Покосился на Ким. Девочка дышала ровно и глубоко. Кровотечение из носа прекратилось… на время.

– Терминал, – приказал Алекс, внутренне готовый, что экран не заработает.

Экран налился матовым белым светом. И то хорошо. Владельцы «Хилтона» могли и не включить в «минимальную конфигурацию» номера стоимость информационных услуг.

– Работаю в минимальном режиме, – вежливо сообщил экран. – Связь ограничена пределами города. Информационные услуги только в бесплатном варианте.

Алекс зашипел сквозь зубы. Хотел было глянуть на Беса, но передумал. Наверняка чертенок сидит к нему спиной. Или вообще ушел, обидевшись на глупость хозяина.

– Информация по гель-кристаллам, – произнес Алекс.

– Выполнено с ограничениями.

Прекрасно…

– Гель-кристаллы с диаметром основания свыше пяти сантиметров.

– Выполнено с ограничениями.

– Преступления, связанные с данной группой кристаллов.

– Выполнено с ограничениями.

– Похищение кристаллов с диаметром основания свыше пяти сантиметров.

– Выполнено.

Алекс улыбнулся.

Конечно, до секретных архивов полиции ему не добраться. Но это и не нужно.

– Перечислить последние пять случаев.

– Невозможно. Гель-кристаллы этого размера становились объектом похищения три раза. Перечислить?

– Да. Только кратко.

– Две тысячи сто тридцать первый год. Базовый кристалл лайнера «Шри-Ланка». Похищен предположительно мастер-пилотом Андреасом Вольфом, спецом, в ходе мятежа. Найден и возвращен компании «Лунный экспресс» после подавления бунта. Используется на лайнере «Шри-Ланка». Подробности неизвестны.

Алекс скривился. Этот случай он знал и так, просто не вспомнил. Не связал позорную историю спеца, возглавившего бунт, и похищение кристалла.

– Две тысячи сто шестьдесят четвертый год. Гель-кристалл развлекательного комплекса «Андалузия», планета Афина. Похищен техническим работником комплекса Дьери Донеску, натуралом. Найден при попытке продажи. Утилизирован вследствие выхода из строя из-за нарушений условий хранения. Подробности?

– Не надо. Дальше.

– Две тысячи сто семьдесят третий год. Базовый кристалл крейсера «Трон». Похищен неизвестным лицом. Не найден. Подробности неизвестны.

Алекс с сомнением посмотрел на Ким. Конечно, она спец. Но поверить в то, что десять лет назад девочка была способна похитить гель-кристалл с военного корабля…

– Находится ли кристалл крейсера «Трон» в розыске?

– Нет информации.

Логично. Армия не объявляет наград за розыск похищенного. И полицию к своим проблемам редко привлекает. Удивительно, что информация вообще просочилась в открытую сеть.

Крейсер «Трон», значит?

Алекс присел перед столом. Посмотрел на стакан, где лежал невидимый сейчас кристалл.

Дело ведь не только в цене кристалла. Если это тот кристалл, если на нем до сих пор содержится вся информация с флагманского крейсера флота… Пусть даже прошло десять лет.

– Почему я всегда не просто влезаю в дерьмо, а по самые уши… – риторически спросил Алекс.

Кристалл ответить не мог, девочка спала, терминал не счел фразу корректным вопросом. Алекс вздохнул. Что ж, доказательств нет. Можно допустить, что это совсем другой кристалл.

– Терминал… доступ к бирже труда.

– Выполнено.

Хоть в этой услуге не отказано.

– Вакансии на планете Ртутное Донце для мастер-пилота, спеца, возраст тридцать четыре года, стаж работы шесть лет, квалификационный разряд первый, годен без ограничений, лояльность подтверждена, лист нарушений чист… э… годен без ограничений, заключение врачей от сегодняшнего числа. Вывести текстом.

Вакансии были. Целых пять вакансий.

Алекс подошел поближе к экрану.

Первый вариант заставил его усмехнуться. Суборбитальные и орбитальные грузовые перевозки. Лихтер класса «Хомяк». Предлагать эту работу мастер-пилоту… надо иметь очень большое чувство юмора. Тридцать кредиток в неделю. Аванса нет. Бесплатное жилье в отеле «Хилтон».

