– Ах... моя Эндри, – промолвил он. – Я мог бы умереть от счастья, зная, что ты наконец готова стать моей безраздельно. – Но губы его тронула чувственная и одновременно чуть озорная улыбка. – Но я не умру. Я собираюсь жить и нежно, страстно любить тебя очень долго... возможно, не меньше, чем двести или триста лет.

Испытывая небывалую легкость в душе, полную освобожденность от прошлого и прежних сомнений и страхов, Эндри рассмеялась:

– Ты не только странный, Пол Хеллка, ты еще и сумасшедший!

И, запрокинув голову, она в первый раз поцеловала его по собственной инициативе.

Губы их слились; языки начали свою сладостную дуэль. Возбуждение, подобно пожару, охватило Эндри. Призывный, молящий стон сорвался с ее губ, когда Пол вдруг отвел свои губы. На этот зов он ответил вздохом, полным сожаления и покорности обстоятельствам.

– Сердце мое, я понимаю тебя, – прошептал он. – Я чувствую и разделяю твою страсть. И ни чего не хочу сейчас так сильно, как лежать в колыбели твоих шелковистых бедер и умирать там снова и снова.

Он почувствовал, как она затрепетала от его слов, и крепко прижал ее к себе.

– Но уже поздно, моя Эндри, а ведь у нас важные дела.

Дела? Эндри нахмурилась. С точки зрения ее разгоряченных чувств во всем свете не существовало ничего более важного, чем потребность ощутить его внутри себя, заполнить нестерпимую пустоту.

Уже одно предвкушение их полного слияния сводило ее с ума.

– Дела? – вскричала она. – Какие дела?

– А разве мы не собирались устроить два отдельных праздничных ужина для Селии и Блейна? – спросил он, деликатно давая ей возможность вспомнить.

– О Господи! – воскликнула Эндри, мгновенно стряхивая с себя дурман страсти. – Девичник и мальчишник?

– Ну конечно, – подтвердил Пол, медленно отпуская ее, – девичник и мальчишник.

Эндри бросила взгляд на запястье, затем взглянула ему в глаза.

– Я забыла часы! Пол, который час?

Пол усмехнулся.

– Нечего паниковать понапрасну, – сказал он, протягивая ей руку. – Все уже подготовлено. Нам осталось только привести себя в порядок.

Добравшись до стоянки, принадлежавшей колледжу, он усадил ее в свою машину и отвез домой. Время поджимало, поэтому он не стал выходить из машины, но все же нашел несколько мгновений для поцелуя, который опять довел ее почти до потери сознания.

– Я буду скучать, – простонала Эндри, когда он оторвался от нее.

Пол улыбнулся.

– Я ведь вернусь, и не больше чем через час, – напомнил он.

– Знаю, – Эндри преувеличенно капризно на дула губы. – И все равно я буду скучать.

Он поцеловал ее надутые губы и открыл ей дверцу.

– Иди, сердце мое, – прошептал он с шутливой угрозой, – пока я не послал к черту все вечеринки и не увез тебя к себе домой.

Разум Эндри поборол желание захлопнуть дверцу и остаться в машине.

– Только один час, Пол, – сказала она, выходя наружу. – Не опаздывай.

– Я приеду раньше, – пообещал он, и кровь бросилась ей в голову от многообещающего выражения его глаз.

– Я уже было подумала, что ты не успеешь к ужину, – заметила Селия, когда Эндри как угорелая ворвалась в дом.

– Еще масса времени, – ответила счастливая, хотя и запыхавшаяся Эндри. И, быстрым взглядом оглядев тетю, подняла брови.

– Вы же еще не готовы! – удивилась она, движением руки указывая на халат Селии.

– Все, что мне осталось, – это скинуть халат и надеть платье, – сказала Селия. – На тот случай, если ты не заметила, могу сказать тебе, что я сделала прическу и накрасилась. – И ухмыльнулась: – По такому случаю даже приняла душ.

