Глава 1

Клуб «Бастион», Монтроуз-плейс. Лондон: 15 марта 1816 года

— До начала сезона еще почти месяц, а хищники уже целыми стаями выходят на охоту. — Чарлз Сент-Остелл уселся на один из восьми стульев с высокой прямой спинкой, стоящих вокруг стола из красного дерева в гостиной клуба «Бастион».

— Да, как мы и предсказывали… — Энтони Блейк, шестой виконт Торрингтон, расположился на противоположной стороне стола. — Ажиотаж на матримониальном рынке, кажется, достиг маниакального уровня.

— Так вы уже в курсе? — удивился Деверелл, подсаживаясь к Чарлзу. — А я, признаться, в ожидании сезона никуда не высовываю носа.

Тони скорчил гримасу:

— Хотя моя матушка и живет в Девоне, здесь у нее есть достойный заместитель в лице моей крестной, леди Эмери, и если я хотя бы мельком не появлюсь на каком-либо мероприятии, то, будьте уверены, на следующее же утро получу записку с требованием объяснений.

Остальные члены клуба рассаживались в это время по своим местам, и когда Кристиан Аллардайс, Джарвис Трегарт и Джек Уорнфлит устроились за столом, все дружно уставились на пустующее кресло рядом с Чарлзом.

— Трентем прислал записку с выражением своего сожаления. — На лице Кристиана, сидевшего во главе стола, появилась насмешливая гримаса. Конечно, не в прямолинейной форме, — поспешил уточнить Чарлз. — Он написал, что занят сейчас неотложными делами, и пожелал нам успеха в наших начинаниях. Впрочем, он надеется через неделю вернуться в город и присоединиться к нашей шестерке, чтобы поддержать нас в предстоящем нелегком труде.

— Как это мило с его стороны! — ухмыляясь, съязвил Джарвис.

Трентем — Тристан Уэмис — был среди них первым, кто успешно женился, а именно эта общая цель и породила их клуб, своего рода последний бастион борьбы против светских свах.

Тони чувствовал, что из всех шестерых холостяков у него самое безнадежное положение. Такого мрачного настроения у него не было давно, хотя оснований для этого вроде бы не имелось.

— Предлагаю собираться каждые две недели, — предложил Джек Уорнфлит, — это поможет нам держать руку на пульсе событий.

— Поддерживаю, — кивнул Джарвис, сидевший по другую сторону стола. — А если у кого-то из нас возникнет необходимость сделать срочное сообщение, будем созывать внеочередное собрание. Принимая во внимание то, с какой скоростью развиваются события в высшем свете, двухнедельный срок следует считать предельным — к этому времени обстановка полностью меняется.

— Я слышал, что патронессы «Олмакса» подумывают об открытии сезона гораздо раньше обычного — настолько огромен сейчас интерес к этому делу.

— А правда ли, что опять придется приходить в бриджах?

— Под страхом получить от ворот поворот. Впрочем, — Кристиан слегка приподнял брови, — я лично сильно сомневаюсь в том, что это так уж страшно…

Все засмеялись, а затем обмен новостями продолжился.

— Опасайтесь леди Энтуисл: если она вцепится в вас своими когтями, вырваться будет чертовски трудно! Ну и, конечно, не только ее.

Это был основной метод борьбы с грозившей им опасностью. Все они последний десяток лет служили в качестве негласных агентов его величества во Франции и соседних с ней странах, где и занимались сбором информации о сухопутных войсках противника, о его кораблях, о снабжении его армий и о стратегических планах. Добытые ими сведения они отправляли Далзилу — шефу шпионов, сидевшему, подобно пауку в центре своей паутины, в недоступных глубинах Уайтхолла; именно он руководил всеми действующими за рубежом английскими военными агентами. Свое дело они знали превосходно, и лучшим доказательством этому служил тот факт, что до сих пор все были живы.

