Тилос неторопливо поднялся на ноги. А пятки-то он себе отсидел, злорадно отметил про себя вождь. Что, северянин, тяжело тебе без твоих скамей? Посланник косолапо вышел, и вождь повернулся к маленькому неприметному человечку в углу шатра. Поймав взгляд хозяина, тот кивнул и выскользнул наружу. Советники дружно вздохнули и зашевелились.
      Довольно скоро человечек вернулся. Вождь отложил в сторону истекающий жиром кусок буйволятины и повернулся к нему.
      – Наш северный гость, - хихикнул человечек, - оказался слабаком. Ему хватило двух чаш вина. Мой настой правдивости не подвел. Наш друг рассказал много чего любопытного.
      – Да не тяни ты, - буркнул Табаронг. - Что он рассказал?
      – Все, что ты, вождь, и так предвидел в своей неизмеримой мудрости, - низко поклонился человечек. - Северные князья напуганы. Они прослышали, что южане собираются идти на них войной, и сейчас пытаются откупиться от скотоводов по отдельности. Скорее всего, они просто тянут время - платить им нечем. Неурожаи много лет подряд - землекопы голодают, налоги почти не собираются…
      – Что, так-таки ничего и не заплатят? - поразился вождь. - А это? - он кивнул на три золотых кубка.
      – Ну, что-то, может, и заплатят, - пожал человек плечами. - Чтобы видимость создать.
      – Ну что, советники? - обратился вождь к старцам, жадно глядящим на стоящую перед Табаронгом миску с мясом. - Что посоветуете?
      Волна шепота пронеслась среди советников и стихла. Наконец, самый старый из них коснулся лбом земли и прошепелявил:
      – Ты не должен отказывать посланнику, о вождь. Нам незачем ссориться с северянами раньше времени. Возможно, они дадут нам золота…
      – Так что, не воевать? - недоуменно переспросил вождь. - Я правильно тебя понял?
      – Нет, о могучий! - затрясся старик. - Я произнес не те слова, что рождены моими мыслями! Мы не должны отвергать призывы к справедливой войне с Севером. Но и прямо так отвечать посланнику не надо. Согласись на договор и потребуй золота. Когда твои воины обрушатся на северные земли и вырежут доверчивых князей, упрекать тебя окажется некому…
      – Ага, понял! - кивнул Табаронг. - Золото взять, договор нарушить. Так? - вдруг рявкнул он во весь голос. - Ты это хотел сказать, пиявка? Что я должен нарушить свое слово?
      Советники вжали головы в плечи, а говоривший упал ниц.
      – Впрочем, - понизил голос Табаронг, - мне нравится твоя мысль. Пожалуй, так и поступим. Эй, там, грамотея сюда, живо!
      Брат Перус дважды прикоснулся костяшками пальцев к массивной дубовой двери. Стук вышел настолько тихим, что сторонний наблюдатель не услышал бы его и с трех шагов, однако из-за двери откликнулись:
      – Входи. Не заперто.
      Брат Перус осторожно толкнул дверь и неслышно проскользнул в келью. В сей вечерний час коридоры пустовали, и соблюдать тишину не было ровным счетом никакой необходимости. Однако личный секретарь Настоятеля старался казаться как можно менее заметным в любое время дня, и Настоятель отнюдь не возражал.
      – Входи, Перус, входи, - брат Семлемен на секунду оторвался от пергамента и гостеприимным жестом указал на ближайший табурет. - Присаживайся. Есть новости?
      – Да, господин Настоятель, - тихо откликнулся секретарь. - Голубь только что прилетел. Я поспешил к тебе сразу, как только почтарь передал мне письмо. - Брат Перус с поклоном протянул небольшой свиток, запечатанный личным перстнем брата Комексия, и осторожно присел на табурет.
      – Хорошо, - одобряюще кивнул Настоятель. - Очень хорошо… - Он сорвал печать, развернул свиток и углубился в чтение. Секретарь ждал.
      – Так… - наконец пробормотал Семлемен. - Становится все интереснее. Итак, Перевет почти открыто выступает против нас. Не слишком умен князь, не слишком. Воин он неплохой, не спорю, но вот в политике он не силен. Значит, Куар не вышлет войско?