– Первую вакансию стереть…

Второй и третий вариант были немногим лучше. Трассы Ртутное Донце – гипертерминал и Ртутное Донце – пояс астероидов. Лихтера класса «Хомяк» и «Барсук». Шестьдесят кредиток в неделю. Отель «Хилтон» или квартира от концерна.

– Вторую и третью стереть.

Они тут что, купаются в мастер-пилотах? Или… или действительно не имеют нужды в спецах подобной квалификации?

Четвертая вакансия заставила его на миг задуматься. Лайнер «Гете». Второй мастер-пилот. Независимая компания «Солнечная». Сто кредиток. Премии. Аванс в размере месячной зарплаты. Полное обеспечение. Вот только особые условия… контракт на пять лет без права расторжения.

– Стереть.

Пятая вакансия была от армии. Корабль снабжения флота. Семьдесят кредиток плюс положенные надбавки. Контракт на год. Очень симпатичный вариант.

Вот только – армия…

– Стереть.

Девочка слабо застонала. Алекс обернулся – Ким неловко водила головой по подушке. Глаза были открыты.

– Кристалл…

– Все в порядке. Он в безопасности.

– Угу…

Она снова отключилась.

Да, ценность кристалла девочка понимает прекрасно, раз уж смогла прервать транс.

– Что мне с тобой делать? – тихо спросил Алекс. – А?

Сбитый метаморфоз – не шутка. У нее вот-вот начнутся видения. Она может впасть в буйство, а не контролирующий себя боец-спец – это ужасно. Но даже если девочка будет вести себя тихо – ей потребуется пища, ей потребуется покой, потребуются лекарства. Все это стоит денег, которых нет.

– Обновление информации, – сообщил терминал. Алекс посмотрел на новую вакансию, возникшую на экране.

Корабль «Зеркало». Внекатегорийный, земная сборка. Мастер-пилот, совмещено с должностью капитана корабля. С должностью капитана!

Алекс вздрогнул. Впился взглядом в сухие строчки. Рейсы не определены. Двести кредиток в неделю. Аванс за два месяца работы. Полное обеспечение на борту корабля и «достойное должности обеспечение в портах». Компания «Небо». Контракт на два года.

– Не бывает, – убежденно сказал Алекс. – Такого не бывает.

Не удержался и покосился на плечо. Бес и впрямь сидел спиной, но теперь он повернул голову, с любопытством глядя на Алекса.

– Не бывает таких контрактов… тем более в нужное время, – сообщил Алекс. – Верно?

Бес явно был с ним согласен.

– Стереть? – предложил терминал.

– Я тебе сотру… Подробности!

– Нет информации.

– Открытая информация по кораблю «Зеркало» и компании «Небо».

– Нет информации.

Такие контракты стоит хватать сразу – если в голове не хватает мозгов. Двести кредиток – слишком высокая плата даже за совмещение должностей мастер-пилота и капитана. Неизвестная компания, неизвестный корабль, отказ в подробностях контракта… Прежде чем войти, всегда надо уточнить условия выхода – эту истину Алекс понял после своего первого контракта, заключенного вроде бы на один год, но затянувшегося на три.

А главное – должность капитана! Это больше чем контракт. Это судьба.

Ким застонала.

– Короче, я влип, да? – спросил Алекс у Беса. Татуировка хмуро смотрела на него.

– Вернуться к контракту на лайнер «Гете», – сказал Алекс.

– Невозможно. Контракт уже взят. Алекс облизнул губы. Достал кредитку. Протянул к экрану.

– Запрос на заключение контракта с компанией «Небо», должность мастер-пилота и капитана корабля «Зеркало».

Прошло секунд десять, прежде чем терминал отозвался.

– Ваши данные приняты.

Из щели под экраном выскользнул листок. Алекс пробежал его глазами – совершенно стандартный, утвержденный профсоюзом текст. С маленькой хитростью – Алекс не имел той информации о корабле и компании, которую должен был иметь…

– Вам дано пять минут на принятие решения.

– Уточнить дату вылета с планеты, – сказал Алекс.

