Татьяна Луганцева

Женщина-цунами

Глава 1

Яна Цветкова разглядывала себя в зеркало через увеличительную лупу с большой неприязнью, так смотрят на себя женщины, у которых появились первые морщины.

– Да… выгляжу лет на 100, хотя всего 30. «Гусиные лапки», носогубные складки… какая мерзость. Девчонки на работе говорят, что надо выбирать: или худая фигура и лицо как грецкий орех, или дородное тело и налитые, «кровь с молоком», щеки.

Яна была высокая и худая, даже костлявая. Узкое лицо с острым подбородком, впалые щеки, упрямо сдвинутые брови, большие лучистые голубые глаза и ужасный характер. Благодаря привлекательной внешности она легко два раза выходила замуж, а благодаря характеру Яна так же легко два раза разводилась.

Родилась и жила Яна в провинциальном, хотя и областном, городке средней полосы России. Располагался он недалеко от столицы, вытянувшись вдоль Волги по двум берегам, соединенным тремя мостами.

Воспитанная в семье «не строгих правил», Яна с детства была предоставлена сама себе. Ее мать считала себя великой актрисой, чью жизнь загубил ничтожный пьяница, то есть отец Яны, который работал плотником в ТЮЗе. Именно там играла свои суперроли Царевны-лягушки и Бабы-Яги ее мать. Отец Яны внешне был мужчина колоритный – высокий, голубоглазый, а характером отличался крайне мягким, вследствие чего сразу оказался под каблуком у жены. Днем на работе он чинил трухлявые доски провинциальной сцены, а вечером на кухне напивался и тихо стругал табуретки на продажу. Все знакомые звали его «папа Карло». Ирония судьбы заключалась в том, что его на самом деле звали Карлом. Так назвала его бабушка Яны в честь итальянского юноши, с которым познакомилась в Москве, будучи на очередном съезде комсомола. Времена были суровые, влюбленным пришлось расстаться. Через пять лет бабушка вышла замуж, родила Карла, но перед смертью призналась, что всю жизнь любила своего итальянца.

Яна не была закулисным ребенком, несмотря на то что мать часто брала ее с собой. Девочка часами просиживала на бутафорных пнях и тронах, с тоской наблюдая за тем, как немолодые уже люди скачут по сцене в образах Конька-Горбунка да Иванушки-дурачка.

– В кого она у тебя такая бука? – один раз жеманно поинтересовалась стареющая актриса, тряся хвостом Жар-птицы. Яне не понравилась такая фамильярность, и она недолго думая подожгла хвост Жар-птице. Зрители были в восторге от того, как она металась по сцене с огромным факелом. Да… это была ее звездная роль. Был в этой истории и положительный момент: Яне уже не надо было ходить с матерью на работу, вернее, даже запрещено. У Яны появилось много свободного времени, которое она проводила за чтением книг, на дискотеках в «крутых» компаниях. В тот период вид у нее был устрашающий. Как и большинство молодых людей, она выражала протест внешнему миру, то есть ходила с всклокоченными волосами и большим железным крестом в ухе. Все ее знакомые девчонки рано начали встречаться с парнями, а Яна, несмотря на грозный вид, ждала своего принца на белом коне, а его все не было. Принц возник в образе кумира местной молодежи диск-джокея Юрика, который денно и нощно сидел за пультом и ставил «клевые» записи. Все считали его крутым парнем, девчонки с замиранием сердца смотрели на него во все глаза, посмотрела большими глазами на него и Яна. Он был сражен, но не сразу. Сначала он думал, что она тоже будет стоять у сцены за его автографом. Когда этого не случилось, он сам подошел к ней с автографом и номером домашнего телефона… В общем, свадьба была предрешена. Правда, оказалось, что Юрик ниже ее на голову, когда встал из-за пульта, но это было уже неважно.

Первый стресс Яна получила в школе: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, то есть за семейную жизнь. Завуч, физичка по кличке «нейтронная бомба», трясла пучком седых волос и орала, брызгая слюной, что умрет, а не даст этой «распутнице» аттестат… и правда умерла весной от инсульта, так что аттестат Яне все-таки дали, причем без троек. Учителя утешили себя тем, что не дали ей характеристики, а без нее Яну не должны были принять в высшее учебное заведение. Яна и не собиралась в институт, она хотела поступить в художественное училище и стать вольным художником. На экзамен туда она принесла несколько своих работ (в основном обнаженная натура), чтобы узнать мнение преподавателей. Преподаватели были в шоке – это и было их мнение. Яна тут же поведала им, что она в возрасте пяти лет получила приз за работу «Хочу собаку» на конкурсе рисунков на асфальте, но даже это их не впечатлило.

Семейная жизнь к тому времени тоже дала трещину, так как разговаривать с Юриком без оглушительного рева динамиков, собственно, было не о чем. Яна просто собрала сумку, за неимением другого совместно нажитого имущества, и ушла, оставив ключ. Сказать, что Юрик переживал, – ничего не сказать, он был в отчаянии и слег с сердечным приступом.

Яна, грустная и похудевшая, сидела на койке в больнице у мужа и выглядела сущим ангелом.

– Я и не знала, что у тебя такое слабое сердце… это из-за меня?

– Нет, это врожденный порок.

– Юра! – выкрикнула Яна. – Ты же не можешь всю жизнь сидеть в этом угаре?! Это погубит тебя!

Юрик скромно опустил глаза.

– Ну почему всю жизнь… ты ничего не знаешь обо мне. Я работал наладчиком на шарикоподшипниковом заводе, так что я не пропаду.

Яну открывшаяся «тайная жизнь» мужа настолько ошеломила, что она ушла со спокойной совестью.

Глава 2

Итак, ей было семнадцать лет, когда была закончена ее личная жизнь. Куда идти? Что делать?

– Ты должна получить достойную профессию учителя или врача, – между репетицией новой роли и скандалом с отцом разъяснила ей мать.

Яна вспомнила покойного завуча, мурашки побежали у нее по спине, и она со всех ног помчалась подавать документы в мединститут.

Смазливого вида комсомольский работник оглядел ее поверх очков и строго спросил:

– Почему вы хотите стать врачом?

– Чтобы помогать людям, – без запинки отчеканила Яна, пытаясь смотреть с комсомольским задором во взгляде.

– У вас призвание? Или родители тоже врачи?

– Да! Да! Призвание, – радостно закивала Яна. – И родители тоже… помогают людям. Мама лечит души людей…

– Она психотерапевт?

– Нет, она актриса, а папа… – Яна запнулась, так как отца в то время уже выгнали из театра из-за пьянства и он работал на кладбище, изготавливал гробы.

– Ну, так что у нас с отцом? – напомнил очкарик.

– О! Отец… он тоже помогает людям… у последней черты, так сказать.

– Почему у вас нет характеристики?

– Я ее потеряла, – честно глядя в глаза, ответила Яна.

– Восстановите ее в школе.

На большие голубые глаза Яны навернулись слезы, видимо проявился талант матери.

– Моя любимая учительница, моя классная руководительница, моя, можно сказать, вторая мама, недавно умерла.

Неизвестно, что сыграло свою роль – трогательный вид девушки, длинная коса или скромное платье в горошек (именно в нем мама Яны играла черепаху Тортилу), но документы у нее приняли, порекомендовав походить на месячные подготовительные курсы. Вечером она объявила эту новость дома, на что пьяный отец расхохотался:

– С ума сошла! Тебе ни в жизнь туда не поступить. Иди дворником, вас с метлой не отличить – обе палки лохматые.

Яну это очень разозлило, и она решила поступить назло отцу во что бы то ни стало. На следующий день она взяла с собой свою подругу Асю Кудину и пошла на подготовительные курсы с ней за компанию. Первым пришел физик, что очень насторожило Яну, так как единственной формулой, что она знала, была: путь равен скорости, умноженной на время. Ася тоже округлила и без того круглые карие глаза:

– А зачем в мединституте физика?

– Наверное, чтобы правильно дать разряд, – уверенно произнесла Яна.

– Какой разряд? – ошарашенно спросила Ася.

– Чтобы сердце запустить, я в кино видела.

Между тем к доске рвались абитуриенты, щелкали какие-то немыслимые сложные задачки, где были кубы с гранями из разных металлов, и следовало узнать, по какой грани быстрее дойдет ток. Всю дорогу от института Яна была мрачнее тучи, в глазах стояли кубы из задач по физике. Ася, такая же, как и Яна, высокая и худая, успокаивала ее как могла. Сама она собиралась учиться в Москве на юридическом факультете, так как была отличницей, красавицей, спортсменкой и просто хорошей девчонкой. С Яной они дружили всю жизнь, их звали не иначе как две глисты или два гвоздя.

– Не тушуйся, Ян. Я завтра уезжаю в Москву, а ты обязательно походи на курсы, и все будет хорошо.

Яна рассеянно кивала головой, на самом деле она не появилась на курсах больше ни разу. Тем не менее случай и анатомическая особенность Яны (в виде длинной шеи) позволили ей списать физику у впереди сидящего парня, что-то про изохоры и изобары, и поступить в институт. Через шесть лет Яна получила специальность врача-стоматолога. Первые два года учебы отнимали много сил и внимания, так что Яне было не до личной жизни. На третьем курсе она позволила себе оторваться от учебников и посмотреть по сторонам. Взгляд ее остановился на студенте политехнического института, который часто захаживал к Яниной однокурснице Катьке. То, что их считали женихом и невестой, ничуть не смущало Яну, так как она не собиралась за него замуж, она просто безмолвно им восхищалась. Видимо, сказалось, что первый муж был хлюпиком, а этот был красавец, по нему можно было изучать анатомию. С накачанными бицепсами и трицепсами, он занимался культуризмом, тяжелой атлетикой и другими видами спорта (когда у него только хватало времени на учебу). Он был высокий, поэтому Яна не сразу заметила начинающуюся плешь на кучерявой, коротко стриженной голове, имел выразительные, телячьи глаза и к тому же был старше ее на десять лет. Почему он в таком возрасте все еще учился, Яна тогда не задумывалась… а зря. Звали его, по иронии судьбы, Юрой. Когда он все-таки вы-шел из учебного заведения, то занялся бизнесом. Именно тогда к профессору-медику обратился преподаватель из политеха с просьбой исследовать аспекты влияния чрезмерного поднятия тяжестей на умственные способности человека. Интересно, кого он имел в виду?

Бизнес, как ни странно, у Юры пошел хорошо. Дело, думаю, не в его уме, а в его угрожающем виде. При взгляде на его мускулатуру ему отдал бы последние деньги и нищий, и Папа Римский, не говоря уже о партнерах по бизнесу и конкурентах.