      Секретарь изобразил растерянность. Он знал, что вопрос является чисто риторическим, но Настоятель раздражался, если подозревал в собеседнике невнимательность.
      – Нет, не значит, - Настоятель значительно помахал пальцем в воздухе. - Совсем не значит. Видишь ли, брат Перус, мало грохнуть кулаком по столу и заявить: "Не бывать такому!". Жизнь куда сложнее, чем кажется некоторым, - он со вкусом произнес это слово, - князьям. Сначала он набрал войско, которому не с кем воевать, и истратил на него почти всю казну. Теперь дружине нужно платить, но денег у него нет. Наемники не возьмут медь, им нужно золото. А где он возьмет золото? - Брат Семлемен выдержал паузу. Секретарь изобразил почтительное внимание. - А золото он может получить только в Храме. И я не думаю, что брат Комексий окажется настолько глуп, что подарит ему золото просто так, тем более что ему и самому не хватает. За все надо платить, и за амбиции - в первую очередь! - Настоятель поднялся с места и в волнении заходил по комнате. - Князь Перевет - хороший воин, можно сказать - очень хороший, но он слеп, да, слеп, как крот! Если священная война не уничтожит еретиков, Колесованная Звезда рискует навсегда закатиться за горизонт! Язычники, орды язычников вкупе с бежавшими от нашего справедливого суда колдунами там, на юге, готовы на все, лишь бы уничтожить истинную веру. Неверные собирают армии, которые хлынут на Север словно весеннее половодье, ведомые нечистыми жрецами ложных богов! Ты знаешь, сколько за последние пятнадцать лет туда сбежало колдунов и ведьм, убоявшихся очистительного огня? Семь тысяч, не меньше! Вдумайся, брат Перус - семь тысяч! Целый город!
      Секретарь состроил потрясенную мину. Он сам собирал сведения для Настоятеля, но напоминать в данный момент посчитал излишним.
      – И вся эта мерзость, противная нашему Отцу-Солнцу, пойдет на нас великой ратью. Тогда будет поздно мямлить про мир и нерушимые границы! Ба! Что такое граница для кочевника! Сегодня он пасет овец у себя в пустыне, а завтра пригонит их на наши луга, убивая тех, кто рискнет возмутиться. Люди вроде нашего храброго Перевета - слепы, правда недоступна их пониманию!…
      Выдохшись, Настоятель грузно опустился на свой табурет.
      – Поэтому наш долг, - гораздо спокойнее продолжил он, - подтолкнуть безмятежных духом. Мы должны нанести упреждающий удар, пока варвары-южане не собрали свои силы в один кулак, не привлекли на свою сторону желающих отомстить колдунов. Не позднее, чем следующим летом, наша великая армия должна двинуться на юг. Леса и болота оборонят наши края от южан, и мы сможем послать в Сураграш почти всех солдат, оставив лишь небольшие гарнизоны. Брат Перус, напиши от моего имени брату Комексию. Укажи ему, что нужно действовать агрессивнее. Пусть его люди сеют недовольство среди гридней. Но пусть он не доводит возмущения до бунта. И пусть передаст князю, что Храм Солнца готов передать ему… м-м-м… скажем, тысячу гривен золотом. Сообщи Комексию, что Храм Тапара пришлет свою долю не позднее чем через три месяца, да и остальные не задержатся. Ну, и добавь там от меня всяческие пожелания, сам знаешь, какие.
      Секретарь кивнул.
      – Однако, господин Настоятель, твой недостойный слуга хотел бы обратить внимание на одну маленькую проблему, - шепнул он.
      – Говори! - насторожился брат Семлемен. - Что за проблема?
      – Южане, - с извиняющимся видом сообщил секретарь. - Они ведут переговоры с Куаром. О мире.
      – Ах, вот оно что… - ноздри Настоятеля раздулись. - И что же они предлагают в обмен?
      – Золото, - развел руками брат Перус. - То же золото. Достаточное, чтобы поддерживать армию Куара в течение нескольких лет.
      – Та-ак… - протянул Настоятель. - И откуда тебе это известно? Почему не сказал раньше?