– Не позднее чем через трое стандартных суток.

– Данные по экипажу?

– Подбор экипажа оставлен в компетенции капитана.

– Такой вкусный сыр кладут лишь в мышеловки… – пробормотал Алекс.

Он не знал, чем ему не нравится контракт, не мог сформулировать. Наверное, именно тем, что был слишком хорош…

– Включить режим заключения договора, – приказал Алекс.

На экране возник текст договора.

– Я, мастер-пилот, Александр Романов, спец, подданство Земли, заключаю приведенный на экране стандартный трудовой контракт с компанией «Небо» и принимаю на себя обязанности капитана и мастер-пилота корабля «Зеркало» на срок два года.

– Принято, – сообщил терминал. – Информация направлена в профсоюз пилотов и компанию «Небо». Осуществить трансфер денег на ваш счет?

– Да.

– Выполнено. Предоставить документацию на корабль?

– Да. В твердой копии.

Алекс чувствовал, что где-то позади захлопнулась дверца мышеловки. Но кусок сыра уже был в его зубах, и он не собирался портить себе аппетит немедленно.

– Включить торговый режим.

– Невозможно в минимальной конфигурации.

– Оплачиваю данный номер гостиницы на срок одни сутки в максимальной конфигурации.

– Принято.

– Ближайшая аптека со службой экстренной доставки. Видеорежим.

Где-то внизу, в холле, наверняка усмехнулся ночной портье, когда Алекс оплатил номер на сутки и по полной стоимости. Обычное дело: спец решил продлить удовольствие.

– Тебе бы такое развлечение, – покосившись на неподвижное тело девочки, пробормотал Алекс. А на экране уже появилось лицо девушки-натуралки, одетой в бледно-зеленую форму аптечного служащего.

ГЛАВА 2

Закукливание началось ровно в полночь, будто организм Ким сверялся по часам. Девочка вскрикнула, вытянулась, сбрасывая одеяло. Застыла на кровати, медленно выгибаясь дугой.

Алекс повертел в руках ампулу обезболивающего, но спешить не стал.

Метаморфоз – процесс неприятный, даже если перестройка организма минимальна. А уж в случае бойца-спец, да еще и с нарушенным графиком…

Вначале ее вырвало, одной желчью. Алекс принес девочке воды, помог напиться – она вряд ли понимала, что происходит, но жадно приникла к стакану. Потом начались кровотечения. Женщинам, в силу физиологии, труднее переносить закукливание, чем мужчинам, – на взгляд Алекса она потеряла не меньше полулитра крови. Он ввел Ким два стограммовых флакона кровезаменителя, третий попросту не успел – вены стали ускользать из-под пальцев. Тело девочки сотрясала мелкая дрожь, кое-где проступал кровавый пот. Алекс молча сидел у кровати, временами обтирая ее бактерицидными салфетками. На полу уже валялась маленькая грязная горка. Бес на его плече брезгливо морщился.

– Ничего, потерпишь, – сказал ему Алекс. – За мной тоже убирали кровь и дерьмо.

Возможно, Бес уточнил бы, что это делали санитарки из натуралок, привычные к такой работе и получающие за нее деньги. Но коллоидные татуировки не умеют говорить.

В два часа ночи тело девочки окостенело. Пульс почти не прощупывался, сердце билось редко, хотя и сильно. Алекс подключился к медицинской базе данных, просмотрел рекомендации, после чего поднял Ким с кровати, отнес в ванную и уложил в теплую воду. Разумеется, инвалидный набор в ванной комнате был, и Алекс пристегнул девочку ремнями так, чтобы она не могла захлебнуться. Четверть часа передышки, которую ему обещал компьютер, он потратил на проветривание комнаты. Грязное белье и салфетки упаковал в пластиковый пакет. Вышел в коридор и выпил чашку кофе из автомата.

Когда он вернулся, Ким уже порвала один страховочный ремень и пыталась дотянуться губами до мутной теплой воды.

– Вот дурочка, – вытаскивая ее из ванны, сказал Алекс. – Дура ведь, а?

Девочка не отвечала. У нее сейчас оставались лишь простейшие животные инстинкты. Но в его руках она неожиданно успокоилась, позволила уложить себя на матрас, с жадностью выпила два стакана минеральной воды и затихла.

