Татьяна Луганцева

Кто в теремочке умрет?

Пролог

Легенда гласила: один парень крепко полюбил девушку. Любились они и миловались, пока не началась война. Ушел парень на войну, и вскоре до его возлюбленной дошла печальная весть, что убит он в сражении. Долго она тосковала по нему, но время лечит любые раны, в том числе и любовные. Девушка вышла замуж за другого парня. Но, как оказалось, ее бывший жених не погиб в том страшном сражении на той страшной войне, а был ранен, долго лежал в беспамятстве, лечился в госпитале. И теперь уже до него дошла весть об измене любимой. Вмиг окаменел он от горя, вырвав из своей груди сердце, способное любить только эту изменницу. Солдаты обшили его тело листовым металлом вместо гроба и хотели его похоронить, но чудовище ожило. Солдаты назвали его «Голем». Он помог выиграть им войну, так как ничто его не брало: ни пуля, ни сабля. Сотни и тысячи солдат вернулись домой к своим верным возлюбленным благодаря его помощи, а сам Голем исчез. А спустя много лет после той войны это железное чудище стало появляться в разных уголках Чехии, оно бродило по узким старинным улочкам, по широким полям и просторным городским площадям. После каждого появления Голема умирал какой-либо человек. Говорили, что он уносит души неверных супругов, женихов и невест, изменяющих друг другу. Все чешские девочки и мальчики знали эту страшную легенду о железном Големе без сердца и страшно боялись увидеть его, так как это считалось очень плохой приметой. Это была всего лишь легенда, но в каждой легенде есть доля правды…

Яркая вспышка молнии выхватила из темноты силуэт красивого средневекового замка на холме. Нещадно ливший дождь и сильный ветер пригибали ветки деревьев, густо росших вдоль одной стороны замка, и приминали буйную поросль вереска с другой. Дождь, идущий уже вторые сутки, пропитал каменные стены замка, которые от этого стали совсем темными и мрачными. Этот замок принадлежал старинному княжескому роду Штольбергов. На сегодняшний день из этого рода осталась только одна ветвь, и то, надо отметить, очень немногочисленная. Князь Франтишек Штольберг, высокий, дородный мужчина с несколько надменным выражением лица, на самом деле был очень простым, знающим этикет и свято следующим традициям человеком. Его жена Элеонора Мария Штольберг была чудесной женщиной, смешливой и современной. Она была темноволосая, невысокого роста и изящного телосложения. Душа княгини тянулась к чему-то экстравагантному и яркому в одежде, но правила приличия навязывали ей строгий, классический стиль. Последним представителем рода являлся тридцатипятилетний Карл Штольберг, который сейчас лихо мчался на спортивной машине по опасной, к тому же размытой дождем дороге к замку из ночного клуба. Часы показывали час ночи, Карл напряженно всматривался в извилистую дорогу, тревожная красная лампочка мигала, оповещая о том, что бензин на исходе. На последнем, крутом повороте машину Карла вынесло на встречную полосу, но его это не беспокоило, так как дорога вела к замку и вряд ли кто-то в такое время отъезжал от их дома. Но то, что выхватил свет фар из темноты, заставило внутренне похолодеть молодого князя. Навстречу ему двигалось высокое металлическое чудовище, с руками и ногами, с одним глазом и какой-то зияющей дырой посередине туловища. Карл резко нажал на тормоз, машину закружило на мокрой дороге. Карл отчаянно крутил руль, пытаясь удержать машину на трассе, но ему это не удалось. Автомобиль перевернулся и съехал на крыше в кювет. Через лопнувший и открывшийся люк в салон машины стали набиваться земля и гравий, сработавшая подушка безопасности начала душить Карла и не уберегла его от сильного бокового удара о ствол дерева. От боли у князя потемнело в глазах, и он отключился…

– Сынок… – доносилось откуда-то издалека, куда страшно не хотелось возвращаться сознанию князя. Но голос был родной и приятный, и ему пришлось открыть глаза. На него с тревогой смотрела его мачеха Элеонора Мария. В свое время она вышла замуж за князя, у которого был трехлетний сын, и с тех пор исправно выполняла свой материнский долг, причем не по обязанности, а по велению сердца, так как своих детей ей бог не дал.

– Мама… я…

– Молчи, Карл, достаточно уже того, что ты пришел в себя и узнал меня. Значит, страшный прогноз врачей, что ты можешь потерять память из-за удара головой, не оправдался! Я счастлива! А что произошло с тобой, мы уже знаем. Утром тебя обнаружил наш охранник Петер рядом с искореженным автомобилем в глубоком овраге. Ты родился в рубашке, после такой страшной аварии остался жив.

– Да уж! Ощущения сейчас я бы не назвал очень приятными.

– У тебя, сынок, разрыв селезенки, сломаны два ребра, сотрясение мозга… Господи, как я благодарна тебе, что мой сын остался жив! Я еще не дождалась от тебя внуков. Не понимаю, что произошло, ты всегда так хорошо водил машину, как ты мог вылететь в кювет? Всему виной, видимо, двухдневный дождь и сильно размытая дорога, мы сегодня вызвали дорожных рабочих…

– Мама… ты не поверишь… я видел Голема, – хрипло сказал Карл.

– Кого? – наклонилась ухом к его лицу Элеонора Мария.

– Голема… Ну, помнишь, из той легенды, что ты рассказывала мне в детстве.

– Да… конечно, мой бедненький… – растерянно ответила княгиня.

После непродолжительной беседы с сыном она покинула палату, вытирая глаза кружевным платочком. Спустя несколько минут в палату местной больницы заглянул представительный мужчина, назвавшийся врачом-психотерапевтом, и попросил рассказать Карла поподробнее о легенде, повествующей о Големе.

Врач открыл блокнот и стал внимательно смотреть на молодого князя.

Карл вздохнул и произнес:

– Я сказал матери неправду… я не хотел говорить ей, что был пьян и не справился с управлением автомобиля.

– Так вы не видели никакого железного монстра?

– Нет, я пошутил.

– Хорошо, очень хорошо, – захлопнул свой блокнот психотерапевт. – Вы уж, пожалуйста, не пейте перед тем как садитесь за руль!

– Постараюсь, – хмуро ответил пациент.

Глава 1

– Я вернулся! – радостно сообщил Карл, пожирая глазами Яну на пороге ее дома.

Яна содрогнулась. Она не видела Карла уже давно. Князь жил у себя на родине в Чехии в своем родовом замке, который являлся памятником архитектуры. Одна половина замка была отдана под музей, открытый для всех желающих. За это правительство не брало с семьи Штольбергов налог за их земли. В другой половине замка жили князь Франтишек Штольберг, княгиня Элеонора Мария и их единственный наследник Карл. Молодой князь входил в десятку самых завидных женихов Европы, а уж в Чехии был партией номер один для любой девушки. Когда-то судьба забросила Яну Цветкову, весьма предприимчивую особу, к ним в замок. Ее появление совпало с чередой загадочных убийств в замке, впрочем, как и всегда, когда она появлялась где-либо. Они подружились с Карлом, и он даже серьезно влюбился в Яну. Что могло быть общего между аристократичным, утонченным князем и этой совершенно бесшабашной, несобранной и эксцентричной особой, до сих пор остается загадкой. Карл говорил, что его подкупили искренность Яны, ее прямота и доброта, он устал от жеманных женщин с меркантильными интересами. Карл был настоящим красавцем, высокий, атлетически сложенный, с правильными до неприличия, как выражалась Яна, чертами лица, темными, выразительными глазами и густыми светлыми кудрями. К тому же он был умен, знал пять языков и являлся богатым наследником. В общем, Карл относился к категории тех мужчин, про которых говорят, что «таких не бывает». Казалось, что еще Яне нужно было? Бери этого красавца в свои руки, пока он «тепленький», и начинай владеть половиною чешского замка. А князь был настолько влюблен, что запросто бы приехал жить в Москву, если бы Яна не захотела жить в Чехии. Он последовал бы за ней хоть на край света. Яна же, по молодости наломавшая дров, несколько раз успела выйти замуж и благополучно развестись, сейчас снова находилась в браке, счастливом, и разводиться не собиралась.

В данный момент она стояла на пороге своего дома в коротком домашнем халатике и ощущала, как по ее голым коленкам бежит стая мурашек, несмотря на двадцать градусов тепла на улице. Она тупо смотрела в это до неприличия правильное лицо и думала о том, что зря она все-таки не пользуется теми красивыми перламутровыми тенями и той ярко-красной помадой с утра. А волосы? Ее длинным светлым волосам явно не шел тот художественный беспорядок, что творился у нее на голове. Видимо, эта напряженная работа мозга никак не отразилась на ее лице, потому что князь вдруг занервничал и поинтересовался:

– Яна, Яна, ты узнаешь меня? Я – Карл, твой друг, мы вместе…

– Конечно, узнаю, я же в своем уме! – вытерла руку о халат Яна и судорожно протянула ему. – Привет! Просто, когда мы расстались в прошлый раз…

– Ты вспоминаешь о том, как я купил билеты для тебя и твоего сына на самолет и прождал тебя в аэропорту два часа в надежде, что вы полетите со мной?

– Да, именно это, – нервно оглянулась назад Яна, – ты, насколько я помню, сказал, что больше мы никогда в жизни не увидимся. Ты отверг мою дружбу, сославшись на то, что не страдаешь мазохизмом. Поэтому извини, но я не думала, что увижу тебя одним прекрасным майским утром снова.

– Да, я оказался мужчиной, который не держит слово, но я с течением времени все переосмыслил, успокоился, решил не отказываться от твоей дружбы, если любовь ты мне не можешь предложить.

– Я замужем, – улыбнулась Яна.

– Ты всегда будешь замужем, если бы у меня был хоть один шанс, я бы ждал тебя много лет. Но мои родители требуют внуков, продолжателей рода, поэтому я в срочном порядке женюсь.

– Кто счастливица? – с кривой улыбкой спросила Яна, словно страдала параличом лицевого нерва.

– Я не оригинален в своих пристрастиях, она твоя соотечественница, переводчица с чешского и английского языков Анфиса Вебер.

– Я уверена, что ты сделал прекрасный выбор! – Улыбка ее перешла в устрашающую гримасу человека, садящегося в кресло к стоматологу и пытающегося шутить.

– Я надеюсь на это, как никто другой, – замялся Карл.

– Ну, что же мы стоим в дверях, как неродные? – засуетилась хозяйка дома. – Заходи, ты для меня дорогой гость.

– Спасибо. – Карл в черных джинсах и темно-синей ветровке взял большую кожаную сумку и прошел в дом.

– Тебе чай или кофе? – спросила Яна.

– Спасибо, я перекусил в самолете.

– Так кто такая эта Анфиса, на которой ты собираешься жениться? Какими она должна обладать качествами, чтобы… – запнулась Яна.

– Чтобы затмить тебя, ты хотела сказать? – прищурил глаза Карл, садясь в кресло и вытягивая длинные ноги.

– Да! А что в этом такого?! Я, как любая женщина, интересуюсь соперницей, которая перебила любовь ко мне! Ты же клялся мне в вечной и большой любви!

– Ты упрекаешь меня? Я не верю своим ушам! Ты ведешь себя, как моя мама, ревнивая свекровь, интересующаяся подробностями, то есть качествами невестки.

– Ты сам сказал, что ты мне друг, а я всегда интересуюсь жизнью друзей. Итак, друг мой, почему же не повезло всем остальным принцессам мира, всем красавицам, всем умницам и богатеньким невестам? – спросила Яна.

– Умница и красавица у меня уже была, богатенькая мне не нужна, сам не беден, – усмехнулся Карл.

– У меня такое чувство, что ты приехал надо мной поиздеваться, я права? Может быть, ты хочешь пригласить меня на свадьбу?

– Ни в коем случае! Я хочу провести с тобой несколько замечательных дней и улететь домой, – заверил ее Карл.

– Ну что же, прошу в комнату для гостей, господин князь.

– Твой муж будет против этого, я остановлюсь в гостинице.

– Еще чего! Это и мой дом тоже, я вправе распоряжаться в нем! – ответила Яна, вспоминая про себя номер телефона салона красоты, куда ей срочно надо было пойти.

– Что ты шумишь, Яна? Кто-то пришел? – вплыла в гостиную дородная женщина, домоправительница Агриппина Павловна. – Ой, кажется, это наш иностранный друг, граф?

– Князь, Агриппина Павловна, и вы это прекрасно знаете, – поправила ее Яна, зная негативное отношение домоправительницы к Карлу, так как она ревностно оберегала брак своего «мальчика» и Яны.

– Кто-то обещал мужу, что больше даже разговоров о чешском князе не будет, а тут он сам нарисовался собственной персоной! – уперла руки в боки матрона.

– Я не хочу создавать тебе, Яна, проблемы, – проговорил Карл.

– Никаких проблем, я рада тебя видеть, и точка! Устроим тебе прощальную холостяцкую вечеринку! Где Ричард? Выпьем за встречу!