«Вам предстоит принять еще один, правда, из подарков, чуть позднее», – подумала Эндри, усмехаясь в ответ. Вслух же проворчала:

– Ладно, ладно, намек понят. Иду. И, чувствуя уже сладость предвкушения, она чмокнула Селию и пошла в свою комнату.

Принимая душ и одеваясь, Эндри мимоходом перебирала в памяти план, разработанный ею с Полом.

Как шафер Блейна, Пол пригласил его, Эндри и Селию пообедать в ресторане. По плану от Пола требовалось оставить входную дверь своего дома незапертой, то же вменялось и Эндри, с той лишь разницей, что ей нужно было найти предлог последней выйти из дома Селии. Выбранный Полом ресторан находился на удобном расстоянии от обоих домов, и предполагалось, что, пока их четверка будет мирно ужинать, подруги Селии и друзья Блейна соберутся в каждом из домов, чтобы все украсить и подготовить к встрече Блейна – в доме Пола, к встрече Селии – в ее собственном. В обязанности Пола входило также изобрести предлог, под которым можно было отвлечь Блейна от Селии.

Нанося последние штрихи макияжа, Эндри неожиданно улыбнулась. Ей не терпелось узнать, какой же предлог придумал Пол, чтобы заманить Блейна к себе домой.

Все шло как по маслу. Мужчины прибыли в назначенный час. Блейн выглядел весьма представительно в своем темном костюме, а Пол, в белом смокинге и черных брюках, был просто великолепен.

– Потрясающе! – воскликнул Блейн при виде красивой, помолодевшей невесты, одетой в изумрудного цвета прямое платье на пуговицах, перехваченное ремнем.

– Действительно, – только и выговорил Пол, целиком поглощенный Эндри. В своем шифоновом платье с широкой юбкой, которое нежно, будто лаская, облегало грудь и при ходьбе вихрилось вокруг ног, подчеркивая их совершенную форму, она казалась воплощением наивной чувственности.

Рассмеявшись, Селия непринужденно ступила в раскрытые объятия Блейна.

– Полагаю, эта реакция означает, что нами довольны, душенька, – сказала она Эндри.

– Думаю, что так, – ответила Эндри, умирая от желания последовать примеру тети, но все же не решаясь на это.

Пол улыбкой укорил ее за робость и сказал:

– Если все готовы, предлагаю отправиться в путь.

Следуя плану, Эндри притворилась, будто забыла кошелек.

– Вы идите к машине, – сказала она, оборачиваясь на ходу. – Я вас догоню.

Покидая дом через несколько секунд, Эндри, как и было условлено, не заперла дверь.

Выбранный ресторан был любимым рестораном Селии и Блейна и славился богатым меню из щедрых даров моря. Эндри, Селия и Блейн заказали особым образом приготовленные креветки. Пол выбрал греческий салат из морских растений, с багровыми маслинами и ломтиками острого сыра. Эндри, отметив про себя выбор блюда греческой кухни как вполне объяснимый, не придала особого значения тому, что Пол отказался от мяса.

Ужин удался на славу благодаря вкусной еде и оживленной беседе. Эндри всецело наслаждалась вечером, но, когда они вышли из ресторана, пережила несколько тревожных мгновений.

– Дорогой, посмотри, какое небо! – сказала Блейну Селия. – Жалко провести такую звездную ночь в четырех стенах.

– Конечно, – ответил Блейн, закидывая голову и рассматривая идеально чистое ночное небо. – Мы могли бы сходить куда-нибудь потанцевать.

Эндри, с безграничной верой в его находчивость, обратила взгляд на Пола. И он поспешил доказать ей, что эта вера вполне оправданна.

– А ведь ты прав, – сказал он Блейну, и на какое-то мгновение сердце Эндри упало. – Но, – рассудительно продолжил Пол, – если мы пойдем танцевать, то опять-таки окажемся в четырех стенах и, следовательно, не сможем насладиться этим вечером. С другой стороны, мы могли бы поехать к Селии, поставить хорошую музыку и потанцевать на веранде прямо под звездным небом, – вполне резонно заключил он.

