В субботу во второй половине дня Сара снова вышла прогуляться в розарий, тихое уединенное место. Здесь никто не видел, как она нервно расхаживает по дорожкам, бормоча себе что-то под нос. В гостиную же каждую минуту мог кто-нибудь войти – лакей, горничная, Крисп или Чарли. Ее настроение в последние дни вызывало озабоченность у обитателей усадьбы, и они исподволь следили за Сарой.
      Сара в конце концов отмела мысли о связи между событиями, происходящими в приюте, и настойчивыми предложениями продать Квилли-Фарм и теперь сосредоточилась на вопросе: что делать? Она напряженно искала выход из создавшегося положения. С кем она могла посоветоваться? С отцом? Но он скорее всего решит, что его дочь беспокоится по сущим пустякам, и не придаст значения ее тревогам.
      Может быть, Саре следовало поговорить с Габриэлем Кинстером? Но он плохо знал ее и мог посчитать истеричкой. Кроме того, Габриэля неприятно удивил бы тот факт, что Сара обратилась за советом к нему, а не к своему мужу.
      Но Чарли дал ей ясно понять, что его не интересуют дела приюта. Гордость не позволяла Саре снова заговорить с ним на эту тему.
      Сара нахмурилась. Но что, если из-за ее бездействия случится новая беда, еще более ужасная, чем те, которые уже произошли в приюте? Остановившись, она обхватила, себя руками за плечи. И что, если несчастные случаи и предложения продать Квилли-Фарм все же связаны между собой?
      – Проклятие! – воскликнула Сара.
      Она понимала, что ради блага сирот ей нужно подавить самолюбие, проглотить свою обиду и попросить помощи у мужа. Причем сделать это надо было немедленно, иначе могло случиться еще какое-нибудь несчастье.
      Стиснув зубы, Сара повернулась лицом к дому и взглянула на окна библиотеки, в которой сейчас находился Чарли. Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение на террасе.
      Приглядевшись, она заметила, что по ней со стороны конюшен идет Барнаби Адэр.
      Сара тут же припомнила все, что она когда-либо слышала о Барнаби от мужа и подруг, и неожиданно для самой себя помахала гостю рукой.
      Увидев хозяйку дома, Барнаби остановился и подождал, пока ока подойдет к нему. Сара поспешно пересекла лужайку и взбежала по ступеням террасы.
      – Добрый день, Сара, рад видеть вас, – промолвил Барнаби и, поклонившись, галантно поцеловал ей руку.
      – Мне нужен ваш совет… срочно, – отбросив в сторону, все формальности, торопливо сказала Сара. – Вы можете уделить мне несколько минут?
      Светящиеся умом глаза Барнаби испытующе смотрели на нее.
      – Я к вашим услугам.
      Сара показала на двустворчатые застекленные двери своей гостиной:
      – В. таком случае давайте пройдем ко мне.
      Они вошли в гостиную, и Сара, усадив гостя в кресло, направилась к камину. Протянув озябшие руки к огню, она собралась с духом и начала:
      – У меня есть ферма… бывшая ферма. Это место называется Квилли-Фарм, оно находится к северу от Кроукома. На этом участке земли, включающем усадьбу и несколько сельскохозяйственных полей, расположен сиротский приют. – Сара рассказала о том, что все это перешло к ней по наследству от тетушки, а затем перешла к главному: – В начале прошлого месяца ко мне в сиротский приют явился поверенный и сделал предложение от имени пожелавшего остаться неизвестным клиента продать этот участок земли. Я отклонила его. Казалось бы, в этой истории нет ничего странного, но после того, как я вышла замуж, такое же предложение было сделано Чарли. Люди, которым нужна моя земля, решили, что права на нее перешли к моему мужу. Однако по условиям брачного договора он оставил эту собственность в моем владении.
      В синих глазах Барнаби вспыхнул огонек живого интереса. Судя по всему, он внимательно слушал Сару.
      – И что же было дальше? – спросил Барнаби, когда Сара замолчала.
      – А дальше, – Сара судорожно вздохнула. – Дальше начались неприятности.