– Ричард на работе, – напомнила Агриппина Павловна.

– Позвони ему, скажи, что мы заедем за ним в офис и отметим встречу.

Яна кинулась по лестнице на длинных худых ногах, на ходу снимая халат, подлетела к большой гардеробной, битком набитой ее вещами. Выбор был сделан в пользу ультракороткого платья красного цвета, с длинными рукавами, туфель того же цвета и черной куртки из лакированной кожи.

Между тем в гостиной домоправительница хмуро рассматривала нежданного гостя.

– Вот уж не думала, что увижу вас снова.

– Я и сам не надеялся, – ответил ей князь.

– Ой, не к добру вы приехали, ой, не к добру!

– Агриппина Павловна, будьте уверены, я не тот человек, который причинит Яне вред.

– Неспокойно мое сердце, ой, неспокойно. С Яной что-то творится после каждой вашей встречи.

Как и предполагалось, лицо Ричарда, мужа Яны, сильно вытянулось, когда его супруга в яркой одежде заявилась к нему на работу в сопровождении красавца князя.

– Привет, Дик! У нас такая радостная новость, Карл приехал в гости!

– Судя по твоему виду, новость очень радостная, – сухо кивнул головой Ричард в знак приветствия.

Его левая щека, пересеченная шрамом, дернулась в нервном тике.

– Мы решили с Карлом пойти в ресторан отпраздновать его приезд, – сверкнула синими глазами Яна.

– Вы решили, вы и идите, – буркнул Ричард.

– Ричард, не дури, Карл сообщил мне, что женится, а мы всегда были хорошими друзьями!

Ричард хмуро согласился.

Они приехали в один из самых дорогих и красивых ресторанов в Москве. Яна сияла и светилась в окружении двух видных мужчин.

– Даже не знаю, чем я в свое время заслужила ваше внимание? – спросила она.

– Не принижай свои достоинства, на тебя нельзя было не обратить внимания, – ответил Карл.

– Своим неуемным темпераментом и непредсказуемостью, дорогая, – ответил Ричард, – за годы жизни с тобой я так и не научился расслабляться, так как ты все время выкидываешь что-нибудь новенькое. Вот и сегодня для меня явилось полной неожиданностью, что ты явишься ко мне на работу со своим чешским любовником.

– Дик! – гневно выкрикнула Яна.

– Не оскорбляйте свою жену, она мне не любовница, а к тому же я приехал по собственной инициативе, – среагировал князь.

– Знаете что? Мне смотреть на вас противно, на тебя, Яна, как ты засветилась счастьем при его появлении, и на тебя, Карл! Я не знаю, на ком ты женишься и женишься ли вообще, но ты бы лучше перестал пускать слюни при виде моей супруги! – резко сказал Ричард и покинул их с гордо поднятой головой, несмотря на оклики жены.

– Какой он у тебя ревнивец! – вздохнул Карл. – Признаюсь, я знал, что так получится, но не мог ничего с собой поделать. Я должен был тебя увидеть!

– Чтобы убедиться, что твоя невеста лучше меня? – спросила Яна, отпивая глоток вина.

– Похожей на тебя женщины нет во всем мире, – отвернулся Карл.

– Такой же сумасшедшей?!

– Такой искренней…

– С чудинкой.

– Такой яркой.

– Я сейчас заплачу, я не знала, что я такая хорошая, я все время влипаю в какие-то неприятности.

– Это оттого, что ты не остаешься равнодушной к чужим бедам.

– Карл – ты безумец, сквозь розовые очки ты смотришь на меня.

– Клянусь, я никогда не сниму их.

– Не забывай, ты женишься, – напомнила ему Яна. – И все же, как ты познакомился со своей будущей женой? – Она наклонилась к князю и вся превратилась в слух.

– Анфиса – очень милая девушка, она работает при российском посольстве в Чехии. Мы познакомились на одном банкете, разговорились и поняли, что между нами много общего.

– Как интересно, – покачнулась Яна на стуле от выпитого вина.

– Разрешите пригласить вас на танец? – спросил какой-то мужчина, подходя к их столику.

– Ты не против? – метнула на Карла взгляд Яна и вскочила со стула. – Идемте, мужчина, танцевать и веселиться.

– У вас или большая радость, или нервное расстройство, – заметил партнер Яны.

– Вы психолог?

– Психоаналитик.

– Ну, что ж, вы правы.

– А виноват в этом этот чертовски красивый мужчина, сидящий с вами за одним столиком?

– Вы снова правы! – повторила Яна, дергаясь в танце и тряся длинным хвостом из светлых волос.

Когда ее танец стал напоминать приступ эпилепсии, Яна поняла, что она должна освежиться и перевести дух. Мужчина проводил ее до столика, усадил на стул и, отвесив легкий поклон, удалился. Карла за столом не было.

«Наверное, он пошел в туалет или тоже пустился в пляс с другой партнершей», – подумала она перед тем как увидеть салфетку, на которой было написано ровным, четким почерком перьевой ручкой:

«Яна, до свидания, не хочу больше причинять тебе боль. Был очень рад увидеть тебя и удовлетворить свои эгоистические потребности. Карл».

Рядом лежала приличная сумма денег за ресторанный счет.

– Что?! – вырвалось у Яны вслух. – Они оба бросили меня одну в ресторане?! Куда он направился? Ничего себе, навестил! Зачем он приезжал? Рассказать мне о своей глупой свадьбе, чтобы вызвать у меня ревность? Чертов чех, как он мог оставить пьяную даму в ресторане?!

Глава 2

– Что за жизнь у меня такая? – ругалась Яна, приехав к своей подруге Асе. – Жила себе тихо, мирно, никого не трогала, нет, надо было приехать этому Карлу, завести меня, рассорить с законным мужем, и что в итоге?! – металась она по комнате на высоченных шпильках и в лакированной куртке, которых у нее было превеликое множество.

– Что?! – испугалась Ася, вытаращив большие карие глаза.

– В итоге, муж от меня ушел, вот что!! – кинулась Яна в кресло, отбив свою худую пятую точку и закидывая одну длинную ногу на другую.

– Знаешь, меня это не удивляет, – прокашлялась Ася, – Ричард всегда отличался вспыльчивостью. Вернее, он таким стал, связавшись с тобой. И он от тебя уже не раз уходил, так что в этом я тоже не вижу ничего страшного.

– На этот раз он слишком громко хлопнул дверью, понимаешь?! Так хлопнул, что у меня в супружеской спальне на втором этаже треснуло зеркало, а это плохая примета!

– С каких пор ты стала верить в приметы? – еще больше удивилась подруга, разглядывая Янины «стильные» колготки яркого оранжево-розового цвета с узором, который напоминал пущенные стрелки.

– В последнее время!

– Может быть, Ричард в чем-то прав? Ты всегда неровно дышала к этому чешскому князю.

– Я мужу не изменяла! – грозно сдвинула брови Яна.

– А кто говорит о физической измене? То, что ты каждый раз вздрагивала при упоминании о Чехии, это было заметно, даже если речь шла просто о погоде в Праге или о лечении сахарного диабета в Карловых Варах.

– Ничего я не вздрагивала, может быть, у меня развился нервный тик на почве нервной супружеской жизни? – взвизгнула Яна.

– Да Ричард святой, раз столько лет выдержал с тобой.

– Иногда мне в последнее время кажется, что он это делал исключительно из-за нашего сына, – хмуро ответила Яна, – или из-за боязни оставить меня.

– Если ночами ты вздыхала и нежно произносила имя Карла…

– Я?! Да ты что? – всплеснула руками Яна, чуть не перевернув антикварный кофейный столик.

– Ричард мне сам признался как-то раз, когда выпил…

Лицо Яны пошло пятнами.

– Это недоразумение! Наверное, мне снилось одно из самых жутких наших совместных приключений, и я в страхе за Карла или за себя кричала ему что-нибудь такое: «Карл, берегись! Спаси меня, Карл!»

Ася посмотрела на подругу, как на буйнопомешанную.

– Не знаю, но Ричарду не показалось так, точно не показалось. Эта ваша давнишняя дружба с князем и нереализованная симпатия кого угодно доведут до точки! Ричард не железный! – Ася продолжала защищать мужа Яны.

– Понятно… а мои нервы, значит, трепать можно?! Просто наматывать их на катушки или прыгать через них, словно через скакалку?! Обиделся он, видите ли, что ко мне друг приехал! Я его друзей из дома не выгоняла! Карл мне в Чехии, можно сказать, жизнь спас и неоднократно! Приехал ко мне друг, а я его из дома выгоню, да еще встречаться не буду, потому что Ричард так решил! – фыркнула Яна. – Яна Цветкова никогда ни перед кем не прогибалась, и делать этого не собирается!

– Аминь, – грустно вздохнула Ася, подумав о том, что отношения подруги с мужем претерпевали различные этапы своего развития. Сначала она влюбила его в себя, взяв буквально быка за рога. Потом в их жизни было много перипетий, даже один развод, но всегда они возвращались друг к другу, потому что, по словам Яны, у них – роковая любовь. Лишь один раз сердце ее дрогнуло перед красавцем чехом, и вот результат… ревность Ричарда вышла наружу. Хотя, зная неуемный характер Яны, можно было предположить, что просто так у нее с крючка не сорваться.

– Самое интересное в том, что Карлу бы радоваться, что он добился того, чего жаждал втайне, добился того, что я осталась одна, – развела руками Яна.

– И что, наш князь кинулся в бой? Снова сделал тебе предложение? – спросила Ася.

– Если бы… – обиженно поджала губу Яна. – Как только я осталась одна, он мне тоже сделал ручкой и улетел в Чехию. Я вообще была в шоке! Оба бросили меня, и что мне теперь делать?

– В зависимости от того, кого ты собираешься возвращать, – пожала плечами Ася.

– Я бы просто захотела выяснить, почему ко мне такое скотское отношение с их стороны? Порядочнее женщину еще поискать надо! – Яна была в ударе.

Выяснить отношения со своими мужчинами Яне в ближайшее время не удалось. Ричард, ушедший из дома, всячески игнорировал ее, не отвечал на телефонные звонки Яны. Она попыталась позвонить ему на мобильный телефон, чего никогда не делала, но ей лаконично ответили, что номер заблокирован.

– Черт! – выругалась она. – Просто бойкот какой-то моей персоне.

Агриппина Павловна в длинной ночной рубашке заглянула в спальню Ричарда и Яны, где в гордом одиночестве лежала на кровати поверх одеяла хозяйка дома с книжкой в одной руке и с мороженым в другой.

– Яна, тебя к телефону в гостиной, – сухо проговорила она.

– Скажите, пожалуйста, что я уже сплю, – ответила Яна, не отрываясь от чтения.

– Это международный звонок, – сказала домоправительница, – из Чехии, – добавила Агриппина Павловна уже в спину убегающей Яны.

Она галопом пронеслась по коридору, съехала вниз по перилам и схватила трубку.

– Алло!! Карл?!

– Здравствуйте, Яночка, это не Карл, это его мать, – сказала в трубку княгиня приятным грудным голосом по-русски с легким акцентом.

– Мария, как я рада вас слышать! – обрадовалась Яна, которая упорно называла княгиню не ее полным именем Элеонора Мария, а то Марией, то Элеонорой.

Яна очень удивилась тому, что ей позвонила сама мать Карла, княгиня сделала это в первый раз за все время их знакомства, хотя и прекрасно к ней относилась.

– Яна, простите, что беспокою вас, к тому же я совсем не подумала о двухчасовой разнице во времени.

– Я всегда рада слышать вас. Что-то случилось? – почему-то спросила Яна, внутренне похолодев.

– Это я хотела у вас узнать.

– У меня? – удивилась Яна. – У нас все хорошо.

– Я увидела случайно у сына билет на самолет до Москвы, поэтому и предположила, что он прилетал к вам.

– Это так. А разве Карл делал из этого тайну? Он был у меня в общей сложности пять часов. Внезапно появился и внезапно исчез. А что случилось, Элеонора? Я начинаю беспокоиться!

– Дело в том, что Карл до сих пор не появился дома. Он никогда не исчезал, не предупредив, где он будет и когда вернется домой.

Яна моргала глазами, судорожно прижимая телефонную трубку к уху.

– Может быть, он заехал еще к кому-нибудь? – не очень уверенно произнесла она.

– Вы не все знаете, Яночка… я не стала бы поднимать панику, если бы великовозрастный сынок просто не позвонил бы маме в назначенный срок. Будьте уверены, что я выждала бы положенное время, прежде чем побеспокоить вас, – тихо сказала княгиня.

– Что у вас там происходит? – спросила Яна.

– На жизнь Карла было совершено два покушения, – выдала княгиня.

Яна села там, где и стояла, внезапно почувствовав слабость в ногах.

– Покушения?! Почему он мне ничего не сказал?!

