Глава 19

В семь тридцать утра Кэт подъехала к офису доктора Стоун. Она знала, что офис не откроется раньше девяти. Словно со всех сторон ее обступила мертвая тишина, и она напряженно прислушивалась, надеясь уловить звук шагов Трэвиса или его смех. А потом он окликнет ее.

“Трэвис все обдумает и поверит мне, – снова и снова убеждала себя Кэт. – Он поймет, что мне нужны не его проклятые деньги, а он сам. Только он сам. Ему нужно время, чтобы справиться с таким неожиданным поворотом событий и со своей злостью. Только и всего – немного времени. Он скучает обо мне и обязательно вернется, обнимет меня и скажет мне, что…”

– Кэти?

Кэт вздрогнула и не сразу осознала, что на нее смотрит озабоченная доктор Стоун, остановившаяся возле машины.

– С тобой все в порядке? – спросила доктор.

Не услышав ответа, она открыла дверцу автомобиля и заглянула внутрь. Опытные пальцы прикоснулись к запястью Кэт и проверили ее пульс.

– Я чувствую себя хорошо, доктор Стоун. Просто немного…

– Истощена, – решительно заключила за Кэт доктор, увидев смертельно бледное лицо женщины и свободно болтающиеся на ней рубашку и джинсы. – Я похоронила пациенток, которые выглядели гораздо лучше тебя. Ты можешь идти, или прислать инвалидную коляску?

Кэт засмеялась, но потом поняла, что доктор Стоун не шутит.

– При такой тошноте нельзя хорошо выглядеть. – Она попыталась улыбнуться. – Но ходить я еще не разучилась.

– Ты завтракала?

– Утром?

Доктор Стоун прищурилась.

– Хорошо, я спрошу по-другому. Когда ты в последний раз ела?

– Вчера, пила чай с печеньем.

– А перед этим?

Кэт пожала плечами.

– Трэвис… – Ее голос сорвался. – На несколько дней я отправилась в плавание на яхте и неожиданно заболела морской болезнью. До этой прогулки со мной никогда такого не случалось. Я пила немного сока, немного чая, тост, половину стакана молочного коктейля.

– Сколько дней?

– Сколько дней я была в море?

– Нет. Сколько дней прошло с тех пор, как ты последний раз нормально ела?

Нахмурившись, Кэт попыталась вспомнить, когда это было.

– Впрочем, не важно, – заметила доктор. – Ты уже сказала все, что мне нужно знать.

Она достала ключи из кожаного кошелька.

– Вставай.

Пока Кэт выбиралась из “тойоты”, доктор Стоун не сводила с нее озабоченного взгляда.

– Пойдем, я напою тебя чаем с медом, – сочувственно проговорила доктор.

Кэт уселась с чашкой горячего чая, а доктор Стоун, расположившись в своем кресле, внимательно наблюдала за пациенткой.

Положив на стол историю болезни Кэт, доктор просмотрела ее, что-то записала в своем блокноте.

Минут через десять женщина подняла голову и взглянула на Кэт. Печенье было съедено, и чай выпит. Кэт то ли дремала, то ли находилась в состоянии оцепенения.

– Ну как? – спросила доктор Стоун. – Твой желудок все принял?

Вздрогнув, Кэт посмотрела на доктора. Ее по-прежнему тошнило, но она надеялась справиться с этим.

– Да, спасибо.

– Часто тебя тошнит?

– В последнее время почти постоянно.

– А как часто тебя рвет?

– Вчера вечером и сегодня утром меня рвало. Да, дважды и еще один раз, когда мы плавали на яхте.

– А кровянистые выделения бывают?

– Да.

– Как часто? – спокойным голосом спросила доктор Стоун.

– Постоянно.

– Обильные?

– Обычно нет. Во всяком случае, не такие, как во время месячных. Хотя сегодня утром… – Голос Кэт поник.

– Были судороги?

Кэт кивнула.

Доктор Стоун задавала вопросы, не давая Кат ни секунды на обдумывание ответов.

– Для тебя это желанная беременность?

– Да.

Доктор бросила на Кэт быстрый взгляд. Решительное выражение лица женщины полностью соответствовало ее словам.

– Тогда, надеюсь, ты сильнее, чем кажешься. С точки зрения гинекологии твой случай один из самых трудных.

Серые глаза Кэт округлились, и она еще больше побледнела.

– Что вы имеете в виду?

