Элизабет Лоуэлл
      Только ты
      Колорадо - 3
      Перевод: Э. Г. Коновалов
      Аннотация
      Не имея ни цента за душой, не веря в удачу, прекрасная Ева, прозванная Вечерней Звездой, с отчаяния поставила на кон в карточной игре себя. Такой безумный поступок мог бы завершиться катастрофой, не приди на помощь красавице бесстрашный стрелок Рено Моран. Однако мог ли бесшабашный искатель приключений вообразить, что та, кого он счел обычной салунной девицей, в действительности - его любовь, посланная свыше?..
      1
      Каньон-Сити, Колорадо
      Конец лета 1867 года
      Не имея за душой ни цента, не веря больше в удачу, измучившись от одиночества и страха за свою жизнь, девушка, известная под именем Вечерняя Звезда, сделала то единственное, что она могла придумать, если намерена была оставаться в этом салуне у игорного стола.
      Она ставила на кон себя.
      Но, прежде чем сделать это, она стала с умопомрачительной скоростью тасовать колоду, укладывая карту к карте так, как ее учила донна Лайэн. При этом она старалась не смотреть на черноволосого незнакомца, который подсел к столу без предупреждения. Пристальные взгляды мужчины вселяли в нее беспокойство.
      Девушке вполне хватало таких головорезов, как ее партнеры Рейли Кинг и Джерико Слейтер. В этой игре незнакомый красавец, под взглядом которого у нее начинали дрожать руки, был лишним.
      Чтобы успокоиться, Ева незаметно сделала глубокий вдох и объявила:
      - Сдаю по пять карт. Кон на столе. Ставки на кон.
      - Минутку, маленькая леди, - вмешался Рейли Кинг. - Вы проигрались в пух и прах. Где ваша ставка?
      - Сидит перед вами.
      - Не понял...
      - Я и есть ставка.
      - Вы ставите себя на кон? - недоверчиво переспросил Рейли.
      Рено Морану не нужно было переспрашивать. Он прочитал решимость в глазах девушки, когда сел за стол и взял карты. Непреклонность во взоре и чуть дрожащие губы привлекли его внимание и послужили причиной того, что он перешел сюда из дальнего конца салуна.
      Рено понимал, что девушка подразумевала именно то, что говорила.
      - Да, я ставлю на кон себя.
      Ева окинула взглядом драгоценности и деньги на столе перед каждым мужчиной.
      - Надеюсь, я стою того, что каждый из вас сейчас ставит, - добавила она.
      И улыбнулась ослепительной и в то же время отрешенной улыбкой, продолжая тасовать колоду.
      Над игорным столом воцарилось молчание, нарушаемое шепотом находящихся в зале мужчин, переспрашивающих друг у друга, правильно ли они поняли.
      Перешептывание подсказало Рено, что никто из присутствующих никогда этой девушкой не обладал, хотя многие того хотели. Черные усы Рено не могли скрыть его ухмылки. В этой игре не было ничего нового. Девушки часто дразнят мужчин и много чего обещают, но девственность до поры до времени ревниво блюдут.
      Рено оторвал взгляд от колоды карт, которые сосредоточенно тасовала девушка, и взглянул на ее лицо. При тусклом освещении ее глаза казались до неправдоподобия золотыми. Они удивительно гармонировали с роскошными светло-каштановыми волосами. Фасон ее платья был достаточно скромным, однако темно-красный шелк, из которого оно было сшито, как-то невольно рождал в мужчине желание расстегнуть эти блестящие гагатовые пуговицы и потрогать белоснежную кожу под матерней.
      Такое направление мыслей вызвало у Рено раздражение. Он прекрасно понимал подоплеку этой сцены. Этим оружием пользовались все искусные представительницы слабого пола с того времени, когда жена Адама накормила его запретным плодом.
      Взглянув на Рено, Слейтер потрогал жемчуг и золотые монеты, только что выигранные у Евы.
      - Думаю, это стоит кольца, которое ты выиграл у Рейли, - сказал он, обращаясь к Рено, - и куда дороже того журнала, который ты ставишь на кон, добавил он, поворачиваясь к Рейли.