– Он бы и не сказал! После того, как он чудом несколько раз избежал смерти, Карл, похоже, смирился с тем, что рано или поздно его убьют, и поехал попрощаться с вами, Яночка… Ой, мне страшно, Яночка! Скоро у Карла свадьба, а он ходил по замку, словно привидение, невеселый и тихий. Поэтому у нас в доме сейчас все печальные и встревоженные, не хватает в нем жизни, радостного ожидания предстоящего события.

Голос Элеоноры Марии сорвался.

– Успокойтесь, Элеонора! Я что-нибудь придумаю, – ответила ей Яна.

– Нет, Яночка! Карл мне не простит, если узнает, что я впутала вас в это дело. Если он сам вам ничего не сказал, значит, пусть все так и останется. Позвонила я вам, потому что беспокоюсь за сына. До свидания, Яна! Была рада вас слышать!

На этих словах связь оборвалась.

– Но и я беспокоюсь за Карла! – вслух проговорила Яна. – Я знаю, чего не хватает их дому, ему не хватает меня! Попрощаться он приехал! Да как он мог не сказать мне о своих неприятностях!? Я же его друг. Когда мне было плохо, он же мне помог.

– Что, собираешься лететь в Чехию?! – громогласно спросила Агриппина Павловна, прервав поток красноречия Яны.

– Откуда вы знаете?!

– Вижу по твоему лицу, пошло красными пятнами от возбуждения!

– Люди, которые мне дороги, в опасности, я не могу, не имею права бросить их на произвол судьбы! Даже если бы Ричард был против моего отъезда, я все равно бы улетела! Но так как он по доброй воле самоустранился, то это и к лучшему. Как только улажу свои дела на работе, сразу же отправлюсь в Чехию. Надеюсь, что с Вовой вы посидите, – сказала Яна, имея в виду их с Ричардом сынишку.

– Куда уж я денусь от внука-то. Но ты, Яна, сто раз подумай, прежде чем совершить этот поступок, он может стоить тебе семейного счастья.

– Уже подумала, все решено.

Глава 3

Яна сидела в самолете и лениво жевала жвачку, настроение у нее было прескверное, впрочем, как и всегда, когда ей предстояло лететь на самолете. Кроме того, она переживала, что не наладила отношения с Ричардом, так и не объяснив ему причину своего внезапного отъезда в Чехию, хотя и понимала, что сделать это не на повышенных тонах было практически невозможно. Работу в стоматологической клинике «Белоснежка», владелицей которой она являлась, Яне пришлось взвалить на плечи своего заместителя. Яна, обмахиваясь салфеткой, оглядела салон самолета. В основном летели серьезные мужчины с дипломатами, ноутбуками, в деловых костюмах и галстуках.

«Скукотища…» Она зевнула и отобрала у соседа портативный компьютер, строго спросив:

– Игры есть?

– Есть, – сказал он несколько испуганно.

– Поставьте мне, а то я сейчас начну нервничать, и к добру это не приведет, – попросила она, так как с техникой не дружила с детства.

Мужчина, нажав на какие-то кнопки, вошел в игру раскладывания пасьянса.

– Спасибо! – рявкнула Яна. – Официант, тьфу, то есть стюард!

– Да, – возник словно из-под земли, вернее, из воздуха, мужчина в форме.

– Коньяк и шоколад!

– Один момент!

Яна искрилась весельем после выпитого коньяка, подмигивала окружающим, громко смеялась. В общем, она источала все свое женское обаяние на собравшихся мужчин и не осталась внакладе. В конце полета она уже имела два адреса в Чехии, где ее будут рады видеть, три номера мобильных телефонов и оплаченный счет за свое пьянство в самолете.

Замок Штольбергов возвышался над небольшим, но очень аккуратным городком и в лучах восходящего солнца выглядел величественно. Надо еще раз отметить, что это был единственный замок в Чехии, где жили его владельцы с незапамятных времен и по сей день.

Чувствовала Яна себя ужасно после долгого ожидания в аэропорту, ночного перелета, буйства в самолете и двухчасовой тряски в автобусе до места назначения. Яна, худая, высокая, вылезла из автобуса и поковыляла по брусчатой площади к стоянке такси.

– Замок Штольбергов, – скомандовала она таксисту, загрузив в багажник большую дорожную сумку из крокодиловой кожи.

– И вы туда же? – на английском языке спросил таксист.

– А что, сегодня уже многих туда отвез?

– Вы – третья, важные персоны собираются в замке.

Таксист подвез Яну к дороге, ведущей в гору, к замку.

– Дальше въезд машин запрещен, частные владения, – пояснил таксист.

Она расплатилась с ним и поплелась вверх по дороге, таща за собой тяжелую сумку.

«Нет бы позвонить и попросить встретить… Так ведь хочется сделать сюрприз…»

Она кинула взгляд на окрестности замка и заметила разительные перемены, происшедшие с тех пор, когда она здесь была. Раньше недалеко от замка были две постройки, больше напоминавшие сараи, в них располагался приют для животных. Подраненные птицы, бездомные животные находили себе пристанище в стенах этого приюта. Давно уже хотели убрать это заведение с земель Штольбергов, так как приют существовал на добровольные пожертвования и не мог вовремя оплачивать аренду. Карл, волей случая поработавший сам в приюте и проникнувшийся их проблемами, сделал все возможное, чтобы животные и птицы переехали в другое, более благоустроенное, помещение. Карл Штольберг стал спонсором этого приюта, тем более что мог сделать это совершенно безболезненно для своего кармана после того, как они с Яной обнаружили несметные сокровища в подземельях замка, спрятанные фашистами во время Второй мировой войны. Вместо бывших старых развалюх Яна увидела множество симпатичных домиков под черепичными крышами, окрашенных в разные цвета.

«Во, понастроили… целый поселок какой-то…» – подумала она, уже пожалев, что решила сделать Штольбергам приятный сюрприз, как она надеялась.

Солнце нещадно припекало ее макушку, ноги не слушались, не хотели идти в гору, тяжелая сумка тянула назад. Челка Яны прилипла к вспотевшему лбу, тушь не выдержала дорожного испытания и благополучно потекла. Сюрприз, и не очень приятный, ждал ее в виде новейших, запертых ворот из кованой решетки, которые были украшены живыми цветами и напрочь перекрывали дорогу. Охранник самого строгого вида преградил Яне путь, что-то сурово сказав по-чешски.

– Я вас не понимаю, – ответила Яна на английском языке, – откуда здесь взялись эти ворота?

– У вас приглашение на церемонию? – со страшным акцентом тоже по-английски проговорил охранник.

– Какую церемонию? – не поняла Яна. – Я только что приехала, и у меня нет никакого приглашения.

– Покиньте земли Штольбергов, – сухо попросил мужчина, – это частные владения!

– Да вы что?! Позвоните Карлу, Марии или Франтишеку, они все меня знают и обязательно пригласят в замок! – распалялась Яна, кинув сумку на дорогу, усыпанную галькой, и размахивая длинными, худыми руками.

Охранник недоверчиво посмотрел на ее хипповые, рваные джинсы, на красные туфли на высоких, уже ободранных и сбитых, каблуках.

– Девушка, добром прошу, уходите. Сейчас в замке не до вас.

– Да я… да вы! – выдохнула Яна, задыхаясь от возмущения, чувствуя, что еще немного и ее хватит удар. – Позвоните немедленно Карлу!!!

– Если бы я по просьбе всех желающих поговорить с ним девушек беспокоил князя, мне бы здесь не работать! – оставался непреклонным охранник.

– Я – не всякая девушка, и вы потом очень пожалеете, что не сообщили князю о моем прибытии! – продолжала она поражаться столь нелюбезному приему, оказанному ей в замке.

– Уходите, пока я не применил силу.

– Ну, хорошо, – сдалась Яна, поняв, что приятным и, самое главное, неожиданным сюрпризом она не станет, поэтому достала сотовый телефон и набрала номер Карла.

– Карл!? Черт бы тебя побрал. Это я – Яна Цветкова! Да нет, я не в России, я у ваших чугунных ворот! Ты все-таки нашелся? Я рада за тебя. Скажи вашему тугодумному стражу ворот, чтобы он пропустил меня! – сказала Яна и протянула телефон привратнику, оторопевшему и не верившему, что она действительно говорит с князем, вернее, что она вообще знает его номер телефона.

– Алло? – деликатно спросил он, осторожно беря телефон, словно он был заразный.

Яна ликовала в предвкушении, как охранник будет сейчас рассыпаться в извинениях перед ней. Карл сам выбежит из замка и встретит ее с распростертыми объятиями, при этом отругает этого непробиваемого охранника за причиненное ей беспокойство. По мере того, как Карл что-то говорил в телефонную трубку, лицо охранника расплывалось в довольной улыбке. Он отключил связь.

– Ну?! – с вызовом в голосе спросила Яна.

– Я получил четкие инструкции от молодого князя Штольберга выпроводить госпожу Цветкову восвояси.

– Что?! – Яна отказывалась верить услышанному.

– Вас велено не пускать, – повторил самодовольно привратник.

– Не может быть! Карл, наверное, меня не так понял.

– Князь понял все правильно, уходите, девушка, отсюда, скоро прибудет кортеж.

Яна машинально подобрала ручки сумки с земли, лицо ее залила краска стыда, она давно не испытывала такого унижения.

Она медленно побрела назад, в голове крутились последние слова охранника о прибытии кортежа.

«Что Карл себе позволяет?! Как он посмел так обойтись со мной? Не пустить даже на порог своего дома, словно бешеную собаку! Какое унижение! И этот человек говорил мне, что любит меня, и всегда будет любить, предлагал мне свою помощь, на которую я всегда смогу рассчитывать! Разве я не принимала его у себя дома? Да, я из-за него поплатилась своим семейным счастьем! Я считала его другом, да что там говорить, я прилетела сюда, потому что тревожилась за него! Как он меня встретил? Ну да, конечно, кто я? Мы же князья, у нас родовой замок, мы – красавцы-холостяки. А я кто? Тридцатилетняя с маленьким хвостиком замужняя тетка из России, с ребенком, с кучей проблем и шлейфом тянущихся за мной неприятностей. А уж если принять во внимание все преступления, которые преследуют меня по пятам!.. Значит, от меня нужно держаться подальше! Кортеж… скоро подъедет кортеж… О каком кортеже говорил охранник? Эти приглашения, цветы на ограде, точно! Свадьба! Карл сегодня женится на своей избраннице – переводчице, какая же я недогадливая! Он не хочет меня видеть на своей свадьбе, но он не имел права поступать так со мной!»

Походка Яны стала четче и решительней, от обуревавшей ее злости она забыла, что устала и измотана поездкой. Посмотрев на дорогу внизу, Яна заметила три машины, начинавших свое восхождение в гору.

«Кортеж…» – мелькнула у нее мысль, и она поспешила спрятаться за дерево.

Чем Яна руководствовалась в последующие минуты, объяснить не взялся бы никто, она часто совершала импульсивные, необъяснимые и необдуманные поступки. Когда первая машина поравнялась с ней, она выскочила из-за дерева и бросилась плашмя на капот машины. Яна почувствовала сильный удар в бок, тормоза машины взвизгнули, поднялось облако пыли, и машина остановилась. Яна скатилась по капоту вниз и упала на землю. Она лежала на колючем гравии, песок и пыль смешались на ее лице со слезами обиды и боли, которые превратились на щеках в грязевые дорожки. Двери автомобиля хлопнули, послышались крики, топот ног. Яну со всех сторон окружили люди, говорящие сразу на трех языках.

– Боже мой! Откуда она выскочила?! Несчастная женщина, такой сильный удар! Она жива?! Так попасть под машину! Придется отвезти ее в замок и вызвать «Неотложную помощь»! Наверное, туристка, хотела посмотреть замок, и такое случилось!

Яне понравилось то, что она услышала, несмотря на боль в боку. В замок она хотела прорваться любым способом, даже рискнув собственной шкурой. Она закрыла глаза и притворилась потерявшей сознание. Ее бережно подняли и положили на заднее сиденье черного «Мерседеса» последнего выпуска. Люди, сидевшие в этой машине, рассредоточились по другим автомобилям. Яна, немного постонав для приличия, решила осмотреться, когда машина тронулась с места; длинные распущенные волосы, закрывавшие лицо, давали ей это сделать беспрепятственно. Рядом с водителем в униформе расположилась молодая девушка с гордо поднятой головой в шляпке поверх светлых волос и с маленькими брильянтовыми сережками в небольших, трогательно оттопыренных ушках, просвечивающих на свет. Одета она была в черный атласный костюм с короткой юбкой. Яна скользнула взглядом по ее стройной ножке в черных колготках, а посмотрев в зеркало заднего вида, обомлела от ее больших наивных голубых глаз, нежной кожи без единой морщинки и красиво очерченных губ. Периодически девушка подносила кружевной платок к глазам и вытирала слезу.

«Что это она так растрогалась? – подумала Яна. – Уж не из-за меня ли? Да и слишком часто она подносит платок к глазам, даже слезы не успевают набежать».

