– Босс-невидимка – это сказка тех же времён, – говорит человек без лица. – Босс – более старшая ступень в иерархии сети «Фидонет». Именно к нему обращались желающие стать пойнтом, приобщиться к виртуальности… впрочем, тогда виртуальности ещё не было… Легенда гласила, что порой «чайники» находили себе очень хорошего босса… который предоставлял им самые наилучшие условия – доступ в сеть в любое время, высокую скорость передачи данных, подключение к любому клубу… тогда они назывались эхоконференциями.

Я машинально киваю.

– И всё было хорошо, – кажется, человек без лица не заметил моей оплошности, – пока кто-нибудь из пойнтов не узнавал, что телефонного номера, по которому он связывается с боссом, не существует, а его самого никто и никогда не видел. После этого босс-невидимка посылал всем своим пойнтам письмо – «Зачем вы преследуете меня?» и исчезал.

– Богатый был фольклор, – соглашаюсь я. – Помню ещё про безумного модератора, и про эхоконференцию «Тут умри!».

– Я тоже начинал с сети «Фидонет», – говорит человек без лица.

Молчу.

– Господин дайвер, в отличии от Урмана я не стремлюсь выяснить вашу личность. Но… знаете, что самое забавное? И ему, и мне вы нужны для одной и той же цели.

– Отловить Заблудившегося Пойнта?

Человек без лица тихо смеётся.

– Это байка… родившаяся на стыке времён, когда «Интернет» и «Фидонет» превращались в единую виртуальность. Сейчас её уже мало кто помнит. Всего пять лет прошло – а сколько забыто?

– Ничего не забыто. Погребено под более новой информацией, но по-прежнему живо.

– Одно и то же, дайвер, суть не меняется.

– Зато сегодня родилась новая легенда.

– Какая же?

– О Человеке Без Лица.

Мой собеседник качает головой.

– Вряд ли она столь интригующая, как бледный юноша в дымящихся одеждах…

Мы оба тихо смеёмся.

– Итак, господин дайвер… Вам приходилось играть в «Лабиринт смерти»?

– Возможно.

– Вы знаете, что с ними сотрудничают два дайвера?

– Допускаю…

Даже два? Я был уверен, что «Лабиринт» обходится услугами одного спасателя…

– Я могу дать вам их адреса… сетевые, или реальные.

Ничего себе!

– Один из них украинец, другой – канадец. Первый проживает…

– Не надо, – с некоторым усилием отвечаю я.

– Как интересно! Я думал, что узнать личность дайвера – общая мечта! Не исключая самих дайверов!

– Это мечта из разряда самых гнусных преступлений… по нашему кодексу.

Я первый раз признаю, что являюсь дайвером. Но вряд ли мой собеседник в этом сомневался.

– В «Лабиринте» возникла проблема… и эти двое с ней не справляются… – Человек без лица перегибается через стол, берет бумажку, ручку, пишет короткий адрес. Правильно делает, что не пытается дать визитку – я не взял бы файл из его рук. – Вот мои координаты. Когда вы посетите «Лабиринт», предложите администрации свои услуги и попробуете решить проблему – свяжитесь со мной. Позовёте… человека без лица.

Он не настроен ничего более уточнять. И, кажется, нисколько не сомневается, что я кинусь в «Лабиринт».

– Зачем мне это?

Человек без лица вынимает из кармана плаща маленький значок. Он чем-то похож на его полицейский жетон, только фон значка белый, а в центре не спираль, а радужный, сотканный из тончайших нитей вращающийся шарик.

– Затем.

Значок ложится на стол между нами. Я смотрю на него, но не решаюсь дотронуться.

Вдруг исчезнет?

Когда леди Винтер получила от кардинала Ришелье указ «Всё, что сделано этим человеком, сделано во благо Франции», это было несколько менее круто.

Передо мной легендарная «медаль вседозволенности». Право на всё, что только можно совершить в глубине.

Фридрих Урман открыл бы дверь и лично проводил меня до моста, увидев этот значок.

Возможно, потом он нанял бы киллеров, чтобы рассчитаться со мной. Но в глубине был бы предельно вежлив.