– Твой организм старается прервать эту беременность. И откровенно говоря, я думаю, что он поступает мудро. Это простой рефлекс выживания. Твое физическое состояние вряд ли позволит тебе вынести эту беременность. Откуда у тебя возьмутся дополнительные силы для этого?

– Но… но беременность – естественное состояние для женщины.

– Так же, как болезнь, смерть, выкидыш. Так же, как рождение на свет, здоровье, смех. – Доктор ободряюще улыбнулась. – Только мы относимся к таким событиям проще, чем к другим, поэтому и считаем их естественными.

– Я хочу этого ребенка.

– Постараюсь помочь тебе, – отозвалась доктор Стоун. – Первые три месяца – самый рискованный период. В твоем случае риск значительно возрос, поскольку нам удалось определить беременность по прошествии нескольких недель.

Кэт, затаив дыхание, слушала доктора и мечтала только о том, чтобы этот ребенок появился на свет.

– Что бы ты ни делала, – сказала доктор, – и что бы ни делала я, шансы на успешный исход беременности очень малы.

Кэт всхлипнула.

– Неужели мне следовало обмануть тебя? – спросила доктор Стоун.

– Я… нет.

Подавшись вперед, доктор коснулась стиснутых рук Кэт.

– Подумай об этом хорошенько, Кэти. Ты не бесплодна. Подозреваю, что твоя внутренняя среда была просто слишком кислой для спермы твоего бывшего мужа. Это случается довольно часто, и эту проблему легко решить. – Доктор улыбнулась. – Теперь уже ясно, что твоя биохимия полностью совместима по крайней мере с одним человеком. Если эта беременность закончится неудачно, ты сможешь родить другого ребенка.

Кэт пристально посмотрела на доктора. Другая возможность ей просто не нужна. Кэт не хотела рожать ребенка от другого мужчины. Ей нужен младенец с изумрудными глазами, светло-каштановыми волосами и чарующей улыбкой.

– Я хочу именно этого ребенка.

Доктор вздохнула:

– Ну хорошо. Садись в кресло, и мы посмотрим, чем нам предстоит заняться.

Когда обследование было закончено, пришла сестра и быстро записала первые назначения доктора.

– Если бы выделения были чуть более обильными, – заметила доктор, – самопроизвольного выкидыша не удалось бы избежать.

– Нет! Этого не может быть. Я хочу ребенка! – испугалась Кэт.

– Верю. Сейчас я позвоню в больницу и скажу, чтобы приняли тебя.

– В больницу? Но я не могу лечь в платную больницу – у меня нет страховки. – Произнеся эти слова, Кэт снова увидела расширяющуюся дыру из своего сна. – Впрочем, это не важно. Если для того, чтобы сохранить ребенка, нужно лечь в больницу, я найду деньги.

“Когда захочешь получить деньги, позвони. Все необходимые бумаги будут подготовлены”.

У Кэт перехватило дыхание.

– Успокойся. – Доктор Стоун ласково погладила холодные руки Кэт. – Тебе вредно волноваться, это может плохо отразиться на малыше.

– Успокоиться? – Кэт нервно засмеялась. – Сколько времени я должна провести в больнице?

– Сколько потребуется. Но не меньше нескольких недель, а может, и нескольких месяцев.

Кэт побледнела как полотно.

“Все необходимые бумаги будут подготовлены”.

Отдать своего ребенка человеку, который даже не знает, что такое любовь!

– Не знаю, стоит ли тебе ложиться в больницу, – заметила доктор, увидев, как подействовало на Кэт ее предложение. – Я начинаю склоняться к мысли, что пребывание там вряд ли пойдет тебе на пользу. – Ты все время будешь беспокоиться из-за денег, а это только ухудшит твое состояние. Кроме того, в больнице можно подхватить стафилококковую инфекцию.

К Кэт понемногу вернулась способность дышать. Она все еще размышляла о том, что за несколько недель, проведенных в больнице, придется заплатить несколько тысяч долларов. А получить эти деньги она могла только с одним условием – если подпишет обязательство отдать своего ребенка.

“Очень плохо, что ты надеялась на замужество. Но век живи, век учись, кошечка. В этот раз я буду непреклонным”.

Доктор Стоун рассеянно постукивала пальцами по истории болезни.

– Ладно, отставим больницу, но только в том случае, если кто-то будет ухаживать за тобой.