Он переехал жить в Москву, приезжал к Катьке на иномарке, сорил деньгами и по-прежнему был немногословным парнем. То ли за пять лет ему надоела Катька, то ли приглянулись длинные, высветленные волосы Яны, но в Москву он увез ее. Яна боялась дышать, чтобы не спугнуть неожиданное счастье, когда он признался ей в любви. Одно не давало ей покоя: Катька, но узнав, что та вовсе и не расстроена, а называет любимого «толстый, безмозглый болван», Яна обиделась и решила, что Катя его недостойна. В тот же день Яна приняла предложение, и они отгрохали грандиозную свадьбу.

На следующей неделе Яна представила мужа родителям. Мама сказала, шевеля крыльями стрекозы из новой роли:

– Колоритный тип!

Отец, окинув мутным взглядом Юрия, туманно изрек:

– Ого! Много бы ушло сосны…

Не став уточнять, что имел в виду папа, молодожены уехали в шикарную Юрину квартиру в Москве. Работать Яна не пошла, так как у нее все было, и Юра этого тоже не хотел. Сам он целыми днями пропадал на работе, торгуя принадлежностями для машин и лелея мечту торговать новыми «Мерседесами». Денег становилось все больше и больше, а отношения все хуже и хуже. Он ходил словно зомби, с долларами в каждом глазу, Яна не могла вытащить мужа ни в театр, ни на дачу, ни в отпуск. Это превращалось в какой-то кошмар. Бросив заниматься спортом, он обрюзг, а плешь увеличилась. К тому же он не хотел детей. В общем, застав его с секретаршей за занятием по физической подготовке, Яна подала на развод. Тут-то и выяснилось, что Юрий не был таким уж тупицей, или адвокат постарался, но все имущество было оформлено на него. После развода с Яной Юрий продал свою квартиру в Москве, дачу, свое дело и поехал за границу попытать счастье на Западе. Не смог он продать только полуразрушенный деревянный дом в Подмосковье, так как желающих приобрести его просто не было. Эта развалина досталась ему от двоюродной тетки. Его-то Юрий и отдал Яне в пользование, словно в насмешку. Ей ничего не оставалось, как переехать в этот сарай и научиться жить в нем. Не ехать же с позором к родителям?

Когда она уходила, он не отдал ей даже одежду, самодовольно заявив, что все куплено на его деньги.

– Зачем ей мое белье? – удивилась Яна.

– А у вас размеры одинаковые, только лифчики твои ей будут малы! – гоготал Юра.

Уехав за границу, он быстро открыл там две автозаправки и один автопарк подержанных машин. В общем, он стремительно приближался к своей мечте – торговле «Mерседесами», в то время как Яна летела в пропасть.

Глава 3

Яна осталась без денег, без работы, в разваливающемся деревянном доме в ближайшем Подмосковье. На работу по специальности ее не брали, так как Яна долго не работала и ей нужно было снова сдать экзамены, а это требовало денег. Жила Яна на деньги, полученные от продажи половины дома, так как и полдома было невозможно содержать одной. Таких деревянных домишек осталось всего три. С одной стороны к ним подступала болотистая роща, где строить было нельзя, с другой стороны «новые русские» скупили все земли и возвели свои дворцы. В эту же сторону вела единственная дорога к автобусной остановке и продуктовому магазинчику.

Спасало Яну только то, что она дружила со своими соседями по «домам по несчастью», как они выражались. В самом дальнем жила баба Нюра лет восьмидесяти пяти, давно схоронившая мужа и сына по причине «короткого мужичьего веку». В другом доме жила с двумя несовершеннолетними детьми от разных мужей Лидия, продавщица из магазина на остановке, в общем неплохая женщина, но пьющая. Она с неприязнью относилась к «новым русским», возмущаясь:

– Что идут ко мне с недовольными лицами? Отоваривались бы в своих супермаркетах.

Поэтому Лидия всегда припрятывала лучшие продукты и свежий хлеб для своих, бедных, как и она.

Свои полдома Яна продала паре беженцев из Чечни – жизнерадостному крепкому Ивану и тихой, спокойной Марии. Они всю жизнь жили на земле, поэтому к неудобствам им было не привыкать. Так что с появлением супругов жизнь Яны заметно улучшилась, во-первых, ночевать было уже не страшно, во-вторых, стали заметны мужские руки в доме, в виде починенных калитки, половиц и кранов.

Был, правда, один неприятный эпизод.

Однажды к Яне уже под вечер постучался Иван и попросил аспирин для заболевшей жены. Яна забеспокоилась, провела его на кухню и полезла в аптечку, встав на табуретку. Вдруг она с ужасом почувствовала мужскую руку у себя на бедре. От неожиданности и омерзения Яна покачнулась и упала бы вместе с табуреткой, если бы ее не подхватили сильные руки соседа. Иван что-то жарко шептал ей на ухо и пытался снять кофту, Яна же сопротивлялась как могла, но силы были явно не на ее стороне. Иван был очень здоровый, привыкший работать на земле и ворочать кирпичи на стройке. Кричать Яна не хотела, так как не могла допустить, чтобы это услышала Мария.

– Пусти, подонок, – сквозь зубы шипела она.

– Что ты… что ты… тихо, а то скажу Машке, что ты меня соблазняла, у вас и дружба тогда вся врознь будет. Такая девушка и одна… я же все понимаю и помогу, я же наблюдал, что никто не ходит.

Его потное красное лицо нависло над Яной, чесночный дух вызывал дурноту. Яна нащупала ручку от поварешки и сразу обмякла, перестав сопротивляться. Иван опешил, ослабил хватку – короче, потерял бдительность.

– Ну вот и славненько… вот и молодец… худющая.

Яна взмахнула рукой… После этого раздался звук, похожий на удар колокола. А горе-любовник стоял посреди кухни, не мигая и не реагируя, видимо любовался фейерверком искр, сыпавшихся у него из глаз. Яна, одернув футболку, с тоской подумала: «Все-таки Мария, наверное, услышит. Если бы я знала, что у него такая пустая голова, я бы ударила в другое место».

Когда Яна полностью пришла в себя, она указала поварешкой на дверь.

– Пошел вон! Это было в первый и последний раз. Наблюдал он! Решил, что тебе по морде дать некому! Пошел вон!

Она вытолкнула его за дверь и закрыла засов, так до конца и не убедившись, что он ее слышит. Что-то в идиотском выражении его лица после ее удара и текущих слюнях ее настораживало. Выглянув в окно, Яна увидела, что он еще долго стоял во дворе и смотрел на темное небо. После этого случая все пошло по-старому, только Иван, видя Яну, обходил ее стороной и называл ведьмой.

Глава 4

Единственно, кто еще помогал Яне, была ее подруга Ася, которая все-таки поступила и уже окончила юридический факультет и аспирантуру. Она снимала шикарную квартиру на Ленинском проспекте на гонорары от своих уголовных дел.

Один раз Ася пригласила подругу в тихий уютный бар на обед, недалеко от своей работы.

– Какая же ты глупая, Янка! Я всегда тебе говорила, что в наше время женщина не должна зависеть от мужа. Столько дурочек оказалось в ситуации, аналогичной твоей. Имея подругу без пяти минут адвоката, выскочить замуж по любви и даже не составить брачный договор. Я всегда тебе говорила, что твой тебя кинет. Вид у него был масляный, да и глуп был, как пробка. Не понимаю, чем он тебя привлек? Наверное, сексом.

Яна, убрав со лба челку, рассмеялась:

– Каким сексом? Я и дома-то его не видела.

В эту минуту в бар, громко цокая каблуками, вошла яркая брюнетка. Она окинула быстрым взглядом помещение и прямиком направилась к столику подруг. Ярко накрашенные губы изогнулись в приветливой улыбке.

– Здравствуйте, девочки!

– Катька… – только и смогла произнести Яна, сжавшись на стуле.

– Привет, Катерина, – поприветствовала ее Ася, так как тоже знала ее и добавила: – Чудно выглядишь. Вот мир тесен… что ты делаешь в Москве?

– Я здесь живу. А вы думали, что я все в провинции плачу? Ну да ладно, кто старое помянет… – примирительно махнула рукой Катька и в упор посмотрела на Яну. – Я на тебя зла не держу, так как никогда не любила этого Юру. Он был мне нужен, чтобы вырваться в Москву. Не стало его, нашла другого. Главное – цель достигнута! – блеснула она белыми зубами и закурила, звякнув золотыми браслетами.

– Я же, когда вы уехали, перевелась на лечебный факультет, поняла, что стоматология не мое, и еще училась три года. Удачно вышла замуж и уже три года живу и работаю в Москве. У меня свое дело, свой бизнес, – похвасталась Катя. – А как у вас дела?

Яна что-то проблеяла в ответ, не выдержала, расплакалась и все рассказала (видимо, сказались три рюмки коньяка).

Катька молча курила и слушала.

– Я же говорила, что ни о чем не жалею. Ты, выходит, еще мне и одолжение сделала, уехав с ним.

Внезапно и без того приглушенный свет бра заслонила чья-то тень. Перед столом стояли три бритоголовых братка с бутылкой коньяка.

– Девочки, мы к вам. Разрешите представиться – Серж, Николаич и Паша.

Катя томно повела ресницами:

– Аннушка, Аленушка и Настенька.

– Ага, понятно… ну это… чем занимаются такие красавицы? – спросил, почему-то все время глупо улыбаясь, Серж, взлохматив несуществующие волосы на голове. Ася распрямила плечи и тряхнула густыми короткими кудрями цвета каштана:

– Что за вопрос? Прожигаем жизнь. Вообще-то я адвокат по уголовным делам.

– Вот! – вдруг сильно взбодрился Николаич. – Как раз то, что нам нужно!

Яна с Асей переглянулись.

– А вы, Белоснежка? – промямлил Серж, обращаясь к Яне.

– Я врач-стоматолог.

– Тоже ничего… – обрадовался Николаич и зачем-то полез жирными пальцами в рот, показывая, где у него не хватает мостов.

– А вы, прелестная Кармен? – заискрился Серж, показывая небывалую эрудицию.

Катерина как-то грустно посмотрела на них:

– Я вряд ли пригожусь вам, во всяком случае не сейчас…

– Обещаем, что пригодитесь.

– Я врач-патологоанатом.

Ребята как-то сразу скисли, посерьезнели и, не включаясь в беседу о фламандских живописцах, которую затеяли девушки, удалились.

– Катя, а какой у тебя бизнес? – удивилась Яна.

Катька засмеялась, обнажая белые зубы, которые оказались еще и подозрительно ровными.

– Я директор похоронного бюро «Печальная лилия». Оно досталось мне по наследству от умершего мужа.

– А что с ним случилось?

– Да так… несчастный случай, – туманно ответила Катя и быстро перевела разговор на другую тему. – А у тебя, Яна, теперь кто-нибудь есть?

