Что-то толкнуло Павла изнутри. Он вскочил с колен и ухватился за микрофон.

- Доктора!- яростно заорал он.- Кислицин ранен! Быстрее!

Толпа у подножия трибуны забурлила. Как будто дождавшись сигнала, распахнулись ворота телецентра, и оттуда выехало несколько полицейских машин, завывая сиренами. Толпа в едином порыве качнулась в их сторону, сминая оцепление. Павел снова наклонился над бессознательным Олегом.

- Кислицина убили, гады!- заверещал где-то внизу истошный голос.- Бей их, бей!

- Куда попали?- крикнули Павлу в ухо.- Куда попали, мать твою!

Павел поднял голову. Над ним склонились два охранника, один из которых тряс его за плечо. Он молча ткнул пальцем в пулевое отверстие на пиджаке. Кровь уже пропитала рукав почти полностью.

- Отойди в сторону!- рявкнул на него охранник.- Не видишь, мешаешься под ногами, придурок!

Павел, прищурившись, посмотрел на него, и, не размахиваясь, ударил в челюсть. Удар из неудобного положения получился несильным, но от неожиданности телохранитель поскользнулся и упал на спину. Второй молча смотрел на Павла круглыми от удивления глазами, его рука слабо шарила по поясу в поисках кобуры.

- Молчать!- рявкнул на него Павел, чуть не сорвав голос.- Вы сейчас облажались, снайпера пропустили, не я! И если бы не я, лежать бы ему сейчас трупом! Поэтому вы будете слушать меня и делать, что я скажу! Я- Бирон, начальник его персональной охраны, так что сейчас вы подчиняетесь мне. Есть возражения?- Он посмотрел сначала на стоящего, затем на слабо ворочающегося на полу охранника.- Вот и ладушки. Ты!- он ткнул пальцем в стоящего.- Первую помощь оказать можешь?- Стоящий молча мотнул головой. Вот и займись, не стой истуканом.- Павел осторожно, чтобы не скатиться вниз по мокрым ступенькам, встал на ноги и отодвинулся в сторону, пропуская охранника к телу Олега.- Теперь ты,он повернулся ко второму охраннику.- Кончай на земле барахтаться, вставай и быстро беги скорую вызывать.

Лежащий охранник также осторожно встал на ноги, и повернулся к Павлу, собираясь что-то сказать, но, наткнувшись на его угрожающий взгляд, пожал плечами и начал спускаться по лестнице.

- Стой!- приказал Павел. Охранник недовольно повернулся к нему.- Давай твой пистолет. Ну, живее! Кто будет Кислицина охранять, пока ты телефон ищешь? Давай, я сказал,- рявкнул он, увидев, что охранник колеблется,- никуда твоя пушка не денется, вернешься- отдам в целости. Живо!- Он схватил тяжелый пистолет и не глядя сунул его в карман.- Теперь пошел!- Не дожидаясь, пока охранник выполнит его поручение, он повернулся к Олегу. Первый охранник как раз закончил распарывать пиджак.

- Ну как?- спросил Павел, наклоняясь к Олегу. Рука была залита кровью, тонким ручейком струившимся из раны.- Плохо дело?

- Нормально,- угрюмо откликнулся охранник, ловко разрывая рукав рубашки на полосы.- Мякоть руки пробило, кость цела. Сейчас кровь остановим, и порядок. Потом в больнице заштопают, будет через месяц как новенький. А вот если бы на десять сантиметров правее попал...- Охранник покачал головой.

- Ну, не попал же,- облегченно вздохнул Павел.- Давай, действуй, я покараулю.- Он крепко сжал в кармане теплую рукоять пистолета и стал настороженно озираться по сторонам.

Снизу несколько раз послышалось шипение разрядников, раздался крик боли. Две полицейские машины были перевернуты, вокруг бесновалась толпа. На площадь выворачивали десантные фургоны.

