– Значит, вы из Нью-Йорка. Вам нравится путешествовать?
– Да, когда я делаю это добровольно.
Эту шпильку Анджело игнорировал.
– На следующей неделе я собираюсь в Лондон, может, поедим вместе? – предложил он.
Рука Эбби замерла в воздухе.
– В Лондон? Нет уж, благодарю покорно.
Анджело ее резкость не задела.
Тогда, может быть, в Париж? Или в Милан? Там вы сами сможете подобрать себе одежду, раз уж мой выбор вам не понравился.
Эбби не клюнула на наживку, но перебросила мяч на его поле.
Вряд ли. Кроме того, на следующей неделе я буду в Нью-Йорке с Рафаэлем.
В данный момент она была готова привлечь на свою защиту даже вымышленного любовника, а все потому, что несмотря на решимость не уступать чисто физическому влечению к Анджело Феретти, чувствовала, что слабеет. Он и раньше был очень опасен, а теперь, когда отбросил враждебность, стал опаснее вдвойне.
– Конечно, – согласился Анджело.
По насмешливому блеску в его глазах Эбби поняла, что ее ответ Анджело только позабавил, но он не принял его всерьез. Лучше бы он не смотрел на нее так, уж лучше бы снова стал несносным, тогда ей было бы легче его презирать. Конечно, таким как сейчас, он ей тоже не нравился: кому понравится, если мужчина самоуверенно полагает, что женщина должна упасть к нему в руки, как спелая груша? – но слишком уж сильным было притяжение. А он так уверен, что сумеет ее соблазнить.
А если бы и соблазнил, что в этом плохого? – пропищал в голове Эбби какой-то капитулянтский голосок, но она заглушила его. Тут и говорить не о чем, потому что она не позволит Анджело Феретти ее соблазнить. Но предательский голосок не унимался. Что, если бы она перестала бы бороться, посмотрела бы ему в глаза и признала бы то, что возникло между ними с самого начала, с первой встречи? Что, если бы она подошла к нему, позволила ему обнять ее и сделать с ней то, чего он хотел, чего они оба хотели?
Нет! Об этом нельзя даже думать! Анджело Феретти не для нее. Ошеломленная предательством теперь уже не только тела, но и собственного разума, Эбби машинально взяла бокал с вином и сделала большой глоток. Поставив бокал на стол, она посмотрела в глаза Анджело и обмерла. Из его взгляда исчезла насмешка, осталось только одно: неприкрытое желание. Несколько мгновений Эбби заворожено смотрела в его глаза, не в силах отвести взгляд. Казалось, между ними образовалась электрическая дуга высокого напряжения.
Анджело медленно кивнул.
– Да-да, Эбби. Вы можете отрицать это сколько угодно, но то, что возникло между нами, существует и никуда не денется, как бы вы не боролись с ним – или со мной. Нас тянет друг к другу. Ваш наряд вам не поможет. Даже если вы наденете мешок из рогожи, мое желание от этого не исчезнет. И вы будете моей.
Эбби замотала головой.
– Нет, мистер Феретти, не буду!
Его глаза снова насмешливо блеснули.
– Конечно, – если будете упорно называть меня мистером Феретти. Полно, Эбби, меня зовут Анджело, пора бы вам привыкнуть назвать меня по имени. Обещаю, еще до рассвета, – в голосе Анджело появилась интимная хрипотца, – вы выкрикнете его в экстазе, и это произойдет не раз и не два, пока мы оба не обессилим.
Эбби отчетливо представила эту картину: их обнаженные тела переплелись, они лежат, истомленные страстью… Анджело по выражению лица понял, о чем она думает.
– Вот видите? – тихо сказал он.
Эбби беспомощно посмотрела на него.
– Почему вы со мной боретесь, Эбби? Зачем? Я вам не враг, даю слово, вам нечего меня бояться. Я всего лишь хочу доставить вам наслаждение и получить удовольствие сам. Что в этом плохого?