В опустошенной душе Кэт промелькнула желанная картина тепла и заботы: Трэвис улыбается, целует ее и кормит разнообразными лакомствами.

У нее закружилась голова, а тело охватила дрожь.

Нельзя думать о Трэвисе!

– Тебе нужно регулярно питаться, – продолжала доктор Стоун, – и соблюдать постельный режим, пока не прекратятся выделения, если они вообще прекратятся.

– Можно ли мне ненадолго вставать, чтобы пойти в ванную или быстро приготовить еду? – спросила Кэт.

– В ванную – да. Приготовить еду – возможно. Но кто будет ходить за тебя в магазин, мыть посуду, стирать белье, убирать? Кто будет…

– Я найду кого-нибудь или найму.

Что-то обдумав, доктор Стоун осведомилась:

– Ты живешь у самого моря, верно?

– Да.

– Поднимаешься по лестницам?

– Да.

– Тебе нельзя подниматься по лестнице и брать в руки ничего тяжелее чашки чая. О фотографировании забудь, Кэтрин Кохран.

Кэт поняла, что не станет рисковать ребенком ради фотографий, несмотря на свою страшную нужду в деньгах.

– Тебе позвонят из службы социального обеспечения. – Доктор Стоун что-то быстро записывала в истории болезни. – Раз в день тебе будут доставлять горячую пищу. А теперь отправляйся домой и никуда больше не выезжай. Как приедешь, сразу ложись в кровать.

– Хорошо.

Доктор взяла холодную руку Кэт.

– Хорошенько подумай о том, что делаешь. Ты не можешь сейчас зарабатывать на жизнь, и вместе с тем у тебя нет денег.

– Я заплачу вам, не думайте…

– Не зли меня, – оборвала ее доктор. – Я говорю не о гонораре, а о повседневных тратах. Если ты сляжешь на несколько недель, а может, и месяцев, на что будешь жить?

– Я справлюсь и заработаю на жизнь.

Доктор Стоун поморщилась.

– Тогда, пожалуйста, учти еще одно. Как бы ты ни поступила, нельзя исключить выкидыша еще до начала четвертого месяца беременности.

– Нет!

– Да. Но для тебя это не последняя возможность завести ребенка. В следующий раз, когда забеременеешь, мы поговорим о более приятных вещах, например, о капризных детях и грязных пеленках.

Но Кэт знала, что следующего раза не будет. Она никогда уже не поверит мужчине.

Конечно, со временем ей станет лучше – сработает инстинкт самосохранения. Но Кэт хотела, чтобы он сработал сейчас, во что бы то ни стало и чего бы это ни стоило.

– Я выпишу тебе таблетки от тошноты на несколько недель. – Доктор, выпустив руку Кэт, быстро выписала рецепт.

–Это не повредит ребенку?

– Нет. Больше всего ребенку вредит слабое здоровье матери. А ты не восстановишь свои силы, если не будешь есть. Сестра сделает тебе сейчас несколько уколов. Я буду навещать тебя раз в неделю, а если потребуется, то и чаще. Есть какие-нибудь вопросы?

Кэт покачала головой. Доктор Стоун улыбнулась.

– Если что-то случится, позвони мне, Кэти. Я постараюсь помочь.

По пути домой Кэт размышляла о том, что ей нужно сделать. Купить продуктов, открыть и закрыть дверь гаража, спуститься с пакетами по лестнице к дому, убрать продукты в шкаф. Она не собиралась сегодня в магазин, однако необходимо как следует питаться.

Эти простые действия показались ей такими сложными, что она заставила себя сосредоточиться на чем-то одном.

Она, хорошая пловчиха, непременно доберется до берега. Это ей всегда удавалось.

Кэт свернула на подъездную аллею, посмотрела на закрытую дверь гаража и задумчиво пожала плечами. Пусть “тойота” постоит снаружи до тех пор, пока она не сможет снова поднять и опустить дверь гаража.

Выбравшись из автомобиля, Кэт осторожно спустилась по лестнице. В доме ее ждали еще два пролета. Тщательно все взвесив, она решила позвонить Шэрон, а не штурмовать соседскую лестницу, еще более крутую, и набрала номер.

– Шэрон? Это Кэти.

– О Боже! Джейсон опоздал на школьный автобус?

– Нет. – Кэт охватили сомнения. Просить о помощи очень трудно, но выхода нет. – Не сделаешь ли мне одолжение?

– Только скажи какое, – бодро ответила Шэрон.

