Жизнь в Кейптауне была для него нелегкой, особенно зимой, когда Хагэн, проводя многие часы в трамвайном вагоне, ни днем ни ночью не был защищен от яростного дождя, за исключением разве что легкого капюшона на голове. Я думаю, его жизнь укоротила цивилизация. Там, на Тристане, люди заправляют осветительные лампы пингвиньим жиром, и мерцающие лучи такой лампы для Хагэна были бы, вероятно, более полезны, чем электрический свет фар кейптаунского трамвая.
      Как-то раз я спросил Хагэна, почему на Тристане женщины живут дольше, чем мужчины. Он дал мне понять, что остров вовсе не утопия. Все дело в том, что мужчины здесь умирают довольно часто случайной, неестественной смертью. Так, например, трое первых поселенцев в один "прекрасный день" исчезли без следа - скорее всего, были убиты. Беглец с китобоя, прожив одиннадцать лет на острове, постепенно терял рассудок и в конце концов утопился. Матрос, чудом спасшийся после кораблекрушения, нашел бочонок рому, прибитый к берегу, и допился до белой горячки. Другой потерпевший кораблекрушение тоже тронулся умом: бродил по горам месяца два, питаясь яйцами морских птиц, и умер, по всей вероятности, от солнечного удара. Дед самого Хагэна перерезал себе вены и тем самым покончил многолетнюю вражду с подрядчиком. Несколько островитян нашли свою смерть, сорвавшись с крутых скал, тянущихся почти вдоль всего Тристана. Один или два погибли в пасти акул. Еще один умер от ушибов и увечий, охотясь за горными козлами. Маленького мальчика унесло в море разбушевавшейся после ливня горной речкой, протекавшей через поселок.
      Но самая страшная трагедия произошла в 1885 году. Это была какая-то непостижимая мистерия. Пятнадцать мужчин (тринадцать из них - семейные) вышли в море на деревянном вельботе навстречу торговому паруснику, проходившему мимо острова. Вельбот был подарен островитянам британским правительством в знак благодарности за помощь потерпевшим кораблекрушение и обладал лучшими мореходными качествами, чем парусные лодки. На вельбот был погружен скот, который островитяне надеялись обменять на муку и прочую бакалею.
      Питер Грин, губернатор острова, наблюдал в подзорную трубу за вельботом и парусником; они шли рядом. "Парусник стал удаляться от берега, потом мы увидели вельбот у него за кормой, - писал он. - Оба судна были на расстоянии четырех миль от нас. Когда парусник снова стал виден, то наша лодка оказалась так далеко на востоке, что разглядеть ее можно было лишь с трудом. Мы высматривали вельбот целую ночь. Наутро отправили две поисковые партии по берегу вокруг острова. Но они не обнаружили никаких следов вельбота".
      И никто больше его не видел. Сначала решили, что с потерпевшего аварию вельбота люди перебрались на барк. Оставшиеся на берегу долгое время были уверены, что их родственники найдутся. Однако капитан парусника "Вест Райдин" на запрос ответил, что у него не было никакого контакта с островитянами на вельботе и он не может объяснить его исчезновение.
      Море, правда, было в тот день неспокойным, но знаменитые тристанские лодочники отваживались выходить на промысел и в худшую погоду. Питер Грин был уверен, что вельбот подошел к паруснику. Скорее всего, его перегрузили (пятнадцать человек и скот), и судно перевернулось вместе со всей командой.
      Там был и отец Хагэна. Его мать потеряла трех братьев. На острове после катастрофы осталось всего четверо взрослых мужчин, причем один из них - идиот. Жители решили покинуть остров, где произошла эта ужасная трагедия, и поселиться в Южной Африке. В это время Хагэн и попал в Кейптаун.
      Тристанцы надолго запомнили это бедствие. Если мужчины, отправившись в далекий рейс за яйцами к группе птичьих островов, долго не возвращаются, память о великой трагедии не дает покоя измученным женщинам.
      Это происшествие привело к любопытной закономерности: на острове мальчиков стало рождаться больше, чем девочек. С течением времени мужское и женское население было сбалансировано. Только этой загадкой природы и можно объяснить тот факт, что у тристанцев больше старух, чем стариков. Хагэн говорил мне, что женщины на острове вполне здоровы, кроме разве редких "припадков". Из его последующих пояснений я понял, что речь здесь шла об обыкновенной истерии, вызванной, по всей видимости, суровыми моральными обетами, неукоснительно соблюдаемыми в островной общине. Некоторых "припадочных" женщин посещают религиозные видения. Все побывавшие на острове доктора диагностировали подобные "припадки" как форму подсознательного протеста против обетов, вызванного длительным подавлением естественных эмоций. Я не склонен относиться к этому явлению серьезно, поскольку женщины в других отдаленных общинах страдают такими же нервными заболеваниями.