* * *

- Ну, что там?- Васян с трудом раскрыл слипающиеся веки и почти с ненавистью посмотрел в сторону терминала, по которому бежали зеленые буквы. Михась склонился к экрану, изредка что-то выстукивая на клавиатуре, невнятно бормоча сквозь зубы. Его глаза покраснели и слезились, волосы растрепались и висели какими-то невообразимыми лохмами.- Эй, программист, как дела? Оглох, что ли?

Михась, не отрываясь от экрана, молча мотнул в его сторону головой. Кряхтя, Васян поднялся со своей импровизированной кровати из стульев, и с наслаждением потянулся. Где-то внизу затылка зарождалась боль- пока еще слабая, малый намек на то чудовищное ощущение, в которое она превратится к вечеру. Ну ничего, закончу дело- напьюсь, недолго уже осталось. Неслышно ступая, Васян подошел к Михасю и встал у него за спиной.

- Семьдесят процентов участков слили данные,- сквозь зубы бросил Михась, отвечая на невысказанный вопрос.- Еще полчаса, и все. Можно тушить свечи. Блин...- Он со свистом втянул в себя воздух и замолчал.

- Что с результатами?- спросил его в спину Михась.- Получается что нужно?

- Да,- отмахнулся Михась.- Все путем. Тут другая странность...

- Какая?- лениво поинтересовался Васян, отходя к столу и откупоривая термос.- Что он сам выигрывает, без нашей помощи?

- ...ладно, пусть крутится...- Михась встал из-за терминала и, как бы следуя примеру Васяна, с хрустом потянулся.- Мне казалось, что у моего модуля... ну, в котором закладка сидит, данные перехватывает и нам посылает... размер другой. Помнишь, я тебе сказал, что не удалось точно подогнать? У меня получилось процентов на пятнадцать больше. А текущий размер у него не отличается от того, каким был вначале. Странно... Где у нас кружки?

- И что?- поинтересовался Васян, прихлебывая из пластмассовой крышки горячий кофе.- Я человек темный, ни фига в этом не понимаю. Просветил бы лоха убогого, а то говоришь, как будто мозги пудришь. Стаканы там, в шкафу, за книгами.

- Не книги это, руководства,- пробормотал Михась, с ожесточением дергая за хлипкую ручку застекленной дверцы, откликающуюся на его рывки жалобным звоном, но, как партизан, не поддающуюся ни на миллиметр.- В книгах разумное, доброе, вечное сеют, а руководство... так, чтобы читать, если уже все испробовал, а не работает. Пэ-нэ-ё-эр, тык скыть.

- Чего?- не понял Васян.- Ты, это, не выражайся при людях. Какой такой пэ-нэ-ё-эр?

- Прочитай, наконец, это... хм... в общем, руководство,- ухмыльнулся Михась.- Аббревиатура. Так отвечают, если на электронной доске какой-нибудь олух вопить начинает, что у него что-то не получается, а вопрос простой.

- Где вопить начинает?- удивился Васян.- Хотя нет, стоп. Мы куда-то не в ту степь поехали. Так что у тебя с тем... модулем? Или как его?

- С модулем,- согласился Михась, жуя галету.- Понимаешь, машина сама тупая, что делать- не знает, поэтому ее учить приходится. Вот и составляют ей программы на специальных языках, а хранятся эти программы в машине в виде модулей на диске... ну, устройство такое для хранения данных. Ну вот...

- Погоди-ка, ты же говорил- программы, а хранятся они там, где данные...

- Неважно, данные, программы- все в одном виде и в одном месте хранится,нетерпеливо отмахнулся Михась.- Принцип Нейдермана. Не обращай внимания, в общем. Так вот, модуль программы имеет размер в неких условных единицах- чем программа сложнее, тем размер больше... ну, почти всегда. Если ты берешь программу и добавляешь в нее что-то еще, ее размер увеличивается, что и произошло с тем модулем в избиркоме, который я поправил в нашу пользу. Понял?

- То есть, ты поправил программу на той машине,- медленно произнес Васян,а сейчас она стала прежней, непоправленной? И все равно работает?