Мне ещё не доводилось видеть «медаль вседозволенности» воочию. Я знаю, что в своё время такую же получил Дмитрий Дибенко – за создание самой глубины.

Надо совершить что-то жизненно важное для всего виртуального пространства, чтобы отныне любые твои действия считались благом.

– Она будет вас ждать на этом столе, – говорит человек без лица. – Вы получите её… если справитесь.

Молча киваю.

– Учтите, будут и другие претенденты, – сообщает человек без лица. – Мы ищем дайверов по всей глубине. И многих найдём. И сообщим то же самое, что и вам.

– Что там, в «Лабиринте»? – спрашиваю я, отводя взгляд от медали.

– Не знаю. Это меня и тревожит.

Позволяю себе ухмыльнуться – так уж и не знает…

– До сих пор все происходящее в виртуальности имело аналоги в реальном мире. Развлечения, бизнес, наука, связь.

Интересно, что на первое место он поставил «развлечения»…

– Теперь кое-что изменилось… Удачи вам, дайвер. Вы можете идти.

Человек без лица кивает в сторону двери.

– Я уйду своим путём.

– Решили открыться?

– Нет, конечно.

Смотрю на прощание в мутный туман его лица.

Глубина-глубина, я не твой…

Я снял шлем и неуверенно потянулся к модему. Выдернул телефонный провод из гнезда.

– Обрыв связи! – сообщает Вика.

– Знаю, девочка.

Вот так, таинственный незнакомец. Все очень просто. Не стандартный выход, который можно проследить, а мгновенно обрезанная нить.

Варварство, конечно. Зато никакого обмена информацией между моим адресом и тем компьютером, в котором смоделирован склад.

– Нет тонового сигнала в линии, – говорит Вика. – Проверьте провод.

– Выключайся.

– Серьёзно?

– Да.

Экран заливает голубой фон с белой падающей фигуркой.

– Теперь ты можешь выключить компьютер… – сонно шепчет Вика.

Спокойной ночи тебе, самая верная из моих подруг. Я щёлкнул выключателем питания, и тихий гул машины смолк. Потом выключил модем. Мне нужна спокойная ночь, пусть вся почта подождёт до утра. Впрочем, уже полчетвёртого… небо светлеет.

И очень хочется спать. Голова гудит от обилия информации.

Я стянул виртуальный комбинезон… черт, как воняет потом, давно пора почистить. Плюхнулся на тахту. Хорошо, что не стал вчера заправлять. Какой же я стал… предусмотрительный.

Уже года три, пожалуй…

010

Когда я проснулся, был без четверти час. Тихо бормотал включившийся в десять телевизор. Обесточенный компьютер укоризненно молчал на столе.

– Хорошо… – прошептал я в потолок.

Квартиру стоит сменить. Купить нормальную двухкомнатную в центре, в хорошем кирпичном доме, с видом на Неву. Не в этом, гнилом и продуваемом насквозь пролетарском районе.

И Вику тоже переселим в новые апартаменты. Куплю новенькую «семёрку», бранднейм, с лицензионным софтом, сотней-другой мегабайт оперативной памяти, или попросту – «мозгов». Голографический винчестер на тысячу терабайт, радиомодем, сверхчувствительный микрофон от «Сименса»… цветной принтер, не знаю зачем, но пусть будет, нормальный сканер вместо ручной лабуды, выделенную телефонную линию от новой АТС… черт, и пятидесяти штук маловато!

Впрочем, зачем мне две комнаты? У меня и так кухня пустая, холодильник и микроволновку я давно перетащил в комнату, а воду ближе в ванной набирать.

Решено, справлю Вике новоселье. Не стыдно будет друзей позвать.

Я встал, добрёл до холодильника, вынул банку пива. До двенадцати я не пью, но ведь сейчас уже почти час. Как удачно проснулся!

Лёгонький «Schultheiss» с утра казался почти крепким. Все, прощай «Амстердам-Навигатор» и «Бавария-86», верные друзья бедных хакеров. Только «Гиннес», «Хайникен», «Килкенни»… И вместо бельгийской вареной колбасы – нормальный московский сервелат и буженина. А ещё… ну, например, кофеварку купить. Хватит с меня растворимого!