Девушка в черном одеянии изредка бросала взгляд на заднее сиденье и с ужасом, брезгливостью и малой долей сострадания смотрела на длинные ноги Яны в рваных, грязных джинсах.

– Интересно, она жива? – мелодичным голосом без всякого выражения поинтересовалась она у шофера на русском языке.

– Мы не виноваты, Анфиса. Эта ненормальная сама выскочила на дорогу, совсем туристы обезумели, чтобы увидеть замок, под колеса бросаются, ничего вокруг больше не замечают! – ругался шофер.

– Когда я стану хозяйкой замка, я прекращу в нем все эти безумные экскурсии! Я скажу Карлу, чтобы он закрыл вторую половину замка для этих туристов с фотоаппаратами. Мы расширим свои апартаменты, будем проводить приемы, культурные вечера и прочие мероприятия, – ответила девушка, снова поднося платок к сухим глазам, совершенно не обращая никакого внимания на булькающие звуки на заднем сиденье, то есть предсмертную агонию пострадавшей.

«Вон оно что! – пронеслось в голове у Яны. – Передо мной собственной персоной невеста Карла, милая переводчица, Анфиса Вебер, будущая молодая княгиня Штольберг! Очень интересно! Холодная рыба! Как удачно твоя машина наехала на мое разгоряченное тело! Свадебный кортеж потерпел небольшую аварию в дороге. Карл был решителен в своем стремлении жениться на этой кильке в томате, и, скорее всего, я уже ничего изменить не смогу, но нервишки им потрепать еще в моих силах! Когда она будет владелицей поместья… видели фифу! Я им еще устрою!» Яна почувствовала, как у нее на нервной почве поднимается температура.

Машина подъехала к воротам, они беспрепятственно открылись, охранник вытянулся в струнку и подобострастно заулыбался. Когда автомобиль проезжал мимо него, Яна не выдержала, высунулась с заднего сиденья и показала ему язык и еще до кучи средний палец, поднятый кверху. Улыбка медленно сползла с его лица. Яна рухнула вниз, и Анфиса кинула нервный взгляд назад.

– Рауль, у этой туристки какой-то приступ.

– Ничего, скоро ее посмотрит доктор, главное, что она жива.

Кортеж плавно остановился у входа в замок, возвышающийся на горе величественно и одновременно трагично. К машине в окружении каких-то людей спешил Карл, одетый во фрак. Его высокая, стройная фигура резко выделялась на фоне других обитателей дома. Смуглые скулы и темные глаза его контрастировали с белоснежной рубашкой, светлые волнистые волосы были красиво зачесаны назад.

«Хорош женишок, под стать своей селедке», – мелькнула у Яны мысль, но она удовлетворенно заметила, что счастливым Карл не выглядел.

Он подошел к машине, открыл переднюю правую дверь и, согнувшись в поклоне, подал руку Анфисе.

– Дорогой, как я соскучилась! – промурлыкала она.

Карл бросил взгляд на заднее сиденье машины и застыл… Со стороны казалось, что его разбил радикулит в позе просителя.

– Что это? – прошептал он побелевшими губами.

«Это то, дорогой, что тебе испортит праздник», – злорадно подумала Яна.

– Любимый, ты не поверишь, когда мы ехали сюда, эта девушка внезапно выскочила на дорогу и ее сбила наша машина. Не могли же мы ее оставить на дороге? Я понимаю, что это лишняя для нас проблема, но я привезла ее в замок, надо вызвать доктора, пусть он ее осмотрит, – проворковала его пассия.

«Да, дорогой, это лишняя для тебя проблема, – вторила ей Яна, – вели завернуть меня и выкинуть в мусорный бак, пока никто не видел».

– Яна… – вдруг прохрипел побледневший князь и метнулся к машине.

Он вытащил Яну из автомобиля и с ней на руках побежал в дом с диким криком:

– Доктора, немедленно вызовите доктора!

– Ты ее знаешь? – обеспокоенно поинтересовалась Анфиса, засеменив следом за ними, забывая на время промокать слезы своим кружевным платочком.

Глава 4

– Как она? – спросил Карл, потушив сигарету, у вышедшего из его комнаты врача.

Машина «Неотложной помощи», если ее вызывают в замок, приезжает за считаные минуты. И на этот раз не пришлось долго ждать. Медики приехали с целым набором диагностических средств.

– Состояние удовлетворительное, – ответил доктор, – конечно, девушка пережила стресс…

– У нее что-нибудь повреждено?

– Без дополнительного обследования это трудно сказать, – туманно ответил медик.

– Так сделайте любые обследования, черт побери! – взорвался Карл.

– Дорогой, что с тобой?! Я никогда тебя не видела в таком состоянии, – ужаснулась Анфиса, у которой голубые круглые глаза стали еще круглее и голубее, если такое было возможно.

– Вопрос очень щекотливый, – прокашлялся доктор, – дело в том, что мы не можем проводить никакие обследования без согласия пациента. А эта девушка отказывается от любого нашего вмешательства, так что сказать, насколько серьезно она пострадала, я не могу…

– Да она шарлатанка! Она прикидывается, чтобы остаться в замке! – взорвалась Анфиса. – Мне рассказал охранник, что она час уговаривала его пустить ее в замок.

– Прекрати говорить о Яне гадости. Честнее и порядочнее человека я не встречал, – оборвал ее Карл, – просто она несколько сумасбродна.

– Ваша Яна отказывается сдать кровь на анализ, прячет руки под одеяло, заявив, что она теряет сознание при виде крови, – продолжал докладывать доктор, – еще она не дает снять электрокардиограмму, ее будто бы щекочут провода, не позволяет сделать рентгеновский снимок внутренних органов, сообщив, что у нее на это аллергия.

– Она лукавит, Яна – сама врач, – улыбнулся Карл.

– Скажите, доктор, а ее можно транспортировать? Ну, скажем, отвезти в больницу? – спросила Анфиса, кидая тревожные взгляды на изменившегося князя.

– Я не могу ничего определенного сказать, если у нее есть внутренние повреждения с кровотечением, то ее нельзя трогать, если нет, то ее вполне можно перевезти, – ответил доктор.

– Да это просто безобразие, заявилась к нам в дом в такой момент. Эта девица издевается над нами! – воскликнула Анфиса.

– Яна – мой друг, я познакомился с ней задолго до тебя и попрошу относиться к ней с уважением, – снова оборвал ее Карл, – я не хочу с тобой ссориться, дорогая, и еще раз повторять тебе это.

– Что же ты своего друга в замок не пускал? Наверное, знал, что с ней неприятностей не оберешься? – съязвила Анфиса.

– Я сам поговорю с ней, – сказал Карл и вошел в свою комнату, куда полчаса назад он на руках внес Яну.

Яна лежала в своей рваной, грязной одежде поверх шелкового покрывала и смотрела в потолок с выражением вселенской скорби на лице.

– Яна, как ты себя чувствуешь? – приблизился к ней Карл.

Она оставалась безмолвной.

– Как ты себя чувствуешь? – повторил он вопрос, присаживаясь на кровать рядом с ней.

– Кто вы, добрый рыцарь? – подала она голос с трагическими нотками.

– Яна, не притворяйся, что меня не узнаешь.

– А, значит, вы меня все-таки узнали, ваше высочество! Ну, и как это называется, что меня, старого доброго друга, ты не пускаешь на порог своего дома?! Мы же с тобой не один пуд соли съели, а ты так со мной поступил! Приехал в Москву, понес какую-то околесицу, бросил меня в ресторане! Сразу видно, что ты учился в Англии, ушел, что называется, по-английски, не прощаясь.

– Яна, как ты себя чувствуешь?

– Плохо!!! Хреново, прямо сказать, я себя чувствую.

– Что значит хре-но-во? У тебя что-то болит? – забеспокоился Карл.

– Вот где у меня болит! – показала Яна на область сердца. – Вся душа извелась и изболелась.

– Я не шучу.

– Какие уж тут шутки!

– Ты должна пройти обследование! – настаивал князь.

– Я тебе ничего не должна, а вот ты должен объясниться! Что у вас за торжество, на которое меня не пускают? Свадьба? Ты думаешь, что я испорчу тебе свадьбу?! Да я больше всех хочу тебе счастья! Кстати, я уже познакомилась с твоей избранницей! Ты, как всегда, прав, она – само очарование, просто «мисс совершенство», только будь готов к коренным переменам в личной жизни после женитьбы. Дама твоя с коготками и характером!

– Что касается характера, то Анфисе далеко до тебя, – усмехнулся Карл, поняв, что с Яной не произошло ничего страшного.

– Конечно, я представляю угрозу для человечества в вашем понятии! Тайфун неприятностей! Именно из-за этого ты решил не приглашать меня на свадьбу? Кстати, у твоей невесты странная трактовка свадебного наряда – черный атласный костюм, ты не находишь?

– О какой свадьбе ты все время говоришь? – удивился Карл.

– О вашем торжестве в замке.

– Если похороны Элеоноры Марии, моей матери, ты называешь торжеством…

– Кого?! – с ужасом спросила Яна.

– Сегодня похороны моей матери, – повторил Карл.

– Не может быть!! – закричала Яна. – Мария, моя Мария умерла?! Но как же так, я говорила с ней по телефону три дня назад.

– Когда это было? – глухо спросил Карл.

– Вечером!

– Вечером того же дня она и умерла, – лаконично заключил Карл.

– Какой ужас! Кошмар… Бедный Карл, извини, что я наговорила тебе глупостей! Но ты же знаешь, что я любила твою мать, и я бы тоже хотела с ней попрощаться… почему ты меня не пускал? – вскочила Яна с кровати.

– Яна, сейчас не время и не место для разборок.

Яна начала метаться по комнате, совсем позабыв о своем тяжелом ранении.

– Я в шоке! Бедный Карл! Как мне жалко твою мать! Такая чудная была женщина, слова дурного от нее не слышала, наоборот, всегда заступалась за меня! Как тебе, наверное, сейчас тяжело! Прими мои соболезнования. Если ты не хочешь меня видеть, я уйду, и никогда тебя этим не попрекну. Только разреши мне проститься с княгиней!

– Ты же себя плохо чувствуешь… – сказал печальный Карл.

– Да, ерунда! Стукнулась ребрами о капот… я даже разрешу сделать себе рентген.

– Хорошо. Захочешь попрощаться с мамой… церемония состоится внизу, в холле, через двадцать минут.

– Я очень сочувствую тебе, Карл…

Князь вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Яна находилась в шоковом состоянии, она даже не успела спросить у Карла о том, куда он исчез после поездки в Москву и о каких покушениях говорила ей тогда еще живая Элеонора Мария.

– Яна? – заглянул в комнату невысокий старичок с морщинистым лицом.

– Лукаш, как я рада тебя видеть! – раскрыла свои объятия для старого дворецкого Яна.

А ведь были времена, когда дворецкий свысока смотрел на нее, считая Яну самым дурным из многочисленных увлечений молодого князя.

– А я даже не поверил, когда мне сказали, что вы здесь, в замке… Сколько времени Карл ждал этого, вздрагивая на каждый международный звонок по телефону, и вот такое радостное событие произошло в такой трагический для всех нас день.

– Я до сих пор поверить не могу! Как это случилось, Лукаш? – Яна втащила старика в комнату.

– Княгиня готовилась к предстоящей свадьбе Карла и… – Старый дворецкий запнулся.

– Говори, говори, я все знаю…

– Да, к свадьбе Карла и мадемуазель Анфисы. Княгиня пошла в подвал, где у нее хранились старые вещи, поискать свою старинную фату ручной работы, доставшуюся ей еще от ее матери. Она хотела, чтобы невеста сына шла к алтарю именно в этой фате.

– И что же случилось?

– Рухнула балка… за ней другие, подвалы у нас в замке старые и давно не подвергались никакой реконструкции. В общем, Элеонору Марию завалило в подвале, буквально расплющило по каменному полу.

– Какая страшная смерть! Как же князь Франтишек? – спросила Яна. – У него же больное сердце! Они так хорошо вместе ладили, любили друг друга!

– Мы в эти трагические дни больше всего беспокоились за князя. Он безутешен! Сразу же был вызван семейный врач Штольбергов – доктор Милан, и сейчас князя Франтишека постоянно пичкают успокаивающими лекарствами. Только бы выдержало его больное сердце! Старый князь ходит, словно во сне, говорит невпопад и иногда очень странные вещи… Мы, грешным делом, даже подумали, что князь Франтишек сошел с ума… – грустно проговорил Лукаш.

– Какой ужас! – Яна смотрела на Лукаша глазами, полными боли. Старик за то время, что Яна его не видела, сильно постарел и сдал, лицо его приобрело землистый оттенок, руки мелко дрожали.

– А когда свадьба Карла и этой селед… тьфу, Анфисы?

– Свадьба должна была состояться через неделю, но в связи с этим горем она, конечно, отменена.

В комнату постучали, дверь открылась и Яна увидела симпатичное личико молодой женщины в обрамлении кудрявых каштановых волос.

