П.Лукьянчук
      Девятая жизнь
      Лучше быть, чем казаться
      Неизвестный полковник
      Ген. Штаба
      Писк. Визг. Крик. Рев.
      Он машинально поднял голову и открыл глаза. Будильник надрывался уже минут 20, пытаясь поднять это ненавистное ему тело, заглушающее его своим храпом. Он выключил будильник, умылся, натянул брюки и побежал пить кофе. Кофе оказался пережженным и противным на вкус. Вместе с мутно-коричневой бурдой к нему в голову начали приходить мысли. Мысли о глобальных проблемах развития общества вскоре сменились более мелкими - о работе и месячном отчете. Он надел рубашку, галстук, пиджак и пальто, закурил сигарету и вышел из дому.
      Дул холодный октябрьский ветер. Он шел к метро, не замечая ничего вокруг. "Газеты! Пирожки! Беляши горячие!" - кричали ему вслед, но он не слышал. "Ну что за скучная и однообразная жизнь" - подумал он надкусывая беляш, который машинально оказался в руке как возмездие за две желтых монеты, упавшие на лоток продавца. Беляш оказался безвкусным, как и все дни, которые он проводил с начала сознательной жизни, и которые ему суждено было терпеть до ее конца. "Выбросить бы тебя, сволочь эдакую" - сказал он беляшу. "Думаешь, поможет?" - спросил кусок теста с небольшим количеством мяса третьего сорта. "Думаю поможет" - ответил он и швырнул беляш в мусорную корзину.
      - Мужчина, зачем же вы засоряете улицы? - раздался звонкий голос явно принадлежащий существу не из этого мира. Урны рядом не было. Продукт быстрого питания валялся на чисто подметенном асфальте, который до этого был завален битым стеклом и прочими дарами царей природы. Он резко обернулся. Он проснулся окончательно. За ним стояла спортивно сложенная девушка в коротко обрезанных джинсовых шортиках, и прозрачном топике. Дул холодный октябрьский ветер. Он остолбенело смотрел на нее, не зная что ответить.
      - Я... ээээ... я... девушка, вам не холодно? - наконец выдавил он, и в ответ беляш крикнул с асфальта: "Идиот! Ну кто же так знакомится! Сейчас она развернется и уйдет, пожав плечами". Он еле удержался от искушения пнуть беляш ногой.
      - Странно... Я хотела спросить у вас, не жарко ли вам... - девушка соблазнительно улыбнулась, облизав губки.
      - Простите, но сейчас конец октября!
      - Это не важно.
      - То есть как это не важно? - изумленно спросил он.
      - Идемте со мной, и вы все поймете.
      - Но... но у меня месячный отчет... Я опаздываю!
      - Послушайте, вы сами пять минут назад жаловались на скучную жизнь. Ведь так?
      - Я... ну в общем да...
      - Тогда идемте, я вам все покажу, - девушка взяла его за руку - юная красавица в пляжном наряде мужика средних лет, дрожащего от ветра в истертом пальто, и они пошли по улицам города, и прохожие равнодушно проходили мимо, и никто не обернулся.
      Она привела его в какую то подворотню. Он уже не понимал где он и что с ним происходит. Девушка остановилась и обняла его, прильнула к нему, и впилась в его губы горячим поцелуем. И в этот момент он услышал шаги, потом острую боль в голове, а потом звук удара. И сознание провалилось в бездну.
      ВСПЫШКА.
      Он шел по грязным улицам города, помахивая ободранным хвостом. "А когда то он был пушистым и мягким" - подумал он. Его несчастье заключалось в том, что он родился у обычной дворовой кошки от толстого домашнего ангорского кота, который достал хозяев своими криками, и они таки выпустили его погулять. Его несчастье было в том, что папу вовремя не кастрировали, и он был интеллигентом в душе, и бездомным бродягой в жизни. Он был чужим в этом проклятом огромном городе, он был никем и ничем в нем, и каждый такой же нищий, считающий себя сильнее, кусал, грыз, бил, и издевался над ним. Собаки и люди. Для него они были не идентичны. Собаки всего лишь вырывали последний кусок у него изо рта, а люди... Нет, люди до такого не опускались. Они добывали еду в других местах. Свою еду они пили из стеклянных бутылок, иногда совмещая трапезу с небольшим количеством традиционной для кошек еды. А затем, насытив свою утробу, они издевались над ним и ему подобными - вешали, пинали ногами, бросали в огонь...
      Ему сегодня везло, как никогда в жизни - он нашел на помойке выброшенную кем-то гнилую рыбу, и успел вовремя ее съесть. А потом был кусок хлеба, покрытый плесенью. Ему везло сегодня, что он не подох.