– Правильно, – согласился Блейн.

– Замечательно! – воскликнула Селия.

«Гениально», – про себя зааплодировала Эндри, и ей даже больше, чем раньше, захотелось услышать, какой предлог придумает Пол, чтобы завлечь Блейна к себе домой.

Они почти подъехали к дому Селии, когда Пол приступил к выполнению главной части плана.

– О, кстати, Блейн, – сказал он как ни в чем не бывало, – я приготовил вам с Селией подарок.

Но, поскольку он немного тяжеловат, тебя не затруднит помочь мне привезти его, а тем временем Эндри с Селией подберут музыку для танцев!

– Нисколько не затруднит, – немедленно ответил Блейн. – Только, знаешь, вполне можно было обойтись без подарка.

– Немного тяжеловатый? – заинтересовалась Селия. – Что бы это могло быть?

Эндри стоило больших усилий удержаться от смеха. После сегодняшней демонстрации силы сама мысль о том, что Полу может понадобиться помощь для доставки свадебного подарка, представлялась не просто забавной, а смешной до умопомрачения.

И поэтому даже несколько минут спустя она все еще мысленно хохотала, делая вид, будто отпирает открытую дверь. В доме было совершенно темно. Распахнув дверь, Эндри отступила в сторону, вежливо предоставляя тете право войти первой.

– Но я могу поклясться, что оставила лампу включенной, – заявила Селия, переступая порог.

И громко вскрикнула, когда во всем доме вдруг вспыхнул свет.

– Сюрприз! – грянул хор голосов.

Девичник получился ошеломительный. Поскольку Селия и Блейн планировали продолжительное путешествие куда душа пожелает, Эндри попросила, чтобы все подарки были личного свойства. Ни один из гостей не подвел ее. Под общий смех и восхищенные вздохи Селия вскрывала коробки и вскрикивала от восторга при виде роскошных наборов дамского белья.

Когда был распечатан последний подарок и каждый гость обнялся с благодарной до слез Селией, Эндри взглянула на часы.

Если все шло по плану, Пола можно было ожидать с минуты на минуту. Едва она успела подумать об этом, как входная дверь распахнулась настежь. И, неся за две ручки огромный сундук, в нее вошли Пол и Блейн, а за ними дюжина мужчин самого разного возраста.

– О Боже! – восторженно воскликнула Селия и, смеясь, подбежала к Блейну. – Дорогой, Эндри и девочки устроили мне настоящий девичник для невесты!

Отпустив ручку сундука, Блейн сжал Селию в объятиях.

– Ну, разве у нас не великолепные друзья? – спросил он, кружась с ней по комнате. – Ребята с мальчишником тоже не подкачали!

– Это все профессор придумал, – сказал Мак, направляясь через всю комнату к Мелинде.

За ним в помещение вошли остальные мужчины.

– Эй! – перекрывая веселую болтовню и смех, воскликнул декан исторического факультета колледжа. – Пол обещал, что нас здесь ждет еда и выпивка.

– А я по-прежнему хочу потанцевать с моим суженым под звездным небом! – заявила Селия.

Эндри тем временем посмотрела на Пола и усмехнулась.

– Ну, что, профессор, – сказала она, – приступаем к работе?

Улыбнувшись, он оторвал руки от сундука и неторопливо подошел к Эндри. Взяв за руку, он повел ее на кухню, заваленную напитками и снедью, в свое время принесенными женщинами. Едва они скрылись из поля зрения гостей, он обнял ее.

– Давай поторопимся с работой, моя Эндри, – прошептал он, покрывая ее поцелуями, – потому что я тоже хочу потанцевать под звездным небом с моей суженой.

И они танцевали – черные тени на фоне бездонного, усыпанного звездами неба. И, покоясь в его объятиях, Эндри грезила о лужайке за густой рощей и о мужчине, фантастическом и в то же время реальном, которого обнимали ее руки.

Эндри начинало казаться, что, пока не состоится тетино бракосочетание, назначенное на субботу, ей не удастся выбраться на свидание с Полом на заветную лужайку. И это чувство не покидало ее до самой среды.

