— Ричард?

Он снова легко коснулся ее губ, а затем припал к ним в поцелуе, между тем как его руки неспешно скользили по ее груди и бедрам, по гибкой спине и округлым ягодицам. Когда он наконец поднял голову, ее сотрясала дрожь.

— Ричард, давай ляжем! — В ее голосе звучала искренняя мольба.

Сладострастный смешок послышался в ответ.

— Куда спешить? — Приподняв ее подбородок, он принялся пощипывать губами нежную шейку. — У нас впереди вся ночь. А если учесть, что это сон, то и того больше.

Катриона постаралась собраться с мыслями.

— Только представь, насколько удобнее будет в постели.

— Мне удобно и здесь — и тебе тоже. А сейчас нам будет еще лучше.

Длинные пальцы проворно принялись за крохотные пуговки ночной рубашки. Глаза Катрионы расширились, она прерывисто вздохнула, когда он коснулся обнаженной груди. Умелые пальцы ласкали и дразнили, то едва касаясь, то властно сжимая.

Опустив веки, она чувствовала, что тает, как туман под жаркими лучами солнца.

— В постель, — прошептала она.

— Позже, — возразил он, полностью обнажив ее грудь. — Это мой сон. И я намерен наслаждаться каждым мгновением.

Катриона подавила стон. Сквозь ресницы она увидела улыбку предвкушения на его губах и взгляд, устремленный на напрягшийся под его пальцами сосок.

Ричард искоса взглянул на нее.

— В Лондоне я знавал женщин, воображавших, что страсть не для них. — Его улыбка стала откровенно хищной. — Им нравилось думать, что они сделаны изо льда. — Его губы торжествующе изогнулись. — Мне удалось растопить немало таких айсбергов.

Как бы в подтверждение своих слов, он с нарочитой интимностью сжал ее ягодицы и переключился на другую грудь.

— С тобой, однако, особых трудностей не предвидится. Ты похожа на гору, в тени которой выросла.

В замешательстве Катриона спросила:

— На Меррик?

— Угу. Снег и лед на вершине… — Он провел рукой по ее животу и задержался в углублении, где сходились бедра. — И огонь внизу.

Невольно дернувшись, Катриона резко втянула воздух. Ричард плотнее обхватил ее ягодицы, удерживая на месте, и продолжил игру, отслеживая через тонкую ткань контуры ее ног. Возбужденная его прикосновениями, она часто дышала, но когда он потянулся к подолу ночной рубашки, сердце ее подскочило и забилось где-то у горла.

Рука его медленно скользнула вверх, вдоль лодыжки и колена, увлекая за собой тонкую ткань, и замерла. Он ласкал ее обнаженное бедро, опаляя кожу тысячами искр.

Завороженная его действиями, Катриона не могла не признать его правоту. Ноги ее послушно раздвинулись, открывая доступ к медным завиткам.

Ричард поднял на нее сиявший голубым пламенем взгляд.

— Ты словно спящий вулкан. — Он нежно коснулся мягкой плоти. — Я разбужу тебя к жизни. И не успокоюсь, пока страсть, как раскаленная лава, не вскипит в твоих жилах. Пока, влажная и разгоряченная, ты не откроешь свои прелестные бедра и не позволишь мне войти. Заполнить тебя, погрузиться в твое тепло.

Катриона закрыла глаза. Его пальцы скользнули внутрь, поглаживая трепещущие складки, губы прильнули к ее губам. Резко выдохнув, она страстно откликнулась и обвила его руками.

Чуть отстранившись, Ричард негромко усмехнулся.

— Ты совсем непохожа на тех лондонских ледышек. Самое удивительное, что тебе это отлично известно.

Не открывая глаз, Катриона чувствовала, как он приоткрыл ее лоно, мягко нажал и медленно скользнул пальцем внутрь, нежно поглаживая.

Охватившее ее напряжение отпустило, уступив место волнам тепла, накатывавшим на нее одна за другой. Она крепче обхватила Ричарда, прижимаясь к нему, словно к скале, вздымающейся в бушующем океане чувств.

— Да, какой уж тут лед. — Катриона не только слышала, но и ощущала его слова. В дыхании, обдававшем ее висок, в глубокой дрожи, сотрясавшей его грудь. — Ты само тепло. Ты словно жар земных недр, чистейший огонь.