      Рождаемость на Тристане не представляет опасной проблемы, хотя роженицы обходятся здесь без квалифицированной медицинской помощи - она для них недоступна. Около восьмидесяти лет назад один морской врач проверил метрические книги на Тристане и отметил, что только пятеро из всех рожденных здесь детей умерли в детстве. После первой мировой войны на острове имелась всего одна акушерка, которая переняла свое искусство от матери и передала его потом двум дочерям. Они не применяли никаких антисептических средств. И тем не менее новорожденные на Тристане не умирали, если не считать нескольких мертворожденных.
      Вероятно, немногие из вас согласятся со мной, если я скажу, что ключ к долголетию тристанцев можно отчасти найти в том, что каждый грудной ребенок вскармливается материнским молоком. Более того, детей из-за нехватки коровьего молока не отнимают от груди, пока им не исполнится двенадцать, а то и шестнадцать месяцев! Многие дети с островов и сегодня редко видят свежее молоко после того, как их оторвали от материнской груди.
      Тристан - остров больших семей, начиная с того времени, когда на нем вообще поселились люди. Около ста лет назад, когда на остров прибыл первый священник, он нашел там всего девять семей в среднем по семь детей в каждой.
      Наиболее знаменательной в истории Тристана, с точки зрения медиков, была смерть капрала королевской артиллерии Уильяма Гласса, основателя поселка на острове. Он прожил шестьдесят семь лет, несмотря на явные признаки злокачественного поражения кожи на губах и лице. Кроме этого случая, заболеваний раком не было зарегистрировано на Тристане ни до смерти Гласса в 1853 году, ни после нее. Таким образом, огромный интерес, который проявляет современный мир к этому далекому острову, обусловлен не только долголетием его жителей, но и отсутствием там раковых заболеваний. Недавно специальная комиссия исследовала все книги регистрации смертей, существующие на острове со времени основания там первого поселения, с целью проверить предположение о наличии на Тристане этой фатальной болезни. Ни одного заболевания раком, за исключением случая с Глассом, не было обнаружено.
      Все другие болезни со смертельным исходом также незнакомы тристанцам. Целый отряд медиков незадолго до второй мировой войны в течение нескольких недель обследовал население острова. Они брали кровь на анализ и проверяли зрение. Медики установили, что имеют дело с самыми здоровыми людьми на земле: никаких признаков венерических, почечных заболеваний, туберкулеза, артрита или хотя бы диспепсии.
      Каждого врача, попавшего впервые на Тристан, поражает великолепное телосложение мужчин, женщин и детей. Мужчины довольно высокие, мускулистые и крепкие, но не производят впечатления цирковых силачей. Почти у всех женщин до конца жизни хорошая фигура. Ноги у них стройные и сохраняют красивую форму, по-видимому, благодаря удобной обуви - мокасинам из воловьих шкур, которые они носят здесь постоянно. Молодые юноши и девушки иногда шутливо борются между собой; неосторожный парень легко может оказаться при этом побежденным худенькой девчонкой. Люди постарше состязаются в быстроте преодоления крутых горных склонов с тяжелой ношей на плечах.
      Не нужно доказывать того бесспорного факта, что Тристан добр только к тем, кто не позволяет себе вольного обращения с его высотами и морскими глубинами. Однако тристанцы непозволительно легкомысленно обходятся с тяжелыми бочонками и ящиками, наживая себе грыжу. При этом они продолжают таскать непосильный груз и ворочать тяжелыми веслами без бандажей и даже без кистевых перевязок. Несколько старомодных бандажей, найденных на острове, - всего лишь семейная реликвия.
      Такого зрения, как у тристанцев, пожалуй, не встретишь ни у кого на земле. Интересно было бы устроить состязание между ними и южноафриканскими бушметами, которые также обладают удивительно острым зрением. Эта уникальная способность тристанцев особенно поражает тех, кто впервые попадает на остров: жители Тристана различают корабль на горизонте и даже могут описать все оснастку судна задолго до того, как вы его увидите. Тристанцы не ахти какие любители чтения, но все же следует отметить, что они не пользуются очками даже в старости.