Но вот война закончилась, и им теперь пришлось приспосабливаться к мирной жизни. Каждый унаследовал богатство, титул, состояние; у всех было благородное происхождение; однако в их родной социальной среде — том самом высшем свете, путь в который был для них широко открыт, как они вскоре выяснили, — военные действия продолжались по-прежнему и, даже можно сказать, были в самом разгаре.

К их счастью, во всем, что касалось сбора, оценки и использования информации, они являлись первоклассными экспертами; поэтому и решили учредить клуб «Бастион», чтобы посредством этого заведения оказывать друг другу коллективную поддержку. Чарлз, со свойственной ему склонностью к драматизации событий, описывал это так: клуб для них является надежным оплотом. Здесь каждый из них мог отобрать нужные сведения, определить женщину, которую ему хотелось бы видеть в качестве своей жены, а затем, произведя штурм вражеских позиций, взять ее в плен.

Потягивая бренди, Тони припомнил, что именно он первый указал на необходимость иметь безопасное убежище подобного рода. Его мать и крестная были француженками и поощряли посетительниц женского пола строить ему глазки — вот тогда-то он и объявил друзьям: высший свет для таких людей, как они, отнюдь не так уж безопасен. Неженатых, богатых, знатных джентльменов выслеживали в клубах любящие папаши и востроглазые мамаши, холлы их домов ежедневно были завалены горами всяческих приглашений.

Очень многие достойные люди пали на полях сражений на Пиренейском полуострове, а совсем недавно и в битве при Ватерлоо, но те, кто выжил, были весьма замечательными личностями и просто так сдаваться не собирались. Скорее, они сами готовы были взять противника в плен.

В этом-то и заключалась суть клуба «Бастион». Есть еще какие-нибудь новости? — Кристиан обвел присутствующих взглядом. Кто-то отрицательно покачал головой, остальные молча смотрели на уже опустошенные ими бокалы.

— Я приглашен на вечеринку к леди Холланд, — наконец произнес Чарлз. — По-моему, она думает, что помогла Трентему, а теперь хочет потренироваться на мне.

Джарвис удивленно поднял брови:

— И ты дашь ей этот шанс? Встав из-за стола, Чарлз потянулся:

— Моя мать, все мои сестры и все невестки уже в городе.

— Ах, вот оно что! Тогда понятно. Не хочешь ли ты на это время перебраться сюда?

— Пока нет, однако не скрою: такая мысль у меня была.

— Постой, я пойду с тобой. — Кристиан не спеша, обошел вокруг стола. — Хочу перекинуться словечком с Ли Хаитом по поводу его книги… — Он бросил взгляд в сторону Тони: — А ты все наслаждаешься гордым одиночеством?

— Слава Богу, да… пока мать еще в Девоне. — Тони изящным движением плеча, поправил свою куртку, — Правда, моя крестная вызывает меня на вечеринку в Эмери-Хаус. Что ж, придется там показаться. Может быть, кому-то со мной по пути? — обратился он к окружающим.

Джарвис, Джек и Деверелл отрицательно покачали головами: они намеревались удалиться в библиотеку клуба и провести остаток вечера в дружественной тишине. Когда Тони попрощался с ними, они, ухмыляясь, пожелали ему удачи.

Вместе с Кристианом и Чарлзом Тони спустился вниз по лестнице и вышел на улицу, где они расстались: Кристиан с Чарлзом поехали в Кенсингтон и Холланд-Хаус, а Тони направился в Мейфэр.

Ему ужасно не хотелось туда идти, однако на этот раз он даже не пытался бороться с судьбой. Любому мало-мальски опытному командиру было отлично известно, что иногда сталкиваешься с такими силами, противостоять которым бесполезно; в этом случае гораздо разумнее не тратить свою энергию попусту. Особенно это справедливо по отношению к крестным матерям, тем более крестным матерям — француженкам.

— Добрый вечер, миссис Каррингтон. Очень рад был снова видеть вас. Алисия Каррингтон, подавая лорду Маршалси руку, слегка улыбнулась:

— Милорд! Вы, наверное, помните мою сестру, мисс Пивенси?