Когда я стал бриться – впервые за два дня – и ощутимо порезался, фантазия нувориша подсказала мне ещё «Шик-протектор». Больше ничего в голову не шло, только мелькали какие-то сумбурные идеи о второй телефонной линии и втором модеме – чтобы пока я блуждал в глубине, Вика могла перекачивать почту и выполнять всякие несложные поручения.

Впрочем, это, всё-таки, излишество. Маньяк и то второй линии не имеет.

Кстати, ему я должен пиво. Очень похоже, что вчера он спас меня от смерти.

И с пивом лучше не тянуть. У меня появилось подозрение, что через неделю я смогу угостить его лишь «Навигатором»… в общем-то, тоже пиво, крепкое, со своеобразным вкусом…

Я включил компьютер, подключился к «Интернету», и минут через десять, без всякой виртуальности, перевёл пять тысяч долларов на свой питерский счёт. Порылся в шифоньере, выбрал рубашку посвежее и старые, но чистые джинсы, сунул в карман паспорт и «Визу». Что ещё? Ах да, пиво…

На балконе грустила ободранная пятилитровая канистра. Открутив пробку, я принюхался. Пахло прокисшим «жигулёвским». Канистру пришлось споласкивать в холодной, потом в горячей, потом снова в холодной воде. Засунув её в авоську, болтавшуюся на гвоздике в прихожей ещё от предыдущих владельцев квартиры – никак руки не доходят выкинуть всякий хлам – я выскочил из дома.

Насколько чище и аккуратнее мой подъезд в виртуальном пространстве! И нет этого вечного запаха затопленного подвала и бездомных кошек!

Выбравшись из переулков, я встал на обочине и поднял руку. Голосовать пришлось долго. Наконец потрёпанный «жигуленок» снизошёл до того, чтобы остановиться.

– К «Кредо-банку», – бросил я.

Как ни странно, водитель знал маршрут.

Минут через двадцать, выложив остатки наличности я, под остекленевшим взглядом охраны, входил в чертоги тайных и явных капиталов. Ещё через двадцать, заполненные всеми возможными проверками, прозвонами в головное отделение банка и просьбами уточнить номер счета, подобревшие работники банка выдали мне тысячу долларов. В рублёвом эквиваленте, конечно.

А ещё через четверть часа я вошёл в ирландский пивной бар «Молли», что на улице Рубинштейна, тридцать шесть. Днём тут не очень людно, и это меня спасло. Мордовороты у входа были расслаблены и при виде канистры в авоське впали в ступор. Я торжественно прошёл мимо окошка гардеробной в уютный сумрак полуподвала, прошествовал к длинной стойке и улыбнулся бармену.

Бармен в «Молли», к счастью, англичанин. Что ни говори, а в чём-то они нас здорово превосходят. Он улыбнулся и вопросительно уставился на меня.

– Добрый день, Кристиан, – сказал я. – Можно пять литров пива?

Отпускать пиво литрами он явно не привык. Но ему понадобилось лишь секунд пять, чтобы улыбнуться повторно.

– Какого пива?

– Жигулёвского.

Охранники за спиной – они почему-то решили заглянуть вслед за мной в зал, шумно задышали.

– Шучу, – объяснил я. – «Гиннеса», конечно.

И протянул Кристиану канистру.

Самообладание – это, наверное, одно из обязательных качеств лучших барменов Европы. А Кристиан в их число входит. Он небрежно взял канистру, подкинул в руке – словно прикидывая объём, и стал наполнять из сверкающего крана.

Мордовороты за спиной тихо сходили с ума. Меня это безмерно веселило.

– Ждите отстоя пены, – с сильным акцентом сказал Кристиан, ставя канистру на стойку. Ух ты, какой молодец! Я в «Молли» бываю редко, такого знания предмета за ним не замечал.

– Тогда ещё кружечку здесь, – сказал я и оглянулся.

Мордовороты сделали вид что изучают батареи бутылок за спиной Кристиана. Так. Пока они не убедятся в моей кредитоспособности, пива спокойно не выпьешь.