      И она коротко рассказала обо всем, что произошло в приюте за последние дни.
      – Вы понимаете, нас как будто кто-то пытается выжить с этой земли. Я, как и весь персонал приюта, не верю, что все это дело рук психически нездорового человека. А вчера утром ко мне явился еще один поверенный. Чарли находился в отъезде. Впрочем, поверенный намеревался встретиться именно со мной. Он сделал мне очень выгодное предложение. Его клиент готов был выложить за Квилли-Фарм кругленькую сумму. Поверенный вел себя высокомерно и отказался назвать мне имя своего клиента.
      Сара замолчала, и в комнате установилась тишина. Барнаби застыл в кресле, и Саре показалось, что он о чем-то напряженно размышляет. Наконец он поднял на нее глаза.
      – Простите, я задумался… Вы сказали, что приют находится к северу отсюда. Значит ли это, что он расположен в долине между Уотчетом и Тонтоном?
      – Да.
      Сара не понимала, куда клонит Барнаби. Но он не стал ничего объяснять ей. Барнаби так резко поднялся на ноги, что Сара невольно отпрянула от него. Только теперь она заметила, что ее гость чрезвычайно взволнован.
      – Подождите меня здесь, – попросил он. – Я должен срочно переговорить с Чарли, а потом мы решим, что делать.
      Барнаби стремительно вышел из комнаты. Сара проводила ею изумленным взглядом.
      – Ну и ну, – пробормотала она, опускаясь в кресло, в кот ором только что сидел Барнаби.
      Сидя за письменным столом в библиотеке, Чарли поигрывал зажатым между пальцами пером. Чернила на его кончике же высохли. Перед Чарли лежал лист бумаги с краткой записью полученной от Малькольма Синклера информации. Она касалась вопросов финансирования строительства железных дорог. Чарли сделал ее, чтобы отвлечься от тягостных мыслей о Саре.
      В глубине души он чувствовал, что поступает неправильно, отгородившись от нее в повседневной жизни. Возможно, Саре действительно нужна была его помощь, его поддержка. Но что теперь делать? Этого Чарли не знал.
      В коридоре за дверью послышались торопливые шаги, и через несколько мгновений в библиотеку ворвался Барнаби. Чарли сразу же заметил, что его друг сильно возбужден.
      – Я только что говорил с Сарой, – выпалил он и, подбежав к письменному столу, оперся на него ладонями. – Неужели все это правда? – Наклонившись, Барнаби в упор посмотрел на Чарли. – Значит, преступник все это время действовал у нас подносом?
      Холодок пробежал по спине Чарли. Он с недоумением смотрел на Барнаби. Однако постепенно Чарли начал догадываться, о чем идет речь, и почувствовал, что в его жилах стынет кровь.
      Видя, что хозяин дома ошарашен его словами, Барнаби замолчал.
      – Может быть, я поспешил с выводами? – после небольшой паузы снова заговорил он. – Надо выяснить, действительно ли эта ферма стоит там, где должна пройти железная дорога.
      Чарли уже понял, о какой ферме идет речь.
      – Квилли-Фарм… – сквозь зубы процедил он. Барнаби бросил на Чарли удивленный взгляд. Он не понимал, почему в голосе его друга звучит ярость.
      – Сара только что рассказала мне о неприятных происшествиях в приюте. Похоже, все это дело рук злоумышленника. А если учесть, что вам одновременно с этим поступали предложения продать ферму…
      – Предложения? Их было много?
      Барнаби кивнул.
      – Но главным все-таки является вопрос о том, насколько необходим этот участок для строительства железной дороги.
      Подавив усилием воли захлестнувшую его волну эмоций, Чарли попытался проанализировать все, что услышал. Он хорошо знал местность, и ему не составило большого труда сделать определенные выводы.
      – Да, – твердо сказал он, – после ввода в строй дороги Бристоль – Тонтон долина между Тонтоном и Уотчетом превратится в настоящее золотое дно, приносящее большой доход. Со временем непременно встанет вопрос о строительстве в долине железнодорожной ветки, которая должна будет пройти по участку земли, принадлежащему Саре.
