Олег Максимович ЛУКЬЯНОВ
      Человек из пробирки
      В новую книгу научно-художественной фантастики саратовского прозаика Олега Лукьянова вошла повесть "Человек из пробирки", которая нацелена против довольно распространенной идеи о том. что искусственно созданное человеком существо (робот, гомункулус) может быть равным своему создателю или даже превосходить его; с помощью художественных средств автор раскрывает уникальность духовного мира человека, воспроизвести который, по его убеждению, не под силу никаким искусственным методам, никаким сверхсовершенным научным лабораториям. Вторая повесть - "Принцип неопределенности" - уже выходила ранее. В 1982 году она была инсценирована для телевидения и показана в популярной передаче "Этот фантастический мир" (ведущий - летчик космонавт СССР, доктор технических наук Г. М. Гречко).
      Проблемам социальной эволюции человека посвящено третье произведение сборника - фантастическая притча "Шубка из созвездия АРФы".
      Глава 1.
      Лидочка Колесникова и ее муж Владимир Сергеевич
      - Я еду в Москву в командировку, - объявила Лидочка, останавливаясь в дверях кабинета. Помолчала и добавила: - Сегодня вечером.
      Ей сразу стало легче. Два дня она скрывала новость от мужа и теперь, в день отъезда, набралась духу и сказала.
      Было зимнее воскресное утро, за окном уже рассвело, но дом еще спал. Не играла музыка за стеной, не слышалось гудения лифта, в квартире стояла тишина, нарушаемая только слабым поскрипыванием паркета. Это Владимир Сергеевич делал гимнастику с гантелями перед открытой форточкой. Морозный воздух вливался в комнату п тек по полу, холодя ноги. Лидочка зябко поежилась, кутаясь в халат.
      - Полина Григорьевна сама хотела поехать, да заболела.
      Ни звука в ответ. Владимир Сергеевич мерно ворочал мощным торсом, бросая гантели вправо и влево. Он как будто и не слышал жену, словно сказанное ею было ему совершенно безразлично. Лидочка, однако, знала, что не безразлично, что он все слышит и понимает, но говорить начнет не раньше, чем закончит утренние процедуры.
      Ничто, никакая даже самая ошеломляющая новость не может заставить его нарушить установленный порядок.
      Так он устроен, ее муж Владимир Сергеевич Колесников.
      Владимир Сергеевич аккуратно уложил гантели под кровать и направился в ванную. Лидочка посторонилась, уступая ему дорогу. Запели водопроводные трубы, зашумела вода в ванной.
      Лидочка уселась в кресло в гостиной, ожидая начала неприятного разговора. В том, что разговор будет неприятным, она не сомневалась. За год их совместной странной жизни она успела достаточно изучить характер своего мужа...
      Владимир Сергеевич, босой, в белых спортивных трусах, с мокрыми после купания, причесанными волосами, прошагал в свою комнату. Ага, начинается... Пусть она знает, что ее сообщение не вызвало у него восторгов.
      Пусть посидит помучается неизвестностью.
      Лидочка видела через открытую дверь, как Владимир Сергеевич извлек из шкафа рубашку и, повернув к свету, стал внимательно ее разглядывать. Медленно, как в замедленной съемке, просунул руку в рукав, опять посмотрел, просунул вторую руку п принялся не торопясь застегивать пуговицы, выколупывая каждую из петельки.
      Столь же тщательному осмотру подверглись спортивные синие брюки и стеганая домашняя куртка - сбита щелчком случайная ворсинка, разглажена несуществующая складка. О господи! Вот так каждое утро - не одевание, а целый спектакль. Смотрит, смотрпт, словно дыру ищет.
      А чего смотреть? Все чистое, выглаженное - ни пятнышка, ни морщинки.
      Покончив с одеванием, Владимир Сергеевич долго сидел перед зеркалом, укладывая волосы на прямой пробор, массируя пальцами лицо. Черт знает что! Нарциссизм какой-то! Лидочка нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла.
      Появился Владимир Сергеевич, величественно-спокойный и прямой.