– Познакомьтесь, Яна, это – мой свет в окошке, моя дочурка Терезия.

– У вас есть дочка? – удивилась Яна, приветливо улыбаясь Терезии.

– Да… она появилась на свет, когда я уже и не рассчитывал на подобное чудо. Я и не знал, как воспитывать и поднимать детей. Спасибо князьям Штольбергам. За долгие годы верной службы им они здорово помогли мне. Терезия получила прекрасное образование в Европе, которое полностью оплатили Штольберги, и вот теперь моя дочурка вернулась домой.

– Вы Яна? Мне отец много рассказывал о вас, – проговорила девушка на русском языке с акцентом.

– Небось о том, что более сумасбродной особы он не встречал за все годы почтенной службы? – поинтересовалась Яна.

– Нет… – засмеялась Терезия, – то, что вы своим темпераментом внесли живительную струю в замок.

– Правда, было несколько трупов, – скромно заметила Яна, – но не будем о грустном…

– Папа, пойдемте, церемония прощания с княгиней начинается, я и зашла для того, чтобы сказать тебе об этом.

– Идем, дочка, идем, – засуетился Лукаш.

Терезия упорхнула из покоев, а Лукаш пошел вслед за дочерью, поддерживаемый Яной.

– Лукаш, а где мама Терезии? Вы были женаты? – спросила Яна ради собственного интереса и для того, чтобы отвлечь старика от грустных мыслей.

– Был… Это тоже печальная история…

«Опять невпопад», – подумала Яна.

– Я единожды был женат, женился в сорок лет, избранница моя была моей ровесницей. Работала она на кухне в замке, вернее, это я ее туда устроил. Мы прожили вместе лет пять, когда моя супруга забеременела. Я да и все врачи предупреждали ее, что в ее возрасте и с ее здоровьем это может оказаться очень опасным, но она была непреклонна…

Лукаш остановился на ступеньках, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Было видно, что воспоминания даются ему очень тяжело. Яна уже была сама не рада, что спросила его о женитьбе.

– Сердце моей жены не выдержало операции, беременность была с осложнениями… В результате у меня появилась чудесная дочка, но зато я лишился прекрасной спутницы жизни. Штольберги поддержали меня в тот трудный период жизни. Элеонора Мария, мир ее душе и светлая память, словно родная мать воспитывала мою девочку, пока ее не отдали учиться в частный пансион, а затем дочка поступила в университет. Сейчас моя дочка психолог, имеет прекрасное образование…

– Сколько Терезии лет? – спросила Яна.

– Двадцать шесть. Она очень открытый человек, я думаю, что вы могли бы подружиться.

– Лукаш, а что бы вы могли сказать об этой кильке?

– О чем? – не понял дворецкий, грубо вырванный Яной из воспоминаний о своей жизни.

– Об Анфисе.

– А… об избраннице Карла. Красивая… очень красивая… милая…

– Очень милая, – перебила его Яна, начинавшая закипать и уверявшая сама себя, что ревность здесь ни при чем.

– Очень воспитанная девушка… образованная, знающая, как себя вести в высшем обществе, держащая дистанцию с нами, с прислугой. – Дворецкий продолжил перечислять качества будущей хозяйки замка.

– Что-то мне нехорошо…

– Это не камень в ваш огород, Яна, просто, когда вы покинули нас, Карл ходил, словно привидение, по замку. Он очень переживал и тешил себя напрасными надеждами. Анфиса была первой женщиной, которой удалось вывести его из состояния апатии и снова пробудить к жизни.

– Пробудить настолько, что он сразу же захотел на ней жениться? – удивилась Яна.

– На этом настаивали родители Карла. Им надоело, что их единственный сын ходит в вечных холостяках. Они настаивали, а Карл не был против… Вы случайно не ревнуете, Яна?

– Что вы! Конечно… да, – выдохнула Яна, – просто удивительно, как они быстро сладили, – отмахнулась она.

– Анфиса – хорошая девушка, она вам понравится, несмотря на то, что это ее машина вас сбила. Она кажется несколько холодной, чужой, отстраненной и чопорной, но это не так. При более близком знакомстве проявляются все ее человеческие качества, – пояснил Лукаш, заканчивая спуск по лестнице.

– Выигран только раунд, а не весь бой, – пробормотала Яна.

– Что? – не понял Лукаш.

– Все, проехали! – тряхнула «хвостом» Яна.

– Куда поехали?

– А! Это мой жаргон, Лукаш, я-то не привыкла вести себя по-человечески в высшем обществе…

– Яночка, я не имел в виду вас. Я говорю к тому, что именно такая женщина, как Анфиса, будет идеальной женой для нашего дорогого князя.

– Я в этом тоже не сомневаюсь, я вполне доверяю вкусу князя и думаю, что он не выбрал бы себе в жены недостойную девушку, – ответила Яна и задумалась.

Стоило ли уж настолько доверять вкусу князя, если в свое время он предлагал руку и сердце ей. Ведь более неподходящей партии, чем она, надо было еще поискать.

Весь холл первого этажа замка утопал в пышном убранстве траурных венков из живых цветов с черными атласными лентами. Посредине холла стоял светло-коричневый закрытый гроб с венком из белых роз. Собравшиеся родственники и друзья сидели на специально установленных скамьях из лакированного дерева, как в католической церкви, и слушали священника. Все присутствующие дамы были в черных шляпках с вуалью и черных закрытых нарядах, все мужчины в черных костюмах. Карл, князь Франтишек и Анфиса с какой-то женщиной средних лет сидели в первом ряду. Терезию Яна тоже заметила, девушка примостилась с краю в четвертом ряду. Когда Яна в рваных джинсах и ярко-красной футболке под руку с трясущимся стариком появилась на лестнице, священник прервал свою речь и изумленно уставился на эту парочку. Все синхронно повернули головы и с удивлением стали разглядывать появившееся чудо. Воцарилось неловкое молчание.

– Здрасте… – поздоровалась Яна, замерев на месте, думая, следует ли ей в данной обстановке по этикету сделать реверанс или нет? Лукаш затрясся еще сильнее, а в глазах Анфисы Яна прочла негодование и презрение.

«Как посмела эта нахалка припереться на семейное прощание с княгиней? Здесь присутствуют только аристократы и первые люди в городе, соблюдая определенный этикет в одежде», – так и читала она в ее взгляде.

Яна была готова провалиться сквозь землю. Спас положение, как ни странно, Карл. Он вскочил с места, подошел к ним и подал руку Яне. Он провел их к первой скамье и под злобные взгляды Анфисы усадил на нее, предварительно представив собравшимся на траурную церемонию:

– Друзья, это наш добрый, верный слуга Лукаш, которого очень любила и ценила моя мать, а это моя очень хорошая знакомая из России – Яна Цветкова.

Карл сел рядом с Яной, с другой стороны от него сидела Анфиса и побелевшими руками сжимала злосчастный носовой платок.

Священник прокашлялся и продолжил свою речь, из которой Яна не поняла ни слова. Она безмолвно смотрела на дорогой, красивый гроб и беззвучно тряслась, слезы сами текли из ее глаз. Яна не могла представить себе эту энергичную маленькую женщину, полную добра, фантазий и жизни, лежащей в гробу.

После священника прощальное слово взял Карл Штольберг.

– Я буду говорить на английском языке, чтобы все присутствующие здесь люди меня поняли, – начал он свою речь, выразительно посмотрев на Яну. – Моя мама – княгиня Элеонора Мария была святым человеком, за всю свою жизнь она никого не обидела. Я счастлив, что все эти годы мог называть ее своей матерью, спасибо тебе за это, отец. Эта нелепая смерть отобрала у нас красивую женщину, верную жену и доброго порядочного человека. Вечная ей память. Спасибо, друзья, что вы пришли выразить нам свое сочувствие и скорбите вместе с нами.

Яна залилась горькими слезами, дамы зашуршали носовыми платками. После Карла сказать несколько слов вышла Анфиса. Ее точеную фигурку выгодно подчеркивал черный атлас, на ногах красовались черные лакированные туфельки. Она не стала говорить по-английски, чтобы ее поняла гостья из России, и заговорила на чешском языке. Карл нагнулся к уху Яны, обдав ее волной дорогой туалетной воды, и перевел:

– Я, будучи невестой Карла, знала Элеонору Марию совсем недолго, но даже за это время я успела понять, что она чудесный человек. Она приняла меня как родную дочь, радовалась предстоящей нашей с Карлом свадьбе… и я скорблю вместе со всей семьей Штольбергов!

Анфиса закрыла лицо кружевным платком, а Карл кинулся к ней утешать и отвести на место.

«Какая все-таки она прыткая девица… – снова с неприязнью подумала Яна, – как у нас говорят, кто о чем, а шелудивый о бане. Даже в прощальном слове два раза вставила о своей свадьбе с Карлом. Словно лишний раз напоминает собравшимся людям о своем положении в этом доме и о том, что князь уже не сорвется с крючка».

После речи Анфисы выступили еще несколько человек, и похоронная процессия из замка двинулась в фамильный склеп Штольбергов, где и была предана земле Элеонора Мария Штольберг.

Глава 5

– Яна, мне надо с тобой поговорить, – прокашлялся молодой князь.

Яна вернулась с похорон и из больницы, как и обещала Карлу, где ее принял Милан – семейный доктор семьи Штольбергов, в комнату Карла и скромно присела на краешек кровати. Рентгеновский снимок показал трещину ребра. На левом боку у нее образовался большой кровоподтек.

– Слушаю тебя, Карл. – Яна была само смирение.

– Понимаешь, я не был готов к тому, чтобы ты приехала ко мне в данный момент.

– Это я успела заметить, – усмехнулась Яна.

– И я… понимаешь…

– Не мнись словно школьник, получивший двойку, говори прямо, что в замке мне не место, – спокойно сказала Яна, глядя в его чертовски красивое и такое чужое сейчас лицо.

– Я не это хотел сказать… хотя… понимаешь, я объявил о своей свадьбе, и нехорошо, если со мной в замке будет жить посторонняя женщина, могут пойти разговоры… – отвел карие глаза Карл.

– Понятно, наше сиятельство печется о своей репутации. Помнится, ты уехал из этого замка, чтобы жить свободно, а не быть снобом, подчиненным миллионам условностей. Ты не хотел улыбаться на раутах людям, которые тебе были не интересны… что ж, значит, что-то изменилось или кого-то изменили.

– Кроме того, Анфиса не совсем понимает, кем ты мне приходишься и почему ты должна жить у меня в замке, – продолжил свою линию Карл, не отвечая на реплики Яны.

– Как рано ты, Карл, стал подкаблучником… – грустно констатировала Яна, стараясь держать себя в руках и помнить, что князь только что похоронил свою мать. – Ты ненавязчиво оскорбляешь меня, и что самое печальное, ты не можешь этого не понимать. Мы знакомы не один год и независимо от того, где я жила, я никогда не давала тебе повода думать обо мне как о…

– Я не хочу, чтобы ты думала, что я выгоняю тебя! – оборвал ее Карл.

– Боже упаси! Ты просто не хочешь объяснить своей Анфисе, что такое друзья! Я это понимаю, хотя для меня такая ситуация неприемлема, для меня всегда мои чувства и мои друзья на первом месте! Мне глубоко наплевать, что обо мне подумают окружающие; хотя я не княгиня, возможно, мне и не дано это понять… Я знаю одно, твоя мать, несмотря на титул, меня бы поняла!

– Яна, ты знаешь, что это не так!

– Я не узнаю тебя, Карл! Ты стал каким-то чужим, холодным! Наверное, ты перегорел в своих чувствах ко мне, и в этом есть доля и моей вины. Но сейчас я приехала к тебе не за этим. Я прилетела сюда, беспокоясь о тебе, Мария говорила о каких-то покушениях на тебя, что она имела в виду?

– Ерунда все это! Мама в последнее время сильно волновалась из-за моей свадьбы и вбила себе в голову полную чепуху. Она боялась сглазить наше счастье, и ей повсюду что-то мерещилось, – быстро ответил Карл.

– Если ты хочешь, чтобы я убралась отсюда, то быстро рассказывай все, о чем мне не успела поведать по телефону твоя мама. – Яна сурово сдвинула брови и поудобнее устроилась на кровати.

Карл рукой пригладил густые светлые волосы и вздохнул, поняв, что так просто от своей русской гостьи он не избавится.

– Один раз у нас, вернее, у меня в комнате замкнула электрическая проводка, и ночью начался пожар, – сказал он.

– Почему-то именно в твоей комнате это случилось, – прищурила большие голубые глаза Яна.

– Это могло случиться где угодно, проводка много лет не менялась нигде, – невозмутимо ответил Карл.

– Короче говоря, ты чуть не угорел во сне и считаешь это вполне нормальным явлением, – подвела итог его признанию Яна, – но мне твоя мать говорила о покушениях во множественном числе, а не об одном случае.

– Всего было два происшествия. Второй раз я напился и на машине съехал в овраг, я не думаю, что в этом случае надо говорить о покушениях на мою жизнь. Я был полностью виноват сам, – ответил ей Карл, смотря в окно.