Что? Да все! Он слишком опасен! – в панике подумала, Эбби. Ну почему я не могу оставаться нечувствительной к его обаянию? Почему, когда он смотрит на меня вот так, у меня внутри все плавится, а сердце начинает биться так сильно, что кружится голова?
– Перестаньте со мной бороться и позвольте мне подарить вам наслаждение, о котором вы тоже мечтаете, я знаю.
Низкий голос Анджело звучал крайне обольстительно. Эбби почувствовала, как по ее венам растекается жидкий огонь. Она пыталась бороться с этим ощущением, но не могла. Темные глаза Анджело завораживали ее, лишали воли. Какой смысл бороться с ним и с собой? Анджело с самой первой встречи разжигал в ней пламя, которое у нее не было и нет сил погасить. Она пыталась, видит Бог, и как пыталась! Ничего не вышло. Темная сила по имени Анджело Феретти взяла ее в плен. Эбби знала, что должна найти в себе силы бороться, освободиться от его чар. Но где взять эти силы? Что может ее спасти?
Анджело понимающе улыбнулся. Он чувствовал ее слабость, беспомощность перед ним, видел, что сопротивление Эбби слабеет.
– Ну что ж, – снисходительно произнес он, – вы достаточно долго играли со мной в свою игру, и некоторое время она мне даже нравилась, но теперь время игр прошло. Идите к себе и переоденьтесь, приведите себя в порядок для меня, и потом возвращайтесь в гостиную. Росита подаст нам кофе и больше не будет нарушать наше уединение. Мы будем совсем одни.
Какое самомнение! Он нисколько не сомневается, что она покорно сделает все, что он хочет, нарядится для него, вернется и даст себя соблазнить. Напрасно он так уверен.
– Нет, я этого не сделаю, – заявила Эбби и поджала губы.
Если поначалу ее чопорность забавляла Анджело, то теперь стала раздражать.
– Честно говоря, мистер Феретти, я собираюсь пойти спать, и именно это я и сделаю. Спокойной ночи!
Эбби резко встала из-за стола. Она не отказалась бы от кофе, но если ради этого пришлось бы еще какое-то время оставаться наедине с Анджело Феретти, то она была готова пожертвовать своим желанием.
Она повернулась и пошла к двери, высоко держа голову. К сожалению, эффектность ее выхода была немного подпорчена шарканьем веревочных подошв пляжных сандалий по полу.
Но Анджело не позволил ей уйти: когда она проходила мимо него, он схватил ее за запястье. Эбби попыталась стряхнуть его руку – не тут-то было. Анджело встал и развернул ее лицом к себе.
– Хватит бороться, хватит убегать, – тихо сказал он. – Не играйте со мной.
В его голосе появилось напряжение, которого Эбби раньше не замечала. Она подняла на него взгляд. Анджело стоял так близко, что она почувствовала терпкий аромат его лосьона после бритья.
– Отпустите! – Она снова дернула руку.
Анджело ослабил хватку, его пальцы стали нежно поглаживать запястье, вызывая новый всплеск ощущений, распространявшихся от руки по всему телу Эбби. Теперь ничто уже не мешало ей высвободить руку, и Эбби знала, что должна вырваться. Знала, но не могла.
– Глупышка, – нежно произнес он.
Взгляд Анджело удерживал Эбби на месте не менее эффективно, чем рука. В его глазах светилась насмешка, но сквозь него проглядывало желание. Свободной рукой он приподнял ее голову за подбородок и погладил пальцами мочку уха. Эбби затрепетала, чувствуя, как слабеют колени. Все ее защитные сооружения разом рухнули.
– Довольно игр, – прошептал Анджело.
Он стал гладить большим пальцем ее нижнюю губу, слегка надавливая, пока Эбби со слабым вздохом не приоткрыла губы. Тогда он стал ласкать влажную нежную кожу внутренней поверхности ее губ. Сердце Эбби забилось медленными, тяжелыми ударами. Анджело привлек ее ближе, и ее ноги оказались в плену его сильных бедер. Эбби поймала себя на мысли, что ей хочется прижаться к нему всем телом и ощутить его силу. Она беспомощно подняла на него взгляд, чувствуя, как рука, которую он все еще держал за запястье, безвольно слабеет. Анджело тоже это почувствовал. И, когда Эбби положила руки ему на плечи, он нашел своей освободившейся руке другое занятие: стал гладить изгиб бедра, затем передвинул руку назад и вниз и прижал бедра Эбби к своим.