- Ну да,- Михась одобрительно поглядел на собеседника.- Соображаешь. В общем, мистика. И проверить-то ничего нельзя - когда модуль работает, к нему доступа нет. Надо ждать, когда все данные придут, и систему их приема заглушат.

- Ну, жди,- согласился Васян, как-то сразу утративший интерес к проблеме.А сейчас можешь сказать, какие результаты? Сколько было... до, сколько стало после?

- Смотреть надо,- пожал плечами Михась.- Сейчас вот кофе допью.

Отставив в сторону пустую кружку, Михась подсел к терминалу и пробежался по клавиатуре.

- Вот,- ткнул он пальцем в экран.- Первая колонка- фамилия, следующая- "за" до того, последняя- "за" после нашей обработки. Я старался, когда схему придумывал, чтобы не слишком сильно отличалось, чтобы баланс в нашу пользу не очень заметен был, а то вдруг заметит кто. Ну, как?

- Нормально,- одобрил Васян.- Так и работай. Молоток, программист. Да, ты мне вот что скажи. Эти машины счетные- их что, немцы придумали?

- Почему немцы?- удивился Михась.- Что-то французы сделали, что-то- евреи в Хайфе центр исследовательский есть. Слышал, может, про контору, "Зиракс" называется?

- Зиракс? - переспросил Васян. - Это те буржуи, что копиры производят? А при чем здесь машины?

- Они всем помаленьку занимаются, - отмахнулся Михась. - Так вот, мы тоже к этому делу руку приложили. Ну, и немцы, наверное, были, да вообще много кого.... А что?

- Да вот, словечки ты какие-то все немецкие употребляешь,- разъяснил Васян.- Модуль, схема, программа... Аж противно стало, думал, и сюда эти швабы просочились. Ну, если негритосы, тогда ладно. Хотя и они, если подумать, представители враждебного нашему отечеству государства. Ладно, если эти сахариты на нас поработали, им же хуже.- Васян ухмыльнулся.

- И ты туда же,- с отвращением посмотрел на него Михась.- Еще один антишваб нашелся. Ну чем они вам не угодили? Тем, что полторы тысячи лет их по всему миру гоняют, присесть не дают? Погромы всего полвека как прекратились... Ну, евреев с арабами не любят- это понятно. Они там новый порядок заводили, Второй Египет строили, избранной расой и железной рукой были, а эти- без роду, без племени, да еще какого-то своего пророка хрен знает когда повесили. Вот и гоняют их стопроцентные семиты в хвост и гриву. Ну а ты-то за что их не любишь? Пампушку из кармана в детстве свистнули?

- Ну, сам ведь говоришь- полторы тысячи лет гоняли,- невозмутимо пожал плечами Васян.- Знать, было за что. А ты сам-то, случаем, не шваб? Вон как их защищаешь...

- Я?- смешался Михась.- Нет, я не немец, просто...

- Вот видишь,- дружески похлопал его по плечу Васян,- ты, хоть немчуру и пытаешься отмазать, а сам к ним принадлежать не хочешь. Все равно чувствуешь, что с ними что-то не так, верно?

- Я...- неожиданно Михась покраснел и отвернулся. Несколько минут он молча сидел, нервно постукивая пальцами по столу, затем повернулся. Лицо его было неожиданно спокойным.

- Знаешь, ты прав,- он кривовато улыбнулся.- Действительно, странно получается. На словах защищаю, а в душе... как все. Ты мне будто глаза открыл, спасибо.- Михась хлопнул Васяна по плечу и отвернулся к терминалу. - О, девяносто семь процентов обработано, совсем немного осталось.

- Ну... всегда пожалуйста,- удивленно ответил Васян.- Ты, если что, скажи, я всегда помогу... А что с результатами?

- Порядок,- откликнулся повеселевший Михась.- За Кислицина пятьдесят два с половиной, за Перепелкина- тридцать три, остальные так, по мелочи. Между прочим, я Кислицину совсем немного надбавил, процентов только восемь-десять от Перепелкина отнял, так что он сам победил бы. Зря мы с тобой старались.