      Чарли встал и, подойдя к шкафу, достал с полки небольшой рулон плотной бумаги.
      – Взгляните на карту местности, и вы все сами поймете.
      Барнаби склонился над картой, которую Чарли расстелил на столе.
      – Да, вы правы, у злоумышленника нет другого выхода, он во что бы то ни стало должен купить Квилли-Фарм.
      – Простите, – пробормотал Чарли, голова которого, по-видимому, была занята совсем другими мыслями, – я должен на минуту вас покинуть…
      И. не дожидаясь, что скажет Барнаби, Чарли стремительно вышел из комнаты.
      Сара услышала, как хлопнула дверь библиотеки и в коридоре раздались торопливые шаги. Они приближались. Через несколько мгновений на пороге гостиной появился Чарли. Он задыхался от гнева.
      Чарли колючим взглядом буравил Сару. Он остановился слишком далеко от нее, и она не могла разобрать выражение его лица. Закрыв за собой дверь, Чарли упругой походкой хищника направился к жене. Его молчание казалось Саре зловещим. Мурашки забегали у нее по спине.
      Стараясь скрыть свой испуг, она небрежно откинулась на спинку кресла, не сводя глаз с медленно приближавшегося Чарли. Он пересек комнату и остановился у камина напротив Сары.
      Чарли был бледен, на его скулах ходили желваки.
      – Я только что узнал от Барнаби, – промолвил он, – что в приюте произошло несколько несчастных случаев и что вам уже сделали два предложения продать Квилли-Фарм. По его словам, вы считаете, что эти события связаны между собой. Короче говоря, вы подозреваете, что какой-то мерзавец принуждает вас продать принадлежащий вам участок земли.
      Сара молчала, и глаза Чарли вспыхнули от ярости.
      – Почему вы ничего не сказали мне? – В его голосе слышалось неподдельное страдание. – Вы моя жена! – Чарли начал расхаживать по комнате. – Защищать вас – моя обязанность. Я поклялся у алтаря беречь и лелеять вас! Но как я могу выполнить свое обещание, если вы скрываете от меня, что вас преследует какой-то негодяй?!
      Он бросил на жену гневный взгляд, но Сара выдержала его с ледяным спокойствием. Удивительно, что ее всегда сдержанный муж вдруг вышел из себя!
      – Вы прекрасно знали о бедах, произошедших в приюте, но упорно молчали об этом! – продолжал Чарли. – Однако как только Барнаби появился в нашей усадьбе, вы сразу же излили ему душу!
      Чарли нервным жестом провел рукой по волосам, взъерошив их. Сара видела, как сжались его кулаки. Чарли снова прошелся по комнате и остановился напротив жены. Его глаза метали молнии.
      – Вы намеренно скрыли от меня все эти происшествия, хотя ваша жизнь была под угрозой! Вы не желаете говорить мне о том, о чем мне необходимо знать! – Чарли задыхался от бешенства. – Но почему?! – взревел он.
      В его голосе слышалось недоумение и мука. Сара видела, что ее муж глубоко уязвлен. В его глазах застыло выражение душевной боли.
      Но Сара не собиралась брать всю вину на себя.
      – Почему? – переспросила она, стараясь сохранять спокойствие. – Да потому, что вы заявили мне, что дела приюта – не ваша забота. По вашим словам, я одна несу ответственность за то, что там происходит. Вас это не интересует! Вы сказали, что приют является частью моей, а не вашей жизни. – Помолчав, Сара добавила: – Вы не хотели ничего слышать о приюте, поэтому я и не рассказывала вам о том, что там творится.
      Лицо Чарли окаменело, он не сводил с жены потухших глаз. Однако постепенно его взор начал проясняться, оживать. Сара почувствовала, как разделявшая их глухая стена пошатнулась и рухнула. Между ними не осталось больше никаких барьеров.
      На минуту в комнате установилась мертвая тишина. А затем Чарли судорожно вздохнул и опустился в кресло, стоявшее напротив Сары. Его лицо больше не походило на застывшую маску, в нем отражались эмоции, которые испытывал Чарли.