      Он шел мимо домов и балконов, и иногда встречал презрительные взгляды беленьких вымытых кошечек, надменно глядящих вниз. "Фи!" - говорили они, "Как уважающий себя кот может до такого дойти!". Да, он уважал себя. Поэтому не обращал на них внимания, и не спеша, шел мимо. Спешить ему было некуда, так как он все равно не знал куда спешить.
      Вдруг одна из пушистых "фифочек" спрыгнула с балкона первого этажа и подошла к нему.
      - Привет! - промурлыкала она, - ты откуда?
      - Из города, - ответил он.
      - А где твой дом? - спросила она.
      - Весь город - мой дом.
      - Ты кот мэра? - радостно воскликнула кошечка, - А почему тогда ты такой грязный? С тобой что-то случилось?
      - Мне надоело быть котом мэра, и я хочу жить сам по себе, - ответил он, проклиная в душе себя, ее, город, мэра, и свободную жизнь.
      - Ой, как интересно! Я тоже хочу жить сама по себе! Идем гулять вместе!
      Ответить он не успел. Из подъезда выбежали люди - мужчина и женщина.
      - Марианна! Марианна! - кричали они. - Где же ты, детка!
      - Спрячь меня от них! Я не хочу домой! - захныкала его новая знакомая. Но было поздно. Мужик, увидев его, схватил палку, и больно ударил по спине. Женщина схватила кошку на руки и принялась причитать:
      - Детка моя, он тебя обидел? Напугал? Милый, дай ему! Дай! Еще!
      - Не смейте! Он кот мэра! - кричала кошечка, царапая хозяйку и вырываясь. Но ее никто не понимал. Люди вообще редко понимают котов, а такие - уж тем более.
      Мужик бил его палкой и ногами. Он уже не мог ни вырватся ни убежать не было сил. Хрустели и ломались кости, и в конце концов он упал, обессиленный, и не мог даже дышать...
      ВСПЫШКА.
      Он упал с кровати и пришел в себя. С сознанием вернулась боль. Острая боль во всем теле. Видения сменились реальностью, которая не обещала ничего хорошего. Сказать, что ему ломило кости - это значило не сказать ничего. Ему казалось, что кости раздроблены испанским сапогом инквизиции или, на худой конец, танковыми гусеницами.
      Он посмотрел на календарь. Среда. Интересно, какой недели. Ага. Пацаны обещали еще позавчера намутить. Им проще - они еще не на системе. Они могут ездить по городу мутить деньги и покупать на них то, что нужно загибающемуся молодому организму.
      Он посмотрел в зеркало. Оттуда ответила кривой улыбкой рожа шестидесятилетнего старика без зубов. "Сколько же мне лет?" - подумал он, "24 или 25?". Впрочем разницы не было, так как биологический возраст в данном случае давно обогнал паспортный.
      Пацанов не было. Он надел какие-то лохмотья и вывалился из квартиры. Он не мог отличить сон от яви, навстречу шли космонавты в шлемах, пионеры с барабанами, дикие звери, менты...
      Впрочем менты оказались как раз настоящими. "Странно, что не пионеры и не космонавты" - подумал он, машинально поднимая руки и расставляя пошире ноги. Его обыскали, и отпустили бесцельно бродить по ночному городу. "Вот и борьба с преступностью и наркоманией" - подумал он снова. Он хотел к кому-то зайти, только не помнил к кому нужно, и шел по проспектам, сверкающим неоновой рекламой, и по темным переулкам, где добропорядочный гражданин никогда бы не отважился пройти. Впрочем, вид у него был такой, что отшатывались все алкоголики района, а шпана и гопники давно его знали, как знали и то, что в карманах у него всегда пусто.
      Он не знал уже, где настоящая жизнь - та ли, которую он видит сейчас, или та, которая приходит к нему в счастливые моменты этой. Впрочем, вторая была более интересной и насыщенной приятными событиями. Первая же свелась лишь к поиску врат в ту прекрасную усыпанную счастьем страну, в которой он сегодня уже отчаялся побывать.
      Завязать он уже не мог. Он был чужд этой жизни, так как проводил в ней слишком мало времени, и она отторгла бы его, смоги он каким-то чудом отказаться от второй. А жить здесь нищим догнивающим стариком он не хотел.
      - Что ищете, молодой человек? - спросил очередной мент, который при более пристальном рассмотрении оказался не ментом вовсе, а очаровательной стройной девушкой в коротких шортиках и топике. Ее плоский живот поблескивал в неоновом свете. "Я ее уже где-то видел" - подумал он, и спросил вслух, обращаясь неизвестно к кому:
      - Где я?