– Врач прописала мне постельный режим и запретила поднимать тяжести, даже фотоаппарат.

– Кэти! Что случилось? Ты заболела?

В голосе Шэрон чувствовалось неподдельное беспокойство. Очаровательный Джейсон сумел подружить этих двух самых дорогих для него женщин.

– Заболела? – Кэт усмехнулась. – Нет, не заболела, я забеременела и хочу сохранить эту беременность. Так что мне велено лежать, пока не прекратится кровотечение.

– Кэти… ох, Кэти, даже не знаю, что делать – поздравлять тебя или плакать. Трэвис обрадовался, узнав об этом?

– Это мое собственное решение, – холодно ответила Кэт. – Но поздравь меня, я хочу этого ребенка и приложу все силы, чтобы он появился на свет.

– Я сделаю все, что смогу. У меня дважды были выкидыши, прежде чем появились близнецы, да и они родились на пять недель раньше срока, несмотря на все мои старания.

– Извини, – прошептала Кэт, – я не знала.

– Женщины обычно не говорят о выкидышах, чтобы не чувствовать себя неполноценными. Глупо, конечно, но это так. Не попадись в эту ловушку, Кэти. Потерять ребенка очень тяжело, но ни в коем случае нельзя укорять себя за это, иначе можно разрушить семью.

– У меня таких проблем нет.

– Что ж, тогда ложись в постель. Если у тебя нет срочных дел, я наведаюсь, как только к близнецам придет няня.

– Сейчас ничего не надо. Я прекрасно себя чувствую, в самом деле прекрасно. Спасибо тебе, Шэрон.

– Не благодари меня. Если бы не ты, Джейсон со мной не разговаривал бы.

Вечером, лежа в постели, Кэт смотрела на заход солнца. Весь горизонт на западе пылал, а море блестело золотом и пурпуром.

А затем она увидела “Повелительницу ветров”, скользящую по горящему морю. Ее мощный черный прекрасный силуэт уходил в темноту вслед за умирающим солнцем.

Уплывает… уплыл…

Трэвис уносился в ночь на крыльях большой черной птицы, не оставляя Кэт ничего, кроме отблеска заходящего солнца.

Наконец Кэт заснула. Спала она плохо. Проснувшись посреди ночи, Кэт с трудом сдержала крик.

Не было никакой кровати, никакого дома, никакой земли. Было только ощущение падения, она падала.

Вокруг не за что было ухватиться, оставалось надеяться лишь на рассвет.

Кэт долгое время боялась пошевелиться и снова почувствовать, как от падения; кружится голова. Она покрылась холодным потом. За окном чернела непроглядная темнота.

Джейсон пришел на рассвете. Кэт села, накинула халат и стала ждать, когда появится мальчик и своей ослепительной улыбкой прогонит ее недавний ночной кошмар. Скоро дверь спальни открылась, и Джейсон остановился на пороге. Он принес несколько пакетиков растворимого какао и гордо улыбался.

– Мама научила меня его готовить, – важно сообщил он. – Так что ни о чем не беспокойся.

С этими словами Джейсон исчез в кухне, и скоро оттуда донесся звук разбившейся посуды.

Через несколько минут Джейсон вернулся в спальню с пустыми кружками и поджаренными тостами на подносе. Он поставил все это на прикроватный столик и снова помчался на кухню. На этот раз мальчик принес кастрюльку с горячим какао.

Хотя большая часть какао пролилась на стол, мальчик торжественно вручил Кэт тост с медом и кружку какао.

Кэт улыбнулась Джейсону, радуясь тому, что таблетки от тошноты подействовали и теперь ее не мутило при виде пищи.

– Какой чудесный запах. Спасибо, Джейсон, надеюсь, ты будешь и впредь готовить мне завтрак.

Мальчик гордо улыбнулся.

– Я сказал маме, что сам справлюсь с этим. Тем более, – он потянулся за тостом с арахисовым маслом, – что ей в это время принесли близнецов. А есть в компании двух орущих малышей может только мама. – Хочешь, я налью тебе еще, а то мне уже пора идти в школу? – Джейсон облизнул пальцы. Усы от какао придавали ему лихой вид и хорошо сочетались с растрепанными рыжими вихрами.

– Нет, спасибо, я уже съела больше, чем за всю неделю.

Мальчик нахмурился.

– Ты похудеешь.

– Будь по-твоему, надсмотрщик.

