— Толкуша, чего тебе? — спросила Шелли, не открывая глаз.

Конечно, это была кошка. Пушистая лапа коснулась живота Шелли — Толкуше явно хотелось поиграть.

Вздохнув и так и не открывая глаз, Шелли на ощупь поискала в тарелке как можно более изогнутый стручок играть с обыкновенными Толкуше было неинтересно.

Кошка нетерпеливо потерлась головой о локоть Шелли, словно прося ее выбрать для нее игрушку побыстрее.

— Подожди, коша, я же ищу, ты видишь… Надо уметь быть терпеливой… А, ну вот, наконец нашла.

Шелли вытащила из тарелки стручок, по форме напоминавший небольшую подкову, и протянула его кошке. Толкуша быстро скинула его лапой на землю, спрыгнула и начала подкидывать в разные стороны, словно маленькую мышку.

Так и не открывая глаз, Шелли улыбнулась, прекрасно представляя себе каждое движение кошки. Хотя ее Толкуша была уже довольно взрослым зверем, она обожала играть, словно маленький котенок. А бобовые и фасолевые стручки почему-то так и оставались самыми дюбимыми из ее игрушек.

Но вот она почувствовала, что кто-то снова лезет к ней на шезлонг. Тарелка со стручками на ее животе тихонько качнулась. Но открывать глаза разморенной, томной Шелли было ужасно лень.

— Это снова ты? Что так скоро? Неужели утопила стручок в бассейне?

Тарелка со стручками снова закачалась — на этот раз уже сильнее.

— Толкуша! Смотри не рассыпь мне все тут!

— Это не Толкуша, — неожиданно раздался голос прямо у нее над ухом. — Это Сквиззи.

Шелли быстро раскрыла глаза.

В тот же миг сильные влажные руки Кейна обняли ее и подняли вверх. Металлическая тарелка со стручками свалилась с шезлонга с негромким, но отчетливым звуком.

Но Шелли едва ли обратила на это внимание. Прижавшись к груди Кейна, она чувствовала лишь удивительное тепло его тела, хотя по нему и стекали струйки прохладной воды. В прозрачных капельках на его коже отражались солнечные лучи, а густые волосы на груди, влажные от воды, казались еще темнее. «Интересно, эти капельки на вкус холодные? А может, сладкие или соленые?» — подумала она.

И в следующее мгновение она медленно повернула голову и слизнула крохотную капельку с его груди. И тут же почувствовала, как напряглось все его тело.

— Господи, — прошептал Кейн, — ничего мне в жизни не нужно, только пусть бы мы остались сейчас одни…

— Прости меня, — спохватилась Щелли. — Я как-то совершенно не подумала, что я делаю, я ведь почти задремала…

— Я знаю, что ты это сделала не специально. Но именно поэтому-то и вышло так дьявольски сексуально.

Удивленная, Шелли посмотрела прямо на него — его лицо было сейчас всего в нескольких дюймах от ее глаз. Сейчас, под открытым небом, его глаза казались голубоватого оттенка — серебристые, они, как обычно, словно чуть меняли цвет при каждом движении его головы.

Вот — почти голубые, а уже через какое-то мгновение — серебристые, а еще немного спустя — почти прозрачные… А вот уже они снова потемнели, становясь стального, серого цвета — зрачки расширились, одновременно гипнотизируя и маня Шелли.

— Ты знаешь, глаза у тебя такие же удивительные и прекрасные, как и губы, — просто и искренне сказала ему Шелли.

И только сказав, поняла, что еще раз поступила, совершенно не подумав. Она зажмурилась.

— Прости, — пробормотала она. — Но когда ты рядом, я просто не владею своими эмоциями.

— Думаю, нам обоим не помешает холодная ванна, — тихо ответил он ей.

— Но в моем бассейне не так уж и холодно, скорее даже наоборот…

— Как бы там ни было, а вода все равно холоднее наших тел сейчас, и твоего, и моего.

Кейн сделал несколько огромных, длинных шагов — и вот он уже стоит, держа Шелли на руках, на краю бассейна. Еще один шаг — и они стоят под струями искусственного водопада, прохладными и светлыми. Шелли крепко прижалась к его груди.

