не исчезала полностью – она выбивалась на поверхность, как насекомое, ползущее по транспаристальной панели – и он мог ощутить, как постепенно возрастала её сила, когда совершали ошибки джедаи, или когда совершала ошибки Республика, и вскоре они уже шли рука об руку.
      Втянуты оказались джедаи в ошибочную стратегию Республики. Но сознательно втянуты, а иногда являясь и соучастниками. Позволили джедаи тёмной стороне корни пустить. Позволили джедаи высокомерию Орден заразить. Преимущество обрели, держаться за власть стали. Кичиться стали своими собственными достижениями.
      Некоторые джедаи считали, что Йода не осознавал подъёма тёмной стороны, или прикладывал недостаточно усилий, чтобы его сдержать. Некоторые считали действия Совета ошибочными или, что ещё хуже, глупыми. Считали, что Совету не удалось понять: однажды укоренившись, тёмная сторона будет неумолимо расти, и остановить её рост сможет лишь тот, кто рождён, чтобы восстановить равновесие.
      Но не Йода.
      Старый, опытный, дипломатичный, великолепно владеющий световым мечом… Да, всё это он. Но он не знаком с мощью тёмной стороны. Он понимает лишь, как опасен этот новый владыка ситов. Йода не испытывал подобного чувства опасности до того, как сразился с Дуку на Джеонозисе.
      Потом он понял.
      Ситы, добровольно обрёкшие себя на тысячу лет изгнания, не просто ждали подходящего момента, чтобы объявиться вновь и отомстить, но и рождения сильного, могущественного адепта, который полностью примет тёмную сторону и станет предназначенным для неё инструментом. Им стал Сидиус: достаточно могучий, чтобы скрываться прямо на виду. Достаточно могучий, чтобы наставить Дуку на путь ситов, затем позволить ему открыться джедаям и при этом самому остаться в тени.
      И самоуверенный, как джедай. Убеждённый, что его путь – единственно возможный.
      Знал ли он о Скайуокере? Конечно, да. Есть ли лучший путь к полной и окончательной победе, как не убить Избранного или не переманить его на свою сторону? Если даже не этого Избранного, то кого-нибудь с таким же уровнем мидихлориан… Кого-нибудь, рождённого самой Силой, как сказал бы Квай-Гон, никогда не ставивший под сомнение слова матери Энакина.
      У мальчика не было отца.
      Никого не выбирал я, насколько помню. Никому не давал я титул этот.
      Ситы знали о Скайуокере. Как бы он отреагировал, если бы они в конце концов попытались поймать его в ловушку?
      Йода распахнул глаза. Мощное волнение в Силе выбросило его из потока.
      Повинуясь мысленной команде, открылись жалюзи на окнах его комнаты. Он увидел Корускант, внимательно осмотрел плоский Заводской район и взглянул вдаль. В небе было что-то неестественное. Обратная сторона клубящихся облаков стала красно-золотистой от ядовитого дыма. Световая буря. Пульсирующий свет, более яркий, чем тусклые лучи корускантского солнца. И ещё – движение. Движение за пределами оживлённой оболочки Корусканта, невидимое, но ощутимое.
      Атака.
      Так владыка ситов ответил на преследования со стороны джедаев? Возможно ли это? Йода ощутил, что Мейс Винду бежит по коридорам Храма, и развернулся, когда темнокожий джедай ворвался в двери. В тот же миг мимо венчающих Храм шпилей пронёсся объятый пламенем республиканский корабль и взорвался, врезавшись в поверхность в центре Заводского района.
      – Тийн, Кун, Ки-Ади Мунди и ещё несколько джедаев уже на пути в космос, – сообщил Мейс. – Я послал Стасс Алли на помощь Шаак Ти, охранять канцлера Палпатина.
      Йода задумчиво кивнул.
      – Хорошо обучена Алая гвардия Верховного канцлера. Но проявить беспокойство о безопасности его джедаи должны.
      – Отчёты флотского командования путаны, – продолжал Мейс. – Очевидно, нападение застало оборонный флот врасплох. Группировкам сепаратистских кораблей удалось войти в околопланетное пространство ещё до того, как флот получил возможность вступить в бой. Теперь, судя по сводкам, наши корабли пытаются удержать линию фронта.
      Выражение, появившееся на лице Йоды, было смесью гнева и удивления.
      – Разве не отслеживают точки выхода командующие наши?
      Мейс прищурился.
      – Флот сепаратистов сделал прыжок из Глубинных миров.
      – Тайные маршруты это. Известны они нам и другим немногим. – Йода посмотрел на Мейса. – Неограниченный доступ к архивам имел Дуку. Достаточный, чтобы изучить данные о разведке Миров глубинных.
      Мейс подошёл к окну и вгляделся в небо.
      – Эту атаку возглавляет не Дуку. Оби-Ван подтвердил, что он на Тайте.
      – Преувеличено значение Тайта намеренно было. Оттянуть чтобы во Внешнее кольцо ещё джедаев.
      – Возможно, в следующий раз Палпатин учтёт предупреждения Совета.
      – Вряд ли. Но, как сказал ты, возможно.
      Мейс опять развернулся к Йоде.
      – Это Гривус. Но он не может рассчитывать на оккупацию Корусканта. Для этого недостаточно боевых дроидов всей галактики.
      – Отчаянно себя ведёт он, – сказал Йода, скорее самому себе. – Не в его привычке это. – Он поднял взгляд. – Не Гривус… Сидиус.
      Мейс помедлил с ответом.
      – Если это так, тогда мы ближе к его обнаружению, чем думали. Однако он не поверит, что теперь мы прервём его поиски.
      – Подорвёт силу духа на Корусканте Гривус. Потревожит он тех, кто на вершине стоит и властью облечён. Бежать и спасаться заставит их атака эта. Сенат разрушит.
      Мейс начал расхаживать перед окном.
      – Это лишь заставит Палпатина утроить армию клонов, начать строительство новых военных звездолётов и истребителей и нанести удары по новым мирам. Если Сенат с этим не справится, никто не сможет выступить против канцлера.
      – Рассчитана война эта. Отозвать всех джедаев, кого возможно, должны мы.
      – ГолоСеть не работает, – сообщил Мейс. – А коммуникациям на поверхности мешают защитные поля.
      Йода кивнул.
      – Тогда маячок применим мы.

      Сообщения о неожиданном нападении сепаратистов, достигавшие дома 500 по Республиканской улице, были путаными и крайне неопределёнными, поэтому Дайн решил, что подвал будет самым безопасным местом на Корусканте. Однако теперь, когда отряд обнаружил, что здесь, возможно, заканчивается след, который привёл их из Заводского района, обширные подземелья здания уже не казались таким райским уголком.
      Из-за свирепствующего в космосе сражения и вопреки приказу Мейса Винду, Дайн хотел приостановить поиски логова Сидиуса и доложиться разведывательному отделу – другие аналитики уже сделали это по его приказу. Но коммандер-ЭРК Задира напомнил, что цель их поисков так же важна для войны, как и действия кораблей, обороняющих Корускант.
      Так что, в ожидании дополнительных дроидов, обещанных разведотделом, Дайн скомандовал заняться обыском подвалов. Впрочем, обыск был поверхностным и шёл как-то урывками – во многом из-за того, что сама задача казалась невыполнимой. Дайн и бойцы спецназа делали снимки отдельных участков стен и перегородок и изучали многочисленные ниши и закоулки. Подвал как будто превратился в миниатюрную копию самой войны, где каждый член команды делал то, что умеет лучше всего.
      Лишь дроид-переводчик ТС-16 не мог найти себе занятия.
      Дом 500 по Республиканской улице больше не трясло. Дайн понял, что первоначальные сотрясения произошли не по причине бомбардировки, а из-за рухнувших кораблей, сбитых на кромке атмосферы. Учитывая, что в любой отдельно взятый момент на Корускант прибывали тысячи грузовых и пассажирских судов, он с трудом мог представить, какой хаос творится наверху. Вторая волна ударов, сотрясших гигантское здание, была следствием выстрелов плазменных орудий, скрытых в короне дома 500.
      После нескольких часов поверхностных поисков Дайну пришла ошеломляющая мысль: что, если какой-нибудь корускантец – возможно, сам владыка ситов – помогает координировать нападение? Он просчитал, что в условиях, когда передачи по ГолоСети глушатся, а наземным коммуникациям мешают защитные поля, дроиды-разведчики вполне могут засечь какой-нибудь аномальный сигнал.
      Он был поражён – как был бы поражён любой на его месте – когда дроиды привели отряд прямо туда, откуда начались поиски: туда, где заканчивались следы их пока неизвестной добычи.
      Источник необычных сигналов находился прямо под ними. Кроме того, дроиды обнаружили, что феррокритовая панель пола, у которой заканчивались следы, на самом деле была подвижной платформой – не такой, как турболифт, поскольку перемещалась гидравлически, а не на антигравитационных репульсорах. Поиски пульта управления, вроде того, что они обнаружили в нише, ничего не дали. Тем не менее, издавая звуки в пределах и за пределами частоты, которую способно воспринять человеческое ухо, дроиды-разведчики в конечном счёте добились ответной реакции от платформы.
      Последовало что-то похожее на дискуссию – дроиды вновь принялись щебетать и посвистывать. С коротким резким щелчком панель опустилась на пару сантиметров и встала.
      Дайн припомнил свои мысли о том, куда же может вести эта шахта.
      В отличие от многих высочайших зданий Корусканта, дому 500 по Республиканской улице служили основанием отнюдь не фундаменты более ранний построек – он был цельным почти до самой поверхности планеты. По крайней мере, так казалось. А на подобной глубине в населённой оболочке Корусканта ещё оставались места, столь же малоисследованные, как поверхности некоторых далёких планет.
      Дайн решил связаться с Мейсом Винду и выспросить у него дальнейшие указания. Но когда попытки вызвать его не возымели успеха, они с Задирой приняли решение продолжать без джедаев.
      Сканирование показало, что глубина шахты составляет пятьдесят метров. Сама платформа имела четыре метра в диаметре, чего вполне хватало для комфортного размещения всего отряда с дроидом-переводчиком впридачу.
      «Пожалуй, мы приближаемся к апогею», – подумал Дайн, втискиваясь между спецназовцами.
      Дроиды-разведчики прочирикали команды, и панель начала опускаться.
      Не так быстро, как опускался бы репульсорный подъёмник.
      Стены круглой шахты были сделаны из древнего керамакрита, потрескавшегося и местами покрытого пятнами.
      – Если там кто-нибудь есть, – сказал Дайн Задире, – им, вероятно, уже известно о нашем приближении.
      Бойцам спецназа не требовалось указаний. Платформа остановилась, и в ту же секунду они заняли позиции для стрельбы, держа оружие наизготовку.
      Мрачное помещение, оплетённое проводами и заставленное древними машинами, имело некоторое сходство с тоннелями и залами, которые они исследовали по пути сюда из Заводского района. Но вот этот, сказал себе Дайн, – мечта археолога. Возможно, всё это осталось от зданий, стоявших здесь во времена туманного прошлого Корусканта.
      В двадцати метрах перед ними, в щель вокруг большой металлической двери пробивался слабый свет. Дайн выслал дроидов для сбора информации, затем изучил экран компьютера.
      – За дверью находится одно существо из плоти и крови, – прошептал он Задире. – Данные сканирования также свидетельствуют о присутствии дроидов.
      Он взглянул на ЭРК.
      – Ваш выход, коммандер.
      Задира внимательно посмотрел на дверь.
      – Мы и так зашли слишком далеко. Я – за то, чтобы войти, как к себе домой.
      Сердце Дайна бешено забилось.
      – Найти и уничтожить!

      В помещении, служившим архивом завода по добыче плазмы компании «ЛайМердж», части боевых дроидов громоздились так высоко, что Оби-Ван и Энакин уже едва могли видеть колеблющееся голоизображение Дуку.
      Методичное уничтожение дроидов – по сути, сражение свелось как раз к этому – начало утомлять Оби-Вана. Он отрубал им головы и руки уже без той хирургической точности, какую демонстрировал в начале боя. Куски, на которые он разрубал своих длинных и тонких противников, и удары, пронзающие их грудные пластины, уже не были такими аккуратными.
      Ни он, ни Энакин не полагались только на мечи. Призвав Силу, они швыряли в противника всё, что можно было поднять с пола или сорвать со стен. Энакин опрокинул четырёх дроидов при помощи Силы и разрубил более полудесятка своим сияющим клинком, а затем прыгнул, приземлившись прямо на голову ошеломлённому дроиду, и понёсся по головам к дальнему концу зала.
      Но вместо каждого уничтоженного дроида появлялось пять новых, они создали непроходимую преграду между джедаями и дверью, за которой исчез граф Дуку за несколько секунд до того, как они вошли.
      – Дуку! – прорычал Энакин сквозь стиснутые зубы. – Я убью тебя!
      – Сдерживай гнев, Энакин, – сумел сказать Оби-Ван между вдохами. – Не доставляй ему удовольствие.
      Энакин бросил на него хмурый взгляд.
      – Что, гнев делает меня слишком сильным, учитель?
      Не успел Оби-Ван ответить, как в двери за его спиной ворвалось двадцать боевых дроидов. Крутанувшись на носках, он отразил первый залп, затем добрался до кучи искалеченных боевых машин. Там к нему присоединился Энакин. В надежде, что Дуку услышит, он крикнул:
      – Что бы здесь ни случилось, Дуку, твоей Конфедерации конец! Республика прогонит вас прочь – даже твоего хозяина Сидиуса!
      Появились ещё дроиды.
      Для Дуку это не более чем игра, решил Оби-Ван. Но если граф хочет увидеть демонстрацию Силы, то Энакин ещё больше хочет её устроить.
      – Дуку! – взвыл он.
      Взвыл с такой силой и яростью, что потолок огромного зала начал рушиться на них.

      – Быстрее, Трипио, – бросила через плечо Падме, – если не хочешь остаться в Сенате навсегда!
      Протокольный дроид ускорил шаг.
      – Госпожа, заверяю вас, я двигаюсь так быстро, как позволяют суставы. О, проклятье на моё железное тело! Я буду здесь погребён!
      Широкие, богато украшенные коридоры, ведущие из Совещательной палаты, запрудили сенаторы, их помощники, работники штабов и дроиды. Многие сгибались под тяжестью документов и дисков с данными, а в некоторых случаях – богатых подарков, полученных в качестве благодарности от лоббистов. За эвакуацией наблюдали сенатские гвардейцы в синих плащах и солдаты-клоны. Они выбивались из сил, поддерживая порядок в коридорах Сената, однако из-за воя сирен и расползающихся слухов тревога начинала уступать место панике.
      – Как такое могло случиться? – вопрошал салластанин своего соседа-готала. – Как?
      Как они посмели посягнуть на Корускант?
      Падме тоже не давал покоя этот вопрос. Но у неё были и другие причины для беспокойства, помимо Корусканта.
      Где Энакин?
      Она тянулась к нему всеми чувствами, всем сердцем.
      Ты мне нужен. Вернись скорее!
      Удар Гривуса был рассчитан безукоризненно. Многие сенаторы, которые в другое время могли бы отсутствовать на Корусканте, приехали, чтобы услышать обращение главы правительства к Сенату Республики, а потом остались, чтобы присутствовать на многочисленных приёмах в честь этого события. Теперь, в свете неожиданной атаки, заверения Палпатина казались ещё более жалкими и преждевременными. И несмотря на то, что оптимистичные заявления Верховного канцлера были подхвачены Совещательной палатой, Падме не могла не заметить, что многих её коллег окружали телохранители, или они носили защиту вроде той, какую используют спортсмены, или ракетные ранцы и другие приспособления для экстренной эвакуации.
      Ясно, что Палпатину так и не удалось внушить своим подданным ложное чувство безопасности.
      Тринадцать лет назад Падме могла бы заявлять о своей исключительности, ссылаясь на то, что её родной мир стал жертвой вторжения и оккупации. Оказавшись под ударом Торговой Федерации, Набу пала и была захвачена неймодианцами, а родители и советники тогдашней королевы Амидалы – арестованы и брошены в тюрьму. Но в настоящий момент она – просто одна из тысяч сенаторов, чьи миры захватили и разграбили. Невзирая ни на что, она отказывалась верить, что Корускант может пасть – даже притом, что флот планетарной обороны лишился половины своей былой мощи. Ходили слухи, что здания Посольского сектора рухнули, что боевые дроиды прошли маршем через площадь Лайджин, что воздушные линии среднего уровня заполонили джеонозианские «веера» и дроиды-истребители… Даже если эти слухи верны, Падме была уверена, что Палпатин отыщет способ прогнать Гривуса из миров Ядра.
      Возможно, он отзовёт боевые соединения, участвующие в осадах миров Внешнего кольца.
      Это значит, что могут отозвать и Энакина.
      Она ругала себя за эгоизм. Но разве у неё не было на это права? Разве она не заслужила?
      Хотя бы на этот раз?
      До сих пор здание Сената не пострадало. Тем не менее, Управление госбезопасности посчитало, что благоразумнее будет переправить всех в убежище, расположенное глубоко под полусферой Сената и примыкающей к нему площадью. Учитывая, что магистрали автонавигации были переполнены, едва ли все желающие смогли бы покинуть планету. И существовала вероятность, что Гривус станет наносить удары по гражданским целям, как он поступал уже не раз.
      Падме, зажатая в толпе, столкнулась с делегатом-граном, который уставился на неё всеми тремя глазами на стебельках.
      – А вы-то противились принятию Закона о создании армии! – рявкнул он. – И что вы скажете теперь?
      В самом деле, ответить было нечего. Подобные упрёки ей приходилось выслушивать с начала войны. Обычно высказывали их те, кто так и не смог понять, что она беспокоится о Конституции, а не о судьбе зон свободной торговли.
      Падме услышала, что её зовут, обернулась и увидела, как Бейл Органа и Мон Мотма пробиваются к ней и Ц-3ПО. С ними были две женщины-джедая – мастера Шаак Ти и Стасс Алли.
      – Вы видели канцлера? – подойдя, спросил Бейл.
      Она покачала головой.
      – Возможно, он в своём рабочем кабинете.
      – Мы уже были там, – сказала Шаак Ти. – Кабинет пуст. Там нет даже гвардейцев.
      – Может, они сопровождают его в убежище, – предположила Падме.
      Бейл посмотрел куда-то поверх её плеча и поднял руку, чтобы привлечь чьё-то внимание.
      – Мас Амедда, – объяснил он Падме. – Он должен знать, где найти канцлера.
      Высокий, рогатый, серокожий чагриан спокойно прокладывал себе путь сквозь толпу.
      – На сегодня у канцлера встреч не запланировано, – сказал он в ответ на вопрос Бейла. – Полагаю, он в своих апартаментах.
      – В доме пятьсот по Республиканской улице, – растерянно пробормотала под нос Шаак Ти. – Я только что оттуда.
      Амедда взглянул на неё с внезапным беспокойством.
      – Канцлер отсутствовал?
      – Честно говоря, в тот момент я не искала, – начала тогрута, но слова замерли на языке. – Мы с мастером Алли проверим здание Сената и Республиканскую улицу. – Она посмотрела на Падме и её спутников. – А куда идёте вы?
      – Куда направят, – ответил Бейл.
      – Турболифты, ведущие в бункер, переполнены, – сказала Стасс Алли. – Эвакуация Сената будет длиться ещё долгие часы. Мой скиммер стоит на северо-западной платформе. Вы можете поехать на нём прямо в убежище.
      – Разве вам с Шаак Ти он не понадобится? – спросила Падме.
      – Мы поедем на моём гравицикле, – успокоила её Шаак Ти.
      – Мы вам признательны, – сказал Бейл. – Но я слышал, что площадь блокирована.
      Стасс Алли взяла его за руку.
      – Мы вас проводим.
      Солдаты в коридорах не стали их задерживать, и вскоре сенаторы и джедаи достигли выхода на главную площадь. Однако здесь дорогу им заступил спецназовец.
      – Прохода нет, – объявил он Бейлу.
      – Они с нами, – сказала Шаак Ти.
      Жестом подав сигнал товарищам, боец отошёл и дал им пройти. В небе над площадью кишели штурмовые корабли и пехотные транспорты. На огневые позиции выдвигались АТ-ТЕ и другие мобильные артиллерийские части.
      Джедаи провели Падме, Ц-3ПО, Бейла и Мон Мотму к открытому скиммеру. Рядом стоял гравицикл. Шаак Ти вскочила на сиденье и завела двигатель, Стасс Алли устроилась позади неё.
      – Удачи, – пожелала она.
      Сенаторы и дроид проводили джедаев взглядом до сенатского офисного здания, затем уселись в овальный скиммер-«молнию», Бейл занял место водителя, и машина нырнула в огромный каньон.
      Навигация даже здесь представлялась вещью крайне затруднительной, но благодаря водительскому искусству Бейла им удалось пробиться сквозь скопление машин и взять курс на бомбоубежище, находившееся прямо под главными ангарами сенатского медицинского центра.
      Внезапно откуда-то с купола Сената ударили два луча ярко-алого света.
      – «Стервятники»! – крикнул Бейл.
      Он отвернул от плазменных выстрелов, Падме схватилась за Ц-3ПО, чтобы сохранить равновесие. Стрелявший дроид-истребитель, чьи крылья напоминали стручки, входил в группу, которая яростно атаковала с бреющего полёта транспорт, посадочные платформы и здания в каньоне. За ними гнались республиканские штурмовые корабли, орудия на концах их крыльев изрыгали огонь.
      Падме изумлённо приоткрыла рот. Она никак не ожидала, что увидит подобное на Корусканте.
      Бейл изо всех сил уклонялся от бластерных выстрелов, плазмы и огня зенитной артиллерии, но ровно так же поступали и все прочие водители. Тут и там возникали аварии, создававшие дополнительные препятствия на пути. Уведя скиммер ещё ниже, Бейл взял курс на ближайший порт доступа в бомбоубежище. Огонь и своих, и чужих стал плотнее.
      Яркая вспышка на мгновение ослепила Падме. Скиммер резко накренился, чуть не вытряхнув седоков. Из гондолы правого двигателя повалил дым, и маленький кораблик сделал неглубокий нырок.
      – Держитесь! – прокричал Бейл.
      – Мы пропали! – счёл нужным объявить Трипио.
      Падме увидела, что Бейл свернул к посадочной платформе, примыкавшей к широкому воздушному мосту. Из глаз брызнули слёзы, внезапно подкатила тошнота, и она положила руку на живот.
      Энакин! – мысленно позвала она. – Энакин…

      Километровый крейсер генерала Гривуса «Незримая длань» – флагман флотилии сепаратистов – встал на стационарную орбиту над Сенатским округом Корусканта – сейчас полностью освещённым солнечным светом, в расцвете своего величия, с гигантскими зданиями, возносящимися выше облаков. Увеличенные голоизображения этих зданий вырастали из тактического стола на мостике крейсера. Гривус мгновение изучал изображение, затем вернулся на привычное место у передних обзорных экранов.
      Сверкающие в лучах солнца клиновидные штурмовые корабли, с полным на то основанием считавшиеся гордостью республиканского флота, прикрывали основные планетные центры. В первые мгновения вероломной атаки Гривус застал несколько кораблей с опущенными щитами, и сейчас эти неудачники, похожие на горящие факелы, дрейфовали над ночной стороной Корусканта, будто усеянной жемчугом. Следом летели команды пожарных и спасателей, подбиравшие шлюпки и капсулы. Оставшимся крейсерам удалось не пустить сепаратистов к планете, хотя это едва ли имело значение, поскольку и атмосферные бомбардировки, и вторжение для плана были несущественны.
      С точки зрения республиканских командиров, это должно было свидетельствовать о том, что у Гривуса вообще нет никакого плана. Отчаяние, ставшее результатом поражений в Среднем и Внешнем кольцах, заставило его собрать остатки флота и броситься в бой, который он, возможно, и не надеялся выиграть. В самом деле, Гривус делал всё, чтобы поддерживать эту иллюзию. Корабли под его началом беспорядочно рассеялись, что сделало их уязвимыми для контратаки, и сконцентрировали огонь на спутниках связи и орбитальных зеркалах, выпуская случайные и чрезвычайно малоэффективные плазменные залпы в направлении мира, ради захвата которого они так далеко летели и так сильно рисковали.
      Именно это и было существенно для плана.
      Вовсю работала тактика устрашения.
      Из сотен мест на дневной и ночной сторонах Корусканта текли колонны пассажирских и грузовых судов, рассчитывавших уйти в безопасный космос. Впрочем, прибывало-то кораблей не меньше. Они забивали трассы автонавигации и из-за этого становились лёгкой добычей. Запертые в ближнем космосе корабли возвращались в обычное пространство вне зоны боя, отклонялись от векторов прибытия и поворачивали назад, ближе к маленьким корускантским лунам, или летели к внутренним планетам системы на досветовых скоростях.
      На участке между двумя флотами сошлись не на жизнь, а насмерть горевшие жаждой мести истребители: дроиды и пилоты-клоны. В самом начале боя одной из эскадрилий «стервятников» ещё удалось прорвать республиканскую линию обороны, но позже множество их было уничтожено орудиями орбитальной платформы, кораблями высотного патруля или наземной артиллерией. Другие обрушились на защитные поля, обеспечивавшие дополнительную защиту секторам, где находились государственные учреждения. Но это тоже было частью плана по наведению паники, поскольку зрелище плазменных залпов или падающих кораблей, взрывающихся на прозрачных энергетических куполах, должно было вселять ужас. Кое-где из глубочайших каньонов столичной планеты валил дым, давая Гривусу понять, что несколько дроидов успешно избежали и щитов, и зенитного огня.
      Точно также и осторожные манёвры ближайших кораблей корускантского флота планетарной обороны свидетельствовали, что их командиры жаждут броситься в лобовую атаку на Гривуса, но обязаны защищать планету. И, что важнее, их было слишком мало, чтобы уверенно осуществить нападение. Без сомнения, они ждали, когда прибудут подкрепления из отдалённых систем. Предвидя и это, Гривус оставил для тех боевых группировок Республики, которые находились ближе к Ядру, несколько сюрпризов в виде гравитационных мин и боевых кораблей, расположив их в точках схода с гипертрасс.
      Если всё пойдёт согласно плану, сепаратистская флотилия будет готова для прыжка на скорость света задолго до того, как к республиканцам придёт достаточно подкреплений, чтобы они представляли собой серьёзную опасность.
      Гривус долго смотрел на безмолвную битву, разразившуюся за толстой транспаристалью иллюминаторов. Ему не нравилось находиться так далеко от действия и кровопролития, однако он знал, что долгое время ему надлежит быть терпеливым. Потом все его ожидания и страдания будут вознаграждены.
      От пульта управления к нему обратился неймодианец:
      – Генерал, на Корусканте восстановлена связь по комлинкам. Похоже, неприятель понял, что мы задействовали постановщик помех, который с успехом применяли на Празитлине.
      – Ничего неожиданного, – сказал Гривус, не отворачиваясь от созерцания битвы. – Передайте командирам Группы 1, пусть продолжают вести огонь по орбитальным зеркалам и спутникам связи. Перебросьте постановщики помех на эклиптику ноль-один-ноль и усильте щиты.
      – Так точно, генерал.
      После паузы неймодианец добавил:
      – Я вынужден доложить, что все наши соединения несут тяжёлые потери.
      Гривус бросил взгляд на тактический стол. Одна только Группа 1 потеряла два дроидоносца. Неймодианцы сумели отсоединить сферическую базу одного из кораблей, но другой взорвался точно посередине. Дроиды-истребители, извергавшиеся из изогнутых и теперь разделённых рукавов корабля, в голополе казались крохотными точками.
      – Отменить для этих дроидов программы боя и выживания, – приказал Гривус. – Дать им команду направиться прямо к Корусканту. Они станут нашими бомбами.
      – Будут ли конкретные цели?
      – Границы Сенатского округа.
      – Генерал, несколько наших истребителей уже проникло в тот сектор.
      – Прекрасно. Прикажите им стрелять по посадочным платформам, воздушным трассам, пешеходным площадям и убежищам. Они должны подавлять силы корускантской гражданской обороны везде, где только можно.
      – Вас понял.
      – Республиканские вспомогательные подразделения прибыли?
      – Оперативная группа сообщает, что четыре лёгких крейсера вышли из гиперпространства и выдвинулись к ночной стороне Корусканта.
      – Прикажите нашим командирам в том секторе вступить в бой.
      Раньше, чем ожидалось, заметил про себя Гривус. В другой раз он решил бы скорректировать планы в соответствии с непредвиденными обстоятельствами, но сейчас он знал, что владыки Сидиус и Тиранус известят его о любых изменениях. Атака не была бы столь успешной, если бы флотилия не прошла гиперпространственными маршрутами Глубинных Миров. Эти малоизвестные маршруты предоставил им Сидиус, которого тактика боя волновала меньше, чем долговременная стратегия. Гривус никогда не участвовал в войнах такого рода. Войнах, где то, что кажется поражением, в результате оборачивается победой, а предполагаемые противники оказываются союзниками. Войнах, где проигравшие остаются ни с чем, а победитель получает всё.
      Всю галактику.
      Связист-неймодианец замолчал: вероятно, принимал новые сообщения с одной из рабочих станций. Затем он доложил:
      – Генерал, из гравитационного колодца Корусканта вышла группа джедайских истребителей.
      – Большая?
      – Двадцать два корабля.
      – Направьте три-истребители – в количестве, которое сочтёте нужным.
      – Есть, сэр.
      Гривус отвернулся от иллюминатора.
      – Десантная группа готова?
      Артиллерист ответил после паузы:
      – Ваша канонерка готова, элитные телохранители собрались в ангаре.
      – А боевые дроиды?
      – Пятьдесят дроидов, генерал.
      Гривус кивнул.
      – Этого достаточно.
      Он в последний раз бросил взгляд на иллюминатор, затем вновь оглядел неймодианскую команду на мостике.
      – Продолжайте. Мишень – любой корабль Республики.