      – Один отрок в дружине Перевета является сыном истинного правоверного, - виновато потупился секретарь. - Он подслушал переговоры, когда стоял на страже. Извини, господин, но я не думал, что сплетни слуг интересны тебе. Ты сам знаешь - увидит такой кошку, а рассказывает про рысь…
      – В будущем, - ласково и в то же время угрожающе произнес Настоятель, - ты станешь передавать такие сплетни мне незамедлительно. Понятно?
      Секретарь покорно кивнул.
      – Хорошо. Кто вел переговоры?
      – Говорят, некто Шурай, давний посланник Великого Скотовода. За последние два года он трижды появлялся в Куаре и два раза - в Типеке. Видимо, Великий Скотовод боится войны и стремится во что бы то ни стало оттянуть ее…
      – Вот как? - сухо сказал Настоятель. - Ты уж позволь мне сделать выводы самостоятельно. Хм… - он побарабанил пальцами по столу. - Вот что. Добавь в письмо брату Комексию просьбу задержать… как его… Шурая, буде он нарисуется в белокаменном Тушере еще раз. Хотелось бы поболтать с парнем о том о сем. И зашифруй-ка, пожалуй, письмо моим личным кодом. Да, и еще. Того верного, чей сын обладает столь острым слухом, хорошо нужно наградить. Думаю, одной… нет, полугривны… серебром, не золотом!… вполне хватит. Все понял?
      Внезапно лицо Настоятеля исказилось. Писк, мерзкий звон крыльев вбуровился, кажется, в самое основание черепа. Комар, каким-то чудом проникший в келью сквозь завешивающую окно тонкую ткань, сделал пару кругов вокруг головы, спикировал ему на руку и начал вдумчиво исследовать поверхность кожи, выбирая, куда всадить хоботок. Судорожным движением Настоятель прихлопнул насекомое, содрогнувшись от ощущения липкого комочка на пальцах и с трудом подавив желание вскочить и замахать руками, отгоняя воображаемую тучу кровососов. Звон в ушах медленно затих, и брат Семлемен обнаружил, что сердце колотится, словно после пробежки. Определенно, с годами его боязнь комаров не ослабевает. Мелкие, почти безобидные твари - но как же он их ненавидит!… Он заставил себя сесть на место и с неприязнью взглянул на секретаря. Брат Перус почтительно наклонился вперед, готовый сорваться с места и броситься выполнять любое приказание.
      – Свободен! - Настоятель вытащил из подставки очиненное перо и начал нервно крутить его в пальцах. Секретарь, почтительно поклонившись, спиной подобрался к двери и осторожно прикрыл ее за собой. Брат Семлемен тут же забыл про него. Проклятые комары… Южане обещают заплатить золотом? Интересно, интересно… И интереснее всего - нельзя ли заполучить то золото себе?
      Секретарь по тихим коридорам торопливо пробрался в свою келью, залитую лучами уходящего солнца. Там он быстро набросал письмо, зашифровал его, сверяясь с таблицей, извлеченной из тайника в стене, сжег над свечкой оригинал и отнес запечатанное письмо на голубятню. Проследив, как вылетает в высокое окно голубь, он вернулся к себе. Заперев изнутри дверь и невнимательно совершив молитвенный обряд, он скинул серую рясу, переоделся в мирскую одежду, накинул поверх широкий плащ с капюшоном и выбрался из кельи через выходящее в густые кусты жимолости окно. О результатах беседы необходимо доложить, а держать передатчик в келье слишком опасно…
      Скала уходила далеко вниз. В ее трещинах, если свеситься и заглянуть вниз, виднелись пятна зеленого мха, а кое-где даже цеплялись за жизнь невысокие березки и сосенки. Впрочем, саженях в двадцати над прибоем мох не рос, лишь тут и там торчали остовы деревьев. Цунами смыли и оборвали все, до чего дотянулись. Впрочем, когда-нибудь цунами прекратятся, морское дно успокоится и жизнь, казалось бы, потерпевшая сокрушительное поражение, снова начнет цепляться за самые, на первый взгляд, непригодные места. Когда-нибудь здесь не останется ни скалы, ни океанского прибоя, но мох все так же будет покрывать камни, как и сегодня.