Эбби ахнула, ощутив его возбуждение. Анджело ее реакция явно понравилась. Он снова стал гладить ее губы, тихо и вкрадчиво нашептывая:
– Видишь теперь, как сильно я тебя хочу? Если ты все еще хочешь сбежать, то беги сейчас, пока я не сделал то, что мне давно хочется. Боюсь, если я тебя поцелую, то уже не смогу отпустить. Так что, лети, голубка, пригладь перышки и поскорее возвращайся ко мне. Да, кстати, когда будешь возвращаться, надень вот это, пусть оно подчеркнет твою красоту.
Анджело отошел от Эбби к бюро. Эбби вдруг почувствовала себя одинокой, покинутой. Что со мной творится?! – мысленно ужаснулась она. Почему я стою здесь, пошатываясь от слабости, в то время как каждая моя клеточка стремится к этому мужчине? Почему он имеет надо мной такую власть?
Достав из выдвижного ящика какой-то длинный плоский футляр, Анджело протянул его Эбби.
– Возьми, Эбби, это тебе, под стать твоей красоте и в знак моего восхищения.
Эбби не шелохнулась.
– Возьми же, – повторил Анджело.
Он испытал невероятное облегчение: наконец-то упрямица сдалась. Борьба закончилась, теперь Эбби принадлежит ему. Вскоре она будет лежать в его объятиях и он наконец получит то, что жаждет вот уже несколько дней.
Эбби открыла футляр. На черном бархате лежал бриллиантовый кулон на золотой цепочке. Луч света, упав на камень, отразился разноцветной радугой. Сама того не желая, Эбби взяла цепочку в руки, подняла ее и пропустила через пальцы. Она посмотрела на Анджело.
Сегодня ночью он мог бы быть моим, я могла бы лежать в его постели, в его объятиях…
Все те чувства к Анджело, само существование которых Эбби упорно отрицала в последние несколько дней, вдруг разом охватили ее. Не признавать очевидное и дальше было просто бессмысленно: она его хочет и ничего не может с этим поделать. Эбби посмотрела на Анджело: губы приоткрыты, в широко распахнутых глазах горит желание. Анджело тоже смотрел на нее. Смотрел выжидающе. В его взгляде Эбби прочла предвкушение. И тут ее словно холодной водой окатили. Анджело Феретти предлагает ей всего лишь деньги, хотя на этот раз не в виде чека, а в виде драгоценностей. Богатство – это все чем он ее заманивает. Она для него – всего лишь тело, которое можно купить, сексуальная игрушка, инструмент наслаждения. Она сжала кулак, и острые грани бриллианта впились в ладонь. Но Эбби была даже рада этой боли, она заглушала другую боль – в сердце.
– Надень это, Эбби, укрась себя для меня, – медленно произнес Анджело, уже не скрывая своего удовлетворения.
Эбби резким движением швырнула подвеску на стол, цепочка и камень заскользили по полированной поверхности. Ее лицо исказила мука, ни слова не говоря, она развернулась и бросилась прочь.
9
Неподвижное лицо Эбби заливал лунный свет. Было далеко за полночь. Анджело стоял над спящей девушкой и любовался ее безупречной красотой. Ее длинные волосы разметались по подушке, длинные ресницы отбрасывали тень на щеки. Он смотрел не нее и его мучили неприятные вопросы, на которые у него не было ответов. Почему он одержим этой женщиной? Почему она его мучит, не дает ему покоя? Другие женщины никогда не обращались с ним так отвратительно, чем же отличается эта? И почему вечером она от него сбежала, издав крик раненого животного? Этот крик снова и снова звучал в его ушах, не давая покою. Почему? Почему она сбежала?
