Робин внимательно посмотрел на Олега.
      – Я не слишком заморочил вам голову, Олег Захарович? -осведомился он.
      – Да нет, пока вроде понятно, – мотнул головой тот. – Хм… А если мы войдем из вашего мира в наш, используя наш вектор как опорный… я правильно употребляю термин?.. а потом проделаем тот же фокус в обратном направлении, чтобы опорным оказался уже ваш вектор, мы попадем к вам в прошлое?
      – Нет. Есть определенные законы, это запрещающие. Если вернуться к нашей схеме, то переход возможен только в положительной четверти координатной плоскости – между двумя стрелками, если проще. Причем возврат из одного мира в другой возможен только по тому же тоннелю-"отрезку", по которому вы туда попали.
      Наконец, после перехода в другой мир точка пересечения векторов, "начало координат", если так можно выразиться, сдвигается по осям так, что точка старта и точка финиша оказываются "нулевыми" в нашей системе отсчета. Поэтому после возвращения назад вы уже не сможете войти в другой мир под иным углом, чтобы оказаться в прошлом относительно вашего предыдущего визита. Так что вернуться назад во времени, чтобы что-то там исправить, невозможно. Что ушло, то ушло.
      – Ладно, – пожал плечами Олег, – это я просто так спросил. Э-э-э… о чем это мы?
      – Я рассказывал о построении Второй модели, – терпеливо ответил Робин. – Итак…
      На подготовку площадки для Второй модели ушло не так много времени – около тысячи лет. У джамтан уже имелась конструкция для сбора энергии – сфокусированная на звезде класса Солнца, служившей для резервуара якорь-маяком, система каналов от ближайших звезд. Поэтому с энергетической подпиткой эксперимента проблем не возникло. Время в основном ушло на расчистку планетарной системы от мусора, доставку вещества из других звездных систем и формирование планетной системы, приблизительно имитирующей Солнечную. Собственно, имелись возможности имитировать другие планеты куда более простыми средствами, но основательные джамтане перестраховались.
      Для создания модели человека Робин предоставил психоматрицы из своих хранилищ.
      Эти психоматрицы Джао снимал с каждого человека, напрямую задействованного в его планах, будь то Хранители или люди, с которыми они контактировали. Матрицы являлись несовершенными – для корректного съема полноценного слепка разума требовалось долгое отслеживание происходящих в нем процессов…
      – Разница между мгновенным и полноценным слепками примерно такая же, как между фотографией дерева на ветру и его видеосъемкой, – пояснил в этом месте Робин. – Фотография зафиксирует все листья дерева, но не сможет показать, как именно они движутся. А движение листьев в этой аналогии – мыслительные процессы человека.
      – А зачем Джао делал снимки? – поинтересовался Олег.
      – Для идентификации – примерно как отпечатки пальцев. Для предварительного анализа психики. Для грубого прогнозирования реакций. Все в таком духе. Кроме того, по его настоянию делались снимки психоматриц людей, погибших в результате непосредственного действия или бездействия Хранителей. Насколько я могу судить, он планировал их воскрешение в дальнейшем, но так и не довел до ума процесс создания полноценной матрицы на основе мгновенных снимков.
      Набор психоматриц, предоставленных Робином, с его помощью джамтане превратили в нечто, напоминающее людей. По указаниям Робина же оборудовали сцену, на которой предстояло жить и работать смоделированным микроличностям. Эксперимент запустили – и он с грохотом провалился. Модели категорически отказывались вести себя подобно прототипам, их поведение оставалось не только абсолютно нечеловеческим, но даже, скорее, походило на поведение механических устройств. Абстрактное мышление практически отсутствовало, выводы, на которые оказались способны модели, по уровню немногим превышали доступные воробьям. В результате уже через месяц субъективного планетарного времени Вторая модель впала в полную стагнацию, сопровождающуюся массовым коллапсом психоматриц.
      Джамтане не отступились.