      Камешек с легким шорохом сорвался с карниза и беззвучно ушел вниз, в бушующие волны. Хлаш Дэрэй медленно выдохнул и открыл глаза.
      – Матха-ома! - молодой тролль почтительно сделал тазан, как бы извиняясь за нарушенную медитацию. - Совет племени ждет.
      – Да, Кургаш, - кивнул Хлаш. - Иду.
      Он плавным движением поднялся на ноги, чуть прищурившись от боли в коленях. Ногам определенно становилось все хуже. Пожалуй, стоит проконсультироваться с Тилосом. Если дело так пойдет и дальше, через год-другой ему станет слишком тяжело ходить.
      Похоже, Совет рода ждал его слишком долго. У Народа не принято открыто выражать свои чувства, но глаза старейшин заметно сощурились при его появлении.
      – Ты задержался, - укоризненно произнес пожилой тролль, чья чешуя отливала густым сизым оттенком.
      – Прошу прощения, старейшина Клатт, - поклонился Хлаш. - Я еще раз обдумывал те слова, что должен произнести перед Советом. - Он сел на пятки и акуратно сложил руки на коленях. - Позволят ли мне сказать?
      – А нужно ли? - осведомился Клатт. - Ты придумал что-то, не сказанное раньше? Матха-ома Дэрэй, никто не подвергает сомнению твою мудрость, но ты испытываешь терпение Совета.
      – Я хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок, - безмятежно ответил Хлаш. - Путь учит постигать мир во всей его полноте. Самая малая деталь может существенно изменить общую картину. Я же говорил не со всеми и не обо всем.
      – Клатт, не ворчи, - вступил в разговор Тааран. - Дай ему сказать. Небось не помрем, пока слушаем. Или тебе есть куда торопиться?
      Клатт что-то прошипел сквозь зубы и не ответил. Хлаш подождал еще немного, но никто не произнес ни звука.
      – Итак, - начал он, - вернувшиеся вчера разведчики подтверждают то, что я знаю уже не первый месяц. Караванщики рассказывают, что дальние южные пастбища выбиты почти полностью. Несколько плодородных долин полностью уничтожены лавовыми потоками. В довершение всего люди размножаются просто с непомерной скоростью. Если дело так пойдет и дальше, скоро в Сураграше начнется массовый голод.
      – Не в первый раз, - проворчал Чемпул из своего угла. - Только на моей памяти у них прошло три голодомора. Да и мой дед рассказывал, что у них такое случается не реже раза в сорок-пятьдесят лет. Люди, что с них возьмешь…
      – Именно, - согласно кивнул Хлаш. - Беда в том, что сейчас голодомор окажется не слишком обычным. Раньше выжившие люди с остатками стад откочевывали на запасные позиции, пастбища восстанавливались, после чего все входило в обычное русло. Но в этот раз заповедные пастбища уничтожены лавой и пепельными тучами. Им некуда отступать.
      – А нам-то что? - недоуменно спросил молодо выглядящий тролль рядом с Клаттом. Хлаш напряг память и вспомнил - Тралл с Круглой Скалы, до того редко выбирающийся на Совет, что некоторые старейшины о нем даже не и не знали. - Ну, пусть даже вымрут они подчистую. Мы что, кормить их должны?
      – Среди людей есть женщина по имени Тарона. Королева многочисленного конгломерата южных племен, называющего себя тарсаками. По приблизительным оценкам, их численность составляет не менее семисот тысяч человек, они контролируют площади около четырехсот тысяч квадратных верст. По ним голодомор ударит особенно сильно. Поэтому королева уже давно обратила свой взор на Северные Княжества. Сейчас она собирает под свои знамена тарсачьи племена. Они выставят несколько десятков, а то и сотен тысяч всадников. Кроме того, вождь гуланских колен Зур Харибан тоже склонен идти в поход на Север, и за ним пойдет не меньше народу. Табу вековой давности не позволяют им вцепиться друг другу в горло, чтобы решить проблемы за счет ближайших соседей. Ранее взаимная нелюбовь и подозрительность тарсаков и гуланов до сих пор не позволяли им объединиться. Но времена меняются. Скорее всего, война между Севером и Югом разразится в ближайший год.