Он был прав. Катриона пылала. Непостижимым образом она всегда знала, что так и будет. Что ее страсть будет жаркой и опаляющей, И терпеливо ждала все эти годы, скрывая и сдерживая внутренний огонь. Ждала этого часа.

Она больше не упоминала о постели, не желая отпускать его ни на секунду. Его руки творили чудо, искусные пальцы ласкали и терзали, пока огненная волна не накрыла ее с головой.

Приоткрыв глаза, она притянула его к себе и впилась в губы жадным поцелуем. Ее бедра разошлись, побуждая его проникнуть глубже.

Вместо этого он с коварной усмешкой отстранился.

— О нет. Не сейчас, моя сладкая колдунья. — И убрал руку.

Бурно дыша, Катриона потрясенно смотрела на него.

— Не сейчас? — выдохнула она. — Почему?

Он усмехнулся:

— Это мой сон, если помнишь. Подождем, пока ты совсем обезумеешь.

Губы ее приоткрылись.

— Я уже обезумела.

Он смерил ее снисходительным взглядом.

— Недостаточно.

Он поставил ее на подгибающиеся ноги и придерживал. Рубашка скользнула вниз, прикрыв колени, но распахнутый лиф зиял. Под его насмешливым взглядом Катриона стянула руками ворот.

Дождавшись, пока она обретет устойчивость, Ричард встал и тут же покачнулся. Катрионе, в свою очередь, пришлось подставить ему плечо. Удивленная гримаса промелькнула на его лице. Он хмыкнул.

— Похоже, я немного перебрал.

Охваченная внезапным подозрением, Катриона бросила на него испытующий взгляд. Глаза его по-прежнему туманились, на губах играла открытая мальчишеская улыбка.

Он все еще… грезил.

Согнувшись под его весом, Катриона приглушенно чертыхнулась и попробовала обвести его вокруг кресла.

— Тебе надо лечь, — твердо сказала она.

— Самое время, — согласился Ричард с рассеянной улыбкой. — Пора в постельку.

Если бы Катриона не опоила его собственноручно, то решила бы, что он пьян. Он с трудом переставлял ноги и уж совсем не мог передвигаться по прямой.

— Кровать вон там, — сказала она, когда их занесло в сторону двери. С огромным усилием она развернула его в нужном направлении.

— Никогда не попадал в такую переделку, — сообщил Ричард, впрочем, без особого беспокойства. — Всегда точно знал, где кровать. — И через пару неверных шагов добавил: — Наверное, это виски. Надеюсь, я не слишком пьян, чтобы доставить тебе удовольствие.

Скрипнув зубами, Катриона не снизошла до ответа и тут же пожалела об этом.

— Ну да ладно, — проворковал он, хищно поглядывая на нее. — Если это и впрямь виски, будем резвиться до тех пор, пока его действие не выветрится.

Катриона на секунду закрыла глаза и подавила стон. Что она наделала? Сознательно взяла на себя ведущую роль в беспутных грезах повесы. Должно быть, рехнулась.

Но отступать было поздно. Независимо от причин, толкнувших ее на этот путь, Катриона жаждала пройти его до конца.

Еще несколько нетвердых шагов, и они добрались до желанной цели. Катриона с облегчением перевела дух.

— Уф!

Развернув Ричарда спиной к кровати, она уперлась ладонями в его грудь и толкнула. Он послушно повалился на постель, увлекая ее за собой.

Приземлившись поперек него, Катриона лихорадочно заерзала, пытаясь высвободиться из его рук, но они были повсюду.

— Тебе надо раздеться.

Как и следовало ожидать, он довольно хмыкнул.

— Я весь в твоем распоряжении. — И разлегся, раскинув руки, с дурацкой ухмылкой на лице.

Катриона прищурилась, сдернула с него галстук и отшвырнула к изножью кровати. Затем вцепилась в лацканы сюртука, но, как ни тянула, ей не удалось стащить его даже с плеч Ричарда. В полном отчаянии она откинулась назад, как вдруг заметила, что грудь его сотрясается, несмотря наэ невинное выражение лица.

Катриона сверкнула глазами.

— Если ты не поможешь мне раздеть тебя, я ухожу. Ричард рассмеялся и, опершись на локоть, сел.

— Да, снять хорошо сшитый сюртук — задача не из легких.

