Еще ближе к корме помощник второго стюарда Джозеф Томас Уит спустился в свой кубрик на правом борту палубы F, чтобы забрать там кое-какие ценные вещи. Кубрик находился рядом с турецкими банями - сверкающими показным великолепием покоями, в интерьере которых викторианский стиль соперничал с "периодом" Рудольфо Валентино [11]. Мозаичные полы, покрытые сине-зеленой плиткой стены, золоченые балки на красноватом потолке, колонны с облицовкой из резного тикового дерева - все это было еще абсолютно сухим.
      Но когда Уит прошел по коридору несколько шагов и стал подниматься по трапу, его взору предстала странная картина: с находящейся выше палубы Е вниз по ступенькам стекали струйки воды, покрывавшие лишь каблуки зашлепавших по трапу ботинок Уита. Поднявшись на палубу Е, Уит увидел, что вода поступает откуда-то справа и спереди.
      Тут он догадался, что происходит. Вода в носу на палубе F встретила преграду в виде водонепроницаемой двери между отсеками и поднялась до уровня палубы Е, где водонепроницаемых переборок не было, и теперь затопляла следующий, расположенный ближе к корме отсек.
      Котельное отделение №5 было единственным помещением, где людям казалось, что аварийная ситуация находится полностью под их контролем. После того как были потушены топки, старший кочегар Бэрретт велел большинству кочегаров отправляться наверх. Он сам и еще несколько человек остались в котельной помогать механикам Харви и Шеферду работать с насосами.
      По распоряжению Харви Бэрретт снял стальную крышку с горловины второго дна по правому борту с тем, чтобы Харви, регулируя работу насосов, мог иметь доступ к клапанам. Котельное отделение было теперь заполнено паром от воды, которой заливали топки, яркий электрический свет с трудом пробивался сквозь эту завесу, и неясные очертания работающих людей, казалось, плавали в тумане.
      Механик Шеферд, перебегая через котельную, упал в открытый лаз и сломал ногу. Харви, Бэрретт и кочегар Джордж Кемиш ринулись ему на помощь. Они подняли и перенесли его в насосную выгородку в конце котельной.
      Времени хватало лишь на то, чтобы уложить Шеферда поудобнее, затем люди бросились обратно в клубы пара. Скоро с мостика поступило распоряжение всем подняться наверх и занять свои места по шлюпочной тревоге. Когда люди полезли наверх, Шеферд продолжал лежать в насосной, а Бэрретт и Харви продолжали работать с клапанами. Прошло еще 15 минут, и эти двое мужчин почувствовали новый прилив бодрости: помещение продолжало оставаться сухим, насосы работали попрежнему быстро и ритмично.
      Внезапно в отсек с грохотом хлынула забортная вода: переборка, разделявшая котельные №5 и №6, не выдержала ее напора.
      Харви крикнул, чтобы Бэрретт бежал к аварийному трапу, и когда тот полез наверх, его. ноги окутало поднимавшимся снизу паром. Сам Харви бросился к насосной выгородке, в которой лежал Шеферд. Он все еще спешил туда, когда его с головой накрыл поток затопляющей отсек воды.
      Тишина в радиорубке нарушалась лишь треском искр в работающем передатчике: Филлипс передавал просьбы о помощи и принимал ответные радиограммы. Брайд попеременно то выскакивал на мостик, то снова возобновлял попытки одеться.
      Пока поступали обнадеживающие известия. Первым отозвался пароход "Франкфурт" судоходной компании "Северогерманский Ллойд". С этого судна в 00.18 было принято лаконичное сообщение:
      - О'кей. Ждите, - но координаты не указывались. В следующую минуту на Филлипса посыпались "квитанции" - подтверждения в приеме радиограмм - с парохода "Маунтин Тампль" компании "Кэнэдиен Пасифик", с лайнера "Вирджиния" компании "Аллен", с русского трампового судна "Бирма".