Этот вопрос Алисии прозвучал риторически, поскольку взгляд его сиятельства был прикован к Адриане, оживленно болтавшей с окружавшими ее поклонниками. На Адриане было платье из розового шелка несколько более темного оттенка, чем обычно носят юные леди, зато наилучшим образом подчеркивавшего ее роскошные темные локоны. Эти локоны сияли в мерцании люстр, образуя прекрасное обрамление для очаровательного лица молочно-персикового цвета, с огромными карими глазами, изящно изогнутыми тонкими черными бровями и пышными розовыми бутонами губ.

К тому же у нее была соблазнительная фигура: даже обернутая в простой кусок грубого полотна, она все равно притягивала бык себе взгляды самых изысканных джентльменов; вот почему они сейчас находились в Лондоне, в гуще высшего света.

Продолжая вести беседу с лордом Маршалси, Алисия исподтишка наблюдала за всеми, кто ухаживал за ее младшей сестрой. До сих пор все шло точно так, как они планировали, когда сидели в скромной гостиной маленького домика в Литтл-Комптоне, который вместе с прилегающими к нему несколькими акрами земли составлял совместное имущество ее, Адрианы, и трех их братьев. Однако тогда даже в самом смелом своем воображении они не могли представить, что события будут развиваться столь стремительно.

Их план, несмотря на все его безрассудство, почти удался, по крайней мере удалось обеспечить будущее для трех их братьев — Дэвида, Гарри и Мэтью, а также для Адрианы. О себе Алисия особо не беспокоилась — время придет, когда все родные будут окончательно устроены.

Лорд Маршалси становился все более беспокойным; сжалившись над ним, Алисия осторожно ввела его в кружок поклонников Адрианы, а сама незаметно отступила в тень, как истинная дуэнья. При этом она не преминула отметить, как уверенно сестра держится с окружающими ее джентльменами. Ни Адриана, ни она сама никогда не вращались в высшем обществе и не имели представления о принятых в нем правилах поведения, однако за время, прошедшее с момента их появления в городе и вступления несколько недель назад в эти высокие сферы, они усвоили и использовали довольно много новых навыков без малейшей запинки.

Вот почему Алисия считала, что у нее есть достаточно оснований гордиться собой и своей сестрой, и все больше верила в прекрасное завершение придуманного ими плана.

— Миссис Каррингтон! Примите уверения в моем совершеннейшем почтении!

Эти обращенные к ней слова словно вернули ее из розового будущего в реальную действительность. Стараясь скрыть смущение, она улыбнулась и протянула руку джентльмену, который замер перед ней в изящном поклоне.

— Мистер Раскин! Как я рада видеть вас здесь!

— Я тоже чрезвычайно рад, милая леди! — Свой комплимент Раскин сопроводил проницательным взглядом и приторной улыбкой, отчего у Алисии по спине пробежала неприятная дрожь. Это был довольно крупный мужчина, на полголовы выше ее ростом, и довольно крепкого телосложения; одевался он хорошо и вел себя как джентльмен, но в нем угадывалось нечто такое, что, несмотря на всю ее неопытность, вызывало у Алисии брезгливое чувство.

По какой-то необъяснимой причине Раскин включил ее в круг своего внимания уже с момента их первой встречи. Если бы она смогла понять эту причину, то немедленно попыталась бы каким-то образом ее устранить. Ее бурное воображение рисовало его в виде огромной змеи, приготовившейся проглотить загипнотизированную им жертву. Алисия вынуждена была притворяться, что не понимает смысла его ухаживаний, а когда он предложил ей полную свободу, сделала вид, что не заметила намека; даже когда чуть позже он заговорил про женитьбу, она пропустила это мимо ушей и перевела разговор на что-то другое. Увы, все было напрасно: Раскин продолжал преследовать ее еще более настойчиво.

— Если бы вы уделили мне всего минуту внимания наедине, моя радость, я был бы вам весьма признателен… — Он все еще держал ее руку в своих руках.