- Зря- не зря...- пробормотал Васян.- Не нам судить. Но все-таки как же это у тебя легко получилось- забрался, сломал, поправил. Нет, точно все это дело швабы придумали. Потом как-нибудь раз- и возьмут все под контроль, станут хозяевами мира...

- Да не болтай чушь,- вздохнул Михась.- Так, девяносто восемь процентов... Это все проблемы быстрого роста. Всего лет пять тому назад на всю страну полтора десятка машин было, а теперь- две сотни. А еще через пять лет их две тысячи будет- технологии совершенствуются, себестоимость падает. Да еще и модули теперь не такие, как у меня, писать стали, не с текстовой строкой, а с графическим экраном, с пером световым, мышь вон какую-то придумали, в общем- все для олухов. Так что сейчас нам просто повезло: период переходный, о безопасности еще только задумываться начинают, но задумываться уже серьезно. Через пару лет такие фокусы уже невозможными станут. Девяносто девять процентов, сейчас заканчивать будем.

- Давай, заканчивай,- Васян налил себе еще кофе.- Я пока кофе хлебну.

- Сто процентов, процесс завершен,- процедил сквозь зубы Михась. Поздравляю, Васян, стал твой Кислицин президентом... если результаты никто не опротестует. Елки зеленые, это действительно старый модуль, без моей закладки. Ничего не понимаю, как же все это работало, чтоб его через колено! Ну ладно, канала хватило, так с этим просто повезло, что на секундные задержки внимания никто не обратил, но как могла система работать без ключевого элемента... Мистика... Ничего не понимаю...

Грянул телефонный звонок. Васян тенью метнулся к столу, снял трубку.

- Да, Чемурханов у аппарата... Да, Пал Семеныч. Рыжий? Как арестован?! Кем?! Но ведь все сработало...- На минуту он замолчал, прислушиваясь к голосу в трубке, и его лицо становилось все суровее.- Понял. Будет сделано.

Васян осторожно положил трубку на телефон, и посмотрел в сторону Михася.

- Как дела?- напряженным голосом спросил он.

- Сейчас, еще кое-что проверить осталось,- бросил Михась, напряженно вглядываясь в экран. Его пальцы с немыслимой скоростью стучали по клавиатуре, по монитору ползли столбцы зеленых символов, складываясь в каббалистические узоры. Васян осторожно подошел к нему.

- Михась, ты, это...- Он судорожно сглотнул.- Ты парень неплохой, и я... я лично против тебя ничего...- он опять сглотнул.- Ничего не имею. Это приказ. Прости.

Михась недовольно оглянулся на него. Недоумение в его глазах сменилось удивлением.

Затем пониманием.

Васян сжал зубы и выстрелил ему в лицо.

27

Хранитель- не машина, бездумно действующая по заранее составленной программе. Иногда Хранитель импровизирует, иногда педантично выполняет продуманный заранее план, но ответственность на нем лежит такая, что недопустим даже малейший промах. В истории организации были случаи, когда неверное слово или движение стоило жизни тысячам человек. Поэтому почти все время Робина уходит на расчет и оценку планов Хранителей, минимизацию риска ошибки. Лучше дважды перестраховаться, чем ошибиться хоть раз из миллиона. Но жесткая логика и вычислительная мощь Робина нуждаются в человеческих эмоциях, человеческих мыслях, человеческих способностях. Из-за этого сообщество Хранителей призывает лучших, кого может найти, раскинув свои сети по миру. И призывать можно только лучших, ведь человек несовершенен, а Человек Сильный несовершенен вдвойне. Слишком часто возникает искушение решить все одним ударом, слишком часто гордыня берет верх над долгом... Благодаря жесткому отбору большинство Хранителей способно контролировать себя. Но все равно рано или поздно большинству приходится проходить через психопластику. Некоторых принудительно отправляют в отставку - со стертой памятью.

Только один из десяти тысяч, сам не зная того, может стать кандидатом в Хранители. Только один из тринадцати кандидатов признается достойным. И только один из четырех отобранных решается вступить в организацию. Остальные трое доживают свой век, где-то в глубине души чувствуя, что упускают единственный шанс достойно распорядиться своей жизнью. Вряд ли они правы.