      Ночь, казалось, была переполнена треском искровых разрядов радиотелеграфа. Суда, находившиеся за пределами дальности прямого радиообмена с "Титаником", узнавали о катастрофе от других судов, которые находились в пределах прямой радиосвязи с терпящим бедствие лайнером. Новость о том, что "Титаник" терпит бедствие, распространялась, словно рябь от брошенного в воду камня, постепенно расширяющимися кругами. Радиостанция мыса Рейс получила сообщение о случившемся непосредственно с "Титаника" и передала эту сенсационную новость дальше на материк. Молодой радиолюбитель Дэвид Сарнов на крыше универмага Уонамейкера в Нью-Йорке поймал слабые сигналы с "Титаника" и передал их дальше. Весь мир, казалось, замер и прислушивается в тревожном внимании.
      А не так далеко от "Титаника" шла в южном направлении ничего не подозревавшая кунардовская "Карпатия". Когда Филлипс послал сигнал CQD, единственный радиотелеграфист "Карпатии" Томас Коттэм находился на мостике. Теперь он вернулся в свою рубку, снова уселся за аппарат и решил продемонстрировать "Титанику" свою любезность. Знает ли "Титаник", как бы между прочим отстукал Коттэм, о том, что на мысе Рейс для его пассажиров есть сообщения?
      Часы показывали 00.25, когда Филлипс отстукал ответ, заставивший радиооператора "Карпатии" забыть свои любезные намерения:
      - Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Это, старина, сигнал бедствия. Наши координаты 41,46 норд, 50,14 вест.
      Радист "Карпатии" был потрясен и после непродолжительного молчания запросил Филлипса, следует ли сообщить об этом капитану. Филлипс ответил:
      - Да, и побыстрее.
      Через пять минут пришел желанный ответ: "Карпатия" находится всего в 58 милях от "Титаника" и спешит на помощь "изо всех сил".
      В 00.34 снова заговорил "Франкфурт". Он находился в 150 милях от "Титаника".
      - Идете ли вы к нам на помощь? - спросил его Филлипс.
      - Что с вами? - осведомился "Франкфурт".
      - Скажите своему капитану, чтобы он шел к нам на помощь. Мы наскочили на айсберг, - стучал в ответ Филлипс.
      В радиорубку зашел капитан Смит, желая самолично узнать обстановку. В это время на связь вышел "Олимпик" - гигантский однотипный с "Титаником" лайнер. "Олимпик" находился в 500 милях от своего "брата", он был оснащен мощной радиостанцией и, поскольку между двумя лайнерами существовали тесные "родственные" узы, мог координировать усилия по оказанию помощи "Титанику". Филлипс периодически поддерживал с "Олимпиком" связь и в то же время не переставал обращаться с просьбой о помощи к судам, находящимся ближе к "Титанику".
      - Какой сигнал вы посылаете? - спросил капитан Смит.
      - CQD, - не вдаваясь в подробности, ответил Филлипс.
      У Брайда возникла блестящая идея. Хотя CQD являлся традиционным сигналом бедствия, на одной международной конференции не так давно было решено вместо старого сигнала использовать буквы SOS - их легко может принять даже самый никудышный любитель. И вот Брайд предлагает:
      - Пошли SOS, это новый сигнал, а то тебе, может быть, больше никогда не придется посылать его.
      Филлипс посмеялся над этой шуткой и сменил сигнал. Часы в радиорубке показывали 0 часов 45 минут, когда с "Титаника" был послан первый в истории SOS.
      Ни одно из судов, с которыми у Филлипса состоялся радиообмен, не таило больших надежд, чем судно, мерцающие огни которого виднелись в десяти милях от "Титаника" слева по носу. Четвертый помощник капитана Боксхолл в свой бинокль ясно видел, что это пароход. Когда он попытался снестись с этим судном с помощью сигнальной лампы, ему один раз показалось, что видны ответные сигналы, но, не сумев разобрать их, он в конце концов решил, что это никакие не сигналы, а просто мигание топового огня.
      Необходимо было подать более заметный сигнал. Как только рулевой Роу прибыл на мостик, капитан Смит поинтересовался, с собой ли у него ракеты. Роу показал принесенную коробку, и капитан отдал распоряжение:
      - Выпускайте по ракете через каждые пять или шесть минут.
