- О Хранителях?- явно удивился Дуболом.- Да ничего, сказки разные. Типа и штык их боится, и пуля, хоть и дура, не берет. После того, как они танки перед студентами остановили, про них много болтают. Полгорода по ним сразу крупными спецами стали, да кого ни ткни- все бормочут, что на улице слыхали... А что, есть что-то новенькое? Неужто Шварцик наш толстозадый раскопал что-то?

- Есть, дружок, есть,- меланхолически покивал головой Треморов,- да только не очень-то много. Ты, значит, о них и не знаешь ничего?- Он хмыкнул.- Ну, ты меня разочаровал. В такие вещи надо зубами сходу вцепляться, и не выпускать, пока не выяснишь все, что надо. А ты ушами хлопаешь. Я тут на днях с одним побеседовал, точнее, мы со Шварциком, как ты его называешь, побеседовали. Ты что, и об этом не знаешь?- Треморов ехидно осклабился.- Н-да, работничек...- Он помолчал.- Ладно, на первый раз прощаю. Но чтобы в следующий раз в твоем крокодиловом чемодане лежало полное досье на все, что с ними связано. И чтобы на все мои вопросы у тебя прямо от зубов отскакивало. Понял?- Несколько секунд он насмешливо наблюдал за тем, как несчастный Дуболом всеми способами старается выразить свое понимание.- Вот,- Народный Председатель подтолкнул вперед по столу черную кожаную папку.- Здесь инструкции. Как связаться с Хранителями, о чем с ними говорить. Да не смотри ты на меня круглыми глазами,- неожиданно рассердился Треморов.- Это они ко мне пришли, не мы раскопали. Если бы они не захотели, хрен бы с ними связались. С такими-то работничками, как ты...- он нервно побарабанил пальцами по столу.- У Шварцмана все это есть, свои действия в обязательном порядке с ним согласовывать будешь. Пока... Да, кстати. Шварцман был у меня прямо перед тобой.- Дуболом выжидательно посмотрел на него, ожидая продолжения.Так вот, совсем плох старик стал в последнее время. Нервишки пошаливают, здоровье уже не то... Боюсь, как бы не случилось с ним чего. Ты бы понаблюдал за ним тихохонько, ненавязчиво, а?

- Разумеется, шеф,- медленно ответил Дровосеков.- Конечно, я понаблюдаю, раз такое несчастье у человека. Только приглядывать или... побеспокоиться, как бы чего не случилось, шеф?

- Ну-ну, шустрый больно,- нахмурился Треморов.- Только понаблюдай. Пока. А там видно будет. Ладно, вот еще что. Есть в Северной Сахаре, неподалеку от Карфагена, городок такой, Цемерия называется. И живет в этом городке один человек, вроде как серьезный. Пошли-ка к нему кого-нибудь из своих ребят пообщаться, на предмет пробной партии товара. Зовут его...

Волны с шелестом набегают на берег, прокатываясь по крупной гальке почти до самых ног человека, глядящего в даль лазурного под весенним солнцем моря. Еле слышно гудит скрывающийся за выступом берега теплоход, кричат над головой чайки, ветер несет в лицо соленые брызги, слегка отдающие йодом.

- Тебе не кажется, что ситуация становится все более критической?спрашивает человек у ветра.- Я боюсь, что мы не сможем дождаться выборов. Время утекает как вода между пальцами.

- Мы не можем рисковать, ты же знаешь,- холодным нечеловеческим голосом отвечает ему ветер. Хотя нет, ветер не умеет говорить.- Риск неблагоприятного исхода выше при поспешных действиях, и ситуация крайне неустойчива. Умерь свое нетерпение, Хранитель. Еще рано.

- Да, я понимаю,- говорит человек.- Десять жизней не перетягивают одну на весах Фатума, но как хочется спасти хоть кого-то из обреченных... Пусть даже мы спасем этот мир, но сколько людей умрет от наркотиков, которые провозит в страну эта сволочь!- Он качает головой.- Кажется, я действительно слишком долго был Хранителем. Пора бы мне и на пенсию...

