– Могу я чем-нибудь помочь, госпожа? - спросила она.
      Соня, которая была настолько рада видеть перед собой живого человека, что готова была броситься ей на шею и расцеловать, но к счастью для горничной, сдержалась, машинально ответила:
      – Нет, ничего.
      А потом до нее дошло, почему на нее так пялилась горничная. На ее лице была такая идиотски-радостная улыбка, что бедняге небось показалось, что Соня сбежала с психбольницы. Горничная еще некоторое время смотрела на нее, потом кивнула и пошла дальше. Глядя на ее удаляющуюся спину, до Сони вдруг дошло. Она стукнула себя ладонью по лбу и побежала за горничной.
      – Подождите! - окликнула ее она.
      Та сразу же остановилась и бросила на Соню такой взгляд, что девушка себя почувствовала так, будто действительно сбежала из психушки, да еще из палаты для особо буйных.
      – Я вас слушаю, госпожа, - тем не менее голос горничной не выдавал ее чувств, только Соня отчетливо видела, как под маской равнодушия скрывалась настороженность. Снова мелькнула мысль, что с ней что-то не так.
      – Где вы научились так хорошо говорить по-русски?
      Темные брови сошлись на переносице, от чего горничная стала выглядеть невероятно растерянной и немного удивленной.
      – Я никогда не говорила по-русски, - ответили ей.
      Теперь настал черед Сони хмуриться. Здесь одно из двух: либо Соня окончательно съехала с катушек, либо над ней нагло издеваются. Глядя в растерянное лицо горничной, которая была почти одного роста с Соней, девушка с легким ужасом поняла, что ей не лгут.
      – Та-ак! - выдохнула Соня.
      Вывод напрашивался сам собой. Если горничная говорила на чистом русском, без единого намека на акцент, будто всю свою жизнь прожила в России, то это должно что-то значить.
      – Госпожа? - растерянность в ее глазах сменилась беспокойством, - может, позвать доктора?
      – Я не больна, - возразила Соня.
      Нужно было срочно разбираться, что происходит. Ситуация поражала своей абсурдностью. А еще у девушки создалось впечатление, что она пропустила что-то очень важное, на что должна была давно обратить внимание.
      – Соня? - раздался голос Валентина у нее за спиной.
      Девушка сразу обернулась, увидела дракона, радостно улыбнулась. Как раз вовремя, он поможет ей разобраться в ситуации, потому что она уже окончательно запуталась.
      – Как хорошо, что ты пришел. Тут такое…
      Она замолчала, глядя, как он широко улыбается ей в ответ, а в глазах пляшут веселые чертики. Да, что здесь происходит? Может здесь кто-нибудь объяснить? Соне уже начало порядком надоедать эта неопределенность.
      – Говори по-русски, - произнес он.
      Соня на миг потеряла дар речи. Открыла рот, чтобы ему что-то возразить, а потом закрыла, поняв, что все равно на ум не приходят подходящие слова. Несколько секунд усилием воли собирала разбегающиеся в разные стороны мысли и успокаивала себя, потому что удивление сменилось совершенно справедливым выводом, что над ней все-таки сейчас изощренно издеваются. Несколько глубоких вдохов, во время которых она пыталась вернуть гармонию с окружающим миром, который с каждым днем не уставал удивлять ее и подбрасывать такие задачки, от которых мозги закипали, не принесли своих результатов. Соня не могла ничего понять в этом сумасшедшем мире, как бы ни пыталась, как бы ни напрягала свои извилины, потому что вопросов было всегда больше чем ответов, да и плодились они как тараканы.
      – Издеваешься? - спросила она, немного придя в себя.
      – Нисколько.
      У нее создалось впечатление, что над ней потешаются, как над маленьким ребенком, который может принять на веру самые невероятные вещи, но засомневаться в самом простом и очевидном. Она нахмурилась и пробормотала себе под нос нечто не очень лицеприятное в адрес Гай и их сумасшедшего мира. Конечно, с ее стороны было уже поздно чему-нибудь удивляться, она ведь давно попала под щедрую раздачу их странностей и загадок.