      - Я вижу, ты нервничаешь?
      Уселся в кресле напротив, чинно соединив колонн.
      В комнате резко запахло одеколоном. Вот в чем не знает меры, так это в одеколоне. Задохнуться можно.
      - Ничего я не нервничаю, - сказала Лидочка.
      - А я вижу, что нервничаешь, следовательно, чувствуешь за собой вину.
      - Никакой вины я не чувствую. Меня посылают на Всесоюзный семинар библиотечных работников.
      - Как же не чувствуешь, если сообщаешь мне об этом в последний день? Когда ты узнала о командировке?
      - В пятницу.
      - Почему же ты не сказала в пятницу?
      Лидочка молчала.
      - А я знаю почему, - с инквизиторской методичностью продолжал Владимир Сергеевич. - Чтобы поставить меня перед свершившимся фактом.
      Лидочка опять промолчала. Это была сущая правда.
      - И билет, полагаю, уже куплен?
      - Да... Полина Григорьевна отдала мне свой.
      - Та-ак... А жить где собираешься?
      - В гостинице "Центральная". У Полины Григорьевны там администратор знакомая.
      - В "Центральной"? Темные брови Владимира Сергеевича чуть поднялись вверх, между тем как лицо продолжало сохранять полное спокойствие.
      - Слышал я об этой гостинице, - сказал он многозначительным тоном. Говорят, там любят останавливаться кавказцы...
      - Ну и что? - хмурясь, спросила Лидочка.
      - ...люди, как известно, падкие до женщин, а ты имеешь достаточно привлекательную наружность, чтобы...
      - Ну что ты говоришь, Владимир!..
      ...Разговор продолжался в том же духе. Лидочка, нервничая, отвечала на вопрлсы мужа, на все его бесчисленные "что?", "как?" да "почему?".
      Наконец Владимир Сергеевич сказал, взглянув на часы: - Ну что ж, на этом пока закончим. Пора завтракать. Иди накрывай на стол.
      Лидочка с облегчением вздохнула...
      Остальная часть дня прошла в приятных для Лидочки хлопотах. Она сновала по квартире, собирая вещи, а Владимир Сергеевич сидел в своем кабинете - готовил какой-то отчет или доклад. Время от времени он появлялся в гостиной и давал указания: - Как только получишь номер, сразу же позвони мне.
      - Обязательно.
      - Если меня не окажется на месте, сообщи свой номер телефона секретарше. Я ее предупрежу.
      - Хорошо.
      - Позже десяти не возвращайся. Я буду звонить каждый вечер.
      - Ладно.
      - Обязательно веди подробный перечень всех затрат.
      - Ага.
      Лидочка кивала, обещала, соглашалась. Мыслями она была уже в Москве. Шутка ли сказать, первый раз в столицу!
      Потом Владимир Сергеевич пошел в гараж готовить машину к выезду...
      Лидочка, одетая, с чемоданом спустилась к нему в гараж. Он все еще ходил вокруг вылизанной до блеска машины, смахивая бархатной тряпочкой невидимые пылинки.
      -Скорее, а то опоздаем. - торопила Лидочка, поглядывая на часы.
      - Не опоздаем.
      - Полчаса всего осталось!
      - Я умею считать время, Лидия, - спокойно отвечал Владимир Сергеевич.
      Он сел за руль машины, включил зажигание н стал прогревать мотор.
      На вокзал они приехали за десять минут до отправления поезда. Владимир Сергеевич остановил машину у железной изгороди неподалеку от входа на перрон.
      - Как видишь, успели вовремя, - сказал он, запирая дверку на ключ. - Я же говорил, что не ошибаюсь в расчетах никогда.
      - Да, да, ты не ошибаешься.
      Лидочка была готова во всем соглашаться с мужем, только бы он не тянул резину.
      Пришлось, однако, потерять еще минуту, пока Владимир Сергеевич неторопливыми размеренными движениями открывал багажник и добывал оттуда чемодан.
      - Я действительно никогда ни в чем не ошибаюсь,продолжал говорить Владимир Сергеевич, шагая вместе с Лидочкой по перрону вокзала. - И знаешь почему?