      - Черта лысого, - возразил Рейли. - Дело верное: в журнале под-лин-ная карта испанских сокровищ, а они стоят всех жемчугов Востока.
      Слейтер холодно взглянул на журнал, но не стал оспаривать слов Рейли.
      Рено взвесил свой выигрыш на ладони. Таинственно сверкнули изумруды, оправленные в золото такой чистоты, что на нем остался след его ногтя.
      Камни были, без сомнения, красивы, но наибольший интерес для Рено всегда представляло золото. Ни с чем не сравнить чувство, когда рука ощущает его холодок и тяжесть. Женская плоть сладостна и нежна, но женщины непостоянны и непредсказуемы, как весенний ветер. Золото не изменяет, не портится и не становится дешевле.
      Рено мысленно прикинул: с одной стороны - это кольцо; с другой девушка со столь многозначительным именем и неправдоподобно невинными золотыми глазами.
      Сомнения Рено высказал вслух Рейли.
      - Ага, - обратился Рейли к Еве, - ты, стало быть, полагаешь, что стоишь столько, сколько кольцо, жемчуг или карта сокровищ? Тогда ты, должно быть, обучена всяким хитрым штучкам!
      Улыбочка, которую он адресовал Еве, была откровенно оскорбительной.
      - Пусть маленькая леди делает, что ей хочется, - произнес Слеитер холодно. - Так или иначе, она выплатит все сполна. По денверским меркам через месяц она окупится.
      Ева с трудом скрыла дрожь при мысли о том, что она окажется во власти такого человека, как Джерико Слеитер, в течение одной ночи, не то что месяца.
      Она мысленно внушала себе, что не должна беспокоиться по атому поводу. Ей не придется расплачиваться собой, поскольку у нее нет намерения проигрывать.
      Мысль о том, что когда-то можно и передернуть карту, не казалась ей чудовищной. Ведь в этом есть своего рода справедливость - обмануть Слейтера и его банду. Все ценности, лежащие на столе, украдены у дона и донны Лайэн Рейли Кингом несколько дней назад. И если надо жульничать, чтобы все вернуть, она пойдет на это.
      Ева сожалела лишь о том, что не сможет более сурово отплатить тому, кто ограбил и убил стариков.
      С напускным равнодушием она продолжала тасовать колоду, ожидая, когда третий человек согласится с неожиданной ставкой. Не дождавшись его решения, Ева осторожно взглянула на мужчину из-под густых ресниц.
      Зеленоглазый незнакомец занял место за столом час назад, как раз перед тем, когда Ева начала сдавать карты на первую партию. Бросив на него единственный взгляд, Ева сделала два вывода: она никогда не встречала более привлекательного мужчину; она никогда не встречала мужчину более опасного.
      Ева подумала, что манера незнакомца растягивать слова на виргинский лад может ввести людей в заблуждение, равно как и внешняя медлительность его движении. В зеленых глазах его нельзя было отыскать и признака лени. Просто этому черноволосому великану была свойственна осмотрительность.
      Инстинкт подсказывал Еве, что этот человек отличается от подонков типа Слейтера и Рейли, которые в своей жестокости не остановятся ни перед чем.
      - И еще вот что, - добавил Слеитер холодно. - Когда сдаешь карты, железно бери их сверху.
      Ева выдавила из себя улыбку, хотя почувствовала холодок под ложечкой. Она не сомневалась, что Слейтер убьет женщину, уличенную в шулерстве, так же быстро и без колебаний, как и мужчину.
      - Ты обвиняешь меня в шулерстве? - спросила Ева.
      - Тебя предупредили, - лаконично ответил Слейтер.
      Рено пошевелился. При этом движении приклад его шестизарядного револьвера придвинулся к его левой руке. Он мысленно оценил кошачью элегантность девушки с решительным взглядом и нежным ртом.
      - Вы твердо решили поставить себя на кон, мисс... простите, как ваше имя? - спросил Рено, хотя отлично знал его.
      - Звезда, - сказала она негромко. - Меня зовут Вечерняя Звезда.
