Глава 20

Чарлз, Эстер и Френни не засиделись допоздна. Проводив гостей до крыльца, Джайлз и Франческа уединились в библиотеке. Уоллес, как обычна, разжег огонь в камине. Франческа с довольным вздохом устроилась в кресле.

— Думаю, все прошло хорошо.

Джайлз посмотрел на нее, но, не ответив, шагнул к козетке, уселся и вытянул ноги.

— Чарлз, похоже, очень тебе благодарен. Интересно, по какой причине?

В продолжение всего ужина они удовлетворенно переглядывались.

— Френни терзала его требованиями навестить меня.

— Понятно, — кивнул Джайлз, наблюдая за женой, с задумчивым видом теребившей локон. Немного подождав, он попросил: — Расскажи мне о Френни.

— Френни? — переспросила Франческа.

— Она… — Джайлз замялся в поисках подходящего слова, — странная.

Именно это приходило на ум, стоило лишь увидеть, как жадно блестели глаза Френни, когда он говорил с ней, как трепетали ее пальцы, когда он брал ее за руку, как она прижималась к нему, когда он провожал ее и Эстер к столу. Его до сих пор передергивало!

Весь ужин она следила за ним, как ястреб, но стоило еще кому-то взглянуть в ее сторону, и она мгновенно отводила глаза.

Он чувствовал себя как в западне. До чего же глупо! Френни была именно той, какой он посчитал ее с первого раза, только что не в себе. Слабая и беспомощная, она казалась абсолютно пустым местом и, уж конечно, не представляла угрозы. И все же он старался держаться как можно ближе к Франческе.

Но Френни все же сумела застать его врасплох уже перед самым уходом. Ее напряженное, сосредоточенное лицо, пристальный, полубезумный взгляд, блеск светло-голубых глаз — все вызывало неудержимый озноб отвращения. К счастью, Эстер вовремя это заметила и спасла его. Ее улыбка словно молила о понимании и прощении.

— Френни ненормальная. Что с ней такого неладного? — нахмурился он.

Франческа тяжело вздохнула:

— Не знаю и никогда не знала. Она всегда была такая, сколько я помню. Немного лучше, немного хуже, а в общем, действительно странная. Словно не выросла и так и осталась ребенком, хотя в некоторых случаях она действует довольно решительно. Ни Чарлз, ни Эстер со мной не откровенничали, но мне кажется, ее состояние каким-то образом связано со смертью матери. Она погибла, когда Френни была совсем маленькой. Слуги болтали, что она покончила с собой, бросившись с башни. Думаю, что Френни видела, как она падала, и это каким-то образом повлияло на ее рассудок.

Джайлз задумчиво уставился на огонь. Он лучше других знал, каково ребенку быть свидетелем гибели одного из родителей Воспоминание о том ужасном дне до сих пор жило в его сердце. И все же нельзя объяснить одной эмоциональной реакцией то, что, как он интуитивно чувствовал, кроется в поведении Френни.

Ощутив взгляд Франчески, Джайлз поднял голову:

— Довольно о наших гостях! — Он выпрямился, и в кармане что-то зашуршало. — Прости, я забыл отдать тебе это! — пробормотал он, протягивая ей исправленный экземпляр фамильного древа.

— Ты нашел то, что хотел? — поинтересовалась она.

— Да.

Перед ужином он на час заперся в библиотеке, чтобы снять копию для себя.

— Ты и твои помощники достойны всяческих похвал. Вы проделали огромную и успешную работу.

— Кстати… — нерешительно выговорила Франческа, — я давно хотела спросить. Мы… мы сделали это, потому что мне в голову пришла одна идея. Не согласился бы ты устроить прием? Только для семьи и близких друзей. Можно немного потанцевать, но в основном для того, чтобы возобновить старинное родство и поболтать на свободе. Узнать друг друга получше.

Джайлз озабоченно свел брови:

— Но год уже подходит к концу!

— Это будет неофициальный праздник. Что, если в конце следующей недели?

Она так умоляюще смотрела на него, что он кивнул. Да и не было причин отказывать. Правда, до сих пор она не завела много знакомств, учитывая неподходящее время года, но если ей вдруг захотелось разыгрывать матриарха семейства…

— Четверг?

Она улыбнулась своей чудесной, поразительной улыбкой:

— Четверг. Твоя мать и Хенни помогут с приготовлениями.