Алекс постоял, глядя на нее, недоуменно пожал плечами. Судя по всему, первичная перестройка организма закончилась, внутренние органы видоизменились. Но внешне Ким ничем не напоминала обычного бойца-спец с их плотной сероватой кожей, расширенными глазами, рельефной мускулатурой, укрупненными пальцами рук…

Следующим этапом метаморфоза была стабилизация тела. Но девочка преподнесла ему сюрприз.

Перестройка пошла заново. Вторая волна перестройки тела – это программировалось, но редко, очень редко.

На этот раз Ким стала кричать от боли. Очень слабо, у нее не оставалось сил на такую мелочь, как крик, но настолько жалобно, что услышь ее кто-нибудь – через пять минут в номер ворвалась бы полицейская спецбригада.

Алекс ввел ей две ампулы наркотика. Спустя четверть часа не выдержал, вколол кардиостимулятор и добавил еще одну дозу обезболивающего.

Бес на его плече возмущенно приставил палец к виску.

– Да, если умрет – все повесят на меня, – согласился Алекс. – Понимаю.

Когда он вновь стал прослушивать сердце, то услышал лишь тишину.

Но девочка размеренно дышала.

Ему потребовалось несколько минут, прежде чем он догадался прослушать всю грудную клетку.

Сердце переместилось на центр груди.

– Зараза, – только и сказал Алекс, выпрямляясь. Как будто девочка знала заранее все, что с ней произойдет. Как будто у нее было время сообщить ему детали метаморфоза.

В общем-то – логичная трансформация для бойца-спец. Может спасти жизнь, если кто-то станет прицельно стрелять в сердце.

К четырем утра Ким притихла. Дыхание стало ровнее и глубже, сердце, обосновавшееся посередине груди, стучало ритмично и спокойно. Другое дело, что щеки у девочки ввалились, проступили ребра и тазовые кости, будто она неделю голодала. Карман не животе раскрылся – кожа воронкой втянулась внутрь четко обозначив мышечное кольцо. Приобретение для спеца не столь бесполезное, сколь странное. Скорее оно пригодилось бы контрабандисту, но кому нужен контрабандист-спец?

– Затейники были твои родители, – сказал Алекс. Вытер покрытое потом лицо девочки. Трудно было поверить, что несколько часов назад она тремя ударами вырубила крепкого мужика.

Пожалуй, увидев Алекса с такой подружкой, портье мог бы и отказать им в номере.

Зато стабилизация шла ровно, будто все происходило по графику, в больничной палате, под присмотром опытных медиков. Салфетки кончились, Алекс обтер девочку мокрым полотенцем и присел у окна покурить. Похоже, с перестройкой тела она справилась. Но любой спец состоит не только из мускулов, нервов и внутренних органов. Есть еще мозг. И это в общем-то главное. Ким застонала.

Алекс загасил сигарету, сел рядом, взял ее за руку. Его товарищ, навигатор-спец из «Третьей грузопассажирской», утверждал, что спец, выходящий из стадии куколки, фиксируется на находящихся рядом людях, переживает своеобразный импритинг. В пример он приводил себя, женившегося на медсестре, опекавшей его во время закукливания. Теория была красивая, Алекс с ним не спорил, но сам не испытывал ни малейших чувств к медсестрам и врачам, бывшим с ним при метаморфозе. Уж если у него и произошел импритинг, так, наверное, на крепкий сладкий кофе, которым его поили в ходе закукливания.

Девочка стала что-то бормотать. Явственно, но на незнакомом языке. Не лингва, не английский, не китайский, не немецкий, не русский… Алекс хотел было включить экран и потребовать синхронный перевод, но передумал. В этом было бы что-то от подглядывания в замочную скважину.

– Не хочу! – резко сказала Ким. Голос ее почти не изменился, и это Алекса порадовало. Не хватало только девчонке сохранить прежнее тело, но обрести резкий командный тон.

– Хочешь или не хочешь, что уж теперь, – сказал он. – Терпи.

– Не надо… пожалуйста… не надо… – очень жалобно попросила Ким.