      В 0 часов 45 минут ночная тьма была рассеяна ослепительной вспышкой. С правой стороны мостика ввысь полетела первая сигнальная ракета. Она взвивалась все выше и выше над кружевами мачт и такелажа, пока наконец не разорвалась, издав глухой отдаленный хлопок, и к поверхности моря медленно поплыли яркие белые звезды. Пятому помощнику Лоу запомнилось, как он мельком увидел испуганное лицо Брюса Исмея, освещенное голубовато-белым светом ракеты.
      В десяти милях от "Титаника", на мостике парохода "Калифорниэн", стоял практикант Джеймс Гибсон. Появившийся с востока странный пароход уже в течение часа оставался неподвижным, и Гибсон с интересом рассматривал его. В бинокль он различил свет в бортовых иллюминаторах этого судна и зарево огней на кормовой части его палубы. Один раз ему даже показалось, будто на том пароходе пытаются связаться с их судном с помощью сигнальной лампы. Он попробовал сигналить в ответ, но вскоре оставил это занятие, решив, что, должно быть, принял за сигналы мерцание топового огня.
      Второй помощник капитана Херберт Стоун, шагая по мостику парохода "Калифорниэн", тоже наблюдал за странным пароходом. В 0 часов 45 минут он увидел над ним яркую вспышку белого света. Ну и чудеса, подумал он, кому это ночью вздумалось пускать на судне ракеты?
      Глава четвертая
      "ТЫ ОТПРАВИШЬСЯ В ШЛЮПКЕ, А Я ЕЩЕ НЕМНОГО ПОБУДУ ЗДЕСЬ"
      Пассажир второго класса Лоренс Бизли считал себя самым что ни на есть невежественным в морских делах сухопутным жителем, но даже и он понял, что означают ракеты. "Титаник" нуждался в помощи, и нужда была столь безотлагательной, что об этом спешили сообщить любому судну поблизости, с которого могли быть замечены сигнальные ракеты.
      Это понимали многие из тех, кто находился на шлюпочной палубе. Люди перестали шутить и старались не терять времени, которого и так едва хватало на то, чтобы проститься с родными или знакомыми.
      - Ну вот и славно, моя девочка, - наконец уговорил Дэн Марвин свою молодую жену, - ты отправишься в шлюпке, а я еще немного побуду здесь. - Он послал ей воздушный поцелуй, когда она вошла в шлюпку.
      - До скорой встречи, - с улыбкой произнес Адольф Дейкер, помогая миссис Дейкер перешагнуть через фальшборт.
      - Мужайся; что бы ни случилось, Мужайся! - наказывал доктор У.Т. Минахан своей жене, миссис Минахан, отходя вместе с другими мужчинам от шлюпки.
      Мистер Таррелл Кавендиш ничего не говорил, прощаясь с миссис Кавендиш. Он лишь поцеловал ее, посмотрел на нее долгим взглядом, еще раз поцеловал и присоединился к толпе.
      Когда Марк Форчун с сыном Чарлзом провожал миссис Форчун и трех своих дочерей, он забрал у жены ее драгоценности.
      - Они будут в сохранности, - объяснил он, - мы с Чарлзом сядем в следующую шлюпку.
      - Береги отца, Чарлз! - крикнула одна из девочек своему брату.
      - Уолтер, ты должен отправиться вместе со мной, - упрашивала своего мужа миссис Уолтер Д. Даглас.
      - Нет, - отвечал мистер Даглас, отворачиваясь, - я должен оставаться джентльменом.
      - Тогда хоть попытайся сесть в шлюпку вместе с майором Баттом и мистером Муром, - последовало подобающее жене напутствие. - Они крупные, сильные мужчины и, несомненно, им это удастся.
      Некоторые жены все еще отказывались, идти в шлюпки. Мистер и миссис Эдгар Мейер из Нью-Йорка сочли неловким спорить и обсуждать этот вопрос на людях и сошли к себе в каюту. Там они решили, что ради их ребенка им придется расстаться.
      Артур Райерсон был вынужден заговорить с миссис Райерсон тоном, не допускающим возражений.
      - Ты должна подчиняться приказаниям. Если объявят команду "Женщинам и детям садиться в шлюпки", ты обязана идти, когда придет твоя очередь, а я с Джеком Тэйером останусь здесь. Мы будем в полной безопасности.