Он упивался ее улыбкой. Взгляд скользнул чуть ниже, на легкую выпуклость живота, еще почти незаметную, даже когда она была обнажена, и все же… все же когда Франческа лежала под ним и он входил в нее, почему-то остро чувствовал, что в ее чреве растет новая жизнь.

Она носит его дитя, пусть даже девочку — ему все равно. При одной мысли об этом его едва не сбивала с ног буря чувств.

Джайлз поднял глаза, отчетливо сознавая, что его доспехи расплавились, как лед на солнце, и она может читать его, как книгу. Но и это его не волновало.

— Пойдем, — велел он, протягивая руку. — Поднимемся наверх.

Она понимающе улыбнулась, вложила пальцы в его ладонь и позволила ему поднять себя.

— Насколько я припоминаю, милорд, возникла крайняя необходимость в новом уроке итальянского.

Два дня спустя Джайлз снова отправился в «Уайте», где в отдельном кабинете его уже ждали Девил, Хорэс и Уэринг.

— Это Уолвин, — сообщил он им с порога.

Девил медленно опустился на стул.

— Твой наследник после Осберта?

Джайлз кивнул:

— Уолвин Роулингс, очень дальний родственник. У нас был один прадед.

Он выудил из кармана копию фамильного древа и вручил Девилу.

Тот, вчитавшись в нее, сосредоточенно нахмурился:

— Тебе следует сделать что-то на предмет продолжения рода. По основной линии ты был единственным ребенком, а у твоих бабки е дедом родилось всего двое детей, мальчик и девочка.

— Не отвлекайся, — велел Джайлз. — Переходи к следующей ветви.

— Восемь детей. А до них еще восемь. Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Вас слишком много.

Девил передал бумагу Хорэсу. Тот близоруко прищурился, стараясь разглядеть мелкие буквы.

— Это то, с чем помогали Франческе Хенни и твоя матушка?

Джайлз кивнул.

— А им, в свою очередь, помогали леди Озбалдестон и кое-кто еще. Сомневаюсь, что сами мы сможем определить родство точнее.

Хорэс протянул свиток Уэрингу:

— По-моему, достаточно ясно. Осберт пока что твой наследник, а после него — Уолвин. Но зачем тебе все это? Уэринг тоже поднял на него вопросительный взгляд.

Джайлз коротко объяснил, в чем дело.

— Не слишком приятное известие, — пробормотал Хорэс. Вид у него был глубоко встревоженный.

— Это еще слабо сказано, — вторил Уэринг, делая какие-то заметки. — Похоже, что сначала пытались разделиться с вами, но как только возможность появления вашего наследника стала более определенной, вероятный убийца обратил свой взор на леди Франческу.

— Негодяй! — взревел Хорэс, грохнув кулаком по столу. — Но вы правы, Уэринг, пожалуй, имеет смысл устранить сначала ее.

— Разумеется, — кивнул Джайлз. — Правда, теперь мы предупреждены, и ее охраняют день и ночь, так что главное — сосредоточиться на поимке этого таинственного злодея.

Девил мгновенно выпрямился:

— Итак, что нам известно об Уолвине Роулингсе?

— Ему должно быть около пятидесяти, — сообщил Джайлз. — Я и встречался с ним всего однажды, после смерти отца.

— Я его помню, — вмешался Хорэс. — Паршивая овца семейства Роулингсов Никто не хотел с ним знаться. Абсолютно непристойный тип. Его отправили в Индию, и семья вздохнула с облегчением, но он как фальшивый пенни: в огне не горит, в воде не тонет. Объявился сразу же после гибели твоего отца.

Сверившись с фамильным древом, Хорэс ткнул пальцем в одну из записей.

— Его папаша, старый Гисборн, тогда еще был жив и выгнал Уолвина из дому, да и мне прислал письмо с предупреждением не иметь с ним никаких дел, поскольку ему нельзя доверять.

Уэринг быстро царапал пером по бумаге.

— Должен сказать, что этот Уолвин кажется мне более способным на убийство, чем мистер Осберт. У нас есть его описание? Кто-нибудь знает, где его можно найти? И женат ли он?

— Сомневаюсь! — фыркнул Хорэс. — Если верить Гисборну, он больше пристрастен к кабацким девкам.