      Голос Евы звучал спокойно, не выдавая ее тревоги. Она так часто называла себя Звездой, что сама к этому привыкла. Это даже нельзя было назвать ложью: никто из окружающих не знал, да и не хотел знать ее настоящего имени - Эвелина Старр Джонсон.
      - Ну хорошо, мисс Звезда, - с растяжкой произнес Рено. - А вы отдаете себе отчет в том, что собираетесь совершить?
      - Какое тебе дело? - вмешался Рейли. - Она достаточно большая, чтобы иметь свою голову на плечах, и достаточно хорошенькая, чтобы доставить мужчине кайф.
      - Так как, мисс? - повторил Рено, игнорируя Рейли.
      - Да, отдаю себе отчет.
      Рено пожал плечами, внешне оставаясь бесстрастным. Под столом его левая рука легла на шестизарядный револьвер.
      Тишина в салуне сменилась гулом мужских голосов, по мере того как люди из бара перекочевывали к игорному столу, чтобы наблюдать за игрой, в которой ставкой были жемчужное ожерелье, старинное кольцо с изумрудами, карта испанских сокровищ...
      И еще девушка, которую звали Вечерняя Звезда.
      Рено был уверен в подлинности кольца, имел сомнения в отношении карты сокровищ и жемчуга и не мог понять, как эта девушка с дрожащими губами и пронзительными золотыми глазами решилась поставить себя на кон в этом печально известном салуне Каньон-Сити.
      - Раздача по пять карт, - проговорила Ева спокойно. - Я сдаю. Нет возражений?
      - Мы давно согласны, - заявил Рейли нетерпеливо. - Сдавай.
      - Ты торопишься потерять свой последний капитал? - небрежно спросил Рено.
      - Послушай, ты, су...
      - Заткнись, Рейли, - холодно перебил его Слейтер. - Если тебе так хочется быть пристреленным, выбери другое время. Я пришел сюда, чтобы поиграть в карты.
      - Единственно, кто здесь может отдать концы это перебежчики от повстанцев, - возразил Рейли.
      - Я здесь не вижу никаких перебежчиков, - сказал Рено, лениво улыбаясь. - А ты?
      Что-то волчье в улыбке Рено, а также недвусмысленное предупреждение Слейтера сказали Рейли, что он явно недооценил этого внешне медлительного незнакомца.
      - Я не имел в виду кого-нибудь оскорбить, - пробормотал Рейли.
      - Я так и понял, - готовно отозвался Рено.
      И тот, и другой лгали.
      Сердце Евы сжалось, когда она поняла, что надо заканчивать тасовать и начинать сдавать карты. Если бы у нее был выбор, она убежала бы со всех ног из этого мрачного салуна, от этих страшных мужчин. Но реального выбора не было.
      Ей некуда было идти, у нее не было денег заплатить за дорогу, ее желудок издавал голодное урчание; а главное, жажда мести горела в ее крови и жгла, словно кислота. Рейли Кинг убил двух единственных близких ей людей.
      И она поклялась отомстить ему.
      Молясь о том, чтобы этот зеленоглазый незнакомец не обманул ее ожидании, Ева незаметно сделала глубокий вдох и начала сдавать карты с величайшей аккуратностью и невероятной скоростью. Карты со свистом ложились лицом вниз перед нею и тремя мужчинами.
      Слейтер и незнакомец смотрели на руки Евы. Рейли не спускал глаз с того места, где темно-красный шелк очерчивал грудь. Несмотря на скромное декольте, облегающее платье не позволяло кому-либо усомниться в достоинствах своей хозяйки.
      Во время раздачи Ева старалась не смотреть на Джерико Слейтера, опасаясь, что его холодные голубые глаза скажут ей, что она сдает из-под низа колоды. Ноющая боль в пальцах и волдыри на ладонях не позволяли ей достичь таких высот в шулерстве, чтобы обмануть игрока уровня Слейтера. Болели руки, болело сердце - она сама, одна, вырыла могилу и похоронила стариков Лайэнов.