      – И что? - не унимался Тралл. - Люди начнут драться друг с другом. С какого боку здесь мы? Или ты хочешь сказать, что наших воинов опять позовут в наемники? Народ Круглой Скалы не пойдет, говорю сразу.
      – Именно на этом я и настаиваю, - кивнул Хлаш, кинув в сторону Клатта недружелюбный взгляд. - Людям просто нечем платить наемникам. Они с трудом содержат собственную армию. Неурожаи последних лет обескровили Север. Люди обнищали, а потому нас не позовут - и к лучшему.
      – Тогда случится большая бойня, - скрипнул зубами Клатт. - Север войну проиграет, а потом южане возьмутся за нас.
      – Обоснуй, - попросил Тааран. - Северные Княжества сильны, у них большая армия и могучие крепости. А у южан осаждать крепостные стены умеют лишь малочисленные харазги, да и те в последнее время не проявляют желания воевать. Сураграш обломает зубы о Север.
      – Общее население Четырех княжеств насчитывает около двадцати миллионов человек. - Клатт прикрыл глаза, припоминая цифры. - Да, максимум двадцать. Они не смогут поднять армию более, чем в два-два с половиной миллиона дружинников и ополченцев, да ту смогут содержать лишь месяц-другой. Потом начнется голодомор. Даже триста-четыреста тысяч человек они не смогут содержать больше полугода - иначе некому окажется проводить весенний и летний сев, что тоже приведет к настоящему голоду. А Тарона интенсивно ведет переговоры, и к ней могут присоединить войска других племен. Учтите, что перед южанами очень скоро встанет выбор - умирать от голода, нарушать табу либо идти завоевывать Север. Последняя альтернатива наиболее вероятна. Объединенная армия Сураграша превзойдет северную армию как минимум по мобильности, причем за спиной и тех, и других встанет призрак голодомора. Но южане - дикари, война у них в крови, и они сомнут северян-землепашцев, пусть и ценой большой крови.
      – Красиво излагаешь, - не удержался от колкости Хлаш. - Но ты так и не пояснил, при чем здесь мы.
      – По-моему, и так понятно, - пожал плечами Клатт. - После того, как южане сотрут северян с лица земли, они примутся за нас. Возможно, они не тронут Народ Песчаных Гор - там невозможно пасти скот, да и жить непривычным людям сложно. Но наши приморские охотничьи угодья их точно заинтересуют. Нас сметут так же, как и людей.
      – Один воин народа стоит пятерых людей! - хмыкнул Чемпул.
      – Пятерых - да. Но те четыре или пять тысяч воинов, что выставит Народ, раздавят стократным превосходством. Мы не выстоим.
      – Интересно знать, - пробурчал Тааран, - откуда у тебя такие данные? Сам считал?
      – Нет, - качнул головой Клатт. - Но я уверен в них. Мои матхи пробирались далеко на юг. Они слушали человеческие разговоры, и еще они считали и прикидывали.
      – Прикидывали? - от изумления глаза Чемпула превратились в тонкие щелки. - Слушали разговоры? Ты хочешь сказать, что мы должны планировать свои действия, исходя из пустых разговоров каких-то купцов и бродяг?
      – Ты сомневаешься в матхах моего племени? - с тихой злобой спросил у него Клатт. - Возможно, ты сомневаешься и во мне?
      – Любой признанный матха достоин уважения и доверия, - холодно произнес Тааран. - Думай, что говоришь, Чемпул. Дело не в том, можем ли мы доверять разведчикам. Я тоже очень сомневаюсь, что южане захотят воевать с нами после того, как их армия, обескровленная войной и измученная непривычным климатом, доберется до нас. Один наш боец стоит пяти людей, это так. Кроме того, люди устанут, и соотношение поднимется до одного к семи, а то и десяти. Наконец, южане непривычны к лесной войне. Поэтому на одного воина Народа они потеряют двадцать пять-тридцать человек. Они не рискнут воевать с нами. Клатт, извини, - он развел руками, - я проголосую за то, чтобы держаться в стороне от заварившейся каши. Веками мы успешно воздерживались от участия в людских сварах, воздержимся и сейчас. Я сказал.