Яна грустно покачала головой:

– Что-то и не тянет больше. Конечно, иногда становится одиноко…. Но где их взять-то. Встречаются типы, у которых трое детей, а сердце еще свободно. Свободные остались только пьяницы и маньяки, хотя Чикатило и тот был женат.

– Нет, так нельзя. Я что-нибудь обязательно придумаю, – задумалась Катька. – Я тебе своего женишка подсунула, значит, тоже за тебя в ответе.

Примерно через неделю после этого разговора Яна, как всегда, вечером зашла к Лидии в магазин, и та сразу же сообщила ей, что ей звонила какая-то Катерина и просила ее обязательно быть по такому-то адресу завтра в три часа дня. Нельзя сказать, чтобы Яна была очень рада предстоящей встрече, тем более что назначена она была в похоронном бюро, но не прийти и подвести Катю она тоже не могла. На следующий день ровно в три часа она стояла в просторном, прохладном холле похоронного бюро «Печальная лилия». Катерина в строгом черном костюме встретила ее как радушная хозяйка и тут же жарко зашептала ей на ухо:

– Я так рада, что снова тебя вижу, и хочу показать тебе одно тело…

Яна оторопела: или она чего-то не понимала, или, показывая труп, патологоанатомы выражают этим радость встречи. Катерина провела ее в роскошно убранный лентами и венками зал, где посредине утопал в живых цветах красивейший белый под перламутр гроб, с инкрустацией из золотых лилий.

– Ты позвала меня, чтобы я полюбовалась на вашу новинку? Я, к сожалению, мало что в этом смыслю, но все равно очень красиво.

– Ты должна заглянуть внутрь гроба.

– Это делать обязательно?

Катя энергично кивнула головой. Яна вздохнула и осторожно стала приближаться к постаменту по холодным мраморным плитам, звук ее шагов отдавался стуком в висках. Верхняя часть гроба была открыта. На белоснежном шелке показалась худая белая рука с тщательным маникюром и обручальным кольцом. Яна перевела глаза на лицо, и пол ушел из-под ее ног – в гробу лежала она сама.

Когда сознание вернулось, Яна обнаружила свое онемевшее тело… в гробу и с ужасом села, голова сильно кружилась. Показалось озабоченное лицо Кати.

– На, выпей! – протянула она Яне хрустальный стакан со светлой жидкостью.

Стуча зубами о край, Яна глотнула, не задумываясь, и чуть не задохнулась.

– Что это?

– Виски. Пей! Пей!

Виски живительным теплом разливалось по телу Яны, возвращая ее к действительности. Она осмотрела свое ложе… действительно гроб.

– Я что, умерла?

– Если бы я знала, что ты такая чувствительная, подготовила бы тебя заранее, а то чуть головой мраморный пол не проломила, в последний момент успела поймать.

– Так это не я лежала в гробу?

– Да… совсем ты плохая стала. Нет, это не ты лежала, ты сейчас лежишь. Когда я увидела ее, то тоже сначала испугалась и сразу тебе позвонила. Потом, правда, приглядевшись, поняла, что различия все-таки есть.

Яна осмотрела свой черный лакированный строгий гроб.

– А ее в более красивый гроб положила, – плаксиво заметила Яна.

Катя прыснула:

– Ну ты даешь! Она же мертвая, ей заказали самый дорогой гроб. А тебя еле дотащила до первого попавшегося, чтобы привести в чувство. Видимо, ты уже очухалась, давай вылезай, а то весь шелк помнешь.

Яна, шатаясь, вылезла из гроба.

– Хорошо хоть в пустой гроб положила, без соседей. Я хочу еще раз посмотреть на нее.

– Ты уверена?

– Да.

С дрожью в коленках Яна снова вошла в красиво убранный зал. Да, при ближайшем рассмотрении у нее с покойной можно было найти различия, но в общих чертах… скулы, волосы, фигуры… как у близнецов. Катя сопела в ухо.

– При жизни-то она, наверное, отличалась больше, это сейчас она так вытянулась, аккурат с тебя.

– Ну, спасибо, меня, значит, только с покойниками можно сравнивать, – обиделась Яна. – Ты, вообще, зачем меня позвала?! Ну, похожа я на покойную, ну и что? Мало ли у всех двойников. Убедилась бы по телефону, что я жива, да дело с концом.

Катерина хитро прищурила черные глаза:

– Я обещала тебе помочь? Это твой шанс!

– Что, лечь вместо нее? Ты в своем уме? Я лучше поживу в своей халупе, чем буду лежать в золотом гробу. Ну и помогла!

– Ты не поняла. Ты еще не видела безутешного вдовца. А сколько у него денег…

– Что же это за мужчина, который, не похоронив жену, будет смотреть на других?!

– На других нет, но на копию своей жены да! Только ты сможешь уменьшить его горе.

– Катя, ты с ума сошла! Ты предлагаешь кадрить его прямо в похоронном бюро?

– Ты должна его увидеть, они сейчас придут за телом.

– Ну уж нет!

Яна решительно направилась к двери, но вдруг Катя схватила ее за руку и поволокла за бархатную портьеру.

– Тише! Уже идут! Сиди здесь и не вылезай. Если он тебя тут увидит, у меня будут еще одни похороны.

И, запихнув Яну в самый дальний угол, поправляя пиджак и прическу, Катерина рванула навстречу людям, которые, судя по звукам шагов, уже входили в мраморный зал. Яна затаила дыхание и услышала низкий, приятный, несмотря на хрипотцу, голос.

– Добрый день, Катерина Львовна. Я за телом супруги.

– Да! Да! Все готово. Я так сожалею! Так сожалею! Все сделано, как вы хотели.

Яну так и тянуло посмотреть хоть одним глазком на обладателя столь сексуального голоса. Она чуть-чуть отодвинула портьеру и выглянула в зал. У гроба лицом к ней вся раскрасневшаяся стояла Катя. На волосах у нее висела паутина, черный костюм был в какой-то белой вате, нет, наверное, это пыль от портьер. Видимо, плохо у них убирали помещения по углам.

– С вами все в порядке? – ровным голосом спросил мужчина в черном костюме, стоящий спиной к Яне. (Значит, не только она заметила погрешности в одежде хозяйки похоронного бюро.) Яна перевела взгляд на него. Рост примерно сто восемьдесят сантиметров, среднего телосложения, темные волнистые волосы до середины шеи.

– Все в порядке! – энергично закивала головой Катерина, подняв облако пыли. – Просто столько работы, столько мертв… то есть клиентов.

Да, вид у нее был такой, словно она лично моет каждого покойника и ночью во вторую смену строгает гробы.

– Тогда, если вас не затруднит, могу я побыть с женой наедине? На кладбище такой возможности не представится.

Катерина тем временем увидела высунутую физиономию Яны, стала страшно вращать глазами и отряхивать себя от пыли. Переведя глаза на мужчину, она, глупо улыбаясь, попятилась к выходу.

– Да! Да! Конечно, попрощайтесь.

Мужчина проводил ее взглядом, полным сочувствия. Еще бы! Такая работа для женщины. Яна опять спряталась за портьеру. Становиться участником людской трагедии ей не хотелось. Человек думал, что он наедине со своим горем, а тут какая-то тетка за шторой. Яна ожидала услышать прощальные слова, слезы… но в зале царила тишина. Яна аккуратно выглянула из своего укрытия, теперь она видела его в профиль. Мужчина стоял на коленях перед гробом, склонив голову. Белый ворот рубахи подчеркивал смуглость кожи, лицо его было бледным, под глазами пролегли тени. Через всю левую щеку тянулся шрам, по которому текла слеза. Яну удивило то, что Катя называла его красивым. Послышался стук приближающихся каблуков, мужчина резко встал, поцеловав покойную в лоб, и развернулся к двери. Долю секунды Яна видела его лицо анфас и поразилась, насколько оно располагало к себе, несмотря на уродующий шрам. Яна прижалась к стене, чувствуя, что в спину ей уткнулось что-то твердое, холодными руками Яна нащупала ручку какой-то двери, сердце ее бешено колотилось.

«Черт меня принес сюда!»

– Ричард Тимурович, – раздался бодрый голос Катерины, успевшей привести себя в порядок, – катафалк готов, сейчас мои люди вынесут гроб.

Внезапно раздался громкий чих. Яна и сама не ожидала, что сделает это, да еще так громко.

– Что это? – спросил Ричард.

– Там… это… комната…

– Там кто-нибудь есть?

Яна повернула ручку, и дверь открылась, она вела в соседний зал. Здесь не было того торжественного убранства, стоял патологоанатомический стол, в углу раковина и немного в стороне три гроба. Два из них с телами были уже полностью подготовлены к похоронам, третий был пуст. Яна узнала старого знакомого, именно в нем Катя приводила ее в чувство. Тут голос мужчины прозвучал очень близко.

– Катерина Львовна, я пройду сюда, мне надо освежить лицо.

Что ему в ответ лепетала Катя, Яна уже не слышала, так как в глазах у нее потемнело, а в ушах заложило. Она с ужасом смотрела на голые кафельные стены и полы, отмечая отсутствие шкафов, ширм, ящиков, куда можно было бы укрыться. Как Яна очутилась в гробу, она и сама не поняла.

«Как лечь? Набок? Закрыть лицо руками? Нет, наверное, это будет выглядеть неестественно». – И в последний момент она перевернулась на живот.

По звуку шагов Яна поняла, что они уже в зале. Ричард подошел к раковине, зажурчала вода. Потом он скользнул взглядом по помещению и обратился к Катерине.

– Эти люди…

– Да! Да! Их хоронят после вашей супруги.

Сквозь распущенные волосы Яна заметила, как его взгляд остановился на ней, прошелся по ее одежде в пыли, такой же, какая была на директрисе бюро, черные брови его поползли вверх.

– «Да! Неплохо он о нас подумает», – мелькнуло в голове у Яны.

– Тяжелая у вас работа, – издалека начал он. – Говорят, среди работников морга много маньяков…

– О! У нас таких нет, – с блаженной улыбкой ответила Катя.

– Да? – с большим сомнением переспросил Ричард и приблизился к Яне.

– Эта девушка… она еще не готова? Я видел много погибших людей на войне, так что, может, вам помочь ее перевернуть?

– Нет! Нет! Здесь тяжелый случай, собака откусила ей пол-лица, и родственники попросили похоронить ее именно так.

Ричард еще раз посмотрел на лежащую вниз лицом Яну, пожал плечами и пошел на выход, Катерина засеменила за ним. Яна лежала и думала, жива она или мертва, когда вошел санитар помыть руки, а потом присел отдохнуть.

Прошла вечность, прежде чем вернулась Катя, она сразу схватила Яну за руку и поволокла на выход.

– Ну ты, мать, даешь! Я чуть не родила, когда тебя в гробу увидела.

Санитар громко икнул, Катька бросила ему на ходу:

– Это моя знакомая, тяжелый случай, пришлось примерять гроб.