Кэт взяла еще один тост с медом и с аппетитом съела его. Она потянулась к кастрюльке с какао, но Джейсон опередил ее.

– Мама сказала, что тебе нельзя ничего поднимать. – И он с важным видом налил ей какао.

– Спасибо.

Зазвонил телефон. Сердце Кэт учащенно забилось, но она сразу поняла, что звонит не Трэвис. Он ушел в море и исчез так же бесследно, как вчерашний солнечный свет.

– Я послушаю. – Джейсон вылетел из комнаты. Через несколько минут он вернулся.

– Звонила мама. Она собирается в магазин и просила узнать, что тебе нужно купить.

Кэт вырвала из блокнота листок со списком продуктов.

– Подай, пожалуйста, мой кошелек. – Она выписала чек. – А это для мамы. – Кэт вручила Джейсону чек и список. – И поблагодари ее за то, что прислала тебя. Когда придешь домой из школы, поучишь меня, как играть в “Рыбалку”.

– Конечно! – Мальчик устремился к двери.

– Подожди! – окликнула его Кэт, увидев в окно большие волны. – На море сейчас прилив, поэтому возвращайся домой через улицу.

– Ничего, я буду держаться подальше от волн. – И Джейсон вылетел через заднюю дверь. Кэт с беспокойством наблюдала, как мальчик пронесся вниз по лестнице. Поскольку ее спальня нависала над утесом, Кэт видела основание своей лестницы и лестницы Джейсона.

Мальчик подождал на последней ступеньке ее лестницы, когда откатилась волна, а потом помчался по берегу к своей лестнице. Он бежал так быстро, что, следующая волна даже не успела замочить его ног.

Кэт с облегчением опустилась на кровать и через несколько минут заснула.

Глава 20

Ее разбудил телефонный звонок. Почти выбравшись из постели, Кэт вспомнила, что ей запрещено вставать по таким пустякам, и снова улеглась. Интересно, включен ли автоответчик. Похоже, она забыла его включить.

Кроме телефонных звонков, из кухни доносились и другие звуки. Стукнула дверца буфета. Закрылся холодильник. Что-то громыхнуло на полке.

– Шэрон? – позвала Кэт, когда телефон прозвонил в четвертый раз.

– Да, я на кухне, разбираю продукты, – отозвалась Шэрон. – У тебя там есть телефон?

– Нет. И я забыла включить автоответчик.

– Сейчас я принесу его тебе, вот только отвечу на этот звонок.

Через несколько минут Шэрон появилась в спальне с телефоном руке и автоответчиком.

– Звонили из мастерской, – сообщила она. – Они подготовили несколько образцов рамок и хотят, чтобы ты взглянула на них. А куда включить телефон? – Шэрон оглядела комнату.

– Сюда. – Кэт показала на стену возле кровати. – Спасибо. Я тебе очень признательна за помощь.

– Да ну, о чем разговор! Мне самой приятно хоть немного поговорить со взрослым человеком. – Шэрон включила телефон и подсоединила к нему автоответчик. – Тебе еще что-нибудь принести?

– Пока ничего не надо. Я сейчас еще немного отдохну и займусь сортировкой и отправкой слайдов. – Кэт поморщилась. – Извини, оговорилась – я буду сортировать слайды, а ты отправлять. – Она взглянула на подругу: – Шэрон, ты уверена, что у тебя хватит времени выполнять мои поручения?

– Можешь рассчитывать на меня. Ведь только благодаря тебе за последние четыре месяца Джейсон и я не довели друг друга до сумасшествия. Вечером я пришлю Стива, и он передвинет твою кровать поближе к окну. Тогда тебе будет видно море, берег и всех, кто туда забредет.

– Спасибо. – Кэт рассмеялась. – В последнее время мне очень часто приходится говорить это слово. Спасибо, спасибо и еще раз спасибо.

– Ну так пользуйся такой возможностью. Ей-богу, ты очень много сделала для меня.

Как только Шэрон ушла, дом сразу опустел. Раньше Кэт пошла бы в свою мастерскую сортировать слайды, или села за стол разбирать корреспонденцию, или занялась бы повседневной бухгалтерией.

Но теперь ее жизнь резко изменилась. Из-за множества ограничений Кэт оставалось лишь предаваться невеселым думам. Она даже не могла взять свои фотоаппараты, чтобы утешиться и отвлечься.