      – Вот именно, - прошипел Тралл. - Я тоже против того, чтобы лезть в новую трясину.
      – И я, - поколебавшись, кивнул Чемпул. - Возможно, мы даже расширим свою территорию, если останемся в стороне.
      – Мое мнение Совету также известно, - Хлаш холодно уставился на Клатта. - Твой клан остается в меньшинстве.
      Клатт молча огляделся.
      – Я услышал Совет, - ровно произнес он. - Однако как Ведущий по Пути Превосходящих, я ставлю в известность всех присутствующих, что мы не собираемся оставаться в стороне. Мы оставляем за собой право действовать по своему усмотрению.
      – Да ради Пути! - фыркнул Чемпул. - Если горстке идиотов так хочется в изгнание - скатертью дорога!
      – Чемпул! - оскалившись, проскрежетал Тааран. - Еще одно такое высказывание - и я сообщу твоему клану, что ему требуется новый представитель в Совете. Матха-ома Клатт волен собирать добровольцев на любое дело. Совет не имеет право запрещать ему действовать. Однако, Клатт! - его голос снова стал бесстрастным. - Я еще раз прошу тебя пересмотреть свое мнение. После гибели Тролличьих Островов мы не можем позволить себе распри. Нас осталось слишком мало. - Он помолчал. - Молод ты еще, парень. Конечно, лет пятьдесят назад я бы и сам не отказался поразмяться на свежем воздухе, но сейчас… Ох, засиделся я что-то! - Он с хрустом потянулся. - Я так полагаю, заседание Совета окончено?
      Никто не возразил, лишь Клатт еле слышно фыркнул. Хлаш обвел всех взглядом, поклонился и поднялся на ноги. Молод? Хм-м. Если для него девяносто лет - молодость, то сколько же ему самому? Хлаш сделал тазан, повернулся и вышел.
      Кургаш выскользнул ему навстречу из-за куста. Было видно, что его просто распирает желание узнать, чем же все закончилось.
      – Клатт, как и ожидалось, остался при своем, - проинформировал его Хлаш. - Действуем по плану. Оповести отряд - через неделю снимаемся.
      Той же ночью затянутая в черное человеческая фигура незаметно миновала все охранные посты и скользнула в хижину Клатта. Час спустя матха-ома лично проводил гостя обратно. Если бы тролли умели улыбаться не только напоказ, то на его лице блуждала бы злорадная улыбка.
      Князь Тойма поудобнее устроился в дубовом кресле и обвел присутствующих тяжелым взглядом.
      – Первое, что вы должны уяснить - встреча тайная. Если кто проговорится о ней за пределами этой комнаты - вырежу язык. Понятно?
      Все молча кивнули. Князь мог бы и не упоминать о скрытности. Все пятеро являлись давними друзьями и соратниками и прекрасно понимали, о чем можно рассуждать на людях, а о чем лучше бы и вспоминать пореже.
      – Ладно, - тоже кивнул князь. - Тогда начнем. Тарален, рассказывай.
      Воевода прокашлялся.
      – Ну, значит, вернулся вчера из Сураграша караван. Из Хотана, если точнее. - Воевода разглядывал свои руки с толстыми обгрызенными ногтями, словно пытался обнаружить там что-то необычное. - Мой человек в караване держал глаза и уши открытыми. В общем, ну, неспокойно на юге…
      – Что именно неспокойно? - поинтересовался Крамик. - Опять племена грызутся? На дорогах разбойники пошаливают? Да оно ж всегда так. Наши караваны давно с двойной против обычной охраной ходят, и все равно несколько уже разграбили.
      – Не, - мотнул головой Тарален. - Не так. То, что разбойники распоясались, это да. Но еще слухи нехорошие ходят. Гуланы рассылают посольства, повсюду рассылают. Ко всем племенам, к каронгам, вазитам, даже к бериутам, уж на что те разбойничье семя!
      – И что предлагают? - Крамик насторожился. - Если пошлины поднимать, то плохая новость, ох, плохая!