      - Потому что ты самый умный и организованный.
      - Именно так. Если бы все люди на земле умели действовать четко и организованно, не происходило бы и пятой части тех нелепостей, которые творятся сейчас.
      - Да, не происходило бы, - сказала Лидочка, скользя взглядом вдоль вагонов. - Ой, мой, кажется, самый последний. Пойдем побыстрее. - Она потянула мужа за рукав.
      - Можешь не волноваться, Лидия. В нашем распоряжении еще семь минут, отвечал Владимир Сергеевич, не прибавляя ни шагу к своей размеренной поступи.
      Нет, это не человек, а какой-то механизм!
      А вот и Лидочкин вагон, в самом деле последний. Проводница взяла билет, протянутый Лидочкой, и, сделав отметку в блокноте, вернула.
      - Не задерживайтесь, сейчас отправляемся.
      Купе, к немалой радости Лидочки, оказалось пустым.
      Тускло светил ночник под потолком. За сухими оконными стеклами голубел снег между путями.
      - Проверь еще раз, все ли взяла - паспорт, деньги, командировочное удостоверение.
      Лидочка покопалась в сумке.
      - Кажется, все... Да, все.
      - Мои инструкции помнишь?
      - Помню...
      Лидочка стала быстро перечислять.
      - Позвонить тебе на завод, позже десяти не возвращаться, вести учет затрат. Ну, иди уже.
      В этот момент под ногами лязгнуло, и голос в репродукторе предложил провожающим покинуть вагон.
      - Иди, а то сейчас тронется.
      Привстав на цыпочки, она клюнула мужа в холодную щеку. Тот и бровью не повел.
      ...Лидочка сидела у окна, облокотившись о столик, и смотрела на медленно проплывающий перрон. Владимир Сергеевич, высокий, широкоплечий, некоторое время шел рядом с вагоном, подняв, как на параде, руку. Лидочка тоже помахала ему ладонью.
      Стемнело. Поезд быстро набирал ход. Пролетел длинной лентой серый бетонный забор трамвайного депо, мелькнула будка путевого обходчика, потянулись пригородные дома, и вот уже заплясали провода в густой синеве за окном.
      Лидочка откинулась к стенке купе и стала медленно расстегивать пальто, бездумно глядя в темное окно. Голова ее качалась и вправо и влево от толчков вагона, под полом гулко гудело, но Лидочка не замечала толчков и не слышала гудения. Хорошенькие дела! Всего год замужем, а чувство такое, словно жизнь прожила. До смерти рада, что вырвалась из дома. Нет, он не плохой, не злой. Красивый, даже очень. Никогда голоса не повысит, не пьет, не курит, хорошо зарабатывает. Идеальный муж!
      Но уж лучше бы иногда накричал. Только и слышишь постоянные нравоучения: "Лидия, почему ты задержалась?"; "Лидия, ты слишком эмоциональна"; "Почему тебе не сидится дома?" А уж начнет рассуждать, то хоть уши затыкай - до того надоело. Весь мир плохой, один он хороший. Он самый организованный, самый талантливый. Он тащит на себе весь завод, за это его любит высшее начальство, а те, что пониже, косятся, потому что завидуют ему. Владимир Сергеевич Колесников - образец для подражания приходит на работу ровно в девять, а уходит ровно в шесть и все успевает сделать.
      С ним никогда не случается неожиданностей, потому что он умеет планировать свое будущее. Он на месяц вперед знает, что будет делать в такой-то день и такой-то час.
      Он самый совершенный человек... Но как трудно жить с совершенным человеком! Этого пе знает ни одна, наверное, женщина, потому что ни у одной женщины нет такого мужа.
      А может быть, он душевнобольной? Известно же, что сверхпунктуальность, сверхаккуратность, сверхорганизованность и вообще всякие "сверх" могут быть признаками ненормальности.
      Лидочка вздохнула и, поднявшись, стала переодеваться. Надо выбросить из головы всякие беспокойные мысли, подумала она. Завтра Москва, она впервые в Москве, и теперь нужно думать только о Москве, о том, как она проведет эти две недели...
