Луиз задумчиво кивнула.

– Понимаю.

Она почувствовала себя дурой, которую поставили на место. Закари Уэст, наверное, посчитал ее тщеславной и, без сомнения, презирает за то, что она возомнила себя источником его вдохновения.

Он бросил альбом на пол и встал рядом с ней возле окна.

– Что вы скажете о моем садике? Между прочим, я тут все сам делал. Конечно, сейчас вы не можете увидеть его в полном блеске: декабрь – мертвый сезон. Но я посадил много вечнозеленых кустарников, они защищают дом от морских ветров. И кстати, уже начали пробиваться подснежники, нарциссы и крокусы. Луиз удивленно посмотрела на него.

– Вы увлекаетесь садоводством?

– Мне кажется, такое времяпрепровождение успокаивает нервы, – ответил Закари. – А вон моя любимица. Скоро она покроется маленькими белыми звездочками.

Она почувствовала прикосновение его плеча, теплый запах мужского тела, и сердце ее бешено забилось.

Посмотрев в ту сторону, куда он указывал, Луиз увидела маленькое деревце без листьев, но все в бледных пушистых почках. Правда, глаза ее будто застилала пелена: настолько сильно волновала ее близость этого человека, что она ни на чем не могла сосредоточиться.

Луиз испугалась собственных чувств и, как только Закари пошевелился, поспешно повернулась, чтобы отойти. Они столкнулись. Инстинктивно девушка выставила вперед руки, чтобы не упасть, и ее пальцы уперлись в его шерстяной свитер.

– Извините, – пробормотала она, бросив на Закари смущенный взгляд. Луиз надеялась, что он не догадается об охватившем ее волнении.

Он саркастически посмотрел на нее, а в серых глазах мелькнула холодная усмешка.

– Нужно быть осторожнее, – протянул Закари. – И нечего так дрожать. Ведь я могу принять ваше смятение за заигрывание. Вам не понравилось, когда я поцеловал вас в прошлый раз. Вы упали в обморок от омерзения. Не хотите же вы, чтобы это повторилось, правда?

Ей стало не по себе от того, что он сказал. Неужели Закари действительно считает себя настолько уродливым?

– Вы мне не показались… – начала было она, но замолчала, не зная, как бы так возразить, чтобы он не принял это за кокетство. – То есть… все получилось не потому… Нет, я не считаю… – Луиз подняла на него глаза, полные печали и сострадания. – Не думайте, что перестали быть привлекательным…

– Нет? – язвительно подхватил Закари и грубо расхохотался. – В таком случае…

Он приблизился на шаг и обнял ее. У нее замерло сердце, когда Луиз ощутила нежные движения его рук. Одной он крепко держал ее за талию, а другая скользнула по спине вверх, и уверенные холодные пальцы стали поглаживать ей затылок.

Луиз затрепетала, не в силах справиться с собой. У нее возникло ощущение, будто она безмятежно стояла на берегу. Но нахлынула огромная волна, потащила ее в открытое море, и она начала тонуть в бешеных водах, с которыми невозможно было бороться.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг – ни тихой комнаты, ни сада за окном, ни невозмутимых вещей, которые могли бы предупредить ее об опасности следовать зову сердца, которые выхватили бы ее из водоворота чувств, куда увлекал ее этот человек. Ее здравый смысл мог бы воспротивиться, но Луиз все равно не пожелала бы его слушать. Она хотела испытать наслаждение, о котором прежде только мечтала, и, когда волевой рот Закари прикоснулся к ее теплым и покорным губам, радостно вздохнула, обняла его за шею и отдалась поцелую.

Он еще сильнее прижал ее к себе. Луиз ощутила, как поцелуй становится все более горячим и страстным, а по телу Закари пробежала чувственная дрожь. Сердце бешено застучало, и огонь заструился по ее венам. Он хотел ее. Именно тебя или любую другую женщину, ведь он так долго был один? – нашептывал ей тихий внутренний голос.

Луиз возмутилась: какая разница!

Главное заключалось в том, что и она хотела его – с того момента, когда впервые увидела, хотя и не могла сразу разобраться в себе. И неудивительно: такого с ней раньше не бывало.