      – Не, не пошлины, - опять мотнул головой Тарален. - Воевать, бают, зовут. По всем харчевням только и разговоров о пыльных бурях да о войне.
      – Ну, по харчевням болтают - еще не беда, - усмехнулся Сайпак. - Вон, мои ребята, когда не на службе, только и болтают языками, как задницу надерут южанам, дай только повод. Ладно, здесь, на Каменном Острове, мои люди строго следят, чтобы южанам-купцам обид не чинили, но по деревням да погостам какому-нибудь караванщику и морду набить могут. И охрана не спасет…
      – Полководец! - скривился Тойма, бросив на него неодобрительный взгляд. - Ты у нас стражей заведуешь или кто? Почему твои люди порядка добиться не могут?
      – А ты бы платил им больше, был бы и порядок! - дерзко ухмыльнулся ему Сайпак. - А то плату урезал мало что не вдвое, а работы за троих требуешь. Да и солдаты мои люди, не охранники. На поле мечом махать горазды, а уж за порядком следить - извини, не приучены.
      – Платил бы больше! - фыркнул князь. - Рожу я тебе золото, что ли? Вон, к Каймурату все налоги стекаются, он подтвердит - из-за неурожаев и половины от прежнего не собираем. Народ впроголодь сидит, уже ворчать начал - что-то, дескать, грабит нас князь пуще прежнего, пора бы и окоротить. Подниму налоги - с вилами да топорами на улицы выйдут.
      Начальник городской стражи скривился и отвел взгляд.
      – С деньгами и в самом деле плохо, - вздохнул Каймурат. Было видно, что сейчас ростовщик не жалуется на жизнь в своей обычной манере. Глубокие складки избороздили лоб, в волосах и бороде заметно прибавилось седины. - Один только Каменный Остров нам пару тысяч гривен серебром задолжал. А уж по всему княжеству-то сколько должников развелось! Мы и в рост деньги давать уже перестали, только купцов снаряжаем. А как к кому пошлешь людей за долгом, так те возвращаются и руками разводят - нечего взять. В овине зерна немного, да в печи горшок с кашей без масла. Скотина большей частью порезана, даже коров подъедать начали. Еще один неурожай - и зубы на полку положим.
      – Без тебя знаю! - огрызнулся князь. - Что в итоге? Жрать нечего, дружине да страже городской платить скоро нечем станет, южане войско собирают. Дичь - и та словно вымерла. А тут еще храмовники свою Колесованную Звезду по улицам таскают да псалмы прилюдно распевают, видели, небось. Давеча ко мне этот наведывался, в рясе… брат Викен, чтоб ему! Подкатился ко мне, лис, с речами медовыми, все про истинную веру расписывал да про язычников южных, да как им слово Пророка донести… Пришлось напомнить по-свойски, что я в солнце ничего, кроме дневного светила, не усматриваю. Тот аж позеленел. Но таки высказался - если, мол, надумаем свет истинной веры язычникам нести, то Храм уж денег на святое дело не пожалеет.
      – То есть они отвалят нам золотишка, а мы на него должны армию подлатать да на южан походом идти? - прищурился Тарален. - А что… Ничего себе идея! Может, подумать над предложением? Деньги взять, немного по южным границам пошуровать да и успокоиться. И Храм доволен, что мы рвение проявили, и нам прибыток.
      – Ты уже забыл, что сам только что сказал? - рыкнул на него князь. - Южане большое войско собирают. Просто пошуровать не получится, серьезная драка выйдет. А какая армия у них, знаешь? Нет? Вот и я не знаю. А не получится так, что мы их только разозлим да на своем хвосте к нам в Камуш притащим?
      – Может, и получится… - потух воевода. - Ладно, замяли.
      – Ну? - князь снова обвел всех взглядом. - Есть какие-нибудь мысли по поводу?
      – Есть кое-что, - откликнулся Крамик. - Нужно что? Чтобы урожай следующим летом вышел хороший. Тогда и голода избежим, и расторгуемся неплохо…
      – И как ты урожай вырастишь? - насмешливо взглянул на него Тойма. - Колосья за усы тянуть начнешь, чтобы шибче поднимались?