      – Извините, мастер, но маячок всё ещё не работает.
      Йода, до этого меривший шагами компьютерный зал Храма, остановился и направил свою палку из дерева гимер на джедая, которая сидела за пультом управления маячка.
      – Извиняться не за что, – с укором сказал он. – Вина сепаратистов это. Помехи передачам из нашего сектора Гривус ставит.
      Джедай, темноволосая женщина человеческой расы по имени Лари Олл, сняла руки с пульта и в замешательстве покачала головой.
      – Как же мог Гривус…
      – Дуку, – оборвал её Йода. – Поделился секретами нашими с Конфедерацией он.
      – Если бы хоть один из наших истребителей прорвал блокаду, появился бы шанс передать сообщение через ГолоСеть.
      Йода кивнул.
      – Уже подумал об этом мастер Тийн. Отозвать джедаев с Белдерона, Тайта и других миров хочет он.
      – Успеют ли они вовремя вернуться?
      – Хмм. От Гривуса целей зависит это. Оставить Корускант вскоре может он… лишь небольшой вред ему причинив. Ждать должны мы, пока не откроется план его. – Йода сделал паузу, чтобы обдумать свои собственные слова. – Работает уже комм?
      – С перебоями, мастер Йода.
      Он указал подбородком на коммуникационную панель.
      – Мастера Винду вызови.
      Секунду спустя из динамиков панели раздался голос Винду:
      – Мы с Фисто… здание Сената. Шаак… Алли… в апартаменты канцлера в доме 500. Мы… с ними…
      – Защитные поля установлены. Друг с другом округа связаться не могут. – Йода скривился, затем кивнул ещё раз. – Мастера Ти вызови.
      Лари Олл перебрала несколько частот, но безрезультатно.
      – Изви… – она оборвала себя. – Не отвечает.
      Йода отошёл от пульта и демонстративно повернулся спиной к скопищу приборов, мониторам, экранам данных, будто противопоставляя себя им.
      Закрыв глаза и ещё больше отрешившись, он охватил своими чувствами происходящее, поместив перед мысленным взором Мейса и Кита Фисто, скользящих по охваченному безумием небу; Шаак Ти и Стасс Алли, спешащих к апартаментам Палпатина в доме 500 по Республиканской улице; Сейси Тийна, Эйджена Колара, Балтар Суон и других джедаев, рыцарей и мастеров, несущихся в истребителях сквозь атмосферу Корусканта; околопланетное пространство, вспыхивающее энергетическими разрядами и шарообразными взрывами; неисчислимые корабли, вовлечённые в масштабное сражение…
      Гривус обратил свои военные машины и против военных, и против гражданских целей: они стреляли во всё, что попадалось на пути. Он приказал дроидам-истребителям бросаться на защитные зонты Корусканта или мчаться вниз по линиям транспортного сообщения, начиная цепную реакцию аварий.
      Однако все диверсии, ужас и разрушения, спровоцированные подобной хитростью, имели мало общего с настоящей битвой.
      Как и вся эта война, настоящая битва шла сейчас в Силе.
      Йода сильнее сосредоточился, полностью погрузившись в Силу – и обнаружил, что дыхание застряло у него в горле.
      Холодным поток стал.
      Ледяным.
      И он впервые смог почувствовать Сидиуса. Почувствовать его на Корусканте!

      Капитан Дайн сошёл с платформы, которая доставила его команду в неисследованные глубины дома 500 по Республиканской улице. Здесь, на пересечении жутких коридоров, сделанных из пермакрита и обшитых панелями из пластали, не капала вода, не устраивали свои гнёзда насекомые, кабельные черви не сосали ток из проводки. Как ни странно, даже дул слабый свежий ветерок.
      Дайн сделал вдох, чтобы успокоить нервы. Он занимался рукопашным боем, но последние несколько лет провёл за обычной исследовательской работой, так что некогда острые рефлексы притупились. Приказав дроидам-разведчикам перейти в спящий режим, он деактивировал переносной компьютер и повесил его на пояс.
      Вытащив из кобуры свой «Мерр-Сонн», он перевёл бластер из парализующего режима в боевой.
      Спецназовцы, в мрачном свете похожие на привидений, двигались к толстой двери в конце зала, держась у стен и подняв оружие. Задира уже был у двери, за командиром с термальным детонатором в руке стоял спец по взрывчатке.
      Дайн в сопровождении ТС-16 прошёл между двумя выключенными дроидами-разведчиками, и в этот момент его ухо уловило жужжание голосов. Капитан почувствовал, что дроид-переводчик за его спиной внезапно остановился.
      – Да, кто-то говорит по-джеонозиански, – подал голос ТС-16.
      Обернувшись, Дайн обнаружил, что на него смотрят широкие дула двух акустических бластеров, зажатых в толстых пальцах едва заметных в тени джеонозианских солдат-трутней с ниспадающими на грязный пол крыльями.
      Следующие несколько секунд тянулись, как в замедленной съёмке.
      Он увидел, как спецназовцы падают, будто сметённые штормовым ветром. Заметил, как Задиру и спеца по взрывчатке швыряет прямо в дверь. Смотрел, как позади него кружится смерч из деталей дроидов-разведчиков. Почувствовал, как его приподнимает и впечатывает в стену, расплющивая внутренности.
      В то бесконечное мгновение тишины ещё могло показаться, что солдаты отреагировали достаточно быстро и сумели несколько раз выстрелить, потому что, когда Дайн взглянул вправо, туда, откуда они пришли, ни джеонозианцев, ни ТС-16 там не наблюдалось.
      Потом он опять впал в беспамятство. Разведчик смутно осознавал, что прижат к стене в позе, неестественной для представителя человеческой расы, как будто все кости стали мягкими.
      Дальняя дверь бесшумно открылась, и в коридор хлынул свет. Свет был красным, или такой оттенок придавала кровь, заливавшая Дайну глаза.
      Всё ещё двигаясь очень медленно, окружающий мир то фокусировался, то терял чёткость. Дайн смог нащупать взглядом помещение, заполненное мерцающим электронным оборудованием, экраны с бегущими данными, голопроекторный стол, над которым висел боевой корабль Торговой Федерации, разорванный пополам и объятый пламенем. Из помещения вышли две разумные машины, судя по узким цилиндрическим телам – дроиды-убийцы. Вслед за ними, невозмутимо перешагнув через гротескно изогнутое тело Задиры, подошёл человек среднего роста и телосложения.
      Несмотря на разжижающийся мозг, Дайн всё же смог изумиться – потому что сразу узнал этого человека.
      Невероятно, подумал он.
      Как и подозревали джедаи, ситу удалось проникнуть на высочайший уровень республиканского правительства.
      Человек не делал попыток скрыть лицо, и Дайн понял, что сейчас умрёт.
      Осознав это, он умер.

      – Где канцлер? – требовательно спросила Шаак Ти у трёх алых гвардейцев, стоявших у входа в апартаменты Палпатина в доме 500 по Республиканской улице.
      Рядом с ней быстро шагала Стасс Алли, положив руку на рукоять светового меча. Джедаи непреклонно двигались вперёд, за ними следовали четверо бойцов из маленькой армии охранного персонала, которой располагал дом 500. Они сопровождали джедаев от ангаров среднего уровня к уровню пентхауза.
      Несмотря на то, что алых гвардейцев уведомили о прибытии представителей Ордена, они держали свои силовые пики в защитном положении.
      – Где? – повторила Алли, давая понять, что они всё равно войдут – так или иначе.
      Шаак Ти уже подняла руку, чтобы распахнуть двери волной Силы, но тут гвардейцы опустили пики и отступили в сторону.
      Один из них отстучал код на стенной панели, и полированные двери разъехались в стороны.
      – Сюда, – сказал гвардеец, жестом приглашая джедаев внутрь.
      Широкий коридор, уставленный скульптурами и творениями голоарта, вёл в сами апартаменты, где, как и в кабинете Палпатина в здании Сената, преобладали красные тона. Не стоит говорить, что квартира была огромной. Стена гигантской гостиной была наружной стеной дома и сверху вниз смотрела на разорванные облака, которые обычно собирались вокруг здания поздним утром. Пересекавшиеся вдалеке трассы автонавигации, ведущие с орбиты и на орбиту, были запружены неподвижными машинами. Между ними и домом 500 парили два СНДК и стайка патрульных скиммеров.
      Характерное возмущение на гребне защитного зонтика Сенатского округа означало, что из-за продолжающейся бомбардировки сепаратистов защитные поля ослабли. Над сверхгорячей кромкой щита, внутри серых кучевых облаков вспыхивал свет.
      Молнии или плазма, предположила Шаак Ти.
      Палпатин, едва осознававший её присутствие, метался по комнате, сцепив руки за спиной, словно зверь в клетке. Подол сенаторской мантии волочился по застеленному коврами полу.
      Ещё несколько алых гвардейцев и советников Палпатина стояли, глядя на него – некоторые с гарнитурами комлинков в ушах, другие – с информационными планшетами и прочими устройствами, без которых, как поняла Шаак Ти, было невозможно руководить обороной республиканской столицы. Случись что с канцлером, вся власть – в том числе и право вести боевые действия и издавать указы – временно перейдёт к спикеру Сената, Масу Амедде, который уже водворился в надёжном бункере глубоко под Совещательной палатой.
      Шаак Ти не могла не заметить, что два ближайших советника Палпатина – Пестаж и Айсард – похоже, нервничали.
      – Почему он всё ещё здесь? – обратилась Стасс Алли к Айсарду.
      Тот поджал губы.
      – Спросите его сами.
      Чтобы обратить на себя внимание канцлера, Шаак Ти практически встала у него на пути.
      – Верховный канцлер, нам надо проводить вас в бомбоубежище.
      Они уже были знакомы. Палпатин лично благодарил её за подвиги на Джеонозисе, Камино, Дагу, Брентаале IV и Центарисе.
      Он на мгновение остановился, чтобы окинуть её быстрым взглядом, затем развернулся и зашагал прочь.
      – Мастер Ти, я признателен вам за заботу, но сейчас нет необходимости меня спасать. Как я уже сообщил моим советникам и защитникам, моё место здесь – где проще связаться с нашими командующими. Если я куда и поеду, то только в рабочий кабинет.
      – Канцлер, связь из бункера может быть надёжнее, – внёс предложение Пестаж.
      Айсард добавил:
      – И все учения, которые вы так презирали, проходили по тому же сценарию, сэр.
      Палпатин криво улыбнулся.
      – Учения и реальность – разные вещи. Верховный канцлер Галактического Сената не станет прятаться от врагов Республики. Вам это ясно?
      Ясно, что Палпатин был взволнован, смущён и, вероятно, испуган. Но когда Шаак Ти попыталась прощупать его в Силе, она не смогла понять, что он чувствует на самом деле.
      – Простите, канцлер, – вмешалась Стасс Алли, – но джедаи вынуждены принять это решение за вас.
      Палпатин развернулся к ней.
      – Я думал, вы отвечаете передо мной!
      Алли это не смутило.
      – Мы отвечаем перед Республикой. Защищать вас – значит защищать Республику.
      Палпатин уставился на неё своим знаменитым пронизывающим взглядом.
      – И что же вы сделаете, если я откажусь? Примените Силу, чтобы вытащить меня из собственного дома? Направите мечи против оружия моих гвардейцев, которые тоже поклялись меня защищать?
      Шаак Ти переглянулась с одним из гвардейцев. Ей очень хотелось заглянуть под лицевой щиток его алого шлема. Положение становилось опасным. Рябь, возникшая в Силе, заставила её перевести взгляд за окно.
      – Верховный канцлер, – начал Пестаж. – Вы должны прислушаться к голосу разума…
      – Разума? – бросил Палпатин. Он указал за окно. – Вы видите, что творится в нашем когда-то безмятежном небе? Вы видите что-то разумное в том, что там происходит?
      – Всё же более разумно как можно быстрее отправить вас в безопасное место, – сказал Айсард. – Чтобы вы руководили обороной Корусканта из укрытия.
      Палпатин пристально посмотрел на подчинённого.
      – Другими словами, вы поддерживаете джедаев.
      – Да, сэр, – ответил Айсард.
      – А вы? – спросил Палпатин капитана своей гвардии.
      Гвардеец кивнул.
      – Значит, вы все ошибаетесь.
      Палпатин бросился к окну.
      – Возможно, вам надо ещё раз подумать…
      Прежде, чем он произнёс ещё хоть слово, джедаи пришли в движение: Шаак Ти прижала Палпатина к полу, а Стасс Алли выставила перед собой активированный клинок.
      Внезапно два ближайших к зданию штурмовых корабля пронзили плазменные копья. Стрелков выбросило наружу, корабли сошли с курса и начали падать в облака, оставляя след из огненных перьев и густого чёрного дыма.
      – Отпустите! – закричал Палпатин. – Как вы посмели?
      Всё ещё прижимая канцлера к полу, Шаак Ти призвала в руку меч.
      Резкий звук проник сквозь оконную звукоизоляцию, и откуда-то снизу появился сепаратистский штурмовой транспорт. У боковых люков столпилась готовая к высадке команда боевых и прочих дроидов. Корабль подплыл ближе к окну, и Шаак Ти не поверила своим глазам.
      Гривус!
      – Ложись! – крикнула Стасс Алли за мгновение до того, как окно рухнуло внутрь, разбросав осколки пермастекла, и в комнату запрыгнули дроиды с поднятыми бластерными винтовками.
      Стасс Алли устояла посреди ветра, шума и бластерного огня. К ней подбежали шестеро алых гвардейцев, их активированные силовые пики гудели в унисон со световым мечом джедая. Дроиды падали, не пройдя и двух метров, лишаясь рук, ног и голов. Бластерные выстрелы, отражённые сверкающим синим клинком Алли, проносились сквозь разбитое окно и разрывали дроидов, ждущих своей очереди перепрыгнуть пространство между кораблём и зданием.
      Мгновение Шаак Ти была уверена, что Алли запрыгнет на борт висящей в воздухе канонерки, но на пути стояло слишком много дроидов. Схватив Палпатина за мантию и прижав к себе, она повела его вглубь комнаты, поднятым мечом отражая выстрелы, рикошетившие от стен и потолка.
      Дроиды внезапно прекратили атаку. За окном патрульные скиммеры открыли огонь по канонерке. Когда Алли и алые гвардейцы зарубили оставшихся дроидов, сепаратистский корабль упал обратно в облака, преследуемый выстрелами скиммеров.
      Оставив Палпатина на попечение двоих гвардейцев, Шаак Ти бросилась к окну и окинула взглядом клубящиеся внизу облака. Кроме вспышек голубого и малинового огня, разглядеть ничего не удалось.
      Она повернулась к Айсарду.
      – Предупредите Управление госбезопасности, что Гривус прорвался сквозь защитный периметр!
      В другой комнате Пестаж помогал Палпатину подняться на ноги.
      – Теперь вы готовы, сэр?
      Палпатин кивнул, и глаза у него расширились.
      – А на этих учениях, что вы проводили… – начала было Алли.
      Айсард указал на одну из боковых комнат.
      – В апартаментах есть турболифт, который ведёт в охраняемый ангар на среднем уровне. Бронированная канонерка перевезёт канцлера в бункерный комплекс в округе Са'к.
      – Нет, – сказала Шаак Ти, покачав головой. – Гривус знает достаточно, иначе он не явился бы сюда. Придётся признать, что он осведомлён и о путях эвакуации.
      – Не можем же мы везти его в общественное бомбоубежище.
      – Нет, – согласилась Шаак Ти. – Но существуют и другие пути в бункерный комплекс.
      – Почему бы не воспользоваться частным турболифтом, – предложил один из гвардейцев. – Спускайтесь на нём до подвальных уровней, а оттуда сможете пройти к любой посадочной платформе.
      Кивнув, Стасс Алли взглянула на Палпатина.
      – Верховный канцлер, гвардейцы возьмут вас в кольцо. Не делайте попыток выйти из кольца ни при каких обстоятельствах. Вы понимаете?
      Палпатин кивнул.
      – Я сделаю всё, что вы скажете.
      Алли подождала, пока гвардейцы окружат канцлера.
      – Теперь – вперёд!
      Когда все вышли в коридор, Шаак Ти вызвала по комлинку Мейса Винду.
      – Мейс, Гривус на планете, – передала она, услышав голос джедая.
      Ответ заглушали помехи, но он был вполне ясен:
      – Я уже знаю.
      – Путь эвакуации может быть небезопасным для канцлера, – продолжила она. – Мы направляемся к подвалам. Ты можешь нас там встретить?
      – Мы с Китом находимся недалеко.
      Втиснувшись в турболифт вместе со Стасс Алли, гвардейцами, советниками Палпатина и охранным персоналом, Шаак Ти наблюдала, как дисплей отсчитывает этажи. Никто не сказал ни слова, пока кабина не достигла первого подвального уровня.
      – Не будем останавливаться, – сказала Шаак Ти сотруднику службы охраны, который стоял ближе всех к пульту лифта. – Чем глубже мы спустимся, тем лучше.
      – На самый низ? – уточнил он.
      Она кивнула.
      – На самый низ.
      Опять.
      Турболифт высадил их неподалёку от того места, где они не так давно прочёсывали коридоры в поисках владыки ситов, разве что с противоположной стороны от тоннеля, ведущего в восточный ангар. Пока они шли к тоннелю, Шаак Ти улучила момент и огляделась в поисках каких-либо признаков группы капитана Дайна. Учитывая все события, произошедшие с тех пор, как они разделились, можно было предположить, что Дайн и коммандер Задира прекратили поиски логова Сидиуса. А может, наоборот, они всё ещё искали – где-то в подземелье. Но за секунду до того, как войти в тоннель, она уловила отблеск корпуса протокольного дроида, спешащего к выходу из западного ангара. Это вполне мог быть ТС-16.
      В тоннеле было темнее, чем полагалось для этого времени суток, а в нижней части каньона – ещё темнее.
      Достигнув выхода, Шаак Ти приказала алым гвардейцам и Палпатину остановиться.
      Стасс Алли вышла на середину платформы и внимательно осмотрела очертания близлежащих зданий.
      – Войска Гривуса могли уничтожить орбитальные зеркала, которые освещают этот сектор.
      Шаак Ти подняла взгляд в серебристое небо.
      – Защитное поле снято. Должно быть, они вывели из строя генератор.
      Алли резко вздохнула.
      – Я найду и конфискую подходящий транспорт.
      Тогрута положила руку ей на плечо.
      – Слишком рискованно. Нам по возможности лучше держаться ближе к поверхности.
      Алли заметила лестницу, ведущую на платформу магнитной дороги.
      – На поезде мы не доедем до бункерного комплекса, но хоть подберёмся достаточно близко.
      Улыбнувшись, Шаак Ти активировала комлинк.
      – Мейс, – сказала она, дождавшись ответа. – Планы опять изменились…

      Выбравшись из-под пластальных балок и обломков феррокрита, граф Дуку встал на ноги (а ноги у него дрожали) и, с недоверием и изумлением оглядевшись, потащился через пункт управления. Неужели герметичный купол был так непрочен, что поддался под шквалом рикошетящих бластерных выстрелов, или это яростный голос Скайуокера заставил потолок рухнуть?
      Если бы Дуку в последний момент не совершил мощный прыжок, его засыпало бы большой массой камня, служившей залу архива крышей, – как, впрочем, и джедаев, которые находились где-то внизу. Он был уверен, что они живы, но, по крайней мере, попали в ловушку, что и было целью всего предприятия.
      Однако Скайуокер… Мощь, с которой он обрушил купол, в конечном счёте лишь ещё раз подтверждала предположение Дуку: когда-нибудь этот юноша сам себя уничтожит. Потому что любое другое объяснение ведёт к выводу, что потенциально Скайуокер представляет для ситов даже большую угрозу, чем кто-либо может предположить.
      Вначале его позабавило, что Скайуокер и Кеноби наконец-то научились сражаться бок о бок. Он увидел, как опасны они становятся, когда действуют сообща: дополняют сильные стороны друг друга и компенсируют слабые. Кеноби стал в полной мере использовать присущую ему осторожность, в противовес небрежной горячности молодого Скайуокера. Дуку мог наблюдать за ними, пока не угас свет над Тайтом. Он бы хотел, чтобы Гривус это увидел.
      Теперь он уже не был столь уверен.
      Что если всё рухнет? На этой мысли он поймал себя, пока отряхивал пыль и мчался к выходу из разрушенного завода.
      Что если Гривуса обманули и уничтожили на Корусканте? Что если Сидиус потерпел поражение и схвачен? Что если, в конце концов, джедаи восторжествовали?
      Что станет с его мечтой о галактике под руководством выдающейся личности?
      На Вджуне Йода намекнул, что Храм джедаев всегда открыт, если Дуку захочет вернуться… Но нет, с тёмной стороны нет пути назад, особенно если учесть, на какую глубину он погрузился. Прятаться в глуши галактики – разве это жизнь для Дуку, графа Серенно?
      Столь многое зависело от событий следующих нескольких стандартных дней!
      Столь важен был успех владыки Сидиуса на всех фронтах – даже притом, что теперь они вынуждены торопиться из-за глупого промаха Нута Ганрея.
      Снаружи, под жёлто-серым небом Тайта, его ждал шлюп, а рядом стоял дроид-пилот ФА-4.
      – Сообщение от генерала Гривуса, – объявил дроид.
      – Воспроизвести, – приказал Дуку, быстро поднимаясь по кормовому трапу в заставленный приборами основной салон шлюпа. Застывшее голоизображение киборга парило в голубом сиянии. Дуку прошёл по салону, отряхивая запылённый плащ, и ФА-4 запустил воспроизведение записи.
      – Владыка Тиранус. – Гривус проворно преклонил колени. – Верховный канцлер скоро будет в наших руках.
      Дуку удовлетворённо выдохнул.
      – И как раз вовремя, – пробормотал он.
      Будто вновь ожив, он встал на передающую решётку и отправил простое ответное сообщение:
      – Генерал, я вскоре к вам присоединюсь.