      Один священник, живший на острове незадолго до второй мировой войны, постоянно обращал внимание на какое-то сверхъестественное чутье, свойственное тристанцам. Они, казалось, знали заранее, когда остров посетит корабль; настроение их накануне этого события передавалось собакам, а те всю ночь напролет лаяли и выли... И ни разу за все годы пребывания священника на острове не было случая "ложной тревоги".
      Как только из какой-нибудь цивилизованной страны приходит судно, островитяне вскоре начинают страдать от простудных заболеваний (разве что суда из Антарктики не заносят инфекции на остров - это было отмечено еще первыми американскими китобоями). Когда корабли не заходят на остров, эпидемия прекращается и создается впечатление, что микробы не находят здесь среды для существования и размножения. На Тристане суровая зима, но дожди и сильные ветры не вызывают у людей простуды.
      Хагэн говорил, что он совсем не чистил зубов, когда жил на острове. Свою первую зубную щетку он приобрел в Кейптауне.
      - Никто на Тристане, - сказал он, - не чистит зубов щеткой и пастой, кроме пастора и членов его семьи. Некоторые трут зубы тряпицей, смоченной в соленой воде, перед тем как идти в воскресенье в церковь.
      Там мне открылось новое тристанское чудо. У островитян лучшие в мире зубы. На Тристане побывало за последние годы с полдюжины дантистов. Один норвежец привез с собой даже рентгеновскую установку и лабораторное оборудование. Он сделал снимки и слепки зубов всех островитян: от крохотных молочных зубов новорожденного до пожелтевших от никотина клыков восьмидесятилетнего Сэма Свейна. Все они оказывались безупречными, но врач продолжал их дотошно исследовать в поисках хотя бы одной каверны.
      До некоторой степени его вознаградили замужние женщины, которые сообщили дантисту, что не испытывали зубной боли до тех пор, пока не забеременели. Короче говоря, врач сообщил в своем отчете, что половина жителей острова не страдает заболеваниями зубов. Кариес, если он обнаружен, очень незначительный и редко проникает в глубь зуба. Чаще всего поражен только один зуб, и пациент, как правило, даже не знает об этом.
      В слюне одного островитянина, возвратившегося только что из Кейптауна, где прожил год, была обнаружена кислотообразующая бактерия Balillus acidophilus. Повторный анализ через несколько недель показал, что бацилла исчезла. Болезни десен тоже редки среди тристанцев. И хотя почти у каждого взрослого есть камни, они этого даже не замечают. Зубы у всех слегка желтоватые, но крепкие и ровные. Ссылки отдельных медиков на пиорею, очевидно, недоказательны. Дантист, побывавший на Тристане за шесть лет до норвежца, заявил, что он обнаружил там два случая заболевания, но, как потом выяснилось, оба его пациента родились не на острове.
      Отличные зубы и великолепное здоровье зависят в определенной степени от рациона питания. Я собирался даже сказать "в большей степени", но в таком случае здоровяки-тристанцы снабдили бы медицинскую науку еще одной тайной, а мне не хочется выглядеть догматиком...
      Давайте познакомимся с пищевыми ресурсами островитян. Их рацион состоит из однообразной диеты: рыбы и картофеля. Безусловно, многое можно добавить к такой диете, но факт остается фактом - тристанцы будут вынуждены покинуть свой остров или умереть с голоду, если вы лишите их этих двух основных видов питания.
      Весной это меню несколько разнообразится: репа и капуста, морковь и лук. Яблоки собирают в это же время еще зелеными, ибо если их оставить дозревать, то все достанется крысам. Ранний картофель выкапывают перед рождеством, и в это же время некоторые жители позволяют себе роскошь зарезать овцу. Охотники отправляются в глухие уголки острова и стреляют там диких коз. С января по апрель помимо рыбы и картофеля на столах у тристанцев появляются малимаки* и их жирные птенцы.
      _______________
      * М а л и м а к - альбатрос, буревестник. - Прим. пер.
      С апреля по август на Тристане - скудный сезон. Кроме рыбы и картофеля, есть нечего. Но вот приходят к концу запасы картофеля, а погода препятствует рыбной ловле. Островитянам знакомы настоящие голодные зимы.