      – Приходили ко мне не так давно, с месяц назад, людишки, - невозмутимо продолжил гильдеец. - Интересные штуки предлагали. Вы, ребята, вообще знаете, как смерды на полях ковыряются? Есть у них такие мотыги и сохи - палки с железяками. Они ими землю ковыряют, чтобы росло лучше…
      – Знаем мы, что такое соха, - хмыкнул Тарален. - Не тяни кота за яйца. Рассказывай, что за людишки.
      – Странно, - пробормотал купец. - Ты ж сто лет, как воевода, из города не вылазишь, а ведь такие вещи знаешь… - Тарален зарычал, а князь отчетливо скрипнул зубами. - Ладно, ладно, рассказываю. Так вот, приходили ко мне людишки и показывали интересные вещички. Одну такую вещичку называли плугом. Она, говорили, как-то по-особому землю перепахивает, урожай лучше выходит. Цепляешь ее к кобыле и тянешь по полю, как соху. Еще порошки какие-то показывали, уверяли, что урожай зело от них возрастает. Только посыпать землю в нужной пропорции, и все дела.
      – Колдовство? - строго спросил князь. - Колдовства мы не потерпим. Храм меня точно с потрохами сжует и не поморщится.
      – Нет, - усмехнулся купец. - Клялись, что никакого колдовства. Обещали даже рецепт продать, только цену совсем несуразную запросили. Или порошок, но дешево, или рецепт, но дорого. Что интересно, у меня в парнике огурцы от того порошка действительно как на дрожжах вымахали. Может, и колдовство, не знаю, но ежели рецепт купить…
      – Интересно… - князь насупился. - Очень забавные людишки. Кто такие - сказали?
      – Нет. Говорят, хозяин открываться не велел. Я своего охранника за ними прислал - поглядеть, где остановятся, так они в тот же день на паром сели да из города и усвистали. Обещали вскоре за ответом вернуться, месяца через три или около того. Плуг, кстати, оставили. Образец, сказали. Не знаю, что такое образец, но землю действительно пашет.
      – Так… - князь встал и прошелся по комнате. - Через три месяца, говоришь? От сего дня, значит, через месяц. Вот что, Крамик, друг милый, в следующий раз, как те гости тороватые появятся, сведи-ка их со мной. Тайно, вестимо, не на людях. Лучше всего, попроси вечерком подойти, а там уж и я подоспею. Да проследи, чтобы этих, в рясах, рядом не ошивалось. А то я, как увижу такого красно-коричневого, так сразу хочется его на колесо пристроить, по примеру Пророка ихнего. Недавно, слышал, они опять какие-то свитки из своей библиотеки публично сжигали. Еретические, ага. Зла не хватает… Небось не глупее их люди писали. Ладно. Еще умные мысли на сегодня есть? Может, кому мешок золота за просто так предлагали?
      Присутствующие ухмыльнулись. Все помнили историю, что в детстве приключилась в князем. Когда тот обнаружил, что в подаренном ему за серебряный отрубок мешке с золотом на самом деле оказалась зола с угольками, он чуть не разбил себе лоб о дерево от досады. Впрочем, больше с жуликами и не связывался. Упоминание мешка с золотом означало, что настроение у князя вовсе не такое дурное, каким могло бы быть.
      – Тогда все на сегодня. И смотрите - зубы на замок, - снова предупредил их Тойма. - Крамик, задержись, а? Как твои купцы посмотрят на увеличение пошлин? Совсем на чуть-чуть, на пару процентов?
      – Мои? - белозубо улыбнулся Крамик. - А то сам не знаешь! Месяц назад меня чуть из совета Гильдии не выбросили. На сей раз, боюсь, просто на кусочки порвут. Ты уж, друг милый, придумай что-нибудь другое. А то ведь и в самом деле разоряться люди начнут. Многие и так концы с концами еле сводят.
      Тойма опустился в свое кресло и засопел.
      – И чем я городской страже платить должен, скажи на милость? - с горечью спросил он. - Казна почти пуста. А ведь залезет к такому купчине вор в дом - визгу будет, что от свиньи на бойне…