      Падме открыла глаза.
      Взгляд сфокусировался на расплывчатом лице Мон Мотмы, которая слабо улыбалась.
      – Не спите на посту, сенатор. – Голос донёсся как будто из-под воды. – Нам надо выбираться отсюда.
      Падме обнаружила, что полулежит на заднем сиденье скиммера. Голова покоилась на плече Мон Мотмы, а уши были будто заложены ватой.
      – И долго…
      – Всего секунду, – прервала её Мон Мотма всё тем же «подводным» голосом. – Думаю, голову ты не ушибла. При аварии ты не пострадала, а потом упала в обморок. Можешь идти?
      Сев прямо, Падме заметила, что сработала система безопасности скиммера. Кружилась голова, но в остальном она не пострадала. Падме откинула с лица волосы.
      – Я тебя едва слышу.
      Мон Мотма понимающе посмотрела на неё и протянула руку, чтобы помочь выбраться из машины.
      – Падме, тебе надо быть осторожней. Поторопись.
      Падме кивнула.
      – Я не планировала попадать в аварию.
      Мон Мотма поспешила увести её от скиммера туда, где за пьедесталом жуткой модернистской скульптуры спрятались Бейл и Ц-3ПО.
      – Мастер Алли не производит впечатление человека, который станет предъявлять претензии из-за ущерба, нанесённого её имуществу, – говорил дроид.
      Всё ещё ошеломлённая Падме сообразила, что они выскочили на площадь, примыкавшую к Посольской эспланаде, снеся по пути большую головывеску и три новостных киоска. Бейл умудрился не уронить машину на пешеходов – видимо, те разбежались, едва завидев падающий транспорт. Или ещё раньше, заметив другую машину, которую сбил огонь сепаратистов – корабль военной полиции, похожий на набуанский спидер «гиан». Сейчас он лежал на боку и дымился у входа в аллею. Рядом лежали три обугленных тела солдат-клонов.
      Действительность обрушилась на Падме потоком оглушительного шума, вспышек света, резких запахов. Рядом раздавались стоны боли и крики ужаса, а с крыш космоскрёбов доносились отдалённые залпы артиллерии. Ещё выше в небе мелькали царапины плазменных выстрелов, расцветали огненные цветы, грохотали взрывы.
      Падме заметила на щеке у Бейла кровь.
      – Ты ранен…
      – Пустяки, – ответил он. – Беспокоиться надо о другом.
      Проследив за его пристальным взглядом, она немедленно поняла, почему корускантцы бегут с пешеходных мостов, которые связывали эспланаду с входами в сенатский медцентр. Пять дроидов-«стервятников» опустились на дальний конец площади и трансформировались в патрульный режим. Четвероногие уродцы с торчащими вверх головами и алыми, как артериальная кровь, прорезями сенсоров, зашагали по Госпитальной площади, сея вокруг разрушения. Четыре лазерные пушки были направлены вниз, а из сдвоенных пусковых установок в полукруглых корпусах вылетали торпеды, нацеленные в аэротакси, транспорт, пытавшийся сесть на платформы госпиталя, входы в тоннели, ведущие в сенатские убежища…
      С Сенатской площади прибыли республиканские СНДК, которые должны были вступить в бой с трёхметровыми дроидами, но сейчас они держались на расстоянии – пилоты и стрелки опасались, что выстрелы энергетического оружия и ЭМИ-ракет лишь усилят панику.
      – Ксичарские чудовища, – промолвила Мон Мотма.
      Падме вспомнила, как беспомощно стояла у высокого окна дворца в Тиде, наблюдая, как небо наводняют эскадрильи «стервятников», похожих на исчадия подземелий, и ввергают Набу во мрак…
      Попавшие под перекрёстный огонь пешеходы метались по мосту, надеясь найти убежище на Посольской эспланаде – среднем уровне увенчанного куполом Мемориала героям контрреволюции Никандры, – но толстые решётки на входах были опущены, что заставляло толпы корускантцев метаться в поисках убежища и при случае пробиваться к нему чуть ли не с боями.
      У Падме опять закружилась голова.
      Сбившиеся в кучи, охваченные паникой корускантцы внезапно испытали на себе то, с чем обитатели Джабиима, Брентаала и других бессчётных миров сталкивались на протяжении трёх последних лет. Мирные граждане попадали в эпицентр войны, причём зачастую – из-за стечения обстоятельств или потому, что война сама приходила в их дома. Попадали в капкан между армией дроидов, ведомой теми, кто называл себя революционерами, с киборгом-потрошителем во главе, и армией выращенных в пробирке солдат, возглавляемой духовным орденом рыцарей-джедаев, которые когда-то считались хранителями мира в галактике.
      Они оказались меж двух огней, но не верили ни одной из сторон.
      При других обстоятельствах Падме не выдержала бы и заплакала, видя эту бессмысленную бойню. Она ощущала в сердце боль и отчаяние: будущее разумной жизни виделось ей крайне туманным.
      – Палпатину никогда не загладить этот промах, – заметила Мон Мотма. – Ведь именно он отправил столько наших кораблей и солдат осаждать миры Внешнего кольца. Как будто знал, что война, в которой он так сильно хочет победить, не способна прийти на Корускант.
      Бейл нахмурился.
      – Он не только его загладит, но и извлечёт выгоду. Сенат обвинят в поддержке эскалации осад. Мы погрязнем во взаимных обвинениях и спорах, решая, чья тут вина, а в это время Палпатин будет тихо прибирать к рукам всё больше и больше власти. Начав атаку, сепаратисты, сами того не подозревая, сыграли ему на руку.
      Падме хотела возразить, но у неё не было сил.
      – Они все сошли с ума, – продолжал Бейл. – Все – и Дуку, и Гривус, и Ганрей, и Палпатин.
      Мон Мотма печально кивнула.
      – Джедаи могли бы прекратить войну. А теперь они пешки в руках Верховного канцлера.
      Падме крепко сжала веки. Даже если она сумеет собраться с силами, что она может на это ответить, если её собственный муж – один из джедаев, генерал? Во что джедаи втянули Энакина? Зачем они забрали его с Татуина, лишили детства и матери? И сама она разве не поддерживала в нём желание оставаться джедаем, зная, кем считали его Оби-Ван, Мейс и все остальные, поддерживала вечную ложь, скрывая их брак?
      Она обхватила руками плечи. Во что она втянула Энакина? Во что она втянула их обоих?
      Поток жалости к себе прервал голос Бейла:
      – Приближаются. – Он указал на другую сторону площади. – Идут по мосту.
      Где-то в глубине своего дроидного мозга «стервятники» осознали, что пешеходный мост – удобное место для стрельбы по зданиям и транспорту в обе стороны от километрового каньона. Ещё важнее – здесь меньше вероятность, что по ним будут стрелять штурмовые корабли, иначе мост может обрушиться на оживлённые воздушные линии и рельсы магнитной дороги, расположенной на двести этажей ниже.
      – Возможно, следует воззвать к милосердию собственников эспланады, и они поднимут решётки, – начал Ц-3ПО.
      Бейл взглянул на Падме и Мон Мотму.
      – Надо задержать дроидов на той стороне моста, чтобы наши могли их уничтожить.
      Мон Мотма бросила взгляд на перевёрнутый военный транспорт.
      – И я даже, возможно, знаю, как…
      Машина лежала не далее, чем в пятидесяти метрах от постамента. Не сказав ни слова, сенаторы бросились к ней.
      – И что я только говорю? – воскликнул Ц-3ПО, глядя, как они обыскивают транспорт в поисках оружия. – С этими людьми не бывает простых решений!
      Люди вскоре вернулись, неся бластерные винтовки.
      – У меня не такой уж большой заряд, – заметил Бейл, проверяя оружие. – А у вас?
      – Бластерный газ кончается, – сказала Падме.
      Мон Мотма вынула из винтовки обойму.
      – Пусто.
      Бейл мрачно кивнул.
      – Придётся обойтись этим.
      Присев за пьедесталом, они с Падме прицелились в ближайшего шагающего дроида.
      Три дроида уже шли по воздушному тротуару. Торпеды врезались в стены зданий выше и ниже моста, оторванные пластины усиленного дюрасталью феррокрита градом сыпались на площадки, посадочные платформы и балконы, погребая под собой десятки несчастных корускантцев.
      – Приготовьтесь бежать, как только выстрелим, – распорядился Бейл. Он заметил киоск, уцелевший после крушения обоих транспортов. – Вначале вон туда.
      Падме поймала в перекрестье прицела ведущего дроида и нажала на спуск. Первые выстрелы корпус дроида не повредили, зато привлекли его внимание, последующие стали оставлять глубокие борозды на жизненно важных узлах машины. Теперь дроид отступил на пару шагов в сторону Госпитальной площади и выстрелил тремя торпедами прямо по висячему тротуару.
      Падме и её спутники уже бежали в укрытие. Одна торпеда ударила в пьедестал, расколов на куски и его, и скульптуру. Вторая превратила в груду шлака скиммер Стасс Алли. Третья врезалась в опущенную решётку, проделав в ней зияющую дыру. Прохожие устремились к отверстию, толкаясь, чтобы первыми пролезть в курящийся зев, который вёл на эспланаду. Падме испугалась, что в них может выстрелить один из «стервятников», но те попали под яростный огонь республиканских штурмовых кораблей, сумевших воспользоваться моментом. Лучи сверкающего света вырвались из излучателей на концах крыльев СНДК и из выносных турелей, а передние пушки начали бить короткими очередями.
      Два дроида взорвались.
      Один из «стервятников» развернулся, чтобы дать ответный залп, но выстрелить не успел. Электромагнитные ракеты штурмовых кораблей оторвали ему левые «ноги», затем «голову», а остатки разметали по всей площади. Два уцелевших «стервятника» бросились к воздушному тротуару, где у них было больше шансов выжить.
      Бейл и Падме организовали огневой заслон, но дроидов это не отпугнуло.
      – Вот она, настоящая война! – воскликнула Мон Мотма. – А я всегда думала, что такое бывает только на заседаниях Сената.
      Из передового дроида клубами валил дым, и казалось, что это придавало сил второму – удар всего лишь одной торпеды заставил Падме и её спутников искать новое убежище. Дроид ринулся вперёд, обогнал подбитого товарища и без колебаний вступил на площадь эспланады, сверкая алыми сенсорами.
      Штурмовой корабль рванулся к нему, но не нашёл возможности для обстрела.
      – У меня всё, – сказал Бейл, отбросив винтовку.
      Падме взглянула на статусный дисплей своего оружия.
      – У меня тоже.
      Ц-3ПО покачал головой.
      – Как же я объясню это Р2-Д2?
      Они бросились искать укрытие, надеясь пробраться сквозь ещё дымящуюся дыру в решётке, но «стервятник» поспешил наперерез и, казалось, с садистским удовольствием принялся оттеснять их прочь от стены Мемориала Никандры.
      Внутри у Падме начал нарастать гнев, порождённый инстинктом, древним, как сама жизнь. Она была уже готова броситься на громадину-дроида и вырвать сенсоры из его каплевидной головы, когда тот вдруг остановился – очевидно, отреагировав на какую-то команду из центра управления. Он отвёл голову назад, трансформировал ноги-ножницы в крылья, взлетел и спикировал через край площади в лежащий под ней каньон.
      Дроид, стоявший на воздушном тротуаре, сделал то же самое, хотя его по пятам преследовали два штурмовых корабля.
      Падме первая подбежала к перилам. Далеко внизу по магнитной дороге мчался поезд, направляясь на юг, к воздушному тоннелю, ведущему к комплексу Хиорим и в богатый округ Са'к. Два дроида-«стервятника» мчались вниз, чтобы присоединиться к отряду сепаратистских канонерок, которые преследовали поезд.

      Откуда Гривус узнал, что надо нападать именно на дом 500 по Республиканской улице? Этот вопрос Мейс задавал себе в поезде, который мчался со скоростью триста километров в час к воздушному тоннелю, ведущему прочь из Сенатского округа.
      На платформе дома 500 он, Кит Фисто, Шаак Ти и Стасс Алли сели в вагон магнитки, который реквизировали алые гвардейцы Верховного канцлера – он был вторым в составе из примерно двадцати вагонов. Гвардейцы образовали вокруг Палпатина плотный круг, однако Мейсу удалось, хоть и мельком, увидеть канцлера. Его голова, покрытая волнистыми седыми волосами, была опущена – это могло быть страдание или глубокая концентрация.
      Откуда Гривус узнал? Мейс опять задал себе этот вопрос.
      Многие на Корусканте знали, что Палпатин живёт в доме 500 по Республиканской улице, но местоположение его апартаментов было строжайшей тайной. Что ещё важнее – откуда Гривус узнал, что не найдёт Палпатина ни в одном из офисов?
      Всё это он не мог узнать от Дуку.
      Вероятно, Дуку предоставил Гривусу сведения о гиперлиниях, ведущих к планете из Глубинных Миров. Сам Дуку вполне мог похитить их из джедайских архивов перед тем, как покинуть Орден – вероятно, одновременно с этим он стёр из баз данных все упоминания о Камино. Точно также Дуку мог снабдить Гривуса и орбитальными координатами отдельных спутников связи и зеркал, или тактической информацией о генераторах щита, расположенных на поверхности планеты. И всё же, в то время, когда Дуку покинул Корускант и вернулся на Серенно, Палпатина только-только избрали Верховным канцлером; тогда, тринадцать лет назад, он жил в космоскрёбе рядом со зданием Сената.
      Так откуда Гривус узнал про дом 500?
      От Сидиуса?
      Если сотни сенаторов действительно уже давно находятся под влиянием владыки ситов, значит, он может иметь доступ к информации высочайшего уровня секретности. Многие члены Совета джедаев опасались, что агенты сита проникли и в командный состав республиканских вооружённых сил. Это наводило на мысль, что внезапная атака на Корускант могла быть запланирована ещё несколько лет назад!
      Мейс опять мельком увидел Палпатина за развевающимися алыми плащами телохранителей, вооружённых силовыми пиками.
      Сейчас было неподходящее время расспрашивать канцлера о его ближайших соратниках. Но позже он обязательно позаботится о том, чтобы оно нашлось.
      Мелькнула мысль, что же стало с группой капитана Дайна. В разведуправлении предположили, что Дайн свернул поиски Сидиуса вскоре после начала атаки, поэтому не стали посылать в район, где находились Дайн и Задира, вторую поисковую партию. На настоящий момент от них не было никаких известий, даже притом, что в Сенатском округе уже восстановили связь.
      Шаак Ти тоже не встретила их, когда вместе с защитниками Палпатина вела Верховного канцлера через подвальные уровни дома 500 по Республиканской улице.
      Мог ли Дайн и его отряд пасть жертвами нападения Гривуса? Не заперты ли они где-нибудь под упавшим грузовым судном или тоннами феррокритовых обломков?
      Ещё одна забота не ко времени, подумал Мейс.
      Другие вагоны поезда были битком набиты жителями Корусканта, которые надеялись сбежать подальше от Сенатского и Финансового округов. Гвардейцы хотели реквизировать весь поезд, но Палпатин вмешался и запретил это делать. Шаак Ти рассказала Мейсу и Киту об упорстве, которое проявил Верховный канцлер перед тем, как покинуть свои апартаменты, и Мейс не знал, как это понимать. И всё же сейчас они наконец были на пути в бункер. Магнитные линии не подходили вплотную к бункерному комплексу, но первая остановка в Са'ке находилась рядом с системой воздушных тротуаров и турболифтов, которые вели непосредственно к конечной цели их путешествия.
      Свет проникал в вагон сквозь тонированные окна.
      Поезд вошёл в широкий тоннель Хиорима, пронзавший насквозь несколько крупнейших зданий Сенатского округа, где ходили не только скоростные поезда, но и прочий транспорт – на автопилоте и с ручным управлением. Магистрали, начинавшиеся справа от рельсов магнитки и ведущие на юг, прочь от округа, были забиты общественным транспортом и аэротакси. Северные магистрали, напротив, были практически пусты, поскольку поток транспорта перенаправлялся оттуда на боковые трассы ещё до того, как достигал Сенатского округа.
      Взгляд Мейса зацепился за светлое пятно по левую руку, и он поспешил к ближайшему окну. Два дроида-истребителя, мчавшиеся на юг по северной магистрали, пытались перехватить поезд. Не успел Мейс поднять тревогу, как пушки одного из двукрылых кораблей прошили очередью приплюснутый нос транспорта на автопилотной линии. Транспорт тут же взорвался, осыпав соседние машины градом осколков и чуть не столкнув поезд с рельсов.
      Раздались душераздирающие крики корускантцев, набившихся в соседние вагоны.
      – «Стервятники»! – крикнул Мейс джедаям и алым гвардейцам.
      Прижавшись к окну, он заметил, как один из дроидов перелетел через поезд и спустился с противоположной стороны в центре трассы ручной навигации, что спровоцировало массовые столкновения среди летевших по тоннелю спидеров, такси и репульсорных автобусов. Два транспорта даже повернули в направлении поезда, но через мгновение влились обратно в поток, что послужило причиной второй серии аварий. Промчавшись мимо вагона Палпатина, дроид-зачинщик резко взметнулся ввысь и исчез из виду.
      Не прошло и секунды, как Мейс услышал донёсшийся откуда-то сзади и сверху звук, рвущий барабанные перепонки. За тонированным окном обрушился поток искр, из вентиляционной решётки потянуло запахом расплавленного металла. В соседнем вагоне поднялась суматоха, по двери в тамбур забарабанили руки и ноги.
      В тамбуре находилась группа охранников поезда. Один из них, виквай, поднял взгляд на Мейса:
      – Мы не сможем их удержать!
      Винду повернулся к Шаак Ти и Алли:
      – Отведите канцлера в первый вагон!
      Шаак Ти посмотрела на него, как на сумасшедшего:
      – Он же битком набит, Мейс!
      – Знаю. Придумай что-нибудь!
      Он махнул Киту Фисто. Джедаи пробрались сквозь группу охранников, стоявших у заднего тамбура, и активировали световые мечи. Завидев через дверь пурпурный и зелёный клинки, пассажиры начали пятиться, пытаясь преодолеть сопротивление тех, кто напирал сзади.
      Когда освободилось достаточно места, Мейс приказал викваю отпереть дверь. Они с Китом бросились через тамбур в следующий вагон, где толпа разномастных пассажиров теснилась на сиденьях, между которыми шёл широкий проход. По вагону гулял ветер, проникавший через рваную дыру в крыше. Сквозь неё же внутрь запрыгнули полдесятка дроидов-пехотинцев.
      Мейс не смог преодолеть секундное замешательство. Дроиды-истребители не могут перевозить пехоту, значит, где-то рядом сепаратисты держат десантный челнок.
      Боевые дроиды открыли огонь.
      Большая часть пассажиров едва не прилипла к тонированнным окнам. Ситуация могла бы показаться безнадёжной, и вовсе не потому, что два джедая были не в состоянии отразить направленный в них поток бластерного огня: просто они не могли отразить его, не отправив некоторые выстрелы в толпу пассажиров. Но пассажиры не знали, что один из джедаев – Мейс Винду, по слухам, в одиночку уничтоживший на Дантуине сейсмический танк, а другой – наутоланин Кит Фисто, герой битвы на Мон Каламари.
      Вместе они отбили несколько залпов в передних дроидов. Остальные отражённые лучи просвистели сквозь дыру в крыше, по ходу задев брюхо одного из «стервятников»; тот закрутился и упал, встретив смерть где-то под линиями магнитки. В вагоне кружились искры и дым. Тонкие конечности дроидов разлетались в разные стороны, но Мейс при помощи Силы контролировал даже их полёт. Несколько корускантцев всё же попали под град металлолома, но никто серьёзно не пострадал.
      Когда последний дроид упал, Мейс прыгнул прямо в дыру, приземлился на крышу следующего вагона и припал к кровле, удерживаясь на месте при помощи Силы. Резкий ветер обдувал его бритую макушку и рвал грубую материю плаща. Обострив чувства, он заметил, как сепаратистский корабль упал позади последнего вагона. Ещё дальше, быстро сокращая расстояние, летели две республиканских канонерки.
      Винду инстинктивно бросил взгляд направо, и как раз в ту секунду в поле зрения влетел «стервятник». Заметив джедая, дроид обрушил на крышу шквал орудийного огня. Мейс развернулся против ветра и, сосредоточившись на цели, сделал кувырок через голову и прыгнул сквозь дыру обратно в вагон. «Стервятник» изменил курс и, зависнув над отверстием, созданным его братьями, перенацелил пушки в крыльях.
      Мейс поднял меч, хотя и понимал всю тщетность своих действий.
      Однако пушки так и не выстрелили. Ракеты республиканских штурмовых кораблей оторвали дроиду крылья и повредили репульсоры – он рухнул на крышу поезда и скатился вниз.
      Деактивировав клинки, Мейс с Китом бросились в передний вагон, который к этому времени уже успели набить советники Палпатина и пассажиры. Пройдя его насквозь, Мейс и Кит достигли вагона Верховного канцлера как раз в тот момент, когда поезд вышел из тоннеля. Солнце садилось, и высокие здания на западе отбрасывали гигантские тени на городские каньоны и оживлённые магистрали, пролегавшие намного ниже путей магнитной дороги.
      Палпатин стоял в центре вагона в окружении алых гвардейцев, которые создали вокруг него непроницаемый заслон. Шаак Ти и Стасс Алли разбили тонированное окно и теперь рассматривали хвост поезда.
      – Истребители конфедератов легко могли сбросить нас с рельсов всего одной торпедой, – заметила Шаак Ти, когда подошли Мейс и Кит. Винду высунулся в окно и принялся шарить глазами по каньону.
      – А боевые дроиды не падают с неба. Значит, есть и десантный челнок.
      Чёрные выпуклые глаза Кита остановились на Палпатине.
      – Они хотят захватить его живым.
      Не успел джедай это сказать, как что-то ударило в поезд с такой силой, что всех пассажиров швырнуло к противоположной стене вагона. Алые гвардейцы только-только успели восстановить равновесие, когда по крыше мерно застучали тяжёлые металлические шаги: кто-то приближался от хвоста поезда.
      – Гривус, – прорычал Мейс.
      Кит бросил взгляд на темнокожего джедая.
      – Что ж, займёмся им.
      Они выскочили в тамбур между двумя головными вагонами и оттуда запрыгнули наверх. В трёх вагонах от них по крыше поезда шагали генерал Гривус и два элитных дроида в трепещущих на ветру накидках и с импульсными шестами, которые они держали поперёк бочкообразной груди.
      Ещё дальше, зацепившись за вагон похожими на клешни захватами, висела канонерка, которая и привезла этих грозных гостей.
      Гривус на ходу вынул из складок развевающегося плаща два световых меча. Когда киборг активировал клинки, Мейс уже атаковал. Казалось, он находился повсюду: отбивал выпады двух световых лезвий генерала, наносил удары с разворота по искусственным ногам, целился клинком в лицо.
      При соприкосновении световые лезвия щёлкали, шипели, создавали вспышки ослепительного света. Мейс задумался о том, кому из джедаев могли когда-то принадлежать клинки Гривуса. Сила удерживала джедая на крыше вагона, а что касается генерала, то ему не уступить сильнейшему напору ветра помогали электромагниты. Однако киборгу такая связь с поверхностью мешала в той же мере, в какой и помогала, поскольку Мейс не оставался подолгу на одном месте. Снова и снова три клинка сталкивались в вихре выпадов и блоков.
      От Ки-Ади Мунди и Шаак Ти Мейс уже знал, что Гривус хорошо изучил искусство боя на мечах. В генеральских умениях и технике он опознал руку графа Дуку. Таких сильных ударов Мейсу никогда не приходилось отражать, а скорость Гривуса была поразительной.
      Но киборг не знал Ваапад – технику, которая заигрывает с тьмой и которой превосходно владел Мейс Винду.
      В хвостовой части вагона пара МагнаСтражей совершила ошибку, сломя головы бросившись в бой против Кита Фисто. Клинок наутоланина превратился в шквал ослепительного синего света. Шесты из фрикового сплава, способные сопротивляться потоку энергии светового меча, были мощным оружием. Но, как и любому оружию, им была необходима цель, а Кит просто не давал им возможности для удара. Двигаясь так, что ему позавидовала бы и танцовщица-тви'лека, он выписывал круги вокруг Стражей, и с каждым витком отрубал по конечности: левые ноги, правые руки, правые ноги…
      Скорость мчащегося поезда довершила дело: дроидов смахнуло в каньон, как насекомых с ветрового экрана гравицикла.
      Компьютеры, подчинявшиеся органическому мозгу Гривуса, заметили потерю союзников, но это не отвлекло генерала и не замедлило его движений. Ноги киборга оказались под ударом. Компьютеры проанализировали технику боя Мейса и подсказали хозяину сменить позицию и стойку, а также угол парирования, направление ответных ударов и выпадов.
      Результатом всех этих ухищрений явился, конечно же, не Ваапад, но что-то довольно близкое, и Мейсу не хотелось бы продолжать бой дольше, чем было необходимо.
      Припав к поверхности, он направил клинок вниз и прорезал крышу вагона, проведя мечом перпендикулярно направлению движения Гривуса. В удивлённом взгляде рептильих глаз Мейс прочитал, что, при всей своей силе, ловкости и смелости, живая часть Гривуса не всегда ладила с металлическими сервоприводами. Несомненно, Гривус – когда-то бесстрашный командир наделённых разумом солдат – осознал то, что сделал джедай, и пожелал отшагнуть в сторону, тогда как Гривус нынешний – командующий дроидами и другими боевыми машинами – признавал лишь один исход: проткнуть противника двумя клинками.
      Левый коготь Гривуса соскользнул в проделанную Мейсом дыру и утратил магнитную опору на крыше. Генерал споткнулся. Припав к кровле, Мейс был готов вонзить меч в живот Гривуса, но какое-то шестое чувство, внезапно возникшее в киберсинапсах генерала, заставило его изогнуться всем телом, и если бы этот манёвр достиг своей цели, голова Мейса улетела бы в каньон.
      Вместо этого Мейс отпрыгнул, Сила отнесла его туда, где он оказался вне досягаемости разящих клинков, и в этот момент Гривус сделал один-единственный неверный шаг.
      Генерал провалился за край вагона, крутясь и извиваясь в полёте. Мейс попытался отследить его искривлённую траекторию, но не смог.
      Упал ли он в каньон? Удалось ли ему вонзить дюраниевые клешни в бок вагона или схватиться за рельс магнитной дороги?
      У Мейса не было времени разбираться. Канонерка в ста метрах от него втянула шасси и взмыла с крыши на репульсорных двигателях. Беспорядочная стрельба одного из штурмовых кораблей вынудила транспорт сепаратистов броситься в сторону и спикировать; преследователь повис у него на хвосте. Мейс и Кит с ужасом наблюдали, как два корабля начали кружить вокруг летящего на полной скорости состава, непрерывно обмениваясь выстрелами. Увернувшись от острого носа поезда, в котором находились приборы управления, канонерка обозначила вираж на запад, но в следующее мгновение ринулась в противоположную сторону.
      Однако республиканский штурмовой корабль, отследивший мишень в западном направлении, успел выстрелить.
      Рой смертоносных штрихов пронзил систему управления, и поезд начал падать.