      – Ладно, - уже громко произнесла она, - если я говорила не по-русски, то тогда на каком языке?
      Он приблизился к ней, все так же ослепительно улыбаясь, и в груди невольно потеплело, что эта потрясающая улыбка принадлежит ей и только ей.
      – На китайском.
      Логично. Соня обернулась в надежде найти и спросить горничную, шутят с ней или говорят правду, но той и след простыл, сбежала небось от странных постояльцев от греха подальше. Девушка ее отлично понимала, потому что если бы к ней пристала девица с непонятными вопросами с блаженным выражением на лице, то она бы тоже ретировалась.
      – Со мной что-то не так? - спросила Соня, вспомнив, с каким выражением на нее смотрела горничная.
      Валентин придирчиво осмотрел ее, а потом пожал плечами, давая понять, что ничего криминального не заметил, но глаза его горели так ярко, что Соне захотелось схватить его за плечи и вытрясти всю правду о происходящем.
      – Разве только растрепана сильнее обычного, - констатировал он, заливаясь звонким смехом, когда Соня притронулась к своим волосам. К ее ужасу ее и без того бедная на волосы шевелюра превратилась в один большой колтун, распутать который будет очень сложно. Теперь понятно, почему на нее так смотрели…
      – Э-м… - промычала девушка, силясь понять, откуда на ее голове появилось такого рода сооружение. Когда она выходила из душа, то смотрелась в зеркало. Ее волосы висели мокрыми сосульками, без намека на теперешнее безобразие. Так что же произошло?
      – Что это? - одними губами спросила Соня, потому что от ужаса и стыда, что она предстала перед людьми в таком виде, ее голос отказал.
      – Не волнуйся, - успокоил ее дракон, - ты, наверное, шампуни перепутала. Просто надо сразу укладывать волосы, тогда бы они долгое время лежали волосок к волоску и не путались. А так…
      Валентин не договорил. Услышав, как звякнул лифт на их этаже, возвещая о прибытии, кого-то из постояльцев, Соня крепко ухватила дракона за предплечье и потащила в сторону своего номера. Не хватало, чтобы ее еще кто-нибудь увидел в таком виде: она со стыда провалится сквозь землю! Хорошо, что еще Вэя нет, и он не видит, что с ней приключилось. Вот уж перед кем ей не хотелось предстать такой красивой, так это перед ним.
      Захлопнув дверь с такой силой, что зазвенели стекла, а бедный Валентин подпрыгнул от неожиданности, и переведя дыхание, Соня спросила:
      – Как это исправить? - она старалась сохранять спокойствие, но стоило ей только вспомнить, на какую страшилу она была сейчас похожа, как и без того призрачное спокойствие вовсе испарялось.
      – Успокойся, - Валентин положил ей руки на плечи, заглянул в глаза, - ничего страшного не произошло. Это только шампунь.
      – Не хочу стричься налысо, - всхлипнула девушка.
      Слезы, на которые раньше даже не было и намека, вдруг навернулись на глаза.
      – Никто тебя и не заставляет, - успокаивающе произнес Валентин, - идем, попробуем все исправить.
      Соня стала всматриваться в его глаза, чтобы понять, что он с ней не шутит, и найдя ответ, нерешительно улыбнулась. Валентин ласково усмехнулся, потом погладил по щеке и взяв за руку, потащил в ванную.
      – Так, показывай, чем ты мыла голову.
      Девушка указала на небольшой бутылек из темного стекла с нежно зеленой этикеткой. Выбрала его она совершенно случайно, так как с шампунями Китая знакома не была и схватила первый попавшийся. Кто же знал, какой гадостью он окажется! В следующий раз Соня трижды подумает, прежде чем решит воспользоваться какими-нибудь незнакомыми вещами.