      Август и сентябрь - месяцы, когда альбатросы, пингвины и другие морские птицы, откладывая яйца, тысячами собираются на Найтингейле - самом недоступном из остальных островков тристанской группы. Около двадцати тысяч уток-качурок забивают в это время тристанцы, получая мясо и жир. Пингвиньим салом заправляют осветительные лампы.
      Сам остров немногое может добавить к этому меню. Островитяне держат кур и гусей, но не столько для еды, сколько для продажи на заходящие суда. Даже для крепких челюстей тристанцев мясо этих птиц представляется слишком жестким. Местная ягода, похожая на нашу клюкву, растет в узких ущельях вдоль побережья, но собирать это лакомство - дело нелегкое.
      Соль добывалась раньше из морской воды, сейчас она всегда есть в магазине. Местные повара и хозяйки употребляют ее совсем мало или вообще обходятся без соли. Соль никогда не использовалась для сохранения рыбы, мяса или убитых морских птиц. Много полезной пищи портится по этой причине в летний период. Я не уверен, что отсутствие соли в какой-либо степени вредит жителям острова. Если островитяне своим отличным здоровьем хотя бы отчасти обязаны свежей пище, которую они употребляют без соли, то об ее отсутствии не стоит сожалеть.
      В качестве приправы для супа используются дикорастущие сельдерей и горчица. В тех случаях, когда не хватает привозного чая, для заварки употребляют местный, "островной" чай.
      В наши дни на острове появился магазин. У жителей Тристана есть теперь и собственный промысел: каждое лето они собирают в море лангустов на вывоз, что дает им возможность приобретать те продукты и предметы ширпотреба, которые раньше считались непозволительной роскошью. Скорее всего, это явление временное, но, возможно, оно означает переход тристанцев к новому образу жизни. Во всяком случае, здоровье островитян этим не определяется - ведь поколения долгожителей вырастали в тот период, когда мука и сахар, чай и кофе были для них почти недоступны.
      Не нужно быть врачом-диетологом, чтобы заметить отсутствие в традиционном меню тристанцев продуктов, без которых в цивилизованном мире не обходится ни один человек. Масло, например, редко встречается на острове. Отсутствуют в пище витамины и минеральные соли, преобладают углеводы и фосфаты. На острове не растет пшеница, так что жителям Тристана месяцами приходится сидеть без хлеба. Однако они не умирают с голоду, и недостаток "основных" компонентов в пище не приводит к рахиту или цинге.
      Все дантисты сходятся во мнении, что твердая пища предохраняет зубы от разрушения, между тем тристанцы ее почта совсем не употребляют. Когда у маленьких детей прорезаются зубы, им дают вареные бараньи кости. Однако этот рацион очень скоро сменяется "мягкой" пищей - рыбой и картофелем.
      Для полноты картины следует рассказать и о тех заболеваниях, которые на острове все-таки встречаются. О простудах я уже говорил. Эпидемия свинки вспыхнула один раз в прошлом столетии и раз - в этом. Дизентерия уже зарекомендовала себя на острове как летняя болезнь, ибо не очень склонные соблюдать личную гигиену островитяне не считают нужным бороться с мухами. Врачи обнаружили всего один случай язвы двенадцатиперстной кишки. Больной прожил пятнадцать лет вне острова. Цивилизация подняла также его кровяное давление, в то время как давление у семидесятилетних тристанцев, не покидавших острова, нормальное.
      Чего не удается избежать жителям Тристана, так это аллергии. Ее привезли с собой один англичанин из первых поселенцев и две женщины с острова Святой Елены. С тех пор вот уже полтора столетия астма и мигрень, катар и экзема передаются по наследству из поколения в поколение.
      Бен Свейн, мужчина с изуродованными руками, может внушить мысль о вырождении поколения из-за кровосмесительного брака многим посетителям Тристана. Бен - овчар и пастух, простой веселый парень, прекрасно справляющийся со своими обязанностями, вовсе не отсталый в умственном отношении, вечно насвистывал себе что-то под нос. Он, правда, страдал припадками, но даже такой человек, стоящий ниже среднего тристанца по уровню физического развития, сумел дожить до глубокой старости.