      С четвертой попытки они сумели модифицировать в окрестностях Модели-2 континуум так, что оказалось возможным скопировать туда пространственные структуры, память и личность Робина. Получив полный доступ к результатам эксперимента и проанализировав их, тот пришел к выводу, что моментальные снимки матриц не более адекватны для создания модели, чем гипсовые статуи в качестве театральных актеров. Требовались полноценные психоматрицы. Но взять их оказалось неоткуда: создание полноценного снимка требовало длительного наблюдения за личностью-прототипом с помощью специализированных устройств. В памяти Робина имелись описания таких устройств, незадолго до того использованных Джао для психокопирования личностей Хранителей. Но в таких устройствах человеку требовалось находиться в совокупности не менее нескольких месяцев. Разумеется, Робин и джамтане могли наштамповать таких коконов, отловить несколько тысяч человек и засунуть туда на полгода, но это оставалось за границей допустимого воздействия на оригинальный социум. В качестве другого подхода можно было разработать мобильные автономные считыватели пространственного типа, способные следить за человеком незаметно для него, но у Робина не имелось ни нужного опыта, ни нужных знаний. Движение в данном направлении могло потребовать массу времени, и при этом – без какой-либо гарантии результата.
      Наконец, после долгих раздумий и консультаций родился новый план.
      В качестве исходной сцены джамтане приняли период, на Земле считавшийся серединой девятнадцатого века от рождества Христова. Именно в это время, с их точки зрения, базирующейся на уровне энергетического воздействия на окружающую среду, начался качественный переход человеческого социума от полуразумных животных к сообществу полноценных микроличностей. Возможно, имей они больше информации, их мнение оказалось бы другим, но в памяти Робина материалов по человеческой истории более поздних периодов хранилось на удивление мало.
      Вероятно, Джао не копировал в него исторические сведения из Архива до возникновения реальной необходимости, а состояние, в котором находилось общество Модели-2, примерно соответствовало состоянию Земли двадцатого века.
      На созданной сцене вновь активизировали модельные личности, созданные на основе психоматриц. Робин высказал предположение, что сделать из них полноценные личности удастся, если провести их тем же путем, которым проходят несмышленые человеческие дети в процессе взросления. А именно – обучая их мыслить в жесткие условия "реальных" социальных процессов. В качестве последних взяли реальные исторические события старой Земли. По замыслу Робина, вынужденно реагируя на навязываемые извне события, психоматрицы должны были набрать гибкость и постепенно превратиться из гипсовых статуй в настоящих людей.
      Однако и на сей раз все закончилось неудачей. Не тотальным крахом, как в предыдущий раз, но неудачей. Статуи так и не научились двигаться, как люди. Они действительно набрали определенную гибкость и превратились из гипсовых в резиновые. В моделируемых ситуациях они реагировали вполне адекватно, чаще всего неотличимо от настоящего человека, но когда им предоставлялась свобода действий, не подкрепляемая жестким внешним принуждением, просто впадали в ступор, близкий к кататонии. Театр марионеток, где кукловодами выступали они сами, джамтан не интересовал, а потому эксперимент был заморожен.
      Неудачу джамтане отнесли на счет излишней поспешности, граничащей с небрежностью. Будучи весьма неторопливыми по сути своей существами, чему способствовало физическое бессмертие – собственно, понятие смерти оказалось для культуры джамтан таким же шокирующим, как и микроличность – они привыкли рассуждать обстоятельно, обсасывая предмет со всех точек зрения. Излишнюю поспешность на начальном этапе они отнесли к следствиям культурного шока, а также влиянием "слишком торопливого", как Робин интерпретировал данный символ, помощника. Неудачи принесли отрезвление, и джамтане погрузились в раздумья, попросив Робина законсервировать сцену и временно перестать действовать.
      Заморозив текущее состояние дел, по хронологической шкале старой Земли соответствующее самому началу двадцатого века, Робин мысленно пожал плечами и погрузился то ли в полусон, то ли в глубокую медитацию.