На сей раз ему никто не отвечает. Лишь бриз свистит в скалах и поднимает в воздух тучи брызг от прибоя. Да и что может сказать на это человеку машина, равнодушное создание человеческого разума?

Или не равнодушное?

10

В дверь позвонили.

Несмотря на хмурое и раннее воскресное утро, Владимир уже был на ногах. Наскоро позавтракав яйцом всмятку и бутербродом с вареной колбасой, он уселся за стол и положил перед собой недописанную накануне статью. Статья предназначалась для килиманджарского "Муэтаро". Журнал в последнее время стал пристально следить за состоянием дел в Ростании и довольно неплохо платил в твердой валюте за любой материал, который мог ему предоставить экономист уровня Куаро. Правда, каждая статья в конечном итоге заканчивалась увольнением с очередной дворничьей должности и регулярными визитами участкового инспектора-одэшника, вежливо осведомляющимся, нет ли у него проблем с трудоустройством и не надо ли обеспечить его, Владимира, постоянной работой, на которой у него не будет возможности нарушать трудовую дисциплину и потворствовать врагам Родины. Однажды один из инспекторов, временно замещающий заболевшего коллегу, даже попытался выполнить свою угрозу, заведя дело по статье о тунеядстве, но Владимир быстро нашел себе место вахтера в детской библиотеке и поимел небольшую, но содержательную беседу с ретивым одэшником, в котором намекнул, что отдать под суд писателя мирового масштаба означает мирового же масштаба скандал. Куаро, конечно, не был писателем мирового масштаба, но тот же "Муэтаро" был известен своей скандальностью, когда кто-то пытался грубо обойтись с его корреспондентами. Да и сам номер журнала, в котором фамилия авторов и заголовки их творений дублировались вязью, произвел на замещающего инспектора неизгладимое впечатление. После этого дело как-то тихо скончалось с формулировкой "в связи с изменившимися обстоятельствам".

В нынешней статье Владимир собирался проанализировать темпы роста народной экономики, а также некоторые положительные тенденции ее развития. Впрочем, отсутствие таковых не могла скрыть даже "Народная статистика", несмотря на откровенное завышение цифр и неприкрытую подтасовку фактов. Владимир усмехнулся, представив себе брызгающую от возмущения слюной физиономию своего бывшего начальника, в очередной раз распекаемого в вышних сферах Экономической Академии за недостаточно активный отпор, даваемый разным клеветническим элементам в лице, например, бывшего ученика и коллеги.

Владимир нацелился ручкой на чистый лист бумаги.

- А вот и наш папа сидит,- проворковал у него за спиной тихий голос Натальи.- Сидит и пишет на бумажке, весь день сидит и пишет.- Владимир через плечо улыбнулся жене, баюкающей на руках полусонно глазеющего на него трехлетнего сына. Спустя восемь лет после свадьбы он любил ее, пожалуй, даже больше, чем в первый день. Он влюбился в нее сходу, с первого взгляда, его поразили ее фигура, походка, манера разговаривать, то чувство такта, с которым она отбивалась от чересчур назойливых поклонников. Он, в общем, так и не понял, что нашла эта царица бала, эта прекраснейшая из всех девушек в хилом очкастом кандидате наук, месяцами носящем один и тот же свитер, но уже через неделю они оказались в одной постели, а через две- в загсе. Родители жениха и невесты неодобрительно качали головой по поводу подобной скоропоспешности, но не попытались остановить молодых, сойдясь на том, что пусть перебесятся, авось хуже не будет. В результате брак, которому предполагали развалиться через год, максимум через три (Владимир слышал даже, что кое-кто бился по этому поводу об заклад), за прошедшее время только окреп, хотя у Владимира была пара романов на стороне, да и у Натальи были, кажется, не до конца отвергнутые воздыхатели. Они молчаливо согласились с тем, что цепи их брака будут не столь жесткими, как этого хотелось бы истовым блюстителям домашнего очага. Поэтому ни он, ни она не обращали внимания на слухи, нет-нет да и долетавшие до их ушей.