      Мысленный взор Энакина, заживо похороненного во тьме, распространялся всё шире.
      Он видел, как к Падме подкралось высокое мрачное существо с механической головой, балансируя на грани бездонной пропасти, и её мир перевернулся. Внезапная атака. Противники сходятся в рукопашной. Земля и небо объяты огнём, а воздух наполняется дымом, который скрывает всё.
      Смерть, разрушение, ложь… Лабиринт обмана. Его мир перевернулся.
      Он задрожал, будто окунулся в сжиженный газ. Одно прикосновение разобьёт его на миллион осколков.
      Страх за Падме рос, пока не заслонил собой всё остальное. В ушах послышался голос Йоды: Страх ведёт к гневу, гнев – к ненависти, ненависть – к тёмной стороне…
      Он так боялся потерять её и при этом так боялся за неё держаться, что боль от этого противоречия разрывала его и заставляла жалеть, что он вообще появился на свет. Облегчения не было даже в Силе. Квай-Гон говорил, что ему надо сделать свою цель реальностью. Но как это сделать?
      Как?
      Квай-Гон умер – хотя маленький Энакин считал, что джедаи не должны умирать…
      Рядом зашевелился и закашлялся Оби-Ван.
      – Здорово у тебя получается всё крушить, – сказал он. – На Вджуне для этого тебе потребовалась граната, а здесь оказалась лишней и она.
      Энакин прогнал видение.
      – Я же говорил, что становлюсь сильнее.
      – Тогда будь любезен, вытащи нас отсюда.
      При помощи Силы – а также своих рук и плеч – они раскидали обломки и выбрались наружу. Поднялись, с головы до ног покрытые белой пылью, и уставились друг на друга.
      – Давайте же, – подначил Энакин. – Если не вы, тогда скажу я.
      – Если настаиваешь… – Оби-Ван шмыгнул, прочищая нос. – Сейчас начнётся ностальгия по Нейосу III…
      – Ещё раз и с выражением.
      – Как-нибудь потом. Сначала Дуку.
      Перепрыгивая через остатки купола, части дроидов, обломки мебели и перевёрнутые стеллажи с голодокументами, они бросились к посадочной платформе и достигли её как раз вовремя, чтобы увидеть, как шлюп Дуку вместе с десятками сепаратистских транспортов растворяется в пространстве.
      – Трус, – бросил Оби-Ван. – Он удирает.
      Энакин наблюдал за шлюпом ещё секунду, затем перевёл взгляд на бывшего наставника.
      – Суть не в этом, учитель. Нас провели по всем статьям. Целью нападения был не Тайт. Целью были мы.

      Потеряв скорость, поезд грохнулся на рельсы, которые шли по краю очерченного космоскрёбами Са'кского каньона. Диссонируя со всхлипами и стонами пассажиров, два десятка вагонов (два – с разрезанными крышами) постукивали и скрипели.
      Мейс и Кит повесили мечи на пояс и на цыпочках двинулись обратно в тамбур – плавно, насколько позволяла Сила. Поезд медленно покачивался из стороны в сторону, будто получил солнечный удар. Уличное движение в обе стороны остановилось, и пространство на среднем уровне города, вероятно, было свободным.
      Мейс бросил взгляд направо и сразу всё понял.
      Старые кронштейновые опоры, крепившиеся к стенам зданий, под тяжестью поезда начали гнуться.
      Вдалеке завыли сирены, и на помощь потерпевшим крушение бросилась машина аварийной службы. Слева к терпящему бедствие поезду осторожно приближались две гигантские репульсорные платформы. Мейс с Китом застыли в тамбуре, как статуи, дожидаясь, когда поезд перестанет раскачиваться. Когда качка немного утихла, они открыли дверь и прошли в первый вагон.
      Поезд продолжал привлекать внимание к своему незавидному положению протестующим скрипом, но погнутые опоры пока держались.
      Они продержались ещё несколько секунд.
      Затем со звуком, похожим на взрыв, опоры, удерживавшие среднюю часть поезда, оторвались от стены каньона, а вместе с ними ухнула вниз и немалая часть вагонов. Рельсы под серединой состава внезапно исчезли, и поезд прогнулся клином. Он бы провалился в разрыв полностью, но передние и задние вагоны устояли на путях и удержали остальные. Пассажиры передних вагонов повалились на задние стенки, задних – на передние.
      Добравшись до вагона Палпатина, Мейс и Кит призвали Силу, чтобы не дать пассажирам провалиться сквозь дверь в тамбур. В противоположной части вагона Шаак Ти и Стасс Алли помогали держаться на ногах Верховному канцлеру.
      Ведущий рельс скрежетнул. Поезд накренился, с рельсов сошло ещё два вагона. Это движение заставило состав изогнуться, несколько вагонов повалились набок, пассажиров бросило на тонированные окна. Корускантцы завопили от ужаса, в поисках опоры хватаясь за всё, что попадалось под руки, или друг за друга.
      Сосредоточившись на Силе, Мейс направил всю энергию, чтобы удержать на месте алых гвардейцев и остальных пассажиров вагона. Он прикинул, смогут ли он, Кит, Шаак Ти и Алли удержать весь состав, если будут действовать сообща, но немедленно отбросил эту идею.
      Для этого им понадобится Йода.
      Возможно, не один, а целых пять.
      В следующий миг он испытал нескрываемое облегчение.
      – Включились аварийные репульсоры, – проговорил Кит.
      Поезд ещё раз вздрогнул, но начал выравниваться – антигравитационные репульсоры поднимали те вагоны, что свалились в разрыв рельсов.
      К этому моменту слева к составу подошли две репульсорные платформы, за ними с разных сторон летели спасательные суда. Мейс чувствовал, как отчаянно пассажиры рвутся наружу и прекрасно понимал, что этому отчаянию ещё суждено некоторое время жить, поскольку ни один из них не покинет поезд, пока Палпатин не окажется в безопасности.
      Они с Китом приложили все силы, чтобы это случилось как можно скорее. В считанные секунды они пересадили всех, кто находился в первом вагоне, на одну из платформ. Палпатина, зажатого между алыми гвардейцами, было почти не разглядеть. Платформа отделилась от магнитной дороги и отплыла от поезда ещё до того, как другие пассажиры – включая советников Палпатина – успели взобраться на её спутницу.
      Воздух наполняли корабли сопровождения и штурмовые транспорты, два из которых опустились на платформу, зависшую над краем каньона. Два взвода спецназа высыпали наружу и встали наготове по периметру платформы. Вслед за ними появились четверо рыцарей-джедаев, которые быстро присоединились к Шаак Ти и Стасс Алли – в охранном кольце Палпатина.
      Мейс узнал в самом обгоревшем штурмовом корабле один из тех, что преследовали челнок Гривуса. Джедай подбежал к нему и знаком приказал пилоту поднять колпак кабины. Сложив ладони рупором, Винду крикнул:
      – Что с канонеркой?
      – Мой ведомый её преследует, генерал, – доложил пилот. – Ждём сообщений.
      – Гривус упал с рельсов?
      – Было слишком далеко, сэр, и я не смог ничего разглядеть. Но я не заметил, чтобы он падал, и не видел никого снаружи поезда.
      Мейс воспроизвёл в памяти последовательность событий. Вспомнил, как столкнул Гривуса с крыши вагона при помощи Силы; вспомнил, как Гривус упал за край крыши – к рельсам или ко дну каньона. Канонерка киборга отделилась от поезда и улетела в каньон, после чего вместе со вторым штурмовым кораблём закружилась вокруг рельсов магнитки…
      Мейс сжал кулаки и повернулся к Киту.
      – Его могла подхватить канонерка. – Он опять взглянул на пилота. – Донесения есть?
      – Сейчас поступает, сэр… Сектор Н-52. Мой напарник следует за ней по пятам, и мне надо лететь к нему.
      – Мы с генералом Фисто полетим с вами.
      Мейс повернулся к Шаак Ти, Алли и четверым прибывшим джедаям.
      Шаак Ти кивнула:
      – Мы присмотрим за канцлером и остальными. Проследим, чтобы они в сохранности добрались до бункера.

      Тогрута последней взошла на борт канонерки, которая должна была отвезти Палпатина в убежище, спрятанное где-то среди узких эксплуатационных расщелин, прорезавших окрестности привилегированного округа Са'к. Палпатин, окружённый алыми гвардейцами, молча стоял в глубине десантного отсека. Его волосы и мантия были в беспорядке, он казался слабым и немощным в окружении своих грозных защитников. Стасс Алли и четыре рыцаря-джедая, которых прислал из Храма Йода, стояли у десантного люка плечом к плечу со спецназовцами и сотрудниками аппарата правительства. Шаак Ти немного знала двоих рыцарей – мужчину человеческой расы и женщину-тви'леку, но не могла вспомнить, чтобы даже мельком виделась ранее с двумя другими – талзом и иторианцем. Все четверо казались достаточно компетентными в своём деле, но она надеялась, что им не придётся демонстрировать навыки.
      Штурмовой корабль, на котором улетели Мейс и Кит, изменил курс и направился обратно на север, к Сенатскому округу – догонять канонерку Гривуса. Через секунду канонерка, везущая Палпатина, взяла курс на юг и тут же начала снижаться. Тень сумерек уже упала на край каньона. Измученное дневными событиями небо Корусканта залилось алым, оранжевым и тёмно-лиловым светом, будто превратившись в огромный кровоподтёк. Далеко внизу, на полпути ко дну каньона, к канонерке Верховного канцлера пристроился штурмовой корабль, который также участвовал в недавней погоне. Он держался у правого борта и немного позади канонерки, пока та делала множественные манёвры и развороты, которые в конечном счёте привели к похожему на гору строению, служившему бункерным комплексом.
      Последний поворот на север привёл оба корабля к устью рукотворного ущелья, куда они влетели за секунду – именно столько потребовалось, чтобы опустить противоударный щит, оберегавший убежища, тактические и коммуникационные центры, посадочные платформы и связывающую всё это сеть тоннелей. Достичь комплекса можно было и другим путём – при обычных обстоятельствах Палпатина переправили бы на репульсорном спидере по глубоким тоннелям, которые вели сюда из дома 500 по Республиканской улице, Совещательной палаты и здания Сената – но самый оптимальный путь из Сенатского и Финансового округов пролегал по рукотворному ущелью.
      Шаак Ти не позволяла себе расслабиться, покуда штурмовые корабли не миновали искрящийся защитный экран и не вышли на вектор посадки.
      Казалось, облегчённый выдох будет длиться вечно.
      Корабль сопровождения выдвинулся вперёд и уже ждал их на платформе, канонерка Шаак Ти села на секунду позже. Корабль с канцлером на борту едва успел коснуться пола платформы, как его боковые люки распахнулись, и алые гвардейцы бегом повлекли Палпатина к поджидавшему их спидеру. Спецназовцы выпрыгнули из корабля и присоединились к отряду, охранявшему бункер.
      Шаак Ти приказала четверых рыцарям помочь алым гвардейцам, сказав, что они со Стасс Алли нагонят их позже – после того как доложат в Храм о благополучном прибытии.
      Женщины проводили взглядом спидер, который умчался по широкому тоннелю, и повернулись обратно к посадочной платформе. Алли схватила комлинк и нажала клавишу вызова. Сделав несколько неудачных попыток связаться с Храмом, она взглянула на Шаак Ти:
      – Слишком сильные помехи. Лучше отойдём.
      Эти помехи и спасли их от взрыва, разорвавшего штурмовой корабль на куски. Сотрясение подбросило обеих женщин на десять метров вверх и воспламенило плащи. Сумев не потерять сознание, Шаак Ти воспользовалась импульсом и сделала кувырок, который перенёс её почти на край посадочной платформы. Рядом ничком лежала Стасс Алли. Ракета, уничтожившая их канонерку, была выпущена с корабля Республики, совершившего посадку первым. Теперь заговорили его пушки, расправляясь с остальными судами и солдатами.
      Шаак Ти увидела, как несколько солдат выпрыгнули из люка штурмового корабля и с поразительной скоростью скрылись в устье тоннеля, ведущего в бункер. Она встала на одно колено, затем поднялась и бросилась к Стасс Алли, чтобы сбить пламя, охватившее её плащ.
      Алли пошевелилась, приподнялась на руках…
      – Лучше лежи, – предупредила Шаак Ти.
      Когда штурмовой корабль поднялся в воздух – без сомнения, чтобы занять более выгодную позицию для стрельбы – откуда-то снизу появился ещё один отряд республиканских бойцов. Вслед взлетающему кораблю понёсся рой гранат на реактивной тяге, часть из них попала в вентиляционные отверстия репульсорных двигателей. Расселину сотряс взрыв, разбросавший во все стороны куски горящего металла.
      Шаак Ти сгруппировалась и прижала подбородок к груди. Их с Алли окатило волной жара и осыпало градом обломков, которые усеяли всё пространство вокруг.
      Одной из последних, не более чем в паре метров от неё, упала обугленная голова боевого дроида.

      Мейс и Кит стояли у распахнутого люка республиканского штурмового корабля, лавировавшего среди машин и небоскрёбов Сенатского округа. Канонерка Гривуса летела впереди, рыская из стороны в сторону и продолжая палить по преследователям.
      Выстрелы пронеслись мимо люка, едва не задев нижнюю часть крыла, и Мейс отступил внутрь. Его терзало чувство, что они приложили подозрительно мало усилий, чтобы обнаружить и выследить сепаратистов. Ни он, ни Кит не могли избавиться от мысли, что канонерка буквально поджидала их, притаившись над зданием Сената, и лишь тогда попыталась ускользнуть. И тем не менее, она каким-то образом сумела стряхнуть с хвоста штурмовой транспорт, который раньше преследовал её в Са'кском воздушном тоннеле.
      Мейс высунулся в люк и заговорил, обращаясь к стрелку, сидевшему в выделенном отсеке:
      – Где ваш ведомый?
      – Мы его потеряли, сэр! – крикнул в ответ стрелок. – Пропал с тактического дисплея.
      – Он мог спуститься вниз, – предположил Кит.
      Мейс нахмурил брови.
      – Не думаю. Здесь что-то не вяжется.
      Из пусковых установок над их головами с рёвом вырвались ракеты, загрохотали взрывы, отдаваясь эхом от окружающих зданий. Мимо пронеслись обломки и чёрный дым, стрелок воскликнул:
      – Мы его зацепили, сэр! Он падает!
      Мейс с Китом выглянули из люка как раз в тот момент, когда канонерка завалилась набок и вошла в штопор.
      – За ним! – крикнул Мейс.
      Корабль сепаратистов рухнул в каньон к востоку от Сената и, ударившись о край строения ангара, начал разваливаться на куски. Штурмовой корабль вильнул от брызнувших во все стороны обломков, но пилоту удалось удержаться позади обречённого вражеского корабля. Столкновение с ангаром лишь ускорило вращение канонерки в горизонтальной плоскости, и теперь она просто падала, как камень, прямо к расцвеченному огнями бульвару Ускру. По счастью, там не было транспорта, и она беспрепятственно пропахала носом поверхность. Во все стороны полыхнул огонь, в уличном покрытии образовался кратер, а в окрестных зданиях задрожали окна.
      Сохраняя безопасную дистанцию, пилот штурмового корабля включил репульсорные двигатели и мягко приземлился рядом с неровным краем кратера, возникшего на месте аварии. Мейс, Кит и десяток спецназовцев спрыгнули на горячую поверхность, чтобы оцепить зону катастрофы. Почти тут же вокруг образовалась толпа перепуганных зевак, а вдалеке завыли сирены аварийных судов.
      Мейс и Кит с активированными клинками прошли по периметру неглубокой ямы, подмечая малейшее движение. Искорёженный корабль разорвало пополам от носа до кормы, так что на виду были все отсеки. Ни Гривуса, ни кого-либо из элитных Стражей внутри не наблюдалось.
      Одни только боевые дроиды – скомканные, расплющенные, вывернутые под необычным углом.
      – Я еще готов поверить в то, что Гривус упал с магнитной дороги, – произнёс Мейс, – но не в то, что в подобный рейд он взял лишь двух МагнаСтражей.
      Кит пристально вгляделся в ночное небо.
      – У них может быть второй десантный корабль.
      – Пилот! – приказал Мейс, обернувшись к своему кораблю. – Вызовите бункер Верховного канцлера, пусть дадут нам окно в защитном поле.

      Гривус и шесть МагнаСтражей шли по трупам через коридоры, ведущие к убежищу Палпатина. Республиканские солдаты – клоны и не-клоны – падали, как подкошенные, под ударами световых мечей Гривуса и смертоносных шестов его элитных стражей. На посадочной платформе за их спинами свирепствовал пожар. Гривус понадеялся, что этим хотя бы удастся отвлечь двух мастеров-джедаев и несколько десятков солдат.
      До сих пор события разворачивались именно так, как надо – даже если не полностью согласовывались с планом.
      Гривусу удалось обмануть всех: в апартаментах Палпатина он явил всеобщему взору свою канонерку, после чего тайно перебрался вместе с бойцами-дроидами в республиканский штурмовой корабль, который уже поджидал их, как и обещал повелитель Тиранус. Генералу пришлось импровизировать, когда защитники Палпатина выбрали альтернативный путь в бункер, но ему понравилось преследовать поезд – если бы не короткая стычка на крыше вагона.
      Тиранус предупреждал, что Мейс Винду отважен и прекрасно владеет клинком, и теперь киборг в этом убедился. Ему было стыдно за то, что он оступился – в буквальном смысле, – и радостно оттого, что два сражавшихся с ним бок о бок МагнаСтража пали и не смогли это увидеть. Если бы в последний момент он не ухватился за рельс магнитной дороги, и если бы его не подобрал одолженный у Республики корабль, все старания Банковского клана по восстановлению его тела ушли бы впустую.
      Но он смог удержаться, и теперь можно было утверждать, что он дал сепаратистам больше, чем было на него потрачено. Вероятно, он дал им возможность объявить себя победителями.
      Гривус и пять оставшихся дроидов дошли до бункера, отразили выстрелы троих солдат, охранявших вход, после чего обезглавили самих охранников. Прочная шестиугольная дверь не пропускала бластерные выстрелы, радиацию и электромагнитные импульсы. Гривус был более чем уверен, что его мечи смогут её прожечь, и тогда он ворвётся в бункер во всём блеске своего великолепия. И всё же киборг решил обставить своё появление менее грандиозно.
      Он просто ввёл код, который дал ему Тиранус.
      – Ни при каких обстоятельствах не причинять вреда канцлеру, – приказал он элитным стражам, и многослойная дверь раскрылась.
      Изумление, отразившееся на лицах Палпатина и четверых джедаев, убедило Гривуса, что он не смог бы обставить своё появление более эффектно. Центр круглого помещения занимал большой стол, окружённый коммуникационными панелями. В стене напротив входа находилась вторая дверь. Стоя в многоугольном дверном проёме, Гривус принял эффектную позу и дал своим противникам секунду, чтобы активировать световые мечи, силовые пики и прочее оружие. По-прежнему имея целью произвести на своих жертв впечатление, он отразил первый шквал бластерных выстрелов своими когтистыми лапами, и только после этого вынул два своих меча.
      Такое нахальство позволило джедаям в мгновение ока покрыть разделявшее их расстояние, но с первой же секунды дуэли он понял, что опасаться нечего. По сравнению с Мейсом Винду эти четверо были новичками, а подобной техникой боя Гривус овладел ещё в самом начале обучения.
      Вслед за ним ворвались элитные дроиды, с единственным намерением – прорвать защитный полукруг, образованный перед Палпатином солдатами и гвардейцами. Высокие, элегантные, импозантные в своих алых плащах и глухих шлемах, защитники Верховного канцлера были хорошо подготовлены, и сражались с энтузиазмом. Они наносили быстрые и мощные удары кулаками и ногами, а их силовые пики вонзались в почти непробиваемую броню дроидов. Но они не могли противостоять не знающим страха боевым машинам, запрограммированным убивать всеми доступными способами. Возможно, если бы Палпатин был достаточно умён, чтобы окружить себя настоящими джедаями – джедаями уровня Мейса Винду и зеленокожего Кита Фисто – всё могло бы закончиться по-другому.
      Фехтуя с четырьмя противниками – а большего ему не предоставили – Гривус видел, как шестеро солдат и трое алых гвардейцев приняли смерть от шестов МагнаСтражей. Одному из его элитных дроидов тоже досталось, но, даже ослеплённый и жестоко израненный шестами гвардейцев, дроид продолжал бой. Прочие элитные бойцы немедленно поменяли боевые стойки и атакующие выпады, чтобы приспособиться к защитной тактике противника.
      Гривусу понравилось сражаться против стольких джедаев одновременно. Будь у него лишнее время, он продлил бы схватку. Сделав ложный выпад правой рукой, левой он отсёк одному из джедаев голову. Иторианец на мгновение отвлёкся, когда его нога нечаянно пнула подкатившуюся голову товарища, и удар в сердце поверг джедая на колени и повалил лицом вниз.
      Отступив, чтобы оценить происходящее, двое оставшихся джедаев дружно набросились на Гривуса, кружась и подпрыгивая так, будто выступали с цирковым номером. Для тренировки Гривус снял с пояса ещё два клинка, схватив их ногами. Встроенные в ноги репульсоры приподняли киборга над полом, что придало ему такую же ловкость и быстроту, какие давала джедаям Сила.
      Теперь у него было четыре клинка, а у джедаев – два. Соотношение сил поменялось.
      Удар с разворота отрубил талзу руку, в которой тот держал меч, потом ногу, а потом забрал и жизнь. В воздухе повис кровавый туман, но через секунду его разогнали вентиляторы.
      Четвёртого джедая он заставил отступить, бешено вращая всеми четырьмя клинками и превратившись в настоящую шинковальную машину. Джедай-тви'лека попятилась, в её тёмных глазах стал различаться страх. Гривус заставил бедняжку бежать, но в какой-то мере помог сохранить достоинство, позволив обрушить град косых ударов на свои руки и плечи. Ожоги, которые нанёс ему световой меч, лишь изменили запах в помещении. Приободрившись, она усилила атаку, но быстро истратила силы, пытаясь отрубить ему одну из конечностей – надеясь хоть как-то его замедлить.
      И всё ради чего? – спросил себя Гривус. – Ради перепуганного старика, скрючившегося у задней стены бункера? Старика, претендующего на звание защитника демократии и выставившего свою армию клонов против банкиров, купцов и промышленников, которые были недовольны порядками в его Республике?
      Лучше избавить джедайку от страданий, подумал Гривус. Что он и сделал, одним ударом пронзив ей сердце – поступить иначе было бы жестоко.
      Три уцелевших МагнаСтража изо всех сил противостояли пятерым алым гвардейцам. Рассчитав время, киборг бросился в гущу схватки. Завидев его, один из гвардейцев нанёс ложный удар с разворота влево, затем повернулся вправо, подняв силовую пику на уровень лица. Хотя промежутка между ударами практически не было, Гривус сумел отреагировать. Ударом двух клинков он отделил от тела голову в алом шлеме. Следующего сразил сзади, пронзив почки. Отрубив ещё одному ноги, он двинулся дальше и распотрошил четвёртого.
      Когда Гривус до него добрался, последний гвардеец был уже мёртв.
      Генерал жестом приказал дроидам охранять шестиугольную дверь бункера. Затем, деактивировав мечи, повернулся к Палпатину.
      – А теперь, канцлер, – объявил он, – вы пойдёте с нами.
      Палпатин не трясся и не протестовал. Он просто сказал:
      – Ваша потеря станет настоящим ударом для сил, которые вы представляете.
      Эта реплика удивила Гривуса. Была ли это похвала?
      – Четыре джедая, целая армия солдат и гвардейцев, – продолжал Палпатин, широким жестом обводя помещение. – Почему бы не подождать Шаак Ти и Стасс Алли? – Он склонил голову набок. – Кажется, я слышу, как они идут. В конце концов, они ведь мастера.
      Гривус ответил не сразу. Может, Палпатин пытается его обмануть?
      – Подождём их в другой раз, – в конце концов изрёк он. – А сейчас нас ждёт корабль, который увезёт вас с Корусканта прочь от вашей ненаглядной Республики.
      В ответ Палпатин фыркнул:
      – Вы и в самом деле думаете, что добьётесь своего?
      Гривус задержал на канцлере взгляд:
      – Вы более дерзки, чем меня убеждали, Верховный канцлер. Однако своего я добьюсь – к вашему сожалению. Но я бы с большим удовольствием убил вас сейчас, не будь у меня прямого приказа.
      – Значит, вы исполняете приказ, – пробормотал Палпатин, двигаясь намеренно вяло. – Тогда кто из нас ниже по статусу?
      Прежде чем Гривус успел ответить, он добавил:
      – Моя смерть не положит конец войне, генерал.
      Гривус уже думал об этом. Ясно, что у владыки Сидиуса был план, но действительно ли он считал, что смерть Палпатина подтолкнёт джедаев сложить оружие? Смерть канцлера принесёт неразбериху в Сенат – так сможет ли тогда руководящий орган власти приказать джедаям прекратить боевые действия? После нескольких лет войны сможет ли Республика внезапно капитулировать? Слуха Гривуса достиг звук торопливых шагов, и он указал на заднюю дверь бункера.
      – Шагай, – скомандовал он Палпатину.
      МагнаСтражи сделали шаг вперёд, заставляя Палпатина подчиниться.
      Гривус подбежал к коммуникационной панели. Выключатель и управляющий пульт аварийного маячка находились именно там, где, по словам Тирануса, и должны были находиться. Гривус ввёл код, которым снабдил его Тиранус, и надавил на выключатель. Палпатин наблюдал за ним из дверного проёма.
      – Вы бросили вызов множеству джедаев, генерал – и быть может, впоследствии будете об этом сожалеть.
      Гривус уставился на него.
      – Только в том случае, если они не примут вызов.