Алекс погладил ее по щеке. Разум девочки блуждал сейчас в мире грез и фантазий. Одно дело – изменить тело. Другое – изменить душу. Самая тонкая часть метаморфоза. Сейчас Ким переживает запрограммированные еще до ее рождения ситуации. Привыкает к ним. Учится любить свою будущую профессию.

Алекс прекрасно помнил свой метаморфоз. Пьянящее чувство полета. Глубины космоса. Россыпи звезд. Пилотирование – в фотосфере звезд, в астероидных поясах, в бушующей атмосфере планет-гигантов, в рвущемся пространстве сражающихся эскадр.

Честно говоря, он даже не знал, требовалась ли ему эта эмоциональная накачка – Алекс и так мечтал стать пилотом, с самого детства. Это счастье, когда знаешь, что твоя мечта неизбежно осуществится…

Вот только грезы бойца должны быть другими.

И барьер между фантазией и реальностью, неизбежно слабый, может быть нарушен в любую секунду. А боец-спец способен убить человека одним ударом.

Очень интересно получится, если утром девочка очнется и увидит рядом с кроватью бездыханный труп того, кто вытаскивал ее всю ночь…

Алекс подумал было о том, чтобы связать Ким. Но это могло лишь навредить. Если помраченный разум воспримет происходящее как агрессию, ему конец.

– Терпи, девочка, – сказал он. – Немножко уже осталось. Самое трудное позади.

Он врал, но это была необходимая ложь.

– Ты знаешь… – Голос Ким прозвучал тихо, но… что-то было в нем. Какая-то немыслимая, невероятная честность, робкая отвага, откровенность, признательность… душа. – Ты знаешь, увидев тебя, я поняла – это навсегда…

Алекс поперхнулся. Глаза Ким были по-прежнему закрыты. Она витала в своих фантазиях.

Словно в поисках поддержки Алекс посмотрел на Беса. У чертенка отвисла челюсть.

– Да, – согласился Алекс. – Хотел бы я услышать такое в свой адрес. Глупо, конечно, но хотел бы.

Ким улыбалась, не открывая глаз. Он снова вытер ей потное лицо. Подумал и сообщил Бесу:

– А может быть, и нет. После этого трудно быть сволочью, а все равно бы пришлось. Бес одобрительно кивнул.

– Бальмонт, – неожиданно сказала девочка. Помолчала немного. – Айвазовский. Гоген. Микеланджело.

Алекс пожал плечами. Подошел к окну, включил прозрачность. Над городом уже поднимался рассвет – мутный, дымный, как и положено на Ртутном Донце. Вчерашний день кончился, канул в прошлое.

– По. Шелли. Шекспир. Ките. Набоков. Акутагава…

– Пушкин, – предложил Алекс, не оборачиваясь.

– Пушкин. Лермонтов. Фет…

Ким помолчала и заговорила быстрее:

– Верлен. Рембо. Берне. Гейне. Шиллер. Гете. Бодлер. Уитмен. Уайльд.

– Правильно, не замыкайся на русских, – сказал Алекс. – Хорошее классическое образование, одобряю… только какого дьявола оно солдату?

– Басе. Сапфо.

– Хотел бы я знать, по какому принципу ты их чередуешь…

– Шопен. Чайковский.

– А с поэзией мы уже закончили? – спросил Алекс.

– Данте… – с легкой неуверенностью произнесла девочка. – Гумилев. Быков. Робеспьер.

– Чего? – заинтересовался Алекс. Посмотрел на Ким – та облизнула губы и начала говорить очень быстро:

– Черчилль. Ленин. Маркс. Ганди. Гейтс. Дэн Ляо Вэнь.

Алекс уселся в кресло, закрыл глаза, вытянул ноги. Он все-таки изрядно устал. А девочка все говорила и говорила, проносясь по земной истории с непринужденностью и точностью шрапнели. Некоторый перекос все-таки остался в сторону поэзии и музыки, но ни политика, ни живопись, ни архитектура, ни наука не остались незатронутыми.