      Спустя примерно пятнадцать тысяч лет по земному летоисчислению джамтане вновь активизировались. Идея, которая пришла им в голову, оказалась очень простой.
      Если непонятно, почему психоматрицы не приобретают самостоятельного мышления, почему бы не сопоставить их функционирование с работой реального человеческого мозга? Для этого всего лишь следует предъявить ему тот же набор раздражителей, что и снятой с него психоматрице. Последовательный анализ различий в реакциях позволит усовершенствовать психоматрицу до приемлемого уровня.
      Однако у метода этого имелся один принципиально неустранимый недостаток.
      Предъявление мозгу раздражителей – проще говоря, всего того, что "видит",
      "слышит" и прочими способами "ощущает" психоматрица – ничем не отличается от прямого раскрытия джамтан перед лицом социума Первой модели. Поэтому массовая поверка психоматриц реальными эталонами оказалась невозможной. Но, долго и тщательно обдумывая возможные последствия, Робин пришел к выводу, что для этих целей можно использовать ограниченное число реальных людей, обставив предъявление раздражителей их мозгу в качестве снов, галлюцинаций или фантазий.
      Кроме того, Робин просчитал, что сравниваемые с эталонами психоматрицы, в свою очередь, могут быть использованы для поверки процессов, происходящих в иных психоматрицах.
      Окончательная схема выглядела так. Среди всего населения Модели-1 Робин отобрал девятнадцать человек, чьи психоматрицы в его памяти имели максимальную детализацию. Все эти люди в краткий период, когда Хранители действовали открыто, активно сотрудничали с ними, используя технику прямого ментального контакта с терминалами Робина. Эти психоматрицам в Модели-2 была отведена роль Эталонов, в максимально неизменном виде сохранившем все свои оригинальные свойства, включая память. Периодически Робин проводил то, что обозначил термином "синхронизация".
      Проще говоря, память психоматрицы-Эталона перекачивалась в мозг прототипа, реакции его мыслительного аппарата анализировались, после чего производилась коррекция поведения эталонной матрицы.
      В дальнейшем Эталоны использовались для коррекции поведения части матриц Второй модели – Первой страты. Эта коррекция проводилась в первую очередь в ходе "прямого общения" между Эталоном и окружающими – этот естественный ограничитель позволял не слишком перегружать эталонную матрицу, равно как и вычислительные структуры Робина. Матрицы Первой страты обладали высокой свободой действий.
      Матрицы, поверяемые матрицами Первой страты – Вторая страта, – также имели дополнительную свободу действий, хотя их поведение довольно жестко контролировалось механизмами сцены. Подстройка матриц Второй страты по матрицам Первой давала заметный положительный результат, но все же оставляла желать лучшего. Использовать же Вторую страту для подстройки смысла не было никакого из-за чудовищных погрешностей. Поэтому все остальные задействованные в Модели-2 матрицы относились к Третьей страте и почти не имели свободной воли. Тем не менее, общение матрицы Второй или Третьей страты с матрицей более высокого уровня автоматически переводило первую на уровень выше, а долгое общение – и на два (хотя Эталоном ни одна матрица стать не могла).
      Наконец, во Второй Модели ввели огромное количество субстрата – псевдоматриц, применяемых исключительно для статистического моделирования процессов большого общества. Фактически псевдоматрицы вообще не являлись психоматрицами, а представляли из себя жестко запрограммированные конструкции, умеющие правильно реагировать на внешние раздражители в стандартных ситуациях, но требующие прямого контроля со стороны механизмов сцены в нестандартных случаях.
      Псевдоматрицы играли роли, необходимые для поддержания иллюзии реального общества и реализации ключевых исторических событий эпохи, информация о которых имелась в памяти Робина.
      – Значит, я… – задумчиво произнес Олег. -…Эталон, – закончил за него Робин. – Эталон номер одиннадцать, если быть точным. Вы – один из тех, от кого зависит существование всего окружающего вас мира.