Он стянул сюртук и закинул его вслед галстуку. Повинуясь внезапному порыву, Катриона потянулась к нему и, отодвинув жилет, провела ладонями по широкой груди. Мускулы под ее вопрошающими пальцами сократились и расслабились. Ричард поймал ее за запястья и, притянув к себе, поцеловал.

Загоревшись в жарких объятиях, Катриона проворно расстегнула его рубашку и скользнула внутрь, распластав ладони на теплой коже, поросшей жесткими волосками.

Ричард приглушенно выругался и быстро избавился от жилета и рубашки. Катриона наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, но, когда он потянулся к застежке брюк, поспешно зажмурилась.

Не решаясь открыть глаза, она безмолвно молила его поторопиться. С глухим стуком упали башмаки, зашуршали, опустившись на пол, брюки. Кровать прогнулась, и она почувствовала его рядом. Склонившись, Ричард припал к ее губам.

Он целовал ее властно и требовательно, как никогда раньше. Словно заявлял на нее права, словно знал — даже во сне, — что она принадлежит ему.

Катриона всецело отдалась ощущениям; ее пальцы скользили по жестким волоскам на его твердой груди, повторяли изгиб широких плеч, сжимали стальные мышцы рук. Их бедра соприкасались, его тело излучало тепло и чувственность, отгораживая их от остального мира.

Осмелев, Катрнока провела ладонью по его животу и почувствовала, как он напрягся. Она медленно опустила руку ниже и коснулась его.

Ричард задохнулся и оторвался от ее губ.

Не открывая глаз, она осторожно сжала руку, поражаясь нежности его кожи. Ричард вздрогнул и замер, его мышцы окаменели.

Забыв обо всем на свете, она ласкала и гладила, исследуя горячую тяжесть, пульсировавшую в ее руке.

Он содрогнулся и схватил ее за запястья.

— Ты убиваешь меня, колдунья.

Слова прозвучали так, словно он говорил сквозь зубы. Катриона торжествующе усмехнулась, но все ее мысли мигом разлетелись, когда его губы обрушились на нее, в неистовом поцелуе. Наконец он поднял голову.

— Теперь моя очередь.

Он встал на колени и приподнял подол ее ночной рубашки. Катриона замерла в ожидании.

Он поднял рубашку до талии и потянул выше с явным намерением избавиться от нее совсем.

Катриона ахнула и затрепетала. Вцепившись в складки ткани, она попыталась вернуть подол на место.

Ричард хмыкнул. Она выглядела чрезвычайно возбуждающе: почти полностью обнаженная, с замотанной вокруг головы рубашкой.

— Собственно, — протянул он, — так даже лучше. Выждав полсекунды, Катриона попробовала пошевелить руками и обнаружила, что Ричард спеленал ее.

— Готово, — промурлыкал он.

Катриона прикусила губу и напряглась. Ожидания полностью оправдались, когда его обнаженное тело опустилось на нее. Он скользнул ниже, так что ее ноги оказались между его бедрами.

— Роскошно, ничего не скажешь.

Ощутив на груди его дыхание, Катриона озадачилась: что бы это значило? И в следующее мгновение неистово выгнулась, когда его губы сомкнулись вокруг соска. Он покрывал поцелуями трепещущие вершинки, дразнил их языком, пока они не превратились в тугие бутоны.

Катриона задыхалась, пытаясь приспособиться к новый ощущениям. Но вот Ричард яростно втянул в рот ее сосок и она не выдержала и вскрикнула. К счастью, складки рубашки заглушили возглас, и когда разум вернулся к ней Катриона с облегчением поняла, что он все еще пребывав в полусне.

Охваченная огнем, тяжело дыша, она ждала, отчаяние пытаясь вообразить, что будет дальше.

Его губы двинулись вниз, к ее талии, оставляя огненную дорожку на теле. Катриона напряглась, когда он осыпал жаркими поцелуями ее живот, и расслабилась, когда он перешел к бедрам.

Согнув ее ноги в коленях, Ричард попытался их раздвинуть, после некоторого колебания Катриона позволила ему приоткрыть себя. Она затаила дыхание, ожидая, что его тяжелое тело опустится на нее, но вместо этого ощутила легкое, как перышко, прикосновение к внутренней стороне бедра, а затем столь же невесомые поцелуи. От мелькнувшей догадки она ахнула, попытавшись сдвинуть колени, но наткнулась на его широкие плечи.

Ричард плутовато хмыкнул — и запечатлел жаркий поцелуй на влажных завитках.