Слишком много вопросов, но он не хотел задавать их Эбби – просто боялся, что ответы ему не понравятся.
Анджело молча повернулся и печально вышел из комнаты.
Проснувшись утром, Эбби из принципа надела собственную одежду, выстиранную и выглаженную Роситой. Она вышла в патио и села в плетеное кресло. Экономка принесло ей завтрак, Эбби улыбкой поблагодарила женщину, но аппетита у нее не было. Она ждала, сама не зная чего, но время тянулось невыносимо медленно. Наконец, когда солнце поднялось над кронами деревьев и его лучи проникли в патио, появился Анджело. Вслед за ним пришла Росита со вторым подносом. Поставив завтрак перед Анджело, она посмотрела на нетронутую еду на тарелке Эбби и укоризненно покачала головой.
Анджело сел. Эбби вдруг поняла, что, хотя она ждала его почти час, сейчас она не в состоянии разговаривать с ним.
– Абигайль, – начал он.
Его голос прозвучал как-то странно. Эбби молча подняла на него глаза, и Анджело поразило их безрадостное выражение.
– Скажите, чем я провинился на этот раз? В чем мое преступление?
Похоже, он действительно не понимает, подумала Эбби, и это самое ужасное. Точно так же он не видел ничего плохого в том, чтобы предложить мне сто тысяч долларов за молчание и за то, что я оставлю в покое его брата. Вот и сейчас он не понимает, в чем его «преступление».
Зато Эбби прекрасно знала, в чем повинна она сама: в глупости, в непроходимой глупости и наивности. Подпустить к себе непозволительно близко, поддаться его влиянию – это ли не глупость? Вот что бывает, когда потакаешь собственной слабости к тому, что для тебя вредно. А в том, что ее болезненная, ненормальная страсть к Анджело Феретти принесет ей только вред, Эбби не сомневалась.
– Не молчите, Эбби, – снова заговорил Анджело, – если вы мне не скажете, в чем я провинился, я так и не узнаю.
Эбби сверкнула глазами. Ну конечно, для него все, что он сделал, не прегрешение, а обычная практика, так, кажется, выражаются в его кругах. Откупиться от человека, вставшего поперек дороги, купить женщину для секса – все это обычная практика. А чем расплачиваться – наличными ли, чеком или бриллиантами – не имеет значения.
– Скажем так, мне нравится, когда меня пытаются купить при помощи бриллиантов ничуть не больше, чем когда меня пытаются купить за деньги, – процедила Эбби.
Лицо Анджело потемнело.
– Я вас не покупал! Вы меня оскорбляете!
– Я? Вас? Да это вы меня оскорбляете! Господи, вы предложили мне бриллиантовый кулон за ночь с вами и считаете это неоскорбительным?
– Конечно, не считаю! Эбби, я вовсе не пытался вас купить, я подарил вам этот кулон только потому, что он бы очень хорошо на вас смотрелся. По той же причине я купил вам одежду. Ваша красота требует соответствующего обрамления.
– Вот как? Между прочим, я хорошо помню поговорку: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
– При чем здесь это?! – взорвался Анджело, но тут же взял себя в руки и подозрительно прищурился. – Интересно, когда мой младший брат дарил вам бриллиантовые серьги, вы столь же бурно протестовали?
Эбби хотела возразить, что Рафаэль ничего ей не дарил, но вовремя спохватилась и промолчала. Если она скажет, что бриллианты, которые она демонстрировала на благотворительном балу, были взяты напрокат, их афера будет раскрыта.
Анджело истолковал ее молчание по-своему. Он откинулся на спинку стула и окинул Эбби оценивающим взглядом.
– Значит, от него вы принимали бриллианты спокойно, а когда то же самое предложил я, вы оскорбились.
– Конечно! – с жаром подтвердила Эбби. – С первой минуты нашего знакомства вы только и делаете, что оскорбляете меня. Вы точно с Рафаэлем родственники? Может кого-то из вас подменили при рождении?