      – Психоматрица…
      – Да, психоматрица. Но по сложности не уступающая реальному разуму. Более того, за время, прошедшее с момента вашего пробуждения, ваша структура серьезно усложнилась. Я должен с удовольствием констатировать, что чем дальше, тем реже вас необходимо синхронизировать с оригиналом. Могу спрогнозировать, что через несколько субъективных месяцев ваши структуры станут полностью автономными.
      – Погодите! – встрепенулся Олег. – Так значит, я… он… тьфу, пропасть! В общем, на самом деле я сейчас там, дома? И никуда не пропадал?
      – Именно так.
      – И я… знаю все, что со мной происходит здесь?
      – Лишь в некоторой степени, – качнул головой Робин. – Я уже упоминал, что синхронизация обычно проводится так, чтобы облегчить жизнь прототипу. Мы вовсе не заинтересованы в том, чтобы он сошел с ума из-за раздвоения личности.
      Значительная часть вашей здешней памяти от сознания прототипа ускользает, но какая-то часть оседает в его собственной памяти и всплывает в благоприятных условиях. В целом ваш прототип неплохо представляет то, что с вами происходит сейчас. Правда, он не уверен в том, как интерпретировать эти воспоминания, и находится в состоянии сильного смущения.
      – То есть я схожу с ума не только здесь, но и там, – горько усмехнулся Олег. – И все из-за того, что Шварцман в свое время заставил меня работать с Хранителями?
      – Вы, будем надеяться, с ума не сойдете ни здесь, ни там. Да, Олег Захарович, в отличие от прочих Эталонов вы проявляете повышенную эмоциональную нестабильность. К несчастью, опыт нашей предыдущей совместной работы не дал мне оснований заподозрить вас в этом, иначе я ни за что не выбрал бы вашу матрицу на роль Эталона. Однако я принимаю меры для того, чтобы обеспечить вам всю возможную помощь. Например, этот наш разговор затеян для поддержки вас не только в роли Эталона, но и в роли реального человека – Народного Председателя Народной Республики Ростания. Скоро – очередная точка синхронизации, и я позабочусь о том, чтобы вся переданная вам информация оказалась доступной и сознанию вашего прототипа. Вы не боец, но у вас достаточно сильный характер, чтобы справиться с правдой и принять ее как есть.
      – Справиться… Знаете, господин Робин, мне почему-то не кажется, что после нашего разговора я стал чувствовать себя лучше. Узнать, что ты на самом деле не живой человек, а просто какая-то психоматрица у каких-то бесформенных инопланетян… да еще и в окружении каких-то псевдоматриц… это, знаете ли, как-то не добавляет жизненного оптимизма. Не боитесь, что я застрелюсь от безысходности? Или это бессмысленно?
      – Олег Захарович, – Координатор поднялся из кресла и подошел к окну. Дождь уже закончился, и серебристая луна бросала на пол мягкие тени, причудливо переплетающиеся с тенями от зеленого абажура лампы. – Вас не удивляет, что вы как-то очень спокойно, но в то же время четко воспринимаете то, что я вам рассказал? Что по поводу всех этих невероятных вещей вы не испытываете практически никаких эмоций, кроме любопытства? Ведь другого человека на вашем месте шок зажал бы так, что он и вздохнуть-то толком не мог бы.
      – Любопытство? – Олег задумался. Да, действительно. Холодное любопытство, совмещенное со странным ожиданием чего-то большего. – Пожалуй, вы правы. И что это означает?