      Я ожидал встретить случай наследственной неполноценности как результат большого количества кровосмесительных браков. Но и здесь Тристан преподносит сюрприз. Мой приятель, морской врач, убедился, как я уже говорил, в отсутствии здесь каких-либо признаков вырождения: если родители здоровы, то и их дети не только не обнаруживают склонностей к заболеваниям, но, наоборот, сохраняют тенденцию аккумулировать необходимые качества для укрепления своего организма. Физический тип тристанца выше среднего; особенно ярко проявляется это у детей. Они, правда, застенчивы, лица их ничего не выражают, что может создать ошибочное представление о врожденной тупости. Стоит, однако, преодолеть скованность, как дети обнаруживают и ум, и доброту, и воспитанность.
      В период моих первых посещений Тристана (в 1923 году) только один островитянин из пяти умел читать и писать; словарный запас у них был весьма невелик. Представления о внешнем мире островитян были довольно смутными, но в своем кругу грамотеи считались людьми выдающимися. В строительном искусстве и в умении управлять лодкой тристанцы не знали себе равных и вызывали восхищение у бывалых моряков (идиоты, как известно, такими качества не обладают)*.
      _______________
      * Лодки на Тристане - предмет восхищения всех моряков. Берега острова представляют собой крутые склоны из вулканического конгломерата, поэтому лодка должна быть достаточно легка, чтобы ее можно было бы успеть вытащить на берег до Подхода большой приливной волны. Для этого лодки делают из брезента, натянутого на шпангоуты из яблоневого дерева. В прежнее время на обшивку шли шкуры морских слонов. Лодки достигают двадцати пяти футов в длину, управляют ими шесть гребцов и один рулевой. - Прим. авт.
      Огэстес Эрл, английский художник и натуралист, был, наверное, первым посетителем Тристана, который попытался объяснить причину столь крепкого здоровья островитян. В 1824 году ему пришлось провести на острове восемь месяцев, так как судно, на котором он приплыл, было унесено сильным штормом в море. Эрл отмечает в своем дневнике "удивительные результаты каждодневного физического труда и умеренности в еде". "Пища островитян грубая, - пишет Эрл, - они никогда не видят масла. Молоко и картофель постоянные блюда их меню, бывает рыба, когда посчастливится ее поймать, и свежее мясо, если удастся подстрелить дикую козу... Я лично наслаждался здесь крепчайшим сном. Капитаны проходящих судов не раз предлагали этим людям медикаменты из своих запасов, но они отказывались под тем предлогом, что никто из них не чувствует себя больным".
      Питер Грин, голландец, мудро правивший островом целых полвека, имел у себя запас лекарств и помогал островитянам, когда они в этом нуждались. Однако к его помощи жители прибегали так редко, что пополнить запасы медикаментов пришлось только через двадцать лет. Сам Питер Грин умер в начале этого века в возрасте девяноста четырех лет.
      Следует отметить, что образ жизни тристанцев не всегда был по душе миссионерам, работавшим на острове. Миссис Бэрроу, супруга священника, прожившего там три года, писала о своем муже вскоре после того, как они в начале XX века покинули Тристан: "Бедный Грэхем, он так сдал, что выглядит на двадцать лет старше".
      Был еще один священнослужитель, мой приятель, преподобный Генри Мартин Роджерс, который провел уже целый год на острове, к тому времени как я попал туда в 1923 году. Он пробыл там еще более двух лет в ожидании судна, которое увезло его с Тристана. Ребенок Роджерса, родившийся на острове, и его жена чувствовали себя хорошо. Но то был тяжелый период в истории острова, и сам Роджерс умер вскоре после возвращения в Англию. Я убежден, что к безвременной кончине его привели те тяготы и лишения, которые Роджерс вынес во время своего добровольного изгнания на Тристане. Весь последний год жизни на острове он с семьей влачил полуголодное существование. Вот одна из записей в его дневнике: "Сегодня у нас на обед был чай. И на ужин тоже чай. Дети все время бегают по чужим кухням, где только готовится еда... Но я не виню их".
      Однако даже те островитяне, которые познали голод на Тристане, продолжают любить одинокий остров и мечтают увидеть его снова. А в одной из последних публичных лекций тот же Мартин Роджерс заявил: "Рев атлантических волн все еще звучит в моих ушах; я до сих пор чувствую запах ламинарий на берегу, а перед моими глазами, как живые, стоят умоляющие заплаканные лица людей, которые просят нас поскорее возвратиться. Мое сердце всегда там, и я не теряю надежды когда-нибудь снова вернуться в эту маленькую островную общину, к своей пастве, которую я полюбил на всю жизнь!"