Я медленно выгреб из правого кармана джинсов охапку бумажной мелочи. Стал разглядывать. Дыхание охранников снова участилось.

Блин, ну неужели я так погано выгляжу?

Из левого кармана появилась на свет толстая пачка стотысячных. Я положил три бумажки на стойку, взял кружку и повернулся.

Кажется, здесь кто-то стоял? Нет, наверное, показалось…

Сев за ближайший столик, я потихоньку, с чувством, наслаждался лучшим из придуманного в этом грешном мире пивом. Потом забрал у веселящегося (Европа! Их так просто не проймёшь!) бармена канистру и, поколебавшись, забрал сдачу. Ничего. Пиво и так недешёвое.

А ведь в глубине – что «Бавария» в банках, что «Гиннес» из бочки – почти нет разницы в цене…

Теперь машину удалось поймать быстрее – или просто время ускорило свой бег? Я нырнул в дребезжащую «Волгу» и радостно выпалил:

– Гони к Маньяку!

На меня уставились два очень больших и круглых глаза.

– Вылазь, – так же кратко предложил водитель.

Останавливая следующего желающего подзаработать, я мысленно напоминал себе, что нахожусь не в виртуальности, где терпеливая Вика превратит несложную команду в понятный адрес, а в реальном мире.

011

Маньяк живёт на Васильевском. Я с пыхтением забрался на пятый этаж – в ту пору, когда строили этот дом, лифт ещё был новинкой, и позвонил. Раз, другой, третий… пауза. Раз-два. Даже если Маньяк в глубине, подключённый ко всем квартирным проводам компьютер подчинится кодовому звонку в дверь и выведет его из виртуальности.

В глубине квартиры послышались шаги. Я быстро закрыл глазок пальцем.

– Кто? – мрачно спросил Маньяк.

– Рэкет заказывали?

Пауза. Маньяк явно только что из глубины, и к юмору мало расположен.

– Кто?

– Блин, я это! – я убрал палец.

Маньяк загромыхал замками, открывая. Я вошёл. Маньяк оказался в виртуальном костюме на голое тело и с помповым ружьём в руке. Ружьё было здоровенное, рядом с ним худощавый и узкоплечий хакер казался ребёнком, играющим в войну.

– Ого, – только и сказал я.

– Да… шарился тут у одного типа на компе… еле ноги унёс, – Маньяк был немногословен. Запер дверь, покосился на канистру, сочувственно спросил: – Что, на мели?

– Да нет, не совсем.

– У меня есть пара бутылок «Балтики»…

– Тут «Гиннес», – гордо заявил я. Маньяк задумчиво посмотрел на канистру. Бросил:

– Извращенец…

Я прошёл за ним на аккуратную кухоньку, опасливо спросил:

– А где… твоя?

– У своих.

– Поссорились, что ли?

– Почему поссорились? – возмутился Маньяк. – Жены дома нет – сразу поссорились? Так, матушку решила проведать… ну, повздорили малость.

– И чего так?

– Да… на красный свет пошёл…

Я кивнул. Трудное это дело – жить в глубине и быть женатым человеком.

Ну какая, к чёрту, измена – заглянуть в виртуальный публичный дом? Там же всё – ненастоящее!

И всё равно маньяковская супруга обиделась…

Мы сели за стол, Маньяк, порывшись в холодильнике, достал пачку сосисок, кусок сыра, потом притащил из своей комнаты два огромных глиняных бокала. Я торжественно налил пиво.

– И впрямь «Гиннес»… – признал Маньяк, рисуя пальцем на густой пене букву «М». – Это ж надо…

– За любовь, Шурка!

– Угу, – мрачно сказал Маньяк. Осушил бокал, крякнул. – Да. Любовь. Блин, бес попутал! Надо было от хвоста избавиться… парочка ламеров увязалась… Решил заглянуть в «Земляничную поляну».

– На фига?

– А ты что, не в курсе, какие системы безопасности в виртуальных борделях? – поразился Маньяк. – Там же постоянно сенаторы, думцы, бизнесмены… всяческие денежные мешки. Отсекает от преследователей начисто!