      – Понятно, - он включил воду и взял в руки душ, - давай, надо намочить голову.
      – Угу.
      Нерешительно приблизившись и недоверчиво посмотрев на шипящий душ в руках Вала, Соня приспустила халат с плеч, чтобы не замочить его и подставила голову под воду. Одной рукой дракон держал душ, а другой стал массировать голову. Соня застыла, не решаясь пошевелиться. Валентин делал это так осторожно и умело, будто всю свою жизнь только этим и занимался. Девушка даже улыбнулась, когда представила, как с такой же напастью Вал помогает справиться Ксандру., больше никто на ум не приходил. На миг рука дракона покинула ее голову, пахнуло травами, с ароматом которых у нее настойчиво ассоциировался Вэй, а потом снова осторожные прикосновения, которые больше были похожи на ласки, нежели на простое втирание шампуня.
      – Нравится ощущать себя Невестой? - спросил Валентин между делом.
      Девушка некоторое время молчала, пытаясь подобрать подходящие слова для того, что она чувствовала, буквально час назад, когда они разделили энергию. Ничто не могло в точности описать, как билось ее сердце, когда Вэй к ней прикасался или когда просто находился неподалеку, или просто смотрел на ее, а она на него, и как тонула в его глазах, что не было ни сил, ни желания сопротивляться, а мир, казалось, был заключен только в нем одном.
      – Это… это очень сильно, - ответила она, наконец подобрав нужное слово своим чувствам.
      – Да, - согласился с ней Валентин и стал смывать шампунь, легко массируя голову.
      Соня некоторое время молчала, собираясь с мыслями, а потом решилась и спросила:
      – Если бы я согласилась стать вашей Невестой, то это бы тоже было так… сильно?
      – Нет.
      Он хорошо промыл ей волосы, выключил душ и отправился за полотенцем. Соня выпрямилась, но глаза еще не открывала, потому что тонкие мыльные струйки еще недавно стекали по лицу и безошибочно находили глаза.
      – А как тогда?
      Валентин долгое время не отвечал, делая вид, что занят ее волосами, усердно вытирая ей голову, потом открыл один из шкафчиков и достал фен. Задумчиво повертел его в руках, потом жестом подозвал к себе Соню. Девушка приблизилась, уверенная, что ответ на свой вопрос уже не получит, как он заговорил:
      – Просто, это было бы по-другому. Для нас ты бы стала центром вселенной, а мы для тебя кем-то очень близким и родным, но той ментальной связи, которая есть у вас с Вэем, не было. И вряд ли бы ты так остро в нас нуждалась, как нуждаешься сейчас в нем.
      Он замолчал. Соня закусила губу, пытаясь вникнуть в смысл всего сказанного.
      – Скажи, а он тоже во мне нуждается?
      Валентин хмыкнул и отвернулся. Кажется, ему не нравилась тема разговора.
      – Если я что-то смыслю в Гай, то сейчас его потребность в тебе в два раза сильнее твоей, - от этих слов лицо Сони само по себе расплылось в счастливой улыбке, от чего Валентин вздохнул и покачал головой, - но ты не того себе выбрала.
      Ага, прям ходила и выбирала из энного количества претендентов!
      – Почему?
      – Он странный. У него испорчена репутация, его пристрастия даже самого искушенного приведут в ужас. Знаешь, иногда мне кажется, что он что-то ищет. Стоит ему встретить нового человека, так сразу с интересом заглядывает в глаза, как будто пытается там что-то найти, и не найдя, отворачивается, долгое время отмалчивается, а потом делает вид, что ничего особенного не произошло.
      Да, задачка! На то, о чем говорил Валентин, Соня не обращала внимания или обращала, думая, что это очередная странность Гай. Вспомнился эпизод в гараже, когда Ванька и Вэй впервые встретились. Бедный Ванька тогда походил на кролика, загипнотизированного взглядом удава. Неужели, это было именно то, о чем говорил сейчас Валентин?