      Аналогичную твердость проявил Александер Т. Комптон-младший, когда его мать заявила, что скорее сама останется на "Титанике", чем оставит своего сына здесь одного.
      - Не говори глупостей, мама. Ступай лучше с сестричкой в шлюпку, а я уж постараюсь позаботиться о себе сам.
      Между мистером и миссис Л. Смитами тоже произошел спор на эту тему. При виде стоявшего поблизости капитана Смита с мегафоном в руках миссис Смит вдруг осенила вдохновенная мысль. Она подошла к капитану, объяснила ему, что осталась на белом свете совсем одна-одинешенька, и спросила, не может ли ее муж сесть вместе с ней в шлюпку. Старый капитан, сделав вид, что не замечает ее, поднес мегафон к губам и прокричал:
      - Женщины и дети идут в первую очередь!
      Тут подошел мистер Смит:
      - Не обращайте, капитан, внимания на ее слова. Я постараюсь, чтобы она села в шлюпку.
      Повернувшись к жене, он медленно заговорил:
      - Я никогда не думал, что мне придется просить тебя о послушании, но вот настал момент, когда ты должна повиноваться. Женщин и детей пропускают сейчас вперед только потому, что так положено. Наш корабль оснащен очень хорошо, и все люди будут спасены.
      В ответ миссис Смит спросила мужа, истинную ли правду он ей говорит. Мистер Смит твердо и решительно сказал: "Да!". На прощанье они поцеловались; когда шлюпка стала спускаться к поверхности моря, он крикнул с палубы:
      - Засунь руки в карманы, очень холодно!
      Иногда приходилось прибегать к более действенным мерам, чем ложь. Миссис Эмиль Тауссиг крепко уцепилась за своего мужа, когда шлюпка №8, в которой находилась ее дочь, начала спускаться на воду. На секунду, вскрикнув "Руфь!", она обернулась к шлюпке. Воспользовавшись этим моментом, двое мужчин оторвали миссис Тауссиг от мужа и водворили в спускающуюся шлюпку.
      Миссис Шарлотт Коллиер один матрос схватил за руку, а другой обхватил за талию, и вместе они оттащили ее от мужа, Харви Коллиера. Вырываясь из их рук и протестуя, она слышала, как муж кричал ей:
      - Не упирайся, Лотти, ради бога, крепись и ступай в шлюпку! Я сяду в следующую!
      Когда Селини Ясбек поняла, что ей придется отправиться в шлюпке без мужа, она принялась кричать и плакать, даже пыталась выбраться на палубу, к мистеру Ясбеку, но шлюпка быстро спустилась на воду.
      Ни силой, ни убеждениями нельзя было сдвинуть с места миссис Хадсон Дж. Эллисон. Она стояла несколько в стороне от остальных, крепко прижавшись к мистеру Эллисону, а их маленькая дочурка Лоррейн дергала ее за юбку.
      Миссис Изидор Страус тоже отказалась идти:
      - Я всегда была вместе со своим мужем, так зачем же мне теперь покидать его?
      Действительно, вместе они прошли большой путь: пепелища мятежных южных штатов, небольшой магазинчик фарфоро-фаянсовых изделий в Филадельфии, превращение "Мейси" в крупнейшую в мире сеть универсальных магазинов, избрание в конгресс США, а теперь счастливые сумерки, венчающие удачную жизнь - консультативные комитеты, благотворительная деятельность, любимые занятия, путешествия. Этой зимой они ездили во Францию, жили в Кап-Мартене и решили, что будет приятно свое путешествие завершить на "Титанике". Сегодня ночью супруги Страусы вышли на палубу вместе с другими пассажирами, и поначалу миссис Страус не знала, как ей поступить. Сперва она вручила свои немногочисленные драгоценности служанке Эллен Бэрд, потом забрала их у нее. Позже она пересекла шлюпочную палубу и совсем было вошла в шлюпку №8, но затем повернула обратно и присоединилась к мистеру Страусу. Наконец она приняла решение:
      - Мы прожили вместе много лет. Куда пойдешь ты, пойду и я.