Владимир бросил ручку, встал из-за стола и подошел к Наталье, нежно приобняв ее и одновременно взяв сына себе на руки.

- Доброе утро, Ната,- он поцеловал ее в губы,- как спалось? Ну, привет, богатырь ты наш,- обратился он к куксившемуся сыну.- Как жизнь молодая?

- Спасибо, солнышко, просто отлично,- улыбнулась Наталья в ответ.- Наш толстяк этой ночью дрых просто как убитый, да и сейчас, кажется, еще не прочь вздремнуть.- Она взъерошила сыну волосы.

В этот момент в дверь позвонили.

- Я открою,- сказал Владимир жене, бережно передав ей обратно мальчика. Он аккуратно протиснулся мимо нее в узком коридорчике и подошел к двери.

- Кто там?- слегка недовольным тоном спросил он, мысленно перебирая приятелей, которых нелегкая могла занести к нему в гости в это время.

- Управление Общественных Дел!- заявили с лестничной клетки тоном, не допускающим возражений.- Откройте!

Слегка удивленный Владимир накинул цепочку и приоткрыл дверь.

- А удостоверение у вас есть?- поинтересовался он в образовавшуюся щель.- И ордер на обыск, если не возражаете...

Цепочка лопнула от сильного пинка. Дверь протестующе хрустнула и распахнулась внутрь, сбив Владимира с ног и отбросив его к стене прихожей. В дверной проем вошли трое. Двое сразу по хозяйски прошли в комнаты, третий, видимо, главный, наклонился над Владимиром, сунув ему под нос какие-то красные корочки.

- Вот тебе и ордер, и удостоверение. Ну-ка встать!- он рывком поднял полуоглушенного Владимира с пола. Из комнаты раздался вскрик Натальи.- Будешь дергаться- мы твою женушку разлюбезную... успокоим своими средствами. Понял?- Не дожидаясь ответа, он втолкнул Владимира в кабинет, он же по совместительству и гостиная. Наталья, забившись в дальний угол дивана и крепко прижав к себе ребенка, с ужасом смотрела на незваных гостей. Главный пихнул Владимира на стул.

- Итак, гражданин хороший, чистосердечное признание облегчает вину,- заявил он.- Управление общественных дел располагает сведениями о том, что вы сотрудничаете с разведкой Сахары, за что и получаете от нее суммы в валюте в качестве оплаты вашей предательской деятельности. Так что вы, во первых, арестованы, а во вторых, вам предлагается добровольно сдать доказательства вашей вины в виде той самой валюты.- Один из пришедших, пристально рассматривающий книжные полки, неожиданно ухмыльнулся. Второй, прислонившийся к дверному косяку, казалось, никак не прореагировал на это заявление.

Владимир непонимающе посмотрел на главаря, машинально вытерев струйку крови, вытекающей из рассеченной дверью скулы.

- Какая валюта?- недоуменно спросил он.- Мы все переводы, как и положено, получаем в червонцах, из банка. И потом, предъявите ваш ордер, вы обязаны это сделать!- Он попытался привстать со стула, но главарь толкнул его обратно.

- Сидеть!- прошипел он.- Я тебя еще раз спрашиваю, где валюта? Колись, сука, живо, или...- Он кивнул на Наталью, и тут же бандит от полок метнулся к ней, выдернул с дивана, схватив за волосы. В его руке блеснул нож.

- Ну, так где бабки держишь?- Неожиданно главарь широко улыбнулся.- Слушай, ты человек умный, статейки вон пописываешь, и платят тебе за них неплохо. Ты ведь не хочешь, чтобы из-за каких-то денег твоя женушка разлюбезная всю жизнь оставшуюся с порченной мордой проходила, а? И нам лишнего творить не хочется, если что, одно дело- за грабеж сесть, и совсем другое- вышак за тяжкие телесные поймать. Давай, ты нам пальцем в нужное место ткнешь, и через минуту нас уже здесь не будет, и все целы останутся. И за фингал ты нас прости, работа у нас такая,- он улыбнулся еще шире, и неожиданно Владимир почувствовал к нему даже некоторое доверие.- Ну, не томи!- Наталья смотрела на него широко раскрытыми глазами.