Ведь в понедельник и во вторник, которые наступили после воскресных вечеринок, Селия нашла для ее свободного от занятий времени массу неотложных дел.

И поэтому в среду утром Эндри села завтракать с предчувствием, что получит новый список заданий на день. И, уже смирившись с необходимостью пожертвовать неповторимыми мгновениями столь драгоценных для нее встреч с Полом ради блистательного проведения тетиной свадьбы, она была приятно поражена, когда Селия объявила, что заданий на этот день не предвидится.

– Ты не против поужинать сегодня одна? – поинтересовалась Селия, отрывая глаза от утренней газеты, которую внимательно изучала. – Я думаю, мне придется съездить в Сан-Франциско, немного походить по магазинам.

И все это так захватило ее, что она очнулась, вздрогнув, лишь когда уловила шумную возню, обычно сопровождавшую конец занятий. Смахнув с ресниц пелену грез, Эндри перехватила спешащую Мелли и попросила подождать на улице. И, пока аудитория не опустела, не тронулась с места.

– У тебя снова масса поручений от Селии, – с терпеливым пониманием произнес Пол, едва спина последнего студента скрылась за дверью.

– Нет, – Эндри покачала головой. – Вот только Мелли хочет со мной о чем-то поговорить. Ты не против пойти один? Это ненадолго.

Она прекрасно знала: говорить, куда идти, не было надобности.

– Значит, ты придешь?

– Да.

– Тогда я не против. – И, увидев его улыбку, Эндри будто на крыльях вылетела из аудитории к Мелли, чтобы, побыстрее решив с ней все дела, освободиться и поспешить к Полу.

Во дворе колледжа имелось множество скамеек, на одной из которых и сидела Мелли. И, приблизившись, Эндри заметила, что та бледна и словно измученна.

– Мелли, что-нибудь случилось? – с тревогой спросила Эндри. – Что-то мне вид твой не нравится.

Мелли в ответ покачала головой и улыбнулась.

– Я хотела тебе сказать, что со следующей не дели какое-то время не буду посещать занятия.

– Значит, действительно что-то случилось! Мелли, что?

– Я беременна, – с обычной своей непосредственностью выпалила Мелли.

– Боже, Мелли! – прошептала Эндри. – Что же ты собираешься делать? – спросила она, встревожившись еще больше.

– Делать? – со смехом повторила Мелли. – Собираюсь выйти за Мака, вот что я собираюсь делать, – и, захихикав, прикрыла рот ладонью. – Этот старый молчун в восторге от перспективы стать отцом.

Эндри вдруг припомнилось, как на воскресной вечеринке Мак, едва войдя в дом, сразу направился к Мелли.

– Но когда же... то есть... – Здесь Эндри пожала плечами в беспомощном жесте. – Когда вы все решили?

– Вчера вечером, – ответила Мелли. – Днем я получила подтверждение насчет того, что беременна, а вечером мы все распланировали. – Перед тем как продолжить, она сделала глубокий вдох. – Мы решили не откладывать свадьбу, а тут еще эта жуткая тошнота по утрам. В общем, я решила пока не ходить в колледж; начну опять после декабрьских каникул. – Она закатила глаза. – Это, конечно, при условии, если к тому времени мои утренние муки кончатся.

Совершенно обалдев от таких новостей, Эндри тряхнула головой, будто желая прочистить мозги.

– Когда и где состоится свадьба? – спросила она, после того как собралась с мыслями.

– Я тебе разве не говорила, что родом из Миннесоты? – в ответ спросила Мелли.

Когда Эндри согласно кивнула, Мелли продолжила:

– В общем, точно так же, как когда-то жутко хотела уехать из дома, теперь я хочу вернуться домой и обвенчаться там, – она улыбнулась. – Хочу, чтобы мои родные познакомились с Маком.

– Ну конечно, так и должно быть! – рассмеялась Эндри, сжав руку Мелли. – И когда вы отравляетесь?