Похоже, Ким и впрямь шла путем своего метаморфоза. Вложенные в перинатальном периоде знания взрывались сейчас в ее мозгу маленькими бомбами. За каждым названным именем для нее вставал целый образ – даты рождения и смерти, события, картины и стихи, строки из воззваний, сплетни, может быть, даже инсценировки и архивные видеозаписи.

Все очень мило. Только совершенно ни к чему для бойца-спец.

Алекс задремал.

Несколько раз он просыпался от тишины – Ким замолкала, потом начинала говорить на немецком, который Алекс почти не знал, на японском, на английском, на русском, на китайском. Имена давно уже кончились. Теперь она просто вела беседы с несуществующими собеседниками. Беседы ни о чем.

– Это слишком лестное предложение, мсье…

Алекс снова погружался в дремоту. Он умел отдыхать в рваном ритме, проваливаясь в сон на несколько минут, мгновенно пробуждаясь, оценивая обстановку и засыпая снова. Полезный навык в его работе, и он получил эту способность. Но никто не учил его мировой истории. Это не нужно ни одному спецу.

– Да, ваша светлость…

Пилот спал.

– Алекс…

Он открыл глаза.

Девочка сидела на кровати, закутавшись в простыню. Щеки ввалились, глаза горели лихорадочным блеском. Но она была в полном сознании.

И ничуть не изменилась.

– Где кристалл?

Алекс взглядом указал на стол. Ким вскочила, придерживая простыню, подошла к столу, взяла стакан.

– Тут?

Пилот молча кивнул.

Пальцы Ким скользнули в воду. Нащупали невидимые грани – и лицо девочки сразу расслабилось.

– Отвернись… пожалуйста.

Он отвернулся. Когда посмотрел снова, в полупустом стакане уже не было кристалла.

– Я прошла метаморфоз? – спросила девочка.

Алекс кивнул.

– Правда?

– Да.

Ким тихо засмеялась:

– Я… я боялась. При сбитом метаморфозе ведь можно умереть?

– Ты пыталась это сделать. Но я не согласился.

– Алекс… – Она мигом посерьезнела. – Друг-спец, признательна тебе за помощь. Я отвечу добром на добро.

– Верю. – Алекс с неохотой выбрался из кресла. Ночные впечатления уже сглаживались, теряли яркость. Оставалась только усталость. – Прими душ, я пока закажу завтрак в номер. Хочешь есть?

– Очень.

– Значит, все в порядке.

Он искал в ее лице хоть тень изменений. Вот если бы зрачки приняли вертикальную форму, а уши заострились… Или изменились цвет и плотность кожи…

Алекс протянул руку, потрепал Ким по щеке. Девочка улыбнулась, воспринимая ласку без малейшего смущения.

Кожа как кожа…

– А почему у Беса такая растерянная мордочка?

Алекс хмуро глянул на татуировку.

– Потому что он тупой. Почти как я. Иди умывайся.

– Спасибо… – Она чуть потянулась, привставая на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щеку. И со смехом скрылась в ванной.

– Ничего не понимаю, – честно сказал Алекс. Неужели метаморфоз все-таки сбился? Удалась психологическая фаза, но не изменилось тело? Однако ведь сердце сместилось… и еще этот карман под ребрами… Впрочем, карман был у девочки и раньше.

Он подошел к экрану, заказал в кафе при отеле плотный завтрак на троих. Никаких сомнений в том, что Ким осилит две порции, у Алекса не было.

Когда Ким вышла одетая в дешевый гостиничный халатик, посвежевшая, завтрак уже принесли. Жареные яйца с грибами, отварная телятина, обилие сока и тостов, кофе – у Алекса было особое мнение по поводу завтрака для юных девушек-спец.

– Ой, я столько не съем, – глянув на стол, сказала Ким.

– Это тебе только кажется. Иди сюда.

Он расстегнул ей халат, и девочка чуть напряглась. Алекс на это внимания обращать не стал. Прикоснулся к груди.

Все верно. Сердце под грудиной. Легкие, вероятно, стали одинакового размера. Куда сместились пищевод и трахея – можно только гадать.

– Ким, в кого ты должна была трансформироваться?

– Что-то не так? – быстро спросила она.

– Я должен знать, что «так», чтобы ответить, что «не так». Кем ты должна была стать?