Когда откуда-то со стороны послышался громкий плеск — это в очередной раз нырнул Билли, — Кейн быстро, страстно прикоснулся своими губами к губам Шелли. И вот уже он подпрыгнул, отталкиваясь от каменных плит — и… Вода бассейна встретила Шелли удивительной прохладой и свежестью.

Когда оба они снова показались над поверхностью воды, первое, что увидела Шелли, было озабоченное, взволнованное лицо Билли, склонившегося над бассейном и глядящего прямо на нее.

— Я кричал ему, чтобы он не мочил твои волосы! — Мальчик казался ужасно расстроенным. — Пожалуйста, прошу тебя, не сердись?

Выражение его лица говорило гораздо больше, чем просто слова. Он и впрямь боялся, что весь день теперь будет испорчен.

Сначала Шелли не поняла, почему он просит ее пе сердиться. Но потом сообразила, что, наверное, Джо-Линн, окажись она сейчас на ее месте, непременно пришла бы в ярость, если бы на ее тщательно завитые и аккуратно зафиксированные лаком волосы попало хоть несколько капель воды — вся ее драгоценная прическа была бы непоправимо испорчена…

«Вот глупая женщина, — подумала Шелли. — Неужели она не понимает, что самое дорогое на свете — это радостный детский смех?»

Она улыбнулась Билли, смахнула со лба прилипшие мокрые пряди волос и медленно, лениво поплыла к бортику бассейна.

— Ну что ты, я вовсе не собираюсь сердиться, — успокоила она мальчика.

Подплыв поближе, она схватила Билли за запястье и потянула его к себе, прямо в воду. Плюхнувшись в бассейн, он уже через мгновение показался на поверхности, захлебываясь радостным смехом.

И началась быстрая веселая игра в салки-пятнашки втроем. Крики, смех, брызги — все это, разумеется, не могло не привлечь внимания Толкуши. Она быстро ходила по краям бассейна, перебираясь с одной стороны на другую, следя за разыгравшимся действием и смешно мотая головой из стороны в сторону, когда на нее попадали водяные брызги.

Когда все трое уже вдоволь набегались и наплавались, Билли предложил поиграть в жмурки — более спокойную игру. Он даже согласился водить.

Когда он закрыл глаза, Шелли и Кейн потихоньку отошли от него на какое-то расстояние, а затем Кейн «нечаянно» ударил рукой по воде, поднимая тем самым сильные брызги и шум. Мальчик быстро повернулся и схватил дядю за руку.

— Теперь ты водишь! — закричал он.

После нескольких минут непрерывных брызг и движений Кейн схватил хохочущего Билли. «Но уже скоро ему удалось поймать беспрестанно смеющуюся Шелли. Так они и водили по очереди до тех пор, пока Билли все это не начало надоедать. Тогда Кейн позволил ему в очередной раз поймать себя и что-то прошептал на ухо. Теперь была его очередь водить.

Закрыв глаза, Кейн медленно сосчитал до десяти и начал охотиться за своими жертвами. Щурясь от слишком яркого солнца, Шелли следила за ним. Широко расставив руки — почти во всю ширину бассейна, — он медленно шел в ее сторону.

В это время Билли незаметно нырнул и, проплыв под водой до противоположного конца бассейна, бесшумно и незаметно выбрался из воды, выпрыгивая на, каменные плиты прямо под струями искусственного водопада. Прикрывая рукой рот, чтобы не рассмеяться, мальчик тихо пошел к дому. Без всякого шума он открыл дверь и, зайдя внутрь, оставил Шелли наедине с Кейном.

Шелли, как и Билли, старалась не производить никакого шума, но ей это было значительно труднее: сейчас она находилась в самой середине бассейна, а значит, куда бы она ни двигалась, ее непременно выдали бы колебания волн. Она тихонько повернулась вправо, но Кейну этого было вполне достаточно, чтобы тут же почувствовать направление волны, вызванной ее движением. Он быстро повернулся и направился прямо в ее сторону. Увидев это, Шелли тотчас устремилась влево.

У Кейна словно был гидролокатор: Ремингтон тут же повернулся и медленно последовал за ней, заставляя ее отступать все дальше и дальше, в самый угол бассейна.

Наступила удивительная тишина, и Шелли, не спускав. шая теперь с Кейна глаз, не могла не восхититься мягкой грацией его движений.