Алисия с уклончивым выражением высвободила руку и помахала ею Адриане.

— Боюсь, сэр, что ввиду необходимости заботиться о сестре я на самом деле не могу…

— Ах, так! — Раскин бросил взгляд в сторону Адрианы и мисс Тивертон, которую та взяла под свое крылышко, заслужив тем самым вечную благодарность леди Хертфорд. — Но, видите ли, то, что я собираюсь вам сказать, как раз имеет некоторое отношение к вашей сестре. Впрочем, ваше беспокойство… вполне можно понять. — Он отвел взгляд и внимательно осмотрел зал, полный разного рода модников и модниц. На вечеринку к леди Эмери съехались все сливки общества; людей было огромное множество, и все непринужденно разговаривали, обмениваясь последними слухами. — Здесь так шумно, может, мы просто отойдем в сторону? Там мы с вами сможем побеседовать, не забывая о безопасности вашей очаровательной сестры и не упуская ее из виду.

На этот раз просьба Раскина была высказана столь настойчиво, что Алисия не решилась ему отказать. Наклонив голову, она с выражением полного безразличия взяла его под руку и позволила увести себя сквозь толпу гостей в укромное место. Внешне она была спокойна, но ее сердце билось все быстрее, а в легких не хватало воздуха. Может, ей просто почудилось, но… Действительно ли в его тоне прозвучала угроза?

Из укромного уголка позади шезлонга, среди престарелых дам, как и обещал Раскин, можно было спокойно наблюдать за Адрианой и всем ее окружением. А если разговаривать шепотом, то даже старушки, всегда настроенные на скандал, не смогут ничего услышать.

Раскин, стоя рядом с ней, спокойно наблюдал за гостями.

— Я хотел бы, моя дорогая, чтобы вы внимательно выслушали все, что я собираюсь вам сказать, а уже потом дали свой ответ.

Алисия быстро взглянула на него и крепко сжала свой веер.

— Я должен заметить, что мой дом находится неподалеку от Бледингтона… — Раскин сделал небольшую паузу. — Ага! Я вижу, вы меня понимаете!

Алисия изо всех сил пыталась скрыть свое волнение. Бледингтон лежал к юго-востоку от торгового городка Чиппинг-Нортона, а их деревушка, Литтл-Комптон, — к северо-востоку. По прямой между Литтл-Комптоном и Бледингтоном было не более восьми миль. Однако там она никогда не встречалась с Раскином — ее семейство жило замкнутой жизнью и до самого последнего времени не выезжало за пределы Чиппинг-Нортона. Приступая к своему маскараду, Алисия была абсолютно уверена, что ни один человек в Лондоне ее не узнает. Очевидно, Раскин разгадал ход ее мыслей.

— В деревне мы с вами никогда не встречались, но я видел там вас и вашу сестру, когда в прошлый раз приехал домой на Рождество. Вы с ней переходили через рыночную площадь.

Алисия быстро посмотрела на него, и он хищно осклабился:

— Тогда-то я и решил заполучить вас. В самом деле, это так романтично. Я поинтересовался, как вас зовут, и мне сказали — мисс Алисия Пивенси. — Раскин помолчал, потом пожал плечами, — Если бы вы не объявились в Лондоне, то из этого, конечно, ничего бы не вышло. Однако вы все же появились несколько месяцев спустя — под видом вдовы, якобы потерявшей мужа более года назад. Это, конечно, смелый ход, и теперь у вас есть все шансы на успех. Я со своей стороны желаю вам только добра. Тем не менее, — продолжал он уже более суровым тоном, — вы от предложенного мной покровительства отказались. По некотором размышлении я решил поступить честно и сделал вам предложение, но вы опять задрали нос — никак не могу понять почему. Неужели вы совсем не заинтересованы в том, чтобы найти себе мужа, а заботитесь только о своей сестре? Или вы решили отложить свои личные дела на потом? — Его взгляд не отрывался от ее лица. — Не кажется ли вам; моя дорогая миссис Каррингтон, что теперь и для вас пришло время заняться собой?