      – Сейчас мы с вами не разговариваем в строгом смысле этого слова. Или в том смысле, в каком "разговаривают" друг с другом матрицы. Я напрямую закладываю в парачувственную область вашей матрицы необходимые сведения, а уж ваше сознание само интерпретирует их, облекая в слова и образы. Все это, – Робин взмахом руки обвел комнату, – как и мой облик, лишь много позже сгенерирует ваше собственное воображение. С одной стороны, это хорошо – не отвлекает от процесса непосредственного усвоения информации. С другой стороны, вам еще лишь предстоит осознать то, что вы сейчас усвоили. И процесс осознания, боюсь, будет сопровождаться сильным эмоциональным оком. Я прошу вас учесть, что любая возникшая… хм, "сейчас" ваша мысль в дальнейшем многократно усилится – как легкий ветерок усиливается до урагана. Пожалуйста, не надо думать о самоубийстве или проигрывать какие-то другие варианты действий. Эти планы в любом случае окажутся не адекватными обстоятельствам, но когда вы придете в себя, они могут привести к фатальным последствиям.
      Робин вздохнул.
      – Олег Захарович, поймите меня правильно. Я с большим пиететом, если можно так выразиться, отношусь к праву человека на свободу воли. К праву добровольно прервать свою жизнь в том числе. Если вы действительно решите убить себя, я погашу вашу матрицу, пусть это и будет иметь весьма тяжелые последствия. Но осознайте вот что. Вы являетесь единственным Эталоном в Российской империи. На данный момент это примерно сто тридцать пять миллионов матриц, из которых только около пятидесяти единиц входят в Первую страту, а около трех с половиной тысяч – во вторую. Ваше исключение из процесса означает долговременное прекращение развития всех страт, лишение их возможности стать полноценными личностями. Более того, данная стадия эксперимента является пробной. Система Эталонов только отлаживается. В будущем мы собирались ввести в игру еще несколько десятков, а то и сотен Эталонов, но саморазрушение одного из Эталонов на данном этапе может привести к отказу от плана, а в перспективе – к возможному сворачиванию эксперимента. А это означает гашение всех задействованных в нем матриц.
      Убийство, чтобы не отделываться эвфемизмами.
      – А Оксана? Разве она не Эталон? Она же помнит все..
      – Нет, Оксана – не Эталон. Да, она сохранила память, но она всего лишь матрица Первой страты. Мы ввели ее в модель для того, чтобы облегчить вам адаптацию к местной жизни и дать точку опоры, но она так же зависит от вас, как и все прочие.
      Внезапно беловолосый Координатор оказался вплотную к Олегу и ухватил его за плечо твердой как железо рукой.
      – Олег Захарович, – его голос стал жестким. – Ваше самоубийство окажется крайне безответственным поступком, ведущим к гибели многих и многих. Более того, это может привести к разрушению личности вашего прототипа, к хаосу в вашей родной стране и гибели многих уже в настоящей, а не моделированной реальности. Очень прошу вас не совершать такого поступка.
      – Что мне до этих… матриц? – хмыкнул Олег. – Безмозглые существа в нарисованном мире… Зачем в нем жить? Играть в игрушечном театре на потеху инопланетянам?
      – Зачем жить – это вопрос, на который каждый сам отвечает для себя, – Робин покачал головой. – Здесь я вам помочь не в состоянии. Но знаю, что жизнь ваша в этом окружении имеет смысл как минимум не меньший, чем в вашем родном мире. Что же до игрушечности… В Архиве сохранились записи о массовых бегствах людей от реальности. Их тела десятилетиями пребывали в полусне, в то время как разум жил в виртуальном… нарисованном, как вы выражаетесь, мире. Они жили и умирали счастливыми в ненастоящем, но подходящем им мире и нисколько не терзались тем, что мир этот не существует в действительности. Настоятельно прошу вас глубоко задуматься об этом.
      Олег погрузился в молчание. Наконец он поднял взгляд, на его лице играла кривая ухмылка.
      – Все равно неубедительно, – сказал он. – Знаете, господин Робин, почему-то у меня нет ни малейшего желания с вами сотрудничать…
      – Даже если об этом попрошу я?
      Олег вздрогнул и выпрямился в своем кресле. В дальнем углу комнаты медленно сгустились тени. Из них неторопливо вышел странно знакомый человек. Невысокий, худощавый, с пронзительными серыми глазами, в тонких серых брюках и водолазке.