Хранители полагают смысл своей жизни в служении людям. Хранители живут среди этих людей. Людей, зачастую несовершенных: жестоких, алчных, эгоистичных, забывших, что такое сострадание к ближнему. Нет времени возвращать их на путь истинный, и Хранителю приходится запугивать, психически калечить, а иногда и убивать их. Вряд ли его можно осуждать - он следует принципу "лучше один сегодня, чем сто завтра". Возможно, это правильно.

Хранителями становятся лишь самые достойные. Поэтому ради такого служения они идут против своей совести. Если бы не медицина Хранителей, мало кто из них доживал бы до выхода в отставку, умирая от язвы желудка, инфаркта, просто от тоски. Но благодаря сказочной медицине большая их часть благополучно дотягивает до этого события. Все же некоторые сходят с ума, кончают жизнь самоубийством и умирают от психического истощения, против которого нет лекарства, кроме покояно именно покоя Хранителю не дано.

Срок активной работы Хранителя в среднем не превышает пяти-семи лет. Некоторые ломаются после первого задания, некоторые остаются Хранителями в течение десятилетий. Независимо от этого средний срок жизни Хранителя после ухода на покой- около двух лет.

Собравшиеся прекрасно знают это, но говорить о таких вещах не принято. Большую часть времени знание лежит погребенным где-то глубоко под толщей повседневных забот и волнений и проявляется, только когда они собираются вместе. Собираются, незаметно с волнением и горечью вглядываясь в лица тех, кого они когда-то знали и любили, но кто давно изменился настолько, что знать и любить его невозможно. Угрюмы лица Хранителей, и редко вы услышите его смех. Способность радоваться жизни не утратил лишь новичок, еще не закончивший обучения, ни разу не бывший в реальном деле. Ни разу не убивавший, не обманывавший, не ломавший себя через колено, делая то, что никогда не сделал бы по своей воле. Нет, опытный Хранитель почти никогда не улыбается, а улыбка его, если станете невольным свидетелем, может лишь повергнуть в тоску и отчаяние.

- Совет открыт. Вы знаете повестку. Первым выступит...- Ведущая рассеянно смотрит в зал.

- Я позволю себе нарушить порядок выступлений,- на передний план выступает средних лет мужчина с поседевшей прядью над левым виском.- Я должен сделать экстренное сообщение нулевой категории. Я очень извиняюсь, но, кажется, время не терпит.

- Объяснитесь, Четыреста Восьмидесятый,- устало вздыхает Ведущая, полная женщина с усталым взглядом.- Только покороче. Я думаю, добрая половина присутствующих предпочла бы лишних пять минут сна получасу любого доклада.

- Не сердитесь, уважаемая Ведущая,- виновато разводит руками Четыреста Восьмидесятый.- Я вполне понимаю вашу усталость, сам чувствую что-то похожее. Беда в том, что последних двое суток я не вылезал из-за терминала Робина. И мне очень не нравятся результаты.

- Тема ваших изысканий?- Ведущая не кажется заинтересованной.

- Коэффициент корреляции между нашими планами и достигнутыми результатами.По рядам слушателей проносится вздох.- Я не буду томить присутствующих выкладками, скажу только, что за последний год он не превысил сорока процентов.Вздох переходит в гул, так что седоволосый возвышает голос.- Если это не кажется достойным внимания, я готов замолчать.

- Это невозможно, Четыреста Восьмидесятый,- раздается новый голос.- Неделю назад я сам проделал эти расчеты. Расхождение не превышало допустимых трех процентов. Вы ошиблись.- Это паренек с растрепанными русыми волосами и прямым открытым взглядом. Седоволосый даже не поворачивается в его сторону.