Мелли усмехнулась:

– Во всяком случае, не до свадьбы твоей тети. Такое я не пропущу ни за что!

Словно беззаботные подростки, взявшись за руки и без конца хихикая, Эндри с Мелли проговорили еще битых полчаса. И к моменту расставания Эндри уже знала не только дату свадьбы, но и приблизительный срок появления ребенка.

Торопливо шагая по сосновому перелеску, Эндри раздумывала, как это, наверное, прекрасно – сначала выносить, а затем выкормить ребенка от мужчины, которого любишь больше всего на свете. Когда она выбралась из чащи на тропинку, лицо ее еще хранило мечтательное выражение.

Пол поджидал ее. Миновав последние деревья, Эндри побежала к нему.

– Ой, Пол, послушай только! – воскликнула она, влетая в его распахнутые объятия. – Мелли беременна! Она и...

– Я знаю, сердце мое, – мягко прервал ее Пол. – Сегодня утром я говорил об этом с Маком.

Вдруг встревожившись за подругу, Эндри внимательно посмотрела ему в глаза.

– И как же Мак воспринимает это... ребенка то есть? – спросила она, всей душой надеясь, что Мак не обманывал Мелли. Улыбка Пола успокоила ее совершенно.

– Думаю, благоговейно – это самое точное определение.

Эндри облегченно вздохнула и, обхватив Пола рукой за талию, двинулась рядом с ним к лужайке. Упоминание о Маке неожиданно заставило ее вспомнить, как много раз тот упоминал при ней профессора. И, мучимая любопытством, она искоса посмотрела на Пола.

– Есть вопросы? – спросил Пол.

– М-м-м, – замялась Эндри. – Я тут подумала, почему ни разу не встретила тебя за все лето.

Кажется, тетя Селия говорила о твоем возвращении откуда-то в тот день, когда вы с Блейном пришли к нам в гости. Ты ездил отдыхать?

– Да, – ответил он. – Я навещал родителей.

– В Техасе? – Эндри взглянула на него.

Пол покачал головой:

– Нет. Мои родители больше не живут в Техасе. Несколько лет назад они отправились на родину моего отца.

– А-а! – И Эндри на некоторое время замолчала, живо представив себе синие воды Эгейского моря и величественный, залитый солнцем Акрополь.

Видения померкли, едва они вышли на лужайку.

– Неудивительно, что ты так загорел, – сказала молодая женщина.

Пол усмехнулся:

– Да, родина моего отца буквально утопает в солнечном свете. – Несколько мгновений он разглядывал искривленный ствол старого дерева, а затем, вновь рассмеявшись, легким движением опустился на землю.

Эндри села рядом, и он тут же обнял ее.

– Твои родители ведь оба ученые? – спросила она, придвигаясь к нему поближе.

– Моя мать – биолог, – ответил он, щекой пробуя мягкость ее волос. – Отец же мой... естествоиспытатель.

Легкой паузы, сделанной им, Эндри не заметила. Все ее внимание было занято сладостной дрожью, сотрясавшей ее тело от головы до пят. В восторге от этого ощущения, она еще крепче прижалась к Полу.

– Тебе холодно? – Чтобы посмотреть ей в глаза, Пол откинул голову назад. – Тепло моего дома совсем близко, и оно ожидает тебя, Эндри.

А Эндри вдруг действительно стало холодно – до озноба – где-то там, внутри. По причинам, которых она не могла бы назвать, она все еще не решалась идти с ним в его дом.

– Нет! – И, откашлявшись, добавила более спокойно: – Нет, Пол, мне совсем не холодно.

Пол вздохнул.

– Значит, ты еще не совсем готова. Да, моя Эндри?

У Эндри было странное чувство, будто он имел в виду нечто гораздо большее, чем ее неготовность вступить в его дом. Отбросив эту мысль, она ответила:

– Да, пока да, Пол. Пожалуйста, потерпи еще немного.