Сердце ее забилось сильнее — от удивительных предчувствий и от непонятного, смутного страха. Кейн показался ей таким большим — настоящим широкопле. чим великаном, от которого и убежать-то совершенно невозможно. Даже если очень этого захочешь.

Шелли попыталась выбраться из воды бесшумно — сейчас она находилась недалеко от водопада, который заглушал все остальные звуки. Однако в то самое мгновение, когда она уже наполовину вылезла из воды, сильная мозолистая рука схватила ее за лодыжку.

И вот уже Кейн стоит рядом с ней, качая головой из стороны в сторону — отряхивая капли воды.

— Догадываюсь, что теперь мне водить, — прошептала Шелли, затаив дыхание.

— Догадайся и еще кое о чем…

Всем своим телом он прижал Шелли к краю бассейна, зажав между своих рук так, что она просто не могла вырваться. Даже если бы и хотела этого. Она внимательно посмотрела в его глаза — во взгляде Кейна ощущалось сильнейшее желание.

— Но, Билли… — начала было Шелли, однако Кейн прервал ее:

— Не волнуйся, Билли сейчас готовит лимонад для своего бедного, измученного дядюшки.

С этими словами Кейн окинул взглядом эту тоненькую, изящную женщину, прижатую к стуке бассейна.

Ее намокшие волосы казались сейчас еще темнее, а в карих глазах танцевали изумрудные искорки — бегущие стоуи водопада наполняли все вокруг зеленоватым сиянием. Даже на темных, густых ресницах ее сейчас дрожали капельки воды.

— Ласка, — сказал он хрипло, — я хочу тебя. Он наклонился к ней, и губы его приоткрылись. У Шелли было много времени, чтобы увернуться, избежать этого поцелуя, но она этого не сделала. Она и сама жаждала ласки настолько, что это почти напугало ее.

Он дотронулся губами до ее губ, а его язык был таким горячим, что едва не обжег ее. Медленно и страстно ласкал он ее, без всяких слов говоря, как велико было его желание стать ее частью, слиться с ней, оставаясь рядом навсегда, до бесконечности…

Когда он наконец ее отпустил, то Шелли увидела, как весь он дрожит — от чувственного голода, сильного физического желания и влечения к ней.

— Ты хочешь меня, ласка? — тихо спросил он ее. — Пожалуйста, прошу тебя, скажи, что хочешь — хотя бы немного, самую малость, чуть-чуть, сотую долю того, как хочу тебя я…

Громко застонав, Шелли прижалась к груди Кейна, крепко обнимая его за шею, касаясь его губ своими и тем самым отвечая на показавшийся ей странным вопрос…

Кейн ответил ей на поцелуй с такой страстностью, что, казалось, он с трудом себя контролирует. Словно бы он бесконечно долго жаждал попробовать вкус ее поцелуев, ласк, нежности…

И мечты его наконец осуществились.

Шелли возвратила ему поцелуй с горячей нежностью, ее ногти яростно впились в его плечи, она крепко прижалась к Кейну, лаская его тело кончиком языка. Она и сама изумилась своей страстности, но все, что она чувствовала в этот момент, — это только его жар рядом с ней.

Но даже теперь стоило ему протянуть руку к ее груди, и она быстро отстранилась, напрягаясь всем телом. Однако когда Кейн вопросительно посмотрел на нее, оканчивая поцелуй, она прошептала:

— Это я так, ничего, ты не обращай внимания…

Тихие ее слова отозвались дрожью во всем его теле, напрягая каждый мускул. Ему ужасно не хотелось отпускать Шелли, но он знал, что должен сейчас это сделать. Иначе он забудет о Билли, забудет об элементарной осторожности, которая требовалась в обращении с этой женщиной, — словом, забудет обо всем на свете, чувствуя лишь дикий сексуальный голод, влечение, жадными когтями терзавшее его тело.

Нет, он не хотел такого в отношениях с Шелли. Он не хотел быть таким эгоистом, как ее бывший муж — человек, с которым она, к сожалению, прожила вместе довольно длительное время. Человек, заставивший ее испугаться собственной привлекательности и чувственности.

Кейн медленно, нежно провел губами по ее разгоряченному лицу, шепча ласковые, успокаивающие слова. И когда он почувствовал, что Шелли начинает расслабляться, крепко обнял ее.