Я покачал головой. Не знал. Стыдно признаться, но в эти заведения я вообще не заглядывал…

– Ну, решил полчасика переждать, – продолжал рассказывать Маньяк. – Не будешь же там торчать как дурак, в одиночку! Позвал одну девчонку… сидели, пиво пили… «Гиннес»! – в припадке откровенности признался он. – Ну и… как-то само собой… а в самый интересный момент – бац! Плюха по морде! Девчонка меня целует, а мне больно! Потом внепрограммный выход из глубины… Галька шлем из порта выдрала.

Он налил себе ещё пива. Я сочувственно кивнул. Внепрограммный выход – это неприятно.

Для не-дайвера.

– Перемелется, – сказал я. – В первый раз, что ли?

– Она сказала – в последний, – мрачно сообщил Маньяк. – Я год в эти бордели не заглядывал! У меня даже комбинезон – без секс-стимулятора!

– А у меня с ним, – сказал я. – Только я в бордели не заглядываю.

– Ну и зря. Гуляй, пока молодой…

На самом деле Маньяк моложе меня на два года. Но он крутой хакер, а я простой «чайник». И ещё он женат, причём во второй раз.

– Ладно, расслабься. Завтра помиритесь.

– Помиримся, – согласился Маньяк. – Надо будет хоть сегодня оттянуться…

Мы обменялись понимающими улыбками и отхлебнули пива.

– Купи Гальке женский комбинезон, – предложил я. – Затащи в глубину… и ноу проблем!

– Ещё чего, – буркнул Маньяк с явной опаской. – Ты видел баб, которые виртуального секса попробовали? У них же психика… другая. Их потом ни один нормальный мужик не удовлетворяет!

Я кивнул, хоть и не представлял толком женщин, помешанных на виртуальном сексе. Мужчин – представлял. На этом многие рехнулись, потому и я не спешил. Одно дело – эксперименты с жаждущими приключений девчонками, другое – профессионалки из виртуальных публичных домов.

– За здоровье, – предложил я.

Мы выпили, и наполнили бокалы по третьему разу. Канистра ополовинилась, на душе похорошело.

– За узел пять-ноль-восемьдесят три, двести семь… – сказал Маньяк.

– За старое «Фидо»…

Мы выпили молча и не чокаясь. Как за покойника.

– Все ведь меняется, Шурка, – тихо сказал я. – Была «сеть друзей», болтовня обо всём на свете, зависть к «Интернету», ругань в адрес «Микрософта». А теперь нет ни «Интернета», ни «Фидонета», Только виртуальность. А для неё «форточки» – самая удобная программа.

– Халтурщики они, – упрямо заявил Маньяк. – Ты что, по-прежнему «Виндоус-Хоум» юзаешь?

– Да.

– Может, ты и прав, – тоскливо сказал Маньяк. – Приятный голосок, советы по поводу количества мозгов и качества железа… тьфу. Думать не надо, води стрелочкой по экрану да на картинки гляди!

– А ты все полуосью балуешься?

– Почему «балуюсь»? – возмутился Маньяк. – Лучшая операционная система, если не считать «юникса»! Позавчера новую версию поставил, блеск, а не программа!

– Каждый раз, как к тебе захожу, это слышу, – сказал я. – «Поставил… новую версию… три дня с ней трахался…» А у меня два года «Виндоус-Хоум».

– Каждому своё, – признал Маньяк. И, неожиданно, спросил: – Слушай, Лёнь, а как ты со своих «форточек» влез в «Аль-Кабар»?

Я отвёл глаза.

– По сети слух прошёл, два дайвера нагрели «Аль-Кабар», – вкрадчиво сказал Маньяк.

Я сделал последнюю попытку уйти в сторону.

– Почему двое? Один дайвер… и один помощник.

Маньяк тихо засмеялся.

– Ты меня за ламера не держи, Лёня. А то такой приветик по почте получишь, весь софт заново ставить придётся… Дайверы простой народ в подручные не берут.

Я молчал, глядя на Маньяка.

– Ясно, – сказал он. – Что ж, за удачу. За богатых дураков, и умных хакеров.

Мы чокнулись.

– Что там было, Лёнька?

– Лекарство от насморка.