      – Я изменил свое отношение ко многим вещам, – сказал он.
      Сара поняла, что Чарли имеет в виду не только приют.
      – Но давайте поговорим об этом позже, – продолжал Чарли. – Расскажите мне о том, что в последнее время происходило в приюте, а также о поступавших вам предложениях продать Квилли-Фарм.
      Сара быстро ввела мужа в курс дела. Он схватывал все на лету, поскольку лучше, чем Барнаби, знал ситуацию в округе. Когда она закончила, он не сразу заговорил, обдумывая все услышанное.
      – Вы кое-чего не знаете… – наконец промолвил Чарли и кратко рассказал жене о том расследовании, которое вел Барнаби.
      Сара была потрясена его рассказом. Теперь она ясно понимала, что неизвестный злоумышленник был крайне опасен.
      – Мы с Габриэлем помогаем Барнаби выйти на след преступника, – закончил свой рассказ Чарли. – С помощью Малькольма Синклера я собираю сведения о строительстве железных дорог в нашей округе. Но похоже, мы все искали преступника не там. Я и предположить не мог, что он нанесет удар по приюту. – Чарли взглянул на дверь: – Барнаби ждет меня в библиотеке, надо сходить за ним.
      Сара кивнула.
      – Время пить чай. Мы можем продолжить разговор за столом.
      Чарли позвонил в колокольчик, и когда в комнату вошел Крисп, распорядился, чтобы им принесли чаю и пригласили Барнаби в гостиную.
      – Попросите его захватить с собой карту, – добавил Чарли. Десять минут спустя все трое сидели за небольшим круглым столом, на котором была расстелена карта.
      То, что участок земли Квилли-Фарм был жизненно необходим для строительства дороги Тонтон – Уотчет, ни у кого не вызывало сомнений. А это означало, что злоумышленник не прекратит попыток завладеть им.
      – К сожалению, от Монтегю не поступало пока никаких известий, – сказал Барнаби. – Но теперь мы сможем направить расследование в правильное русло и дать Монтегю более точную установку. Думаю, что он сможет определить источник финансов, которыми располагает злоумышленник, пытающийся приобрести Квилли-Фарм. Мы с Габриэлем нашли еще несколько участков земли между. Бристолем и Тонтоном, которые, на наш взгляд, тоже могли бы заинтересовать преступника. Но он так и не дал знать о себе. – Барнаби озабоченно нахмурился. – Кто бы мог подумать, что этот мерзавец заглянет так далеко в будущее. Дорога Лондон – Бристоль только начала строиться. Ветка Бристоль – Тонтон еще проектируется, а дорога Тонтон – Уотчет в далекой перспективе. Однако злоумышленник начал именно с нее.
      – Вы же сами говорили, что он крайне осторожен, – пригубив чашку, заметил Чарли. – Надо быть местным жителем и хорошо разбираться в вопросах экономики и развития транспорта, чтобы понять, что строительство дороги Тонтон – Уотчет неизбежно и произойдет в обозримом будущем.
      Барнаби хмыкнул.
      – Да, этот человек осторожен, чертовски умен и сведущ в области финансов и экономики.
      – Вряд ли приезжавшие к нам поверенные назовут имя своего клиента, – сказала Сара, ставя свою чашку на стол.
      – Я сам займусь ими, – заявил Барнаби и записал в блокнот названия трех контор, которые представляли эти поверенные. – Все конторы расположены в Тонтоне. Примечательно, что злоумышленник каждый раз нанимал нового поверенного.
      – Он не хотел рисковать. Его настойчивость в желании приобрести именно этот участок земли могла бы насторожить поверенных и вызвать подозрения, – сказал Чарли. – Боюсь, что вам не удастся узнать у них настоящее имя преступника. Возможно, он действовал через подставную компанию.
      – Вы правы. Но поверенные так или иначе контактировали с кем-то – письменно или лично. Они должны были доложить о результатах переговоров, получить новые указания. Надеюсь, что мы найдем хоть какую-нибудь зацепку.