Уже в коридоре Яна, озираясь, спросила:

– Он уехал? Я могу идти?

– Ну, как он тебе?

– Никак.

– Врешь, у него недвижимость за границей, а ездит он на «Mерседесе»… а человек какой… на прощанье мне руку поцеловал.

– Да, человек хороший, а главное – очень любит свою жену.

– Свою бывшую жену! – подчеркнула Катя. – В общем, вот тебе его визитка, действуй и не забывай, что на кладбище с ним поехало несколько цыпочек в кружевных черных платочках, которые ну очень скорбят вместе с ним.

– Катя… я…

– Иди и не дури мне голову, у меня еще двое похорон.

И Катерина, сунув в руку Яны визитку, вытолкнула ее на улицу.

Глава 5

После этого случая Яна долго не могла прийти в себя и избавиться от неприятного чувства, будто она подглядывала в замочную скважину. Еще больше ее раздражало то, что она не могла забыть Ричарда. Закинутая в дальний угол стола визитка притягивала как магнит. Через месяц Яна не выдержала и… дрожащей рукой достав визитку, словно это было что-то живое, прочла: Алисов Ричард Тимурович, несколько рабочих телефонов, сотовый и домашний номера. Уже через полчаса Яна звонила из магазина Лидии своей подруге Асе на работу. Через минуту Ася вошла по компьютерной сети в программу, выдающую полный адрес по домашнему телефону и продиктовала его Яне. Снова целый месяц визитка плюс теперь еще и адрес лежали в столе.

– С этим наваждением пора кончать! – решила Яна. – И я, кажется, знаю как.

Следующим вечером Яна сидела у Аси на диване в гостиной, глаза ее лихорадочно блестели.

– Ася, помнишь, в детстве мы всегда издевались над ребятами, устраивали им всякие проверки, испытания?

– Ты, что, впала в детство?

– Нет, но есть один тип, который должен проявить свое плохое нутро. Он обязан это сделать, чтобы я смогла дальше жить спокойно.

– Почему ты уверена, что у него плохое нутро?

– Потому что у мужчин другого не бывает, а вообще я не уверена, я просто надеюсь на это.

– И тебе станет легче?

– Да.

– Хорошо, что я должна делать? Ой, чувствую, втянешь ты меня в историю.

На следующей неделе Яна, закутавшись в платок, поехала по домашнему адресу Ричарда. Это оказался двухэтажный кирпичный особняк в Юго-Западном округе Москвы, обнесенный кованой оградой. Яна тихо присвистнула. Последующие дни она провела в засаде, засекая время, в которое из ворот выезжал черный «Mер-седес». Сердце при этом противно колотилось. Скоро она знала, когда и по какому шоссе Ричард уезжал из дома. После ей предстояло самое трудное – сдать на права. Яна записалась на курсы вождения автомобиля.

Наконец ранним весенним утром в трех километрах от дома Ричарда на трассе изредка проезжающие машины могли наблюдать седьмую модель «Жигулей» со спущенным колесом и разряженную, с диким макияжем и черными длинными волосами молодую женщину рядом. Часом раньше Ася отдала ключи от своей машины, серьезно опасаясь за здоровье подруги, видя ее в таком виде. Яна между тем взахлеб рассказывала ей свой план.

– Во-первых, я проверю – остановится ли он помочь женщине, во-вторых, если эта женщина проститутка, он не сможет не пристать к ней, в-третьих, он не откажет, если эта женщина сама пристанет к нему.

Ася с неподдельным ужасом смотрела на размалеванное лицо Яны и спутанный, страшный парик.

– Много бы я отдала, чтобы посмотреть, как ты будешь приставать к нему.

– До этого не дойдет, – самодовольно ответила Яна, поправляя сетчатый чулок.

– С кем ты жила, если ты думаешь, что любой мужчина будет приставать к проститутке?

Видя, с каким «мастерством» Яна повела машину, Ася перекрестила ее, хотя верующей никогда не была.

И вот теперь на дороге с собственноручно проткнутой шиной припасенным шилом Яна, замерзнув, стала сомневаться в успехе своего предприятия и с тоской подумала: «Кончится тем, что мне самой придется менять колесо, а потом лечиться от воспаления легких».

Несколько машин проехало мимо. Тут вдали показалась черная машина, по времени это мог быть Ричард, и Яна подняла руку, сердце ее колотилось, так как решалась первая и основная часть плана. Спустя несколько секунд рядом с Яной остановился джип, оттуда высунулась бритая голова, затем вторая.

– Алле, че, колесо поменять надо? А че мы за это будем иметь?

– А сколько вы хотите? – с дрожью в голосе спросила Яна, подсчитывая в уме, сколько у нее с собой денег.

– Ха! Такая красивая девочка и такие глупые вопросы задает.

Скоро оба братка рассматривали Яну со всех сторон, словно это ей надо было поменять колесо. Яна с ужасом осознала свое положение, в которое попала по собственной воле.

«Даже если сейчас появится «Mерседес», вряд ли он остановится, потому что ей уже «помогают», да и выглядит она под стать новым знакомым. Вот ведь влипла!»

Один подошел к Яне вплотную, прижав к капоту, другой бритоголовый схватил ее за руку и потащил к джипу.

– Пойдем, там больше места, будешь хорошо себя вести, поменяем колесо.

Яна смотрела на пустое шоссе и упрашивала:

– Пустите меня, я порядочная девушка…

– Да? – с неподдельным интересом, разглядывая ее кружевную, прозрачную блузку, удивился один из ребят.

Яна закричала и попыталась вырваться.

– Молчи! – сплюнув, зло сказал один из братков и, взяв с обочины булыжник, разбил ветровое стекло «семерки».

– Будешь рыпаться, мы обольем твою тачку бензином и устроим большой костер!

Яна, пошатываясь, медленно побрела к джипу, до рези в глазах всматриваясь в горизонт.

«Господи, если ты есть, пошли хоть одну машину!»

Видимо, господь ее услышал, так как вдалеке показалась черная точка, стремительно принимающая очертания машины. Яна кинулась по шоссе, навстречу шедшему до двухсот двадцати километров в час автомобилю. Сзади она слышала проклятия и чертыхания преследователей. В голове ее стучало.

«Вдруг машина не остановится? Пусть, лучше погибнуть под колесами!»

Это было последнее, о чем она успела подумать, после чего Яна поскользнулась, упала на коленки на дорогу и закрыла голову руками.

Раздался страшный визг тормозов, через секунду что-то холодное коснулось лба Яны, она подняла голову и увидела в сантиметре от себя круглый знак «Mерседеса».

Затем хлопнула дверца автомобиля, раздались чертыхания, и Яна увидела того самого мужчину из похоронного бюро, шрам его подергивался. Так и произошла эта встреча с мужчиной ее мечты, в грязи, на дороге, со съехавшим набок париком. Он смотрел прямо ей в глаза, но почему-то не бросался в ее объятия, вместо этого спросил хриплым голосом:

– Вы в своем уме?

– Помогите мне… – прошептала Яна, поправляя парик.

Тут подоспели преследователи.

– Дядя, проезжай дальше, эта чокнутая с нами.

Второй, улыбаясь, добавил:

– Сам понимаешь, приняла клиента – и мимо кассы. Не ввязывайся не в свое дело, из-за какой-то….

– Это неправда! – закричала Яна. – Я проткнула колесо, то есть оно само лопнуло, я стала голосовать, они остановились и стали приставать! Вызовите милицию!

Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы он оказался джентльменом в результате ее дурацкой проверки. Ричард приблизился к ним и тихим голосом произнес:

– Садитесь в машину и уезжайте, я сам займусь колесом.

– Больно ты деловой, дядя, или на «мерсе» все такие?

– Он, видимо, хочет внести симметрию в свое лицо, – загоготал другой и достал из кармана финку, щелкнул кнопкой, и в свете восходящего солнца блеснуло лезвие. Яна, не отрываясь, смотрела на него, словно лезвие гипнотизировало ее, Ричард же, наоборот, казалось, не замечал его. Бандит приблизился к нему на расстояние удара и взмахнул рукой. Как Ричард ему ответил, Яна не успела заметить, только в следующий момент бандит упал лицом на асфальт, выронив нож. Ричард отшвырнул нож ногой в сторону.

– Не порежься, племянник.

Второй парень засопел и набычился.

– Ах ты, сукин сын, ну сейчас я тебе задам! – И набросился на Ричарда с кулаками. С этим парнем Ричарду пришлось повозиться, так как тот видел его в действии и был настороже. Бандит схватил его за шею и стал душить, придавив к машине. Цвет лица Ричарда уже стал внушать Яне опасение, когда он сильно стукнул противника ребрами ладоней по почкам и резко отпихнул его ногой. Парень скорчился рядом с товарищем. Ричард ослабил узел галстука и подал руку Яне.

– Вставайте. Вы в порядке?

Яна машинально подала ему руку вместе с комком грязи, который она судорожно схватила, когда наблюдала за дракой. Он, тяжело дыша, подошел к ее машине, достал запаску, домкрат и стал молча менять колесо. Бандиты застонали, Яна заволновалась.

– Их не надо ничем еще стукнуть, пока они в себя не пришли?

Ричард как-то странно посмотрел на нее, закручивая последнюю гайку. Затем он бросил взгляд на разбитое ветровое стекло «семерки», достал трос, подогнал «Mерседес» и присоединил к нему разбитую машину.

– Садись, у тебя руки дрожат, и он открыл дверь своей машины.

Яна рысью впрыгнула в салон, ничуть не переживая, что измажет дорогую кожаную обивку. Ричард ехал молча, изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Яна поняла, что приставать он к ней не собирался.

«Видимо, плохо себя чувствует», – подумала Яна, косясь на его разбитую бровь и сине-красные пятна на шее.

– Ты мне хоть адрес скажи, – наконец произнес Ричард.

– Спасибо вам за помощь! – сказала Яна и назвала адрес Аси.

– Почему ты так одета? Что за маскарад?

Яна замешкалась.

– Почему маскарад? Я… проститутка. Хотите, я окажу вам услуги бесплатно, за помощь? – И она с жаром посмотрела на него.

Ричард рассмеялся, потом закашлялся и, морщась, потер рукой горло.

– Нет, спасибо! Я достаточно видел проституток, чтобы со стопроцентной гарантией сказать, что ты врешь.

– Это почему это? – с вызовом подбоченилась Яна.

Ричард резко положил руку ей на бедро, от неожиданности Яна дернулась, как будто ее облили кипятком, и что есть силы треснула его по руке. Ричард убрал руку и засмеялся еще громче.

– Какие ты еще услуги оказываешь?

Смех у него был очень приятный, но Яну он раздражал, она насупилась и замолчала.

– Я ехала на встречу со своим парнем, мы так играем с ним… ну, я одеваюсь то в медсестру, то в монашку… сегодня в проститутку. Самое главное, что они разбили машину подруги.