— Потсрпи, моя сладкая колдунья.

Он целовал, исследовал, проникал, проделывая это так нежно, что Катрионе показалось, будто она умирает. Она билась и металась, безуспешно пытаясь вырваться из пут ночной рубашки. Попыталась сесть, но он уложил ее снова и, просунув руку под ее ягодицы, приподнял, чтобы полнее насладиться ее сочной мякотью.

Томно и неторопливо его губы и язык сводили Катриону с ума. Кожа ее пылала, кости расплавились, нервы обратились в пепел. Обезумев, она чуть ли не плакала, так велика была ее потребность в нем.

И тут он оставил ее.

— Ричард! — жалобно воскликнула она.

С блаженным стоном Ричард привстал на колени, освободил ее от пут ночной рубашки и помог сесть. Катриона подогнула ноги и тоже оказалась на коленях в задранной выше талии рубашке. Однако прежде чем она успела привести себя в порядок, он сдернул легкую преграду через голову. Она в ужасе проводила ее взглядом.

А затем посмотрела на своего мучителя.

Совершив тем самым большую ошибку.

Одетый, он подавлял. Обнаженный — завораживал. Могучий, властный мужчина, который только и ждет, чтобы предъявить на нее права.

Все время, которое предшествовало этому моменту, она упорно не позволяла себе представить Ричарда без приличествующего покрова одежды и теперь сожалела, что не давала воли воображению. К зрелищу, которое предстало перед ней, определенно нужно было подготовиться.

Он был великолепен: ни капли лишнего жира, плоский живот, тугие мускулы. Подняв глаза, Катриона увидела на его лице озорную улыбку.

— Так-то лучше.

Пока она разглядывала его, Ричард занимался тем же самым и, кажется, остался доволен результатом. Он потянулся к ней, но, к ее удивлению, не заключил в объятия, а заставил опуститься на колени и сел сам, так что они касались друг друга. Его усмешка выражала предвкушение.

— Следующая ступень.

Катриона, давно переставшая что-либо соображать, тупо переспросила:

— Ступень?

Его руки уверенно накрыли ее грудь; большие пальцы потерли набухшие соски, Катриона тут же откликнулась. Опустив отяжелевшие веки, она выгнулась, прижимаясь к его ладоням.

— Посмотрим, на сколько тебя хватит, прежде чем ты взорвешься.

Скользнув вниз по ее трепещущим бедрам, он раздвинул влажные завитки и погрузил пальцы в жаркую глубину, нажимая, отступая и возвращаясь к той же чувствительной точке. Поглощенная ощущениями, Катриона не сразу вникла в его слова..

Ослепительная вспышка полыхнула под ее сомкнутыми веками. Ее внезапно озарило.

Широко распахнув глаза, она уставилась ему в лицо. Заострившиеся черты дышали страстью, сосредоточенный взгляд был прикован к ее телу.

Она не могла поверить своей догадке.

— Ты что, дразнишь меня? Таким вот способом?

Ричард поднял на нее затуманенный взор — действие снадобья, похоже, только усиливалось — и сверкнул мальчишеской улыбкой.

— Мне не терпелось погрузиться в тебя с самого начала. Я возбуждался при одном только взгляде на тебя. Находиться рядом с тобой было пыткой, особенно когда ты задирала свой нахальный носик. Вот я и решил, что неплохо угостить тебя тем же лекарством, прежде чем облегчить свои страдания. — Его взгляд принял мечтательное выражение. — А что касается этого, — он снова нажал, Катриона ахнула и обмякла, — я намерен дразнить тебя и дальше.

— Дальше? — Она в ужасе уставилась на него, пытаясь сообразить, что еще ее ждет.

— Да, причем медленно и изощренно. Утонченная пытка для соблазнительной колдуньи.

В отчаянии Катриона смотрела на него. Что она наделала? Какой механизм привела в действие? Ричард грезил. Грезил наяву, смешивая реальность с фантазиями. Он не отдавал себе отчета в том, что делает. Не понимал, что пугает ее, не понимал, что она настоящая.

Как он и предсказывал, кровь ее кипела, страсть нарастала, требуя высвобождения. Катрионе казалось, что она умирает. Она хотела Ричарда — сейчас, немедленно. Хотела, чтобы он положил ее на спину и овладел ею, просто и без причуд. Но он не понимал этого, а она не могла объяснить. Внезапно ее охватил страх.