      Что-то внутри Олега закипело, пытаясь прорваться к поверхности.
      "…боюсь, господа, что вы неправы. Я уполномочен довести до вашего сведения, что в отношении господина Кислицына Хранители не допустят никаких эксцессов…
      Этого кандидата снять с дистанции под надуманным предлогом у вас не получится…" – Вы… тот Хранитель, что поддержал меня…
      – Да, Олег Захарович, – кивнул новый гость. – Я поддержал вас тогда, во время стычки, и сделал Народным Председателем немного позже. Уж и не знаю, благодарны вы мне за это или нет, но это я носил облик того Хранителя. Меня зовут Джао.
      – Джао!.. – выдохнул Олег. – Демиург Джао?
      Гость склонил голову.
      – К вашим услугам. Видите ли, Олег Захарович, я тоже в какой-то степени ввязался в этот эксперимент. Его важность… для всех вовлеченных культур чрезвычайно высока. Я присоединяюсь к просьбе моего друга Робина: пожалуйста, отнеситесь к ситуации со всей ответственностью.
      – Но…
      Джао поднял руку.
      – Не надо ничего говорить, Олег Захарович. Боюсь, Робин и без того перегрузил вас сведениями. Для одного раза для человека слишком много информации. Вам предстоит еще обдумать то, что вы узнали, и я обещаю, что эта встреча не последняя. Пока что вы коснулись только краешка обширного информационного моря, но нырять в него с головой вам еще рано. Сейчас – спать. Мы еще увидимся, обещаю.
      Олег открыл было рот, но окружающее вдруг взвихрилось и пропало. Беспросветная тьма окутала его. Потом ушла и она.
      "Джао, я не понял смысл последнего введенного в матрицу Эталона одиннадцать набора данных. По-моему, я…" "Расслабься, Робин. Я несколько секунд практиковал установку ментоблоков людям Первой модели, так что знаю, что делаю. Ты действительно перегрузил его. Нужно слегка подправить траекторию его мышления. Теперь он будет не столько заниматься самокопанием, сколько ожидать новых встреч, а это ослабит психологический пресс".
      "Принято. Запомню и учту на будущее. Кстати, просьба".
      "Да, Робин?" "Применение стандартных единиц измерения времени в данном контексте повышает риск их смешения с планетарными и неверной интерпретации. Ты не мог бы использовать только субъективное планетарное время? Ты столько жил среди людей, что это не должно составить для тебя затруднений".
      "Нет проблем, дружище. Ладно, я побежал. Следующий контакт – в ноль по Гринвичу.
      Конец связи".
      "Отбой".
      "Общий вызов элементов Сферы. Трансляция сырых данных. Частичная расшифровка материала по истории Дискретных. Высокий приоритет. Конец заголовка". …Два года спустя после своего триумфа впавший в глубокую депрессию Ройко вместе с чоки-компаньоном погиб при обстоятельствах, не исключавших и самоубийство. Его товарищи и ученики так никогда и не опубликовали для широкой общественности его предсмертные дневники. Только шестнадцать тысяч земных лет спустя их текст случайно обнаружил историк Чин Педро во время переиндексации давно заброшенной части Архива.
      В течение полувека после смерти ученого технологии жизни психоматриц на твердотельных носителях улучшались и совершенствовались. В течение этого периода численность людей уменьшилась до примерно девяти тысяч. Практически все они в разное время переместили свои психоматрицы в чоки-тела. Лишь около полутора сотен человек в возрасте до двадцати пяти лет оставались в живых телах – только по достижении этого рубежа дозволялось принимать решение о замене тела на искусственное. Это являлось наследием времен раскола, когда значительная часть населения станций образовала группировку, позже обозначаемую в исторических документах как "натуралисты". "Натуралисты" отказывались менять тела на "кукол", или "манекенов", как их презрительно называли, по принципиальным соображениям.