- Наташа! Ау, Наташенька!- неожиданно ворвался дребезжащий старческий голос.- У вас тут все в порядке?- В дверях возникла бабка в теплой шерстяной кофте, в опорках из старых валенок, кутающаяся в платок. Соседка, тетя Зина, которую Владимир недолюбливал за излишнюю настырность и тягу к нравоучениям на лестничной клетке.- Я тут мимо шла, глядь, а у вас дверь...- Она осеклась, увидев нож у лица Натальи, все еще прижимающей к груди ребенка. Бандит, стоящий у двери, прыгнул к старухе и с силой рванул за плечо внутрь квартиры. В этот же момент Владимир, как брошенный невидимой пружиной, с силой пихнул главаря в сторону и рванулся к жене. Но грабитель с ножом с грацией кошки развернулся к нему и как будто играючи ударил лезвием снизу вверх, в левую часть живота. Нож с едва слышным хрустом вошел в тело, и изо рта Владимира выплеснулась струйка крови. Он упал на колени, прижав руки к животу, его глаза медленно стекленели.

- Вова...- растерянно проговорила Наталья, качнувшись вперед, и главарь с силой ударил ее в лицо кулаком. Женщину отбросило назад. От удара она потеряла сознание и, падая навзничь, выпустила из рук мальчика.

- Уходим, живо,- главарь нецензурно выругался. Он первым выскочил в дверь и бросился вниз по лестнице.- Ты, козел,- на ходу бросил он убийце,- какого хрена ты его завалил? Ясно же было сказано- попугать, чтобы в штаны наложил, не больше, взять что найдем, и испариться! Ну, с тобой мы разберемся на хате.- Они выскочили из подъезда во двор, в этот момент озаренный шальным лучом утреннего солнца, пробившимся из-за туч. Из двора было два выхода-арки, одна вела в соседний двор-тупик, вторая же выходила на оживленную и многолюдную улицу. Туда и бросились бандиты, провожаемые недоуменными взглядами бабушек, несмотря на ранний час сидящих на скамеечках у подъездов. Но, когда до арки осталось всего несколько метров, оттуда раздался вой полицейской сирены.

Ошеломленные бандиты остановились как вкопанные. Из-под арки медленно выдвигалась вперед странной формы машина. На ее крыше не было ничего, похожего на обычные мигалки, но, тем не менее, там взад-вперед пробегали слепящие разноцветные блики. Стекла машины были непрозрачные, серые, под цвет корпуса, почти не отличаясь от него, а по бокам корпуса медленно выдвигались бугристые выступы.

- Какого...- ошарашено произнес главарь. Больше он ничего не успел сказать, потому что из бугров по бокам машины вырвались почти невидимые даже в этом пыльном воздухе лучи лазерных импульсаторов, располосовав тела преступников на части. Рука с пистолетом, который один из бандитов начал выхватывать из кармана, услышав сирену, по траектории, заданной своим бывшим хозяином, медленно вращаясь в воздухе, отлетела на несколько метров в сторону, прямо к ногам старушек. Одна из них истошно завопила. Лучи, пройдя сквозь тела людей, прочертили глубокие узкие щели в стене дома напротив.

Раскроенные на части, трупы бандитов глухо ударились об асфальт. Страшная машина погасила огни на крыше, выключила сирену. Оружие медленно, как бы нехотя втянулось вглубь корпуса. Из кабины на асфальт неторопливо шагнул человек в приличном сером костюме. Он подошел к груде мяса в лужах крови, к тому, что еще минуту назад было живыми людьми, и какое-то время молча смотрел на них. Затем он перевел взгляд на невольных зрителей этой ужасной сцены, и было в нем что-то такое, что заставило бабушек перекреститься.

- Я- Хранитель,- ровным голосом сказал человек. Он поднес правую руку к левому плечу, и над ним засветилась медленно вращающаяся сине-желтая сфера.Только что в квартире семьдесят три эти люди убили Владимира Куаро и его сына. Его жена и соседка в бессознательном состоянии. Пожалуйста, вызовите полицию и скорую помощь.