      Пистолет, спрятанный в кармане темно-красного шелкового платья, вряд ли удастся пустить в ход раньше, чем это сделают Слейтер и Рейли.
      "Но ведь должно же это случиться, - в отчаянии думала Ева. - Всего лишь один раз слабый должен победить жестоких и сильных".
      На зеленоглазого незнакомца Ева тоже не смотрела. Мужчина такой красоты способен отвлечь от любого дела, а жизнь зависит от сосредоточенности.
      И вот перед каждым из игроков лежало по пять карт. Ева отложила колоду и взяла в руки собственные карты, горя нетерпением узнать, что же она сдала самой себе. Уголком глаза она все-таки глянула на незнакомца. Даже если пришедшие к нему карты как-то и взволновали его, это не отразилось ни на лице, ни в зеленых глазах.
      Ева не удивилась, когда Слейтер вступил в игру первым, потому что она сдала ему две пары. Не удивилась она и тогда, когда Рейли поднял ставку, потому что она сдала ему стрит. Незнакомец согласился, то же сделала и Ева.
      Она молча раздала прикуп и сброшенные карты положила под низ колоды. Она бросила мимолетный взгляд на лицо каждого, когда игроки стали изучать свои возможности.
      Незнакомец был великолепен. Ни малейшего проблеска какой-либо эмоции не отразилось на его лице, когда он открыл прикуп.
      Также ничего не отразилось на лице Евы.
      Карты у нее на руках были отнюдь не вдохновляющими: валет, девятка, шестерка, тройка и двойка. И все разномастные. Ей бы лишь скрыть дрожь, которую рождало ожидание предстоящей стрельбы.
      "Боже милостивый, сделай, чтобы незнакомец был настолько же быстр, насколько он красив. Я не хочу, чтобы на моей совести оказалась его смерть".
      Смерть Рейли - это совсем другое дело. На этот счет у Евы не было угрызении совести. Всякий, кто в состоянии замучить старика на глазах беспомощной умирающей жены, заслуживал еще более мучительной смерти, чем смерть от пули.
      Слеитер назначил игру, бросив две двадцатидолларовые монеты в вазу. Реили принял и в свою очередь повысил ставку. То же самое сделал незнакомец.
      Ева положила свои карты и стала ждать стрельбы.
      Хвастливо поиграв ожерельем, Слейтер подвинул жемчуг в центр стола. Реили проделал то же самое с журналом. Рено бросил в вазу кольцо.
      - Открывай, - холодно сказал Рено.
      Слейтер открыл карты.
      - Фуль... Короли и тузы.
      Слейтер окинул Еву оценивающим взглядом, подобно тому как мужчина оценивает кобылу, на которой ему предстоит ехать.
      Реили хмыкнул и открыл свои карты.
      - С джокером четыре девятки... Каре! - объявил он торжествующе. Похоже, маленькая леди моя!
      - Что у вас? - быстро спросила Ева, поворачивая голову к незнакомцу.
      Рено как-то странно посмотрел на нее. Затем стал не спеша по очереди сбрасывать правой рукой карты. Левая под столом лежала на револьвере.
      - Десятка червей, - произнес Рено. - Валет червей. Король червей. Червовый туз.
      Переворачивая Последнюю карту, он смотрел на руки Слейтера. Флеш рояль пламенел на столе, словно кровь.
      - Дама червей.
      На мгновенье воцарилась тишина. Затем Рейли и Слейтер схватились за оружие. Слейтер был гораздо быстрее Рейли, но это не имело значения.
      Реакция Рено была ошеломляюще быстрой. Прежде чем Слейтер успел дотянуться до пистолета, Рено опрокинул стол и швырнул его правой рукой в мужчин. Левой рукой он выхватил револьвер.
      Ева подхватила кольцо, жемчуг, журнал и монеты на лету. Она опрометью бросилась к задней двери салуна мимо мужчин, которые были настолько ошеломлены, что даже не пытались остановить ее. Уже у самой двери она рискнула бросить взгляд через плечо, удивляясь, что еще не стреляют.
      Слейтер сразу понял, что ему не под силу тягаться с незнакомцем. Опустив руки, он, не мигая, уставился на Рено.