- А вот это и есть второй пункт моего выступления,- спокойно произносит он.- Стандартные программы Робина выдают ложные результаты.- Он вскидывает вверх руки, пытаясь остановить шум.- Позвольте мне закончить. Я сам знаю, что это еще более невероятно, но это факт. Я пропустил через масс-статистический комбомодуль тестовое задание для сообщества из трехсот человек. Робин просчитал это задание примерно за пятнадцать микросекунд. Затем из базовых примитивов Робина я скомпоновал полностью аналогичный комбомодуль, следуя схеме, взятой из архива. То же самое задание этот модуль считал всего тринадцать микросекунд, и выдал те результаты, которые я только что имел честь сообщить вам.

- Администраторы проверят вашу работу, Четыреста Восьмидесятый,- в голосе Ведущей начинает проявляться напряжение.- Если там есть ошибка, ее найдут. Каковы будут выводы, если ошибки нет?

- Я все еще не закончил,- отвечает седоволосый.- Давайте сначала я расскажу, что знаю, хорошо?- Дождавшись утвердительного кивка Ведущей, он продолжает:

- Меня очень заинтересовала разница в две микросекунды - примерно пятнадцать процентов времени - в работе модулей. Поскольку до моего призыва в Хранители я был программистом, я скомпоновал то, что можно назвать отладчиком. И вот этот-то отладчик и показал самые интересные результаты.- Седоволосый помолчал, подбирая слова.- Он показал, что результаты, сгенерированные стандартным статистическим комбомодулем, перед тем, как попасть на пользовательский интерфейс, модифицируются неизвестным мне модулем непонятного назначения.- Теперь в зале стоит мертвая тишина.- Мне не удалось получить ни метку идентификации модуля, ни его описание стандартными средствами. С высокой степенью вероятности это означает их отсутствие. Конечно, я не администратор системы, могу чего-то не понимать,- он разводит руками,- так что я с удовольствием выслушаю опровержение специалиста.

- Не может ли быть этот модуль результатом чьих-то экспериментов, по недосмотру не убранный по окончанию работ?- Лицо Ведущей становится каменным.

- Невозможно,- вздыхает седоволосый.- Неопознанный модуль работает в системном кольце защиты. Для того, чтобы дать такие привилегии, необходимо участие минимум троих уполномоченных администраторов, но ни один администратор не может запустить в систему модуль без своей личной метки. Кроме того, в полном листе системы присутствует по крайней мере три десятка таких модулей.

- Возможно ли, что защита от несанкционированного доступа была отключена намеренно?- по тону Ведущей слышно, что ее решение уже принято, и она только уточняет детали перед тем, как воплотить его в жизнь.

- Нет, уважаемая Ведущая,- наклоняет голову седоволосый.- Для этого пришлось бы отключать основные модули Робина, что на время привело бы к его остановке. Это заметили бы все.

- Что скажут уполномоченные администраторы системы?- голос Ведущей бесстрастен.- Я прошу немедленно проверить сказанное Четыреста Восьмидесятым.

Долгие минуты на Совете царит напряженная тишина. Затем внимание аудитории фокусируется на сухощавом невысоком пареньке.

- От имени уполномоченных администраторов системы я подтверждаю все вышесказанное.- В его голосе слышится плохо скрытое волнение.- К сожалению, он прав, хотя и не полностью. Неизвестных модулей в системе гораздо больше, и они участвуют практически во всех важных цепочках.

- Можете ли вы ликвидировать проблему немедленно?

- Нет, Ведущая, мы только что попытались удалить один такой модуль. Система требует метки активировавшего его администратора, который мы предъявить не в состоянии. Мы использовали все штатные средства и потерпели неудачу. Разумеется, в запасе есть нестандартные методы, но последствия их применения непредсказуемы для работающей системы.

- А если Робин будет остановлен?

- Мы никогда не имели дела с остановленной системой,- пожимает плечами паренек.- Я даже не слышал о том, что ее когда-то останавливали. Но, на наш взгляд, лучше, если Робина корректно заглушат - пусть даже навсегда, чем произойдет крах работающей системы. На нее завязано слишком много процессов класса "А"...