Человек сел в свою машину. Она развернулась вокруг своей оси и неторопливо выплыла на улицу.

Наталья медленно приходила в себя. Открыв глаза, она увидела мужа, лежащего на спине и смотрящего в потолок невидящими глазами. Вокруг него на полу расплылась небольшая кровяная лужица. В дальнем углу, постанывая, ворочалась тетя Зина. В странном отупении, чуть повернув голову, она увидела ребенка, лежащего около батареи центрального отопления. Его головка была неестественно вывернута, на затылке виднелась глубокая вмятина. Железное ребро батареи было выпачкано красным, и красная струйка крови стекала из уха мальчика.

Тогда Наталья закричала.

Часть вторая. Шквал.

11

В начале июня председатель сельскотоварного производства "Светлый путь" подарил на день рождения пятнадцатилетнему сыну одноствольный дробовичок. Председатель испытывал ностальгические чувства по собственному детству, когда дед обучал его охотиться на зайцев. Он до сих пор держал на полке в шкафу уже изрядно побитое молью чучело одного из этих несчастных животных, убитого в те славные (для председателя, не зайца) времена.

На следующий день сын председателя хвастался своей новой игрушкой перед ватагой друзей, онемевших от черной зависти. Уже почти по летнему теплое солнце сверкало на хромированных накладках ложа, пуская зайчиков далеко окрест. Паренек наслаждался своей новой и почти взрослой ролью вооруженного предводителя отряда, готового идти за ним в огонь и воду. Разумеется, серьезная репутация требовала подтверждения серьезным делом: как минимум подстреленным тигром или- за неимением таковых в местных лесах - медведем.

Компания подростков целый день блуждала по окрестным рощицам и болотам в надежде к вечеру украсить свою тайную штаб-квартиру на народном сеновале рядом с коровником новым меховым ковром, снятым с такого большого, но, по слухам, трусливого животного. По счастью для них, ни одного медведя они так и не нашли. Гроза лесов давно не водилась в этой местности, о чем они благополучно не подозревали. Они не нашли также ни одного волка, лисицы или даже захудалого зайца, поскольку все окрестное зверье разбегалось в стороны, перепуганное ребячьим гвалтом, задолго до того, как оказывалось в зоне видимости. К концу дня промокшие и злые охотники угрюмо возвращались домой по железнодорожным шпалам. Именинник, чувствуя, что его репутация становится такой же подмоченной, как и штанины, решил продемонстрировать класс стрельбы из своей огнестрельной игрушки, чтобы хотя бы так убедить других в своем превосходстве. Единственной достойной целью, попавшейся ему на глаза, оказался старый семафор, подмигивающий зеленым глазом. Спустя несколько секунд в его направлении вылетела струя пороховых газов, перемешанная с дробью-мелкашкой.

До этого горе-стрелок имел дело лишь с пневматической винтовкой в тире около вокзала - в областном городе, где однажды побывал с отцом. Он не подозревал, что огнестрельное оружие при выстреле ведет себя куда недружелюбнее пневматического. Поэтому отдача от выстрела подбросила вверх ствол ружья, и заряд по большей части ушел в молоко. Однако несколько стальных дробинок все-таки попали по злополучному устройству, вдребезги разбив красное сигнальное стекло вместе с расположенной под ней галогенной лампой. По невероятному стечению обстоятельств одна из дробинок попала точно в щель на кожухе семафора и, срикошетив пару раз от внутренних частей и повредив электронику, намертво заклинила переключающий механизм.