      Весть о пожаре на посадочной платформе достигла Мейса и Кита, когда их корабль вернулся в Са'к. Им не потребовалось много времени, чтобы расставить всё по местам. Сепаратистам удалось похитить республиканский штурмовой корабль и проникнуть сквозь щит бункерного комплекса, рассчитав, чтобы их прибытие совпало с прибытием корабля, везущего Палпатина, Шаак Ти и остальных. Коммандер-ЭРК засвидетельствовал, что похищенный корабль вели дроиды, но он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть предположение, что Гривус был на борту уничтоженного корабля.
      Одно это заставляло беспокоиться.
      Мейс и Кит думали, что знают, что случилось – и надеялись, что ошибаются.
      От сбитого гранатами штурмового корабля остался лишь пылающий остов, который свешивался с края освещённой прожекторами посадочной площадки. От корабля, доставившего в комплекс Палпатина, осталось ещё меньше. Ужасы этой неожиданной атаки – ныне лишь одной из череды страшных неожиданностей – отошли на второй план. На площадке выстроился отряд подкрепления, а также две АТ-СТ, доставленные СНДК-носителями артустановок.
      На этот раз Мейс с Китом не стали ждать, пока их корабль приземлится. Они спрыгнули с пятиметровой высоты и побежали через ярко освещённую посадочную платформу прямо к тоннелю. В тоннеле подтвердились худшие опасения: они увидели, как трое солдат волокут наружу корпус МагнаСтража с таким количеством дыр от бластерных выстрелов, что их хватило бы на уничтожение полицейского скиммера.
      Похищенный корабль подобрал Гривуса, когда он свалился с магнитного поезда, предположил Мейс. Но упал ли он намеренно? Была ли это изощрённая уловка, или Гривус изначально планировал похитить Палпатина из поезда?
      В любом случае, откуда генерал-киборг узнал, сколько дроидов надо взять с собой для выполнения этого дерзкого плана?
      Если, конечно, он заранее не получил разведданные о количестве алых гвардейцев в отряде Палпатина, и числе солдат и других военных, находящихся в бункерном комплексе.
      На каждом шагу Мейс с Китом получали новые свидетельства развернувшегося здесь побоища. Вперемешку лежали мёртвые спецназовцы и простые солдаты, с отсечёнными конечностями, обезглавленные, убитые электромагнитными разрядами…
      Когда число их перевалило за сорок, Мейс бросил считать.
      Тяжёлый шестиугольный люк, которым заканчивался залитый кровью тоннель, был открыт. Если бой перед дверью можно было охарактеризовать как жестокий, то внутри разнесённого вдребезги бункера он был просто беспощадным. Стасс Алли, в разорванном плаще и с покрытыми волдырями лицом и руками, стояла на коленях у тел четверых джедаев, с которыми Мейс успел перекинуться парой слов во время эвакуации пассажиров поезда. И лишь Гривус нёс ответственность за то, что с ними случилось. Это относилось и к алым гвардейцам, чьи тела были разрублены световым мечом.
      Гривус забирал клинки джедаев, с которыми бился.
      Здесь лежали ещё две оболочки МагнаСтражей.
      Палпатин пропал.
      – Когда мы прибыли, Верховного канцлера уже не было, сэр, – доложил спецназовец. – Его вывели через южные тоннели.
      Мейс с Китом взглянули на ведущую к тоннелям дверь, затем повернулись к Шаак Ти, которая стояла у голопроекторного стола, как потерянная. Мейс бросился к ней, и она практически упала к нему на руки.
      – Я дралась с Гривусом на Хайпори, – слабо сказала она. – Я знала, на что он способен. Но это… И он захватил Палпатина…
      Мейс удержал её на ногах.
      – Переговоров не будет. Канцлер этого не допустит.
      – Сенат может смотреть иначе, Мейс. – Шаак Ти собралась с силами и огляделась. – Гривусу помогали. И помогал кто-то, близкий к верхам.
      Кит кивнул.
      – Мы выясним, кто. Но важнее всего спасти Верховного канцлера.
      Мейс посмотрел на солдата.
      – Как они отсюда вышли?
      – Я могу показать, – предложила Шаак Ти.
      Она включила запись системы охраны, запечатлевшую, как Гривус и его человекоподобные дроиды тащат Палпатина к южной посадочной площадке, безжалостно расправляются с горсткой стоящих в охране солдат, забираются в челнок и взлетают в закатные облака…
      – Как они проникли сквозь щит? – спросил Мейс у солдата.
      – Так же, как вошли в бункер, генерал.
      Мейс даже не подумал об этом спросить. Он предполагал, что они с боем прорвались внутрь…
      – У них были коды на вход в бункер, сэр, и коды, которые они передали ранее, позволившие им поднять защитный экран.
      Мейс и Кит посмотрели друг на друга с гневным недоумением.
      – Где сейчас находится челнок? – спросил Кит.
      Спецназовец вызвал трёхмерное изображение на голопроекторе.
      – Сектор I-33, сэр. Дальняя автопилотная линия. Их преследуют наши корабли.
      Глаза Мейса тревожно расширились.
      – Пилоты знают, что на борту Верховный канцлер? Они понимают, что по челноку нельзя стрелять?
      – Им приказано вывести корабль из строя, если будет возможность. В любом случае, челнок хорошо вооружён и имеет прочные щиты.
      – Кто ещё знает о том, что канцлера похитили? – задумчиво спросил Кит. – Вести просочились в СМИ? Или были переданы?
      – Да, сэр. Почти сразу.
      – Кто дал приказ? – вскипел Мейс.
      – Ближайшие советники Верховного канцлера.
      Шаак Ти с трудом перевела дыхание.
      – Весь Корускант охватит паника.
      Мейс расправил плечи.
      – Коммандер, поднимайте все истребители, какие возможно. Нельзя позволить этому кораблю достичь флота сепаратистов.

      Сбежал не только Дуку. Единственным признаком вторжения на Тайт теперь были гигантские останки боевых кораблей Конфедерации и Республики, которые лениво покачивались в звёздном свете.
      – Мы уже начали думать, что вы не вернётесь, – сказал человек, возглавлявший команду техников, приветствуя Оби-Вана и Энакина в ангаре штурмового крейсера.
      Оби-Ван спустился по лесенке, приставленной к кабине истребителя.
      – Когда сепаратисты совершили прыжок?
      – Менее часа назад по местному времени. Думаю, им с лихвой хватило пинков, которые мы им надавали.
      Энакин с недоброй улыбкой спрыгнул на палубу.
      – Думайте что хотите.
      Главный техник нерешительно нахмурился.
      – А нам известно, куда они направились? – быстро спросил Оби-Ван.
      Техник повернулся к нему.
      – Большая часть кораблей основного класса прыгнула во Внешнее кольцо. Похоже, несколько ушли в систему Нелваан, в тринадцати парсеках отсюда.
      – Какие есть приказы?
      – Мы всё ещё выясняем. С начала боя мы не принимаем никаких сигналов с Корусканта.
      К последнему замечанию техника Энакин проявил внезапный интерес.
      – Может, локальные помехи… – предположил Оби-Ван.
      Казалось, техник в этом не уверен.
      – Ещё несколько боевых группировок сообщили, что не могут связаться с Корускантом.
      Скайуокер бросил злой взгляд на учителя и быстро зашагал прочь.
      – Энакин, – позвал Оби-Ван, следуя за ним по пятам.
      Юноша развернулся.
      – Прилетев сюда, мы совершили ошибку, учитель. Я совершил ошибку. Всё это – ловушка, и мы в неё попались. Что-то препятствует нашему возвращению на Корускант, я это чувствую.
      Оби-Ван сложил руки на груди.
      – Схвати мы Дуку, ты бы так не говорил.
      – Но мы его не схватили, учитель. Вот в чём дело. А теперь нет связи с Корускантом! Вы ведь всё ещё не понимаете, верно?
      – Чего не понимаю, Энакин?
      Энакин хотел что-то сказал, но оборвал себя на полуслове.
      – Вам надо было сделать так, чтобы я всё время сражался. Не следовало давать мне время для размышлений.
      Оби-Ван положил руки юноше на плечи.
      – Успокойся.
      Энакин стряхнул его руки, в глазах зажёгся новый огонь.
      – Вы мой лучший друг. Скажите, что мне делать. Забудьте на мгновение, что носите одежды джедая и скажите, что мне делать!
      Серьёзность, прозвучавшая в голосе Энакина, тронула Оби-Вана. Помолчав, он ответил:
      – Наш союзник – Сила, Энакин. Если мы открыты Силе, наши действия согласуются с её желаниями. Прибыв на Тайт, мы не сделали неверный выбор. Просто мы пока не можем постичь его важности в общей картине.
      Энакин понурил голову.
      – Вы правы, учитель. Думаю я не так хорошо, как владею мечом. – Он уставился на свою искусственную руку. – И моё сердце не столь невосприимчиво к боли, как правая рука.
      Оби-Ван почувствовал, как желудок стягивается в узел. Он подвёл ученика и самого близкого друга. Энакин страдает, а он в качестве утешения предлагает одни лишь джедайские банальности. Кеноби прерывисто вздохнул и уже открыл рот, чтобы заговорить, когда его прервал главный техник:
      – Генерал Скайуокер, что-то сильно взволновало вашего астромеха.
      Джедаи повернулись к истребителю Энакина.
      – Эр-два? – с беспокойством спросил Скайуокер.
      Астромех свистел, гудел и чирикал.
      – Он может понять дроида? – удивился техник, когда Энакин пронёсся мимо него к кораблю.
      – Этого дроида – да, – ответил Оби-Ван.
      Энакин начал взбираться по лесенке в кабину.
      – Что случилось, Эр-два? Что-то не так?
      Дроид залился свистом.
      Запрыгнув в открытую кабину, Энакин тронул рычаги. Оби-Ван как раз дошёл до подножия лесенки, когда услышал доносящийся из динамиков кабины голос Палпатина:
      – Энакин, если ты получил это сообщение, значит, мне крайне необходима твоя помощь…
      Подал голос комлинк главного техника.
      Оби-Ван перевёл взгляд с техника на Энакина и обратно.
      – Что случилось? – быстро спросил он.
      – Передача узконаправленным лучом с Корусканта, – сообщил техник. И через секунду добавил, явно не веря собственным словам: – Сэр, на него напали сепаратисты!
      Оби-Ван от удивления открыл рот. Сидевший в истребителе Энакин поднял лицо к потолку и зарычал.
      – Ну почему под ударом всегда оказываются самые важные для меня люди? – выпалил он, обращаясь к Оби-Вану. А потом, оборвав мысль, закричал: – Техник! Сейчас же заправить и перевооружить истребители! Мы улетаем.

      Гривус крупно провёл их.
      Сидевший на месте второго пилота республиканского крейсера Мейс понял, что челнок не удастся перехватить, пока он не выйдет за пределы Корусканта. А возможно, не удастся и после того – ведь корабль попадёт в спасительные «объятия» сепаратистского флота.
      Невзирая на это, поднятые по тревоге истребители продолжали погоню, выжимая из себя последние крохи энергии.
      Гривус, имевший доступ к кодам высшего уровня, мог бы избрать для челнока одну из элитных трасс, но при этом подвергся бы опасности попасть под воздействие ЭМИ или луча захвата. Вместо этого он предпочёл воспользоваться защитой, которую даёт поток космических кораблей одной из внешних автопилотных магистралей.
      Полицейским, правительственным и спасательным судам разрешалось пользоваться трассами ручной навигации, которые шли параллельно автопилотным магистралям, но даже имея такое преимущество, крейсер Мейса и Кита всё ещё на несколько километров отставал от челнока. Внизу обширные области ночной стороны Корусканта мерцали цепочками огней, чёткими, как узор печатной платы.
      Орбитальный луч захвата заставлял окружающие челнок суда держаться стандартной скорости запуска, и это давало челноку преимущество. Другое преимущество заключалось в том, что Гривус управлялся с космическими кораблями почти так же хорошо, как и со световыми мечами. Каждый раз, когда истребители пытались окружить его, Гривус уводил их в полосы плотного движения, вклинивался между другими кораблями, провоцировал аварии и, если возникала необходимость, пускал в ход небольшой арсенал челнока.
      Эйджен Колар, Сейси Тийн и Пабло-Джилл, которых отозвали из боя, идущего за пределами поля притяжения планеты, подобрались к захвату челнока ближе всех, но Гривусу в очередной раз удалось ускользнуть, расстреляв из лазерных орудий летевшие мимо грузовые капсулы и наполнив окружающее пространство их обломками. Даже когда три джедая оказались на расстоянии ЭМИ-выстрела, энергетические щиты и броня челнока выдержали удар.
      Погоня быстро приближалась к краю гравитационного колодца. Джедаи совершали манёвры, малопригодные для атмосферы. Истребители сновали среди транспорта, при любой возможности стреляя по челноку, и уже подпалили ему крылья и хвост, заставив генератор щита работать с перегрузкой. Гривус не мог отвечать манёвром на манёвр, поэтому в ответ на атаки противника он стрелял во все корабли, попадавшиеся на глаза, и в конце концов снова заставлял джедаев отступить.
      Пробиваясь сквозь атмосферу Корусканта, магистраль ветвилась, как крона раскидистого дерева. Сверкая дюзами, оказавшиеся под угрозой корабли стремились умчаться подальше от гигантской драки. Близлежащее пространство покрылось сетью плазменных следов и бриллиантами огненных вспышек, поэтому сбежать едва ли было возможно. Но многие корабли всё равно пытались это сделать, следуя вдоль изгибов гравитационного поля на дневную сторону Корусканта; другие искали прибежища рядом с лунами; третьи мчались к ближайшим точкам для гиперпрыжка.
      А челнок набрал скорость и мчался прямо к флагману сепаратистов.
      Выжав из крейсера максимальную мощность, Кит Фисто присоединился к гонке за челноком, которую вели три джедайских истребителя. Кроме того, несколько республиканских фрегатов и корветов вышли из основного боя, чтобы содействовать перехвату.
      Несмотря на дурные предчувствия, одно мгновение Мейс думал, что они своего добьются.
      Но потом он в смятении наблюдал, как из гигантских изогнутых рукавов боевого корабля Торговой Федерации вырвались пять сотен дроидов-истребителей и роем облепили челнок, защищая его на пути к свободе.

      Падме, Бейл и Мон Мотма стояли на площади Никандра в толпе нескольких сотен горожан и смотрели по монитору, установленному на Посольской эспланаде, экстренный выпуск голоновостей. Сперва весть о захвате Верховного канцлера Палпатина была лишь слухом, затем этот слух подтвердился, и теперь все спрашивали себя: «Как же так? Каким образом за три прошедших года война вылилась в такое?»
      Грозные армии оккупировали стационарную орбиту над Корускантом, горячо любимый глава Галактической Республики схвачен. То, что для многих было абстракцией, теперь стало жестокой реальностью. Более того, происходило это прямо над головой, и следил за событиями весь Корускант и половина галактики.
      Теперь, по прошествии времени, Падме начала замечать в толпе изменения. Сражение, подходившее к апогею, шло так близко, что ночное небо Корусканта расцвечивали страшные фейерверки, но большинство корускантцев предпочитали не сводить глаз с картин боя, транслировавшихся в реальном времени по ГолоСети. Таким образом, они будто смотрели захватывающую голодраму.
      Смогут ли истребители догнать челнок, где Палпатина держит в плену монстр-киборг? Не взорвётся ли челнок – или крейсер, к которому он направляется? Что станет с Республикой, если Верховный канцлер будет убит, а Корускант оккупируют десятки тысяч боевых дроидов? Придут ли на помощь джедаи со своей армией клонов?
      Падме была уже не в силах разглядывать трёхмерные картинки. Она направилась к краю толпы, схватилась за перила, окружавшие площадь, и подняла глаза к мерцающему небу.
      Энакин, взмолилась она, будто могла дотянуться до него мыслью.
      Энакин…
      По щекам потекли слёзы, и Падме вытерла их тыльной стороной ладони. Плакала она не из-за Палпатина, хотя похищение канцлера её морально опустошило. Печаль стала личной. Она оплакивала будущее, которое могло быть у них с Энакином. Больше, чем когда-либо, ей хотелось не играть важной роли в событиях, влияющих на войну, а быть всего лишь одним из лиц в толпе.
      Вернись ко мне, пока не стало слишком поздно.
      Она опустила взгляд и заметила рядом с Ц-3ПО серебристого протокольного дроида, который через секунду растворился в гуще жителей Корусканта.
      – В чём дело, Трипио? – спросила она, когда дроид приблизился.
      – Чрезвычайно любопытный случай, госпожа, – ответил Ц-3ПО. – Думаю, тот сверкающий протокольный дроид считает себя чем-то вроде провидца.
      Падме недоверчиво посмотрела на своего механического секретаря.
      – Каким же образом, Трипио?
      – Он мне сказал, что надо бежать, пока ещё есть возможность. Он сказал, что грядут тёмные времена, и что черта, разделяющая добро и зло, становится расплывчатой. То, что казалось добром, окажется злом, а то, что казалось злом, окажется добром.
      Падме чувствовала, что это не всё, и молча ждала продолжения. Фоторецепторы Ц-3ПО остановились на ней.
      – Он сказал больше: если кто-нибудь предложит мне стереть память, я должен согласиться, потому что это единственный выход, если я не хочу жить в страхе и смятении до конца своих дней.

      Трёхкрылый челнок получил несколько попаданий и теперь еле полз к ангару «Незримой длани». В голове у Гривуса уже сформировался очередной план, но он всё равно продолжал держаться своего рискованного курса. Истребители Торговой Федерации пробили челноку путь сквозь зоны ожесточённых боёв, однако хрупкий маленький кораблик всё ещё находился в опасности. Сейчас многие охваченные азартом преследователи Гривуса были так заняты, спасая свои шкуры, что их угроза практически сошла на нет, однако три истребителя сумели удержаться рядом и теперь изводили его точным огнём.
      Спиральный подъём по гравитационному колодцу и извилистый путь к крейсеру почти добили челнок. Досветовые двигатели протестующее выли, мощность дефлекторного щита упала до угрожающей отметки, а без того слабая огневая мощь была почти исчерпана. Пилоты преследователей не знали, куда Гривус поместил Палпатина, поэтому стреляли осторожно, но каждый выстрел всё равно откусывал по кусочку от стабилизаторов и генератора щита. Огонь противоистребительных орудий «Незримой длани» только заставлял их держаться ближе к челноку, чтобы воспользоваться им точно так же, как Гривус пользовался Палпатином – в качестве прикрытия.
      Из громкоговорителей в кабине челнока послышался механический голос дроида из рубки крейсера:
      – Генерал, выпустить три-истребители?
      – Нет, – ответил Гривус. – Прибережём их до момента крайней необходимости – они ещё понадобятся. Продолжайте вести огонь.
      – Генерал, по нашим сведениям, огонь может повредить челноку.
      Гривус в этом не сомневался. Корпус и так уже плавился от каждого залпа крейсера.
      – Приготовить носовой луч захвата, – помолчав, приказал он. – Дать залп по всем четырём кораблям, обездвижить их, захватить лучом то, что останется от челнока и доставить в ангар – если потребуется, вместе с истребителями. Приготовить боевых дроидов.
      – Так точно, генерал.
      Гривус крутанулся на сиденье и взглянул на Палпатина, пристёгнутого к противоперегрузочному креслу между двумя МагнаСтражами.
      Когда они покинули бункер, Верховный канцлер неожиданно стал покладистым, но за время полёта он несколько раз наглел настолько, что делал Гривусу замечания за его отнюдь не выдающиеся пилотские навыки.
      – Глупец, из-за вас нас всех убьют! – раз за разом рычал на него Палпатин.
      «Интересно, а какой Палпатин видит свою судьбу по прибытии на «Незримую длань»?» – спрашивал себя Гривус. – «Он что, думает, владыки Сидиус и Тиранус захватили его просто ради выкупа? От его внимания ускользает тот факт, что он может никогда больше не увидеть свой ненаглядный Корускант?»
      В очередной раз Гривус задумался о чрезмерной изощрённости плана владыки ситов. Почему не убить Палпатина сразу? Эх, если бы не приказ…
      Так у вас есть приказ? Определённо, Палпатин над ним издевался.
      Так кто же из них ниже по статусу, в самом деле?
      – Пристегнитесь, канцлер, – сказал Гривус. – Здесь может трясти.
      Палпатин презрительно ухмыльнулся:
      – Если ведёте вы, я в этом не сомневаюсь.
      Не успел Гривус развернуться обратно к иллюминаторам, как носовые орудия «Незримой длани» извергли потоки пламени. Пилоты двух истребителей, вероятно, почувствовали опасность и будто прилипли к челноку. Кораблик Гривуса сотрясли взрывы, отколовшие от корпуса целое облако деталей и обесточившие бортовые системы. Один из истребителей разлетелся в клочья, два других только потеряли крылья.
      Челнок завертелся, захваченный тракционным лучом.
      Луч прихватил и пару истребителей.
      Гривус подумал, не приказать ли выкачать из ангара воздух. Где-то на борту челнока должен быть скафандр, предназначенный для забортных работ, и Палпатин мог бы его надеть. Но если система жизнеобеспечения даст сбой, канцлер окажется в серьёзной опасности.
      Придётся разбираться с пилотами истребителей, когда выключится луч захвата.
      Едва три корабля миновали защитное поле, которое удерживало в ангаре атмосферу, как пиропатроны сорвали колпаки кабин джедайских истребителей, и два рыцаря выскочили на палубу, отражая пылающими мечами выстрелы бегущих к челноку боевых дроидов. Один из джедаев успел вонзить сияющий клинок в люк правого борта даже раньше, чем челнок опустился на палубу.
      Челнок начал наполняться дымом. Поспешив на корму, Гривус заметил на лице Палпатина несмешливое выражение.
      – Вы удивлены, генерал?
      Гривус остановился всего на миг – достаточно, чтобы ответить:
      – Посмотрим, кто удивится последним.
      Световой клинок исчез. Когда Гривус выбил плечом люк и выскочил на палубу, джедаи уже были у противоположного борта челнока. Продолжая парировать бластерные выстрелы, они бросились к киборгу и скрестили клинки с теми двумя, что он достал из-под плаща.
      Они гоняли друг друга по всему ангару. Дроиды-пехотинцы опустили оружие, опасаясь задеть генерала. Эти джедаи были опытными, если сравнивать с теми, кто дрался с ним в бункере, но недостаточно искусны, чтобы бросать ему вызов. Четыре клинка шипели в переработанном воздухе, заливая полированные переборки жёстким светом и отбрасывая на них огромные тени.
      Джедаи решили взять генерала в клещи.
      Гривус дождался последнего мгновения и дал ногам команду приподнять себя на несколько сантиметров. Затем раскинул руки, направив мечи вниз под небольшим углом. Клинки Гривуса разминулись с летящими в него лезвиями противников и нанесли разящие удары, пронзив грудь обоим. Джедаи упали навзничь, и на их лицах застыло удивление, какое всегда приносит внезапная смерть.
      – Выбросьте тела, – распорядился Гривус.
      Подхватив Палпатина подмышки, бойцы-дроиды потащили канцлера вслед за Гривусом по крейсеру. В конце концов они прошли сквозь мерцающую овальную дверь и оказались в просторном зале. Посередине стоял стол, окружённый стульями. Гривус приказал стражам усадить Верховного канцлера во вращающееся кресло, стоявшее во главе стола, и приковать его за руки.
      – Добро пожаловать в генеральскую каюту, – сказал он, отстукивая команды на вмонтированной в стол панели. Перегородка позади кресла превратилась в голографический дисплей, на котором транслировалась битва за Корускант. Финальный щелчок переключателя поставил на стол похожую на глаз камеру на ножке-стебельке.
      – Скоро вы появитесь в ГолоСети, канцлер, – сказал Гривус. – Прошу прощения, что не могу предоставить вам зеркало, расчёску и грим, чтобы вы могли хоть как-то замаскировать свой страх.
      Палпатин ответил зловещим тоном:
      – Можете меня показывать, но говорить я не буду.
      Гривус кивнул с таким видом, будто это было очевидно и без напоминаний канцлера:
      – Я вас покажу, но говорить вы не будете. Всё ясно?
      – Разговаривать будете вы.
      – Совершенно верно. Разговаривать буду я.
      – Отлично.
      Гривус чувствовал себя неуверенно, хотя на то не было видимых причин.
      – Скоро здесь будет повелитель Тиранус. Он о вас позаботится.
      Палпатин улыбнулся сжатыми губами.
      – Ну тогда, уверен, скучать мне не придётся.

      Находясь на борту своего крейсера, Гривус завладел вниманием триллионов существ. Его ужасное лицо господствовало на всех каналах ГолоСети, он принёс весть о мраке и гибели, предсказал конец правления Палпатина, падение преступной, загнивающей Республики и светлое будущее для всех порабощённых ею рас и миров…
      Смешавшийся с внезапно примолкшими горожанами на площади Никандра Бейл коснулся руки Мон Мотмы и жестом сообщил о своём желании ненадолго отойти, после чего начал пробираться к краю толпы. Оглядевшись, он увидел Падме: она стояла рядом с Ц-3ПО, обхватив ладонями локти и подняв лицо к вспыхивающим на небе огонькам.
      Бейл окликнул её, она обернулась, не разжимая рук, пытаясь хоть как-то успокоиться. Слёзы капали ей на платье.
      – Послушай меня, Падме, – сказал он, гладя её по волосам. – Сепаратисты ничего не выиграют, убив Палпатина. С ним всё будет в порядке.
      – Что если ты ошибся, Бейл? Что если его убьют, и власть окажется в руках Маса Амедды и его клики? Разве это тебя не волнует? А что если Алдераан – следующий в списке миров, на которые нападёт Гривус?
      – Конечно, меня это волнует. Я боюсь за Алдераан. Но я верю, что этого не случится. Джедаи вернутся туда, где им надлежит быть – в Ядро галактики. Что до Маса Амедды, его власть не продержится больше недели. Тысячи сенаторов думают так же, как мы, Падме. Мы сплотим их и превратим в силу, с которой стоит считаться. Мы вернём Республику на прежний курс, даже если придётся драться зубами и ногтями, чтобы побороть тех, кто нам противостоит.
      Он приподнял её подбородок, чтобы заглянуть прямо в лицо.
      – Мы справимся – неважно, как.
      Падме всхлипнула и улыбнулась.
      – Если бы я могла сосредоточить свои волнения на одном лишь будущем Республики…
      Бейл задержал её взгляд и понимающе кивнул:
      – Падме, если это как-то поможет, знай: мы с женой сделаем всё, чтобы защитить тебя и твоих близких.
      – Спасибо, Бейл, – ответила она. – Спасибо от всего сердца.

      На Утапау, планете Внешнего кольца, мире огромных городов-воронок и ездовых ящеров, вице-король Нут Ганрей наблюдал, как на зернистой картинке в новостях ГолоСети генерал Гривус наводит панику на жителей Корусканта.
      Неужели неймодианец ошибся, недооценив киборга? Может, война в самом деле окончена, и Республика покорилась? Представить это было почти невозможно: неограниченная торговля от миров Ядра до Внешнего кольца, невообразимые богатства, необозримые владения…
      Ганрей бросил взгляд на Шу Май, Пассела Ардженте, Сэна Хилла и остальных – те неожиданно принялись похлопывать друг друга по плечам. Широко улыбаясь – впервые за несколько лет – он присоединился к общему ликованию.