– Буду терпеть, сколько смогу, сердце мое, – вымолвил он и тем самым еще более смутил ее. – Тебе понравится мой дом, – продолжал он. Затем, после некоторого колебания, добавил: – Это точная копия дома, который ждет меня на родине моего отца.

Удивленная, Эндри отпрянула от него.

– Ждет тебя? – повторила она, уставившись на него. – Не понимаю. Ты хочешь сказать, что собираешься переехать туда когда-нибудь?

– Да, – ответил он. – Именно там, как нигде более, я чувствую себя в родных стенах.

Ощутив закравшееся в душу предчувствие одиночества, но не желая признаться в этом, Эндри воскликнула:

– Но что будет с твоей работой? Карьерой?

Пол притянул ее обратно к себе.

– Я могу работать и там, сердце мое, – уверил он ее, – и любить тоже.

Любовь. Это слово прозвучало между ними впервые. В ее судьбе оно до сих пор роковым образом неразрывно связано было с двумя другими словами.

Любовь.

Вера.

Измена.

Эндри вдруг охватил необъяснимый ужас, и она изо всех сил прижалась к Полу.

– Держи меня, Пол, – взмолилась она, – держи меня крепче.

– Это как раз то, что я собираюсь делать, сердце мое, – откликнулся он. И, приподняв ее голову, он опустил свою, приблизив губы к ее рту. – Я намереваюсь держать тебя и никогда не отпускать.

Когда их губы встретились, непонятный страх Эндри немедленно обратился во вполне объяснимое желание. Влекомая страстью, на какую она вообще считала себя неспособной по отношению к любому мужчине – реальному мужчине, – Эндри обвила руками его шею и самозабвенно отдалась поцелую.

Пол целовал глубоко и пылко, и жадность, с которой его губы и язык пили сладость ее рта, казалась ей сильнее ее собственной. Его руки, нежно гладившие спину, внезапно покинули прежнее место и заскользили по округлостям груди Эндри, заставляя ее трепетать от волнения.

Чутко послушная чувствам и желаниям, которые только он один сумел пробудить в ней, Эндри с равным жаром отвечала на поцелуи Пола и руками невольно повторяла его ласки.

– Эндри, Эндри! – Как безумный повторяя ее имя, Пол медленно опустил ее спиной на мягкую траву и лег, накрыв собой ее дрожавшее тело.

Эндри инстинктивно развела ноги, предоставляя ему самое удобное на свете ложе. Он чуть подался назад, и, не отрывая взгляда от глаз Эндри, осторожно поднял ее юбку до пояса. Когда он вновь лег и удобно устроился меж ее шелковых бедер, Эндри более не трепетала – она дрожала всем телом.

Грубая ткань его брюк коснулась, а затем и прижалась к мягкому шелку ее трусиков, добавляя огня страсти. Испытанное при этом неожиданное удовольствие заставило ее громко воскликнуть:

– Пол!

В ответ на ее крик Пол подвинулся вперед, давая ей почувствовать силу своего желания и тем самым питая ее собственное.

Мгновенно подчиняясь приказам, поступающим от ее все более разгорающихся чувств, Эндри вцепилась руками в его бедра и притянула к себе плотнее, одновременно выгнувшись всем телом и вжавшись в его сдерживаемую жесткой тканью затвердевшую плоть. Результатом стали и радость, и огорчение.

Желая ощутить его тело, дотронуться до него, она отняла руки от его бедер и потянулась к пуговицам его рубашки.

И Пол, словно прочитав ее мысли, вновь подался назад и отъединился от нее. А Эндри вдруг зазнобило, едва теплота его тела покинула ее, и взгляд ее выразил смятение.

– Пол... Я хочу...

– Конечно, сердце мое, – прошептал он, заглушая ее срывавшийся голос. – Я тоже хочу... этого. – Бережно взяв за плечи, он потянул ее вверх, к себе. Усадив ее перед собой он взял ее руки в свои и вернул их к пуговицам своей рубашки.