Перепуганные видимыми последствиями выстрела- несколько осколков стекла свалилось им на головы- ребята брызнули в разные стороны. Чуть позже все, за исключением стрелка, благополучно добрались домой. Один из них на злополучной прогулке простудился и неделю лежал в постели с обильным насморком. Сын же председателя, напуганный сильнее всех, поскольку наконец осознал не самый лучший выбор мишени и возможные последствия для мягких частей тела со стороны папашиного ремня, еще долго блуждал по лесу. Он не решался вернуться домой, где, он подозревал, его уже ждал усиленный наряд полиции вкупе со сторожевыми собаками. В конце концов он оступился и упал в затянутую ряской бочажину. Счастливо подвернувшаяся ветка позволила подростку выбраться на берег, но ружье осталось где-то на дне озерка. Спустя некоторое время он, мокрый и несчастный, наконец решился вернуться домой, где и был порот отцом за утерю дорогого подарка.

Ранним утром следующего дня тяжелый товарный состав, груженый зерном для закромов Первого городского хлебозавода, следовал по той самой ветке в направлении станции Сортировочная-2. В это время по другой линии к станции приближался скорый поезд Мокола-Каменный Пояс. Автоматизированная система управления движением выдала на семафор №1472 приказ переключиться в состояние "Закрыто", что и было зафиксировано дежурным диспетчером. Застрявшая дробинка удержала контакт реле и не позволила не только дать ток на красную- уже разбитую- лампу, но и отключить зеленую. Поврежденная электронная схема, проверив напряжение и силу тока в цепи, подающей ток на лампу, сделала вывод о том, что переключение произошло корректно, о чем и отрапортовала диспетчерской машине станции. В кабинете диспетчера на большой карте прилегающих к станции путей семафор, к которому шел грузовой состав, отобразился красным цветом. Одновременно на пульте управления грузовоза замигала красная лампочка, требуя сбросить скорость и остановиться перед запрещающим сигналом.

День обещал быть хорошим, и поднимающееся солнце било машинисту прямо в глаза. Поэтому он не заметил разбитого красного стекла семафора, хотя довольно отчетливо разглядел горящий зеленый сигнал. Успокоенный, он продолжил обсуждать с помощником животрепещущую тему: в каких магазинах вероятнее всего достать колбасу и сахар. В последнее время эти, да и многие другие продукты, стали периодически исчезать с прилавков. В некоторых городах их даже иногда продавали только по предъявлению паспорта с местной пропиской. Однако в продуктовом ларьке депо, где парковался грузовоз, и рядом с которым жил машинист, колбасы в продаже не было уже не первый год. Поэтому ее приходилось всеми правдами и неправдами доставать в городах, куда он гонял составы.

Увлеченные обсуждением животрепещущей темы, ни машинист, ни его помощник не обратили внимания на мигающий огонек на пульте. Пару лет назад, когда началась решительная борьба за экономию народных средств, связанный с ним зуммер был исключен из электрической схемы, а конструкторам начальство устроило головомойку за неразумный расход комплектующих. КБ уже почти победило в конкурсе экономичных конструкций, так что его начальство готово было спускать с подчиненных умников шкуру за каждый лишний проводок.

Этот грузовоз был из новых.

Состав с зерном не отреагировал на сигнал остановки и продолжил движение в сторону стрелки. По старости лет датчики давления на большом участке этого пути вышли из строя, так что нарушение приказа не было своевременно обнаружено. Когда машинист заметил пересекающий стрелку пассажирский поезд, было уже поздно. Сверхтяжелая махина грузового состава требовала для остановки минимум пары сотен метров. Такого запаса у него не было.

Грузовой состав врезался в середину пассажирского. Его часть, успевшая миновать стрелку, почти не пострадала. Сцепка между протараненным и предыдущим вагоном порвалась сразу. Но вторая часть пассажирского состава, по инерции двигаясь вперед, сталкивалась с напирающими вагонами с зерном. Перемешанные в одной кошмарной куче, стекло, пшеница, человеческая плоть, сталь, дерево и кровь обрушились под крутой откос в болото, еще хранящее воды весеннего разлива.