      Рейли был не столь умен и не столь быстр, как его приятель. Он посчитал, что успеет выхватить оружие и выстрелить быстрее Рено. Рейли был мертв раньше, чем понял свою ошибку.
      Услышав выстрелы в зале, некто по имени Стимер выступил вперед, оказавшись между Рено и Евой. Она в ужасе смотрела, как Стимер выхватывал пистолет, чтобы выстрелить в спину Рено.
      У Евы не было времени на то, чтобы вынуть оружие из потайного кармана. Она сквозь ткань нащупала маленький пистолет и нажала спусковой крючок. Несколько слоев красного шелка не задержали пули, но поспешность привела к промаху.
      Пуля обожгла Стимеру бедро. Он удивленно вскрикнул, его рука дернулась, и он выстрелил в потолок.
      Прежде чем он успел снова нащупать спусковой крючок, Рено повернулся и мгновенно выстрелил. Стимер замертво рухнул на пол, а Рено вновь оказался лицом к лицу со Слейтером.
      Пораженная неимоверной скоростью движений незнакомца, Ева на некоторое время замешкалась, но затем здравый смысл взял верх. Она бросилась к ближайшей конюшне.
      Ева хорошо подготовилась к этому моменту. Она обменяла разбитый цыганский фургон, принадлежавший Лайэнам, на поношенное седло и багажные сумки. С удивлением она обнаружила, что старый добрый мерин Белоногий, освободившись от упряжки, продемонстрировал и резвость, и готовность стать верховой лошадью.
      Белоногий стоял оседланный, взнузданный и готовый к выезду. Все пожитки Евы находились в багажных сумках, притороченных к седлу. Позже она выберет время, чтобы переодеться в дорожный костюм. Сейчас же скорость была важнее условностей. Она на ходу надела кольцо на палец правой руки, журнал, ожерелье и золотые монеты торопливо затолкала в багажные сумки.
      Как была в шелковом темно-красном платье, Ева быстро вскочила в седло, пришпорила Белоногого и на полной скорости понеслась прочь из города.
      Уголком глаза Рено успел заметить в окне пламенный вихрь. Топот лошадиных копыт нарушил звенящую тишину, которая установилась после перестрелки.
      Слейтер мрачно усмехнулся человеку, который разглядывал его, направив в его сторону револьвер.
      - Похоже, она нас обоих обвела вокруг пальца, - спокойно заметил Слейтер.
      - Похоже, что так, - согласился Рено.
      - Твоя приятельница?
      - Нет.
      Слейтер хмыкнул.
      - Всякий мужчина может клюнуть на красивую приманку.
      Рено не ответил.
      Слейтер молчал. Выбор всегда за тем, кто сдает карты. Сейчас карты сдавал этот великан с шестизарядным револьвером и пальцем на спусковом крючке.
      Не отрывая взгляда от Слейтера, Рено оценивал свое положение. Рейли и Стимер были мертвы.
      - Твои приятели? - спросил Рено.
      - Нет. Я не якшаюсь с недоумками.
      - Но ты ездишь с ними.
      - Нет, - уточнил Слейтер. - Они ездят со мной.
      На лице Рено появилась сардоническая улыбка.
      - Теперь твоя свита будет поменьше, - сказал он, - но это ненадолго. Должно быть, господь бог любит дураков и слепней, раз создал их до чертовой матери.
      Ледяные зеленые глаза Рено сосчитали мужчин в салуне. Трое бродяг, остальные входили в банду Слейтера. Все они дружно соблюдали осторожность, чтобы не дать Рено повода стрелять.
      - Тебя не Рено зовут? - поинтересовался Слейтер.
      - Кое-кто так меня называет.
      Шумок пробежал по салуну. Мужчины все как один отступили назад.
      Слейтер позволил себе единственное движение - кивок головой, как бы подтверждающий его догадку.
      - Я так и думал, - произнес он. - Мало кто может действовать с таким проворством.
      Слейтер помолчал, затем с неподдельным интересом задал ему вопрос:
      - А Человек из Юмы все еще охотится за тобой?