      – Возможно. Но нам прежде всего надо обеспечить безопасность сирот и персонала приюта, – заметил Чарли, бросив взгляд на жену. – А затем мы затаимся и будем ждать следующего шага преступника.
      Барнаби в этот день остался на ужин, и за столом они обсудили те меры, которые необходимо было принять, чтобы обеспечить безопасность воспитанников и персонала приюта. Сара предложила выставить охрану, но Барнаби не согласился с ней, напомнив, что им представился, возможно, единственный реальный шанс поймать таинственного преступника. Охрана могла вспугнуть его. Заметив, что его обнаружили, он мог исчезнуть.
      Сара вынуждена была согласиться с приятелем мужа. Чарли был охвачен противоречивыми чувствами. С одной стороны, он понимал, что необходимо во что бы то ни стало схватить злоумышленника, а с другой – не хотел рисковать здоровьем и жизнью Сары. Он понимал, что, выманивая преступника, ставит ее под удар.
      После ужина Барнаби уехал, и молодожены, посидев немного в гостиной, отправились спать. Когда они переступили порог супружеской спальни, Чарли плотно закрыл за собой дверь. Портьеры были задернуты на всех окнах, кроме одного. Подойдя к этому окну, Сара задумчиво выглянула во двор. Ее одолевало множество тревожных мыслей. Призрачный свет луны освещал живописные окрестности – искусственное озеро, сады и парк усадьбы. На туалетном столике в спальне горела одинокая свеча, а в камине полыхал огонь.
      Пламя отбрасывало на стены красноватые отблески. Чарли внимательно наблюдал за женой, любуясь ее стройной фигурой, царственной осанкой, роскошными золотистыми волосами, собранными на затылке в тяжелый узел. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что эта женщина принадлежит ему.
      Чарли медленно пересек комнату и подошел к жене. Остановившись за ее спиной, он негромко промолвил:
      – Я хочу поговорить с вами… о нас.
      Повернув голову, Сара взглянула на него, но ничего не сказала. Она ждала.
      – Я совершил ошибку, обидел вас. – Чарли говорил, обращаясь к ее отражению в темном оконном стекле. – Если бы вы знали, как сильно я сожалею об этом! Но что сделано, то сделано, прошлого не вернешь. Но я готов начать все сначала, если, конечно, вы не против… – его голос дрогнул, – не против попытаться все исправить.
      Сара вгляделась в его отражение в стекле. Она ждала, что еще он скажет.
      – Мне было трудно примириться с теми чувствами, которые связывают нас. Понять и принять эту зависимость… Свыкнуться с мыслью, что я теряю контроль над ситуацией, когда нахожусь с вами рядом. Я изо всех сил сопротивлялся. Но то, что происходило между нами ночью, только подтверждало силу наших взаимных чувств. Я отчаянно боролся с собой… – Чарли помолчал, пытаясь найти нужные, единственно правильные слова. – Я не слушал свой внутренний голос, свои инстинкты… В этой комнате я был самим собой, но за ее пределами я не позволял себе расслабляться, – Он сделал небольшую паузу. – Я знаю, чего вы хотите, но я не могу обещать вам, что немедленно исправлюсь. Скажу лишь одно: я попытаюсь это сделать. И буду повторять свои попытки до тех пор, пока не стану соответствовать вашим ожиданиям.
      Сара заморгала, стараясь сдержать слезы. Она и не думала, что когда-нибудь услышит от мужа такие слова. Может быть, с ним действительно произошли перемены? Или изменилась она сама? А может быть, они оба стали другими?
      Чарли молча ждал, что она скажет, и в памяти Сары всплыли слова гадалки о том, что решение остается за ней. Она, а не Чарли, должна принять его.
      Сара думала, что главным решением в ее жизни было согласие на брак с Чарли. Но теперь она понимала, что это не так. Сейчас решалась их судьба, все маски были сброшены и от каждого из них отныне требовалось только одно – предельная честность…
      Глубоко вздохнув, Сара кивнула, не сводя глаз с отражения Чарли:
      – Хорошо, но я буду внимательно следить за вами, ни на минуту не теряя бдительности, – предупредила она. – Не думайте, что я буду к вам придираться, поймите, что я просто не уверена в вас…
      – Вы не доверяете мне.