Погибшие составы с зерном и людьми полностью разрушили железнодорожные пути и сильно повредили насыпи на протяжении нескольких десятков метров, надолго парализовав движение по участку. К несчастью, в это время на параллельных ветках проводились плановые ремонтные работы, и пустить по ним поезда в обход места аварии не представлялось возможным в течение нескольких суток. Миллионный областной центр оказался почти полностью отрезанным от своей продовольственной базы. В результате уже на следующий день по городу выстроились панические очереди за продуктами питания. Люди бросали рабочие места, чтобы купить хоть что-нибудь, около магазинов толпились многотысячные толпы. Некоторых задавили, кто-то умер в давке от разрыва сердца, все чаще недовольные выкрики адресовались городскому руководству - и даже еще выше. Через два дня в городских магазинах исчезли все продукты, кроме хлеба. Еще через день кончился хлеб.

Толпа у Центрального Универмага, в которой впоследствии по видеозаписям телекамер Общественных Дел насчитали около семи тысяч человек, услышав известие о том, что хлеб кончается, заревела как медведь, раздраженный капканом на лисицу. Зазвенела разбитая камнем витрина. Полицейский из оцепления, озлобленный не меньше, чем очередь, с размаху ударил виноватого дубинкой. На него бросилось сразу семеро. Через полминуты оцепление было смято, и толпа начала громить магазин. Вскоре погромы перекинулись на всю прилегающую местность. Почти мгновенно толпа увеличилась вдвое, затем вчетверо. За короткое время были разгромлены управа Наместника Народного Председателя, зал заседаний Комитета Народного Самоуправления, областное полицейское управление и здание Службы Общественных Дел. Группа разъяренных женщин растерзала Наместника, пытавшегося скрыться через черный ход. Городом завладел хаос.

Еще через сутки в город вошли внутренние войска с приданной им тяжелой бронетехникой, переброшенные транспортными вертолетами. Через два дня беспорядки были подавлены. Число жертв среди бунтовщиков, по заявлению официальных источников, не превысило двухсот человек. В целях недопущения распространения ложных слухов крематории работали только по ночам. Со всех их сотрудников была взята подписка о неразглашении.

Почти немедленно Народный Председатель ввел в стране чрезвычайное положение.

12

- ...а еще, знающие люди говорят, они все на шее звездочку кверх ногами носят. Это штобы шайтану поклоняться так, значит. Шайтан им свою силу дал, вот они и должны его ублажать как могут, а не то отберет он свою силу взад, они и останутся ни с чем.

Шушукающиеся бабушки на скамейке у подъезда притихли и неприязненно посмотрели на вылезающего из машины Олега. До того, как его стала привозить домой персональный лимузин, эти самые старушки охотно здоровались с ним, и даже пытались обсуждать тонкости международной политики в лице злостной нарушительницы всяческих пактов Сахары. Но после введения чрезвычайки Олег все сильнее стал чувствовать трещину, возникшую между ним и соседями по подъезду. В последнее время они даже перестали с ним здороваться. Ну что же, тебя, дурака, предупреждали, грустно покачал про себя головой Олег. Переехать тебе предлагали, заботились. Привычка, конечно, вторая натура, но и к жизни надо прислушиваться. Ладно, завтра пойду к управделами, как там бишь его... Бронированная дверь недовольно хрипнула хронически несмазываемымы засовами. Охранник за спиной Олега педантично защелкивал все замки, пиликая собачками. Напоследок он активировал сигнализацию и неслышно растворился в районе своего боевого наблюдательного поста на кухне.

Ну хоть какие-то преимущества у поста замминистра есть, ухмыльнулся про себя Олег, расшнуровывая ботинки. Первый замминистр строительства- не ахти что, конечно, но, по крайней мере, дверь за тобой закроют, и хулигану в глаз дадут. Буде таковой сыщется, сумасшедший. И зачем их ко мне приставили? От разъяренной толпы один телохранитель не спасет, а отдельные злостные злоумышленники давно повывелись. Хранители повывели, чтобы быть точным. О чокнутого же хулигана и пээс охранит. Ах да, они же не знают о пээсе...

- Добрый день, Олег Захарович,- негромко поприветствовала его сидящая в кресле фигура.- Ничего, что я не встаю?- Фигура немного виновато улыбнулась.Несколько суток не спал, не поверите, ноги отваливаются.