– Где же твой парень?

– Заболел, наверное…

– Значит, сегодня я и за себя, и за того парня.

Скоро они подъехали к Асиному дому. Ричард снял машину с троса, подошел к Яне и сунул ей в руку двести долларов.

– Этого хватит на ремонт.

– Я не могу взять… вы не обязаны…

– Бери, если уж помогать тебе, то по полной программе.

Яна смотрела в его темные глаза и чувствовала, что ее затягивает в них, как в трясину.

– Вы не можете быть таким положительным. Сделайте что-нибудь плохое. Пристаньте ко мне, что ли…

Ричард опять улыбнулся:

– Разве же это плохое? Да потом, не в моих правилах отбивать девушек у парней с такой богатой эротической фантазией, только передай ему, что нельзя болеть, когда его девушка, переодевшись проституткой, одна стоит на безлюдной трассе.

Он развернулся и пошел к машине, Яна спросила вдогонку:

– Что мне для вас сделать?

– Ты уже сделала, я давно так не смеялся.

И, уже садясь в машину, он крикнул ей.

– Тебе не идет черный парик!

Яна смотрела вслед удаляющейся машине и проклинала себя за свою неосмотрительную проверку.

Глава 6

Ася ужаснулась, увидев подругу в таком состоянии.

– Что случилось? Почему ты вся в грязи?

– У тебя в машине разбито стекло, но у меня есть деньги.

– Странно, что только стекло. Я уже простилась с машиной полностью. Как прошел проверку наш объект?

– На все сто, – мрачно ответила Яна.

Ася рассмеялась:

– Я думала, уже не существует мужчин, способных тебе понравиться.

Яна рассказала, как было дело, подруга схватилась за голову.

– Из-за твоего больного воображения ты могла погибнуть! Ладно ты! Мог пострадать совершенно невинный человек только из-за того, что ты положила на него глаз. Вот уж не повезло человеку! Я помню, как ты доставала одного парня в классе, в результате он был вынужден перевестись в другую школу, а ты потом с невинным видом заявила, что сильно любила его.

Яна, казалось, ее не слушала, сидела, сдвинув брови, крепко задумавшись.

– Великое дело – помочь красивой женщине. Все они мимо не проедут…. Вот если бы стояла какая-нибудь убогая, больная. Плохо, что он уже знает меня в лицо… – И Яна задумчиво посмотрела на Асю.

– Что это ты так смотришь на меня? – забеспокоилась та. – Только не впутывай меня в свои истории. Заняться тебе больше нечем.

– Богатые все жадные, мы оденем тебя бомжом и посадим у его дома, если он не даст тебе милостыню, то он не стоит того, чтобы о нем думали.

– Я начинаю пересматривать свое отношение к твоему бывшему мужу. Ты невыносима, человек только что дал двести долларов, а ты хочешь проверять его на щедрость.

– Может, он мне их дал в надежде на встречу?

– Ты себя в зеркало видела? В надежде больше тебя никогда не увидеть – может быть. А меня даже и не думай впутывать в свои нелепые предприятия. Ты меня знаешь: если сказала нет, значит, нет!

Ася в изъеденном молью пальто, с грязными лицом и руками, с взлохмаченными, покрытыми кулинарным жиром волосами сидела на асфальте, недалеко от дома проверяемого объекта. Она поглубже втянула голову в плечи, в каждом проходящем человеке ей мерещился ее бывший клиент или знакомый.

«Как я, кандидат юридических наук, все-таки ввязалась в эту историю? У Яны дар уговаривать людей, с ней свяжешься – и правда ненормальной станешь».

Люди шли мимо, кто с жалостью, кто с омерзением смотрел на нее, большинство взглядов были безразличными. Кто-то уже положил какие-то копейки ей на коленки. Одна бабушка покачала головой:

– Такая молодая и попрошайничаешь. Иди работать!

Ася думала только об одном: «Быстрее бы это все закончилось».

Вдруг у нее в кармане запищал пейджер, это означало, что Яна, сидящая в засаде напротив, в сквере, заметила приближающуюся знакомую машину. Мужчина, проходя мимо, с возмущением произнес:

– Вот нищие дают! Скоро с сотовыми телефонами сидеть будут, а мы им их счета оплачивать будем.

Ася заволновалась, сейчас она увидит типа, который явно затронул сердце подруги, и сейчас же все и решится.

«Только пройди мимо! – молила Ася. – Тебе же жить спокойней будет».

Ася увидела остановившийся «Mерседес», появившегося из него мужчину и заголосила:

– Люди добрые, помогите, кто чем может!

Перед глазами возникли модные черные ботинки, Ася подняла лицо и остолбенела: перед ней стоял человек, очень хорошо ей знакомый, а именно ее преподаватель, изредка читавший у них в институте лекции. К тому же он давал ей рецензию на ее кандидатскую диссертацию. Потом он грамотно открыл свою юридическую фирму и после ушел в бизнес, оставив ее другу.

– Ася Юрьевна?! Что с вами?

Ася тупо смотрела на подрагивающий шрам на левой щеке.

– Ася Юрьевна, это я, Ричард Тимурович. Вы не узнаете меня? Что с вами сделала жизнь? Вы подавали такие надежды…. Вы были одной из самых талантливых учениц на курсе. Что с вами случилось? Немедленно вставайте, идемте со мной. Вы должны мне все объяснить.

Он легко поднял ее и повел в дом. Ася беспомощно оглянулась на сквер с затаившейся подругой.

– Я убью ее… – прошептала она.

– Кого?

– Судьбу-злодейку, что со мной это сделала.

Дома он усадил ее за стол в гостиной, поставил кофейник, выложил продукты из холодильника и сел напротив, в кресло, тревожно вглядываясь в лицо Аси.

– Расскажите мне, ничего не скрывая. Я обязательно помогу.

Ася была готова провалиться сквозь землю.

Глава 7

Тремя часами позже Ася вихрем кружила по своей квартире, круша все, что попадалось под руку. Яна сидела на диване, поджав ноги, и недоуменно смотрела на подругу.

– Что с тобой? Неужели он всех бомжей и нищих ведет к себе в дом? Я начинаю подозревать, что у него не все в порядке с головой.

– Это у тебя не все в порядке с головой! Видимо, у меня тоже, так как связалась с тобой. В какое положение ты меня поставила?! Я готова была провалиться сквозь землю! Это уважаемый человек, мой преподаватель! Я несла ему какую-то околесицу, противно вспоминать. Боже мой! Проверяльщица… да порядочней человека я за всю жизнь не встречала. Хочу тебе сказать, что ты не оригинальна, у нас все девчонки были влюблены в него, даже я чуть-чуть… но он был женат, и все наши усилия были тщетны. Мне так жаль, что у него умерла жена… хорошим людям всегда не везет.

– Да уж, лучше бы я умерла, – сказала Яна, свернулась калачиком на диване и зарыдала в подушку.

Ася растерялась:

– Ян… ну что ты? Что расстроилась?

– Что мне делать? Ты ничем мне не помогла, я так надеялась, что он окажется таким же, как мой бывший муж. А теперь мне стало совсем плохо…

– Яна! Я тебя умоляю, оставь его в покое! Я никогда тебя ни о чем не просила. Ему и так досталось. Возьми себя в руки, займись чем-нибудь. Забудь его, это будет лучше для всех…

И подруги еще долго плакали, обнявшись и жалуясь друг другу на свою жизнь.

На следующий день Яна проснулась совсем другим человеком, с огромным желанием начать новую жизнь. Видимо, ей нужен был стресс, и она его получила в виде безответной любви. Раньше Яна жила под стеклянным колпаком от всего мира и мужчин и прекрасно себя чувствовала, теперь она знала, что есть один человек, который может одним взглядом легко разбить и ее колпак, и ее жизнь. Сердце все время ныло и болело, чтобы заглушить эту боль, Яна нагрузила свою голову другими мыслями и делами по полной программе. Она пошла на курсы английского языка, компьютерные курсы, парикмахерские курсы. Также посетила кулинарную школу «Умелая хозяйка» и ряд других заведений. На компьютерных курсах Яна поразила преподавателей, когда в конце цикла спросила:

– Никак не могу понять, как работает факс? Как это лист бумаги со всеми буквами проходит по проводу и выходит, совсем не измявшись?

Правда, печатать она научилась довольно-таки сносно.

На кулинарных курсах Яна, представив улыбающееся лицо со шрамом, с такой силой замешивала тесто, что повар-педагог всерьез боялся за свой инвентарь. А когда она с мыслями о том же самом лице забыла о пироге в духовке, то педагоги стали уже опасаться за все помещение в целом.

Не прошло и полгода, как Яна с умилением разглядывала около десяти различных корочек, удостоверений и сертификатов. Теперь Яна не чувствовала себя дыркой от бублика, она много чего знала и умела, пусть по верхам, зато обо всем.

Следующей ее задачей было найти себе работу, где можно заработать, так как деньги за дом у нее уже заканчивались, найти в себе мужество и пересдать аттестационный экзамен в институте. После работать по специальности, наконец-то встать на ноги и жить долго и счастливо.

Конечно, Ася сказала ей, что она могла бы давно уже работать, а не получать эту гору бе-зумных корочек, но, зная подругу, согласилась, что у той всегда все не как у людей. Яна возражала ей тем, что в жизни все пригодится, и любовно поглаживала свое богатство.

Просмотрев газеты по трудоустройству, Яна удивилась, что, оказывается, она уже три года как не годится в официантки. Они требовались везде до двадцати пяти лет. Яна задумалась: «Выходит, я уже и поднос принести не могу? Вроде радикулитом не страдаю…»

После недолгих раздумий Яна записалась на собеседование в один ночной клуб, соврав про свой возраст.

За день до ожидаемого собеседования произошло еще одно событие. Яна затеяла стирку, когда к ней пришли сосед Иван с какой-то незнакомой, стильно одетой женщиной, в очках, с каким-то неестественным лицом.

– Яна, тут к нам пришли из одной фирмы, и я решил, что ты тоже должна услышать об их предложении.

Женщина с нескрываемым ужасом оглядела ветхое и бедно обставленное жилище Яны и, поправив прическу, заговорила как по заранее подготовленному тексту:

– Я представитель турагентства «Оазис», но наша фирма занимается еще и недвижимостью. Мы хотим купить ваши участки, построить тут дома и выгодно их продать, так как здесь дорогая земля. Возможно, мы даже сможем осушить болото за вашими домами и развернуть целый поселок. Но вас мы не оставим на улице…

– Спасибо и на этом! – с жаром выпалила Яна.

Иван с укоризной посмотрел на нее и вновь стал с трепетом слушать женщину. Та продолжала как ни в чем не бывало:

– А вам – так как это всего три дома – наша фирма купит благоустроенные квартиры. Зачем мучиться здесь, когда можно жить со всеми удобствами?