      Сара приподняла бровь.
      – Я готова посвятить вам всю свода жизнь. Но меня гложут сомнения, что вы сумеете исправиться… Краеугольным камнем брака является доверие, я это знаю. Но доверие нужно заслужить. Ваше поведение причинило мне так много боли, что я боюсь снова разочароваться. Могу обещать вам только одно – я постараюсь снова поверить вам.
      Сара повернулась к мужу лицом, и он обхватил его ладонями.
      – Хорошо, – прошептал он.
      Взгляд Чарли упал на губы Сары, и они дрогнули. Разговор был закончен, настало время действовать. И супруги слились в жадном поцелуе. Обуревавшие их эмоции только разжигали в них страсть.
      Одежда упала на пол, и они стали неистово ласкать друг друга. Их губы, грудь, кожа соприкасались, усиливая желание и возбуждение. Дыхание Сары и Чарли стало неровным, они тихо постанывали, шепча имена друг друга.
      Свеча, догорев, погасла, и теперь спальню заливал бледный свет луны. Чарли подхватил Сару за талию, и когда она обхватила его ногами, вошел в нее.
      Сотрясаясь от ритмичных толчков в едином порыве, они чувствовали, как в них крепнет безбрежная сала взаимного чувства, как она пронизывает их, наполняя души и сердца светлой радостью, как она бушует в их крови.
      Вскоре это чувство затмило все другие, и они достигли апогея страсти.
      Чарли заключил жену в объятия, и она, положив голову ему на грудь, блаженно улыбнулась. Находясь в сладкой истоме, она уже начала дремать, когда Чарли поцеловал ее волосы и прошептал:
      – Я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Я боюсь не того, что вы можете сделать со мной, если я распахну перед вами душу. Меня пугает то, что я сам могу натворить под влиянием сильного чувства, которое я не способен контролировать.

      Следующий ход злоумышленник сделал два дня спустя.
      В поместье Моруэллан-Парк неожиданно нагрянул декан Дин Феррис, посланник епископа Уэльского.
      Увидев епископский герб на дверце кареты, Крисп отправил лакея доложить графу о приезде важного гостя. Чарли в это время находился вместе с Сарой в ее гостиной. Супруги туг же поспешили во двор, чтобы встретить декана.
      – Декан Феррис, как мы рады видеть вас! – воскликнула Сара, выйдя на крыльцо, по ступеням которого в это время медленно поднимался гость, – Добро пожаловать в Моруэллан-Парк!
      Декан с детства знал Сару. Взяв ее руку обеими руками, он тепло пожал ее.
      – Нет необходимости спрашивать вас, моя дорогая, о самочувствии и настроении. Я и так вижу, что вы сияете от счастья! – с улыбкой сказал Феррис, но выражение его лица тут же посуровело. – К сожалению, я приехал сюда по одному малоприятному делу.
      – Да? – удивленно промолвила Сара и, вспомнив, что не представила гостю Чарли, взяла мужа под руку. – Не знаю, знакомы ли вы с моим супругом, лордом Мередитом? – Сара взглянула на Чарли: – Дорогой, я говорила вам, что наш приют курирует епископ Уэльский? Декан Феррис – главный советник епископа.
      Декан и Чарли пожали друг другу руки.
      – Прошу вас пройти в дом, сэр. Там вы сможете изложить нам цель вашего визита, – сказал Чарли.
      Сара обратила внимание на слово «нам». У нее стало тепло на душе. Муж больше не избегал ее. Распорядившись, чтобы им подали чай, она провела декана в большую гостиную.
      Декан сообщил супругам, что находится сейчас в рабочей поездке. Он инспектирует церкви в округе и заехал в Моруэллан-Парк по просьбе епископа, который получил неприятные известия, касающиеся положения дел в сиротском приюте.