– Серьёзно? Круто…

Мы сжевали по паре сосисок, а я тоскливо подумал, что моя анонимность дала всё-таки брешь. Вчера меня пытались поймать трижды.

Сегодня просто-напросто вычислили.

– Лёня, я не знаю ни одного дайвера, – сказал Маньяк. – И не собираюсь их ловить. У меня комплексов нет… особенно к друзьям.

– Спасибо, – сказал я.

– Знаешь… только один вопрос.

Вот всегда у хакеров находится один вопрос. Они думают, что можно спросить что-то такое, после чего все тайны дайверов станут понятны.

– Ну?

– Когда дайвер решает выйти из виртуальности – что он делает? Просто думает: хочу, мол, оказаться в реальном мире? Или как?

– Я слышал, что один дайвер… – я отвёл глаза, – при этом бормочет глупую фразу.

– Какую?

– Глубина-глубина, я не твой.

– И всё?

– Иногда он ещё добавляет: «Отпусти меня, глубина».

– И всё? – уныло спросил Маньяк.

– Да.

– Просто-то как…

Маньяк порылся в карманах, достал пачку «Лаки Страйк», закурил. С лёгкой обидой сказал:

– Раньше было просто. Есть хакеры, есть честные чайники, есть ламеры. Первые – умеют все. Вторые – учатся. Третьи – дураки, над ними и поиздеваться не грех. Вот ты… как был чайником, так им и остался!

– Да, – согласился я.

– Но вот появилась глубина… казалось – все наши мечты сбываются.

Маньяк горько засмеялся.

– А на деле – фиг! Я, крутой хакер, – с вызовом заявил он, – в виртуальности один из миллионов! Ну, посмышленее, наверное. Опыт есть какой-никакой! А всё равно… порой такое бывает…

Он замолчал, вертя в руках сосиску. Потом сообщил:

– Я на днях мышь съел.

– Что?!

– Мышь. Компьютерную. Ну, не саму мышь, она твёрдая… провод перекусил.

– Зачем? – тупо спросил я.

– Случайно. Был в глубине. Сидели с ребятами в «Радуге», пиво пили с копчёной рыбкой… Ну, у меня рыбка кончилась, взял с тарелки у Макса…

– Макс ведь пива не пьёт!

– А он «Фиесту» пил.

– С копчёной рыбой?!

– Чтобы не выделяться… – Маньяк вздохнул. – Ну, видно тянуться далеко было… вот и дёрнулся в реальности. Когда вышел – смотрю, у мышки провод перекушен! И, вроде, немножко его не хватает…

– Живот не болит?

– Нет, пока ничего…

Мы наполнили бокалы.

– Или вот, – продолжил Маньяк. – «Лабиринт Смерти» знаешь?

– Да, – я мигом протрезвел.

– Недавно решил развеяться, заглянул сразу на семнадцатый уровень. Там сейчас такого понаделали! Кошмар, а не игрушка… в общем, я завяз.

– То есть?

– Не смог пройти на следующий уровень. А без этого меню выхода не появляется.

– И что?

– Сидел полтора суток, – зло сказал Маньяк. – Нас там целая компания собралась… идиотов. Раз по десять нас пристрелили, потом мы просто забаррикадировались, сидели в одном подвальчике, песни пели, от монстров отстреливались… пока у нас таймеры не сработали.

– У тебя непрерывное пребывание в глубине – тридцать шесть часов?

– Теперь – двадцать четыре.

– А что же Галька?

– Да… она у тёщи была… Лёнька, а у тебя какое ограничение по времени?

– Я снял запрет, – признался я.

– Понятно… дайвер… – Шурка принуждённо засмеялся. – Черт! Никогда не верил в вас до конца, хоть и подозревал!

– Меня, что ли?

– Конечно. Нафиг чайнику боевые вирусы и противоядия?

Мне немножко грустно. Что-то изменилось в наших отношениях. И слишком резко. Может быть, со временем это пройдёт…

– Шурка, я все равно ни черта не умею – кроме как выходить из виртуальности. Для меня любая программа – это куча бессмысленных символов и пусковой файлик.

Маньяк кивнул.