— П-прости меня, — неровно дыша, обратилась она к нему. — Я и сама не понимаю, что это вдруг на меня нашло.

Глаза Кейна в изумлении расширились — он вдруг понял, что она говорит чистую правду. До этого она и впрямь не знала, что делают с женщиной сексуальное желание, голод, страсть к своему возлюбленному!

— За что же тут просить, прощения, ласка? — прошептал он.

Все еще чувствуя смущение и растерянность, Шелли избегала смотреть ему прямо в глаза.

— Посмотри на меня, ласка.

Взглянув на Кейна, Шелли увидела, что его глаза все еще были темными от страсти, что так потрясло ее несколько мгновений назад.

— Каждая женщина ведет себя так в объятиях человека, которого она по-настоящему хочет. — Он тихонько поцеловал ее в лоб. — Становится нежной и дикой…

— Да, но… Но я просто напала на тебя!

— И мне это безумно понравилось, — просто ответил он. — Особенно ногти и зубы…

Шелли посмотрела на него с изумлением, словно не веря своим ушам.

Он наклонился к ней ближе, касаясь языком ее плеча, лаская ее нежную кожу…

И почувствовал, как Шелли затаила дыхание от Удивления и восторга и задрожала всем телом, тихо и Страстно. Ее ногти снова вонзились в плечи Кейна, прося еще больше ласки. Даже не прося — требуя этого…

Смеясь чуть слышно, Кепи поцеловал те места на ее плече, которых до этого коснулся языком.

— Ну а теперь-то хоть ты мне веришь? — спросил он ее. — Ты можешь касаться меня как угодно, когда угодно — я ведь так же голоден, как и ты сама.

В это время дверь в доме скрипнула, возвещая о возвращении Билли.

Скользнув беглым взглядом по лицу Шелли, Кейн заметил, что губы ее дрожат от чувственной страсти и волнения.

— Скоро, скоро мы уже останемся одни, — прошептал он ей чуть слышно. — Я обещаю это тебе.

И с этими словами он бросился в воду. Его стремительный, быстрый прыжок сказал Шелли о том, как много силы и энергии приходилось сдерживать ему, чтобы быть с ней таким нежным и деликатным. И это несмотря на весь неистовый его голод!

К бассейну подошел Билли, неся в руках небольшой поднос. Стоящие на нем пластмассовые стаканчики с лимонадом чуть подрагивали при каждом его движении.

— Ну что, поймал ее в конце концов? — обратился он к Кейну.

— Да, но я сжульничал, признаюсь тебе…

— Подсматривал? — удивился Билли.

— Да нет, поймал ее языком. А это запрещенный прием, видишь ли.

Какое-то мгновение Билли с изумлением смотрел на него, а потом вдруг громко расхохотался.

— Ладно, вылезайте все! — сказал он. — Пора пить лимонад.

— Дайте мне стаканчик сюда, я буду пить прямо в бассейне.

И, чуть приподнявшись, высунувшись из воды по пояс и опершись локтями о нагретые солнцем каменные плиты бассейна, Кейн протянул руку и взял стакан.

Шелли прекрасно понимала, почему он пожелал остаться в бассейне. Слава Богу, хоть ей-то это было необязательно. Ее чувственное возбуждение выдавали только раскрасневшиеся щеки, но эту легкую красноту можно было принять за обычный загар. Поэтому она вполне могла себе позволить спокойно вылезти из бассейна и насладиться свежим лимонадом, уютно устроившись в шезлонге.

«Иногда, — подумала она с иронией, — женщины явно имеют преимущество над мужчинами…»

Высушив свой стакан одним залпом, Билли посмотрел на Шелли..

— А у тебя в кухне классно пахнет лимонами, — сказал он.

— Ты случайно не обратил внимания, сколько там было времени? — поинтересовалась она.

— Половина шестого, — ответил он. — Там как раз зазвенел таймер, в духовке или на плите.

— Господи, картошка!

И, в одно мгновение вскочив на ноги, Шелли бросилась в дом.