Яна не могла поверить услышанному предложению, слишком хорошо все получалось. Представительница агентства, протерев совершенно чистые очки, продолжила все тем же ровным голосом:

– Я понимаю, что вам нужно время подумать. Поэтому я оставлю ксерокопии всех документов о купле земли взамен приобретаемой жилплощади и еще экземпляры для двух других ваших соседей. Я надеюсь, вы соберетесь, все обдумаете и сообщите нам свое решение поскорей. Да, вот вам на выбор несколько адресов домов, где мы сможем приобрести квартиры по вашему желанию. Я оставлю вам свой телефон.

Женщина попрощалась и направилась к выходу.

Вечером на общем собрании, переругавшись, а потом опять помирившись, все решили, что такой шанс выпадает раз в жизни и грех им не воспользоваться, надо переезжать. Так решили все, кроме бабы Нюры, она уперлась как скала. То ли сказывался старческий маразм, то ли ей действительно совсем не нужен был этот переезд. Сама баба Нюра мотивировала свой отказ тем, что она всю жизнь прожила в этом доме и не мыслит на старости лет другого жилья, да и могилы близких рядом.

– Да и огород на кого я брошу? – привела она последний аргумент.

Уговорить ее не удалось. В душе каждый ее по-человечески понимал.

На следующий день, перед походом на собеседование, Яна позвонила в фирму «Оазис» и сказала об их решении, упомянув об отказе бабы Нюры. Все тот же спокойный женский голос проворковал:

– Не беспокойтесь, мы уладим этот вопрос.

Тогда Яна не придала этим словам никакого значения.

Глава 8

К середине дня Яна наконец-то нашла небольшое, но красивое и современное здание, вывеска которого оповещала, что это развлекательный клуб-ресторан. Яна внутренне собралась, осмотрела себя в зеркальную дверь и нажала на кнопку звонка. И на том месте, где только что отражалась худая девушка в строгом темном костюме с распущенными светлыми волосами, показался крепкий парень, лениво жующий жвачку, в форме охранника. Зеркальная дверь открылась так бесшумно, что Яна растерялась.

– Что надо?

– Я… по… призыву… то есть по объявлению о приеме на работу…

– А… заходи. Прямо по коридору, потом направо к менеджеру Виктору Васильевичу.

Яна прошла по прохладному, полутемному коридору и постучала в дверь с нужной табличкой. Раздался глухой высокий мужской голос:

– Войдите!

Яна толкнула дверь и оказалась в кабинете с кожаным диваном и большим столом, полностью заваленным бумагами. Из-за груды бумаг выглядывал мужчина средних лет, несколько полноватый, с выпученными рыбьими глазами и жидкими русыми волосами. Несмотря на неброскую внешность, общее впечатление он производил вполне приятное. Мужчина быстрым взглядом окинул Яну и вопросительно посмотрел ей в глаза. Яна выдала дежурную улыбку.

– Я по поводу работы.

– Стриптизерш мы уже набрали, – ответил мужчина и принялся дальше набивать на компьютере.

Яна возразила.

– Вообще-то, я хотела официанткой…

Виктор Васильевич, не отрываясь от компьютера, спросил.

– Официанткой? Опыт работы?

– Нет… опыта, но я быстро научусь! Возьмите меня, не пожалеете.

Если бы только менеджер клуба мог хотя бы догадываться о том, во что превратится его жизнь с появлением этой официантки, он бы ни за что на свете не взял бы ее на работу. К сожалению, глядя в эти честные голубые глаза, он протянул Яне лист бумаги.

– Хорошо, пишите заявление. С завтрашнего дня выйдете на работу. Работа сутки через трое. Форму получите завтра, по всем вопросам обращаться ко мне. Меня зовут Виктор Васильевич.

Домой Яна летела как на крыльях.

– Все, с завтрашнего дня начинается новая жизнь! Я сумею! Я выберусь из этой ямы, в которую загнала себя по собственной глупости.

На следующий день Яна приехала на работу на полчаса раньше. Ее провели в подсобное помещение, выдали блокнот с ручкой и форму, темно-синее платьице. Волосы Яна собрала высоко в узел. Пройдя в зал ресторана, она залюбовалась интерьером, на который явно не пожалели денег. Впечатление было такое, будто ты попал в хрустально-позолоченную сказку. Виктор Васильевич поприветствовал ее и представил сотрудникам в зале:

– Вот эти столы для обслуживания твои, остальные – других официанток, работающих с тобой в смене.

Старшей смены была Люба, рыжеволосая и шумная, с огромной грудью и таким слоем макияжа, что Яна подумала о том, что накладывает она его малярными кистями и шпателем. Второй официанткой была Наташа, миниатюрная приветливая шатенка. Она сразу же сказала Яне:

– Если что, я тебе подскажу, ничего здесь сложного нет, следи за нами, с какой стороны подаем, как раскладываем приборы, как общаемся. Не робей!

Люба только неопределенно пожала плечами:

– Сразу видно, что ты не нашего поля ягода. У тебя на лице написано, что все о'кей… семья… муж…

– Да! – энергично закивала Яна. – У меня такой о'кей, что врагу не пожелаешь.

Вскоре стали появляться первые посетители. За столик Яны села молодая пара. Яна взяла блокнот и, улыбаясь, направилась к их столику. К счастью, они были очень заняты собой, чтобы обращать внимание на позвякивание посуды в дрожащих руках официантки и пятнах на скатерти от пролитого вина.

Вскоре Яна немного осмелела, обслуживая гостей, даже получила чаевые. Народ меж тем к вечеру все прибывал и прибывал, а Яна с непривычки уже не чувствовала ног. Наташа шепнула ей:

– Тебе надо выпить кофе, а то не протянешь до утра.

– Но там народ идет и идет!

– Надо находить время, иначе упадешь.

У Яны и желудок тоже свело от голода, так как, заходя на кухню за заказами, она вдыхала запахи пряностей, зелени, жарящегося мяса на сковороде, тушеных овощей.

Когда Яна в очередной раз вошла в зал, она увидела, вернее, услышала очень громкие возгласы из затемненного угла помещения. За обслуживаемым Наташей столиком сидели двое мужчин и довольно-таки бесцеремонно себя вели. Яна удивилась, что к ним никто не подходит из охраны, а Наташа такая хрупкая девушка, что, наверное, просто боится.

«Ничего, я сейчас ей помогу!» – подумала Яна и решительно направилась к шумевшим мужчинам.

– Молодые люди, у нас приличное заведение, поэтому попрошу вас разговаривать тише и тем более не выражаться.

Яна перевела взгляд с колоритного мужчины с рыжей шевелюрой, к которому относилась заключительная часть ее речи, на его собеседника. И первое желание ее было убежать, испариться, спрятаться, можно даже лицом вниз в гробу, так как это был он – Ричард, прошедший все ее проверки на пять с плюсом.

Рыжий присвистнул:

– Ты посмотри, какие у вас строгие официантки! Ты хоть знаешь, детка, с кем ты разговариваешь?

– С невоспитанными людьми!

– Ладно, оставь… – Ричард все тем же приятным голосом остановил своего рыжего собеседника. – Все нормально, мы уже уходим, – обратился он к окаменевшей Яне, помог встать изрядно подвыпившему товарищу, и мужчины удалились, но не к выходу, а в сторону длинного коридора.

К Яне подбежала Наташа с круглыми от удивления глазами.

– Ты что, с ума сошла? Этот мужчина со шрамом – наш шеф Ричард Тимурович – владелец ресторана и еще ряда заведений. Раньше у него была адвокатская контора; говорят, что он сам очень хороший адвокат.

У Яны неприятно засосало под ложечкой. Остаток ночи она проходила как зомби, и от непривычной усталости, и от пережитого потрясения. Она и сама не думала, что встреча с этим человеком может настолько выбить ее из колеи. Ведь она отгородилась от воспоминания о нем целым ворохом свидетельств и дипломов. Как ни странно, Ричард даже и не взглянул на нее, не то чтобы упасть в обморок от ее сходства со своей покойной женой, как предполагала Катерина. А ведь в этот раз на ней не было маскировки. С остервенением вытирая стол, Яна думала: «Вот уж мир тесен: из тысячи баров, ресторанов и ночных клубов черт меня принес именно в это заведение».

К концу смены к ней подошел Виктор Васильевич и сухим тоном сообщил, что ее ожидает директор в своем кабинете на втором этаже. Яна поняла, что она работала первые и последние сутки. Казалось, прошла вечность, пока она прошла вдоль коридора, поднялась по мраморным ступенькам на второй этаж и очутилась перед дверью из моренного дуба с золотой табличкой «Директор».

Она постучала тише, чем шумят мыши, но все-таки звонкий женский голос известил:

– Войдите!

Яна осторожно заглянула за дверь, словно там располагался террариум. Вместо змей и ящериц Яна увидела секретаршу с длинными волосами цвета соломы, большими зелеными глазами в тон блузки и в строгом английском костюме. Красивые зеленые глаза вопросительно смотрели на нее.

– Я… новенькая официантка…

– Вам надо к Виктору Васильевичу, он занимается персоналом.

– Он мне сказал, что меня вызвал начальник.

– Вызвал? – секретарша удивленно подняла выщипанную бровь и взяла трубку селектора.

– Ричард Тимурович, тут к вам официантка. Да… да… хорошо. Войдите. – Она поджала идеально накрашенные губы и указала рукой с идеально накрашенными ногтями на соседнюю дверь.

Путь от двери к двери показался еще длиннее. Ричард встретил ее, стоя у окна с поднятыми жалюзи и куря сигарету. Обстановка в кабинете была строгая, в черно-белых тонах. Белые стены, черная кожаная мебель и прозрачный стеклянный стол. Ричард полуобернулся к ней.

– Садитесь.

Яна послушно села, почти уверенная, что следующей его фразой будет: «Пишите заявление об уходе».

Тем более что она увидела на его столе папку с ее заявлением о приеме на работу. Ричард развернулся к ней.

– Я хочу объявить вам благодарность за защиту репутации нашего заведения. Мы с другом давно не виделись и несколько расслабились, позволили себе лишнее. Вас ожидает премия к зарплате.

По затянувшейся паузе Яна поняла, что разговор окончен.

– Я могу идти?

– Да, если у вас нет ко мне вопросов.

– Вы всегда курите в присутствии некурящей дамы? – вдруг выдала Яна. Если бы ее спросили в судный день, зачем она это сказала, она и то не смогла бы ответить, видимо в силу своего «покладистого характера». Ричард Тимурович закашлялся, извинился и затушил окурок в пепельнице.

– Да сейчас-то зачем тушить? Я уже ухожу. Имейте в виду это на будущее.