      Тщетно Арчибальд Грейси, Хью Вулнер и другие знакомые пытались заставить ее сесть в шлюпку. В конце концов Вулнер обратился к мистеру Страусу:
      - Уверен, что никто не станет возражать, если такой пожилой, как вы, джентльмен сядет в шлюпку ...
      - Я не войду в шлюпку раньше других мужчин, - ответил мистер Страус и поставил на этом точку. Затем он и его супруга уселись в палубные кресла.
      Большинство женщин все же садились в шлюпки. Жен к месту посадки сопровождали мужья, одиноких женщин-мужчины, вызвавшиеся охранять их. То была эпоха, когда в начале трансатлантического путешествия мужчины в соответствии с принятым этикетом предлагали "беззащитным дамам" свои услуги. В эту ночь такая галантность оказалась как нельзя более кстати.
      Миссис Уильям Т. Грэм, девятнадцатилетней Маргарет и ее гувернантке мисс Шют помогли сесть в шлюпку №8 управляющий лондонской конторой фирмы "Вэкьюэм ойл" Хауэрд Кейс и Уошингтон Огастес Роублинг, единственный наследник сталепромышленника, без всякой протекции дослужившийся до поста директора завода "Мерсер отомобил уоркс" в г. Трентоне, штат Нью-Джерси. Когда шлюпка №8 стала спускаться на воду, миссис Грэм увидала, как Кейс, прислонившись к леерному ограждению, закурил сигару и помахал ей на прощание рукой.
      Миссис Эпплтон, миссис Р.К. Корнелл, миссис Дж. Марри Браун и мисс Эдит Эванс, возвращаясь из Англии, куда они ездили на похороны одного из членов семьи, попали под крылышко полковника Грейси, но он каким-то образом потерял этих дам в толпе и лишь гораздо позже снова их отыскал.
      Полковник, вероятно, растерялся так из-за того, что он одновременно пытался опекать еще и миссис Чёрчилл Кэнди, соседку по обеденному столу, которая возвращалась из Парижа, куда ездила проведать своего сына, попавшего в неслыханную по тому времени катастрофу - авиационную. Миссис Кэнди, должно быть, обладала незаурядной привлекательностью, поскольку чуть ли не всем мужчинам хотелось ее опекать.
      Когда сразу после столкновения с айсбергом ее отыскал Эдвард А. Кент, еще один сосед по обеденному столу, она отдала ему на хранение выполненный на слоновой кости миниатюрный портрет своей матери. Затем появились Хью Вулнер и Бьернстром Стеффансон и помогли ей сесть в шлюпку №6. Вулнер помахал на прощанье рукой и заверил, что они помогут ей подняться на борт лайнера после того, как "Титаник" "будет исправлен". Немного позже на палубу выскочили полковник Грейси и Клинч Смит в поисках миссис Кэнди, также желая оказать ей содействие, но Вулнер охладил их рвение, сказав с некоторым, может быть, самодовольством, что о ней уже позаботились и она благополучно покинула "Титаник".
      Она хорошо сделала, что покинула его, так как наклон палубы стал круче и даже самые беззаботные люди почувствовали тревогу. Те, кто оставил все свое имущество в каютах, одумались и рискнули спуститься вниз, чтобы забрать ценности. Внизу их ожидали неприятные сюрпризы. Селини Ясбек обнаружила, например, что ее каюта уже затоплена. Точно такое же открытие сделал Гэс Коэн. Викторин, служанка-француженка Райерсонов, пережила еще более неприятное приключение. Ее каюта не была затоплена, но когда Викторин рылась в своих вещах, она услыхала звук поворачиваемого в замке ключа и поняла, что это стюард запирает дверь каюты, чтобы не допустить мародерства. Она завизжала - и вовремя, иначе бы стюард запер ее в каюте. Не желая искушать свою судьбу дольше, Викторин опрометью бросилась на палубу, так ничего и не взяв из своих вещей.
      Становилось ясно, что время, отведенное "Титанику", иссякает. Томас Эндрюс переходил от шлюпки к шлюпке, убеждая женщин поторапливаться.
      - Дамы, вы должны немедленно садиться в шлюпки. Нельзя терять ни минуты. Не будьте привередливыми в выборе шлюпки. Не мешкайте! Садитесь, садитесь!