– Понимаю. Но скажи – ты бы поменялся со мной местами? Что интереснее – творить глубину или повелевать ей?

Я молчу.

– Наливай… – со вздохом сказал Маньяк.

100

У Маньяка я просидел до позднего вечера. «Гиннес» сменился «Балтикой» номер шесть, а на десерт Шурка откопал банку рождественского «Кроненбурга». Ни ирландское, ни питерское, ни французское пиво не подкачали.

В глубине души я был рад, что хоть кому-то открылся. Мои друзья-хакеры делятся на две группы – одна хранит тайны до первой бутылки пива, вторая, после этой самой бутылки, её как бы забывает. Шурка – из второй.

По крайней мере теперь он будет знать, для чего мне весь разнообразный вирусный софт, который я правдами и неправдами выманиваю у него.

Насколько проще было бы, не затягивай глубина так сильно, думал я в такси по дороге к дому. Насколько правильнее и легче.

Не было бы деления на счастливчиков и неудачников, которое ничем не сломать. Не было бы этого безумия – великолепных программистов, неспособных перейти грань между иллюзией и явью, и неумёх вроде меня, не замечающих этого барьера.

Не было бы зависти друг к другу – и вечной охоты.

Но разве я виноват? Я и сам не знаю, почему так происходит, какая ошибка сознания, а ведь это именно ошибка – мы в меньшинстве, – делает из человека дайвера. Не пользоваться своей способностью глупо. Предлагать её для всеобщего изучения – страшно.

Так уж получилось. Кто-то прыгает на восемь метров в длину, кто-то пишет стихи, кто-то неподвластен виртуальности. Но почему нас так, так мало? Настолько, что считать приходится не в процентах, а поголовно…

– Здесь? – спросил водитель.

– Да, спасибо.

Я расплатился, выбрался из машины, пошёл к подъезду, чувствуя себя раздутым, как воздушный шарик. Сейчас надо либо завалиться спать, смирившись с утренней разбитостью, или нырять в глубину. Она хорошо снимает похмелье.

На втором этаже подъезда, там у нас почему-то всегда горит лампочка, сидело человек пять подростков. Перекидывались картишками прямо на полу, о чём-то вполголоса разговаривали… нет, скорее не разговаривали – перерыкивались. Двоих я знал, трое казались незнакомыми. Маленькая стая мелких хищников. Такая с удовольствием загрызёт одиночку в тёмной подворотне. Но здесь я в безопасности. Возле норы хищники не охотятся.

– Здравствуйте, – буркнул парнишка, который живёт надо мной. В точно такой же однокомнатной, с родителями и старшей сестрой, частенько приходящей только под утро. Слышимость у нас прекрасная, я в курсе всех их проблем и скандалов.

– Привет, – сказал я.

– Лёня, у вас сигарет не будет?

Я старше его лет на пятнадцать, но подростки держат меня почти за сверстника. Возможно, потому, что я не женат, а в моём мусоре преобладают пустые пивные банки.

– Сейчас.

Сам я не курю, но дома всегда валяется пачка-другая сигарет для заходящих хакеров. У них курение – профессиональная черта.

Паренёк терпеливо переминался за дверью, пока я поставил канистру, включил свет и рылся в шкафу.

– Держи.

Он благодарно кивнул, открывая пачку, я махнул рукой – забирай всю, и запер дверь. Хищников надо прикармливать. Чуть-чуть. Чтобы не обнаглели, но даже в затуманенных выпивкой мозгах мелькала мысль, что я «нормальный мужик».

Я быстро разделся, покидал одежду на кровать, пошёл в ванную. Постоял немного под холодным душем.

Нет, никакого сна. Глубина ждёт.

Весь день я старался не думать о человеке без лица и медали вседозволенности, лежащей на складе. Но теперь, в темноте, когда виртуальность приближалась все ближе, они не выходили из головы.

Человек и медаль.

Кнут и пряник.

Что такого могло случиться в «Лабиринте», с чем не справились два дайвера? Профессионалы, работающие хоть и анонимно, но по постоянному контракту? Знающие «Лабиринт» до последнего закоулка…

Что-то, не имеющее аналогов?

Очень странно.