      - Нет.
      - Жаль. Я слышал, что он очень проворный парень... Чертовски проворный.
      Рено улыбнулся.
      - То, что ты слышал, - правда.
      - Ты убил его? - спросил Слейтер. - Поэтому он больше не охотится за тобой?
      - У меня нет причин убивать его.
      - А у меня есть.
      - Я знаю. Жаль, что тебя не было рядом с твоими братцами, когда они распрощались с жизнью. Вулф произвел бы полную чистку.
      Слейтер угрюмо притих. Затем сказал:
      - Ты был там третьим в тот день... С шестизарядным револьвером.
      Хотя это был не вопрос, а скорее утверждение, Рено кивнул.
      - Да, я был там. Это лучшее из того, что я сделал... Сколько людей спят спокойней, после того как Джед и его парни отправились на вечный покой.
      Лицо Слейтера стало неподвижным и жестким.
      - Ложитесь на пол, ребята, - проговорил Рено спокойно. - Я сейчас немножко нервничаю, поэтому не делайте ничего такого, что может меня напугать, а то я с перепугу начну стрелять.
      Мужчины дружно и сравнительно бесшумно опустились на пол. Рено двинулся по рядам, забирая у лежащих оружие. При этом он держал в поле зрения Слейтера, правая рука которого медленно двигалась к ремню.
      - После того как я соберу эти железяки, - объявил будничным тоном Рено, - я еще понаблюдаю за выходом, пока не отъеду. Если кто из вас очень смелый, он может высунуть голову и посмотреть, здесь я еще или нет.
      Таковых не нашлось.
      - Слейтер, я слышал, что у тебя есть маленькая потайная пушка под пряжкой, - продолжал Рено. - Может, это так, а может, и не так. Мне не по душе убивать безоружного человека. Но еще больше мне не по душе получить пулю от негодяя, который так жульничает в картах, что может посрамить самого дьявола.
      Рука Слейтера перестала двигаться.
      Рено прошел через зал, неся собранное оружие и рассыпая пули по полу. Пули падали и отскакивали от неровных деревянных досок.
      Когда прошло в полной тишине несколько минут, один из мужчин приподнял голову и оглянулся.
      - Он ушел, - произнес мужчина.
      - Проверь улицу, - сказал Слейтер.
      - Проверь сам!
      К тому времени, когда кто-то набрался храбрости и выглянул наружу, Рено находился уже в четырех милях от салуна и мчался по следу девушки, которую звали Вечерняя Звезда.
      2
      После двух миль бешеной гонки Ева перевела Белоногого на более медленный шаг и стала искать ориентиры, о которых ей говорила умирающая донна Лайэн.
      На западе виднелся круто вздымающийся Передний кряж Скалистых гор. Все ущелья казались равно неприветливыми и непроходимыми. Если бы Ева не знала, что проход через эти смутно вырисовывающиеся вершины существует, она подумала бы, что его попросту не может быть. Неровные каменные вершины, которые вонзались в полуденную синеву неба, и должны были служить ориентиром в поисках возможных путей через неприступные горные бастионы.
      Вокруг не было никаких следов человеческого присутствия - ни ферм, ни селений. Кроме тяжелого дыхания Белоногого слышались только продолжительные вздохи ветра. Жемчужные облака клубились вокруг отдельных пиков, словно напоминая о вечерних грозах, которые проносились над Скалистыми горами в летнее время.
      Ева мечтала о хорошем дожде, который смыл бы ее следы, но не надеялась, что ей так повезет.
      - Прости, Белоногий. Нам придется продолжить гонку, - проговорила она вслух, поглаживая усталую, разгоряченную лошадь.
      Ева снова окинула взглядом окрестности в надежде отыскать Эль Осо холм с валунами, похожими на медведей, о котором говорили донна Лайэн и старый журнал.
      Но ни камней, ни "медведей" не было. Не было ничего, что могло подсказать Еве, какой путь избрать, чтобы попасть в ущелье, ведущее в конце концов к перевалу.