      – Слушай, он мне тут сказал, что его не интересуют человеческие женщины. Что это могло значить?
      Валентин пожал плечами и перед тем, как включить фен, ответил:
      – Без понятия. Я не так уж много о нем знаю.
      А Соне показалось, что дракон что-то недоговаривает. Может, ее психика не выдержит, узнай она правду? Соня незаметно хихикнула, а Валентин вооружился расческой и феном и стал укладывать ей волосы. Сколько еще талантов таит в себе брат Ксандра, оставалось только гадать.
      Спустя пятнадцать минут кропотливой работы, Валентин разрешил Соне посмотреть на себя в зеркало. Увидев свое отражение, девушка ахнула. Еще никогда ее волосы не лежали так безупречно. Девушка, которая смотрела на Соню в зеркало, была довольно миловидная. Серые блестящие глаза не казались сейчас неестественно большими, тонкие губы не были недовольно сжаты, бледная кожа была белоснежной и не казалась нездорово голубоватой, а волос из-за чудесной укладки Валентина, казалось чуть ли не в два раза больше. Соня довольно улыбнулась, повернулась и обняла дракона. Тот в нерешительности застыл, напрягся, но спустя пару мгновений его руки обвили ее талию и притянули к себе.
      – Спасибо, - прошептала она.
      – Я же говорил, что ничего страшного не произошло. Просто в следующий раз, если решишь помыться этим шампунем, то сразу после него укладывай волосы, иначе ты поняла, что будет.
      – Угу.
      Соня не удержалась и, сама удивляясь своей смелости, чмокнула его в щеку, а потом быстро отстранилась. Остался еще один невыясненный вопрос. Справедливо решив, что ванная комната, не место для разговоров, они перебрались в гостиную. Соня бросила мимолетный взгляд на ноутбук, который все еще стоял на столе, снова почувствовала тоску, а потом забралась с ногами на кушетку и взяла в руки одну из подушек.
      – Ты шутил, да, когда говорил, что я с горничной говорила по-китайски?
      Валентин ослепительно улыбнулся и покачал головой. Соня бросила на него вопросительный взгляд.
      – Я не знаю китайского, - пояснила она.
      Улыбка Валентина стала еще шире.
      – Теперь знаешь.
      – Что значит "теперь"?
      – Соня, - стал объяснять дракон, - Гай и Герты умеют разговаривать на любом человечком языке. Чем это объясняется, не знаю. И ты не исключение.
      – Я не Гай, - сердито возразила Соня.
      – Да? - его голос звучал немного насмешливо, а в глазах снова плясали веселые чертики, - кто же ты тогда?
      Девушка пожала плечами. Признать, что она одна из этих нелогичных и странных существ, она просто не могла. Казалось, все внутри нее просто восставало против этого.
      – Не знаю. Но не Гай, точно.
      – Тогда человек?
      – И не человек. Не знаю. И не приставай с дурацкими вопросами, мне и так тяжело!
      Валентин криво усмехнулся, а потом ответил:
      – Понимаю.
      Соня заерзала на кушетке. Поправила халат так, чтобы его полы прикрывали ее голые ступни, а потом с интересом воззрилась на своего собеседника.
      – Значит, я теперь знаю все языки мира?
      – Похоже на то. Только читать, боюсь, умеешь не на всех.
      Тонкий намек на иероглифы. Соня понимающе улыбнулась. Она и не надеялась, что когда-нибудь сможет читать эти каракули.
      – Хм… никогда бы не подумала.
      – Когда придет Вэй, то расскажи ему об этом, он научит тебя, как правильно этим пользоваться, чтобы к людям, которые знают только русский не обращаться на китайском.
      Соня кивнула. Глаза сами по себе обратились к ноутбуку, который сиротливо стоял на столе.
      "Где же ты ходишь, Вэй?"