      - В городе N, - ответила девчонка.
      - Это сон или явь? - хрипло спросил он.
      - Я сама ищу ответ, - произнесла она, соблазнительно улыбаясь и облизывая губки.
      - Я знаю ответ - уверенно произнес он.
      - Я не уверена, что ты его знаешь. Но будь по-твоему. Ты должен пройти через все это.
      Он определенно видел раньше эту девчонку, но не помнил, где именно, и в какой из двух своих жизней. Но сейчас она предлагала ему пропуск во вторую, ставшую для него Первой. И он принял его.
      Он сел на лавочку рядом с ней, перетянул руку жгутом, и вмазался. И ему стало хорошо-хорошо. Срослись раздробленные кости, и уже не гусеницы танка, а эта милая незнакомка лежала на нем, сбрасывая топик, и подставляя возбужденные соски его поцелуям. И он не знал, какая это жизнь, и ему было все равно. А потом исчезла она, и весь город, и весь мир. И грезы пришли к нему, сменив реальность.
      ВСПЫШКА.
      Он откинулся в мягком кожаном кресле директора совместного предприятия. Осмотрел роскошную мебель, свой костюм от Версаче, часы "Ролекс", и подумал: "А эта моя жизнь таки удалась". Во время падения социалистической системы и идей исторического материализма, он, как и многие его коллеги по партийной работе увлекся помимо предпринимательства, кооперативов, и срывания шальных кушей, также идеями духовного развития. Однако в отличие от ходящих в церковь и крестящихся левой рукой бывших ответственных товарищей, наш герой увлекся идеями Востока. Поэтому он верил в реинкарнацию, карму, переселение душ, и все прочее, во что там у них полагалось верить. Недавно он побывал у самого популярного в городе экстрасенса, и тот, приняв небольшое пожертвование, составлявшее примерно одну-две годовых зарплаты средней руки инженера или врача, провел с бизнесменом спиритический сеанс. При этом клиент после дозы снотворного и пяти часов "общения с высшими силами", узнал, что прожил всего девять жизней, при этом эволюционировав от индийского дождевого червя до директора совместного предприятия. В следующей жизни ему как минимум обеспечен пост президента, а если он будет жить праведно, и почаще жертвовать на духовные нужды , то возможно достигнет нирваны. Поскольку вопрос о пожертвованиях экстрасенс выделил особо, то клиент расстался с еще одной годовой инженерской зарплатой, и окрыленный, умчался на 600-м "Мерседесе"...
      ...Он снял трубку телефона, отдал новые распоряжения начальникам отделов, и налил себе коньяку. С третьей рюмкой пришло явное желание нирваны. Он понимал, что до настоящей еще далеко, так как надеялся еще долгие годы помучится на грешной земле в грешном же кабинете. Поэтому нажал кнопку вызова секретарши.
      Вошла незнакомая девушка, спортивного телосложения, в коротких шортиках и прозрачном топике. Он открыл рот, собираясь выговорить за форму одежды на рабочем месте, но вдруг осекся. Это не была его секретарша. Эту девушку он где-то видел раньше, но не помнил где. Возможно потому, что он был деловым человеком и не имел привычки запоминать всех девиц, с которыми общался, а возможно они встречались в одной из прошлых его жизней...
      - Простите, вы кто такая? - как можно мягче спросил он, - Где Марина?
      - Вы разве не знаете? - ответила девица, - Марина лежит в больнице, и попросила меня ее подменить. Сказала, что вы поймете... - девушка соблазнительно улыбнулась, облизав губки.
      - Вообще то у нас это не принято, как не принята и такая форма одежды... - он терял самообладание. По ее манере держать себя он вдруг ощутил, скорее даже интуитивно, что она не простая девка, ищущая денег и секса. В чем-то она держалась выше его.
      - Лично вас не устраивает эта одежда? - деловито спросила девица.
      - Да в общем-то... устраивает.
      - Вот и отлично. Налейте мне коньяку. Нет, лучше вина... Если у вас оно имеется.
      Он налил ей бокал вина, и они выпили.
      - Почему вы нажали эту кнопку? - спросила девушка. - Вам ведь не просто захотелось потрахаться. Ведь так?
      - Нет, мне просто захотелось потрахаться, - ответил он, пытаясь перехватить инициативу.
      - Врете. И в первую очередь себе. Что вы подумали, увидев меня? Можете не отвечать мне. Ответьте себе на этот вопрос.