На подоконнике еще оставалась строительная пыль, видимо, ремонт после пожара был сделан совсем недавно.

– Ай-яй-яй, князь, разве можно садиться за руль в нетрезвом состоянии? – покачала головой Яна и добавила: – Хорошо, ты почти уговорил меня. Не беспокойся, я не останусь в твоем замке, я никогда не напрашиваюсь к кому-либо, если я не нужна в качестве друга. Зря я приехала… зря. Хотя я рада, что смогла проводить твою мать в последний путь, я любила ее, и этот человек был для меня ценен.

– Я знаю, она тоже очень хорошо относилась к тебе… – тихо ответил Карл.

– Проводи меня в аэропорт, – попросила Яна, желавшая еще хоть несколько минут побыть с Карлом, видимо, уже в последний раз. – Или тебе это не к лицу?

– О чем ты говоришь?! Я с удовольствием отвезу тебя в аэропорт, – оживился Карл.

«Раньше бы Карл с таким же удовольствием задержал бы меня у себя в замке на неопределенное время… да, времена изменились», – подумала Яна.

– Я уеду сегодня же, после того, как засвидетельствую свое почтение Франтишеку, твоему отцу, – церемонно ответила Яна, накручивая прядь светлых волос на указательный палец, что выдавало ее волнение.

– Отец будет рад тебя видеть, – спокойно ответил Карл.

– Я не заставлю его долго ждать, тем более что здесь мне становится скучно! Идите, выводите автомобиль из гаража, мой принц! – Яна фыркнула, встала и, резко развернувшись на каблуках, хлестнула князя по лицу своими длинными волосами, собранными в хвост, словно хлыстом.

Князь Франтишек сидел в своей роскошной комнате среди антиквариата и портретов предков. Взгляд его был рассеянным и каким-то безмятежным.

– Яночка, – обрадовался он, – жалко, что вы приехали к нам в гости в такое тяжелое для нашей семьи время.

– Я сочувствую вам и искренне жалею, что не застала Марию живой и невредимой, – вздохнула Яна и вздрогнула, так как только сейчас заметила в комнате какую-то женщину.

Она сидела на диване словно изваяние, облаченная в черный бархат. Ее маленькие синие глаза были сильно накрашены и поэтому очень выделялись на мертвенно бледном лице. Они будто буравили Яну, а ярко накрашенный рот ее кривился в еле заметной усмешке. Короткие черные волосы скромно приминала маленькая черненькая шляпка-таблетка.

– Здравствуйте, – кивнула ей Яна.

– Яна, познакомься, это Нонна Николаевна – мама Анфисы, невесты моего сына.

– А это и есть та самая Яна, о которой я много наслышана? – спросила несколько визгливым голосом Нонна Николаевна.

– Да, это Яночка, наш большой друг.

– Очень приятно, – поджала губы мама Анфисы, как будто ей только что предложили поцеловать жабу.

– Скоро осень, пожухнет трава, пожелтеют деревья, – вдруг произнес Франтишек.

Яна переглянулась с дамой в черном.

«Князь только что похоронил жену, с которой прожил тридцать лет, надо сделать ему скидку, но все равно, что он несет?» – подумала Яна.

– Франтишек, сейчас весна… до осени еще не скоро, – мягко сказала Яна, чтобы вернуть старого князя в реальность.

– Скоро, скоро… в этом году я уже не успею, а на следующий год высажу на могиле жены незабудки, она их так любила…

– Мне очень жаль, – повторила Яна.

– Милое дитя, а ты собираешься погостить в замке? – спросила Нонна Николаевна, снова поджав красные губы, превращая рот в щелку.

«Уже интересуется, скоро ли я отсюда уберусь», – мелькнула мысль у Яны, и она ей ответила:

– Я уезжаю сейчас, не беспокойтесь, молодой князь был не слишком любезен со мной… еще раз мои соболезнования, Франтишек.

– Карл злится, что не может забыть тебя, Яна, – улыбнулся Франтишек, нисколько не беспокоясь, что здесь присутствует мать невесты его сына.

«Все-таки, наверное, это действуют успокаивающие лекарства», – подумала Яна.

– Я и моя дочь присмотрим за князем, мы поддержим его и всегда будем рядом в трудную минуту, – проговорила с некоторой угрозой в голосе Нонна Николаевна.

«Не метит ли она на место погибшей Элеоноры? Этакий семейный подряд, дочка охмуряет сына, а мать – отца? – вдруг пронеслась в сознании Яны шальная мысль. – Стоп! Это не мое дело! Меня выставили вон, так мне и надо! Меньше нужно совать нос в чужие дела».

Яна взяла свою сумку и, попрощавшись с князем и этой «черной вороной», как она мысленно окрестила Нонну Николаевну, вышла из кабинета Франтишека.

Карл, задумчиво смотрящий в даль, ждал ее появления, уже сидя за рулем своего «Мерседеса». Завидев Яну, он попытался вылезти из машины и открыть ей дверцу.

– К чему все эти церемонии? – впихнула его обратно за руль Яна и со своей сумкой расположилась на сиденье рядом с водительским. – Трогай, извозчик! Не оставить тебе номер моей страховой компании? – спросила она у Карла, постукивая длинными ногтями по рваной джинсовой коленке.

– Зачем? – не понял князь, покосившись на Яну.

– Вышлешь им счет за мое медицинское обслуживание, за рентген, наконец… Раз уж пошел такой расклад, я в долгу оставаться не хочу.

– Яна, прекрати! У тебя нервное настроение, то есть стресс. Ты можешь устроиться к нам в санаторий с минеральной водой по лечению стрессов, – сказал Карл.

– И где же это чудное место?

– Справа от тебя, – мотнул головой князь.

Машина начала спуск вниз по подъездной дороге к замку. Яна посмотрела в окно на разноцветные домики под черепичными крышами.

– Все это построено на месте бывшего приюта для животных?

– Совершенно верно, когда его сносили, были случайно обнаружены два источника минеральной воды, ими богата наша земля. Сразу же провели анализ воды, и доказали ее целебное действие на пищеварительную и нервную системы. Предприимчивый бизнесмен за короткий срок построил там санаторий. Его специализация – лечение нервных стрессов, оздоровление и омоложение организма.

– Это же ваши земли? Вам повезло, князь, теперь у вас есть еще и минеральные источники. Кто же их счастливый хозяин?

– Яна, это…

– Я знаю, кто это, мы знакомы, интересная история… – подумала вслух Яна. – Похоже, что мальчик крепко влип.

Машина неслась все быстрее и быстрее, Карл еле вписывался в повороты, внезапно он выругался:

– Черт!

– Что такое? – оживилась Яна, едва удерживаясь на месте. – Нельзя ли ехать помедленнее? Мы опаздываем на последний рейс?

– Тормоза! – прохрипел Карл.

– Левая педаль, – с охотой подсказала она.

– Тормоза не работают! – выдохнул Карл.

Яна, держась за дверцу, с ужасом посмотрела вниз и увидела, что нога Карла вдавила педаль тормоза до отказа. Он еле справлялся с разогнавшейся машиной. «Мерседес» заносило на поворотах, колеса его скрипели. Яну кинуло на водителя.

– Черт! Карл, что делать?!

– Открывать дверь и прыгать! – приказал он ей.

– Ты с ума сошел! Такая скорость!

– Прыгай, пока мы не врезались во что-нибудь или не сорвались вниз! У тебя будет шанс, только если ты успеешь покинуть машину до того, как она рухнет вниз! – прокричал князь.

Пот выступил на его лбу, он неотрывно смотрел на дорогу.

– А ты?! – выкрикнула Яна, выплевывая свои волосы изо рта.

– Я как-нибудь…

– Нет, я без тебя прыгать не буду! – заупрямилась Яна.

– Кто-то должен вести машину, пока ты будешь прыгать! Прыгай, говорю!! – прикрикнул князь.

Яна открыла дверь и с ужасом посмотрела на несущийся гравий, сливающийся в сплошную, пеструю полосу.

– Карл, как же все-таки ты? – жалобно спросила она.

– Сработает подушка безопасности, все будет хорошо, не бери в голову!

– А нельзя ее заранее надуть, я имею в виду подушку? А то вдруг не сработает… – пропищала Яна под испепеляющимся взглядом князя. – Я не могу…

– Ты хочешь разбиться?! Я перестаю чувствовать машину! Прыгай на следующем повороте, я приказываю!

Не было никакой разницы, когда прыгать: что на повороте, что на прямом участке дороги, так как машина не сбавляла своей бешеной скорости. Длинные волосы закрывали Яне лицо, она собрала всю свою волю в кулак и, прижав к себе сумку, выпрыгнула из машины. От страха Яна не почувствовала удара о землю и не смогла бы сказать, сколько раз перевернулась по колкому гравию. Когда Яна остановилась, первое, что она ощутила, это боль во всем теле.

«Значит, жива! – обрадовалась она. – Что-то не везет мне в этот раз… Не успела приехать, как уже побывала под машиной, сломала ребро, и снова пришлось прыгать из машины без тормозов… Карл… да, кстати, как там Карл?!»

Яна разлепила веки, убрала с лица спутанные волосы цвета дорожной пыли и посмотрела вперед на спуск серпантина. Она увидела лишь зад его машины, резво нырнувшей с обрыва. Через некоторое время раздался взрыв, и темное облако взлетело в чистое небо…

– Карл… – прошептала она, холодея от ужаса.

Она встала на трясущиеся ноги и медленно побрела по дороге к тому месту, где «Мерседес» попрощался со своей автомобильной жизнью, унеся с собой единственного наследника рода Штольбергов. Между местом падения Яны и местом катастрофы было около ста метров. Все-таки под давлением Карла она успела вовремя покинуть автомобиль. Когда она подошла к тому месту, откуда поднимался дым, и нагнулась вниз, первое, что она увидела, было лицо Карла. Он сейчас походил на черта из табакерки. В рваном, пыльном черном пиджаке, со стоящими дыбом волосами и с лицом в ссадинах и в грязи.

– Помоги мне… – попросил он, протягивая Яне окровавленную руку.

– Ты успел выпрыгнуть?! Молодец! – вцепилась в него обеими руками Яна и помогла вытащить на дорогу. – Ну а подушка безопасности сработала?

– Далась тебе эта подушка! Кто теперь узнает, сработала она или нет?! – раздраженно ответил Карл, пожав плечами и смотря на искореженную груду металла внизу обрыва.

Яна наклонилась над Карлом и внезапно залепила ему пощечину со словами:

– Все!! Не могу больше сдерживаться, это тебе за то, что не пускал меня в дом!

Затем Яна задумалась и залепила князю вторую пощечину.

– А это за что? – шмыгнул разбитым носом князь.

– За то, что пытался меня обмануть, сказал, что на тебя не совершаются покушения. Если в твоей машине не были испорчены тормоза, то что тогда произошло?

– Это просто совпадение…

– Конечно! Проводка именно в твоей комнате загорелась, тормоза именно в твоей машине испортились! – воскликнула Яна и залепила третью пощечину.

– А это за что?! – возмутился Карл.

– Это для профилактики, еще не придумала, за что…

– Падение на тебя плохо подействовало. Как ты себя чувствуешь, кстати, головой не ударилась? – спросил он, отползая от Яны на безопасное расстояние.

– Так же, как и выгляжу… спасибо, что спросил. По мне словно трактор проехал, а за ним бетономешалка. Бок снова болит…

– Твое ребро? – забеспокоился Карл. – Вот поэтому я и говорю, уезжать тебе отсюда надо! – подтвердил он.

– Так ехала вот уже с тобой в аэропорт, видишь, к чему это привело… Не смотри на меня так, я не буду мешать вашей свадьбе с Анфисой. Девушка – просто чудо! И это ты меня называешь женщиной, к которой липнут неприятности? Твоя мама погибла, когда искала фату для Анфисы. И это машина с Анфисой наехала на меня! Вот уж кто приносит вам всем неприятности, так это твоя будущая жена!

Карл улыбнулся через силу и ответил:

– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты ревнуешь.

– Ты себя бессовестно ведешь, и я от этого зверею, – пояснила Яна, осматривая свои джинсы, которые теперь выглядели не стильными, а просто рваными.

– Мой телефон повредился… – констатировал Карл. – А твой?

– Мой тоже…

– Если бы сейчас мы обнаружили два трупа…

– Типун тебе на язык, – оборвала его Яна.

– То мы бы положили их в машину, и все бы подумали, что это мы умерли… – мечтательно продолжил Карл. – А сами бы уехали куда-нибудь на острова…

– Что за криминальные мысли у вас, ваше высочество? От действительности не сбежишь, тебе бы пришлось возвращаться к отцу и невесте, а мне к мужу и сыну, – фыркнула Яна. – Ты что-то неважно выглядишь, принц, у тебя что-нибудь болит?

– Вроде кости целы, а так ушибся… всем телом, – пожаловался князь, вставая на ноги и пошатываясь.