      Его не было всего пару часов, а она чувствовала, что прошла вечность. Интересно, ему тоже тоскливо без нее? Вот бы узнать… Так не скажет ведь, хоть клещами тяни, будет молчать или скажет очередную гадость, что Соня потом долго не станет у него ничего спрашивать. Гай… Ну почему они такие? И почему Вэй такой?
      Соня сама не заметила, как уснула. Они разговаривали с Валентином, девушка сидела на кушетке, уютно свернувшись и обнимая меленькую подушку, которая пахла травами, а потом дракон попрощался, сославшись на то, что ему еще надо уладить кое-какие дела и ушел. Девушка некоторое время сидела неподвижно, слушая тишину, а потом взяла в руки ту самую ненавистную книгу и принялась читать произведение с загадочным названием "Задонщина". Знакомство с подобными произведениями неизменно приводит к одному результату, и вскоре, Соня уже дремала, положив под голову подушку, еще больше свернувшись в калачик в надежде, что это избавит ее от тоски и чувства одиночества от того, что ее Дракона нет рядом.
      Сквозь полудрему она услышала голоса, среди которых был тот самый голос, который она могла слушать вечно.
      – Спит? - спросил Лейн.
      – Да.
      – Чувствуешь? Снова Мерью.
      Рука проводит по щеке, откидывает непослушную прядь, которая упала на лицо, пока девушка спала.
      – Теперь, да. Этого не должно быть.
      – Господи, Вэй, зачем говорить вещи, которые и так ясны! Ты лучше подумай, почему это произошло.
      – Печати?
      – Не думаю.
      – А что тогда?
      – Может, неполная инициация? Или то, что вы бегаете друг от друга, хотя должны находиться рядом?
      – Черт! Я же говорил тебе, что не имею ни малейшего понятия, как она вообще могла стать моей Невестой!
      Тихий смешок.
      – О, не надо повторять, у меня прекрасная память.
      – И она еще не поняла, во что влипла. Просто нужно дать ей время разобраться и принять меня и Генро.
      – А она отказывается?
      – Хочет освободиться.
      – М-да… а как насчет провести инициацию по всем правилам? Даже без Генро у тебя должно получиться.
      – Нет.
      Снова смех.
      – Только не говори, что записался в монахи. Ни за что не поверю.
      – Придется. Давай завтра договорим, я устал.
      – Я тоже. Но ты должен подумать, как оградить ее от Мерью.
      – Хорошо.
      Хлопнула дверь. Соня поняла, что у нее затекли ноги и попыталась пошевелиться, но руки, которые несли с собой покой и тепло, ее остановили. Теплые ладони нашли ее лицо, пальцы зарылись в волосы. Девушка потерлась о его раскрытые руки, борясь с отчаянным желанием ощутить тепло его тела, прижаться так крепко и сильно, чтобы он никогда больше не оставлял ее одну. Инстинктивно потянулась к нему, ее руки легли на его талию. Он был сейчас для нее, точно открытая книга и уже невозможно было понять, где заканчивается его сознание и начинается его. Он тоже чувствовал тоску, холод и одиночество, его тоже тянуло прикасаться к ней. Она была для его наркотиком, очень опасным и невероятно сильным наркотиком, без которого жизнь - уже не жизнь, а смерть не может принести облегчения. И он боялся этого чувства, боялся быть настолько зависимым от кого-то, боялся, что солнце, которое она несет с собой, неожиданно погаснет, потому что она уйдет…
      – Вэй? - прошептала она.
      За окном было темно, а фонарный свет любопытно заглядывал в комнату, он-то и являлся единственным источником света. В полутьме глаза Гай горели, как у кота.
      – Соня? - слегка удивился он, - я думал, ты спишь.
      – А я сплю… Читала "Задонщину" и уснула.
      Он хотел убрать свои руки, но Соня потянулась к нему. Мгновение и их пальцы сплелись так сильно, так правильно и привычно, будто делали это уже много раз.