      Она озабоченно повернулась и посмотрела на тропу, по которой только что проехала. Позади нее зеленела всеми оттенками холмистая равнина, переходящая у горизонта в дымчатую синеву.
      Внезапно Ева насторожилась, заслонила ладонью глаза от солнца и стала вглядываться в даль.
      - Проклятье, - пробормотала она. - Я не могу различить, люди это или олени, или, может, дикие лошади, или вообще что-то другое.
      Хотя она не могла разглядеть того, что находилось у линии горизонта, инстинкт ее сработал безошибочно. Чувствуя, что у нее холодеет сердце, она пустила Белоногого легким галопом. Она не возражала бы и против самого быстрого галопа, но дорога шла круто в гору, и если она не побережет Белоногого, то еще до заката солнца окажется без лошади.
      Из-под копыт Белоногого летела земля и скатывалась вниз галька. Они ехали параллельно Переднему кряжу. В некоторых местах дорога была настолько широкой, что по ней мог бы проехать фургон. На других участках она переходила в тропки, которые вели к укромным уголкам, где можно укрыться от постоянного назойливого ветра.
      Всякий раз, когда Белоногий поднимался на новую высоту, Ева оглядывалась назад. И всякий раз она отмечала, что следующие за ней люди все больше приближаются к ней. Если она ничего не придумает, они догонят ее до прихода темноты. Эта мысль обожгла ее сильнее, чем ветер, долетающий с ледяных вершин.
      В конце концов Белоногий подъехал к ущелью, в котором громоздились странной формы валуны, а на дне слышалось журчанье ручья. Валуны напоминали медведей, но донна предупреждала Еву, что у испанцев, нарисовавших карту, была бурная фантазия.
      Ева пустила Белоногого вокруг холма, который мог быть, а мог и не быть Эль Осо. Обойдя скалы, она направила лошадь к ручью, и ехала по воде до тех пор, пока это было возможно. Наконец она позволила мерину выйти на каменистый берег. Копыта Белоногого оставляли кое-где отметины и царапины на гальке, по которым можно было догадаться, что он здесь проходил, но это было намного лучше, чем четкий след в мягком грунте.
      Петляя, пуская мерина вдоль ручья или прямо по ручью, Ева углублялась в дикие горы. Старое седло натерло ей ноги, она замерзла, однако не решалась сделать остановку и переодеться в оставшийся костюм дона Лайэна.
      Когда путь стал более пологим, Ева снова пустила Белоногого по ручью. На этот раз она заставила мерина идти вброд больше мили и позволила ему выйти только на каменистом берегу, где он не оставлял следов.
      Ева справилась с журналом и тоскливо огляделась вокруг. Она находилась на рубеже тех мест, которые описаны в журнале. Вскоре ей придется повернуть и пойти длинной, извилистой долиной на запад, по направлению к водоразделу, что отделяет одну сторону гор от другой.
      Но, прежде чем пересечь водораздел, ей нужно было оторваться от людей, которые ее преследовали.
      Слейтер поднялся в стременах и посмотрел назад. Его не покидало ощущение, что за ним кто-то следует. Слейтер принадлежал к тем людям, которые привыкли доверять интуиции, однако он уже устал ощущать зуд в позвоночнике, в то время как на тропе вплоть до Каньон-Сити ничего не видно.
      - Ну что? - спросил он нетерпеливо, когда к нему подъехал его лучший следопыт из племени команчи.
      Горбатый Медведь поднес правую руку ко рту и затем выбросил ее к правому плечу, изображая знак реки.
      - Опять? - произнес с отвращением. Слейтер. - Может, ее чертова лошадь наполовину рыба?
      Горбатый Медведь пожал плечами, изобразил знак волка и затем знак, показывающий малый размер.
      Слейтер хмыкнул. Он уже составил себе представление об уме девушки за карточным столом. Ему не требовалось новых доказательств того, что она быстра и осторожна, как койот.
      - Ты видел красное платье? - спросил Слейтер.
      Горбатый Медведь изобразил энергичное "нет".
      Слейтер взглянул на облака.
      - Дождь?