      Эндрюс имел все основания для того, чтобы испытывать раздражение. Никогда еще женщины не вели себя столь непредсказуемо. Одна из молодых женщин, дожидавшаяся своей очереди сесть в шлюпку №8, внезапно вскрикнула:
      - Я забыла фотографию Джека и обязательно должна пойти взять ее!
      Окружающие запротестовали, но она стрелой помчалась вниз, очень скоро вернулась с фотографией в руках и была втащена в шлюпку.
      Несмотря на суету, все было настолько мирно, что когда старпом Уайлд попросил Лайтоллера помочь найти пистолеты, второй помощник капитана посчитал эту затею за пустую трату времени. Он быстро подвел капитана, Уайлда и первого помощника Мэрдока к запирающемуся шкафчику, где хранилось оружие. Уайлд сунул один пистолет в руку Лайтоллера, заметив при этом:
      - Он может вам понадобиться.
      Лайтоллер засунул пистолет в карман и поспешил обратно к шлюпке.
      Одна за другой шлюпки быстро спускались на воду: №6 - в 0 часов 55 минут, №3 - в час ровно, №8 - в 1 час 10 минут ночи. Наблюдая за тем, как они спускаются, пассажир первого класса Уильям Картер порекомендовал Гарри Уайднеру постараться сесть в шлюпку. Уайднер отрицательно покачал головой:
      - Я считаю, Билли, что если уж испытывать свою судьбу, то на этом большом судне.
      Некоторые члены экипажа не разделяли такой оптимистической точки зрения. Когда помощник второго стюарда Уит заметил, что первый стюард Лэтимер надел спасательный нагрудник поверх пальто, он посоветовал ему надеть нагрудник под пальто - так будет легче плыть.
      На мостике четвертый помощник капитана Боксхолл, вместе с рулевым Роу пускавший ракеты, все еще не мог поверить в то, что происходит с лайнером.
      - Капитан, - спросил он, - неужели это действительно серьезно?
      - Мистер Эндрюс говорит, - тихо отвечал капитан, - что судну осталось жить всего час-полтора.
      У Лайтоллера для измерения оставшегося времени был более наглядный эталон: крутой и узкий аварийный трап, спускающийся со шлюпочной палубы до самой палубы E. Вода медленно ползла вверх по ступенькам, и время от времени Лайтоллер приближался к входу в шахту трапа, чтобы посчитать, сколько ступенек скрылось под водой. Ступени были ему хорошо видны, потому что под светло-зеленой водой все еще светились огни.
      Этот своеобразный индикатор показывал, что время бежит. Темпы эвакуации пассажиров ускорились, но проходила она теперь более суетливо и сумбурно, чем прежде. Споткнулась и упала, пытаясь сесть в шлюпку №9, хорошенькая молодая француженка. Более пожилая женщина в черном платье вообще ступила мимо шлюпки №10. Она упала вниз между носом этой шлюпки и бортом судна. Толпа в ужасе ахнула, но кто-то изловчился и - удивительно! поймал эту женщину за лодыжку. Другие втащили эту неловкую даму на прогулочную палубу, находящуюся под шлюпочной, и женщина снова поднялась к месту посадки, чтобы сделать новую попытку. На этот раз ей удалось сесть в шлюпку.
      Некоторые из них теряли самообладание. Одна пожилая дама у шлюпки №9 разразилась раздраженными воплями и, в конце концов растолкав всех, убежала прочь от места посадки. Какая-то истерическая особа беспомощно металась, тщетно стараясь взобраться в шлюпку №11. Чтобы помочь ей, стюард Уиттер встал на поручень, но она все равно оступилась и вместе со стюардом свалилась в шлюпку. Возле шлюпки №13 стояла крупная, тучная женщина и кричала:
      - Не сажайте меня в лодку! Я не хочу плыть в лодке! Я никогда в жизни не плавала в лодке!
      Стюард Рей оборвал поток ее возражений:
      - Вы должны сесть в шлюпку и вдобавок вести себя потише.
