Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

СПОСОБНОСТЬ СПУСТИТЬ КУРОК

Потолок над креслом был зеркальным. И, запрокинув голову, я мог увидеть самого себя. Меня опоясали ремнями, опутали датчиками, нацелили на височные доли мозга конусы волновых излучателей. Они выглядели неприятнее всего – длинные, с отогнутыми кабель-вводами, похожие на старинные дуэльные пистолеты. Странное это оружие, дуэльные пистолеты, единственное, которое применялось не для защиты, а только для убийства. Пусть даже и узаконенного…

Я опустил взгляд. И увидел, как за небьющимся стеклом считывающего устройства закружились радужные информдиски, как замигали на щите компьютера индикаторы и поползли вверх стрелки потребляемой мощности.

За стеной загудели генераторы, а «пистолеты» у висков издали тонкий режущий звук. На концах их, бросая на лицо красные отсветы, задрожали огоньки. Я закрыл глаза. И почувствовал, как едкой пороховой пылью, липким от крови песком, зазубренной сталью клинков, отравленной сладостью фосгена поползло в мой мозг запретное умение.

Умение убивать.

– Уступить их требованиям мы не можем, – сказал капитан. – Опустившийся на планету корабль будет несомненно захвачен, а мы разделим участь своих товарищей. Так что остается, по сути, два выхода. Либо бросить Макса и Элис, либо…

Капитан обвел нас взглядом – всех семерых, оставшихся на корабле, и удовлетворенно кивнул.

– Я так и думал. Тогда нам потребуется помощь специалиста.

Вздрогнули все. Даже у Бориса исчезла с лица улыбка, а Танаки непроизвольно покосился на приборы. Вот, мол, моя специальность, куда ты без кибернетика, капитан…

– Возможно, кто-нибудь примет матрицу добровольно?

Я плотнее сжал губы, чтобы сквозь них не выскользнуло ни звука. Что ж, специалист, так специалист. Пусть идет Борис – он врач, а там… или Дитмар, они с Максом…

Семь пар глаз смотрели на меня. Семеро, вместе с капитаном, ждали моего ответа. И еще двое ждали его, даже не подозревая о прозвучавшем вопросе, далеко-далеко от корабля, от его надежных стен и сильных машин, в каменных подземельях главного города планеты Тайк.

Почему именно я? Я обвел ребят взглядом. И увидел… нет, наоборот. Не увидел в их взглядах и тени сомнения. Почему я?

– Разрешите мне, капитан.

Это мой голос. И мои слова.

– Конечно, Виктор.

Радужные разводы по прозрачной поверхности диска, комариное пение излучателей. Там, за стеклом, запрессованная в пластик, превращенная в субмолекулярные изменения вещества, – память всех войн Земли. Там дерутся у костра кроманьонцы, и каменные топоры взлетают над косматыми головами. Там штурмует Альпы Суворов и ведет корабли к Трафальгару Нельсон. Там сбрасывают в море самураев американские десантники и разрывает кольцо блокады Ленинград.

В прозрачных информдисках – память всего оружия Земли. Здесь ломают кости китайские нунчаки и режут танковую броню боевые лазеры. Здесь грохочет покрытый пылью «АК» и щелкает, выбрасывая синий луч, парализующий пистолет.

Каплей зелено-желтого яда, ударившей из раны кровью, жарким огненным плевком огнемета втекали в мой мозг тысячелетия истории Земли. Тысячелетия войны, тысячелетия людей, способных ответить ударом на удар.