      В своей комнате в Храме джедаев Йода смотрел новостной выпуск ГолоСети, демонстрировавший тела двух джедаев, которые дрейфовали в космосе рядом с флагманом сепаратистского флота. Уголки его рта горестно опустились, и он повернулся к комлинку.
      – Вижу их я.
      Из динамика загремел голос Мейса:
      – Мы сможем штурмовать крейсер, если только пробьёмся сквозь заслон истребителей.
      – Убьёт Верховного канцлера Гривус.
      – Я так не думаю. У него уже было достаточно возможностей.
      – Ждать требований сепаратистов следует нам тогда.
      – Сенат сдаст Корускант, чтобы освободить Палпатина.
      – Хуже будет, если погибнет канцлер. Падёт тогда Республика.
      Винду на секунду замолчал. Сквозь Силу Йода увидел его в кабине крейсера, на котором они с Китом взлетели с Корусканта.
      – Что же нам делать?
      – У Силы искать совета. Принять то, что судьба нам принесла. А сейчас помешать бегству в гиперпространство флота Гривуса должны мы. Отозвать надо джедаев многих, и войска отозвать. В битве перелом настанет, когда прибудут они.
      – Мастер Йода, мы близко подошли к поимке Сидиуса. Я это чувствую.
      – Знал это Сидиус. Спрятался он.
      Уже не на Корусканте, подумал Йода.
      – Мы раздавим Гривуса, как вредное насекомое.
      Мейс разорвал связь, и Йода заковылял к окну. Западный Корускант поглотила тьма, небеса над ним раскалывали быстрые огоньки. Призвав в руку меч, он зажёг клинок и сделал несколько взмахов.
      Опасным грядущее будет.
      Причиной для серьёзного беспокойства станет. Но битва в космосе не окончена.
      Начинается действие финальное!

      Дуку приказал дроиду-пилоту вернуть шлюп в обычное пространство у планеты Нелваан. Корабли республиканской боевой группировки на Тайте должны отследить его курс, и им покажется, что именно Нелваан – пункт его назначения. Джеонозианская технология шлюпа скроет тот факт, что он почти сразу же прыгнул к Корусканту, чтобы присоединиться к Гривусу и разыграть последнее действие драмы, поставленной Сидиусом.
      Похищение Палпатина не только положило конец поискам Сидиуса, но и позволило ему незамеченным бежать с Корусканта. Однако всё это было маловажно. Сидиус никогда бы не позволил джедаям разоблачить себя. И Палпатин вовсе не был такой выдающейся добычей, как могло бы показаться.
      Главной добычей, как сказал Сидиус во время их недавнего разговора, был Энакин Скайуокер.
      – Вы долго наблюдали за ним, – сказал Дуку, повторив слова, когда-то сказанные Сидиусом.
      – Дольше, чем вы думаете, владыка Тиранус. Дольше, чем вы думаете. И пришёл час испытать его снова.
      – Его умения, мой господин?
      – Глубину его гнева. Готовность перешагнуть через ту Силу, какую знают джедаи, и призвать мощь тёмной стороны. Генерал Гривус активирует маячок, который вызовет Скайуокера и Кеноби обратно на Корускант, на сцену, которую мы для них приготовили.
      Но не для того, чтобы схватить их.
      Вы сразитесь с ними, сказал Сидиус. Убейте Кеноби. Его предназначение – погибнуть и этим подтолкнуть юного Скайуокера освободить всю бездну своего страха и ярости. И если вы с лёгкостью нанесёте Скайуокеру поражение, мы поймём, что он не готов нам служить. Возможно, никогда не будет готов. Если же по какой-то нелепой случайности ему удастся вас одолеть, я сделаю так, чтобы вы никогда не ощущали позора – только гордость от того, что мы приобрели могущественного союзника. Но прежде всего надо, чтобы ваша дуэль, владыка Тиранус, казалась настоящей.
      – Я буду вести себя так, будто это моё высшее достижение, – пообещал Дуку.
      Пришла пора прыгать в гиперпространство.
      – На Корускант, – приказал он ФА-4, поудобнее усевшись в кресло в главном салоне шлюпа. Шлюп ушёл в прыжок.

      Два истребителя стояли в ангаре бок о бок, на расстоянии всего лишь нескольких метров друг от друга. Двигатели были запущены, дроиды сидели в своих гнёздах, колпаки кабин подняты.
      Пилоты были без шлемов, так что Энакин отчётливо слышал, как Оби-Ван кричит:
      – Несмотря на все неприятности, через которые я прошёл по твоей милости, у нас сложилась отличная команда. Я не желаю лететь ни с кем иным, кроме тебя!
      Энакин наклонил голову и улыбнулся.
      – Вы вовремя это признали. Я правильно понял, что вы будете следовать за мной, не задавая вопросов?
      – Насколько это возможно, – ответил Оби-Ван. – Быть может, я и не смогу всё время держаться бок о бок, но, по крайней мере, я всегда буду недалеко и, если надо, прикрою тебе спину.
      – Когда я позову на помощь, вы примчитесь меня спасать.
      – В день, когда ты позовёшь на помощь, я пойму, что дело плохо.
      Энакин посерьёзнел.
      – Оби-Ван, вы даже не представляете, сколько раз вы уже спасали мне жизнь.
      Оби-Ван проглотил появившийся в горле ком.
      – В таком случае, что бы ни ждало нас впереди, это не вызовет трудностей.
      Юноша рассмеялся.
      – Кто же восстановит мир в галактике, если не мы?
      Кеноби улыбнулся, не разжимая губ.
      – Наконец-то ты сказал «мы».
      Они опустили колпаки кабин и активировали репульсоры. Поднявшись над палубой, истребители совершили разворот на сто восемьдесят градусов и вылетели наружу сквозь прозрачное защитное поле ангара.
      Летя бок о бок на расстоянии крыла, Энакин и Оби-Ван запустили двигатели и повернули прочь от гигантского корабля. Разогнавшись в колонне сверкающей голубой энергии, они взяли чуть левее, пристыковались к разгонным кольцам и растворились в долгой ночи.

      V-крылый истребитель
      V-крылый истребитель Альфа-3 типа "гало" (Alpha-3 Nimbus-class V-wing starfighter), широко известный как V-крыл – истребитель ближнего радиуса действия, использовавшийся Галактической Республикой во времена Войн клонов.
      V-крыл имеет клиновидную форму, на концах его крыльев установлены лазерные пушки. V-крылы также характеризуют откидные крылья радиаторных панелей, благодаря которым он немного напоминает появившийся позднее СИД-истребитель. Между крыльями и корпусом скрываются две сдвоенные лазерные пушки на поворотных турелях, что обеспечивает широкий угол обстрела.
      На корме основного корпуса истребителя стоят две радиаторные панели дефлекторных щитов, которые находятся над ионными двигателями, установленными друг над другом. Эти панели также обеспечивают некоторую защиту для пилота-клона, который ведет V-крыл. V-крыл слишком мал, чтобы иметь встроенный гипердвигатель, его требуется транспортировать в зону боевых действий на звёздных разрушителях типа "венатор" или применять вспомогательные разгонные кольца с гиперприводом.
 