Должно быть, это отразилось на ее лице. Ричард нахмурился и, склонив набок голову, в замешательстве посмотрел на нее.

— В чем дело?

Катриона открыла рот, но слова не шли с языка. Что сказать? В чем признаться? Ричард был одурманен и действовал инстинктивно. А каковы инстинкты повесы?

Она нервно облизнула губы, осознав вдруг всю рискованность своей затеи. Вопреки предостережениям Алгарии она отдала себя на милость подсознанию распутника, его истинной сущности, о которой не имела ни малейшего представления.

Руководствуясь скорее интуицией, чем разумом, она протянула к нему руки.

— Я хочу тебя. Сейчас.

Катриона не скрывала ни силы своего желания, ни своей беззащитности. Единственной гарантией; что она не совершает ошибки, было послание Госпожи: Ричард именно тот, кто ей нужен.

— Пожалуйста, — взмолилась она и тут же оказалась в его объятиях.

— Ш-ш. — Он уткнулся лицом в ее волосы. — Я не хотел пугать тебя. — Руки его успокаивающе поглаживали ее по спине. — Всему виной мое воображение. Я слишком долго фантазировал, слишком долго представлял себе, какова ты на ощупь, — он нежно поцеловал ее, — и на вкус.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Я хочу любить тебя всеми мыслимыми способами, — он усмехнулся, — какие только известны мужчине. — В его глазах сверкнула страсть. — Я хочу видеть, как ты раскрываешься для меня. — Он надолго прильнул к ее губам. — Я хочу засыпать, сжимая тебя в объятиях, и просыпаться рядом с тобой. Хочу заботиться о тебе. — Он поднял на нее затуманенный взгляд. — Я хочу, чтобы ты была моей — в полном смысле этого слова.

Катриона не нуждалась в помощи Высших сил, чтобы читать в его душе. Хитростью она обезоружила непобедимого воина, и теперь правда светилась в его глазах. Он хотел любить и быть любимым. Хотел стать частью ее жизни.

Если бы он не покорил ее раньше, то, вне всякого сомнения, покорил бы сейчас.

— Пожалуйста, — вымолвила Катриона и, взяв его за руку, потянула за собой.

Она легла на спину и развела ноги, и когда Ричард накрыл ее своим телом, обняла его. Расположившись между ее бедрами, ом, прихватив губами ее сосок, яростно втянул его в себя.

Словно удар молнии пронзил Катриону. Он прорвал плотину, и страсть раскаленным потоком пронеслась по ее жилам. Горячая волна подхватила ее, закружила и понесла. Все ее существо сосредоточилось на Ричарде. Он отступил, помедлил и одним толчком заполнил ее, мощно и глубоко, до самой сердцевины.

Растворившись в ощущениях, Катриона приветствовала его в своем теле — и сердце. Она сознавала, что рискует так, будто у самых ее ног разверзлась пропасть, но, захваченная силой его желания, заставлявшей его вновь

и вновь вонзаться в нее, не задумываясь, шагнула в зияющую бездну.

Распростертая под его могучим телом, она неистово сжимала его, торопя к завершению. Ричард, однако, оставался верен себе. Несмотря на мощное притяжение, существовавшее между ними, он обуздывал свою страсть, стараясь доставить ей удовольствие. Он не был нежным учителем, но все, что он делал, приносило ей безмерное наслаждение.

Она обвила его руками и, забыв обо всем, отдалась ощущению радости и нарастающего блаженства, связанная с реальностью только ниточкой, ведущей к его сердцу. И воспарила в пространство чистого восторга. Ричард уловил момент, когда она окончательно сдалась, и замер, ощутив ее содрогания. С приглушенным стоном он глубоко вонзился в ее лоно и закрыл глаза, запечатлев в памяти пламенеющую гриву волос и выражение глубокого умиротворения, разлившееся по ее лицу.

Бурно сотрясаясь от наступившей разрядки, он судорожно выдохнул и последовал за ней в хрустальную пустоту.

Прошло немало времени, прежде чем Ричард приподнялся и, перекатившись на бок, притянул ее к себе. Катриона прижалась теснее, согревая его изнутри и снаружи. Он чувствовал, что улыбается, хотя и не мог понять, чем так доволен. Почему ему так легко и спокойно.

И тут он вспомнил. Это же просто сон.

С тихим вздохом он закрыл глаза и пожелал, чтобы сон длился вечно.