— Уолвин, — добавил Джайлз, — якшался только с отбросами общества. Ему нравилось общество матросов, и последнее, что я слышал о нем — будто он обитает в какой-то портовой таверне в Уаппинге.

— Уаппинг… — Уэринг брезгливо поморщился: очевидно, он был не слишком высокого мнения о тамошних местах.

Похоже, в голову собравшимся пришла одна и та же мысль: графство и Ламборн-Касл — это стремительный взлет наверх от жалкой таверны в Уаппинге.

— С вашего разрешения, милорд, я немедленно отправлю людей на поиски мистера Уолвина Роулингса.

— Разумеется. И пока вы обыскиваете Уаппинг и причалы, мы… — его взгляд упал на Девила и Хорэса, — поохотимся в ближних лесах. Думаю, Уолвин, если захочет, вполне может сойти за джентльмена.

— Хм… Помогая Гэбриелу в начале этого года, я имел возможность поговорить с владельцами главных пароходных компаний. Если Уолвин интересуется судоходством, вполне возможно, что они с ним сталкивались, — заметил Девил. — Можно спросить, слышали ли они о нем.

— Неплохая идея, — подумав, согласился Джайлз. — Я же помещу объявления во всех газетах, имеющих хождение в доках. Почему бы нам не справиться о местонахождении Уолвина? Предложение награды в два счета поможет его обнаружить.

— Я велю своим людям, — пообещал Уэринг, — узнать названия бульварных листков.

— Итак, всем нам есть чем заняться, — заключил Джайлз, поднимаясь, Девил последовал его примеру.

Хорэс озабоченно нахмурился:

— По-моему, нет нужды посвящать в это дам. Только перепугаем их!

Джайлз и Девил переглянулись.

— Поскольку Франческу уже охраняют и она знает о возможной угрозе, в самом деле не стоит поднимать ненужный шум. Уэринг, надеюсь, вы понимаете, что все расследования должны оставаться конфиденциальными?

— Разумеется, милорд.

— Верно, — пробурчал Хорэс, направляясь к двери — Не хватало еще, чтобы Роулингсы позабавили общество последним скандалом года. Вряд ли дамы поблагодарят нас за это.

— Чиллингуорт!

Джайлз остановился и обернулся. Он оставил Девила и Хорэса в игорном зале, а сам рассеянно брел к выходу. Он не узнал человека, окликнувшего его: пришлось напрячь память, чтобы припомнить имя тучного джентльмена, загородившего ему дорогу.

Лорд Карсден, опираясь на трость, хмуро взирал на него из-под нависших бровей.

— Слышал, будто вы, Сент-Ивз, Кингсли и остальные подумывают предложить на весенней сессии новые поправки к законам.

Джайлз с недоумевающим видом склонил голову. Карсден почти не интересовался политикой, но имел право голоса.

— Могу я узнать, в чем заключаются эти поправки? Говорят, их стоит поддержать.

Поспешно скрыв изумление, Джайлз показал на маленькую гостиную:

— Буду счастлив объяснить.

Едва они направились в комнату, как на пути вырос лорд Малмзи.

— На ловца и зверь бежит! — провозгласил его милость. — Кое-кто клянется, будто вы выдвигаете поправки, к которым стоит прислушаться. Позвольте спросить, в чем их суть?

Кончилось тем, что Джайлз держал речь перед четырьмя пэрами, внезапно проявившими интерес к сфере политики. Обрисовал в общих чертах те предложения, которые намеревались внести его сторонники.

Все четверо с важным видом кивали и под конец выразили желание его поддержать. Ни один не упомянул о том, кто. именно пробудил их дремавшее политическое сознание и направил его в нужное русло. У Джайлза хватило ума не спрашивать. Но, добравшись до дома и поднявшись наверх, чтобы переодеться к обеду, он остановился у двери Франчески и помедлил, прежде чем постучать.

Послышались легкие шаги. Дверь открылась, и выглянула Милли. Глаза бедняжки стали совсем круглыми при виде хозяина.

Джайлз приложил палец к губам и знаком велел ей выйти. Она переступила порог и уже хотела прикрыть за собой дверь, но он ее остановил:

— Я хочу поговорить с вашей госпожой. Она позвонит, когда вы ей понадобитесь.

— Но, милорд, — ужаснулась маленькая горничная, — ее сиятельство в ванне…

— Знаю, — перебил Джайлз. Именно в это время Франческа любила посидеть в горячей воде, прежде чем начать переодеваться к ужину. — Можете идти, — махнул он рукой.