Яна гордо вышла из кабинета, бросив на ходу притихшей секретарше:

– Ричард Тимурович просил вас зайти и проветрить помещение, там очень накурено, совсем нечем дышать. Это вредно для здоровья.

Глава 9

После этого Яна исправно ходила на работу и уже довольно-таки сносно выполняла свои обязанности. Почему-то ее невзлюбил менеджер Виктор Васильевич. То ему не нравилось, как она общается с клиентами, то что она ходит по залу, слишком громко стуча каблуками, и, наконец, когда она в первый раз не вышла на работу, он с радостью побежал к директору, чтобы ее уволить. На что Ричард Тимурович сказал, что если она появится, чтобы они вместе зашли к нему в кабинет все выяснить.

Яна между тем сидела в тесном кругу соседей и плакала. Дело в том, что ночью умерла баба Нюра. Она не зашла, как всегда, утром за хлебом к Лидии, и та, заподозрив неладное, побежала к ней домой, где и нашла бабу Нюру на своем топчане, уже остывшую, с блаженной улыбкой на губах.

– Такая добрая была… такая добрая была… – стонала, уже изрядно утопив свое горе в водке, Лидия.

Яна сказала:

– Мы должны ее похоронить по-человечески, так как у нее, кроме нас, соседей, никого не было.

– Да! Да! Конечно, давайте скинемся, – поддержал Яну Иван.

Мария только тихонько всхлипывала и вытирала платком глаза. Лидия завывала во весь голос:

– Вот ведь, не хотела переезжать… как чувствовала!

Яна гнала из головы неприятную мысль о том, что умер единственный человек, представляющий препятствие для «Оазиса». Она почти убедила себя к концу поминок, что смерть во сне в солидном возрасте вещь вполне обычная, тем более что врач поставил в своем заключении: «Смерть от ишемической болезни сердца». Похоронили ее тихо, присутствовали только соседи.

На четвертый день Яна мрачнее тучи вышла на работу, а там ее ждал сюрприз в виде Виктора Васильевича, который взял ее под белые рученьки и повел прямиком к шефу в кабинет. Ричард оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Виктора Васильевича.

– Вот она! – радостно провозгласил менеджер. – Не была на работе целый рабочий день, спасибо, что предупредила по телефону. Больничного листа нет.

Ричард перевел темные глаза на Яну.

– У тебя что-то случилось?

– Не со мной, а с соседкой.

– Она заболела?

– Она умерла. Она была одинокой женщиной, а я прожила с ней рядом шесть лет и не могла ее кинуть в последний час.

Ричард снова обратился к менеджеру:

– У вас к ней еще вопросы есть?

– Да! Она сообщает посетителям, что недожарено, что пережарено! Один раз по ее совету все заказывали форель и на кухне осталось мно-го кролика, так как она всем сообщала, что он жесткий.

Яна подбоченилась.

– Да! Меня люди спрашивают, и я не обманываю, так как не вам в лицо запустят этим кроликом, а мне! А вы!.. – Она посмотрела на Ричарда. – Очень высокие цены устанавливаете, поэтому люди имеют право за такие деньги есть качественную пищу.

Ричард нервно потянулся к пачке сигарет, но потом, вспомнив что-то, задвинул ее в стол.

– А еще… – возбужденно продолжал Виктор Васильевич, – она не убирает волосы, длинные белые волосы находят повара на кухне! Она ходит, трясет своим хвостом и везде их теряет!

Яна задумчиво посмотрела на лысеющую голову менеджера и сказала:

– Хорошо, когда есть что терять…

Ричард словно чем-то подавился.

– Ну хватит! Ты свободна, – посмотрел он на Яну. – А мы с Виктором Васильевичем обсудим некоторые вопросы улучшения качества питания в нашем заведении. Я давно хотел с ним поговорить.

И Яна удалилась, гордо посмотрев на Виктора Васильевича.

Победив ненавистного менеджера, Яна работала как заведенная. Присев на кухне на минутку, она решила выпить кофе с кексом. Как ураган, на кухню ворвалась Люба и, звякнув пустым подносом, прокричала:

– За твоим столом новый посетитель, видно, что при деньгах.

Яна вставила отекшие ноги в туфли на шпильках и поковыляла в зал. В сигаретном дыму у крайнего столика Яна разглядела внушительного вида мужскую фигуру.

– Здравствуйте, вы уже ознакомились с меню?

– Здравствуй, родная… вот я тебя и нашел.

Блокнот выпал из рук Яны, перед ней сидел ее второй муж собственной персоной. Выглядел он отменно: похудевший, помолодевший, в дорогом костюме и золотых часах.

«Как ему хорошо-то без меня было за границей», – с неприязнью подумала Яна.

Юрий между тем взял ее за руку и, воспользовавшись ее замешательством, усадил за стол.

– Давно ты в Москве? – вмиг осипшим голосом спросила Яна.

– Три дня. Я приехал за тобой, так как понял, что не могу жить без тебя.

– Что-то много понадобилось времени, чтобы ты это понял… целых шесть лет.

– Все эти годы я не жил, а страдал и сейчас я готов умереть, чтобы доказать тебе это.

– Ты обобрал меня до нитки. Ты хоть знаешь, в каком доме я жила все это время?

– Я куплю тебе квартиру, дом, виллу… что хочешь. Только прости меня!

Яна решительно встала из-за стола.

– Извините, я должна работать.

– Моя жена не может работать официанткой!

– Твоя бывшая жена. Будете что-нибудь заказывать?

– Пока нет, но я еще приду.

После этого случая Яна раз пять видела Юрия в свою смену за столиками, обслуживаемыми другими официантками. Он словно не мог вынести, чтобы она его обслуживала. Яна только ухмылялась: «Надо же, какой он стал щепетильный, раньше за ним такого не наблюдалось».

Юрий много чего заказывал, но мало съедал, только проедал ее молящим взглядом. Даже Люба не выдержала и подошла к ней.

– Слышишь, этот тип, ну тот красавец… так вздыхает, и все из-за тебя. Даже ледяное сердце давно бы уже оттаяло.

– А у меня после него вообще нет сердца.

– И мужчина видный, и главное – при деньгах. Хорошие чаевые всегда оставляет и все время про тебя спрашивает. Где ты такого еще найдешь?

– И что он обо мне спрашивает?

– Ну… есть ли у тебя кто-нибудь… чем ты увлекаешься, какие фильмы смотришь? Хорошо ли питаешься?

– Что?! – изумилась Яна.

– Ну да… так и говорит… присмотри, мол, за ней, а то худая да бледная… и сто долларов на чай.

– Вот нахал! – только и смогла ответить Яна.

– Нет, ты все-таки пересмотри свое отношение к нему, он и вправду раскаивается.

– За этот разговор он тебе тоже сто долларов заплатил? – сурово поинтересовалась Яна.

Люба вдруг внезапно вспомнила о каком-то заказе и, опустив глаза, понеслась с кухни.

Прошла неделя, прежде чем Юрий осмелился подойти к Яне. Дело было после работы Яны, а именно под утро. В дорогом светлом плаще, с букетом белых розочек, выглядел он очень жалостливо.

– Яночка, можно поговорить с тобой? Садись в машину, я тебя подвезу.

Яна скользнула взглядом по ослепительно чистому джипу вишневого цвета.

– Нам не о чем говорить.

– Хочешь, я встану на колени? – взмолился бывший муж и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на грязный асфальт. В этот момент на стоянку к ресторану подъехал знакомый черный «Mер-седес» Ричарда Тимуровича. Яна увидела его удивленное лицо со шрамом в приспущенном затемненном боковом окне. Позже она сама себе призналась, что именно этот удивленный взгляд сыграл свою решающую роль в ее поведении. Яна выдавила улыбку своему бывшему мужу и направилась в его машину, неумело виляя бедрами, про себя думая: «Пусть знает наших, мы тоже не лыком шиты. А что, у официантки и кавалера быть не может? Видишь, как удивился!»

После Яна пожалела, что связалась с Юрием. Он всю дорогу ныл, канючил, просил прощения, звал в театр, ресторан… Яна же не пригласила его даже в дом.

– Яночка, ты не можешь больше жить в этой развалюхе. Я уже купил тебе трехкомнатную квартиру в Крылатском, тебе пока хватит? Поедем завтра, посмотрим? – Он заискивающе смотрел на Яну карими глазами. – Я документы все оформлю на тебя.

Яна смотрела на него и с ужасом осознавала то, что абсолютно ничего не чувствует к этому человеку, а когда-то думала, что умрет без него.

«Какая же я, оказывается, ветреная!» – про себя подумала Яна, вслух же произнесла:

– Ничего мне от тебя, Юра, не надо.

– Я люблю тебя!

– А я тебя нет… уже нет.

– Я этого не переживу!

– Переживешь… как когда-то пережила я. – И Яна закрыла перед ним дверь.

«Что-то больно много желающих в последнее время улучшить мои жилищные условия, к чему бы это?»

Глава 10

Наташа, как всегда, восторженная и улыбающаяся, закричала Яне, как только ее увидела:

– Мы не смогли дозвониться тебе, чтобы предупредить о том, что сегодня у нас банкет! У нашего шефа юбилей!

– У Ричарда Тимуровича?

– Ну да! Приглашено много его знакомых, друзей и, самое главное, – мы тоже! – выпалила Наташа.

– Кто мы? – тупо переспросила Яна.

– Сотрудники клуба. Иди готовься, скоро начинается вечер.

Яна окинула взглядом сдвинутые столы в один большой, накрытый белоснежной скатертью, и начищенные до блеска серебряные столовые приборы. На стол накрывали незнакомые девушки.

– Даже повара другие приглашены! – добавила Наташа.

Яна причесалась в подсобке, распустила волосы по пояс, чуть сильнее накрасила глаза и губы, конечно, пожалела, что не знала о банкете заранее и не надела красивое платье, пришлось остаться в простой кремовой юбке и малиновой в горох блузке. Прибежала Люба, от ее наряда слепило в глазах. Одета она была как новогодняя елка, серьги напоминали блестящую рыбью чешую, в волосах, тоже блестящих от лака, сверкал огромный гребень.

– Идем, зал уже полон. Заодно познакомлю тебя со своим парнем. – И она прошествовала вперед, оставляя за собой шлейф термоядерных духов.

В банкетном зале было полно народа, все рассаживались за столы. Пахло дорогими духами, одеколоном, цветами и вкусной едой с кухни. Люба потащила Яну к столику, стоящему слева от основного стола. Яна не сразу узнала работников ресторана без рабочей одежды. Она села на свободное место.

– Мы что, за столом прислуги?

– Ну что ты говоришь! Ричард Тимурович дал нам выходной, и вообще, он не обязан был приглашать нас на праздник, – одернула ее Люба, ослепительно улыбаясь своему долговязому кавалеру, растерянно смотревшему на Любу и щурившему глаза от света.

