— Дайте взглянуть на вас, роза моя. Вы красавица, и такая маленькая, что моему бандиту придется быть очень осторожным…

— Не придется, папа. Она не хочет меня знать.

— Серьезно? Боже мой, еще и умница! Как повезло-то. Сьюзан, дорогая, вы только ничего не объясняйте и ни от чего не отказывайтесь, ладно? Даже если вы не хотите выходить за этого бандита замуж…

— Что?!

— … что объяснимо и по-человечески понятно, то вы все равно наша новая учительница, а я, в некотором роде, ваш гостеприимный сюзерен, поэтому приглашаю вас на обед. С леди Милтон и сэром Эгбертом вы уже знакомы…

— Но Майкл…

— … а Майкла мы выгоним.

— Минуточку! Я только приехал!

— Что ты пристал? Она мне нравится, а ты нет. Ты ее обидел. Она не хочет за тебя замуж. Все ясно.

— ДА ОН МНЕ НИ РАЗУ НЕ ПРЕДЛАГАЛ ЗА НЕГО ВЫЙТИ!

Сью залилась румянцем и умолкла. Воцарилась мертвая тишина. Все присутствующие очень мрачно и с осуждением смотрели на Майкла, тот нервно озирался.

— Вы чего все, сбрендили?

— Это правда? То, что сказала эта девушка, правда?

— Я просто не успел…

— Это правда или нет?

— Ну, в общем…

— Какой позор.

Леди Милтон сурово покачивала головой, сэр Эгберт надулся и нахмурился, герцог Ланкастер сдвинул темные брови и смотрел на своего младшего сына с явным осуждением… Сью невольно шагнула вперед и взяла Майкла за руку. В тот же момент молодой человек пришел в себя и выпалил сердито:

— С вами с ума можно сойти, ей-богу! Сью, я прошу стать тебя моей женой. Нет, я прошу тебя стать моей женой. Короче, выходи за меня замуж, а? Хочешь, я заложу фамильное серебро и папа отлучит меня от дома, тогда ведь я уже не буду аристократом? Сью, пожалуйста, соглашайся. Иначе мне конец. Посмотри на этих феодалов.

Девушка послушно обвела взглядом присутствующих. И вдруг вспомнила, как давным-давно мама Отти рассказывала ей про Пасху Христову.

«Понимаешь, Сюзи, в этот день все особенное. В воздухе разлита любовь. И ничего плохого в этот день быть не может».

В этом замке тоже была разлита любовь. Вокруг нее была любовь. И вокруг Майкла. А самая сильная любовь горит в его бешеных карих глазах. Так куда ты бежишь, Сью Йорк?

Она взяла Майкла за руку и доверчиво прижалась к его плечу.

— Я тебя люблю. Я буду любить тебя всегда. До самой смерти и еще один день. А потом всю оставшуюся жизнь на небесах, если нас с тобой туда пустят. И я поеду с тобой в Африку, или останусь здесь, или улечу на Луну — мне все равно. Мне только с тобой не страшно, только с тобой спокойно, без тебя меня просто нет… Я ответила тебе, Майкл Беннет Ланкастер?

— Да, птица. А теперь я тебе скажу…

И он поднял ее на руки, легко-легко, бережно-бережно. Прижал к себе нежно-нежно. И стал целовать долгим-долгим поцелуем.

Вивиан вздохнула и подхватила стариков под руки.

— Пошли. Для них вечность уже наступила, а обед лучше есть горячим. Герцог, как вам Майкл? О Сью не спрашиваю, она не может не нравиться.

— Ви, нахалка, я ведь катал тебя на закорках, а ты ведешь со мной светские разговоры. Эгберт, ты приглядывал за ними на корабле?

— Иногда я думаю, что мне пора сдаться на милость Элизабет. Семья, внуки, овцы и собаки, мирная сельская жизнь… Но, черт побери, мои внуки уже выросли, а внучку мне так никто и не родил!

— Думаю, что смогу взять тебя в долю… месяцев через девять!

— Дюк, не сглазь! Эти двое родят тебе толпу мальчишек, вот посмотришь, тогда поймешь мою тоску по внучке. Вивиан, ликеру?

— Благодарю, сэр Эгберт, но давайте уж виски. Вы меня приучили на корабле…

— Дюк, я расскажу тебе, мы столько пережили, столько пережили, я чуть не полысел. В смысле, чуть СОВСЕМ не полысел…

Майкл и Сью ничего не слышали.