Я вытерся, бросил полотенце в таз с грязным бельём, вернулся в комнату, щёлкнул тумблером питания компьютера и стал натягивать комбинезон.

– Добрый вечер, Лёня, – сказала Вика.

– Привет, старуха.

Женское лицо на экране улыбается. Нет, наверное, я не прав. Надо поставить другую реакцию на слово «старуха» – лёгкая обида, надутые губки, чуть отведённый взгляд.

– Почта есть?

– Семь писем.

– Читай.

Ничего интересного в почте не было. Приглашения посетить два вновь открывшихся клуба, прайс-листы какой-то маленькой торговой фирмы, письмо от Маньяка, отправленное им ещё утром…

– Все стереть, – сказал я, усаживаясь за компьютер. Воткнул штекер комбинезона, надел шлем. – Вика, подключайся к Диптауну… через резервный канал. Личность номер семь.

Этим входом я не пользовался уже месяца три. Так же как «личностью» – стального цвета костюм, чёрная рубашка, шейный платок, высокие кожаные ботинки, гибкое худощавое тело, смуглое узкое лицо, волосы до плеч, низкий и сильный голос.

– Резервный канал, седьмая личность, – подтвердила Вика.

Радуга перед глазами, фейерверк, жадное полыхание огненной волны. Глубина.

Я сижу в крошечной комнатке. Кровать, стол с компьютером – не моим, а каким-то совершенно абстрактным, дверь. Гостиница «Начало пути». Здесь по дешёвке арендуют номера те жители Диптауна, которые бывают в глубине нечасто.

– Все в порядке, Лёня?

– Да.

Открываю дверь, выхожу. Длинный коридор, усеянный дверями. У одной двери стоит Сильвестр Сталлоне и с восхищением разглядывает свои руки.

– Привет, Слай, – бросаю я, проходя мимо. Почти наверняка парень русский, и уж совершенно точно – новичок.

– Похож? – с надеждой спрашивает парень.

– Да… – я останавливаюсь. Пиво настраивает меня на благожелательный лад. – Первый раз в глубине?

– Где?.. Да, первый.

– Надевать внешность известных людей – это дурной тон. И признак новичка. Постарайся сконструировать свою собственную личность… возьми, например, «Биоконструктор», и повозись немного.

– «Биоконструктор»? – смущённо спрашивает парень.

– Да. Простая программа, с русским интерфейсом. Валяется на всех серверах в разделе для новичков.

– Спасибо… – «Сталлоне» бредёт следом. Я замечаю, что он начал сутулиться, словно стесняясь своей внешности. Хороший признак.

Мы вместе входим в лифт, спускаемся на первый этаж. Холл довольно просторный, в нём дежурят четверо портье и двое охранников.

– Подойди к кому-нибудь, – советую я, – и попроси проконсультировать. Куда пойти для начала, как себя вести…

– Неудобно…

– Неудобно быть дураком. Эти ребята здесь для того и сидят. На улицах спрашивай совета у людей с нашивкой на рукаве в виде раскрытой ладони, это помощники-добровольцы. Или у полиции. Ты поставил таймер?

– Да, конечно! На два часа!

– Ну и прекрасно. Потрать четверть часа на беседу с портье. Сэкономишь куда больше. Счастливого плавания.

– Счастливого плавания! – восхищённо говорит мне вслед новичок. Приятно быть старожилом.

Подмигнув портье, и кивнув на «Сталлоне» – а то ещё постесняется сам подойти, я выхожу из гостиницы. Поднимаю руку, мгновенно останавливается такси. Это не реальность…

– Компания «Дип-проводник» рада приветствовать вас, Стрелок! – говорит водитель.

– В «Лабиринт Смерти», – говорю я. – К административному корпусу.

101

Есть игры. И есть Игры.

Разница в долголетии.

Компьютерная индустрия выпускает до тысячи игр ежегодно. Как рассчитанных на глубину, так и простых, для обычных пользователей.

Обычно игра активно живёт с полгода. Расходится законными и незаконными каналами, обсуждается. В ней вылавливаются все заложенные создателями и случайные хитрости. Потом она умирает… сохраняясь у сотни-другой фанатов.