За главным столом сидели очень представительные люди, дамы в богатых нарядах сверкали бриллиантами, мужчины были одеты в дорогие костюмы и смокинги.

Ричард появился в смокинге и с белоснежной бабочкой под аплодисменты. Он поднял руку, прося тишины, поприветствовал собравшихся и сел во главе стола.

Тихо играл оркестр, гости поглощали различные яства, время от времени прерываясь для произнесения очередного тоста. Ричарда очень тепло поздравляли друзья, с кем он служил в армии, бывшие сокурсники, коллеги по юридической практике, коллеги по бизнесу. Яну даже затошнило от общего благодушия.

– А от нашего стола кто-нибудь будет его поздравлять?

– Да, конечно! У нас и подарок есть – большой юбилейный торт, изготовленный втайне от шефа, с тайником внутри, откуда выскочит красивейшая девушка и поздравит его, – самодовольно похвастался Виктор Васильевич.

Яна задумалась, переваривая полученную информацию и наблюдая, как Ричард танцует с рыжеволосой, крашенной хной красавицей. Оба улыбались, она прильнула к нему, что, видимо, вдохновляло Ричарда, но не радовало Яну.

– Ты как на похоронах, – сказала ей Наташа.

Гости расслабились, разбрелись по залу, и уже стерлась грань между гостями с большого стола и людьми с нескольких маленьких столиков. Ричард подходил ко всем по очереди и любезно общался. Он пожал руку даже изумленному дворнику клуба, скромно сидящему в сторонке. Вот он наконец приблизился к столу, где сидела Яна, и приветливо всем улыбнулся. Яна не без удовлетворения отметила про себя, что улыбочка у него выходит кривоватой из-за слегка подтянутой шрамом верхней губы.

– Поздравляем, шеф!

– Спасибо, друзья! Все нормально? Все довольны?

– Я бы сделал салат из перепелов вкуснее, – отметил шеф-повар, поглаживая свой большой живот.

– Я не сомневаюсь! – заверил его Ричард.

– А я могу пригласить вас на лебединый танец? – вдруг выпалила Яна, сама от себя не ожидавшая такой смелости, к тому же позабыв, что не умеет танцевать. – Или вы танцуете только с дамами из высшего общества? – добавила она ехидно.

– Лебединый танец? – переспросил Ричард. В глазах его заплясали чертики, или то были отблески от Любиного гребня. – Я знаю белый танец и лебединую песню, хотя с тобой, видимо, это будет второй вариант.

Он подал Яне руку и повел к танцующим парам. Тут очень кстати Яна вспомнила:

– Я не умею танцевать.

– Ничего… научишься. Назвалась груздем….

Яна не сомневалась, что уже очень скоро он пожалел об этих словах. Сказать, что Яна часто наступала ему на ноги, – ничего не сказать, она просто не слезала с его ног, словно боялась ступить на пол. Под конец танца Ричард прошипел сквозь зубы:

– Оторви ноги от пола, чего уж… я так тебя дотащу.

Он дотащил Яну до ее места, как бревно, усадил на стул, на прощанье поцеловал ей руку и, заметно прихрамывая, пошел к себе за стол.

Яна улыбалась:

– Вы видели, я танцевала с ним?

– Да уж…

– Хорошо, я запишусь в школу танцев, – насупилась Яна.

Тут она увидела, что к Ричарду с двумя бокалами шампанского подошла, игриво улыбаясь, рыжая. Они выпили на брудершафт, и Ричард наклонился, чтобы поцеловать ее, тут рыжая вцепилась в него и впилась, как пиявка. У Яны потемнело в глазах. Люба тоже увидела эту сцену, покачала головой и фыркнула:

– Какая же она бесстыжая! Пришла с одним мужчиной, а весь вечер вешается на другого. Конечно, ее кавалер не идет ни в какое сравнение с нашим шефом, но совесть-то надо иметь.

Яна перевела взгляд на сидящего за столом обрюзгшего мужчину в дорогом костюме и золотых часах, который пришел с рыжей. Он, казалось, ничего не замечал, кроме стоящей напротив изрядно початой бутылки французского коньяка. Мужчина опрокидывал одну рюмку за другой, смотря в стол невидящим взглядом, только по играющим желвакам на толстых щеках Яна поняла, что он заметил явное увлечение своей спутницы.

Тут засуетился Виктор Васильевич:

– Скоро время нашего подарка! Я пойду посмотрю, как там девушка.

– Сидите! – решительно сказала Яна. – Я все устрою. Тем более что я больше не вынесу этого безобразия.

– Без фокусов? – недоверчиво спросил менеджер.

– За кого вы меня принимаете? – обиделась Яна, и чем дальше она удалялась из зала, тем крепче становилась мысль, что с рыжей надо что-то делать.

Что можно сделать? Только привлечь внимание мужчины к другой женщине.

Яна решила поговорить с девушкой из торта. Войдя на кухню, она застыла от восторга, увидев огромный двухметровый торт, в кремовых розочках и шоколадной глазури, сверху было свечками выставлено число сорок. Яна стояла и любовалась чудо-тортом и жалела, что она не принимала участие в его создании.

– Что, мне уже пора? – вдруг за спиной раздался звонкий голос.

Яна обернулась и остолбенела: видимо, Виктор Васильевич перебрал не один десяток девушек, так как девушки такой красоты Яна не видела никогда в жизни. Молоденькая натуральная блондинка среднего роста, божественного телосложения, с притягательной улыбкой и нежной кожей.

Еще с минуту Яна приходила в себя, в голове пульсировала навязчивая мысль: «Переключать внимание на нее – это равносильно самоубийству, лучше пусть тысячу раз целуется с рыжей».

Но Яна понимала, что вот-вот это очаровательное создание впорхнет в торт и пиши пропало.

– Детка…

– Лена.

– Да, Лена, пройди в подсобное помещение за ту зеленую дверь, там есть наряд для тебя.

– Но я уже одета в костюм зайчика!

Яна скептически оглядела прозрачные трусы и лифчик, проволочные с поролоном уши на голове и хвост на попе.

– Мы передумали…. Снимай это! За дверью более эротичный наряд.

Девушка пожала плечами:

– За пятьсот долларов я согласна хоть пять раз переодеваться.

Она легко скинула одежду, так как и скидывать особо было нечего, и побежала к кладовке, куда указала Яна. Увидев ее ню, Яна со спокойной совестью повернула ключ в скважине, уверившись в том, что Ричард не должен ее видеть.

«Но в торт-то кто-то должен лезть! – подумала Яна и вздохнула. – Я даже знаю кто! Не Виктор Васильевич же…»

Она сняла свою одежду и надела костюм зайчика. Если на Лене все сидело как влитое, то на ней висело, как спущенный парашют. Бюстгальтер был велик размера на три, трусы на два. Если Лена напоминала пушистого аппетитного кролика, то Яна худого, жилистого зайца, видимо, это был заяц-стайер, за которым долго охотился волк. Прозрачность трусов тоже не нравилась Яне, и она недолго думая повесила спереди пушистый хвост зайца. Затем Яна надела уши и, сняв крышку торта, залезла внутрь. Правда, был еще один соблазн, а именно переправить циф-ру четыре на торте на восемь или девять, но она удержалась.

Скоро на кухню вошли люди, приподняли крышку торта, и голос Виктора Васильевича спросил:

– Леночка, ты там?

– Угу!

– Возьми бутылку шампанского. На счет три мы открываем крышку, а ты бутылку, то есть появишься сразу с шампанским и нальешь имениннику.

– Угу! – ответила Яна, схватила бутылку и захлопнула крышку торта, прищемив уши.

Торт покатился. Яна слышала возгласы радости и удивления, аплодисменты и смех.

Торт остановился.

«Ну, сейчас я его поражу!» – подумала Яна, вцепившись в пробку от шампанского.

Где-то далеко раздавался голос Виктора Васильевича, он что-то торжественно говорил, затем голос приблизился.

– И вот примите от нашего коллектива этот торт, куда мы вложили наши сердца и любовь к вам.

– Раз… два… – начал он отсчет.

Яна судорожно дернула пробку и на счет три выбила головой крышку торта, встала во весь рост, пробка пулей вылетела прямо в глаз Виктору Васильевичу, который даже не успел удивиться, так и упал как подкошенный.

Между тем Яна, зажмурившись от внезапного яркого света, поливала шампанским смокинг Ричарда, застывшего столбом с пустым бокалом, куда не попало ни капли шампанского.

В зале повисла гробовая тишина, все с ужасом смотрели на этого худосочного «зайца», с закрученными ушами, как у кролика из рекламы Несквика.

Ричард пошел багровыми пятнами, шрам на щеке задергался. Он вытянул Яну из торта и под мышкой понес ее на кухню.

– Как ты могла появиться в таком виде? Что это за шутки?!

– Это не шутки, – всхлипывала Яна. – Я хотела поразить вас!

– Тебе это удалось!

Ричард приволок ее на кухню, посадил на стол, снял с нее дурацкие уши и накинул ей на плечи свой мокрый смокинг.

Вдруг до них донеслись глухие удары и стоны, как из гробницы.

– Что это? – спросил Ричард, уже ничему не удивляясь.

– Это приглашенная девушка из торта.

– Не понял?

– Я решила, что если торт наш, то и девушка должна быть наша.

Ричард подошел к кладовке и открыл дверь, оттуда с визгом выскочила голая девушка и бросилась ему на шею.

– Спасите меня!! Какая-то сумасшедшая закрыла меня в темной комнате, а я с детства боюсь темноты!

– Как же ты собиралась сидеть в торте, милочка? – ехидно поинтересовалась Яна.

Ричарду снять с себя было уже нечего, поэтому он так и стоял с голой девушкой в обнимку, которая, увидев Яну, потеряла сознание.

Утром, трясясь в метро, Яна все никак не могла забыть эту картину, радовало только то, что Ричард сказал, что он никогда не забудет этот день рождения, как, видимо, и Виктор Васильевич, увезенный в глазное отделение городской больницы.

Глава 11

Прошел примерно месяц после знаменательного дня рождения. Яна возвращалась домой после встречи с Асей. Девчонки посидели в кафе, поболтали о жизни, прогулялись по скверу. Яна поинтересовалась у подруги:

– Почему ты не познакомишь меня со своим парнем? А ведь обещала!

– Обещала, когда будет что-то серьезное.

– Ты очень умная, после пяти минут разговора с тобой каждый мужчина начинает ощущать себя полным ничтожеством.

– Что делать? Я себя переделать не могу. – Ася нервно закурила сигарету.

– Надо что-то предпринимать, бороться… как я.

– Вот как ты я точно не могу!

Уже ближе к вечеру Яна шла домой от автобусной остановки и решила купить у Лидии булочку, наверняка припасенную для нее, и устроиться у телевизора с чашечкой кофе, а может, просто почитать книжку.