Эндри замерла, не в силах начать то, что многие годы назад всегда было для нее вызывающим смущение процессом. Нахлынули тяжелые воспоминания, и разрушительная мощь их почти сравнялась с силой ее влечения к Полу. Колеблясь между прошлым и настоящим, она пристально смотрела на него, и ее карие глаза молили о помощи.

Пол улыбнулся и поднял руки к ее блузке, тем самым рассеяв сомнения и превратив их в полную готовность.

Под его мягким руководством Эндри узнала, какое неизъяснимое удовольствие можно получить, медленно и нежно раздевая мужчину, пока он, еще лаская, раздевает ее.

Полностью сняв все покровы, они занялись тем, что бесконечно долго исследовали на ощупь обнаженные тела друг друга. В движениях их не было суетливости, резкости или властности, лишь утонченная, будоражащая чувства ласка. И с каждым прикосновением, с каждым новым ощущением тело Эндри все более оживало, набирало сил и настраивалось на ее собственные желания и желания Пола.

Впервые в жизни испытывая полную раскрепощенность, Эндри сладостно затрепетала в предвкушении, когда он бережно положил ее на спину. На этот раз, когда он очутился в колыбели ее бедер, между ними более не существовало преград – ни материальных, ни духовных.

– Теперь, моя Эндри, мы можем полностью выразить свои чувства, – прошептал Пол и, чуть приподнявшись, затем мягко опустил свое тело на нее.

– Да! – воскликнула Эндри свистящим шепотом. – О, Пол, да... да! – Как и прежде, руки ее скользнули на его бедра, требуя наивысшей ласки.

Разжигая ее страсть, Пол еще раз пошевелился, давая почувствовать мощь своего желания. И огонь, опалив каждый нерв, сконцентрировался в самом средоточии ее женского естества.

Нежно и бессвязно бормоча что-то, Эндри сжала пальцы, в немой мольбе впившись ногтями в его кожу.

Ответ последовал немедленно. Выгнувшись над ней, Пол поцеловал ее открытый рот и, погружая язык в сладкие теснины, резким движением вошел в нее.

Мощное напряжение. Тогда, во сне, оно, казалось, вобрало в себя все ее существо. Теперь, в реальности, напряжение было еще сильнее.

Приникнув к Полу, беспрерывно повторяя его имя, Эндри отдалась мощному потоку концентрированной страсти, который нес ее вверх, к воротам рая. И когда ворота открылись, напряжение исчезло, выбросив Эндри в огромный мир, блистающий чудесными, пульсирующими огнями...

– Пол! – выкрикнула Эндри.

И тут же услышала собственное имя, со сдавленным стоном облегчения сорвавшееся с уст Пола.

– Эндри!

Их содрогающиеся тела сплелись в позе наивысшей близости, доступной лишь любовникам. И так, не в силах разъединиться, они спустились из райской обители в последующее состояние полной завершенности...

Экстаз.

Для Эндри слово «экстаз» всегда было пустым звуком. Более того, она подозревала, что и для других людей реального содержания оно не имело. Теперь же, когда она явственно ощущала внутри себя Пола, отдыхающего, но все еще полного жизни и трепета, само ее тело без слов объясняло ей смысл слова «экстаз».

Чувствуя потребность еще глубже постичь этот открывшийся ей смысл, она обеими руками гладила тело Пола, с благодарностью лаская источник своего нового знания. Почувствовав ее нежные руки, Пол пошевелился, пробормотал что-то и прижал рот к ее груди.

На возникшее при этом электризующее ощущение она ответила тем, что провела языком по чуть влажной коже его плеча. И на этот раз Пол тоже зашевелился в ответ, но уже внутри ее; а губы его, сомкнувшись вокруг ее соска, принялись тихонько его посасывать.

Любовная игра.

Эта фраза опять-таки была из тех, что всегда казались Эндри досужим вымыслом, порождением ума праздных мечтателей. Однако теперь, получив вполне определенный реальный пример, Эндри принялась с жадностью доискиваться полной правды.