Кейн громко расхохотался, но смех застрял у него в горле, когда он увидел убегающую в дом Шелли — длинноногую, тонкую, быструю… Ее бордовый купальник удивительно шел ей, подчеркивая каждый изгиб, каждую линию ее прекрасного тела, на котором все еще поблескивали капли воды… Тела, вдохновленного страстным влечением, которое, как показалось Кейну пройдет еще так нескоро…

Только через несколько минут он почувствовал себя достаточно охлажденным для того, чтобы вылезти из бассейна. Он обернул полотенце вокруг бедер, собрал пустые стаканы и пошел к дому, оставляя на теплых, почти горячих от солнца каменных плитах влажные следы босых ног.

— А ты пока займись фасолью, — обратился он к своему племяннику. — А потом тебе не помешает поучиться накрывать на стол. Не будут же всю жизнь за тобой горничная да прислуга ухаживать.

— Ой-ой-ой, дядя Кейн, — жалобно промычал Билли.

— Ой-ой-ой, племянничек Билли, — передразнил его интонации Кейн.

С мрачным видом мальчик опустился, на корточки и начал собирать рассыпавшуюся фасоль.

К нему сбоку незаметно подкралась Толкуша, внимательно следя за каждым его движением.

Кейн понял, что случится через несколько минут, и хотел было предупредить своего племянника, но потом пожал плечами и предоставил всему идти своим ходом.

Как раз в тот момент, когда он открывал дверь ни кухню, Билли издал истошный вопль.

Шелли подняла глаза от картошки, которую она все-таки успела спасти, и спросила:

— Господи, что это, а? Кого-нибудь режут?

— Толкуша шалит, — пояснил Кейн.

— Хорошо хоть не Сквиззи, — ответила она. Стоя позади нее, Кейн обнял ее за талию. Шелли почувствовала, как напряглись мышцы его сильных рук.

— Давай вместо Сквиззи буду я, — прошептал он. От волнения Шелли едва могла дышать — все, что ей удалось сделать, так это тихонько кивнуть в знак согласия.

— Помочь тебе чем-нибудь? — снова обратился к ней Кейн.

Шелли окинула его заинтересованным взглядом и удивленно подняла брови. В ответ он улыбнулся.

— Ну, я имею в виду сугубо те занятия, которыми не стыдно заниматься на публике, — поправился он.

— Как насчет того, чтобы потолочь картошку? — предложила она.

— По правде говоря, ужасно, — признался он. — Брызги будут во все стороны… Шелли поморщилась:

— Жаль все-таки, что я тебя не утопила в тот момент, когда у меня была такая возможность…

— Утопить? Меня? Что это еще за возможность?.. Чуть взъерошив волосы Шелли, Кейн коснулся губами ее шеи. Картофелемялка выскользнула у нее из рук и с металлическим звуком ударилась о стол. К счастью, Кейн успел поймать ее до того, как она упала на пол.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты можешь здорово смущать людей? — поинтересовалась Шелли.

— Конечно, — ответил он. — Вот, например, ты сейчас сказала. Я что, действительно смущаю тебя, ласка?

— Представь себе, да!

— Ну и прекрасно. Тогда мы. квиты А то ты, черт знает что делаешь со мной…

С этими словами он поднял Шелли на руки, покружил и опустил на землю. Потом, взяв в руки картофелемялку, он быстро, несколькими сильными движениями размял основную массу дымящегося картофеля.

Привстав на цыпочки, Шелли пыталась заглянуть ему через плечо, чтобы убедиться, что картофель и впрямь не разлетается во все стороны.

— Да, теперь я понимаю, как жили женщины до тех пор, пока не были изобретены электрические миксеры, — заявила она.

Ремингтон искоса посмотрел на нее. Шелли влила в картофельную массу подогретое молоко и растопленное масло. Когда Кейн снова согнул руку, чтобы продолжить мять картофель, Шелли наклонилась и легонько укусила его за локоть. Кейн так и замер на месте.

— Шелли… — только и произнес он предостерегающим голосом.

В это время дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился Билли, несущий в руках тарелку с лущеной фасолью. Войдя, он прикрыл за собой дверь.

— Повезло тебе, — тяжело дыша, обратился к Шелли Кейн.

— Повезло? — Она улыбнулась. — Ну что ты, это был просто-напросто точный и верный расчет.

И она быстро отошла от Кейна — до этого она находилась от него всего в нескольких дюймах!

— Какой расчет? — поинтересовался любопытный Билли.