Алисия с усилием подавила приступ подступившей тошноты, молясь про себя о том, чтобы головокружение не кончилось обмороком. Комната поплыла у нее перед глазами, однако уже через несколько секунд, переведя дух, она на удивление спокойным тоном спросила:

— Что, собственно, вы хотите этим сказать?

С лица Раскина не сходило напряженное выражение.

— Я хочу сказать, что вы, отвергая мое предложение, были столь убедительны в роли безутешной вдовы… И вот сегодня я получил письмо от старого доброго доктора Лэнджа — он уверяет меня, что сестры Пивенси до сих пор незамужние вот так-то! — Раскин хищно осклабился. — Однако вам бояться нечего: после того как я пришел к выводу, что женитьба на вас — это отличная идея, полученные мной сведения ничуть не изменили моего к вам отношения. Итак, давайте внесем в этот вопрос ясность, моя дорогая. Миссис Каррингтон не может больше оставаться в свете, но если вы согласитесь стать миссис Уильям Раскин, то я не возражаю против того, чтобы свет так и не узнал, что никакой миссис Каррингтон никогда не было. А теперь я снова прошу вашей руки. Если вы дадите свое согласие, то ваш план устроить будущее очаровательной Адрианы не пострадает ни на йоту. — Улыбка так же внезапно исчезла с его лица, как и появилась, однако он продолжал внимательно изучать ее. — Надеюсь, я ясно выражаюсь?

Во рту у Алисии пересохло, и все же, облизав губы, она постаралась сохранять спокойный тон:

— Думаю, я прекрасно поняла вас, сэр, но… Я хотела бы попросить у вас немного времени, чтобы обдумать свой ответ.

Брови ее собеседника слегка приподнялись, и на лице снова появилась улыбка.

— Ну конечно, конечно! У вас есть двадцать четыре часа — это немало, если учесть, что думать тут особенно не о чем.

Алисия набрала в легкие побольше воздуха, лихорадочно пытаясь сообразить, как же ей обосновать свое возражение.

Поймав ее взгляд, Раскин подтвердил окончательный итог:

— Завтра вечером вы можете дать свое официальное согласие, а уже ночью я надеюсь разделить с вами постель.

Алисия стояла неподвижно, глядя на него, как кролик на удава; в его глазах она не находила ни единого намека хоть на какое-либо душевное чувство, и, следовательно, взывать к нему было бесполезно.

Так и не дождавшись ответа, Раскин картинно поклонился:

— Итак, я заеду к вам завтра вечером в девять. — Он быстро повернулся и, сделав несколько шагов, смешался с толпой гостей.

Алисия будто оцепенела: в голове у нее словно пронесся ураган, кожа была холодна как лед, и неприятно сосало под ложечкой.

Раскат хриплого старушечьего смеха вернул ее обратно на землю. Она посмотрела через весь зал в сторону Адрианы, и их взгляды встретились. Но когда Адриана вопросительно приподняла бровь, Алисия отрицательно покачала головой.

Она должна снова взять себя в руки — себя и задуманный ими план, а заодно решить дилемму — выйти замуж за Раскина или… Нет вряд ли она могла это принять. Алисия все еще чувствовала слабость; ее бросало то в жар, то в холод. Увидев лакея, она попросила принести ей стакан воды, а затем опустилась на стоявшей у стены стул, раскрыла веер и принялась обмахивать им лицо.

Адриана пока что была в безопасности, и Алисия сосредоточилась на том, что сказал Раскин, что он знал и чего не знал, почему он действовал так, а не иначе… как можно заставить его отказаться от принятого им решения.