- Спасибо Четыреста Восьмидесятому за то, что он проинформировал нас о проблеме, а также администраторам за консультацию.- Тон Ведущей становится тоном Немезиды. Секунду она медлит, вглядываясь в лицо невысокого паренька в отчаянной надежде найти там нечто, способное остановить лавину. Бесполезно.- Надеюсь, что проблема обнаружена не слишком поздно. Я прошу внимания всех присутствующих!- ее голос, выговаривающий ритуальную формулу, гулко звучит в зале.- Властью чрезвычайной ситуации, данной мне, как временной Ведущей собрания, я приказываю остановить управляюще-вычислительную систему до окончания ее полного тестирования и приведения в нормативное состояние. Активирую резервную систему связи. Транслирую общий приказ: заморозить все операции до уровня самоподдержки... Администраторам подключиться к системе и приготовиться к ее останову. Ну, ребята-девчата,- ее голос слегка смягчается,- кажется, нам самим бы сейчас не помешала помощь. Не надо паники, но можете скрестить пальцы.- Она ободряюще, как думает сама, а на самом деле слегка растерянно улыбается собранию.- Робин, контакт! На связи Ведущая. Приказ: заснуть!

- Система Робин на связи,- бесплотный голос машины почему-то звучит жутковато.- Приказ принят, в выполнении отказано. Оператор не обладает достаточными полномочиями.

- Как не...- сдавленно бормочет Ведущая. В ее глазах мелькает ужас, но она тут же берет себя в руки.- Робин, я- Хранитель Четыреста Восемнадцать. По Закону Хранителей в течение ближайшей недели я являюсь временной Ведущей заседаний Совета. Мои указания обязательны к исполнению. Повторяю приказ: полная остановка!

- Система Робин подтверждает отказ завершить работу,- голос машины безмятежен, но кожа Ведущей покрывается ледяными пупырышками.- Согласно последним модификациям Закона отдать приказ о полной остановке имеет право только один Хранитель.

- Кто?- голос Ведущей срывается на крик.- Кто именно? Отвечай!

- В доступе к информации отказано,- голос машины все так же безмятежен.Оператор не обладает необходимыми правами доступа.

Все глаза устремлены на Ведущую, и, чувствуя поддержку, она подавляет ужас, грозящий перейти в панику.

- Я вынуждена использовать чрезвычайные полномочия, - сквозь зубы произносит она. - Довожу до сведения Совета, что система Робин полностью вышла из под нашего контроля.Мы не можем управлять ей, равно как не можем остановить ее для ремонта. - Голос Ведущий наливается мрачной решимостью.- Я полагаю, недопустимо оставлять ее в таком состоянии. Система должна быть разрушена до того, как сможет причинить невосстановимый ущерб. Кто-то может возразить?Несколько секунд она смотрит перед собой тяжелым взглядом, смутно надеясь, что где-нибудь мелькнет красный огонек. Но только серая дымка окутывает Хранителей, и только зеленый свет согласия равномерно вспыхивает перед ней.- Решение принято. Робин, приказ... - Она осекается, сердце колотится о ребра. - Приказ: умереть!

- Не стоит, Ведущая.

Хранитель стоит, слегка расставив ноги и скрестив руки на груди, как бы сопротивляясь беспощадному напору устремленных на него взглядов.

- Прошу прощения, что опоздал.- Он виновато улыбается.- Не стоит, Леночка. Все равно не получится, только вразнос пойти может.

Ведущая смотрит на него, жалобно приоткрыв рот. Из нее будто вынули внутренний стержень, поддерживавший ее все это время. Хранитель поворачивается к Совету.

- Я хотел бы попросить прощения за неприятные минуты, которые мы с Робином доставили вам сегодня. К сожалению, я не рассчитывал на то, что кто-то из наших товарищей в ближайшее время проявит такую бдительность, как Четыреста Восьмидесятый,- он отвешивает легкий полупоклон в сторону седоволосого.- Я полагал сам открыться Совету через пару дней, но, к сожалению, меня опередили. Н-да,- он грустно качает головой.- Не очень хорошо получилось. Но, может быть, это и к лучшему.- Он решительно вскидывает подбородок.- Я очень извиняюсь за неприятное сообщение, но... Организация Хранителей должна перестать существовать.