      Ааргау
      1) Ааргау (Aargau) – планета системы Зуг, расположенная в Ядре галактики. Штаб-квартира Банка Ааргау, структурного подразделения Межгалактического банковского клана. На этой планете располагались и головные офисы других банков. По законам Ааргау все её граждане имели право носить оружие для самозащиты.
      Во время Войн клонов Ааргау была нейтральной, однако туда был направлен контингент солдат-клонов для обеспечения безопасности.
      Штаб-квартира Банковского клана располагалась в гигантском пирамидальном здании, разделённом на семь уровней, которые различались по цвету, от высшего к низшему:
      1-3 уровни – банковские услуги, операции с драгоценными металлами
      4 уровень – жилые помещения
      5 уровень – склады
      6 уровень – места для отдыха и развлечений
      7 уровень – низы; опасная, нерегулируемая свободная торговля
      2) Ааргау – кантон в Швейцарии, недалеко от банковской столицы – города Цюриха. Другой кантон, Зуг, без сомнения, швейцарский налоговый рай, там очень низкие налоги.
      Аквалиши
      Аквалиши (Aqualish) – раса с планеты Андо. У аквалишей моржовые морды, большие глаза, гладкая кожа и ужасный характер. Их общество разделено на две касты – куара и аквала, отличающиеся друг от друга тем, что у первых руки с пальцами, а у вторых – ласты. Касты враждовали друг с другом, но впоследствии стали направлять свою природную агрессию не на сородичей, а на все иные расы.
      Анклав Гри
      Анклав Гри (Gree Enclave) – регион во Внешнем кольце, контролируемый изоляционистской расой гри, не присоединившейся к Республике. Они создали древнюю цивилизацию, которая была предшественницей республиканской.
      АР-170
      Агрессивный разведчик-170, также известный как истребитель АР-170 – тяжёлый истребитель-бомбардировщик, широко использовавшийся республиканским флотом в последние дни Войн клонов; предшественник истребителя Т-65 "крестокрыл".
      АР-170 имеет узкий корпус с двумя большими двигателями по бокам, и обладает раскрывающимися плоскостями, которые нужны для отвода тепла и создания щитов, а также придают ему дополнительную устойчивость во время полётов в атмосфере. Оснащён гипердвигателем, мощными сенсорами, сканерами и постановщиками помех. Вооружение – протонные торпеды, среднекалиберные лазерные пушки, установленные на концах крыльев, и кормовые пушки. Экипаж состоит из трёх клонов: пилота, второго пилота и хвостового стрелка.
      Асажж Вентресс
      Асажж Вентресс (Asajj Ventress) – тёмный джедай и одна из агентов графа Дуку. Когда Асажж была ребёнком, её обучал рыцарь-джедай Кай Нарек на её родной планете Раттатак. Когда наставника убили, она поддалась гневу и вступила на путь тёмной стороны.
      Взяв световой меч погибшего учителя в придачу к своему собственному, она уничтожила всех военачальников на родной планете. Её действия привлекли внимание графа Дуку, и после проверки способностей она стала командиром армии Конфедерации Независимых Систем. В ходе Войн клонов Вентресс несколько раз сталкивалась с Энакином Скайуокером и Оби-Ваном Кеноби, но, после того как Скайуокер нанёс ей тяжёлые ранения, она решила, что устала от борьбы, и исчезла в неизвестном направлении.
      Подробнее см. серии комиксов "Джедаи", "Республика", мультсериал "Войны клонов".
      АТ-СТ
      Вездеход-разведывательный транспорт (сокр. АТ-СТ) – двуногий шагоход, использовавшийся Галактической Республикой во время Войн клонов и, позже, Галактической Империей во время Галактической гражданской войны. Шагоход, прозванный "цыплёнком" за внешний вид и движения при ходьбе – тяжеловооружённая лёгкая наземная боевая машина. Оборудован сдвоенной среднекалиберной лазерной пушкой, установленной внизу передней части кабины, гранатомётом для фугасных гранат на левом боку и бластерной пушкой на правом боку кабины. Управляет АТ-СТ экипаж из двух человек.
      Одним из серьёзных недостатков АТ-СТ является двуногая ходовая часть. На ровной поверхности шагоход развивает скорость до 90 км/ч, однако на неровной поверхности и там, где есть препятствия для ходьбы, он легко может потерять равновесие и упасть.
      АТ-ТЕ
      Вездеход-огневая поддержка (сокр. АТ-ТЕ) – шагающий штурмовой вездеход, разработанный для Великой Армии Республики. АТ-ТЕ – многоцелевая боевая машина, приспособленная для выполнения широкого спектра функций – от транспортировки отрядов солдат-клонов на поле боя до непосредственного участия в атаках вражеских позиций. Эти шагоходы наиболее успешно выполняют задачи огневой поддержки, в частности, непосредственное огневое прикрытие батальонов пехоты.
      АТ-ТЕ часто вводят в бой крупными подразделениями, чтобы подавить врага огнём. Их средняя скорость – 60 км/ч, при этом они достаточно быстры для фланговых атак и для того, чтобы обмануть противника и достичь преимущества искусным маневрированием. Такая скорость позволяет им проходить сквозь энергетические щиты, что невозможно для транспорта на репульсорных подъёмниках. Они также имеют достаточный запас топлива, чтобы прошагать на полной скорости более 500 км, и обладают необходимым количеством очищенного воздуха и боевых пайков, чтобы три недели обеспечивать действия экипажа в жёстких боевых условиях.
      Для управления машиной требуется команда из семи человек, прошедших специальную подготовку. Ведет шестиногий шагоход пилот; наблюдатель, используя систему сенсоров, определяет местоположение вражеских частей и назначает основные цели. Затем наблюдатель передает эту информацию четверым канонирам, занимающим места в корпусе шагохода, защищённом тяжёлой броней. Последний член экипажа сидит за пультом управления мощным электромагнитным орудием, установленным наверху АТ-ТЕ и не защищённым бронёй. В заднем бронированном отсеке шагохода могут разместиться 20 солдат-клонов. В хвостовой части также располагается медицинский дроид ИМ-6 для оказания экстренной медицинской помощи.
      Балтар Суон
      Балтар Суон (Bultar Swan) – рыцарь-джедай, женщина с планеты Куат. Во время Войн клонов – коммандер, позже генерал Великой Армии Республики. Балтар – дипломат и мастер боевых искусств; она принимала участие в битве на Джеонозисе, битве за Ааргонар и других сражениях Войн клонов.
      Подробнее см. серии комиксов "Республика".
      Банта
      Банта (bantha) – громадное, похожее на земного слона животное с изогнутыми рогами. Их можно обнаружить на множестве планет с различными климатическими условиями. На большинстве миров банты одомашнены, служат тягловыми животными и даже в качестве боевых. Мясо и шкуры бант высоко ценятся. В неволе большинство бант приучают возить тяжести, выводят их для жизни в пустынях.
      Биты
      Биты (Bith) – высокоразвитая гуманоидная раса, результат многолетнего улучшения породы. Их удлинённый череп предназначен для того, чтобы вмещать гипертрофированный мозг. Тела битов прекрасно приспособлены для выполнения сложной физической работы, а пятипалые руки с одинаковой длины мизинцами и большими пальцами позволяют выполнять самые тонкие операции. Большие глаза позволяют видеть мельчайшие детали. Их родная планета подарила галактике множество выдающихся мыслителей и самых талантливых художников. Множество агентств по всей галактике занимаются наймом битов – специалистов в точных и естественных науках, представителей художественных профессий, счетоводов, музыкантов.
      Боевой дроид-истребитель с изменяемой геометрией
      Боевой дроид-истребитель с изменяемой геометрией модели I (Variable Geometry Self-Propelled Battle Droid), или истребитель-"стервятник" – истребитель, использовавшийся Торговой Федерацией, а позже – Конфедерацией Независимых Систем.
      Как и большая часть вооружённых сил Торговой Федерации, эти истребители управлялись не живыми пилотами, а дроидным мозгом, связанным со станцией управления дроидами. Классическая ксичарская разработка: компактный корпус – маленькая мишень для вражеских истребителей, множество огневых точек и внешний облик насекомого. Истребитель несёт четыре бластерные пушки (по две на крыло) и две пусковые установки для энергетических торпед.
      Когда истребитель не находится в полете, он может трансформироваться в шагающую орудийную платформу, применяемую для наземного патрулирования и огневой поддержки войск. В режиме ходьбы дроид-истребитель может цепляться за поверхность даже при нулевой гравитации, что позволяет ему передвигаться по наружной обшивке крупных кораблей, не тратя энергию на взлёт и посадку в ангар и не занимая ценное пространство. Дроиды-истребители способны на маневрирование, которое убило бы любое органическое существо, но им недостаёт находчивости и искусства живых пилотов. Вдобавок без дозаправки они могут функционировать лишь 35 минут. Дроиды-"стервятники" используют уникальную твердотопливную двигательную систему с очень быстрым зажиганием.
      Вампа
      Вампы (wampa) – зловещие приматы, обитающие на холодной планете Хот. Они достигают трёх метров роста и наделены острыми, как бритва, клыками и когтями. У особи, достигшей зрелости, на голове обычно имеется пара острых загнутых рогов. Вампы – хищники. Они отличные охотники, благодаря своему острому нюху и густому белому меху, который служит им маскировкой. Вампы предпочитают свежее мясо, а потому нередко держат добычу в живых, пока не надумают перекусить.
      Викваи
      Викваи (Weequay) – гуманоидная раса с бесплодной планеты Шрилуур. Это сильный и суровый народ, с лицами, иссечёнными резкими ветрами пустыни. Кожа у них заскорузлая, грубая, цвет её бывает чёрным, серым, коричневым и желтовато-смуглым. Мужчины носят волосы узлом на макушке, остальную голову бреют; женщины бреют голову полностью.
      Гандарк
      Гандарки (gundark) – крупные двуногие косматые гуманоиды с четырьмя руками и большими ушами. Они отличаются огромной физической силой и способны, например, с корнем вырвать из земли столетнее дерево. При этом гандарки известны вспыльчивым норовом и тем, что без всякого повода бросаются в атаку. Отсюда взялась общеизвестная поговорка: "Он такой силач, что сможет оборвать уши гандарку".
      Гандарки – неразумная раса, планета их происхождения неизвестна; они обитают на различных планетах с благоприятным климатом.
      Гильдия коммерции
      Гильдия коммерции (Commerce Guild) – торговая организация, состоящая из крупных корпораций. Известно, что она вынуждала более мелкие компании присоединяться к ней. Компании, сопротивлявшиеся Гильдии, попадали под жестокое давление, которое включало использование собственных сил безопасности Гильдии. Гильдия была столь могущественна, что имела на содержании нескольких подкупленных сенаторов-представителей планет, и вела промышленный шпионаж. Во времена Войн клонов была союзником графа Дуку.
      Госсамы
      Госсамы (gossam) – зеленокожие аборигены с планеты Кастелл, по другим данным с планеты Фелусия, известны необычными причёсками, обозначающими различие между полами. Госсамы часто носят на длинных шеях кольца, которые ещё больше вытягивают своих хозяев в длину. У некоторых госсамов серая кожа.
      Дарт Бейн
      Дарт Бейн (Darth Bane) – один из самых знаменитых тёмных повелителей, перестроивший Орден ситов после его разрушения. К концу Новых Ситских войн (2 000 г. ДБЯ – 1 000 г. ДБЯ) стал одним из последних законных повелителей ситов и единственным, выжившим в Последней битве на Руусане, которая ознаменовала собою конец войн. Изменения, сделанные Бейном, включали установление "правила двух", ограничившего число ситов только двумя и исключившего опасность соперничества в ордене. Подробнее см. комикс "Джедаи против ситов" и роман Дрю Карпишина "Путь разрушений".
      Джеонозианцы
      Джеонозианцы (Geonosian) – насекомоподобные обитатели планеты Джеонозис. Живут в роях-колониях, их общество имеет кастовую структуру: аристократия, трутни-воины, слуги, рабочие. Джеонозианцы – прекрасные инженеры, на их планете расположены фабрики ТехноСоюза по производству боевых дроидов.
      Дроид-танк типа "огненный град"
      Дроид-танк ИГ-227 типа "огненный град" (Hailfire-class droid tank), также известный как колёсный дроид – боевая машина, производившаяся инженерной корпорацией "Хор Чалл" и использовавшаяся Межгалактическим банковским кланом до и во время Войн клонов.
      Дроид-танк типа "огненный град" – это обладающая собственным интеллектом мобильная ракетная платформа, огневая мощь которой позволяет полностью уничтожать мелкие стрелковые подразделения противника. Она передвигается на двух больших колёсах, расположенных по бокам бронированного модуля управления, которые дают ему возможность действовать практически на любой поверхности.
      Основным вооружением танков типа "огненный град" являются расположенные по обеим сторонам "головы" ракетные пусковые установки. Каждая пусковая решётка несет 15 самонаводящихся ракет, достаточно мощных, чтобы точного попадания такой ракеты было достаточно для уничтожения республиканского шагохода АТ-ТЕ {8}. Каждый дроид типа "огненный град" также имеет выдвижное спаренное бластерное орудие для использования против пехоты и других небронированных объектов.
      Дроид-три-истребитель
      Дроид-три-истребитель (Droid tri-fighter), или просто три-истребитель – смертоносный дроид-истребитель конфедератов, разработанный как быстрый и подвижный корабль, созданный, чтобы доминировать в схватке и построенный, чтобы получить преимущество в космосе.
      Дроид-три-истребитель был разработан "Творящим гнездом коликоидов" – создателем смертоносной дройдеки. Дизайн дроида с тремя гребневыми конечностями скопирован с характерного внешнего вида черепа грозного хищника с планеты Колла IV. Конечности окружают мощный искусственный мозг, заключённый во вращающееся гироскопическое ядро. Дроид-три-истребитель имеет три независимых двигателя, обеспечивающих его подвижность, мощный реактор и приемопередатчик управления/связи, которые дают беспилотному истребителю необычно большой радиус действия. Он вооружён одной средней лазерной пушкой, выступающей из центральной сферы, и лёгкими лазерными пушками, установленными на всех трёх конечностях. В каждой конечности находится от двух до шести ракет, в зависимости от полезной загрузки. Пушка, похожая на нос, придаёт ему сходство с карликовым дроидом-пауком КДП-1 {33}, также использующимся конфедератами.
      Дроид-хамелеон
      Спелеологический дроид-разведчик, также известный как дроид-хамелеон (Chameleon Droid) – маскирующийся шахтный дроид, использовавшийся Гильдией коммерции, а позже Конфедерацией Независимых Систем, во времена Войн клонов. Изначально Гильдия коммерции использовала этих дроидов для разведки полезных ископаемых. Дроиды-хамелеоны были оборудованы множеством изощрённых датчиков, которые могли обнаруживать ценные руды. Эти проворные дроиды изучали геологические данные будущих горных разработок, и начинали взрывные работы, чтобы подготовить место для прибытия более крупных бригад шахтёров. Позже модифицированных дроидов-разведчиков применяли для диверсионных актов.
      Хамелеон получил своё название за использование голографии: дроид проецировал на себя изображение окружающей среды, что делало его практически невидимым. В цилиндрическом теле хамелеона находится небольшой репульсорный подъёмник. Дроид не пользуется двигателями, что сокращает его общий вес, увеличивая возможности к перемещению при помощи четырёх сочленённых когтистых манипуляторов. Манипуляторы могут создавать притягивающее поле, позволяющее дроиду крепиться на гладких и наклонных поверхностях.
      Дурдж
      Дурдж (Durge) – наёмный охотник, представитель расы ген'дай, способный выживать в самых неблагоприятных условиях благодаря своей физиологии и особым боевым доспехам. Во времена Войн клонов – командующий армии Конфедерации Независимых Систем.
      Подробнее см. серию комиксов "Республика", мультсериал "Войны клонов".
      Дюракритовый слизень
      Дюракритовых слизней (duracrete slug) неизбежно заносят грузовые суда вместе с инопланетным грузом, а на Корусканте они питаются искусственным камнем, паразитируя на фундаменте зданий. Они вгрызаются очень глубоко, и постройки становятся не прочнее бумаги. Средняя длина слизня – три-пять метров, однако попадаются и гигантские экземпляры, достигающие десяти метров в длину.
      Закон о создании армии
      Закон о создании армии (Military Creation Act) был разработан в ответ на увеличение количества миров, отколовшихся от Республики, и рост политической враждебности к центральной власти на Корусканте. Он был призван восстановить в структуре Республики официальные вооружённые силы, которые практически исчезли после Новых Ситских войн. До принятия этого закона безопасность в Республике поддерживали местная полиция и Орден джедаев. Их операции согласовывались с Департаментом юстиции – одной из организаций правительства Верховного канцлера. Два года Сенат обсуждал, выносить этот закон на голосование или нет; в конце концов Верховный канцлер Палпатин приказал назначить по нему голосование, это было за два месяца до начала Войн клонов.
      Тем не менее, закон так и не был официально вынесен на голосование, так как обнаружение сепаратистских войск на Джеонозисе побудило оставшихся лояльными сенаторов предоставить канцлеру Палпатину чрезвычайные полномочия, которыми он воспользовался, чтобы создать Великую Армию Республики из солдат-клонов с Камино.
      Закон о чрезвычайных полномочиях
      Закон о чрезвычайных полномочиях (Emergency Powers Act) – поправка к Галактической Конституции, принятая в 24 г. ДБЯ. Она продлила полномочия канцлера на неопределённый срок и предоставила ему право самому решать, когда покинуть свой пост и объявить новые выборы. Она также предоставила Палпатину все необходимые полномочия, чтобы попытаться разрешить сепаратистский кризис – включая возможность установления на местах военного положения.
      Закон об усилении и укреплении мер безопасности
      Закон об усилении и укреплении мер безопасности (Enhanced Security and Enforcement Act) был принят Галактическим Сенатом по указанию Верховного канцлера Палпатина. Закон отдавал канцлеру некоторые из полномочий Сената, а также передавал центральному правительству некоторые фундаментальные права граждан. Среди прочего, закон позволял проводить обыски и конфискацию имущества без ордеров и необходимых процедур, и разрешал неограниченное использование следящих дроидов. Он также предусматривал суровые наказания для захваченных пиратов, в результате чего те предпочитали не сдаваться, а сражаться до конца.
      Истребитель сил самообороны Джеонозиса типа "нантекс"
      Истребитель сил самообороны Джеонозиса типа "нантекс" (Nantex-class territorial defense starfighter), также известный как клювокрылый истребитель или джеонозианский истребитель, использовался джеонозианцами для охраны территорий.
      Это узкий остроносый корабль, имевший высокую скорость и превосходную подвижность, разработанный специально под джеонозианских пилотов. Сложные многошарнирные ручки управления кораблей требовали джеонозианской ловкости, а жизненно важная ответная реакция давалась пилотам благодаря маске, стимулирующей обоняние, которая давала джеонозианцам преимущество благодаря их высокой чувствительности к запахам. Пилот-джеонозианец имел обзор в 360 градусов сквозь прозрачный колпак кабины, в котором находилась его голова.
      Основное оружие истребителя – лазерная пушка, её турель находилась в люльке между двумя игольчатыми фюзеляжами. Длина волны лазерного излучателя соответствовала пурпурному цвету; турель модульного типа позволяла при необходимости менять тип оружия.
      Кроме того, истребитель был оборудован десятками малогабаритных независимых установок луча захвата и репульсорных подъёмников. Они использовались для увеличения манёвренности "нантекса" в атмосфере и ограничения подвижности вражеских судов, а также для отклонения луча лазерной пушки.
      Истребитель-"веер"
      Джеонозианская кораблестроительная артель "Хуппла Паза Тиск" выпустила всего шесть истребителей-"вееров". Они предназначались для Асажж Вентресс и её ближайших помощников.
      Своё прозвище "веера" получили за характерный внешний вид. Истребитель сконструирован в виде веера, который может разворачивать солнечный парус, как и личный корабль графа Дуку.
      Эти истребители вооружены четырьмя лазерными пушками – двумя основными и двумя вспомогательными. Вспомогательные пушки могут поворачиваться, занимая нужное положение, вне зависимости от того, свёрнуто или развёрнуто крыло. Когда стойки складываются, пушки направлены вперёд и зафиксированы поворотным механизмом, возможности которого в таком положении ограничены.
      Хотя крыло, развёрнутое в боевом режиме, сильно увеличивает площадь поражения истребителя, экзотический материал, из которого сделан стабилизатор, служит основой дефлекторного щита. Если на щиты подана полная мощность, "веер" совсем непросто сбить. Однако выделение энергии демаскирует истребитель и делает его хорошо заметным для сенсоров. Само крыло "веера" служит альтернативным двигателем, хотя корабль оборудован стандартными досветовыми и гипердвигателями.
      Иторианцы
      Иторианцы (Ithorian) – раса разумных млекопитающих, происходящая с планеты Итор в системе Оттега. Иторианцев часто называют млатоглавыми из-за формы их головы, и впрямь напоминающей молот. От прочих млекопитающих их отличает наличие двух ртов, которые располагаются с двух сторон от шеи. Поэтому говорят они в стереозвуке, другие же расы воспроизвести речь иторианцев физически не в состоянии. Иторианцы – мирный травоядный народ; им присуще желание ни в коем случае не вредить окружающей среде.
      К'Крук
      К'Крук (K'Kruhk) – рыцарь-джедай из расы вифидов. Принимал участие в осаде Салукемая и в битве с генералом Гривусом на Хайпори, где едва не был убит. К'Крук был телохранителем сенатора Виенто, которого убил Квинлан Вос, посчитав владыкой ситов. Подробнее см. серии комиксов "Республика", "Тёмные времена".
      Кабельный червь
      Этими червями (conduit worm) заражены миллионы километров кабелей по всему Корусканту. Питаются они слабым электрическим полем, окружающим находящийся под напряжением провод. Не имея головы, хвоста или чего-либо подобного, они обволакивают кабель и отращивают все части тела по мере необходимости. Обитатели нижних уровней Корусканта боятся отключений электросети, так как известно, что кабельные черви частенько выползают из разъёмов, привлечённые теми электрическими разрядами, которые продуцирует мозг гуманоида. Если вы хоть раз в жизни просыпались от того, что в ухо вам, надеясь на поживу, вползает кабельный червь, – этого достаточно, чтобы тут же захотеть убраться подальше с Корусканта.
      Карликовый дроид-паук
      Карликовый дроид-паук КДП-1 (dwarf spider droid), также известный как сверлящий дроид-паук, поскольку первоначально он использовался для разрушения препятствий в узких ходах горнодобывающих шахт – боевой дроид, производившийся Гильдией коммерции для армии сепаратистов.
      Основное оружие дроида – бластерное орудие, установленное на его "лице" вместо носа. Небольшой размер и четыре ноги, способные передвигаться по любой поверхности, делают его пригодным для использования в опасных шахтах.
      Во время Войн клонов карликовые дроиды-пауки также использовались на передовой, как авангард отрядов боевых дроидов и других дроидов сепаратистов. Карликовый дроид-паук действовал совместно с самонаводящимся дроидом-пауком ОГ-9 и во время сражений мог служить бронированным разведчиком. Инфракрасные фоторецепторы и мощные сканеры позволяют дроиду изучить окружающую обстановку и передать данные о целях самонаводящемуся дроиду-пауку.
      Квинлан Вос
      Джедай Квинлан Вос родился на планете Киффу и обучался там под руководством мастера Толма. После смерти родителей Толм увёз его на Корускант, но это событие стало для мальчика сильнейшим потрясением, с тех пор ему всегда приходилось бороться с тьмой в самом себе.
      Когда в 24 г. ДБЯ сепаратисты впервые дали о себе знать, Квинлан совместно с Толмом создал целую шпионскую сеть и стал добывать ценную информацию. Под именем Корто Вос он стал влиятельным человеком среди низов общества. Он выполнял задания на Фондоре, Кореллии, Датомире.
      Многие джедаи в это время переходили на сторону Дуку. Вос притворился одним из них, стал учеником Дуку и работал на него в качестве наёмного убийцы.
      Подробнее см. серии комиксов "Джедаи", "Республика".
      Кейто Неймодия
      Кейто Неймодия (Сato Neimoidia) – старейшая из неймодианских планет, находится в регионе Колонии, недалеко от Неймодии, родного мира неймодианцев.
      На планете дозволено жить только богатейшим неймодианцам. Хранилища для их сокровищ находятся в труднодоступных местах, под охраной боевых дроидов Б1. Города на Кейто Неймодии строятся на гигантских мостах.
      Кейто Неймодия – одна из многочисленных планет, колонизированных неймодианцами на заре Старой Республики. Она является одним из "доходных миров" – изобилующих ресурсами колоний, служащих административными центрами для больших колониальных зон.
      Во время Войн клонов она была ключевым членом Конфедерации Независимых Систем и оборонялась Неймодианскими легионами защитников.
      Ки-Ади Мунди
      Цереанин Ки-Ади Мунди (Ki-Adi Mundi) – мастер-джедай, во времена Войн клонов – генерал Великой Армии Республики и член Совета джедаев. Знаток второй формы владения световым мечом, выделявшийся благодаря своей необыкновенной храбрости.
      Как и все цереане, Ки-Ади Мунди был необычайно логичен и проницателен благодаря своему двойному мозгу, что позволяло ему однозначно оценивать решения, касающиеся Силы, причем как светлой, так и тёмной её стороны.
      Кит Фисто
      Наутоланин Кит Фисто (Kit Fisto) – знаменитый мастер-джедай времён заката Галактической Республики; во время Войн клонов – генерал, член Совета Ордена.
      Характерные для наутолан головные щупальца содержат высокочувствительные обонятельные рецепторы, которые позволяют распознавать спровоцированные эмоциями выбросы феромонов и другие изменения эмоционального состояния. Несомненно, это уникальная отличительная черта, несвойственная другим джедаям, ни от природы, ни благодаря способностям, дарованным Силой.
      Фисто – мастер первой формы боя на световых мечах, которую он изучил в совершенстве, что сделало его одним из лучших фехтовальщиков в Ордене. Кит также чрезвычайно искусный пловец, он развил способности джедая в соответствии со своим происхождением от амфибий, что сделало его опасным противником как под водой, так и на суше. В его световом мече два кристалла, создающих раздваивающийся циклический зажигающий импульс, который позволяет использовать клинок под водой.
      Подробнее см. серии комиксов "Республика", "Джедаи", мультсериал "Войны клонов".
      Клак'дор VII
      Клак'дор VII (Clak'dor VII) – планета во Внешнем кольце, родной мир битов. Во время войны в 300 г. ДБЯ была уничтожена большая часть населения и разрушена экосистема планеты. Уцелевшие построили города под куполами, где и обитают по сей день. Клак'дор VII откололся от Республики в 22 г. ДБЯ, незадолго до начала Войн клонов. Миролюбивые биты редко принимали участие в сражениях, но оказывали конфедератам технологическую и культурную поддержку, потому что считали, что КНС противостоит моральному разложению в Республике.
      Клещ-камнеед
      Клещи-камнееды (stone mite) – поистине бич не только зданий, но и звездолётов, поскольку вгрызаются в любой, даже самый твёрдый материал при помощи мощных челюстей и едкой слюны. Их метаболизм работает на сложных электролитических реакциях, и в силу этого у них очень крепкий экзоскелет. Три отдельных клеща-камнееда могут объединиться в трионт для самозащиты, образуя шаровидный панцирь. Обороняясь, они могут приварить себя к металлической поверхности и испускать электрические разряды своими усиками. Возможно, эти существа – продукт военной генной инженерии, созданные Дженной Зан Арбор, работавшей на КНС.
      Комитет лоялистов
      Комитет лоялистов (Loyalist Committee) был учреждён в Галактическом Сенате в 22 г. ДБЯ, незадолго до битвы на Джеонозисе. Верховный канцлер Палпатин создал его как консультативный совет, призванный уладить сепаратистский кризис, очистить Сенат от коррупции (и особенно от симпатий к сепаратистам) и пропагандировать верность Республике.
      До битвы на Джеонозисе комитет часто был мишенью для критики; заявлялось, что он был "теневым правительством" и с его помощью Палпатин пытался предотвратить принятие Закона о создании армии {25}. Сам комитет разрывался между партиями сторонников военных мер и сторонниками дипломатии. Интересно, что многие члены Комитета лоялистов были открытыми противниками реформ Палпатина, что приводит к мысли, что на самом деле Комитет был для Палпатина возможностью не спускать глаз с потенциальных врагов.
      Корабли типа "барышник"
      У Торговой Федерации есть много различных транспортных средств, относящихся к типу "барышник" (Lucrehulk-class).
      Боевой корабль типа "барышник" – основной корабль Торговой Федерации. Большинство "барышников" были переделаны из грузовых кораблей. Это махины более трех километров в диаметре, напоминающие плоский диск с центральной сферой, в которой находятся мостик корабля и реакторные сборки. Диск разомкнут спереди, открывая два гигантских ангара, окружённые передними посадочными захватами.
      После битвы за Набу Республика приказала Торговой Федерации распустить вооружённые силы. Торговая Федерация сделала вид, что выполнила этот приказ, якобы разобрав большинство боевых кораблей. На самом деле их центральные сферы всего лишь были переоборудованы в корабли-базы типа "барышник". Корабли-базы, сами по себе являясь полноценными космическими кораблями, также способны отсоединяться от внешнего кольца боевого корабля, и, таким образом, продолжают играть роль командных баз.
      Расположение помещений корабля-базы напоминает иерархическую структуру неймодианских колоний. Командные мостики, отсеки управления и сокровищницы располагаются у верхнего полюса и в башнях. Нижние уровни предназначены для младшего персонала и для хранения дроидов; и есть по крайней мере несколько вариантов, при которых большая часть корабля выше экватора служит в качестве одного большого ангара и лётной палубы.
      Нижние уровни отводятся под двигательные отсеки и конференц-залы – это области, которых высокопоставленные лица Торговой Федерации обычно избегают; для тяжёлой работы и неприятных обязанностей по контактированию с чужаками или со сложным оборудованием они предпочитают использовать дроидов.
      Кореллия
      Кореллия (Corellia) – главная планета Кореллианской системы, расположенной в мирах Ядра. Система густо населена (основное население – люди, селониане и драллы), имеет высокоразвитую промышленность и сельское хозяйство. Кореллия издавна играет важную роль в галактике; именно здесь был создан современный гипердвигатель.
      Корпоративный Союз
      Корпоративный Союз (Corporate Alliance) – это название было дано договору между Старой Республикой и Корпоративным Сектором, который предоставил Корпоративному Сектору широкие возможности по ведению бизнеса. Корпоративный Союз, базировавшийся на планете Лете, был учреждён с несколькими целями: служить посредником между крупнейшими галактическими предприятиями и корпорациями, регулировать товарооборот и методы дистрибьюции этих корпораций. В конце концов Союз получил разрешение вооружать свои корабли, чтобы защитить свои интересы, но при этом должен был позволять Республике использовать его вооружённые силы там, где это потребуется. Пытаясь защитить свои планетарные владения, Корпоративный Союз, как и Торговая Федерация, создал свою собственную армию дроидов.
      Коррибан
      Коррибан (Korriban) – планета на территориях Внешнего кольца, родной мир исчезнувшей ныне расы ситов. Священный мир для Ордена ситов; здесь расположены гробницы многих могущественных тёмных повелителей древности, сила тёмной стороны на этой планете просто ужасающая.
      Игравший важную роль в древние времена, в дни заката Старой Республики Коррибан был заброшенным холодным пустынным миром, населённым в основном незадачливым сбродом, которому не посчастливилось осесть здесь, не найдя путей, чтобы выбраться с планеты. Незадолго до Войн клонов, в 24 г. ДБЯ, планета была захвачена Гильдией коммерции.
      Крейсер типа "алмаз"
      Крейсер типа "алмаз" (Diamond-class cruiser) – транспортный корабль, использовавшийся Гильдией коммерции до и во время Войн клонов. Эти крейсеры служили для быстрой переброски и развёртывания подразделений, состоящих из самонаводящихся дроидов-пауков ОГ-9 и карликовых дроидов-пауков КДП-1. Их вооружение составляли многочисленные лазерные пушки, хотя перевозимые на этих кораблях дроиды были способны обеспечить транспорту огневое прикрытие во время взлёта и посадки. Корабль в форме полукружья был оснащён тремя досветовыми двигателями.
      Ктоны
      Ктоны (Cthon) – обитатели подземелий Корусканта, похожие на зомби гуманоиды, питающиеся живыми существами. Люди, когда-то изгнанные за преступления с поверхности Корусканта, за тысячи лет претерпели генетические изменения и превратились в отвратительных существ, ставших предметом бесчисленных страшных историй и ночных кошмаров. Внешне они выглядят как гниющие трупы с обвисшей кожей, слипшимися грязными волосами и безгубым ртом, полным острых зубов. Их глаза заросли кожей и превратились в яйцеобразные органы, которые всё время двигаются в глазницах. Из одежды носят только набедренные повязки.
      Подробнее см. Ривз М. Дарт Мол – Тёмный мститель. – М.: Эксмо, 2002.
      Куаррены
      Куаррены (Quarren) – осторожная раса амфибий, которая обитает на планете Мон Каламари {52} бок о бок с более прогрессивными соседями, мон каламари. У куарренов кожистая оранжевая шкура, бирюзовые глаза и пальцы, снабжённые присосками. Из-за того, что с нижней части лица у них спускается четыре щупальца, куарренов не слишком лестно прозвали кальмароголовыми, и под этой кличной они известны большинству чужеземцев.
      В отличие от мечтателей и идеалистов мон каламари куаррены отличаются консервативностью и практичностью. По всей галактике они известны как превосходные счетоводы и управляющие. Несмотря на это, лишь немногие представители данной расы решаются покинуть пределы родины, поскольку куаррены предпочитают мирную жизнь в океанской пучине бескрайним, тревожным просторам галактики, усеянной таинственными звёздами.
      Лёгкий перехватчик Дельта-7 типа "эфирная фея"
      Лёгкий перехватчик Дельта-7 типа "эфирная фея" (Delta-7 Aethersprite-class light interceptor), более известный как джедайский истребитель, благодаря тому, что им часто пользовались джедаи – истребитель, который применялся до и во время Войн клонов.
      Он использовался для разведывательных операций; при этом истребитель был оснащён двумя сдвоенными лазерными пушками, которые позволяли пилоту при необходимости вступить в бой. "Эфирная фея" изначально была слишком мала для установки на ней гипердвигателя, но имела очень мощные досветовые двигатели, придававшие ей максимальное ускорение в 5 000 G. Размер корабля также не позволял использовать заводские модели навигационных дроидов-астромехов, вместо этого дроид встраивался прямо в истребитель, так, что видна была только усечённая голова.
      Позже Сейси Тийн сделал несколько усовершенствований, увеличив вооружение корабля и установив на нём небольшой гипердвигатель.
      Макробинокль
      Макробинокль (Macrobinoculars) – разновидность электробинокля, широко применяемая по всей галактике.
      Стандартный макробинокль включает в себя внутреннее устройство считывания, которое измеряет расстояние и высоту расположения предметов. Многие модели могут быть запрограммированы на запись и последующее воспроизведение изображений. Хотя макробинокль создан для использования и в дневное, и в ночное время, существуют специализированные модели ночного видения.
      Широко распространено мнение, что макробинокли хуже электробиноклей, поскольку у них отсутствует система улучшения изображений, а некоторые не снабжены системой светокоррекции. Однако они дешевле электробиноклей, и более доступны для жителей отдалённых районов, таких, как территории Внешнего кольца.
      Межгалактический банковский клан
      Межгалактический банковский клан (МБК) (InterGalactic Banking Clan) – объединение советов банковских кланов и некоторых других банковских организаций под патронатом Муунилинста. Его название, вероятно, намекает на то, что он имеет межгалактическое влияние; известно, что Банковский клан имеет собственность в пространстве, простирающемся до половины пути между известной галактикой и ближайшей к ней соседней галактикой.