      План произвести посадку в некоторые шлюпки с расположенных ниже шлюпочной палубы сходных трапов закончился полной неразберихой. Двери, которые предполагалось открыть, так и остались запертыми. Шлюпки, которые должны были стоять внизу под сходными трапами, отходили от борта лайнера прочь. Люди, которые должны были садиться в шлюпки с нижних палуб, оказывались запертыми в межпалубных пространствах. Когда Колдуэллы и с ними еще несколько человек прошли весь путь вниз до запертого лацпорта на палубе С, кто-то, не знавший о предполагаемой посадке с этой палубы, запер за ними дверь. Позже какие-то мужчины, находившиеся палубой выше, обнаружили эту изолированную от окружающего мира группу людей и спустили им трап, по которому жертвы неразберихи смогли выбраться наверх.
      Нехватка опытных моряков усугубила неразбериху. Некоторыми из наиболее квалифицированных членов экипажа были укомплектованы команды шлюпок, спущенных с "Титаника" в числе первых. Другие опытные моряки были разосланы со специальными заданиями - собирать в одно место фонари, открывать окна на палубе А, пускать сигнальные ракеты. Шестеро моряков, спустившихся открывать один из нижних лацпортов, пропали без вести; они так и не вернулись наверх. Возможно, прибывающая вода отрезала им путь к отступлению с одной из нижних палуб. Теперь Лайтоллер строго нормировал количество оставшихся в его распоряжении моряков: каждой шлюпке он выделял всего по два члена экипажа.
      Шлюпка №6 находилась уже почти на полпути к поверхности моря, когда одна из сидевших в ней женщин крикнула на шлюпочную палубу:
      - У нас в лодке всего один моряк!
      - Есть среди вас моряки? - обратился Лайтоллер к стоявшим на палубе людям.
      - Если хотите, я могу пойти в эту шлюпку, - послышался из толпы голос.
      - Вы моряк?
      - Яхтсмен.
      - Если вы настолько моряк, что сможете спуститься вон по тому лопарю, то полезайте в шлюпку.
      И майор Артур Годфри Пошан - вице-коммодор королевского канадского яхт-клуба, - повиснув за бортом "Титаника" на переднем лопаре, плавно спустился по нему в шлюпку №6. Это был единственный из пассажиров-мужчин, которому в ту ночь Лайтоллер позволил войти в шлюпку.
      На правом борту лайнера мужчины оказались удачливее. Мэрдок продолжал пускать их в шлюпки, если там оставались свободные места. Французский авиатор Пьер Мишель и скульптор Поль Шевре забрались в шлюпку №7. Двое коммивояжеров компании Гимбелов добились себе места в шлюпке №5. Когда пришла пора спускать шлюпку №3, Хенри Слипер Харпер не только присоединился к своей жене, но и взял с собой своего китайского мопса, а также египтянина-драгомана [12] по имени Хамад Хасса, которого ради какой-то причуды вывез из Каира.
      В тени, отбрасываемой шлюпкой №13, стоял в нерешительности доктор Уошингтон Додж. Его заметил стюард столовой Рейн и спросил, оставили ли уже "Титаник" жена и сын доктора, на что Додж ответил утвердительно. Рей воспринял это известие с облегчением, поскольку принимал судьбу этой семьи близко к сердцу. Когда Доджи плыли в Англию, он обслуживал их на "Олимпике", и это он, Рей, уговорил их совершить путешествие обратно в Америку на "Титанике". Стало быть, и он виноват в том, что Доджи оказались на борту тонущего лайнера... Но времени на философские размышления не было.
      - Будет лучше, если вы сядете сюда, - настоятельно посоветовал Рей и втолкнул доктора в шлюпку.
      Возле шлюпки №1 произошла почти что церемонная сцена. Сэр Космо Дафф Гордон и его супруга со своей секретаршей мисс Франкателли, которую леди Дафф Гордон любила называть мисс Фрэнке, спросила Мэрдока, могут ли они войти в шлюпку.
      - О, разумеется, сделайте милость! Я буду весьма польщен, - будто бы, как помнится сэру Космо, ответил Мэрдок.