Луиз думала, что ею движет сострадание, и сердце ноет оттого, что ей тяжело видеть, как его скручивает боль каждый раз, когда он просыпается. Она убеждала себя, что ее отношение к Закари Уэсту было обычным отношением медсестры к своему подопечному, к которому еще примешивалось и чувство вины.

Она лгала себе, и постепенно Луиз вынуждена была признать это. Дело было не в жалости.

Луиз часто задумывалась, способна ли она на любовь, о которой пишут стихи и слагают песни. Закари Уэст доказал ей, что да.

Он неожиданно оторвался от ее рта, но не поднял головы. Его губы прикоснулись к ее щеке, заскользили по гладкой шее, а рука принялась расстегивать круглые пуговицы на голубом платье.

Луиз погрузила руки в черную копну его волос. И казалось, будто их пряди сами накручиваются на ее пальцы.

Закари продолжал целовать ее шею, потом скользнул губами ниже, и Луиз застонала от удовольствия. Его разгоряченное лицо коснулось впадинки между ее нежными крепкими грудями. Он повернул голову, и она вдруг испытала небывалое наслаждение, когда его ресницы защекотали ее соски.

У Луиз перехватило дыхание. И тут Закари пробежал языком по ее груди – она не могла удержаться и вскрикнула от восторга.

Похоже, этот крик разрушил чары, которые сковали их обоих, потому что Закари вдруг замер. Тяжело дыша, он поднял голову. Его покрытое шрамами лицо было багровым.

Ей не хотелось возвращаться на землю из того рая, в который он завлек ее, но не могла же она вечно оставаться с закрытыми глазами. Нехотя Луиз подняла веки. И ее буквально ослепил зимний холод, когда она, все еще потрясенная и трепещущая, отважилась взглянуть Закари в лицо.

Теперь оно стало напряженным и бледным. Закари явно нервничал. Он отошел от нее подальше и встал, опустив руки и задыхаясь, будто участвовал в гонках, в которых должен был либо победить, либо умереть.

– Простите, – пробормотал он хрипло. – Ради Бога, не смотрите на меня так! Вы дрожите, как кролик в ловушке.

Закари поднял руку, словно хотел дотронуться до нее, но тут же опустил ее.

– Все в порядке. Я пришел в себя. Этого больше не случится. Хочу только сказать, что все началось как шутка. Я и пальцем больше не дотронусь до вас.

Насупившись, Закари замолчал и быстро отвел глаза, будто боялся взглянуть на нее.

– Поверьте, меньше всего я думал о сексе. У Луиз горело лицо. Боль и стыд душили ее. Невидящим взором она уставилась в сад. Шутка, думала она, чувствуя себя униженной. Значит, все это было для него шуткой?

– Я потерял контроль над собой, – сказал Закари глухим голосом. – Вы, наверное, изучали психологию и сможете понять, что происходит со мной. В первый момент я разозлился и поцеловал вас, потому что меня выводила из себя ваша жалость ко мне. Но когда уже хотел отпустить вас, я вдруг подумал о другом… о другой…

Луиз окаменела. Целуя ее, он думал о другой? Это так потрясло ее, что слезы сами собой выступили у нее на глазах.

– Поэтому я потерял голову, – продолжал Закари. – Идиотизм, правда? Глупо все время думать о том… о той…

Луиз сдерживала как могла слезы, но в то же время ее заинтриговали его слова. О той? О другой? О ком он говорил?

– Трудно даже сказать, существует ли она, – смущенно добавил Закари. – Я ее совсем не знаю. Ни имени, ни где она живет, ничего вообще. Увидел ее однажды издалека, и… – Он порывисто вздохнул. – Но ее образ преследует меня. Можете вы это понять?

– Да, – прошептала она, поглощенная собственной болью. – Да, могу.

Луиз понимала его лучше, чем он думал. Образ Закари тоже преследовал ее с тех пор, как она впервые увидела его, и с каждым днем все сильнее и сильнее.