Для всей их семьи было крайне необходимо, чтобы Адриана нашла себе подходящего мужа — джентльмена с приличным состоянием и достаточно добрым сердцем, который не только простил бы им их обман, но и выделил средства на обучение мальчиков, у которых практически не было ни гроша. Семья имела благородное происхождение, но не имела связей, и позаботиться о братьях было некому. Дэвиду было всего двенадцать лет, Гарри — десять, а Мэтью — восемь, и без образования в будущем их ничего хорошего не ожидало.

Вот почему Адриане надо было дать шанс найти себе хорошего мужа — не было никаких сомнений, что она вполне способна это сделать. Адриана была поразительно красива: в свете ее прозвали «бриллиантом чистой воды» и наградили еще множеством подобных восторженных эпитетов. Она произведет фурор, будет иметь невероятный успех. Поскорее бы начался настоящий сезон: тогда Адриана наверняка сможет выбрать подходящего человека среди богатых кандидатов, поскольку, несмотря на свою молодость, достаточно умна, а уж Алисия сумеет помочь ей в этом.

Другой цели у Алисии не было с тех пор, как полтора года назад умерла мать. Отец умер еще раньше, почти не оставив семье денег. В результате им пришлось вести очень скромную жизнь, экономить буквально на всем, но все-таки они выжили. Сейчас они решили рискнуть и поставить все на этот единственный шанс, который предоставила им судьба, наделив Адриану несравненной красотой. Ради достижения этой цели Алисия шла на все, на что при иных обстоятельствах никогда бы не отважилась, и пока что всегда побеждала.

Вот почему она прикинулась богатой светской вдовой миссис Каррингтон — отличной дуэньей для вступающей в свет Адрианы. О наемной дуэнье не могло быть и речи — у них просто не было для этого средств. Проделав этот маскарад, они преодолели все препятствия на своем пути и успешно проникли в светское общество. Впереди уже маячил окончательный успех, и все шло так хорошо…

Нет, все-таки должен быть какой-то способ защиты от этого Раскина и его угроз!

Конечно, можно было выйти за него замуж, но даже мысль об этом вызывала у Алисии такое отвращение, что она оставила этот вариант на самый крайний случай.

Пока же одна фраза, сказанная ее неожиданным кавалером, не выходила у нее из головы. Раскин думал, что они богаты. Он выяснил, что она никогда не была замужем, но не знал, что денег у нее отродясь не было. Не сообщить ли ему эту новость? Но ведь она может, как заставить его отказаться от задуманного, так и стать опасным оружием в его руках. Если он узнает, что денег у нее нет, а только лишь одни издержки и долги, то не раздумает ли он жениться на ней и не заставит ли ее, в конце концов, стать вместо этого его любовницей?

От одной мысли об этом Алисии чуть не сделалось дурно. Допив воду, она встала, чтобы отнести пустой стакан к ближайшему буфету, и в этот момент увидела, как Раскин покидает зал через двойную стеклянную дверь, выходившую, по всей вероятности, на террасу.

Надо пойти и поговорить с ним, решила она. В крайнем случае можно хотя бы упросить его дать ей немного больше времени.

Пробравшись сквозь толпу гостей, Алисия встала рядом с Адрианой. Улыбнувшись своим кавалерам, Адриана обратилась к сестре:

— Дорогая, что случилось?

Алисия еще раз поразилась тому, с какой легкостью сестра понимает ее.

— Ничего, я сама все улажу и потом тебе расскажу, а пока схожу на террасу, поговорю с мистером Раскином. Я скоро вернусь.

По глазам Адрианы было видно, что ей хочется задать кучу вопросов, однако она сдержалась.

— Хорошо, только будь осторожна. Он противный, как жаба, а может, и еще хуже.

— Скажите, миссис Каррингтон, вы с мисс Пивенси будете на премьере в Королевском театре? Молодой лорд Миддлтон был нетерпелив, как спаниель, но Алисия, дав ему довольно неопределенный ответ, быстро выскользнула из кольца поклонников Адрианы и направилась к своей цели.