– Но вы же признали, что не любите Рафаэля, – со злостью напомнил ей Анджело.
– Не люблю, но он мне очень нравится, я к нему привязана. Если хотите, мы с ним хорошие друзья. По-вашему, это ерунда, но я так не думаю. Я питаю к нему нежность.
– Привязанность, нежность – так говорят об отношениях с комнатной собачонкой, а не с мужчиной!
– Не смейте иронизировать! У Рафаэля есть то, чего у вас нет и никогда не будет! Он добрый, внимательный, порядочный, вам до него как до Луны. – от волнения Эбби повысила голос. – Так что оставьте свои драгоценности себе, можете забрать и тряпки. Подарите их той, кому они нужны, той, которая их оценит так, как вам этого хочется, той, которая считает, что деньги и вещи важнее доброты и порядочности. И не соблазняйте меня сексом, как осла морковкой! Пусть даже вы самый сексуальный мужчина со времен Казановы, мне все равно!
Анджело прищурился. Его страшно раздражало, что Эбби превозносила достоинства Рафаэля и принижала его подарки. Но больше всего его раздражало, что эта упрямица отрицала, что ее тоже к нему влечет.
– Радость моя, я могу сделать так, что вам будет не все равно. Я могу распалить вас так, что вы расплавитесь под моими ласками.
– А потом подарите мне очередную дорогую побрякушку в награду за секс? Ну нет! Меня тошнит от мужчин, которые покупают секс!
Анджело зарычал от досады.
– Вот что, Эбби, раз уж мой подарки вас так оскорбляют, я могу пообещать, что отныне вы не получите от меня даже дешевой безделушки, даже чашки кофе. Ну что теперь вам легче? Вам мерещится оскорбление там, где его и в помине не было. Я, знаете ли, имею некоторый опыт общения с женщинами и знаю, что они любят, когда им дарят драгоценности. Ни одной из моих знакомых и в голову не приходило, что это была плата за секс.
– Это потому, что они сами богаты.
– Возможно. Но я имею в виду другое: я вовсе не пытался приравнять стоимость ночи с вами к стоимости дорогого украшения. Одно с другим не связано. Давайте закроем эту тему. Чем бы вы хотели сегодня заняться? – спросил он совершенно другим тоном.
– Вернуться домой.
Анджело тяжко вздохнул.
– Вы же знаете, что это невозможно.
– Тогда вы сами можете вернуться домой.
Анджело потянулся было за кофейником, но в последний момент передумал.
– Этот остров – мой, здесь я дома.
В его тоне слышалось напряжение, он пребывал в растерянности, что с ним случалось редко. Анджело больше не знал, что думать и что делать, как заставить Абигайль Хадсон перестать с ним бороться, как убедить ее открыться ему, не противиться их взаимному влечению друг к другу.
– Эбби, может, заключим перемирие? Мне бы хотелось провести этот день тихо и спокойно, а не в бессмысленной борьбе. Почему вы не можете просто согласиться, не устраивая бурную сцену?
– Обычно я не устраиваю сцен, это вы меня все время провоцируете.
Анджело снова вздохнул. Крепкий орешек. Ему придется с ней повозиться, но дело того стоит. Его труды окупятся, когда он уложит ее в постель, а в том, что это рано или поздно случится, Анджело не сомневался.
– Хорошо, если я попытаюсь этого не делать, вы примете мое предложение перемирия? Никаких подарков, никаких троянских коней, Эбби, только спокойный день вдвоем, хорошо?
Она настороженно всмотрелась в его глаза.
– Вы обещаете на меня не набрасываться?
Анджело поднял руки.
– Обещаю. Ну так что, мир?
Он протянул ей руку, но Эбби не спешила подать ему свою. Он посмотрел на нее со странным выражением.
– Эбби?
Осторожно, словно этот жест мог изменить всю ее жизнь, Эбби вложила его руку в свою.
– Мир. – И тут же поспешно добавила: – Только не путайте перемирие с капитуляцией!