      – Почему ты здесь, а не в своей комнате?
      Девушка вздохнула, прижала голову к его животу. Она не хотела думать, что она делала и почему. Потом, а сейчас ей мучительно хотелось быть рядом с ним.
      – Там слишком большая кровать. Пусто и одиноко, а здесь… здесь лучше.
      Соня не сказала, что ей жизненно важно было дождаться Вэя, почувствовать, что теперь не одна в этом огромном номере…
      – Как ты себя чувствуешь? - неожиданно спросил он.
      Соня мало понимала, что происходит, пребывая в блаженной уверенности, что ей все это снится, поэтому просто взяла и потерлась щекой о его живот, сразу ощутив, как мышцы под ее лицом напрягаются, сжимаются в тугой комок, а пальцы зарываются в ее волосы.
      – Как будто меня долго держали на морозе, а теперь разрешили погреться у печки.
      Короткий смешок с его стороны, от чего Соня тоже заулыбалась, зарывшись лицом в его рубашку.
      – А ты дамские романы писать не пробовала?
      Он что возвращает ей ее же слова?
      – Только после вас, господин Вэй.
      – А может соавторство?
      Девушка засмеялась.
      – Упаси меня Боже от такого!
      Он легко подхватил ее на руки, прижал к себе, а Соня уже привычно обвила его шею руками.
      – Пойдем спать.
      Девушка замотала головой.
      – Мне там не нравится. Белье елками пахнет. Как на похоронах, честное слово.
      – Хм… Давай, тогда ко мне. Только я думаю, там будет то же самое.
      До Сони просто не доходил смысл сказанного. Ей было невероятно хорошо, что он вернулся и что держит ее на руках, а она еще пребывает в состоянии полудремы, когда не понимаешь, снится тебе все это или вправду происходит. Если это был сон, то она ни в коем случае не хотела просыпаться, а если правда… Нет, это слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью. Так просто не бывает.
      Шорох простыней, снова запах елок - ее персональный ад. Соня заворочалась, зашевелилась, вдруг ощутив, что руки пропали, что ей снова холодно, не так сильно и безнадежно, как раньше, но достаточно для того, чтобы сладкий сон превратился в кошмар.
      – Тише…
      Вэй. Он вернулся, его руки вернулись, и больше не пахнет хвоей, теперь только им, и Соня успокаивается, замирает, напряжение, сковавшее мышцы неожиданно уходит, оставляя за собой только приятную расслабленность.
      – Я не хочу, чтобы было так, - шепчет она, - это ненормально, это болезнь - так нуждаться в ком-то. Но и как раньше уже не будет…
      Матрас под ней прогнулся. Соня инстинктивно потянулась к теплу. И если подумать, это он и только он, тот, который сейчас сидит рядом и перебирает ее волосы, он источник ее кошмаров, ее страхов, ее одиночества и боли.
      – Прости, - прошептал в ответ на ее тираду он.
      – За что?
      – Это просто инстинкты, Соня. Потому что инициация не была завершена.
      Ну вот, второй раз в этом сне она слышит, что-то подобное. Наверное, это должно что-то да значить.
      – А если ее завершить, то что?
      – Станет легче. Для нас обоих.
      Соня просто притянула его к себе, прижалась так сильно, как только могла и произнесла:
      – Просто обними меня, все остальное неважно. Я так устала…
      Его дыхание было где-то в ее волосах.
      – Я тоже.
      Умиротворение. Тепло, которое ласково окутало ее с ног до головы. Запах, такой свежий и приятный. И ОН такой родной, такой нежный, что хочется плакать и кричать: "Где ты был так долго?" Но это сон, всего лишь сон. Наступит утро и принесет с собой боль и одиночество. Но это потом, а сейчас - сильные руки и мягкий свет, что струится из его сознания и сплетается с ее светом, напоминая о нерастраченной нежности.

25