– Можете? – Он посмотрел на нее с сомнением. – Если бы мне раньше сказали, что я буду мечтать о девушке, с которой даже незнаком, я бы рассмеялся. Это что-то вроде болезни, но я не могу вылечиться. Возможно, она живет только в моем воображении подобно миражу. Я тысячу раз твердил себе это. Нельзя влюбиться в девушку, с которой ты даже не разговаривал, это бред. В конце концов, что я знаю о ней?

Он резко повернулся, прошелся по студии, опять повернулся, опять прошелся, засунув руки в карманы своих голубых джинсов.

Луиз наблюдала за ним, что есть силы прикусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Она не особенно скрывала свои чувства.

Закари надрывно рассмеялся.

– Воспоминание о ней изводит меня, как ничто на свете! А она может быть тупой, как дерево, ветреной кокеткой или просто занудой. Или быть замужем и иметь двоих детей. Я находил самые веские причины, по которым ее следовало забыть, но не смог. Она снится мне каждую ночь, я просыпаюсь с мыслью о ней.

Луиз не представляла, что можно так переживать. Его эмоциональность, страстная напряженность в лице, порывистые движения вызывали в ней такую ревность, что впору было закричать.

– Я видел ее лишь раз, – медленно произнес Закари. – Как странно…

Он остановился, посмотрел на Луиз затуманенным взором своих серых, полуприкрытых веками глаз, будто его ослеплял свет, проникающий в студию сквозь большие окна.

– Как странно… – повторил он. – Это случилось в тот вечер. Как думаете: это совпадение или именно поэтому я не могу ее забыть?

Каким-то образом Луиз нашла в себе силы спросить низким прерывающимся голосом:

– В какой вечер?

Их глаза встретились, и между ними словно установилась внутренняя связь. Луиз уже знала ответ и, прежде чем он успел произнести хоть слово, прошептала:

– В тот вечер, когда случилась авария?

Закари кивнул.

Она тихо вздохнула, чувствуя смятение в мыслях, и попыталась найти какой-то смысл в том, что он говорил.

– Я находился где-то между Тэйретоном и Уинбери, – начал Закари. – Ехал довольно осторожно, потому что в багажнике были холсты и я не хотел, чтобы с ними что-то случилось. Думал о выставке. Волновался – ведь это должна была быть моя самая значительная выставка. Наступили сумерки, и я включил фары, потому что видимость стала скверной. Я уже выехал за город, а фонарей вдоль дороги не было. И вдруг впереди справа от меня промелькнуло что-то светлое… что-то белое на фоне забора или стены. Не помню… Я вздрогнул. Разобрать, что это такое, было невозможно. Я нажал на тормоз, и машина поползла черепашьим шагом.

Боже, о чем он говорит? – спрашивала себя Луиз, изумленно глядя на него своими темными глазами. Поймав ее взгляд, Уэст поморщился.

– Я знаю, что это смахивает на бред… Но я подумал… буквально на секунду… что это привидение.

– Привидение? – Она саркастически посмотрела на него. – Я полагала, что вы не из тех, кто верит в подобные вещи.

– Да, не из тех. Это, конечно, было не привидение, – твердо сказал Закари. – Но вы же знаете, какие шутки может сыграть с вами воображение, особенно в сумерках, когда все вокруг сереет и как будто растворяется в ночной мгле. Довольно коварное время суток. Я еще раз посмотрел в ту сторону, посмеиваясь над собой: не думал, что обладаю такой живой фантазией. И увидел девушку. Она медленно шла вдоль изгороди… Да, это была изгородь, теперь я точно вспомнил. Изгородь вокруг большого сада, в глубине которого, наверное, стоял дом. Но я не видел ничего, кроме нее. Казалось, она вечно бродит в этих сумерках в этом саду. На ней было что-то белое, свободное, развевающееся, как ночная рубашка викторианских времен.

Глаза Луиз недоверчиво расширились.

– Ночная рубашка? Девушка гуляла по саду в ночной рубашке?

Закари разозлился, словно она задала идиотский вопрос.

– Не думаю, что это была именно рубашка – просто похожа на нее. В том-то и дело: все было так странно, как будто я грезил наяву.

Он встретил взгляд Луиз и раздраженно нахмурился.