      В купе вошла проводница, положила на диван постельное белье, забрала билет.
      - Чаю принести?
      - Да, один стакан, пожалуйста.
      Поезд шел на полной скороcти. Часто стучали колеса на стыках. За окном в лунном свете мерцало снежное поле. Лидочка выпила чай, расстелила постель и легла.
      Она долго лежала, ни о чем не думая, и смотрела, как скачут вверх-вниз провода за окном. Уснула после того, как поезд остановился на какой-то маленькой станции и в вагоне наступила тишина.
      Ночью подсели еще пассажиры. Лидочка слышала в полусне их возню, но не проснулась, только укрылась с головой одеялом.
      Глава 2.
      Москва. Новые впечатления.
      Ошеломляющее знакомство Павелецкий вокзал встретил Лидочку оживленным шумом, солнцем и крепким морозцем. Было десять часов утра.
      Лидочка вышла из вагона и, щурясь от яркого света, неторопливо пошла вдоль вагонов к выходу. Мороз остро покусывал щеки, обжигал легкие. После застоявшейся атсмосферы купе холодный пахучий воздух казался крепким, как нашатырный спирт.
      Навстречу Лидочке спешили люди. Многие улыбались, предвкушая встречу с близкими, махали издали руками.
      Вокруг слышались радостные возгласы, смех. У одного из вагонов группа молодых людей с гомоном окружила высокого чернобородого человека в рыжей шубе нараспашку. Человек, улыбаясь, здоровался за руки с собравшимися, хлопал их по плечам и спинам. Лицо у него было мужественное и интеллигентное. "Наверное, писатель или полярник, - подумала Лидочка и тоже улыбнулась. - Бывают же такие люди!" Лидочка вышла на привокзальный двор и осмотрелась. Где-то тут должна быть станция метро. Так говорил муж. Но метро не было видно. Впереди стояло старое разоренное здание, слева за новым зданием вокзала шли деревянные заборы, справа за железнодорожными путями тоже виднелись какие-то старые постройки. Вокзал, как видно, перестраивался. Куда идти? Лидочка подумала и повернула направо. Опять пошли заборы, открылась обширная площадь, исполосованная трамвайными рельсами.
      Поплутав немного, Лидочка спросила у прохожего, где находится станция метро. Ответ несколько озадачил ее.
      Оказалось, что идти нужно через всю площадь. Странно.
      Муж говорил, что метро находится рядом с вокзалом.
      Значит, не в ту сторону пошла, и теперь придется возвращаться окольным путем.
      ...Лидочка спустилась вниз по эскалатору и немного постояла перед указательной табличкой с названиями станций. Ей нужно было ехать до Горьковской, но Горьковская в списке почему-то не значилась. Лидочка остановила двух-трех человек, но те оказались приезжими и сами ничего не знали. В этот момент справа из тоннеля с грохотом вылетел поезд и стал тормозить. Лидочка вспомнила одну из инструкций мужа, гласившую: сесть в правый от экскалатора поезд и сойти на третьей остановке. Так она и поступила.
      И опять заминка. Через две остановки вместо ожидаемой Горьковской диктор объявил Курскую, а дальше пообещал Комсомольскую.
      Лидочка, недоумевая, обратилась к пассажирам. Сразу все и выяснилось. Оказалось, что Павелецкий вокзал имеет две станции метро - кольцевую и радиальную, и она села на кольцевую, которая дальше от вокзала. Лидочке растолковали, что теперь, чтобы добраться до Горьковской, ей лучше всего доехать до Белорусской, а там выйти наружу и сесть на троллейбус, идущий по улице Горького, - так будет всего быстрее.
      "Вот растяпа!" - ругала себя Лидочка, поднимаясь вверх по эскалатору. Узнал бы муж, обязательно сделал бы внушение: "Со мной, Лидия, ничего подобного произойти не может, потому что я сначала тщательно все обдумаю, а потом действую".