      Когда дворецкий подал чай и вышел, декан обратился к Сape:
      – Дорогая моя, как я уже сказал, мой визит связан с сиротским приютом. Епископ получил анонимное письмо, содержащее настолько серьезные обвинения, что их просто нельзя было оставить без внимания. Он поручил мне незамедлительно поставить вас об этом в известность.
      Сара с озабоченным видом поставила чашку на столик.
      – И что же это за обвинения?
      Декан на мгновение замялся.
      – Автор письма обвиняет женскую часть персонала приюта в порочной связи с воспитанниками старшего возраста, – смущенно сказал он. – Надеюсь, вы понимаете, о чем вдет речь.
      Сара была потрясена словами декана.
      – Но это полная чушь! – возмутилась она. – И вы это прекрасно знаете. Вы, впрочем, как и епископ, знакомы с персоналом приюта. То, что написано в письме, клевета!
      – Вы правы, мы, тоже так, считаем, – заверил ее декан Феррис. – Содержащиеся в письме обвинения отвратительны и ложны. Но епископа и меня обеспокоил сам факт того, что кто-то выдвинул их против вас. У вас появился тайный недоброжелатель, моя дорогая, и он может причинить серьезный вред вам или приюту. Вас необходимо было предупредить об опасности. – Декан взглянул на Чарли. – Именно поэтому я незамедлительно явился сюда.
      Супруги переглянулись. Они оба сразу же вспомнили об злоумышленнике, пытавшемся завладеть Квилли-Фармом. Анонимное письмо было наверняка делом его рук.
      – Скажите, сэр, вы захватили с собой это письмо? – спросил Чарли.
      – О да! – Декан достал из кармана сложенный листок бумага и смущенно посмотрел на Сару: – Надеюсь, дорогая моя, вы не будете возражать, если я дам прочитать эту анонимку вашему мужу, а не вам. Мне не хотелось бы, чтобы вы знакомились с ее грязным содержанием.
      Сара хотела что-то возразить, но, судя по всему, декан был настроен весьма решительно. Саре не хотелось огорчать его, и она кивнула.
      Взяв листок бумаги, Чарли развернул его и стал читать. Выражение его лица посуровело, на скулах заходили желваки. Закончив чтение, он нахмурился.
      – Какая гадость! – в сердцах воскликнул Чарли, снова сложив письмо. – Вы не будете возражать, если я оставлю его у себя, сэр? Мы сейчас расскажем вам, что стоит за всей этой историей, и тогда вы поймете, что это письмо может нам пригодиться.
      Декан демонстративно вытер руки.
      – Честно говоря, я буду только рад тому, что не увижу больше это мерзкое письмо. У того, кто написал его, извращенный ум.
      – Вот здесь вы совершенно правы! У этого негодяя действительно извращенный ум.
      И Чарли рассказал гостю о том, что кто-то пытается любыми средствами – и легальными, и самыми гнусными, граничащими с преступлениями – завладеть принадлежащим Саре участком земли, на котором расположен приют. Он объяснил, что этот человек уже давно занимается подобными делами и на его счету не одно преступление.
      Декан был потрясен:
      – О Господи…
      – К счастью, в отличие от многих других жертв этого негодяя мы с Сарой благодаря мистеру Барнаби Адэру, который связан с новым правоохранительным органом – лондонской полицией, знаем, откуда ветер дует. Но нам неизвестно имя преступника.
      – Значит, этот человек повинен в целой серии преступлений?
      – Да, мы так считаем. Он очень умен и опасен.
      – И к тому же лишен совести, – добавил декан, кивнув на письмо, которое Чарли держал в руках. – Обвинять в распутстве ни в чем не виновных женщин, посвятивших всю свою жизнь заботе о сиротах, – это настоящая подлость.
      – Мы получили уникальную возможность поймать этого подлеца, – сказал Чарли. – Надеюсь, сэр, вы поможете нам.
      – Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал декан.
      – Превосходно. – Чарли с улыбкой взглянул на жену. – Думаю, что преступник внимательно наблюдает за Квилли-Фармом, ожидая реакции на свое письмо.