Кэт никак не удавалось отделаться от тягостных мыслей. Они перескакивали с Трэвиса на чековые книжки, от спазмов в животе к кровотечению. Теперь, когда Кэт знала причину этого кровотечения, оно приводило ее в ужас.

Кэт подумала о деньгах. За четыре ближайших дня ей предстояло выписать чеки на оплату займов и кредитных карточек, на оплату обучения близнецов и расходов мамочки. Сумма, которую нужно выложить, превышала размеры ее текущего и сберегательного счетов примерно на двенадцать тысяч шестьсот пятьдесят долларов.

Если бы Кэт сейчас работала, для преодоления этого дефицита ей вовсе не пришлось бы покорять Эверест: она просто поднялась бы на невысокий холм. Заказы на коллективные портреты сулили больше двенадцати тысяч, но теперь их придется отменить.

Если не придет чек на крупную сумму от “Энергетикс”, то неизвестно, что и делать.

Ее сердце сжалось.

“Не беспокойся о деньгах, – сказала себе Кэт. – Это может повредить малышу”.

Глядя в потолок широко открытыми глазами, она повторяла про себя совет доктора – не волноваться – и постоянно задавала себе один и тот же вопрос: почему невозможно перестать думать?

Воспоминания черными молниями пронзали ее: Трэвис, любовь, гнев… Она изо всех сил старалась преодолеть жестокую душевную боль.

Если бы Кэт заплакала, ей стало бы легче, но слез не было. Трэвис не оставил ей ничего, даже надежды, а без надежды нет и слез.

От прозвучавшего в тишине телефонного звонка она вздрогнула.

– Алло.

– Это ты, Кохран?

– Да, ангел. Это я.

– Что-то голос у тебя изменился. Рядом с тобой, случайно, нет Дэнверса? Я звонил по телефону его кузины, но мне никто не ответил.

Кэт охватила безнадежность, и она молча стиснула телефонную трубку.

Наконец самообладание вернулось к ней. Придется впредь сохранять его, когда она неожиданно услышит имя Трэвиса. Пора привыкнуть к мысли, что ей никогда уже не проснуться рядом с Трэвисом, не увидеть его сияющие страстью глаза и улыбку на жаждущих поцелуя губах, никогда больше не ощутить солено-сладкий вкус этого поцелуя, никогда больше…

– Кохран? Ты слышишь меня?

– Да. – Ощущение безвозвратной потери тисками сжало ее горло. – Я просто немного растерялась, ты позвонил неожиданно и застал меня врасплох.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Отлично. – Кэт решила не вдаваться в подробности. – Просто отлично.

Харрингтон с сомнением хмыкнул: ее ответ не показался ему убедительным.

Кэт поняла: ей все-таки придется кое-что сообщить своему агенту. По крайней мере сказать, что она откажется от книги “Прикосновение Дэнверса”, если издателю не понравятся отснятые ею фотографии.

– Родни? – наконец отважилась Кэт.

– Я уже сижу, – отозвался Харрингтон. – Продолжай.

– Трэвис ушел в плавание. Я вышлю тебе слайды, которые сделала для его книги. Если их будет недостаточно, тебе придется поискать другого фотографа. – Кэт выпалила это на одном дыхании, надеясь успеть сказать все, прежде чем Харрингтон догадается о том, что случилось.

– Послушай, не стоит беспокоиться. Я знаю Дэнверса: он может погорячиться, уйти, но потом все равно вернется.

– Только не в этот раз, – убежденно возразила она.

– Кэт, ты и в самом деле хорошо себя чувствуешь?

– Стремлюсь к этому.

– Хорошо. Я постараюсь подыскать для тебя несколько иностранных заказов. Сегодня утром я звонил Миллеру в Париж и…

– Нет.

– Что? Почему нет? Ты что-то имеешь против французов?

Вцепившись в телефонную трубку, Кэт напряженно думала, что бы соврать своему ангелу. Но Харрингтон, пожалуй, единственный человек в мире, которому следует говорить правду. Он не бросил Кэт в беде, когда она вылезла из моря – обнаженная незнакомка, отчаянно нуждающаяся в участии и утешении. Родни дал ей все это без колебаний, ни о чем не спрашивая, и никогда не требовал ничего взамен.

– Мой доктор велит мне полежать в постели, – сказала она. – Ни о какой работе не может быть и речи.

Ошеломленный, Харрингтон молчал.

– Но это временное явление, – продолжала Кэт. – Я позвоню тебе, как только смогу снова брать работу.