Анджело улыбнулся от всей души и вдруг лукаво спросил:
– Путать с капитуляцией? Ну нет, радость моя, когда вы передо мной капитулируете, уверяю вас, вы это ни с чем не спутаете!
Он задержал на ее лице пристальный взгляд, от которого у Эбби перехватило дыхание. Она собиралась возразить, но Анджело опередил ее и быстро добавил:
– Но пока меня вполне устраивает перемирие.
Эбби покрутилась перед зеркалом. Солнечное платье было великолепно и очень женственно. Простой покрой не ввел бы в заблуждение никого, мало-мальски разбирающегося в женской моде, – это была та самая простота, которая достигается совершенством кроя и безусловным исполнением и стоит баснословно дорого. Облегающий лиф с воротником– хомутиком оставлял верхнюю часть спины открытой, книзу от талии платье плавно расширялось, подол доходил до середины икр. Белое с узором из желтых кувшинок платье было сшито из тонкого льна. Эбби, при всем желании не к чему было придраться. В платье ее не устраивало только одно: что оно куплено Анджело Феретти. Но они заключили перемирие, значит, ей надо идти на компромисс, а Анджело очень вежливо, хотя и с несмешливым блеском в глазах, попросил ее надеть что-нибудь из купленных им вещей.
По правде говоря, Эбби была рада снять изрядно поднадоевшие джинсы и свитер. Напомнив себе для очистки совести, что просто берет одежду взаймы и не собирается увозить домой ни одной вещи, купленной на деньги Анджело Феретти, Эбби открыла гардероб и стала изучать его содержимое. Ее внимание сразу привлекло солнечное платье, увидев его, Эбби не могла удержаться, чтобы не примерить. Она надела платье, распустила волосы по плечам и закрутилась перед зеркалом. Платье сидело на ней как влитое, и у нее почему-то сразу поднялось настроение. Затем она надела подходящие босоножки – интересно, когда Анджело успел узнать размер ее ноги? – вышла из комнаты и пошла на террасу.
Еще по дороге Эбби почувствовала запах свежеиспеченного хлеба, и у нее сразу разыгрался аппетит. При ее появлении Анджело галантно встал из-за стола и отодвинул для нее стул.
– Позволено ли мне будет заметить, что вы выглядите великолепно?
По насмешливому огоньку в его глазах, Эбби поняла, что он подозревает, что любой комплимент из его уст будет воспринят ею в штыки.
– Да, пожалуй, – милостиво согласилась она, садясь за стол.
Анджело улыбнулся, их взгляды встретились, и у Эбби возникло странное ощущение, будто Анджело знает о ней нечто такое, чего она сама о себе не знает.
За едой Эбби вежливо поинтересовалась, кто жил на острове до того, как Анджело его купил.
– Никто. Остров слишком мал, чтобы основать на нем ферму, но на нем прекрасно растут пальмы и фруктовые деревья, есть место для выпаса коз, достаточно плодородной земли для большого огорода, так что небольшая семья может довольно долго существовать здесь даже вне связи с внешним миром. Как я уже говорил, Роситу и Хуана вполне устраивает их уединение. Вилла новая, построена специально для меня, но, мне кажется, архитектору удалось найти верное решение и дом смотрится так, словно стоит уже не одну сотню лет.
Эбби кивнула.
– Да, в этом я с вами согласна. Здесь очень красиво.
– Очень красиво, – повторил Анджело, глядя ей в глаза.
Он думал о том, что эта женщина таит в себе множество сюрпризов, она изменчива как хамелеон. Например, сегодня утром она предстала перед ним в новом обличье. В солнечном платье она и вправду неотразима. Сидя напротив нее за столом, Анджело чувствовал непреходящее желание, но не только. Он вдруг поймал себя на мысли, что хочет большего, только пока не знает, чего именно. А Анджело Феретти привык получать все, что он хочет, и из этого правила не было исключений.
Эбби испытывала противоречивые чувства. Анджело изо всех сил старался быть милым и обаятельным, и ему это удавалось. Это и нравилось Эбби, и пугало ее.
