– Вот что, девоньки! – Названная тетей Клавочкой обратилась к Юле с Маняшкой. – Вы, конечно, можете садиться, куда хотите, но во-о-он... – она очень картинно выбросила вперед полную руку с указующим перстом, – в той части зала, а тут, – и тетя Клавочка пристукнула дебелым кулачком по столешнице, – у нас столы для тех, у кого абонементы. Поняли, хорошие мои?
      Юля с Маняшкой, разумеется, сразу смекнули, что тетя Клавочка ссориться с ними не собиралась, даже несмотря на разлитый по полу чай и треснувшую тарелку. Но на лице красивой незнакомки было написано такое явное презрение, что две подруги, не сговариваясь, решили пока с ней ничего не обсуждать, поскольку явно требовалась выработка особой стратегии.
      – Как думаешь, чего эта тварь на нас взъелась? – спросила Маняшка, как только они покинули «гостеприимный» столовский зал. – Рядом было полно свободного места-а-а... – Последнее слово она протянула весьма плаксиво, потому что взгляд упал на испорченные кроссовки. – Смотри, на что теперь мои кроссочи похо-о-ожи...
      – Пошли замоем! – предложила Юля и потащила ее за собой. – Чай жидкий – ототрется!
      – Ага-а-а... В туалетах воды горячей не-е-ет... Тоже мне – новая школа, называется...
      – Воду завтра обещали дать. Что-то там у сантехников не срослось после ремонта! Давай двинем к Кикише! У нее все есть!
      Девчонки припустили по коридору в другое крыло школьного здания, где несколько на отшибе и находился кабинет труда девочек.
      – Вот не нравимся мы им, и все! – опять начала Маняшка. – И чего так злиться? Пусть к нам привыкают! Мы же не виноваты, что наша школа закрылась!
      – А нечего было ржать на линейке!
      – Думаешь, патлатая мымра испортила мне кроссовки из-за этого?
      – Во-первых, она не мымра, а очень даже симпатичная девчонка, а во-вторых, поставь себя на их место: заявляется в школу целый класс и гогочет в двадцать три горла над самым святым – над первым звонком, а им – терпи! Удивляюсь, как нас вообще еще не вызвали на великую битву: стенка на стенку.
      – Надо же! Какие страсти! Злыдня она, эта девка, вот и все! – Маняшка уже взялась за ручку двери кабинета, но вдруг покраснела всем лицом и как-то надсадно зашипела: – Ой! Юльша! А сегодня же наши парни в волейбол играют с «ашками»... Может, вот это и будет стенка на стенку?
      – Ну... в школьном спортзале драки не организуешь...
      – Не зна-а-аю... – протянула Маняшка. – У них тут, может, все заодно...
      Отодвинув подругу, Юля открыла дверь и первой зашла в кабинет труда, который им теперь надлежало любить, как родной класс. Верхом на длинных столах сидели парни с весьма напряженными лицами. Поскольку кроссовки Генки Бармакова покоились аккурат на новехонькой швейной машинке, девочки догадались, что Кикиши в классе нет.
      – Чего грустим? – спросила Юля, хотя уже поняла, что ребята, скорее всего, обсуждали предстоящий матч.
      – А чего нам радоваться? – отозвался Генка. – В этой школе, оказывается, действует волейбольная секция, которой руководит мастер спорта, чемпион каких-то там игр – Алексей Тютявин. А мы кто? Жалкие любители! В общем, разгромят нас, как шведов под Полтавой.
      – А вы уж и испугались! – рассердилась Маняшка. – Представьте, что сражаетесь за нас! За 722-ю школу!
      – За вас? – вдруг зло рассмеялся Максимов и при этом даже не взглянул в сторону Юли. – Да вы только и делаете, что нашим противникам глазки строите!
      После этих его слов в классе повисла тишина. Юля прошла вперед и встала так, чтобы увидеть Юрины глаза. Они горели настоящей ненавистью. Она никогда не видела такого жесткого их выражения. И как Максимов мог обо всем догадаться? Она, Юля, всего лишь сослалась на головную боль, которая с каждым может случиться, а он почему-то на следующий день сразу же переметнулся к Светке Кузовковой...
      – Ты же сам... – тихо сказала она, хотя понимала, что не имеет никакого права его ни в чем упрекать.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.