Горничная с перепуганным видом отступила, повернулась и бросилась бежать.

Джайлз ухмыльнулся и вошел в комнату.

На коврике перед камином стояла сидячая ванна. Фрак-ческа удобно расположилась в ней, лицом к огню. Черные локоны были заколоты на макушке. От воды поднимались клубы пара, обволакивая ее матово-белым покрывалом. Франческа водила намыленной губкой по грациозно вытянутой руке, что-то тихо мурлыча на итальянском. Немного послушав, Джайлз прикрыл за собой дверь.

— Кто это был, Милли? — спросила она.

Он шагнул вперед:

— Это я.

Прислонив голову к бортику, она сквозь полуопущенные веки смотрела на него. Позволила его взгляду блуждать по изгибам ее блестящих от воды и мыла грудей.

— Добрый вечер, милорд. Чему я обязана удовольствием видеть вас так рано?

— Думаю, — прошептал он, — мое удовольствие куда больше твоего.

Она выгнула бровь. Он потянулся к ее руке, нагнулся, поцеловал мокрые пальцы, пробежал языком по ладони и прижался губами к тому местечку, где бился пульс.

— Ты такая вкусная, что съесть хочется, — пробормотал он, неохотно поднимая голову и встречаясь с ней взглядом.

На этот раз она вскинула уже обе брови. Он улыбнулся и сжал ее руку, перед тем как отпустить.

— Мы должны к восьми быть у Годсли. — Джайлз придвинул стул и сел. — Я хотел спросить, знакома ли ты с леди Карсден?

Франческа кивнула:

— Мы довольно часто встречаемся. Она вращается в тех же кругах.

— А с леди Митчелл?

— Тоже, но Онория знает ее лучше. — Подтянув к подбородку колени, она обхватила их руками и подняла глаза: — Их мужья говорили с тобой?

— К моему величайшему удивлению. Не думаю, что Митчелл или Карсден бывали в палате со времени их инвеституры[8].

Франческа хитро усмехнулась:

— Что ж, их супруги, вероятно, посчитали, что теперь самое время сказать или сделать что-нибудь полезное. Это поможет вам?

— Лишний голос никогда не помешает. Но я хотел спросить: с кем еще вы говорили? Имеете хотя бы представление, сколько еще человек решит нас поддержать?

Азартно сверкая глазами, Франческа подалась вперед:

— Ну…

Они обменивались именами и мнениями, потом принялись за подсчеты и возможные прогнозы успеха. И, как обычно, потеряли счет времени, очнувшись, лишь когда Франческа вздрогнула и поежилась.

— Черт возьми, я совсем забыл… — расстроился Джайлз, вставая. — Сейчас позвоню, чтобы принесли горячей воды.

— Нет, не трудись. Все равно пора собираться.

Она показала на полотенце. Джайлз повернулся, а Франческа в это время поднялась. Он оглянулся и замер, забыв обо всем. Франческа уронила губку в воду, сразу заметив неестественную тишину, воцарившуюся в комнате, его пристальный взгляд и пламя, загоревшееся в глубине серых глаз. Она с улыбкой потянула за кончик полотенца.

— Немедленно напишу леди Годсли, что неважно себя чувствую и боюсь заболеть. А вам, милорд, следовало бы поскорее меня согреть.

Джайлз шагнул ближе и подхватил ее на руки.

Прошло пять дней. Но поиски Уолвина так ни к чему и не привели. Он словно исчез с лица земли, что делало его еще более подозрительным. По словам мужа сестры Уолвина, «старый грешник» определенно пребывал в Лондоне, но где именно и под каким именем, никто не знал.

После очередной встречи в «Уайте» Джайлз вернулся домой как раз вовремя, чтобы переодеться к ужину. Сегодня Франческа устраивала семейное торжество, пытаясь собрать весь клан. Оставалось надеяться только, что родственники не поленятся съехаться и что вечеринка будет иметь успех. Франческа, леди Элизабет и Хенни всю неделю неустанно трудились, совещаясь и отдавая приказы. Хотя Франческа неуклонно сообщала о ходе приготовлений, Джайлз, поглощенный поисками УолвИна, не уделял ее отчетам должного внимания.

На сегодняшнем ужине, кроме него и Франчески, присутствовали только леди Элизабет, Хенни и Хорэс.