      - Я не могу на него ответить. Ни себе, ни вам. Я вижу, что вы знаете больше чем я. Давайте еще выпьем.
      Они снова выпили.
      - Как вы прошли через охрану? - спросил он, делая последнюю попытку удержаться в роли директора компании.
      - Спросите у них, видели ли они меня.
      - Вас невозможно не заметить.
      - Возможно. Ты даже не представляешь себе насколько это возможно...
      - Но это ведь нереально!
      - А что есть реальность? Ты знаешь? - спросила она.
      - Ну, реальность это... ну к примеру мы с тобой сейчас.
      - Ты еще ничего не понял. Ты еще не созрел. Позже ты поймешь, что рациональность всего лишь часть иррационального мира. И этот мир может содержать множество рациональных миров. А пока... иди ко мне, милый...
      Он смотрел, как она сбрасывала топик и шортики, и уже голая, тугая и налитая, приближалась к нему. Он обнял ее, но она оттолкнула его руки, и ему ничего не оставалось, как откинуться на диван и ждать... Он хотел ее, а она играла с ним, как кошка с мышкой, лаская и отстраняясь, обдавая поочередно жаром тела и холодом взгляда. Наконец он не выдержал, повалил ее на диван, и вошел в нее так резко, будто он несколько лет не знал женщин. Она стонала и извивалась в его объятиях, царапала его спину, ее крепкие ноги обвили его ягодицы, и он ощутил ее частью себя, а себя - частью ее. И исчезли все кабинеты, должности и банковские счета. Они растворились друг в друге, и он достиг нирваны...
      Когда он пришел в себя, то не нашел ее рядом. И он открыл глаза, и увидел ее, уже в одежде. И черный маленький пистолет, направленный на него.
      - Ты классный мужик. Это от меня, - она улыбнулась, но лишь на мгновенье. - А это тебе привет от Кирпича.
      Он увидел движение ее пальца, а потом уже ничего не видел и не слышал.
      ВСПЫШКА.
      Он снял шлем виртуальной реальности, и вытер вспотевший лоб.
      - Ух! Надо же такую программу выдумать! Хорошо, что это не наяву было...
      - А что такое "наяву", - раздался звонкий голос.
      - Что ты говоришь, Шурик? - спросил он, и обернулся. Шурика не было. Вместо него в соседнем кресле сидела девчонка, явно постарше, в топике и коротко обрезанных шортах.
      - Ух ты! - сказал он. - А где же Шурик?
      - Он тебе так нужен? - томно спросила девушка, соблазнительно улыбаясь и облизывая губки.
      - Вообще-то... я хотел бы знать где он...
      - Ты часто бываешь в подобных клубах? - спросила девчонка.
      - Не очень. Но иногда меня туда очень тянет, - почему-то ответил он.
      - Что ты собирался делать после игры?
      - Вообще-то идти домой делать уроки...
      - Пойдем, прогуляемся, - предложила девушка.
      Он был шокирован. Такая обалденная девчонка предлагала ему прогулятся. Он всю жизнь мечтал о такой девушке, казалось, что он раньше видел ее, возможно во сне.... И все же он чувствовал, что что-то здесь не так.
      Тем не менее, они шли по парку, держась за руки, как двое влюбленных. Они долго молчали, наслаждаясь весенними пейзажами, и он чувствовал какое-то странное спокойствие, чего с ним прежде никогда не случалось. За свои 16 лет он ни разу не ощущал подобное, по крайней мере, за сознательные годы жизни. Ему вдруг показалось, что так все и должно быть, что он всегда ждал ее, искал ее, точнее даже не ее, а что-то необъяснимое, лежащее за пределами его сознания. За полчаса прогулки он повзрослел больше чем за все годы своей короткой жизни. Они шли дальше, и по всем законам логики, парк давно должен был закончиться. Однако они продолжали идти по аллее, и он потерял счет времени и пространства.
      - Куда она ведет, эта аллея? - спросил он.
      - А ты разве здесь первый раз?
      - Раньше она была не такой, - спокойно произнес он.
      - Когда - раньше?
      - Раньше. Пока не пришла ты.
      - Ты что, всерьез считаешь, что я изменила длину аллеи, - улыбнулась девушка.
      - Не ты. Все изменилось. И тебя не было в моем мире. Точнее ты была где-то рядом. Но не здесь. Не в этом мире.
      - Мальчик мой, ты ведь знаешь, что это нереально, - сказала она.
      - А что такое реальность? - спросил он.
      - Я ждала этого вопроса. Я ждала его дольше, чем ты можешь себе представить. И наконец ты задал его.
      - Но я не знаю ответ на этот вопрос.