– Бойцом-спец… кажется.

– Кажется?

– Мне никогда об этом не говорили. – Ким не отводила глаз от его руки. – Я думаю, что бойцом-спец… у меня есть… был дружок. Его программировали на бойца, так вот, у нас оказались общие программы обучения.

– Оружие, рукопашный бой, тактика и стратегия? – Алекс убрал ладонь.

– Да…

– Странно. Ты знаешь, что кожа бойцов, к примеру, меняет свой состав и приобретает легкий сероватый оттенок?

Ким нахмурилась:

– По-моему, даже красиво!

– Не спорю. Но с тобой этого не произошло. И всех остальных признаков нет.

– Что-то пошло неправильно? У меня не закончился метаморфоз?

Она действительно испугалась.

– Может быть, и нет. В рамках каждой специализации есть свои группы. Я не знаток боевых трансформаций… тебе придется показаться врачу. Садись ешь.

Ким ела быстро, и в этом не было ничего удивительного. Скорее поражало, что она ухитрялась есть изящно, даже красиво.

Алекс доел яичницу, выпил кофе и подошел к экрану. Лист с документацией на корабль дожидался его в лотке принтера.

Он начал читать в полной уверенности, что его ожидают неприятные сюрпризы.

Читал – и впадал все в большую и большую растерянность.

«Зеркало» было многофункциональным кораблем звездного класса. Чем-то средним между прогулочной яхтой и пассажирским кораблем, с биокорпусом, хорошим оснащением, приличным вооружением, более чем удачными двигателями. Мечта, а не корабль. Экипаж до шести человек, количество пассажиров в два раза больше. Пожалуй, Алекс не отказался бы от этого контракта, даже будь у него время хорошенько подумать. Капитан, да еще с правом на собственный подбор экипажа…

– Ну не бывает такой удачи… – пробормотал он.

– Алекс, а откуда у тебя деньги? Ты вчера был на нуле.

– Нашел, работу. – Алекс сложил лист, спрятал в карман куртки. – Ким, откуда ты родом?

– Издалека.

– Понятно. У тебя; есть куда пойти в этом городе? Где жить, чем зарабатывать на хлеб?

В ее глазах вновь появился легкий испуг.

– Нет. То есть да… но я бы не хотела.

– Понятно, – повторил Алекс. – Мне надо сейчас уйти. Ты можешь остаться здесь. Дождаться меня или просто отдохнуть и исчезнуть.

– Я… дождусь. – Девочка опустила глаза.

– Ладно. Давай кредитку, я перекину немного денег. Тебе стоит переодеться.

– У меня нет кредитки.

– А идентификатор? Хотя бы детский?

– У меня нет никаких документов.

Одной нелепостью больше – одной меньше… Алекс подошел к экрану и перевел часть денег на счет гостиницы, открыв кредит. Сказал:

– Все-таки закажи себе одежду. И постарайся есть чаще. Не слишком помногу, но часто.

– Я знаю.

Алекс кивнул и больше ничего говорить не стал. Ни о необходимости интенсивной физической нагрузки в первые дни после метаморфоза, ни о возможности головокружения и потери сознания, ни о пользе сауны, которая есть в отеле.

– Заблокируй за мной дверь, – попросил он.

Ртутное Донце колонизировали двести лет назад, кажется, с самой первой гиперканальной станции, построенной на Луне в середине двадцать первого века. В информационной сети наверняка можно было получить подробную информацию, но она в общем-то Алекса не интересовала. Какая разница, что за станция, вслепую шаря в океане гиперпространства, вывела канал от Земли к Ртутному Донцу?

В любом случае планета не избежала судьбы, общей для всех первых земных колоний. Она была форпостом, где посреди бескрайних джунглей закладывались поселки, гарнизоны, заводы. Вначале – осторожно, потом, когда выяснилось, что местная природа беззащитна перед человеком, – все более активно. Поток эмигрантов, хлынувший с перенаселенной Земли, массовое клонирование младенцев, увеличившее прирост населения в десятки раз выше нормального, – все это было обычным делом.