С одной стороны, она понимала, что человек, способный с легкостью управлять огромной компанией и управляться с чередой непрерывно сменяющихся друг друга великосветских поклонниц, при желании без труда может предстать в обличье этакого милого душки. С другой стороны, он явно использует свой шарм как оружие, будь то в любовных делах или в бизнесе, и это не могло не настораживать Эбби. Беда в том, что одно то, что она понимала, чем занимается Анджело Феретти и с какой целью, не делало ее неуязвимой для его обаяния. И от этого он становился еще опаснее.
Милый, обаятельный, хорошо воспитанный Анджело Феретти, который сидит напротив и смотрит на нее – не разглядывает, не раздевает взглядом, а просто смотрит, как будто она всего лишь красивая женщина, с которой ему приятно беседовать, а ни о чем большем он и не помышляет, – куда опаснее, чем опытный соблазнитель. Почему – об этом Эбби не хотела и боялась задумываться.
Она решила попытаться просто наслаждаться его обществом, хотя и с оглядкой.
После завтрака Анджело удалился в свой кабинет, чтобы сделать несколько деловых звонков. Предупредив своих сотрудников, чтобы его не беспокоили без крайней необходимости, он вернулся к Эбби. И был поражен, обнаружив ее на кухне. Она помогала Росите мыть посуду. Хамелеон снова изменил цвет! Кто бы мог подумать, что красотка Абигайль Хадсон добровольно пачкает ручки домашней работой. Мало того, по улыбке Роситы, Анджело стало ясно, что Эбби удалось очаровать пожилую экономку.
Он увел Эбби из кухни в патио. К тому времени Хуан поставил в тени перголы, увитой густой зеленью, два шезлонга и журнальный столик. Усадив Эбби, Анджело предложил ей стопку глянцевых журналов, затем принес откуда-то несколько бестселлеров. Ни тем, ни другим Эбби не увлекалась, но сейчас она ухватилась за глянцевые журналы с радостью: это все же лучше, чем ничего. Анджело тем временем открыл портфель, достал из него какие-то бумаги и углубился в чтение.
Так прошел час. Сидя в удобном кресле в лучах южного солнца, пробивающихся сквозь листву, Эбби совершенно расслабилась. Анджело не обращал на нее внимания, словно ее и не было вовсе, и это ее вполне устраивало – отчасти потому, что позволяло разглядывать его, сколько она пожелает. Эбби поймала себя на мысли, что не просто рассматривает Анджело, а любуется его мужественной красотой. К ее удовольствию примешивалась нотка грусти. Эбби прекрасно понимала, что ей недолго находиться в обществе Анджело Феретти, они могут быть только здесь, на острове. Потом она вернется домой, и Анджело останется в прошлом. Но Эбби решила не предаваться грустным мыслям и наслаждаться настоящим.
Анджело только раз посмотрел на нее, да и то с отсутствующим видом, явно думая о чем-то своем. Он заметил, что она его разглядывает, в его глазах что-то блеснуло, выразительные губы чуть заметно дрогнули, но он тут же вернулся к работе.
Некоторое время тишину нарушало пение цикад да отдаленный шорох прибоя. Наконец Анджело убрал бумаги в портфель и с щелчком закрыл его, как бы ставя точку.
– Ваше общество действует на меня успокаивающе, – сказал он, одобрительно глядя на Эбби. – Это редкое качество для женщины.
Как Эбби не твердила себе, что его мнение ее не интересует, похвала оказалась настолько приятна, что она покраснела. Заметив это, Анджело улыбнулся. Пожалуй, впервые это была настоящая улыбка – не насмешливая, не издевательская, не снисходительная, а обыкновенная искренняя улыбка. Он встал и подал Эбби руку.
– Давайте прогуляемся, мы засиделись. – Он быстро смерил ее взглядом. – Гм, пожалуй, ваше красивое платье не очень подходит для прогулок по острову. Переоденьтесь во что-нибудь подходящее.