– Но так оно и было. Я не придумал… – настойчиво повторил он, хотя она не произносила ни слова.

Закари рассказывал о случившемся так, что Луиз сомневалась, видел ли он что-нибудь на самом деле. Но она не рискнула прервать его, пусть продолжает.

– Единственное, в чем я уверен, так это в том, что она была очень молоденькой, почти девочкой…

На лице Закари появилось мечтательное выражение, и он устремил взгляд куда-то далеко, будто эта девочка снова предстала перед ним на фоне серого декабрьского неба в его по-зимнему унылом саду.

Луиз с болью наблюдала за ним. Почему он не становился таким, думая о ней? Почему поглощен той, которую видел всего лишь раз или просто придумал?

Закари даже не смотрел на нее, не замечал ее чувств. Он был погружен в собственные переживания.

– Она была хрупкой, – продолжал Закари, – маленькой и тонкой, с поразительно длинными распущенными волосами, настоящей гривой, которые колыхались, когда она двигалась. Я мельком увидел ее лицо. Оно напоминало камею: с точеными чертами, тонкое, довольно бледное. Я замедлил ход, потом остановился и стал разглядывать ее. А она, хотя и смотрела в мою сторону, вряд ли заметила меня. Я чувствовал, что она была поглощена своими мыслями.

Луиз поразила горькая ирония ситуации – девушка даже не взглянула на него, вся во власти своих дум.

Смешно, не правда ли? Любовь как разноцветная карусель с громкой музыкой и яркими огнями – самое веселое развлечение на ярмарке жизни. Влюбленные непрерывно гоняются друг за другом по кругу, но им никогда не дотянуться до своих избранниц или избранников. А за ними мчится кто-нибудь, влюбленный в них, но им даже не приходит в голову оглянуться! Нахмурившись, Закари произнес:

– Мне показалось, что она несчастлива… Он оборвал фразу и с кривой усмешкой посмотрел на Луиз.

– Простите, что болтаю без остановки, просто все эти месяцы у меня не было возможности поговорить о ней. Я даже не смог вернуться и найти ее, потому что через несколько минут ваш отец выскочил из-за поворота и врезался в мою машину. С тех пор…

Его лицо застыло, шрамы мертвенно побледнели, и в глазах промелькнуло отчаяние.

– Я не сажусь за руль. Конечно, когда-нибудь это пройдет, но сейчас я либо ловлю такси, либо прошу друзей подвезти меня. Я не решаюсь обратиться к кому-нибудь, чтобы меня провезли по сельским дорогам и помогли найти девушку, чье имя мне неизвестно. Даже не знаю точно, где это было. Судя по всему, где-то между Тэйретоном и Уинбери. И потом, даже если я и отыщу ее… Посмотрите на меня! Разве захочет такая прелестная девушка взглянуть на человека, похожего на меня?

– Но вы не так уж скверно выглядите, как думаете, – сказала Луиз глухим голосом, и он опять разозлился.

– Не начинайте опять! Ладно, вы, медик, уже поставили диагноз. Сумасшедший? Страдаю манией? Или что еще?

Луиз чуть заметно улыбнулась.

– Я уверена, что вы действительно видели девушку в саду, и, без сомнения, она была очаровательна… Но вы “зациклились” на ней потому, что сразу после этого попали в аварию. Вы были очень больны и имели возможность лишь лежать в постели и размышлять. Как только окончательно поправитесь и начнете работать, вы забудете ее.

Она нарочно посмотрела на часы и сделала вид, что удивлена.

– Смотрите, сколько времени! Мне пора уходить, мистер Уэст! Надеюсь, полиция отыщет грабителей и вернет вам ваше добро.

Он проводил ее до двери.

– Спасибо, что помогли убрать комнату. Я бы до сих пор еще копался, если бы не вы.

– Все нормально, – сказала она. – Прощайте.

У этого слова был какой-то горький привкус. Луиз бросила его как бы невзначай, но оно многое для нее значило, и тяжело было его произнести. Прощай, моя любовь, подумала она, направляясь к машине.

– Увидимся! – крикнул ей вслед Закари, и Луиз вздрогнула.

Вряд ли, если он первым не сделает шаг навстречу.