— Иначе пришлось приглашать бы чуть не пол-Лондона, — пояснила мать, когда он присоединился к ним в гостиной.

— Верно, — вторила Хенни. — Даже если ограничить список главами каждой ветви рода, и то получилось бы свыше пятидесяти человек плюс жены, а вычеркнешь кого-нибудь — начнутся обиды и свары, то есть как раз то, чего мы стараемся избежать. — Она оглядела его и нахмурилась: — Кстати, дорогой, ты чем-то расстроен? Все твои парламентские дела?

— Помимо всего прочего, — бросил Джайлз, предлагая руку Франческе.

Сегодня его жена была неотразима в своем платье оттенка старого потускневшего золота, поверх которого накинула шаль, переливавшуюся золотисто-коричневатыми узорами. На плечи ложился каскад локонов, эффектно контрастировавших с кожей цвета слоновой кости. С мочек свисали золотые серьги, простая цепь того же металла обвивала шею. И на фоне всего этого золота сверкали изумруды ее глаз.

— Ты изумительно выглядишь, — шепнул Джайлз, поднося ее руку к губам.

— Ужин подан, милорд.

Маленькая процессия проследовала в столовую.

К восьми тридцати вечера начали съезжаться гости. Джайлз стоял рядом с Франческой на верхней площадке лестницы, ведущей в бальный зал, и вытягивал шею, пытаясь разглядеть конец длинной цепочки приглашенных, дожидавшихся своей очереди приветствовать хозяев. Но конца не было видно.

Франческа подтолкнула его, и он устремил взгляд на пожилую леди, которой, очевидно, не терпелось обратиться к нему. Джайлз взял ее сморщенную руку, пытаясь вспомнить имя обладательницы.

— Кузина Хелен приехала из Мертона, чтобы быть с нами сегодня.

Джайлз бросил Франческе благодарный взгляд и выдавил несколько вежливых фраз кузине Хелен, которая уведомила его голосом, более подобающим фельдфебелю, что глуха, как фонарный столб. Погладив его руку, она двинулась дальше. Джайлз поймал мимолетную улыбку Франчески, прежде чем она повернулась к очередному гостю.

Их оказалось около трех сотен. Три сотни одних только Роулингсов, не считая остальных приглашенных. Джайлз радостно встрепенулся при виде Девила и Онории.

Онория величественно кивнула. Лукавый блеск ее глаз давал понять, что ему нет смысла скрывать свое удивление.

— Никогда не думал, что их окажется так много.

— Вы недооценили силу любопытства: какая леди в здравом рассудке отвергнет приглашение новоиспеченной графини?

— Я никогда и не пытался понять женскую логику.

— Очень мудро с вашей стороны.

Онория бросила взгляд на переполненный людьми бальный зал.

— Судя по тому, что Девил рассказывал о вашем фамильном древе, Роулингсов должно быть гораздо больше, чем Кинстеров.

Девил, краем уха поймав эту реплику, обернулся и кивнул:

— Вполне возможно.

— Не дай Господь, — пробормотал Джайлз.

Онория ответила неодобрительным взглядом.

Девил ухмыльнулся, но тут же став серьезным, заметил:

— Прекрасная возможность возобновить наши поиски. Не находишь?

Эта мысль уже приходила в голову Джайлза. Кто-то из присутствующих наверняка знает, где Уолвин.

— Начинай. Я присоединюсь к тебе при первой возможности.

Девил кивнул.

— Какие поиски? — полюбопытствовала Онория.

— Я же говорил, что мы вербуем сторонников нашего билля, — солгал Девил, уводя жену в зал.

Джайлз продолжал приветствовать гостей, кузенов и родственников, до того дальних, что многих он просто не помнил. Все ответили на зов Франчески с обезоруживающей и трогательной готовностью, словно ждали возможности встретиться, забыть о прежних разногласиях, о разделявшем их расстоянии и укрепить дружбу, основанную на семейных связях.

Джайлза крайне удивляли и их количество и стремление к общности.

Почти все гости успели поприветствовать хозяев, когда тощий высокий мужчина, судя по чертам лица и походке типичный Роулингс, подвел к ним просто одетую даму. Незнакомец улыбнулся Франческе и скованно поклонился, но в его манерах не было ничего высокомерного: скорее, это была неловкость человека, отвыкшего от светского общества.

— Уолвин Роулингс, дорогая.