– Ничего, до свадьбы заживет, – миролюбиво заметила Яна, стягивая потуже волосы на затылке.

– Ну, что, граф, рванем в родовой замок? В попутную машину с таким внешним видом мы вряд ли попадем.

Как ни странно, попутка, в которой за рулем сидел тот самый строгий охранник у чугунных ворот, которого звали Иржи, остановилась сразу, завидев аварию.

– Карл, это вы! – выбежал из машины Иржи. – Какое несчастье! Вы живы?! – обеспокоенно спросил он.

– Жив и почти невредим, – успокоил его князь.

Взгляд охранника упал на Яну, и его лицо моментально вытянулось, на нем просто было написано:

«И эта чертовка здесь?! Тогда понятно, почему опять случилась неприятность».

– Садитесь, я довезу вас до замка, – сказал Иржи.

Пока Яна отмокала в ванне, переодевалась в новое платье желтого цвета с золотой окантовкой, пока медики обрабатывали ее многочисленные ссадины, приехали полицейские во главе со следователем Августином – высоким, худым мужчиной с торчащими темными усами, словно щетка для одежды. Место аварии оцепили, а остатки автомобиля увезли на экспертизу. Люди, которые еще не успели разъехаться с похоронной церемонии, были тактично переписаны и опрошены.

– Я не сомневаюсь, что тормоза в машине были испорчены! – авторитетно заявила Яна, когда ее допрашивали. – Я в первый раз такое видела, чтобы тормоз сломался в одну секунду. Эта вдавленная педаль будет еще долго мне являться в кошмарных снах!

– Вы подозреваете кого-нибудь? – спросил у нее чешский следователь.

– Ума не приложу, кому надо было убивать Карла… Я бы могла подозревать эту выскочку – переводчицу Анфису, но это было явно не в ее интересах. Она же еще не вышла замуж за князя, соответственно, не будет и вдовой.

Карлу тоже сделали перевязку ободранного предплечья и зашили рассеченную бровь.

– Надеюсь, что эту женщину – гражданку России – вы не подозреваете? – спросил он у Августина. – Она не села бы со мной в автомобиль, если бы знала об этом.

– Нет, у нас больше нет вопросов к Яне Цветковой, – ответил полицейский.

– Прекрасно, потому что я только что заказал ей авиабилет на сегодняшний вечерний рейс, – пояснил Карл, улыбаясь.

– Все-таки ты невыносим! Я раненая, уставшая, и не могу прийти в себя у тебя в доме, не могу переночевать одну ночь! – удивленно произнесла она.

– Я провожу тебя в аэропорт и не успокоюсь, пока не увижу самолет с тобой на борту в небе.

Яна обиделась и больше старалась не разговаривать с Карлом, пока он не повез ее на такси в аэропорт. Там она прошла таможенный и документальный контроль и, помахав князю ручкой, с кислой миной пошла на посадку. Она расположилась в салоне и принялась уныло рассматривать свои поломанные ногти. Выглядела она плохо, так как все тело с нежной белой кожей покрывали аккуратные синяки от гравия, по которому она катилась, ее тело было расписано словно под горох или под леопардовую шкуру.

– Знакомая леди! – вдруг раздался мужской голос рядом с ней. – Не помните меня, мы с вами летели сюда вместе? Вы тоже возвращаетесь в Москву? Завершили свои дела?

Яна посмотрела на полноватого мужчину в дорогом костюме и зевнула.

– Извините, я вас не припоминаю…

– Ну как же, вы еще записали номер моего сотового телефона и обещали мне позвонить! – воскликнул мужчина.

– Вот к чему приводит чрезмерное употребление коньяка в полете… – нахмурилась Яна.

– Господи, что с вами случилось?! Вы еще утром нормальной были, а сейчас…

– Что сейчас?

– Вы ездили в Чехию подрабатывать живой мишенью? – с ужасом спросил мужчина.

– Я же не спрашиваю, для чего вы ездили в Прагу?

– Я могу сказать, я ездил в медицинский центр для обследования. У меня рак легкого, но я скрываю это от своей семьи и надеюсь на положительный результат, – пояснил попутчик.

– Я в этом не сомневаюсь, если вы раздаете номер своего мобильного телефона девушкам в таком состоянии, то у вас все будет хорошо.

– Спасибо, я тоже надеюсь на это. А жену я свою берегу от плохих известий, скрываю от нее свой диагноз, конечно, обманываю ее, но думаю, что эта ложь во спасение.

Яна уставилась на него невидящим взглядом, не мигая, задумчиво.

– Что с вами? Я так напугал вас?! Я так плохо выгляжу?

– Вы тут ни при чем… – Яна вскочила и побежала по салону с криком: – Девушка, выпустите меня из самолета!!

– Что случилось? – участливо поинтересовалась стюардесса.

– Мне очень надо!!

– Самолет скоро взлетит, и туалет откроется…

– Выпустите меня! – завизжала Яна. – Я передумала лететь, вы не заставите меня!

– Ваши вещи уже в багажном отделении, из-за вас задерживается самолет!

– Пусть мои вещи улетают, я не в претензии! Выпустите только меня!

Яна рванулась к трапу и понеслась по нему вниз.

«Я догадалась, почему Карл был так нелюбезен со мной, почему он так обращался со мной! Он меня защищал! Ну, конечно, все эти покушения на него не вымысел, это реальность! И Карл не хотел, чтобы я находилась рядом, пока ему грозит опасность! Как я раньше не догадалась! Карл – воспитанный аристократ до мозга костей, и даже если бы он меня разлюбил, он никогда бы не сделал того, что сделал! Он сам вызвался отвезти меня в аэропорт, будучи раненным, лишь бы только лично убедиться, что я улетела! Нет уж, дудки! Значит, дело серьезное! Я не полечу назад в Россию, не оставлю его одного!»

С такими мыслями она неслась по залу к парковке такси.

«Я, конечно, уверена, что в замок он меня не пустит под всякими отговорками, самая нелепая из которых – его предстоящая свадьба. Но я знаю, где я смогу остановиться: не так далеко от замка и в то же время далеко от князя и его семьи».

Так думала Яна, называя таксисту адрес санатория, выстроенного на землях Штольбергов, на том месте, где раньше располагался приют для животных.

Глава 6

Яна смело вошла в ворота санатория, весело поглядывая на возвышающийся замок. Человек в униформе служащего провел ее в центральный корпус к директору. Коридоры в корпусе были светлые, просторные. Они сменялись уютными холлами, где стояли удобные кресла и журчали фонтанчики под большими искусственными деревьями, «растущими» в кадках на полу. Слишком ярким был искусственный свет, слишком светлыми казались стены и пол, слишком красивые и неестественные «росли» искусственные цветы в горшках… Это больше наводило на мысль о больнице, а не о санатории. Когда дверь в кабинет директора открылась, Яна вошла внутрь и увидела за большим деревянным столом Нонну Николаевну собственной персоной, еще в траурной одежде.

– Вы?! – Ее ярко накрашенный рот собрался в морщинистую трубочку.

– Я… – отряхнулась от невидимой пыли Яна.

– Вы не улетели?

– А вы как думаете? – плюхнулась она в кресло, расправляя на коленях свое ярко-желтое платье.

– Почему вы не улетели?

– Я не могу, – пожала Яна плечами, – села в самолет и поняла, что испытываю простой, животный страх. Я решила остаться, привести свои нервы в порядок… Я хотела бы подлечиться у вас в пансионате. Наверное, я испытала стресс в автомобильной аварии и теперь боюсь самолетов.

– У нас не простой пансионат… У нас санаторий, здесь лечат женщин после стрессовых ситуаций.

– А у меня очень большой стресс! – авторитетно заявила Яна, закидывая ногу на ногу. – Еще какой стресс!

– Вас побили? – удивленно протянула Нонна Николаевна, глядя на ее длинные ноги в ссадинах и синяках.

– А вы как думаете? – снова спросила Яна. – Вы знаете, что у нас с Карлом, извините, вашим будущим зятем, была любовь?

– Да, я знаю от дочери, что Карл вспоминал только одну женщину – Яну Цветкову из России.

Щеки Яны зарделись.

– Так вот, Карл бросил меня из-за вашей Анжелы, то есть Ангелины, то есть Анфисы. Я в шоке!! Вы должны, нет, вы обязаны теперь меня подлечить, мои нервы, что испортила ваша дочь! – Яна театрально закатила глаза.

Этому она научилась еще в детстве от своей мамы, актрисы ТЮЗа в провинциальном городке.

– Если вы откажете мне, я обращусь к Карлу и буду доставать его.

– Это шантаж, детка.

– А что делать? Кроме того, я уже давно не детка, у меня самой детка есть трехгодовалый.

– Наше лечение очень дорогое, – предупредила Нонна.

– Моя кредитка покроет все, а если денег на ней не хватит, мы обратимся к Карлу, – снова завела свою шарманку Яна.

– Все, я беру вас при одном условии! Вы не будете встречаться с молодым князем. И дадите ему спокойно жениться на моей дочери, – проговорила хозяйка санатория, стуча по поверхности стола дорогой перьевой ручкой, словно акцентируя внимание на каждом сказанном слове.

– Вам Штольберги дали добро построить здесь этот пансионат с тех пор, как Карл стал женихом вашей дочери?

– Вы невероятно догадливы, но у вас, действительно, нервное расстройство, так как вы до конца не хотите понять, что Карл остался в вашей прошлой жизни. Не мешайте его свадьбе и их с Анфисой счастью.

– Да, помогите мне это понять, пожалуйста, – всхлипнула Яна, – я должна полежать у вас в санатории и излечиться от дурных мыслей.

– Я возьму вас к себе даже на бесплатный курс, если вы мне пообещаете, что не будете встречаться с князем и бередить его раны.

– Это шантаж, Нонна Николаевна, – пришла очередь Яны сказать это.

– Мы – русские люди, понимаем друг друга, и вы простите мне эту маленькую хитрость ради счастья своей дочери.

– Вы порядочная стерв… мать! – выдохнула Яна. – Я принимаю ваши условия, мне негде ночевать в этом городе. Вы ведь не хотите, чтобы я опять начала ломиться в замок?

– Вы умная девочка, – улыбнулась сквозь зубы Нонна.

– Я уже давно не девочка, повторяю вам, – с не менее любезной улыбкой ответила ей Яна.

– Я образно выражаюсь.

– Я понимаю.

Так и обменивались бы они любезностями, если бы в кабинет не вошел с какими-то бумагами высокий, полноватый мужчина.

Яна знала его, это был семейный доктор Штольбергов – Милан.

– А вот и наш доктор Милан, – представила его Нонна.

– А мы знакомы. Это девушка, попавшая под машину вашей дочери и сломавшая ребро, – сказал Милан, – только вы стали выглядеть еще хуже.

– Спасибо за комплимент, вы не в курсе, что я попала еще в одну аварию, так что мой бедный организм снова требует обследования.

– Сделаем… – миролюбиво ответил доктор. – Карл Штольберг знает, что вы здесь?

– Зачем ему знать? – спросила Нонна Николаевна. – Они расстались, и мы поможем Яне свыкнуться с этой мыслью.

– Да, помогите мне, пожалуйста, – проникновенно глядя в глаза директрисы, попросила Яна.

Ее отвели в номер с широкой кроватью, шкафом для одежды, креслами, журнальным столиком и отдельным сантехническим узлом.

– Здесь я и поселюсь! – воскликнула она и плюхнулась в кресло.

– А где ваши вещи? – поинтересовалась девушка из обслуживающего персонала.

– Мои вещи улетели на родину, – махнула она рукой, – да я куплю себе в городе все, что мне понадобится.

Медсестра покинула комнату Яны.

«Хорошо они все тут пристроились на теле Штольбергов, словно кровососы. Плохо, что ли? Доченька начала встречаться с князем, и сразу же на его земле в таком курортном месте был построен санаторий на минеральных источниках. Здесь же главным врачом работает семейный доктор Штольбергов, и все дружно заколачивают деньги. Просто идиллия… Только молодого князя кто-то хочет убить, и мне это не нравится», – подумала Яна, подходя к окну и глядя на возвышающийся на горе замок Штольбергов.

После неспокойно проведенной ночи Яна привела себя в порядок, надела свое желтое платье за неимением другой одежды и отправилась на завтрак. В ресторане сидели в основном люди среднего и старшего возраста, молодежи и детей не было. Яна поставила на поднос тарелку с мюсли, взяла фруктов и присела за стол.

– Новенькая? – обратилась к ней на английском языке пожилая дама с кудрявыми светлыми волосами и ярким макияжем. – Можно к вам?

– Присаживайтесь, – кивнула Яна.

– Вы русская? – по сильному акценту Яны догадалась женщина.

– Да.

– Тогда я буду разговаривать с вами по-русски, у меня второй муж был русский, – радостно сообщила дама, – меня зовут Марьяна.

– Яна.

– Очень приятно. Я так удивилась, увидев вас здесь.