      Пройдя через два перехода, Лидочка вышла на улицу Горького. И снова оказалось, что она допустила ошибку.
      Троллейбусная остановка находилась совсем в другой стороне, у Белорусского вокзала. Возвращаться назад не имело смысла, и Лидочка решила идти пешком до следующей остановки, а там сесть.
      Ругая себя за головотяпство, Лидочка тащилась с тяжелым чемоданом по улице Горького. Ну ошиблась один раз, так узнай все как следует! Сколько вот так теперь плюхать?
      Плюхать оказалось долго. Лидочка шла, шла, а троллейбусной остановки все не было. Ну, конечно, это же столица - здесь перегоны в два раза длиннее, чем в провинции. А может быть, просто пропустила? Лидочка поставила чемодан у обочины и стала махать рукой, пытаясь поймать такси. Куда там! Машины мчались по середине улицы не останавливаясь.
      В этот момент за спиной у Лидочки хлопнула дверь, и до нее донесся теплый аромат кондитерских изделий.
      Лидочка обернулась и увидела кулинарный магазин, сверкавший на солнце чуть примороженными стеклами.
      Очень кстати! Она уже основательно устала и хотела есть.
      Лидочка толкнула дверь и вошла в магазин. Народу здесь было совсем мало - несколько человек в торговом зале, да двое в маленьком кафетерии у входа. Лидочка, сама не зная почему, обратила внимание на эту пару.
      Они стояли за каменным столиком у окна - один среднего роста, в пальто, с аккуратной во всю нижнюю часть лица черной бородкой, второй рослый, светловолосый,, в черной меховой куртке. Рядом на столике лежали их шапки. Светловолосый блондин - он стоял к Лидочке спиной - говорил, сдержанно жестикулируя, а товарищ слушал его, прихлебывая кофе и кивая. Что-то странно знакомое почудилось Лидочке в фигуре блондина, лица которого она не могла видеть, что-то такое, отчего ноги ее сами пошли к кафетерию, хотя она хотела сначала посмотреть витрины в зале.
      Лидочка подошла к прилавку и заказала кофе с пирожным. Сквозь звуки музыки, несшейся из динамиков на стене, до нее долетел обрывок разговора двух мужчин.
      - Если бы вы знали, какая это сволочь! Он за деньги не только озеро мать родную отравит!
      - Ничего, ничего, сейчас за экологию всерьез взялись. Думаю, что ваша публикация подействует.
      И снова: удивительно знакомым показался Лидочке голос блондина, обругавшего кого-то "сволочью", - высокий, чуточку глуховатый... Если бы не эта эмоциональная окраска, можно было бы подумать... У Лидочки в груди похолодело от одного совершенно абсурдного предположения. С этого момента она не выпускала из поля зрения мощную спину блондина - и когда рассчитывалась с продавщицей, и потом, стоя за столиком неподалеку от прилавка. У нее вдруг пропал аппетит. С нарастающим беспокойством она прислушивалась к беседе двух мужчин. Похоже, они были техническими специалистами, потому что разговор шел о каком-то проекте, с которым оба были несогласны и даже называли вредительским.
      Один раз в разговоре промелькнула фамилия некоего Стулова, показавшаяся Лидочке знакомой. Кажется, слышала она уже эту фамилию, и, кажется, от мужа.
      Лидочка механически ковыряла ложкой пирожное, будучи не в силах заставить себя есть. Нужно было прежде разобраться с этим блондином. Она теперь очень хотела и боялась увидеть его лицо.
      ...Блондин сгреб обе чашки и прошагал мимо Лидочки к прилавку.
      - Пожалуйста, еще два двойных со сливками.
      Он вынул из кармана куртки горсть смятых денежных бумажек, посмотрел, протянул одну продавцу, остальные небрежно сунул в карман. У Лидочки все оборвалось внутри. Предчувствие не обмануло ее. В трех шагах от нее стоял... Владимир Сергеевич, ее муж, с которым только вчера они расстались на вокзале города Григорьевска!
      - Подождите, за сгущенкой схожу, - сказала продавщица.