- Ну почему же не поверю,- сухо отозвался Олег.- Хранители, как известно, день и ночь стоят на страже народных интересов. Конвоируют их, так сказать, по мере своих сил и возможностей. Здравствуйте, Василий Петрович. Или вы опять сменили имя?

- Нет, что вы,- отозвался Хранитель, поудобнее устраиваясь в кресле.Частая смена имени- верный путь к шизофрении. Кстати, я, разумеется, извиняюсь за очередное нахальное вторжение в ваши апартаменты, но сами понимаете...

- ...что люди не любят Хранителей, поэтому контакты официальных лиц с ними должны осуществляться по возможности негласно. Помню, как же. Инструктаж у нас проводится каждую неделю, и на склероз я пока не жалуюсь.- Олег наконец освободился от тугой, как удавка, портупеи бронежилета, и, скомкав, бросил его в дальний угол комнаты.- Одного я так и не понимаю- что вам стоит привить народу всемерную любовь к себе? При ваших-то возможностях это раз чихнуть.- Он громко чихнул.- Примерно вот так.- Олег с размаху плюхнулся на диван и выразительно посмотрел на собеседника.- С чем на этот раз пожаловали, э-э-э... Василий Петрович?

- Насчет народной любви и неодобрения мы с вами, Олег Заха-а...- Собеседник Олега неожиданно широко зевнул.- Простите, не удержался. Так вот, насчет народной любви мы с вами уже говорили. И не один раз, как мне помнится. Мы вмешиваемся открыто только в крайнем случае, к коему негативное отношение народных масс к Хранителям не относится. Кстати, как мы должны влиять на ситуацию, может, подскажете? Что бы мы не делали в этом направлении, все не сработало или сработало не так как надо. Возьмите ту же преступность. Все кричали о том, что бандитов надо публично на столбах вешать, житья от них не стало. Пришли мы и публично, как и требовали, располосовали на кусочки пару дюжин самых что ни на есть отъявленных головорезов. Результат вам известенбандитов стали жалеть и покрывать, нас- ненавидеть и бояться. В результате преступность потихоньку растет, и единственный выход из этой ситуации- расстрел на месте пособников вместе с укрываемыми. В общем, всеобщий террор, и тому подобное. А это уже не наши методы, ну, вы меня понимаете...- Хранитель замолчал.- О чем это мы? Да, по поводу моего визита...

- Да, по поводу вашего визита,- немного язвительно откликнулся Олег.- Ни за что не поверю, что такой занятой человек, как вы, просто зашел на огонек, на чашку чая. Кстати, может, чая хотите? А то охрана моя от скуки изнывает, так пусть хоть кухонными делами поразвеется. Блин, навязали дармоедов на мою голову...

- Спасибо, Олег Захарович,- серьезно кивнул головой Хранитель,- от чая я не откажусь. А лучше попросите заварить кофе. С лимоном. И коньячку немного, а то искусственные стимуляторы на меня уже не действуют.- Он терпеливо дождался, когда Олег вернулся из кухни.- А насчет охраны вы зря так волнуетесь. Недавно эти дармоеды, как вы их называете, ликвидировали на крыше снайпера. Хорошая винтовка у него была, "Стампер", прицел оптический, тридцатикратный, пули кумулятивные, ядом для надежности смазанные. Засел он, что характерно, как раз напротив ваших окон. Нет, нет,- он торопливо поднял руки, увидев удивленное лицо Олега,- я не хочу сказать, что тот стрелок сидел именно по вашу душу. Там неподалеку, например, помещения Директората Общественных Дел располагаются. И личный кабинет горячо любимого всеми господина Дровосекова Петра Казгановича, к которому так по дружески относится небезызвестный вам начальник канцелярии Народного Председателя...- Он сделал многозначительную паузу.- Впрочем, не суть. Браслет наш вы до сих пор носите, и правильно делаете, что свою охрану о нем в известность не поставили. Береженого, как известно, штык не берет. А зашел я к вам сегодня просто мимоходом. Передышка небольшая выдалась, я и решил между делом заскочить, кофе попить, и совет хороший дать.