      - Ответа не существует, как не существует и реальности. Мы называем реальным мир, в котором находимся в данный момент. И те миры, в которых мы находились раньше, которые мы помним, как сон, как игру, как видение, мы называем выдуманными...
      - Но стоит нам туда попасть, и мы так не считаем. Ведь так?
      - Да, мой мальчик, именно так. Мы ощущаем себя "пупом земли", считаем, что мир вертится вокруг нас, и поэтому все, что видим, называем нормальным и рациональным. А вполне возможно, что мы сейчас спим, и проснувшись, назовем реальностью абсолютно другой мир...
      - Или я сижу сейчас в клубе, в шлеме, и потом, когда я его сниму, все будет совершенно другим. Ведь так? И аллея станет такой длины, как она была?
      - А ты знаешь, какой она была? Ты не думал о том, что когда ты снимешь шлем, или проснешься, ты увидишь, что нет никакой аллеи. И ты будешь в другом городе, или в другой стране. Ты можешь быть чернокожим джазменом, или монгольским ханом. Тебе этого не узнать.
      - То есть мое сознание ограничивает мое восприятие мира?
      - Откуда такие мысли в 16 лет? - спросила она.
      - А может быть мне вовсе не 16 лет. Ты знаешь, сколько времени мы идем? - спросил он.
      - Я рада, что ты понял то, что я хотела тебе показать.
      - Я понял, что бытие не определяет сознание.
      - Немного не так. Определяет сознание только относительное бытие. Мир, который существует относительно тебя в данный момент, определяет твое сознание. Ты живешь относительно окружающего тебя мира. Но есть ли это бытие абсолютным?
      - То есть, вижу ли я всю плоскость координат?
      - И даже не плоскость и не пространство. Ты не знаешь даже размерности этих координат, так как находишься в небольшой ограниченной их области.
      - И я не знаю, в какой области именно.
      - Ты совершенно прав, мой мальчик. Эта система координат и есть абсолютное бытие, и твоему сознанию не под силу понять его. Эта система и есть наш мир, который ты видишь изнутри, из своей маленькой области чисел, которые ты называешь рациональными. И куда бы ни сместилась эта область, ты все равно назовешь ее рациональной, ибо она окружает тебя.
      - То есть, чтобы познать мир, мне нужно посмотреть со стороны на все числа? Увидеть все области?
      - Да. Грубо говоря, ты должен увидеть мир со стороны. Иначе ты можешь лишь соприкасаться с другими областями, и на точках соприкосновения строить догадки, гипотезы, верить, или не верить. Но знать наверняка ты не сможешь никогда.
      - Я все понял. Идем обратно. Я хочу в клуб.
      - Это будет долгий путь.
      - Нет, дорога обратно будет короткой. Мы сами не заметим, как придем.
      - Откуда ты это знаешь?
      - Потому, что это моя реальность. И моя область координат.
      - Тогда идем.
      Они повернули обратно, и за несколько секунд оказались у входа в клуб. Она надела ему шлем виртуальной реальности, и запустила программу.
      ВСПЫШКА.
      Писк. Визг. Крик. Рев.
      Он тяжело поднялся с постели, и с пятого раза попал по кнопке отключения будильника. Голова раскалывалась, и очень хотелось пить. Он умылся, побрился, и сварил кофе. Кофе оказался пережженным и противным на вкус. Он достал из холодильника бутылку минералки, и принялся пить большими жадными глотками человека, неделю прожившего в пустыне. Он вспомнил свой сон. "Какой только бред с похмелья не приснится!", - подумал он, качая головой, и закуривая сигарету. Горький дым заставил работать хмельной мозг, и к нему начали приходить мысли. Мысли о глобальных проблемах развития общества вскоре сменились более приземленными, и он вспомнил о месячном отчете. Он быстро надел брюки, рубашку, галстук, пиджак и пальто, и вышел из дому.
      Дул холодный октябрьский ветер. "Газеты! Пирожки! Беляши горячие!", кричали ему вслед, но он ничего не замечал. Он надкусил беляш, попавший к нему в руки, как жестокое возмездие за две желтых монеты, брошенные на лоток продавца, выругался, и швырнул сие кулинарное чудо в ближайшую урну. Так он поступал каждое утро. Беляш в урну не попал, как не попадал туда каждое утро, и звонко шлепнулся на асфальт.
      - Мужчина, ну зачем же вы засоряете улицы?! - раздался возмущенный голос. Он резко обернулся, и увидел дворника в ватных штанах и телогрейке, подметающего асфальт. Он извинился, и зашагал к метро. Его ждал месячный отчет...