      Да, это был Владимир Сергеевич и в то же время не он. Муж ни в коем случае не позволил бы себе так небрежно обращаться с деньгами. Деньги он хранил только в бумажнике, сложенными в аккуратную стопку.
      Лидочка, пи жива ни мертва, все смотрела на двоиппка, а тот стоял, положив на прилавок руки, и ждал, когда придет продавщица.
      Почувствовав на себе взгляд, он покосился в сторону Лидочки, а потом повернул голову. В одну секунду она разглядела его всего. Поразительное сходство! Голубые глаза, крепкий, волевой подбородок, короткий прямой нос.
      И родинка, родинка на левом виске! Вылитый муж, только выглядит как будто постарше и глаза не неподвижноспокойные, как у Владимира Сергеевича, а живые, умные.
      Секунду или две они смотрели друг на друга - Лидочка в состоянии почти гипнотического оцепенения, двойник с любопытством. Потом двойник повернулся и, чуть кивнув, произнес голосом мужа: - Вы что-то хотите сказать?
      Тон вежливо-серьезный, без малейшей шутливости, какой можно было бы ожидать в подобной ситуации.
      - Нет, ничего, - покачала головой Лидочка и, помолчав, добавила первое, что пришло в голову: - Извините, я вас... за одного актера приняла.
      - Вон как! - вежливо удивился двойник. - За кого же?
      - Вы не знаете... он наш местный, из драмтеатра.
      - Ага, значит, вы приезжая? - догадался двойник.
      - Да.
      - И надолго в Москву?
      - На две недели, - сказала Лидочка. Сердце ее молоточком постукивало в груди. По особому выражению на лице двойника она почувствовала, что заинтересовала его. И действительно, в следующую минуту двойник шагнул к ее столику и остановился, облокачиваясь.
      - Ну что ж, - сказал он все тем же дружелюбным тоном. - Мне повезло, что я оказался похож на какого-то неизвестного мне актера. Благодаря этому человеку на меня обратила внимание такая симпатичная женщина. Вас как зовут?
      - Лида.
      - А меня Володя.
      - Как? - вырвалось у Лидочки. - По отчеству как? - тут же поправилась она.
      - Сергеевич. Владимир Сергеевич Колесников. А вас?
      - Лидия Ивановна, - пролепетала Лидочка, чувствуя, что сейчас у нее остановится сердце и она упадет. - Я... из Белгорода.
      Зачем она назвала Белгород? Она всего раз была в Белгороде. Ах, все равно! Подальше от Григорьевска. Он не должен знать, что она из Григорьевска.
      - Молодой человек, ваш кофе!
      Второй Колесников повернулся, и две чашки кофе с тихим стуком опустилась на каменную поверхность столика.
      - Дмитрий Александрович, идите к нам, - позвал он товарища.
      Тут Лидочка очнулась от оцепенения.
      - Простите, я сейчас, - сказала она, - мне нужно срочно позвонить.
      Она даже глянула на часы, чтобы он поверил, что ей действительно нужно позвонить.
      - За углом направо, - сказал двойник.
      Лидочка в самом деле дошла до телефонной будки, которая, к счастью, оказалась пустой, и даже сняла трубку, но вынуждена была повесить, потому что трубка прыгала в ее руке. Не может быть! Не может быть! Владимир Сергеевич Колесников остался в городе Григорьевске за тысячу километров от Москвы. Не может быть, чтобы два совершенно похожих друг на друга человека носили одинаковые фамилию, имя, отчество. А у этих есть общее и в манере разговора, только московский Колесников гораздо раскованнее, естественнее григорьевского. Кто он?
      Брат-близнец? Но муж ни разу не упоминал ни о каком брате, да и не дают близнецам одинаковые имена. Просто двойник, рожденный другой женщиной? Нет, не то...
      А что, если это муж? Последнее время он стал подозрительным и ревнивым. Все время спрашивает, где была да почему задержалась. В Москву еле отпустил... Прилетел на самолете ночью, выследил и теперь, чтобы проверить ее, разыгрывает комедию. Опять не то... Тогда хоть внешность изменил бы или назвался бы другим именем.
