Службе Здравоохранения
      - О Господи.
      Малиновка снова вперилась в червяка, настороженно наклонив головку.
      - Вы его знаете?
      - Мы встречались. Короткая и безрадостная встреча, надо сказать.
      Наши глаза встретились, и у меня возникло ощущение - из тех, которым веришь сходу - что наш бравый полковник не так уж популярен. На минуту мне показалось, что Кэролайн готова развить эту тему; но, видимо, быстро передумала.
      - Ну, будет видно, - сказала она.
      Дверь открылась, и явился высокоэффективный, плоскогрудый, бесстрастный образчик школьной механики - секретарша директрисы.
      - Члены советы собрались, мисс Фоссдайк.
      Я остался ждать вызова.
      - Курите, если хотите, - уже от двери Кэролайн указала на коробку с сигаретами на столе. - Но сохрани вас Господь от того, чтобы войти с сигаретой. Полковнику Фоли это не понравится.
      Секретарша улыбнулась и последовала за ней.
      "Никогда, ни при каких обстоятельствах не может джентльмен бросить даже взгляд на чужую корреспонденцию или личные записи", - внушал мне барон, когда я был в Хэрроу. Так как мне было отлично известно, что сам он совал нос во все письма моей матери, а при удобном случае - и в её дневник, если успевал добраться до него, пока она играла в бридж, я вынужден был заключить, что сам он не джентльмен, и, надо признаться, этот факт произвел на меня большое впечатление.
      К несчастью, стол Кэролайн Фоссдайк оказался удручающе неинформативным. Списки; каталоги оборудования для спортзала; уточненный вариант расписания для младших классов; чековая книжка; график выходных персонала - из всего этого следовало только, что Кэролайн - директриса школы, и что она пользуется услугами банка Барклай. Жалкие крохи информации, едва стоившие того неприятного ощущения, которое я испытал невыразимого и необъяснимого ощущения, что за мной наблюдают, заставившего меня оглянуться и встретиться взглядом с голубыми глазками Пенелопы Мидхерст, 1А, сардонически изучающей меня через окно.
      Она удалилась, правда, без особой спешки, вне сомнений, чтобы вызвать разлад и смятение в каком-нибудь другом месте; уж такого сорта была эта девица; воплощенная femme fatale, если я правильно это себе представляю.
      Вошла секретарша и объявила:
      - Вам сообщение от мисс Фоссдайк. Она сказала: "Идите и отдайтесь львам".
      Стоило посмотреть, как изменился в лице полковник Фоли, увидев меня. После секундногол замешательства его физиономия расплылась в удовлетворенной самодовольной улыбке человека, чьи худшие опасения сбываются.
      Очевидно, он обладал встроенным механизмом недоверия к пишущей братии, и ещё раз убедился, насколько был прав, когда сомнительная личность, представшая перед советом, оказалась приятелем пьяницы-журналиста из "Черного Быка".
      Лорд Джастис Хартманн был в точности таков, как и описала Кэролайн, воплощенное обаяние на словах и стальной отблеск мышеловки в глазах. Я бы не хотел оказаться его противником в суде. Я не раз задумывался о том, какое потрясение ожидает судейских, когда им случится умереть и предстать перед трибуналом высшим, чем все те, к которым они привыкли в этом бренном мире.
      - Нам всем известны художественные достоинства произведений мистера Лэнгтона, - начал лорд от Закона.
      - Боюсь, кроме меня, - отрывисто бросил полковник.
      Требовалась незаурядная наблюдательность, чтобы заметить, как Хартман освежил память, бросив беглый взгляд в свою шпаргалку.
      - Он автор широкоизвестного романа "Ангел, стоящий на пути", - сказал он.
      - В жизни о таком не слышал.
      Я окончательно убедился, что полковник Фоли, Дж.П., истинно упрямый ублюдок.
      - Ну, а я читала, - пискнула Кэролайн, благослови Господь её храброе сердечко. - Нам на помощь придет известный писатель, если мы убедим мистера Лэнгстона сделать для нас эту работу.