      Во время Войн клонов был союзником Конфедерации Независимых Систем.
      Межзвёздный транспорт типа "баллон"
      Транспортами типа "баллон" (Hardcell-class interstellar transport) пользовались ТехноСоюз и Межгалактический банковский клан.
      "Баллон" – цилиндрический корабль с титановым корпусом, в высоту немного превышающий 220 метров, приводящийся в движение шестью основными двигателями. В полёте "баллон" не пользуется традиционным репульсорным подъёмником, а вместо него использует ракетный двигатель, разработанный для полётов в атмосфере и в космосе.
      "Баллон" имеет многоэтажную внутреннюю структуру, позволяющую максимально использовать вертикальное положение на стоянке. Палубы соединены друг с другом турболифтами. При полёте с максимальным ускорением создающейся на борту искусственной гравитации достаточно для нормального существования.
      Большая часть внутреннего пространства "баллонов", служивших сепаратистам, была отведена под хранилища дроидов; стандартный транспорт типа "баллон" мог перевозить сотни дроидов-танков типа "огненный град" и ракетный боезапас для сил быстрого развёртывания, а после битвы на Джеонозисе – легионы боевых дроидов серии ИГ.
      Мон Каламари
      Мон Каламари (Mon Calamari) – покрытая океанами планета, расположенная во Внешнем кольце. Планету населяют расы куарренов и мон каламари, создавших высокоразвитую цивилизацию.
      Мууны
      Мууны (Muun) – гуманоидная раса с богатой минеральными ресурсами планеты Муунилинст, которая так же является штаб-квартирой Межгалактического банковского клана. Мууны – высокие и худые, с тонкими и вытянутыми головами и телами. Они безволосые, с кожей нездорового белого цвета (вероятно, такой окрас вызван тем, что в основной своей массе раса не любит путешествовать и проводит время в четырёх стенах).
      Мууны прославилась по всей галактике благодаря своей проницательности в финансовых делах, одарённости в математике и жадности.
      Нар Шаддаа
      Нар Шаддаа (Nar Shaddaa) – луна Нал Хатты, одной из планет хаттов. Широко известна под названиями "Вертикальный город", "Луна контрабандистов" и "Маленький Корускант", потому что, подобно Корусканту, вся её поверхность покрыта городами, однако, в отличие от столичной планеты, она грязная, с нездоровым климатом, и наводнена преступниками.
      Неймодианцы
      Неймодианцы (Neimoidian) – прямые потомки древних колонистов-дуросов, которые обосновались на планете Неймодия. Вследствие этого у двух народов много общего. Для неймодианцев характерна серо-зеленоватая кожа и тёмно-красные или розовые глаза. Неймодианцы – рептилеобразная раса, они вылупляются из яиц и на заре жизни проходят стадию личинок.
      Эта раса в большинстве своём – раса купцов, а не воинов. Столкнувшись с необходимостью вступить в сражение, которое чревато физическими увечьями или смертью, неймодианец наверняка обратится в бегство, а если такой возможности нет, сдастся на милость победителя.
      Обычное одеяние неймодианца состоит из длинного, развевающегося балахона и монументального головного убора, каждая деталь которого имеет своё значение и отражает статус обладателя. Этот народ одержим властью и влиянием, а способность неймодианцев распоряжаться финансами сыграла решающую роль в их взлёте к вершинам власти в Торговой Федерации.
      ОВП
      Одноместная воздушная платформа, также известная как ОВП-1 или просто ОВП – быстрая летающая машина, разработанная для использования боевыми дроидами Б1 Торговой Федерации и Конфедерации Независимых Систем.
      По конструкции она схожа с персональными репульсорными подъёмниками, которые используются и в военных, и в гражданских целях. Единственное оружие, установленное на рассчитанных на быстрое перемещение ОВП – сдвоенная бластерная установка. Источником питания служат высоковольтные аккумуляторы.
      ОВП-1 используются для разведывательных и противопехотных операций. Из-за своей открытой конструкции они уязвимы для тяжёлого оружия, что заставляет их полагаться на скорость и манёвренность, чтобы избежать вражеского огня.
      Орд Мантелл
      Орд Мантелл (Ord Mantell) – планета в Среднем кольце, прибежище наёмников, изгнанников, убийц, контрабандистов и прочих лиц, находящихся вне закона.
      Орра Синг
      Орра Синг (Aurra Sing) – восприимчивая к Силе наёмная охотница, специализирующаяся на убийстве джедаев; в прошлом – падаван в Ордене.
      Подробнее см. серию комиксов "Республика", "Джедаи".
      Пабло-Джилл
      Пабло-Джилл (Pablo-Jill) – рыцарь-джедай расы онгри, родом из звёздного скопления Скастелл. Участвовал в битве на Джеонозисе, во времена Войн клонов носил звание генерала.
      Палочки смерти
      "Смертелки", или "палочки смерти" (death stick) – мощное наркотическое вещество, разработанное в подпольных фармацевтических лабораториях. Они относительно дешевы, и распространены в основном в мирах Внешнего кольца. Экстракт цилоны, добываемый из грибов бало, растущих на Балозаре, даёт эйфорию, однако последствия приёма наркотика ужасны. Каждая доза укорачивает жизнь, причём каждая последующая – всё больше, к тому же возрастает желание испытать более сильную эйфорию. Избавиться от зависимости без медицинской помощи чрезвычайно трудно.
      Пассел Ардженте
      Пассел Ардженте (Passel Argente) – куривар, один из ключевых членов Совета сепаратистов; занимал должность магистрата Корпоративного Союза.
      Ардженте присутствовал на встрече сепаратистов на Джеонозисе; будучи бывшим республиканским сенатором, он, тем не менее, поддержал Конфедерацию Независимых Систем, надеясь приобрести ещё большее богатство, вдобавок к своему немалому состоянию. Он передал КНС вооружённые силы Корпоративного Союза, финансировал и распространял антиреспубликанскую и антиджедайскую пропаганду, что помогало поддерживать провоенные настроения у населения сепаратистских планет.
      Пло Кун
      Пло Кун (Plo Koon) – мастер-джедай, представитель расы кел-дор, во времена Войн клонов – генерал Великой Армии Республики и член Совета джедаев. Прекрасный пилот-истребитель.
      Как и многие представители его расы, Пло Кун имеет мощные способности к телепатии и острое чувство справедливости. У кел-доров принято рассматривать проблемы лишь в чёрном и белом свете, их "суровое правосудие" весьма спорно и многим не-кел-дорам кажется чрезмерно жестоким и слишком похожим на самосуд. Кун – мастер телекинеза, он может двигать предметы, даже не глядя на них; а обычные для кел-доров когти на руках использует в качестве аргумента, в дополнение к своим немалым способностям, дарованным Силой. Благодаря большой физической силе, Кун – мастер рукопашного боя.
      По Нудо
      По Нудо (Po Nudo) – аквалиш, представитель планеты Андо в Галактическом Сенате. Он разочаровался в Республике и, считая, что так будет лучше для его народа, вывел свою планету из её состава и присоединился к сепаратистам.
      Поггль Младший
      Поггль Младший (Poggle the Lesser) – джеонозианец, один из лидеров Совета сепаратистов. Поггль при поддержке Дарта Сидиуса устроил переворот, чтобы стать архигерцогом улья Сталгазин – правящего улья Джеонозиса. Будучи лидером планеты и членом ТехноСоюза, Поггль контролировал мощные заводы по производству дроидов, находящиеся на его планете.
      Поправка о рефлексах
      В 20 г. ДБЯ Галактический Сенат ратифицировал чрезвычайную поправку № 121б, предоставлявшую Верховному канцлеру Палпатину беспрецедентную власть по передислокации военного имущества в областях, находящихся под перекрывающейся юрисдикцией. Этот закон называли "Поправкой о рефлексах". Основная цель конституционных изменений заключалась в том, что непосредственная ответственность за оборону переходила от правительств планет и секторов к Корусканту. Термин "Поправка о рефлексах" предложили её сторонники, считающие, что результатом её принятия будет улучшение "рефлексов" Республики на нападения Конфедерации Независимых Систем. Противники этого закона изменили его название на "Рефлекторная поправка", чтобы показать, какое отвращение внушает им этот курс. В результате её принятия эффективность действий армии Республики действительно возросла, однако значительно снизилось влияние на ситуацию местных властей.
      Рейт Синар
      Рейт Синар (Raith Sienar) – знаменитый конструктор, основатель компании "Флотские проекты Синара". Уроженец Корусканта, близкий друг Уилхаффа Таркина. Окончил Риговианский политехнический институт. Разработал первоначальный дизайн и устройство "боевого планетоида", который в результате превратился в Звезду Смерти, но уже без участия самого Синара. Согласился на уговоры Таркина отыскать и захватить планету Зонама-Секот в надежде найти там чертежи необычных кораблей, не подозревая о планах своего друга присвоить славу себе, уничтожив Синара. Потерпев неудачу, и Синар, и Таркин попали к Палпатину в немилость, но оба сумели превратить поражение в победу.
      Риик
      Риик (reek) – огромное четвероногое животное, с бивнями и одним рогом на голове. Риики – травоядные животные, однако, сильно оголодав, становятся плотоядными, чем и пользуются дрессировщики, отлавливающие и готовящие их для гладиаторских боёв. В частности, риик участвовал в гладиаторских играх на Большой арене Джеонозиса.
      Рикрит
      Рикрит (rycrit) – стадное животное, происходящее с планеты Рилот, распространён на многих планетах, где живут тви'леки. Четвероногое с коротким мехом, вытянутой мордой, четырьмя ноздрями, заострёнными зубами и острыми раздвоенными копытами. Тви'леки выращивают их ради шкур и мяса.
      Рилот
      Рилот (Riloth) находится во Внешнем кольце, на Кореллианском торговом пути; это родной мир тви'леков. Безводная скалистая планета с таким периодом обращения вокруг своей звезды и собственной оси, что день на ней равен году; поэтому половина Рилота является бесплодной, выжженной яростными лучами солнца пустыней, совершенно непригодной для жизни. Другая половина планеты погружена в вечную ледяную тьму. Тви'леки {86} живут в вырубленных в скалах городах в так называемой сумеречной зоне, разделяющей дневную и ночную половины планеты, поскольку в этом регионе температура вполне приемлемая. Планета обладает крупными залежами рилла – разновидности спайса {79}.
      Родианцы
      Родианцы (Rodian) – гуманоиды, прославившиеся на всю галактику как превосходные наёмные охотники. У них фасеточные глаза, конусообразные морды и зелёная чешуйчатая кожа. Длинные тонкие пальцы родианцев снабжены присосками на кончиках, а зубчатый хребет завершается гребнем на голове, так что происхождение родианцев от рептилий очевидно любому.
      Родия
      Родия (Rodia) – индустриальная планета в Среднем кольце, родной мир родианцев.
      Свуп
      Свуп (swoop) – транспортное средство на репульсорной тяге, похожее на гравицикл. Фактически это и есть облегчённый гравицикл – сиденье с двигателем. Свупы способны разгоняться до 600 км/ч. Некоторые могут подниматься на несколько километров над поверхностью, однако большинство ездит на малой высоте. Свуп – мощное транспортное средство, однако неудобное в обращении, поэтому он снабжён множеством щитков и закрылков, которые помогают управлять машиной.
      Сейси Тийн
      Сейси Тийн (Saessee Tiin) – мастер-джедай, представитель расы иктотчи; как и все представители его расы, имел способности к телепатии. Член Совета джедаев, во время Войн клонов – генерал Великой Армии Республики. Знаменитый джедай-ас, мастер пятой формы боя на световых мечах.
      Сейси занимал место в Совете, хотя его замкнутость вызывала общее удивление. Хотя обычно он молчалив, его советы всегда ценны, потому что их отличают прямота и дальновидность.
      Подробнее см. серию комиксов "Республика", мультсериал "Войны клонов".
      Сейсмический танк
      Сейсмический танк (Seismic tank), или самоходная сейсмоударная установка – гигантская боевая машина на репульсорной тяге. Её основным оружием является установка для создания мощной ударной волны. Перемещаясь низко над поверхностью планеты, танк выталкивает вниз огромный поршень, создающий ударную волну, наносящую значительный ущерб вражеским войскам. Конфедерация Независимых Систем использовала сейсмический танк в битве за Дантуин, однако мастер-джедай Мейс Винду в одиночку вывел его из строя. Подробнее см. мультсериал "Войны клонов", серии 12-13.
      Син Драллиг
      Син Драллиг (Cin Drallig) – один из самых могучих и грозных джедаев в Ордене во времена заката Галактической Республики. Легендарный инструктор боя на световых мечах и мастер меча, в совершенстве владевший шестью основными формами фехтования. Среди его учеников были многие знаменитые джедаи, в том числе Оби-Ван Кеноби и Энакин Скайуокер.
      Скиф
      Скиф (skiff) – транспортное средство повышенной проходимости, использующееся в основном в необжитых мирах. Как правило, у него открытая палуба, а рубка располагается ближе к корме. Нижние репульсорные двигатели позволяют скифу парить в 50 метрах над землёй, а кормовой двигатель придаёт ему скорость до 250 км/ч.
      СНДК
      Скоростной низколетящий десантный корабль, также известный как штурмовой транспорт серии СНДК – канонерка, широко использовавшаяся Великой Армией Республики во времена Войн клонов. Серию производила компания "Тяжёлое машиностроение Ротаны". Самая распространённая модель серии СНДК – СНДК/п, пехотный транспорт и мобильная орудийная платформа, которая использовалась на всём протяжении Войн клонов. Разновидности СНДК были приспособлены для перевозки военных гравициклов или для доставки на поля сражений более крупных боевых машин, таких как шагоходы.
      Сора Балк
      Сора Балк – виквай, мастер-джедай времён заката Галактической Республики. Превосходный боец, владевший стилем Ваапад, Балк был соратником Мейса Винду и одним из лучших в Ордене джедаев инструкторов по бою на световых мечах.
      Балк был среди тех 212 джедаев, которые сопровождали Винду на Джеонозисе. Когда многие джедаи, включая его собственного падавана Галдоса Строуффа, были убиты в начале перестрелки на арене, Балк был среди тех, кто выжил, и принял участие в первом серьёзном конфликте Войн клонов. Когда битва закончилась, Балк числился среди погибших – посчитали, что его убил тот же взрыв, который унёс жизнь его товарища Иита Кота.
      Балк не умер, но разочаровался в роли джедаев. Он укрепился в своём решении покинуть Орден. Вскоре после битвы на Джеонозисе Балк и мастер Толм {89} столкнулись с графом Дуку на Бакуре, и Балка, уже склонявшегося к тёмной стороне из-за использования Ваапада, харизматичный граф перетянул на свою сторону.
      Во время Войн клонов Балк был правой рукой графа Дуку. Квинлан Вос {34} считал Сору Балка вторым владыкой ситов, объединившим свои силы с Дартом Тиранусом.
      Подробнее см. серии комиксов "Джедаи", "Республика".
      Спайс
      Спайс (Spice) – жаргонное название различных наркотиков, воздействующих на сознание, имеет множество разновидностей. Большие залежи этих веществ имеются на планетах Кессель и Рилот. Не все виды спайса вызывают привыкание, некоторые его формы используются в медицинских целях, и даже существует спайс, разрешённый к продаже.
      Запрещённые виды спайса являются предметом контрабанды, ими активно торгуют на чёрном рынке. Контролируют этот нелегальный бизнес, как правило, преступные группировки хаттов.
      Стасс Алли
      Стасс Алли (Stass Allie) – женщина человеческой расы с планеты Толот, мастер-джедай, во времена Войн клонов – генерал Великой Армии Республики и член Совета джедаев.
      Стасс – опытная воительница, однако предпочла сосредоточиться на развитии навыков целителя. До начала Войн клонов занимала пост правительственного советника. Принимала участие в битве на Джеонозисе и в ещё нескольких сражениях – несмотря на то, что мечтала стать джедаем-целителем. После гибели своей двоюродной сестры Ади Галлии заняла её место в Совете джедаев.
      СТАУ
      Шагающая самоходная тяжёлая артиллерийская установка (СТАУ) – артиллерийская установка модульного типа, использовавшаяся Великой Армией Республики во времена Войн клонов.
      На место боя СТАУ десантируются прямо с атакующих крейсеров типа "аккламатор". Во время сражений шагоходы СТАУ обычно получают целеуказание от наземных командных пунктов, откуда обзор поля боя лучше, чем на шагоходах. Экипаж СТАУ включает 20 солдат-клонов, которые могут быстро высадиться через верхний десантный люк.
      Инженерам компании "Тяжёлое машиностроение Ротаны" по существу пришлось выстроить СТАУ в соответствии с требованиями, предъявляемыми к основному оружию: смонтированная сверху орудийная система, мощный реактор, удовлетворяющий высокую потребность в энергии как самого орудия, так и необходимого вспомогательного оборудования и боевых постов экипажа. Чтобы сэкономить вес, разработчики отказались от поворотного механизма, и вместо этого решили, что весь шагоход будет перемещаться в направлении стрельбы. В результате появился шагоход, обладающий таким оружием, которое позволяло использовать его в качестве основной ударной силы, но также и недостатком – низкой подвижностью.
      Шасси шагохода СТАУ может служить базой для различных орудийных платформ, но лучшей из созданных версий является конфигурация с турболазером (СТАУ-Т). В этом варианте основным вооружением является тяжёлое турболазерное орудие, способное чрезвычайно точно вести огонь и поражать медленно двигающиеся цели. Главным недостатком этого мощного оружия является неспособность обеспечивать огневую поддержку с мест дислокации, находящихся за пределами прямой видимости. В остальных моделях эта проблема была решена. Другим недостатком является то, что установки имеют ограниченный запас энергии, и после его израсходования их необходимо заменять на шагоходы следующего эшелона.
      Стратт
      Стратт – четвероногое, покрытое мехом млекопитающее. В юности эти животные смышлённые и покорные, но, вырастая, становятся прожорливыми ночными охотниками; чёрный мех делает их незаметными в темноте. Известно, что преступные короли держат их в качестве сторожевых животных. На чёрном рынке обычно торгуют молодыми страттами, и неопытные покупатели не знают, что они могут вырасти в длину до двух метров и станут бродить по ночам. Уже в течение многих лет сбежавшие от хозяев стратты живут на нижних уровнях Корусканта.
      "Сырьё"
      "Сырьё" (crude) – очень сильный запрещённый наркотик, распространяемый в виде маленьких таблеток или капсул. Оказывает мощное психотропное воздействие, вызывающее у того, кто его принимает, ощущение, что на него больше не действуют внутренние ограничения, и позволяя поддаться животным инстинктам.
      Сэн Хилл
      Сэн Хилл (San Hill) – муун, председатель Межгалактического банковского клана. У него бледная кожа, потому что он проводил целые десятилетия в закрытых помещениях, наблюдая за финансовым и экономическим положением МБК и обеспечивая непрекращающийся рост его доходов.
      Перед битвой на Джеонозисе Сэн Хилл согласился поддерживать военную экономику сепаратистов, но напомнил графу Дуку, что не вступает с ним в эксклюзивное соглашение. Он верно рассудил, что МБК сможет получить значительный доход, давая ссуды и занимаясь банковским обслуживанием и Республики, и Конфедерации Независимых Систем.
      Талзы
      Талзы (Talz) – разумная раса с планеты Алзок III, покрытой снегами и льдами. Талзы хорошо приспособлены к суровому климату своей родины – они с ног до головы покрыты густым белым мехом, а крупные руки оканчиваются острыми когтями, которые позволяют прорывать снег и расковыривать лёд. От морозов их защищает не только мех, но и толстая жировая прослойка. У талзов две пары глаз, каждая из которых предназначена для своего времени суток: маленькая – для дневного света, когда яркое солнце отражается от снега и освещение бывает поистине ослепительным. Большая пара глаз работает в безлунные ночи, а потому видит в темноте. Пока одна пара глаз работает, другая закрыта. Нос у талзов заострённый, похожий на трубку, и, несмотря на низкие температуры их родного мира, обеспечивает необходимое количество кислорода.
      Тви'леки
      Тви'леки (Twi'lek) – рослые худощавые гуманоиды родом из системы Рилот, что на территориях Внешнего кольца. Самая примечательная черта их внешности – это головные хвосты-щупальца, которые называются лекку, или тчин-тчун. Обычно их два – по одному с каждой стороны черепа, и благодаря этим отросткам тви'лека легко распознать среди представителей множества других рас, населяющих известную галактику. Это мясистые, гибкие, сужающиеся к концу щупальца служат органами чувств и коммуникации. Сами тви'леки обычно называют правый лекку тчином, а левый – тчуном. Изредка тви'леки рождаются с большим количеством лекку, что приносит им почёт, высокое положение, а иногда и богатство.
      Кожа у тви'леков гладкая, и цвет её варьируется по всему спектру радуги. Длинные тонкие пальцы оканчиваются острыми ногтями, больше похожими на когти. Глаза у тви'леков обычно жёлтые или оранжевые и отлично видят в темноте.
      ТехноСоюз
      ТехноСоюз (TechnoUnion) – крупное объединение фирм-производителей высокотехнологичной продукции. Изначально созданный, чтобы представлять интересы тяжёлого машиностроения, ТехноСоюз воздействовал на Сенат Республики, лоббируя интересы своих членов, и пытался поощрять честную торговлю между ними. Со временем ТехноСоюз разросся и принял в свои ряды галактических транспортных магнатов, для дальнейшего увеличения свободного потока товаров.
      В последние десятилетия существования Галактической Республики ТехноСоюз перенял образ действий Торговой Федерации, получив место в Сенате и право защищать свои интересы при помощи армии дроидов. Когда начался сепаратистский кризис, ТехноСоюз одним из первых предложил свою поддержку Конфедерации Независимых Систем.
      Тиккес
      Тиккес (Tikkes) – куаррен, сенатор от планеты Мон Каламари, член политического объединения, активно поддерживавшего канцлера Палпатина. Вскоре после начала Войн клонов он оказался втянутым в дело о работорговле, был заключён под домашний арест, бежал и присоединился к сепаратистам. Содействовал Конфедерации в разжигании гражданской войны на своей родной планете.
      Толм
      Толм (Tholme) – мастер-джедай, учитель джедаев Квинлана Воса и Аайлы Секуры. Во время сепаратистского кризиса и последовавших за ним Войн клонов Толм вместе с Восом занимался организацией шпионской сети, надеясь собирать информацию в высших эшелонах власти Конфедерации Независимых Систем, и был тайным руководителем проекта, ставившего своей целью проникновение Воса в ближний круг тёмных последователей графа Дуку. Принимал участие в нескольких вооружённых столкновениях на различных мирах – например, на Девароне и на Салукемае.
      Подробнее см. серии комиксов "Республика", "Джедаи".
      Торговая Федерация
      Торговая Федерация (Trade Federation) – группа, сформированная примерно в 350 г. ДБЯ, чтобы отслеживать и регулировать легко нарушаемое равновесие между развитыми мирами Центра и планетами Внешних территорий. Сначала в задачу Торговой Федерации входил надзор за заключением торговых сделок, обеспечение транспортом и арбитраж. Позже она контролировала грузовые звездолёты, порты и транзитные станции на всех коммерческих маршрутах галактики. В конце концов организация разрослась настолько, что ей было выделено место в Галактическом Сенате, как населённой планете. Основные посты занимают неймодианцы.
      Трандошане
      Трандошане (Trandoshan) – раса крупных двуногих рептилий, известных своей безжалостной воинственной цивилизацией. Они холоднокровны и покрыты чешуёй, которую ежегодно меняют. Оранжевые, сверхчувствительные глаза трандошан различают даже инфракрасный спектр; до наступления зрелого возраста представители этой расы сохраняют способность к регенерации утраченных конечностей. Трандошане отличаются сильнейшей склонностью к насилию и ужасной свирепостью. В основе их культуры – охота и преследование более слабых существ, поэтому многие из них становятся наёмными охотниками.
      Уат Тамбор
      Уат Тамбор (Wat Tambor) – старшина ТехноСоюза и администратор "Оружейных заводов Бактоида". Представлял ТехноСоюз в Галактическом Сенате, позже – член Совета сепаратистов.
      Скакоанин с планеты Скако, обладающей высоким атмосферным давлением, путешествуя на другие планеты, Тамбор облачался в герметичный костюм, защищающий все тело. Тамбор был в составе делегации, которая прибыла на Джеонозис, чтобы выразить свою готовность присоединиться к движению сепаратистов графа Дуку, перед началом Войн клонов.
      Ударный крейсер типа "аккламатор"
      Ударный крейсер типа "аккламатор I", который также называют республиканским ударным кораблём – космический корабль, созданный для Галактической Республики фирмой "Тяжёлое машиностроение Ротаны".
      752-метровый ударный транспорт типа "аккламатор I" может доставить на поле боя несколько тысяч республиканских солдат-клонов. Эти корабли вооружены 4 тяжёлыми торпедными установками, 24-мя лазерными огневыми точками и 12-ю счетверёнными турболазерными орудиями.
      Корабли типа "аккламатор I" перевозят технику, осуществляющую огневую поддержку – например, шагоходы АТ-ТЕ и СТАУ, которые служат для поддержки солдат-клонов на поле боя. Вдобавок к тому, что "аккламатор I" осуществляет поддержку войск с воздуха, он несёт 80 канонерок СНДК, которые перебрасывают в зоны боевых действий транспортные средства, грузы и военный персонал. На каждом корабле типа "аккламатор I" находятся 320 гравициклов, предназначенных для разведки и патрулирования. Более поздние корабли типа "аккламатор II" могут действовать в качестве сторожевиков и для поддержки десанта.
      По форме "аккламатор I" напоминает клин или кинжал, как и боевые корабли Республики времён Мандалорских войн – такая форма позволяет сконцентрировать огневую мощь и одновременно уменьшить площадь поражения самого корабля. Такой дизайн использовался при создании большого количества различных кораблей в предшествовавшие годы, он же определил облик имперских кораблей на несколько последующих десятилетий.
      Умбаранский камуфляжный плащ-"призрак"
      Плащ-"призрак" – традиционная одежда умбаранского народа из Призрачной туманности. Если посмотреть в ультрафиолетовом свете, окажется, что он имеет множество цветов, для которых в языках большей части разумных существ даже нет названия. Эти плащи используются для шпионажа и заказных убийств, поскольку другим умбаранцам обнаружить надевшего этот плащ практически невозможно. Личная помощница Палпатина Слай Мур всегда появлялась в плаще-"призраке".
      Управление государственной безопасности
      Управление государственной безопасности Верховного канцлера Палпатина (Homeworld Security Command) включало в себя большое количество сенатских комитетов и консультативных советов. Оно было основано в конце Войн клонов как средство защиты граждан Галактической Республики от Конфедерации Независимых Систем.
      Как утверждалось, создание Службы госбезопасности оправдывалось партизанской войной и атаками террористов КНС. Меры безопасности предусматривали мобилизацию корускантских сил особого назначения – таких, как ударные части из элитных клонов, в чьём ведении находилась проверка документов и посты безопасности по всему Галактическому Городу, и установку голокамер наблюдения в Совещательной палате.
      Фаллиины
      Фаллиины (Falleen) – это рептилиеподобные гуманоиды, которые населяют Фаллиинскую систему. Они представляют собой привлекательную расу с экзотической внешностью, чешуйчатой серо-зелёной кожей и заострённым гребнем, идущим вдоль позвоночника. Этот гребень, а также способность фаллиинов менять цвет кожи свидетельствуют об их происхождении от рептилий.
      В отличие от большинства рептилиеподобных рас у фаллиинов есть волосяной покров. Фаллиинки предпочитают отращивать длинные волосы и украшать свои причудливые причёски гребнями и бусами, а мужчины-фаллиины носят волосы заплетёнными в простую косу или стягивают в узел.
      Данная раса среди большинства гуманоидов считается весьма привлекательной с эстетической точки зрения. Приятная и изысканная внешность фаллиинов играет в этом определённую роль, но далеко не главную. Дело в том, что фаллиины обладают способностью контролировать выброс феромонов, а эти гормоны помогают влиять на восприятие окружающих, чем фаллиины частенько пользуются в личных целях. Ещё одна интересная черта – это долголетие фаллиинов: в среднем продолжительность жизни у них около двухсот пятидесяти лет.
      Что касается способности менять окраску кожи, фаллиины научились контролировать и её – эта способность тоже стала их тайным оружием. Например, они переключаются с обычного цвета кожи на алый или оранжевый, чтобы передать ощущение уверенности и господства.
      Формы фехтования на световых мечах
      С момента основания Ордена джедаев было разработано семь форм боя на световых мечах. Каждая из них представляет собственный подход или философию, и каждая имеет свои уникальные достоинства.
      Первая форма (Шии-Чо) – самая простая и самая древняя форма владения мечом. В рамках этой формы определены все базовые методы атаки и защиты, зоны поражения и базовые упражнения.
      Вторая форма (Макаши) объединяет плавность движений и предугадывание того, куда будет нанесён удар, что позволяет атаковать и защищаться с минимальными усилиями. Её практикует граф Дуку.
      Третья форма (Соресу) делает упор на хорошие рефлексы и быстрое перемещение в пространстве как меча, так и тела. Самая эффективная форма для отражения и защиты от бластерного огня. В своей основе она является защитной техникой, которая выражает джедайскую философию "не-агрессии". Её практикует Оби-Ван Кеноби.
      Четвёртая форма (Атаро) – одна из новейших техник владения световым мечом. Она делает ставку на потенциал акробатики и мощь, заложенную в самом лезвии. Её практикует Йода.
      Пятая форма (Шиэн или Джем Со) – более мощная и агрессивная, чем первые четыре. Джедаи считают, что она делает излишний акцент на нанесении вреда другим. Её практикует Энакин Скайуокер.
      Шестая форма (Ниман) – одна из самых продвинутых техник владения мечом, основывающаяся на использовании форм 1, 2, 3, 4 и 5.
      Особой формой владения световым мечом является Ваапад, который создал Мейс Винду. Боец этого стиля для того, чтобы победить противника, открывает себя перед Силой настолько полно, что вбирает мощь и от светлой, и от тёмной стороны. Ваапад использует предвкушение битвы, боевую ярость, что проходит очень близко к тёмной стороне. Данная техника требует огромной концентрации в рамках светлой стороны Силы, что удерживает её последователя на тонкой грани.
      Хайпори
      Хайпори (Hypori) – планета с умеренным климатом, маленькими океанами и скалистым ландшафтом, расположенная во Внешнем кольце, недалеко от Джеонозиса. На планете нет коренного населения, но вскоре после вторжения на Набу она стала промышленным миром Конфедерации Независимых Систем. Как и на Джеонозисе, здесь были расположены фабрики ТехноСоюза по производству дроидов; для того, чтобы возводить новые заводы и работать на них, сюда переселяли целые ульи рабочих-джеонозианцев. Планету было трудно осваивать из-за твёрдых горных пород и грунта, однако холмы-ульи здесь прижились, и рабочие-джеонозианцы в конце концов создали огромные подземные заводы. Существование этих предприятий по производству дроидов в начале Войн клонов оставалось для Республики тайной.
      После обнаружения Хайпори и расположенных на ней фабрик, туда была направлена боевая группировка, состоявшая из джедаев и солдат-клонов, но большая часть ударного отряда не добралась до поверхности планеты, попав в орбитальное минное поле. Остальной отряд уничтожил генерал Гривус с армией боевых дроидов.
      Шаак Ти
      Шаак Ти (Shaak Ti) – женщина-тогрута с планеты Шили, знаменитый джедай, известная своим независимым характером. Тогрута легко узнаваемы по раскраске лица и большим полосатым рогам по обе стороны головы, которые называются "монтрелы". На родной планете тогрута яркая окраска их кожи и головных хвостов даёт возможность обманывать хищников. Многие считают тогрута ядовитыми, хотя это не так. Монтрелы тогрута полые и собирают информацию об окружающем мире с помощью ультразвука. Поэтому эта раса, склонная к коллективизму и живущая племенами, биологически хорошо приспособлена к движению в большой толпе.
      Джедайское чувство отстранённости позволило Шаак Ти скрыть боль, которую принесла ей смерть двоих падаванов, но после этого она предпочла работать в одиночку. Участвовала в битве на Джеонозисе, во время Войн клонов была генералом.
      Подробнее см. серии комиксов "Республика", "Джедаи", мультсериал "Войны клонов".
      Штурмовой крейсер типа "венатор"
      Звёздный разрушитель типа "венатор" (Venator-class Star Destroyer), также известный как республиканский штурмовой крейсер – один из основных кораблей, использовавшихся Великой Армией Республики на последних этапах Войн клонов.
      "Венаторы" производились на верфях Куата. Типовая модель имеет 1 137 м в длину, это один из крупнейших кораблей, приспособленных к посадке на планеты. Он может выполнять широкий спектр функций – от истребительной базы до военного транспорта и боевого корабля. "Венатор" оснащён мощными двигателями, надёжными дефлекторными щитами, большим парком истребителей и наземных штурмовых транспортов, и большим арсеналом бортового оружия.
      Вооружение "венатора" состоит из 8 тяжёлых сдвоенных турболазерных установок, 2 средних сдвоенных турболазерных пушек, 26 сдвоенных оборонительных лазерных пушек и 4 тяжелых пусковых аппаратов для протонных торпед.
      В конце Войн клонов их превзошли атакующие крейсера типа "аккламатор" {93} и звёздные разрушители типа "виктория I", ставшие базовыми военными кораблями Республики, но после установления Нового порядка их заслонили разработки, ставшие позже звёздным разрушителем типа "виктория II".
      Шу Май
      Шу Май (Shu Mai) – женщина из расы госсамов, последний президент Гильдии коммерции. До того, как стать президентом, была главой департамента недвижимости Гильдии. Поначалу она использовала своё положение, чтобы освободить свой народ, который поработила Гильдия, но потом перешла к взиманию с них дани.
      За те годы, что она возглавляла Гильдию, Шу Май намного увеличила её военное и коммерческое влияние. В 22 г. ДБЯ Шу Май присутствовала на встрече лидеров сепаратистов на Джеонозисе, где видела зарождение Конфедерации Независимых Систем. Она знала, что поддержать сепаратистов – значит изменить Галактической Республике, но не могла сопротивляться перспективам большой прибыли. Она сделала Гильдию союзником Конфедерации в Войнах клонов и поддерживала её армию своими боевыми дроидами, а её флот – своими кораблями.
      Эйджен Колар
      Эйджен Колар (Agen Kolar) – забрак с Иридонии, мастер-джедай, член Совета джедаев и генерал во время Войн клонов. Прекрасный фехтовальщик, обычно предпочитал "агрессивные переговоры" традиционной дипломатии. Одним из его боевых заданий были поиски Квинлана Воса, который, как считалось, предал Республику. Колар пытался поймать джедая-отступника на Нар Шаддаа {54}, но падший рыцарь сумел ускользнуть. Собственно говоря, на это и рассчитывал Совет, так как джедаи знали, что Колар никогда не сможет причинить вред Восу, который был его другом.
      Подробнее см. серии комиксов "Джедаи", "Республика".
      ЭМИ-ракеты
      Ракеты, создающие электромагнитный импульс (ЭМИ-ракеты) использовались Великой Армией Республики против вражеской армии дроидов во времена Войн клонов. Взрываясь, ракеты создают мощное электромагнитное поле, которое выводит из строя электронные системы, но не наносит вреда органическим существам.
      Эриаду
      Эриаду (Eriadu) – главная планета сектора Сесвенна, один из самых оживлённых торговых центров Внешнего кольца; находится на пересечении нескольких гиперпространственных путей.
      На Эриаду есть небольшие океаны и суровые континенты. На её поверхности расположены вредные производства, загрязняющие атмосферу, землю и воду. С этими загрязнениями не борются, потому что местные законодатели больше заинтересованы в том, чтобы на планете разрастались города, подобно другим урбанистическим мирам и прежде всего Корусканту, а не в том, чтобы вкладывать деньги в строительство очистных сооружений.
      В период до и во время Войн клонов главой Эриаду и всего сектора Сесвенна был уроженец этой планеты Уилхафф Таркин.
 

This file was created with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

10.10.2008