      Лидочка ахнула, закрыв рот ладонью. А что, если Владимир Сергеевич шпион? А это его двойник, живущий в Москве. От этой ужасной, но единственной, хоть что-то объясняющей мысли Лидочке стало так плохо, что она без сил опустила руки и прислонилась к стене будки.
      Да, да... живет в маске, играя какую-то роль, женился по расчету... Это похоже... А на двойника она налетела случайно по обычному своему везению.
      Лидочка постояла еще немного, успокаиваясь. Ну что ж, это даже хорошо, что она встретила двойника. По крайней мере, будет теперь знать, как себя вести. Главное, не показывать виду, что она о чем-то догадывается.
      И хорошо, что про Белгород сказала...
      В магазин Лидочка вернулась с намерением вести себя так, как будто ничего особенного не случилось. Обычное мимолетное знакомство, он ни о чем не догадывается, а потому причин для волнений нет.
      Оба мужчины стояли за ее столиком и пили кофе.
      - Знакомьтесь, - сказал двойник Лидочке. - Это Дмитрий Александрович Гончаров, хирург.
      Тот кивнул, улыбнувшись в бороду.
      - Лидия Ивановна, - представилась Лидочка и, подумав, добавила: - Я библиотекарь. - Прекрасная профессия, - похвалил двойник, - хотя и не очень престижная по нынешним временам.
      - Да, сейчас многие ищут каких-то выгод, а у нас выгод никаких, и платят немного.
      - Что же вас заставило выбрать такую профессию, где нет никаких выгод? - удивился двойник.
      Лидочка пожала плечами.
      - Нравится.
      - А деньги вас не интересуют?
      - Почему же? Интересуют. Только ведь не все на свете можно измерять деньгами.
      - Вон оно что! - еще больше удивился двойник. - Значит, вы из породы идеалистов? Очень приятно. Мы с Дмитрием Александровичем, представьте себе, тоже идеалисты. Вообще, нас на земле еще довольно много осталось, так что не огорчайтесь.
      - Я и не огорчаюсь, - улыбнулась Лидочка.
      "Никакой он не шпион", - подумала она.
      - А знаете, Лидия Ивановна, ведь мы с вами познакомились вовсе не случайно, - продолжал двойник, смело разглядывая Лидочку.
      Лидочка насторожилась.
      - Я не обманываю. Дело в том, что Дмитрий Александрович обладает некоторыми редкими способностями, например способностью к ясновидению. Не далее как вчера он предсказал, что в скором времени я познакомлюсь с маленькой кареглазой женщиной из другого города, которая первой проявит ко мне интерес, и что это будет милая, добрая женщина. Все совпадает. Дмитрий Александрович, подтвердите, пожалуйста, а то Лидия Ивановна думает, что я все выдумал.
      - Подтверждаю, - кивнул бородатый Дмитрий Александрович.
      У него было доброе, покрытое первыми мелкими морщинками лицо сорокалетнего человека. Тревожное чувство на миг охватило Лидочку, но тут же прошло. Нет, нет... тут никакого подвоха... обычная игра... Ясно, что оба хорошие, порядочные люди.
      - Еще он сказал, что эта женщина сразу мне понравится и мы с ней продолжим знакомство.
      - Ну этого я, положим, не говорил, - заметил Дмитрий Александрович.
      - Говорили, говорили, не отпирайтесь! А если и не говорили, то можете сейчас сказать. Чего вам стоит?
      Лидочка засмеялась. Ей тоже начинал нравиться этот симпатичный московский Колесников, так похожий и так не похожий на ее мужа.
      Гончаров допил свой кофе и промокнул рот чистым носовым платком.
      - Прошу прощения, вынужден вас покинуть, - сказал он обоим. - Желаю вам интересно провести время в Москве, Лидия Ивановна.
      - Благодарю, - сказала Лидочка.
      - А как же со Стуловым? Может быть, все-таки решитесь, а? Нагнали бы на него черную меланхолию, что ли... - попросил о чем-то Гончарова двойник.