Эбби не стала спорить. Пока она переодевалась, Анджело тоже не тратил время даром. На смену безукоризненно сшитым брюкам и трикотажной рубашке-поло пришли изрядно выгоревшие шорты и белая футболка, обрисовывавшая каждую мышцу его широких плеч, груди, спины. Эбби откровенно уставилась на него, только что рот не раскрыла. Впрочем, Анджело смотрел на нее точно так же. Когда она переодевалась, льняные шорты цвета морской волны не казались ей слишком короткими, ни слишком облегающими, но потому, как Анджело уставился на ее бедра, можно было заключить, что ее наряд получился слишком откровенным. К счастью, футболка такого же цвета, только чуть-чуть светлее, была свободного покроя и скрывала все остальное.
Не без труда Эбби удалось отвести взгляд от впечатляющих бицепсов Анджело и его длинных мускулистых ног, с темным пушком волос. Ей не хотелось выглядеть девочкой-подростком, которая пожирает глазами рок-идола, и она была признательна Анджело, когда он протянул солнечные очки.
– Вот, возьмите, радость моя, поберегите свои прекрасные глаза.
Эбби кивнула. Анджело тоже надел темные очки и предложил:
– Если вы готовы, пошли.
Прогулка или экскурсия по острову – оказалась на удивление приятной. Они почти не разговаривали, молча любуясь видами. Время от времени, на крутых подъемах или спусках, Анджело подавал Эбби руку, и его большая сильная ладонь вселяла в нее ощущение уверенности и безопасности. Как-то Анджело внезапно остановился и, приложив палец к губам, указал на что-то. Эбби посмотрела в ту сторону и увидела крупную ящерицу, греющуюся на камне. Ящерица убежала и они пошли дальше. В другой раз Эбби остановилась, сорвала пару листочков тимьяна, который рос здесь повсюду, и растерла их между пальцами, вдыхая пряный аромат. Анджело терпеливо ждал. Достигнув конечной точки своего маршрута, они остановились. Анджело показал на море.
– Видели ли вы, что-нибудь более прекрасное?
Вопрос не подразумевал ответа, и Эбби поняла, что на этот раз Анджело действительно говорил о пейзаже, в его словах нет скрытого сексуального подтекста. Именно здесь, на пологой площадке на склоне холма, уходящего прямо в море, Эбби с особой остротой поняла, что это земля Анджело. И не только в том смысле, что остров принадлежит ему. Он – часть этой земли, здесь его место, здесь его корни, хотя он владеет островом не очень давно.
Это похоже на кусочек рая, правда? – тихо сказал Анджело и наконец посмотрел на нее.
Эбби испытала странное чувство, как будто что-то задело некую невидимую струну в ее душе. Чтобы не показаться излишне чувствительной, она прибегла к привычному средству – к сарказму.
Для полного счастья вам не хватает только парочки кинозвезд. Может, позвоните своим помощникам, чтобы вам сбросили их с парашютом?
Анджело усмехнулся.
– Вообще-то я предпочитаю женщин по одной за раз.
Он нахмурился, будто неожиданно сделал какое-то не очень приятное открытие. Не нашел ли он причину того, почему Эбби постоянно борется с ним?
– Эбби, мне достаточно одной прекрасной женщины, – серьезно сказал Анджело, – и если вы думаете, что мой аппетиты требуют большего, то вы ошибаетесь. Заодно могу сказать, что другие виды сексуальных извращений также не в моем вкусе. Один мужчина, одна женщина и взаимная страсть между ними – вот мой идеал. Так что, если вас беспокоило именно это, можете расслабиться.
Принужденно улыбнувшись, Эбби с напускной небрежностью уточнила:
– Конечно, при условии, что оба богаты и знамениты.
Губы Анджело снова дернулись.
– Ах вот в чем дело! Это верно, признаюсь, я обычно общаюсь с женщинами своего круга. Но это в обоюдных интересах. Для них этот уединенный остров – такое же райское местечко, как и для меня, потому что в обычной жизни их досаждают репортеры и сплетни. Но это не означает… – Анджело понизил голос до интимного шепота, – что я не могу сделать исключение в вашем случае.