      Тристан до сих пор хранит свой секрет. Я не могу сказать, почему эти голодающие островитяне, которые живут во влажном климате и не выполняют элементарных гигиенических правил, смогли стать самыми здоровыми людьми на земле. Скорее всего, причина этому - неприхотливая пища, здоровый климат, устоявшиеся привычки, неплохие жилищные условия, почти полное отсутствие инфекционных заболеваний и влияния наследственности. Даже такой простой и всем давно известный "фактор", как случайный или периодический пост, может оказаться более полезным для продления жизни, чем мы это себе представляем. Естественная пища без добавлений и специй, имеющих сомнительную ценность в данных условиях, дополняет нарисованную мною картину. Возможно, более цивилизованным народам тоже стоило бы уделять больше внимания свежей рыбе и картофелю. Нельзя не принять во внимание и тот факт, что на Тристане вообще не употребляют никаких алкогольных напитков, да и курящих здесь очень мало.
      В конце концов существует остров, очень далекий от внешнего мира, остров, который сам по себе сыграл какую-то роль в возникновении этого чуда природы. И страдающий ностальгией островитянин, как мне казалось, мог приблизить меня к раскрытию тайны а гораздо большей степени, чем квалифицированные медики. На Тристане я впервые встретил такого человека звали его Том Роджерс. Позднее в Кейптауне, куда он периодически приезжал раз в год в больницу, чтобы подлечить варикозную язву на левой ноге единственное заболевание такого рода на Тристане, - я сошелся с ним поближе. Том Роджерс был единственным островитянином со вставными зубами, которые он с гордостью демонстрировал тем, кто никогда не видел такого дива.
      Он был уже стариком, когда покидал Кейптаун в последний раз. Роджерс достаточно хорошо познал "цивилизацию" и все время тосковал по своему вулкану в середине океана с его унылой вершиной, окутанной облаками, по картофельным полям и покрытым тростником хижинам, - все это он называл своим домом. Нога Роджерса так и не зажила, но ему не терпелось вернуться на родину. Мне очень хотелось услышать из его уст что-либо, относящееся к "секрету" Тристана, и я "прижал к стене" беднягу Тома, допытываясь, почему он стремится уехать из Кейптауна. Роджерс сказал наконец:
      - Здесь в городе всегда шум и гвалт, все носят тяжелую одежду. И все едят: и утром, и днем, и вечером. Вы спрашиваете, почему я возвращаюсь на свою землю? Я не могу долго быть в городе, мне совсем не интересно стало здесь, мистер, и я еду назад, на мою родину, уже навсегда. Вот и все.
      Глава четвертая
      ОСТРОВ ЗАТОНУВШИХ КОРАБЛЕЙ
      Во времена оживленного мореходства жители острова Тристан-да-Кунья прославились своим мужеством при спасении судовых команд, потерпевших кораблекрушение. Капитаны парусников проверяли хронометры, проходя мимо тристанского пика, а некоторые из них заходили после многомесячных морских скитаний в эту "кладовую Южной Атлантики", чтобы пополнить продовольственные запасы свежим мясом и зеленью. И у тех же Тристанских островов только за прошлое столетие тринадцать кораблей остались на вечную стоянку.
      Гостеприимство, проявленное тристанцами по отношению к потерпевшим, принесло островитянам заслуженные почести и награды: портрет королевы Виктории с ее собственноручной надписью, золотые часы, деньги и различные подарки. После крушения "Алланшоу" британское правительство прислало тристанцам сто фунтов стерлингов. Это было, пожалуй, самое необычное морское бедствие из всех ему подобных, хотя и в других кораблекрушениях хватало драматизма (ниже я расскажу, например, о "Бленден Холле" и его сокровищах).
      Знаменитым "тристанским спасителем" почти полвека был Питер Грин. Он сам спасся на острове, после того как его шхуна "Эмили" затонула, и остался фактическим правителем Тристана. При его правлении островитяне не раз рисковали жизнью и делились со спасенными последним, что у них было. Экипаж одного судна кормился таким образом на острове почти год, пока его не подобрал проходящий корабль.
      В доме Хагэна я видел каменную доску с выгравированным названием американского судна - "Мейбл Кларк". Один из членов его экипажа женился на дочери Питера Грина; и воистину кораблекрушение оказалось единственным источником прилива свежей крови в замкнутую островную общину. Не удивительно, что большинство тристанских детей получили свои имена по названиям кораблей, нашедших печальный конец у берегов острова.