      - Нисколько в том не сомневаюсь, - произнес Фоли тоном, означавшим, что ни в чем на свете он не сомневается больше.Только знаменитостей в наше время полно, а тут все-таки тысяча фунтов, да ещё я узнал только что о дополнительных двух с половиной сотнях. Вот я и хочу знать, по средствам ли нам известные?
      - Я совершенно уверена, что нам по средствам найти для Шеррингтона все самое лучшее, - заявила Кэролайн, и сердечность реплик "верно, верно", раздавшихся вокруг стола, подсказала мне, что не я один нахожу Фоли Дж.П. несколько утомительным, и что его выступление мне на руку.
      Самый молодой из попечителей - по-видимому, Роналд Хардкастл, соискатель избирательских симпатий, примирительно произнес:
      - Возможно, мистер Лэнгтон расскажет нам, как он представляет свою задачу?
      Я обрушил поток гладких клише, заготовленных заранее, о своем интересе к истории, почтении к традициям, восхищенном интересе к современным методам воспитания и так далее.
      Барон частенько удостаивал меня бесценными практическими советами. К примеру: никогда не переигрывай, никогда не охоться южнее Темзы, никогда не заводись с женщиной до обеда на случай, если позже подвернется что-нибудь получше.
      Первую из этих максим я воплотил в жизнь. Изложив свой взгляд на эту работу - если она будет мне предоставлена - я резко притормозил:
      - Не думаю, леди и джентльмены, что могу сейчас что-нибудь к этому добавить. Я - профессиональный писатель, и выполню это задание, если вы доверите его мне, самым профессиональным и, надеюсь, достойным образом. Оно заинтересовало меня, и я чувствую, что справлюсь с ним. Я не собираюсь устраивать торг о предложенном вознаграждении, потому что уверен, что все вы, или почти все, хотите приобрести по-настоящему хороший товар для школы, а за все хорошее нужно платить. Поэтому теперь я попрошу у вас разрешения удалиться и подождать вашего решения.
      Через полчаса капитаны и король отбыли, и директриса сказала мне:
      - Вы получили эту работу.
      Она выглядела искренне обрадованной. Как и я, разумеется. Я бы так и не решился уточнить, ограничивается ли вознаграждение тысячей, или ещё две с половиной сотни тоже мои, но Кэролайн немедленно успокоила меня, добавив:
      - Тысяча за книгу и двести пятьдесят - на издержки.
      - Были трудности?
      - Полковник Фоли был против.
      - Не могу сказать, что удивлен; боюсь, я ему не по душе.
      - Беда в том, что и я ему не по душе, - сказала Кэролайн. Я сочувственно посмотрел на нее, и вдруг у меня возникло предположение, что полковник добивался её расположения и был отвергнут. Это было не слишком правдоподобно: но вполне возможно.
      - Думаю, он вообще не доверяет женщинам, и предпочел бы управлять школой сам.
      - Храни нас Господь.
      Она рассмеялась, но внезапно вид у неё стал очень усталый. Я догадывался, что скопление полковников, лордов Джастисов, Кэнонов и докторов, готовых разъяснить вам, как нужно делать вашу работу, может оказаться очень изматывающим - и это не считая Пенелоп Мидхерст, представляющих другой конец шкалы.
      Меня осенила блестящая идея...
      - Войдите, - на приглушенный стук отозвалась Кэролайн.
      В кабинет шагнула мрачная особа и со скорбным видом, с каким люди такого сорта вершат свои грозные пророчества, объявила:
      - Мисс Фоссдайк, я считаю, вы должны знать, что все желоба вдоль крыши спортивного зала обвалились. Вильям говорит, с этим ничего не поделаешь, и вполне возможно, что обвалятся остальные. И ещё он говорит, если пойдет дождь, у нас будут неприятности.
      - Будем надеяться, что дождя не будет, - сказала Кэролайн. - Благодарю вас. Завтра я свяжусь со строителями.
      . . .