Вот разве что колонии никак не удавалось сбросить с себя ярмо промышленного гиганта. Слишком много полезных ископаемых, слишком развитая инфраструктура. Планета задыхалась в отходах, но алчность пока перевешивала. По мнению Алекса, это могло продолжаться еще лет двадцать – тридцать.

Он вышел из «Хилтона», избежав взглядов любопытного портье – тот успел смениться. На улочке чуть в стороне от отеля скучали в своих колымагах несколько таксистов.

– В порт, – садясь рядом с водителем, сказал Алекс.

– Космопорт? – зачем-то уточнил водитель, благообразный натурал средних лет.

– А что, есть другие?

– Аэропорт… к северу – речной порт… – выруливая с обочины, начал перечислять водитель. – Да и космопортов у нас вокруг города три.

– Центральный гражданский.

– Угу. – Водитель вогнал машину в жиденький транспортный поток, пробежался по сенсорам маршрутизатора и убрал руки с руля. На взгляд Алекса – слишком самонадеянный поступок, старая система автоуправления машины не вызывала ни малейшего доверия. Но он не стал протестовать.

Несколько минут они ехали молча. Против ожиданий, машина шла ровно, выдерживая дистанции и не дергаясь попусту.

– Издалека? – поинтересовался водитель.

– Да. С Земли.

– Был там, – с заметной гордостью сообщил водитель. – Хорошая планета, опять же – прародина… Но у нас лучше.

– Дома всегда лучше, – дипломатично ответил Алекс.

Он хорошо знал нравы колоний. Либо полное самоуничижение и преклонение перед Землей, либо гордо выпяченные подбородки и старательная слепота.

– Я в армии служил, – сообщил водитель. – Четыре года. Сержантом вышел… вот. У нас были учения на Земле. Три недели.

– Правда?

Алекса абсолютно не занимали ратные подвиги водителя, заключавшиеся наверняка в паре миротворческих акций. И обстоятельства, при которых тот побывал на Земле, – тоже.

Но вежливость требовала поддерживать разговор.

– Ну да. Целых три недели. Мы были в этой… как ее… Америке.

– В Северной или Южной?

– А их две? – Водитель засмеялся, чистосердечно признавая свое невежество. – Там холодно было. В Северной, наверное? Мы еще летали охотиться на этих… пингвинов. Недалеко, через пролив махнешь на боте – и оттягивайся. Только не подумайте, все честно, по лицензии.

– Не люблю охоту.

– Вот и зря. Самая мужская забава. Война и охота… но война – это опасно.

Алекс с трудом сдержал, улыбку. Очень героический и мужской подход.

– Кстати… а можно оплату вперед… – Водитель еще раз окинул его взглядом и, видимо, усомнился в кредитоспособности. Тоже забавно. Либо требуй денег сразу, либо терпи…

Достав кредитку, Алекс активировал ее. Глянул на мелькнувшие на счетчике цифры. Вполне разумная цена.

– Спасибо, – ничуть не смутился водитель. – А что в космопорте интересует?

– Я пилот.

– А… ну… – Водитель принужденно рассмеялся. – Разве натуралов берут в пилоты?

– Я спец. У нас практически нет внешних отличий.

– Меняют-то многое?

– Хватает. Вот если мы сейчас врежемся во встречный грузовик… – при этих словах Алекса водитель торопливо глянул на дорогу и даже коснулся руля, – то тебя размажет в лепешку. Слишком сильная перегрузка. А я скорее всего уцелею. И выберусь из машины на собственных ногах.

– Веселый ты парень… – Водитель все-таки оставил руки на руле. – Одежонка у тебя… не пилотская.

– Так случилось. Ничего, переоденусь.

– Да еще татуировка твоя… Вот, глянь, как мне в армии накололи!

Алекс задумчиво посмотрел на руку водителя. Каждый палец украшало изображение обнаженной девицы. На мизинце – кокетливая нимфетка, на безымянном – пышная негритянка, на среднем – длинноногая белокурая модель, на указательном – обвившаяся вокруг столба стриптизерка, на большом – присевшая в странной позе азиатка. На самой ладони возлежал бравый вояка в силовой броне и при этом почему-то в парадном берете. Даже спина вояки выражала пресыщенность и задумчивость.