      Крысы появились на Тристане в 80-х годах прошлого века после того, как там погиб "Генри Б. Поль". Они буквально опустошили остров*. Крысы принесли с собой свирепых блох, которые вынудили меня и морского капеллана после нескольких ночей безуспешной борьбы с ними обращаться в лазарет крейсера за мазью или притиранием против укусов этих насекомых.
      _______________
      * Один из моих друзей в Кейптауне попытался сыграть роль Дудочника (Дудочник - персонаж германской легенды - избавил от крыс город Хамельн: играя на свирели, он увлек их за собой из города к реке, где все зверьки утонули). Собрав кротовых змей, он в 1936 г. послал их на остров с туристским лайнером "Каринтия". Однако какой-то островитянин сунул руку в мешок со змеями и так испугался, что уронил драгоценный подарок в воду. Тристанцы воспринимают крыс как неизбежное зло. У них никогда не хватало решимости бороться с этим наваждением, и, с тех пор как крысы появились на острове, там перестали произрастать злаковые культуры. - Прим. авт.
      Существует предположение, что "Генри Б. Поль" и другое судно, "Эдвард Виттери", были посажены на мель у Тристана с целью получить страховую премию. Однако хотелось бы в связи с этим обратить ваше внимание на тот факт, что и обычных бурь в этих местах оказалось вполне достаточно для гибели четырех парусников только за два года: с 1870-го по 1872-й.
      Случай с "Алланшоу" не похож на другие. Один из членов экипажа этого судна, матрос первой статьи Пэдди Сондерс, обосновался позднее в Кейптауне. За два года он пережил три кораблекрушения и не хотел более испытывать судьбу. Ему я и обязан историей об "Алланшоу", имеющей, кстати, непосредственное отношение к жизненным перипетиям моего старого приятеля Джона Хагэна.
      "Алланшоу" был полностью оснащенным судном с железной обшивкой, водоизмещением в тысячу шестьсот тонн, одним из транспортов, принадлежавших Джеймсу Нурсу. Он вышел из Ливерпуля в феврале 1893 года, направляясь с грузом соли в Индию; как правило, судно забирало в Калькутте законтрактованных индийцев-кули и на обратном пути развозило их в Наталь, на остров Маврикий и в другие попутные места. Но этот вояж "Алланшоу" был последним. Корабль в судовом регистре Ллойда стоял в рубрике 100 AI\2, команда на нем была отменная, и все равно это не спасло его от гибели.
      _______________
      * AI - судно первого класса. - Прим. пер.
      Судно было обречено, потому что капитан его, тридцатилетний ирландец А. С. Томсон, оказался психически ненормальным. Когда судно выходило в море, никто этого даже не подозревал, однако в первые же дни плавания команду насторожило поведение Томсона. Он разговаривал только со Стюартом Уотерсом, первым помощником, или с двумя другими помощниками, да и эти диалоги носили весьма лаконичный характер: вопрос - ответ - приказание. Матросов Томсон почти не замечал. "Алланшоу" вышел в открытое море, но капитан появлялся на палубе всего лишь раз, в полдень, чтобы определить по секстанту местонахождение корабля.
      Позднее Пэдди Сондерс узнал, что трое младших чинов с бака имели штурманские и капитанские свидетельства, в то время как штурманом и помощниками наняли совсем не тех людей. У этих троих моряков были собственные секстанты, и они быстро обратили внимание на навигационные ошибки, которые допускал капитан, определяя местоположение судна.
      Сондерс обратил также внимание на то, что пятеро матросов из команды оказались косыми. А ведь старые морские волки считают, что присутствие на судне даже одного косого приносит беду! Вдобавок один новичок, по имени Робертс, проболтался, что все суда, на которых он служил, терпели кораблекрушения. Так что на "Алланшоу" было немало Ион*, предрешивших судьбу судна.
      _______________
      * Иона - библейский пророк, который ослушался бога. Был проглочен китом, прожил некоторое время в его желудке, потом кит выплюнул Иону на берег. У моряков Иона - нарицательное имя человека, приносящего несчастье кораблю. - Прим. пер.
      "Я видел, что капитан все время чем-то озабочен, вроде не в своей тарелке, но мне и в голову не приходило, что он ненормальный, рассказывал мне Сондерс - Он никогда ничего не говорил во время моих вахт у штурвала, но я исподволь изучал его и только под конец пришел к выводу, что у него с мозгами не все в порядке".