      Однако к этой группе принадлежали в основном люди старших поколений. Кое-кто еще помнил время до Катастрофы, кто-то лелеял планы возрождения человеческой расы хотя бы в пределах Солнечной системы в ее прежнем виде… Группа "натуралистов" неуклонно сокращалась в размерах по мере того, как ее члены умирали от старости.
      Пополнения же у нее практически не было. С младых ногтей приученная к консольным коконам, умеющая лучше дистанционно управляться с "куклами", чем с напрямую – с собственными неуклюжими телами, молодежь по достижении двадцати пяти лет обычно не колебалась. К этому моменту модели их "ветра в листве" уже достигали уровня зрелости не менее пяти девяток, так что смена тела оказывалась возможной в течение пары часов. Считалось хорошим тоном встречать день совершеннолетия уже в новом теле.
      Третье поколение искусственных тел отличалось почти полным совершенством.
      Многоцелевые аккумуляторы Бойского позволяли "кукле"-чоки получать необходимую энергию из окружающей среды практически в полном объеме. Шедевр технологии того времени, они черпали энергию из космического и солнечного излучения, из гравитационных и электромагнитных полей и завихрений, в которых перемещались станции… Их эффективность оказалась настолько высока, что даже биореактор "кукол", позволявший получать энергию практически из любой органики, оказался мало востребованным. В дополнение "куклы" оснащались миниатюрными химическими реакторами с ресурсом, позволявшим месяцами поддерживать существование сознания даже при выходе аккумуляторов из строя. Высокопрочные искусственные тела, практически неуязвимые для любых воздействий планетарного и вакуумного класса, позволили желавшим твердой почвы под ногами освоить поверхность враждебных биологической жизни планет. Сенсорный аппарат нового поколения позволял психоматрицам получать полный спектр ощущений, доступных им в биологических телах, и еще многое сверх того.
      Одним из результатов явных и быстрых изменений, проявившихся в обществе, стала утрата половой дифференцированности. Сменить мужское тело на женское и наоборот – минутное дело (и это не говоря о возможности просто дистанционно подключиться к другой "кукле"), так что пол человеческого существа из неизменного атрибута, как ранее, в значительной степени превратился в функцию той роли, которую данной личности хотелось играть в обществе.
      К тому моменту, когда транспорт с Базы-1 прибыл в Солнечную систему и передал первые сведения о произошедшем, общество выживших демонстрировало странную смесь декадентства и технократии. Ситуация, когда основная масса населения относилась к ученым и инженерам, давно канула в прошлое. Приход четырех массовых биологических поколений, трех поколений потомков "кукол", создаваемых с помощью законсервированного генетического материала, и почти век изоляции привел к тому, что общество, как и в свое время на Земле, четко расслоилось на две неравные части. Меньшая часть являла собой сплоченную общину исследователей и конструкторов, для которых стремление к чистому знанию, неважно, имеющему прикладное значение или нет, превратилось в самоцель существования. Большая же часть по классификации искинов относилась к категории "субстрата" -аморфная, без четких семейных, родственных и дружеских уз компания, за пределами обязательных двух вахтовых часов в стандартные сутки посвящавшая свое время разнообразным развлечениям – от дистанционных гонок на исследовательских зондах в планетарных каньонах до невообразимых сексуальных экспериментов. Научно-технологический уровень колоний к этому времени позволил вывести производственные мощности на такой уровень, что любой мог позволить себе что угодно в разумных рамках, а изредка – и в неразумных. Собственно, даже обязательные вахты оставались лишь данью прошлому: поскольку вся машинерия управлялась искинами, роль человека сводилась к наблюдению в стиле "как бы чего не вышло".
      Однако природа не терпит пустоты, а человеческая природа требует иерархии. За неимением классических средств, а именно – денег, грубой силы, высокого происхождения и так далее – люди начали изобретать новые способы выстраивать социальную пирамиду. Именно тогда впервые в истории будущих Демиургов возникло понятие Рейтинга…

5 ноября 1583 г. 61° северной широты, 76° восточной долготы