      Команчи пожал плечами на французский манер.
      - Горбатый Медведь, - пробормотал Слей-тер, - ты меня доведешь до белого каления. Иди и снова ищи след! Найди ее! Ты слышишь меня?
      Полукровка улыбнулся, показывая два золотых зуба, две дыры и сломанный зуб, который не слишком болел и поэтому не был вырван.
      Дрожа от холода и страха, Ева наблюдала за команчи, который прочесывал берега ручья в поисках ее следов. Когда команчи спешился, она затаила дыхание и отвернулась, боясь взглядом привлечь к себе внимание.
      Через несколько минут искушение взглянуть на команчи вновь взяло верх, Ева осторожно выглянула из-за кустов и скалы, что находилась между ней и ручьем. Шум ветра и рокотание грома, доносившиеся с отдаленной вершины, заглушали голоса людей внизу.
      Слейтер, Горбатый Медведь и еще пятеро рыскали по берегам ручья. Ева позволила себе улыбнуться, поняв, что одержала победу. Если ее следов не мог найти сам Горбатый Медведь, их не найдет никто. В округе репутация команчи как непревзойденного следопыта почти не уступала его репутации головореза, артистически владеющего ножом.
      До боли задерживая дыхание, Ева наблюдала, как бандиты Слейтера сели на лошадей и двинулись вверх по ручью. Вскоре они исчезли из виду. Тогда она сползла вниз по склону и подошла к Белоногому, который терпеливо ожидал, опустив голову, и скорее спал, нежели бодрствовал.
      - Бедный мальчик, - прошептала она. - Я знаю, что твои ноги болят от этих камней... Но если бы ты был подкован, Горбатый Медведь наверняка нашел бы нас.
      Несмотря на то что ей надо было спешить к Великому Водоразделу через горы Сан-Хуана и каменные лабиринты, описанные испанцами, она понимала, что через несколько миль должна разбить лагерь. Белоногому требовался отдых, иначе он не довезет ее до Великого Водораздела.
      Путешествие обещает быть далеким и трудным, и ей нужно каким-то образом подковать Белоногого, купить вьючную лошадь и запастись всем, что понадобится в пути.
      Но больше всего ей нужен был человек, на которого она могла бы положиться, человек, который охранял бы ее, пока она будет заниматься поисками шахты Кристобаля Леона, предка дона Лайэна, отпрыска испанского королевского рода и обладателя разрешения на поиски золота во владениях испанской короны в Новом Свете.
      "Можно помечтать о сказочной крестной матери или о друге, таком, которому я могла бы доверить золото. Слабые люди любят, сильные разрушают.
      Это заставляет женщину удивляться: о чем думал господь, когда создавал мужчину?"
      Как только Слейтер отъехал, Рено сложил бинокль, сполз вниз со скалы и направился к тому месту, где его ожидали верховая и три вьючные лошади с запасами на зиму. Почуяв запах хозяина, кобыла зашевелила черными ноздрями. Она негромко заржала и вытянула морду, надеясь, что ее приласкают.
      - Привет, Любимица. Ты скучала, пока я был в отлучке?
      Мягкие лошадиные губы тепло и щекотно пробежали по его пальцам.
      - Ну-ну, ты больше не будешь тосковать в одиночестве. Горбатый Медведь сыт игрой по горло. Если поторопимся, мы можем отправиться по следу нашей Звезды еще до заката. Рено сел в седло, погладил шею кобылы сильной, одетой в кожаную перчатку рукой и направил чалую вниз по крутому склону. Двигаясь зигзагообразно, лошадь быстро спустилась в ущелье, которое располагалось параллельно тому, где Горбатый Медведь потерял след. Вьючные лошади послушно следовали за Рено.
      - Если нам повезет, - сказал Рено, - мы уже до завтрака будем знать, умеет ли эта девчонка готовить. Или она может только жульничать в картах да подставлять мужчин под пули?
      Напряженная и полная неясной тревоги, несмотря на то что ее никто не преследовал, Ева остановила Белоногого и прислушалась. Не было слышно ничего, кроме глухого стука дождевых капель о листья.