      - Извините меня, Володя, но тут разговора быть не может. В конце концов, это уголовщина.
      - Вообще-то, да... Ну, ладно, как-нибудь сами справимся.
      - Желаю удачи.
      Мужчины пожали друг другу руки, Гончаров раскланялся с Лидочкой и пошел к выходу.
      Некоторое время Лидочка и ее новый знакомый стояли молча.
      Лидочка наконец съела пирожное и запила его остывшим кофе. - Еще чашку? - предложил двойжак.
      - Можно.
      Они снова пили кофе и разговаривали. Лидочка понемногу привыкла к новому положению и начала успокаиваться, как бывает, когда проходит периоо сильное потрясение.
      - Ваш друг, наверное, хороший врач? - спросила она, глядя снизу вверх на собеседника. - У него такое приятное лицо и пальцы, как у пианиста.
      - Не просто хороший, а гениальный. Это, можно сказать, современный Пирогов. Единственный в стране хирург, который делает сложнейшие операции без наркоза.
      - Как без наркоза?
      - Без химического наркоза, - пояснил двойник. - Некоторые люди совершенно его не переносят. Что, никогда не слышали?
      - Не слышала, - покачала головой Лидочка.
      - Тогда объясню. Дмитрий Александрович несколько лет работал в Индии и там кое-чему научился у йогов, в том числе и обезболиванию без наркоза. Представляете, больного оперируют в полном сознании - режут плоть, пилят кости, а он совершенно ничего не чувствует. Должен вам сообщить, что Дмитрий Александрович вообще личность выдающаяся. Он ведь в самом деле предсказал нашу встречу.
      - Он еще что-нибудь обо мне говорил? - осторожно спросила Лидочка.
      - Ага, испугались! - улыбнулся двойник. - Можете быть спокойны, ничего он о вас больше не говорил. Зато я могу сказать.
      - Что же вы можете сказать?
      - А вот мы сейчас про вас все узнаем. Дайте-ка вашу руку.
      Он взял левую Лидочкину руку с обручальным кольцом на пальце и повернул ее ладонью вверх, глядя между тем Лидочке прямо в лицо.
      - Могу сказать, например, что вы замужем.
      - Ну это и так ясно.
      - Что у вас скорее всего нет детей...
      Лидочка промолчала.
      - ...что с мужем у вас сложные отношения.
      Вот нахал! Ясно, что женщина, которая любит своего мужа, тем более молодая, не станет вступать в знакомство с первым встречным. Она хотела убрать руку, но двойник удержал ее.
      - Он хороший человек? - услышала Лидочка.
      Это был принципиальный вопрос, заданный особым тоном. Лидочка поняла, что от ответа на него зависит многое.
      - Он странный человек, - сказала она.
      Помолчали секунду-другую.
      - Вы любите его?
      - Ого! - усмехнулась Лидочка. - Сразу все хотите знать.
      - Сразу все, - сказал двойник. - Думаю, что не любите. У вас не очень-то веселые глаза.
      Лидочка ничего на это не ответила и осторожно высвободила руку.
      - Мне уже надо идти...
      - Мне тоже, - сказал двойник. - Куда прикажете?
      Он взял ее чемодан.
      - В "Центральную", - сказала Лидочка, зная уже, что теперь им никуда друг от друга не деться.
      Они вышли наружу и неторопливым шагом двинулись по улице Горького.
      Лидочка, желая избежать расспросов о себе, сама спросила двойника: - А вы москвич?
      - Начинающий москвич. Всего четвертый год стажа.
      Он коротко рассказал о себе. По специальности инженер-конструктор химической автоматики. Работал в Сибири, в одном проектном институте, но разругался с начальником своего отдела и ушел из института, вообще бросил свою профессию. Теперь работает озеленителем в московском городском тресте зеленых насаждений и одновременно учится на вечернем отделении биологического факультета МГУ.
      Еще одно совпадение! Муж тоже прежде работал в Сибири в каком-то институте, связанном с химией, но только переехал в Григорьевск, а не в Москву. Наваждение какое-то...