      Однако впередсмотрящему Джорджу Саймонсу, который стоял рядом, показалось, будто Мэрдок просто сказал: "Хорошо, "полезайте". Подошли еще двое американцев - Абрам Соломон и К. Э. X. Стенгель, их тоже пригласили сесть в шлюпку. Стенгель с большими трудностями преодолевал барьер леерного ограждения; в конце концов он лег на поручни и перевалился через них в шлюпку. Проворный, как терьер, Мэрдок весело смеялся:
      - Это самое смешное из того, что я видал за всю ночь.
      Казалось, что вокруг больше никого не было; все находившиеся поблизости шлюпки были уже спущены, и толпа сместилась к кормовой части палубы. Когда пять указанных пассажиров благополучно уселись в шлюпку, Мэрдок усадил туда еще шестерых кочегаров и назначил старшим по шлюпке впередсмотрящего Саймонса, наказав ему:
      - Держись не очень далеко от борта судна и возвращайся, когда мы позовем вас.
      Затем он махнул людям у шлюпбалок, и они спустили на воду шлюпку №1 вместимостью 40 человек, в которой находилась ровно дюжина людей.
      Когда эта шлюпка спускалась, за ней с носовой палубы наблюдал смазчик Уолтер Хэрст. Ему помнится, что он тогда заметил саркастически:
      - Уж если они отправляют шлюпки, то могли бы посадить в них хоть немного народа.
      Внизу, в помещениях третьего класса, находились люди, которые не имели возможности даже попасть на шлюпочную палубу. Целый рой мужчин и женщин толпился у подножья главной лестницы третьего класса в самой корме на палубе E. Они находились там с тех самых пор, когда их разбудили стюарды. Сначала это были только женщины и супружеские пары, потом к ним присоединились мужчины, прибывшие сюда с багажом из носовой части судна по "большой шотландской дороге". Теперь все эти люди были стиснуты вместе, шумливые и беспокойные, похожие больше на заключенных, чем на пассажиров под этими низкими потолками с голыми электрическими лампочками, между неказистыми, пустыми, по-казенному белыми стенами.
      Стюард третьего класса Джон Эдвард Харт изо всех сил старался заставить их надеть спасательные нагрудники. Его успех в этом деле был невелик, частично оттого, что одновременно он уверял людей, будто никакой опасности не существует, а частично потому, что многие из этих пассажиров ни слова не понимали по-английски. Переводчик Муллер делал все, что в его силах, стараясь растолковать про спасательные нагрудники десяткам финнов и шведов, но это ему плохо удавалось.
      В 12.30 сверху поступило распоряжение отправить женщин и детей на шлюпочную палубу. Нечего было и надеяться, что они сами найдут дорогу в лабиринте проходов, обычно запертых для пассажиров третьего класса. Поэтому Харт решил лично сопровождать небольшие группы людей наверх. На это тоже потребовалось время, но вот наконец "конвой" организован и тронулся в путь. Его странствие было долгим: по широким ступеням наверх, к комнате отдыха для пассажиров третьего класса на палубе С, по верхней палубе, мимо библиотеки для пассажиров второго класса, в помещения для пассажиров первого класса. Затем по длинному коридору мимо кабинета врача, особого салона для горничных и камердинеров пассажиров первого класса и наконец вверх по парадной лестнице, на шлюпочную палубу.
      Харт подвел свою группу к шлюпке №8, но на этом его миссия не заканчивалась. Как только он усаживал своих подопечных в шлюпку, они выскакивали оттуда и спешили укрыться от холода в теплых помещениях.
      Уже после часа ночи Харт вернулся на палубу E, чтобы организовать и провести наверх еще одну группу, и это оказалось ничуть не легче, чем в первый раз. Многие женщины все еще отказывались идти. С другой стороны, теперь и некоторые из мужчин настаивали на включении их в эту группу, но, согласно полученным Хартом распоряжениям, об этом не могло быть и речи.
      И вот он снова пускается в долгое странствие по палубам "Титаника". Когда он достиг шлюпочной палубы и подвел эту группу к шлюпке №15, часы показывали двадцать минут второго. Возможности возвратиться за новой партией пассажиров у него уже не было. Мэрдок велел Харту садиться в шлюпку, и примерно в половине второго шлюпка вместе со второй партией пассажиров третьего класса была спущена на воду.