Франческа улыбнулась и протянула руку.

Только сверхчеловеческая выдержка не дала Джайлзу схватить ее и толкнуть себе за спину.

— Позвольте представить мою жену Хетти, — продолжал Уолвин. — Мы обвенчались год назад, но, признаюсь, я не сообщил новость никому из родных. — Он с учтивой улыбкой кивнул Джайлзу и посмотрел в сторону зала. — Похоже, сегодня самый подходящий случай.

— Я так рада, что вы смогли приехать, — улыбнулась Франческа Хетти. — Насколько я знаю, вы живете в Гринвиче?

— Да, — кивнула Хетти, приседая. Джайлз рассеянно отметил, что голос у нее мягкий и мелодичный. — Уолвин — директор нового музея.

Уолвин протянул Джайлзу руку.

— Морской музей. Недавно основан, знаете ли.

Джайлз с готовностью сжал его ладонь.

— Неужели?

Они ошиблись. Ошиблись во всем. Достаточно было поболтать с Уолвином несколько минут, чтобы понять; он абсолютно ни в чем не виновен и не имеет никакого отношения к покушениям на Франческу. Годы тяжелой жизни лишили его способности притворяться. Этот человек откровенен и прямодушен. И без памяти влюблен в свою жену. Джайлз распознал все признаки. То, чего не сумели добиться ни семья, ни общество, сделала любовь в облике милой Хетти. Уолвин стал другим человеком.

Угрызения совести или что-то другое владели Джайлзом, когда он поманил к себе Осберта и, представив ему Уолвина и Хетти, попросил познакомить их с его матерью и другими членами рода. Осберт был рад услужить. Уолвин предложил руку жене и, благодарно глядя на Джайлза, наклонил голову.

Джайлз мысленно покачал головой. Какую же глупость они сделали, не упомянув о цели поисков своим женам! Один вопрос Франческе, Хенни или даже Онории мог бы развеять их сомнения еще неделю назад!

— Джайлз?

Он обернулся и с улыбкой приветствовал очередного Роулингса.

Франческа была на седьмом небе от восторга и изумления. Она строила свои планы объединения семьи Роулинг-сов из чувства долга, из сознания того, что, как графиня Чиллингуорт, она обязана сделать нечто подобное. Теперь, когда ей все удалось, было очевидным, что этот вечер станет началом чего-то гораздо более значительного, чем обычная семейная вечеринка.

Родственные чувства, совсем было угасшие, снова возрождались, и атмосфера в зале с каждой минутой становилась теплее. Мощные волны подхватывали каждого вновь прибывшего, и в полноводную реку вливалась еще одна струйка.

— Пойдем, спустимся вниз.

Поток приглашенных наконец иссяк. Франческа посмотрела на мужа, прекрасного, как само олицетворение греха, и с улыбкой положила руку на его рукав. Вместе они спустились вниз, чтобы присоединиться к своим гостям. К своей семье. Кое-кто замечал их и оборачивался. Остальные следовали их примеру. Она видела, как приветственно поднимаются руки, как расцветают лица в улыбках, и сморгнула непрошеные слезы, когда комната взорвалась неожиданными аплодисментами.

Они добрались до бального зала, и он незаметно коснулся губами ее пальцев.

— Они твои, — шепнул он, глядя ей в глаза. — Как и я.

Чуть позже его оторвали от нее. Он кивнул и исчез в толпе. Но чувство триумфа осталось и росло по мере продолжения вечера, имевшего, как надеялись она, леди Элизабет и Хенни, оглушительный успех.

Джайлз то и дело, останавливался, весело болтал с гостями, принимал бесчисленные комплименты и похвалы своей прекрасной жене. Найдя Хорэса и Девила, он рассказал им об Уолвине и его вступлении на праведный путь.

Девил поморщился.

— Значит, остается вопрос: если не Уолвин, тогда кто?!

— Совершенно верно. — Джайлз огляделся. — Как ни старайся, а я не могу заставить себя поверить, будто кто-то из собравшихся здесь может желать зла мне или Франческе.

— Ни злых взглядов, ни недовольных физиономий?

— Ничего подобного. Все, похоже, искренне рады увидеться с нами.

Девил кивнул:

— Я тоже слушал, наблюдал и согласен с тобой: ни малейшего признака какой-либо неприязни, не говоря уже о гнусных намерениях.