Как она и предполагала, стеклянная дверь вела на террасу, выходящую в сад. Дверь оставили распахнутой, чтобы проветрить душный, переполненный людьми зал. Выйдя на террасу, Алисия прикрыла за собой дверь, затем она поправила накинутую на плечи шаль и огляделась вокруг.

Стояла середина марта, воздух был еще довольно прохладен, и шаль оказалась как нельзя более кстати. Неудивительно, что в эту глухую морозную ночь на террасе больше никого не было. Алисия пристально вглядывалась в темноту, ожидая увидеть Раскина, — возможно, решившего в одиночестве выкурить сигару, — однако терраса была пуста. Подойдя к балюстраде, Алисия осмотрела сад. Раскина нигде не было. Неужели он, таким образом, решил уйти с вечеринки?

Она внимательно всмотрелась в тропинку, которая, судя по всему, должна была вести к калитке, выходящей на улицу, и в этот момент невдалеке что-то мелькнуло.

Она напрягла зрение и разглядела в двух шагах от тропинки, под огромным развесистым деревом, очертания, напоминающие присевшего человека. Скорее всего, там стояла скамейка, и Раскин уселся на нее, чтобы покурить и подумать.

О чем — о завтрашней ночи?

От этой мысли Алисия вздрогнула. Поплотнее закутавшись в шаль, она спустилась по лестнице и пошла по тропинке.

Когда Тони шел по Парк-стрит, он с досадой думал о предстоящей у крестной вечеринке и о том, что ему придется улыбаться, любезничать и болтать с целой стаей юных леди, с которыми у него не было ничего общего и которые, вероятно, упали бы в обморок, если бы узнали, каков он на самом деле. В итоге его нежелание идти туда только возросло.

Даже в самом диком сне не мог он представить себя женатым на какой-нибудь из тех юных красавиц, которые постоянно мелькали у него перед глазами. Все они были… слишком юными, что ли. Слишком невинными, не знающими жизни. Он чувствовал себя среди них совершенно чужим. Если бы он выбрал любую из них, каждая с радостью согласилась бы на его предложение и считала бы себя счастливой, и один этот факт уже говорил об уровне их ума. А ведь он вовсе не такой уж легкий в общении человек и никогда им не был; каждая здравомыслящая женщина поймет это с первого взгляда. Его будущей жене придется нелегко: от нее потребуется много такого, о чем эти юные создания, кажется, даже не подозревают.

Жена…

Еще совсем недавно сама мысль о том, чтобы найти себе жену, не вызвала бы у него ничего, кроме смеха. Он и не представлял, каких это требует неимоверных усилий, напротив, ему казалось, что нужная женщина сразу же явится — только позови.

И вот теперь, когда он, в самом деле, оказался перед необходимостью обзавестись хорошей женой, ни одна подходящая женщина до сих пор даже не показалась на горизонте, и он все еще не представлял себе, как она должна выглядеть, какой должна быть, не знал, какие черты ее характера будут для него самыми важными, — короче, вообще не знал, что ему нужно.

Итак, подумал он, сначала надо определить цель — если этого не сделать, невозможно даже начать боевые действия. Такая неопределенность раздражала его и усиливала и без того свойственное ему нетерпение — охотиться за женой оказалось в сто раз труднее, чем охотиться за шпионами.

Одновременно со звуком его шагов, отдававшимся эхом на пустынной улице, Тони вдруг услышал отдаленный звук других шагов. Он по привычке насторожился и посмотрел вдаль.

Сквозь окутывавший улицу туман он с трудом различил контур человека в пальто и шляпе, с тростью в руке, вышедшего из калитки Эмери-Хауса. Человек находился очень далеко, быстро шел в противоположную сторону, так что узнать его было невозможно.

Дом крестной матери Тони стоял на углу Парк-стрит и Грин-стрит, выходя фасадом на Грин-стрит. Садовая калитка находилась в конце тропинки, ведшей к террасе гостиной.