— Ты лучше смотри за кошкой! — ответила ему Шелли.

Билли опустил глаза и, сделав несколько шагов, приоткрыл дверь, впуская Толкушу. Шелли успела взять у него тарелку с фасолью до того, как мальчик чуть не рассыпал ее по полу в очередной раз.

— Так какой же расчет? — снова спросил он.

— Это мы о том, как лучше приготовить картошку, Билли, не обращай внимания.

— Настоящую картошку? Не из пакетиков? — В его голосе послышались одновременно надежда и недоверие.

— В той степени настоящая, в какой мне удастся ее приготовить, — последовал ответ Кейна.

Подтверждением его слов послужили глухие ритмические звуки, производимые картофелемялкой.

— Вот это класс! — заявил Билли. — А то мне уже так надоело пюре из пакетов, все время одно и то же…

— Еще бы, — покачала головой Шелли. — Самый настоящий клейстер…

— Что? — удивился Билли.

— Ну, то есть клей для обоев, — пояснил Кейн.

— Или папье-маше, — усмехнулась Шелли. — М-да, — только и смог ответить ей Кейн.

Билли молча переводил взгляд с Шелли на Кейна и наоборот, словно наблюдал за теннисным матчем с двумя партнерами, перекидывающимися мячиками. Потом он усмехнулся.

— Ты ведь, по-моему, тоже не очень-то любишь картошку из пакетов, — обратился он к Кейну.

— Ну почему же, она бывает и не совсем уж гадкой… Особенно когда ты находишься в дикой, безлюдной местности…

— А за плечами у тебя уже около пятидесяти миль, — вставила Шелли.

— И ты ничего не ел… — продолжал Кейн.

— В течение пяти суток, — предположила Шелли.

— А кроме этого пакета, у тебя больше нет вообще ничего… — снова послышался голос Кейна.

— И людей вокруг нет в радиусе ста миль… — Это опять Шелли.

— И у тебя сломана нога, — вздохнул Кейн.

— И тебе просто необходимо сделать гипс торжествующим видом подхватила Шелли.

Билли ждал очередной реплики Кейна, однако тот хохотал и не смог продолжать затянувшийся диалог.

Шелли улыбнулась и занялась фасолью.

Изящная, грациозная Толкуша почти бесшумно опустилась на пол рядом с хозяйкой. Кошка внимательно следила за быстрыми движениями рук Шелли.

— А я смотрю, она любит фасоль, — прокомметировал Билли.

— Неужели? — сухо спросила его Шелли. — Это ты догадался?

— Она ткнулась своим холодным носом прямо мне в яй…

— Билли! — предостерегающе прервал его Кейн.

— Ну то есть толкнула меня сзади.

— Давай-ка помоги накрывать на стол, — сказал Кейн племяннику.

— Слушаюсь, сэр!

Кейн протянул картофель Шелли.

— Во сколько у нас сегодня обед?

— Как только фасоль будет готова…

— Я успею за это время позвонить — послушать, что у меня там на автоответчике?

— Все еще беспокоишься за эту Лулу?

— Ну, пока в виски содержится алкоголь, я просто вынужден буду за нее беспокоиться…

— Телефон там, в соседней комнате, за дверью.

— Спасибо.

И пока Билли накрывал на стол, Кейн набирал номер своей квартиры. Через минуту Шелли услышала, как он ругается. Он бросил трубку и снова стал кому-то звонить. Так он говорил с кем-то в течение нескольких минут, но Шелли не разобрала о чем. Она слышала только его голос.

Кейн был в ярости.

Шелли задумалась о том, что же могло случиться в Юконе за время отсутствия Кейна, насколько это серьезно и когда ему придется уехать из Лос-Анджелеса, чтобы навести там порядок.

Бродяга, путешественник… И нигде он долго не задерживается — о каком же тогда доме можно говорить?

«И ему ведь самому вполне нравится такой образ жизни, — сказала она себе. — Не забывай об этом…»

Она ведь уже почти забыла!

И даже сейчас не слишком-то хотела вспоминать. Между тем, каждый раз, когда она сталкивалась с бродячим, фактически бездомным образом жизни, она чувствовала, как сжимается и болит ее сердце.

Нет, теперь она уже не думала, причинит ли он ей боль. Вопрос был лишь в том, когда. И насколько сильную?