Все еще погруженный в глубины ее тела, Пол, упершись одним локтем в землю, свободной рукой исследовал ее наружные формы. Начав со лба, он обвел пальцами каждую черточку лица. Он потратил бездну времени на каждый выступ и впадинку на ее шее и лишь затем двинулся дальше. Удвоенное внимание он уделил каждой груди, лаская их одновременно и рукой, и ртом. Ко времени, когда он скользнул рукой к ее плоскому животу, Эндри уже едва дышала. И, беззвучно охнув, замерла, когда пальцы взобрались на заветный холмик и бесконечно нежно коснулись места, где два отдельных тела соединялись в одно.

Затем и Эндри изучала каждый миллиметр его тела, до которого смогла дотянуться. Как и он, начала она с его мужественного лица и в который уже раз подивилась его совершенной красоте. Потом перешла к шее, далее измерила рукой ширину плеч. По его примеру уделила особое внимание груди, и, найдя губами его плоские мужские соски, одновременно запустила пальцы в черную шелковистую поросль на груди. Дыхание Пола стало частым и прерывистым, когда ее ладони скользнули ниже талии; он выгнул спину, давая ей доступ к нижней половине своего тела. По контрасту с густой черной гривой на голове и обильными завитками на груди, которые по мере приближения к пояснице превращались в узкую полоску, в остальном его тело было полностью безволосым. Эндри гладила его бока и бедра и поражалась своим открытиям. Кожа под ее пальцами была упруга и отливала как атлас. И Эндри, касаясь ее, невольно представила себе дельфина в момент прыжка из воды, его гладкую, лоснящуюся кожу, сверкающую на солнце.

Это видение странным образом заинтриговало Эндри, и она, без сомнения, уделила бы ему еще внимание, но в этот момент внутри ее шевельнулось средоточие мужской силы Пола. Распахнув полузакрытые было глаза, Эндри вскрикнула от удивления.

– Да, моя Эндри, – произнес он своим обычным, мягким голосом, от которого так трепетала ее душа, – дорога в рай вновь зовет нас. – И, приблизив лицо, он прошептал в ее полураскрытые губы: – Согласна ли ты проехаться по ней со мной?

Вместо ответа Эндри сомкнула руки вокруг его шеи, а ноги – вокруг бедер и выгнула спину навстречу его все учащавшимся движениям.

И вновь невыносимо росло напряжение, пока, разрешившись, не освободило ее – и вот она уже парит, постигая прелесть абсолютного экстаза. Но в этот раз последним криком с ее губ сорвалось не имя, а вдруг осознанная правда:

– Я люблю тебя! Я люблю тебя!

И на этот раз в ответном возгласе она услышала не свое имя, а произнесенное сдавленным шепотом, похожее на клятву признание:

– Я всегда любил тебя.

«Всегда»? Это слово поразило Эндри, но затем быстро забылось, потонув в шквале эмоций, охвативших все ее естество...

Усталую и довольную, Эндри в конце концов разморило в тепле и надежности его тела. И, поглаживая атласно-гладкую кожу под завитками на его груди, она уснула...

– Эндри! – Мягкий звук его голоса извлек ее из глубины сна без сновидений. – Проснись, любовь моя. Поздно уже, и Селия будет беспокоиться.

Любовь моя.

И в ее замутившееся дремой сознание вплыло воспоминание о далеком сне, где ее воображаемый возлюбленный шептал ей, что он – «ее любовь», а она – «его любовь» и всегда была его, с момента своего создания. Но это она создала его в грезах! – в смущении думала Эндри, борясь с остатками сна, который цепкими щупальцами опутывал сознание.

Он, «ее любовь», покинул ее сны, чтобы слить свою сущность со своим материализовавшимся двойником. «Ее любовь» любил ее, в страсти и самозабвении обладал ею – и во сне, и наяву!

Неужели это одно и то же существо ?

В ней шевельнулись прежние сомнения и окончательно высвободили мозг из паутины сна. Ей надо было проснуться, просто необходимо, чтобы удостовериться, что Пол существует на самом деле. Эндри открыла глаза, и вздох облегчения, вырвавшийся у нее, исходил из самого сердца.