Вечеринка, должно быть, уже в самом разгаре. Тони снова почувствовал раздражение при мысли о женской трескотне, визгливом хохоте, хихиканье, об оценивающих взглядах матерей семейства и о расчете во взглядах и в разговорах всех без исключения.

Садовая калитка становилась все ближе, у него появилось сильное желание войти с этой стороны, проскользнуть внутрь без всяких церемоний, смешаться с толпой гостей и разведать обстановку, а затем, если повезет, потихоньку уйти, так чтобы его крестная мать даже не успела узнать о том, что он был здесь.

Протянув руку, Тони поднял кованую чугунную щеколду и, когда калитка бесшумно отворилась, прошел внутрь, а затем так же тихо закрыл ее за собой. И сразу до него донеслись голоса и смех веселившихся в доме людей.

Мысленно затянув потуже пояс, Тони, сделав глубокий вдох, быстро взбежал по крутым ступеням лестницы, ведущей в сад, и вдруг резко остановился. То, что он увидел, на мгновение привело его в замешательство. Прямо перед ним незнакомая женщина, присев на корточки, склонилась над лежащим мужчиной, тело которого слегка опиралось на толстый ствол старого дерева.

Все чувства Тони, словно по боевой тревоге, обострились, и он замер на месте, наблюдая за женщиной, которая начала медленно подниматься. Это была стройная, хрупкая леди в шелковом вечернем платье, с собранными на макушке темными волосами, в наброшенной на плечи серебристой шали, которую она придерживала одной рукой. В другой руке женщины находился длинный зазубренный кинжал; по его зловеще сверкающему лезвию стекали струйки крови.

Женщина держала кинжал за рукоятку двумя пальцами, и это показалось Тони весьма странным. Взгляд ее выражал ужас, словно это был не кинжал, а ядовитая змея.

В это мгновение с лезвия на землю упала темная густая капля, и женщина содрогнулась. Тони машинально шагнул вперед, чтобы не дать ей упасть… Тем временем женщина, видимо, почувствовала его присутствие, повернулась и подняла на него глаза. Лицо ее было бледным как снег, в темных, широко раскрытых глазах застыл ужас.

С видимым усилием, взяв себя в руки, женщина негромко произнесла:

— Кажется, он мертв!

При этом тон ее оставался бесстрастным, а голос заметно дрожал. Было видно, что она недалека от истерики, и Тони был рад, что женщина пока все же справляется с собой.

С трудом, удержавшись от неожиданно возникшего желания обнять ее и успокоить, он подошел ближе, оглядел всю ее с ног до головы и только после этого протянул руку за кинжалом.

Передавая ему кинжал, женщина снова вздрогнула, но уже не от страха, а от отвращения.

— Где был кинжал? — спросил Тони деловым тоном и присел на корточки в ожидании ответа.

Она секунду помедлила.

— В левом боку. Он почти совсем вывалился… Я ничего не понимаю… — Ее голос дрожал.

— Ну-ну, спокойно!

Тони почти приказывал ей. Беглый осмотр показал, что она не ошиблась. Мужчина был мертв, и зарезали его очень умело: одним точным ударом ножа сзади между ребер.

— Вам известно, кто это?

— Некто мистер Раскин… Уильям Раскин. Тони внимательно посмотрел на нее:

— Так вы знали его?

Как ни странно, она вдруг испугалась еще больше:

— Нет!

Алисия перевела дыхание и на мгновение закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— То есть я хотела сказать — мы с ним беседовали. По-светски. На вечеринке…

Махнув рукой в сторону дома, она еще раз попыталась все объяснить:

— У меня разболелась голова, я вышла подышать воздухом, а заодно немного прогуляться… — Ее взгляд скользнул по распростертому телу, и она сделала судорожный глоток. — А потом я обнаружила его…

Раскин угрожал ей, ее планам, будущему ее родных. Он ее шантажировал — и вот теперь лежит перед ней мертвый. Кровь сочилась из раны, образуя черную лужу; его кровь была на кинжале, который находился в руке незнакомца. Все это просто не укладывалось у нее в голове.