Еще мгновение в зале царит тишина, но она тут же нарушается общим гулом.

- Почему, Двадцать Четвертый?- Ведущая пытается взять себя в руки, и ей это удается. Минута слабости прошла, опять возвращается решимость.- Обоснуй свою точку зрения.

- Наше время вышло,- почти виновато объясняет Хранитель.- Последние несколько лет я много занимался прогнозами нашего будущего. К сожалению, анализ показывает только два возможных варианта. Либо мы сами уходим сейчас - либо погибаем и тянем за собой весь мир рано или поздно. Боюсь, скорее рано, чем поздно. Я взял на себя смелость подготовить организацию к самороспуску, считая этот вариант предпочтительным.

- Такие вещи не делаются в одиночку,- голос Ведущей опять бесстрастен.- Ты был должен вынести это на общее обсуждение, прежде чем что-то предпринимать.Хранитель открывает рот, но Ведущая обрывает его на полуслове.- Ситуация зашла слишком далеко. Я обязана отстранить тебя от работы до детального обсуждения ситуации на Совете и вынесения общего решения.- Ее голос немного теплеет.Джао, если бы мы были простыми людьми, я бы обвинила тебя в саботаже, но мы не простые люди. Прошу тебя, не усугубляй наше положение, оно и в самом деле аховое. Пожалуйста, исправь системы Робина и передай контроль над ним администраторам. Я допускаю, что у тебя были веские причины вести себя именно так, но все должно быть рассмотрено Советом. Таков Закон, не нам и не сейчас его менять.

- К сожалению, я отказываюсь подчиниться Ведущей и Совету,- голос Двадцать Четвертого становится таким же бесстрастным, но где-то в глубине дрожит натянутая струна.- Я не сложу с себя полномочия Хранителя даже временно, и не передам Робина обратно под ваш контроль.

- Тогда я буду вынуждена нейтрализовать тебя силой,- голос Ведущей печален.- Прости, Джао, но я не могу поступить иначе.- В ее голосе прорезается сталь.- Прошу присутствующих Хранителей оказать мне помощь в нейтрализации Двадцать Четвертого.

Несколько светящихся желтым нитей протягиваются к Хранителю, обволакивая и заключая в плотный кокон. В их действиях нет вражды. Не первого Хранителя приходится нейтрализовать силой, и все понимают, что однажды такое может случиться и с ними. Нити полны лишь сочувствием и жалостью, успокоительно напевая, убаюкивая сознание, вкрадчивым шепотом призывая сдаться. Сдаться, сдаться, прекратить борьбу, уснуть, довериться товарищам, и все будет хорошо. Но раздается неслышно лязганье огромных ножниц Робина, и кокон с треском рвется, распадаясь на части и растворяясь в окружающем пространстве.

Хранители идут к своей цели, невзирая на препятствия. Идут даже тогда, когда это безнадежно. В Двадцать Четвертого летят злые оранжевые струи обездвижить, убить того, кто несет гибель и разрушение. Но на пути струй встает полупрозрачное облако серого тумана, и огненные плети гаснут в нем, бессильно рассеиваясь в розоватые облачка, медленно дрейфующие прочь. И тут же зал Совета замирает.

- Я предвидел такую реакцию,- грустно качает головой Хранитель.- Очень сожалею, что Робину пришлось применить силу, но вы должны выслушать меня. Потом вы вольны делать все, что захотите, я не буду сопротивляться.

Он вздыхает.

- Итак, несколько лет назад я пришел к выводу, что организация Хранителей становится тормозом для развития общества. Хотя мы стремимся лишь сглаживать пики в развитии, оберегая человечество от слишком резких рывков, мы все больше и больше принимаем на себя функции регулятора его развития. Оптимальные решения, одно за другим, уводят нас в сторону от основной дороги. Чем дальше, тем больше мы мостим своими благими намерениями путь в бездну, и не только сами идем по нему, но и ведем за собой остальных.