– Почему?

Марьяна опустила на стол поднос с тостами, яичницей-глазуньей, ветчиной, сыром, джемом, соком, кофе и еще чем-то и уселась напротив Яны.

– Такая молодая, такая солнечная, в желтом платье и с золотыми волосами, вы похожи на Златовласку. Посмотрите, какой тут контингент? Одни старики! Вам здесь нечего делать! Нет, я ничего не говорю, санаторий очень хороший – отличная кухня, медицинское обслуживание на высоком уровне, есть парк, бассейн. Но тут отдых пассивный: прогулки по парку, посещение минеральных источников, неторопливые разговоры и сплетни со старушками. Я в вашем возрасте предпочитала активный отдых. Ой, что-то я совсем разболталась, слова не даю вам сказать, – опомнилась женщина.

Яну перспектива такого отдыха тоже не прельщала, но она ответила:

– Но мне рекомендованы тишина и покой. Я страдаю несчастной любовью.

– Не может быть! Яна, опомнитесь, в вашем ли возрасте страдать от чего-либо, а уж тем более от несчастной любви! Да мне бы ваши годы! – тряхнула светлыми кудрями Марьяна. – Как говорится, от безопасного секса дети не родятся!

Яна поперхнулась кофе и закашлялась. К ней подошла девушка в медицинской одежде.

– Яна Цветкова?

– Да.

– Вас после завтрака ожидает Нонна Николаевна.

– Хорошо, я зайду, – ответила Яна.

Нонна встретила ее с распростертыми объятиями.

– Добрый день! Как вам спалось у нас?

– Очень хорошо.

– Проблем со сном нет? Может быть, нужны снотворные препараты?

– Сон у меня глубокий, длинный, таблеток не надо, – отрапортовала Яна.

– Так как вы у нас здесь находитесь по обоюдному согласию, то я хочу вас попросить, Яна, оказать мне одну услугу.

– С удовольствием.

– Мою дочь Анфису вы уже знаете?

– Да, имела честь видеть ее, – кивнула головой в знак согласия Яна, чувствуя покой и умиротворение после вкусного завтрака.

– Она просто красавица и умница – моя дочка, и, конечно, недостатка в кавалерах у нее не было. Дружила она с одним мальчиком, русским, работал с ней в посольстве…

– Очень интересно…

– Так вот… Дима серьезно влюбился в Анфису и почему-то решил, что она отвечает ему взаимностью, – грустно сказала Нонна, запахивая плотней ворот на своей большой груди.

– А сколько времени они встречались? – спросила Яна.

– Лет пять, – ответила директриса.

– Действительно, что за подлые мысли у этого Димы? Если девушка пять лет пудрит тебе мозги, это вовсе не означает, что она пойдет за тебя замуж, – воскликнула Яна.

– Вы предвзято относитесь к моей дочери, но оно и понятно, ведь именно она в конечном итоге выходит замуж за самого лучшего жениха в Чехии и не последнего в Европе.

– Именно из-за этой партии она и бортанула сотрудника посольства?

– Каждый думает в меру своей испорченности, – кивнула головой в знак согласия Нонна. – А кто бы отказал Карлу Штольбергу?

– Я в свое время отказала, потому что была замужем.

– Но этот факт не делает вам чести, надо будет еще проверить айкью вашего умственного развития.

Яна не успела возмутиться, как директриса продолжила:

– Так вот, когда Анфиса жестко разорвала с Димой отношения, а просто предложенная дружба его не устраивала, он впал в депрессию. Мало этого, этот недостойный тип решил испортить жизнь моей Анфисы, повесив на нее муки совести, он сделал попытку самоубийства.

– Какой ужас! – искренне воскликнула Яна.

– Да… он порезал себе вены и был госпитализирован в психиатрическую лечебницу, его случайно обнаружил сосед по гостинице, где Дима проживал. Но так как я хорошо знала этого парня, все-таки он часто бывал у нас в доме, мне стало его жалко. Я воспользовалась своими связями, здесь тоже некоторые берут деньги, и перевела Диму к себе в санаторий. Привезя его сюда, я немного занервничала, так как он находился в весьма подавленном состоянии, и я, честно говоря, боюсь, как бы он не повторил попытку самоубийства. Тогда мне не избежать неприятностей.

– Все это, конечно, очень печально, но при чем здесь я? – спросила Яна.

– Вас тоже обошла любовь. Вы – яркая, интересная женщина, не подумайте, Дима тоже интересный мужчина. Может быть, вы вдохнете в него жизнь, по крайней мере отвлечете от суицидальных мыслей?

«Во дает! Хочет меня использовать как приманку, чтобы я полностью избавила ее дочку от балласта в виде бывших женихов…»

– Я поговорю с ним, – сквозь фальшивую улыбочку ответила Яна.

– Вот и славно! Он находится в комнате номер пять на первом этаже, не ест, никуда не выходит. Мы с доктором Миланом уже пожалели, что взяли на себя эту обузу, за которой только глаз да глаз нужен.

Яна, понявшая установку, сразу же направилась из кабинета хозяйки санатория в комнату бывшего жениха Анфисы. Она решительно постучала в дверь и, не дождавшись ответа, вошла в комнату. У нее возникло ощущение, что она попала в преисподнюю – затхлый, спертый воздух и темнота.

– Ау? – позвала она.

Ответом Яне была гнетущая тишина. Она машинально пошарила по стене рукой в поисках выключателя и, не найдя его, на ощупь пошла на рассеянный свет от зашторенного окна. Два раза она спотыкалась, чертыхаясь. Когда она добралась до окна, она была уже порядком злая. Она распахнула занавески резким движением руки и приоткрыла окно, впустив свежий воздух.

– Фу! Какая затхлость!

Обернувшись назад, Яна увидела на кровати скрюченное тело молодого парня с затравленным взглядом серо-зеленых глаз и всклокоченными темными волосами. Одет он был в светлые брюки и белую в грязных пятнах футболку. На тумбочке рядом с кроватью стояли тарелки с пищей с обеда и ужина. Еда была нетронута, а над тарелками роем вились мухи, в комнате пахло кислыми щами. В углу комнаты стояла капельница, а на полу валялись грязные носки Дмитрия.

– Ну и хлев! – протянула Яна.

– Вы кто? – Он с опаской посмотрел на ее долговязую фигуру в ярко-желтом платье.

– Твое спасение! – громко заявила она. – Давай вставай, прогуляемся.

– Я не выхожу на улицу, – плаксиво ответил парень.

– Заканчивай свою шарманку! Я знаю, почему ты здесь. Несчастная любовь! Да ерунда все это. Я тоже переживаю несчастную любовь, и что?

– Что? – переспросил молодой человек.

– Да ничего! Продолжаю радоваться жизни! Ну, испытала нервный стресс и всего-то?! Подлечу тут нервишки и буду в полном порядке. Так что давай вставай, и немедленно идем в парк!

– Я не пойду… Что вы врываетесь ко мне, словно к себе домой? Кто дал вам право?!

– Нонна Николаевна. Она назначила меня вашим личным психологом.

– Мне не нужен психолог, – махнул перебинтованными в запястьях руками Дмитрий.

– Тогда я позову двух здоровенных санитаров, они скрутят тебя в смирительную рубашку и вынесут на солнышко! Так что выбирай! – Она брезгливо протерла поверхность стула рукой и села на него.

– Значит, решили крепко за меня взяться? – усмехнулся Дима.

– А ты думал, будешь здесь вечно лежать и мух разводить? И что даст твоя смерть? Ты полагаешь, что этим фактом ты расстроишь Анфису или вызовешь у нее муки раскаяния? Дудки! Она, наоборот, вздохнет свободнее и еще отобьет чечетку острыми каблучками на крышке твоего гроба. Надо жить и жить, как можно лучше, чтобы она когда-нибудь пожалела о том, что сделала неправильный выбор.

– Да как же переплюнуть мне этого красавчика князя…

– Да при чем тут его титул?! Ему повезло с детства, манна небесная сыпалась, а ты добьешься всего сам, это почетнее! – подбодрила его Яна. – К тому же твоей Анфисе не позавидуешь, – закинула ногу на ногу Яна.

– Почему? – приподнялся на подушках Дима.

– Потому что она не будет счастлива, – ответила она.

– Но почему?! – не понимал Дмитрий.

– Потому что Карл Штольберг любит меня! – самодовольно заявила она, оценивая, какое впечатление произведут ее слова.

Реакция Димы была явно неадекватная.

– Что?! Тебя?! Ха-ха-ха! Да ты еще более сумасшедшая, чем я! Карл ее любит! Ой, я сейчас впервые за долгие месяцы рассмеюсь!

Яна обиженно поджала губы.

– А что такого смешного? Что я не так сказала? Меня что, нельзя любить?

– Можно! Только не этому высокопоставленному снобу. – В глазах Димы появился огонь.

– Ты его плохо знаешь, Карл очень хороший человек, – сказала Яна.

– Он притворяется, был бы он хороший человек, он бы не увел у меня невесту.

– Тебе не кажется, что она сама ушла?

– Он заморочил ей голову, – не сдавался Дима.

– Ладно, мы с тобой в любом случае друзья по несчастью. Пойдем, прогуляемся, или я позову санитаров.

– Шантажируешь?

– Научилась у Нонны Николаевны, знаешь такую особу?

– С этого момента поподробнее. – Дима сел на кровати.

– Выйдем, расскажу…

Глава 7

Терезия вошла в свою комнату, расположенную на нижнем этаже замка в отсеке для прислуги. Комната была маленькая с небольшим окошком. Односпальная кровать была застелена лоскутным пледом, на старинном столике стояла ваза с цветами, на стуле свернулась клубком кошка. На стене висели старые часы и картина с морским пейзажем неизвестного автора. Терезия переоделась в белую пижаму и легла в постель. Мирное тиканье часов успокаивало ее и убаюкивало, она закрыла глаза и попыталась заснуть. Ей не давали это сделать какие-то лязгающие, громкие звуки, как будто кто-то тяжелый шел по коридору в металлических ботинках. Терезия встала с кровати и, открыв дверь, выглянула в коридор. Он был пуст, но ясно слышались удаляющиеся шаги. Ей стало страшно, она кинулась к отцу и начала стучать в его дверь, ей никто не открыл.

«Папа, наверное, уже спит… старый он стал. Да, сдал мой папа, нет, не добудиться его».

Она вернулась к себе, и больше ее сон никто не нарушал. Грохот затих…

– Карл, могу я с тобой поговорить? – спросила Терезия, заглядывая к князю в кабинет на следующее утро.

– Конечно, заходи! – улыбнулся ей Карл, откладывая в сторону ручку.

Надо отметить, что он знал Терезию с детства. Они вместе росли в замке, Карл был старше и всегда задирал маленькую девочку. Затем они уехали учиться в Европу, но иногда встречались во время каникул в замке.

– Ты стала красавицей, – подмигнул ей князь.

– Не смущай меня, – фыркнула Терезия.

– Разве я могу? Я никогда бы не посмел посягнуть на честь дочки Лукаша. Он так давно живет у нас в замке, что стал его неотъемлемой частью.

– Меня радует уже то, что ты не будешь меня задирать, как в детстве, и дергать за косички.

– Ну, мы вышли из этого возраста, – рассмеялся Карл, – ты изменилась…

– Ты давно меня не видел, мои здешние подруги детства тоже заметили, что я повзрослела, – ответила Терезия.

– Не то слово! Что ты хотела мне сказать? – Карл откинул со лба светлую прядь и приготовился слушать ее.

– Я боюсь показаться тебе сумасшедшей, но в замке тоже произошли кое-какие изменения.

– Что тебе не нравится?

– Три последних дня я по ночам слышу шаги…

– О боже, Терезия! Замок наводнен людьми, ты просто отвыкла. На нижнем этаже всегда происходит какое-то движение. Кто-то из обслуживающего персонала уже спешит домой, а кто-то, наоборот, только приступает к работе.

– Нет, ты не понимаешь. Это не обычные шаги, они такие… такие… словно железный робот идет, – пояснила девушка.

– Робот? Роботов у нас точно нет…

– Вот видишь, ты считаешь меня дурочкой.

– Ни в коем случае, продолжай, Терезия!

– Да, собственно говоря, я все сказала. Повторяющиеся каждую ночь тяжелые шаги, будто кто-то идет в железной обуви… ерунда какая-то…

– Нет, это очень интересно… – Лицо князя стало сосредоточенным и серьезным. – Надо проверить.

– Как? Не прибил ли кто из персонала металлические подковы к башмакам? Вот будет умора! Поймаем какого-нибудь поваренка, спешащего на кухню готовить завтрак!

– Если ты говоришь, что этот шум повторяется каждую ночь, вполне возможно, что эти шаги раздадутся и сегодня ночью, – предположил князь.

– Вполне возможно… это повторяется три ночи подряд, – подтвердила девушка.

– Значит, я приду к тебе ночью и послушаю, что происходит у вас в коридоре, – спокойно произнес князь.